[Андрей Николаевич Савельев]

http://ermolenko-andrey.blogspot.com...post_4911.html

воскресенье, 26 июня 2011 г.

В 2006 году Ю.И.Мухин, предвидя попытки фашистского органа - Росохранкультуры, сваять хотя бы некое подобие экспертизы в обоснование своих претензий к "Дуэли" и АВН, обратился с просьбой о проведении исследования к людям, теоретически больше прочих разбирающихся в законах и законопроектах - депутатам Государственной Думы. Откликнулся А.Н.Савельев, подготовив мощную работу, в которой, по сути, провел анализ всего законодательства в области СМИ и закона о противодействии экстремизму.
Полностью текст экспертного мнения Савельева по этим вопросам здесь. Я же обратился к нему с просьбой сделать внесудебное исследование по тексту моих статей. Руководствуясь теми же соображениями, что и Ю.И.Мухин в своё время, а также тем, что А.Н.Савельев является специалистом в социологии, плюс ко всему, являлся некогда представителем гипотетической социальной группы - депутаты Государственной Думы, по отношению к представителям которой, по мнению следователя Котовой, я возбуждал ненависть и вражду, а также норовил унизить в своих статьях их достоинство, я попросил ответить Андрея Николаевича на третий вопрос следователя Котовой:

Принадлежат ли представители прокуратуры, суда, МВД, государственные служащие, депутаты государственной думы РФ К какой-либо социальной группе?

Внесудебное социолого-политологическое исследование
Основание для проведений исследования: запрос о проведении внесудебного исследования адвоката Коллегии адвокатов по Центральному району г. Челябинска С.Л.Сазанакова от 28.03.2011
Специалист: доктор политических паук (специальность: «политические институты и процессы», стаж работы по специальности 20 лет), президент фонда «Русский информационный центр», депутат Государственной Думы ФС РФ IV созыва Андрей Николаевич Савельев.
Место исследования: г. Москва
Материалы исследования:
а) статья «Мы объявляем Вам войну».
б) запрос на проведение социолого-политологического исследования адвоката Коллегии адвокатов по Центральному району г. Челябинска С.Л Сазанакова от 28.03.2011
Вопрос, поставленный перед специалистом:
Принадлежат ли представители прокуратуры, суда, МВД, государственные служащие, депутаты Государственной Думы РФ к какой-либо социальной группе?
Мне, Савельеву Андрею Николаевичу, а связи с запросом на проведение внесудебного социолого-политологического исследования известны права и обязанности, предусмотренные ст.57 УПК РФ. Об ответственности задачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ предупрежден.
В ходе исследовании использовалась следующая литература:
1.Вебер М. Избранное. Образ общества. М, 1994.
2.Сорокин П.Л. Человек. Цивилизация. Общество. М., Политиздат, 1992.
3.Большой толковый социологический словарь (Rollins), М.. 1999.
4.Аберкромби Н. и др. Социологический Словарь. Казань. 1997.
5.Пособие для подготовки к ЕГЭ 2011: Обществознание, М, 2010.
6.Фролов С.С. Социология. Учебник для вузов. - М.: Наука, 1994.
7.Ю. Л. Качалов, Н. А. Шматко Проблема реальности в социологии: как возможна социальная группа? // Социологические исследования. 1996, №12.
а также:
1.Конституция Российской Федерации
2.Определение Конституционного Суда РФ от 22 апреля 2010 г. N 564-0-0
3.Модельный Этический кодекс государственною служащего РФ
4.Положение о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (утв. постановлением ВС РФ от 23 декабря 1992 г. № 4202-1) с изменениями от 22 августа 2004 г., 1 апреля 2005 г.
5.Кодекс этики прокурорского работника, утвержденный приказом генеральной прокуратуры от 17.03.2010 № 114
6.Кодекс судейской этики, утвержденный Всероссийским съездом судей 02.12.2004
7.Закон «О противодействии экстремистской деятельности»

В результате проведённою исследования установлено следующее:
Термин «социальная группа» не только в публицистике, по и в науке не имеет однозначного определения и его значение возможно установить только из контекста. Так, классик социологической науки Макс Вебер предпочитал пользоваться термином «статусная группа». При этом он писал:

«Общество – это конгломерат социальных групп, причем частичные расхождения во взглядах и интересах обусловлены различным статусом, а частичное совпадение во взглядах и интересах требует исследования имевших место в прошлом конфликтов и причин их возможного разрешения, ведущего к формированию модели господства и согласия» (Вебер М Избранное. Образ общества. М,1994, с.569).

