*816. Борис Николаевич Ельцин

[Олег Мороз]

http://izvestia.ru/news/315235
7 июля 2006, 13:32 | Общество | Олег Мороз

В этом году у Бориса Николаевича Ельцина двойной юбилей:15 лет с момента его первого избрания на президентский пост и 10 лет - со дня избрания на второй срок. Как известно, роль этого государственного деятеля в истории России вызывает противоречивые оценки и еще долго будет служить предметом дискуссий. Сегодня свой ответ на вопрос "Кто вы, мистер Ельцин?" предлагает один из некогда ближайших его соратников - бывший исполняющий обязанности премьера правительства РФ, а ныне директор Института экономики переходного периода Егор Гайдар. "В то время, когда я работал с Борисом Николаевичем, у меня не только не было оснований сомневаться, что он убежденный демократ, но, имея в виду множество ситуаций, которые складывались в России и о которых я был хорошо информирован, твердо убежден, что демократия для него - не игрушка, а серьезная ценность. По-моему - подчеркиваю, по-моему, - он воспринимал себя как человека, который принес России свободу. И для него это было ценно.Опыт показывает, что в политике лучше никогда не говорить "никогда". В этом ракурсе надо расценивать и то, что я сказал в январе 1996 года... Кстати, непосредственным поводом для этого была не отставка Чубайса. Но политика сложная штука... Я потратил немало усилий, чтобы найти и выдвинуть какого-то альтернативного демократического кандидата. Избираемого. Уговаривал Бориса Немцова, который тогда был весьма популярен. Вел переговоры с Явлинским о нашей совместной поддержке Немцова".

В этом году у Бориса Николаевича Ельцина двойной юбилей: 15 лет с момента его первого избрания на президентский пост (фото ИТАР-ТАСС)

В этом году у Бориса Николаевича Ельцина двойной юбилей: 15 лет с момента его первого избрания на президентский пост и 10 лет - со дня избрания на второй срок. Как известно, роль этого государственного деятеля в истории России вызывает противоречивые оценки и еще долго будет служить предметом дискуссий. Сегодня свой ответ на вопрос "Кто вы, мистер Ельцин?" предлагает один из некогда ближайших его соратников - бывший исполняющий обязанности премьера правительства РФ, а ныне директор Института экономики переходного периода Егор Гайдар. С ним беседует публицист Олег Мороз.

известия: Егор Тимурович, вы хорошо знаете человека, которого зовут Борис Николаевич Ельцин?

Егор Гайдар: Я долго работал с Борисом Николаевичем.

известия: Работать с человеком можно всю жизнь, но так и не узнать его...

Гайдар: ...Я много раз с ним общался, причем в разных ситуациях, в том числе и кризисных. Мне кажется, что я его понимаю. Тем не менее должен сказать, что именно потому, что я его понимаю, для меня он человек загадочный.

известия: Ельцин демократ?

Гайдар: В то время, когда я работал с Борисом Николаевичем, у меня не только не было оснований сомневаться, что он убежденный демократ, но, имея в виду множество ситуаций, которые складывались в России и о которых я был хорошо информирован, твердо убежден, что демократия для него - не игрушка, а серьезная ценность. По-моему - подчеркиваю, по-моему, - он воспринимал себя как человека, который принес России свободу. И для него это было ценно.

известия: Но разве не было конфликта между этой его исторической миссией и его генетикой, воспитанием, жизненным опытом, скажем так, с его человеческой сущностью?

Гайдар: Такой конфликт был. Весь он из другого общества, другой эпохи. Но при этом он поразительно яркий и талантливый человек, которого советская политическая элита просмотрела...

известия: Проморгала...

Гайдар: ...Проморгала. Именно потому, что была склеротичной, деинтеллектуализированной...

известия: Проще говоря, поглупевшей...

Гайдар: ...Да, поглупевшей, утратившей политическое чутье. Как можно было проглядеть такого политика в тоталитарной стране, где вроде бы все делалось, чтобы таких людей не было и быть не могло?

известия: Хочу напомнить, ваше отношение к Ельцину несколько раз круто изменялось: к примеру, в январе 1996 года, после отставки Чубайса, вы заявили о полном разрыве с президентом, добавив, что не можете себе представить таких обстоятельств, которые побудили бы вас восстановить отношения...

Гайдар: Опыт показывает, что в политике лучше никогда не говорить "никогда". В этом ракурсе надо расценивать и то, что я сказал в январе 1996 года... Кстати, непосредственным поводом для этого была не отставка Чубайса, а события в Первомайском, слова о "38 снайперах"... Когда я это смотрел по телевизору - про "38 снайперов", мне действительно показалось, что я больше никогда политически не смогу поддерживать Ельцина. Но политика сложная штука... Я потратил немало усилий, чтобы найти и выдвинуть какого-то альтернативного демократического кандидата. Избираемого. Уговаривал Бориса Немцова, который тогда был весьма популярен. Вел переговоры с Явлинским о нашей совместной поддержке Немцова... К апрелю стало ясно, что у нас нет другого выбора, кроме как поддержать Бориса Николаевича Ельцина. И я не пожалел, что его сделал. Реальной альтернативой Ельцину тогда был Зюганов. Поддержать его мы никак не могли. А Ельцина я считаю исторической фигурой. Это человек, который начал революцию, политически пережил ее, не допустил в ее ходе полномасштабной гражданской войны, сохранил власть в процессе тяжелейшего перехода — от старой экономической системы к новой, передал власть человеку, которого он сам выбрал и поддержал. Честно говоря, я не помню других таких примеров в истории. Кромвелю такая передача власти не удалась. Кстати, и Ленину тоже.

