http://openreality.ru/school/philoso.../confucianism/
В истории китайской философии конфуцианство представлено творчеством Конфуция (551-479 до н.э.), его ближайших учеников, Мэнцзы (ок.372-ок.289 до н.э.) и Сюньцзы (ок.313-ок.238 до н.э.) и отражено в текстах “Лунь юй”, “Ли цзи” “Мэнцзы”, “Сюньцзы” (впоследствии в литературно-философских корпусах “Сы шу у цзин” и “Ши сань цзинь”).
Идеология конфуцианства в целом разделяла традиционные представления о небе и небесной судьбе, в частности изложенные в "Ши цзин". Однако в условиях широко распространившихся сомнений в небе в VI в. до н. э. конфуцианцы и их главный представитель Конфуций (551 - 479 гг. до н. э.) делали упор не на проповедь величия неба, а на страх перед небом, перед его карающей силой и неотвратимостью небесной судьбы.
Конфуций говорил: "Не о чем молиться тому, кто провинился перед небом" ("Лунь юй", гл. "Ба и"); "О! Это небо послало смерть!.." (там же, гл. "Сянь цзинь"); "Небо породило во мне дэ" (там же, гл. "Шу эр"). Он же утверждал, что "все первоначально предопределено судьбой и тут ничего нельзя ни убавить, ни прибавить" ("Мо-цзы", гл. "Против конфуцианцев", ч. II). Конфуций говорил, что благородный муж должен испытывать страх перед небесной судьбой, и даже подчеркивал: "Кто не признает судьбы, тот не может считаться благородным мужем" ("Лунь юй", гл. "Яо юэ").
Конфуций почитал небо как грозного, всеединого и сверхъестественного повелителя, обладающего при этом известными антропоморфическими свойствами. Небо Конфуция определяет для каждого человека его место в обществе, награждает, наказывает и т. п. Верховная власть сына неба священна, и только на нее, как на представляющую волю неба, может опираться общественная и государственная жизнь.
Наряду с доминирующим религиозным взглядом на небо у Конфуция уже содержатся элементы толкования неба как синонима природы в целом. В "Лунь юй" есть такое высказывание Конфуция: "Что можно сказать о небе? Смена четырех времен года, рождение всего сущего. Что говорить о небе?" (гл. "Ян Хо"). Именно такие высказывания о небе делали современники Конфуция Цзы-чан и др.
В Китае космогонические теории выдвигались мыслителями не столько для объяснения происхождения бесконечного многообразия природных явлений, земли, неба и т. д., сколько для объяснения первоосновы государства и власти правителя. Именно на эту особенность "восточного неба" указывал в свое время К. Маркс, рассматривал специфику восточных обществ. Одно из главных мест в социально-политических и этических воззрениях древнекитайских мыслителей занимала проблема умиротворения общества и эффективного управления государством.
Конфуцианство, выражавшее по преимуществу интересы родовой знати, господство которой приходило в упадок, подвергалось серьезным ударам со стороны "новых богатеев" из числа зажиточных свободных общинников, ремесленников и купцов, новых землевладельцев.
Конфуций ставил перед собой двоякую цель:
1. Упорядочить отношения родства среди самой родовой знати, упорядочить ее взаимные отношения, сплотить родовую рабовладельческую аристократию перед лицом нависшей угрозы потери ею власти и захвата ее "низшими" людьми - новыми землевладельцами, торговцами и крестьянами
2. Обосновать идеологически привилегированное положение родовой знати, показать ее "право" на знатность и господство, сгладить недовольство низов господством родовой аристократии.
Для решения первой задачи Конфуций требовал строгого соблюдения ритуалов (ли) Западного Чжоу. Он подчеркивал: "На то, что не соответствует ритуалу, нельзя смотреть; то, что не соответствует ритуалу, нельзя слушать; то, что не соответствует ритуалу, нельзя говорить; то, что не соответствует ритуалу, нельзя делать". Когда один из учеников спросил Конфуция, как управлять государством, ответ последнего был таков: "Следовать календарю династии Ся, ездить в повозках династии Инь, надевать шапки времен династии Чжоу, исполнять ритуальную музыку времен Шуня и У-вана...".
Конфуций настаивал на том, чтобы правители укрепили свое господство, строго соблюдали древние обряды и совершали жертвоприношения: "Если в верхах соблюдают ритуал, народом легко управлять". Конфуций осудил тех, кто привлекал к власти чужих людей и отстранял своих родственников. По его мнению, это ослабляло господство наследственной аристократии.
