*689. Немного о карательной психиатрии

[Олег Козырев]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=5253BC276B5A6


Михаил Косенко. Фото с сайта grani.ru

Важно будет предать огласке не только имена судей, вынесших приговор, но и врачей
update: 08-10-2013 (12:16)

Сегодня в 14 часов может решиться судьба узника Болотной Михаила Косенко. Силовики с помощью суда хотят упечь политзаключенного Косенко на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу. Сделать это им было бы невозможно без врачей, которые захотят поставить такой диагноз и принудительно держать Косенко за решеткой медучреждения.

Так сложилось, что никто из советских коллег таких психиатров не был в свое время наказан за то, что абсолютно здоровых людей они отправляли за решетку.

В России, к сожалению, долгая история злоупотреблений врачами клятвой Гиппократа.

Еще в царские времена прибегали к использованию психушки для борьбы с инакомыслием. Выдающийся российский писатель, философ Петр Чаадаев был в свое время признан царской охранкой невменяемым. А дабы было совсем неповадно, невменяемой объявили и знакомую Чаадаева — Панову, которая помогала в распространении его публицистики.

В советское время такие злоупотребления были поставлены на поток.

Недобрую славу получила Казанская психиатрическая больница, в которую потоком направляли осужденных по 58 УК РСФСР и ст. 54 УК УССР — политзаключенных.

За тридцать лет с 1940 по 1970 годы в ее палатах умерло 1802 пациента, из них как минимум 470 были политзаключенными.

Формальное обоснование для госпитализации дала "Инструкция по неотложной госпитализации психически больных, представляющих общественную опасность", появившаяся в 1961 году.

Объявление инакомыслящих невменяемыми позволяло отправлять их за решетку без суда и следствия. Надо осознавать, что заключенных в психбольницах не просто держали за решеткой.

Применялись пытки, заключенных обкалывали лекарствами, в том числе и теми, что вызывали жуткую боль. Делались инъекции сульфозина — он вызывал сильнейшую боль в мышцах, заключенных обкалывали нейролептиками.

Кроме того санитары часто могли просто избить пациента больница, не говоря уж о том, чтобы связать, держать в голоде и холоде. Очень рекомендую почитать воспоминания Валерии Новодворской — она подробно описывает все, что делали с ней в психиатрической лечебнице.

Ну и надо ли говорить, что сама угроза помещения в психлечебницу являлась серьезным фактором давления на человека, который может еще и мог бы как-то допустить для себя тюрьму, но то, что его будут считать невменяемым — могло стать средством, после которого можно и сломаться.

Многие выдающиеся диссиденты советского периода прошли через такие жернова. Среди самых известных жертв карательной психиатрии Иосиф Бродский. Владимир Буковский, Ольга Иофе, Егор Летов, Наталья Горбаневская, Валерия Новодворская и многие другие.

Многие помнят знаменитую демонстрацию в момент ввода советских войск в Чехословакию — демонстрацию на Красной площади "За вашу и нашу свободу". Но мало кто знает, что одного из участников этой демонстрации так сильно избили, что

выбили почти все зубы. Это был Файнберг. Из-за политрезонанса его не могли в таком виде показать на суде всему миру. решение было найдено быстро — Ленинградская спецпсихбольница.

Наталье Горбаневской, участвовавшей в той демонстрации, был состряпан диагноз "вялотекущая шизофрения". Надо сказать, что именно этот диагноз-изобретение советских психиатров и использовался чаще всего против инакомыслящих.

Важнейшее дело сделала Московская хельсинская группа, которая начала систематзировать подобные факты и составлять отчеты о них. Была создана рабочая группа по исследованию использования психиатрии в политических целях.

Врач-психиатр Анатолий Корягин (на фото) проводил обследования тех, кто был объявлен психически ненормальным и давал независимые заключения по ним. Комиммией была проведена огромная работа по проверке условий содержания заключенных, по сбору имен и фактов. Опубликованная комиссией информация вызвала большой резонанс в зарубежном медицинском сообществе и вынудила советскую машину подавления снизить обороты репрессий руками психиатров. Одним из руководителей этой группы был Александр Подрабинек — автор книги, которую обязаны знать все - "Карательная медицина".

