5349. Ориентация на прошлое

[Максим Буев]

https://www.vedomosti.ru/opinion/col...tsiya-proshloe

Статья опубликована в № 4153 от 05.09.2016 под заголовком: Правила игры: Ориентация на прошлое

Любые изменения в обществе будут мучительно медленными
04.09.2016

Одной из характерных черт последнего времени являются постоянные попытки нашего общества найти опору в прошлом. Кого-то смакование побед давно минувших дней радует, другие же пишут о том, что страна перестала смотреть в будущее и потому этого будущего у нее нет.

Простое объяснение такой ориентации общества на прошлое можно искать в работе государственной пропагандистской машины, что подразумевает сознательную политику властей предержащих. Здесь, безусловно, есть доля истины. При всем этом, однако, пропаганда прошлого находит во многих из нас живой отклик, что, возможно, имеет корни, о которых мало кто догадывается. В 1950-е гг. Морис Алле, нобелевский лауреат по экономике 1988 г., предложил теорию, согласно которой формирование образа будущего и ожиданий в обществе зависит не только от дисконтирования этого будущего, но и от степени расставания с прошлым.

Первая концепция известна любому, кто знаком с экономикой, – понятие дисконтирования будущего в ходу уже минимум лет 500. А вот степень расставания с прошлым – концепция до работ Алле ученым не известная. Совсем недавно интерес к ней вернулся после того, как французский финансист Эрик Барталон развил и обобщил многие нововведения Алле. В частности, согласно Барталону, в период быстрого экономического роста, высокой инфляции, больших перемен ожидания формируются без опоры на прошлые события. Люди быстро принимают решения, а общество смотрит в будущее. В периоды же сильного замедления инфляции, дефляции, застоя общество начинает все больше привязываться к прошлому. Политические решения принимаются медленно, динамика экономики становится чрезвычайно инертной.

Алле говорил о «психологическом времени», которое для общества течет быстро, если оно смотрит в будущее, и медленно – если оно смотрит в прошлое. Все это, разумеется, прямо влияет не только на то, как общество воспринимает изменения политического курса, но и на успех многих экономических мер, которые зависят от сформировавшихся в обществе ожиданий. Именно поэтому идеи Алле и Барталона заслуживают самого пристального внимания. Однако должный учет этих идей на практике затруднен. Во-первых, в различных культурах восприятие течения времени и будущего фундаментально разнится, а следовательно, единые модели и рецепты невозможны. Во-вторых, даже когда время воспринимается одинаково, страны сильно отличаются по величине нормы дисконтирования будущего. Например, мы, русские, по своей природе не любим ждать и хотим иметь все «здесь и сейчас», в то время как англосаксы планируют на поколения вперед. В-третьих, эмпирических исследований величины «коэффициента забывчивости», который Алле ввел для обозначения степени зависимости ожиданий от прошлого, до сих пор нет. Интуитивно, однако, ясно, что в России сегодняшнего дня эта величина больше, чем в других развитых странах или чем у нас в другие исторические периоды. Следовательно, любые изменения в обществе, хотим мы того или нет, будут мучительно медленными.

Автор – декан факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге

[Максим Буев]

http://www.vedomosti.ru/opinion/colu...olosovat-zhdat
Статья опубликована в № 4163 от 19.09.2016 под заголовком: Голосовать или ждать

Игнорирование выборов противоречит тому, за что борется оппозиция
18.09.2016

Когда выйдет эта колонка, день выборов будет позади и споры о целесообразности участия в них, наверное, уже несколько поутихнут. Однако вне зависимости от исхода именно этого голосования вопрос о том, ходить или нет на выборы при предсказуемости их результата, останется актуальным и в будущем.

В преддверии 18 сентября мое внимание привлек интересный обмен мнениями на эту тему между Андреем Мовчаном, руководителем экономической программы в Московском центре Карнеги, и Сергеем Романчуком, членом комитета по валютному рынку Московской биржи. Оба являются одними из самых читаемых публичных интеллектуалов в стране. Суть их полемики в Facebook сводится к следующему.

С одной стороны, Мовчан считает, что оппозиции не надо ходить голосовать, поскольку это лишь укрепляет существующую власть и ухудшает положение оппозиционных партий. К тому же они в очередной раз получат стигму неудачника, которому очень хочется иметь реальное представительство в парламенте. По мнению эксперта, вместо непосредственно голосования оппозиции нужно заняться борьбой за поддержку в обществе, за общее распространение либеральных и демократических идей. И вот когда общество будет готово, тогда появится много политиков, готовых реализовать либерально-демократический запрос во власти.

