По моему мнению, в данном случае субъект возможного преступления действовал с прямым умыслом, так как в ранге федерального судьи он предвидел неизбежность или реальную возможность наступления общественно опасных последствий – нарушение прав обвиняемого, подрыв авторитета суда, возможное нанесение имущественного вреда в виде дополнительных сумм судебных расходов и компенсаций из бюджета Российской Федераций в случае обращения обвиняемого в надзорные судебные инстанции и Европейский Суд по правам человека, г. Страсбург. Облекая свое решение в письменную форму, судья желал наступления этих неблагоприятных последствий.
В данном случае мы имеем дело с противоправным утверждением суда, поскольку аргумент приведённый судьёй является порочным в силу прямого указания закона, как надо поступать в данном конкретном случае.
В подтверждение прямого умысла на вынесение виновным судьей неправосудного судебного решения национальные суды РФ при рассмотрении таких уголовных дел чаще всего ссылались на многолетний стаж работы подсудимого в судебных органах, на наличие у него необходимых профессиональных знаний, из чего следовало, что он не мог не осознавать противоправность своих действий.
Например, признавая виновным председателя городского суда Йошкар-Олы Ф. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 305 УК РФ, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривая дело по первой инстанции, указала в приговоре следующее.
«Вынося определение об освобождении имущества ТОО «Моноблок» от ареста и приговор в отношении Х. с нарушением требований гражданско-процессуального и уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих разбирательство дела в судебном заседании с обязательным извещением лиц, участвующих в деле, принимая указанные решения по материалам, неисследованным в судебном заседании, Ф., проработавший в должности судьи 12 лет, не мог не осознавать, что он выносит заведомо неправосудные акты, которые не могут быть признаны законными и обоснованными».
Вот как комментирует статью 305 УК РФ председатель ВС РФ В.М. Лебедев:
1.Неправосудность приговора, решения или иного судебного акта заключается в их несоответствии установленным по делу обстоятельствам, в грубом нарушении требований материального и процессуального закона. Такие судебные решения могут быть вынесены при осуществлении как уголовного, так и гражданского, конституционного либо административного судопроизводства. Под иным судебным актом, помимо приговора и решения, понимаются судебные определения и постановления.
2.Объективная сторона данного преступления выражается в том, что при вынесении приговора, решения, определения или постановления судье (судьям) заведомо известно, что такое судебное решение является незаконным и необоснованным. Применительно к уголовным делам заведомая неправосудность приговора может выражаться, в частности, в преднамеренном искажении в нем установленных по делу обстоятельств, в противоречащей закону квалификации деяния, назначении явно несправедливого наказания как вследствие мягкости, так и вследствие суровости, в незаконном осуждении либо оправдании, в необоснованном удовлетворении гражданского иска либо в отказе в нем. Заведомо неправосудное судебное решение может быть вынесено как единолично судьей, так и коллегиально.
5.Данное преступление считается оконченным с момента подписания приговора, решения или нового судебного акта. При этом не требуется вступления их в законную силу.
7.Субъективная сторона данного преступления характеризуется только прямым умыслом. Виновный осознает, что выносит заведомо неправосудный судебный акт, предвидит и желает наступления такого результата. Мотивами преступления могут быть корысть, месть и др.
С учетом изложенного несоблюдение судьей требований закона вследствие случайной процессуальной ошибки практически исключено.
Незаинтересованность судьи в вынесении заведомо неправосудного решения не влияет на юридическую оценку содеянного, так как указанное преступление имеет формальный состав и с точки зрения материального права, мотив действий виновного на квалификацию по ст. 305 УК РФ не влияет.
Вместе с тем, ст. 73 УПК РФ устанавливает, что при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию не только виновность лица в совершении преступления, форма его вины, но и мотивы совершения деяния.
