*2591. Польша

[EchoMSK]

http://www.echo.msk.ru/guests/2606/

Войцех Ярузельский
бывший президент Польши, генерал
Войцех Витольд Ярузельский (6 июля 1923, Курув, Люблинское воеводство — 25 мая 2014, Варшава) — польский военный и государственный деятель, генерал армии (1973), министр обороны Польши (1969—1983), Первый секретарь ПОРП (1981—1989), Премьер-министр ПНР (1981—1985), Председатель Государственного Совета ПНР (1985—1989), второй Президент ПНР (1989) и первый Президент посткоммунистической Республики Польша (1989—1990).

Войцех Ярузельский был последним из живых руководителей социалистических стран Восточной Европы начала 1980-х годов.

Биография

Войцех родился 6 июля 1923 года в селе Курув (Люблинское воеводство) в семье землевладельца Владислава Ярузельского. До 1939 года учился в частной гимназии.

В 1939 году его семья переехала в Литву, а после присоединения Прибалтики к СССР семья Ярузельских была арестована и 14 июня 1941 года сослана в Сибирь. Отец Войцеха был отправлен в лагеря в Красноярском крае, сам он с матерью и сестрой жил в Турочаке и работал на лесоповале, где получил снежную слепоту. Владислав Ярузельский умер в Бийске в июне 1942 года. В июле 1943 года Войцех вступил в 1-ю польскую пехотную дивизию им. Тадеуша Костюшко, сформированную на территории СССР. В том же году окончил Рязанское пехотное училище, куда принимали и поляков. В чине поручика сражался в составе второй пехотной дивизии им. Генрика Домбровского. С 1943 года — командир взвода автоматчиков, с весны 1944 — командир взвода конной разведки, с января 1945 — помощник начальника штаба 5-го пехотного полка по разведке. Принимал участие в военных операциях на Висле, на Магнушевском плацдарме, в освобождении Варшавы, штурме Поморского вала, в боях на Балтийском побережье, Одере и Эльбе (Лабе). За отвагу в боях награждён многими польскими боевыми медалями и орденами, в том числе и высшей военной наградой Польши орденом «Virtuti Militari».

В 1947 году вступил в Польскую рабочую партию, с 1964 по январь 1990 — член ЦК Польской объединённой рабочей партии (ПОРП). Окончил с отличием высшее пехотное училище, а также Академию Генерального штаба им. генерала К. Сверчевского. После войны в 1945—1947 участвовал в боях с «WiN» -Свобода и Независимость и УПА. По окончании академии занимал должности преподавателя тактики и службы штабов высшего пехотного училища, начальника Управления военно-учебных заведений, заместителя начальника Главного управления боевой подготовки. В 1957—1960 годах — командир 12-й механизированной дивизии им. Армии Людовой. В 1960—1965 — начальник Главного политического управления Войска Польского, в 1965—1968 — начальник Генерального штаба Войска Польского. В 1962—1968 годах — заместитель министра обороны, с апреля 1969 по ноябрь 1983 года — министр национальной обороны ПНР (Польская Народная Республика). Член Политбюро ЦК ПОРП в 1971—1990 годах (кандидат в члены Политбюро с 1970 года).

Министром обороны генерал Ярузельский стал в 1969 году, после того, как принял участие в операции по вводу войск Варшавского договора в Чехословакию. С октября 1981 1-й секретарь ЦК ПОРП, а с февраля 1981 года — Председатель Совета Министров ПНР. В декабре 1981 года он ввёл военное положение, интернировал лидеров «Солидарности», составлявших основную оппозицию власти партии, и подавил все попытки дестабилизировать своё правление. В то же время категорически выступил против предложений о вводе советских войск на территорию Польши. С ноября 1983 года — Председатель Комитета обороны и Верховный главнокомандующий Вооружёнными Силами ПНР.

В 1990 году дал согласие на проведение в Польше многопартийных выборов Президента (а ранее — в Сейм Польши) и по их итогам мирным путём передал власть избранному президенту Леху Валенсе, сам в выборах не участвовал. В посткоммунистической Польше неоднократно предпринимались попытки привлечь Ярузельского к ответственности за его действия во главе государства, но все они окончились безрезультатно. 17 апреля 2007 против Войцеха Ярузельского и восьми других партийных и государственных деятелей социалистической Польши было выдвинуто очередное обвинение в совершении преступлений в годы «коммунистического режима» — в частности, он обвиняется во введении военного положения в Польше в ночь с 12 на 13 декабря 1981 года, в разгар антиправительственных выступлений профсоюза «Солидарность», а также в «руководстве преступной организацией вооружённого характера, имевшей целью совершение преступлений» — имеется в виду Военный совет национального спасенияпольск., взявший в свои руки руководство страной. В августе 2011 г., в связи с состоянием здоровья, суд исключил В. Ярузельского из состава участников процесса по делу о введении военного положения.

Скончался 25 мая 2014 года.

Источник - wikipedia

[EchoMSK]

http://www.echo.msk.ru/programs/beseda/36324/
09.05.2005 17:06

Гости:

Войцех Ярузельский бывший президент Польши, генерал

Ведущие:

Сергей Бунтман первый заместитель главного редактора радиостанции "Эхо Москвы"

С.БУНТМАН - Итак, у нас в гостях Войцех Ярузельский. Добрый день и самые искренние поздравления с Днем Победы от наших слушателей, которые во множестве вам их посылали, господин Ярузельский.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Добрый день.

С.БУНТМАН – Здесь один вопрос, с которого я бы хотел начать из Екатеринбурга к нам пришел. "Господин Ярузельский, с праздником Победы Вас. Вопрос такой: Что Вам дала эта война, что Вы из неё вынесли и какими Вы помните эти два дня: 1 сентября 1939 года и 9 мая 1945 года?" По-моему, очень емкий вопрос.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Я начну с последних ваших слов. Действительно, 1 сентября и 9 мая это ключевые в моей жизни, но и во время войны есть моменты, которые я помню и которые я считаю очень и очень важными. А что мне дала – во-первых, огромный опыт в жизни, жизненный опыт, принесла много горечи, но принесла и много положительных поучительных моментов. О горечи я не буду говорить, что война, молодой парень 16 лет, беженец, потом спецпереселение, депортация в Сибирь, потом фронт, тяжелые фронтовые испытания, я был разведчиком, командиром разведки на первой линии, два раза раненый и контуженный. Довольно серьезный в этом отношении опыт. Но есть и другой опыт. Когда меня везли, мою семью в Сибирь, я ненавидел Советский Союз, ненавидел россиян, русских. Это у меня было с веков можно сказать в семье, такое было воспитание, такая была школа, такая была литература. И когда мы там появились в тайге, потом в городе Бийск, я увидел настоящих русских, россиян. Хороших теплых людей, которые страдали так же, как и мы, делились последним куском хлеба. Ну а потом вместе воевали, вместе кровь проливали, это сближает и я, конечно, по сегодняшний день, хотя были разные и трудные моменты, но испытываю чувство большого уважения и любви к России и россиянам. Это один самых, я бы сказал, важнейших опытов. Если бы не это землетрясение ужасное, жаль, что оно было, конечно, – Вторая мировая война, которая изменила нашу жизнь, я бы, наверное, был другим человеком и, наверное, не был бы дружественным по отношению к Советскому Союзу.

