[И. А. Емельянова]

http://www.law.edu.ru/article/articl...icleID=1132515
//Правоведение. -1967. - № 3. - С. 48 - 56
Статья находится в издании «Правоведение.»
Материал(ы):

Советская юридическая литература о революционном правосознании и правотворчестве народных масс в период с февраля по октябрь 1917 г.
Емельянова, И. А.

И. А. Емельянова, ассистент

Советская юридическая литература о революционном правосознании и правотворчестве народных масс в период с февраля по октябрь 1917 г.

В подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции огромную роль сыграл субъективный фактор — сознательное и организованное участие в революции широчайших народных масс. Масштаб и действенность этого участия во многом зависели от степени подготовленности классового сознания масс к восприятию и осуществле*нию идей социалистической революции. На формирование обществен*ного сознания в этот период были направлены основные усилия партия большевиков. «Это кажется „только" пропагандистской работой, — гово*рил В. И. Ленин в те дни. На деле — это самая практическая револю*ционная работа...».[1]

Одной из форм общественного сознания является правосознание. Под ним в советской теории права понимается знание людьми как пред*ставителями определенных классов правовых явлений, отношение их к этим явлениям, в котором выражается осознание правомерности и не*правомерности действий и поступков людей, справедливости и неспра*ведливости законов государства, судебной деятельности, общественных порядков.[2]

В своем развитии правосознание проходит определенный историче*ский путь. Оно складывается в недрах каждого класса и определяется прежде всего его положением в сфере общественного производства и распределения; на формирование правосознания оказывают влияние и идеологические факторы — политические и правовые теории, партийные программы, нравственные системы, религия и пр. Первичной ступенью правосознания служит правовая психология, которая представляет со*бой совокупность массовых правовых взглядов (мыслей, понятий, идей) и правовых чувств (эмоций, переживаний) по поводу различных явле*ний юридического характера и проявляется в обыденном сознании масс. Под воздействием идеологических факторов правовая психология пре*вращается в правовую идеологию данного класса. В целом правовая психология и правовая идеология и составляют правосознание.

49

В правосознании в специфических правовых категориях отражают*ся основные общественные явления, в первую очередь — экономического и политического характера.[3] Корреспондируя существующему политико-правовому строю, правосознание либо утверждает его, либо отрицает и в соответствии с этим всегда «выступает как прямое обоснование поли*тического господства или стремления к захвату политической власти».[4] В сфере правосознания острее, чем в иных областях общественного со*знания, происходит борьба идей, завершением которой является созда*ние новой правовой системы.

Правосознанием обладает каждый класс, каждый социальный слой. При этом правосознание восходящего класса всегда революционно. Оно отвергает действующее право как выражение воли господствующего класса и противопоставляет ему новые правовые понятия, которые в ре*зультате победы данного класса в революции воплощаются в нормах нового права, ибо, «чтобы запрещать или предписывать, надо быть властью в государстве... Воля, если она государственная, должна быть выражена как закон, установленный властью».[5]

Правосознание революционных классов имеет огромное значение в борьбе за социально-экономическое переустройство общества. Особенно повышается роль этого фактора в социалистической революции, когда пролетариат выступает гегемоном народных масс,[6] ведет их за собой. Великая Октябрьская социалистическая революция дает наглядные примеры этого могучего движения. Освобожденное от вековых оков экономического и духовного угнетения правосознание народных масс уже в первые дни Февральской буржуазно-демократической революции проявилось в многочисленных актах революционного правотворчества, ставших ныне историческими реликвиями: наказах депутатам съездов Советов, решениях, приговорах, протоколах сельских сходов, рабочих и солдатских собраний, постановлениях и резолюциях съездов предста*вителей народных масс и их исполнительных органов. В процессе рево*люционного правотворчества было создано величайшее политическое завоевание русской революции — Советы рабочих, солдатских и кре*стьянских депутатов; во многих местностях в пользу трудящегося кре*стьянства разрешался земельный вопрос; возникали различные формы рабочего контроля над производством и распределением; учреждались и действовали органы революционного правосудия.