известия: Ленину много чего не удалось. А что удалось — лучше бы не удавалось... Вот вы говорите, что Ельцин чувствовал себя человеком, который принес России свободу. Гордился этим. Вы уверены, что в этой гордости на первом месте стоит именно "свобода", а не "принес России"? Разве не могло им двигать просто мессианство?

Гайдар: Отвечу так: в кругу интеллектуалов можно бесконечно дискутировать о ключевых стратегических вопросах развития ситуации в России. У меня есть много знакомых и друзей, которые высказывают крайне интересные, на мой взгляд, стратегически верные соображения по этим вопросам, но среди них нет ни одного, кто был бы способен получить такую электоральную поддержку, которую, допустим, получил Ельцин в Москве в 1989 году. Что им двигало? Стремление к власти, свойственное всякому амбициозному политику, желание изменить страну и решить комплекс очевидных тяжелейших проблем, дать ей новую траекторию развития, сделать ее свободной, похожей на наиболее развитые страны. Это была сложная смесь мотивов. Но, на мой взгляд, в его мотивах роль чистой идеи о том, что Россия должна быть такой, как развитые, преуспевающие страны, где люди живут намного лучше, чем у нас, была велика. Характерный эпизод, многое расставляющий для меня по своим местам при обсуждении приоритетов Бориса Николаевича Ельцина, произошел в 1992 году, где-то весной. Может быть, вы помните: в ту пору наше правительство много ругали за то, что мы не разъясняли смысла своей деятельности, не вели пропагандистской работы. Это писали и говорили люди, мнение которых я высоко ценю, в том числе мой отец. И в какой-то момент я пришел к Борису Николаевичу и поставил вопрос о создании специальной структуры, которая системно, на регулярной основе занималась бы разъяснением смысла реформ, соответствующей пропагандой... Какова же была реакция Бориса Николаевича? Он сказал примерно следующее: "Егор Тимурович, вы хотите мне предложить воссоздать Отдел пропаганды ЦК КПСС? Так вот, при мне этого не будет!" Отторжение от коммунистического прошлого оказывалось доминирующим, даже когда ему предлагали достаточно рациональное, но в чем он усматривал ненавидимую им коммунистическую традицию.

известия: После выборов 1996 года Ельцин основательно занялся поиском "наследника" — такого человека, который обеспечил бы "преемственность власти и курса", а после дефолта 1998 года почти целиком сосредоточился на этой задаче. По-моему, решить ее Ельцину так и не удалось: при Путине, как мы знаем, курс был довольно сильно изменен. Может, Ельцин думал не о преемственности курса, а об обеспечении благополучной и безопасной жизни для себя и своих близких после ухода в отставку? Ведь соответствующий указ Путин подписал немедленно, став во главе государства...

Гайдар: Указ этот был, на мой взгляд, абсолютно правильным. Российскую традицию, при которой от власти либо не уходят вовсе, либо уходят вперед ногами, надо ломать. Я могу иметь немало разногласий с сегодняшними властями, но хочу надеяться, что когда Владимир Владимирович по истечении своего второго президентского срока покинет Кремль, у него, его родных и близких все будет хорошо, и никто не будет их преследовать по той причине, что, когда Путин был президентом, он на чей-то взгляд что-то не так делал.

известия: Я тоже на это надеюсь, но все же, наверное, это не может быть главным критерием при выборе преемника на президентский пост.

Гайдар: Я не думаю, что этот мотив был для Бориса Николаевича главным. Убежден: приоритетом для него был вопрос о том, куда пойдет Россия. Главным для него было — обрести уверенность: то, что он сделал, — не напрасно, не будет пересмотрено.

известия: Но это оказалось в значительной степени изменено...

Гайдар: Убежден, что Борис Николаевич в первую очередь думал о сохранении курса. Задним-то умом мы все крепки. Между тем по состоянию на конец 2002-го — начало 2003 года мне казалось, что Ельцин не сделал ошибки при выборе преемника. К этому времени были проведены фундаментальные позитивные реформы. Была обеспечена частная собственность на землю. Проведена радикальная налоговая реформа, стабилизированы финансы. Было сделано много по модернизации трудового законодательства. Казалось, что развитие событий в целом позитивное. Оно идет в том направлении, которое было задано при Ельцине, нетрудно было убедить себя в том, что мы успешно прошли этот тяжелейший период нашей истории, вышли на путь поступательного развития страны. Это был момент, когда отношение мировых элит к России — интеллектуальных, политических, финансовых, экономических — достигло высшей степени благожелательности. То есть, по крайней мере, на три года Ельцин спрогнозировал действия своего преемника достаточно адекватно. Три года — это немало. Да, у меня не было убежденности (и я говорил об этом еще до того, как Путин стал президентом), что он верит, что демократия России нужна, по крайней мере сегодня. Для меня здесь стоял большой вопросительный знак. Я был убежден, что он хочет, чтобы в России проводилась полезная и ответственная экономическая политика, что он будет реалистом в вопросах внешней политики... Мне кажется, что ему слишком часто рассказывали, как Горбачев был не прав, когда он пытался соединить либерализацию экономики и политики.

известия: Можно ли все-таки теперь, не в 2002-м и не в начале 2003 года, а в середине 2006-го, сказать, каким вам видится выбор преемника — удачным или нет?

Гайдар: История покажет. Могу повторить то, что уже говорил вначале: в политике никогда не говори "никогда", не говори, что тебе все уже понятно. Хорошо помню, как по многим ключевым вопросам с изменением политического процесса менялась моя позиция, и менялась сильно. Второе президентство Владимира Владимировича Путина еще не завершено. Время, чтобы подводить его итоги, не пришло.

известия: Спрошу о другом: кто бы мог тогда быть кандидатом, альтернативным Путину (а с другой стороны — Зюганову)? Примаков? Лужков? Степашин? В принципе, могли, наверное, появиться и какие-то другие фигуры. В конце концов рейтинг Путина за какие-то полгода удалось "раскрутить" от нуля до заоблачных высот. По-видимому, и с кем-то другим можно было бы проделать то же самое?

Гайдар: Ельцин действительно думал над тем, кто будет преемником. Как человек с огромным политическим чутьем, он был в этих вопросах весьма компетентен. У него была своеобразная манера, о которой мало кто знал. Он приглашал человека — из административно-политического истеблишмента — к себе в кабинет или на дачу. И говорил примерно следующее: "Вы знаете, я долго думал и пришел к окончательному решению: именно вы должны быть моим преемником. Давайте, мы с вами обсудим, как нам сделать, чтобы это было реализуемо, как нам выстроить политический процесс". После этого человек выходил ошеломленный. У него был какой-то безумный взгляд... В его разговорах с ближайшими соратниками появлялась характерная фраза: "Но вы же главного не знаете!" Если бы я не знал, по крайней мере, двоих людей, которые примерно в таком состоянии выходили из кабинета Бориса Николаевича, мне самому трудно было бы в это поверить. Так он "проверял" людей, смотрел, как человек отреагирует на его слова о преемничестве, как будет себя вести, что говорить... Ельцин очень много думал о том, кто будет его преемником, подходил к этому вопросу серьезно. Причем всегда имел перед глазами набор альтернатив.

известия: Как вы считаете, этот набор приемлемых кандидатов существовал в реальности или он только был у Ельцина "перед глазами", то есть в его воображении, в его размышлениях?

Гайдар: Он существовал в реальности.

известия: А фамилии назвать не хотите?

Гайдар: Не могу. Этот вопрос — к Борису Николаевичу.

известия: Тогда вопрос, относящийся непосредственно к вам. Сейчас ведь корежится и многое из того, что вы сами сделали и к чему стремились в 90-е годы. Поймите меня правильно: я вовсе не призываю вас публично рвать на себе волосы, демонстрируя разочарование и отчаяние. Просто мне хочется понять, каковы реальные, не выдуманные, не "литературные" чувства людей, оказавшихся сейчас в таком положении, как Ельцин и вы.

Гайдар: Позвольте ответить вопросом на вопрос. Как вы думаете, что чувствуешь, когда тебе кажется, что ты уже вытащил свою страну из трясины, а потом видишь, как ее снова туда затягивает? Что же до Ельцина... Он никогда не приносил присягу на верность курсу либеральных реформ в России. К тому же и не могу сказать, что он от чего-то там отступает: у меня свое мнение, у него — свое. Собственно, никто никогда его в либералы не принимал.

Читайте далее: http://izvestia.ru/news/315235#ixzz2nIG8AmuO

[Евгений Ясин]

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1259848-echo/
16 февраля 2014, 11:42
Первого февраля был день рождения Бориса Ельцина. А 4 февраля в Высшей школе экономики Фонд имени Б.Н. Ельцина и Фонд «Либеральная миссия» отмечали эту дату.

На встрече не было лидеров высокого ранга. Правда, из эпохи 90-х и сподвижников Ельцина были государственный секретарь того времени Геннадий Бурбулис, а также два вице-премьера – Борис Салтыков и Яков Уринсон, ну и я – министр экономики и без портфеля в 1994–1998 гг.

Но что более важно, собрались люди, для кого содержание и значение событий того времени были интересны, по-настоящему. Во всяком случае для меня, непосредственного участника событий тех лет, этот вечер стал поводом, чтобы ещё раз задуматься о роли тех лет в нашей истории и, что особенно существенно, в её будущем.

Два момента я хочу сегодня обсудить. Во-первых, значение событий начала 90-х, включая роль в них Бориса Николаевича. Во-вторых, как мы сегодня откликаемся на эти события, можно ли ожидать их ощутимого влияния на наше будущее, на перспективы России.

По первому моменту. Я уже пожилой человек. В начале 90-х мне уже было около 60 лет. И то, что тогда происходило, мне представлялось не просто важным, а историческим переломным моментом в истории страны. Горбачёв, как я думаю, начинал перестройку, имея в виду прежде всего демократические цели. Он непосредственно их не достиг. Но они способствовали рыночным реформам, распаду СССР и формированию на его месте ряда национальных государств, ныне наиболее современного типа государственной устройства. Что же касается демократии как политической системы, то она не получилась тогда, её нет и сегодня. В лучшем случае, в терминах политологов В. Меркеля и А. Круассана – есть «дефектная демократия». Я полагаю, стараясь трезво смотреть на прошлое – Ельцин не был настоящим демократом. По своему характеру он был бойцом, настроенным на победу, в том числе на победу лично свою. Такую победу он одержал. Зато в новой Конституции, 20-летие которой мы недавно отмечали, президент получил полномочия, равные полномочиям Съезда народных депутатов, определённым в терминах государства, где нет разделения властей.