С.БУНТМАН – Где вы встретили 9 мая 1945 года? Где вы были в этот день?

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - 9 мая 1945 года я был около Берлина. Мы стояли в лесу, Первая польская армия, Вторая дивизия, Пятый пехотный полк. Стояли в лесу, была ночь, и я помню, меня разбудили, я лег под каким-то деревом, седло под голову, так как у меня была лошадь, и вдруг какая-то пальба, стрельба, может, еще немцы где-то прорвались. Проснулся – все стреляли, каждый из чего только мог. Конец войне. У меня был трофейный пистолет "Вальтер", он у меня по сегодняшний день. Я тоже из него, конечно, стрелял.

С.БУНТМАН – Было ощущение, что пришла свобода.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Да, это огромное облегчение. Сегодня президент Владимир Путин сказал, что это священный день. Это я бы сказал, день жизни. До последней минуты этого дня, часа и месяца гибли люди. Тысячи, тысячи людей. Это прекратилось. И открылась надежда, что будем жить в мире, что будем жить лучше. Но, конечно, в мире неизвестном, он может по-разному образоваться, особенно для Польши. Много было тут неизвестных моментов. Но самое главное, что кончилась война.

С.БУНТМАН – Послевоенная история Польши была достаточно тяжела. И вы как раз были руководителем Польши в самом конце огромного периода, может быть, того, который создала Вторая мировая война. Наш слушатель из Москвы Дмитрий Згерский вот что пишет: "Господин Ярузельский, в России бытует мнение, что военное правление под вашим руководством спасло Польшу от вторжения советской армии. А как к подобному взгляду на события относятся в современной Польше?" Во-первых, разделяете ли вы это мнение. Мы как-то с вами говорили, но я бы хотел повторить.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Я не хочу отвечать таким образом, чтобы кто-то понял, что вот военное положение было введено исключительно из-за того, что угрожал ввод советских войск. Для Советского Союза ввод войск это был бы тоже черный сценарий, они тоже этого не хотели. Но события, которые проходили в Польше, опасность гражданской войны, огромного взрыва, а мы приближались к нему неизбежно, она в условиях, когда мир был разделен, когда был Варшавский договор, когда была ГДР, транспорт и вся инфраструктура, мы не могли справиться с нашими польскими вопросами своими силами. И если бы, конечно, дошло до этого взрыва, до этой гражданской войны… И для того чтобы избежать этого, военное положение позволило решить этот очень сложный, больной вопрос своими силами. Но кроме этого еще были другие аспекты - чисто внутренние. Анархия, никто уже просто не имел влияния на события, которые протекали, правительство уже теряло управление, не могли реагировать фактически и руководители "Солидарности", они уже тоже выпустили все из рук. Уже стихия. Ну и руководство нашей католической церкви, которая в Польше имеет огромный авторитет, она уже тоже была беспомощной в этой обстановке. И второе – экономическое положение, социально-экономическое. Это была просто трагедия, уже ничего не было, нельзя было ничего купить, не хватало хлеба, молока, угля, и это продолжалось. Некоторые говорят, что не надо было внешнего вторжения, достаточно было того, что мы сами себя задушили бы голодом и холодом. Так что тут сложилось много аспектов для принятия этого решения, и внутренних и внешних.

С.БУНТМАН – Как в Польше относятся сейчас к периоду военного положения? Есть ли какое-то единое мнение и какой вектор вообще размышлений на эту тему?

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Единого мнения нет. У нас такая вообще наша история сложная. Всякие восстания, другие события. И если провести опросы общественного мнения, даже между историками есть разные мнения, к таким событиям принадлежит военное положение. Я очень рад, можно сказать, горжусь тем, что большинство польского населения, польского общества признает в результате опроса общественного мнения, что ввод военного положения был обоснован. Но, глядя извне, кажется, что вроде другое. Поэтому в СМИ, среди части интеллигенции, интеллектуалов, людей культуры, можно сказать, пропорции другие. Но они же не весь народ. Если посмотреть, что такое народ, народ - и академик из Академии наук, но и какая-то бабушка из деревни. Они все народ. Если взять их всех как народ, большинство за то, что военное положение было необходимо.

С.БУНТМАН – Здесь еще несколько вопросов. Вопросы замечательные вы задаете и по сути дела. "Считает ли ваш гость, - спрашивает Борис, - что катынская история расследована до конца? Или же Польше, России и возможно Германии стоит еще поработать над расследованием событий?" Я, господин Ярузельский, попросил бы все-таки напомнить, с чего началось расследование в 1980-е годы и историю. Я должен сказать, что начало истории расследования и воспоминания катынской трагедии положили как раз Войцех Ярузельский и Михаил Горбачев. Не нужно об этом забывать и я думаю, что мы не имеем никакого права. Это первое замечание, а второе, действительно как вы считаете, поставлена ли точка в расследовании Катынской трагедии?