Все члены рабочей группы были репрессированы.

Генеральная Ассамблея Всемирной психиатрической ассоциации приняла резолюцию о присвоении Корягину статуса персонального почетного члена Всемирной психиатрической ассоциации за "проявление в борьбе с извращенным использованием психиатрии в немедицинских целях профессиональной сознательности, мужества и преданности долгу".

История не ограничивалась только политическим использованием психиатрии. Были случаи насильственного помещения в психушку жен, родных высокопоставленных чиновников, или просто людей с деньгами, по каким-то причинам хотевших избавиться от родственника.

Довольно активно психиатрию применяют для борьбы с религиозными меньшинствами в России.

Медицинское освидетельствование и экспертиза на предмет вменяемости как правило проводились в научно-исследовательских институтах: в Центральном НИИ судебной психиатрии им. В.П. Сербского в Москве, Научно-исследовательском психоневрологическом институте им. В.М. Бехтерева в Ленинграде, психоневрологических институтах Минздрава УССР в Харькове и Одессе и пр.
Главными "экспертами" карательной психиатрии являлись доктор медицинских наук, профессор Д.Р. Лунц, А.В. Снежневский, Г.В. Морозов и другие.

Если вы думаете, что хоть кто-нибудь из них, либо их наследие было как либо осуждено - ошибаетесь. Вот один факт. В начале девяностых директор Центра Сербского Татьяна Дмитриева принесла было извинения за злоупотребления в советский период. Однако уже в 2001 году в своей книге "Альянс права и милосердия" уже писала, что злоупотреблений в СССР было не больше, чем на Западе.

По книгам и медпособиям многих из этих "героев" до сих пор учатся российские психиатры.

Как бы мне хотелось завершить все советским периодом, но увы.

В 2005 году чебоксарский правозащитник Альберт Имендаев — оппонент по избирательной кампании президента Чувашии Федорова — был помещен в психбольницу ровно на срок, когда можно было выдвинуться и зарегистрироваться кандидатом, после чего был отпущен. Там же в Чебоксарах отправили насильно в психушку одного из депутатов, часто писавших о коррупции — Игоря Молякова.

Нацбола Артема Басырова упекли за решетку психбольницы накануне Марша несогласных (2007 год).

В принципе без открытия всех архивов и тотального увольнения из медицины всех тех, кто использует белые халаты для подавления инакомыслия — история будет повторяться вновь и вновь. Врачи закрытых медучреждений быстро могу вспомнить, чем они занимались в советские годы, если на то будет запрос в путинское время.

Посмотрим, какое решение суд примет по делу Косенко. Но важно будет всем нам предать огласке не только имена судей, вынесших приговор, но и врачей, которые захотят нарушить клятву Гиппократа ради подавления политической оппозиции.

[Борис Акунин]

http://www.echo.msk.ru/blog/b_akunin/1173550-echo/

09 октября 2013, 11:43
Судья, отправившая Михаила Косенко после 16 месяцев тюрьмы в принудительную «психушку»: МОСКАЛЕНКО Л.Б.
Эксперты-психиатры: ОСКОЛКОВА С.Н., УШАКОВА И.М., ЦВЕТАЕВА М.А.

Присоединяюсь к тем, кто хочет сделать эти имена максимально известными.

Екатерина Вторая когда-то приговорила садистку Салтычиху к лишению «милосердного женского звания» и разжалованию в «мущины». В этом что-то есть.

[Татьяна Мальчикова]

http://www.echo.msk.ru/blog/tmalchikova/1192586-echo/
06 ноября 2013, 16:42

Неделю назад из 15-ой психиатрической больницы Москвы был выписан 17-летний парень. Инициатором помещения молодого человека в психбольницу была его мать по причине того, что у сына случился психоз. Практически сразу после того, как сына положили в стационар, мать решила забрать его оттуда из-за жестокого обращения — сына неоднократно привязывали к кровати и избивали.

Когда мать обратилась к главному врачу психбольницы с просьбой выписать сына, главврач, отказав матери, незамедлительно обратился в суд с заявлением о недобровольной психиатрической госпитализации пациента, как это бывает в подавляющем количестве случаев. Недобровольное психиатрическое лечение молодого человека длилось месяц.