Мотивом вынесения Пидорчуком неправосудного решения явилось ложное понимание принципов защиты государственных интересов, нежелание обстоятельно разобраться в причинах моего уголовного преследования и просто в попытке выслужиться перед своим начальством. Одним из мотивов преступного деяния судьи Пидорчука А.А. была социальная ненависть ко мне гр. Marcus Porcius Cato позволившему себе бросить вызов преступному сообществу в которое входили его вышестоящие начальники, как бывшие, так и настоящие. . В любом случае мотив совершения преступления должен устанавливаться уже после возбуждения уголовного дела органами предварительного следствия и судом исключительно с целью выявления смягчающих или отягчающих обстоятельств, учитываемых при вынесении приговора.
В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью правовой системы Российской Федерации. Об этом не раз напоминал Верховный суд Российской Федерации в своих актах (например, в Определениях от 17.11.2005 N КАС05-500 и от 25.05.2006 N КАС06-129) и прямо указано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации".
В европейском праве достаточно отрегулированы нормы, касающиеся защиты права человека на справедливое судебное разбирательство. Упомянутый пункт 1 ст. 6 Конвенции устанавливает процессуальные права человека и порядок их реализации, а Европейское право толкует эти положения в широком смысле, поскольку содержащаяся в них норма имеет принципиальное значение для утверждения правового общества.
Рассматриваемое право начинает действовать еще в период предварительного следствия и судебного разбирательства. Европейский Суд в деле Голдера против Соединенного Королевства (1975 г.) указал, что государство не может ограничить или устранить право на доступ своих граждан к правосудию.
Поэтому, обращаясь с заявлением о привлечении судьи Пидорчука к уголовной ответственности я руководствуюсь статьей 13 "Конвенции о защите прав человека и основных свобод", которая установила, что каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.
Прецедентным решением ЕСПЧ по делу «Mихеев против России» № 77617/01 от 26.01.2006, установлено, что в России органы предварительного следствия зачастую действуют неэффективно и пассивно при расследовании преступления, совершенного лицами, действовавшими в официальном качестве.
Я рассчитываю, что по моему заявлению о привлечении судьи Пидорчука А.А. к уголовной ответственности не обнаружится неэффективность системы обжалования нарушения прав и свобод в государственных органах, которыми в данном случае является Генеральная прокуратура РФ и подчиненные ей прокуратуры. ЕСПЧ не раз указывал, что расследование преступлений, совершенных официальными лицами, должно быть полным. Это означает, что власти должны всегда делать серьезную попытку узнать то, что случилось и не должны полагаться на поспешные или необоснованные заключения в целях закрыть или не начинать расследование (см. дело Ассенова и Другие против Болгарии, Постановление ЕСПЧ от 28 октября 1998).
Правоохранительные органы должны предпринять все разумные шаги, доступные им, чтобы обеспечить объективность относительно инцидента (см. mutatis mutandis, Salman против Турции; Tanrıkulu против Турции, № 23763/94; Gül против Турции, № 22676/93). Любой дефицит в расследовании, которое подрывает его способность установить причину нанесения вреда потерпевшему или идентификации людей ответственных за его нанесение, рискует быть признанным не соответствующим Конвенции.
В указанном Постановлении по делу А.Михеева, Европейским судом было подчеркнуто, что расследование не достигло стадии судебного разбирательства и спустя продолжительное время после того, как было подано заявление о преступлении. Досудебное расследование было закрыто и затем повторно открыто больше чем пятнадцать раз, и очевидно, что в течение некоторых периодов предварительное следствие было не больше, чем формальностью с предсказуемым результатом. В свете очень серьезных недостатков в течение расследования, ЕСПЧ заключил, что оно не было адекватно или достаточно эффективно. В связи с этим потребовалось вмешательство международного суда, чтобы расследование о превышении полномочий должностными лицами государства было объективно проведено, а виновники понесли заслуженное наказание. При этом материальные расходы казны РФ в связи с постановлением ЕСПЧ по делу А.Михеева составили около 250 000 евро.
Учитывая изложенное и принимая во внимание статьи 6 и 13 Конвенции, статьи 125 и 379 УПК РФ,
прошу:
1) привлечь к уголовной ответственности по статье 305 «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта» УК РФ судью Солнечногорского суда Московской области Пидорчука А.А.
2) о принятом решении письменно проинформировать меня в установленные законодательством сроки.
9 января 2011 года
|