[Андрей Нечаев]

Вокруг оборонных расходов страны существует много мифов и дискуссий. Есть точка зрения, что именно госзаказ для ВПК может стать драйвером экономического роста. С другой стороны, есть резонные опасения, что для находящейся в кризисе экономики резко увеличивающиеся оборонные расходы могут оказаться непосильным бременем. Давайте попробуем разобраться в конкретной ситуации России.
Несколько лет назад, когда на страну еще лился поток нефтедолларов, была принята амбициозная программа перевооружения армии, в соответствии с которой на эти нужды до 2020 года запланировано выделить 20 трлн. руб. Для оценки масштабов напомню, что это почти треть нынешнего ВВП России и существенно превосходит годовой бюджет страны.
Экономика России переживает второй серьезный кризис с 2008 года. Уже очевидно, что он носит системный характер и без кардинального изменения социально-экономической политики и серьезных структурных реформ обеспечить устойчивый и быстрый экономический рост не удастся. Относительно направлений этих преобразований пока идут горячие дискуссии, и решение руководством страны не принято. Это означает, что экономика еще несколько лет будет находиться де-факто в состоянии стагнации с соответствующими проблемами для государственного бюджета. Возможный рост ВВП в пределах 1% не должен успокаивать и порождать иллюзий. Оснований надеяться на спасительный скачок нефтяных и других сырьевых цен пока нет.
В условиях резко сузившихся возможностей бюджета поддержание высокого уровня оборонных расходов однозначно будет требовать сокращения расходов на поддержку других секторов экономики, а также на образование, здравоохранение, культуру, невоенные направления науки – всего того, что обобщённо называют человеческим капиталом. Это будет стратегически опасным решением, потому что именно человеческий капитал и базирующиеся на его развитии инновации являются в современном мире основным драйвером экономического роста. Не вкладываясь в развитие человеческого капитала, мы закладываем мину замедленного действия под будущее страны.
У нас есть печальный опыт СССР, который обеспечив отдельные научно-технические прорывы в рамках гонки вооружений, в итоге пришёл к полному развалу экономики и финансов, а в итоге и самой страны.
Но вернёмся к тезису о том, что именно ВПК может стать драйвером экономического роста.
Ситуация в мире резко поменялась за последние десятилетия. В прошлом веке именно инновационные разработки в ВПК занимали лидирующие позиции, а после их трансферта в гражданские отрасли давали в них значительный эффект. Ныне лидирующие позиции все более переходят к достижениям науки и НИОКР в рамках гражданских секторов экономики, включая ориентированные на потребительский рынок. Айфоны, айпеды и прочие гаджеты, кардинально поменявшие нашу жизнь и занявшие целую нишу на рынке, разрабатывались без расчёта на военное применение, а в сугубо потребительских целях.
Есть еще один существенный момент, связанный с чисто российской спецификой. Во времена СССР ВПК был «вещью в себе». Из соображений закрытости и безопасности предприятия ВПК старались самостоятельно обеспечить весь цикл технологических переделов и процессов. Почти на любом оборонном предприятии были свои литейные, инструментальные, заготовительные цеха и масса других вспомогательных производств. Даже если «гражданское» предприятие производило что-то для нужд ВПК, эти производства отделялись от остальных бетонной стеной в прямом и переносном смысле. Уровень выпуска гражданской продукции на оборонных заводах был крайне невысок. Начатая Горбачёвым и продолженная в последующие годы конверсия кардинально ситуацию не изменила.
В итоге связь собственно предприятий ВПК с остальной частью экономики достаточно ограничена. Даже наличие огромного госзаказа для ВПК лишь в малой степени даёт импульс развитию других секторов экономики. Активный трансферт технологий двойного назначения также пока не получил развития.
И последнее. Не надо переоценивать нынешний уровень отечественного ВПК. Замечу, что он был довольно неравномерным и в СССР. Так, в области электроники мы всегда отставали от стран-конкурентов. В 90-е годы в результате вынужденного резкого сокращения оборонного заказа относительно благополучно развивались лишь предприятия ВПК, имевшие выход на внешние рынки. Из-за отсутствия приватизации частные инвестиции в ВПК не пришли, а государственных до последних лет было недостаточно. Целый ряд предприятий фактически потеряли имевшиеся технологии и, точно, не приобрели современные. Некоторые вообще обанкротились или существуют за счёт сдачи помещений в аренду. Имел место отток квалифицированных кадров, усугублявшийся развалом профессионально-технического и отчасти инженерного образования.
В итоге есть серьёзная опасность, что при нынешнем технологическом и кадровом уровне многие предприятия ВПК просто не справятся с резко выросшим заказом. Подобные примеры мы слышим все чаще, несмотря на сохраняющуюся закрытость этой сферы. Наиболее яркие – многократно сорванные сроки строительства космодрома Восточный, неудачные испытания новых стратегических ракет, формально принятых на вооружение. Самым печальным результатом подобной ситуации станет вариант, когда выделенные деньги будут освоены, а вместо военной техники нового поколения нам «наклепают» косметически приукрашенных старых железяк.
Я сознательно не поднимал в этой заметке тему якобы неизбежности роста оборонных расходов в современной международной обстановке. Ее обострение вызвано во многом агрессивной внешней политикой России. Стоит ли ею менять и как, это вопрос отдельной дискуссии. Избитый аргумент: не хотите кормить свою армию, будете кормить чужую - в 21 веке кажется мне несостоятельным.
Впрочем, жизнь уже вносит в гигантскую оборонную программу свои коррективы. Напряжённая ситуация с бюджетом заставила в последние два года слегка сократить расходы на оборону и перенести часть из них на более отдалённые сроки.