*309. Вторая мировая война

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/15325/


«Историческая правда» восстанавливает хронологию первого дня Великой Отечественной войны, когда войска гитлеровской Германии вероломно, без объявления войны, атаковали границы Советского союза.
"Выходит, война?! Да, война!"
21 июня, 21:00

На участке Сокальской комендатуры был задержан немецкий солдат ефрейтор Альфред Лискоф, вплавь пересекший реку Буг.

Из показаний начальника 90-го погранотряда майора Бычковского: «Ввиду того, что переводчики в отряде слабые, я вызвал из города учителя немецкого языка … и Лискоф вновь повторил то же самое, то есть что немцы готовятся напасть на СССР на рассвете 22 июня 1941 г. … Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена».

21:30

Из воспоминаний Густава Хильгера, советника посольства Германии в СССР:

«В субботу 21 июня в 9.30 вечера Молотов неожиданно пригласил к себе в Кремль германского посла. Это была моя предпоследняя из многочисленных поездок в Кремль.

Молотов начал беседу, заявив, что германские самолеты уже какое-то время и в возрастающем количестве нарушают советскую границу. Его правительство поручило ему заявить германскому правительству о том, что ситуация стала невыносимой. Различные свидетельства, произнес он, производят впечатление, что “советское правительство вызывает у германского правительства недовольство”. Советское правительство, продолжал он, не знает, чем вызвано это недовольство. Не югославским ли вопросом?

Граф Шуленбург лишь ответил, что не располагает какой-либо информацией, способной пролить свет на эту проблему. Молотов сказал, что он получил сведения, что не только германские предприниматели выехали из Советского Союза, но и члены семей работников посольства. Шуленбург попытался оправдать отъезды, заявив, что это всего лишь обычные поездки в отпуска в Германию, вызванные естественными трудностями московского климата. Тут Молотов прекратил свои попытки, смиренно пожав плечами».

[вермахт идет.jpg]

Из воспоминаний Гельмута Колаковски, унтер-офицера 8-й Силезской пехотной дивизии:

«Поздним вечером 21 июня наш взвод собрали в сараях и объявили: «Завтра нам предстоит вступить в битву с мировым большевизмом». Лично я был просто поражен, это было как снег на голову, а как же пакт о ненападении между Германией и Россией? Я все время вспоминал то выпуск «Дойче вохеншау», который видел дома и в котором сообщалось о заключенном договоре. Я не мог и представить, как это мы пойдем войной на Советский Союз… Мой командир был в два раза старше меня, и ему уже приходилось сражаться с русскими под Нарвой в 1917 году, когда он был в звании лейтенанта. «Здесь, на этих бескрайних просторах, мы найдем свою смерть, как Наполеон», - не скрывал он пессимизма... Гельмут, запомните этот час, он знаменует конец прежней Германии».

Из воспоминания Якова Коваленко, сержанта 6 танковой бригады РККА:

«В 20:00 мы по команде ушли на ужин, после него часть служащих пошли смотреть кинофильм «Случай на границе», который показывали на летней открытой площадке. Было много командиров вместе с женами и детьми. Но фильм нам до конца посмотреть не удалось. В 23:00 была объявлена боевая тревога, но не всему полку, а по-батальонно, с интервалом 20-30 минут. Все покинули киноплощадку и через минут десять все экипажи были построены у боевых машин. Получили приказ от командира полка полковника Панова выехать в заданный район сосредоточения. Позже мы выяснили, что этот приказ спас нам всем жизни в первый день войны…»


22 июня, 00:30

По округам была разослана Директива №1, содержащая приказ скрытно занять огневые точки на границе, не поддаваться на провокации и привести войска в боевую готовность.

Из воспоминаний немецкого генерала Гейнца Гудериана:
«В роковой день 22 июня в 2 часа 10 минут утра я поехал на командный пункт группы…

В 3 часа 15 минут началась наша артиллерийская подготовка.

В 3 часа 40 минут — первый налет наших пикирующих бомбардировщиков.

В 4 часа 15 минут началась переправа через Буг».

03:07

Командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский позвонил начальнику генерального штаба РККА Георгию Жукову и сообщил, что со стороны моря подходит большое количество неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Адмирал предложил встретить их огнем ПВО флота. Ему было дано указание: «Действуйте и доложите своему наркому».

03:30

Начальник штаба Западного округа генерал-майор Владимир Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Через три минуты начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 03:40 командующий Прибалтийским округом генерал Кузнецов сообщил о налете на Каунас и другие города.