В 2004 году Казачков Евгений Павлович написал заявление в прокуратуру на участкового милиционера из-за незаконных, с его точки зрения, действий в отношении его сына. После этого домой к Казачкову пришли сотрудники милиции и забрали его в отделение, где Казачков пробыл сутки. Из отделения милиции Казачкова отправили в психиатрическую больницу №4 Москвы. Своего согласия на нахождение в психбольнице Казачков не давал, однако его продержали там 7 дней, хотя по закону психиатрическая больница имеет право удерживать пациента без его согласия и без решения суда только 48 часов.

Суд отказал психиатрической больнице в недобровольной госпитализации Казачкова. После этого Казачков обратился в Тушинский суд Москвы, который присудил возмещение морального ущерба Казачкову Евгению Павловичу за его помещение в психиатрическую больницу в размере 6500 рублей.

Случай Казачкова скорее исключение из общего правила. Согласно официальной статистике, приведенной судьей Мособлсуда А.А. Терещенко на круглом столе 25 октября 2013 по обеспечению прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах, организованном по инициативе Уполномоченного по правам человека в МО, за 2012 год в МО районными судами было рассмотрено 2 147 дел о недобровольной госпитализации в психиатрическую больницу, по 2 132 из которых было вынесено положительное решение о госпитализации человека в психушку. Практически 100% положительных решений по данной категории дел.

При этом за 2012 год по МО в апелляционном порядке вышестоящей инстанцией было рассмотрено только 4 дела о недобровольной госпитализации человека в психиатрический стационар. И все 4 решения суда были оставлены в силе.

На том же круглом столе заместитель главного врача Московской областной психиатрической больницы сообщил, что ежегодно через психиатрические стационары в МО проходит около 3000 человек.

Не сложно подсчитать, что более 70% пациентов находится в психушках недобровольно. Большинство из этих людей не могут защищать себя в суде, поскольку предстают перед судьей будучи под воздействием психиатрических препаратов, если вообще психиатрическая больница обеспечивает их присутствие на заседании суда.

[Dmitry]

Сообщение от Олег Козырев

Сегодня в 14 часов может решиться судьба узника Болотной Михаила Косенко. Силовики с помощью суда хотят упечь политзаключенного Косенко на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу. Сделать это им было бы невозможно без врачей, которые захотят поставить такой диагноз и принудительно держать Косенко за решеткой медучреждения.

Если вникнуть поглубже то проделывать подобные подлости было бы априори не возможно, если бы давным давно на уровне закона не приняли чудовищное извращение, - подмену правовых определений психиатрическими. Согласно общепризнанных принципов права (закрепленных в международной декларации прав человека и внесенных основой в законодательства большинства стран) никого недопустимо как либо принуждать иначе, как установив и доказав вину. При психиатрическом «разбирательстве» никакой вины устанавливать не надо и доказывать ничего не требуется. При правосудном разбирательстве все стороны равны. Доводы каждой стороны должны быть выслушены и приняты во внимание. При психиатрическом рассмотрении подлежащее психиатрическому освидетельствованию лицо признается невменяемым, не отдающем отчета и потому не заслуживающем уважительного внимания. Все, что он утверждает может быть проигнорировано. С другой стороны определящим невменяемость признается некто специалист психиатр. Его суждения, выводы, заключения никакому критическому рассмотрению не подлежат. Ведь он специалист, профессионал. Другие, даже судьи в той области не профессионалы. Эта подлейшая подтасовка используется для отмены всякой критики психиатра. И тогда получается, что он профессионал психиатр и определяет участь человека. Он полный хозяин положения. Налицо чудовищное неравенство сторон. Наконец согласно психиатрических определений психиатр абсолютно самостоятельно определяет что данному человеку лучше, а что хуже, что с ним позволительно делать. Мнений на сей счет самого подлежащего «лечению» не значит абсолютно ничего. И что бы лекаря ни сотворили с человеком, как бы ни искромсали тело и душу все сходит за приемлемые и оправданные меры. С подлежащим психиатрическим мерам позволяется делать то, чего не позволяется не по отношению не к кому более! Даже к тяжким преступникам.
Вот кстати не мешало б принять во внимание: http://vk.com/feed?w=wall-364976_2088859

[Dmitry]

Вот так вытворяют "законы": http://www.rosbalt.ru/main/2013/11/15/1200122.html Если жертвы не в состоянии отстаивать свои первостатейные права, - психиатры в состоянии сплоченно и напористо эти права растаптывать.