С другой стороны, Романчук считает, что поход на выборы и голосование за одну из непарламентских оппозиционных партий уменьшает долю голосов, отданных прокремлевским силам. Подобное голосование ослабляет власть в целом, а в случае прохождения одной из либеральных партий в Думу способствует реальному разрушению монополии в законотворческом процессе, т. е. именно той ситуации, к которой противники власти и стремятся.
В России избираются депутаты Госдумы, заксобраний, главы некоторых регионов и городов, органы местного самоуправления
1

На мой взгляд, точка зрения Сергея Романчука в этом споре гораздо ближе к истине, чем позиция не менее уважаемого Андрея Мовчана. Активность избирателей на выборах – один из возможных показателей демократического здоровья нации. Оппозиции, которая истинно озабочена развитием демократии в стране, в первую очередь должно быть важно не то, за кого именно голосуют избиратели, а то, что они политически мотивированы. Такой избиратель понимает, что выборы – это шанс послать власти сигнал. Например, продемонстрировать единодушную поддержку или полное ее отсутствие. Об этом недавно доходчиво писал в одной из популярных статей ведущий российский специалист по технологиям выборов политолог Григорий Голосов.

Мовчан, однако, прав в том, что работа либерально-демократических сил не должна быть близорукой. Она должна быть нацелена на демократизацию общества в долгосрочной перспективе. Перефразируя известного нобелевского лауреата по физике Макса Планка, новая истина достигает триумфа не потому, что ей удалось убедить своих оппонентов и просветить их, а потому, что ее оппоненты в конце концов поумирали, в то время как выросло новое поколение, уже знакомое с этой истиной.

Автор – декан факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге

[Максим Буев]

http://www.vedomosti.ru/opinion/colu...4/664713-veryu
Статья опубликована в № 4202 от 14.11.2016 под заголовком: Правила игры: Верю – не верю

Что подразумевается под вероятностью победы кандидата на выборах
14.11.2016

Предвыборный штаб Дональда Трампа оценивал его шансы на победу в президентской гонке в 30%. Примерно такие же, но все же чуть меньшие цифры давали рынки прогнозов и интернет-портал FiveThirtyEight, специализирующийся на статистическом анализе. Первые, как известно, являются наиболее эффективными агрегаторами информации и потому наиболее точными по части всевозможных предсказаний, а второй абсолютно точно предсказал результат голосования в каждом штате во время президентских выборов в США четыре года назад. Тридцать процентов – это много или мало? Что значит «шансы»?

Сущность вероятности определить очень сложно. Существуют различные школы интерпретации этой концепции. В русском языке еще даже не вполне сложилась терминология, а аналоги некоторых английских терминов напрочь отсутствуют. Например, когда говорят о чьих-то шансах на победу, ученые подразумевают под этим не частоту в смысле среднего числа выпадения орла при подбрасывании монетки 100 раз, а нечто, что они обозначают термином «вера» или «уверенность» (credence). Философы и математики разработали целую систему оценки степени этой уверенности. Ее назвали Байесовской теорией подтверждения или Байесовским выводом в честь английского священника и математика Томаса Байеса, жившего в XVIII в., на чьих работах основывается вывод оценки.

В этой системе, которая как раз и используется в моделях предсказания шансов на победу, «уверенность» становится так называемой «субъективной вероятностью». Она уже вынуждена удовлетворять некоторым математическим аксиомам, но по-прежнему связана с психологией восприятия. Эта «уверенность», однако, не является «шансом» (chance), в смысле неизбежности исхода в среднем. Непонятно?

Как пишет Майкл Стревенс, профессор философии из Нью-Йоркского университета, оригинальная трактовка степени «уверенности» была предложена в 1930-х гг. знаменитым английским математиком и экономистом Франком Рамсеем. Рамсей предположил, что степень «уверенности» близко связана с готовностью участвовать в определенных лотереях. Например, если вы говорите, что «вероятность дождя завтра 50%», то это значит, что вы скорее поставите деньги на то, что завтра будет дождь, чем будете участвовать в лотерее, где шансы выиграть меньше, чем 1 из 2.

Вернемся к Трампу. Популярные СМИ, обсуждая «шансы» на победу, никогда не вдаются в философские дебри. В частности, в то, что субъективную степень уверенности обозревателя в победе кандидата оценивают путем многократного симулирования статистических моделей выборов на компьютере. А это де-факто подменяет «уверенность» на частоту там, где иного способа оценить вероятность пока нет. С научной точки зрения это можно делать только при большом числе дополнительных оговорок, поскольку уникальность процесса голосования, происходящего в реальности, заменяется на моделирование с многократным повторением. Однако, какими бы ни были цифры, полученные в итоге, они могли вам сказать лишь то, что победа Трампа будет сюрпризом для тех, кто в ней недостаточно уверен.

Автор – декан факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге