http://carnegie.ru/commentary/72818
15.08.2017
Российская идеология
Алексей Навальный на открытии своего предвыборного штата в Иваново. Фото: Владимир Смирнов/ТАСС
«Кремлевский проект», «будущий тиран», «единственная надежда» – в таких бескомпромиссных определениях говорят об Алексее Навальном не только его сторонники и противники, но и уважаемые политологи и экономисты. Рассуждения об оппозиционере давно идут в морально-этической плоскости. При этом Навальный – политический практик, возможно, единственный на федеральном политическом поле. Именно практика, о которой забыла власть и в которой ограничила себя системная оппозиция, позволила ему стать известным
Освобождение из колонии лидера Левого фронта Сергея Удальцова и его критика в адрес оппозиционера Алексея Навального подогрели угасшие было споры о самом Навальном. Многочисленные дискуссии о России будущего при его президентстве (например, вот, вот или вот) – явное свидетельство того, что его приход все больше воспринимается не как что-то из области фантастики, а как вероятное событие, пусть эта вероятность и не так велика.
Споры вокруг Навального в основном проходят в морально-этической плоскости: будет ли Навальный тираном, лучше он Путина или хуже, если не Навальный, то кто? Еще одно чуть менее популярное направление рассуждений – попытки понять, чей же проект Алексей Навальный? Строятся они на очевидных подозрениях – политик, несмотря на критику Владимира Путина и его ближайшего окружения, хоть и находится под уголовным преследованием, но получает условные сроки.
Эти гадания или морализаторство имеют мало отношения к политической реальности. Навальный, очевидно, не сакральная фигура в российской истории, которую ни в коем случае нельзя обижать и критиковать, как считают его сторонники. В то же время он не неудачник, как всеми силами стараются изобразить охранители. Он достаточно популярный и необычный для современной России политик. У него есть сильные стороны, которых нет у других оппозиционеров и даже у Кремля, но есть и очень уязвимые места. Ни в том ни в другом нет ничего чудесного и мессианско-сакрального. И то и другое зависит от политтехнологий и особенностей характера самого Навального.
Сетевое покрытие
Причины популярности оппозиционера, а также пути ее достижения вполне понятны и объяснимы: их легко можно заметить, скажем, сравнив Навального с недавно освобожденным Удальцовым. Лидер Левого фронта идеологичен, харизматичен, но за ним не видно широких масс, а его предложения обществу далеки от реальных запросов.
Навальный здесь выглядит полной противоположностью. Он несколько лет подряд старался нарастить базу сторонников – методом проб и ошибок он достиг в этом деле значительных результатов. Какое-то время поклонники оппозиционера были скорее онлайн-феноменом, возможно, эта концентрация на интернете и подвела протесты 2011–2012 годов. Люди попробовали выходить на улицы, но организовать структуру из участников митингов не получилось.
Такой офлайн-структурой стал штаб Навального на выборах мэра Москвы 2013 года. Оказалось, что интернет-хомячки способны действовать в реальном мире. Сейчас эти наработки Навальный использует в публичной кампании, которую он называет президентской. Формально как осужденный по тяжкой статье он не имеет права баллотироваться, но многие считают приговор несправедливым, поэтому оппозиционеру легко удается убедить своих адептов в том, что кампания имеет право на существование.
Что бы ни говорила госпропаганда о малочисленности сторонников Навального, количество их уже заметно – в каждом крупном областном городе несколько сотен. Они искренни в своих убеждениях, активны и организованы в штабы. Один такой человек стоит десятка обычных сочувствующих: он абсолютно бескорыстно готов рассказывать гражданам о своем лидере, его планах, о том, чем плох режим и чем хорош Алексей Навальный.
В условиях, когда общественное мнение начинает колебаться, такие убежденные посланники начинают играть все большую роль. Когда граждане начнут менять интонацию в вопросе «если не Путин, то кто?» или бескомпромиссно говорить «кто угодно, только не Путин», рядом может оказаться человек, который искренне и убедительно объяснит: «Почему же кто угодно? Есть Навальный».
