http://www.profile.ru/items/?item=31128
ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВО
№40(691) от 01.11.2010
Европейские страны одна за другой отказываются от принципа политкорректности. Во что это выльется?
Началось все с того, что швейцар-цы запретили стро-ить минареты на территории своей страны. Потом респектабельный немецкий финансист и политик Тило Сарацин заявил, что немцам грозит утрата национальной идентичности из-за лавинообразного роста численности турецких иммигрантов. Затем президент Франции Николя Саркози учинил скандал, когда вопре-ки протестам руководства ЕС начал высылать из Франции цыган. И, наконец, федеральный канцлер АнгелаМеркель открыто заявила, что политика мультикультурализма провалилась. Со страниц журналов и газет, с экранов телевизоров и через интернет-блоги авторитет-ные европейские политики заговорили о том, о чем раньше стеснялись на публике говорить даже обыватели, - об угрозе потерять европейскую идентичность, угрозе, которая исходит от чужаков. Аналитики почти единодуш-но диагностируют конец эпохи политкорректности.
Возможно, главная проблема нынешней Европы в том, что ее граждан перестал уст-раивать принцип "не запрещено все, что разрешено". Формально появление в Париже чисто арабских кварталов не нарушает никаких законов, однако это разрушает привычный ход жизни французской столицы. С точки зрения классического либерализма в этом нет ничего страшного, потому что в законах "о ходе жизни" ничего не сказано. Но когда "новые" европейцы стали устраивать жизнь по-своему, "старые" европейцы вдруг обнаружили недостаточность своих формальных предписаний. Именно конфликт образов жизни, путей решения которого в мире, базирующемся исключительно на почтительном исполнении законов, так и не было придумано, по-видимому, и породил сегодняшний кризис.
О том, что с мусульманами в Европе не все благополучно, впервые заговорили несколько лет назад - во время так называемого карикатурного скандала. В 2005 году карикатуры на пророка Мухаммеда датского художника Курта Вестергаарда спровоцировали громкое возмущение у мусульман всего мира. А это, в свою очередь, вызвало большое недоумение у европейской либеральной общественности, неожиданно обнаружившей, что усиленно защищаемое ею религиозное меньшинство так и не прониклось такой базовой европейской ценностью, как свобода слова.
Тот скандал в Европе постарались поскорее забыть. Либеральной элите было удобнее видеть в нем лишь досадное недоразумение на пути к полной интеграции. Рядовые европейские обыватели, добропорядочные бюргеры, чуть ли не ежедневно сталкивавшиеся с мусульманами лицом к лицу, конечно, ворчали, но, в общем, соглашались со своей либеральной элитой в том, что масштабы проблемы не стоит преувеличивать и что радикальные меры ее решения к хорошему не приведут.
Однако с началом глобального экономического кризиса деликатная тема имми-грации и все связанные с ней проблемы резко обострились.
КТО ПОПАЛ В ГЕТТО?
Впрочем, как считает главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО РАН) Георгий Мирский, корни проблемы стоит искать еще в тех временах, когда иностранных рабочих зазывали в Европу в качестве гастарбайтеров. Никто в общем-то не имел в виду, что приезжие задержатся в Старом Свете надолго и место работы станет для них новой родиной. Однако постепенно за работягами-мужчинами потянулись их жены, потом пошли дети, и сейчас в крупных немецких городах есть районы, в которых коренных немцев уже меньше, чем иммигрантов и их детей. Ситуация усугубляется, по словам Мирского, тем, что достаточно обеспеченные горожане предпочи-тают просто уезжать из тех кварталов, где приезжих стало слишком много. В резуль-тате вместо постепенной интеграции и ассимиляции фак-тически получились резервации. Однако резервации эти росли и расширялись, и, как заметил один немецкий историк, в сегодняшнем Париже "не всегда понятно, кто тут в гетто - иммигранты или уже парижане".
Ответов на "иммигрантский вызов" в Европе придумали два. Первый из них - гражданская ассимиляция, активно практикуемая во Франции. В свое время приверженность демократическим ценностям позволила французам создать новую идентичность - гражданскую нацию людей, которые смогли преодолеть свою региональную и религиозную рознь ради куда более важного - общенациональной идеи. Однако проделать тот же фокус с приехавшими во второй половине XX века оказалось не так-то просто. Идеалы свободы, равенства и братства не особенно будоражили их души, и стано-виться в массовом порядке французами чужаки не собирались. С другой стороны, настаивает Мирский, и сами французы в реальности не мечтали принять иммигрантов под свое теплое либерально-демократическое крыло. В конце концов экономическим обоснованием массовой иммиграции была нужда прежде всего в подсобной рабочей силе, а делать из арабов, турок и цыган инженеров и профессоров никто не собирался - и своих достаточно. Неудивительно, что иммигранты, а в особенности их дети, ощущают себя людьми второго сорта.
САРАЦИН СДЕЛАЛ СВОЕ ДЕЛО
Второй ответ, придуманный Европой, - так называемый мультикультурализм, предпо-лагающий возможность "мирного сосуществования" разных культур в одном государственном пространстве. "Это никакой не ответ, а попытка как-то идеологически обосновать ситуацию, сложившуюся как раз из-за отсутствия всякой внятной политики", - сегодня в Германии так считают многие. По их мнению, пока два последних десятилетия Германия усиленно занималась реинтеграцией восточной и западной части, она фактически проспала оформление "третьей Германии", которую составили иммигранты из Турции и стран Ближнего Востока. Именно поэтому столь популярен сейчас Тило Сарацин, предрекающий возможное исчезновение немецкого этноса, которому грозит растворение в иммигрантской среде.
Книга Сарацина "Германия самоуничтожается" взбудоражила публику прежде всего потому, что обо всех этих де-ликатных темах таким образом заговорил уважаемый ученый, который, как утверждают его апологеты, исполь-зовал чисто научные методики. Последовавшее затем увольнение из банка, в ко-тором он работал, а также обструкция, которую ему ус-троили в родной социал-демократической партии, они оценивают не иначе как травлю. Противники Сарацина, в свою очередь, утверждают, что под маской научной социологии скрывается чисто публицистический и весьма опасный памфлет. "Цифры, приводимые им, нерепрезентативны, они просто подогнаны под заранее найденный вывод", - уверен однопартиец отставного банкира Хорст Хаймник.
Однако факт остается фактом: идеи книги "Германия самоуничтожается" упали на чрезвычайно питательную почву.
Последние исследования ультраправых настроений в Германии свидетельствуют о том, что симпатии к иностранцам не испытывают по-чти 70% немцев, при этом около трети находят положительные стороны в национал-социализме. Иммигрантская проблема, резко обострившаяся в эпоху кризиса, может привести к резкой ломке привычного политического ландшафта, - говорят в Германии.
И это уже происходит. "То, что Николя Саркози в качестве громоотвода против реакции на свои социальные реформы решил использовать цыганскую тему, очень опасно", - убежден главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. По его мнению, остановиться на этой скользкой дорожке будет крайне трудно, а главное, радикалы всегда будут на шаг впереди, поскольку никаких морально-этических ограничений для них не существует.
Стараясь догнать их, можно, конечно, не проиграть, но это будет значить, что на финише придется оказаться окрашенным в ярко-коричневый цвет. Для европейских либеральных ценностей, выстраданных веками, борьба с иммигрантами, по мнению Лукьянова, едва ли не более опасна, чем сами иммигранты.
155