*1742. Приговор Ходорковскому дает старт новой судебной и налоговой практике для всех бизнесменов

[Александра Баязитова]

http://www.marker.ru/news/3354

пятница, 21 января 2011 года
Приговор Ходорковскому дает старт новой судебной и налоговой практике для всех бизнесменовЭто только кажется, что приговор Ходорковскому — частное дело Ходорковского. Хотя право в России и не прецедентное, налоговики и следователи внимательно следят за трактовками законодательства, которые выходят из-под пера судей. И даже если трактовки противоречат самому законодательству, они являются поводами для доначислений налогов и возбуждения новых уголовных дел. В судебной практике таких случаев немало. Приговор Ходорковскому и Лебедеву ввел множество новых понятий и свежих смыслов в законодательство. Учитывая, что приговор будет обжалован, а позже неминуемо одобрен Верховным судом, все эти новые понятия и смыслы будут жестко закреплены в судебной практике. В результате суд над руководством ЮКОСа будет еще много лет аукаться всем предпринимателям России.

Как Данилкин изменит судебную систему
Фотография © LifeNews

Это только кажется, что приговор Ходорковскому — частное дело Ходорковского. Хотя право в России и не прецедентное, налоговики и следователи внимательно следят за трактовками законодательства, которые выходят из-под пера судей. И даже если трактовки противоречат самому законодательству, они являются поводами для доначислений налогов и возбуждения новых уголовных дел. В судебной практике таких случаев немало. Приговор Ходорковскому и Лебедеву ввел множество новых понятий и свежих смыслов в законодательство. Учитывая, что приговор будет обжалован, а позже неминуемо одобрен Верховным судом, все эти новые понятия и смыслы будут жестко закреплены в судебной практике. В результате суд над руководством ЮКОСа будет еще много лет аукаться всем предпринимателям России.

Как работает прецедентное право в России

Пожалуй, одним из наиболее ярких судебных прецедентов, который привел к значительному изменению деловой практики, является определение Конституционного суда № 169-О. В нем судьи пришли к выводу, что если налог уплачен заемными средствами, то компания является недобросовестной и ей можно доначислять налоги. Учитывая, что редкая компания обходится без займов, налоговики тут же ухватились за эту идею.

Дошло до того, что данный документ пытался опровергнуть секретариат Конституционного суда, но изменить позицию налоговых органов и судей не смогло даже официальное разъяснение определения 169-О: все гоструктуры предпочитали пользоваться невыгодной для предпринимателей трактовкой. Только через несколько лет точку в спорах о добросовестности поставил Высший арбитражный суд, выпустив знаменитое постановление «О налоговой выгоде».

Это лишь один из примеров того, как работает прецедентное право в России. Со вступлением в силу приговора по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева возникнет множество новых прецедентов — еще более странных, чем описанный выше. Проанализировав опубликованный приговор, «Маркер» выделил наиболее яркие из них.

Трансфертные цены

Право компаний использовать любые цены, даже самые низкие, в сделках между собой, закреплено в Гражданском кодексе. В современном деловом обороте для цены, которую между собой устанавливают взаимосвязанные компании, закрепился термин «трансфертная» в значении «низкая». Как правило, трансфертные цены используются как инструмент перераспределения финансовых потоков внутри холдинга: материнская компания, продав товар по низкой цене своей «дочке», передает ей таким способом и всю прибыль по сделке — ведь конечный потребитель купит товар по нормальной, рыночной цене.

Государство тонкости ценообразования внутри холдинга могут заинтересовать только в одном случае: при проверки правильности уплаты налогов по таким сделкам. И статья 40 Налогового кодекса позволяет доначислять налоги в том случае, если цена сделки на 20% отличается от рыночной. Правда, налоговикам доказать в суде нерыночность цены удается крайне редко. А конкретные правила определения рыночности цены уже более пяти лет безуспешно разрабатывает Минфин во главе с директором налогового департамента Ильей Труниным.

Однако, по версии судьи Виктора Данилкина, стараются финансисты совершенно напрасно.

