*3728. Что такое свобода?

[Фридрих Фон Хайек]

http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_p...9E%D0%94%D0%90

Философская энциклопедия

СВОБОДА это:
Толкование Перевод

СВОБОДА

СВОБОДА
— многозначное понятие, крайние значения которого:
1) С. как возможность индивида самому определять свои жизненные цели и нести личную ответственность за результаты своей деятельности;
2) С. как возможность действовать в направлении цели, поставленной коллективом или обществом.
Первый полюс можно назвать индивидуалистической С. второй — коллективистической С; между этими полюсами располагаются многообразные, с той или иной силой тяготеющие к одному из них промежуточные варианты понимания С. С т.зр. индивидуалистической С. коллективистическая С. кажется явной «несвободой»; с т.зр. второй первая является «формальной», «бесполезной» и даже «репрессивной».
Представление о свободной личности, выбирающей из различных форм жизнедеятельности те, которые отвечают ее склонностям, начало складываться в Зап. Европе с распадом жестко организованной средневековой иерархической системы. В 17—18 вв. освобождение индивида от политических и социально-экономических ограничений стало генеральным направлением общественной жизни. Распространению идеологии С. личности сопутствовали резкая активизация экономической деятельности и поразительный расцвет науки.
К 19 в. в основных чертах сложилась концепция либерализма с ее главным постулатом о непреходящей ценности и равноправии человеческой личности. Либерализм был идейным выражением того индивидуалистического миропонимания, которое придавало особое значение независимости личности, автономии человеческого разума и изначально заложенным в человеческой природе добродетели и способности к совершенствованию. Индивидуальная С. рассматривалась не только как данность, но и как задача дальнейшего совершенствования общества. Либерализм настаивал на экономической С. но был также требованием С. во всех др. областях — интеллектуальной, социальной, политической и религиозной. Освобождение индивида от разного рода норм и установлений, сковывающих его повседневную деятельность, предоставление ему возможности самому выстраивать свою жизнь было вызвано бурным развитием капитализма и прежде всего индивидуальным и групповым предпринимательством, свободным рынком, защитой частной собственности. «...Частная собственность, — пишет Ф.А. Хайек, — является главной гарантией свободы, причем не только для тех, кто владеет этой собственностью, но и для тех, кто ею не владеет. Лишь потому, что контроль над средствами производства распределен между многими не связанными между собой собственниками, никто не имеет над этими средствами безраздельной власти, и мы как индивиды можем принимать решения и действовать самостоятельно. Но если сосредоточить все средства производства в одних руках, будь то диктатор или номинальные "представители всего общества", мы тут же попадаем под ярмо абсолютной зависимости». Др. важной гарантией индивидуальной С. является правовое гос-во.
К. Маркс был одним из первых, кто понял, что ин-т частной собственности относится к основным факторам, обеспечивающим людям те относительные свободы и равенство, которые существовали в современном ему капиталистическом обществе. Маркс подчеркивал, что развитие частнособственнического капитализма с его свободным рынком подготовило развитие всех демократических С. Вместе с тем он намеревался беспредельно расширить эти С. путем простого упразднения частной собственности.
Сложившийся в 19 в. консерватизм, как и либерализм, отстаивает индивидуалистически понимаемую С. но трактует ее иначе. Либерализм истолковывает С. как право личности поступать по собственной воле и в первую очередь как возможность пользоваться неотъемлемыми правами человека; С. индивида ограничивается лишь аналогичной С. др. людей. Логическим дополнением так понятой С. является политическое равенство всех людей, без которого С. не имеет смысла. Хотя либерализм практически никогда не требовал полного равенства, консервативная мысль приписала ему утверждение, что люди фактически и со всех т.зр. равны. В противовес этому положению было выдвинуто новое истолкование С. которое К. Манхейм называет «качественной идеей свободы». Консерватизм не нападает на саму идею С. а подвергает сомнению лежащую глубже идею равенства. Утверждается, что люди принципиально неравны, неравны талантом и способностями, неравны в самом своем существе. «Свобода может, таким образом, основываться исключительно на способности каждого индивида к развитию без препятствий со стороны других согласно праву и обязанностям собственной личности» (Манхейм). Как писал Ф. Шталь, «свобода состоит не в способности действовать так или иначе согласно арбитральным решениям, свобода заключается в способности сохранить себя и жить в соответствии с глубочайшим существом собственной личности... Наиболее глубокая сущность человеческой личности — это не только индивидуальность, но и мораль...». Консерватизм подчеркивает особое значение т.н. органических коллективных целостностей (прежде всего морали и гос-ва) для жизни индивида и реализации им своей С.
В индивидуалистических обществах (антич. демократии, капиталистическое общество) автономия личности и соответствующие ей С. и права человека являются одной из доминант и одним из наиболее важных показателей уровня развития общества. В коллективистических обществах (древние общества, средневековое умеренное коллективистическое общество, коммунизм, национал-социализм) личность без остатка растворяется в различных коллективных целостностях, характерных для данных обществ, и вопрос о С. суверенной личности воспринимается как прямое покушение на самые основы общества (см. ИНДИВИДУАЛИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО И КОЛЛЕКТИВИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО ). Индивидуализм предполагает свободную личность, коллективизм ее исключает.
Вместе с тем либерализм с его центральной идеей С. явно переоценивает роль индивидуальной С. в сложной системе социальных отношений. Во-первых, даже в индивидуалистическом, в частности в развитом капиталистическом, обществе далеко не все его члены горячо стремятся к С; во-вторых, в коллективистическом обществе люди обычно не чувствуют себя несвободными. В развитии капиталистического общества бывают такие кризисные периоды, когда большинство его членов оказываются готовы к «бегству от свободы» (Э. Фромм) во имя ценностей, представляющихся им более значимыми. В спокойные, относительно благополучные периоды многие индивиды этого общества тоже не переоценивают свою С. С. — это также ответственность за свободно, на свой страх и риск принимаемые решения и борьба за их реализацию. Каждодневной и временами жестокой борьбе за существование многие предпочли бы пусть не особенно комфортную, но спокойную и лишенную элементов борьбы и риска жизнь. Безопасность и устойчивость своего положения они ставят выше индивидуальной С. Как отмечает Г. Маркузе, С. предпринимательства, вокруг которой группировались все др. С. с самого начала не была путем блаженства: «Как свобода работать или умереть от голода она означала мучительный труд, ненадежность и страх для подавляющего большинства населения». Если бы индивиду больше не пришлось утверждать себя на рынке в качестве свободного экономического субъекта, это было бы одним из величайших достижений цивилизации.
Главный оппонент либерализма в вопросе о С. — современный радикальный коллективизм, или социализм (коммунизм и национал-социализм). Социалисты убеждены, что человек, достающийся социалистическому обществу от «старого мира», является настолько несовершенным, что его придется в конце концов заменить «новым человеком». Пока этого не произошло, человека необходимо лишить его индивидуалистической и капризной С. поставить под неусыпный контроль коллектива и систематически перевоспитывать в духе «новой свободы». Последняя понимается как служение задаче построения нового, совершенного общества, своего рода «рая на земле» для всех народов (коммунизм) или для избранной расы (национал-социализм).
Увлеченный задачей преобразования мира, человек социалистического общества не только не чувствует себя несвободным, но ощущает себя даже более свободным в экономическом, политическом и интеллектуальном отношениях, чем те, кто пользуется «буржуазными» С. Последние представляются ему «бесполезными», порождающими крайний индивидуализм и едва ли не анархизм в жизни общества. Примечательно, что Н.А. Бердяев, критиковавший капиталистическое общество с коллективистических позиций, говорил о «формальном характере» его С: она действительно есть, но нет большой, захватывающей все общество цели, для которой ее можно было бы использовать; человек свободен определять лишь форму своего собственного поведения, причем должен это делать, не мешая другим, что требует тщательных правовых разграничений, самодовлеющего юридического формализма.
Коллективистическая, в частности коммунистическая, С. — это утилитарная С. возможность действовать в направлении избранной обществом глобальной цели, т.е. С. как познанная историческая необходимость.
Экономическая С. коммунистического человека является С. от ежедневной борьбы за выживание, от риска остаться без работы и, соответственно, без средств к существованию. Коммунистическое гос-во предоставляет работу, и можно быть уверенным, что она всегда будет. Вознаграждение за труд является минимальным, но оно выплачивается регулярно, обеспечивает элементарные потребности, и позволяет особенно не думать о завтрашнем дне. К тому же это вознаграждение является примерно одинаковым у всех членов общества.
Политическая С. достигаемая в коммунистическом обществе, состоит в освобождении индивидов данного общества от политики, от решения вопросов, касающихся власти. Политика вершится коммунистической партией и ее вождями, к тому же будущее предопределено законами исторического прогресса. От коммунистического человека почти ничего не зависит, и ему можно вообще не задумываться над тем, кто управляет страной и кто будет руководить ею в будущем. Демократия и проводимые в строгом соответствии с процедурами выборы представителей власти ничего не решают: единственный вьщвигаемый кандидат уже указан номенклатурой. Избиратель не стоит перед выбором и, соответственно, не несет никакой ответственности за его правильность. Он не решает даже вопроса о своем участии или неучастии в голосовании: право избирать является одновременно обязанностью участвовать в выборах.
Интеллектуальная С. коммунистического общества основана на простоте, ясности и общепринятости основных его ценностей. Т.н. научная идеология этого общества определяет каждому индивиду его твердое и достаточно почетное место в существующем мире. Интеллектуальная С. в этих условиях означает поглощенность индивидуальной мысли массовым коммунистическим сознанием, существенное сходство образа мыслей, строя чувств и действий подавляющего большинства членов общества (см. ОБНАЖЕННОСТЬ ).
Индивидуалистическая буржуазная С. является С. выбора из открывающихся возможностей, и чем шире круг таких возможностей, тем полнее С. В коммунистическом обществе С. предполагает освобождение от необходимости выбора из многих вариантов, возможность действовать, не раздумывая и не выбирая, причем действовать не в одиночку, а вместе со всеми и так же, как все. Короче говоря, буржуазная С. есть С. д л я выбора, коммунистическая С. — С. о т выбора. Какая из них лучше — вопрос предпочтения, во многом определяемого традициями, сложившимися в обществе. В коммунистическом обществе борьба за права и С. человека начинается только в период заметного ослабления и разложения этого общества и остается на всем протяжении его существования делом одиночек, никогда не превращаясь в массовое движение. Характеристика капиталистического общества как «свободного», а коммунистического как «несвободного» — это характеристика буржуазного, но никак не коммунистического сознания.
Распространенной, но вместе с тем ошибочной является идея о том, что человек во все времена и при любых формах общественного устройства борется за С. История не есть прогресс С. требование С. характерно только для поднимающихся индивидуалистических, но не для коллективистических обществ. «Братство, равенство, свобода» — лозунг буржуазной революции. Пролетарская революция оставляет из него только «равенство», но и его переосмысливает по-своему. Эта революция направлена не на С. тем более С. понимаемую индивидуалистически, а на «освобождение» и прежде всего на освобождение от эксплуатации, порождаемой частной собственностью. Средневековый человек не боролся ни за С. совести, ни за С. мысли, ни за к.-л. др. С. Человек тоталитарного общества борется за осуществление основной цели своего общества, сопротивляется его внутренним и внешним врагам, препятствующим реализации этой цели, но он не жаждет С. и не отстаивает ее.
В соответствии с тремя типами мышления — теоретическим, практическим и художественным — можно выделить три группы значений слова «С». Индивидуалистическая и коллективистическая С. — два полюса, к которым тяготеют многообразные теоретические понимания С. Практическая С. определяется в первую очередь широтой того предоставляемого складывающимися обстоятельствами пространства возможностей, в рамках которого могут достигаться компромиссы. С. художественного творчества — это независимость от всех привходящих, диктуемых жизнью обстоятельств, выражаемая формулой «искусство для искусства». Освобождение искусства от всякой традиции, стесняющей творчество, и прежде всего от традиции утилитарности, превратит, как можно полагать, искусство в чистое незаинтересованное созерцание, достигающее высшей легкости и полной незначительности с т.зр. практических целей. «И тогда "Илиада", "Божественная комедия", фрески Сикстинской капеллы, назидания моралистов, доктрины философов, деяния отцов общества — все, что ни есть в этом мире важного, "серьезного", "значительного", почитаемого и необходимого, будет восприниматься как музейная редкость, как документ эпохи варварства и рабства» (В. Савинио).
Подобно равенству, справедливости и др. ключевым понятиям социальной философии, С. исторична: «...что есть свобода — это еще само должно открыть себя на своем уходящем в бесконечность пути» (К. Яс-перс).

