28.10.02 пришел ответ на мое третье обращение в Конституционный Суд (Приложение 61). И вновь меня пытаются сбить с толку, выдать желаемое за действительное, лишь бы не дать официального заключения: соответствует или не соответствует Конституции оспариваемый мной закон Москвы? Я в четвертый раз 04.11.02 отправил свою Жалобу с письмом, объясняющим неправоту Секретариата Конституционного Суда (Приложение 62).
Согласно пункту 3 статьи 56 Конституции РФ «не подлежат ограничению права и свободы по статье 34, пункт 1». Этот пункт защищает «свободное использование имущества для экономической деятельности», то есть защищает меня в праве использования своей квартиры свободно от кого бы-то ни было, в принципе даже от самого государства. А статья 35, пункт 3 ограничивает это мое право «государственной нуждой». Сам по себе это – конституционный казус, который должен быть разрешен по принципу главенства пункта 1 статьи 34 над пунктом 3 статьи 35. Ибо это мое право не подлежит ограничению ни при каких обстоятельствах, не считая «монополизации и недобросовестной конкуренции» (пункт 2), требование которых, во всяком случае, не защищены упомянутой статьей 56, пункт 3. Поэтому даже «государственная нужда» самой России должна быть поставлена под сомнение, не говоря уже о том, чтобы расширять ее до «государственной нужды субъекта федерации». Что, к сожалению, делает как закон Москвы, так и Секретариат Конституционного Суда.
Из приведенных трех ответов следует, что эти ответы направлены на ущемление моих прав человека (статья 6 Конвенции), ищущего справедливости в Конституционном Суде. Ибо сами отказы в рассмотрении и особенно их мотивировка – беззаконны (статья 6 Конвенции). Поэтому я считаю, что налицо продолжающееся дело (pending cause), которое может из-за преднамеренного затягивания рассмотрения дела Конституционным Судом продолжаться вечно, до тех пор, пока я не умру. Возраст хотя у меня и не особо подходящий для этого (66 лет), но среднюю продолжительность жизни мужчины в России (менее 60 лет) я уже пережил и здоровье мое от пыток публичными властями не улучшается.
Из 2005-го. Вообще говоря, мое дело в Конституционном Суде России закончилось на первом же мне ответе из этого Суда с отказом в рассмотрении. Ибо отказ пришел на официальном бланке Суда со всеми необходимыми атрибутами в виде подписей и печатей. Поэтому, представив Европейскому Суду незаконность, как изложено выше, этого официального решения Секретариата Конституционного Суда России, я вправе был рассчитывать на рассмотрение Европейским Судом по существу указанного отказа и принятия по нему решения-постановления этого Суда. Ибо над Конституционным Судом нет кассационной инстанции, каковую я должен пройти чтобы исчерпать все внутренние средства правовой защиты. Но, несмотря на указанное, у Европейского Суда существует зацепка, чтобы мне отказать «из-за неисчерпания». Дело в том, что согласно Конституции я могу потребовать рассмотреть мое дело не только Секретариатом Конституционного Суда, если я с ним не согласен, но и самим этим Судом, и получить отказ именно от него. Я, естественно, не знал тогда, потребует ли от меня Европейский Суд именно этого, потому и продолжил бодаться с Конституционным Судом. И это бодание еще не завершилось на момент настоящего заявления. Но и ждать я не мог, так как я потерял бы вообще право обратиться в Европейский Суд по правилу «шестимесячного срока», ибо окончательные решения «простых» судов уже состоялись. Именно поэтому я обратился в Европейский Суд с просьбой о pending cause.
14.6. Суд общей юрисдикции служит не закону, справедливости и беспристрастности, а – мэру Москвы. Я живу не в вакууме, а окружен народом своей страны. Поэтому знаю русскую поговорку «суд, что дышло, куда повернул – туда и вышло». Притом она все время вновь и вновь подтверждается. Именно поэтому я обратился в суд за защитой своих прав человека не сразу, а когда увидел, что ни публичные власти, ни прокуратура, ни даже Президент и Конституционный Суд не хотят защищать мои права человека.
Первый федеральный судья Зюзинского суда Москвы Сухова, к которой я обратился 04.04.02 с жалобой по защите моих прав человека (Приложение 32), воспользовавшись моим незнанием правил процесса и финансовой невозможностью нанять адвоката, противозаконно направила меня искать и представить ей решение властей, которое я обжалую. На поиски я потерял 46 дней, с 04.04 по 20.05.02, тогда как согласно Гражданскому процессуальному кодексу жалоба моя должна быть рассмотрена в 10-дневный срок. А представить упомянутое решение властей она должна была заставить не меня, а – власти, которые решение приняли. (Это недоказуемо, поэтому я зря распинаюсь. Судья Сухова может сказать что я к ней вообще не обращался).
Добыв постановление мэра Москвы №811-ПП и изучив процессуальный кодекс и Конвенцию, я 20.05.02 составил новое заявление, в котором обвинил как власти, так и судью Сухову в нарушении прав человека, защищенных Конвенцией. (Приложение 33). (Повторяю – недоказуемо).
Второй федеральный судья Ахмидзянова, к которой я обратился по направлению канцелярии Зюзинского суда Москвы со вторым заявлением, направила меня, не объяснив причин к судье Пименовой. (Недоказуемо).
Третий федеральный судья Пименова, только взглянув на заголовок заявления, где значились права человека, направила меня к судье Мартусову, тоже без объяснения причин. (Недоказуемо).
Наконец, четвертый федеральный судья Мартусов, продержав у себя мое заявление 7 дней (недоказуемо), с 20 по 27 мая (из положенных 10 дней по закону для его рассмотрения) вновь направил меня к судье Пименовой, даже не рассматривая мое заявление по существу (доказано).
Пятый федеральный судья, вновь Пименова, рассматривала мое заявление три дня, с 27 по 30 мая. Но вручила мне свой отказ в рассмотрении задним числом, 30 мая (недоказуемо) от 27 мая (Приложение 34), форменным образом украв у меня 3 дня из 10, предоставляемых мне законом для обжалования в кассационной инстанции. Причем отказ в рассмотрении жалобы на нарушение прав человека был настолько абсурден, что мне, уже поднаторевшему в процессуальном праве, не составило труда его обжаловать в кассационной инстанции (Приложение 35).
Кассационная (шестая) инстанция рассматривала мою жалобу 17 дней, с 3 по 20 июня 2002 г. вместо 10 дней по закону. Мало того, эта инстанция, несмотря на мою прямую просьбу и совершенную ясность дела, не стала рассматривать мою жалобу по существу, а вновь направила ее на повторное рассмотрение в тот же суд, который мне отказал в рассмотрении моей жалобы (это ее право). Тем самым нарочито, как я считаю, не только превышала разумный срок больше месяца, с 20.06 по 22.07.02, когда суд первой инстанции стал вновь рассматривать мою жалобу. Но и настраивала суд первой инстанции на бесконечную проволочку дела по восстановлению моих прав человека.
Это я должен доказать. В указанной кассационной жалобе (Приложение 35) я сообщаю кассационной инстанции, что суд первой инстанции умышленно отказал мне в рассмотрении жалобы, отрезав мне тем самым путь к восстановлению прав человека. «Жалоба у меня о защите прав человека, декларированных Конвенцией от 4 ноября 1950 года, Конституцией РФ и законами РФ, и нарушенных Правительством Москвы и Префектурой ЮЗАО Москвы. И это целиком и полностью соответствует главе 241 ГПК РСФСР». Но, «так как реальных действий по самому отчуждению пока нет, то у меня согласно статье 126 ГПК РСФСР, которую мне предлагает судья, нет возможности возбудить конкретное исковое производство в суде. Поэтому Зюзинский суд совершенно неправильно трактует, что, дескать, из моего заявления «видно», что «требования заявителя подлежат разрешению в порядке искового производства». Судья хочет единолично обратить мою жалобу на нарушение прав человека в исковое требование материального свойства. Но это же невозможно по статье 232 и главе 241 ГПК РСФСР. Я требую отмены или приостановки действия Решения властей о потенциальном сносе моей собственности, так как само это Решение нарушает мои права человека, о чем подробно изложено в разделах «Нарушение внутреннего законодательства России» и «Нарушения Европейской Конвенции». А потом уточняю, что именно перед принятием нового Решения или перед возобновлением действия приостановленного судом Решения, властям необходимо заключить со мной совершенно равноправный, свободный от любых прочих условий, договор на отчуждение и снос моей собственности согласно требованиям статей 2, 3, 8, 12, 15, 17, 34, 35, 55, пункта 2 раздела второго Конституции РФ. И только тогда мои права человека не будут нарушены. Поэтому этот пункт никоим образом нельзя трактовать как чистое исковое требование материального свойства. Это требование пресечь нарушение прав человека и не допустить его повторно при самом принятии Решения властями о сносе. И если бы суд хотел детальнее разобраться в этом пункте, то он бы обратил внимание на приложение 15 к Жалобе, где мной дан юридический анализ Постановления Правительства Москвы. И из которого следует, что требования к суду является не исковым требованием материального свойства, а требованием пресечь нарушение прав человека при принятии самого Постановления властей.
Суд первой инстанции заставляет меня воспользоваться статьей 126 ГПК РСФСР. Но согласно этой статье при подаче иска материального свойства требуется сообщить, «в чем заключается нарушение или угроза нарушения прав, свобод или охраняемых законом интересов истца»? Но эти права, свободы и интересы истца не являются правами и свободами человека (гражданина) как такового.
Истец ищет свои права, свободы и интересы в любом деле кроме дела о защите прав и свобод человека как такового, ибо согласно пункту 2 статьи 17 Конституции РФ «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения». Как же можно иском испрашивать то, что неотчуждаемо по самой своей природе? Права человека можно только соблюдать и защищать, если они не соблюдаются. Они не могут переходить от истца к ответчику и наоборот. Повторяю, если права и свободы человека неотчуждаемы и не могут переходить от одного к другому, то и иск о переходе прав и свобод человека от одного к другому не может быть осуществлен.
Поэтому просто «права, свободы и интересы», и «права и свободы человека» суду, повторяю, следовало бы различать. И не требовать от меня, чтобы я свои права человека защищал в суде в виде материального иска. Из всего изложенного в этом пункте следует, что трактовка суда не основана на законе. Статья 129 и весь раздел I «Исковое производство» ГПК РСФСР вообще не могут быть применены к жалобе о защите прав человека. Для этого в ГПК РСФСР существует раздел II «Производство по делам, возникающим из административно-правовых отношений», глава 22 «Общие положения» и глава 241 «Жалобы на действия…, нарушающие права и свободы граждан». (Конец цитаты).
Далее я сообщаю суду кассационной инстанции, что суд первой инстанции не выразил явного отношения к разделу жалобы «Нарушения Европейской Конвенции». И спрашиваю: неужели все то, что изложено мной, представляет собой очень сложную правовую коллизию? Сообщаю, что суд первой инстанции, отказав мне в своем Определении в принятии Жалобы к рассмотрению на основании пункта 7 статьи 129 ГПК РСФСР, тем самым закрыл для меня право статьи 282 ГПК РСФСР на кассационное обжалование. И оставив мне лишь право подачи частной жалобы по статье 129, которая вообще неприменима в отношении защиты прав человека.
Затем добавляю, что в самой моей Жалобе содержатся совершенно конкретные факты нарушения моих прав человека, которые суд первой инстанции своим Определением посчитал не нарушенными, так как не отреагировал на приведенные факты согласно главам 22, 241 ГПК РСФСР. И таким образом фактически рассмотрел все эти конкретные факты нарушения моих прав человека, но не посчитал их нарушенными, вынося свое Определение. И поэтому фактически Определение суда первой инстанции в отказе принятия Жалобы по основаниям статьи 129 ГПК РСФСР одновременно является и неявным Решением суда первой инстанции по возбужденным мной нарушениям прав человека. Так как мне Определением отрезан путь к кассационной инстанции по правам человека, а оставлен только путь к гражданскому иску. Это, в свою очередь, дает мне право, во-первых, Определение суда первой инстанции по возбужденным в моей Жалобе нарушениям прав человека считать окончательным Решением этого суда первой инстанции. Во-вторых, дает мне право возбуждать не только частную жалобу по статье 129 ГПК РСФСР, но и кассационную жалобу в отношении указанного неявного, но окончательно правоприменительного Решения суда первой инстанции в отношении заявленных мной нарушений прав человека согласно разделу III и главе 241 ГПК РСФСР. То есть, это Определение попросту не замечать нарушений прав человека. Разве это не есть фактически Решение под видом Определения?
Все это я сообщил кассационной инстанции, чтобы просить: «Учитывая проволочки и некомпетентность суда первой инстанции рассмотреть мою отклоненную Жалобу с учетом данных в настоящей Жалобе во второй инстанции, в кассационном порядке, в коллегиальном слушании (статьи 232, 2396 ГПК РСФСР) в течение 10 дней (статья 2396 ГПК РСФСР) по основаниям, определенным главой 22 «Общие положения», главой 241 «Жалобы на действия… должностных лиц, нарушающие права и свободы граждан».
Но кассационная инстанция не стала ее рассматривать по существу, направив Жалобу на повторное рассмотрение в тот же суд, хотя на подобные жалобы ГПК РСФСР дает срок в 10 дней. Со следующей фразой в своем Определении от 20.06.02 (Приложение 36): «При новом рассмотрении… решить вопрос о ее (жалобы – мое) принятии». Как будто кассационная инстанция не знала существа Жалобы и того, что она не может быть не принята к рассмотрению.
Заостряю, кассационная инстанция пишет не о рассмотрению моей Жалобы по существу, а как бы ненавязчиво и специально уточняет задачу нижестоящему суду: решить вопрос не по существу, а только лишь о возможности принятия Жалобы к рассмотрению. Имею подтверждение, что намек был понят, так как первое и последнее судебное заседание по этой Жалобе в суде первой инстанции состоялось только через 117 дней после 20.06.02, а именно 17.10.02. Срок рассмотрения согласно закону превышен почти в 12 раз.
За это время суд, не начинаясь из-за неявки то одного, то другого надлежаще уведомленного ответчика, откладывался 22.07.02 на 15 дней разом, 07.08.02 – на 22 дня, 29.08.02 – на 20 дней, 29.08.02 – на 19 дней, 18.09.02 – на 14 дней, 02.10.02 – на 15 дней. Общее же время рассмотрения Жалобы, с учетом перенаправления меня от одного судьи к другому и первого отказа в рассмотрении и прохождения кассационной инстанции составило 163 дня, в 16 раз дольше положенного срока. Притом, состоявшееся, наконец, судебное заседание – чистая формальность на полчаса с тем, чтобы имитировать суд (судья Ахмидзянова).
Из 2005-го. На первый взгляд, кажется, что я злоупотребляю подробностями, размывая и затеняя тем самым конкретное существо своей жалобы. Особенно перипетиями с прокуратурой и Конституционным Судом. Но у меня есть оправдание: я хочу доказать Европейскому Суду, что в России «сложилась практика, несовместимая с Конвенцией, когда обращение к судам бесполезно». Этому меня научил Туманов в своей книге. И далее об этом в моей жалобе будет сказано конкретно. Только вот дилемма здесь такая: или Европейский Суд вообще не станет все это читать, пробегая страницу по диагонали, а потом просто выбросит все это в корзину, или поставит эти мои доказательства во главу угла. Я же считал, что Европейский Суд независим, справедлив, беспристрастен и, главное, терпелив. Именно в этом моя ошибка. И если бы я все выше изложенное не писал, а приступил бы сразу к следующему абзацу, то было бы лучше. Бог знает.
Согласно ст.6, ч.2-я закона «Об обжаловании действий…, нарушающих права и свободы граждан» от 27.04.93 №4866-1 на «органы и лиц возлагается процессуальная обязанность документально доказать законность обжалованных действий (решений)».
Посмотрим, как «документально доказывает» правительство Москвы и муниципалитет ЮЗАО Москвы на процессе «законность» постановления правительства Москвы, которое я обжалую. (Приложение 37): «Постановление… №811-ПП… было принято во исполнение постановления правительства Москвы №706» и «на основании действующего законодательства и не противоречит ему». И точка. Больше об этом постановлении ответчиком не сказано ни слова. Но это же не доказательство законности, а чистая декларация, которую и требуется доказать исходя из 8 фактов заявленных мной нарушений прав человека, по каждому в отдельности (Приложение 38 – Кассационная жалоба от 31.10.02). Между тем, суд удовлетворился этим смехотворным «доказательством».
Далее представитель властей лжесвидетельствует на суде: «Жалоба Синюкова Б.П. не содержит перечень действий, которыми постановление правительства Москвы нарушило его права и свободы или создало препятствия осуществлению прав и свобод гражданина». Но это же прямая ложь, ибо в Жалобе под заголовком «Нарушения внутреннего законодательства» содержится 7 пунктов нарушений моих прав, гарантированных мне Конституцией РФ и законом РФ. А под заголовком «Нарушения Европейской Конвенции» перечислены 9 статей Конвенции, гарантирующие мои права человека (Приложения 33 и 38). Суд удовлетворяется лжесвидетельством, как будто не читал ни моей Жалобы, ни так называемого Отзыва (Приложения 33 и 38), не исследовав факты по существу, и не выразив к каждому из них своего явного отношения. В результате – отказ, как и «рекомендовала» кассационная инстанция: желательно не принять, а если приняли, то тянуть сколько возможно, а потом разом – отказать, не объяснив причин.
Этот тезис о чрезмерном затягивании дела мне надо доказать. Может быть, суд первой инстанции так загружен, что просто не успевает, поэтому ему и потребовалось для вторичного рассмотрения моей Жалобы 117 дней вместо 10 дней по закону.
Для этого у меня есть три других дела в этом же суде, у этого же самого судьи Ахмидзяновой. Только возбуждал их не я, а власти – против меня и моей семьи.
Для исков публичных властей против нашей семьи (дела №2-2182/02, № 2-2882/02 и 2-3318/02) закон устанавливает в три раза больший срок – 1 месяц. Тем не менее, дело №2-2182/02 назначено к рассмотрению 06.06.02 и 28.06.02 завершено, за 22 дня. Второе дело против нас № 2-2882/02 назначено к рассмотрению 21.08.02 и 28.08.02 завершено, за 7 дней. Притом, именно мы попросили отсрочить суд на 7 дней, так как один из ответчиков, наш сын, отсутствовал дома, и повестка ему не могла быть вручена. Иначе бы суд по разбойному изъятию нашей собственности публичными властями мог бы завершиться в тот же день 21.08, когда и начался.
Итак, на два судебных процесса по искам публичных властей против нашей семьи одному и тому же судье потребовалось в общей сложности всего 29 дней. Так что суд не может ссылаться на свою чрезмерную занятость при рассмотрении моей жалобы на нарушение прав человека, так как все четыре дела рассматривает один и тот же судья Ахмидзянова, причем практически в одно и то же время.
Почему тогда моя жалоба на действия публичных властей «гуляет» по судам более 160 дней? В 16 раз превышен законный срок для ее рассмотрения, тогда как для двух исков публичных властей против нашей семьи законный срок сокращен судом в среднем наполовину. Значит, у суда в двух случаях против одного случая была возможность сократить предписанное законом время производства в 32 раза. И оба эти случая – против нас. (Вот здесь-то и нужны подробности, каковые хотя и изложены в прилагаемых документах, но их надо было перенести именно сюда).
Первый такой случай – совершенно абсурдный и беззаконный иск к нам властей «О выселении» (Приложение 39). На этом иске нет даты его совершения (назначен к слушанию на 06.06.02), но моя Жалоба на нарушение прав человека впервые представлена в суд судье Суховой 04.04.02 (не доказано), вторично судьям Ахмидзяновой, Пименовой, Мартусову 20.05.02 (не доказано), о чем сказано выше. Судья Пименова отказала мне в принятии Жалобы к рассмотрению 27.05.02 (не доказано). Этим я доказываю, что начало производства по делам моей Жалобы и Иска против нас начались практически одновременно (сомнительно).
Абсурдность, беззаконие первого иска властей к нам и самого производства в суде следует из Отзыва ответчика на иск от 12.06.02 (Приложение 40), из Дополнения к Отзыву ответчика на иск от 26.06.02 (Приложение 41), из Дополнения №2 к Отзыву ответчика на иск от 28.06.02 (Приложение 42). Но из этих приложений следует и то, что суд – это прямой «инструмент» власти, который просто-напросто принуждает нас к совершению незаконной сделки с властью. Ибо, как только мы дали формальное согласие на свой грабеж властью, первое дело №2-2182/02 тотчас было прекращено (Приложение 43).
Опомнившись от этого потрясающего и абсолютно беззаконного судебного давления, мы взяли обратно свое формальное согласие, которое нас по Гражданскому кодексу ни к чему не обязывало. И тут же последовал второй иск властей к нам (Приложение 44), и опять без даты совершения. Отчего у нас сложилось впечатление, затем подкрепленное и третьим иском к нам, что в суде лежит целая кипа таких исков без даты. И снова как под копирку все с тем же абсурдом и беззаконием, что следует из Отзыва ответчиков на иск от 21.08.02 (Приложение 45), Дополнения №1 к Отзыву ответчиков на иск от 28.08.02 (Приложение 46). Сейчас я думаю, что надо было переписать сюда мои претензии по упомянутым приложениям. Хотя, с другой стороны, это сильно бы растянуло жалобу, что вновь – чрезвычайно плохо. Хотя с чисто процессуального права, мне не надо переписывать по два раза одно и то же. Достаточно сослаться. Но это – для справедливого Суда.
Мало того, второй иск подан и принят судом к рассмотрению «о споре между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям», что категорически запрещено Гражданским процессуальным кодексом РФ (Приложения 45 и 46). Мы, конечно, не специально проверяли Зюзинский суд и судью Ахмидзянову своим отказом от формального соглашения с властями, это вышло случайно, из-за давления властей через суд на нас. Но, тем не менее, это очень яркий пример судебного беззакония, продемонстрированный нам властями и судом во все своей «красе».
Получив возможность переписать решение суда по делу №2-2882/02, а не только прослушать в зале суда (на руки решение нам не выдали), мы были в шоке. И не только потому, что суд решил изъять нашу собственность в пользу властей, дав нам взамен то, что нам не нужно (приложение 39), нарушив при этом все возможные законы, но и потому, что решение суда невозможно выполнить без нарушения законов. Ибо суд своим решением принуждает нас в частности к совершению «мнимой притворной сделки» (ст. 170 ГК РФ). На наше обращение 10.09.02 дать разъяснение решения суда и порядок его выполнения (Приложение 47) суд ответил в зале суда 19.09.02 отказом, ознакомиться с которым на бумаге мы смогли 24.09.02. На руки определение нам выдать отказались «в связи с подачей нами кассационной жалобы».
Разумеется, терпеть такой судебный произвол – выше человеческих сил, и мы 13.09.02 подали Кассационную жалобу (Приложение 48), а затем, получив возможность прочитать в канцелярии суда (но не получив на руки) определение суда в отказе в разъяснении решения суда, 25.09.02 подали и Дополнение №1 к Кассационной жалобе (Приложение 49). Приведу здесь только заголовки:
- нарушение процессуального права РФ;
- нарушение статьи 6 Европейской Конвенции;
- просьба к кассационной инстанции о рассмотрении по существу Отзыва ответчиков на иск и Дополнения №1 к Отзыву ответчиков на иск по делу № 2-2882;
- частная жалоба на определение суда от 28.08.02;
- незаконность установлений суда первой инстанции;
- другие нарушения Европейской Конвенции.
В «Дополнении №1…» подробно освещено, почему не только мы, но и никто другой не сможет понять решение суда первой инстанции, и почему его невозможно выполнить, не нарушая закона и не создавая себе непреодолимых трудностей в будущем.
Первое заседание в кассационной инстанции состоялось 10.10.02. Но говорить мне суд не дал. Хорошо, что у меня были заготовлены тезисы выступления, и я попросил приобщить их к делу (Приложение 50). И я думаю, мне недаром председательствующий судья не дала говорить. Дело в том, что вместо исследования предъявленных мной кассационной инстанции фактов беззакония суда первой инстанции, суд стал «исследовать», почему же мы все-таки отказываемся от присужденной нам судом первой инстанции «квартиры»? Хорошо, что моя жена захватила с собой в суд фотографии нашей квартиры и той, которая нам присуждена. Судьи посмотрели снимки, и судебное заседание отложили до 24.10.02, так и не начав исследовать факты кассационной жалобы, хотя я призывал их именно к этому вместо рассматривания фотографий.
Власти же, представитель которых присутствовал на этом судебном заседании, наверное, были недовольны тем, что кассационная инстанция рассмотрение дела отложила. Поэтому в промежутке до нового заседания суда начали к нам применять пытки, о чем мы доложили суду на следующем заседании (Приложение 51).
Одновременное 21.10.02 отключение воды, электроэнергии и телевизионной антенны без предупреждения в 4-х этажном доме посреди Москвы, в котором живут люди – дело непростое, если оно не санкционировано властями. Это надо, чтобы электрик, сантехник и связист по какой-то фантастической причине договорились между собой, и пошли творить свое зло, выбрав специально наш дом. Притом в самом конце рабочего дня, чтобы власти успели оказаться дома, и нам жаловаться было бы некому. Так не могло оказаться в принципе, ибо сантехник, электрик и связист не могут быть заинтересованы в дополнительной для себя работе. Значит, они получили приказ, притом три человека одновременно. Но власти знали, отдавая приказ, что подвергают людей пытке, так как диспетчер аварийной службы на первые наши телефонные звонки говорила, что это – авария, а не специальное отключение. Но когда звонки посыпались к диспетчеру непрерывно, она не выдержала, и ответила, что это приказ, только кто его отдал, отвечать отказалась. Боялась. Мы добрались по телефону до дежурного по супрефектуре «Северное Бутово» и Ольга Сергеевна сказала, что будет принимать меры. Через полчаса, уже глубокой ночью, нам позвонила Ольга Евгеньевна из ДЕЗа и начала доказывать, вернее, оправдываться, что случилась авария разом в трех системах дома, но ликвидировать ее абсолютно некому: болеют, умерли и так далее. То есть и она знала, что это пытка, но не хотела принимать за эту пытку ответственность на себя. Но и выдавать начальствующую власть тоже боялась. Но мы и без этого знали, что рядовой работник ДЕЗа никогда не осмелится устраивать людям пытку. Ей это незачем. А вот выполнять чей-то преступный приказ «сверху» она не могла отказаться, и выполнила, а, выполнив, испугалась ответственности. Так что кроме начальствующего лица публичной власти эту пытку над нами никто более организовать не мог.
Эти пытки продолжаются по сегодняшний день (Приложение 52). Я вынужден был вновь обратиться к Президенту РФ, чтобы он, наконец, прекратил эти пытки. Ответа пока нет.
Кассационная инстанция ясно видела, что «предложенная» нам квартира по улице Шверника – намного хуже нашей собственной квартиры, притом перед их глазами были фотографии той и другой. И судьи, повторяю, не рассматривали предмет жалобы, а исследовали именно сравнительные данные квартир, притом заявляли представителю властей, что квартиры неравноценны. Именно поэтому, как я думаю, суд кассационной инстанции был отложен на 24.10.02, чтобы дать возможность властям предложить что-нибудь получше. И хотя суд всегда был на стороне властей, что видно хотя бы из нежелания суда рассматривать предмет кассационной жалобы, но, не до такой же степени самоотречения? 24.10.02 представитель властей пришел в суд с теми же аргументами, суд, я думаю, обиделся, и тут же удовлетворил кассационную жалобу. Но, весьма своеобразно. Решение суда первой инстанции отменил. Но по существу дело не стал рассматривать, а направил его опять в суд первой инстанции, на новое рассмотрение. Само по себе это тоже пытка. Так как в кассационной жалобе и отзывах на иск (Приложения 45, 46, 47. 48, 49, 50, 51) исчерпывающе доказаны факты несправедливости, зависимости и пристрастности суда, грубое нарушение судом всех примененных законов и неприменение тех законов, которые суд обязан был применить.
Власти же, несколько обескураженные таким поворотом дела, принялись вымещать свою злость на нашей семье. Еще до того как дело достигло суда первой инстанции для повторного рассмотрения, нам стали предлагать другие квартиры на обмен. Притом, издеваясь над нами, так квартиры эти (2 штуки) были намного хуже той квартиры по улице Шверника, которую нам присудил суд первой инстанции, а суд второй инстанции признал ее худшей, чем наша квартира.
Это решение суда кассационной инстанции на 11.11.02 еще не поступило в суд первой инстанции (не имею его на руках и в настоящее время, когда получу, вышлю дополнительно в виде приложения 64), где мы должны с ним ознакомиться, а суду первой инстанции – рассмотреть это дело повторно. Ни я, ни суд первой инстанции не видел этого решения на бумаге, оно только устно провозглашено, притом без участия суда первой инстанции. Тем не менее, суд первой инстанции (все тот же судья Ахмидзянова) высылает нашей семье новый, третий иск властей Москвы и повестку в суд по этому иску и как всегда без даты его совершения (Приложение 63). Но он почти до последней буквы повторяет предыдущие два иска. Судья Ахмидзянова в полном смысле издевается над нами. Ибо нам совершенно непонятно и ошеломляюще, как может судья, зная о кассационной жалобе и еще не получив решения кассационной инстанции, принимать и рассматривать новый совершенно аналогичный иск властей к нам?
Первым движением нашей души на этом, третьем процессе по иску властей был отвод судье Ахмидзяновой, врученный ей в зале суда (Приложение 65). Судья его отклонила, но определение нам не вручила (После вручения может быть представлено отдельно).
Тогда мы представили Отзыв ответчиков на иск от 11.11.02 и Дополнение №1 к Отзыву ответчиков на иск от 11.11.02 (Приложения 66 и 67), а также – Встречный иск «О равноценной квартире» от 11.11.02 (Приложение 68). В этих документах мы в третий раз подряд вынуждены объяснять судье прописные истины из законов и Конвенции, которые судья в третий раз преднамеренно нарушает. И это – тоже пытка над нами, так как судья ни разу не рассмотрела поставленные перед ней проблемы по существу, но настойчиво продолжает нарушать законы и Конвенцию.
Таким образом, моя жалоба на нарушение Конвенции все не рассматривается судом кассационной инстанции во второй раз, то есть «подвешена» (pending cause), а иски к нам, нарушающие Конвенцию, следуют один за другим, и рассматриваются судом незамедлительно.
Из 2005-го. В приведенном пункте – значительная сумятица. Во-первых, у меня уже четыре судебных дела с властями. Я их знаю примерно как своих четверых детей. Но Европейский-то Суд моих «детей» не знает. Поэтому их надо излагать более понятно незнакомому человеку Особенно преемственность этих дел. Во-вторых, не надо « именовать» дела по номеру, ибо он значится только на папке с делом, а папка эта недоступна Европейскому Суду. Тем более, что одно из моих дел в процессе его рассмотрения внутренними судебными инстанциями трижды меняло номер. Надо именовать дела понятнее, например, названием и датой первого слушания или окончательного решения. Но, тем не менее, если я предстал перед справедливым Судом, он найдет способ разобраться, задав мне дополнительные вопросы.
14.7. Факт продолжающегося (преднамеренно «подвешенного») дела (pending cause). Я обратился в суд первой инстанции с Жалобой по защите прав человека от действий публичных властей (дату!!!). Суд мне отказал (дату). Кассационная инстанция, хотя Определение этого суда и отменила, но рассматривать его по существу не стала, направив его снова в суд первой инстанции (дату, но и я уже устал). Хотя дело было совершенно ясным. В результате моя Жалоба «зависла» в суде первой инстанции на 120 дней вместо 10 дней по закону. И снова отказ, притом без всяких объяснений. Отказ в чистом виде, как отказывают в интимных отношениях, не заботясь о законности отказа.
На этом фоне тот же самый судья почти мгновенно рассматривает три иска властей к нашей семье об отчуждении нашей собственности, дело идет в кассационную инстанцию. Кассационная инстанция не рассматривает дела по существу поставленных в кассационной жалобе нарушений законов, хотя я ее об этом прошу, и вновь направляет дело в суд первой инстанции для повторного рассмотрения.
Между тем, моя Жалоба на нарушение прав человека, вдоволь настрадавшись за 120 дней вместо 10 в суде первой инстанции, вновь отвергнута и вновь попала в кассационную инстанцию.
Спрашивается, что мешает судам первой и второй инстанций перекидывать мою Жалобу друг другу вечно? Что мешает суду первой инстанции вновь и вновь начинать все новые дела против нашей семьи, не оглядываясь на прошедшие уже дела? Что мешает суду кассационной инстанции вновь и вновь отказывать мне в прямом восстановлении справедливости? Я ведь ее об этом прошу уже в третий раз: рассмотрите дело по существу! Поставьте, наконец, точку! Точку не ставят! (Эмоция).
Мало того, и в суде первой, и в суде второй инстанций, одновременно находятся два дела (моя жалоба и иск против моей семьи), которые по закону надо объединить в одно дело для всестороннего рассмотрения изложенных в них фактов. Никто из этих судов не объединяет дела, упорно рассматривая их по отдельности, явно намеренно затягивая срок их решения (уточнить).
Мало того, оба этих дела до удивления просты, в них явно нарушены мои права человека, защищенные Конвенцией и Конституцией России. Я даже думаю, что проще дел не бывает в природе. Для проникновения в их суть не нужны многие месяцы. Для проникновения в их суть не нужны даже дни. Часов достаточно, если не читать, конечно, всех перипетий с ними, которые я подробно обрисовал. Но перипетии и возникли потому, что абсолютно простые дела гуляют по чиновничьему кругу, из суда в суд, обрастая бумагами.
Я четыре раза обращаюсь в Конституционный Суд России, и он трижды уже отказывает мне даже в приеме документов, причем по совершенно «детским» причинам, заставляя писать Ему в ответ длинные обоснования моей правоты.
Именно поэтому я обращаюсь к Европейскому Суду с претензией на использование им формулы pending cause, иначе неопределенный срок рассмотрения дела будет продолжаться вечно. И я никогда не получу окончательного решения российского суда. Во всяком случае, мне до него не дожить в свои 66 лет, осложненных 15 годами в угольных шахтах.
Кроме того, я специально хочу отметить следующее. То, что я описываю здесь, в этом заявлении, является не единичным фактом, а – общественным явлением (то, что я выше обещал). Спровоцированным правительством Москвы своими беззаконными «законами», «постановлениями» и «решениями». Десятки тысяч москвичей находятся точно в таком же положении. Точно такими же «историями» полна периодическая печать и телевидение. У бедных людей, квартира у которых – единственное достояние, нет средств на адвокатов, одна только консультация с которыми сопоставима с месячным бюджетом семьи. И общее образование таких людей не позволяет им самостоятельно, без помощи адвокатов, как сделал это я, обосновать и составить точно такое же заявление в Европейский Суд. И они смиряются со своим рабством, иначе я не могу это назвать.
В связи с этим я хочу обратить внимание Европейского Суда на желательность рассмотрения этого дела в самый короткий срок, ибо за ним стою не только я, но и десятки тысяч москвичей, «переселяемых» мэром Москвы наподобие животных. Я настаиваю что решение Европейского Суда должно вызвать резонанс не только в России, но и во всем цивилизованном мире. (Эмоция, но она – введение в следующий пункт).
14.8. Попытки судебной системы России выдать фактически «окончательное внутреннее решение» под видом формально «неокончательного решения», в результате чего судебное разбирательство становится неэффективным, показным. Я не сомневаюсь, что российские суды знают пункт 1 статьи 35 Конвенции о необходимости исчерпания заявителем в Европейский Суд всех доступных средств внутренней правовой защиты. Поэтому в моем деле суды, как первой, так и кассационной инстанций в течение 8 месяцев подряд хотят заставить меня играть роль человека, который все еще не исчерпал всех доступных ему внутренних средств правовой защиты. Это, во-первых, выразилось в растягивании, сколько возможно, «разумного срока», о чем я сообщил выше, в частности в пункте 14.7. Но, это не все потуги судебной системы положить меня в гроб с нарушенными правами человека.
Судебная система России пытается заставить меня и, особенно Европейский Суд, поверить, что мне средства правовой защиты доступны, тогда как они мне фактически недоступны, вернее, псевдодоступны, то есть всего лишь как бы доступны (вроде бы доступны). Эти средства формально доступны, я могу туда обращаться бесконечно по времени и количеству обращений. Но эти обращения не будут рассматриваться по существу заявленных нарушений. Рассматриваться будут только частные, малозначащие факты, позволяющие судам первой и второй инстанции перебрасывать друг другу мои жалобы без проникновения в их суть. Отрезая тем самым мне путь в Европейский Суд по факту «неисчерпания» внутренних средств правовой защиты.
Для доказательства этого факта дополнительно возвращаюсь вновь к развитию событий: 1) по моей жалобе на действия публичных властей Москвы и 2) по иску властей к нашей семье о конфискации имущества и 3) по моей жалобе в Конституционный Суд.
1). Я совершенно четко в своей жалобе назвал факты, которыми нарушены мои права, защищенные Конвенцией. Суд первой инстанции этих фактов «не заметил» и не дал им оценки, нарушив специально Гражданский процессуальный кодекс, чтобы мне отказать. Такой непреднамеренной ошибки не допустит даже самый безграмотный и глупый судья.
Дело пришло в кассационную инстанцию. Я заявил ей, что требую от нее рассмотрения существа моей жалобы, то есть фактов нарушения моих прав, защищенных Конвенцией. Но кассационная инстанция не делает этого, сосредоточив все свое внимание на процессуальном вопросе, что не только дало ей возможность направить жалобу на новое рассмотрение в суд первой инстанции, затягивая время, но и «рекомендовать» суду первой инстанции всего лишь «решить вопрос о ее принятии» к рассмотрению.
Суд первой инстанции прекрасно понял «намек» и, промытарив меня 120 дней, вместо 10 дней по закону, за 30-40 минут отказал в удовлетворении жалобы. При этом не исследовался ни один факт нарушения моих прав, заявленный мной в жалобе. Напротив, суд исследовал только факты «необходимости» властей нарушить мои права.
Моя жалоба вновь, во второй раз, вернулась в кассационную инстанцию. Прошло 10 дней, требуемых законом для ее рассмотрения, но она даже не назначена к слушанию. Обязан ли я вновь и вновь прибегать к таким «средствам защиты»?
2). Власти подают на меня совершенно чудовищный и беззаконный иск. Я исчерпывающе доказываю это, и требую дело закрыть, в том числе и по процессуальным нарушениям самого суда. Но суд первой инстанции удовлетворят этот иск, нарушив при этом все относящиеся к делу законы.
Я подаю кассационную жалобу, в которой делаю упор на беззаконность решения суда первой инстанции, в том числе и на нарушения Конвенции и даже пытки. Но кассационную инстанцию это не интересует. Ее интересуют не сами факты нарушения прав человека, обозначенные мной, а, только: на сколько рублей меня власть обманула? И только по этому факту отправляет дело вновь в суд первой инстанции, как бы говоря: нарушайте его права человека столько, сколько хотите, только сделайте так, чтобы в хлеву для этого животного хотя бы крыша не протекала. Но, самое главное, решение кассационной инстанции не может никак в одном городе дойти до суда первой инстанции вот уже месяц.
Суд первой инстанции вновь «поймет правильно». И я ни на минуту не сомневаюсь, что я вновь принесу жалобу в кассационную инстанцию. Сколько же раз ее можно гонять по замкнутому кругу? Притом совершенно ясную с юридической точки зрения.
Но, самое главное, суд первой инстанции не стал ждать, пока в него поступит на пересмотр мое дело из кассационной инстанции. Он просто-напросто взял и возбудил новое дело против моей семьи, которое непременно я опять обжалую. И как можно иметь сразу два совершенно одинаковых иска против нашей семьи (возвращенное кассационной инстанцией на новое рассмотрение и вновь открытое дело)? Которые будут рассматриваться по отдельности.
3) Я обратился в Конституционный Суд. Суд отказал в принятии жалобы, мотивируя свой отказ невразумительно. Я разбил эти доводы Суда и направил свою жалобу вторично. Суд вновь отказал, но самое смешное или горькое в том, что доводы мои оказались убедительными, и Суд перестал настаивать на тех доводах, которые я разбил. Но тут же выдвинул новые доводы, столь же малоубедительные, и вновь отказал. Я и эти доводы тоже разбил, и в третий раз направил жалобу, не меняя в ней ни единого слова. Суд в третий раз отказал, и вновь не упоминал разбитых мной доводов, заменив их на совсем уж малоубедительные. Я их, естественно, разбил в четвертый раз, ибо они совершенно антиконституционные. Но не в этом дело, а в том, что Конституционный Суд не хочет принимать по моей жалобе официального решения в отказе от рассмотрения жалобы, ибо ему будет нестерпимо стыдно за него. Решение-то это должно быть опубликовано. Поэтому этот Суд и хочет отсечь мою жалобу на предварительном этапе, не дать ей возможности стать официальным предметом рассмотрения, чтобы не публиковать свое решение. А я ведь уже четырежды настаиваю на официальном решении Конституционного Суда. Вот я и думаю: обязан ли я впредь бессчетное число раз прибегать к средствам, которые неадекватны или не гарантируют рассмотрение жалобы, и в этом смысле «не имеют перспективы на успех»?
Отсюда формула: Биться в стену лбом мне доступно, но эффективно ли проламывать стену лбом? И сколько времени ее можно лбом проламывать?
Общее замечание из 2005-го. Основная моя ошибка в том, что в этом разделе надо приводить голые факты с субъектами и датами, с минимумом пояснений, позволяющих только связывать факты в единое целое. А вот в следующем разделе можно позволить себе быть пространным.
|