Согласно трактовке Данилкина, указанной в приговоре Ходорковскому, все сделки, заключенные по нерыночным ценам, являются противоправными,Данилкин: «Материалами уголовного дела доказано, что цена реализации нефти нефтедобывающими предприятиями ОАО „НК ЮКОС“, указанная в договорах купли-продажи, не являлась трансфертной, а являлась внутрикорпоративной ценой ОАО „НК ЮКОС“, и была занижена с целью хищения участниками организованной группы больших объемов нефти… Договоры купли-продажи нефти в 1998–1999 гг., а также в январе 2000 г. от имени ОАО „Томскнефть“ ВНК, ОАО „Самаранефтегаз“ и ОАО „Юганскнефтегаз“ были заключены противоправно» а переданный по таким сделкам оплаченный товар является похищенным.Данилкин: «Доводы стороны защиты и подсудимых о том, что отсутствует необходимый признак хищения — безвозмездность изъятия имущества, т. к. нефтедобывающие предприятия получали определенные денежные средства за добытую и проданную ими нефть, суд также находит неубедительными, поскольку по смыслу закона изъятие имущества, вверенного виновному, путем замены его на менее ценное, совершенное с целью присвоения или обращения в собственность других лиц, квалифицируется как хищение» Рыночность цены доказывать при этом совершенно необязательно — достаточно факта, что где-то в мире этот товар продается гораздо дороже. Данилкин: «Исследованными в суде доказательствами подтверждено, что применение трансфертных цен при оформлении внутрикорпоративных сделок, как в Российской Федерации, так и за рубежом, допустимо, если эти цены применяются по принципу „вытянутой руки“, то есть в пределах, существующих по подобным сделкам, но между независимыми сторонами»

Такая трактовка может полностью развязать руки как налоговикам, так и следователям — зачем в арбитражных судах доказывать неуплату налогов по сделке, если можно запросто доказать, что этот товар был похищен?

Теоретически на месте Ходорковского может оказаться директор любого магазина, продающего товар со скидкой, если в другом магазине этот товар продается дороже. В одной с ним камере может очутиться и покупатель этого товара — как соучастник хищения.

Доверительное управление

Правила доверительного управления активами определены главой 53 Гражданского кодекса: по мнению законодателей, нет ничего предосудительного, если владельцы компании передают управление доверительному управляющему — как гражданину, так и организации. На сегодняшний день практически любой российский холдинг имеет в своей структуре управляющую компанию.

По Данилкину, трастовое управление — это один из видов легализации денежных средств.Данилкин: «Иное лицо организовывало трастовое управление иностранными компаниями, которые использовались членами организованной группы для легализации похищенного. Сутью этого трастового управления являлось обязательное заключение всеми иностранными компаниями, на счета которых перечислялись денежные средства, добытые преступным путем, опционных договоров, предусматривающих передачу акций указанных иностранных компаний, принадлежащих им денежных средств и иного имущества, тем компаниям, которыми иное лицо управляло в пользу Ходорковского М.Б. и других членов организованной группы» Согласно приговору, трастовый договор управления в ЮКОСЕ был разработан английской адвокатской конторой «Кертис и К», что не помешало Данилкину назвать его преступным. О том, собирается ли российское правосудие требовать выдачи руководства «Кертис и К» как соучастников преступления, пока неизвестно.

Двойная бухгалтерия

До сих пор для доказательства наличия в фирме двойной бухгалтерии требовалось приводить найденные в ходе обыска двойные документы. По Данилкину, делать это больше необязательно: свидетельством ведения двойной бухгалтерии для обмана акционеров может являться «осмотр сайта», а вовсе не документы, найденные в офисе. И самой убийственной уликой является консолидированная отчетность, составленная на английском языке.Данилкин: «Исследованными в суде доказательствами подтверждено, что подсудимые Ходорковский М.Б. и Лебедев П.Л. вели двойной бухгалтерский учет и скрывали от акционеров консолидированную финансовую отчетность, для чего публиковали ее исключительно на английском языке» Данилкина не смутило, что консолидированная отчетность составляется в соответствии с международными стандартами (МСФО или ГААП) и поэтому публикуется на английском языке. Главное, что представление отчетности не на русском мешало акционерам ознакомиться с ней.

Налогообложение похищенного

Составляя приговор, Данилкин показал себя уникальным и единственным пока в России специалистом, сумевшим несколько сотен страниц Налогового кодекса уместить в одной фразе: «Базой для исчисления ставок налога является не имущество, а расчетная величина между доходами и расходами».

Данилкина не смущает, что у ставок налога нет никакой «базы», а налоговая база для исчисления разных налогов налогов разная — иногда прибыль, иногда что-то иное, в частности имущество. Такое определение суда, от которого у любого бухгалтера, налоговика, юриста волосы встанут дыбом, служит одной цели: покарать за одно преступление дважды. Во-первых, карается неуплата налогов с некоторого количества нефти. Во-вторых, карается «хищение» той же самой нефти.