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

СВОБОДА
способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости.
В истории обществ. мысли проблема С. традиционно сводилась к вопросу: обладает ли человек свободой воли, иначе говоря, обусловлены или нет все его намерения и поступки внеш. обстоятельствами. Материали-стич. понимание истории отвергает субъективно-идеалистич. представление о С. личности как независимости её сознания от объективных условий. Марксизмленинизм выступает также против метафизич. противопоставления С. и необходимости, распространённого среди философов и естествоиспытателей 17—19 вв. (Т. Гоббс, П. Гольбах, Ж. Ламетри, П. Лаплас, Е. Дюринг и др.), а также против их истолкования как антиномий сознания (Кант). Марксистское понимание С. в её диалектич. взаимодействии с необходимостью противостоит как волюнтаризму, проповедующему произвольность человеч. поступков, так и фатализму, рассматривающеыу их как предопределённые. В отличие от идеалистов, ограничивающих проблему С. Сферой сознания (Гегель, экзистенциализм), марксизмленинизм считает, что одно сознание С., без возможности её практич. воплощения в деятельности,— это лишь иллюзия реальной С.
В повседневной практич. деятельности люди сталкиваются не с абстрактной необходимостью как таковой, а с сё конкретно-историч. воплощением в виде реально существующих естеств. условий, а также социальных и экономич. отношений, которые обусловливают круг их интересов, а также в виде материальных средств для достижения поставленных целей. Люди не вольны в выборе объективных условий своей деятельности, однако они обладают известной С. в выборе целей, поскольку в каждый данный момент обычно существует не одна, а неск. реальных возможностей, хотя и с разной долей вероятности; даже тогда, когда нет альтернативы, они в состоянии замедлить наступление нежелательных для них явлений либо ускорить приближение желаемых. Наконец, они более или менее свободны и в выборе средств достижения цели. С., следовательно, не абсолютна, а относительна и претворяется в жизнь путём выбора определ. плана действия. Она тем больше, чем лучше люди сознают свои реальные возможности, чем больше средств для достижения поставленных целей находится в их распоряжении, чем в большей мере совпадают их интересы с объективными тенденциями обществ. процесса, со стремлениями больших масс людей, обществ. классов.
Отсюда вытекает марксистское определение С. как «познанной необходимости», согласно которому С. личности, коллектива, класса, общества в целом заключается «не в воображаемой независимости» от объективных законов, а в способности выбирать, «...принимать решения со знанием дела» (Энгельс Ф., в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 116). Это относительная исторически, но вместе с тем реальная практически С. личности выбирать свою линию поведения в различных обстоятельствах возлагает на неё моральную и социальную ответственность за свои поступки. Т. н. «отрицательная свобода» (от лишений, эксплуатации, социального и нац. гнёта) является условием «положительной свободы» (для творч. труда, осуществления своего призвания в жизни, всестороннего развития личности и т. д.).
С. отнюдь не равнозначна произволу. Человек свободен в своих мыслях и поступках вовсе не потому, что они причинно ничем не обусловлены. Причинная обусловленность человеч. мыслей, интересов, намерений и поступков не отменяет С., т. к. они не детерминированы однозначно. Независимо от происхождения своих целей и намерений люди обладают С. постольку, поскольку они сохраняют реальную возможность выбора и предпочтения, которая объективно соответствует их интересам, поскольку внеш. обстоятельства не вынуждают их поступать вопреки их личным интересам и потребностям. Абстрактной С. не существует. С. всегда конкретна и относительна. В зависимости от объективных условий и конкретных обстоятельств люди могут обладать С. или же быть лишены её; они могут обладать С. в одних сферах деятельности и быть лишены её в других; наконец, и степень их С. может быть весьма различной — от С. в выборе целей через С. в выборе средств до С. приспособления к действительности.
В реальной действительности С. присутствует в необходимости в виде непрерывной С. выбора, края была осуществлена людьми в прошлом и привела общество к его данному состоянию, в свою очередь, и необходимость присутствует в С. в виде объективных обстоятельств и не может претвориться в жизнь иначе, как благодаря свободной деятельности людей. Историч. детерминизм, следовательно, не отрицает С. выбора в обществ. деятельности людей, но предполагает её и включает в себя как её результат.
Свободная сознательная деятельность, по определению К. Маркса, составляет родовой признак человека, выделяющий его среди животных, а сама С., которой обладают люди в каждую данную эпоху, является необходимым продуктом историч. развития: «Первые выделившиеся из животного царства люди были во всем существенном так же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед по пути культуры был шагом к свободе» (Энгельс Ф.,. там же). Несмотря на все противоречия и антагонизмы обществ. развития, оно сопровождается в общем и целом расширением рамок С. личности и в итоге ведёт к освобождению человечества от социальных ограничений ого С. в бесклассовом, коммунистическом обществе, где «...свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (Маркс К. и Энгельс Ф., там же, т. 4, с. 447).
Если объём человеч. С. может служить мерой обществ. прогресса, то, в свою очередь, его темпы непосредственно зависят от степени С., которой располагают люди в процессе своей деятельности.
Мера С., которой в каждую конкретную историч. эпоху обладают люди, в общем и целом определяется уровнем развития производит. сил, степенью познания ими объективных процессов в природе и обществе, наконец, социальным и политич. строем данного общества. С. личности всегда представляет собой лишь часть С., которой располагает данное общество в целом. И в этом смысле, как отмечал Ленин, опровергая анархич. ин-дивидуалистич. концепции С. личности, «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» (ПСС, т. 12, с. 104).
В антагонистич. обществе разделение труда, частная собственность на средства производства и раскол общества на антагонист-ич. классы обусловливают господство партикулярных интересов и стихийно действующих процессов, выходящих из-под контроля людей. В таких условиях С. господствующего класса распоряжаться собственностью, материальными богатствами и знаниями оборачивается для эксплуатируемого класса несвободой, необходимостью трудиться ради обогащения других и выполнять чужую волю; во взаимоотношениях между отд. личностями индивидуальная С. одних подрывается произволом других поступать по своему усмотрению. Мерой индивидуальной С. становятся размеры частной собственности, обусловливающие в значит. степени возможность распоряжаться материальными я духовными благами. При этом ущемляется не только С. подавляющей массы людей, одновременно происходит колоссальная растрата материальных и людских ресурсов данного общества. Стремясь экспроприировать в свою пользу по возможности всю С., которой потенциально обладало общество в целом, правящий класс в антагонистич. обществе всегда максимально регламентировал поведение остальных людей различными кастовыми, сословными, иерархич., правовыми и др. социальными нормами. Такие возведённые в закон ограничения в поведении большинства людей становятся условием С. и произвола привилегированного меньшинства.
На протяжении всей истории человечества борьба людей против социальных ограничении своей С., в какие бы идеологич. формы она ни облекалась, была могучей движущей силой обществ. прогресса. Требования С. и равенства были взаимно обусловлены, хотя обосновывались идеологами различных классов по-разному. Накануне бурж. революции в Зап. Европе и Сев. Америке они были провозглашены как естественное право всех людей в равной мере пользоваться достижениями цивилизации и распоряжаться плодами своего труда и своей судьбой.
История капиталистич. общества опровергла бурж. доктрины С., в частности популярную в 19 в. либеральную концепцию А. Смита, И. Бентама, Т. Джефферсо-на и Дж. С. Милля, крые полагали, будто макс. ограничение сферы деятельности государства, свободное распоряжение людьми своей частной собственностью и преследование каждым своих разумных интересов будут сопровождаться всеобщим благосостоянием и расцветом индивидуальной С. всех членов общества. Даже в самых развитых капиталистич. странах С. личности в значит. мере остаётся формальной, а те реальные права и демократич. свободы, которых нар. массы добились в ходе упорной борьбы (С. слова, совести, оргций, собраний и др.), подвергаются постоянным посягательствам со стороны реакции.
Лозунг «С.» широко используется идеологами буржуазии в пропагандистских целях, поскольку он обладает неотразимой привлекательностью в глазах широких нар. масс. Именно этим объясняется, напр., применение лозунга «свободный мир» для обозначения капиталистич. Запада и т. п. Как отмечал Ленин, «пока не уничтожены классы, при всяком рассуждении о свободе и равенстве должен быть поставлен вопрос: свобода для какого класса? и для какого именно употребления? равенство какого класса с каким? и в каком именно отношении?» (там же, т. 41, с. 425). Многие бурж. идеологи, напр. М. Фридман, Г. Уоллич, Ч. Уайтепкер и др., ныне открыто противопоставляют С. равенству. Наряду с этим на Западе широкое распространение получают различные технократич. и бихевиористские концепции (см. Технократия, Бихевиоризм), умаляющие и даже откровенно отрицающие всякую С. личности, напр. теория амер. социального психолога Скиннера и его последователей, оправдывающие манипуляцию сознанием и поведением людей. В условиях кризиса бурж. индивидуализма, когда гос.-монополистич. бюрократия ущемляет С. личности и попирает её достоинство, такие концепции импонируют, с одной стороны, тем представителям правящего класса, которые стремятся к подавлению демократич. прав и усилению бюрократия, контроля над массами, а с другой — разделяются представителями либеральной интеллигенции и радикально настроенной молодёжи, которые настолько изверились в традиционных ценностях бурж. цивилизации, что склонны считать фикцией всякую С. личности. В историч. перспективе, однако, расширение С.— это диалектич. и необратимый процесс, развивающийся в направлении последовательного социального и нац. освобождения человечества.
Объективные условия подлинной С. реализуются только в результате ликвидации антагонистич. отношений между людьми. Когда на смену стихийным процессам в обществе приходит планомерное развитие, в значит. мере исключающее непредвиденные экономич. и социальные последствия, обществ. деятельность людей становится подлинно свободным и сознательным историч. творчеством. В коммунистич. обществе, писал Энгельс, «объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 295). Одновременно с этим каждый член общества приобретает реальные возможности для всестороннего и полного развития заложенных в нём способностей и талантов, для свободного доступа к накопленному человечеством опыту, знаниям и остальным духовным ценностям, обладая при этом свободным временем для овладения ими.
Социалистич. революция положила начало этому процессу освобождения людей во всех сферах жизни общества. Он протекает ускоряющимися темпами вместе с бурным ростом производит. сил, развитием научно-технич. революции, совершенствованием обществ. отношений, всеобщим культурным подъёмом. Реальные права и С. личности гарантированы в Конституции СССР и других социалистич. стран. В коммунистич. обществе С. воплотится в создании всех необходимых условий для всестороннего гармонич. развития личности. Как отмечал Маркс, при коммунизме, по ту сторону царства необходимости (т. е. за пределами собственно материального производства), «...начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе» (там же, т. 25, ч. 2, с. 387).
Маркс К. и Энгельс Ф., Нем. идеология, Соч., т. 3; Энгельс Ф., АнтиДюринг, там же, т. 20, отд. 1, гл. 2, отд. 2, гл. 2, отд. 3; его же, Людвиг Фейербах и конец классич. нем. философии, там же, т. 21, гл. 4; его же, Происхождение семьи, частной собственности и государства, там же, гл. 5; Л е-нин В. И., Что такое «друзья народа», и как они воюют против социал-демократов?, ПСС, т. 1; его же, Материализм и эмпириокритицизм, там же, т. 18, гл. 3; его же, Государство и революция, там же, т. 33; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1976; Материалы XXIV съезда КПСС, М., 1971; Материалы XXV съезда КПСС, М., 1976; Материалы XXVI съезда КПСС, М., 1981; Брежнев Л. И., О Конституции СССР, М., 1977; Конституция (Основной Закон) СССР, М., 1977; Милль Д ж. С т., О С., пер. с англ., СПБ, 1901; Г егель Г. В. Ф., Соч., т. 8, М.—Л., 1935; Ламонт К., С. должна быть свободной на деле, пер. с англ., М., 1958; Аптекер Г., О сущности С,, пер. с англ., М., 1961; Давыдов Ю. Н., Труд и С., М., 1962; Гоббс Т., О С. и необходимости, Избр. произв., т. 1, М., 1964; Коммунисты и демократия (Материалы обмена мнениями), Прага, 1964; Николаева Л. В., С.— необходимый продукт историч. развития, М., 1964; Ниpинг С., С.: обещание и угроза, пер. с англ., М., 1966; Ойзерман Т. И., Марксистско-ленинское понимание С., М., 1967; Давидович В., Грани С., М., 1969; Шахназаров Г. X., Социалистич. судьба человечества, М., 1978; С чего начинается личность, М., 1979; Скворцов Л. В., Социальный прогресс и С., М., 1979; Fromm E., Escape from freedom, N. ?.— Toronto, 1941; Sartre J.-P., L'existentialisme est un humanisme, P., 1946; Dobzhansky T h. G., Biological basis of human freedom, N. ?., 1956; Adler M. J., Idea of freedom, v. 1—2, N. ?., 1958; Gurvitсh G., Determinismes sociaux et liberte humaine, P., 1963'; Skinner B. F., Beyond freedom and dignity, N. Y.,
19727; его же, About behaviorism, N. ?., 1974; Карlan ?. ?., On freedom and human dignity, Morristown (N. J.), 1973.
Э. А. Араб-Оглы.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

СВОБОДА
возможность поступать так, как хочется. Свобода – это свобода воли. Воля по своей сущности всегда свободная воля. Проблема свободы в истории философии усложнялась тем, что многие мыслители пытались вывести из сущности свободы долг человека, стремились или вообще не употреблять понятия свободы, или употреблять, ограничив его определенным образом. Но долг никогда не может вытекать из самой свободы, а только из этических соображений. Будучи не ограниченной по своей сущности, свобода как раз должна предполагать этику (см. Этика), чтобы сделать людей неограниченно ответственными за все то, что они делают и позволяют делать другим; см. Атеизм, Детерминизм, Первородный грех, Целесообразность, Индетерминизм, Либерализм. Доказательство реальности свободы как таковой проводится онтологией в учении о слоях, в психологии – анализом оскорбительной для нормального человека характеристики его как «невменяемого», т.е. как такого человека, который не может отвечать за последствия своих действий, т.к. он несвободен. В истории развития понятия свободы понятие творческой свободы постепенно вытесняет понятие свободы от препятствий (принуждения, каузальности, судьбы). В древней философии (у Сократа и Платона) речь идет прежде всего о свободе и судьбе, затем о свободе от политического деспотизма (у Аристотеля и Эпикура) и о бедствиях человеческого существования (у Эпикура, стоиков, в неоплатонизме). В средние века подразумевалась свобода от греха и проклятие церкви, причем возникал разлад между нравственно требуемой свободой человека и требуемым религией всемогуществом Бога. В эпоху Ренессанса и последующий период под свободой понимали беспрепятственное всестороннее развертывание человеческой личности. Со времени Просвещения возникает понятие свободы, заимствованное у либерализма и философии естественного права (Альтузий, Гоббс, Гроций, Пуфендорф; в 1689 в Англии – Билль о правах), сдерживаемое все углубляющимся научным взглядом, признающим господство всемогущей естественной причинности и закономерности. В нем. религии и философии, начиная от Мейстера Экхарта, включая Лейбница, Канта, Гёте и Шиллера, а также нем. идеализм до Шопенгауэра и Ницше, ставится вопрос о свободе как вопрос о постулате нравственно-творческого соответствия сущности и ее развития. Марксизм считает свободу фикцией: человек мыслит и поступает в зависимости от побуждений и среды (см. Ситуация), причем осн. роль в его среде играют экономические отношения и классовая борьба. Согласно экзистенциализму Хайдеггера, осн. состоянием бытия является страх – страх перед возможностью небытия, страх, который освобождает человека от всех условностей действительности и, т. о., позволяет ему достигнуть в некоторой степени свободы, основанной на ничто, выбрать самого себя в своем неизбежном возлагании ответственности на себя самого (см. Заброшенность), т.е. выбрать себя как собственное, имеющее ценность существование. Согласно экзистенциализму Ясперса, человек свободен преодолеть бытие мира в выборе самого себя и достигнуть трансценденции Всеобъемлющего (см. Охватывающее, Окружающее). Свободное бытие означает возможность осуществлять добрую или злую волю. Добрая воля обладает достоверностью безусловного, божественного; она ограничивается бессознательным жизненным упрямством простого определенного бытия и подлинного бытия. Согласно экзистенциализму Сартра, свобода не свойство человека, а его субстанция. Человек не может отличаться от своей свободы, свобода не может отличаться от ее проявлений. Человек, т. к. он свободен, может проецировать себя на свободно выбранную цель, и эта цель определит, кем он является. Вместе с целеполаганием возникают и все ценности, вещи выступают из своей недифференцированности и организуются в ситуацию, которая завершает человека и к которой принадлежит он сам. Следовательно, человек всегда достоин того, что с ним случается. У него нет оснований для оправдания; см. также Свобода трансцендентальная.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

СВОБО́ДА
осознанная необходимость и действия человека в соответствии со своими знаниями, возможность и способность выбора в своих действиях. На познании и использовании объективных законов покоится и С. людей по отношению к природе, возрастающая по мере науч. и технич. прогресса.
Проблема С. традиционно сводилась к вопросу, обладает ли человек свободой воли.
Марксизм исходит из того, что историч. необходимость, к-рая в конечном счете является результатом обществ. деятельности людей, включает в себя С. выбора ими и целей, и средств их достижения в более или менее широких пределах, допускаемых объективными условиями их существования. Считая обществ. развитие естественноисторич. процессом, Маркс и Энгельс вместе с тем категорически возражали против изображения его в виде неотвратимого пути, по к-рому с фатальной неизбежностью должно следовать все человечество, где исключена какая бы то ни было случайность и в каждый данный момент осуществима только одна реальная возможность, так что у людей не остается никакой иной С., кроме как осознать необходимость лишь одного определ. способа действия и добровольно ей подчиниться.
В повседневной практич. деятельности люди сталкиваются не с абстрактной необходимостью как таковой, а с ее конкретно-историч. воплощением в виде реально существующих социальных и экономич. отношений, к-рые обусловливают круг их интересов, а также в виде материальных ресурсов, к-рыми они располагают в качестве средств для достижения поставленных целей. Люди не вольны в выборе объективных условий своей деятельности, однако они обладают известной С. в выборе целей, поскольку в каждый данный момент обычно существует не одна, а неск. реальных возможностей, хотя и с разной долей вероятности; даже тогда, когда такой альтернативы нет, они в состоянии замедлить наступление не желаемых для них явлений либо ускорить приближение желаемых. Наконец, они более или менее свободны и в выборе средств: к одной и той же цели можно идти разными путями. С., следовательно, не абсолютна, а относительна и претворяется в жизнь путем выбора определ. плана действия.
Она тем больше, чем лучше люди сознают свои реальные возможности, чем больше средств для достижения поставленных целей находится в их распоряжении, чем в большей мере совпадают их интересы со стремлениями больших масс людей, обществ. классов и с объективными тенденциями обществ. прогресса. Отсюда вытекает марксистское положение о С. как "познанной необходимости", согласно которому С. личности, коллектива, класса, общества в целом заключается "не в воображаемой независимости" от объективных законов, но в способности выбирать, "...принимать решения со знанием дела" (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1966, с. 112).
С. отнюдь не равнозначна произволу. Человек свободен в своих мыслях и поступках вовсе не потому, что они причинно ничем не обусловлены. Причинная обусловленность человеч. мыслей, интересов, намерений и поступков не отменяет С. – они не детерминированы однозначно. Под воздействием одних и тех же причин в одинаковой социальной среде люди могут мыслить и действовать различно, сообразуясь с целями, к-рые они преследуют. Независимо от происхождения их целей и намерений люди обладают С. постольку, поскольку они сохраняют реальную возможность выбора и предпочтения, к-рая объективно соответствует их интересам, поскольку внешние обстоятельства не вынуждают их поступать вопреки их личным интересам и потребностям. Абстрактной С. вообще не существует. С. всегда конкретна и относительна. В зависимости от объективных условий и конкретных обстоятельств люди могут обладать С. или же быть лишены ее; они могут обладать С. в одних сферах деятельности и быть лишены ее в других; наконец, и степень их С. может быть весьма различной – от С. в выборе целей через С. в выборе средств до С. приспособления к действительности.
В реальной действительности С. присутствует в необходимости в виде непрерывной цепи С. выбора, к-рая осуществлена людьми в прошлом и привела общество к его данному состоянию, в свою очередь, и необходимость присутствует в С. в виде объективных обстоятельств и не может претвориться в жизнь иначе, как благодаря свободной деятельности людей. Историч. детерминизм, следовательно, не отрицает С. выбора в обществ. деятельности людей, но предполагает ее и включает в себя как ее результат.
С. в ее диалектико-материалистич. понимании принадлежит большая роль в поступат. развитии общества. Свободная сознат. деятельность, по определению Маркса, составляет родовой признак человека, выделяющий его среди животных, а сама С., к-рой обладают люди в каждую данную эпоху, является необходимым продуктом историч. развития. "Первые выделившиеся из животного царства люди были во всем существенном так же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед по пути культуры был шагом к свободе" (там же). Несмотря на все противоречия и антагонистич. характер обществ. развития, оно сопровождается в общем и целом расширением рамок С. личности и в конечном итоге ведет к освобождению человечества от социальных ограничений его С. в бесклассовом коммунистич. обществе, где

"...свободное развитие каждого является условием свободного развития всех" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4, с. 447).

Если объем человеч. С. может служить мерой обществ. прогресса, то, в свою очередь, его темпы непосредственно зависят от степени С., к-рой располагают люди в процессе своей деятельности: чем большее количество людей может свободно развивать свои творческие способности, делать свой вклад в развитие цивилизации и одновременно свободно пользоваться ее плодами, тем быстрее совершается поступат. развитие человечества.
Мера С., к-рой в каждую конкретную историч. эпоху обладают люди, в общем и целом определяется уровнем развития производит. сил, уровнем познания ими объективных процессов в природе и обществе, наконец, социальным и политич. строем данного общества, обусловливающим фактич. распределение реальной С. между различными обществ. классами, социальными группами и отд. личностями. С. личности всегда представляет собой лишь часть С., к-рой располагает данное общество в целом. И в этом смысле, как отмечал Ленин, опровергая анархич. индивидуалистич. концепции С. личности, "жить в обществе и быть свободным от общества нельзя" (Соч., т. 10, с. 30).
Рост производит. сил и накопление знаний на протяжении истории человечества, однако, далеко не сопровождались равномерным увеличением С. всех и каждого. В антагонистич. обществе разделение труда, частная собственность на средства произ-ва и раскол общества на антагонистич. классы обусловливают господство партикулярных интересов и стихийно действующих процессов, выходящих из-под контроля людей и сопровождающихся социальными бедствиями. В таких условиях С. одних выступает как социальное и индивидуальное ограничение С. других и противостоит ей как внешняя необходимость. С. выбора, осуществленная прежними поколениями, превращается в необходимость для каждого последующего в виде предвидимых и непредвиденных последствий их деятельности; в социальном отношении С. господствующего класса распоряжаться собственностью, материальными богатствами и знаниями оборачивается для эксплуатируемого класса необходимостью трудиться ради обогащения других и выполнять чужую волю; во взаимоотношениях между отд. личностями индивидуальная С. одних подрывается произволом других поступать по своему усмотрению. Мерой индивидуальной С. становятся размеры частной собственности и обусловленная этим возможность распоряжаться материальными и духовными благами. При этом ущемляется не только С. подавляющей массы людей, одновременно происходит колоссальная растрата материальных и людских ресурсов данного общества. С. антагонистич. общества по отношению к природе, в определении путей всего дальнейшего развития и т.п. оказывается ниже его потенциальной С., зависящей от наличных материальных ресурсов и накопленных знаний.
"...Личная свобода существовала только для индивидов, развившихся в рамках господствующего класса, и лишь постольку, поскольку они были индивидами этого класса" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 75). В свою очередь, и их С. была относительной: они также находились во власти стихийных обществ. закономерностей, их С. основывалась на привилегии максимально использовать благоприятное стечение обстоятельств. "Это право беспрепятственно пользоваться, в рамках известных условий, случайностью называли до сих пор личной свободой" (там же, с. 76). Стремясь экспроприировать в свою пользу по возможности всю С., к-рой потенциально обладало общество в целом, правящий класс в антагонистич. обществе всегда максимально регламентировал поведение всех остальных людей различными кастовыми, сословными, иерархич., правовыми и др. нормами социальными. Такая возведенная в закон необходимость поведения большинства людей становится условием С. и произвола привилегированного меньшинства. Вследствие этого объективные возможности С. далеко не всегда реализовывались в соответствующих им социальных и политич. формах и в зависимости от исхода обществ. конфликтов в одни и те же историч. эпохи могли возникать как демократич., так и тиранич. режимы (напр., Афины и Спарта в античности, бурж. республика и фашизм в 20 в.).

[Фридрих Фон Хайек]

На протяжении всей истории человечества борьба людей против кастовых, сословных, классовых и др. социальных ограничений своей С., в какие бы идеологич. формы она ни облекалась, была могучей движущей силой обществ. прогресса. На протяжении веков требования С. и равенства были взаимно обусловлены, хотя обосновывались идеологами различных классов по-разному. Накануне бурж. революций в Зап. Европе и Сев. Америке они были провозглашены как естественное право всех людей в равной мере пользоваться достижениями цивилизации и распоряжаться плодами своего труда и своей судьбой. Под лозунгом "свобода, равенство, братство!" прогрессивная буржуазия повела за собой нар. массы на борьбу против феодализма. Однако эти принципы неосуществимы в условиях капиталистич. общества. Сословные ограничения С. нар. масс и личности были уничтожены в результате бурж. революций и последующей борьбы трудящихся.
Однако еще больше определились ограниченные экономич. и социальные рамки С. в антагонистич. обществе. История капиталистич. общества опровергла бурж. доктрины С., в частности популярную в 19 в. бурж.-либеральную концепцию И. Бентама и Дж. С. Милля, к-рые полагали, будто макс. ограничение сферы деятельности гос-ва, свободное распоряжение людьми своей частной собственностью и преследование каждым своих разумных интересов будет сопровождаться всеобщим благом и расцветом индивидуальной С. всех членов общества.
Даже в самых развитых капиталистич. странах С. личности в значит. мере остается формальной, а те реальные права, к-рых нар. массы добились в ходе упорной борьбы, испытывают постоянные посягательства со стороны реакц. империалистич. буржуазии.
Лозунг "С." широко используется идеологами реакц. буржуазии в пропагандистских целях, поскольку он обладает неотразимой привлекательностью в глазах широких нар. масс. Именно этим объясняется, напр., применение лозунга "свободный мир" для обозначения капиталистич. Запада, слова "С." в самых различных сочетаниях наиболее реакц. орг-циями в целях саморекламы. Многие бурж. идеологи, напр. М. Фридман, Г. Уоллич, Ч. Уайтейкер и др., ныне открыто противопоставляют С. и равенство; на Западе получила также распространение концепция т.н. иерархии ценностей (Р. Арон, Дж. Бёрнхем и др.), к-рая сводится к попытке доказать, будто С. стоит на первом месте в списке ценностей "западной" цивилизации и на одном из последних у коммунистов. Наряду с этим среди мн. бурж. философов, социологов и экономистов, придерживающихся различных технократич. концепций, наблюдается тенденция умалить значение С. в обществе; по их мнению, индивидуальная С. по мере развития общества будет уменьшаться во всех сферах; человек будет обладать все меньшей С. как производитель и все большей С. как потребитель товаров массового произ-ва и услуг. В историч. перспективе, однако, расширение С. – это диалектический и необратимый процесс, развивающийся в направлении последовательного социального и нац. освобождения человечества. В ходе этого процесса уже достигнутая С. распространяется на все больший круг людей и народов; формальная С. становится все более реальной; политич. С. дополняется социальной С. и т.п. В конечном счете то общество, к-рое оказывается не в состоянии обеспечить С. большинству своих членов, объективно возможную при достигнутом им уровне произ-ва и знаний, рано или поздно вынуждено уступить место другому, более прогрессивной форме обществ. организации, удовлетворяющей этому требованию.
Объективные условия подлинной С. реализуются только в результате ликвидации антагонистич. отношений между людьми, порожденных частной собственностью. Когда на смену стихийным процессам в обществе приходит планомерное развитие, в значит. мере исключающее непредвиденные экономич. и социальные последствия, обществ. деятельность людей становится подлинно свободным и сознат. историч. творчеством. Вместе с тем для того чтобы в полной мере была достигнута индивидуальная С., цели, к-рые ставит перед собой каждая отд. личность, должны согласовываться с интересами остальных составляющих общество людей. Равенство становится необходимым условием и социальной основой индивидуальной С., а сама С. личности в свою очередь способом реализации равенства в практич. деятельности. Одновременно с этим каждый член общества должен обладать реальными возможностями для всестороннего и полного развития заложенных в нем способностей и талантов, свободным доступом к накопленному человечеством опыту, знаниям и остальным духовным ценностям, а также достаточным свободным временем для овладения ими. Человек никогда не сможет выйти за пределы своих физич. и духовных способностей, а также историч. ограничений С. общества; однако его индивидуальная С. может быть умножена благодаря индивидуальной С. солидарных с ним остальных членов такого общества, и в меру своих способностей и знаний он может в возрастающей степени становиться носителем той совокупной С., к-рой располагает общество в целом.
Социалистич. революция кладет начало этому процессу освобождения людей во всех сферах жизни общества. Он протекает все ускоряющимися темпами вместе с бурным ростом производит. сил, развитием научно-технич. революции, совершенствованием экономич. и социальных отношений, утверждением нар. самоуправления, всеобщим культурным подъемом и завершается в коммунистич. обществе. В коммунистич. обществе "объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы" (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1966, с. 288).
В коммунистич. обществе С. воплотится в создании необходимых условий для всестороннего гармонич. развития личности. Историч. необходимость окажется "снятой" индивидуальной С. и, как отмечал Маркс, при коммунизме, по ту сторону царства необходимости, "...начинается развитие человеческой силы, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвесть лишь на этом царстве необходимости, как на своём базисе" ("Капитал", т. 3, 1955, с. 833).
Лит.: Маркс К., Энгельс Ф., Нем. идеология, Соч., 2 изд., т. 3; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20, отд. 1, гл. 11, отд. 2, гл. 2; отд. 3; его же, Людвиг Фейербах и конец классич. нем. философии, там же, т. 21, гл. 4; его же, Происхождение семьи, частной собственности и гос-ва, там же, гл. 5; его же, [Письма И. Блоху, Ф. Мерингу, К. Шмидту, Г. Штаркенбургу], в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Избр. письма, М., 1953; Маркс К., Экономико-филос. рукописи, в кн.: Маркс К., Энгельс Ф., Из ранних произв., М., 1956; Ленин В. И., Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?, Соч., 4 изд., т. 1; его же, Материализм и эмпириокритицизм, там же, т. 14, гл. 3; его же. Государство и революция, там же, т. 25; О преодолении культа личности и его последствий, в кн.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. 4, М., 1960; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1961; Программные документы борьбы за мир, демократию и социализм, М., 1961; Фишер К., О С. человека, пер. с нем., СПБ, 1900; Mилль Дж. Ст., О С., пер. с англ., СПБ, 1901; Гегель, Соч., т. 8, М.–Л., 1935; Гароди Р., Грамматика С., пер. с франц., М., 1952; его же, Марксистский гуманизм, пер. с франц., М., 1959; Ламонт К., С. должна быть свободой на деле, пер. с англ., М., 1958; Янагида К., Философия С., пер. с япон., М., 1958; Аптекер Г., О сущности С., пер. с англ., М., 1961; Давыдов Ю. Н., Труд и С., М., 1962; Гольбах П. Α., Система природы..., Избр. произв., т. 1, М., 1963, ч. 1, гл. 11; Гоббс Т., О С. и необходимости, Избр. произв., т. 1, М., 1964; его же, Левиафан..., там же, т. 2, М., 1964, гл. 21; Коммунисты и демократия. (Материалы обмена мнениями), Прага, 1964; Николаева Л. В., С. – необходимый продукт историч. развития, М., 1964; Ниринг С., С.: обещание и угроза, пер. с англ., М., 1966; Kallen Η. Μ. [ed.]; Freedom in the modern world, N. Y., 1928; Fromm E., Escape from freedom, N. Y.–Toronto, 1941; Sartre J.-P., L'existentialisme est un humanisme, P., 1946; Acton J. F., The history of freedom, Boston, 1948; Riesman D., Lonely crowd, New Haven, 1950; Walker p. G., The restatement of liberty, L., 1951; Makkeon R., Freedom and history, N. Y., 1952; Garaudy R., La liberté, P., 1955; его же, Perspectives de l'homme, P., 1959; Dobzhansky Th. G., Biological basis of human freedom, Ν. Υ., 1956; Kahler E., The tower and the abyss, L., 1958; Adler M. J., Idea of freedom, v. 1–2, N. Y., 1958; Walliсh H., Cost of freedom, Ν. Υ., 1960; Friedman M., Capitalism and freedom, Chi., 1962; Gurvitch G., Déterminismes sociaux et liberté humaine, 2 éd., P., 1963; Коsík K., Dialektika konkrétního, 2 wyd., Praha, 1963.
Э. Араб-оглы. Москва.