Из воспоминаний И. И. Гейбо, заместителя командира полка 46-го ИАП:

«…У меня в груди похолодело. Передо мною — четыре двухмоторных бомбардировщика с черными крестами на крыльях. Я даже губу себе закусил. Да ведь это «юнкерсы»! Германские бомбардировщики Ю-88! Что же делать?.. Возникла еще одна мысль: «Сегодня воскресенье, а по воскресеньям у немцев учебных полетов не бывает». Выходит, война? Да, война!»

03:40

Нарком обороны Тимошенко просит Жукова доложить Сталину о начале боевых действий. Сталин в ответ приказал собрать в Кремле всех членов Политбюро. На этот момент бомбардировкам подверглись Брест, Гродно, Лида, Кобрин, Слоним, Баранович, Бобруйск, Волковыск, Киев, Житомир, Севастополь, Рига, Виндава, Либава, Шауляй, Каунас, Вильнюс и многие другие города.

[разбитый аэродром.jpg]

Из воспоминаний Алевтины Котик (Литва):

«Я проснулась от того, что ударилась головой о кровать – земля содрогалась от падающих бомб. Я побежала к родителям. Папа сказал: «Война началась. Надо убираться отсюда!» Мы не знали, с кем началась война, мы не думали об этом, было просто очень страшно. Папа был военный, а потому он смог вызвать для нас машину, которая довезла нас железнодорожного вокзала. С собой взяли только одежду. Вся мебель и домашняя утварь остались. Сначала мы ехали на товарном поезде. Помню, как мама прикрывала меня и братика своим телом, потом пересели в пассажирский поезд. О том, что война с Германией, узнали где-то часов в 12 дня от встречных людей. У города Шауляй мы увидели большое количество раненых, носилки, медиков».

04:10

О начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках доложили Западный и Прибалтийский особые округа. В результате Белостокско-Минского сражения основные силы советского Западного фронта оказались в окружении и были разгромлены. Германские войска захватили значительную часть Белоруссии и продвинулись на глубину свыше 300 км. Со стороны Советского Союза в Белостокском и Минском «котлах» были уничтожены 11 стрелковых, 2 кавалерийские, 6 танковых и 4 моторизованные дивизии, погибли 3 комкора и 2 комдива, попали в плен 2 комкора и 6 командиров дивизий, еще 1 командир корпуса и 2 командира дивизий пропали без вести.

04:12

Немецкие бомбардировщики появились над Севастополем. Вражеский налет был отбит, а попытка удара по кораблям сорвана, однако в городе пострадали жилые здания и склады.

Из воспоминаний севастопольца Анатолия Марсанова:

«Было мне тогда всего пять лет… Единственно, что осталось в памяти: ночью 22 июня в небе появились парашюты. Светло стало, помню, весь город освещен, все бегут, радостные такие… Кричат: «Парашютисты! Парашютисты!»… Не знают, что это мины. А они как ахнули – одна в бухте, другая – ниже нас по улице, столько людей поубивало!»

04:15

Началась оборона Брестской крепости. Первой же атакой к 04:55 немцы заняли почти половину крепости.

Из воспоминаний защитника Брестской крепости Петра Котельникова:

«Под утро нас разбудил сильный удар. Пробило крышу. Меня оглушило. Увидел раненых и убитых, понял: это уже не учения, а война. Большинство солдат нашей казармы погибли в первые секунды. Я вслед за взрослыми бросился к оружию, но винтовки мне не дали. Тогда я с одним из красноармейцев кинулся тушить вещевой склад. Потом с бойцами перешел в подвалы казармы соседнего 333-го стрелкового полка… Мы помогали раненым, носили им боеприпасы, еду, воду. Через западное крыло ночью пробирались к реке, чтоб набрать воды, и возвращались обратно».

Из воспоминаний Иоганна Данцера, артиллериста 45-й пехотной дивизии вермахта:

«В самый первый день, едва только мы пошли в атаку, как один из наших застрелился из своего же оружия. Зажав винтовку между колен, он вставил ствол в рот и надавил на спуск. Так для него окончилась война и все связанные с ней ужасы… За первые сутки боев в России наша дивизия потеряла почти столько же солдат и офицеров, сколько за все шесть недель французской кампании...

Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!»

[люди слушают радио.jpg]

05:00

По московскому времени рейхсминистр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп вызвал в свой рабочий кабинет советских дипломатов. Когда те приехали, он сообщил им о начале войны. Последнее, что он сказал послам, было: «Передайте в Москву, что я был против нападения». После этого в посольстве не работали телефоны, а само здание было окружено отрядами СС.