Само «хищение», собственно, заключается в неуплате налогов. Но, чтобы наказать дважды, суду необходимо было разделить понятия. И вот, по мнению Данилкина, нефть — это имущество. Но она же — еще и прибыль, которую от нее получает компания. Прибыль, по Данилкину, это понятие бухгалтерское, она не является результатом хозяйственной деятельности, Данилкин: «Прибыль не является имуществом, так как это расчетная бухгалтерская величина, являющаяся разницей между доходами и расходами. Похитить цифры, существующие в бухгалтерской отчетности, невозможно, а совершить хищение нефти, являющейся материальной величиной, имуществом, возможно» а возникает благодаря бухгалтерской отчетности. Поэтому можно наказать сначала за нефть как источник прибыли, а потом за нефть как имущество.

И теперь в правоведение введена норма, согласно которой оформленное в соответствии с законом о бухучете и даже находящееся на складе организации имущество может являться похищенным. А с дохода от реализации похищенного должны уплачиваться налоги, Данилкин: «Доводы стороны защиты о том, что обвинение в присвоении нефти и уклонение от уплаты налогов являются одними и теми же преступлениями, так как налоги, по их версии, уплачивались с похищенной нефти, являются несостоятельными. Налоги уплачены с прибыли, а участниками организованной группы похищено имущество в виде нефти»виновника в уклонении от уплаты налогов с похищенного могут посадить в тюрьму.

Пока воры и грабители могли загреметь за решетку за воровство и грабеж. Теперь к соответствующей статье Уголовного кодекса могут присовокупить и неуплату налогов с дохода от похищенного имущества. Главное, чтобы грабитель вел бухгалтерский учет.

Суд — третья сторона

По Данилкину, никакой состязательности в судебном процессе, вроде бы гарантируемой ст. 123 Конституции и ст. 15 УПК,Уголовно-процессуального кодекса не существует.

Согласно статье 15 УПК, в рамках состязательного процесса суд лишь создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав и ни в коем случае не выступает на стороне обвинения, давая только оценку представленным доказательствам.

А вот по Данилкину, суд вправе стать третьей стороной по делу и сделать часть работы прокуратуры, самостоятельно выяснив, сколько и чего было похищено.Данилкин: «В прениях сторон представители государственного обвинения просили уменьшить объемы похищенной подсудимыми нефти и, соответственно, снизить размер причиненного ущерба. Такую позицию государственных обвинителей суд не расценивает как отказ от предъявленного обвинения в указанной части, поскольку доказательства, подтверждающие объемы и стоимость похищенной нефти, ими были представлены в судебном заседании со ссылками на конкретные договоры, контракты, акты приема-передачи и другие доказательства. Суд соглашается с примененной методикой расчетов объемов и стоимости похищенной нефти, указанной по предъявленному обвинению, а иной методики расчетов государственным обвинением суду не представлено» В этом деле Хамовнический суд сделал совершенно удивительную вещь: он постановил, что руководство ЮКОСа похищало нефть в масштабах даже больших, чем утверждало обвинение. Это такое же новое слово в юридической практике, как если бы прокурор обвинял кого-то в убийстве человека, предоставлял соответствующие доказательства, а судья, удалившись для вынесения приговора, вернулся в зал суда с заявлением, что обвиняемый убил не одного человека, а двух. И потому отправится за решетку не на, допустим, восемь лет, а на все 14.

[Дмитрий Бутрин]

http://www.specletter.com/ekonomika/...stuplenie.html

заведующий отделом экономической политики ИД «Коммерсантъ»

Бизнес — заведомо преступление

Государственные телеканалы один за другим взялись за решение непростой задачи, с которой не справилась Генпрокуратура, — дать внятное и разумное обоснование сверхжесткому приговору Ходорковскому и Лебедеву. Внятно получилось, а вот разумно...
Бизнес — заведомо преступление 31 января 2011
Зато стало наконец-то понятно, каким видится идеальное устройство экономики выходцам из системы КГБ. Это аграрная экономика примерно XIII века за пределами крупных городов, которая базируется на укладе, свойственном расцвету феодализма.

