http://ttolk.ru/?p=24394
28.07.2015
Ещё в 1920-е Черчилль стал искренним поклонником, а потом и идеологом пан-европейского движения. По-настоящему объединённым он видел континент только тогда, когда Центральная и Восточная Европа станут конфедерацией. Гарантом мира в Европе он также считал Германию, разделённую на несколько государств.
Идея Объединённой Европы (ОЕ) появилась в среде австро-венгерских аристократов в конце XIX века, главным её идеологом, как писал Блог Толкователя, был граф Рихард Куденхове-Каллерги.
Но настоящей отправной точкой современной объединенной Европы не только в теоретическом, но и практическом плане можно назвать выдвижение плана «пан-Европы» в 1923 году. Одним из главных разработчиков этой идеи был английский историк Арнольд Тойнби. Английский истеблишмент прохладно отнёсся к этой идее, как противоречившей империалистическим интересам Британской империи. В их среде был лишь один человек, веривший, что идея ОЕ правильная – Уинстон Черчилль (он, кстати, был дружен с Куденхове-Каллерги). Он считал, что Объединённая Европа – это гарантия от опасностей милитаризма и коммунизма. Но при этом Черчилль указывал на абсолютную недопустимость противопоставления новой Объединенной Европы США как в экономическом плане, так и в политическом.
То, что английские официальные круги сразу очень сдержанно встретили предложения Куденхове-Каллерги, Тойнби и Черчилля, объяснялось тем, что на протяжении всего межвоенного периода Великобритания боролась с Францией за экономическое господство в регионе. Поэтому вместо горизонтальных связей в Центральной и Восточной Европе формировались замыкающиеся на Запад (прежде всего на Францию и Англию) экономические вертикали. Следовательно, без урегулирования англо-французских разногласий не могло быть и речи о стабильности и интеграции в Центральной и Восточной Европе – так считал английский истеблишмент.
В широком плане Черчилль предполагал объединение Европы на началах конфедеративного устройства. Четыре базовых объединения – Северная, Среднеевропейская, Балканская и Дунайская конфедерации – составили бы основу новой Европы и обеспечили воссоздание в подновлённом виде «классического равновесия сил XIX века». Таким образом, Великобритания оказывалась бы «с Европой, но вне её», и служила бы мостиком между США и «Старым Светом». Проект черчиллевской «единой Европы» вполне можно соотнести с нынешним (фактически конфедеративным) Евросоюзом. И важное место в нём отводилось польско-чехословацкому союзу.
С начала Второй мировой войны Черчиллю импонировали федеративные идеи генерала Сикорского, который в своем первом обращении к нации 18 ноября 1939 года представил проект центральноевропейского объединения, утверждая, кроме прочего, что «в рамках новой политической организации Центральной и Восточной Европы появится солидарный ансамбль славянских государств» (Блог Толкователя писал об этом польском проекте Междуморья). В документе «Основная директива по вопросу целей и задач правительства», принятом Советом министров 8 ноября 1939 года, одной из целей Польши в войне провозглашалось создание между Чёрным, Балтийским и Адриатическим морями сплочённого союза, готового к сотрудничеству с целью сдерживания напора Германии на славянские и другие государства, находящиеся на этой территории, и отделяющего её от России».
Союз Польши с Чехословакией, а также с другими государствами предполагаемого восточно-европейского блока виделся Черчиллю не тактическим шагом, а прелюдией будущей общеевропейской интеграции, и поэтому допускалась возможность возникновения подобного союза скандинавских, балканских, а также в дальнейшем германских государств. Вся Европа могла бы стать в рамках этой федеративной концепции, к которой лояльно относилась Великобритания, конгломератом региональных федераций, поэтому в будущем федеративная Европа, как считал Черчилль, сможет сотрудничать с другими федерациями мира – США и Британским содружеством.