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Вы знаете, сначала, когда пришла первая информация, еще польская армия находилась на территории Советского Союза, и потом мы были убеждены, что это совершили немцы. Немцы были способны на это, мы видели потом концлагеря, Майданек, Освенцим, они были на это способны. И потом советская сторона именно так объясняла. Можно сказать, что Нюрнберг принес уже какое-то сомнение, потому что советский прокурор поставил этот вопрос, но потом фактически его снял. И это стало с каждым годом доноситься, особенно из Запада, из церкви, из других источников, что это совершила советская сторона, вернее НКВД. Но, конечно, трудно было добиться тогда изучения, глубокого изучения этого вопроса, хотя он ставился, но не очень резко. Не было для этого возможностей, и с приходом М. С. Горбачева я говорил с ним, можно сказать, сразу же после его избрания, он был в Варшаве, мы 5 часов говорили, много вопросов обсуждали. Я этого коснулся. Я ему сказал, что, если мы объявим правду, она оставит в истории тяжелый отпечаток. И если мы ее не вскроем, она внесет такой нехороший багаж на сегодня и на завтра. И давайте до конца вскроем эту правду, тем более общество польское под влиянием пропаганды внешней больше уверено, что это именно советская сторона. Созданная нами советско-польская комиссия ученых работала, и тут надо сказать, советские ученые внесли большой вклад, и советские прокуроры некоторые. И в результате этого Михаил Сергеевич Горбачев в апреле 1990 года официально заявил, что это сделало НКВД, и вручил мне даже списки этих расстрелянных офицеров. Я считаю, что этот вопрос еще дополнительно подчеркнул Борис Ельцин, который прислал документ, в котором стоит подпись Сталина и нескольких членов советского Политбюро. Это был документ, подписанный Берией, который предлагает расстрел и согласны Сталин, Молотов, насколько я помню, Каганович, Микоян. Кажется, все. Фактически, можно сказать, вопрос решен. На открытии кладбища был наш президент Квасьневский, возлагал венки, я тоже был в Катыни. Но вопрос все время открыт не в таком смысле, что, правда, а что неправда, а в смысле выяснения некоторых деталей. И наша польская сторона, прокуроры и политики некоторые требуют от России дополнительных документов, дополнительной информации. Но я знаю, что в этой области имеются еще некоторые разногласия.

С.БУНТМАН – Да, не все согласны дать документы. Не все документы выдаются.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ – Да, знаете, можно сказать, что самое главное, оно сказано официально. А сейчас уже некоторые детали, которые касаются того, как это проходило, кто лично расстреливал. Я не знаю тех аргументов, которые представляет российская прокуратура, но насколько я слышал, они говорят, что уже нет никого в живых тех, которые выполняли это страшное злодеяние. Но живут их дети, внуки, зачем на их плечи сбрасывать этот страшный груз. Не знаю, можно, конечно, спорить, можно признать это. Я бы только не хотел и не желал, чтобы это стало предметом каких-то принципиальных разногласий между Россией и Польшей. Надо добиваться общими усилиями решения, которое будет принято одними и другими.

С.БУНТМАН – Сейчас возникли у нас, у России очень серьезные разногласия по поводу Балтийских стран. Во-первых, договор советско-германский о ненападении, секретные его протоколы. Вновь поднимается эта история. Борис наш слушатель спрашивает: "Что вы думаете о заявлениях балтийских стран, которые призывают Россию принести извинения за оккупацию?" С другой стороны как нам подвести черту может быть под историей 20 века, под ее тяжелыми страницами.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Я не хотел бы вмешиваться в сложные в настоящий момент отношения между Россией и прибалтийскими государствами. Каждая из этих стран имеет свои аргументы, свои доказательства, я думаю, что сейчас самое главное найти такое решение, которое будет приемлемо для одной и для другой стороны. И это необходимо. Близкие соседи, вместе жили под одной крышей не годы, века. И выход должен быть найден. А в какой формулировке – извинения, признания или просто выяснения этого - трудно мне сказать, я бы не хотел вмешиваться, еще раз подчеркиваю в эти дела.

С.БУНТМАН – Как вы относитесь сейчас к тем процессам, которые происходят на востоке Европы? То есть вступление в Евросоюз, в НАТО, то, что происходило на Украине выборы, новые выборы. Как вы относитесь к этим процессам, вы наблюдаете за ними внимательно сейчас?

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ – Конечно, наблюдаю. Но я начну с Польши. Польша, ее территория, геополитическое положение такое, что она не может быть свободным электроном. Когда находились в другом мире разделенном, после Второй мировой войны, естественно наше место было в Варшавском договоре. Я сейчас не говорю, что это было хорошо, или плохо, это было естественно. Когда мир изменился, нет двух блоков, Польша вошла в другое пространство, и для меня не столь важно НАТО, для меня более важен Евросоюз. Потому что он дает шанс нам для более быстрого решения многих экономических и цивилизационных проблем. Надо откровенно сказать, мы отстаем от Западной Европы в экономическом смысле. И это дает, даст нам возможность к развитию. Что касается других стран, каждая имеет свои интересы и свое положение и географическое и политическое. Что касается Украины, я понимаю, что это очень больной вопрос для России, поэтому он с таким беспокойством наблюдался. Но, слава богу, что решился на этом этапе мирным путем, я сегодня видел на трибуне президента Ющенко. Что показывает, что дороги, правда, в каком-то смысле разошлись, но не разорвались, можно сотрудничать в общем пространстве и сохранять все, что хорошего было в общей традиции. Ведь на фронте в советской армии, сколько было украинцев, я помню хорошо, вместе сражались за нашу страну. И это надо, конечно, сохранить в памяти, что были едины, было и плохое с этим связано, но было и много хорошего. И надо сохранять именно это хорошее.

С.БУНТМАН – Скажите, пожалуйста, вот Польша и Украина, на востоке Европы, хотя некоторые страны принадлежат сейчас Евросоюзу, некоторые нет, но у нас очень распространены копания в истории. Вот какого толка: это Советский Союз дал Польше выход к морю после войны, а с другой стороны Советский Союз взял то, что ему принадлежало до революции. Часть. Вот такие безумные, на мой взгляд, геополитические всевозможные рассказы. Как вы считаете, возможен ли хоть какой-то территориальный спор между новыми, старыми странами Восточной Европы?

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ – Я, может быть, начну с другого. Потому что все время, вместо того, чтобы идти вперед, смотреть вперед, мы поворачиваем голову назад. А когда идешь и смотришь назад, можешь перевернуться. Я считаю, что бывают святые люди, но не бывает святых политиков, я тоже политик, тоже ошибался во многих случаях, грешил, и нет святых государств. Каждое государство имеет свои интересы, защищает их, воюет за них разными способами, такими, которые можно одобрять и такими, которые надо осуждать. Но самое главное видеть то, что решающее. И в этот день, в который мы с вами говорим, я считаю, что самым главным является победа. То, что принесла эта победа, что она защитила народы, в том числе и польский народ от порабощения, от уничтожения. Это самое главное и хотя последствия были разные, аспекты не все положительные, но это основное. А что касается территориальных аспектов, Польша в общей сложности в территориальном смысле выиграла. Потому что, правда, мы оставили территорию, квадратных километров немного больше, но получили земли, гораздо больше развития, цивилизованные западные земли. Широкий доступ к морю. И мне кажется, что в сегодняшней Европе уже нет и возможности и даже претензий, чтобы менять эту картину. Я знаю, что были и есть споры, наверное, Венгрия, Румыния и другие, но думаю, что они уже никогда не нарушат европейского равновесия.

