[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/8888/

Казалось, фортуна отвернулась от русской армии: японский флот фактически заблокировал наши броненосцы в бухте Порт-Артура, со стороны Кореи наступали две пехотных армии. Но именно в этот тяжелый час судьба едва не подарила России победу в войне – настад «черный день» японского флота.

28 АПРЕЛЯ 1904 ГОДА

Сообщения Главного Штаба: «4 японских миноносца 2-й флотилии адмирала И.Мияко приступили к тралению русских мин в заливе Керр. Во время траления на мине подорвался и затонул японский миноносец N 48. Позже японские миноносцы высадили диверсионный десант в заливе Керр, который прервал телеграфную связь с Порт-Артуром.

Части 2 Армии генерала Оку вновь занял железную дорогу Порт-Артур - Мукден, отрезав Порт-Артур от Манчжурии».

Телеграмма ген.-адъют. А.Н. Куропаткина, командующего Маньчжурской армией: «С рассветом 28-го апреля японцы начали наступление из Фынхуанчена по большой ляоянской дороге. В авангарде их на Селюджан следовал полк пехоты с четырьмя орудиями и полком конницы; в Селюджане находился на заставе взвод казаков, перевал Чанзялин был занят двумя сотнями. В обход нашего правого фланга на Чанзялин наступили две японских роты, а на Селюджан одна рота. Казаки задержались на Чанзялине до тех пор, пока стрелковые цепи противника не поднялись на перевал, угрожая нашему правому флангу, затем, удерживая неприятеля огнем, отошли сначала на перевал Вафантун, а затем к перевалу у деревни Тхумынза, где заняли позицию. В перестрелках ранен сотник фон Валь и убито два казака».

Газета Daily Express (Великобритания): «Японцы в настоящее время выработали новый план компании, так как прежний был будто бы выдан русским одним из офицеров японского генерального штаба".

Агентство Reuters (Великобритания): «Сегодня вечером в Токио была произведена народная манифестация в честь японских побед. В процессии участвовали мужчины, женщины и дети; они несли множество английских и американских флагов. Более грандиозного торжества никогда не было видано в Японии».

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Движение, как говорят, восстановлено. Около 12 часов дня экстренно ушел на север последний поезд. Ожидаем, что через день начнет работать и телеграф".
29 АПРЕЛЯ 1904 ГОДА

Сообщения Главного Штаба: «При попытке высадки десанта в заливе Керр наш отряд численностью около 350 человек встретил японцев огнем из винтовок и 2-х орудий. Десант отступил обратно на корабли потеряв 3 человек ранеными. На мине взорвалось и затонуло японское посыльное судно "Мияко".

Телеграмма ген.-адъют. А.Н. Куропаткина, командующего Маньчжурской армией: "27-го апреля у Куаньдяньсяня наши казаки имели перестрелку с японским отрядом до батальона и двух эскадронов, по-видимому, гвардейских; перестрелка продолжалась 1,5 часа; огонь японской пехоты и конницы меткостью не отличался. Ранены один казак, убита одна и ранено семь лошадей. В дозоре два казака пропали без вести".

Агентство Reuters (Великобритания): «Генерал Куроки дал приказ по войскам напомнить им, что они сражаются не с китайцами, а с русскими. Он просит войска относиться возможно более предупредительно к населению Маньчжурии. Японцы должны были бы помнить, что они воюют с неприятелем в стране друзей».

Газета «Русь»: «Японская миноноска №48, отыскивая разбросанные мины, наткнулась на одну из них и взорвалась на воздух, причем распалась на две части. Убито 7 человек и столько же ранено».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Погода чудная. Эскадра стоит в гавани. Ходят слухи, что японцы высадили всего два полка, которые отошли к Бицзево. Японской эскадры не видно. Надо, однако, полагать, что она прикрывает свои десанты. Ожидаем новых брандеров.

Русско-китайский банк и масса других коммерсантов хотят выехать завтра из Артура.

Мяса нет. За курицу приходится платить до 3 рублей.

Было получено от генерала Фока донесение, что японцы обстреливали бухту Керр, затем миноносцы высадили до 60 человек, которые попортили телефон. К вечеру показались, кроме военных судов, 4 транспорта и стали за островами; предполагали, что будет высадка в бухте Керр. В бухту Керр зашел крейсер «Касаги» и спустил со шлюпки людей на берег, по-видимому, для осмотра.

Был отправлен поезд из Дальнего с обывателями. Он благополучно дошел до Пуландяна, но затем должен был вернуться назад, так как в 5 верстах севернее Пуландяна японцы попортили путь в 2 местах».

[Japanese_soldiers.jpg]
Японские солдаты оказывают первую помощь пленному русскому офицеру.

30 АПРЕЛЯ 1904 ГОДА

Телеграмма от генерала-майора В.И. Харкевича (генерал-квартирмейстер Маньчжурской армии) в Главный Штаб: «Японский отряд, до 1000 пехоты и два эскадрона конницы, подходил к станции Пуландян, где японцами было произведено незначительное повреждение железнодорожного пути. Поезд, шедший с семьями служащих из Дальнего, должен был вернуться обратно. К вечеру японцы отошли. Станция Вафандян в полночь с 29-го на 30-ое апреля была закрыта. Ночью Пуландян освещался прожекторами с японских судов в бухте Адамс. 30-го апреля японские отряды были обнаружены в окрестностях Пуландяна, на перевале Эрдохулин и в долине реки Манюхэ, в 12-ти верстах на восток от Сюяна. Между Саймацзы и перевалом на главном пути в Фынхуанчен шайки китайцев начали нападать на наши посты летучей почты».

Телеграмма от генерал-майора В.Е. Флуга в Главный штаб: «Японцы очистили Куаньдяньсян. На Сюян вдоль Данхе наступает неприятельская колонна около одной дивизии. Имеются сведения, что к северу от Дагушаня также стянуты значительные силы. Корейцы сами разрушают телеграф между Кенгшеном и Сенчжином.»

Газета Morning Post (Великобритания): «Японская армия, разделенная на три корпуса начала наступление в Манчжурию. Японцы намереваются начать осаду Порт-Артур бомбардировкой из самых тяжелых орудий, после которой он предполагают штурмовать крепость с самой уязвимой стороны. Конечным пунктом своей кампании японцы считают Харбин».

Газета Daily Mail (Великобритания): «Корейский император издал приказ, изгоняющий из дворцовой службы всех колдунов, обвиняя их в том, что они были единственной причиной всех раздоров последнего времени. Шаг этот, как думают, предпринят по совету японцев».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Сообщение по железной дороге окончательно прервано. Установка морских орудий на сухопутном фронте идет сравнительно быстро. Почты, а следовательно, и известий никаких нет. Слухов же масса.

Говорят, что японцы усиленно высаживаются в бухте Керр.

Слыхал, что есть приказание генерала Куропаткина: «НЕ ПРЕПЯТСТВОВАТЬ ВЫСАДКЕ ЯПОНЦЕВ, НЕ ВОССТАНАВЛИВАТЬ ЖЕЛЕЗНУЮ ДОРОГУ И ДАЖЕ ТЕЛЕГРАФА».

Для нас, обыкновенных смертных, эти высшие соображения генерала Куропаткина по меньшей мере были непонятны...

Сегодня мне передавали, что все последние брандеры были заново отремонтированы, причем особое внимание было обращено на передачу движения рулю. Стоимость каждого брандера определяют в 70-100 тысяч рублей.»

[a521732a8992.jpg]

1 МАЯ 1904 ГОДА

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: "Появившаяся перед Порт-Артуром 22-го апреля неприятельская эскадра из броненосцев, крейсеров и миноносцев продолжает блокировать порт, не принимая против него активных действий. Работы по исправлению броненосцев «Цесаревич» и «Ретвизан» производятся с прежней энергией весьма успешно. При производстве дальнейших работ по обследованию рейда и выхода в море на месте, где броненосец «Победа» получил повреждения от мин, найдена неприятельская мина заграждения, взорвавшаяся от захвата тралом".

Телеграмма генерал-лейтенанта В.В. Сахарова (начальника полевого штаба Маньчжурской армии) в Главный штаб: «Японский отряд силою до 1000 человек, продвинулся верст на девять севернее станции Пуландян; другой отряд человек в 300 пехоты с полуэскадроном следовал в обход станции Вафандян. Части пограничной стражи медленно отходят на север, задерживая противника.

В тот же день шайка хунхузов в 300 человек, предприняв нападение на копи Янтай, была отбита 22-й пограничной сотней и ротой пехоты. Хунхузы, потеряв 30 человек, направились к Ляояну и против них на рассвете 1-го мая посланы были охотничьи команды. Есть известие о появлении большой банды хунхузов в местности верстах в 16 на запад от Ляояна».

Газета New-York Herald (США): «Порт-Артур может выдерживать осаду в течение шести месяцев. Положение и количество орудий в этой крепости дает большой перевес обороняющемуся, и крепостная артиллерия может быть подавлена лишь огромной затратой времени и человеческих жизней. Со стороны моря Порт-Артур безусловно неприступен».

Газета «Русь»: «В Кронштадте приступлено к заготовлению мясных консервов для войск, для чего употреблено мясо 8240 быков. Консервы заготовляются по американскому способу Моргана. Значительная часть этих консервов предназначается для Порт-Артура».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Заехал в банк и узнал, что наличных денег в нем уже нет. Невольно напрашивается печальный вопрос: как же будет продолжаться жизнь в Артуре, а главное — чем мы будем вообще расплачиваться ?

Большинство служащих в банке собирались на днях покинуть крепость, но не успели и поневоле должны были застрять в Порт-Артуре.

На основании приказа по укрепленному району за № 189 в г. Дальний выехала комиссия для решения на месте вопроса о том, какие из крупных сооружений г. Дальнего следует уничтожить в случае оставления нами этого порта.

Днем на горизонте видны были четыре японских судна. Японцы держат нас, очевидно, в правильной блокаде. Слыхал, что японцы энергично укрепляются в Бицзево, выставивши два сторожевых отряда: один на Порт-Артур, другой — к северу.

За работу и продукты японцы платят местному населению русскими кредитными рублями. По всей вероятности, деньги это фальшивые.

Продукты в крепости все дорожают.

ПРИКАЗ

по войскам Квантунского укрепленного района № 189

Для решения вопроса, какие крупные сооружения г. Дальнего, как, например, док и мол, следует уничтожить и в какой мере, в случае оставления нами г. Дальнего, назначаю на 1 мая комиссию под председательством полковника Григоренко; членов: 2 военных инженеров по назначению председателя; капитана 2-го ранга Скорупа, инженера из г. Дальнего по назначению градоначальника Сахарова.

Генерал-лейтенант Стессель»

[амур.jpg]
Миноносец "Амур"

2 МАЯ 1904 ГОДА

«ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ» ЯПОНСКОГО ФЛОТА

Из книги Кристофера Мартина «Русско-японская война. 1904—1905»: «Капитан Иванов, командир русского минного заградителя «Амур», заметил, что японские корабли на внешнем рейде Порт-Артура действуют по определенному шаблону, курсируя взад и вперед. Утром 14 мая был сильный туман, окутавший скалы, минные поля и вход в порт.
Капитан Иванов тихо выскользнул на своем заградителе на внешний рейд Порт-Артура и поставил несколько мин в десяти милях южнее Тигрового полуострова. Он вернулся в гавань незамеченным, хотя во время работы сквозь клочья тумана русские видели японские военные корабли.

На следующее утро три японских линкора, как обычно, вышли на патрулирование Порт-Артура, в своей обычной манере. Это были «Хацусе», «Шикишима» и «Яшима».

«Хацусе» вел группу. Это был первоклассный линкор водоизмещением 15 000 тонн, превосходящий любой российский корабль на Дальнем Востоке, несший дюжину двенадцатидюймовых орудий, четырнадцать восьмидюймовых и экипаж в 850 человек.

Он был под командованием контр-адмирала Нашибы, командующего 2-м японским морским дивизионом.

Идя на патрулирование, «Хацусе» напоролся на одну из мин, поставленных капитаном Ивановым, и повредил рулевое управление.

Сразу же два других японских военных корабля повернули назад, чтобы не попасть в минное поле, но «Яшима» через несколько мгновений тоже напоролся на мину. Паника нарастала, «Хацусе» напоролся на еще одну мину и взорвался, подняв облако дыма и пара, как это произошло раньше с «Петропавловском».

Менее чем за девяносто секунд он исчез под водой, забрав с собой большинство экипажа.

Адмирал Нашиба и около двухсот членов команды были спасены другими японскими кораблями, и адмирал передал свою команду на посыльное судно «Тацута». Днем позже в тумане это судно село на мель у самой западной точку островов Эллиота.

После того как «Яшима» напоролся на мину, японцы попробовали отбуксировать его в безопасное место, но позже в этот же день он перевернулся и затонул. Так «Петропавловск» был с лихвой отомщен яркой акцией капитана Иванова, и в этот же день японцы понесли еще одну потерю, которая напомнила им невезение русских несколькими неделями раньше. Когда японская крейсерская эскадра адмирала Девы, маневрируя, уходила в сильном тумане от блокированного порта, «Касуга» столкнулся с «Иосино», везшим около четырех сотен человек, ударив его в левый борт. Последний получил пробоину в кормовой части, около машинного отделения, и начал тонуть, оседая так быстро, что только девяносто человек экипажа были спасены".

[хатсузе.jpg]
Линкор «Хацусе»

Из воспоминаний капитана 1 ранга А. А. Воробьева (миноносец «Бесшумный»): "1-го мая около 4 час. пополудни минный транспорт «Амур» под командой капитана 2 ранга Ф. Н. Иванова, поставил минное заграждение как раз на том месте, где большие неприятельские корабли каждый день утром и вечером встречались, держа блокаду перед Порт-Артуром.

Незадолго до этого выхода, Иванов сам ходил на Золотую Гору наблюдать это движение неприятельских судов. Он убедился, что курс неприятельских кораблей всегда одинаков, и, проложив его на карте, выяснил, что он находится перед Артуром в 11 милях.

Контр-адмирал Витгефт, руководствуясь международным правом, указал произвести эту постановку не дальше 8 миль.

Капитан 2 р. Иванов, находясь в море, решил взять на себя ответственность и, пользуясь туманом, поставил в 11 милях от Артура 50 мин поперек курса неприятельских судов. Неприятель в это время был вне тумана, т. е. за туманной полосой и не заметил «Амура», возвращавшегося после постановки мин в Порт-Артур. Наблюдатели с Ляотешана ясно видели туманную полосу, разделявшую японские суда от «Амура», и опасались, что если туман рассеется, то неприятель поймет, для чего выходил в море минный заградитель.
Когда Иванов, возвратясь с постановки мин, доложил о ней адмиралу Витгефту, последний остался очень недоволен. Кап. Иванов объяснил, что он не так понял отданное приказание и должен был руководствоваться в море своими соображениями относительно постановки мин, тем более, что еще находился в присутствии неприятеля.

На другой день на Золотой Горе поднялся сигнал: «Японский броненосец «Яшима» взорвался».

Командиры нашего 1 отряда решили, не ожидая приказания, разводить пары. Воодушевление охватило всех, а также стремление выйти в море, чтобы атаковать взорванный неприятельский броненосец. Все восхищались действием капитана Иванова, которое было возмездием за «Петропавловск».

Вскоре после этого сигнала, флот был снова извещен, что второй японский броненосец «Хатсузе» взорвался и затонул немедленно. Громкое «ура» с чувством восторга и энтузиазма кричали все команды на судах.

Адмирал Витгефт сигналом поздравил командира «Амура» с полным успехом, и нам было приказано приготовиться к походу. После полудня мы вышли на внешний рейд и построились в кильватер.

Второй отряд миноносцев тоже в скором времени вышел, но пошел отдельно от нас. Мы шли к взорванному броненосцу «Иошимо», который был виден с рейда накренившимся довольно сильно, имея по сторонам два крейсера. Он уходил в море и ход его был небольшой,. но на довольно большом расстоянии от места, где произошли взрывы и потопление «Хатсузе». Вскоре мы подошли к этому месту и увидели какой-то плавающий большой предмет, похожий на плот; передовой миноносец открыл по нем огонь, но вскоре прекратил.

