https://iz.ru/news/250801
Закон, как известно, един для всех. Только мы все разные - и в этом самая главная проблема правосудия. Именно для того, чтобы сочетать эти два противоречивых начала, человечество придумывало различные формы судопроизводства от суда Божьего до суда присяжных. Собственно, ради этого, если говорить "по большому счету", затеяна в демократической России судебно-правовая реформа
24 августа 2001, 16:46
Конечно, очень важно, кто - прокурор или суд - будет давать санкции на арест, обыск и т.д., как будет обеспечиваться независимость судьи и где при этом гарантии от его своеволия. Но некоторые факты из нынешней судебной практики наводят на мысль: а в том ли все дело, кто будет арестовывать - прокурор или судья, и каковы будут наказания, если присяжные скажут "виновен"? Как сказал классик, справедливость исходит из фактов, а право - из принципов. Не укради - это принцип, кто ж спорит. Но вот гражданин Менчишкин украл газовый баллон - суд приговорил его к 4 годам лишения свободы. Некто Минкус похитил два электросчетчика - тоже 4 года. Женщина (муж и сын погибли в автокатастрофе, а младший остался инвалидом) украла сумочку - тюрьма. И, наконец, знаменитое, не раз приводимое Анатолием Приставкиным, дело о хищении козы - матери двоих детей дали пять лет, как рецидивистке, поскольку перед тем она похитила две курицы. Почему так жестоко, при всем при том, что красть нельзя? Что, перечисленные наказания вынесены в точном соответствии со статьями УК? Всего этого нельзя объяснить лишь жестокосердием судей или свирепостью российских законов. Ведь судья оценивает доказательства, выносит приговор не только в соответствии с уголовными статьями, но и по внутреннему убеждению. К тому же судья теперь несменяем, его трудно наказать. Все это так. И тем не менее оправдательных приговоров меньше одного процента. Формально отмена приговора вышестоящим судом "за мягкостью наказания" никаких последствий для судьи не имеет. Однако "показатели" давят. Хотим мы того или нет, но внутри судейской системы они играют заметную роль. Долгие десятилетия суд рассматривался не как арбитр в состязательном процессе, а как орудие борьбы с преступностью; его ставили в один ряд с розыском, следствием и обвинением. Теперь это если и не сломано, то надломлено. Во время летних обсуждений судебных реформ их главный вдохновитель, замглавы администрации президента Дмитрий Козак, заявил об этом прессе. Больше того, он сказал то, что давно принято в мировой практике: суд не должен заниматься установлением истины - это удел философов; его пределы - исследовать материалы дела. Из них, из непосредственного общения с человеком на скамье подсудимых рождается внутреннее убеждение судьи. Но страх перед отменой "мягкого", тем более оправдательного приговора, перед тем, что дело могут отправить на новое рассмотрение тому же судье, пересиливает любые внутренние убеждения. Если к тому же учесть, что до сих пор в половине уголовных процессов не участвует прокурор, судье поневоле приходится брать на себя роль обвинителя. Президент настойчиво и последовательно строит вертикаль исполнительной власти. Наверное, это благо для упорядочения расхлябанного государства. Но суд, как говорилось, в эту схему не вписывается. Пирамида "третьей власти" должна быть отчетливо разрезана по горизонтали: судьи низшего звена делают свое дело, высшего - свое, а статистикой отмененных или измененных приговоров пусть занимаются профессора права. К сожалению, в принятом в первом чтении законе о статусе судей этого деления на горизонтальные сектора не заметно. Но здесь главное не сам по себе закон, главное - практика, направляемая разъяснениями пленума Верховного суда. В его постановлении от 1996 г. сказано: суды не должны назначать наказания, которые являются несправедливыми, как вследствие мягкости, так и вследствие суровости. Однако "вследствие суровости" приговоры практически не отменяются. Вследствие мягкости - сплошь и рядом. И это давит на судью, на его внутренние убеждения. Ведь что значит отменить приговор за мягкостью наказания и послать ему же на повторное расследование? Только одно: исказить его внутреннее убеждение; заставить забыть лица на скамье подсудимых и руководствоваться только "принципами", т.е. безличными статьями УК. Кстати Судебная система в правовом государстве занимает уникальное место. Нижестоящий суд не подчинен вышестоящему. Отмена приговора апелляционной или кассационной инстанции никак не затрагивает честь и должностное положение судьи. Судье в Европе или в Америке нет никакого дела, что будет с его решением в верхах: оставят в силе, отменят, вынесут другое. На доследование там не посылают, надзорного производства вообще нет. Сейчас у нас вводится апелляционное производство как самостоятельное, с заслушиванием подсудимых, свидетелей, адвокатов. И все равно отмена первого приговора нависает над судьей, как дамоклов меч.