http://aillarionov.livejournal.com/344474.html#cutid1
Так назывался первый вариант статьи, основные положения которой во второй половине мая – июне 1998 г. были доведены до сведения руководства российских Минфина, правительства, Администрации президента в расчете на их адекватную оценку и оперативное принятие необходимых мер для ослабления последствий наступавшего кризиса. Основное содержание статьи было также изложено в выступлении на заседание клуба "Взаимодействие", в Заявлении для прессы от 25 июня 1998 г., на пресс-конференции в Москве, состоявшейся на следующий день. В конце июня 1998 г. нижеследующая статья была предложена для публикации последовательно в три центральные российские газеты. Газеты отказались ее публиковать, пояснив, что подобная публикация «может спровоцировать панику, помешать переговорам между российским правительством и МВФ по поводу получения нового кредита, ускорить наступление кризиса и самой девальвации рубля». Наконец, 2 июля 1998 г. статья была опубликована в газете «Финансовые известия» под названием «Девальвация рубля неизбежна, но цена ее может быть разной».
На эту статью есть ссылки в работах, посвященных кризису 1998 г. Однако в сети ее, кажется, нет. Поэтому полагаю возможным разместить ее здесь.
Девальвация рубля неизбежна, но цена ее может быть разной
Финансовые Известия, 2 июля 1998 г.
Финансовая ситуация в стране ухудшается с угрожающей скоростью. В мае Россия теряла валютные резервы со скоростью 2 млрд.дол. в месяц, в конце июня – по 600-700 милиионов доларов в неделю, в последние дни, – очевидно, по 200-300 миллионов долларов ежедневно. Сегодня не только невозможно – просто преступно – продолжать безответственные игры в слова, “запретные для произнесения”, или, наоборот, удобные, но ничего не имеющие общего с действительностью. Неумолимо приближается час расплаты. Общество должно знать правду, какой бы неприятной она ни казалась, – независимо от того, нравится ли она тем или иным высокопоставленным лицам. В очередной раз, увы, на повестке дня – судьба страны. Как и наши “вечные” вопросы: Что происходит? Кто виноват? Что делать?
Что происходит?
Если не заниматься словесной эквилибристикой, то надо честно признать: страна находится в начале всеобъемлющего кризиса, масштабы и последствия которого с трудом поддаются прогнозированию по любому из самых пессимистичных сценариев, предлагаемых российской общественности. В стране одновременно – валютный кризис, долговой кризис, кризис обслуживания государственного долга, фондовый кризис, кризис реального сектора экономики, инвестиционный кризис… Последние семь недель правительство не в состоянии традиционным образом ни погасить, ни рефинансировать существующий долг, номинированный в ГКО и ОФЗ. С чисто технической точки зрения страна сегодня уже является банкротом.
Процентные ставки по государственным облигациям, превышающие 100% годовых, отражают не только плачевное состояние российских финансов, но, что гораздо серьезнее, – неадекватность проводимой ныне политики. Нет ни одной российской семьи, нет ни одного российского гражданина, кто решился бы в здравом уме брать кредит на 6 месяцев под 120% годовых. Но именно так и именно от имени всех россиян сегодня поступают власти, еще прочнее затягивая узел долговой петли не только на нынешнем, но и на будущих поколениях российских граждан.
Не должно быть никаких иллюзий по поводу нынешнего положения дел – нынешний валютный курс удержать невозможно, рубль переоценен, девальвация национальной валюты неизбежна. Можно пытаться запрещать произнесение тех или иных слов, но отменить законы экономики, равно как и законы природы, еще никому не удавалось. Можно сколько угодно говорить о негативных последствиях девальвации, но на этом основании ее невозможно «отменить».
Падение рубля безусловно повлечет за собой падение сбережений, снижение реальных доходов, сокращение уровня жизни населения, банкротство значительной части российских банков, повышение темпов инфляции. Негативные последствия девальвации очевидны – спорить об этом бессмысленно. Но зарывание головы в песок – чтобы не слышать о девальвации рубля – мало помогает в преодолении ее неизбежных последствий. Наоборот, следует предельно трезво и жестко проанализировать различные варианты девальвации, и, раз она неизбежна, приступить к осуществлению именно того варианта, который ведет к наименее тяжелым последствиям.
Кто виноват?