На горизонте показались другие неприятельские корабли и от них отделился крейсер, который быстро шел к нам навстречу, чтобы преградить нам дальнейшее следование, и открыл огонь. Мы повернули на обратный курс последовательно. Снаряды этого крейсера, хотя и делали недолеты, но ложились недалеко.

Второй отряд миноносцев присоединился к нам и шел параллельно, также в строе кильватера, но с левой стороны. На горизонте уже показалось несколько неприятельских кораблей, идущих на поддержку атакующего нас крейсера. Таким образом попытка атаковать подорванный «Иошимо» оказалась неудачной. Японский крейсер преследовал нас до тех пор, пока по нем не начали стрелять береговые батареи. Наши крейсера не вышли нас поддержать, а мы сами, около 5 час. вечера, получив от адмирала извещение, что он выражает нам свое удовольствие и приказ войти в гавань, вернулись в Артур.

На другой день мы узнали, что подорванный броненосец «Иошимо» не дошел до своей базы и вечером в воскресенье, утонул. Таким образом, японцы потеряли, два броненосца благодаря сообразительности и принятия на себя ответственности «по-суворовски» капитана 2 р. Иванова».

[ясима.jpg]
"Яшима"

Из воспоминаний морского врача Я. И. Кефели: «Взоры всех были устремлены в дальний и чуть мглистый горизонт. В бинокли и подзорные трубы старались разглядеть происходящее у врага. Мне с большой высоты море казалось гладкой матовой зеленова-той бесконечностью, сливающейся с небом. Но очень-очень далеко простым глазом можно было заметить группу черных черточек разной величины. Сигнальщики рассказывали, что с утра не сводили глаз с горизонта, особенно когда появились едва видимые силуэты японских судов и, как всегда, в том секторе горизонта, где они обычно ходили. Когда «это» случилось, они сразу заметили, что к подорванному кораблю сейчас же стали подходить другие корабли. Как очень дальнозоркие и опытные, они утверждали, что пострадавший корабль имеет большой крен.

В толпе офицеров я заметил и вновь назначенного флаг-капитаном при начальнике эскадры адмирале Витгефте, капитана 2 ранга фон Эссена, бывшего командира крейсера 2-го ранга «Новик», уже прославившегося своим мужеством, активностью и инициативой. Н.О. Эссен, небольшой, с рыжей бородкой, совсем не имел воинственного вида. Был со всеми одинаково вежлив и приветлив. При его мужестве, уже всем известном, эти качества еще более располагали к нему. Тогда уже этот выдающийся впоследствии адмирал почитался всеми на первом месте среди достойных флотских командиров.

Мой собственный прекрасный призматический бинокль Цейса, который я купил в Гвардейском экономическом обществе, утонул вместе со «Стерегущим», и я остался в этот исторический день моей службы во флоте без бинокля. Желая посмотреть на наш реванш в отношении японцев, столь радовавший нас всех, я попросил бинокль у соседа и под объяснение сигнальщика стал всматриваться в горизонт, в едва видимые простым глазом маленькие две-три черточки, какими нам казались громадные японские броненосцы.

В бинокль картина прояснилась. Я увидел пострадавший японский корабль, различил его трубы, мачты и вокруг корабля с десяток не-то катеров, не-то миноносцев, которые находились близко к нему и, может быть, снимали с него груз или команду.

Прошло с полчаса. Никто не хотел уходить с Золотой Горы, желая воочию убедиться в нашей удаче.

Едва я возвратил бинокль моему соседу и стал простым глазом всматриваться в драму на далеком горизонте, как вдруг увидел, что с большого, ближайшего к пострадавшему, японского корабля вырвалось черное облако с огнем под тупым углом вверх и в сторону, но такого размера, что в несколько раз (раз в десять) превышало видимые размеры корабля и не очень быстро росло.

За моей спиной вдруг раздался общий крик изумления. Очевидно, вся масса офицеров одновременно со мною увидела эту страшную картину. Через 5-10 секунд с этого же корабля вырвалось второе черное облако с ярким пламенем, размером раза в три больше первого, тоже вверх и под углом к горизонту и направленное в обратную сторону. Оно так же не очень быстро стало расти и вверх и в ширину. Все замерли от изумления! Затем грянуло могучее «ура» и полетели в воздух фуражки.

Я не мог оторваться от этой картины страшного взрыва, видимого на расстоянии около десяти морских миль от нас. Звуки же взрывов до нас не доходили. Затем оба черных облака чуть оторвались от корпуса корабля и стали медленно подниматься вверх и слегка расширяться. Вдруг из воды высунулся на значительную высоту нос японского броненосца, очевидно, сначала затонула корма, и медленно опускаясь в вертикальном направлении, носом кверху, корабль исчез с морской поверхности.

Гибель взорвавшегося второго японского броненосца казалась точной копией взрыва и гибели «Петропавловска» и совершилась в течение одной минуты. Два облака густого, черного еще, дыма — это всё, что осталось от японца. Темные пятна в небе держались с полчаса и, расплываясь, постепенно исчезли.

Восторгам не было предела. Все восхваляли командира «Амура», так удачно выполнившего постановку мин, задуманную одним из его офицеров.

Все стали говорить, что скорее надо выйти в море всей эскадре и прикончить противника. Я обернулся назад и вижу: за моей спиной на цементной площадке на корточках сидит Н. О. Эссен. Перед ним на полу ящик полевого телефона. Он усиленно звонит на флагманский корабль, стоящий у стенки внутреннего бассейна против управления порта. Группа офицеров, с которыми он объясняется короткими фразами, обступила его. Все высказывают мысль о необходимости немедленного выхода в море.

Уже здесь, в Париже, в 1947 году, на обеде порт-артурцев в Морском собрании капитан Сергей Николаевич Власьев рассказывал нам, как он тотчас после взрыва и гибели «Хатсузе», будучи, как и я, на Золотой Горе в момент этой катастрофы, обратился к флаг-капитану Эссену с просьбой разрешить тотчас же дать радиосигнал со станции на Золотой Горе по международному коду:

— Флот извещается, что наши подводные лодки потопили японский броненосец!

Эссен разрешил, и радио тотчас же было дано. Я же со своей стороны ясно помню, что когда я, не отрывая глаз, смотрел на место гибели «Хатсузе» (допуская возможной и последующую удачу), стоящие рядом со мною офицеры, наблюдавшие в бинокли, гово-рили:

— У них паника! Они стреляют друг в друга!

Теперь я понимаю, что это было следствием находчивой инициативы С. И. Власьева».

[иосино.jpg]
"Иосино"

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Сегодня весь гарнизон в бодром и приподнятом настроении духа. Японский флот постигла крупная катастрофа: на глазах всей крепости большой трехтрубный японский броненосец наткнулся на нашу мину и, взорвавшись, тут же затонул.

Почти все начальство Порт-Артура собралось на Электрическом утесе. Я приехал туда немного спустя после гибели японского броненосца, как раз в тот момент, когда 16 наших миноносцев полным ходом выходили из порта, чтобы атаковать другой броненосец, тоже налетевший на нашу мину.

Решительной атаки наши миноносцы, однако, не предприняли и, ограничившись легкой перестрелкой с японцами, благополучно вернулись в порт. Пострадавший же броненосец, сильно накренившись, ушел в море по направлению к островам Мяо-Дао. Ночью наши миноносцы почему-то опять упустили благоприятный момент и не произвели атаки на подорванный броненосец.

* * *

В продолжение ночи на 2 мая неприятельские миноносцы, в числе шестнадцати, подходили к Артуру. Наша ближайшая батарея произвела по ним два выстрела, вследствие чего они отошли и к утру скрылись в море.

Через некоторое время были усмотрены от Ляотешаня на О три неприятельских броненосца, шедших в кильватерной колонне.

В 10 минут одиннадцатого головной (вероятно, флагманский) броненосец, по виду подходящий к типу «Фуджи» или «Яшимо», внезапно сильно накренился, причем одновременно виден был громадный столб воды и паров. Поврежденный броненосец понесло течением к W. Через некоторый промежуток времени этот броненосец стал выпрямляться и спустил на воду две шлюпки, другие два взяли направление к нему.

В этот момент (приблизительно через полчаса после взрыва на головном броненосце) на другом броненосце по наружному виду типа «Сикишима» или «Хатсузе» (три трубы) был усмотрен взрыв, при этом показалось громадное облако из дыма, паров и воды, за которым последовал вторичный столб дыма и услышан был звук взрыва (детонация), после которого в течение очень малого промежутка времени (меньше минуты) броненосец пошел ко дну.

