*217. Ну вот и поговорили

[Роман Доброхотов]

http://slon.ru/articles/673357/

Выборы 05.09.11 | 16:10

Системным оппозиционерам разрешили поругать власть, но они не решились


Вчера телезрители стали свидетелями невиданного действа – лидеры политических партий в эфире телеканала НТВ обсуждали самые что ни на есть запрещенные темы, включая свободу выборов, коррупцию и даже самого Владимира Путина. Впрочем, как показала практика, декларирующие свою оппозиционность системные политики впадают в крайнюю растерянность, когда свобода слова, на отсутствие которой они тоже любят жаловаться, им неожиданно предоставляется.

Не то чтобы это была совсем уже свобода слова, конечно, потому что о какой тут свободе может идти речь, когда от съемок эфира до трансляции больше, чем двое суток, чтобы программу можно было бы не только успеть порезать, чтобы согласовать с кем надо. И, кстати, как утверждает участвовавшая в программе журналистка Юлия Иоффе, все жесткие моменты из вопросов, которые задавала она, и правда были вырезаны. И какая тут свобода слова, когда все участники тщательно подобраны по критерию системности. Причем даже системные партии были представлены не все, а только лишь 5 из 6 – «Единая Россия» (в лице Исаева), КПРФ (в лице Кашина), ЛДПР (в лице Жириновского), «Правое дело» (в лице Прохорова) и «Яблоко» (в лице Митрохина). Допустим, отсутствие «Патриотов России» еще понятно – мало кто помнит, что это за партия. Но вот отсутствие «Справедливой России» бросалось в глаза. Ведущие объяснили это тем, что Сергей Миронов приехать отказался, но ведь и Грызлов с Зюгановым тоже не приехали, их представляли заместители. А вот от эсеров не было никого, и это, кстати, наводит на мысль, что и в новой Думе их не будет тоже.

На своей странице в Facebook один из ведущих программы – Антон Красовский – жаловался, что, дескать, пригласили к участию также Муратова из «Новой газеты», Венедиктова из «Эха Москвы» и даже Бориса Березовского, но они под разными предлогами не пришли. «Как же иным хочется сидеть в «Марио», бухать розовое и рассказывать всем, что за тобой охотится КГБ», – подытоживает он. Первым свой «лайк» под этим постом ставит Алексей Чеснаков, при президентстве Путина возглавлявший отдел информационно-аналитического планирования Администрации президента, то бишь отвечавший за цензуру. Ему такая интерпретация нравится: дескать, мы «несогласных» приглашали, а они сами отказались. Я поинтересовался у автора поста: неужто уехавший из страны 10 лет назад Березовский интереснее для НТВ, чем политические фигуры сегодняшнего дня – Немцов, Навальный, Чирикова, Каспаров. Они, кажется, от эфира не отказывались. По словам Красовского, единственная причина, по которой эти фигуры не были приглашены, – низкий рейтинг. Неужели ниже, чем у Кашина из КПРФ или Митрохина из «Яблока»? А первый зам по праймовому вещанию НТВ Сергей Евдокимов ответил, что ему, дескать, как и народу в целом, интереснее было бы услышать мнение о политике Филиппа Киркорова, чем слушать оппозиционеров, и вообще, ему «надоело вечное против». Позиция выражена предельно ясно, не правда ли?

И все же эти дебаты принципиально отличались от всего того, что мы видели на телевидении в последние годы. Раньше это выглядело примерно так: на шоу Владимира Соловьева (автора книги «Путин. Путеводитель для неравнодушных» полной сладких осанн Владимиру Владимировичу) приходили разрешенные критики власти, которых оппонент по дебатам вместе с ведущим на пару торжественно «мочили». При этом, приглашенный оппозиционер заранее знал, что все его реплики про Путина будут вырезаны, поэтому заранее смягчали свой тон и, как правило, дебаты проигрывал. И так уже они привыкли жалеть национальных лидеров, что вчера попали в самую нелицеприятную ситуацию, когда Евгений Чичваркин по телемосту задал выступающим простейший вопрос: готовы ли они сказать «я против Путина». В зале мгновенно повисла неловкая пауза, зрители рассмеялись. Ведущие, вопреки принятым сегодня традициям, сами стали же провоцировать гостей: «Ну скажите про Путина, скажите, не стесняйтесь». «Единоросс» Исаев ликовал. Более-менее четко своё «против» озвучили только Сергей Митрохин и Жириновский, но ругать, правда, почему-то они стали не Путина, а «Единую Россию». Прохоров же заявил, что он «никогда не дружит против кого-то, дружит только за». Коммунист Кашин тоже Путина ругать не стал, ответив лишь, что выдвигать на выборах они будут Зюганова. «Да вы только потому и голосуете в Думе не так как «единороссы», потому что вы в меньшинстве и вам это разрешают, разве не так?» – предположил ведущий Антон Хреков. Вопрос этот был риторический, но услышать его от какого-нибудь Владимира Соловьева было бы невозможно.

Любопытно, что вне эфира все те же самые оппозиционеры позволяют себе куда большие смелости. Скажем, те же «яблочники» проявили большую активность в раскрутке скандала с роскошной дачей Владимира Путина на черноморском побережье, ради которой не пожалели краснокнижную пицундскую сосну. Ни эти, ни другие факты, способные повредить репутации кого-либо из членов тандема, Митрохин озвучивать не стал. Или стал, но в ход пошли редакционные ножницы? Ну вот, скажем, Владимир Кашин, отговоркой о редакционной цензуре точно отделаться не может – ведущие минут пять пытали его: назовите, назовите же уже конкретные имена коррупционеров, раз уж вы утверждаете, что их критикуете. Кашин – настоящий партизан – никого не сдал. Стал приводить абстрактные примеры о том , что некие люди наживаются на расчленении московской области. Как не давили на Кашина – ни одной фамилии не назвал. Даже Жириновский не вытерпел – да вот же, губернатор Громов, самая грязная, самая криминальная область… Кашин неожиданно тут же встал на защиту губернатора, и снова смех в зале.

Типичный отзыв об этой программе в интернете – «клоуны», «балаган». Публика у нас любит давать такие прозвища, но тут ведь и правда каждого на чем-то да подловили. Коммунист Кашин, восхваляющий Сталина под издевки ведущих, Жириновский, впадающий в истерику, когда ему напоминают его цитаты про необходимость отделить Кавказ, Митрохин, начинающий громить Гайдара, разворовавшего Россию и не покаявшегося, Прохоров, рассказывающий, что он идет в Думу чтобы «заставить всех депутатов работать» (так и представляется: десять депутатов-«прохоровцев» с автоматами по периметру зала заседаний и понурые «единороссы» в кандалах, с утра до ночи принимающие важные законы). Единственное и весьма принципиальное отличие вчерашних дебатов – идиотами довольно убедительно были выставлены и «единороссы». Ведущие не побоялись напомнить, например, о итогах голосования за Матвиенко в Петербурге с северокорейским результатом, приближающимся к 100%, о предвыборных плакатах, в которых бюджетные расходы на дороги выдаются за подарок «Единой России» и о многом другом, чего на федеральных каналах раньше никогда не было. Чего стоит только один вопрос Олега Кашина о том, почему поисковая система Google при вводе слова «партия» предлагает как самое популярное продолжение «жуликов и воров», не это ли истинное мнение людей. Вряд ли широкие массы населения удовлетворились ответом Исаева о том, что все это происки западных спецслужб.

Кто-то решит, что ведущие НТВ сделали подвиг, настолько расширив пределы самоцензуры. Мне же кажется более интересным вопрос о том, почему эта программа была оставлена в эфире высоким начальством (примеров уже отснятых, но запрещенных к показу программ на НТВ было немало – скажем, в мае сняли программу «НТВшников» об РПЦ). И ответ тут достаточно прост – поскольку реальная оппозиция в выборах не участвует, то главный имиджевый риск для властей 4 декабря – провальная явка, и к этому все идет. Скандальный эфир немного подогреет интерес к выборам и в случае чего даст возможность ответить западным недоброжелателям: мол есть у нас и выборы, и дебаты, и критика властей. Одно только тут власти не учитывают. Чем выше будет интерес к выборам, тем сильнее недовольство отсутствием реального выбора. Чем больше дозволенного стали разрешать говорить, тем острее чувствуется, как много остается недосказанным. Десакрализация власти – это девиз группы «Война», рисовавшей на Литейном мосту гигантский фаллос напротив здания ФСБ, но куда быстрее этой цели можно добиться, когда лидеры «Единой России» участвуют в шапито-шоу на федеральных телеканалах.

