http://www.borsin.narod.ru/download/vyvody.htm
«Публичные власти несут такое же обязательство соблюдать закон, как и любое лицо. Ответственность государства, в действительности, на*много выше ответственности лиц…»
Дж. Бонелло, Судья Европейского Суда от Мальты.
Я, конечно, мог бы постепенно и неторопливо показать вам деградацию Европейского Суда, но мне нужны контрасты. Я думаю, и вам они помогут. Поэтому начну с показа вам двойного стандарта этого Суда, ставшего возможным с коренного переделывания г-ном Вильдхабером Регламента Суда. Наиболее ярко этот двойной стандарт можно показать на отношении Суда к делам западноевропейцев и – делам из России. Затем отношение Суда к западноевропейцам, так сказать, кондовым и некондиционным (например, к цыганам). Еще ярче это можно было бы показать, пристегнув сюда Турцию и Грецию, к которым Суд показушно суров, защищая их граждан. А вот к России – очень мягок, прямо сам готов расстелиться наподобие матраса, подложив под него нас с вами. Но это здорово удлинит и без того длинное послесловие, а вы и без меня знаете о суровости Европейского Суда к Турции и наплевательской снисходительности к сатрапам России.
Подумав немного, я пришел к выводу, что таблицу с приложением 8 к письму г-ну Вильдхаберу вы скрупулезно изучать не будете. Тем более что я ее составлял, заранее готовясь к машинному переводу, так что мысли свои сильно упрощал, чтоб машина меня поняла. Пусть эта таблица останется неопровержимым доказательством того, что г-н Вильдхабер все знал до вас, и не пошевелил даже пальцем.
Суть таблицы в том, что я, примерно за неделю, набрал столько доказательств двуличности Европейского Суда по отношению к россиянам и демократическим западноевропейцам, интеллигентно называемой «двойными стандартами», что это увидит каждый. Представьте, что этому делу я посвятил бы примерно год, а не неделю! Итак, начнем, только я таблицу преобразовал здесь в обычный, текст, в котором рассмотрю три российских дела на фоне кучи дел из стародемократических западных стран.
1. У меня Россия de facto, «на условиях, не предусмотренных законом», отобрала собственность (квартиру и землю, на которой квартира стоит), Европейский Суд (состав Суда вы уже знаете) безоговорочно с этим согласился. У Герасимовой Россия de facto, «на условиях, не предусмотренных законом», отобрала собственность (квартиру и землю, на которой квартира стоит), Европейский Суд в составе Розакиса (Rozakis), Левится (Levits), Ботучаровой (Botoucharova), Ковлера (Kovler), Загребельского (Zagrebelsky), Штейнер (Steiner), Хаджиева (Hajiyev) заявил, что так и надо было сделать. Мы с Герасимовой проиграли.
1.1. У Брумареску Румыния тоже de facto отобрала собственность. Евросудьи, поломав голову, выдали: Европейский Суд, «установив отчуждение de facto», не стал вдаваться в вопрос, преследовало ли отчуждение законную цель, и было ли оно соразмерным. Суд просто заявил, что «отчуждение de facto было несовместимым с правом заявителей беспрепятственно пользоваться своим имуществом». Румыния проиграла. Кроме того, для Запада Суд не устает повторять, что «в демократическом обществе, признающем принцип верховенства права, ни одно решение, которое является произ*вольным, ни при каких условиях не может считаться правомерным». Тот же принцип для Запада применяется и в отношении ст. 1 Протокола № 1.