5:30

Шуленбург официально сообщил Молотову о начале войны Германии и СССР, зачитав ноту: «Большевистская Москва готова нанести удар в спину национал-социалистской Германии, ведущей борьбу за существование. Правительство Германии не может безучастно относиться к серьёзной угрозе на восточной границе. Поэтому фюрер отдал приказ германским вооружённым силам всеми силами и средствами отвести эту угрозу…»

Из воспоминаний Густава Хильгера, советника посольства Германии в СССР:

«В три часа утра из Берлина была получена телеграмма, в которой послу приказывалось отправиться к Молотову и вручить ему следующую декларацию: концентрация советских войск у германской границы достигла размеров, которые германское правительство не считает возможным терпеть. Поэтому оно приняло соответствующие контрмеры. Телеграмма заканчивалась приказом не вступать с Молотовым в какие-либо дальнейшие дискуссии.

Чуть позже четырех часов утра мы снова входили в Кремль, где нас сразу же принял Молотов. У него было усталое и измученное выражение лица. После того, как посол вручил свое послание, в течение нескольких секунд царила тишина. Затем он спросил: «Это следует считать объявлением войны?» Посол приподнял плечи и безнадежно развел руками. Затем Молотов произнес в слегка повышенном тоне, что послание, которое ему только что вручено, не может означать ничего иного, кроме объявления войны, поскольку германские войска уже пересекли советскую границу, а советские города Одесса, Киев и Минск подвергались бомбардировке в течение полутора часов.

А потом Молотов дал волю своему возмущению. Он назвал действия Германии нарушением доверия, беспрецедентным в истории. Германия без какой бы то ни было причины напала на страну, с которой заключила Пакт о ненападении и дружбе. Объяснения, представленные Германией – пустой предлог, поскольку нет никакого смысла говорить о сосредоточении советских войск у германской границы. Если там и были какие-то советские войска, то только для проведения обычных летних маневров. Если германское правительство считает себя обиженным этим, то ноты протеста советскому правительству было бы достаточно, чтобы последнее отвело свои войска. “Мы наверняка не заслужили этого” – такими словами Молотов завершил свое заявление.

Посол ответил, что не может ничего добавить к тому, что было ему поручено правительством. Он лишь добавил просьбу, чтобы членам посольства было разрешено покинуть Советский Союз в соответствии с нормами международного права. Молотов кратко ответил, что обращение с германским посольством будет на принципах взаимности. С этим мы молча оставили его, но с обычным рукопожатием».

[наши идут]

07:15

Издана Директива №2, предписывающая войскам СССР уничтожить вражеские силы в районах нарушения границы, уничтожить авиацию противника, а также «разбомбить Кенигсберг и Мемель» (современные Калининград и Клайпеда). ВВС СССР разрешалось заходить «на глубину германской территории до 100–150 км». В это же время происходит первая контратака советских войск у литовского городка Алитус.

09:00

В 7:00 по берлинскому времени рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс по радио зачитал воззвание Адольфа Гитлера к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза: «…Я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Господь в этой борьбе!».

09:30

Председатель президиума Верховного совета СССР Михаил Калинин подписал ряд указов, в том числе указ о введении военного положения, об образовании Ставки Главного командования, о военных трибуналах и о всеобщей мобилизации, которой подлежали все военнообязанные с 1905 по 1918 года рождения.

[наши раненные]

10:00

Немецкие бомбардировщики совершили налет на Киев и его пригороды. Бомбовой атаке подверглись железнодорожный вокзал, завод Большевик, авиазавод, электростанции, военные аэродромы, жилые дома. По официальным данным, в результате бомбежки погибли 25 человек, по неофициальным – жертв было намного больше. Однако еще несколько дней в столице Украины продолжалась мирная жизнь. Отменили лишь запланированное на 22 июня открытие стадиона, в этот день здесь должен был пройти футбольный матч Динамо (Киев) – ЦСКА.

Из воспоминаний Михаила Городецкого, рабочего г.Киев:

"22 июня 1941 года я работал в ночной смене в токарном цеху. Где-то в полпятого утра раздался взрыв, в цеху разбило стекла. А цех высокий, окна большущие – там и так дуло со всех сторон, а тут прямо ветер гуляет. Я не понял, в чем дело. Остановил станок, пошел во двор, посмотрел – а там убитые лежат. Я спрашиваю: «Что случилось?» А люди все были на улице: «Война началась!» Вот эта первая бомба попала в инструментальный цех".

