https://um.plus/2016/02/20/politika-...-jetogo-slova/
20.02.2016
В самом конце 1990-х и особенно в начале нулевых в политологических и около-политологических кругах возникла новая мода. Мода на расширение объема понятия «политического» и круга тех субъектов, которые подпадают под категорию «политических акторов».
Мода пришла, разумеется, с Запада – и пришла она сразу из двух альтернативных источников. С одной стороны, апологеты так наз. экономической глобализации, выхода бизнес-компаний за национальные рамки и их распространения по всему миру, стали говорить, что национальное государство себя постепенно изживает, что наступает время не только транснациональной экономики, но и транснациональной политики, а это значит, что все существующие партии можно отменить за ненадобностью, поскольку все дела все равно будут решать в своих кабинетах какие-нибудь Рокфеллеры, Соросы и Биллы Гейтсы.
Это была одна очень модная тогда точка зрения, и в ее обоснование некоторые эксперты любили ссылаться на некоторые действительно интересные исследования, типа книги голландского политолога Хендрика Спрюйта «Суверенное государство и его соперники» 1994 года, в которой речь шла о том, что эпоха территориального государства имеет свое конкретное начало – в Вестфальскую эпоху – и, соответственно, будет иметь свой конец. Как ранее действовали на международной сцене разные религиозные ордена, ганзейские купеческие братства, монашеские союзы, так вот и в нынешнюю эпоху постмодерна будут преобладать всякие транснациональные игроки с их собственными представлениями о благе человечества. Я огрубляю, конечно, но речь шла примерно об этом.
С 1999 года, однако, идея глобализации «политического» получила весомое подкрепление, как ни странно, от противников глобализации.
Тогда, кто помнит, был расцвет движения антиглобалистов, которые устраивали свои шумные митинги по всем городам, где только происходили мероприятия разных неприятных организаций, типа ВТО, Большой семерки и прочих клубов мировой элиты. Антиглобалисты говорили, что силы транснационального капитала следует подчинить силам столь же глобального гражданского общества, за которыми по этой причине надо законодательно закрепить какие-то особые права на уровне национальных государств. Немецкий политолог Клаус Леггеви сказал даже, что транснациональные НКО должны обладать такими же правами в рамках всех национальных политий, какие имеют действующие в их рамках политические партии.
В общем, это была такая общая мода на постмодерн в политике. Причем в какой-то момент в России, по крайней мере, стало совершенно непонятно, кто у нас глобалист, а кто антиглобалист, поскольку глобалисты и антиглобалисты публиковались в одних и тех же изданиях и призывали по существу к одному и тому же – к уменьшению влияния и власти национального государства. Из этого же источника возникла и мода на НКО – типа вот такие организации «третьего сектора», спонсируемые неизвестно кем неизвестно откуда, они и должны, согласно логике исторической неизбежности, рано или поздно вытеснить все устаревшие политические партии, задать новую общественную повестку, вообще переформатировать политическое поле и создать новую Россию. И не только Россию, но вообще новый прекрасный мир, в котором больше не будет либералов и консерваторов, а будут одни только сторонники «открытого общества» – неограниченной миграции идей, умов и капиталов.
Как это часто бывает, левые антиглобалисты охотно шли на союз с правыми глобалистами, и все они дружно доказывали одну непреложную истину – что вестфальская эпоха уже померла, и поэтому политической деятельностью следует называть не то, чем занимаются скучные, никому уже давно не интересные партии, а то, чему посвящают свое время разного рода общественные организации, желательно транснационального происхождения. Опять же я вынужденно огрубляю, но предлагаю просто пролистать журнал «Неприкосновенный запас» годов эдак 2002-2004, издаваемого Ириной Прохоровой, обнаружить там публикации вышеупомянутого Клауса Леггеви, другие лево-правые тексты в защиту аналогичных идей, чтобы убедиться в полной обоснованности этой ретроспективы.
Должен также сказать, что мне в тот момент казалось, что российская власть верит в правоту этих транснациональных представлений, и для нее самой вся наша национальная политика представляет собой что-то глубоко провинциальное по отношению к серьезным транснациональным играм, совершающимся на каком-нибудь Давосском форуме. О чем там спорит партия «Единая Россия» с КПРФ – это волновало по большому счету только представителей этих партий. А вот что творится за кулисами разных экономических саммитов, вот это было интересно всем, кто обладал или хотел обладать реальным влиянием.
Все бы так и шло гладко и беззаботно, если бы не «оранжевая революция» 2004 года. А до нее – «революция роз» в Грузии, организованная и проплаченная фондом Сороса. Оказалось, что вся эта милая «транснационализация» имеет свою вторую, не столь симпатичную сторону, и состоит она в том, что если год за годом вкладываются неизвестно какие деньги в общественные организации, которые могут заниматься хоть разведением кроликов, хоть обучением слепоглухонемых детей, рано или поздно возникает зависимость получателя денег от их безвозмездного дарителя, и эта зависимость в критический момент может сыграть свою политическую, даже революционную роль. Деньги – это всегда зависимость, и, увы, деньги – это почти всегда политика.
Как только наше государство это поняло, оно постепенно начало вводить жесткие нормы регулирования НКО. Деятельность некоторых наиболее очевидных политических агентов типа того же Сороса была прекращена. В 2012 году появился термин «иностранный агент», он стал употребляться по отношению к тем НКО, которые занимаются «политической деятельностью». Когда возникла необходимость в 2015 году пересматривать прежний закон об НКО, начался спор о том, как эту «политическую деятельность» трактовать. И вот, любопытным образом: именно те люди, кто в начале 1990-х ратовал за максимально широкое представление о политике, теперь стали пытаться его максимально заузить, видя в политике исключительно борьбу за власть партийно-парламентскими средствами. На первом план в качестве лоббиста этой политики «в хорошем смысле слова» вышел кудринский Комитет гражданских инициатив, экспертом в котором состоит та же самая Ирина Прохорова. Полагаю, однако, что статусом «эксперта» дело не ограничивается, и неформальное влияние сестры Михаила Прохорова на деятельность этого Комитета в целом отнюдь не нулевое.
Казалось бы, налицо парадокс, вы же сами нам десятилетие назад говорили, что вся наша партийная система – безнадежное старье, а настоящая политика рождается из борьбы, условно говоря, Greenpeace c British Petroleum, в силу чего надо открыть границы и для той, и для другой организации. Почему же теперь вы сводите политику исключительно к поддержке КПРФ на выборах в Тульской области?
Понятно, однако, что проблема не решается установлением системы закрытости, как то предлагают некоторые представители системных партий, которым, конечно, выгодно полное устранение всех несистемных конкурентов. Государство не может поддерживать все некоммерческие инициативы и следить за деньгами, поступающими в каждый карман.
Но какое-то более расширительное толкование «политического» все-таки необходимо – ясно, что это «политическое» рождается не только там, где ему предписано рождаться национальной Конституцией.
Если я, получая иностранные деньги за что-нибудь совсем не связанное с политикой, тем не менее занимаюсь на регулярной основе агитацией против власти, едва ли будет ошибкой предположение, что на самом деле деньги мне поступают именно за это занятие, а не за посильный вклад в литературоведение, например.
Где есть деньги, там всегда есть политика. Всегда есть место подкупу, коррупции и так далее. На этом ведь и сломались антиглобалисты – они не нашли для себя чистых денег, а ведь если ты хочешь влиять на мировые дела, ты должен пристроиться к какой-нибудь одной из транснациональных мафий, если не к англо-саксонской, то, скажем, исламистской, на худой конец – к какому-нибудь латиноамериканскому наркокартелю. Это отвратительный во всей непреложности закон денег, которые всегда коррумпируют, извращают самые чистые помыслы и начинания. И вот глядя на всю эту грязную картину транснациональной глобализации с кочующими по всему миру преступными доходами, получаемыми из скупки краденого, торговли оружием, шантажа слабых запуганных правителей, я лично для себя делаю вывод, что, пардон, свои деньги чище. Лучше зависеть от собственной, более менее тебе известной и понятной, власти – со всеми ее известными недостатками, чем черт знает от кого.
Но именно для того, чтобы настоящая реальная политика напоминала «политику в хорошем смысле слова» с выборами, представительством и согласованием интересов, следует вот эту грязную транснациональную политику взять под какой-то разумный и не слишком репрессивный контроль.
А поэтому надо ее все-таки назвать своим именем. Не будем же мы называть «сексуальными отношениями» только то, чем занимается муж с женой с целью продолжения рода? Может быть, нам очень хотелось бы, чтобы под сексом понималось только это, но мы взрослые люди и мы знаем, что сексом очень часто и в последнее время чаще обычного именуется еще нечто совсем другое.
Также и с политикой. Увы, она далеко не всегда то, чем ей следует быть, согласно закону. И хотя мы отказались от идеи узаконить эти неприятные аспекты политики, их тем не менее требуется как-то регулировать. Продолжая аналогию, выписывать своего рода «желтый билет» для легализации транснациональной политической деятельности. В том числе в целях ее защиты и безопасности.