По своей сущности и содержанию правосознание и правотворчество народных масс рассматриваемого периода было революционно-демокра*тическим. Однако вследствие исторической направленности революции и огромной воспитательной и организующей деятельности большеви*стской партии за перерастание буржуазно-демократической революции в пролетарскую, правосознание народных масс несло в себе определен-

50

ный заряд требований и идей социалистического характера.[7]По мере углубления революции и перерастания ее в пролетарскую правосозна*ние народа очищалось от буржуазных конституционных иллюзий ран*него периода, обогащалось социалистическими идеями и требованиями. В этом смысле революционное правосознание народных масс в период от февраля к октябрю 1917 г. представляло собой основу будущего социалистического правосознания, развившегося в условиях победы Октябрьской революции.

Проблема революционного правосознания и правотворчества на*родных масс рассматриваемого периода имеет большое значение для изучения предыстории Советского государства и права, для показа могучего, сознательного участия широких народных масс в подготовке и проведении Октябрьской революции. Между тем богатейшие россыпи народного правотворчества в период подготовки социалистической ре*волюции разрабатываются явно недостаточно. По затронутым вопросам в советской правовой литературе до сих пор нет ни одной монографии. В то же время нельзя не отметить, что многие ученые как теоретики, так и историки права обращаются к этим вопросам либо специально, либо попутно при решении смежных проблем. Так, большое внимание вопросам революционного правосознания уделяла плеяда ранних со*ветских ученых-правоведов (1917—1930 гг.). Однако они включали в это понятие только правосознание, сложившееся в народных массах непосредственно под влиянием победы Октябрьской революции.[8] Что же касается революционного правосознания и правотворчества народ*ных масс периода с февраля по октябрь 1917 г., то эти явления не при*влекли специального внимания ранних исследователей теории и исто*рии советского права и затрагивались ими лишь вскользь, при рас*смотрении иных вопросов.[9] Тем не менее и эти отрывочные

51

высказывания имеют определенный интерес для современного исследо*вателя.

Так, М. М. Исаев в одной из своих работ 1924 г. признавал исто*рическим протекавший после Февральской революции громадный пра*вотворческий процесс, в результате которого «в правовых убеждениях широких народных масс произошла глубочайшая революция, привед*шая почти к полной фактической отмене Свода законов Российской империи вместе с издававшимися постановлениями Временного прави*тельства». Это — «непосредственное проявление мировоззрения народ*ных масс, — продолжал автор, — взгляды их на преступное и непре*ступное, формы борьбы с преступлениями полны социологического интереса».[10] К сожалению, М. М. Исаев к этой проблеме больше уже не возвращался.

Р. Бабун считал, что в революционном правосознании отражается та система норм, которую класс, претендующий на власть, выдвигает в качестве обязательной для всего общества, причем правовые требо*вания угнетенных классов соответствуют действительным интересам и зависят от их 'классовой зрелости. Этот элемент высокой классовой соз*нательности тесно переплетается с классовой волей, правосознание революционного народа является конденсатором этой воли; степенью же ее наивысшего проявления служит система социалистического права, сложившегося в результате победы революции. Автор далее раз*бивает доводы буржуазной правовой науки о том, что уже реформы, осуществляемые буржуазным правительством под давлением классо*вой борьбы пролетариата, являются якобы зачатками пролетарского права. Бабун говорит в ответ на это, что «требование реформ, как пра*вовое требование угнетенного класса, имеет значение лишь в смысле подготовки к решительной борьбе за политическую власть».[11]

Вопросам революционного правосознания народных масс уделил некоторое внимание и П. Н. Галанза. Так, он признает значение рево*люционного правосознания в качестве необходимого оружия в руках пролетариата и отмечает такие его черты, как классовость и глубокую народность. П. Н. Галанза пишет, что и в период революции 1905 г. и в

52

1917 г. «в народе говорили: „Так нельзя. Теперь новое право". Тут были не только идеология, по и отражение в ней новых отношений, в которых проявлялась сознательная организующая воля».[12] Особенно возросла роль революционного правосознания в период подготовки и проведения Октябрьской революции, когда, по словам автора, «звучали довольно грозно не только пушки..., но также... и мощь правовых тре*бований пролетариата».[13]

П. И. Стучка— ведущий из ранних исследователей советского права — не занимался специально вопросами революционного право*сознания и правотворчества народных масс в период от февраля по октябрь 1917 г. Более того, именно С тучке принадлежат высказывания, что «вся Февральская революция 1917 года. .. прошла без „идеи" рево*люционного права»,[14] что «. . .под революционным или социалистическим правосознанием скрывалось в значительной степени то же буржуазное правосознание, ибо иного... ни „в природе", ни в человеческом пред*ставлении еще не существовало».[15] Однако ряд работ П. И. Стучки по*священ глубокому исследованию вопросов революционного правосоз*нания послеоктябрьского периода; да и в дооктябрьский период он видел проявление революционного правотворчества народных масс в организации и деятельности ранних Советов рабочих, солдатских и кре*стьянских депутатов, в бойкоте народными массами старого буржуаз*ного суда, в их попытках осуществления революционного пра*восудия.