Интеграционная концепция Черчилля со временем не претерпела значительных изменений. Её основные идеи, изложенные в беседе 5 декабря 1941 года с послом СССР И.Майским, выглядят следующим образом: «Англия, СССР, Франция, Италия остаются существовать как самостоятельные державы. Мелкие государства объединяются в федерации: Балканскую, Центрально-Европейскую, Скандинавскую и другие. Над всем этим европейским конгломератом возвышался бы центральный орган, нечто вроде Европейского совета, следящего за порядком в Европе подавляющего всякую попытку агрессии».
Центральная и Юго-Восточная Европа, по замыслу Черчилля, стала бы поясом, отделяющим СССР от западноевропейской цивилизации, представленной старейшими национальными государствами. В стратегии Англии средиземноморские проливы, Юго-Восточная Европа, Балканы ни в коем случае не должны были попасть в орбиту влияния России. В конце переговоров «Большой Тройки» на Тегеранской конференции Черчилль заговорил о будущем после войны и о своем «ощущении, что Пруссия должна быть изолирована и уменьшена, а Бавария, Австрия и Венгрия могли бы сформировать широкую, мирную конфедерацию». Черчилль предложил «отделить Баварию, Вюртемберг, Пфальц, Саксонию и Баден», чтобы эта группа «вросла в то, что он назвал бы Дунайской конфедерацией». Сталин же дал понять, что раскрыл замысел Черчилля, и поинтересовался, «будут ли Венгрия и Румыния членом какой-либо подобной комбинации». Сталин немедленно воспротивился плану вовлечения Юго-Восточной Европы в сферу влияния Запада.
Черчилль был единственным из «Большой Тройки», кто одобрил инициативу европейского объединения. В своём приветственном послании Пятому панъевропейскому конгрессу, организованному Куденхове-Каллерги в Нью-Йорке в марте 1943 года, Черчилль писал, что он надеется, что в структуре всемирного учреждения, олицетворяющего Объединенные Нации, возникнет Совет Европы, в который войдут Высокий суд для разрешения споров, административные власти, военные силы, как национальные, так и международные, находящиеся в постоянной готовности обеспечить исполнение этих решений».
В мае 1943 года Черчилль в ходе переговоров с американским президентом изложил данную концепцию, добавив, что Европа после войны может состоять из двенадцати штатов или конфедераций, которые и образуют Европейский региональный совет, где участие США будет крайне желательным. Кроме этого, он выразил надежду на то, что в Юго-Восточной Европе будет создано несколько конфедераций – Дунайская федерация, ориентированная на Вену, которая должна будет заполнить брешь, образовавшуюся в результате исчезновения Австро-Венгерской империи, а затем Балканская федерация. Что касается Польши и Чехословакии, то они должны поддерживать дружеские отношения с СССР. Таким образом, создавался бы Европейский региональный совет, который мог стать аналогом Соединенных Штатов Европы, а наряду с Советом Азии и Советом Америки он составлял бы одно из трех региональных вспомогательных учреждений будущей ООН.
Между тем политическая конъюнктура, влиявшая на актуальность и популярность идеи Черчилля, постепенно менялась не в его пользу, и он это трезво осознавал. Стратегически важными для британцев были их планы в Юго-Восточной Европе, поэтому Черчилль без смущения «сдавал» Польшу, а значит, приходилось корректировать свою позицию по польско-чехословацкой конфедерации.
21 марта 1943 года Черчилль выступил по радио. Говоря о судьбе Центральной Европы, он высказался за создание Балканской и Дунайской федераций, упустив до тех пор считавшуюся им основополагающей польско-чехословацкую. В беседе с Бенешем 3 апреля Черчилль сообщил, что по-прежнему симпатизирует идее польско-чехословацкой конфедерации. Однако сейчас прежде всего необходимо, чтобы Польша согласилась на территориальные уступки советской стороне в обмен на Восточную Пруссию и часть Верхней Силезии. Черчилль ожидал, что СССР выйдет из войны сильным и предъявлять к нему территориальные претензии сейчас просто бессмысленно, поэтому первостепенной задачей является поддержание дружеских отношений между СССР, США и Англией, а всё остальное должно служить этой цели и не противоречить ей.