Но реформатором он был, причём очень масштабным. До него мы имели страну, построенную в виде феодально-бюрократической иерархии. Идеал коммунистического правления! После Бориса Ельцина мы получили рыночную экономику, систему с несравненно более гибкой сетевой структурой, с ячейкой в виде торговой сделки, в которой каждая сторона несёт всю полноту ответственности, но может рассчитывать на доверие и ответственность партнёров. История показала, что такая система несравненно эффективней и долговечней, чем иерархия, основанная на насилии.

Ельцин поверил Гайдару, и важнейший комплекс реформ был осуществлен буквально в 500 дней. Вы можете сомневаться. Да и реально реформы в части приватизации и финансовой стабилизации проводились дольше. Но всё же сегодня мы – страна с рыночной экономикой, где более или менее свободные цены, благодаря чему не бывает дефицита, мучившего нас 70 лет. И ещё есть относительная свобода предпринимательства, играющего всё более важную роль. Можете сомневаться в том, что у нас хороший, эффективный рынок. Но он есть. Это заслуга Ельцина и Гайдара. Заслуга столь важная, что я даже не буду стараться удлинять список.

Второй момент: наш отклик на события того времени сегодня и что можно ожидать в перспективе?

В том-то и дело, что, создав, рыночную экономику, эпоха Ельцина предопределила развитие в стране трёх крайне важных вещей: верховенство права, свободу конкуренции и демократию. По списку этих вещей уверен, у вас тоже есть сомнения и недоверия. Понимаю, сам испытываю подобные чувства. Но всё же я воспитан в традициях марксизма, включая представление о закономерностях исторического процесса. Сравнительно недавно я узнал, что в других терминах примерно о том же пишут приверженцы институциональной теории: Институты – правила игры, усвоенные большим числом людей образцы поведения, опирающиеся на устойчивые взаимосвязи в экономике.

Так вот, если вы восстановили рыночную экономику, вам придется ввести жёсткие стандарты права, регулирующие отношения между людьми, скажем, в торговле или при смене правителей. Иначе рынок будет неэффективным, и все будут страдать, пока массовое движение или разумность парламентариев не заставит принять на сей счёт строгие законы. А главное – их выполнять, всем ревностно следить, чтобы они выполнялись. На рынке нет (не должно быть) хозяина. Поэтому там должен быть жёсткий порядок, построенный на учёте интересов, прав и ответственности участников. Право становится условием свободы и эффективности. Право выше начальства. Или начальство с необъятными полномочиями, или свободный рынок со строгим порядком.
Право создаёт условия для свободы и конкуренции. Конкуренция создаёт стимулы к энергичной деятельности, к инновациям. В политической сфере это демократия.

Может быть, я ошибаюсь. Но наверняка это относится главным образом к срокам: предвидимые мною изменения, следующие за реформами, проведенными при Борисе Ельцине, могут произойти раньше или позже. Но движущие силы для них уже созданы. Они могут не произойти вообще, поскольку есть могущественные силы, им противодействующие. Однако в последнем случае судьба нашей страны может оказаться печальной, ей будет грозить упадок.

В таких случаях в обществе зреют мотивы, толкающие людей на борьбу за прогресс. Мы уже видели людей в такой борьбе после выборов 2011-го года. Это влияние Ельцина и Горбачёва.

[Кирилл Шулика]

http://demvybor.ru/public/180-nacionalnyj-lider.html


23-04-2010, 11:40
Когда я узнал, что он умер, у меня навернулись слезы. Когда я пришел в Храм Христа Спасителя прощаться с ним, я плакал. Хотя, казалось бы, вроде я его толком и не знал, не был знаком, да и видел пару раз в жизни. Один раз, правда, он мне еще мелкому пацану пожал руку на футболе. И все… Это все мое «близкое знакомство» с Борисом Николаевичем.

Только чуть позже я понял причину этих слез. От нас ушел настоящий национальный лидер. Действительно, Ельцин был национальным лидером.

Я в детстве с отцом ходил на митинги в его поддержку перед известными событиями 1993 года, видел фотографии еще более ранних митингов конца 80-х-начала 90-х и помню десятки тысяч людей, десятки тысяч москвичей, полная Манежная площадь, люди разного возраста и социального статуса пришли послушать и поддержать своего лидера. Вот это и есть главное в национальном лидере – за ним идут люди.

Нет, они идут не на выборы, а на улицы. На выборы можно прийти поддержать не только Путина или Медведева, но, например, неоднократно судимого Климентьева или Толю Быка. Но какие же они национальные лидеры? Посмотрите на нынешние митинги «Единой России», туда людей гонят по спискам с работы под угрозой лишения премии и едва ли не увольнения. А ведь еще 20 лет назад те же самые бюджетники безо всяких списков выходили на улицы. Все потому, что у них был национальный лидер. Сейчас такого человека нет. Поэтому та же самая оппозиция испытывает неописуемую радость, если на митинг вышла 1000 человек.

Еще одна черта настоящего национального лидера – абсолютная независимость от рейтингов. Посмотрите, что творится сейчас – измерение рейтингов можно смело включать в программу Олимпиады в Сочи. Ельцину же они были не нужны. Более того, он прекрасно понимал, что у него простой выбор – делать дело, в результате которого неизбежно разочарование очень большого количества сторонников, или же следить за рейтингами, наблюдая за тем, как разрушается страна. Конечно же, он выбрал первое, при этом я уверен, что выбрал не задумываясь. Для него рейтинг был только инструментом для реализации сложнейшей и очень противоречивой программы экономических реформ. Он даже как не самый сильный специалист в экономике понимал, что закладывает задел на будущее, в настоящем же его будут проклинать.