Когда произошел взрыв на головном броненосце, то раздалась пальба с двух других броненосцев с обоих бортов в воду, вероятно, в предположении, что отряд броненосцев атакован нашими подводными лодками.

В 12 часов 15 минут шестнадцать наших миноносцев быстро вылетели на рейд в кильватерной колонне со своими отрядными начальниками капитанами 2-го ранга Бубновым и Елисеевым и понеслись к месту катастрофы. Вслед за ними крейсер «Новик» вышел не внешний рейд, где стал на якорь. А крейсерский отряд приготовился к выходу.

В это время с моря было усмотрено еще три неприятельских крейсера, из которых один направился на W, а другой О, а третий стал наступать на наши миноносцы. Все неприятельские суда открыли огонь по нашим миноносцам. Подойдя приблизительно на расстояние десяти миль, они все повернули на W, и, когда с ближайшей батареи по ним стали стрелять, они все повернули на S-O и стали удаляться в море, не прекращая своей стрельбы по миноносцам.

Стрельба неприятеля не причинила нам никакого вреда, и в половине четвертого наши миноносцы вернулись с подробным донесением о происшедшем».

3 МАЯ 1904 ГОДА

Телеграмма ген.-адъют. А.Н. Куропаткина, командующего Маньчжурской армией: «Около 12 часов дня к Сенючену подошли 17 пароходов, открывших стрельбу по городу, а 5 пароходов начали приставать к берегу. В час с половиною дня против мыса у деревни Гуаньцзятунь показались 3 больших парохода; в 3 часа 30 мин. противник высадился у деревни Гуаньцзятунь и начал наступать в направлении к Гайчжоу».

Газета «Новости дня»: «Российское правительство обратилось к державам, подписавшим гаагскую конвенцию, с протестом против обстреливания японцами санитарного поезда, шедшего из Артура. В поезде было 233 больных и раненных, из которых двое, как известно, были ранены японскими выстрелами».

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Сегодня с Цзиньчжоусской позиции для определения сил и выяснения намерений противника был двинут по направлению к Бицзево отряд под начальством генерал-майора Фока, силой из восьми батальонов при 16 орудиях. Вблизи высоты деревни Сигоу-Чафантань отряд встретился с наступающими японскими колоннами.

Батарея подполковника Романовского первая открыла по японцам огонь. Снаряды ее, как мне после рассказывали наши раненые солдатики, вырывали целые улицы в японских колоннах, но через некоторое время эти улицы смыкались и японцы продолжали наступление. Только благодаря батарее подполковника Саблукова, энергично действовавшей на нашем правом фланге, удалось остановить в этом месте наступление японцев. Когда силы противника были достаточно выяснены, генерал-майор Фок, ввиду значительного численного превосходства японцев, приказал отряду начать отступление.

Как оказалось, японцев в бою было 24 батальона, при б батареях, то есть ровно в три раза больше нашего отряда. С нашей стороны убиты: капитан Гемзюков, капитан Суворов и поручик Шишкин; ранены легко: генерал Надеин, подполковник Романовский (остался в строю), капитан Бенуа, подполковник Успенский; тяжело ранены: штабс-капитан Штеллинг, поручик Пушков, подпоручики Вендягонский и Борлюк. Нижних чинов убито 23, ранены 148 человек.

Я сегодня же успел побывать в госпитале, где мне удалось поговорить с некоторыми из только что прибывших раненых. Многие из них рассказывали, что успели выпустить в течение этого боя по 160 патронов, стреляя залпами на дистанции 600, 800 и 1200 шагов.

Здесь же, при раздаче раненым солдатикам табаку, я увидел впервые раненого японца. У несчастного была ампутирована нога.

Крейсер «Новик» ходил сегодня в море, но, по-видимому, на что-то наткнулся, так как по приходе его в гавань для осмотра спускали водолаза».