Такой сетью не обладает ни один российский политик, включая Владимира Путина. Вернее, искренние и горячие сторонники у президента есть, но это структуры типа НОДа, «Антимайдана» и краснодарских «отрядов Путина». В общем, те люди, которых сторонится и сама власть, и лояльные ей обыватели.
Построена сеть сторонников Навального очень технологично. Судя по всему, он начал открывать штабы в тех городах, что сразу могли дать хорошую явку на открытии. Фотографии с очередями и полные залы облетали социальные сети. На снимках было видно, что в волонтеры записываются разные люди – и молодежь, и успешные представители среднего класса, и пенсионеры. Не надо стесняться, вы не одни, говорили эти кадры.
Люди и не стеснялись. Штабы дали противникам власти возможность встретиться, общаться друг с другом, обсудить то, что давно хотелось обсудить, почувствовать, что их немало. Наконец, они дают возможность действовать – пусть эти действия и заключаются в раздаче листовок на улицах. Оппозиционер не просто сидит дома и возмущается, а что-то делает для того, чтобы власть в стране сменилась, – это осознание стоит многого. Тимбилдинг для сторонников Алексея Навального проводят и власти – силовики обыскивают и громят штабы, задерживают волонтеров, заставляя оппозиционеров сплотиться еще больше.
Технологии и популизм
Сеть сторонников не единственное достоинство кампании Навального. Он один из немногих российских политиков (а сейчас, возможно, и единственный), кто использует в своей работе с обществом современные политтехнологии, как бы от них ни отказывались в штабе Навального. Пускай они выглядят калькой с ярких и успешных западных кампаний, но пиар остальных, включая Владимира Путина и единороссов, не дотягивает даже до уровня российской агитации девяностых.
На фоне кризиса и роста социального недовольства президент ловит щук и благодушно беседует с детьми. Единороссовский медведь давно изображается с мешком награбленного в зубах, коммунисты ходят под портретами Сталина, Жириновский катается на матрасе с юными сторонниками – то есть еще способен удивить и развлечь, но на этом его влияние заканчивается.
Технологии как часть публичной политики в условиях крымского консенсуса и сушки явки считались чем-то лишним – зачем лишний раз будоражить народ и привлекать его интерес? При Вячеславе Володине идеальной считалась кампания, где победу кандидату от власти без лишнего шума и пыли обеспечивал административно зависимый электорат, а большинство граждан оставались от выборов в стороне.
В эту пустую нишу и пришел Навальный. У его кампании есть запоминающийся бренд, пусть и подозрительно похожий на символику кампании Хиллари Клинтон, фотографии с открытия штабов или массовых акций всегда наглядны и убедительны. Фонд борьбы с коррупцией использует находящийся на пике популярности формат видеоблогов. В гости на их передачи приходят популярные интернет-персонажи, их фанаты смотрят ролики и начинают интересоваться командой Навального.
Навальный учитывает свои прошлые ошибки (например, в ходе мэрской кампании 2013 года), и теперь среди основных тем его агитации не только борьба с коррупцией, но и конкретные обещания повысить минимальную зарплату до 25 тысяч рублей, а расходы на образование и здравоохранение увеличить в два раза. Для патерналистски настроенного российского избирателя такие планы – бальзам на душу и настоящее откровение, ему давно никто ничего такого не обещал.
Пусть Навального и обвиняют в популизме (и вполне справедливо), но он отвечает на вечный запрос, а в мире популисты все чаще побеждают на выборах. В России роль главного популиста с начала нулевых взял на себя Владимир Путин, а потом власть стала ограничивать в таких обещаниях другие политические силы, чтобы не те не путались под ногами. Лидер ЛДПР Владимир Жириновский давно не обещает «каждой бабе по мужику, а мужику по бутылке водки», поумерили свой пыл коммунисты и справороссы. Зато главный публичный тезис Навального прост и понятен: если чиновники не будут воровать, а силовики будут меньше получать из бюджета, то денег в России хватит на все: на дороги, зарплаты, пенсии, медицину, образование. Эти положения вполне соответствуют рассуждениям среднего россиянина и близки ему.