Но даже, несмотря на разочарование людей, он вел их за собой и выигрывал. Вспомните 1993 год. Достаточно популярный Верховный Совет, который в итоге был превращен в лагерь незаконных вооруженных формирований, и Ельцин, чья популярность уже стремилась вниз. До последнего Борис Николаевич не применял силу. И решающим стал призыв Гайдара, на который откликнулись тысячи москвичей, вышедших в простреливаемый снайперами центр Москвы, в защиту свободы, демократии и своего лидера. Вот у меня очень глупый вопрос, извините… За кого из ныне действующих политиков люди выйдут на улицы под огнем снайперов?

Или 1996 год… Рейтинг 2%, и тем не менее Ельцин вступает в избирательную кампанию. Вступает с больным сердцем и с откровенными кротами в окружении. Он идет напролом и выигрывает. Выигрывает, несмотря на два инфаркта. Вспомните эти уже известные всей стране танцы, кажется, Ростове, так вот это были танцы человека, который должен был лежать в кардиологической реанимации. А ведь ему предлагали отменить выборы, распустить Думу, ввести танки в Москву. Собственно, наверное, обычный властолюбивый политик так и поступил бы. И предлагавшие этот вариант думали про Ельцина именно как про властолюбивого политика, но он оказался национальным лидером. Он решил победить, несмотря на то, что все было против него.

И, конечно, уходил Борис Николаевич, как национальный лидер. Он ушел сам. Впервые в истории России, где правителей либо выносили вперед ногами, либо свергали. И он опять же впервые в истории России попросил у народа прощение. Он нашел в себе силы извиниться.

И его простили. Простили, наверное, все достойные люди, каких бы политических взглядов они бы ни придерживались. Причем, простили хотя бы потому, что именно благодаря Ельцину они могут иметь собственные политические взгляды, а не политические взгляды вышестоящего начальства.

Говорить же о тех, кто поливает моего Президента грязью, я не буду. Они сами за себя уже все давно сказали. Скажу лишь одну вещь. Эти люди, когда будут уходить из политики, могут не просить прощение у избирателей, потому что они действительно не сделали никаких ошибок. По одной простой причине, - они в принципе ничего не сделали. Для меня же Борис Николаевич был не просто Первым Президентом. Он остается для меня единственным МОИМ Президентом.

[НТВ]

[Россия 1]

[Россия 1]

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15703
13.07.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Кремлевские Номер 027 от 13-07-99

На прошлой неделе Борис Ельцин дал первое за два года полноценное интервью российской газете. "Власти" стали известны подробности того, как это было на самом деле.

В конце июня 1996 года, после первого тура президентских выборов, стало ясно, что состояние здоровья Бориса Ельцина не позволяет ему продолжить агитационные поездки по стране. Отмена визитов в несколько российских городов, исчезновение с экранов телевизоров играли на руку кандидату от КПРФ Геннадию Зюганову. Победа Ельцина во втором туре оказалась под серьезной угрозой. Необходимо было срочно придумать какой-то ход, который создал бы у избирателей иллюзию деятельного присутствия кандидата #1 на рабочем месте в Кремле. И тогда руководителю одного из информационных агентств пришла в голову гениальная и простая в исполнении идея: президент должен дать большое интервью, в котором он ответит на все вопросы, волнующие избирателей.
Естественно, не могло идти и речи о появлении Ельцина на телеэкране. Весь фокус заключался в том, что интервью должно было быть письменным. Всю ночь сотрудники агентства писали за президента ответы на все возможные вопросы — начиная от повышения пенсий и заканчивая спором с Японией за острова.
К утру 31 июня развернутое интервью было готово. Телевизионщики и газетчики получили отличный материал для комментариев, информационный вакуум был заполнен, и отсутствия Ельцина в горячие предвыборные дни почти никто не заметил.
Сам президент, похоже, до сих пор не подозревает о том интервью.