[Роман Доброхотов]

http://slon.ru/russia/dekan_zhurfaka...u-691090.xhtml


Декан журфака МГУ: «Я не просила студентов аплодировать президенту» Фото: ИТАР-ТАСС/ Екатерина Штукина


После вчерашнего инцидента с задержанием студентов журфака МГУ во время визита Дмитрия Медведева интерпретации произошедшего сильно разнились. Кто-то говорил о подавлении свободы слова и пропагандистских спектаклях, кто-то, напротив, воспринял произошедшее как торжество либерализма и свободы мнений. Slon предоставил слово обеим сторонам: декану факультета журналистики МГУ Елене Вартановой и одной из студенток, стоявшей с импровизированным плакатом, Ольге Кузьменко.

Елена Вартанова:

– Елена Леонидовна, правда ли что вы просили студентов аплодировать президенту, и это даже репетировали это перед приходом Медведева?

– Нет, это неправда. Я не обращалась к студентам с такими просьбами и не знаю, просил ли их кто-то об этом. Вообще, у нас на факультете есть добрая традиция приветствовать гостей аплодисментами, но никто не заставляет это делать.

– Как так получилось, что главными организаторами и участниками встречи с Медведевым стали Якеменко и кремлевские молодежные движения?

– Этот вопрос лучше задавать организаторам мероприятия, по каким критериям они там отбирали участников. Просто, когда они выбирали площадку для встречи с президентам и решили провести ее у нас, мы не посчитали возможным отказать – как-никак это законно избранный президент, с какой стати нам ему отказывать.

– Правда ли, что вас и ректора Виктора Садовничего не пустили в зал и, фактически, закрыли перед вашим носом дверь?

– Это тоже искажение фактов. Дмитрий Анатольевич планировал встречу с молодежью, а мы с Виктором Садовничим уже, к сожалению, не относимся к этой славной когорте. Мы же не организаторы мероприятия, наша задача была лишь встретить президента и проводить его до аудитории.

– Многие удивляются: почему вы и руководство факультета не вступились за студентов, когда их стали задерживать?

– Мы узнали об этих задержаниях только из СМИ, к нам не обратились за помощью. Горько, что студенты, когда считают, что их права ущемляют, даже не пытаются обратиться в деканат. О задержании той группы, которая стояла на улице с листками в руках, мы вообще узнали постфактум, мы их не могли видеть физически. Что же касается тех студентов, которые стали в аудитории листовки разбрасывать, то их вывели в комнату, я с ними там поговорила, причем, как мне кажется, вполне спокойно и доброжелательно, они пошли заниматься йогой, я пошла по своим делам.

– А как вы вообще относитесь к факту их задержания?

– Ну, я не знаю, какие правила у ФСО, но когда студенты прыгают, разбрасывают бумажки, это, очевидно, может расцениваться как нарушение порядка, поэтому их вывели, мирно поговорили, никто их там, насколько мне известно, не унижал, не оскорблял…

– Но тех, кто стоял с листками у входа, задержал ОМОН…

– Я же говорю, мы этого не видели. Факультет никак не ограничивает политические взгляды студентов, но мне кажется они выбрали неправильный формат. Это же была не пресс-конференция Медведева перед студентами, где бы они могли задать ему все вопросу (к слову, они даже не пытались такую пресс-конференцию организовать).

– И все-таки, надо было их задерживать или нет, по вашему мнению?

– Я затрудняюсь ответить, надо в этой ситуации лучше разобраться.

– Какие-то меры будут к этим студентам применены со стороны факультета?

– Нет, я не считаю это необходимым. Мы с ними уже провели беседу, а отчислять кого-то за такое нарушение порядка было бы неправильным, так что никаких санкций мы не планируем.

Ольга Кузьменко:

В половине третьего мы с моей подругой Верой Кичановой шли на журфак, чтобы выяснить, как будет проходить встреча с Медведевым, и думали, как заполучить микрофон и что делать, если его нам не дадут или вообще не пустят в аудиторию. Сначала студенческие проверяли у входа во двор, причем обращали внимание на факультет, эту проверку мы прошли. И, тем не менее, на журфак меня не пустили, а вместе со мной и Кичанову, которая могла бы прорваться на главную лестницу, если бы не осталась меня ждать. Выгоняли нас со словами: «Для вас занятий сегодня не будет. Думаю, вы знаете причину».

На выходе мы встретили Наташу Зотову, она должна была писать про Медведева в «Новую газету». Ее на журфак пускали, а Женю Фельдмана, фотографа – нет, хотя у него есть студенческий МГУ. Пока мы стояли в предбаннике, мимо нас прошла Мария Кожевникова – актриса из сериала «Универ» и активистка «Молодой гвардии».

История повторилась: нас снова пропустили все, кроме одного из фэсэошников. Он еще раз взял наши студенческие и куда-то пошел, в это время мы возмущались направо и налево, в результате чего к нам подошел человек с лицом «ну так и быть, что вам надо?», досмотрел вещи, ничего режимоопасного в них не найдя. Кто-то отдал нам документы, я уже запуталась в руках на тот момент, мы радостно пошли к раздевалке, и тут с лестницы сбегает наш милый друг и начинает злобно говорить: «Я же вам сказал, уходите отсюда», – он сегодня представитель власти, и власть эта нас не хочет. Я пыталась узнать, почему я не могу пойти на контрольную, от которой зависит допуск к экзамену, он сказал приходить в 17:00 (как все уже знают, Медведев задержался на 1,5 часа и в пять еще находился на факультете, на контрольную не попали достаточно много человек).

Ничего не оставалось, кроме как выйти обратно во двор, где ФСО уже расчищало место от людей. Так мы оказались за территорией. Решили пойти в Eat&Talk, чтобы подключиться к wi-fi и следить за происходящим, а мне нужно было зарядить телефон. К нам прибежала Катя Поличенкова. Wi-fi не работал. Потом нам сказали, что его в честь приезда его величества отключили.

ОМОН задерживал очень нехотя, по рации у сотрудников спрашивали, сколько нас, что мы делали и что написано на бумажках. Человек, который задерживал меня, смотрел-смотрел (они ВСЕ именно СМОТРЯТ, а не читают, у них повсеместная дислексия, наверное), передал в трубку: «про выборы что-то».

Катя при задержании оказывала сопротивление и пыталась сбежать. Когда ее догнали и завели в автозак, где уже сидели мы с Верой, ловивший ее омоновец спросил: «Спортсменка, что ли? Еле догнал». Кичановой сразу стали звонить люди, это ОМОНу не понравилось, и они хотели отобрать у нас телефоны, забрали у меня с Катей, но Вера объяснила им, что они не имеют права этого делать, и телефоны вернули.

Мы сидели в автозаке около часа, ждали приказа. Нас собирались везти в ОВД «Китай-город», но после круга вокруг Кремля отвезли в ОВД «Арбат». Один из задержавших спросил, учимся ли мы на платном отделении, а потом стал пугать, что бюджетников, участвующих в политических акциях, отчисляют.

В ОВД все долго думали, что с нами делать. Второй раз переписали документы на проходной, потом отвели в кабинет на четвертом этаже и снова стали переписывать документы, а нас посадили писать объяснительные. Позже принесли для подписи бумаги, сообщающие, что с нами «провели воспитательную беседу». Я вышла в туалет, а когда вернулась, в кабинете находился мужчина в штатском, который побуждал полиционеров нас скорее отпустить, а когда шел с нами по лестнице к выходу, пожелал удачи в борьбе с Медведевым. Никто не понял, кто это был, я так вообще к тому времени уже выпала в осадок от невыносимой абсурдности бытия, главное, что мы вышли из ОВД такими же, какими мы туда заходили – свободными.