Имеющиеся на сегодняшний день определения крайне неудовлетворительны. Например, в системе образования утвержден следующий стереотипный ответ на вопрос: что такое «социальная группа», вошедший также в социологические словари:

«Социальная группа — объединение людей, имеющих общий значимый социальный признак, основанный на их участии в некоторой деятельности, связанное системой отношений, которые регулируются формальными или неформальными социальными институтами». (Пособие для подготовки к ЕГЭ 2011: Обществознание, М 2010).

Таким образом, в данном случае мы видим отсылку определения социальной группы к некоему признаку, сформированному некоей деятельностью и системой отношений, которые в свою очередь регулируются социальными институтами.
В учебной и научной литературе признается, что определение «социальная группа» фактически не является определенным:

«Несмотря на то, что понятие группы является одним из самых важных в социологии, у ученых нет полного согласия относительно его определения» (Фролов С.С. Социология. Учебник для вузов. - М.: Наука. 1994).

И частности, невозможно соотнести никакую группу «представителей» социальной группы (даже если ее можно мысленно отождествить как совокупность всех людей, входящих в данную группу) с самой социальной группой:

«Мы не можем отождествлять агентов, объективирующих позицию, с самой позицией» даже если совокупность этих агентов является практической группой, мобилизованной для единых действий ради общего интереса» (Ю. Л. Качанов, I А. Шматко Проблема реальности в социологии: как возможна социальная группа?// Социологические исследования. 19%. Хе 12. с. 90-105.)

Таким образом, даже осознанное самоотнесение индивидов к социальной группе вовсе не означает, что они к этой группе принадлежат и даже что эта группа существует.
Социальная группа оформляется на самых разных основаниях не столько по самоопределению, сколько по внешнему признанию с точки зрения других людей, а точнее - как факт общественного сознания, определяющего конструкцию общества в целом и отражающий наличные социальные отношения. Фактически это означает, что нестабильные общества (а российской общество относится к таковым) не имеют устойчивых социальных групп, устойчивой социальной структуры общества. За исключением больших социальных групп, которые учитываются по социально-демографическим, антропологическим и культурным факторам и имеют объективную природу: возрастные, имущественные, соотнесенные с уровнем работоспособности, образования и т.д., а также с расой, религией и этнической принадлежностью.
Само наличие некоей группы должно означать стабильность ее как явления, а это значит - стабильность социальных отношений. Только в этом случае возникают признаки групп: однородность, групповое сознание, внутреннее взаимодействие (вместе с системой знаковой коммуникации), идентичность (вместе с «опривычиванием» в качестве члена данной группы) и внешнее признание (вместе со «стигматизацией» - символьным оформлением «ярлыков»).
Необходимо обратить внимание на правовой статус таких групп, как государственные служащие, работники прокуратуры, суда, МВД, депутаты Государственной Думы. Российское право не предполагает наличие у этих групп обособленных интересов, что противопоставило бы их сложившимся или складывающимся социальным группам или обществу в целом. Напротив, все указанные формальные (в данном случае именно формальные, а не социальные) группы должны в своей деятельности исходить из интересов общества в целом, а также неконфликтных с другими группами интересов социальных групп, если таковые в обществе имеются. Реальная практика далека от правовых норм, и в рамках корпоративно-бюрократической дегенерации государственных институтов вполне могут формироваться обособленные интересы указанных групп. В то же время таковые носят неправовой характер и не признаются как обоснованные другими формальными или неформальными группами и обществом в целом.
Правовая система, конституционные нормы предполагают права граждан, которые дают им возможность критически относиться не только к отдельным представителям указанных служб, но и к их деятельности и в целом.