Москва. Кремль. Ельцину
Впрочем, Ельцин вряд ли помнит содержание большинства своих газетных интервью. Опробованный в кризисный момент предвыборной кампании метод вскоре вновь оказался востребованным. Для начала — в общении с западными СМИ.
По существующей в международном протоколе практике перед государственным визитом в какую-либо страну президент должен дать развернутое интервью местной телекомпании или газете. Однако после того как Ельцин на весь мир прославился своими экспромтами, президентское окружение всерьез задумалось о том, как минимизировать возможные последствия общения главы государства с журналистами. Сложность ситуации заключалась еще и в том, что в отличие от российских репортеров, которых представители президента всегда могли попросить не публиковать ту или иную неосторожную фразу Ельцина, западные корреспонденты никогда не согласились бы на подобную сделку.
Необходимо было найти такой способ общения с западной прессой, который, с одной стороны, не оставлял бы президенту возможностей для экспромтов, а с другой — не позволил бы иностранным корреспондентам усомниться в самостоятельности суждений Ельцина. Вот тогда-то и вспомнили о виртуальных интервью.
На сегодняшний день технология их подготовки отработана до мелочей. Сначала западное издание засылает в пресс-службу президента список вопросов. Затем группа президентских спичрайтеров во главе со старшим референтом Андреем Шторхом готовит ответы. Текст отправляется заместителю главы администрации Джахан Поллыевой, а потом — советнику по имиджу Татьяне Дьяченко и главе администрации. После того как они вносят правки, текст дорабатывается, и интервью можно считать почти готовым.
Почти, потому что на финишном этапе работы над текстом западному корреспонденту наконец предоставляется возможность увидеть и самого интервьюируемого. Для того чтобы не возникало никаких сомнений в том, что именно президент отвечал на отправленные месяц назад вопросы, журналисту устраивают встречу с Ельциным. Во время нее президент, во-первых, передает свои ответы на письменные вопросы, во-вторых, отвечает на один-два устных вопроса (эти тексты также тщательно готовятся все теми же спичрайтерами) и, в-третьих, фотографируется с корреспондентом на память. Естественно, после того, как снимок появится в газете или журнале, исчезают последние подозрения в том, что Борис Николаевич имеет очень опосредованное отношение к своему интервью.
Периодически в этой системе появляются усовершенствования. Так, во время последнего интервью западному изданию, которое президент дал накануне саммита "восьмерки" в Кельне, велась телевизионная съемка встречи Ельцина с корреспондентом журнала "Шпигель".
В общении с российскими СМИ письменные интервью тоже использовались, хотя и не так активно. Например, ответы Ельцина на вопросы об августовском путче, опубликованные 21 августа 1996 года "Московским комсомольцем", были, как рассказывают, просто присланы в редакцию по факсу.
Более того, практически в любом солидном издании вам расскажут, как, обратившись к президентской пресс-службе с просьбой даже не об интервью, а просто о каком-либо тематическом высказывании Ельцина, слышали в ответ: "Ну, вы набросайте свой вариант текста и пришлите нам". Практика показала, что текст, написанный лучшими журналистами редакций, не сильно подвергался "президентской" правке.
Тем не менее на полноценное интервью — с приводом главного редактора в президентский кабинет — в Кремле не решались. Опасения формулировались примерно так: "Сегодня они интервью напечатают, а завтра расскажут, как оно на самом деле было взято". Но потом верх взяли сторонники другого тезиса: интервью президента работает на престиж любого издания независимо от того, как именно оно готовилось.

Москва. Кремль. До востребования
Идея о том, что президент должен дать интервью какой-нибудь российской газете, пришла в голову кремлевским имиджмейкерам где-то в начале июня. К этому моменту в обществе действительно накопилось немало вопросов к Ельцину — начиная от роли таинственного Романа Абрамовича в делах государства и заканчивая слухами о том, что Кремль вот-вот разгонит КПРФ. Поскольку телевизионное интервью на эти темы было изначально невозможно (трудно представить себе, какую реакцию президента мог вызвать вопрос "Борис Николаевич, в каких отношениях ваша дочь с Романом Абрамовичем?"), решили, что ответы на вопросы будут письменными.
После того как был определен круг наиболее актуальных тем, спичрайтеры засели за ответы. А в окружении президента принялись выбирать газету, которая должна была удостоиться такой чести — интервью самого президента. Среди "номинантов" числились "Аргументы и факты", "Известия", "Коммерсантъ" и "Комсомольская правда". В итоге остановились на "Известиях": газета хотя и принадлежит вполне определенным олигархам, по-прежнему считается респектабельной, консервативной и относительно независимой.
Главному редактору Михаилу Кожокину был объявлен день встречи с Ельциным — пятница, 2 июля. В назначенное время он появился в кабинете президента, что и было запечатлено теле- и фотокамерами. Предполагалось, что интервью выйдет в субботнем номере. Но 3 июля текст в газете так и не появился.
Советник президента по имиджу Татьяна Дьяченко и глава администрации Александр Волошин продолжали вносить правки в наиболее животрепещущие ответы. По сведениям "Власти", три темы требовали особо отточенных формулировок: возможность запрета КПРФ, захоронение Ленина и отношение к Юрию Лужкову. Было решено отказаться от каких бы то ни было радикальных заявлений вроде объявления даты выноса тела вождя из Мавзолея или присвоения Лужкову убийственного звания преемника. Поэтому правка носила скорее редакторский характер.
Тем не менее интервью появилось в "Известиях" только во вторник, 6 июля. К этому времени по Москве поползли слухи о том, что задержка произошла из-за администрации президента, которая настаивала на изменении некоторых фраз, якобы сказанных Борисом Ельциным в интервью.
В качестве примера приводился ответ на вопрос о том, будет ли Борис Николаевич писать мемуары. В варианте, опубликованном "Известиями", он выглядел так: "Сейчас, думаю, еще рановато. Времени для такой работы нет. Но в следующем году такая возможность у меня, похоже, появится". Как утверждали некие источники, Ельцин сказал эту фразу немного по-другому, с указанием точного срока появления этой возможности: "в начале следующего года".
Просочившееся в прессу президентское "уточнение" тут же вызвало комментарии журналистов и политологов, усмотревших в этих словах намек Ельцина на добровольную отставку осенью или зимой.
Но на самом деле президентское окружение вовсе не собиралось править Ельцина. Просто-напросто в Кремле побаивались, что интервью президента никто не заметит. "Гладкие ответы на гладкие вопросы уже давно никому не интересны. Интервью имело смысл только в том случае, если содержало бы в себе какие-то действительно знаковые вещи, а там их, по сути, и не было",— поделился с корреспондентом "Власти" своими опасениями высокопоставленный кремлевский чиновник.
Тем более что печальный опыт у Кремля был. Уже упоминавшееся выше интервью "Шпигелю" прошло в России почти незамеченным, а ведь там Ельцин рассуждал и о Косово, и о КПРФ, и о предстоящих выборах. Чтобы не повторилось того же с интервью "Известиям", кремлевские советники решили устроить небольшую провокацию и запустили слух о попытках исправить президентскую речь.
Но, как поговаривают злые языки в Кремле, на самом деле исправлять было нечего: Ельцин не ответил устно ни на один из тех вопросов, которые были опубликованы в "Известиях". Все, что там было напечатано,— не более чем письменные заготовки команды президента.
Хотя в отличие от интервью 1996 года текст для "Известий" президент прочитал. Говорят, ему понравилось.