[Гиппократ]

[Гиппократ]

[Гиппократ]

[Гиппократ]

[Андрей Бильжо]

http://www.echo.msk.ru/blog/bilzho/1219849-echo/
17 декабря 2013, 14:50
В связи с тем, что в «Новой газете» я в интервью рассказал о комиссии по этике Российского общества психиатров, на котором был одним из фигурантов, не буду повторяться. Вот оно, это интервью:
***
— Главный психиатр России, профессор Зураб Ильич Кикелидзе, публично пригласил (хотя сначала оговорился, что «вызвал») меня в прямом эфире телеканала «Дождь».

В прямом эфире со мной связались по скайпу, я находился в Тбилиси в большой грузинской компании. И я сразу подумал, что скажу Зурабу Кикелидзе, который находится в Москве и которого знаю больше 30 лет: «Дорогой Зураб Ильич, как смешно устроен мир: я сижу в Тбилиси, вы — в Москве, и мы обсуждаем столь серьезные темы». Но разговор пошел совсем в другом русле. В общем, меня вызвали на эту комиссию. Я ответил, что непременно приду.

Заседание проходило на территории бывшей больницы имени Кащенко (в которой я проработал несколько лет) в кабинете главного врача, который отсутствовал. Над его пустующим креслом висел портрет Владимира Владимировича Путина. Что, согласитесь, выглядит странно, учитывая профиль лечебного учреждения.

Обсуждались все мои высказывания в СМИ, интервью, связанные с фигурантом по делу событий 6 мая Михаилом Косенко, осужденным на принудительное лечение в психиатрической больнице.

В заседании принимали участие судебные психиатры-эксперты и члены комиссии по этике. Атмосфера была напряженной — против меня были тяжеловесы в области психиатрии, включая главного психиатра страны. Разговор трудный, нелицеприятный, хотя было видно, что некоторые из судей относились ко мне с уважением и даже симпатией. Но были члены комиссии, которые не давали сказать слова, перебивали до такой степени, что пришлось предложить: «Тогда стройте вопросы так, чтобы я мог отвечать только «да» или «нет». Был даже момент, когда я собрался уйти.

Абсурдность ситуации заключается в том, что я давно уже не практикую как психиатр. Но за плечами образование, пятнадцатилетний стаж работы, кандидатская. Однако и дальше в самых разных сферах я хранил преданность профессии: на протяжении почти четверти века в различных СМИ, телепрограммах занимался так называемой психиатрической публицистикой, пытаясь отмыть психиатрию от приставших к ней негативных эпитетов, типа «карательная».

И в ситуации с Михаилом Косенко я выступал столь резко (во всяком случае, так показалось ряду психиатров), потому что история эта чудовищным образом задела не только самого Косенко, но нанесла серьезный ущерб имиджу психиатрической медицины. Удивительно, что с Зурабом Кикелидзе мы не раз сталкивались в разных программах и всегда отстаивали общую точку зрения, говорили о психиатрии, о защите больных.

На этой же комиссии поляризовались две точки зрения. Моя заключалась в том, что судебно-психиатрическая комиссия была проведена поверхностно. Я выяснил, что она шла всего 45 минут (судебные психиатры называют столь короткий анализ «пятиминуткой»).

К тому же выяснилось, что судебный психиатр не имеет права беседовать с родными, друзьями их подопечного, то есть собирать так называемый объективный анамнез. Мое мнение (оно вызвало град упреков коллег): психиатр обязан это делать. Острее всех высказывался Зураб Кикелидзе, он упрекал меня в незнании судебной психиатрии. Но я с самого начала признался, что судебным психиатром себя никогда не считал. По их логике, и говорить на эту тему я не имел права. Хотя мне представляется, если психиатр не имеет права собирать объективный анамнез, то это очень тревожный признак. Понять, что происходит с пациентом, без этого практически невозможно.

К тому же я считал и считаю, что столь резонансное дело, касающееся судьбы человека, должно и с точки зрения психиатрической экспертизы выглядеть более солидно и доказательно.