У природы есть история. У человека также. Тот факт, что каждая наука стремится стать исторической и открыть законы развития, факт исторического единства знания ни в коей мере не исключает несводимости исследуемых областей, специфики различных его уровней.
По своей природе человек обладает одновременно свойствами непрерывности и прерывности. Если признают, что существует только непрерывность, мы имеем дело с механистич. материализмом. Если признают, что существует только прерывность, мы имеем дело со спиритуализмом.
Для Маркса существуют непрерывность и прерывность. Человек – часть природы. Но человеч. история имеет свои специфич. законы. Ограничимся лишь одним примером: отчуждение и его преодоление существует и осознается только на человеч. уровне становления.
Человек не может быть сведен к совокупности условий его существования. Его нельзя рассматривать как механич. производное этой совокупности. Историч. материализм не допускает ни редукции, ни дедукции. Сведение высшего к низшему есть не что иное, как определение механистич. материализма. Особенность диалектики и материализма, к-рый она воодушевляет, состоит именно в том, что она учит нас понимать, что целое всегда отлично от суммы элементов, его составляющих. И это верно для любого уровня.
Осн. идея марксизма, что люди сами творят свою историю в определенной, обусловливающей их среде, не может согласоваться с идеей, что в истории существуют только эпифеномены экономики, автоматич. действие экономич. положения. Это концепция вульгарного материализма, механицизма, являющегося антиподом диалектики.
Внутр. необходимость может проявляться только в бесконечности случайностей, к-рые являются единств. формой существования необходимости в истории.

"...История, – писал Маркс, – носила бы очень мистический характер, если бы "случайности" не играли никакой роли" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 33, с. 175).

Необходимость в человеч. истории, по Марксу, облечена в две осн. формы: это внешняя необходимость, к-рая выражает отчуждение, и внутр. необходимость, в к-рой находит выражение борьба за преодоление отчуждения. В мире отчужденном, где господствует гл. обр. внешняя необходимость, человек стремится к тому, чтобы не быть только лишь звеном в сцеплении вещей и событий. Этот род необходимости господствует, напр., в развитии капитализма – строя, при к-ром люди из-за отчуждения, вытекающего из частной собственности на средства произ-ва, используются как вещи, человек является объектом истории. Когда же Маркс, напротив, говорит о необходимом пришествии социализма, то речь идет о необходимости более глубокой: это не внешняя необходимость развития системы, в к-рой человек, третируемый как вещь, отсутствует, но о необходимости внутренней, в к-рой человек участвует в решении поставленной задачи: победа социализма не придет сама собой, в силу какой-то необходимости, присущей самим вещам, как если бы рабочий класс толкала к этому единственно сила инерции механизмов в системе капитала. Этот механистич. детерминизм всегда приводил к реформизму, к идее постепенно развивающегося и автоматич. врастания капитализма в социализм.
Диалектич. необходимость революц. отрицания – полная противоположность механич. необходимости. Последняя совершается без меня, тогда как первая требует моего участия. Одна учит пассивности и покорности, другая пробуждает энергию и историч. инициативу. Чисто внешняя необходимость представляет собой поле возможностей; однако она совершенно исключает нек-рые возможности: так, напр., исключается возврат от капитализма к феод. режиму, так же как и возврат от монополистич. капитализма к капитализму либеральному. Но она не навязывает никакого выбора: сказать, что пришествие социализма на данном этапе развития капитализма является необходимым, не означает, что он наступит независимо от нас. Это означает, что противоречия капитализма по своей природе таковы, что могут быть разрешены только упразднением капиталистич. собственности на средства производства и переходом к социализму. Но если мы не осознаем этой необходимости или если мы дезертируем, уклоняясь от решения задач, к-рые это осознание на нас возлагает, или даже если, обладая этим сознанием и взяв на себя ответственность за решение этих задач, мы допустим множество ошибок в стратегии и тактике, противоречие может длиться и, не будучи решено, приведет к застою и загниванию истории, отмеченным потрясениями и катастрофами (кризисами, войнами и т.д.), с необходимостью вытекающими из этого неразрешенного противоречия.
Классовое сознание – необходимое условие завоевания С. Свобода для Маркса, как и для Гегеля, есть преодоление отчуждения. Но если у Гегеля и Фейербаха это преодоление осуществляется только в сознании, у Маркса оно требует реального преобразования мира. У Маркса отчуждение – это не только раздвоение человека, но и социальная действительность, реальность классов и их антагонизма. Итак, проблема С. для Маркса это не только индивидуальная, но историч. и социальная проблема, проблема класса. Эта проблема внутренне тесно связана с революц. задачами пролетариата. То или иное понимание С. всегда выражает классовую позицию того, кто его исповедует.
Для буржуазии С. – это сохранение режима "свободного предпринимательства", для пролетариата – это разрушение этого режима. Господствующие классы всегда называют тиранией и уничтожением С. упразднение их классовых привилегий. Каждый класс отождествляет С. с охраной своих классовых интересов.
Дорога С. пролегает через диктатуру пролетариата. Коммунизм тождествен с пришествием истинной С. Он кладет конец отчуждению и иллюзиям, к-рые порождаются этим отчуждением. Сущность бурж. иллюзий о С. состоит в отождествлении С. со случайностью и иррациональностью. Это имеет свои корни в самой природе капитализма. В конкуренции сама личность есть случайность, а случайность есть личность (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, там же, т. 3, с. 77).
Закономерность бурж. общества – анархия, индивидуалистский закон джунглей, к-рый утверждает порабощение и угнетение неимущего, а "демократич." иллюзии служат прикрытием для существующего рабства. То, что видит индивидуум, – это лишь видимость законного права, тогда как реальная игра привилегии протекает в нек-ром роде за его спиной.
Каждый продавец и каждый покупатель считает себя свободным, но все они, не сознавая того, подчиняются закону стоимости, будь даже этот продавец продавцом собств. рабочей силы. Он может иметь иллюзию, что он свободен: он не привязан, как раб, к своему господину, не прикреплен, как крепостной, к земле; он "свободен" продать себя кому он хочет, но он вынужден продать себя кому-нибудь и если его товар не находит покупателя, он свободен, кроме того, умереть с голоду в силу железной необходимости этого странного режима С. В этом режиме отчуждения все то, что является выражением мощи и богатства, накопленных всеми прошлыми поколениями человечества, приняло форму предметов и учреждений, отделенных от человека и над ним господствующих, начиная с денег вплоть до гос-ва.
Суть бесклассового коммунистич. общества в том, что оно призвано положить конец этому противопоставлению личности и общества, восстановить в индивидуальном человеке социальные силы, до того времени существовавшие во вне, отчужденные, вернуть все внутр. силы общества индивидууму. С., по Марксу, не в индивидуализме, не в отказе, отрицании, отпадении ненадежных и всегда опасных. Индивидуальный человек свободен, лишь поскольку в нем живет все человечество, все прошлое человечества, к-рое есть культура, вся совр. ему действительность, представляющая собой всеобщее сотрудничество. Итак, невозможно одному завоевать С. Нет свободного человека в порабощенном народе. С., говорит Маркс, равна действит. могуществу.
Социализм – это установление такого режима, к-рый разрушает все материальные препятствия, особенно экономические и социальные, слиянию всеобщности человечества в каждом человеке. С. без обмана – это возможность для каждого человека, для всех людей получить доступ к совокупности человеч. культуры, полностью участвовать в общем труде, сознательно организованном, пользоваться всеми богатствами, всеми мощными силами, к-рые он порождает, и, отправляясь от этого, развить свою творч. мощь без каких-либо ограничений, кроме предела своих способностей и личной одаренности.
Коммунизм – это начало собственно человеч. истории, к-рая делается не битвами, не борьбой классов и войнами. Это общество не будет также иметь своим двигателем нужду. "Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства. Как дикарь, чтобы удовлетворять свои потребности, чтобы сохранять и воспроизводить свою жизнь, должен бороться с природой, так должен бороться цивилизованный, должен во всех общественных формах и при всех возможных способах производства. С его развитием расширяется это царство естественной необходимости, потому что расширяются его потребности; но в то же время расширяются и производительные силы, которые служат для их удовлетворения. Свобода в этой области может заключаться лишь в том, что социализированный человек, ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он как слепая сила господствовал над ними; совершают его с наименьшей затратой силы и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей. Но тем не менее это всё же остаётся царством необходимости. По ту сторону его начинается развитие человеческой силы, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвесть лишь на этом царстве необходимости, как на своём базисе" (Маркс К., Капитал, т. 3, 1955, с. 833). Маркс добавляет, что осн. условием этого расцвета является сокращение рабочего дня, ибо мерой богатства не будет более рабочее время, а свободное время (см. тамже).
Но, скажут, живая душа диалектики – противоречие, к-рое одно только "двигает вперед". Что же станет с историей, если классовая борьба не будет более ее двигателем. Противоречия не будут упразднены, но это не будут более антагонистич. противоречия между людьми. Тогда полностью расцветут бесконечно диалектич. черты С.
Прежде всего будет продолжаться завоевание человеком природы. На безграничных просторах стройки – тройная бесконечность: бесконечно малого, бесконечно большого и бесконечно сложного. Перед человеком простирается перспектива бесконечных битв: в области микрофизики и распада материи, в области космоса, в области еще не осуществленных химич. соединений, все более и более сложных. Господствовать над элементами, изменять климат, добиться в биологии могущества, превышающего то, к-рое физика нашего века завоевала в области неживой материи. И, отправляясь от этих изысканий и открытий науки, завоевать безграничное могущество для хрупкой человеч. мысли, к-рая упирается в границы смерти индивидуума и человеч. рода, но к-рая ставит под сомнение, напр., термич. смерть Вселенной.
Бесклассовое коммунистич. общество впервые создает реальные условия для диалектики духа, диалектики диалога, диалектич. критики и самокритики, о к-рой впервые грезили Сократ и Платон: специфически человеч. сотрудничество в открытии истины умов, овладевших всей предшествующей культурой человечества, где никакой обман лживых "демократий" классового режима не сможет возникнуть, чтобы исказить равноправное и свободное столкновение мыслей высоко персонализированных и потому высоко социализированных, совершенное взаимопонимание.
Наконец, это творчество будет иметь характер творчества эстетического. Это прежде всего творчество, к-рое не будет вызвано никакой иной потребностью, кроме специфически человеч. потребности творить. Без сомнения, это творчество не будет более вдохновляться тоской. Люди вспомнят, что Данте описал также и Рай и что его поэмой вдохновлена "Весна" Боттичелли.
Почему человек может творить только под давлением нужды или тоски, когда сами христиане признавали, что творение Бога было не эманацией необходимости, а безвозмездным даром любви. Марксистский материализм, будучи верен своему изначальному фаустовскому вдохновению, есть творец мира, к-рый будет населен богами, не знающими скуки, чьи творения положат начало диалектике, прокладывающей путь в бесконечность.
Р. Гароди. Франция.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970.