ИГОРЬ КЛОЧКОВ

Ельцин плохо помнит содержание большинства своих газетных интервью. Вообще-то он их и не читает
Самые вдохновенные строки последних ельцинских интервью принадлежат перу главы администрации и советника президента по имиджу

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/644678
30.01.2006, 00:00

1 февраля первому президенту России Борису Ельцину исполняется 75 лет.
Михаил Касьянов, глава компании "МК-Аналитика", в 2000-2004 годах председатель правительства РФ. Если суммировать все сделанное Ельциным, то со знаком "плюс". Ельцин чрезвычайно масштабный и сложный политик, практически все действующие политики выпущены им в большое плавание, и на их фоне он выглядит недосягаемой вершиной. Вместе с тем мне кажется, что он еще не сказал в политике своего последнего слова.

Сергей Степашин, глава Счетной палаты, в 1994-1995 годах глава ФСБ, в 1999 году председатель правительства РФ. С плюсом, хотя он и отправлял меня дважды в отставку. В определенной степени Ельцин сформировал многих из нас, в том числе и меня. Он дал возможность спокойно говорить то, о чем говорили только на кухнях. И несправедливо обвинять его в развале СССР и развязывании первой чеченской войны.

Геннадий Бурбулис, член Совета федерации, в 1991-1992 годах госсекретарь России. Он уберег Россию от гражданской войны — это более весомый вклад в историю, чем многое другое. В историю Ельцин войдет выдающимся политиком, участвовавшим в создании условий для свободного развития человека и демократической экономической системы.

Егор Лигачев, бывший член политбюро ЦК КПСС, автор фразы "Борис, ты не прав". А какой знак может быть у разрушителя? За время своего правления он ничего не создал, а только сумел уничтожить целые отрасли промышленности и народного хозяйства! Своей политикой Ельцин довел до нищеты миллион россиян, расплодил коррупцию, возродил платное образование и платную медицину.

Владимир Потанин, президент холдинга "Интеррос", в 1996-1997 годах первый вице-премьер. Как человек, заложивший хорошие традиции для власти. Во-первых, он первый президент. А во-вторых, Борис Николаевич заложил традицию спокойной преемственности передачи власти.

Владимир Рыжков, независимый депутат Госдумы. Сразу вспоминается памятник Хрущеву Эрнста Неизвестного, в котором равное количество белого и черного мрамора. Борис Николаевич — великий реформатор, демонтировавший тоталитарный режим, обеспечивший свободу слова и институт частной собственности. С другой стороны, он допустил сосредоточение огромной власти в руках одного человека, попустительствовал коррупции и тем самым сам дискредитировал демократию.

Геннадий Зюганов, лидер КПРФ. Не хочется такое к дню рождения говорить, но в историю он войдет ужасным разрушителем, самым страшным иудой. Он предал общее дело, ветеранов, партию, оставил без родины миллионы людей. Предательство считается одним из самых тяжких грехов. В Америке за это на электрический стул бы посадили.

Вячеслав Дудка, губернатор Тульской области. Знак поставить смогут только будущие поколения, только они смогут быть объективны в оценках. А критерием оценки, я надеюсь, станет то, насколько политик думал о благе народа. Я лично склоняюсь к знаку "минус".

Владимир Познер, телеведущий. Я думаю, все-таки со знаком "плюс", хотя это будет сложный плюс. Ельцин осуществил распад Советского Союза, хотя мог сделать это более тонко, исходя из интересов народа. Он был основоположником демократии, и, что самое главное, при нем у людей исчезло чувство страха. Было и множество отрицательных моментов, но они не смогут перевесить плюсы.

Джульетто Кьеза, итальянский журналист. С минусом, безусловно. Он несостоявшийся человек, который имел огромные возможности сделать так, чтобы Россия заняла достойное место в мировом сообществе, но не воспользовался ими. Он распродал и разломал страну.

Игорь Коган, председатель правления Оргрэсбанка. Борис Николаевич — первый глава государства, который добровольно подал в отставку. Ушел сам, а не по принуждению.

Рой Медведев, историк. В 1990 и 1991 годах положение в России было, несомненно, лучше, чем в 1999 году, когда Ельцин ушел со своего поста. А положительное в его правление было то, что он не отдал под суд коммунистов, не провел полную декоммунизацию и приглашал во власть людей "из прошлого". Да и вообще, он не был мстительным, в нашей истории были правители и хуже.

Андрей Козырев, в 1991-1996 годах министр иностранных дел России. Что выберет история, трудно сказать — его президентство четко делится на положительную и отрицательную части. До 1995 года — твердый положительный знак, после 1995 года — нарастающий минус. Но уж чего у него никто отнять не сможет, так это то, что Ельцин стал первым всенародно избранным лидером за всю российскую историю.