Проблема осложняется тем, что принятие болезненного, но необходимого решения в первую очередь зависит от того, кто является одним из главных творцов нынешнего кризиса, – от Центрального банка. В отличие от широко распространенного, но, увы, не соответствующего действительности, мнения, Центральный банк России не проводил в последнее время жесткой денежной политики. Наоборот, именно рискованная, если не сказать, авантюристическая, политика главного банка страны во многом привела страну к нынешнему кризису, а, если будет продолжена, несомненно гарантирует нам полномасштабную катастрофу.
В 1997 г. Центробанк сделал то, что имеет серьезные шансы быть занесенным в реестр крупнейших мошенничеств века, то, за что Центробанк сам жестко и небезосновательно наказывает коммерческие банки, проводящие рискованную кредитную политику. Из 19 млрд.дол. чистого притока иностранного капитала, вложенного в сектор государственного управления в прошлом году, на пополнение валютных резервов было использовано менее 2 млрд.дол. Это означает, что разница в 17 млрд.дол. национальных валютных резервов была фактически растрачена. Центробанк произвел замещение низкодоходных, но высоколиквидных и надежных активов (валюты), на высокодоходные, но менее ликвидные и менее надежные активы (в первую очередь, государственные облигации и другие ценные бумаги). Подорвав тем самым резервное обеспечение рублевого валютного курса, Центробанк сделал невозможным выполнение своей главной задачи – поддержание стабильности национальной валюты.
Как только нерезиденты, как, впрочем, и резиденты, обнаружили, как именно используются валютные резервы страны, то есть во многом их собственные средства, всего лишь несколько месяцев до этого инвестированные в российскую экономику, они поспешили конвертировать свои рублевые активы назад в доллары. Вместо честного признания собственной ошибки руководство Центробанка предпочло обвинить во всех бедах «спекулянтов» и повысить ставку рефинансирования.
Повышение ставки рефинансирования имело три важнейших следствия. Во-первых, оно привело к многократному возрастанию стоимости обслуживания государственного долга, что обеспечило правительству развертывание долгового кризиса и наступление технического банкротства по внутреннему долгу. Во-вторых, оно вызвало массированный переток финансовых ресурсов из частного сектора в государственный, вызвав дополнительное сокращение инвестиций и фактический коллапс фондового рынка. В-третьих, оно обеспечило возобновление макроэкономического спада (в мае 1998 г. месячный ВВП упал на 1,2% по сравнению с ростом на 2,5-3,5% осенью 1997 г.).
Однако это не спасло, да и не могло спасти рубль от давления. Ситуацию существенно ухудшил сам Центробанк, установив в декабре 1997 г. нереалистичные границы валютного коридора на 1998-2000 гг. Падение мировых цен на нефть, газ, металлы и другие товары традиционного российского экспорта довершили дело. В результате платежный баланс по текущим операциям, устойчиво уменьшавшийся в течение последних лет, стал отрицательным. С апреля 1998 г. его отрицательная величина достигла 1 млрд дол. в месяц. Это означает, что для его финансирования страна теперь должна тратить не менее 1 млрд дол. валютных резервов ежемесячно. Тех самых, которые к этому времени во многом были уже растрачены. В этих условиях девальвация рубля стала неизбежной, а бегство инвесторов из России приобрело панический характер.
При этом с каждым месяцем, а сейчас уже и с каждой неделей, масштабы грядущей девальвации возрастают. Еще в марте и даже в апреле у Центробанка сохранялся шанс относительно мягко избежать самых неприятных последствий – при 20-30%-ном снижении основного тренда валютного курса. Этот шанс не был использован. В мае была утрачена сама возможность мягкой девальвации, хотя одноразовая девальвация рубля на 40% еще могла спасти ситуацию. К концу июня масштабы неизбежной девальвации рубля возросли до 50-60%. Судя по ситуации, сложившейся в последние дни, 100%-ная девальвация рубля (то есть до уровня 12-12,5 рубля за доллар) сегодня выглядит неизбежной. Однако, если девальвация вновь будет отложена, ее масштабы могут и удвоиться, и утроиться.
