http://3.3.ej.ru/?a=note&id=29084
16 ДЕКАБРЯ 2015,
ТАСС
Вообще-то это довольно странное занятие — писать о процессе, взбудоражившем широкие круги узкой общественности, проведя в зале суда не дольше трех минут. Но эти три минуты хоть и были своего рода катарсисом, суть лишь завершающий аккорд трехдневного триллера, с самого начала предложившего столь замысловатые сюжетные ходы, что даже в наше непредсказуемое время оставалось только дивиться.
А начиналось всё дежурно-заурядно: Комитет протестных действий подал в мэрию Москвы уведомление о намерении провести «Марш перемен» 12 декабря, в День Конституции, по знакомому до слез маршруту от Пушкинской площади по бульварам до проспекта Сахарова. И вместо весьма вероятного отказа получил ответ, из которого невозможно было понять, согласован Марш или нет. Попытка это все же установить привела к получению второго письма, в котором говорилось, что Марш не согласован, однако запрета на проведение в письме не содержалось. Какое эти два ответа имели отношение к закону, нужно спрашивать у мэрии, поскольку связь если и была, то столь тонкая, что за пределами мэрии никто ее обнаружить не смог. То есть, если верить письменным ответам мэрии, закону и Постановлению Конституционного суда, Марш согласован был, но представители мэрии через СМИ заявляли, что он запрещен, прокуратура предупреждала, а ОМОН готовился.
Подставлять граждан под дубинки ОМОНа мы, заявители, не решились, поэтому Александр Рыклин публично написал, что никого не призывает, а сам встанет в одиночном пикете.
В назначенное время на Пушкинской площади собрались все: представители «Яблока», заранее начавшие серию одиночных пикетов, полиция и ОМОН, граждане, пришедшие к выводу, что мэрия все же права свои превысила, а потому посчитавшие западло реагировать на грозные запреты, замначальника Департамента региональной безопасности и противодействия коррупции г-н Олейник В.В., не говоря уже о журналистах и блогерах. На все попытки втолковать г-ну Олейнику, что по закону Марш согласован, мы услышали краткое «В суд!»; граждан, вставших в одиночные пикеты, начали винтить, а Александр Рыклин и еще несколько человек, перейдя на другую сторону проезда Страстного бульвара, то есть отойдя на положенные законом 50 метров, по очереди стали вставать в вообще не требующие никакого согласования одиночные пикеты. Спустя минут 20 стоявшего в этот момент с плакатом одного из авторов Конституции Георгия Сатарова вместе с плакатом приняли бойцы ОМОНа и повели в автозак, припаркованный в отдалении. Все, кто был неподалеку, включая Александра Рыклина, потянулись за ними, пытаясь выяснить, что вообще происходит. В этот момент сзади к мирно шагавшему Рыклину подбежали два омоновца и вслед за Сатаровым загрузили его в автозак, увезший их и еще нескольких задержанных ранее в Мещанское ОВД на Сретенку.
Далее в ОВД началась обычная процедура: всех рассадили по обезьянникам, отобрали паспорта и омоновцы под диктовку начали сочинять протоколы, ничего общего с реальностью не имевшие. Все мы, свидетели задержания Сатарова и Рыклина, приехали к ОВД и стояли снаружи, дожидаясь решения их судьбы на ближайшие двое суток и обсуждая, что всем задержанным надо купить из еды и питья, если закроют.
И вдруг — двери проходной ОВД распахиваются и из них, провожаемый офицером полиции, выходит Сатаров, так и «недооформленный» и отпущенный на свободу. А еще через минуту — тоже в сопровождении офицера — Рыклин, тоже отпущенный с Богом. Постояли, подивились, гадая, откуда ветер подул, покурили — и несостоявшиеся сидельцы отправились по домам. А мы остались ждать решения судьбы остальных.
Вот тут в и без того удивительном деле Рыклина наметился необычный поворот: через несколько минут из ОВД вылетел полицейский с вопросом, есть ли тут Рыклин? Оглядев нас пристально и выяснив, что уже нет, скрылся обратно. А еще через 20 минут в ОВД явился сам г-н Олейник и устроил трехчасовой разнос, что упустили ведомого инсургента Рыклина А.Ю.