12:15

Молотов по радио выступил с речью о начале войны, где впервые назвал ее отечественной. Также в этом выступлении впервые звучит фраза, ставшая главным лозунгом войны: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Из обращения Вячеслава Молотова:

«Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством... Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы... Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу».

Из воспоминаний диктора Юрия Левитана:

«Когда ранним утром нас, дикторов, вызвали на радио, уже начали звонки раздаваться. Звонят из Минска: «Вражеские самолеты над городом», звонят из Каунаса: «Город горит, почему ничего не передаете по радио?», «Над Киевом вражеские самолеты». Женский плач, волнение – «неужели война»?.. И вот я помню – включил микрофон. Во всех случаях я помню себя, что я волновался только внутренне, только внутренне переживал. Но здесь, когда я произнес слово «говорит Москва», чувствую, что дальше говорить не могу – застрял комок в горле. Из аппаратной уже стучат – «Почему молчите? Продолжайте!» Сжал кулаки и продолжал: «Граждане и гражданки Советского Союза…»

Сталин обратился с речью к советскому народу только 3 июля, через 12 дней после начала войны. Историки до сих пор спорят, почему он так долго молчал. Вот как объяснял этот факт Вячеслав Молотов: «Почему я, а не Сталин? Он не хотел выступать первым. Нужно, чтобы была более ясная картина, какой тон и какой подход… Он сказал, что подождет несколько дней и выступит, когда прояснится положение на фронтах».

[девицы]

12:20

Из воспоминаний Михаила Хорева, командира роты 360-й полка резерва Верховного командования:

"О войне мы услышали только в 12 часов - мы тогда находились в лагерях, в 70 километрах от нашей границы. Мы все собрались в полевом клубе, устроили митинг, на котором выступали наши офицеры, солдаты. Надо сказать, в то время доктрина была выражена еще Ворошиловым – малой кровью на территории противника, в таком вот ключе и выступали. Наш замполит закончил свое выступление призывом: «Да здравствует берлинское пиво!!!» Я никогда этого не забуду. После митинга командир нашего полка, очень солидный полковник, таким зычным голос: «А теперь слушай мою команду – боевая тревога! Всем выйти в запасные районы сосредоточения».

12:30

В это же время немецкие войска вошли в Гродно. Еще через несколько минут вновь началась бомбардировка Минска, Киева, Севастополя и других городов.

Из воспоминаний Нинель Карповой:

«Сообщение о начале войны мы слушали из репродуктора на Доме обороны. Там толпилось много людей. Я не расстроилась, наоборот загордилась: мой отец будет защищать Родину… Вообще люди не испугались. Да, женщины, конечно, расстроились, плакали. Но паники не было. Все были уверены, что мы быстро победим немцев. Мужчины говорили: "Да немцы от нас драпать будут!"»

Открылись призывные пункты в военкоматах. В Москве, Ленинграде и других городах в них выстроились очереди.

13:15

Для взятия Брестской крепости немцы ввели в действие новые силы 133 пехотного полка на Южном и Западном островах, однако это «не принесло изменений в положении». Брестская крепость продолжала держать оборону. На этот участок фронта была брошена 45-я пехотная дивизия Фрица Шлипера. Было решено, что Брестскую крепость будет брать только пехота – без танков. На взятие крепости отводилось не более восьми часов.

Из донесения в штаб 45-й пехотной дивизии Фрица Шлипера:

«Русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В Цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35–40 танков и бронеавтомобилей. Огонь русских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров».

14:30

Министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано сообщил советскому послу в Риме Горелкину, что Италия объявила войну СССР «с момента вступления германских войск на советскую территорию».

Из дневников Чиано:

«Мое сообщение он воспринимает с довольно большим равнодушием, но это в его характере. Сообщение весьма короткое, без лишних слов. Беседа продлилась две минуты».

[наши танки]

15:00

Пилоты немецких бомбардировщиков доложили, что им больше нечего бомбить, все аэродромы, казармы и скопления бронетехники уничтожены.

Из воспоминаний маршала авиации, Героя Советского Союза Г.В. Зимина:

«22 июня 1941 г. большие группы фашистских бомбардировщиков подвергали ударам 66 наших аэродромов, на которых базировались основные силы авиации западных пограничных округов. В первую очередь были подвергнуты ударам с воздуха аэродромы, на которых базировались авиационные полки, вооруженные самолетами новых конструкций… В результате ударов по аэродромам и в ожесточенных воздушных боях противнику удалось уничтожить до 1200 самолетов, в том числе 800 на аэродромах».