[Роман Доброхотов]

http://www.echo.msk.ru/blog/dobrokhotov/823024-echo/
Председатель центрального совета движения "Мы"

22 октября 2011, 11:45
Сегодня в эфире «Эха» прошли мои дебаты с Алексеем Навальным, где мы выясняли актуален ли лозунг «Хватит кормить Кавказ». По результатам 89% встали на сторону Навального, причем, если сравнить с изначальным раскладом сил, по ходу эфира он «отъел» у меня где-то еще процента 3% голосов.

Что ж, похоже я выбрал неправильную тактику. Это было не лучшей идеей - излагать сонным радиослушателям в субботу в 8 утра какие-то цифры, демонстрирующие, что и по абсолютным показателям и на душу населения кавказские республики далеко не самые дотационные, причем все те маниловские «инвестпроекты», что достаются Рамзану Кадырову, не имеют никакого отношения к большинству северокавказских республик - Ингушетии, Осетии, Кабардино-Балкарии и так далее. И тем более сложно все это объяснять, когда в новостях в разгаре дебатов слушателям сообщают о том, как кавказские подростки побили русского в столичном метро. Тут аргументы должны проще и яснее.

Первое: Кадыров - это Путин. И тот лозунг, который действительно актуален - это «хватит кормить Путина!». Путин - это что-то вроде огромной свиноматки, от которой кормятся бандиты в самых разных регионах, и не только кавказских. Именно он выстроил систему такого распределения финансирования, именно он позволил той же Чечне де-факто отделиться.

Навальный же отводит главный удар от Путина и направляет его от причины к следствию, к ситуации на Кавказе. И тем самым вместо того, чтобы поднимать здравомыслящих людей против авторитарной, коррумпированной системы, он расчесывает националистические комплексы у наименее образованных слоев населения.

Второе: конкретные последствия таких митингов. Эта тема в дебатах оказалась смазанной. Напрасно. Потому что едва ли кто-то всерьез верит, что такой митинг приведет к тому, что Путин схватится за голову, воскликнет «как я же я был неправ, теперь я вижу это!», и изменит систему финансирования.

Теоретически это, конечно, возможно, но верится все-таки с трудом. Зато легко верится в другие, куда более конкретные и близкие последствия, а именно: вдохновленные этими настроениями молодые пацаны пойдут строго по Рогозину «отчищать город от грязи».

Сколько можно верить уже всем этим увещеваниям, что «Русские марши» направляют национализм в мирное русло? Вам мало убийства Станислава Маркелова, убийца которого - Никита Тихонов - был одним из лидеров «Русского образа», организовавшего эти самые «Русские марши»? Сколько еще людей должны избить, покалечить, пристрелить в центре Москвы участники «Русских маршей», чтобы вы поняли, что это совсем не «мирное русло»?

Я понимаю, что реальная доля людей с иммунитетом от ксенофобии примерно такая же, какой оказалась по результатам дебатов - нас 10%. Но я уверен, что все еще можно изменить. Просто всмотритесь в аудиторию, которая придет сегодня на митинг под лозунгом «Хватит кормить Кавказ». Послушайте, что они говорят.

Представьте себе их у власти. Не Навального, нет, а тех, кто будет стоять рядом с ним, тех, кто среди националистов популярнее, потому что говорит все то, что они хотят услышать, без экивоков. Вы уверенны, что они лучше, чем Путин? Я уверен в обратном.

[Роман Доброхотов]

http://slon.ru/russia/dmitriy_medved...i-688735.xhtml

Иногда полезно подводить итоги и пытаться осознать, а что же это все-таки было. Хотя его приход к власти ассоциировался у многих со словом «оттепель», никому не придет в голову назвать его либералом: с его приходом не прекратились показательные политические процессы, жестко разгонялись протестные демонстрации, пропаганда ничуть не ослабела, можно вспомнить и гонения на современных художников, и то, как под предлогом «помощи» вводились войска в соседнюю страну, можно вспомнить никуда не ушедшую вражду с Западом, да много что можно вспомнить – система практически не изменилась.

Но в то же время было бы несправедливо говорить о том, что никаких позитивных изменений не было вовсе. Там, где речь не шла о показательных процессах, система в целом стала менее репрессивна. Мягче стал режим исполнения наказаний, самих арестов стало меньше. Кроме того, курс на десталинизацию тоже стал важной вехой. Многие говорят, что он был выбран из популистских соображений. Что ж, может быть, для улучшения имиджа на Западе это и было важным ходом, но внутри страны этот шаг был очень рискованным, если учесть количество истовых сталинистов.

Да, собственно, никакой общественной поддержки и не получилось. Общество ответило анекдотами и иронией – что, конечно, гораздо лучше, чем культ личности, но без реальной народной поддержки ни один руководитель, провозглашающий новый курс, не удержит в руках власть. Вот только откуда этой народной поддержке взяться? Народ очень хорошо чувствует фальшь пропаганды и не может ее не высмеивать. Особенно, конечно, досталось всей этой технологической модернизации, пропагандируемой изо всех щелей, начиная с новых лампочек и заканчивая разного рода ультрасовременными технологиями, которые очень хорошо смотрятся на телеэкране, но как-то незаметны, скажем, в государственных поликлиниках. Как не смеяться над руководителем огромной страны, когда он, приезжая в Америку, с горящими глазами вертит в руках разного рода высокотехнологичные диковинки, получая что-то из них в подарок и радуясь этому, как ребенок. А потом будет велено производить у нас то же самое, и тут же выяснится, что даже скопировать нормально никакой западный продукт на отечественном заводе нельзя. И уж тем более никто всерьез не воспринимал все эти обещания построить «коммунизм» к очередной круглой дате.

Одним словом, все благие начинания в конечном итоге были сведены на нет: оттепель закончилась закручиванием гаек, экономический рост оказался дутым и зависимым от мировых цен, потепление с Западом кончилось бряцанием оружием, Запад по технологиям мы так и не догнали, и завершилось все это бесславным уходом со своего поста руководителя государства, который с удовольствием бы порулил еще, но потерял чувство реальности и, кажется, не заметил, как решения за него принимают уже другие люди.

Что дальше – хорошо известно. Застой на фоне высоких цен на нефть, потерянные десятилетия. Кажется, я слышу, что кто-то сказал сейчас, что все может быть и по-другому. Видимо, это оттого, что мы говорили о разных вещах. Я-то все это время говорил исключительно о Никите Сергеевиче Хрущеве. Но я знаю, о ком вы подумали. Я сам подумал о нем.

[Роман Доброхотов]

http://slon.ru/russia/dorenko_ya_gov...n-699143.xhtml
Абрамович против Березовского
14.11.2011, 21:48

Доренко: «Я говорил Березовскому: Боря, единственный, кто к тебе хорошо относится, – Путин» Сергей Доренко. Фото: РИА Новости/Владимир Вяткин

Сегодня в Высоком суде Лондона в качестве свидетеля по спору между Абрамовичем и Березовским выступил Александр Волошин, бывший глава администрации президента России. По его словам, одной из главных причин, из-за которой Березовский лишился ОРТ, было то, что последний «хотел заработать политический капитал» на трагедии подлодки «Курск», затонувшей в августе 2000 года. Slon связался с автором того скандального сюжета на «Первом канале», журналистом Сергеем Доренко, входившим на тот момент в ближний круг Бориса Березовского.

– Сергей, Волошин сегодня в лондонском суде заявил, что Борис Березовский хотел заработать политический капитал на трагедии подлодки «Курск». Дескать не было никаких «содержательных претензий к власти». Тогда именно вы на «Первом канале» делали репортаж про «Курск», вы согласны со словами Волошина?