На следующий день маховик дела Рыклина начал раскручиваться со все нараставшей быстротой. Были задействованы все сила и средства. Эшники обходили соседей с фотографией «беглеца», в квартиру Рыклина звонили и выясняли его местонахождение... словом, «ищут пожарные, ищет милиция, ищут везде, но не могут найти» — помните же? А в понедельник в ружье и вовсе были поставлены все-все-все, включая ДПС. То есть ориентировка на автомобиль Рыклина была забита в базу и передана всем постам патрульно-постовой службы, все радиостанции Советского Союза (зачеркнуто) камеры наблюдения на улицах Москвы вглядывались в мутноватую даль... и наконец бдительные сотрудники ДПС остановили Александра Рыклина, мирно ехавшего по Профсоюзной улице на своей машине, не перекрасив ее и не поменяв номера, без накладной бороды и зеленой шевелюры, и даже не имевшего при себе трех-четырех паспортов разных стран на разные фамилии... Отловленный Рыклин был препровожден специально посланным полицейским нарядом обратно в ОВД Мещанское и водворен в камеру до суда, назначенного на вторник, 15 декабря в 10:00.
И вот сегодня, во вторник, дело Рыклина вышло на финишную кривую. Потому что такой «загогулины» не ждал уже вовсе никто. К указанному времени защитники, свидетели и группа поддержки собралась у Тверского суда, заранее привезя «допровскую корзинку» — все, что понадобится в заключении. В 10:30 суд на запросы центральных информагентств стойко отвечал, что никакого дела Рыклина у него в расписании не значится. Но в 11:00 выяснилось, что слушания будут в зале №38 у судьи Иванова (того самого, кстати, что решал судьбу блокировки «ЕЖа»). Еще через полчаса в суде началась какая-то суета, и заседание перенесли в зал №40 к судье Ореховой. После выяснения числа пришедших приставы начали срочно заносить в зал скамейки. Наконец где-то около полудня Александр Рыклин был доставлен (барабанная дробь!).
Дальше я могу рассказать немного (хотя рассказывать особо нечего), потому что как свидетель в зал не вошел, оставшись вместе с другими свидетелями дожидаться вызова за дверьми. После зачтения фабулы дела, из которого вытекало, что инсургент Рыклин самовольно сбежал 12.12 из ОВД Мещанское (и куда только делся провожавший его до дверей офицер? И был ли там Рыклин вообще — в деле не обнаружилось протокола о доставлении), защита заявила ходатайства о просмотре видео, допросе свидетелей и т.п. Судья ушла думать и через пять минут отказала во всех ходатайствах чохом. Рыклину дали сказать пару слов, его защитнику тоже — и судья Орехова ушла готовить решение суда.
Мы, неслучившиеся свидетели, прошли в зал, где все только и обсуждали 30 или 15 суток получит Александр, а он, успевая комментировать корреспондентам свои безрадостные перспективы, умудрялся еще объяснять друзьям, что нужно будет сделать, пока сам он будет сидеть. Дообъяснить он не успел, поскольку дверь в совещательную комнату распахнулась и — «Встать, суд идет!» — оглашение решения.
«Признать Рыклина, Александра Юрьевича, виновного в совершении правонарушения, предусмотренного статьей 19.3 КоАП РФ (Ура! До 15 суток! — Новый год дома!), и присудить ему наказание в виде штрафа размером...... 1000 (ОДНА ТЫСЯЧА) рублей».
Гоголь, который Николай Васильевич, с его немой сценой в «Ревизоре», отдыхает.
Два дня стояния на ушах всех правоохранителей Москвы, стоившие московским налогоплательщикам круглую сумму, — тоже побоку. 1000 рублей явно не покрывают расходов.
Но если вы спросите, что же это было, то я вам честно отвечу: понятия не имею! И никто из присутствовавших в зале ровно так же не имеет понятия. Можно только догадываться.
Хотя, собственно, поле для догадок не больно обширно. И вариантов немного. Поскольку ловили и сажали Александра Рыклина по приказу из мэрии, то значит кто-то решил, что мэрия слишком много на себя взяла. И укоротил ее аппетиты. Кто? — не знаю. Но точно укоротил. Монолитная вертикаль, чо!
В противном случае нам придется признать, что наш суд — самый справедливый и уж точно самый независимый суд в мире. Верите?
Фото: Россия. Москва. 15 декабря 2015. Главный редактор сайта "Ежедневный журнал" Александр Рыклин и глава фонда "Индем" Георгий Сатаров (слева направо) во время рассмотрения ходатайства следствия об аресте А.Рыклина, который подозревался в неповиновении сотруднику полиции во время проведения одиночных пикетов в День конституции 12 декабря. Александр Щербак/ТАСС