Что касается понимания условий применения ст. 282 УК, то во избежание ошибок, которые связаны с произвольной трактовкой понятия «социальная группа», необходимо следовать Определению Конституционного Суда РФ от 22 апреля 2010 г. N 564-О-О, в котором сказано:

«Конституция Российской Федерации, гарантируя свободу мысли и слова, запрещает пропаганду, возбуждающую социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства (статья 29, части 1 и 2). Это соответствует и международно-правовым стандартам, которые, провозглашая право каждою человека на свободное выражение своего мнения, в то же время устанавливают, что всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом (статьи 19 и 20 Международною пакта о гражданских и политических правах).
В целях обеспечения названного конституционного запрета Уголовный кодекс Российской Федерации в статье 282 предусматривает ответственность за действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а равно на унижение человеческого достоинства. Содержащаяся в ней норма направлена на охрану общественных отношений, гарантирующих признание и уважение достоинства личности независимо от каких-либо физических или социальных признаков, и устанавливает уголовную ответственность не за любые действия, а только за те, которые совершаются с прямым умыслом, направленным на возбуждение ненависти или вражды, унижение достоинства человека или группы лиц, в связи с чем неопределенности не содержит и сама по себе не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя» (курсив мой - А.С.).

Тем самым налицо должен быть а) прямой умысел, б) реальная опасность возбуждения ненависти или вражды либо подстрекательство к дискриминации и насилию, в) метод - пропаганда. И в связи с этим речь идет вовсе не о социальной группе, а о личности и ее социальных признаках. Это снимает вопрос о границах социальных групп и определении «социальной группы». Из этого также следует, что требование восстановления законности и правопорядка в порядке критического отношения к какому-либо государственному институту в принципе не может быть предметом для рассмотрения в суде, поскольку реализует конституционные права и свободы гражданина. То же касается и представителей (конкретных лиц или категорий служащих).
Из следственной практики известно дело, возбужденное в связи с распространением листовок с изображением министра пропаганды нацистской Германии Иозефа Геббельса и с текстом «Доктор Геббельс доволен. У него есть достойные наследники в Госдуме» (в связи с решением Госдумы о признании «геббельсовской» трактовки «Катынского дела»). Следственный комитет Кировской области счел возможным возбудить уголовное дело о разжигании ненависти к социальной группе «депутаты Госдумы». Данное решение невозможно считать обоснованным, поскольку депутатский корпус в России формируется из представителей различных социальных групп, что отражено в избирательном законодательстве, исключающем какую-либо социальную дискриминацию при выборах в представительные органы власти любого уровня. Статья 32 Конституции РФ:

«Граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме».

Соответственно, наличие у депутатов Государственной Думы каких-либо особенных социальных интересов и признаков является нарушением конституционных норм и не может находиться под зашитой государства.
Что касается государственных служащих, то данные исследований последний лет свидетельствуют, что в России образовался общий психологический «профиль» данной группы. Но в данном случае это означает не формирование социальной группы, а лишь определенных профессиональных навыков. Что касается обособленных интересов данной группы, то государственная власть предпринимает усилия к тому, чтобы таковые у государственных служащих не появлялись. Чему способствует принятие различными органами государственной власти этическех кодексов». В частности, Модельный Этический кодекс государственного служащего РФ гласит:

«1.2. Государственный служащий не имеет права подчинять государственный интерес частным интересам индивидов или политических, общественных, экономических и любых других групп» (Проект подготовлен в Российской академии государственной службы при Президенте РФ. Руководитель творческого коллектива - профессор Академии, доктор философских наук Н. М. Соколов).

Это означает, что профессиональные требования к госслужащему предполагают отсутствие в его действиях и решениях какой-либо приверженности (или, напротив, негативному отношению) к интересам определенной социальной группы. Государственная служба предполагает реализацию совокупного социальною интереса всего общества. То же самое касается и работников прокуратуры, суда, представительных органов власти.
В «Положении о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (утв. постановленном ВС РФ oт 23 декабря1992 г. № 4202-1) с изменениями от 22 августа 2004 г., 1 апреля 2005 г.» сказано:

«Сотрудниками органов внутренних дел Российской Федерации являются граждане Российской Федерации, состоящие в должностях рядового и начальствующею состава органов внутренних дел или в кадрах Министерства внутренних дел Российской Федерации, которым в установленном настоящим Положением порядке присвоены специальные знания рядового и начальствующего состава органов внутренних дел».