Свою оценку второму процессу против Ходорковского и Лебедева дал и Первый канал. В передаче «Воскресное время» этой теме был посвящен почти 16-минутный репортаж, сделанный в лучших традициях пропагандистского ТВ — умелое жонглирование данными псевдостатистики и сомнительного рода фактами, убедительно звучащими из уст прокуроров, и, наоборот, высмеивание позиции противной стороны. Минимум аналитики — максимум патетики. Цитируем: «Почему именно из дела Ходорковского и именно сейчас нанятые им адвокаты и сочувствующие пытаются извлечь максимум политической выгоды? Кажется, что, превращая дело о многомиллиардном воровстве из бюджета России в политический фарс, эти люди просто пытаются во что бы то ни стало не допустить восстановления справедливости в стране, чьи богатства на протяжении нескольких лет были разделены между несколькими десятками приближенных к власти бизнесменов, позднее ставших олигархами. Эпоха первоначального накопления их капиталов памятна всем, кто жил в России в 90-е годы, когда под лозунгом «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» была проведена приватизация и так называемые «залоговые аукционы». Чем же Ходорковский отличается от всех остальных? Не только тем, что не бежал от правосудия в Лондон. Его подвели построенные им фиктивные схемы поглощения государственной собственности компанией «ЮКОС», в общем — сгубила жадность и беспечность, в какой-то момент казалось, что не только Россия, но и мир принадлежат нефтяной компании и нужно лишь начать этим всем управлять, а глупые законы просто переписать, купив пару парламентских фракций. На протяжении последнего времени из Ходорковского немногочисленная либеральная общественность вылепила чуть ли не узника совести, но ни разу, по сути, не комментируя предъявленные ему обвинения…» И это говорит ведущий, который на всю страну позволил себе посмеяться над общепринятым в нефтяной сфере термином «скважинная жидкость». Как говорится, без комментариев.

Чтение приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву — занятие, которому в январе 2011 года мне пришлось бы заниматься в любом случае. Могу лишь отослать вас к тому, что уже писал: мнение о возможности оправдательного приговора в данном случае сродни ожиданию чуда. На практике это означало бы, что российская судебная система внезапно перестала быть такой, какой мы видим ее начиная с 1918 года, и стала чем-то другим.

Судья Виктор Данилкин должен был вынести оправдательный приговор и обречен на чтение обвинительного. В этом особенность нынешней политической системы — будучи поставлен в ситуацию серьезного выбора, всегда превращаешь себя или в уголовного преступника с точки зрения закона (а вынесение заведомо неправосудного приговора — преступление), или в политического преступника с точки зрения власти.

Что касается судьи Данилкина, то он позволил себе лишь продемонстрировать пределы понимания здравого смысла властной корпорацией: поскольку ни в России, ни за ее пределами нет ни одного умного человека, всерьез считающего формулировки обвинения в Хамовническом суде полностью обоснованными, то «скидка», которую судья позволит себе от 14-летнего срока, запрошенного обвинением для Ходорковского и Лебедева, и есть тот объем, который российская власть выделяет здравому смыслу в реальности. Соответственно, именно в формулировке приговора и стоило искать ответ на вопрос — что именно сама власть считает в обвинении полной ерундой, а что объявляет истиной.

Прямо скажем, чтение вышло неважным. Виктор Данилкин уделил здравому смыслу всего полгода, приговорив Ходорковского и Лебедева к 13,5 годам лишения свободы, а текст приговора — буквально повторяющий формулировки обвинения — от того, что его зачитал не полоумный прокурор, а член судейского сообщества, не стал ни более логичным, ни более обоснованным, ни более внятным.

Впрочем, на помощь неожиданно пришел социальный институт, который как источник информации я бы рассматривал в последнюю очередь. В середине января 2011 года ВГТРК в телепрограмме особого жанра, который я не берусь определить (создатели этих телеопусов полагают, что это «документальный фильм», мне же кажется, что это помесь китайских дадзыбао времен «культурной революции» Мао и пропагандистских брошюр о сионизме, производимых массово в 70-х агентством печати «Новости»), дали достаточно развернутое объяснение тому, за что формально приговорены Ходорковский и Лебедев.

Итак, в недрах российского правосудия обнаружились консультанты, которые взялись более внятно, чем судья Данилкин и Генеральная прокуратура, изложить суть обвинения. Это отчасти получилось: схемы, продемонстрированные ВГТРК, достаточно наглядны и, что самое удивительное, не лишены смысла. То, что они противоречат логике и духу Уголовного и Налогового кодексов в статьях, соответствующих обвинению, конечно, проблема, но все же меньшая, чем отсутствие какой бы то ни было логики у обвинения.

Смысл обвинения в изложении ВГТРК звучит следующим образом. Всякое юридическое лицо в российском законодательстве есть структура самодостаточная. Вне зависимости от того, кому принадлежат доли в уставном капитале АО или ООО, цель его деятельности, в чем бы она ни заключалась, — достижение максимальной собственной стоимости и/или выплата максимального размера дивидендов акционерам. Из принципа самодостаточности и самоценности вытекает обязанность для всех акционеров АО без исключения не предпринимать никаких действий, которые бы привели к снижению размера дивидендов, которые могло бы выплатить АО, или же к уменьшению стоимости активов АО. Такое действие, если оно предпринято, квалифицируется как хищение у АО активов — что, исходя из этой логики, и зафиксировано в действиях Ходорковского и Лебедева.