Надо знать, что к моменту судебной экспертизы Михаил Косенко находился в СИЗО, будучи больным человеком, инвалидом второй группы, — больше года он получал стандартные лекарства. Никто из психиатров его регулярно не консультировал. Разве это не вопиющее свидетельство антигуманности?

И вот еще одно удивительнейшее обстоятельство. Оказывается, у судебных психиатров была возможность благородного решения проблемы — рекомендовать пациенту амбулаторно-принудительное лечение. Тем более что Косенко 12 лет наблюдался амбулаторно, не было показаний для того, чтобы его направить в больницу. К врачам являлся сам, никто за ним не приходил, сам принимал лекарства, отношение к своей болезни и состоянию было адекватным. Казалось, амбулаторное лечение для него — единственно возможный и правильный выход. Но судебные психиатры тут же меня остановили: оказывается, суд бы это экспертное решение не удовлетворил. Из чего я сделал вывод, что решение судебно-психиатрической комиссии для суда не имеет ровным счетом никакого значения; или имеет тогда, когда это решение устраивает суд. И, кстати, судебные психиатры этого практически не отрицали.

Выходит, что судья, не разбирающийся в тонкостях медицины, может заявить: «А чего это вы направляете его на амбулаторное… Я считаю, его надо только на принудительно-стационарное…».

Но в таком случае психиатры должны были поступить по долгу совести и профессиональной чести. Дальше выбор суда — поступать неблагородно или учесть мнение профессионалов. Таким образом, была бы честна и чиста сама наука психиатрия, которая сегодня вновь, как в прежние годы, «удостаивается» непочетного эпитета «карательная». Не считаю, что наша психиатрия вернулась в темную зону прошлого, но по ее имиджу нанесен мощный удар.

Так что в этой истории две стороны потерпевших. С одной стороны, наша психиатрия. С другой — продолжает страдать Михаил Косенко, до сих пор находящийся в больнице при СИЗО, хотя два месяца назад было вынесено решение о переводе его в психиатрическую больницу № 5. Слава богу, месяцы, проведенные в СИЗО, ему засчитываются в общий срок. Радует и то, что некоторые члены комиссии по этике приняли мою сторону в отношении амбулаторно-принудительного лечения, а также более скрупулезной экспертизы. Мне даже показалось, что забрезжила возможность диалога. Даже было высказано пожелание включить меня в комиссию по переосвидетельствованию пациента Михаила Косенко, которое должно состояться через несколько месяцев. Чему я был бы несказанно рад.

***
К интервью добавлю лишь, что Михаил Косенко до сих пор находится в больнице при СИЗО. Получает он, на сколько мне известно, препараты, не соответствующие его диагнозу. Что, может быть, и к лучшему. Эти два месяца в больнице при СИЗО, как мне объяснили на комиссии психиатры-эксперты, идут в счёт тех шести месяцев, которые он должен провести в пятой психиатрической больнице на принудительном лечении. Мне кажется, что история с Михаилом Косенко обнажила целый сгусток проблем, которые необходимо решать.

Невозможность сбора объективных данных судебно-психиатрическими экспертами, на мой взгляд, не может отражать клиническую картину испытуемого. А сведения из стационара, если там находился испытуемый, или из ПНД — скупы и недостаточны.

Суд принимает во внимание только те судебно-психиатрические заключения, которые не противоречат уже созревшему в чреве суда решению. Если заключение судебных психиатров не совпадает с решением суда, то суд назначает повторную экспертизу. И так может быть много раз.

К сожалению, психиатрия по прежнему остается закрытой для общества частью медицины. А это мешает сотням тысяч граждан, нуждаюшихся в помощи психиатра, к нему обратиться. Что усугубляет психические расстройства наших граждан. А психиатрия — это нормальная медицинская дисциплина. Такая же, как любая другая. И она, психиатрия, нуждается в добросовестных профессионалах, открытости и поддержке общества. Я уверен, что в нашей стране нет семьи, в которой хоть бы один её член не нуждался в помощи психиатра, психотерапевта или нарколога.

Будьте здоровы и держите себя в руках. И обещанные вам картинки на злобу дня.