1.2. У Иатридиса Греция отобрала кусок земли. Евросуд тут же заявил, что невозвращение земли заявителю «явно» нарушило греческий закон, и тем самым, ст. 1 Дополнительного протокола». Греция проиграла. Евросуд не такой уж дурак, чтобы не понимать, что по пункту 1 он для нас, россиян узаконил произвол, «не предусмотренный законом». Поэтому с самым серьезным видом выдает за закон решение «местного главы» номер 638, бессовестно уточняя: «которое указало, что дом заявителя подлежит сносу, а жильцы переселению. Поэтому вмешательство было произведено в соответствии с законом». При этом Евросуд делает совсем идиотский вид, что не знает ни закона «Об основах федеральной жилищной политики», ни Конституции России. Согласно статье 6 упомянутого закона никто кроме собственника не может сносить свою жилищную собственность и объявлять чужую собственность «подлежащей сносу». Конституция же разрешает объявить государственную нужду для сноса чужой собственности в случае обращения в суд о принудительном сносе, но только это может сделать не какой-то там «местный глава», а само правительство России. Но ведь Правительство об этом не объявляло.
1.3. У герцога Вестминстерского Великобритания тоже как бы отобрала собственность (Джеймс против Со*единенного Королевства), только это далеко не наше с Герасимовой дело. У нас отобрали все наше состояние, а у герцога – маленькую крошечку (разницу в цене) и он сразу же прибежал в Евросуд. Но для герцога был конкретный закон – Акт Великобритании 1967 года, в котором черным по белому было написано: заставить герцога продать свои дома чуть дешевле, так как выкупали их жильцы-арендаторы, в этих домах родившиеся и ремонтировавшие эти дома всю свою жизнь. Другими словами, герцогу просто не дали сверх меры нажиться на этом Акте, и Евросуд ничего для него не смог поделать: закон есть закон.
1.4. У Иатридиса Греция тоже хотела кое-что из собственности изъять. Но могучий Евросуд тут же «подчеркнул, что первый вопрос, который необходимо ставить, это – правомерность, поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст. 1 Дополнительного протокола к Конвенции». Греция проиграла.
1.5. Швеция не отобрала собственность у своих граждан Спорронг и Линнрот (домовладения в самом центре Стокгольма), она только обременила их, запретив перестраивать, чтобы не портить общий интерьер исторического места, на что была подана жалоба по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции. «Основания, предусмотренные законом», у Швеции были. Поэтому Евросудьи, поломав свои головы, заявили, что «справедливое равновесие между потребностями в общих интересах (не перестраивать) и потребностью защиты прав индивидуума» (перестраивать) нарушено Швецией в пользу общества и в ущерб Спорронг и Линнрот, и обязали Швецию восстановить это равновесие. То есть, только тогда, когда существование соответствующего закона о конкретном вмешательстве в право несомненно, Евросуд начинает исследовать применение самого закона: есть ли справедливое равновесие между двумя интересами, государства и индивида? И, как видите, Евросуд встал на защиту Спорронг и Линнрот: «обременение (не говоря уже об уничтожении собственности) является чрезмерным».
1.6. В моем с Герасимовой случае Россия, как отмечено в моем пункте 1, собственность даже не обременила, она ее – уничтожила, притом беззаконно. Поэтому Евросуду следовало, если бы он не был двуличным, заявить примерно как по пунктам 1.2, 1.3, 1.4. И на этом поставить точку. Но Евросуд двуличен, поэтому он не «заметил» того, что в аналогичных случаях замечал неукоснительно и, проигнорировав первостепенное требование законности, продолжает в деле Герасимовой: «Суд отмечает, что… справедливое равновесие должно быть определено между потребностями в общих интересах общества и потребностью защиты прав индивидуума (см. Sporrong и Lцnnroth против Швеции, решение от 23 сентября 1982 г., Номер 52, стр. 26, § 69)». И решает вопреки делу Спорронг и Линнрот, что «справедливое равновесие» на стороне России, а не на стороне Герасимовой. Здесь два вывода, один вам уже ясен, а другой – не совсем. Дело в том, что это решение Палаты опубликовано, и каждый может, сравнив дела Спорронг-Лоннрот и Герасимовой, сказать: «что-то с этим Судом неладно». Именно поэтому мое дело, в котором нарушения Конвенции более вопиющи, не только не «подлежит публикации», но даже и «публичной мотивировке», чтобы не допустить позора и презрения к Суду как в деле Герасимовой. Доказываю.