Социально обусловлено было и выдвижение Конфуцием требования к верхушке общества руководствоваться принципом жэнь. Жэнь обычно переводят как "человеколюбие", "человечность", "гуманность". Однако это не означало, что Конфуций был проповедником идей гуманизма. Принцип жэнь был выдвинут им для урегулирования отношений внутри господствующего класса. Фактически это был призыв к господствующему классу проявлять в отношениях между собой любовь и солидарность. Конфуций отрицал, что народные низы могут быть "гуманными". "Есть благородные мужи, которые не обладают человеколюбием, но нет низких людей, которые обладали бы человеколюбием", - говорил он.
В деле укрепления кровнородственных отношений Конфуций придавал большое значение жертвоприношениям духам предков. Обосновывая божественную избранность знати, Конфуций утверждал, что только благородные люди (т. е. знать) имеют духов. Чернь же не имеет духов, и она не должна иметь храма предков. С этой же целью Конфуций настаивал на соблюдении знатными людьми, аристократией трехлетнего траура по умершим родителям, близким родственникам.
Конфуций отстаивал старые обычаи и традиции, яростно выступая против каких-либо изменений в управлении страной. Особенно он нападал па тех представителей аристократии, которые, чувствуя дух времени, начинали переходить от управления на основе ритуалов и обычаев к управлению па основе единого законодательства. Так, Конфуций резко критиковал Цзы-чана, главного министра в царстве Чжэн, который выдвинул уголовный кодекс и тем самым отказался от суда на основе обычаев и ритуальных установлений.
Для выполнения второй задачи конфуцианское учение пыталось показать, что знать поставлена управлять страной самим небом. Она мудра, а простолюдины глупы, они способны лишь работать на поле и кормить своих благородных господ. Для Конфуция характерно презрительное отношение к простым людям, к их труду. Конфуций считал существование низких и благородных естественным явлением. Справедливость существует, по Конфуцию, когда каждый строго соблюдает требования и обычаи, которые установлены для того ранга, к которому он принадлежит, и не стремится подняться вверх и не опускается вниз. Конфуций требовал покорности судьбе и своему правителю.
Идея покорности сверху донизу - одна из основных идей этики конфуцианства. Сюда относятся покорность и почитание родителей (сяо), подчинение младших братьев старшему брату и уважение младшими братьями старшего брата (ди), подчинение подданных своему правителю. Все это нашло отражение в понятии "преданность" (чжун). Чтобы сгладить недовольство низов господством наследственной аристократии, Конфуций предлагал господствующему классу больше уделять внимания развитию земледелия, не нарушать сезонности земледельческих работ, призывал облегчить бремя поборов и повинностей.
Чтобы сделать управление более прочным, Конфуций призывал господствующую знать "уважать таланты", выдвигать на государственную службу наиболее способных из среды аристократии. Недовольство Конфуция существующим строем объяснялось не тем, что народ находился в бедственном положении, а тем, что господство аристократии приходило в упадок. Его критика была критикой со стороны отживавших, хотя и имевших большое влияние классов общества. Она была направлена не на разрушение старого строя, а, наоборот, на укрепление его, на возврат к "золотым временам" Чжоу-гуна, когда господство наследственной аристократии было прочным.
Мэн-цзы (Мэн Кэ — 371—289 до н. э.) был продолжателем Конфуция, защищал конфуцианство от нападок со стороны других тогдашних школ. Вопросы взаимоотношения общества и человека нашли свое отражение у последователя Конфуция Мэн-цзы. Он проповедовал идею "просвещенного" деспотизма. Догмы Конфуция о предустановленном и неизменном разделении людей на высокопоставленных и низкопоставленных, о принципах управления и связанных с этим нормах этикета и церемониях получают у Мэн-цзы дальнейшее развитие.
Сущность человеколюбивого правления (жэньчжи) сводилась, по Мэн-цзы, к следующему. Правитель, осуществляющий "веление неба", обязан заботиться об управлении народом, чтобы предупредить какую бы то ни было возможность со стороны народа обсуждать дела государственного управления, роптать или восставать.
Стремясь ослабить антагонизм между господствующей наследственной аристократией и свободными слоями общества, Мэн-цзы пытается убедить правящие круги царств пойти на уступки, считаться с требованиями времени. Именно в этом состоит смысл его тезиса о том, что "народ является главным в государстве, за ним следуют духи земли и зерна, а государь занимает последнее место".