Заложниками нереалистичной политики Центробанка стали прежде всего коммерческие банки, заимствовавшие на внешних рынках до 10 млрд.дол. и рискующие теперь в случае девальвации огромными убытками и даже банкротствами. Для компенсации их убытков Центробанк продолжает удерживать нереалистичный курс рубля, тем самым субсидируя участников рынка за счет рядовых российских граждан, обреченных рано или поздно оплатить полученные ранее внешние кредиты. Платой за грубые экономические просчеты, за отказ от признания реальности, за личные амбиции руководителей Центробанка стали, как минимум, 20 млрд.дол. национальных резервов, потраченные на валютные интервенции с начала кризиса. Тех резервов, которые были заработаны не Центробанком (который, как известно, добавленной стоимости не создает), а всей страной. И за которые теперь всей стране придется расплачиваться.
Что делать?
Далеко не случайно, что центральным пунктом правительственной программы оказался пакет финансовой помощи в размере 15, а сейчас уже и 17 млрд.дол. Приблизительно такой оказалась “дыра” в балансе Центробанка, образованная его собственными действиями.
Что же касается самой помощи, то, как показывает весь предыдущий опыт, она не решает ни одной российской проблемы. Кредиты сами по себе не в состоянии ни изменить платежный баланс по текущим операциям, ни ликвидировать бюджетный дефицит. Более того, именно после получения финансовой помощи готовность российских властей проводить жесткие решения сходит на нет. И это означает, что при нынешних уровнях платежного и бюджетного дефицитов международных кредитов хватит, скорее всего, на 3-4 месяца, после чего сегоднящний кризис вернется, но только на более высоком уровне российской внешней задолженности, при менее благоприятном соотношении рублевых обязательств и валютных резервов. Девальвация рубля все равно произойдет, но масштабы ее будут более грандиозными, экономические последствия – более тяжелыми, политические последствия – несопоставимыми.
Собственно говоря, именно вероятными политическими последствиями – прежде всего в виде отставки нынешнего правительства – многие наблюдатели объясняют нежелательность девальвации рубля. Очевидно, что все же долгосрочные интересы страны важнее, чем интересы выживания того или иного кабинета. Тем не менее представляется очевидным, что с каждым днем откладывания девальвации шансы нынешнего правительства на выживание весьма быстро сокращаются.
Если девальвация произошла бы в конце мая, то маловероятно, что нынешнее правительство пострадало бы. Совершенно ясно, что оно не могло нести ответственность за тяжелое наследство, доставшееся от действий как предыдущего кабинета, так и Центрального банка. Но через несколько месяцев этого “окна возможностей” уже не будет.
Если девальвация произойдет сегодня или завтра – в течение недели-двух, в крайнем случае, до конца июля; если она произойдет не стихийно, а будет произведена властями в управляемом режиме; если новый курс рубля будет внушать доверие рынкам; если девальвация будет сопровождаться пакетом абсолютно необходимых мер в фискальной, денежной и валютной сферах (чего, скажем честно, нет ни в правительственной программе, ни в требованиях МВФ); то шансы нынешнего правительства на выживание, хотя и не являются гарантированными, остаются все же весьма высокими.
Если же с помощью пакета международной финансовой помощи девальвация откладывается на несколько месяцев и происходит осенью или зимой, тогда уже неважно, какую конкретно форму она примет – управляемую или нет, при наличии пакета мер или без них. В этом случае шансы правительства на выживание близки к нулю. Более того, учитывая реальную политическую ситуацию в стране, перспективы сохранения нынешнего политического режима при 300-400%-ной девальвации рубля, скажем, в декабре, выглядят чрезвычайно призрачными.
Именно поэтому попытки властей получить пакет международной помощи для финансирования ошибок отечественных банкиров за счет российских налогоплательщиков означают кроме того и тщательную подготовку полномасштабного экономического и политического харакири.
Если бы девальвации ничего не решали, они никогда бы не происходили. Но в том-то и дело, что девальвации восстанавливают нарушенные ошибочной политикой властей макроэкономические балансы. Девальвация рубля в нынешних российских условиях является абсолютно необходимой для решения целого ряда проблем – для коррекции платежного баланса, снижения размеров обслуживания внутреннего долга, уменьшения процентных ставок, восстановления фондового рынка, возобновления инвестиционной активности, укрепления международной конкурентоспособности российской экономики, причем прежде всего обрабатывающей промышленности.
Но девальвация недостаточна. Она – лишь первый, хотя далеко не последний шаг в числе тех, что должны быть приняты. При этом только девальвация в состоянии создать в обществе психологические и политические условия, при которых появляется сама возможность осуществления пакета необходимых мер. Откладывание девальвации означает лишь откладывание лечения российской экономики, а, следовательно, и откладывание начала ее выздоровления.