– Самое интересное, что самую эмоциональную реакцию вызвал не мой репортаж, а тот, что вышел раньше, когда я еще был в Ницце. Это было интервью со вдовами, это были девочки в ситцевых платьицах, как всегда одеваются девочки в провинции, в особенности в южной провинции. Эти платьица им в такой ситуации может и не очень подходят, но офицерские жены никогда не держат траура, потому что их за такое мужья бы убили – ну представьте себе, держать в гардеробе нарочно траур. И вот они ехали через Москву к своим родителям на юг России и дали интервью. И вот тогда это вызвало гнев властей и ощущение, что «Первый канал» работает против Кремля. Я свою программу делал позже, большую, на 45 минут, она шла уже по итогам, в начале сентября.

– А правда, что лично Путин звонил руководству «Первого канала» и возмущался, что «наняли б*дей по $100», чтобы его дискредитировать?

– Я слышал об этом, но мне сложно об этом судить, потому что в этот момент, как я уже говорил, я был в разъездах до самого конца августа. Но на самом деле, вы поймите, этим же девочкам по 25 лет, потому что их лейтенантам было по 26–27, и вот они оделись в то, что у них было, в короткие платьица…

– И все же вашу программу закрыли именно за эфир о «Курске»?

– Да, и когда я делал этот сюжет, я так и думал, что программу закроют. Тогда именно Волошин помог мне отправиться в Видяево, очевидно, посоветовавшись с Путиным, и он сделал так, чтобы меня встретили, пустили, все показали. И тот же Волошин потом по мне докладывал Путину, что, мол, вот мы его пустили, а он оскандалился и эфир выдал в критическом ключе.

– И именно с этого начался раскол между Путиным и Березовским?

– А я не думаю, что между Путиным и Березовским происходил раскол. Семья попрощалась с Березовским уже в 1998 году, когда пришел Примаков. Березовский всех тогда ужасно достал со своими инициативами. Вся верхушка была от него в тихом помешательстве. Он очень редко стал появляться в России, наведывался сюда время от времени, дружил с Путиным, кстати, в тот период. И вот тогда уже верхушка поняла, что без Березовского можно жить и нужно жить. Они уже заранее поделили его имущество, задолго до 99 года. И вот когда после снятия Примакова Березовский вернулся, все были в ужасе. И ему говорил тогда: «Боря, тебя все ненавидят, от тебя давно избавились, твой приезд сюда летом 99 года – это для них нечаянная удача, но они тебя ненавидели в день приезда. Единственный, кто к тебе хорошо относится, – это Путин». И поверьте мне, это было правдой.

– Почему у Путина было к нему такое отношение?

– Да потому что Путин его не боялся и не собирался брать у него денег.

– А может быть он был ему еще и благодарен за поддержку?

– Путин вообще человек очень благодарный.

– Это была идея Березовского, о том, чтобы сменить Степашина на Путина?

– Этого я точно не знаю, я знаю, что Березовский участвовал в формировании идей и воли. Потому что он сорвиголова. И когда нужна воля, типа «мы всех тут оттрахаем» – нужен Березовский, потому что он очень волевой.

– Значит, никакой ссоры с Березовским не было?

– После того как в апреле Березовский вернулся, он начал вести себя странно, начал писать письма в открытых газетах (в том числе, кажется, в «Коммерсанте» на правах рекламы), которые начинаются так: «Володь, ну ты помнишь, мы договорились». И это, конечно, еще одна ошибка Березовского, потому что он проявляет неуважение к символу государства. И он проявляет неуважение к новой позиции своего боевого товарища. «Володь, ты помнишь» – ну как так можно, просто мороз по коже. И я говорил ему, «ну прекрати ты сношаться как Дубровский с Машенькой, через дупло, ты же можешь просто позвонить». И потом он придумывает вырвать «Первый канал» из-под контроля государства и раздать его интеллигенции, помнится, Познер там участвовал и еще ряд интеллигентов, и в конце-концов Путин просто перестал отвечать на его телефонные звонки. И Борис уехал. Вот и все.

– Та расшифровка, которую опубликовала «Новая газета» и которая служит на суде доказательством, – она похожа на правду?

– Похожа. Вообще, самые хреновый кадровик на планете – это Березовский. Он искушал постоянно людей доверием. И доискушался. Я имею в виду Ромочку, конечно. Ромочка долго стоял несогбенно, а потом наклонился и взял денюжку, ну что делать, многие бы так сделали.

– Думаете, у Березовского есть шанс эти деньги вернуть, или этот суд он затеял скорее для морального удовлетворения?

– Понятия не имею, он такой бедовый, все что-то затевает. Я не вижу никого из фигурантов дела очень давно, мне судить сложно.

– А какова роль Волошина сейчас в этой властной системе, он все-таки человек из прошлого?

– Он человек из Семьи, а Семья все еще не в прошлом. Он от Березовского перешел к семье (у Березовского он, как известно, работал экономистом), так же, как и Ромочка, и у нее и остался.

– А Абрамович после продажи «Сибнефти» остается «карманом Путина»?

– Ну как карманом, помните панику, когда Ромочку пощекотали в 2000-м году, обыск провели, он тут же 500 млн внес в какой-то государственный фонд развития бог знает чего. То есть он тоже балансировал, не могу сказать что он был целиком с Путиным. Я все-таки ассоциирую его с семьей Ельцина, куда он был введен Березовским и закрепился. Потом семья Березовского и погнала как паршивого пса. Именно семья, не Путин. Поэтому, я думаю, Березовский ни на кого зуб не точит, кроме семьи, ведь для него это были почти родные люди. Они-то говорят, что он, дескать, стал не адекватен, придумали, там, «Чацкий – карбонари!».

– А Путин, получается, дал ему уехать, да еще и с деньгами…

– А что Путин, он его особо и не преследовал, пара розысков, чтобы не совался, и все.

– Почему Абрамович не боится в лондонском суде рассказывать всю подноготную российской политики? Почему Волошин не постеснялся поехать в суд?

– Деньги большие. И иностранцам врать стыдно. Русские врут друг дружке, но никогда не врут иностранцам, если вы замечали. Русские почему-то считают иностранцев какими-то браминами, высшей кастой, они для русских как священники, русский когда видит иностранца, даже когда трезвый, начинает исповедоваться.

– А Путин не прогневается за то, что они порочат Российскую Федерацию на весь белый свет?

– Да ладно, Путин их презирает. Они сейчас бегают с грязным бельем, а Путин их потихонечку презирает.

[Роман Доброхотов]

http://slon.ru/russia/luzhkov_putina...i-713099.xhtml


ИТАР-ТАСС/ Александра Мудрац

Юрий Лужков рассказал телеканалу «Дождь» о своем допросе в Москве. Slon предлагает наиболее любопытные выдержки из интервью

О допросе:

Я был вызван в качестве свидетеля. Допрос касался конкретных вопросов, их было около десятка. Я на каждый вопрос дал, на мой взгляд, существенный, полный письменный ответ. Так что если говорить об атмосфере допроса, она была рабочей, можно сказать даже, взаимоуважительной. Это было бы правильно говорить об атмосфере допроса. <...> Меня удивило, когда пресс-секретарь этого Следственного комитета, несмотря на абсолютно точные ответы, базирующиеся на законах: законах города, законах государственных были даны эти ответы, – эта пресс-секретарь сказала, что я давал какие-то ответы неконкретные, общими словами.
Что касается компетентности, то я здесь абсолютно исключаю. Следователь была абсолютно полностью в теме, я уж не знаю, какие перемены в тех следователях, которые или должны были вести, или вели, неведомо это мне, это не мой вопрос. Я дал подписку о том, что если у Следственного комитета возникнут какие-то дополнительные или уточняющие вопросы, хотя я дал исчерпывающие ответы – об этом очень правильно сказал адвокат Генри Резник, – то я обязательно приду и снова буду участвовать в этом процессе. Несмотря даже на то, что я считаю, что, по существу, это пустое.