Новелла как новелла, если воспринимать ее отвлеченно. Если воспринимать ее как тренд в толковании закона — речь идет о корпоративной катастрофе. Вот несколько простых следствий из этой новеллы. Владение физическим или юридическим лицом любыми двумя пакетами в АО, конкурирующих друг с другом с какой угодно точки зрения, есть потенциальное преступление: голосуя пакетом в любом АО, вы организуете хищение в другом АО, ибо это приводит к недополучению вторым АО прибыли и потенциальных дивидендов.

Второе следствие: для акционера любого АО запрещено под угрозой уголовного наказания любое голосование пакетом, которое может быть невыгодным любому другому акционеру АО, — в этой логике голосование есть хищение у другого лица.

Третье следствие: создание трансграничных холдингов в двух юрисдикциях, в которых различны налоговые режимы, есть заведомое преступление, поскольку одно из двух государств неизбежно теряет налогооблагаемую базу — вы осуществляете хищение налоговых средств.

Четвертое следствие: запрещено создание холдингов, в которых «дочки» имеют сторонних акционеров — бизнес, осуществляемый в духе объявленной новеллы в обычном холдинге, должен при соблюдении закона неизбежно приводить к отказу холдинговой компании от любых операций, кроме получения дивидендов и перечисления их своим бенефициарам. Во всяком случае, холдинговой компании запрещены любые торговые сделки с «дочками»: она не должна извлекать из них прибыль, что является хищением уже у ее акционеров: извлекая из них прибыль, она осуществляет хищение прибыли у «дочки».

Это лишь краткий список выводов из новеллы: по сути, она предполагает принципиальный запрет на любые «технические» юрлица, на любую деятельность, не предполагающую прямую конкуренцию идеальных юридических лиц, на любые портфели инвестиций, на любую диверсификацию рисков в холдинге. Это экономика примерно XIII века за пределами крупных городов. Понимание авторов «разъяснения» ВГТРК приговора Ходорковскому и Лебедеву базируется на экономическом укладе, свойственном расцвету феодализма в преимущественно аграрной экономике.

Это, конечно, банальность, говорящая немного нового о личности реальных авторов приговора: собственно, таково и есть понимание выходцев из системы КГБ идеального экономического устройства страны, и вряд ли мы этого не знали. Небанально другое. В схемах, описывающих якобы реальную роль Ходорковского и Лебедева в «уклонении» от правил идеальной феодальной экономики, авторами телеобъяснения ВГТРК они изображаются не столько конечными владельцами холдинговых компаний, которые могли бы, «притесняя» «дочек» ЮКОСа, снискать себе миллиарды, сколько владельцами «промежуточных» холдинговых структур, обворовывающих еще и «верхний» холдинг-принципал.

В случае с Ходорковским и Лебедевым такое поведение выглядит, согласитесь, шизофренически. Допустим, я поверил, что схемы трансфертного ценообразования придуманы ими для того, чтобы не действовать исключительно в интересах миноритарных акционеров «дочек» ЮКОСа, как им якобы предписывает закон. Но зачем же им обворовывать самих себя как совладельцев самого ЮКОСа? Ведь все, что они заработают на «нижнем этаже» схемы, они потеряют на «верхних» — это просто игра с нулевой суммой!

На следующий день я пересмотрел опус ВГТРК и, кажется, понял, в чем тут дело. Нет, никто с ума не сходил, экспертам телеканала совершенно логично представлять поведение Ходорковского и Лебедева именно так — это просто инерция мышления. Ведь именно так устроена мотивация работы стандартного менеджмента госкомпании: в схемах работы «Газпрома» и «Роснефти» «головной» холдинг — это некоторая абстракция, действовать в ее интересах для госменеджера, управляющего контрольным пакетом акций госАО, — глубочайший идиотизм сродни сжиганию настоящих денег на алтаре храма. Поверить же в то, что «верхний» бенефициар — не абстракция, представитель госбизнеса просто не может.

Что-то подобное, конечно, и надо было предполагать. Правда, есть тут одно «но». В теории можно представить себе частный бизнес в России, играющий по описанным выше правилам. Но как по описанным правилам может играть госбизнес? Ведь из новеллы, помимо прочего, следует и то, что всякий госменеджер, голосующий госпакетом АО в «Роснефти», «Газпроме», «Транснефти», — такой же преступник, как и Михаил Ходорковский.

И что, вы предполагаете, что это понял один только я, а, например, в Генпрокуратуре не понимают?

Да нет, понимают. Ждите. Не удивлюсь, если во многом все это затевалось именно ради вас. «Закошмарить» частника можно и более простыми способами. А вот это оружие выглядит именно что заточенным под вашу голову.

P.S.