Мэн-цзы много говорит о народе и выдвигает его в своих рассуждениях на первый план. Однако он делает это не потому, что ему близки интересы народа и он почитает их. "Благородный муж, - говорит Мэн-цзы, - относится с любовью ко всем вещам, но чувства человеколюбия к ним не проявляет. В отношении к народу он проявляет чувство человеколюбия, но не имеет к нему близкой привязанности".
Социальным отношениям господства и подчинения Мэн-цзы придает совершенно исключительное значение. Он возводит их в ранг священных установлений всеповелевающего неба. По этой причине, имея в виду интересы сына неба и благородных людей, Мэн-цзы все время говорит о необходимости заботливого (в конфуцианском смысле) отношения к народу, которому небо предписало физически трудиться и кормить тех, кто трудится разумом и управляет.
Поэтому-то Мэн-цзы и говорит о том, что народ является самым важным в государстве. Сын неба обязан понимать предустановленное назначение низов. В соответствии с этим он и избирает себе удельных правителей, а последние - своих сановников, которые своим управлением предупреждали бы ропот и стремление народа к противодействию.
Мэн-цзы дополняет положение Конфуция о том, что правитель получает власть от неба, идеей о том, что, "лишь снискав доверие народа, можно стать сыном неба". Здесь чувствуется влияние моистской концепции "почитания единства". Это же влияние прослеживается и в попытках Мэн-цзы установить такой порядок, чтобы поведение правителя стало образцом для всех его подданных. "Что нравится правителю, то непременно нравится простолюдинам.
Правители подобны ветру, а простолюдины - траве. Куда дует ветер, туда и клонится трава" Идея Мэн-цзы о разделении труда в обществе объективно была большим завоеванием политической мысли Древнего Китая. Она была шагом вперед к научному объяснению общества.
Полемизируя с противниками конфуцианства, оспаривавшими вечность господства знати и приниженности простолюдинов, Мэн-цзы пытался с помощью теории разделения умственного и физического труда обосновать неизменность господства аристократии и ее "естественное" право на то, чтобы вечно господствовать над народом. "Одни напрягают свой ум, другие напрягают мускулы. Те, кто напрягает свой ум, управляют людьми, а те, кто напрягает свои мускулы, управляются другими людьми. Управляемые содержат тех, кто ими управляет. А те, кто управляет людьми, содержатся теми, кем они управляют. Таков всеобщий закон в Поднебесной".
Учение Мэн-цзы, как и учение Конфуция, было направлено на сохранение господства наследственной аристократии. Конфуцианский "гуманизм", о котором говорит Мэн-цзы, ничего общего не имел с понятиями сострадания, любви, уважения и почитания народа в прямом смысле этих слов. Речь идет опять-таки о требовании применения принципа человеколюбия в качестве зтико-политического средства, для того чтобы удержать низы в повиновении.
Народу со всей строгостью возбраняется даже произносить такие слова, как "государственное правление", "общественное устройство" и т. п. Мэн-цзы говорит: "Рассуждать о высоких вещах, занимая низкое положение, есть преступление. Для человека, занимающего основное место при дворе, не осуществлять положенных принципов - стыдно!". Принципы, о которых идет речь, заключаются в умелом применении "рук и ног народа" в интересах "благородных".
Конфуцианцы приводят в систему взгляды Конфуция о воспитании и управлении. В частности, Мэн-цзы развил тезис своего учителя о наличии врожденных качеств у человека (у Конфуция это относилось к знаниям и пониманию человеколюбия). Он утверждал, что природа человека изначально, врожденно добра. Это положение стало центральной идеей учения Мэн-цзы.
"Среди людей нет таких, которые бы не стремились к добру, так же как нет такой воды, которая не стремилась бы течь вниз", - говорил он. Однако в понятии добра у Мэн-цзы ярко выражено классовое содержание, с помощью которого он пытается обосновать неизменность социальных порядков. Добро - это следование тому, что заложено в человеке изначально, соблюдение ли и отказ от стремления что-либо изменить в своем положении.
Высшими критериями доброты, согласно Мэн-цзы, являются конфуцианские этические принципы, и прежде всего ли, жэнь, "долг", "искренность". Познание природы человека он отождествляет с познанием предначертаний неба, заложившего те или иные возможности в сердце каждого человека. Мэн-цзы, в частности, утверждал: "Тот, кто до конца использует свои умственные способности, тот познает свою природу. Кто познает свою природу, тот познает небо. Сохранять свои умственные способности, заботиться о своей природе - это путь служения небу".