Последним значительным эпизодом в ряду переговоров по поводу европейских федераций можно считать беседу Сталина и Черчилля 17 октября 1944 года, состоявшуюся во время визита последнего в Москву. Сталин заявил, что хочет, чтобы Польша, Чехословакия и Венгрия образовали сферу независимых, антинацистских и прорусских государств, из которых первые два могли бы объединиться. Однако в итоге Сталин заявил, что сейчас невозможно думать об объединениях, хотя в будущем они не исключены.
Следующий выбор Черчилля – между соперничающими в Сербии антифашистскими силами – партизанами Тито и Драже Михайловичем, которые оба были союзниками антигитлеровской коалиции, – логичен. В отличие от Греции, где английский десант предотвратил приход к власти левых, здесь Великобритания сочла возможным поставить на коммуниста Тито и настояла на отставке Михайловича. Тито знал, чем заинтересовать Черчилля, и в письме премьер-министру акцентировал внимание на своей цели «создать союз и братство югославских народов, которые не существовали до войны», «создать федеративную Югославию». Такой план связывал по-разному ориентированные балканские народы (хорватов, сербов, албанцев), предупреждая как прогерманский, так и пророссийский настрой, а своим охватом, выходом к морю и ориентацией на самостоятельный центр силы в Европе вполне соответствовал проектам «дунайской конфигурации».
Черчилль немедленно ответил Тито, пообещав поддержку. Таким образом, Тито сыграл на интересах Великобритании, и, титовская Югославия просуществовала ровно столько, сколько в ней нуждались англосаксы.
Черчилль остался верен своим идеям и после окончания войны. В 1946 году он, выступая в Цюрихском университете, призвал к объединению Европы, к построению Соединенных Штатов Европы. Одной из главных черт нового союза должны были стать «благословенные акты забвения». «Всем нам необходимо повернуться спиной к ужасам прошлого. Мы не можем брать с собой и нести через грядущие годы груз ненависти и жажду мщения, рожденные ранами прошлого», – говорил он. – «Есть одно кардинальное средство, которое, если к нему прибегнут сообща все европейские страны, чудесным образом изменит нынешнюю картину и за считанные годы сделает всю Европу или, по крайней мере, её большую часть такой же свободной и счастливой, какой мы видим сегодня Швейцарию. В чем же заключается это чудодейственное средство? В воссоздании европейской семьи народов, причем в возможно более полном составе, и в придании ей такой структуры, которая обеспечила бы её мирное, безопасное и свободное существование. Нам необходимо построить нечто вроде Соединенных Штатов Европы. Процесс создания такого объединения очень прост. Для этого нужна лишь решимость сотен миллионов мужчин и женщин творить добрые дела вместо злых, получая в качестве награды благословение вместо проклятий. Многое в этом направлении пытался сделать «Пан-Европейский Союз», в начинаниях которого активное участие принимал граф Куденхове-Каллерги и известный французский государственный деятель и патриот А. Бриан».
На слёте «Объединенной Европы» в мае 1947 года Черчилль заявил: «Всемирный Храм Мира» основывается на четырех опорах: США, Советский Союз, Британская империя и Содружество, Европа».
(Отто фон Габсбург, президент Панъевропейского союза (1973-2004)
Черчилль был искренним сторонником панъевропейского движения, и даже неудача его реализации, в частности по вине Англии, не оттолкнула его от этой идеи. То значение, которое он придавал малым странам Центральной и Юго-Восточной Европы как средству, инструменту и гаранту европейской интеграции, было велико. После Маастрихтского соглашения 1992 года, когда Восточная Европа были признана частью общеевропейского дома, мечты Черчилля наконец-то стали реальностью. Правда, вместо локомотивов ЕС Англии, Италии, Франции и СССР сейчас основой Евросоюза является Германия, а в этом Черчилль усматривал опасность появления Четвёртого Рейха.