Репортаж, показанный ВГТРК, вызвал огромный интерес у Михаила Ходорковского. Более того, экс-руководитель ЮКОСа обратился с письмом к генеральному директору телеканала Олегу Добродееву, в котором выразил свое отношение к сюжету.

«…Прокуроры и суд, — пишет Ходорковский, — заявляют, что я, как физическое лицо, похитил всю нефть, добытую с 1998 по 2003 год добывающими предприятиями ЮКОСа, консолидированными им в 2001 году на 100 процентов. В результате чего «ЮКОСу, его акционерам, государству ничего не досталось». Это заведомо для прокуроров и суда лживая позиция. Чтобы исключить ненужные спекуляции, замечу: претензий, что «сам ЮКОС покупал у своих дочерних предприятий нефть по трансфертным ценам, чем нанес ущерб миноритарным акционерам дочерних предприятий», вопреки высказанному мнению Михаила Барщевского и многих других, ко мне не предъявлялось…»

В заключение Ходорковский признает себя разоблаченным в том, что «…действительно, увеличивал объемы производства компании, занимался капвложениями, платил дивиденды, чтобы получать все большую прибыль! Признаюсь в преступном умысле на развитие ЮКОСа. Интересно, как это согласуется с «безвозмездным изъятием всей нефти»?» — задается он вопросом.

Полностью с письмом Михаила Ходорковского к Олегу Добродееву можно познакомиться здесь.

["Коммерсантъ Деньги"]

http://www.kommersant.ru/doc/1655900

Журнал "Коммерсантъ Деньги", №24 (831), 20.06.2011


Одно из обвинений Михаилу Ходорковскому заключалось в использовании трансфертного ценообразования, хотя запрещающий эту схему закон все еще не принят
Фото: Дмитрий Духанин / Коммерсантъ

Обвинение, выдвинутое на втором процессе против Ходорковского, в ближайшее время может быть предъявлено и другим предпринимателям: в Госдуме готовится к принятию закон о трансфертном ценообразовании, который должен запретить любые расчеты внутри холдингов не по рыночным ценам. При ближайшем рассмотрении, впрочем, выясняется, что для крупного бизнеса подготовлена лазейка, а отдуваться будет бизнес помельче.

АННА ВАСИЛЬЕВА

В ближайшее время многострадальный законопроект о трансфертном ценообразовании должен быть принят Госдумой во втором чтении. Это означает, что компании внутри холдингов обязаны будут совершать между собой сделки по рыночным ценам. Вялое, растянувшееся на несколько лет обсуждение этого вопроса, кажется, закончилось: в конце мая на совещании у премьер-министра России Владимира Путина представители Министерства финансов и Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) договорились о том, как законопроект должен выглядеть в окончательном варианте.

Запрет трансфертного ценообразования представляется новшеством революционным: теперь, получается, можно будет посадить не только Ходорковского, но и любого другого руководителя холдинговой структуры, если будет доказано, что, вопреки данному закону, одно предприятие его холдинга покупало продукцию у другого не по рыночным ценам. В согласованном варианте законопроекта содержится уточнение: с 2012 года ФНС станет отслеживать лишь сделки объемом от 3 млрд руб., с 2013 года — от 2 млрд руб. и только с 2014-го — от 1 млрд руб. Кроме того, РСПП удалось добиться того, что Минфин согласился на двухлетний мораторий контроля за сделками с участием резидентов ОЭЗ или пользователей налоговых спецрежимов.

Впрочем, на деле едва ли стоит рассчитывать на кардинальные изменения в жизни российского бизнеса. Во-первых, запрет на трансфертное ценообразование существует в большинстве стран мира — но это не значит, что на практике такого ценообразования там нет, просто юристам и бухгалтерам приходится больше попотеть, доказывая, что цены на самом деле рыночные. Отчасти это новшество внедряется у нас с целью соответствовать европейскому законодательству. А во-вторых, законотворцы создали еще и дополнительные механизмы, чтобы обеспечить сытость волков российского крупного бизнеса. Овец из бизнеса помельче, правда, можно в итоге и недосчитаться — ну да кого же это когда останавливало.

Декада рассеянности

К этим изменениям законотворцы шли больше десяти лет, но движение это не было поступательным: идеей борьбы с трансфертными ценами они загорались, как те звезды, когда это "было кому-нибудь нужно".