Если коротко, Навальный просто осваивает территории, с которых ушла и власть, и системная оппозиция. В начале нулевых Кремль потакал запросам на патернализм и популизм, но с 2014 года резко взял курс на духовность. Запрос остался, и Навальный на него отвечает. Также он занимает и территорию системной оппозиции, которая совсем перестала критиковать федеральную власть и отдельных ее представителей.
Утверждения «Навальный один борется с властью, поэтому его нужно поддерживать» звучат правдоподобно, хотя и несколько лукаво. На антипутинских позициях стоят «Яблоко» или ПАРНАС, однако ни та ни другая партия особого интереса даже у оппозиционного избирателя не вызывают. Яблочников упрекают в многолетнем лидерстве Григория Явлинского; вся история ПАРНАСа – история внутренних конфликтов и взаимных обвинений. Здесь Навальный пользуется ситуацией и явно учитывает ошибки других. О созданной им незарегистрированной Партии прогресса все уже подзабыли, зато противостояний, присущих партийной жизни, вокруг оппозиционера нет. Подчеркивает Алексей Навальный и его сторонники и статус человека нового. Формально на антипутинской поляне он не один, но к своим конкурентам в оппозиции он относится без уважения, да и те к нему тоже.
Наконец, росту известности Навального сильно поспособствовало распространение интернета. По опросу ВЦИОМа, телевизор остается главным источником новостей для 52% россиян (два года назад было 62%), а доверяют ему в случае появления противоречивой информации 46% (против 60% два года назад). Интернет стал главным источником информации для 32% россиян (против 22%).
В таких условиях Навальный стал рассматриваться как реальный кандидат в президенты, о нем стали говорить, хвалить, критиковать. Этой серьезности восприятия способствует и то, что общественные настроения точно не описаны: результаты соцопросов, конечно, говорят о том, что 86% населения поддерживают Владимира Путина и все начинания власти, но эти цифры всерьез не воспринимают даже в Кремле. С мифической огромной поддержкой власти, к тому же неизвестно, какого качества, Навальному бороться проще. Ведь человек руководствуется в первую очередь собственным опытом и убеждениями: «Да что это за опросы, среди моих знакомых все ругают Путина» или «Кто там слышал о Навальном? Простые люди о нем и не знают!».
В разреженном воздухе пропаганды Алексей Навальный становится равным Владимиру Путину – ночью все кошки серы. Правда, для этого ему самому приходится использовать пропагандистский язык. Например, фото с открытий штабов и митингов сделаны с удачных ракурсов; в рассуждениях оппозиционер использует штампы, постоянно называет источником атак на штабы Кремль и первого замглавы АП Сергея Кириенко, хотя, скорее всего, крамолу «на всякий случай» искореняют либо губернаторы, либо местные силовики. Мы имеем дело с оппозицией «правда-истина». Истины сейчас никто не знает, поэтому правда идет на правду. Эту игру принимает и сама власть – погромы в штабах Навального явно говорят, что в Кремле его опасаются.
Во многом поэтому и регистрация политика на президентских выборах не выглядит такой уж невозможной – выпустили же Навального из-под стражи перед мэрской кампанией 2013 года. Строгость и запреты российских законов всегда подразумевали возможность пренебрегать ими: как скажут в Кремле, так и будет. Эта неопределенность в отношениях власти и общества позволяет Навальному рисковать, повышать ставки и обострять ситуацию. Осторожность администрации понять тоже можно: Владимиру Путину и его окружению есть что терять, а вот оппозиционеру терять особенно нечего.
Крымско-донбасский период истории и засилье пропаганды, как ни странно, тоже играют в пользу Навального. Многие россияне мыслят теперь в бинарных категориях: добро – зло, черное – белое. В такой системе координат политик, который долго и упорно называет себя единственным противником Владимира Путина, использует такую же бинарную систему и говорит на том же языке пропаганды, получает дополнительные преимущества. В этой системе достаточно легко поменяться ролями, поэтому шансы Навального прийти к власти выглядят точно не нулевыми.
