*133. Август 1991 года

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №134 от 24.08.1992

Отмечая первую годовщину прошлогоднего путча, российская пресса предложила читателям огромное количество юбилейных публикаций — в том числе воспоминаний разного рода ответработников и общественных деятелей о том, чем они занимались 19--21 августа 1991 г., а также комментариев, посвященных итогам прожитого под демократами года.

В большинстве демократических газет по случаю годовщины столь важного события появились статьи, подписанные главными редакторами. Так, в "Независимой газете" выступил возглавляющий ее В. Третьяков. Он заявил, что 19 августа 1991 года был самым свободным днем в истории России, потому что в этот день Москва была готова лечь под гусеницы танков — причем совершенно бескорыстно, лишь за идею свободы. Продолжая зародившуюся год назад традицию бескорыстного служения свободе, В. Третьяков тут же объявил, что часть тиража "НГ" от 19 августа 1992 г. распространяется бесплатно.
Главный редактор газеты "Куранты" А. Панков вспомнил на страницах своего издания о том, чем он занимался в период путча. По словам Панкова, его первой реакцией на известие о перевороте была не, как можно было бы подумать, дрожь в коленках, а ехидная улыбка: наконец-то они засветились — рано или поздно они должны были сделать нечто подобное. При этом, пишет Панков, для него с самого начала было ясно, какой конец ожидает заговорщиков.
Представление о том, как встречала путч демократически настроенная творческая интеллигенция, можно получить из статьи драматурга А. Гельмана, опубликованной "Московскими новостями". Гельман пишет, что в первый день переворота, когда до него дошел ужас происшедшего, он был способен только громко материться, сидя в квартире. Только на второй день чувство безысходности начало проходить и писатель смог приступить к более активному сопротивлению.
Совсем иначе, нежели писатель Гельман, вел себя в этой ситуации спикер Хасбулатов. Рассказ председателя ВС о том, какую кипучую деятельность он развернул во время путча, опубликован на прошлой неделе "Российской газетой". Повествование носит довольно подробный характер — вплоть до "выпил чашку кофе", "умылся", "побрился" (правда, прочие интимные детали в тексте не фигурируют).
Между тем другой видный антипутчист — госсек РФ Г. Бурбулис — считает неуместным публично распространяться о своей деятельности в августе 1991 года. Согласившись в интервью "Литературной газете" говорить на тему путча лишь в общем плане, он сформулировал свою позицию с присущим ему лаконизмом: "По отношению к тем трем дням я остаюсь махровым моралистом: в моей памяти сохраняется сложное неповторимое чувство — трепет, преклонение перед теми, кто показал себя — не только у Белого дома, но и по всей России — безусловным сторонником собственной свободы и тем самым оказал поддержку президенту и всем нам, и потрясающая грусть, глубокая обида — даже без ненависти — на тех, кто попытался реализовать свое репрессивное, доносное мировоззрение в такой фашистской, заговорщической форме".
В оппозиционной прессе годовщина путча была встречена в совершенно ином ключе. Она еще раз заявила, что никакого путча на самом деле не было, и выразила удовлетворение по поводу того, что все больше бывших защитников Белого дома переходят в лагерь патриотов. К одному из таковых — народному депутату РФ И. Константинову газета "Литературная Россия" обратилась с вопросом: "Пошли бы Вы защищать Белый дом, случись август-91 в августе этого года?" Бывший демократ ответил отрицательно и добавил, что прошлогодний путч был на самом деле "подставкой, сопоставимой по своим последствиям с поджогом рейхстага".