Интересные и во многом верные разработки вопросов революцион*ного правосознания и правотворчества народных масс в период от фев*раля к октябрю оставил также М. А. Рейснер. К вопросам формиро*вания революционного правосознания автор подходил исторически, Он говорил, что правосознание «создавалось отнюдь не в качестве ка*кого-то обобщения самого порядка ведения борьбы», но существовало уже в ноябре 1917 г., следовательно, «было рождено не самим актом революции, так как правосознание отнюдь не делается в одну минуту, а складывается в каждом отдельном классе в результате экономиче*ских условий его существования и лишь получает возможность откры*того и полного обнаружения в результате победоносной революции. Революционные массы должны были обладать правосознанием уже до революции, для того чтобы на призыв Совета Народных Комиссаров ответить полной способностью применять его на деле в чрезвычайно широком объеме».[16] Большое внимание уделял М. А. Рейснер также вопросам формирования революционного правосознания народных масс. Определенную ставку на революционное правотворчество народ*ных масс в дооктябрьский период М. А. Рейснер делал и в своей практической деятельности в составе первого наркомата юстиции РСФСР.

Подводя итог этому краткому обзору высказываний ранних иссле*дователей советского права по вопросам революционного правосозна*ния и правотворчества, мы можем отметить, что хотя они не занима*лись этими вопросами специально, тем не менее не отрицали эти явле*ния, признавали такие их черты, как народность, классовость, партий*

53

ность.

Однако в последующий период развития советской правовой науки вопросам революционного правосознания и правотворчества народных масс уделялось еще меньше внимания. Так, в 30-е годы этой теме была посвящена только одна работа. Мы имеем в виду историко-правовое исследование В. Ундревича в коллективном труде «Пролетарская рево*люция и государственный аппарат».[17] На большом фактическом мате*риале автор показал громадную роль революционного правотворче*ства народных масс в борьбе за новые формы политической власти. Деятельность ранних Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, говорит автор, уже тогда, в период от февраля к октябрю 1917 г., содержала в себе «элементы ломки» буржуазного государст*венного аппарата, а решения II съезда Советов «означали дальнейший решающий шаг по пути разрушения буржуазной государственной машины».[18]

Период 40-х годов в развитии советской правовой литературы от*крывается рядом работ как теоретического, так и нсторико-правового характера по вопросам революционного правосознания и правотворче*ства народных масс. В 1940 г. М. С. Строгович выступил в секторе теории государства и права АН СССР с докладом «Право и правосоз*нание», в котором определенное внимание уделил и правосознанию революционного периода. Так, в частности, автор отметил повышение уровня правосознания в период революции, когда оно, обогащаясь в процессе классовой борьбы, приобретает доминирующее значение в политико-идеологической сфере; само свершение революции невозмож*но, «пока хотя бы в основных моментах, в основных чертах идущий к власти класс не создал себе нового революционного правосознания».[19]

Исследования историко-правового характера, появившиеся в 1940г., принадлежат Ш. Грингауз и Т. Малькевич.[20] Авторы с привлечением архивных материалов показали роль и значение революционного пра*восознания и правотворчества народных масс в становлении и развитии советского уголовного права.