СВОБОДА
СВОБОДА — одна из основополагающих для европейской культуры идей, отражающая такое отношение субъекта к своим актам, при котором он является их определяющей причиной и они, стало быть, непосредственно не обусловлены природными, социальными, межличностно-коммуникативными, индивидуально-внутренними или индивидуально-родовыми факторами. Культурно-исторически варьирующееся понимание меры независимости субъекта от внешнего воздействия зависит от конкретного социально-политического опыта народа, страны, времени. В живом русском языке слово “свобода” в самом общем смысле означает отсутствие ограничений и принуждения, а в соотнесенности с идеей воли — возможность поступать, как самому хочется.
Древние философские представления о свободе сопряжены с идеей рока, предназначения, судьбы. В этике стоицизма свободный человек силой разума и воли противостоит судьбе как тому, что ему неподвластно (Хрисипп). Изначальное представление о свободе общественного человека соотнесено с законом и соответственно с ответственностью за его соблюдение и наказанием за его нарушение. В развитых мо
нотеистических религиях представление о свободе соотнесено с благодатью. Эти образы свободы обобщаются в философии в известном благодаря Т. Гоббсу, Б. Спинозе и Г. В. Ф. Гегелю (и воспринятом, в частности, Ф. Энгельсом) представлении о свободе как познанной необходимости. Так понятая свобода заключается в постижении объективных пределов действия и усилиях по их расширению; свобода, следовательно, не только в отсутствии ограничений, но и в оснащенности, позволяющей человеку компенсировать имеющиеся ограничения; с развитием опыта, знаний и техники она увеличивается; поэтому “Знание — сила” (Ф. Бэкон). Независимые от человека ограничения могут таиться в нем самом и обусловливаться не только незнанием и неумением, но и страхами (Эпикур, С. Кьеркегор), в частности страхом самой свободы (Э. Фромм), страстями-аффектами (Р. Декарт, Спиноза); И. Кант рассматривал свободу как независимость воли от принуждения со стороны чувственности. Одним из источников ограничений может быть власть; властное давление, оказываемое на человека, проявляется в форме политического и правового насилия.
Детерминизм, отрицая свободу, предпологает признание того, что и знание объективных условий, и понимание правильного и должного суть своеобразная форма предопределения решений и действий, что и ситуация выбора ограничена данным набором возможностей, а то, что проявляется в качестве самостоятельного воления, есть на самом деле результат предшествующего (и не всегда осознаваемого) опыта индивида. С детерминистской точки зрения, даже если признать, что человеческая воля свободна по отношению к каузальной зависимости природы, она не свободна по отношению к нравственному долженствованию; так что свобода — это иллюзия, как бы предоставляющая человеку возможность не руководствоваться никакими правилами. Наконец, если свободным считать субъекта (агента), который при наличии всех условий, необходимых для совершения действия, якобы может не совершить это действие, — значит впадать в противоречие: либо условия некоего действия достаточны, и не нужно более ничего для его совершения (в т. ч. того, что называют “свободой”), либо они недостаточны, но тогда необоснованно объяснять свободой субъекта то, что действие не осуществляется (Гоббс).
Формально свобода человека обнаруживается в свободе выбора (лат. liberum arbitrium); но выбор реален при наличии альтернатив, также доступных познанию. Проблема свободы как произвольности (έκούσιον) была поставлена Аристотелем в связи с природой добродетели (“Никомахова этика”, III). Непроизвольны действия, совершенные подневольно (под влиянием природной стихии или чьей-то власти) или по неведению (когда совершающий действие не может знать о всех возможных последствиях). Но и произвольные действия не всегда добровольны. Среди произвольных поступков Аристотель выделяет намеренные (преднамеренные), которые совершаются сознательно, по выбору: сознательное действие — не такое, которое совершено только по желанию, т. к. людям свойственно желать и несбыточного; выбор зависит от человека, а именно средств достижения цели и способов их употребления. Свобода, т. о., заключается не просто в произволении, но в должном произволении, направленном на высшее благо.
В классической философии свобода — это характеристика действия, совершенного: а) со знанием и пониманием объективных ограничений, б) по собственному произволению (не по принуждению), в) в условиях выбора возможностей, г) в результате правильного (должного) решения: благодаря разуму человек способен совершать свой выбор, отклоняясь от зла и склоняясь к добру.
В характеристике свободы как действия согласно правильному и должному решению заключена важная проблема возвышения свободы от произвола к творчеству. В произволе и творчестве- она обнаруживается по-разному — как свобода негативная и позитивная. Это различие было предзалано в раннехристианском понимании свободы как преданности Христу — неявно оппозиционном античной идее независимости мудреца от внешних вещей и обстоятельств (см. Автаркия). Апостол Павел провозглашает призваниость человека к свободе, которая реализуется через благодать. Различение негативной и позитивной свободы было очевидно и в концепции свободы ватуАвгустина. Человек свободен в выборе не грешить, не поддаваться искушениям и вожделениям. Человек оказывается спасенным исключительно благодаря благодати; однако от его собственного выбора зависит, принять грех или воздержаться от греха и тем самым сохранить себя для Бога. Важным моментом в учении Августина было то, что он утверждал не только возможность независимости человека от плотского, но и обращенность его к Богу как высшему духовному совершенству. В отрицательном по форме определении свободы у Августина не как произвола, а как самоограничения утверждалась позитивная свобода (ср. Пелагианстт). Позиция Августина в этом вопросе предопределила обсуждение проблемы свободы в средневековой мысли вплоть до Фомы Аквинского, который, восприняв аристотелевский принцип интеллектуально суверенного произволения индивида, подчинил волю разуму: человек суверенеи при осуществлении разумно избранного принципа действия. Полемизируя с томизмом, Дунс Скот утверждал приоритет воли над разумом (как у Бога, так и у человека) и соответственно автономию лица, свободно избирающего принципы действия. По существу этот подход получил развитие в гуманизме Возрождения: свобода понималась как возможность беспрепятственного всестороннего развития личности.
Указывая на различие негативной и позитивной свободы, Кант именно в позитивной свободе усматривал действительную человечность и ценность. В этическом плане позитивная свобода и предстает как добрая воля; воля, подчиненная нравственному закону, остается свободной как законосообразная исамозаконодательствующая. Решая проблему соотношения свободы и необходимости. Кант показал в третьей антиномии чистого разума, что свобода выбора возвышается над причинностью природы. Человек свободен как существо, принадлежащее к ноуменальному миру постигаемых разумом целей, и одновременно несвободен как существо, принадлежащее к феноменальному миру физической причинности. Нравственная свобода обнаруживается не в отношении к необходимости, а в том, как (и какие) принимаются решения, какие действия сообразно этим решениям совершаются. У Канта это можно проследить в переходе от первого практического принципа категорического императива ко второму и в снятии этого перехода в третьем принципе (см. “Критика практического разума”, “Основоположение к метафизике нравов”). Идея различия негативной и позитивной свободы была развита Ф. В. И. Шеллингом, который в полемике со Спинозой и в особенности с И. Г. Фихте, показал, что даже философия, система которой основывается на понятии свободы, т. е. которая усматривает в основе всего сущего творящую сво
боду, способна только на формальное понятие свободы: живое же понятие свободы, по Шеллингу, состоит в том, чтосвобода есть способность делать выбор на основе различения добра и зла.
В новоевропейской философии во многом под влиянием теорий естественного права и в русле идей либерализма (Г. Греции, Гоббс, С. Пуфендорф, Дж. Локк) складывается понятие свободы как политико-правовой автономии гражданина. В таком понимании свобода противопоставляется разнузданности и беспредельной самостийности воления. Одно дело, когда воля обнаруживает себя как самость, само-волие, а другое — как свое-волие; в первом случае она удостоверяет себя как могущая быть неподотчетной волей, во втором — как не подчиняющаяся порядку Свобода, понимание которой ограничено только представлением о личной независимости, самовольности, неподзаконности легко (“свободно”) проявляет себя в безответственности, равнодушии, эгоизме, чреватыми анархическим бунтарством -— отменой всякого закона, стоящего над индивидом, а в перспективе и тиранией, т. е. самочинным возведением единичной воли в ранг закона для других. Анализ распространенных (по-разному в разных культурах) представлений о свободе (выявленных А. Вежбицкой на основе интеркультурных семантических сопоставлений) указывает на диапазон смыслов и ценностных статусов этого концепта: а) от “свобода — это то, что хорошо для того, кто ею обладает” до “свобода — это то, что хорошо для всех”; б) от “свобода — это проявление неподотчетной самовольности индивида” до “свобода — это проявление гарантированной самостоятельности личности как члена сообщества”.
В автономии как гражданской независимости свобода обнаруживается отрицательно — как “свобода от”. Социальная и политико-правовая проблема обеспечения гражданской автономии индивида как члена общества в принципе решается в Европе буржуазными революциями 17—19 вв., в ходе которых утверждается правовой общественный порядок, а в США — в результате отмены рабовладения. В 20 в. аналогичные проблемы решались и решаются в процессе преобразования разнообразных обществ с тоталитарными и авторитарными режимами в общества правовые, обществ закрытого типа — в “открытые общества” (А. Бергсон, К. Поппер). Но успех в решении проблемы гражданского раскрепощения человека везде зависел не столько от решительности, с какой ломалась машина угнетения, сколько от последовательности в установлении правового порядка — общественной дисциплины, в рамках которой не только государственные и общественные институты гарантируют свободу граждан (а свобода людей как граждан закреплена в системе прав как политических свобод), но и сами граждане гарантируют свободу друг друга исправным соблюдением своих гражданских обязанностей. Утверждение же формальных свобод вне атмосферы и духа свободы, вне соответствующего социально-правового порядка ведет к пониманию свободы как анархии и торжества своевольной силы. Неспособность индивида понять порядок свободы и включиться в него может вести к “бегству от свободы” (Фромм). Т. о., автономия выражается в: а) неподопечности, т. е. свободе от патерналистской опеки и тем более диктата с чьей-либо стороны, в т. ч. со стороны государства; б) действиях на основании норм и принципов, которые люди признают как рациональные и приемлемые, т. е. отвечающие их представлению о благе; в) возможности влиять на формирование этих норм и принципов, действие которых гарантируется общественными и государственными институтами. Автономная воля обнаруживается как свободная через обуздание своеволия. В сфере права это — подчинение личной воли общей воле, выраженной в общественной дисциплине. В сфере морали это — сообразование личной воли с долгом. Понимание свободы как самообладания вырабатывается в рамках морально-правового воззрения на мир: каждый, стремясь к достижению частных целей, должен оставаться в рамках легитимности, т. е. в рамках признанных и практически принятых норм. В психологическом плане автономия выражается в том, что индивид действует в уверенности, что другие признают его свободу и из уважения не препятствуют ей, а также в том, что он утверждает свою уверенность в действиях, демонстрирующих уважение к свободе других.
В морали максима “свобода одного человека ограничена свободой другого” переосмысливается как личная задача и получает строгую форму императива: человек должен ограничивать собственное своеволие, подчиняя его соблюдению прав других, не позволяя себе несправедливости в отношении других и содействуя их благу. Таков путь нравственного совершенствования как путь освобождения: от обретения независимости и способности проявлять себя неподотчетно к способности водить, самостоятельно ограничивать себя в своих прихотях и, далее, к свободному самоопределению себя в должном — к добру. Т. о., при всей своей ценности свобода в морали не выступает высшей ценностью (как это полагалось М. Штирнером, Ф. Ницше, отчасти ранним Н. А. Бердяевым, Ж. П. Сартром).
В постклассической философии происходит известная смена теоретических установок в решении проблемы свободы. Во-первых, в классической философии свобода разумна; так, в философии Канта она представляет собой один из постулатов практического разума. Во 2-й половине 19 в. философская мысль (Ницше, Ф. М. Достоевский), а на рубеже 19—20 вв. и психология (Т. Рибо, 3. Фрейд) приходит к пониманию несостоятельности рационалистических представлений о человеке. Постклассическая философия определенно склоняется к убеждению об этической нейтральности разума (впрочем, эти идеи высказывались уже Б. Паскалем и представителями сентиментализма этического — в полемике с интеллектуалистской этикой}; так, в интуитивизме А. Бергсона свобода представлена в качестве первичного, принципиально неопределимого позитивно факта сознания. Свобода проявляется во временном потоке душевной жизни как активность творческого Я. В постклассической философии складывается понимание того, что возможность разума воздействовать на страсти (аффекты) в значительной степени опосредствована действием воли, иррационального воображения и вдохновения как важного моментаодухотворения. Свобода как таковая уже не ограничивается выбором между данными возможностями, но представляется выходом из круга данностей и творческим прорывом к новому (посредством импровизации, рационального планирования или чистого воображения). При исчерпанности новационных возможностей и завершенности творчества свобода может проявляться в самоопределении к смерти (А. Камю). Во-вторых, произвол рассматривается как непременный исходный пункт самой свободы. Освобождение начинается с самоограничения. В негативной “свободе” произвола, в “свободе от” еще нет свободы позитивного решения, обращенного в действие — творчески насыщенное, благо-творное и добро-детельное. К этому отчасти близки по смыслу рассуждения Сартра о моральном действии как свободном — “аутентичном” и ответственном,
т. е. совершенном в соответствии с задачами, выдвигаемыми конкретной ситуацией действия (см. Экзистенциализм). При этом в положительной свободе, в “свободе для” вполне сохраняется жизненная энергия своеволия в виде настроенности на самостоятельность, самоутверждение, созидание себя вовне. Свобода самоценна и в своем воплощении в произволе, но свобода-произвол должна быть “сублимирована” (Н. Гартман; Б. П. Вышеславцев): Я, овладевшее “Оно”, должно подчиниться сверх-Я, сверхсознанию; однако подлинная свобода достигается при сублимации самого сверхсознания— подчинении личности сверхличным' ценностям (С. А. Левицкий). Отсюда, в-третьих, человек полагается способным к произвольной дамодетерминации в идеальной сфере ценностей. Последние более не мыслятся в качестве неизменных сущностей (Ницше), так что человек рассматривается свободным и в отношении мира ценностей (Гартман). Как считал Л. Н. Толстой, “человек не неподвижен относительно истины” — в признании или непризнании различных истин состоит его свобода. Более того. Бог “положил” человека свободным в отношении добра и зла; поэтому свобода трагична (Бердяев, К. Ясперс). В этой изначальной свободе — источник как греховности человека, так и его творчества: человек в сознательном и творческом усилии предотвращается от зла и определяется по отношению к добру. Об этом говорилось и в классической философии: внутренняя свобода, т. е. добровольное и сознательное предпочтение человеком добра злу, есть главное, принципиальное условие совершенства, или полного добра (В. С. Соловьев). Однако вопрос, который ставился далее (Л. Шестов, Бердяев, Вышеславцев), заключается в следующем: возможна ли свобода в яобре, т. е. по осуществленности выбора между злом и добром в пользу добра?
Лит.: МилльДж. С. Утилитарианизм. О свободе. СПб., 1900; Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М-, 1989; Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990; ВежбицкаяА. Словарный состав как ключ к этнрфилософии, истории и политике: “Свобода” в латинском, английском, русском и польском языках.— В кн.: Она же. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999, с. 434—99; Левицкий С. А. Трагедия свободы. М., 1995; Berlin I. Foul-Essays on Liberty. xf., 1969; Joseph R. The Morality of Freedom. Oxf., 1986; RicoeurP. Le Volontaire et l'involontaire. P., 1950. См. также лит. к ст. Свобода воли.
Р. Г. Апресян