16:30

Сталин уехал из Кремля на Ближнюю дачу. К вождю до конца дня не пускают даже членов Политбюро.

Из воспоминаний члена Политбюро Никиты Хрущева:

«Берия рассказал следующее: когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро. Не знаю, все или только определенная группа, которая чаще всего собиралась у Сталина. Сталин морально был совершенно подавлен и сделал такое заявление: «Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его просрали». Буквально так и выразился.

- Я, — говорит, — отказываюсь от руководства.

И ушел. Ушел, сел в машину и уехал на ближнюю дачу».

[брестская крепость.jpg]

Некоторые историки, ссылаясь на воспоминания других участников событий, утверждают, что этот разговор произошел днем позже. Но факт, что в первые дни войны Сталин был растерян и не знал, как действовать, подтверждается многими свидетелями.

18:30

Командующий 4-й армией Людвиг Кюблер отдает приказ об «оттягивании собственных сил» у Брестской крепости. Это один из первых приказов об отступлении немецких войск.

19:00

Командующий группой армий «Центр» генерал Федор фон Бок дает приказ прекратить расстрелы советских военнопленных. После этого их держали на спешно огороженных колючей проволокой полях. Так появились первые лагеря для военнопленных.

Из записок бригадефюрера СС Г. Кепплера, командира полка "Дер Фюрер" из дивизии СС "Дас Райх":

«В руках нашего полка оказались богатые трофеи и большое число пленных, среди которых было много гражданских лиц, даже женщин и девушек, русские заставили их защищаться с оружием в руках, и они храбро сражались вместе с красноармейцами».

23:00

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль выступает с радиообращением, в котором заявил, что Англия «окажет России и русскому народу всю помощь, какую только сможет».

Выступление Уинстона Черчилля в эфире радиостанции BBC: «За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает… Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен... Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина».

24:00

Главвоенсовет РККА разослал Директиву №3, приказывающую 23 июня нанести контрудары группировкам врага.

В радионовостях появилась первая фронтовая сводка, в которой говорится, что немецкое наступление остановлено и Красная армия перешла в контрнаступление.

Из записок бригадефюрера СС Г. Кепплера, командира полка "Дер Фюрер":

«Мы не разделяем безрассудный оптимизм многих, кто надеется встретить Рождество 1941 года снова у себя на родине. Для нас Красная армия является «таинственным незнакомцем», с которым нужно считаться всерьез и которого нельзя недооценивать. Конечная цель этой борьбы лежит в незримой дали».

[Александр Сабов]

https://rg.ru/2006/06/22/history-vov.html
22.06.2006 02:00
Рубрика: 1941 год. 22 июня

Союз. Беларусь-Россия - №267 (0)

Неутихающий спор о великой драме 41-го года

22 июня 1941 года. Жители столицы во время объявления по радио правительственного сообщения о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Фото: Евгений Халдей/РИА Новости
Вокруг истории Великой Отечественной войны давно ведется ожесточенная политическая борьба.

Враждебными России силами разработана целая серия мифов, которые охотно повторяют отечественные коллаборационисты. О бездарных генералах, якобы заваливших поля сражений трупами солдат. О сотнях тысяч красноармейцев, будто бы сдавшихся в плен добровольно. О якобы миллионе власовцев, которые были, оказывается, настоящими патриотами своей родины. О том, наконец, что Победа в этой страшной войне была достигнута вопреки политическому и военному руководству нашей страны. Десятки подобных измышлений около научной литературы все заментнее перекачевывают уже и в саму историческую науку. Но самый злостный миф сводится к попытке приравнять вину СССР и гитлеровской Германии за развязывание Второй мировой, а стало быть, и Отечественной войны. "Я замахнулся, - так и пишет беглый разведчик Резун-Суворов в книге "Ледокол", - на единственную святыню, которая у народа осталась, - на память о войне. Легенду о том, что на нас напали, я выбиваю из-под ног, как палач выбивает табуретку, и доказываю, что Советский Союз - главный зачинщик и виновник войны".

Почему трагическую дату 22 июня 1941 года вспоминают уже только историки да еще живые ветераны? Об этом мы рассуждаем сегодня с главным научным сотрудником Института всеобщей истории РАН, президентом Ассоциации историков Второй мировой войны, профессором О.А. Ржешевским.

