[Ирина Петровская]

Новогодний эфир как лучшее средство анестезии с последующей амнезией

17:22 09 января 2014

«Голоса Владимира Путина, а вместе с ним и обычных дальневосточников прозвучали в прямом эфире по-новогоднему чудно», — так закончился сюжет в «Вестях», раскрывший в канун Рождества «секрет» новогоднего президентского телеобращения. С момента этого ЧУДА прошла почти неделя, в течение которой другие обычные россияне — от Хабаровска до Калининграда — замучились гадать: что это было? Экспромт? Новое слово в искусстве телевизионного монтажа? Попытка слома устоявшегося канона?

«Картинка» потрясла воображение даже видавших виды профессионалов. Владимир Путин, обнаружившийся в новогоднюю ночь в Хабаровске, говорил слова традиционного обращения на фоне елки и российского триколора. С обеих сторон от него на небольшом расстоянии выстроились в две шеренги непонятные люди, причем лица людей из шеренги слева были спрятаны под знаменем, и в кадр попали только их ноги (хотя один из самых любознательных участников массовки вдруг на мгновение высунулся, и тут же вновь спрятался). Справа же на переднем плане доминировала дама, пытавшаяся мимикой выразить полное согласие с оратором. Но больше всего поразило, что в следующем кадре (а обращение меж тем продолжалось без пауз), снятом сбоку, президент оказывался в плотном кольце людей (уже без елки и знамени). Следом же вновь шел первый кадр — на фоне все той же елки. Впрочем, в самом финале выступления, после слов Путина «С Новым годом!», массовка неожиданно ожила и хором, вместе с президентом, выкрикнула: «Россия!»

Грянули звуки гимна. Россияне, опомнившись от изумления, бросились было по традиции открывать шампанское, но мизансцена повторилась: теперь уже все собравшиеся в хабаровском Доме культуры, вытянувшись во фрунт, молча внимали словам и музыке главной державной песни, только дама на переднем плане пыталась шевелить губами, вспоминая бессмертный текст Сергея Михалкова. Молчал и президент, иногда заводя очи куда-то вверх и словно прося подсказки с небес. На этих мучительно долгих планах плохо освещенный, кое-как загримированный президент казался по-настоящему страдающим оттого, что эта «песнь песней» никак не закончится, и даже ему, закаленному бойцу, решительно непонятно, куда девать руки и какое делать лицо во время этого на редкость неловкого стэндапа. И выглядело все это не столько «по-новогоднему чудно», сколько до оторопи чудно.

Почти неделю пользователи интернета гадали, кто автор сего новаторства и отчего при записи новогоднего обращения к народу членам PR-команды президента не пришло в голову воспользоваться услугами телепрофессионалов, которые, по крайней мере, могут грамотно выстроить кадр и поставить свет.

Разгадка пришла в канун Рождества, когда телевизионщики федеральных каналов решились обнародовать секрет новогоднего обращения Путина. «Неформальный Путин в прямом эфире в компании обыкновенных россиян» — так назвали этот предрождественский сюжет в «Вестях», поведав трогательную предысторию появления президента в Хабаровске и его экспромта в эфире. Оказывается, по пути в Хабаровск борт номер один сделал остановку в Чите, куда на вертолете доставили семью военнослужащего, погибшего во время наводнения на Дальнем Востоке. В лайнере, во время полета, Путин угощал семью тортом, а также вручил детям подарки, которые выбирал лично — «мог бы спрятать в Хабаровске под елкой, но не стал дожидаться наступления Нового года». И вот уже он вместе с другими «жертвами дальневосточного потопа» — на новогодней елке в Хабаровске. До записанного заранее обращения к народу остается несколько минут, и тут Владимир Путин «спонтанно встал из-за стола и подошел к телекамерам… Сам и срежиссировал: «Я встану здесь, вы все — вокруг меня. Я говорю: «С Новым годом!», делаю вдох… И мы все вместе говорим: «Россия!». Репетируем…»

Так президент России и стал сам себе режиссером, и это, разумеется, многое объясняет — какой телепрофессионал осмелится вмешаться в «рисунок роли» и объяснить, что существуют помимо «спонтанности» еще и определенные каноны профессии, нарушение которых и самый прекрасный экспромт может сделать нелепым и чудным. Хотя многим «обыкновенным» россиянам президентское новшество, как всегда, понравилось — одна зрительница, позвонившая в эфир «Эха Москвы», чуть не плакала от досады: «Все вам не так. А президент трудяга… Пока вы шампанское пили, он в Хабаровск слетал, к простым людям…»

Впрочем, нестандартное, мягко говоря, новогоднее обращение президента к народу стало, пожалуй, самым обсуждаемым и самым необычным телевизионным событием долгоиграющих праздников. Вся прочая телепрограмма больше напоминала прошлогодний снег — так предсказуемо и уныло было меню большинства каналов, так заезжена эта пластинка, воспроизводящая год за годом одно и то же: натужные «Огоньки» и прочие «Аншлаги», вызывающие изжогу подобно салату оливье, подкисшему в холодильнике за дни новогодних торжеств.

Вообще же новогодний эфир оказался превосходным средством анестезии с последующей амнезией (потерей памяти). Все события конца года (помилование Ходорковского, амнистия активисткам группы Pussy Riot, фигурантам «болотного дела» и гринписовцам и даже теракты в Волгограде) новогоднее ТВ словно стерло ластиком из памяти «обыкновенных россиян». Все общественно-политические программы на большинстве федеральных телеканалов дружными рядами отбыли на отдых аж за неделю до Нового года, не оставив «событиям» ни малейшего шанса быть осмысленными и обсужденными в эфире. Один лишь телеканал «Дождь», работая в прямом эфире, напоминал зрителям о главных событиях, произошедших и происходящих в стране и мире. Остальные, заготовив новогодние «консервы», ушли на долгие каникулы, оставив зрителей со старыми песнями, несвежими лицами прежних кумиров публики и фильмами различной степени свежести. Отменив на время траура по жертвам волгоградских терактов некоторые юмористические программы, федеральные каналы быстро наверстали упущенное — не пропадать же добру, записанному в новогодних интерьерах, не огорчать же многочисленных поклонников этого «добра», искренне не понимающих, зачем в канун самого радостного праздника лишать страну возможности от души посмеяться над прокисшими еще в прошлом столетии шутками «веселых и находчивых» и прочих разудалых юмористов-пародистов.

Так и получилось, что возможности прямого эфира (пусть и по мере своего представления о прекрасном) сполна использовал (кроме «Дождя») лишь один президент Путин. Пока все другие пели и плясали, он, «трудяга», вышел из тени, где пребывал некоторое время после волгоградских событий, сел на самолет да махнул к обыкновенным людям. И за несколько минут до наступления Нового года явил народу ЧУДО. А запоминается, как учил нас коллега Путина Штирлиц, последнее слово. Последнее — оно же и первое: «С Новым годом, Россия!»