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

Синонимы:
беглость, беспрепятственность, бесцеремонность, вальгота, вольгота, вольная волюшка, вольность, волюшка, воля, елевтерия, естественность, карт-бланш, легкость, лиски, натуральность, независимость, незатрудненность, необязательность, непосредственность, непринужденность, нескованность, приволье, привольность, произвольность, простор, простота, развязность, раздолье, раскованность, свободомыслие

Антонимы:
гнет, иго, кабала, неволя, несвобода, рабство, тюрьма, угнетение

СВЕРХЧЕЛОВЕК СВОБОДА ВОЛИ

Смотреть что такое "СВОБОДА" в других словарях:

Свобода — Базовые понятия Свобода воли Позитивная свобода Негативная свобода Права человека Насилие … Википедия

Свобода — Свобода ♦ Liberté Быть свободным значит делать что хочешь. Отсюда три основных смысла этого слова, связанные именно с делом: свобода действия (если под делом разуметь действие), свобода желания (если под делом разуметь желание; ниже мы… … Философский словарь Спонвиля

СВОБОДА — СВОБОДА, свободы, жен. 1. только ед. Возможность проявления субъекта своей воли (см. воля в 1 знач.; филос.). « Энгельс говорит: Гегель первый правильно представил соотношение свободы и необходимости. Для него свобода есть познание необходимости … Толковый словарь Ушакова

Свобода — Государство * Армия * Война * Выборы * Демократия * Завоевание * Закон * Политика * Преступление * Приказ * Революция * Свобода * Флот Власть * Администрация * Аристократ … Сводная энциклопедия афоризмов

Свобода — (freedom) Отсутствие вмешательства или помех. К сожалению, практически любая характеристика свободы противоречива. Это обусловлено тем значением, которое ей придается. Джеральд Маккаллум высказал мнение, что все взгляды на свободу можно свести к… … Политология. Словарь.

СВОБОДА — жен. слобода южн., зап., сев. свободь вост., сев. своя воля, простор, возможность действовать по своему; отсутствие стесненья, неволи, рабства, подчинения чужой воле. Свобода понятие сравнительное; она может относиться до простора частного,… … Толковый словарь Даля

свобода — Воля, вольность, приволье, раздолье. Отпускать на свободу (на волю). Отпустить душу на покаяние. .. Ср … Словарь синонимов

Свобода — ы, жен. Нов.Производные: Свободка; Ода.Происхождение: (Употребление нариц. сущ. свобода в качестве личного имени.) Словарь личных имён. Свобода ы, ж. Нов. Производные: Свободка; Ода. [Употребление нариц. сущ. свобода в качестве личного имени.]… … Словарь личных имен

Свобода — главная тема того отрывка из книги пророка Исайи, который Иисус читал в наза ретской синагоге. Дух Господень на Мне, ибо Он... послал Меня... проповедовать пленным освобождение . Многие надеялись, что Иисус освободит Израиль от власти римлян. Но… … Подробный словарь библейских имен

СВОБОДА — закрепленная в конституции или ином законодательном акте возможность определенного поведения человека (напр., свобода слова, свобода вероисповедания и т.д.). Категория С. близка к понятию право в субъективном смысле, однако последнее предполагает … Юридический словарь

Книги

Свобода, Д. Франзен, В. С. Сергеева, Д. Горянина. История героев "Свободы" Уолтера и Патти Берглунд отражает опыт целого поколения американцев, которое пережило и сентября, вторжение в Ирак, экономический кризис -и выбрало президентом Барака… Подробнее Купить за 478
Свобода, Франзен Джонатан. История героев"Свободы"Патти и Уолтера Берглунд отражает опыт целого поколения, которое пережило 11 сентября, вторжение в Ирак, экономический кризис и выбрало президентом Барака… Подробнее Купить за 475 руб
Свобода, Франзен Джонатан. История героев “Свободы” Патти и Уолтера Берглунд отражает опыт целого поколения американцев, которое пережило 11 сентября, вторжение в Ирак, экономический кризис- и выбрало своим президентом…

Другие книги по запросу «СВОБОДА» >>

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1...BE%D0%B4%D0%B0
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Свобода

Базовые понятия
Свобода воли

Позитивная свобода
Негативная свобода
Права человека
Насилие · Цензура
Свобода по темам
Политическая

Личная
Академическая
Экономическая

Собраний · Ассоциаций
Передвижения
Массовой информации
Религии и верования
Слова и выражения
Информации
Совести · Творчества
Сознания · Тела
Рейтинги
Экономической свободы
Свободы слова

Свобо́да — идея, отражающая такое отношение субъекта к своим действиям, при котором он является их определяющей причиной и они непосредственно не обусловлены природными, социальными, межличностно-коммуникативными и индивидуально-родовыми факторами[1]. Существует множество различных определений свободы[⇨].

В этике понимание свободы связано с наличием свободы воли человека.

В философии: Свобо́да — возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов развития природы и общества[2].

В праве свобода — это закреплённая в конституции или ином законодательном акте возможность определённого поведения человека (например, свобода слова, свобода вероисповедания и т. д.). Категория свободы близка к понятию права в субъективном смысле, однако последнее предполагает наличие юридического механизма для реализации и обычно соответствующей обязанности государства или другого субъекта совершить какое-либо действие. Напротив, юридическая свобода не имеет четкого механизма реализации, ей соответствует обязанность воздерживаться от совершения каких-либо нарушающих данную свободу действий[3]. Так, в «Декларации прав человека и гражданина» (1789, Франция) свобода человека трактуется как возможность «делать всё, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом»[4].

Свобода поэзии (Базилика Санта-Кроче, Флоренция)

Содержание

1 Этимология
2 Представления о свободе в различных философских системах
2.1 Свобода как правопорядок
2.2 Свобода как цель развития
2.3 Свобода и необходимость
3 Экономическая свобода
4 См. также
5 Примечания
6 Литература
7 Ссылки

Этимология

Слово «свобода» в нынешней его форме имени существительного — сравнительно позднего происхождения. В древних памятниках XI и XII веков встречается лишь наречие в смысле прилагательного: свободь или свободъ (например, в Остромировом Евангелии первичного извода: въ истину свободъ будете).

По мнению инспектора народных училищ Орловской губернии Г. А. Миловидова, данное слово происходит «…от старинного и малоизвестного существительного своба, что служило, по чешским толкователям (глоссаторамъ) 1202 года, наименованием одной из языческих богинь», в связи с чем он делал вывод: «Таким образом в основе понятия „свобода“ лежит не конкретное какое-либо впечатление или ощущение, а высшее, мистическое начало, преимущественное право, свойственное божеству»[5].

Современные светские взгляды на этимологию данного слова, однако, не предполагают ничего божественного или мистического. Древнерусское слово свободь явным образом соотносится с древнеиндийским svapati (сам себе господин: «svo» — свой и «poti» — господин)[6].

Представления о свободе в различных философских системах

Свобода, ведущая народ — знаменитая картина Эжена Делакруа, символ июльской революции 1830 года и борьбы за свободу

В истории развития понятия свободы понятие творческой свободы постепенно вытесняет понятие свободы от препятствий (принуждения, казуальности, судьбы). В древней философии (у Сократа и Платона) речь идёт прежде всего о свободе в судьбе, затем о свободе от политического деспотизма (у Аристотеля и Эпикура) и о бедствиях человеческого существования (у Эпикура, стоиков, в неоплатонизме). В средние века подразумевалась свобода от греха и проклятие церкви, причём возникал разлад между нравственно требуемой свободой человека и требуемым религией всемогуществом Бога. В эпоху Ренессанса и последующий период под свободой понимали беспрепятственное всестороннее развертывание человеческой личности.

Со времен Просвещения возникает понятие свободы, заимствованное у либерализма и философии естественного права (Альтузий, Гоббс, Гроций, Пуфендорф; в 1689 году в Англии — Билль о правах), сдерживаемое все углубляющимся научным взглядом, признающим господство всемогущей естественной причинности и закономерности. В немецкой философии, начиная от Мейстера Экхарта, включая Лейбница, Канта, Гёте и Шиллера, а также немецкий идеализм до Шопенгауэра и Ницше, ставится вопрос о свободе как вопрос о постулате нравственно-творческого соответствия сущности и её развития[источник не указан 1006 дней]. Согласно марксизму человек мыслит и поступает в зависимости от побуждений и среды (см. Ситуация), причём основную роль в его среде играют экономические отношения и классовая борьба. Способности человека к анализу, самоанализу, моделированию представлению результатов своих действий и дальнейших последствий, по взглядам марксистов, не делают человека свободным. Спиноза определяет свободу как любовь к Богу и любовь Бога к человеку: «Из этого мы ясно понимаем, в чём состоит наше спасение, или блаженство, или свобода — а именно в постоянной и вечной любви к Богу или в любви Бога к человеку»[7].