1.7. Европейский Суд в деле Герасимовой: «бесспорно, заявитель пострадала от вмешательства в ее право собственности, потому что ее право на старую квартиру было ограничено судебным решением, которое привело к «изъятию» собственности по смыслу… Статьи 1 Протокола Номер 1». По аналогии Суд должен был бы написать в деле Спорронг и Лоннрот следующее: Спорронг и Лоннрот пострадали от вмешательства Швеции, так как шведский суд ограничил их право собственности обременением, но этого слишком мало, надо бы шведскому суду вообще изъять у Спорронга и Лоннрот их собственность. И только в этом случае дела Герасимовой и Спорронг-Лоннрот стали бы однообразно преемственными. А так, как это совершено в деле Герасимовой – это есть разрешение двух идентичных дел в антагонистических решениях.
1.8. В деле Герасимовой «Суд не соглашается с аргументом заяви*теля, что оспариваемое вмешательство не преследо*вало общественные интересы. Он полагает, что снос перенаселенного ветхого жилья и строительство новых современных жилых массивов, по всей Мо*скве было бесспорно в общественных интересах». Но это же вопиющий произвол Суда рассматривать второстепенное требование Конвенции, когда нарушено первостепенное требование – должно быть законное основание, какового не было. Во-вторых, у Герасимовой единственная собственность – квартира, то есть она – сравнительно бедный человек. А, например, герцог Вест*минстерский имел в своей собственности 2000 домов, и это далеко не вся его собственность. Противоположный же «общественный интерес» выра*жали относительно бедные арендаторы этих 2000 домов, вознамерившиеся по закону выкупить арендуемые и постоянно ремонтируемые за свой счет дома у очень богатого человека. Европейский Суд защитил общественный интерес многих бедных в некоторый ущерб интересу одного богатого. В деле же Герасимовой противоположный «общественный интерес» выражали не только относительно богатые покупатели квартир в доме, незаконно построенном на руинах квартиры г-жи Герасимовой, но и коммерческая фирма-строитель, построившая новый дом для получения прибыли. Таким образом, в деле Герасимовой Европейский Суд защитил многих богатых от «посягательств» беднячки Герасимовой, а в деле Джеймс против Со*единенного Королевства тот же самый Суд защитил 2000 бедняков от посягательств одного богача-герцога. Это не только двойной стандарт, но и – подлость. Насчет подлости я вынужден продолжить.
1.9. Циничность Европейского Суда по отношению к г-же Герасимовой: «Суд отмечает, что изъятие собственности заявителя должно не только преследовать законную цель «в общественных интересах» как фактически, так и в принципе, но должна также быть и разумная связь соразмерности между применяемыми средствами и целью, которую надо реализовать (см. Lithgow и другие против Великобритании, решение от 8 июля 1986 г., Номер 102, § 120). Или, другими словами, оценка справедливости равновесия может быть основана на отношениях предоставляемой компенсации оскорбленному заявителю. В этой связи, Суд также отмечает, что Статья 1 Протокола Номер 1 не гарантирует право на полную компенсацию во всех обстоятельствах, поскольку законные цели «в общественных интересах», преследуемые в рамках экономической реформы или преследующие достижение более высокой социальной справедливости, могут предусматривать меньшее возмещение, чем возмещение полной рыночной стоимости (см. Lithgow и другие против Великобритании, указанную выше, § 121)». (Выделено мной).
Это одна из самых подлых фраз Европейского Суда, поэтому я не буду торопиться.
1.9.1. Причем здесь «предоставляемая Россией компенсация», написанная Судом примерно как богом, без каких-либо обоснований? Ведь прежде, чем написать компенсация, Суд должен был бы спросить себя: был ли закон? И ответив сам себе, что закона не было (о фальсификации закона я уже сказал в нескольких пунктах выше), ни о какой предоставленной Россией компенсации (с которой Герасимова не согласилась) Евросуд говорить не вправе. Евросуду, если он справедливый к россиянам, надо было повторить то же самое, что он сказал несколько раз подряд в отношении западноевропейских дел, приведенных выше, и назначить справедливое возмещение Герасимовой, предварительно обвинив Россию в произволе.