Указанные сотрудники в данном документе ни разу не названы ни группой, ни, тем более, социальной группой. Таким образом, если в основном юридическом документе статус сотрудников милиции не определен в качестве социальной группы, то вряд ли любые другие допущения и абстрактные конструкции могут быть основанием для квалификации сотрудников органов внутренних дел в качестве социальной группы, да к тому же еще с особым юридическим статусом.
Приказ Генеральной прокуратуры от 17.03.2010 №114 гласит:

«Руководителям органов и учреждений прокуратуры исходить из того, что нарушение прокурорским работником норм Кодекса этики прокурорскою работника Российской Федерации учитывается при решении вопроса о привлечении его к дисциплинарной ответственности, а в случае, koгда данное нарушение выразилось в совершении проступка, порочащего честь прокурорского работника, влечет наложение дисциплинарною взыскания».


Можно ли представить себе социальную группу, в которой кодекс этики утверждается приказом, а за его нарушение предполагается дисциплинарная ответственность? Исходя из любых оснований, по которым определяется «социальная группа» (научных или публицистических), «приказ» и «дисциплинарная ответственность» не могут быть совместимыми с этим понятием. «Социальная группа» в любом случае – явление неформальное, не предполагающее отношений начальник – подчинённый. В ней этические нормы складываются под влиянием многих факторов - исторически, а не утверждаются приказом.
В Кодексе этики прокурорского работника сказано:

«Являясь представителями государства, прокурорские работники...»

Тем самым, прокурорские работники составляют группу представителей государства а не какой-либо социальной группы.
Также Кодекс предполагает, что работники прокуратуры действуют,

«не оказывая предпочтении каким-либо профессиональным или социальным группам».