Переломным периодом в разработке вопросов революционного правосознания и правотворчества народных масс в 1917 г. становится конец 50-х годов. Именно в это время, после XX съезда КПСС, в совет*ской правовой литературе получает признание мысль о том, что истоки зарождения социалистической государственности следует искать в историческом периоде между февралем и октябрем 1917 г. Так, осенью 1957 г. вышел коллективный труд ленинградских правоведов «40 лет советского права» (т. I, Изд. ЛГУ); в первом разделе сборника, напи*санном В. С. Петровым и Б. В. Шейндлиным, авторы совершенно справедливо утверждают, что «народное правотворчество в канун Великой Октябрьской социалистической революции явилось источником важнейших законодательных актов, изданных Советской властью непо*средственно после захвата власти и установления диктатуры пролета*риата…». В частности, эта мысль отчетливо прозвучала в ряде выступ-

54

лений на юбилейной сессии Института права АН СССР в 1958 г., по*священной 40-летию первой Советской Конституции.[21]

Несколько ранее, в 1957 г., с исследованием вопросов революцион*ного правосознания и правотворчества народных масс в дооктябрьский период выступили Е. А. Лукашева и В. В. Малькевич. Работа Е. А. Лукашевой содержит целую главу, посвященную теме настоящего обзора и построенную на архивных материалах. Автор показывает историче*ские условия формирования революционного правосознания, его осо*бенности и характерные черты, а также роль, которую оно сыграло в подготовке Великой Октябрьской социалистической революции. При освещении этих вопросов автор исходил из указаний В. И. Ленина о том, что «воспитание социалистического сознания масс и, в частности, их социалистического правосознания является одной из необходимых предпосылок социалистической революции».[22] Однако вряд ли можно согласиться с утверждением Е. А. Лукашевой, что одним из направле*ний, по которому шла работа партии по формированию революцион*ного правосознания, было воспитание марксистско-ленинских взглядов на право и законность социалистического государства. Нам представ*ляется, что это направление в деятельности партии сложилось только в послеоктябрьский период.

Историко-правовые исследования В. В. Малькевич[23] содержат ин*тересные материалы и обобщения автора по вопросам активного, твор*ческого характера революционного правосознания и правотворчества народных масс в дооктябрьский период. Ярко обрисовано руководство партии большевиков этими процессами. Опыт правотворчества народ*ных масс в это время, по мысли автора, явился предпосылкой к народ*ному правотворчеству в послеоктябрьский период. Однако, на наш взгляд, автором выявлены далеко не все из наиболее характерных черт, присущих этим процессам, — ведь они были не только предпосылкой, но и одним из средств разрешения задач буржуазно-демократической революции в интересах трудящихся масс.

В это же время появился ряд работ по исследованию предыстории советской судебной системы в отдельных национально-государственных образованиях СССР.[24] Отмечая факт зарождения революционного пра*восудия уже в канун Великого Октября, авторы показывают связь этих процессов с деятельностью обновленных и большевизированных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

В самом начале 1958 г. со специальным исследованием, посвящен*ным революционному правотворчеству народных масс в период 1917— 1918 гг., выступает А. И. Королев. Автор рассматривает вопросы в широком историческом плане, сопоставляя фактические данные по трем

55

русским революциям и выявляя качественные различия исследуемых процессов в соответствии с конкретно-историческими условиями. Так, в своеобразных условиях двоевластия 1917 г. автор находит возможным говорить лишь о зачаточных формах нового революционного права, подобно зачаточным формам диктатуры пролетариата в лице ранних Советов 1917 г.[25]

Тогда же на упоминавшейся нами юбилейной сессии Института права АН СССР с научным сообщением «Роль революционного право*сознания в формировании конституционных принципов Советского государства» выступил А. В. Мицкевич. Время подготовки и проведе*ния Великой Октябрьской социалистической (революции определяется автором как период самой глубокой и коренной ломки общественных отношений, в котором громадная роль принадлежала революционному правосознанию народных масс. Именно на него опиралась партия большевиков, «выдвигая те или иные политические лозунги в правовой форме».[26]

В 1958—1959 гг. появляются теоретические исследования Б. В. Шейндлина, посвященные формированию и сущности социали*стического права. Автор рассматривает революционное правосознание и правотворчество народных масс 1917—1918 гг. как важный подгото*вительный этап в создании социалистического права, как источник «ряда важных законодательных актов, изданных Советской властью непосредственно после захвата власти и установления диктатуры про*летариата».[27] Автор подчеркивает и волевой признак революционного правосознания народных масс, что особенно важно для понимания активной, действенной его роли.