Об опасениях:

Опасения – это эмоции. У меня нет внутреннего опасения в том, что я делал все по закону. Поэтому я спокоен. Шел я в Следственный комитет, когда в прессе развернулась бешеная информация, тоже заинтересованная, политизированная о том, что: «Смотрите, Лужков находится за рубежом, он не приедет в Москву. Даже если и приедет в Москву, то он не придет на вызов Следственного комитета». Я сказал тогда: «Вы этого не дождетесь». <…> Несмотря на то, что я не получал официально в руки вызова, зная о дате и времени, которое мне сообщили адвокаты, я приехал на допрос и участвовал в этом славном мероприятии. <…> Представляете себе, приглашается человек, он не приходит. Значит, виноват. Даже если у него есть основания не прийти, уже можно начинать пропаганду того: не пришел, значит, почувствовал за собой вину. А я не дал этим структурам такого шанса – говорить в таком плане, говорить в такой плоскости. <…> Никаких договоренностей ни с кем по поводу каких-то гарантий у меня не было, никаких встреч ни на каком уровне с теми, кто ведет эту политическую линию, у меня не было.

О своей открытости

Я уже 20 лет обнажен. Единственное, может быть, еще трусики осталось снять.

О своей семье

Отвечаю: в бизнесе своей жены абсолютно некопенгаген, равным образом, как и в бизнесе своего сына – и того, и другого. Я им всем говорю: «Действуйте самостоятельно». У меня была работа увлекательная, работа, которая требовала 24 часа в сутки, я ее выполнял. Оценки я получил: от москвичей одни, от власти – другие. Мне недосуг было, да и сейчас я не очень погружен в дела своих родственников. Я занимаюсь своим делом. Мне предложили продать лицензию на мой патент по производству суперкомпоста и по производству пивоконтейнеров в Германию. Это интересно, я всю жизнь занимался наукой, и мне это предельно интересно. Остальное мало интересует меня. Я всем своим детям, а сейчас уже и внуки подрастают – и внукам тоже, говорю: «Делайте свои ошибки, занимайтесь самостоятельно. Если вы ошибку сделали, вам не на кого пенять. А если вы не делаете ошибки, вы быстро станете деловыми людьми».

О Ходорковском:

Я думаю, что если говорить по Ходорковскому, то у меня впечатление по поводу суда над ним за то, что украл 285 млн тонн нефти, по памяти говорю, как у человека-хозяйственника, весьма и весьма сложное, критическое отношение к справедливости суда. Поэтому сравнивать я бы не стал ситуацию с мэром Москвы и Ходорковским. Я говорю о другом. Понимаете, должны быть в любом деле основания, основания должны быть еще и приняты обществом, основания должны соответствовать закону. Так вот, я абсолютно спокойно перед вызовом в суд провел ночь, спокойно спал, руки у меня не дрожали, голос тоже не срывался. Я абсолютно спокойно иду на любые контакты с правоохранительной системой и защищаю свою честь и достоинство. И думаю, что в дальнейшем у меня это получится. А что будет делать правоохранительная система по каким-то командам – посмотрим. Еще одна несправедливость будет. Сколько у нас было в нашей стране, богатой историей несправедливости? Будет еще одна несправедливость, которая не поддержана будет народом.

О Путине и «Единой России»

Я с Владимиром Владимировичем не встречался, я к нему отношусь уважительно, он за 8 лет своей работы в государстве российском, начиная с 2000 года, показал свои способности. Для меня это самое важное.

Голосовать буду не за «Единую Россию». Это естественно. Я сам подал заявление, вышел из высшего руководства «Единой России», вышел из партии. Здесь последовательность даже и логика. Восстали бы, если бы я сказал, что я буду голосовать за «Единую Россию». А за кого я буду голосовать – оставьте мне мою тайну, для того чтобы право тайны выборов осталось за любым нашим гражданином, который решил участвовать в этих выборах.

[Роман Доброхотов]

http://slon.ru/russia/churova_pobeda-721803.xhtml
Если вы не поленитесь почитать сообщения в «Твиттере» студента, пишущего под ником @l_i_b_e_r_t_a_d, то обнаружите там в том числе несколько сообщений следующего содержания:

«50 человек были задержаны 4 декабря вечером на Красной площади. Протестующие были доставлены в ОВД «Арбат», «Хамовники» и «Красносельское». Как сообщил лидер протестующих Сергей Удальцов, власть испугалась своего народа, протестующего против сфальсифицированных выборов». «100 человек задержаны на Триумфальной площади, среди них Эдуард Лимонов. В несанкционированном митинге приняли участие около 300 человек». «Около 30 человек, в основном школьники, были задержаны на площади Революции в Москве уже после закрытия избирательных участков. Среди задержанных оказался также и Владимир Тор, который пообещал, что власть рано или поздно поплатится за антирусскую политику».

Казалось бы, обычные информационные сообщения, то же, что висит на лентах информагентств. С одним только нюансом – опубликованы в «Твиттере» они были еще в субботу. Результат протестной активности в день выборов был таким же предсказуемым, как и результат самих выборов.


Толпа «Наших» на Чистопрудном бульваре, 17:00 Фото: Павел Эйлер

Почему революции не произошло 4 декабря, в принципе понятно. О том, кто и где организует мероприятия в этот день, получить информацию было сложно, она распространялась в основном по самим организациям, которые у нас, как известно, немногочисленны. Да и о масштабах фальсификаций в этот день еще сложно было составить представление.

Днем на Красной площади планировал протестовать удальцовский «Левый фронт», и вместе с обманутыми дольщиками они набрали несколько десятков человек, но, едва развернув плакаты, они были задержаны милицией. Сам же Удальцов был похищен неизвестными еще утром: люди в штатском силой посадили его в машину, и обнаружился он уже в суде, где получил 5 суток по статье «неподчинение сотрудникам полиции» (это самая распространенная статья при задержаниях, потому что свидетелями выступают сами полицейские). Теперь Удальцов объявил сухую голодовку и, вероятно, как и в прошлый раз, покинет изолятор в карете «скорой помощи».


Полиция задерживает активиста во время митинга . Фото: REUTERS/Mikhail Voskresensky

В 18:00 должна была начаться акция на Триумфальной. Как всегда в районе площади собрались тысячи сотрудников полиции. Первое время активистов не было вовсе, и (вероятно со скуки) сотрудники полиции стали задерживать журналистов. Когда я подошел к начальнику управления информации и общественных связей ГУВД Москвы полковнику Виктору Бирюкову и продемонстрировал свою журналистскую аккредитацию, тот широко улыбался и вообще был фантастически приветлив. Что не помешало через минуту сотрудникам полиции в касках подбежать ко мне и на глазах Бирюкова утащить в автозак. Вскоре туда же был затащен и журналист из Британии. Судя по всему, разнарядка «задерживать журналистов» шла сверху, потому что представителей СМИ массово хватали и в Москве, и в Петербурге. Не спасали даже специальные зеленые жилетки, которыми пользуются журналисты, чтобы отличаться от участников на демонстрациях. Правда, большинство представителей СМИ были отпущены довольно быстро, так что, очевидно, главной целью задержаний было просто помешать журналистам работать. Всего на Триумфальной площади было задержано чуть более ста человек.


Форум гражданских активистов. Площадь Революции. Фото: Максим Стрельцов.

Ближе к 9 вечера свою акцию планировали провести националисты, они собирались на площади Революции. Но и там лидеров взяли уже на подходе, поэтому в 21:00 там ходили уже растерянные бритоголовые подростки в спортивных штанах, не зная что делать – в центре площади «нашисты» проводили свой концерт. Группа бабушек лет за 60 подошла ко мне с вопросом: «А где тут собираются русские?!», – но я не смог им помочь. «Нашистов» планировалось собрать 30 000. Но на площади было раза в три меньше, в основном старшеклассники из регионов и их кураторы с суровыми лицами. На гигантской сцене были развешаны портреты Медведева, а из динамиков неслось почему-то: «Перемен! – требуют наши сердца».

Вообще-то это гимн движения «Солидарность», которое организует сегодня вечером согласованный митинг на Чистых Прудах. Туда, очевидно, придет намного больше людей, чем собралось на Триумфальной. И не только потому, что митинг согласованный. Всю ночь социальные сети кипели информацией о нарушениях в ходе голосования. В YouTube был даже создан специальный канал для видео с нарушениями, и там к ночи собралось уже более 60 роликов со вбросами и пойманными «карусельщиками». В «Твиттере» наблюдатели из регионов сообщали о результатах на своих участках – в большинстве случаев «Единая Россия» набирала второе или даже третье место, уступая коммунистам или эсерам. В интернете появились фотокопии протоколов с участков, в которых у единороссов втрое более низкие показатели, чем те, что появились на сайте ЦИК. О многом говорит и то, что в Москве по официальным данным «Единая Россия» набрала вдвое больше, чем по результатам экзит-полов.