С.БУНТМАН – Да, может быть, они теряют просто смысл ко всему сейчас. Чем больше будет интеграции, тем меньше смысла будет в территориальных спорах.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Очень правильно.

С.БУНТМАН – Вы знаете, когда говорят об извинениях, вы правы, что нужно смотреть в будущее, абсолютно правы. Но между странами Восточной Европы даже по одному военному объединению были тяжелые моменты как, например, 1968-й год. Ходит устойчивый слух, что вы в свое время принесли извинения от Польши за 1968 году Чехословакии.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Да, 1968 год это было событие очень тяжелое, ненужное, и поэтому я считал необходимым как президент Польши в присутствии президента Чехословакии тогда Вацлава Гавела извиниться за ввод польских войск. Знаете, не только польские войска были введены, но и других стран. Это отдельная очень сложная тема. Я помню, чем объяснялось тогда, какая аргументация была. Она в Польше имела смысл не только политический и идеологический, который со стороны Советского Союза, прежде всего, шел, у нас он был связан больше с безопасностью. Что вроде Чехословакия оставит свободное место для НАТО на нашем южном фланге, что наши границы еще не обеспечены, что Запад не признал ФРГ и вообще Запад не признал наши западные границы. И это складывалось на такую общую картину, которая тогда привела к такому решению. Надо подчеркнуть, что к этому решению, шел Брежнев, но тоже шел очень, очень резко и Владислав Гомулка и Вальтер Ульбрихт, именно учитывая те аспекты безопасности наших стран. Но сегодня видно и раньше было видно, что это была крупная политическая и моральная ошибка. Поэтому я извинился.

С.БУНТМАН – В связи с нашей послевоенной историей общей, очень интересный вопрос задают. "Насколько совпал ваш собственный прогноз развития событий в СССР и Польше в конце 80-х с реальностью? Можете ли вы сказать, что все оказалось лучше, чем вы предполагали. С уважением наилучшими пожеланиями".

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ – Я, конечно, не буду сегодня говорить, что я когда-то был другой, чем фактически был. Я верил в эти годы в 80-е годы, что наш строй социализм можно исправить. Резко его реформировать, чтобы он был ближе людям, чтобы был более плюралистический, более эффективный экономически. Но чтобы основные элементы этого строя сохранить и особенно те, которые обеспечивают социальную справедливость. И, конечно, не ожидал, что события пойдут так далеко и кончится тем, чем кончилось. В определенный момент, когда я увидел, что народ ожидает другого, я считал, что ни в коем случае, хотя были такие идеи у некоторых у нас, что надо опять силу применить, я сказал: нет, категорически силу применять не будем. Надо уважать волю народа. Прошел "круглый стол", выборы, и после выборов постепенно наш строй менялся. Это не были резкие изменения, это была, можно сказать, эволюционная революция. Я же был президентом, в правительстве, которое возглавлял деятель солидарности Тадеуш Мазовецкий, было 4 министра, в том числе министр обороны, министр внутренних дел. В нашем парламенте было большое количество представителей бывших руководящих сил. И поэтому можно сказать, что мы общими силами переходили к этому новому строю. Я считаю, что это путь был правильный, что самое главное, что он не принес жертв, крови, что мы вошли на лучшую дорогу, но это не значит, что идеальную дорогу, на ней тоже есть большие проблемы, а для меня самое сложное это социальная несправедливость, которая довольно резко выступает ныне.

С.БУНТМАН – Вы знаете, есть вопрос, который нельзя обойти. Опять взглянем в прошлое на минуту, другую. Господин Журавлев спрашивает и из Омска и господин Ерофеев. Очень часто, когда идет аргументация про Катынский расстрел, говорят: а почему же не говорят о расстреле русских пленных, которые были взяты в 20-м году под Варшавой, которые тоже как утверждают, были расстреляны. То есть, то ли акт возмездия или компенсация, что-то ужасное тут такое. Как обстоят дела в реальности и по вашим сведениям, с той историей о взятых в плен солдатах Красной Армии во время похода на Варшаву.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Знаете, у нас этот вопрос часто обсуждается, публикуется, обсуждают историки и другие. Я знаю, что в России тоже есть некоторые мнения по этому вопросу. Мне кажется, что лучше всего, чтобы историки сели, посмотрели всю документацию одной и другой стороны. Потому что польская сторона утверждает, что не было там массовых убийств, не было убийств по решению руководства страны, как в случае Катыни и что там погибли тысячи советских военнопленных красноармейцев, но из-за голода, холода, это был страшный период войны, гражданской войны, войны в Польше, это был 20-й год. Не было это результатом целенаправленного истребления. Так говорят наши польские историки. Я думаю, что надо, конечно, здесь довести до конца, чтобы правда была выяснена, чтобы все ее признали, и поэтому нет другого пути, как совместная работа историков, политологов, но которые будут иметь доступ к источникам и чтобы они объявили правду. Самое главное - правда.

С.БУНТМАН – Да, а не просто говорить, что одно компенсирует другое. Это же извините, не игра даже в футбол, это игра человеческими жизнями. То есть самое главное, чтобы правда, какая она есть, такая и была выяснена. Для этого, наверное, мы должны открыто сотрудничать друг с другом, наши специалисты, наши историки. "Скажите, пожалуйста, каково ваше отношение к трагическим событиям восстания Варшавского гетто, как вы объясняете поведение поляков в то время?", - Маргарита Павловна.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Это вопрос еврейский вопрос, если так можно сказать в Польше он имеет особое значение. В Польше до войны жило свыше 3 млн. евреев. Они, конечно, жили в разных местах, и некоторые принадлежали к интеллигенции, это были наши крупные ученые, поэты. Но была также беднота еврейская. Но Гитлер принес геноцид и в первую очередь направленный против евреев. Собрал их в гетто, не только Варшавском, и других гетто, потом их увозили в концлагеря, убивали. Это все известно. Варшавское гетто, там, в конце его существования возникло восстание, это не было, конечно, крупное восстание. Те евреи, которые там остались, они восстали, и со стороны польской, насколько мне известно, подбрасывали оружие, по мере возможности питание, но такой организованной помощи военной не было. И трудно сказать, возможна ли она была. Вероятно, было бы очень трудно. И вообще надо посмотреть на этот вопрос более широко. Польша больше всех других народов посадила деревьев в Иерусалиме там, где они упоминают тех, которые спасли жизнь евреев. Больше всего поляков. Но были также такие поляки, которые евреев в руки немцев передавали, участвовали в разных злодеяниях. У нас это очень сильно осуждается, и я думаю, что между Польшей и Израилем в этом отношении есть взаимопонимание, эти вопросы достаточно ясно и правдиво освещены.

С.БУНТМАН – Ну что же, спасибо вам большое. Еще раз поздравления с 9 мая. С Днем Победы. Мне кажется, что действительно помнить всю правду, делать из нее выводы и смотреть в будущее это важнейшая вещь. Мне очень понравилось, мне прислали, я бы просто этим завершил. Юрий и Георгий пишут: "Товарищ Ярузельский, - по-военному обращаются, - удивительный человек, который имеет мужество брать на себя ответственность за поступки и принимать решения. Здоровья ему и с победой". Я только присоединяюсь. Спасибо вам большое.

В. ЯРУЗЕЛЬСКИЙ - Спасибо большое. Я тоже приветствую сердечно радиослушателей "Эхо Москвы" и всех ветеранов моих боевых друзей.

С.БУНТМАН – Спасибо. Войцех Ярузельский был у нас в гостях.

[LADNO.ru]

http://ladno.ru/elections/28769.html

В Польше на парламентских выборах убедительную победу одержала консервативная партия «Право и справедливость».
Выборы в Польше: убедительная победа консерваторов.

Согласно экзит-поллу, находившаяся в оппозиции партия евроскептика Ярослава Качиньского получила 39,1% голосов, а правящая «Гражданская платформа» — 23,4%. Глава партии, премьер-министр Ева Копач уже официально признала поражение.

Если эти данные подтвердятся при окончательном подсчете голосов, то это означает, что консерваторы получат парламентское большинство и смогут самостоятельно сформировать правительство.

По словам корреспондента Би-би-си в Варшаве Адама Истона, если результаты экзит-поллов подтвердятся, то в Польше, впервые после восстановления демократического строя в 1989 году, одной партии удастся набрать достаточно мест, чтобы стать правящей, не создавая коалиции.

Ярослав Качиньский не стал сам претендовать на пост премьер-министра, а выдвинул на эту должность сравнительно малоизвестную Беату Шидло.

Впрочем, по мнению некоторых наблюдателей, через несколько месяцев он все же может занять первую государственную должность.

«Мы не будем пинать падших»

«Мы будем соблюдать законность, но при этом не будет никакой мести или сведения личных счетов, — заявил Качиньский. — мы не будем пинать тех, кто пал по собственной вине, и это справедливо».

В свою очередь кандидат на пост премьер-министра Беата Шидло выразило благодарность полякам за оказанную поддержку.

«Мы победили, потому что неизменно принимали все стоящие перед нами вызовы и шли по стопам покойного Леха Качиньского, — заявила Беата Шидло. — Мы не смогли бы победить, если бы не польский народ, который поведал нам о своих мечтах и нуждах и который в итоге проголосовал за нас».

Одним из ключевых вопросов, обсуждавшихся в ходе предвыборных дебатов, был европейский кризис с беженцами. Хотя правительство Польши согласилось принять 7 тысяч иммигрантов, «Право и справедливость» и другие оппозиционные партии выступали против этого шага.

«Гражданская платформа», в свою очередь, всегда выступала за более тесные связи с ЕС.

Партия Качиньского всегда была близка к католической церкви и пользовалась поддержкой у населения сельских районов.

«Право и справедливость» обещала увеличить пособия и сократить налоги, а также поддерживала запрет на аборты и искусственное оплодотворение.

Она также всегда выступала за усиление НАТО как противовеса угрозе со стороны России.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/2841725
Куда поведет страну новая конфигурация политических сил в польском Сейме
02.11.2015

Результат воскресных парламентских выборов в Польше, завершившихся поражением правящей центристской партии "Гражданская платформа" и победой их традиционных и принципиальных соперников — правых консерваторов из партии "Право и справедливость", фактически означает конец политической системы Польши в том виде, в каком мы ее знаем. Новая конфигурация политических сил, которая будет представлена в Сейме, означает, что в стране перестали действовать — временно или окончательно — те механизмы, которые обеспечивали долговременное равновесие польского политического мира, в том числе и те, что были заложены при формировании постсоциалистической Польши в 1989 году.

Станислав Кувалдин

Согласно предварительным итогам выборов в польский парламент, партия "Право и справедливость" (ПиС), возглавляемая Ярославом Качиньским (братом-близнецом Леха Качиньского — президента Польши в 2005-2010 годах, погибшего в авиакатастрофе под Смоленском), получила 37,58% голосов избирателей. Если сравнивать с результатами предыдущих выборов в парламент 2011 года, на которых победила "Гражданская платформа" (ГП), то в этот раз победитель собрал даже несколько меньшую долю голосов (тогда ГП получила чуть больше 39%). Однако на этот раз в Сейм в целом прошло меньше политических сил, и результат ПиС будет иметь больший политический вес при распределении мандатов. Партия Качиньского получает абсолютное большинство в Сейме и сможет самостоятельно сформировать правительство.

Однопартийного правительства не удавалось сформировать ни одной партии современной Польши. Необходимость заключения коалиций и процесса переговоров с разными политическими силами (даже при наличии доминирующих партий) была одной из констант польской политической системы. При этом с лета этого года после проведения президентских выборов на посту главы польского государства также находится представитель ПиС Анджей Дуда. Таким образом, вся полнота государственной власти может быть сосредоточена в руках одной политической силы. Партия "Право и справедливость" превращается в самую влиятельную политическую силу в Польше — структуры, имеющей подобную степень контроля над властью, в новейшей истории Польши еще не было.

Одна из причин, по которой "Право и справедливость" получит большинство мандатов в Сейме, связана с поражением "Объединенных левых сил". В это объединение вошли отдаленные наследники Польской объединенной рабочей партии — Союз демократических левых сил, уже давно находящийся в серьезном кризисе, а также остатки левопопулистской структуры "Твое движение". Вместе им удалось собрать 7,5% голосов. Для прохождения в парламент партии или избирательному комитету достаточно 5%, однако "Объединенные левые силы" зарегистрировались как коалиция, а в этом случае порог прохождения повышается до 8%. Таким образом, в новом парламенте Польши не будут представлены левые силы. И это тоже принципиальное изменение политической карты — начиная с 1989 года левые, в том числе посткоммунистические силы, влияли на польский политический мир, причем иногда это влияние бывало довольно значительным — с занятием постов президента и премьера. "Гражданская платформа", получившая 24% голосов, разумеется, сохраняет заметную долю влияния в парламенте. Однако фактически это один из немногих прежних игроков политической сцены Польши, кто будет там представлен. Несколько мест в Сейме сохранила лишь Польская крестьянская партия — многолетний партнер ГП по формированию правительства. Однако результат чуть больше 5% означает, что и эта партия (с еще довоенными политическими традициями, одним из внешних символов преемственности в польском политическом мире) почти растеряла свое влияние. Новой силой, которая вошла в парламент, оказалось наспех созданное политическое движение польского рокера Павла Кукиза, ставшего сенсацией президентских выборов. Сумев набрать 15% голосов в первом туре, его правопопулистское движение "Кукиз 15" в итоге набрало почти 9% голосов. В составе движения в Сейм вошли крайние националисты, такие как деятель "Всепольской молодежи" Роберт Винницкий. Эти силы также никогда не были представлены в высшей политической лиге Польши. Кроме того, в парламент вошла партия "Новочесна", созданная либеральным экономистом Рышардом Петру — также совершенно новым лицом в польской политике.

Новой силой, которая вошла в парламент, оказалось политическое движение польского рокера Павла Кукиза

Прецедент нынешних выборов отчасти показывает и то, что для столь фундаментального перекраивания политической карты страны иногда невозможно отыскать какой-то причины столь же фундаментального свойства. Партия "Гражданская платформа", прежняя правящая сила в Польше, была сформирована в середине нулевых ее будущим многолетним лидером Дональдом Туском. Под его руководством она превратилась в чрезвычайно эффективную политическую машину. В 2007 году Туск, выиграв выборы, сформировал правительство, вырвав исполнительную власть из рук "Права и справедливости" и лично Ярослава Качиньского, возглавлявшего польское правительство. Первые годы управления должны были убедить польских избирателей, что политика Польши может быть "нормальной", то есть избавленной от эксцессов довольно агрессивной правоконсервативной линии, занятой тогда "Правом и справедливостью". Правление Качиньских (пост президента в те годы занимал Лех Качиньский) запомнилось довольно жесткой евроскептической линией, напряженными отношениями с Германией и Россией, поддержкой традиционных католических ценностей и усиленными поисками агентов прежних коммунистических спецслужб среди действующих польских политиков. Дональд Туск и "Гражданская платформа" достаточно убедительно доказали, что польское государство может проводить грамотную и прагматичную политику, сосредоточившись на решении экономических проблем и повышении своего влияния в ЕС. Туск оказался первым из польских лидеров с 1989 года, кто смог продержаться на посту премьера более одного парламентского срока. В связи с этим некоторые сравнивали его с Берлускони. Попытки же "Права и справедливости", возглавляемой Качиньским, вернуться к власти довольно эффективно блокировались простым напоминанием о том, что собой представляли годы правления ПиС, тем более что сам Качиньский некоторыми своими резкими и не вполне продуманными заявлениями давал повод для таких напоминаний. ПиС превратилась в эффективное политическое пугало, его избиратели своим видом и взглядами должны были отпугивать остальных и обеспечивать "Гражданской платформе" победу.

Однако в последние полтора года что-то пошло не так. Возможно, все началось с того, что в 2014 году у Дональда Туска наступил новый этап карьеры. Его умение выстраивать эффективную политическую машину и добиваться результатов в переговорах с разными игроками обратили на себя внимание в Брюсселе. Туску было предложено возглавить Европейский совет, став, таким образом, формально главным европейским политиком ("королем Европы", как это назвал один польский обозреватель). Отъезд Туска в Брюссель и отстранение от прямого руководства партией показало, что по-настоящему эффективной ГП могла быть лишь под руководством одного человека. Пришедшая на смену Туску Эва Копач, несмотря на определенную личную популярность, не смогла справиться с задачей.

Одновременно Ярослав Качиньский, сохранивший полный контроль над своей партией (собственно, довольно часто Качиньского на польском политическом жаргоне принято называть Prezes, т. е. Председатель — это весьма красноречиво говорит о степени его влияния на партию), решился на достаточно важный для себя шаг, просто устранившись от прямого ведения политических кампаний. Партия впервые стала ассоциироваться не только со своим председателем (чьи взгляды вызывали раздражение у заметной части польских избирателей). Это принесло очевидный успех на президентских выборах, победителем которых стал Анджей Дуда (при том что в начале избирательной кампании она виделась наблюдателям как необременительная процедура переизбрания Бронислава Коморовского, выходца из "Гражданской платформы"). В нынешней избирательной кампании в качестве главного лица партии и кандидата в премьеры выступал не Качиньский, а его заместитель Беата Шидло. Она также показала, что ПиС избавилась от прежней репутации партии ретроградов и национальных параноиков (на победу ПиС, как считается, оказали влияние голоса молодежи, прежде никогда не поддерживавшей партии,— смена поколений привела к тому, что напоминание о "страшных" результатах 2005-2007 годов просто перестало работать).

Отношения с Россией достигли естественных пределов своего ухудшения и стабилизировались на холодном, но безопасном уровне

Национальная экономика в Польше при этом демонстрирует достаточно стабильные результаты. Здесь продолжается экономический рост. Безработица на уровне 9% хотя и относительно велика, однако снижается по сравнению с прежними показателями. При этом уменьшается безработица и среди молодежи (традиционная проблема Польши). "Гражданская платформа" передает Польшу преемникам в весьма приличном состоянии. Проблема, видимо, в том, что польский избиратель просто устал. Видимо, такие факторы, как желание поменять прежнюю картину, убрать из политики надоевшие лица, могут быть важными в демократической системе. Новые лица, пришедшие на смену, в основном правые. Но, возможно, дело в том, что традиционные левые были слишком связаны с предыдущей политической системой. При этом сама "Право и справедливость" провела кампанию под социальными лозунгами, включая снижение пенсионного возраста. Так что в этом смысле экономическая "левая" повестка сохраняет свою популярность (хотя и представленная консерваторами).