Статуя Свободы на о. Свободы близ Нью-Йорка, США

Некоторые определяют свободу как господство над обстоятельствами со знанием дела[8], а другие, как Шеллинг, утверждают, что свобода — это способность делать выбор на основе различения добра и зла[1].

Согласно экзистенциализму Хайдеггера, основным состоянием бытия является страх — страх перед возможностью небытия, страх, который освобождает человека от всех условностей действительности и позволяет ему достигнуть в некоторой степени свободы, основанной на ничто, выбрать самого себя в своем неизбежном возлагании ответственности на себя самого (см. Заброшенность), то есть выбрать себя как собственное, имеющее ценность существование. Согласно экзистенциализму Ясперса, человек свободен преодолеть бытие мира в выборе самого себя и достигнуть трансценденции Всеобъемлющего.

Согласно Р. Мэю, «…Способность трансцендировать из сиюминутной ситуации является основой человеческой свободы. Уникальное качество человеческого существа — широкий спектр возможностей в любой ситуации, которые, в свою очередь, зависят от самоосознания, от его способности в воображении перебирать различные способы реагирования в данной ситуации»[9]. Такое понимание свободы обходит проблему детерминизма в принятии решения. Как бы решение ни было принято, человек его осознаёт, причём осознаёт не причины и цели решения, а значение самого решения. Человек способен выйти за рамки непосредственной задачи (как бы мы ни называли объективные условия: необходимость, стимул, или же психологическое поле), он в состоянии иметь какое-то отношение к самому себе, и уже в соответствии с этим принимать решение.

Свободное бытие означает возможность осуществлять добрую или злую волю. Добрая воля обладает достоверностью безусловного, божественного; она ограничивается бессознательным жизненным упрямством простого определённого бытия и подлинного бытия. Согласно экзистенциализму Сартра, свобода не свойство человека, а его субстанция. Человек не может отличаться от своей свободы, свобода не может отличаться от её проявлений. Человек, так как он свободен, может проецировать себя на свободно выбранную цель, и эта цель определит, кем он является. Вместе с целеполаганием возникают и все ценности, вещи выступают из своей недифференцированности и организуются в ситуацию, которая завершает человека и к которой принадлежит он сам. Следовательно, человек всегда достоин того, что с ним случается. У него нет оснований для оправдания.

Тесно связаны понятия анархизма и свободы. Основой идеологии анархистов является утверждение, что государство — тюрьма для народа. Против этого утверждения можно поставить тот факт, что государство обеспечивает безопасность и другие общие интересы своих граждан, ограничивая их свободу. Иными словами, государство играет роль монополии на ограничение свободы человека. В контексте следует отметить труды таких фантастов как Шекли и Брэдбери, особенно повесть «Билет на планету Транай», описывающую общество с радикально иной моралью.

Карикатура из одесского юмористического журнала, июнь 1917 г.

Свобода как правопорядок

Основатель немецкой классической философии Иммануил Кант указывал на неразрывную связь свободы и правопорядка. Он утверждал, что человек свободен, если он должен подчиняться не другому человеку, а закону, обязательному для всех[10]:

Свобода есть независимость от произвольной воли другого [человека]. До тех пор пока она не мешает свободе других [людей] в соответствии со всеобщим законом — это природное врождённое право каждого человека, принадлежащее ему в силу его человеческой природы.
Оригинальный текст (англ.)

Свобода как цель развития

Эрих Фромм утверждал, что свобода есть цель человеческого развития[11]:

В библейском […] понимании, свобода и независимость суть цели человеческого развития; назначение человеческих деяний есть постоянный процесс самоосвобождения от пут, привязывающих человека к прошлому, к природе, клану и идолам.

Свобода и необходимость

Проверить на соответствие критериям взвешенности изложения. Возможно, содержание данной статьи нарушает принцип взвешенного изложения, представляя малозначимые мнения и факты так же, как и более важные, либо уделяет слишком много места описанию какого-то одного аспекта темы в ущерб другим, не менее существенным. Пожалуйста, улучшите её в соответствии с правилами написания статей. На странице обсуждения должны быть подробности.

Л. Н. Толстой более полно охарактеризовал категорию свободы в диалектическом единстве с категорией необходимости (Л. Н. Толстой "Война и мир" т. IV[12]):

.То, что не было бы свободно, не могло бы быть и ограничено. Воля человека представляется ему ограниченною именно потому, что он сознает ее не иначе, как свободною.
.Если бы даже, допустив остаток наименьшей свободы равным нулю, мы бы признали в каком-нибудь случае, как, например, в умирающем человеке, в зародыше, в идиоте, полное отсутствие свободы, мы бы тем самым уничтожили самое понятие о человеке, которое мы рассматриваем; ибо как только нет свободы, нет и человека.
.Итак, для того чтобы представить себе действие человека, подлежащее одному закону необходимости, без свободы, мы должны допустить знание бесконечного количества пространственных условий, бесконечного великого периода времени и бесконечного ряда причин.

Для того чтобы представить себе человека совершенно свободного, не подлежащего закону необходимости, мы должны представить его себе одного вне пространства, вне времени и вне зависимости от причин. В первом случае, если бы возможна была необходимость без свободы, мы бы пришли к определению закона необходимости тою же необходимостью, то есть к одной форме без содержания. Во втором случае, если бы возможна была свобода без необходимости, мы бы пришли к безусловной свободе вне пространства, времени и причин, которая по тому самому, что была бы безусловна и ничем не ограничивалась, была бы ничто или одно содержание без формы. Мы бы пришли вообще к тем двум основаниям, из которых складывается все миросозерцание человека, – к непостижимой сущности жизни и к законам, определяющим эту сущность.

.Разум выражает законы необходимости. Сознание выражает сущность свободы.
.Но, как в астрономии новое воззрение говорило: «Правда, мы не чувствуем движения земли, но, допустив ее неподвижность, мы приходим к бессмыслице; допустив же движение, которого мы не чувствуем, мы приходим к законам», – так и в истории новое воззрение говорит: «И правда, мы не чувствуем нашей зависимости, но, допустив нашу свободу, мы приходим к бессмыслице; допустив же свою зависимость от внешнего мира, времени и причин, приходим к законам».

В первом случае надо было отказаться от сознания несуществующей неподвижности в пространстве и признать неощущаемое нами движение; в настоящем случае – точно так же необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущаемую нами зависимость.
Экономическая свобода
Основная статья: Экономическая свобода

Известный экономист Фридрих фон Хайек дал следующее определение экономической свободы[13]:

Экономическая свобода — это свобода любой деятельности, включающая право выбора и сопряжённые с этим риск и ответственность.

Хайек также подчеркивал, что плановая экономика отличается от либерального капитализма именно отсутствием экономической свободы[14].

См. также

Свобода воли
Воля
Степени свободы
Независимость
Права человека

Примечания

«Свобода» // Новая философская энциклопедия.
↑ Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.. — Мир и Образование, 2008г..
↑ «Свобода» // Большой юридический словарь. Под ред. А. Я. Сухарева, В. Е. Крутских. — М., 2007. — ISBN 978-5-16-002606-0.
↑ Декларация прав человека и гражданина от 26 августа 1789 года. — В кн.: Конституции зарубежных государств. Сост. В. В. Маклаков. М., 1999. — 584 с.
↑ Миловидов Г. А. О свободе и власти // Филологические записки. — Воронеж, 1906.
↑ Бурлак С. А., Старостин С. А. Сравнительно-историческое языкознание. — М.: Издательский центр «Академия», 2005. с. 80—81.
↑ Спиноза Б. Этика. — Минск: Харвест, М.: АСТ, 2001. — 336с. — ISBN 985-13-0268-6 — c.327.
↑ Попов М. В. Лекции по философии истории. СПб., 2010. — 236 с. — ISBN 978-5-7422-2694-9. — с. 13.
↑ Р. Мэй Вклад экзистенциальной психологии // Экзистенциальная психология. Экзистенция. — М.: Апрель Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001, с.183.
↑ Immanuel Kant «The Metaphysics of Morals»
↑ Эрих Фромм «Библейская концепция человека»
↑ л. н. толстой. война и мир / Валерий Шевченко. — Т. 4.
↑ Ф. А. фон Хайек. Экономический контроль и тоталитаризм. — В кн.: Ф. А. фон Хайек. Дорога к рабству. М.: «Новое издательство», 2005. — 264 с. — ISBN 5-98379-037-4. — с. 113.
↑ Петров Ю.В. Фридрих фон Хайек: жизнь, методология, уроки. www.hayek.ru. Архивировано из первоисточника 17 августа 2012.

Литература

Бауман З. Свобода / Пер. с англ. Г. Дашевского, предисл. Ю. Левады. — М.: Новое издательство, 2006. — 132 с. — (Библиотека Фонда «Либеральная миссия».) — ISBN 5-98379-051-X
Беляев И. А., Максимов А. М. Свобода целостного человеческого существа в социально-личностном измерении // Вестник Оренбургского государственного университета. — 2011. — № 11 (130), ноябрь. — С. 139—145.
Беляев И. А., Максимов А. М. Свобода человека как целостного природно-социально-духовного существа // Интеллект. Инновации. Инвестиции. — 2012. — № 1. — С. 202—207. http://elibrary.ru/item.asp?id=18750545
Беляев И. А., Максимов А. М. Целостность и свобода человека: монография. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2004. — 180 c.
Васильева Т. В. Дионис-Либер, бог свободных // Комментарии к курсу истории античной философии — М., 2002 — с. 311—315
Р. Сафрански. Вольные вариации на тему свободы // Позиции современной философии. Вып. 3. Современная философия в Германии. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004, с. 57-66.
Максимов А. М. Свобода как противоречие самобытия и инобытия / А. М. Максимов. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1998. — 200 с.
Миловидов Г. А. О свободе и власти // Филологические записки. — Воронеж, 1906.
Хайек, Фридрих Август фон. Дорога к рабству. — М.: Астрель: Полиграфиздат, 2012. — 317 с. — (Философия. Психология). — 3000 экз.

Ссылки

Свобода воли с точки зрения религии, философии, психологии
Семёнов Ю. О соотношении частной собственности и свободы
Свобода (беседы Гордона)
«О Свободе» — сборник фрагментов произведений двух выдающихся экономистов ХХ века Фридриха Хайека и Милтона Фридмана
Джон Стюарт Милль. О свободе

[Шарль Луи Монтескье]

РАЗЛИЧНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ, ПРИДАВАЕМЫЕ СЛОВУ «СВОБОДА»
Нет слова, которое получило бы столько разнообразных значений и производило бы столь различное впечатление на умы, как слово «свобода». Одни называют свободой легкую возможность низлагать того, кого они наделили тиранической властью; другие — право избирать того, кому они должны повиноваться; третьи — право носить оружие и совершать насилия <...>.
...Люди, вкусившие блага республиканского правления, отожествили понятие свободы с этим правлением, а люди, пользовавшиеся благами монархического правления, — с монархией. <...> Наконец, ввиду того что в демократиях народ, по-видимому, может делать все, что хочет, свободу приурочили к этому строю, смешав, таким образом, власть народа со свободой народа. 54
Действительно, в демократиях народ, по-видимому, делает, что хочет. Но политическая свобода состоит совсем не в том, чтобы делать то, что хочется. В государстве, то есть в обществе, где есть законы, свобода может заключаться лишь в том, чтобы иметь возможность делать то, чего должно хотеть, и не быть принуждаемым делать то, чего хотеть не должно.
Необходимо уяснить себе, что такое свобода и что такое независимость. Свобода есть право делать все, что дозволено законами. Если бы гражданин мог делать то, что этими законами запрещается, то у него не было бы свободы, так как то же самое могли бы делать и прочие граждане.