Вопросы революционного правосознания затрагиваются и в рабо*тах И. Е. Фарбера. Основной вывод по этому вопросу автор делает, как бы полемизируя с П. Стучкой, допускавшим, как известно, в не*которых своих высказываниях отрицание революционного правосозна*ния у масс. «Нет,—возражает И. Е. Фарбер,—оно существовало за*долго до революции как революционное социалистическое правосозна*ние рабочего класса и нашло теоретическое выражение в трудах классиков марксизма-ленинизма и их последователей».[28]

Правосознание определенных классов, по мнению автора, предше*ствует праву; право формируется государственной властью в соответ*ствии с правосознанием класса-победителя.

В последнее время с теоретическими работами по вопросам право*сознания и правотворчества выступают молодые ученые Г. С. Остро*умов и Л. И. Антонова, исследования которых дают необходимый ключ к разработкам в плане истории права вопросов революционного правосознания и правотворчества народных масс.[29]

Среди работ историко-правового характера, посвященных пробле*мам революционного правосознания и правотворчества народных масс, нельзя умолчать о таких, которые, хотя и относятся к более раннему историческому периоду, но имеют важное значение для анализа соответствующих явлений в 1917 г. Это работы Б. Б. Кравцова «Лозунг демократической республики и правовые требования народных масс в период первой русской революции (1905—1907 гг.)»,[30] Ф. И. Калинычева «Политические и правовые идеи первой русской революции»,[31] И. А. Ушакова «Роль народного правотворчества в создании револю*ционных судов 1905 года».[32]

В заключение обзора нельзя не отметить ряда работ ленинград*ского историка Ю. С. Токарева, занимающегося весьма интересными изысканиями в области революционного правосознания и правотвор*чества народных масс в период с февраля по октябрь 1917 г.[33] Работы его, хотя и содержат много спорных положений с точки зрения теории права, но привлекают широким кругом используемых архивных и иных источников, большим обобщением и систематизацией много*численных актов народного правотворчества.

Размеры дайной статьи не позволяют дать оценку каждой из на*званных в ней работ, тем более что обзор включает в себя перечень многоплановых исследований теоретического, историко-правового, государственно-правового характера. Каждая из названных работ пред*ставляет собой достаточно полный показ того аспекта правовых явле*ний, который избран автором в качестве предмета исследования. Поэтому в своей совокупности эти работы составляют определенный фонд советской юридической литературы, проливающей свет на инте*реснейшие страницы предыстории советского права. Вместе с тем отсутствие специальных монографических исследований оставляет не*завершенной эту область правовой науки, задача исследования которой не потеряла своей актуальности и в наши дни.

Рекомендована кафедрой теории и истории государства и права Казанского университета

[1] В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 31, стр. 157.

[2] См.: Основы теории государства и права. М., Госюриздат, 1960, стр. 27; Теория государства и права. М., Изд. АН СССР, 1962, стр. 372; Основы теории государства и права. М., Госюриздат, 1963, стр. 37; И.Е. Фарбер. Правосознание как форма об*щественного сознания. М., Госюриздат, 1963, стр. 203, 205; Г. С. Остроумов. Соот*ношение правового и политического сознания. «Вопросы философии», 1964, № 5, стр. 16,17. Теория государства и права. Под ред. К. А. Мокичева. М., Изд. «Юридическая литература», 1965, стр. 358.

[3] Советская правовая наука знает такие категории правосознания, как права и обязанности, закон и законность, правомерность и неправомерность, преступление и наказание, суд и правосудие, собственность и владение и т. д. Именно в сфере право*сознания люди получают ответы «на жизненные вопросы о том, в чем состоит право собственности, какими правами надлежит наделить государственную власть, какие обя*занности должен выполнять индивид по отношению к обществу, государству, классу»(И.Е. Фарбер, ук. соч., стр. 103).

[4] См.: Марксистско-ленинская философия. М., Госполитиздат, 1964, стр. 449.

[5] В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 32, стр. 340.

[6] Употребляя термин «народные массы», автор придерживается указания В. И. Ленина о том, что в исследуемый период огромное большинство народа состояло «из пролетариев, полупролетариев и беднейших крестьян» (См.: В. И. Ленин. Полн,собр. соч., т. 31, стр. 314).