Первый раз — в самом конце 90-х, на волне ажиотажа по поводу толлинга. Плакаты на Тверской "Запретить толлинг. Хватит грабить Россию!" стали элементом одной из самых ярких рекламных войн того времени. Напомним, что толлинг — это когда завод работает на давальческой схеме: сырье не покупает, готовую продукцию не продает, а лишь получает небольшие деньги за переработку. Прибыль в этом случае оседает в иных центрах, налоги недоплачиваются, то есть, по сути, налицо все та же трансфертная схема. Считается, что толлинг был особенно популярен в алюминиевой отрасли времен братьев Черных, а когда в 1999 году новые акционеры во главе с Олегом Дерипаской принялись выдавливать братьев из бизнеса, Москва как раз и была увешана плакатами описанного выше содержания. В Госдуме тогда несколько раз проходили показательные слушания с критикой толлинга. Черные из бизнеса ушли, но толлинг жив и поныне. В феврале этого года Олег Дерипаска довольно откровенно заявил, что его компания просто не может отказаться от толлинга — и дело тут не в уходе от налогов, как можно было бы подумать, а в том, что в России мало собственного сырья и оно очень дорогое.

После 1999-го другие, не менее яркие события общественной жизни не раз заставляли депутатов вспомнить о трансфертных ценах. Готовились, но не были приняты важные поправки в законодательство после того, как в использовании трансфертных цен обвинили Ходорковского с Лебедевым. И годом позже, когда такое же обвинение было выдвинуто укрывшемуся в Лондоне бывшему владельцу "Русснефти" Михаилу Гуцериеву. Возвращались к этому вопросу в августе 2008 года, когда Владимир Путин дал отмашку кризису, обвалив фондовый рынок обвинениями в адрес металлургической компании "Мечел" (в вину компании вменялась продажа собственному офшору в Швейцарии сырья по цене в четыре раза ниже, чем на внутреннем рынке). Напомним, что премьер-министра тогда раззадорила Счетная палата, опубликовавшая месяцем ранее результаты своей проверки, в ходе которой выяснилось, что более 80% объема экспорта угля из России осуществляется через контрагентов в офшорах, покупающих его по ценам на 30-50% ниже мировых. Только от толлинга, подсчитала тогда же Счетная палата, государство недополучает 11,5 млрд руб. налогов ежегодно.

В последнее время к теме подключился и Дмитрий Медведев. В бюджетном послании на 2010-2012 годы он назвал использование схем уклонения от уплаты налогов угрозой для стабильности бюджета. Одной из главных мер противодействия этим схемам, по заявлению главы государства, должны были стать поправки в Налоговый кодекс, касающиеся контроля за трансфертным ценообразованием.

"Я сомневаюсь, что законопроект в том виде, в котором он есть сейчас, заработает в России. У нас вообще невозможно определить рыночную стоимость некоторых товаров. Как это собираются делать налоговики — непонятно"

Прятки с фата-морганой

Проанализировав вышесказанное, задаешься вопросом, кому нужно, чтобы закон все-таки был принят сегодня. Эксперты полагают, что вообще-то теперь это уже в равной степени нужно и бизнесу, и государству. Наличие современного законодательства о контроле за трансфертным ценообразованием — одно из условий принятия в ОЭСР, в которую рано или поздно рассчитывает вступить РФ. Российский же крупный бизнес настолько плотно за последние годы интегрировался в международный, что для него отсутствие подобного законодательства также является минусом во взаимоотношениях с западными партнерами.

Аналитики расходятся во мнениях, как именно скажется принятие закона на внутренних делах крупного бизнеса. Часть из них полагает, что никак. Глава РСПП Александр Шохин, например, недоумевает, каким образом государство собирается определять рыночную стоимость товаров и услуг и как будет происходить процесс доказывания налоговикам "рыночности" использованных цен.

Рыночная стоимость — это фата-моргана, шамбала, философский камень экономики. В российской практике безусловных вершин мастерства в определении рыночной цены сумел достичь, пожалуй, лишь прокурор Лахтин. Этот человек прославился в веках, изложив суть обвинения Ходорковскому: ЮКОС должен был покупать нефть у своих заводов по ценам Роттердама, поскольку "Греф с Христенко признали цены на нефть в Роттердаме рыночными, а другого рынка для России не было".

Глава РСПП Александр Шохин почти готов к тому, что Госдума примет новый закон, но не уверен, что он будет работать
Фото: Григорий Собченко, Коммерсантъ
Несмотря на то что в текущей версии законопроекта прописывается целых пять методов определения рыночной цены, большинство аналитиков считает, что это не будет работать.

"Я сомневаюсь, что законопроект в том виде, в котором он есть сейчас, заработает в России. У нас вообще невозможно определить рыночную стоимость некоторых товаров. Как это собираются делать налоговики — непонятно. Нужно сначала предпринимать попытки выстроить открытый рынок, создать рыночные условия, а потом уже задумываться о трансфертных ценах",— считает аналитик финансовой группы БКС Андрей Полищук.