Форум гражданских активистов. Площадь Революции. Фото: Максим Стрельцов


Концерт

Вряд ли, конечно, кто-то был искренне уверен, что выборы пройдут без нарушений. Но вся идея «голосования за любую партию, кроме партии жуликов и воров», как это формулировали противники единороссов, была нацелена на лишение партии власти абсолютного большинства в парламенте. И если бы результаты выборов совпали с результатами экзит-полов, то именно такого результата и удалось бы добиться. Поэтому именно сейчас, после официального подсчета голосов, огромное количество людей, судя по откликам в интернете, готово присоединиться к любому митингу против этих выборов. «Митинг на Чис. пруд. в 19:00 согласован. Мне не нравится состав организаторов, но идти придется», – пишет в своем твиттере один из самых известных интернет-блогеров drugoi (фотограф Рустем Адагамов, еще недавно числившийся в пуле Медведева). Похоже, что «Единая Россия» получила большинство в Думе дорогой ценой – борцы с партией власти обречены на огромную поддержку. Скажем, Алексей Навальный вчера перевалил за 100 000 фоловеров в «Твиттере». Это пока еще меньше, чем у голосовавшей за «Единую Россию» Тины Канделаки, но чтобы понять тенденцию, достаточно лишь посмотреть на ответы Дмитрию Медведеву на сообщение в микроблоге, где он благодарит партию за поддержку. Правда, готовы ли эти разгневанные юзеры взять свое на улицах и площадях – пока еще большой вопрос.

[Роман Доброхотов]

http://slon.ru/russia/durdom_golosue...v-762972.xhtml
Выборы 4 марта
30,502 60 12.03.2012, 12:10


Дурдом голосует за Путина. Академгородок – против Фото: Reuters

Пока оппозиция спорит с чиновниками о том, сколько на самом деле голосов было отдано за Путина, Slon решил выяснить, кому эти голоса принадлежат. Время от времени в сводках ЦИК появляются участки с экстремально высокими процентами в поддержку Путина. Или, наоборот, неожиданно низкими на фоне соседних УИКов. Slon выяснил, что же это за участки.

В Москве Владимир Путин в среднем набрал меньше 50%, зато есть есть отдельные участки, где в его поддержку высказался необычайно большой процент избирателей. Среди рекордсменов – УИК №3245, где находится Психоневрологический интернат №25 – там за Путина проголосовало 91% избирателей. В целом это это достаточно нормальный показатель для подобных заведений, скажем Психоневрологический интернат № 30 (УИК №1981) дал Путину 82%, а в аналогичном заведении для пожилых граждан – Геронтопсихиатрическиом центре (УИК №1881) – Владимир Владимирович получил 84%.

Примерно такие же результаты Путин показывает в различных пансионатах для инвалидов и ветеранов:

– УИК №3357 (пансионат ветеранов труда и инвалидов № 6) – 94,46%,
– УИК №3273 (пансионат для ветеранов) – 84,88%,
– УИК №3260 (реабилитационный центр для инвалидов,) – 92%,
– УИК №2879 (пансионат для ветеранов войны) – 80%

Наблюдатели свидетельствуют: в таких заведениях почти все пациенты голосуют с помощью медсестер, им трудно держать ручку, многие из них не способны вспомнить, что говорили минуту назад, кто-то все время зовет маму и папу, но по закону они дееспособны, а директора этих заведений контролируют, чтобы каждый поставил галочку, явка всегда под 100%.

Популярен Владимир Путин и среди граждан, содержащихся под стражей, но чуть меньше: в знаменитой «Матросской тишине» (УИК №3304 ) его авторитет признали 69% голосовавших, такой же процент он получил и в следственном изоляторе «Семерка» (УИК №3313), зато в колонии и сизо №50/12 (УИК №3401) он получил достойные 88%, а в знаменитой «Бутырке» (УИК №3222) – все 89%.

Надо, правда, признать, что авторитетность Путина среди заключенных может быть несколько преувеличена. Скажем, на УИК 3303, который тоже относится к «Матросской Тишине», Путин набрал лишь 41%, а в «Лефортово» (УИК №3308) – 44% (притом, что на обоих этих участках «Единая Россия» взяла в декабре за 80%). Секрет прост – на обоих участках на этот раз были независимые наблюдатели. Так что за всех заключенных было бы говорить неправильно. Вот, к примеру, во Владивостоке в СИЗО-1 (УИК №135) победил и вовсе Жириновский, получив 39% голосов (Путин получил лишь 31%).

Особенно слаженно и бодро за Путина голосуют в военных гарнизонах. Причем вне зависимости от их расположения результат примерно одинаковый. Вот, выбранный случайно навскидку Чебаркульский гарнизон в Челябинске (УИК №2230) – за Путина 85.96%. А вот военный городок ЗАТО Мирный в Архангельской области: тут сразу девять УИКов, и на каждом явка – 100%. Посмотрите, как красиво смотрятся результаты голосования за Путина, если их записать в столбик:

УИК №552 – 90,43%

УИК №553 – 90,74%

УИК №554 – 99,76%

УИК №555 – 98,87%

УИК №556 – 97,40%

УИК №557 – 98,19%

УИК №558 – 99,58%

УИК №559 – 89,80%
УИК №560 – 99,10%


Противники Путина концентрируются не так четко. Заметно, например, что в центральных районах Москвы поддержка Путина редко превышает 40%, а на периферии и в области она выше, но с чем это связано – с уровнем образования, достатка, с качеством наблюдения? А как быть тогда с каким-нибудь беднейшим Южно-Сахалинском, где Путин на большинстве участков не набрал 50%, а там, где набрал – немногим больше 50%. Не говоря уже о Владивостоке, где Путин на половине участков и 40% не набрал. В масштабе страны проводить такие параллели сложно, зато можно обратить внимание на те случаи, где заметна особая разница на соседних участках. Так, например, в Зеленограде, в элитном жилом комплексе «Молодежный» (УИК 3115) с большим отрывом победил Прохоров – 44,02%. На остальных участках голосование – как и в среднем по Москве, не считая, опять же, местного следственного изолятора, где за Путина проголосовало 87,85%.

А вот Прохоров победил, например, в общежитиях МГУ:

Студгородок «Проспект Вернадского» (УИК №2616) – Прохоров – 39,63%; Путин 32,63%,
ФДС (филиал дома студентов) МГУ (УИК №2661) – Прохоров – 40,37%; Путин 29,16%
ДАС (дом аспирантов и стажеров) (УИК №2053) – Прохоров – 40,22%; Путин – 31,14%

Скандал разгорелся с главным зданием, где перед выборами неожиданно в дополнительные списки было внесено более тысячи избирателей. Так, например к УИК 2639, где на парламентских выборах «Единая Россия» получила 17% и заняла третье место, приписали дополнительных 624 человека, и Путин в результате получил здесь аж 41%. Если этих 600 вписанных отнять от голосов за Путина, то он окажется на том же третьем месте, что и «Единая Россия» на думских выборах.

Путин среди студентов в целом оказался крайне непопулярен. Скажем, студенты СПБГУ (УИК №124) отдали Прохорову 38,4% голосов, а Путину – только 35,11%. У физтеховцев в Долгопрудном Прохоров набрал 44,98%, а Путин – 29,88%.

Примерно тех же взглядов придерживаются и ученые. В знаменитом Новосибирском Академгородке (УИК №1970) Прохоров получил 38,34%, а Путин – 32,57%.

Примечательно, что наиболее образованные граждане голосуют примерно так же, как россияне, живущие в развитых странах. И очень возможно, что если Путин будет оставаться у власти все 6 лет, то эта первая категория граждан может плавно превратиться во вторую.