4 МАЯ 1904 ГОДА

Телеграмма генерал-лейтенанта В.В. Сахарова (начальника полевого штаба Маньчжурской армии) в Главный штаб: «Ввиду известия о появлении хунхузов в деревнях верстах в 16 на запад от Ляояна были посланы конная и пешая охотничьи команды и одна рота пехоты. В указанных деревнях хунхузов не оказалось, а местные жители давали уклончивые показания. На возвратном пути в деревне Шантайдзы, в 12 верстах на запад от Ляояна, была обнаружена значительная шайка хунхузов, укрытых местными жителями. Конные и пешие охотники атаковали хунхузов, занявших опушку деревни, и после сильной перестрелки выбили их оттуда. Хунхузы оставили на месте 20 трупов, много оружия и патронов; у нас убито два нижних чина и трое ранено, Куаньдяньсян снова занят японцами».

Газета «Русь»: «Войскам манчжурской армии приказано перейти при ношении летней одежды на серый цвет, причем разрешается офицерам вместо кителей носить серые рубашки. Командующий армией поручил просить Экономические общества офицеров иметь на складах запас материи серого цвета преимущественно полутемных оттенков».

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Ночью японские миноноски опять побывали под крепостью. Вообще японцы за последнее время стали хозяйничать на море, как у себя дома.

Сегодня с эскадры для вооружения сухопутного фронта сняты еще некоторые орудия. Теперь моряки считают себя вправе пребывать в бездействии, сваливая всю ответственность за это на сухопутное начальство. Оно-де заставило их разоружиться и тем лишило их возможности действовать более активно. На самом же деле моряки наши вообще охотно покидают свои суда и чувствуют себя на суше несравненно лучше, чем в родной стихии.

Кроме того, само разоружение судов ведется совершенно неправильно. С броненосца «Севастополь», у которого разобрана машина, орудий «не снимают», а «Пересвет», который вполне исправен и мог бы выходить в море, «начали разоружать».

Двадцать наших миноносцев тоже почему-то держатся пассивного образа действия и постоянно упускают благоприятные моменты для нападения на врага.

Достаточно указать на подорванный на днях нашей миной японский броненосец, которому, единственно благодаря бездействию наших миноносцев, удалось достигнуть островов Мяо-Дао, где он теперь преспокойно исправляет полученные им повреждения.

Пришла весть, что японцы хотели высадиться в одной из близлежащих бухт, но это им не удалось. Они успели только попортить телеграф и телефон.

Солдатам начали давать уменьшенные порции мяса.

Сегодня японские канонерки обстреливали недалеко от Артура поезд, в котором ехал генерал Стессель.

Вот что писал по поводу этого «Новый край».

«ОФИЦИАЛЬНЫЕ ИЗВЕСТИЯ»

Генерал Стессель возвращался 4 мая с Кинжоусской позиции в сопровождении генералов Никитина, Разнотовского и еще 5 офицеров на поезде. Доехав до водокачки у бухты Хэси, лошади были сгружены, и начальник укрепленного района решил проехать по берегу верхом, так как на горизонте бухты виднелись два крейсера, несколько ближе два миноносца, а верстах в 5-6 две канонерские лодки.

Поезду было приказано попробовать пройти полным ходом поражаемое пространство. Не успели проехать верхом и версты, как канонерские лодки стали быстро приближаться к берегу, а одна из них, ближайшая, открыла огонь из 10 орудий по группе всадников. Три снаряда легли у самого полотна, шагах в 150-300 от генерала Стесселя.

В этот момент появился из-за поворота оставленный поезд, который и отвлек внимание канонерки. Она перенесла огонь на поезд, причинив небольшие повреждения паровозу: машинист был ранен легко в руку. Тогда поезду был дан задний ход, и он скрылся у водокачки. Генерал Стессель с сопровождавшими его лицами рысью проехал в лощину, где оставался в течение 45 минут, так как японцы, по удалении поезда, начали обстреливать лощину. Все снаряды ложились близко, а один, разорвавшись шагах в 50, осыпал осколками камней и землей генералов Стесселя и Никитина, а также бывших около них двух офицеров.

Всего было японцами сделано 108 выстрелов. Генерал Стессель проехал со своими спутниками горной дорогой на станцию Инченцзы, куда был подан поезд, успевший часа через три проскочить благодаря тому, что канонерки отошли от бухты верст на 12».