http://www.pravda.ru/society/fashion...17mgnoveniy-0/
12 авг 2013 в 10:30
Общество » Наследие » Советское наследие
Тот исторический вечер 11 августа 1973 года запомнили многие. Расставаясь со своим школьным приятелем, помню, мы обсуждали телепрограмму. В анонсе значилась первая серия нового телефильма "Семнадцать мгновений весны". Отчего этих мгновений именно 17, когда серий обещают всего с дюжину, оставалось непонятным и после просмотра первых серий.
Отменные и классные сериалы на отечественном ТВ снимали как до, так и после эпопеи про Штирлица, но только ее герой угодил в самый, что ни на есть народный жанр анекдотов. После демонстрации телесериала советская пресса, которая внешне чуралась любой сенсационности, не скрывая восторга ликовала. По сообщениям прессы получалось, что во время демонстрации "Мгновений" пустели не только улицы советских городов, но и стадионы, в связи с чем, резко упала статистика квартирных краж — ведь люди сидели перед экранами домашних телевизоров.
Сравнить популярность этого художественного телефильма с зарубежными просто не представляется возможным. У нас любили тамошние поделки, вроде "три поляка, грузин и собака" — как в шутку называли популярный польский телесериал "Четыре танкиста и собака". Или "Ставка больше, чем жизнь", где героический офицер побитой и порабощенной нацистами Польши в одиночку спасал мир от "коричневой чумы", но эти черно-белые ленты "побледнели" перед шедевром Татьяны Лиозновой.
В своей критической заметке, опубликованной в тогдашнем номере "Литературной газеты", поэт Евгений Евтушенко высказал весьма спорную мысль о причинах столь невиданной популярности. По его мнению, образ штандартенфюрера СС потому полюбился строителям коммунизма, что в советском разведчике интеллигенция страны Советов якобы увидела самих себя. Приходя на работу, писал Евтушенко, работник попадал "под колпак" своего начальства, которого представлял себе неким Мюллером. Совслужащие, или "совки", находились в негласной оппозиции к режиму и держали кукиш в кармане, внешне демонстрируя лояльность к власти. Невольно ощущая себя солдатами невидимого фронта. Казалось бы, интерпретация Евгения Александровича подтверждает позднее признание Юрия Визбора, сказавшего, что сыграть Бормана ему помогла подсказка режиссера-постановщика: мол, играй советского чиновника и бюрократа, немало которых, ты перевидал на своем веку.
Безусловно, автор сценария Юлиан Семенов (Ляндрес) и режиссер-постановщик Татьяна Лиознова вольно или невольно перенесли на один тоталитарный режим черты другого, который они знали несравненно лучше. Семен Александрович Ляндрес когда-то работал заместителем Бухарина в газете "Известия" и взял своего пятилетнего сынишку Юльку в гости к товарищу Сталину. Там на даче маленький Юлик оказался на коленях у генсека. Танечку в детстве сильные мира сего не баловали, но каждый из создателей (включая и актеров) опыт общения с такими людьми за свою жизнь накопили.
Профессор кафедры государственного управления Джорджтаунского университета, председатель Международного исследовательского совета Центра стратегических исследований Уолтер Лакер в конце 80-х годов напечатал внушительную статью в Culture and Society, в которой охарактеризовал Штирлица как "чуткого, мужественного, блестяще образованного — настоящего героя нашего времени". Американский ученый задается риторическим вопросом: "Следует ли искать в сочинениях Семенова скрытый подтекст? В сочинениях дореволюционного периода в России существовала давняя традиция говорить эзоповым языком, так, чтобы обойти царскую цензуру, говоря о России, Ленин иногда писал 'Япония'. Нацистская Германия Семенова является, вероятно, его 'Японией'". Дочь писателя вспоминает: "Прочтя статью, папа очень смеялся и назвал автора "сукиным сыном", что в его устах прозвучало как комплимент".