Михаил Прусак, губернатор Новгородской области. Сейчас никто не вспоминает, что именно Ельцин двинул страну к рыночной экономике. Мне непонятно, почему у нас не ценят людей за дела, а оценивают только за то, что не сделано. Я прекрасно помню, как в свое время все лизали следы Горбачева и Ельцина, но, как только они покидали свои посты, эти же люди начинали их хаять.

Александр Коржаков, депутат Госдумы (фракция "Единая Россия"), в 1991-1996 годах начальник службы безопасности президента. Я не стал бы говорить о черном или белом, есть же еще и полутона. Но точно с именем Ельцина связано начало реформ в России. Вина Ельцина в том, что он выбрал — не без помощи младореформаторов — самый дорогой путь. И народ за это заплатил непомерно высокую цену.

Юрий Скуратов, в 1995-1999 годах генпрокурор России. Ельцина навсегда запомнят как разрушителя СССР. Но были у него и положительные аспекты. Например, он создал условия преемственности в развитии страны. Как бы то ни было, он был ярким лидером. Нынешнее руководство страны по сравнению с ним серое и безликое.

Василий Аксенов, писатель. С положительным. Он три раза спас страну от кровавой реставрации коммунизма.

Дмитрий Зимин, почетный президент "Вымпелкома". У него масса недостатков, но плюсов они все равно не перекрывают. Главная его заслуга в том, что он попытался построить демократическое государство, разрушил тоталитарный режим и привлек младореформаторов.

Владимир Жириновский, вице-спикер Госдумы, лидер ЛДПР. Если Ельцин даст нам больше информации о своих контактах с Кравчуком и Шушкевичем, о том, что невозможно было сохранить СССР, то со знаком "плюс". Если он просто не сумел этого сделать, тогда со знаком "минус".

Валерия Новодворская, лидер Демократического союза. Ельцин займет место рядом с Александром Освободителем, отменившим крепостное право. В России было не так много императоров, монархов или президентов, которые стране что-то давали. Ельцин освободил народ от коммунистической власти. В пассив Борису Николаевичу можно занести только его сегодняшнее молчание.

Сергей Глазьев, руководитель фракции "Родина", в 1992-1993 годах министр внешнеэкономических связей России. Россия дорого заплатила за его чудачества, приведшие к хаосу и разорению. Во время его правления количество граждан сократилось на 12 млн человек! Он раздал западникам все, что они у него просили, и экономический ущерб превысил экономические потери от второй мировой войны.

Андреа фон Кнооп, председатель правления Союза немецкой экономики в России. Я его вижу на танке перед Белым домом, защищающим свободу и демократию. Он хотел с помощью специалистов из Гарварда надеть на своеобразную страну иностранную модель, но не получилось. Зато он сумел выбрать себе умного преемника, который, кроме продолжения его реформ, начал свои, что заметно повысило доверие к России и улучшило инвестиционный климат.

Вопрос недели / Восемь лет назад*
Как вам Ельцин?

Зимние президентские каникулы завершились, Борис Ельцин вернулся в Кремль. О том, насколько успешно президент отдохнул, "Власть" спросила у своих читателей.

Сергей Егоров, президент Ассоциации российских банков. Мне не понравилась излишняя мягкость к тем, с кем он беседовал, когда спрашивал за состояние дел. Ельцин как бы уговаривал их. Это не была твердая рука президента.

Сергей Бабурин, вице-спикер Госдумы. Об адекватности президента я не говорю уже года три. Но за его здоровье нет повода волноваться.

Владимир Жириновский, лидер ЛДПР. Никак. Ельцин напоминает мне Брежнева 1982 года. Что толку, что он появился в Кремле?

Сергей Иваненко, заместитель руководителя фракции "Яблоко". Ельцин как Ельцин. Как и раньше, он то ругает правительство, то хвалит. Это свойственная ему цикличность. О здоровье по телевизору судить трудно.

Александр Щербюк, главный врач Института Склифосовского. Внешне лучше, чем до отпуска. Но визуальные впечатления, да еще по телевизору, в отношении этой персоны не годятся.

Егор Лигачев, бывший член Политбюро ЦК КПСС. Дел на вершок, а слов — мешок, хотя СМИ и стараются показать просто титанический труд президента. Все, что он делает, раньше было рутинным трудом, а теперь — подвиг.

Юрий Айзеншпис, продюсер. Меня порадовал. Не знаю, почему в нем хотят найти какую-то болезненность. Я видел, как он катается на снегоходе, и думаю, что Ельцин не позировал. Вообще, я люблю своего президента.
* Должности указаны на момент опроса

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/762511
27.04.2007, 00:00


На Дне Победы в Москве. 1992 год

На сессии ООН в Нью-Йорке с Фиделем Кастро. 1995 год
Фото: AP

На конюшне в Подмосковье. 1995 год
Фото: AP

На заседании Верховного совета с Русланом Хасбулатовым. 1993 год
Фото: ВЛАДИМИР РОДИОНОВ

На Кировском заводе в Санкт-Петербурге с Анатолием Собчаком (слева). 1994 год
Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ

На встрече с Биллом Клинтоном в Москве. 1994 год
Фото: ИГОРЬ ФЛИС

На переговорах с Зелимханом Яндарбиевым в Кремле. 1996 год
Фото: AP

На качелях в Архангельске. 1996 год
Фото: AP

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/762502
27.04.2007, 00:00


[IMG][/IMG]