Славянское море, не выплеснувшееся в пределы Римской Европы, оформилось таинственной волей киевского князя, решившего принять крещение после весьма бурной и далеко не праведной жизни. Владимир, оставшийся до гроба язычником по праву, принял христианство в византийской версии за 50 лет до того, как раскол между Восточной и Западной Церквами стал окончательным.
Тайна выбора скрыта в истории. Ни одно из возможных обьединений не может быть исчерпывающим. Может быть, поэтому столь устойчива отсылка к летописному рассказу о «выборе вер». Безусловно, история мира была бы совершенно иной, если бы Киевский князь принял западное христианство, ислам или иудаизм.
В летописном сознании русские, став православными, взяли на себя миссию «работников последнего часа»-в апокалиптическом смысле предвестников конца истории, тружеников на ниве приближения Судного дня. В этом смысле воспринятая после крушения Византии идея о «Москве-Третьем и Последнем Риме» работала на скорейшее приближение Конца Света, а не на отсрочивание его, как это произошло в Новое время, когда Конец Света семантически оказался приравнен к вселенской катастрофе, которую необходимо отложить любой ценой.
Владимир крестился в Корсуни, добром склонил к принятию веры киевлян, мечом крестил новгородцев. Из всех этих земель в России остался только Новгород, а «колыбель городов русских» сегодня столица суверенной бедствующей державы.
Во времена Владимира московские земли были населены мирными язычниками, напитавшими христианство неистрибимыми пережитками. Та прозрачная вера Владимира Святого, которая привела его к убеждению, что надо накормить последнего нищего и отпустить невольников, нежизнеспособна в людском сообществе. Так сказали князю мудрые люди. С этим соглашаются мудрецы наших дней. Вот и получается, что от всего наследия Святого Владимира действенна оказалась лишь брошенная невзначай фраза: «Веселие на Руси есть питие».
Князь Владимир. Русская книжная иллюстрация ХV века.