При этом нельзя сказать, что с образом Навального даже в сознании противников власти все просто. Либерально настроенных граждан не очень устраивает его позиция по введению визового режима со Средней Азией и былое участие в националистических Русских маршах. Периодически появляются претензии к возможным связям оппозиционера с властью или хотя бы с «одной из кремлевских башен». Эти подозрения пропаганда охотно подогревает.
Как ни странно, такие слухи играют скорее на руку Навальному – для представителей влиятельных элитных групп они становятся пищей для размышления. Например, авторитетный красноярский предприниматель Анатолий Быков прямо называет Навального «кремлевским проектом» и уточняет, что именно поэтому воспринимает оппозиционера всерьез. Разговоры о «кремлевском происхождении» оппозиционера делают взаимодействие с ним легальным и, возможно, даже «одобренным». Психологический барьер для встроенного в вертикаль бизнесмена или политика отчасти снимается.
Проблемы роста
Однако плюсы Алексея Навального могут превратиться для него в такие же серьезные минусы. Технологии и популизм – дело хорошее, но для успеха они требуют четкого следования выбранной линии. Вроде бы ничего сложного, но у этого простого рецепта есть один враг – политический стиль, а может быть, и характер самого Навального.
Он не умеет идти кому-либо навстречу – даже своим сторонникам. Он предлагает волонтерам мириться с его поступками и самостоятельно объяснять себе их целесообразность. Пока это работает: симпатизирующие Навальному люди, не задумываясь, осуждают критику в его адрес – мол, любые замечания вредны, потому что выгодны Путину. Большинство постов в соцсетях и даже колонок вполне именитых ученых заканчиваются так: у Навального могут быть ошибки, но он единственный борется со «скверной коррупции», поэтому априори всегда прав. Такая точка самому Навальному и его штабу очень нравится: зачем меняться, чему-то учиться, переступать через себя, если можно ни в чем себе не отказывать?
Эта позиция очень опасна в общении с собственными сторонниками, сеть которых – самая сильная сторона Навального как политика. Тревожных звонков здесь уже прозвучало немало: дебаты с видным деятелем почившей Новороссии Игорем Стрелковым, случай волонтера Александра Туровского. Реальность такова, что «хорошая пропаганда» Навального привлекает идеалистов, для них лозунг «один за всех и все за одного» не пустой звук, а дебаты с лидером боевиков невозможны.
Учесть требования сторонников не так сложно: например, потратить пару минут на ободрение пострадавших от силовиков волонтеров в видеообращении, но этого не происходит. Ядро адептов Навального всегда готово оправдать действия своего лидера – он такой один, а вы работаете на Путина и ему вредите. Но такого подхода явно недостаточно: с расширяющимся числом сторонников нужно работать и находить компромиссы, а этого Навальный делать не умеет.
Наивно говорить о Навальном как о грядущем тиране, но политический стиль у него явно авторитарно-монологичный: в 2013 году он быстро отгородился от журналистов, даже лично знакомых с пресс-секретарем, а сейчас всерьез рассуждает, что СМИ особо и не нужны, ведь можно донести свою единственно верную точку зрения в личном блоге. Эта монологичность – главный враг успеха Навального, ведь идеалисты легко разочаровываются, и этого допускать нельзя.
Если следовать технологии, именно широкая сеть сторонников должна нести в массы популистские идеи Навального и доказывать, что за его спиной есть народная поддержка. Это хорошая иллюстрация – message is the messenger; именно от сети зависит итог публичной кампании Навального. Если он проявит гибкость сейчас, то дальше будет проще. Массам, которые при помощи волонтеров узнают о Навальном, будут не слишком интересны морально-этические вопросы и лозунг «один за всех» – на первый план выступят минимальные зарплаты, пенсии и дороги, которые можно отремонтировать благодаря борьбе с коррупцией. Если сеть начнет рваться, а предпосылки к этому есть, то путь популиста и технолога Алексея Навального закончится на середине.