[Ирина Петровская]

ОБЩАЯ ГАЗЕТА 16-22 мая 2002 года №20 (458)

Много-много лет Вторая мировая война была черно-белой. Мы видели ее, подлинную, документальнаю, на выцветшей от времени, «подслеповатой» черно-белой кинопленке и даже помыслить не могли, что существует та же подлинная война в цвете. Цвет для большинства наших зрителей ассоциировался с художественным кино о войне послевоенной поры. Цветные Гитлер и Сталин – это «Падение Берлина», «Освобождение», «Блокада», но никак не хроника, хотя ради создания эффекта подлинности, хроникальности иные режиссеры и в разгар цветного кино прибегали к черно-белой пленке: Татьяна Лиознова, к примеру, целый сериал «Семнадцать мгоновений весны» сеяла черно-белым, искусно вплетая кадры настоящей военной хроники в ткань художественного повествования.Но все же реельную войну мы видели и знали черно-белой.
Оттого премьера трехсерийного документального фильма «Цвет войны» на ОРТ накануне Дня Победы произвела ошеломляющее впечатление. Первая мысль: не может быть! Не может быть, во-первых, что сохранилось столько уникального киноматериала о войне и притом-абсолютно нам незнакомого. Не может быть, во-вторых, что это настоящий цвет и подлинные кадры, а именно так утверждали в многочисленнх анонсах Владимир Познер, Жанна Агалакова и Михаил Ульянов читающий дикторский текст в фильме «Цвет войны». Несмотря на доверие к вышеупомянутым персонам, поначалу точило подозрение: Современные технологии. Компьютерные штучки, посредством которых сегодня можно раскрасить любую черно-белую картинку.
И все-таки это действительно настоящий цвет и подлинные кадры, о чем свидетельствуют очень мелкие и очень быстро бегущие титры на английском языке: материал взят из множества архивов разных стран, а также из частных коллекций. Дикторский текст иногда содержит ссылки авторов: это и профессиональные немецкие, английские, американские операторы. Это и любительские сьемки-любовницы Гитлера Евы Браун, гамбугского пожарного, заснявшего бомбежку Гамбурга англичанами и город, охваченный морем огня. Но убедительнее всяких титров и слов-эмоциональная сила документа, его подлинность и достоверность, не сравнивая ни с каким высокохудожественным вымыслом. Цветные сьемки в Нормандии во время наступления союзнических войск казались с непривычки цитатой из спилберговского «Спасти рядового Райана». Когда же несколькими днями позже тот же ОРТ показал самого «Райана»», стало понятно: это Спилберг «цитировал» хронику, скорее всего доступную ему и столько лет недоступную российскому зрителю.
Фильм «Цвет войны», несмотря на абсолютную для нас уникальность, уже вызвал и, полагаю, еще вызовет немало споров в России. Многие люди, особенно старшего возраста, особенно воевавшие усматривают в нем искажение правды войны. Если верить фильму, говорят они, получается, что выиграли Вторую мировую союзнические войска: их антияпонской операции, их наступлению в Нормандии посвящено куда больше эфирного времени, нежели Сталинградской битве. О битве под Москвой, блокаде Ленинграда и Курской дуге-вообще ни слова, ни полслова. Что это, как не умышленное искажение истории?
Между тем, как мне кажется, фильм вовсе не претендует на историческое исследованиеь и уж тем более на перетягивание «западниками» на себя нашего одеяла. Это собрание уникальных цветных кадров, запечатлевших войну в разных точках мира, а также иллюстрирующие, подкрепляющие их отрывки из писем и дневников тех, кто жил и погиб на этой войне: немцев, англичан, американцев, французов, поляков, евреев, испанцев, русских.
Кстати, группа ОРТ, работающая над русской версией, допустила, на мой взгляд, серьезный творческий просчет. Она зачем-то озвучила эти документальные свидетельства людей разных национальностей, звучащие в американском варианте на английском, по-русски, но с акцентом, характерным для того или иного языка: немец картавит, француз грассирует, а японец вместо «л» произносит «р»- «Я выполнил свой дорг…». Этот прием мало того что временами кажется комичным, но он еще вносит в фильм элемент дешевой театральности и разрушает подлинность всего материала. Кстати, та же группа ОРТ, готовя русскую версию, могла бы, вероятно, исправить досадную ошибку в титрах, заменив года нападени Германии на Советский Союз с 1939-го (так в американском варианте) га 1941-й. Но это все так, к слову.
Вернемся, однако, к разговору об исторической правде. А правда заключается в том, что кадров Великой Отечественной войны в цвете-раз, два и обчелся. И те, что имеются в западных архивах, в фильме присутствуют: стремительное наступление немцев на Советский Союз и отступление наших летом 1941-го; немыслимые, тысячные колонны советских военнопленных, бредущих по пыльным дорогам под конвоем оккупантов; тела погибших русских солдат; искореженная и сожженная советская техника; оккупированный Киев и горящая белорусская деревня; разрушенный Сталинград и пленные немцы. А кадров ленинградской блокады, Курской битвы, взятия Берлина в цвете нет. Не было у наших кинооператоров снимавших все эти события цветной пленки (что, впрочем, отнюдь не уамаляет ценности нашей черно-белой войны), а иностранцы туда не ездили. И уж тем более антастично звучали бы слова: «Кадры, которые вы видите, сняты любительской камерой киевского пожарного, московского ополченца, советского офицера…» Не то что самого понятия «любительская камера» у нас в то время не существовало-фотографировались на фронте с санкции особого отдела, письма с фронта перлюстрировали, а дневники вели лишь отчаянные и хранили подальше от постороннего взгляда: история боевого офицера Александра Солженицына, угодавшего в лагерь за одну неосторожную фразу в письме к товарищу,-вот наш специфический «оттенко» к цвету войны.
А название фильма «Цвет войны» («Сolour of war») по-своему многозначно. Это не просто война в цвете-это колорит, вкус, запах, все многообразие оттенков и нюансов, из которых и сомтоит жизнь человека и человечества, особенно если речь идет о величайшей трагедии в его истории. Раздвигая границы одномерного, «черно-белого», традиционного для нас взгляда на войну («Мы-онм», «Наши-не наши»), фильм с убедительной и пронзательной достоверностью документа убеждает: ничто в мире не оправдывает гибели людей. Никто так не разрушает человека, как война, независимо от того, захватчик он или освободитель. И немцы, признававшиеся в дневниках и письмах, что не считают русских военнопленных за людей, мало чем отличаются от американцев, по той же причине легко уничтожавших японцев на Окинаве. Так же, как дети Хиросимы, пострадавшие от взрыва американской ядерной бомбы, имею право на жизнь ничуть не меньше, нежели освобожденный теми же американцами маленький узник Бухенвальда, слеза которого, скатывающася по измученному детскому личику, вдруг озаряещемуся робкой доверчивой улыбкой,-потрясающей силы военный-антивоенный!-документ истории.
То война была мировой. Общей. Как и победа. Одна на всех. За ценой не постояли. Об этом фильм.