http://www.kommersant.ru/doc/15467
11.05.1999, 00:00
КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 018 от 11-05-99
Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"
Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец
Глава III. Российские коммунистические партии в 1992 году — единство и борьба продолжаются. КПСС — как Феникс из пепла, как пуля из каши. Проверенный лозунг "Ни войны, ни мира!" на новом этапе. Постоянно действующая всеобщая российская забастовка становится объявленной. Парламент и президент — тени прошлого. Предпосылки к началу следующего этапа мудрости тов. Зюганова Г. А.
Второе полугодие 1992 года, пришедшее под крики разгоняемых антителевизионных протестантов, борцов с сионизацией Останкино, не только не принесло мира на российскую землю, но, наоборот, обострило все постоянные противоречия и проблемы. Для изучения истории возникновения КПРФ нам будет особенно важно сосредоточиться на противоречиях, обострившихся в этот период между единством коммунистов и противоположностью их руководителей.
Среди партий, борющихся друг с другом за торжество разных коммунизмов, наиболее ярко проявил себя "Союз коммунистов", постоянно проводивший свои конференции, съезды и пленумы с целью объединения борцов на реальной основе: чтобы получить отобранную после августа 1991 года собственность КПСС. Лидер партии Анатолий Крючков верно отмечал, что объединение компартий на основе идеологии — утопия. Но далее он делал ошибочный вывод о необходимости и возможности "конфедеративного объединения", не учитывая, что само слово "конфедерация" настоящему коммунисту ненавистно как противоположность "союза нерушимого".
Путаницу в ряды коммунистов внес и руководитель рабочей группы "Всесоюзного комитета коммунистов" — некто Сергей Скворцов (не путать со Скворцовым-Степановым, видным деятелем революции и партии большевиков ленинского периода видных деятелей — тот уже умер). Постоянно объявляя то о проведении ХХIX съезда КПСС в городе Пушкино (Моск. обл.), то о воссоздании самой КПСС (как союза запрещенных в различных государствах партий), он вносил сумятицу в возмущенный и без того разум рядовых товарищей. В результате руководителям ВКПБ, РКРП, СК и РПК приходилось тратить свои необходимые делу трудящихся силы на опровержения.
Немало было и других товарищей, нетвердо нащупавших единственно верную партийную линию и потому постоянно от нее уклонявшихся то на шаг влево, то вправо, а то и подпрыгивавших на месте. То, что тогда эта линия тов. Зюганова Г. А. вместе с ним самим находилась совсем в другом месте (фактически это была линия фронта, Фронта национального спасения), не оправдывает этих товарищей. С таким же успехом и меньшевики могли бы оправдываться тем, что Ленин находился то в Цюрихе, то в Лондоне и связаться с ним можно было только в пивной или за шахматами на бульваре...
Непонимание текущего момента многими деятелями коммунистического и рабочего движения иногда проявлялось в самых неожиданных формах. Например, член оргкомитета Рабочей партии Петр Абовин-Егидес (на путать с Антоновым-Овсеенко и Бонч-Бруевичем, которые уже тоже умерли) предложил идти в народ с программным документом наподобие "Коммунистического манифеста", тем самым признав, что коммунизм уже опять бродит только в виде призрака. Поэтому и баллотироваться в мэры Москвы он тут же предложил известному борцу за ленинские нормы Рою Медведеву. А на съезде Российской партии коммунистов некто Владимир Бурдюгов предложил программу "Российская правда", отсылая таким образом народ к древнему, еще докоммунистическому тексту, известному историкам под именем "Русской правды"...
На таком фоне продолжалась деятельность наиболее несгибаемых ленинцев по воссозданию КПСС. Слушания так называемого дела КПСС в Конституционном суде под председательством Валерия Зорькина закончились признанием, что никакого дела, кроме своего собственного, у партии не было и нет и что КПСС никогда не нарушала Конституцию, принятую ею самой. Естественно, надежды коммунистов-идеалистов вспыхнули из этой искры ярким пламенем. Решения ХХ конференции КПСС, наметившей очередной, ХХIХ съезд на I квартал следующего года, были посланы в жизнь соответствующим оргкомитетом, который рекомендовал "еще активнее готовить воссоздание", а пока организовывать первички.
Однако, как оказалось впоследствии, все это было рецидивом известной детской болезни, которой издавна страдал коммунизм,— догматизма, начетничества и отрыва от действительности. Поскольку не было и не предвиделось Советского Союза, нельзя было всерьез говорить и о Коммунистической партии Советского Союза. Поскольку до власти было еще далеко, бессмысленным было бы и объединение ради власти. Это отлично понимал товарищ Зюганов, продолжавший патриотическое воспитание трудящихся в качестве одного из сопредседателей Фронта национального спасения.