1.9.2. Если вам неохота заглядывать вверх в поисках решений Суда в отношении западноевропейских дел, я приведу вам новое: «В деле Папамихалопулос против Греции, установив отчуждение de facto, Суд не стал вдаваться в вопрос, преследовало ли отчуждение законную цель, и было ли оно соразмерным. Суд просто заявил, что отчуждение de facto было «несовместимым с правом заявителей беспрепятственно пользоваться своим имуществом». А теперь перейду к «оскорбленному заявителю» Герасимовой.
1.9.3. Европейский Суд ведь не Ваня-дурачок, хотя и хочет им казаться. О каком «равновесии» он лопочет, когда ему надо сперва сказать то, что он сказал в отношении Папамихалопулоса. И никакого «равновесия» сразу же не потребуется, тем более, – «меньшего возмещения». Ведь «равновесие», повторяю, рассматривается тогда, когда закон есть, отчуждение по нему состоялось, и теперь предстоит только уточнить, не обидело ли его применение одну из сторон? И, вообще говоря, нет нужды рассматривать «интересы общества», если собственность изъята незаконно. Зачем же тогда Евросудьи марают лишнюю бумагу? А теперь перейду к «меньшему возмещению», которое следовало бы назвать «частичным грабежом» бедной Герасимовой богатыми строительными олигархами, покровительствуемыми мэром Москвы, и их покупателями.
1.9.4. Вначале о богатой «Кораблестроительной и самолетостроительной ком*пании», которая скрывается под именем Литгоу (Lithgow, наверное, ее адвокат). А то Европейский Суд в одной своей фразе дважды пугает Герасимову и нас с вами этим Литгоу. Так вот, правительство Великобритании издало закон о национализации этой богатенькой компании, а ее владельцы, используя свое богатство, тут же стали играть на повышение акций, и добились неплохого, продолжающегося успеха в этом деле. В правительстве Великобритании сидели тоже не дураки, поэтому обрезали это повышение на каком-то этапе и сказали: все, ребята, остановимся на такой-то дате, и дальнейшее повышение не будем учитывать. А то вы, пока мы бумаги пишем, за свою фирму можете потребовать весь земной шар. Богатенькая фирма разобиделась и пожаловалась в Страсбург в лице Литгоу, так это имя и застряло в анналах Европейского Суда. Страсбург, сопоставив все это в своих головах, написал, что он «не гарантирует какого-либо права на полную компенсацию при любых об*стоятельствах, поскольку законные цели, преследуемые в «интересах общества» при реализации экономической реформы или при реализа*ции мер, направленных на достижение большей социальной справед*ливости, могут допускать выплату возмещения в объеме меньшем, чем полная рыночная стоимость» (выделено мной). Другими словами, Суд согласился с тем, что ценам на акции Великобритания правильно поставила предел. Только позвольте мне напомнить вам еще раз о герцоге, владельце 2000 домов, чтоб вам легче было понять только что приведенную фразу. И заодно привести фразочку из Евросуда из уже представленного вам дела Спорронг и Лоннрот: «национальные власти должны первоначально оценить, имеется ли проблема, вызывающая озабоченность общества и требующая принятия мер, направленных на лишение собственности и установления порядка судебной защиты...». И на этом Суд не остановился в деле Литгоу, а еще раз разъяснил свою позицию: «размер компенсации может варьироваться в зависимости от характера собствен*ности и обстоятельств ее изъятия. Размер компенсации по делу о наци*онализации может отличаться от ее размера в отношении другого рода изъятий собственности». И еще раз добавил, что «он согласится с суждением законода*тельного органа по концепции «ши*рокого усмотрения государства» усло*вий компенсации, если только это суждение имеет ра*зумные основания» (выделено мной). Теперь, я думаю, вам понятно дело Литгоу, и я могу возвратиться к делу г-жи Герасимовой и моему собственному делу.