[Роман Доброхотов]

http://slon.ru/russia/kseniya_sobcha...e-789960.xhtml

РИА Новости/Владимир Астапкович
Как наилучшим образом автоматизировать работу в небольшой или средней компании?
Нанять команду разработчиков, купить сервер и написать самую лучшую в мире систему, специально под вашу компанию.
Купить промышленное коробочное решение («корпоративный портал»), обратиться к внедренцам и доработать систему под свои потребности.
Воспользоваться уже существующим облачным сервисом, работающим через интернет.

В то время как столкновения властей с оппозицией становятся все более жесткими, многие пристально следят за тем, как поведут себя в этой ситуации известные общественные деятели – продолжат ли они выходить на уличные акции, готовы ли они к радикализации протеста? Ксения Собчак в последнее время активнее многих появляется вместе с протестующими. В интервью Slon известная телеведущая рассказала, чем ей пришлось поплатиться за гражданскую позицию, а заодно пояснила свое отношение к отставке Путина и к проколотой шине полицейского автобуса.

– Ксения, протест в последние дни радикализируется, задержания становятся все более жесткими и менее мотивированными, протестующие прокалывают колеса полицейским автобусам – чем может кончиться эта тенденция?

– Честно могу сказать, мне очень не нравится этот процесс, мне кажется, он ведет в тупик. Но, с другой стороны, ответа на вопрос «как может быть иначе», у меня тоже нет, потому что наладить диалог не получается. Обществу намеренно показывают, что на поводу общественного мнения идти никто не собирается: орден Чурову, Кулистикову, продолжение новых увлекательных «разоблачений» по «Первому каналу» и НТВ – все это только накаляет обстановку. И мне, если честно, становится страшно, потому что все это ведет к гражданской войне, которая ничуть не лучше, чем то, что происходит сейчас. Получается, либо мы медленно, но верно сползаем к Белоруссии, что тоже делает жизнь абсолютно невыносимой, либо мы сползаем к гражданской войне, и это тоже совершенно не вариант. Чем дальше, тем больше становится очевидным, что никакого ослабления и продолжения демократических процессов не будет.

– Но раз вы все-таки участвуете в политических акциях, значит вы все-таки верите, что этим можно чего-то добиться?

– Я честно могу сказать: чем дальше, тем меньше я вижу возможностей для положительного сценария. С другой стороны, если тебе кажется, что стену не разрушить, это не значит что не нужно стараться. Я совершенно не одобряю действий ни с той, ни с другой стороны. То есть резать колеса – это тоже не выход, это тоже никуда не приведет, это лишь больше озлобит людей. И аргумент «они первые начали» для меня не аргумент. Тот, кто умнее, не должен входить в дискурс о том, кто первый начал.

– Сейчас Госдума планирует ужесточить закон о митингах, предусмотрев огромные штрафы для организаторов. Многие считают, что это окончательно сдвинет протест в сторону несогласованных акций. А вам кажется, лучше идти по пути массовых, но согласованных митингов, или по пути городской «герильи»?

– Я считаю, что нужно действовать всеми возможными способами, если они лежат в рамках закона, и я не считаю, что происходившее в последнее время на улицах можно отнести к «несанкционированным уличным действиям». Люди собираются, высказывают свою позицию, где они нарушают закон? Проблема в другом – ситуация после этих акций не улучшается, а наоборот, закручиваются гайки. И в этом смысле «профессиональных» революционеров с их позицией «чем хуже – тем лучше» тоже можно понять, ведь чем больше ошибок будет допускать власть, тем быстрее все это развалится. Но лично я совсем не заинтересована, чтобы это развалилось таким образом, потому что тогда к власти придут совершенно революционно настроенные лица, и мы рискуем желанных демократических свобод не дождаться. Может, и дождемся, но знать это заранее мы не можем, поэтому я не понимаю, целесообразно ли так рисковать. Это как кидать «орел или решка», как это было с Ельциным в 90-х. Гораздо целесообразней найти компромиссное решение и вытребовать такую систему, меритократическую и честную, чтобы за 6 лет эволюционным образом подготовить уже созревшую страну для другого правления, для другой ситуации. Дилемма в том, что общество созрело, но страна очень разношерстная, люди очень разные, их уровень жизни очень разный. И чтобы дать людям те свободы, которых они хотят, нужно это делать постепенно и мягко, чтобы не поднять ту активную и агрессивную часть общества, которая готова к насилию.

– Но эти постепенные перемены может начать только сама власть…

– И она их не делает!

– И она их не делает, и что тогда остается оппозиции – той, которая настроена не революционно? Создавать партию?

– С этим тоже есть вопросы. Закон, который вступает в силу, ведет к раздроблению на сотни разных малых партий, а блоки при этом запрещены.

– А вы для себя видите потенциально возможность, если будет какая-то крупная оппозиционная партия, вступить в нее?

– Ну, это надо смотреть, я пока не понимаю, что это может быть, демократическим силам очень трудно пока договориться.

– В прошлый раз вы давали интервью Slon перед вашим первым участием в митинге, и тогда, отвечая на вопрос о том, как вы относитесь к изменению общественных настроений, в результате которого протестующие требуют не только перевыборов, но и отставки Путина, вы сказали, что эти настроения не разделяете. А как бы вы сейчас ответили на этот вопрос, вы по-прежнему не разделяете антипутинские настроения?

– Я их и сейчас не разделяю. Несмотря на то, что вся пропагандистская машина меня хочет толкнуть в это, я могу сказать, что никогда не озвучивала таких лозунгов и не занимала такую позицию. Я считаю, что вопрос в другом – чтобы сломать нынешние порочные механизмы, а как это сделать? – я думаю, если бы вообще кто-то это понимал, в том числе и Путин, то все бы были в этом заинтересованы. Но сделать это безболезненно можно только в эволюционной форме. Так что главная проблема, что этого не слышат и не понимают, в том числе и Путин. Но это не вопрос антипутинских настроений или пропутинских, вопрос не в этой плоскости. Вопрос в том, что этот человек не хочет по каким-то причинам принимать эти решения. Наверняка у него есть своя аргументация, но мы ее не можем узнать.

– Хорошо, предположим фантастическую ситуацию – Путин подходит к вам и говорит: «Ксения, мне надо уходить завтра в отставку?» – вы бы ему сказали что?

– Я бы сказала следующее: завтра за один день это сделать невозможно, тогда мы окажемся на следующий день в стране, где вообще нет власти. Нужно назначать перевыборы, вначале в Госдуму, смотреть, какая ситуация сложится там, потом президентские перевыборы, если эти настроения не сбавятся, нужно дать свободу СМИ, провести ряд реформ…

– То есть вы бы его попросили полгодика подождать и для начала переизбрать Думу?

– Нет, я бы не просила его подождать. Слушайте, ну вы ставите меня в ситуацию, в которой нету ответа. Понятно, что если бы он меня так спросил, я бы сказала, что «да», но так никто не ставит даже вопрос, потому что это невозможно.

– Что ж невозможного, чтобы президент ушел в отставку и назначил дату перевыборов?

– В вашей формулировке я вижу провокацию на радикальные ответы, которые бессмысленны. Точно так же можно спросить у какого-то абстрактного человека, нужно ли его самого сажать в тюрьму – ясно же что такого не будет. И в этом проблема протеста: очевидно же, что Путин не уйдет в отставку, и непонятно, почему ему это надо делать, с его точки зрения. Вот сидит президент, которые получил все ж таки некоторую поддержку общества. Понятно, что было огромное количество нарушений, я сама была наблюдателем, и вся пресса работала на главного кандидата, – это все ясно. Но в его ощущениях эта поддержка общества существует. И есть ситуация, когда в случае его отставки могут начаться судебные иски, разбирательства, серьезный разбор полетов. Неужели вы думаете, что человек, обладающий полнотой власти, легитимизованный международным сообществом, имея армию и полицию, отдаст на растерзание себя, свою семью и соратников? Ну вот вы хоть на секунду верите, что это возможно? Вот, именно поэтому так ставить вопрос, как вы это делаете, некорректно. Нужно исходить из политических реалий, а не из популизма. Конечно, когда ты выкрикиваешь какой-то лозунг оскорбительный, ты собираешь массовое одобрение – так устроена психология толпы, но моя задача как общественного деятеля донести, что да, может быть это требования справедливое, я сама видела все фальсификации, но это – путь в никуда. Чем настойчивее мы загоняем власть в угол, тем яростнее она будет отбиваться.