Другие эксперты, впрочем, полагают, что в случае принятия законопроекта деятельность крупных игроков нескольких отраслей промышленности кардинально изменится. Взять, например, нефтяную промышленность. Здесь доход на разных стадиях производства неравномерен — прибыль от переработки нефти значительно отличается от экспорта ее же или от доходов бензиновой розницы. "В результате нефтяные компании будут вынуждены "подравнять" доходы своих активов, что может привести к росту цен на топливо на АЗС",— предполагает генеральный директор "2К Аудит — Деловые консультации/Morison International" Тамара Касьянова.

То же самое наблюдается и в металлургической отрасли. Затраты на добычу руды могут значительно отличаться, например, от затрат на обработку сырья. "Ограничение по перераспределению доходов внутри компании может заставить металлургов искать альтернативных поставщиков сырья, тем самым, компания фактически потеряет контроль над всей производственной цепочкой, что негативно отразится на эффективности работы холдинга в целом",— считает Касьянова.

Вдобавок к этому, добавляет она, "пристальное внимание ко всем сделкам внутри компании потребует больших ресурсов и усложнит работу самих холдингов, вынужденных отвлекаться на бесконечные проверки".

По мнению Тамары Касьяновой, "трансфертное ценообразование необходимо крупным компаниям, только это порой позволяет им выжить". Ее поддерживает и руководитель аналитического отдела ИК БКС Максим Шеин, подчеркивающий, что "трансфертное ценообразование позволяет крупным компаниям нормально функционировать". "В этом нет ничего страшного, и не стоит воспринимать этот процесс однобоко, то есть только с точки зрения возможной неуплаты налогов",— уверен он.

Готовящийся к принятию правительственный законопроект о "консолидированных группах налогоплательщиков" позволит холдингам избежать новых правил контроля за трансфертным ценообразованием


Тихая гавань

Впрочем, так уж сильно переживать за судьбу крупных компаний не стоит. Одновременно с законопроектом о трансфертном ценообразовании в Госдуме готовится к принятию другой правительственный законопроект, который введет в Налоговый кодекс понятие "консолидированной группы налогоплательщиков". Основная суть предлагаемых нововведений в том, что группы компаний смогут суммировать свои финансовые результаты при определении налога на прибыль. И это, что самое интересное, позволит холдингам упростить уплату налога на прибыль и избежать новых правил контроля за трансфертным ценообразованием.

"Законопроекты о трансфертном ценообразовании и о консолидированной группе налогоплательщиков действительно должны идти в одном пакете",— подтверждает директор PwC Светлана Стройкова. Источник в РСПП также подчеркнул, что ожидать принятия законопроекта о трансфертном ценообразовании бессмысленно вплоть до согласования всех пунктов по введению понятия "консолидированной группы налогоплательщиков".

По оценке Минфина, воспользоваться новым режимом смогут 11 наиболее крупных российских холдингов. Они действительно окажутся в роли счастливчиков. Несомненно, им придется потратить какие-то средства на перекраивание внутренней структуры под новый вид отчетности. Однако эти расходы выглядят мизерными на фоне того, что им удастся сэкономить при уплате налогов с прибыли уже в роли консолидированного налогоплательщика.

Требования к холдингам выдвигаются следующие: доля участия основного общества в дочерних компаниях должна составлять не менее 90%, сумма начислений федеральных налогов за год у консолидирующихся компаний должна превышать 15 млрд руб., суммарная выручка — 100 млрд руб., а активы — 1 трлн руб. В 2009 году, по словам заместителя главы Минфина Сергея Шаталова, под эти требования подходили шесть групп, в основном из топливно-энергетического комплекса. Однако сейчас число потенциально возможных участников может вырасти. Уже точно ожидается присутствие в группе счастливчиков таких компаний, как РЖД, "Норильский никель" и ВТБ, возможно вхождение в группу "Русала" и ТНК-BP. По мнению экспертов, также в числе потенциальных участников процесса — "Газпром", ЛУКОЙЛ, НЛМК, "Роснефть" и Сбербанк.

Представители РСПП и Минэкономики всеми силами старались включить в список как можно больше крупных компаний, снижая требования, предъявляемые к группам. Однако вскоре озвученные Минфином предложения стали официальной позицией правительства, что, естественно, привело к окончанию всех споров.

Тем не менее очевидно, что все бизнес-структуры, которые больше остальных переживали за ужесточение контроля над трансфертным ценообразованием, попадут в список избранных. Несмотря на то, что Минфин уверен — предложенная им схема сделает бессмысленным перемещение холдингами центров прибыли ради экономии на налогах, логично предположить, что на практике она позволит компаниям по-прежнему осуществлять все механизмы трансфертного ценообразования.
212