Материалистические идеи даосизма и натурфилософов на небо и природу были во многом восприняты Сюнь-цзы (ок. 298 -- 238 гг. до н. э.). В учении Сюнь-цзы традиционные идеи о ли как основе управления, излагавшиеся Конфуцием и Мэн-цзы, были переосмыслены в духе компромисса между древними ритуалами и единым современным централизованным законодательством. Взгляды его отражали настроения аристократии и связанных с ней социальных групп, которые не видели иного выхода, как пойти на уступки "новым богатеям" - зажиточным земледельцам-общинникам и крупным купцам, все более прибиравшим власть к своим рукам.
Поэтому Сюнь-цзы пытается найти место для ли в рамках новых порядков, складывавшихся в древнекитайских царствах. Законы и наказания, соответствующие им, по мысли Сюнь-цзы, должны регулировать отношения между верхами, знатью, с одной стороны, со свободными простолюдинами и рабами - с другой. Что касается отношений внутри знати, то там должны действовать правила ли.
Одновременно Сюнь-цзы придавал самому понятию ли содержание, близкое к "закону" (фа), и говорил, что ли и фа должны соответствовать интересам людей. Здесь он сближал свое понимание ли с моистской "всеобщей любовью", говоря, что ли содействует тому, чтобы все люди "имели пищу и одежду", чтобы народ "извлекал пользу от своих полей".
Сюнь-цзы решительно отвергает некоторые конфуцианские догмы как противоестественные. Небо не является мыслящим или чувствующим существом. Оно не может любить, ненавидеть, благоволить или отвергать. Мыслитель рассматривал небо не как разумное божество, управляющее человеком, а как часть природы. "Великие небо и земля" - учит Сюнь-цзы, - являются частями единой материальной природы.
Материальная природа подчинена строгим и нерушимым законам инь и ян. Она действует не по предустановленному плану, а благодаря естественному "постоянству" и "определенности" непреодолимой необходимости, заключающейся в полноте и совершенстве самой природы. Полнота же, или совершенство, о которой идет речь, состоит в том, что природа в состоянии порождать вещи из самой себя, без участия целеполагающего сверхъестественного творца. "Функция неба" - это естественный процесс возникновения и развития вещей, в ходе которого рождается и человек.
Человека Сюнь-цзы рассматривает как составную часть природы - неба и его органы чувств, сами чувства и душу человека называет "небесными", т. е. естественными. Человек и его душа являются результатом естественного развития природы.
В самой резкой форме высказывается философ против лиц, восхваляющих небо и ждущих от него милостей. Никакого влияния на судьбу человека небо оказать не может. Его не могут оказать и грозные небесные явления. Жизнь и благополучие людей зависят только от самих людей, от "внешнего мира", учит Сюнь-цзы. Взаимосвязь неба и земли выражена в действии естественных сил инь и ян. Небесные явления - движение звезд, комет, затмения светил и т. п., которые люди по невежеству воспринимают как особые знамения, - представляют не что иное, как действие этих же естественных сил.
Сюнь-цзы осуждал слепое поклонение небу и призывал людей своим трудом стремиться покорить природу воле человека. Люди организуются и объединяются в общество, чтобы одолеть природу. Делают они это, однако, при строгом разграничении функций и: отношений. «Если мы определяем границы морального сознания, то мы имеем гармонию. Гармония означает единство Единство умножает силы. Если человек сильный, он может побеждать вещи».
Движение в природе, по Сюнь-цзы, происходит естественно, согласно дао, но это движение "обладает постоянством", совершается независимо от воли людей. "Первоначально небо и земля были такими же, как в наши дни". "То, что происходило тысячу лет назад, непременно возвращается". "Небо имеет определенные законы". Если следовать дао и не допускать произвола, то небо не может навлечь бедствия, утверждал Сюнь-цзы.
Заслуживает внимания членение природы у Сюнь-цзы: 1) явления неживые, состоящие из ци — материального вещества; 2) явления, живые, состоящие из материального вещества и обладающие шэн — жизнью; 3) явления, состоящие из материального вещества, живущие и обладающие чжи — сознанием; 4) человек, состоящий из материального вещества, живущий, обладающий сознанием, имеющий, кроме того, и моральное сознание — и. Человек образует имена для того, чтобы называть вещи, отношения и понятия, различать и четко определять явления действительности.
Здесь можно заметить отзвук «Книги перемен». Сюнь-цзы касается и вопросов онтологии языка. Понятийное освоение действительности происходит при помощи разума. Чувственное соприкосновение с реальностью является первой ступенью познания, следующая ступень — разумное познание (синь — буквально: сердце). Разум должен удовлетворять трем основным условиям, из которых главное — «чистота» разума от всех психологизирующих помех.