[7] А. В. Мицкевич писал об этом следующее: «Соединяя в себе чаяния широких трудящихся масс, конституционные взгляды рабочего класса России в период подго*товки революции по своему содержанию были главным образом революционно-демократическими. Однако они выражали и стратегический план большевистской партии, направленный на осуществление немедленного перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. И в этом смысле, в смысле своей направленности, конституционные взгляды рабочего класса и его партии служили главным выражением социалистического правосознания в период подготовки Октябрьской социалистической ре*волюции» (см.: А. В. Мицкевич. Роль революционного правосознания в формиро*вании конституционных принципов Советского государства. Труды юбилейной сессии Института права АН СССР, посвященной 40-летию первой Советской Конституции 1918 г. М., Изд. АН СССР, 1959, стр. 50).

[8] Так, Н. Ф. Фиолетов писал: «. . .в законодательстве первого периода „революционное правосознание", „правосознание трудящихся классов", „социалистическое правосознание" принимались как однородные понятия и употреблялись одно вместо другого» (См.: Н. Ф. Фиолетов. Понятие социалистического правосознания в советском праве. «Право и суд», 1925, № 1/3, стр. 9).

[9] Вот примерный перечень таких работ: Р. Бабун. Общее учение о праве и государстве. Харьков, 1925; П.Н. Галанза. Психологическая теория права и марксизм. Уч. зап. Казанского ун-та, 1929, № 1; М. М. Исаев. Уголовноправовые тенденции пе*реходного времени. «Право и жизнь», 1924, кн. 1; Ф. Д. Корнилов. Проблема права и пределы юридического мышления. Саратов, 1927; Его ж е. В защиту марксистского правопонимания. Уч. зап. Саратовского ун-та, т. VI, вып. IV, факультет права и хозяй*ства, 1927; Его же. К вопросу о постановке проблемы права. «Право и суд», 1924,№ 2; Н. В. Крыленко. О революционной законности. М., Партиздат, 1932; А. Пан*феров. Ленинизм и право. «Право и суд», 1924, № 2; Н. Н. Полянский. Очерки общей теории уголовного процесса. М., 1927; Его же: Уголовно-процессуальное зако*нодательство (1917—1927 гг.). «Право и жизнь», 1927, кн. 8—10; Г. М. Португалов. Революционная совесть и социалистическое правосознание. Пг., 1922; И. П. Разумов*ский. Сущность идеологического воззрения. «Вестник Социалистической академии»,
1923, кн. 4; Е г о же. Детские и старческие болезни в правовой теории. «Под знаме*нем марксизма», 1925, № 5-6; Его же. Проблемы марксистской теории права. М.,1925; Его же Философско-правовое наследие Лассаля. «Под знаменем марксизма»,1925, кн. 4; Его же. Философская ревизия и вопросы права. «Под знаменем марксиз*ма», 1926, № 7-8; Его же. Октябрьская революция и методология права. «Под зна*менем марксизма», 1927, № 10-11; Его же. Социология и право. М., 1924; М. Резунов. Марксизм и психологическая школа права. М., 1931; М. А. Реиснер. Право и революция. М., 1917; Его же. Революция и федерация. М., 1917; Его же. Русская революция 1917 г. и ее учреждения. М., 1917; Его же. Пролетарская конституция. «Вестник жизни», 1918, № 1; Его же. Государство, ч. I. Идеология и метод. М., 1919; Его же. Право. Наше право. Чужое право. Общее право. Л., 1925; Его же. Очерки со*циальной психологии. Харьков, 1925; П. И. Стучка. Народный суд в вопросах и от*ветах. Неофициальное руководство с алфавитно-предметным указателем и приложе*нием важнейших для нарсуда декретов Рабоче-Крестьянского правительства. М., 1918; Его же. Материалистическое или идеалистическое понимание права? «Под знаменем марксизма», 1923, № 1; Его же. Учение о государстве и конституции РСФСР. Пг.— М., 1923; Его же. Мысли о нашем правосудии. «Еженедельник советской юстиции», 1923, № 14, 22, 25—26; Его же. Классовое государство и гражданское право. М., 1924; Его же. Учение о государстве пролетариата и крестьянства (различные изда*ния); Его же. Ленин и революционный декрет. «Революция права», 1925, № 1; Его же. Курс советского гражданского права. 1. Введение в теорию гражданского права. М., 1927; Его же. Двенадцать лет революции государства и права. «Революция пра*ва», 1929, № 6; Его же. Тринадцать лет борьбы за революционно-марксистскую тео*рию права. М., 1931; Н. Ф. Фиолетов, ук. статья; М. А. Чельцов - Бебутов. Социалистическое правосознание и уголовный кодекс. Киев, 1923; Его же. Социали*стическое правосознание и уголовное право революции. Харьков, 1925; Энциклопедия государства и права. Под ред. П. И. Стучки, тт. I, II, III. М., 1929—1930.