1.9.5. Вначале перенесу сюда фразу Суда относительно бедной Герасимовой, чтоб вам не поднимать очей. «Законные цели «в общественных интересах», преследуемые в рамках экономической реформы или преследующие достижение более высокой социальной справедливости, могут предусматривать…» то же самое, что и для богатой «кораблестроительной и самолетостроительной компании» под псевдонимом Литгоу. Во-первых, «законных» целей нет, так как при применении нарушена статья 49-3 Жилищного кодекса РСФСР, Конституция и другие законы России. Во-вторых, «рамки экономической реформы», объявленные черт знает кем, никак не соответствуют формуле «он (Суд) согласится с суждением законода*тельного органа по концепции «ши*рокого усмотрения государства». В-третьих, о «более высокой социальной справедливости я уже сказал выше, здесь же добавлю, что Евросуд для Герасимовой посчитал «более высокой социальной справедливостью» прямое нарушение закона. В-четвертых, Евросуд прямо так и написал, что отобрать у нищего котомку, поделив ее содержимое на «весь народ» – есть «проблема, вызывающая озабоченность общества» примерно такая же, как в Англии насчет Литгоу или герцога. И именно этим в случае Герасимовой удовлетворяется «социальная справедливость». А как же иначе, ведь Евросуд не должен забывать своих же собственных слов из дела Спорронг и Лоннрот насчет того, что «национальные власти должны первоначально оценить, имеется ли проблема, вызывающая озабоченность общества и требующая принятия мер, направленных на лишение собственности…». Значит, «оценил» все это, притом сам и присудил беднячке Герасимовой «меньшее возмещение». В-пятых, только почему этот «самый справедливый в мире» Суд не вспомнил своих же собственных слов в деле Литгоу о «характере собствен*ности», об «обстоятельствах ее изъятия», о «другого рода изъятии собственности» и наконец «о наци*онализации». Ведь все эти понятия как раз и требовали от Суда не «широкого усмотрения», а более узкого, чтобы можно было отличить снятие последней рубахи с нищего от затрат миллионера на чаевые официанту. Только ради чего Европейский Суд идет на подтасовки, начиная со слепоты на прямое нарушение закона и превращая в идиотизм свои собственные слова? Неужто он воспринимает жалобы «от белой» и «от черной» расы по-разному? А вы как думаете?
2. В связи с тем, чему я посвятил этот роман в письмах, немного дел рассмотрел Европейский Суд по существу из России, особенно о недвижимой собственности. Поэтому противопоставлять каждому российскому делу можно большую кучу западноевропейских дел, что, в свою очередь, ярко характеризует этот «Самый Справедливый в Мире». Второе из таких российских дел – дело Еманаковой против России (№ 60408/00 (Судьи Розакис (ROZAKIS), Бака (BAKA), Бонелло (BONELLO), Стражничка (STRAZNICKA), Фишбах (FISCHBACH), Цаца-Николовска (TSATSA-NIKOLOVSKA), Ковлер (KOVLER). Сам Суд его характеризует так. «Отец заявителя был подвергнут репрессиям в 1929-1930 как богатый крестьянин ("кулак"). В 1930 все семейное имущество, включая двухэтажный дом в деревне Сорочинская, Оренбургской Области, было конфисковано. В 1989 отец заявителя реабилитирован посмертно. Конфискованный дом, сохранился, и используется Сорочинским Ветеринарным Колледжем, в качестве жилого дома. В различные даты три семейства, проживающие в доме, приватизировали свои квартиры и стали их собственниками». Старенькая уже г-жа Еманакова, дочь незаконно осужденного, пытается воспользоваться своим правом по реабилитации, которое предоставляет ей право реституции. Россия ей в этом изощренно препятствует.