(Следовательно, для них понятие «социальная группа» является внешним и никак не может быть применено собственно к совокупности прокурорских работников, которые сами могут принадлежать к различным социальным группам (религиозным, национальным и пр.).
Аналогичным образом этическое поведение судей формируется не социальными механизмами. Так, Кодекс судейской этики был утвержден Всероссийским съездом судей 02.12.2004. Кодексом регламентированы правила поведения при исполнении служебных обязанностей, а также поведение во внеслужебной обстановке. Что свидетельствует о том, что деятельность судей связана со «службой» и требованиями, которыми ответственность по этой службе распространяет на всю жизнь судьи. Это, безусловно, не вяжется с понятием «социальная группа», каким бы образом мы не попытались его определить.
В статьях закона «О противодействии экстремистской деятельности» понятие «социальная группа» использовано для обозначения больших социальных групп, которые идентифицируются не столько законодательством, сколько самими преступниками, намеренными организовать в отношении этих групп акты дискриминации или насилия по основаниям, прежде всего, расовым, религиозным и национальным. К экстремизму относится «осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы» (ст.1). Речь идет о таких социальных группах, которые имеют массовый характер и которые образуются в представлении преступника на основе определенной идеологии (нацизм, расизм и др.) и предполагают в отношении этой группы различные действия (терроризм, расовую или религиозную дискриминацию и др.).
Закон обращает внимание на судьбу больших социальных групп, а не профессиональных или малых групп, в отношении которых или между которыми может существовать вражда и рознь, которые преодолеваются применением других методов, не связанных с противодействием экстремизму. В данном законе речь идет о таких конфликтах, которые вызывают (ст. 10). «нарушение прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда личности, здоровью граждан,окружающей среде» общественному порядку, общественной безопасности, собственности, законным экономическим интересам физических и (или) юридических лиц, обществу и государству или создающей реальную угрозу причинения такого вреда». Нет никаких оснований полагать, что конфликты между представителями милиции, прокурорами, судьями, депутатами, с одной стороны, и гражданами, с другой стороны, могут представлять такую угрозу, поэтому они не относятся к разряду экстремистских. Ничего не говорится о такой возможности и в самом законе.
В связи с запретом публикации материалов экстремистского характера в законе сказано: «экстремистские материалы - предназначенные для обнародования документы либо информации на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистической рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы» (ст.1).
Таким образом, смысл положений закона очевидным образом демонстрирует ориентацию на проблемы большой социальной группы, а не каких-либо профессиональных или иных групп. Милиция и другие органы правопорядка и юстиции, а также госслужащие, к таким группам не относятся, и граждане, с которыми они сталкиваются по своей служебной деятельности, целей, указанных в законе, не могут поставить в принципе.
Статья А. Ермоленко «Мы объявляем вам войну» не содержит упоминания не только ни об одной социальной, но даже ни об одной профессиональной группе. В ней нет никаких призывов к дискриминации работников суда, прокуратуры, милиции, депутатов, госслужащих. Из содержания статьи вполне понятно, что речь идет о мерах по восстановлению законности, причем в рамках действующих норм и путем законного введения новых норм. Характеристики «банда разбойников от правосудия», «судейские бандиты», «бандиты от правосудия», «прокурорско-судебные бандиты», «бандиты в погонах» и т.д. связываются с вполне конкретным судебным делом», а также с другими судебными делами, которые нарушают права граждан. Конструктивный смысл статьи, несмотря на маскирующие ого экспрессивные обороты, более чем очевиден и указан в тексте статьи: «идея общественного осуждения и предания гласности деяний чиновников-преступников». Причем речь идет о поименных списках, а не о зачислении в категорию преступников по каким-то социальным или профессиональным характеристикам.
Характеристику «фашист» автор применяет вовсе не ко всем чиновникам, а только к определенной их категории, характеризующейся противоправными деяниями: «фашистов - чиновников Российской Федерации, нарушающих конституционные права и свободы граждан». При всей сомнительности такой характеристики, она не охватывает ни социальной, ни профессиональной категории», неясно очерчивая категорию лиц: чиновники, нарушающие конституционные права и свободы граждан.
В отношении депутатов Государственной Думы имеется лишь одна характеристика, отражающая мнение автора: «450 слуг народа, принявших поправки в закон о референдуме, цинично надругавшись над Конституцией и демократией». В данном случае имеются характеристики лиц, принявших указанное решение об ограничении проведения референдумов. Указанное решение многократно обсуждалось к СМИ и оценивалось как недемократическое и не имеющее законной основы. В отличие от многих иных обсуждений, в данном случае дастся лишь более жесткая публицистическая оценка: «цинизм», «надругательство». О социальной группе речи быть не может, ибо социальная группа, хотя и должна иметь общее самосознание, но не может принимать решения, тем более - законы. Наличие такой возможности само по себе демонстрирует, что мы имеем дело не с социальной группой.
В связи с анализом статьи А.Ермоленко необходимо напомнить решение Страсбургского суда по делу «Торгерсон против Исландии». В 1983 году писатель Торгер Торгерсон в двух своих статьях назвал исландских полицейских дикими зверями в униформе, скотами и садистам. Его приговорили к штрафу за оскорбление полиции Рейкьявика, но Европейский суд по правам человека признал, что полиция действительно допускала факты насилия в отношении своих сограждан (в 1979-1983 годах в саму полицию было официально подано около десяти жалоб) и указал: «Обе статьи написаны в очень крепких выражениях. Однако, уделяя должное внимание их цели и воздействию, для которых они писались, суд придерживается мнения, что используемый в статьях язык не может быть расценен как чрезмерный».
В сочетании с постановлением Конституционного Суда, предполагающего непременное наличие умысла в случае преследования по ст. 282 УК РФ, данное решение делает невозможным произвольные интерпретации публицистических текстов, даже если они характеризуют те или иные профессиональные группы «в очень крепких выражениях». Целью публикации А.Ермоленко, как это очевидно следует из текста его статьи является восстановление законности, а потому используемый в статье язык «не может быть расценен как чрезмерный». Использованные автором выражения являются хотя и не предпочтительными, но широко распространенными в современной политической публицистке и риторике.
ВЫВОДЫ:
1.Представители прокуратуры, суда, МВД, государственные служащие, депутаты Государственной Думы РФ не могут быть социальной группой по определению, поскольку это лишь представители, а не какая-либо социальная совокупность. В целом сотрудники этих структур не составляют никаких социальных групп. Напротив, их деятельность определена таким образом, что подобная идентификация являлась бы для них противозаконной и антиобщественной.
2. Идентификация служащих указанных государственных структур определяется законодательством РФ, а не историческими, сопиально-экономическими, социокультурными основаниями, которые лежат в основе формирования социальных групп.
3. В статье А.Ермоленко не затрагиваются какие-либо социальные и даже какие-либо профессиональные группы. В статье речь идёт о преступниках, нарушающих права граждан и Конституцию. В группу они объединены автором именно по признаку совершения преступных деяний, что не является признаком социальной группы.