Один из вопросов: что может означать власть нынешней ПиС для России? Главный ответ — ничего совсем уж страшного. В предвыборной кампании тема России почти не звучала. Кажется, все представители польского политического класса понимают, что эти отношения достигли естественных пределов своего ухудшения и стабилизировались на холодном, но безопасном уровне. По-видимому, политики ПиС традиционно постараются поставить вопрос об усилении в Польше и Центральной Европе структур НАТО, но решения в этом вопросе зависят не от Варшавы. Как-то будет усилена и политика в восточноевропейских странах, в том числе и на Украине (это традиционное направление для политиков ПиС), но и здесь Польше придется учитывать мнение очень многих игроков, включая Брюссель. Есть надежда, что идти на конфронтацию с влиятельными европейскими силами Польша не захочет. Выводы из политики 2005-2007 годов все-таки извлечены.

[Андрей Колесников]

http://www.vedomosti.ru/opinion/colu...a-kak-tsennost
Статья опубликована в № 4026 от 02.03.2016 под заголовком: Политэкономия: Мы, народ

Как работает польская политическая культура

01.03.2016

Польша упоминалась в советском фольклоре как нечто связанное со справедливым протестом: «Водка стала пять и восемь, все равно мы пить не бросим, передайте Ильичу – нам и десять по плечу, если будет стоить больше – мы устроим то, что в Польше».

С годами, впрочем, выяснилось, что польская политическая культура гораздо более сложно устроена. Опыт смены власти с помощью механизма «круглого стола» нереализуем в России, потому что у власти за этим столом нет стула, а стол потенциальным переговорщикам начиная с 2012 г. она готова «накрывать» исключительно в замкнутом пространстве сизо. Польскую власть нынешние российские элиты, наверное, все эти годы оценивали как слабую – она копалась в собственной истории и за что-то перед кем-то извинялась. Посткрымское большинство российского народа, как и власть, не видит ошибок в советской истории, только победы. Поляки же измучили сами себя дискуссиями о прошлом, традиционно прибегая к помощи кинематографа: «Колоски» Владислава Пасиковского про морально-исторические последствия еврейских погромов или оскароносный фильм «Ида» Павла Павликовского беспощадны к национальному самосознанию.

Теперь к власти в Польше пришли консерваторы, начавшие постепенную «путинизацию» политической системы. Часть народа, приверженная демократическим ценностям «людей из железа», немедленно ответила созданием надпартийной неформальной структуры с необычайно точным названием – Комитет обороны демократии (КОД). А когда были обнародованы документы (очень кстати для нынешней власти), свидетельствовавшие о том, что Лех Валенса в ранний период своей карьеры якобы сотрудничал с органами безопасности (психологические механизмы таких контактов почти документально изображены Анджеем Вайдой в «Человеке из железа»), КОД 27 февраля вывел на улицы Варшавы почти сто тысяч человек, приехавших со всей Польши. Под простым слоганом «Мы, народ». Это были первые слова Валенсы в его выступлении перед американским конгрессом в 1989 г. Впрочем, как и слова из преамбулы польской конституции.

Валенса в некотором смысле уже не биологическое существо, а разделяемая ценность. Или символ разделяемых ценностей свободы и демократии. Можно себе представить, во что превратилась бы репутация «нашего» Валенсы, будь подобного рода факты преданы огласке, – сами бы чекисты радостно глумились. Борис Ельцин – не Валенса. Но исторически тоже символ – не только демократии, но и новой российской государственности. Однако у нас 36% респондентов, согласно декабрьскому опросу «Левада-центра», отрицательно относятся к Ельцину. А уличные акции считаются источником катастрофы, при том что российская государственность по происхождению именно «майданная», «площадная» – достаточно вспомнить митинги перестройки и август 1991-го.

Польская демократия и политическая культура переживут и Анджея Дуду. Еще и в силу того, что в стране есть механизм смены власти. Называется он – свободные выборы. Процедурная инфраструктура существует и в России. Только в России нельзя с помощью выборов сменить власть. В отличие от Польши. Или даже от Аргентины, с которой у Российской Федерации гораздо больше общего, чем с Польской республикой.

Автор – директор программы Московского центра Карнеги

[Лариса Лыкошина]

http://www.stoletie.ru/zarubejie/po_...polshe_640.htm
Кому на руку новые разоблачения Леха Валенсы

01.03.2016

В конце февраля в польской политической жизни, достаточно бурной в последнее время, разразился очередной скандал: достоянием общественности стали секретные документы, касающиеся сотрудничества Леха Валенсы со спецслужбами в первой половине 70-х годов.

Папки с документами хранились в доме бывшего министра внутренних дел генерала Ч. Кищака, скончавшегося в 2015 г. Вдова генерала Мария, движимая то ли чувством долга, то ли материальными соображениями (Кищак в свое время сам рекомендовал жене продать документы, если настанут трудные времена), решила передать документы в Институт национальной памяти (ИНП). Среди прочих, была папка секретного агента, фигурировавшего под именем Болек, под которым якобы скрывался Л. Валенса. Глава ИНП Л. Каминьский поспешил, не дожидаясь результатов экспертизы, заверить общественность, что документы подлинные. Мария Кищак горько пожалела о своем поступке: ведь генерал на папке Валенсы оставил запись с рекомендацией опубликовать материалы через 5 лет после смерти лидера «Солидарности». Но было уже поздно: гром грянул. Не так уж, впрочем, неожиданно. О связях Валенсы со спецслужбами говорили некоторые соратники Валенсы по «Солидарности»: погибшая в 2010 г. А. Валентынович, Иоанна и Анджей Гвязды. Еще в 1992 г. А. Мачеревич (нынешний министр обороны в правительстве Б. Шидло) включил Валенсу, бывшего тогда президентом Польши, в люстрационный список агентов спецслужб. В те далекие годы Валенса не отрицал факта сотрудничества. В заявлении для прессы и в письме к тогдашнему премьеру С. Ольшевскому Валенса заявлял: «Меня арестовывали несколько раз. Во время первого ареста, в декабре 1970 г. я подписал 3 или 4 документа. Наверное, я подписал бы тогда все, кроме согласия предать Бога и Отчизну, чтобы только бы выйти на свободу и продолжать борьбу. Но я не сломался и никогда не предавал своих идеалов и своих коллег». Тогда дело закончилось правительственным кризисом и уходом Ольшевского в отставку. И в последующие годы дело «агента Болека» не уходило из польского общественного дискурса. В 2000 г., тем не менее, люстрационный суд признал, что отрицание Валенсой факта сотрудничества соответствует действительности. Но в 2008 г. эта тема вновь взбудоражила польское общество: увидела свет книга молодых историков С. Центкевича и П. Гонтарчика о Валенсе как о сотруднике спецслужб, написанная на основании документов, предоставленных ИНП. В те годы книга была встречена неоднозначно, и многие профессиональные историки отнеслись к ней критически. М. Дмоховска (заместитель президента ИПН) резонно заметила тогда, что это первая публикация о лидере «Солидарности», подготовленная Институтом и вызывает сожаление, что это именно такая публикация. И вот теперь «папки Кищака».

Во всей этой истории неправомерно видеть только попытку дискредитации стареющего и не играющего серьезной роли в политике Л. Валенсы, воплощения одной из самых романтических легенд новейшей польской истории – легенды «Солидарности».

За «папками Кищака» скрывается гораздо большее: исполненная драматизма упорное стремление Я. Качиньского и его партии «Право и справедливость» (ПиС) изменить ход польской истории, разрушить республику «круглого стола», III Речь Посполитую, этот «провальный», по их мнению, исторический проект.

И это, несмотря на то, что в его создании Лех и Ярослав Качиньские активно участвовали.

Было время, когда братья являлись опорой и поддержкой Валенсы, стремящегося стать президентом, когда они занимали довольно высокие посты в команде Валенсы. Я. Качиньский полагает, что во многом благодаря ему Лех Валенса и стал президентом, считая поддержку Валенсы своим едва ли не самым большим «политическим грехом». Но это было давно. Канули в Лету и времена, когда вся недюжинная политическая энергия Я. Качиньского была сосредоточена на борьбе с президентом Валенсой. В своих публикациях и выступлениях он неустанно разоблачал связи президента со спецслужбами, организовывал акции протеста, в которых участвовали противники недавнего политического кумира, неся лозунги типа «Болек, в Москву», «Люстрация». Дело дошло до того, что перед президентским дворцом жгли чучело Валенсы. Президент не оставался в долгу, при каждом удобном случае стараясь оскорбить братьев Качиньских.

Теперь удар наносят по живому лидеру «Солидарности». Ради торжества справедливости? Вряд ли. Справедливость бы не пострадала, если бы вначале провели экспертизу, проконсультировались со специалистами. А вот политические интересы не ждут.

Не для того пришла к власти «Право и справедливость», чтобы продолжать играть в старые игры: перед партией стоит задача создания новой IV Речи Посполитой. И Валенса только путается под ногами: он может быть заменен другим Лехом – Качиньским.

Тем более что были времена, когда он играл в «Солидарности» не последнюю роль. После избрания Валенсы президентом, тот уже не мог быть главой «Солидарности». Фактически Л. Качиньский, будучи первым заместителем председателя Общепольской комиссии «Солидарности», руководил деятельностью профсоюза во время президентской кампании Л. Валенсы и после избрания его президентом Польши. Л. Качиньский вынашивал более амбициозные планы, стремясь возглавить «Солидарность». Но этим планам не суждено было осуществиться, и, проиграв М. Кшаклевскому в борьбе за пост главы «Солидарности» в 1991 г., Лех Качиньский отказался и от должности заместителя председателя. Ему находится место в канцелярии президента, где Л. Качиньский, являясь государственным министром, возглавляет Бюро национальной безопасности, выполняя многие, весьма секретные поручения Валенсы.

Теперь, когда вся полнота власти в руках ПиС, пришло время новых героев, истинных героев «истинной Польши», настоящей, свободной от первородного греха «круглого стола», компромисса с коммунистами. Конечно, история III Речи Посполитой не сводится к истории Л. Валенсы, но он – символ ее истоков, символ ее краеугольного камня – «Солидарности».

Валенсе сейчас нелегко. Он явно растерян и не всегда точен в описании своих контактов со спецслужбами: то вообще отрицает таковые, то признается, что что-то подписывал. Многие поляки на стороне Валенсы: не далее как 27 февраля в Варшаве, под эгидой Комитета защиты демократии (КОД), прошел митинг и шествие в его поддержку. В акции участвовало около 80 тыс. человек. Аналогичные акции прошли и в других городах Польши.

Однако, по данным социологов, около половины поляков считает, что такого рода акции не нужны, хотя Валенса для 48% участников опроса остается символом «Солидарности».

Для 15% – таковым является Анна Валентынович. (Интересно, что один из самых активных оппозиционеров А. Михник, главный редактор «Газеты Выборчей, олицетворяет «Солидарность» лишь для 2% поляков.)

Какие бы документы ни обнаружились в папке Кищака, одного в ней точно не найдут – смертного приговора легенде Валенсы. Она останется в польской истории, даже если подтвердится факт сотрудничества молодого электрика Валенсы со спецслужбами в начале 1970-х годов. Это эпизод не перечеркнет его биографии, как не перечеркнул биографии Ю. Пилсудского эпизод его сотрудничества с австрийской разведкой. Но над Вислой звонит колокол. Не по Валенсе, а по истории III Речи Посполитой, во всяком случае, по бытующей ныне версии этой истории.

Специально для Столетия

[365 дней]

http://www.365days.ru/calendars/cale...lidays/235373/
Первая польская Конституция самая старая в Европе. Она была принята 3 мая 1791 года, на полгода раньше французской.

Согласно Конституции Польша провозглашалась страной под управлением наследственной конституционной монархии и парламента, который избирался на два года. Через год, в результате раздела территории между Пруссией, Россией и Австрией, Польша утратила самостоятельность, но в 1918 году страна вновь воссоединилась, и 3 мая был провозглашен официальным праздником. Увы, всего на двадцать лет, до следующего захвата и раздела Польши.

Социалистическое правительство Польши не приветствовало этот праздник, но патриотически настроенные поляки продолжали отмечать День Конституции при социализме, хотя и неофициально. В 1990 году Праздник Конституции 3 Мая был возрожден и официально объявлен государственным праздником.

Неотъемлемой частью праздника стали благодарственные молебны, проходящие в католических соборах по всей стране. Проходит также посещение мемориалов, организуются концертные программы в театрально-концертных залах и на открытых площадках.