[10] Ю М. М. Исаев, ук. статья, стр. 24.

[11] Р. Бабун, ук. соч., стр. 44, 46, 51.

[12] П. Н. Галанза, ук. статья, стр. 164.

[13] Там же, стр. 165.

[14] П. И. Стучка. В борьбе за Октябрь. Сборник статей. Рига, 1960, стр. 256.

[15] П. И. Стучка. Революционная роль советского права. М., Изд. Ком. акад.,1932, стр. 98.

[16] М. А. Рейснер. Право. Наше право. Чужое право. Общее право, стр. 212.

[17] М. Карева, В. Ундревич. Пролетарская революция и государственный аппарат (Очерки истории борьбы за госаппарат в 1917—1918 гг.). М., Изд. «Власть Сове*тов», 1935.

[18] Там же, стр. 17.

[19] М. С. Строгович. Право и правосознание. М., 1940, стр. 8.

[20] Ш. Грингауз. К вопросу об уголовном праве и правотворчестве масс в
1917—1918 гг. «Советское государство и право», 1940, № 3; Ее же. Советский уголовный закон в период проведения Великой Октябрьской социалистической революции. «Советское государство и право», 1940, № 4; Т. Малькевич. К истории первых декретов о советском суде. «Советское государство и право», 1940, .№ 8—9.

[21] Так, С.Л. Ронин в докладе «Некоторые вопросы истории разработки первой
Советской Конституции» отмечал, что «с точки зрения.. . истории формирования идей*но-теоретических, программных основ Советской Конституции, начало процесса ее вы*работки следует отнести еще к дооктябрьскому периоду». Р. Д. Рахунов указывал на отдельные факты революционного правотворчества народных масс в деле ликвидации старых судебных органов и создания органов революционного правосудия (см.: Тру*ды юбилейной сессии Института права АН СССР, стр. 23 и др.).

[22] Е. А. Лукашева. Правосознание и укрепление законности в СССР. М., Госюриздат, 1957, стр. 13.

[23] В.В. Малькевич. Революционное правотворчество масс в период подготовки Октябрьской революции. «Советская юстиция», 1957, № 3; Ее же. Творческая роль масс в создании первых законов Советской власти. «Советское государство и пра*во», 1957, № 8.

[24] К этим работам относятся: В. Пронина. Организация и деятельность первых судов Российской Федерации. «Советская юстиция», 1957, № 9; П. Михаиленко. Предыстория советского суда на Украине (там же); Б. Левин. Революционное право*творчество масс Эстонии в 1917—1918 гг. (там же).

[25] А. И. Королев. Роль народного правотворчества в возникновении советского права. «Правоведение», 1958, № 1.

[26] См.: Труды юбилейной сессии Института права АН СССР, стр. 46, 48.

[27] Б. В. Шейндлин. Сущность советского права. Изд. ЛГУ, 1959, стр. 58, 59.

[28] И. Е. Фарбер, ук. соч., стр. 189.

[29] Г.С. Остроумов. Проблемы социалистического правосознания в работах П. И. Стучки. «Советское государство и право», 1963, № 7; Его же. Соотношение пра*вового и политического сознания. «Вопросы философии», 1964, № 5; Л. И. Антонова. Проблемы правотворчества и некоторые вопросы становления советского права. «Вестник ЛГУ», № 23, серия экономики, философии, права, вып. 4, 1964.

[30] См.: Труды Военно-Юридической Академии, т. XXII, 1957.

[31] См.: «Советское государство и право», 1965, № 9.

[32] См.: «Вестник ЛГУ», 1964, № 23, серия экономики, философии, права, вып. 4.

[33] Ю.С. Токарев. К истории народного правотворчества в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. «Исторические записки», т. 52,1955; Его же. Народное правотворчество накануне Великой Октябрьской социалистической революции (март — октябрь 1917 г.). Л., 1965.

Информация обновлена:10.07.2006