– То есть компромисс здесь – перевыборы в парламент?

– Да, дальше может быть ряд компромиссов. Один из них – перевыборы в парламент. Причем тут есть красивый вариант, когда все могут сохранить лицо: все депутаты, кроме единороссов могут сложить мандаты. Второй компромисс – это свобода слова. Мне самой неприятно, что когда ты высказываешь свое мнение, причем довольно умеренную позицию, тебя начинают вырезать из всех каналов, пропагандистски показывать в новостях… Это только озлобляет людей и меня, в том числе. Эти компромиссы можно и нужно обсуждать, но пока обсуждать не с кем.

– Когда вы только еще начинали высказывать свою политическую позицию, вы говорили, что вам «есть что терять». Уже что-то потеряли?

– Вы меня простите, но я практически все потеряла. У меня есть профессия, я журналист, и я потеряла все возможности работать по профессии.

– Вы имеете в виду доступ к госканалам?

– Что значит доступ? У меня же не доступ как у политика, у меня свой бизнес развлекательный, я веду программы. Понимаете, когда Добродеев лично вычеркивает меня из ведущих «Юрмалы», когда мне закрывают проекты, снимают с уже запланированных мероприятий... Доходит до маразма: на «Первом канале» меня вырезали даже из «Мульта личности», вырезали мой мультяшный персонаж.

– А пожарные с Онищенко не приходили в ваш ресторан «Твербуль»?

– Да, это первое, что началось, начали приходить разного рода инспекции. Так что по всем фронтам…

– Тот круг друзей и коллег из ваших знакомых не по политике, как они отреагировали на то, что вы заняли активную гражданскую позицию?

– Ну, вы знаете, люди же они везде люди, поэтому стараются дистанцироваться, даже не то чтобы дистанцироваться – просто никто не хочет себя подставлять, все боятся, все понимают ситуацию, в которой мы все находимся. Но я считаю, что если у меня есть гражданская позиция, я должна ее высказывать.

– А есть что-то такое, что может заставить вас перестать участвовать в политической деятельности…

– Так ведь я уже, как видите, 6-го мая не пошла, потому что я знала, что могут начаться провокации… Тут надо снова уточнить – я не планировала никаких провокаций, как тут многие пишут, я всегда выступала против этого, но тут сложно было не понять заранее, что что-то такое может произойти. Но я категорически против насилия с любой стороны, все-таки недаром я много лет изучала буддийскую философию. Конечно, я не могу загадывать вперед, возможно, через год ситуация так изменится, что я сама буду выступать за радикализацию протеста, я не могу ничего прогнозировать, но я уверена, что насилие никогда не приводит ни к чему конструктивному. Сейчас, впрочем, и не знаешь, откуда чего ждать. Я уже убедилась, что безопасно гулять по Москве можно только в компании Бориса Акунина.

[Роман Доброхотов]

http://slon.ru/russia/dmitriy_murato...t-798466.xhtml

Александр Натрускин/РИА Новости
Как наилучшим образом автоматизировать работу в небольшой или средней компании?
Нанять команду разработчиков, купить сервер и написать самую лучшую в мире систему, специально под вашу компанию.
Купить промышленное коробочное решение («корпоративный портал»), обратиться к внедренцам и доработать систему под свои потребности.
Воспользоваться уже существующим облачным сервисом, работающим через интернет.

Сегодня главный редактор «Новый газеты» опубликовал открытое письмо председателю Следственного комитета Бастрыкину, согласно которому Бастрыкин, разозлившись на вопросы замглавного редактора «Новой газеты» Сергея Соколова по поводу Кущевки, вывез журналиста в лес и угрожал ему расправой. Сам Сергей Соколов из соображений безопасности немедленно выехал за границу, а Дмитрий Муратов пояснил Slon, как намерена реагировать на случившееся газета.

– Дмитрий, где сейчас находится Сергей Соколов, в безопасности ли он?

– Сергей находится вне России, мы его отправили за пределы Родины сразу же, как только это произошло.

– Насколько вы считаете эту угрозу серьезной?

– Я не разбираюсь в оттенках эмоций высших должностных лиц государства, но прекрасно понимаю: когда подобные заявления звучат из уст российского аналога ФБР, к этому нельзя относится несерьезно.

– Раньше какие-то угрозы со стороны Следственного комитета в адрес журналистов «Новой» звучали?

– У нас абсолютно идеальные рабочие отношения были со Следственным комитетом Российской Федерации. Мы глубоко вовлечены в процесс расследования дела Анны Степановны Политковской и работаем с 2006 года вместе. Иногда мы друг на друга злимся, иногда друг другу не уступаем, но наше сотрудничество было всегда предельно конструктивным. И мы категорически не участвуем в известной вам войне между СКР и Генпрокуратурой.

– В адрес Анны Политковской Бастрыкин позволил себе некорректные выражения, не вызывает ли это сомнения в их искренности и в их рвении в работе над уголовным делом по поводу ее убийства?

– Это точный вопрос. Я не стал приводить те слова, которые были сказаны в отношении Анны Степановны Политковской со стороны Александра Ивановича Бастрыкина, чтобы оставить возможность для Следственного комитета России интерпретировать это как эмоциональный стресс. А стрессы ведь бывают: то обыски в спальнях, то разрушение детской в квартире Навального – это тоже стрессы, люди подвержены им. А здесь вообще было возвращение с Кавказа, похороны сотрудника, – на самом деле, горькое событие в жизни каждого руководителя. Я очень надеюсь, что это стресс, и тогда мы получим ответ со стороны Александра Ивановича, и этот ответ будет для нас удовлетворительным. Если же он не признает существование этой проблемы, то мы будем делать дальнейшие, очень серьезные шаги, связанные и с правовым преследованием, и с медийно-эмоциональным.

– А какие тут могут быть правовые шаги, если расследовать такие дела должен тот же Следственный комитет, который как раз и возглавляет Александр Бастрыкин?

– Правильно, мы в Следственный комитет и подадим заявление с просьбой это расследовать, а в отношении председателя комитета существует особый порядок расследования. Кроме того, уровень поддержки главных редакторов и корреспондентов ведущих телеканалов – зашкаливающий. Мы пока принципиально к этому не апеллируем, потому что у Александра Ивановича Бастрыкина, безусловно, есть время для ответа, оно определено законом как неделя, а в тяжелых случаях – две недели.

– То есть, в течение недели-двух вы никаких заявлений в Следственный комитет подавать не планируете?

– Мы хотим соблюсти чистоту жанра. Мы обратились с открытым письмом в адрес председателя комитета только после того, как нам было отказано в личной встрече. Теперь мы точно в соответствии с законом будем ждать положенный срок для получения ответа. Если ответ не получаем – начинаем действовать дальше по утвержденному редакционной коллегией плану.

– А по поводу дела о Кущевке – действительно ли есть вопросы к Александру Бастрыкину и его ведомству (ведь, кажется, именно эти вопросы так его разозлили)?

– Я готов признать, что в материале Сергея Соколова «Десять тысяч рублей за одну жизнь» в оценке того, что Следственный комитет и Генеральная прокуратура обслуживает власть «цапков», поскольку не было доследования дела по Цеповязу, содержится эмоциональный перехлест. За этот перехлест Сергей Соколов публично, сидя в президиуме, куда его пригласил Бастрыкин, принес извинения, но задал несколько вопросов: «А где дела по поводу массового изнасилования студенток медицинского училища в Кущевке?», «Где дело по бывшему главе РУБОПа Александру Ходычу?», – было несколько таких вопросов. После этого (связано это или нет) Бастрыкин в грубой форме попросил его удалиться из президиума.

– «Новая Газета» продолжит задавать Бастрыкину эти вопросы?

– Конечно. Искать ответы – это наша работа.