2.1. В настоящее время демократические государства Эстония, Латвия и Литва после освобождения немедленно приняли закон о реституции. В старых демократиях Европы аналог делу Еманаковой вообще трудно найти. Его можно найти только при переходных режимах. Таким является, например, в деле Греческие нефтеперерабатывающие заводы «Стрэн» и Стратиса Андреадиса про*тив Греции. Дело можно представить следующим образом: Андреадис заключил с Грецией контракт и затратил средства на его осуществление. Затем Правительство Греции контракт аннулировало, Андреадис подал иск о компенсации затрат. Арбитраж удовлетворил иск, но правительство Греции отменило это решение.
2.2. Дело Еманаковой и дело Андеадиса протекали в аналогичных пространствах, так как в обоих случаях власть менялась с «черных» на «белых» полковников, но название цвета не имеет значения, они могут быть и другими, даже трехцветными. Но все же имущество Еманаковой имеет статус несколько выше, чем у Андреадиса. Смотрите сами. У Еманаковой физическое наличие имущества, принадлежность имущества, конфискация имущества в пользу государства и реабилитация реальны и несомненны. У Андреадиса физическое наличие имущества, принадлежность имущества установлена арбитражем. То есть, имущество Андредиса виртуально, даже иллюзорно по сравнению с имуществом Еманаковой.
2.3. Тем не менее, Европейский Суд отказал Еманаковой в защите ее имущества статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции, а за Андреадисом признал это право и содрал с Греции в его пользу кучу денег. Замечу сразу же Андреадис – мультимиллионер и западноевропеец, а Еманакова – бедная старуха, живущая на нищенскую пенсию, и – россиянка, ставшая украинкой, так сказать, по месту жительства при развале СССР.
2.4. Европейский Суд мотивировал свой отказ Еманаковой тем, что имущество конфисковано до вступления в силу Конвенции для России.
2.5. А вот в деле Папамихапопулоса и других против Греции Греция вообще не признавала юрисдикцию Европейского Суда относительно индивидуальных жалоб своих граждан до 1985 года, то есть в период экспроприации собственности Папамихапопулоса в 1967 году. Однако Европейский Суд нашел выход: «… по этому поводу Правительство (Греции) не выдвинуло никаких предварительных возражений, а Суд не должен рассматривать данный вопрос ex officio». А так как Греция «не выдвинула», то Суд написал: жалобы заявителей относятся к ситуации, которая возникла давно и остается неизменной и в настоящее время». И удовлетворил жалобу Папамихапопулоса. Это почему же Евросуд не смог написать то же самое и для Еманаковой? Ведь и у нее «ситуация возникла давно», да такой и осталась. Правительство России тоже «не выдвинуло никаких предварительных возражений». Тем не менее, в деле Папамихапопулоса Европейский Суд по собственной инициативе «рассмотрел вопрос относительно ex officio», как будто Его об этом кто-то просил. И удовлетворил жалобу. А русскую бабку Еманакову послал на х..
2.6. «Суд не может рассматривать жалобу (Еманаковой) на конфискацию также потому, что это выходит за пределы компетентности Суда ratione temporis» (термин, учитывающий «время за пределами»). Но, во-первых, Еманакова обжаловала не саму конфискацию 1929-30 годов, а последствия реабилитации отца в 1989 году (через год после наступления юрисдикции Евросуда в отношении России), поэтому ее право на реституцию возникло не в 1929-30, а в 1989 году. Во-вторых, право реституции конфискованного имущества в связи с реабилитацией является бесспорным, оно вытекает из самого акта реабилитации, поэтому это право вообще не надо доказывать в каком бы-то ни было суде, оно – объективно. В-третьих, сам Европейский Суд доказывает невозможность применения Им ratione temporis: «процедуры относительно ее требования о возврате ей дома – все еще окончательно не рассмотрены». Значит, ей должна быть предложена формула «неисчерпания внутренних средств правовой защиты». Но и этого Суд не может, так как «областной суд не может рассматривать дела по первой инстанции» и это решение получено Еманаковой 6 мая 1998 года, на следующий день после вступления Конвенции в силу для России.
2.7. Труднопроизносимый Папамихапопулос, выигравший дело, у которого более неопределенная история права по сравнению с бабушкой Еманаковой, нам надоел. Так вот вам другое дело Лоизиду против Турции. Турция заявила, «что она (Лоизиду) не вправе заявлять требования, поскольку вмешательство в ее право собственности имело место до 1990 г, когда Турция признала юрисдикцию Европейского Суда. Суд напомнил, что он уже принял на вооружение понятие длящегося нарушения в своем решении по делу Папамихалопулос против Греции. Настоящее дело касалось длящегося нарушения при условии, что заявительница для целей ст. 1 по-прежнему могла считаться юридическим собственником земли. Суд нашел, что она могла считаться таковой и что конституционный «закон», принятый «Турецкой Республикой Северный Кипр», который имел целью лишить ее титула на ее собственность, не мог считаться действительным законом». Теперь вы видите, на какие юридические ухищрения идет Европейский Суд, чтобы защитить Лоизиду от Турции, а Еманакову больше чем сама Россия считает «врагом народа».
2.8. «Что касается прав собственности заявителя (Еманаковой) после 5.05.1998, Суд отмечает, что соответствующие процедуры относительно ее требования о возврате ей дома – все еще окончательно не рассмотрены. Поэтому преждевременно оценивать наличие права собственности на него у заявителя, или степень нарушения этого права». Ладно, потерпим до следующего пункта.
2.9. Из дела Папамихапопулоса и других против Греции: «Правительство оспаривало…, судебное разбирательство, начатое заявителями в 1977 г. еще не закончилось, и заявители сами несут ответственность за эту задер*жку, поскольку отказались способствовать подготовке экспертного заключе*ния, предписанного судом в 1979 г. Европейский Суд не разделил эту точку зрения… Турецкое правитель*ство не пыталось привести аргументы, оправдывающие вме*шательство, и потому нарушение ст. 1 Протокола № 1 имело место». Убедились? Только я на вашем месте обратил бы внимание даже не столько на это, сколько на то, что Турция сражается с Евросудом, доказывает свою «правоту», а Россия рта не раскрывает, как будто она дала взятку Евросудьям и добавила: «Вертитесь сами! Мне некогда возиться!», и поиграла растопыренными пальцами перед носом Евросуда как настоящий русский бандит. И Евросудьи завертелись, примерно как лагерные «шестерки».
2.10. Вы, наверное, подумали: «Эх, куда хватил, лагерные шестерки! Разве можно? Статус Судьи?! Где уважение?» А вот оно где: «Суд повторяет (лично для Еманаковой), что Статья 1 Протокола Номер 1 гарантирует право беспрепятственного пользования имуществом. Однако она не гарантирует право приобретения имущества (Van der Mussele v. Бельгия, Постановление Суда от 23 ноября 1983, § 48, Серии Номер 70). Ею не предусмотрена защита права на получение нового имущества». Ну, что, убедились? Или все же объяснять? Так как аналога из демократического запада тут никогда не найти. Во-первых, данное имущество принадлежит Еманаковой с рождения, вернее, с даты неправомерного убиения ее отца, посмертно реабилитированного. Поэтому никакого «нового» имущества она не приобретает, она просто должна вступить в наследство, а Россия ей не дает. И сам Евросуд именно это написал в преамбуле своего постановления, (см. мой пункт 2). Зачем же он тогда врет через несколько строчек? А чтоб запугать и сбить с толку латиницей «Van der Mussele v..» не столько ее, сколько нас с вами. Каковая пристегнута Судом к ситуации с Еманаковой примерно как монахиня-девственница – к бардаку. Вот теперь судите сами о честности этого Суда, имя которого мне противно писать с большой буквы. А я пока перейду к следующему российскому делу.