Именно фронт в это время вел решающие и, главное, всем очевидные битвы против режима, уже названного всеми, кто хотел, "оккупационным". В октябре президент подписал указ о роспуске оргкомитета ФНС как одной из "группировок, прибегающих для достижения своих экстремистских целей к неконституционным действиям". В ответ ФНС вызвал президента на дискуссию в прямом телевизионном эфире и усилил свою патриотическую работу. Его руководителей — бывшего диссидента Константинова и генерала Макашова; людей с интеллигентной внешностью, но стоявших за народ — Бабурина и Астафьева; бывшего партийного работника Зюганова и прежде (и впоследствии) никому не известного Саенко — узнала вся страна. На ближайшее время события на фронте и в его тылу стали главными для всех патриотов, в том числе и тех коммунистов, кто все же любил Родину.
Примерно в это же время власть в лице президента начинает предпринимать попытки жестокого и бесчеловечного подавления той оппозиции, которая дружелюбно называет себя "непримиримой". Президент заявил о возбуждении уголовных дел против трудового россиянина, бывшего советского журналиста-международника и внештатного борца за государственную безопасность Анпилова и штатного генерала той же безопасности, борца за русскую соборность Стерлигова — за их решительный патриотизм. Президент несколько раз категорически распустил ФНС. Президент много раз категорически осудил экстремизм, национализм и попытки дестабилизации общества. Однако в ответ на это общество, как и следовало ожидать, проявило к экстремистам и другим дестабилизирующим элементам небывалый прежде интерес, а некоторая часть общества — и поддержку. Режиму пришлось отступить: был снят с работы руководитель антинародного телевидения (а прежде антисоветских "Московских новостей") Егор Яковлев, ушли в отставку известные деятели насильственной демократизации страны Михаил Полторанин и Геннадий Бурбулис. Радикально-демократические партии упрекали президента в уступках оппозиции и "отступлении от курса реформ", но Ельцин неуклонно следовал своей тактике в отношениях с коммунистами и им сочувствующими, избранной еще осенью 91-го: ни войны, ни мира.
Еще одним важным фактором, влияющим на политическую ситуацию в стране, стал рост забастовочного движения. Массовый отказ от выполнения в рабочее время своих обязанностей, практиковавшийся многие годы при советской власти, но не объявлявшийся официально, стал признанной формой российской социальной жизни. Шоферы и шахтеры, тракторостроители и просто строители, авиационные диспетчеры и врачи прекращали работать в Сибири и на Урале, в Ленинграде и Москве. Попытки суда, руководствуясь так называемыми общественными интересами, объявить некоторые забастовки незаконными ни к чему не привели, поскольку никакого опыта применения закона в этой сфере не было, если не считать событий в Новочеркасске в начале 60-х, когда судили предварительно расстрелянных рабочих.
Наконец, именно во второй половине 1992 года впервые ярко проявилось основное противоречие российской жизни, ставшее определяющим в политической картине на все последнее десятилетие века,— несовместимость не совсем законодательной и не слишком исполнительной властей.
С самого возникновения Российской Федерации были заложены основы этой несовместимости. Президентом РФ был президент несуществующей страны РСФСР, а парламентом — Верховный Совет той же РСФСР. Все подчинялись съезду народных депутатов, избранных при социализме, и жили по принятой тогда же Конституции. Вдобавок нелегитимный парламент наделил нелегитимного президента большими дополнительными полномочиями и тут же стал сопротивляться осуществлению этих полномочий. Результат не заставил себя ждать. Главной ареной столкновения стало главное содержание политической жизни — реформирование экономической и политической систем. Верховный Совет социалистической республики, естественно, воспротивился введению частной собственности, особенно на землю, и приватизации в промышленности, осуществляемой через ваучеры правительством буржуазных либералов под руководством известного советского экономиста и партийного публициста Егора Гайдара (с того времени автор приватизационной программы Анатолий Чубайс занял в русском фольклоре места Змея-Горыныча, Соловья-Разбойника и Кощея Бессмертного вместе взятых). Депутаты резонно предполагали, что купить землю смогут только богатые, они же скупят и ваучеры. А по-настоящему богатых тогда среди депутатов еще не было — только в конце декабря на закрытом заседании ВС они добились льготной приватизации хотя бы своих служебных депутатских квартир. Чуть раньше VII съезд народных депутатов отправил в отставку правительство Гайдара, прозванное "прихватизационным". Попытки президента обратиться за поддержкой прямо к народу — через референдум о поддержке его или ВС — успехом не увенчались. При посредничестве опытного миротворца Зорькина исполнительная и законодательная власти вступили в диалог, который длится с тех пор с небольшими военными перерывами.
Таким образом, возникли все предпосылки для создания настоящей общероссийской коммунистической партии: ослабление других коммунистических партий, недовольство трудящихся властями и властей друг другом, общее ухудшение всего. О создании такой партии страна и узнала в конце 1992 года. Но еще не узнала, что возглавить ее предстоит тов. Зюганову, а стране предстоит узнать самого тов. Зюганова.
Контрольные вопросы к Главе III:
1. С кем и за что боролись коммунистические партии в России в июле—декабре 1992 года?
2. Почему в КПСС нельзя войти два раза?
3. Где проходила в описанный период генеральная линия?
4. Кто был более законным в Российской Федерации в 1992 году — президент, парламент или чувство народного гнева?
При подготовке главы использованы материалы Национальной электронной библиотеки.