Три рубежа обороны

- Только в самый канун войны руководство СССР определило три рубежа обороны: фронтовой, стратегический и государственный. Это что, открытие для историков, Олег Александрович?

- Решение о трех оборонительных рубежах вместе с планами их обустройства было опубликовано в четырех номерах "Военно-исторического журнала" в 1996 году. И... было напрочь забыто или, лучше сказать, игнорировалось. Между тем в детальных директивах, направленных в приграничные военные округа 14-15 мая 1941 года и ставивших задачу разработки на их основе оперативных планов обороны, предусматривалась вероятность отступления наших войск в глубь территории страны. В параграфе 7 указывалось: "На случай вынужденного отхода разработать согласно особым указаниям план эвакуации фабрик, заводов, банков и других хозяйственных предприятий, правительственных учреждений, складов военного и государственного имущества".

- Может быть, кому-то в этих документах чудился "пораженческий дух", оттого они и были "напрочь забыты"?

- Не берусь судить. Кто-то мог их игнорировать по этой причине, а кто-то потому, что они опровергают тезис об агрессивных устремлениях Советского Союза. Фактически только теперь благодаря усилиям ученых Генерального штаба и академических институтов они введены в научный оборот вместе с новыми документами, обнаруженными в архивах. Полностью подтвердилось то, что сказал В.М. Молотов в беседе с писателем Феликсом Чуевым: "Мы знали, что война не за горами, что мы слабей Германии, что нам придется отступать. Весь вопрос был в том, докуда нам придется отступать - до Смоленска или до Москвы, это перед войной мы обсуждали" ("Сто сорок бесед с Молотовым", М., 1991).

- Как же выглядели эти три рубежа обороны и почему остановить врага удалось только у стен Москвы?

- Фронтовой рубеж был определен по западной границе СССР. Стратегический - по Западной Двине и Днепру (Нарва, Сольцы, Великие Луки, Валдай, Гомель, Конотоп). Последний, государственный рубеж обороны располагался на дальних подступах к Москве (Осташков, Сычевка, Ельня, Почеп, Рославль, Трубчевск). На основе директив Генштаба, разосланных в приграничные военные округа, они представили свои оперативные планы обороны на утверждение с 20 до 30 мая. Уже по этим датам можно судить, как мало времени оставалось у нас для организации оперативной обороны. На стратегический рубеж в мае-июне успели перебазировать 19-ю, 21-ю и 22-ю армии из Северо-Кавказского, Приволжского и Уральского военных округов. В Генеральном штабе, рассматривая вероятность отступления наших войск в глубь страны, стремились не допустить их окружения и уничтожения в первые недели сражений. Границу прикрывали 56 из 170 дивизий, сосредоточенных на западном направлении. К середине июля 28 дивизий оказались в окружении и не вышли из него, 70 понесли тяжелые потери. Однако более 70 "старых" дивизий, а вместе с новыми, поступавшими на фронт, более 200 дивизий оказывали ожесточенное сопротивление, наносили контрудары противнику. Общими усилиями фронтов важнейшая цель плана "Барбаросса" на первом этапе войны - "воспрепятствовать своевременному отходу боеспособных сил противника и уничтожить их западнее линии Днепр - Двина" - была сорвана.

- И это можно рассматривать чуть ли не как победу 1941 года?

- Нет, конечно, это не победы. Но и не такие поражения, какие планировал с ходу нанести нам вермахт. Поэтому утверждавшийся как недостаток тезис, что многие наши армии и дивизии в день нападения Германии находились на расстоянии до 400 км от границы, видимо, следует поменять с минуса на плюс. Я также считаю несостоятельной версию о том, что Сталин "все знал" о предстоящем нападении Германии и его сроках, но действенных мер не предпринял. В предвоенные годы прилагался максимум усилий, чтобы подготовить страну к обороне. Но сведения, поступавшие правительству о подготовке Германии к нападению на СССР, были противоречивы, затрудняли анализ и без того сложной обстановки, препятствовали раскрытию главной цели дезинформационной деятельности нацистских спецслужб - обеспечить внезапность первого, наиболее мощного удара вермахта.

- А не переусердствовал Сталин в своих дипломатических акциях, надеясь с их помощью избежать войны? Похоже, Гитлер и тут его перехитрил?

- Вы так думаете? Да, если судить с "немецкой стороны", дипломатия Сталина вроде бы ничего не дала. В январе 1941 года две страны подписали секретный протокол о продаже Советскому Союзу участка территории в районе Сувалок за 7,5 миллиона золотых долларов. 13 июня мир удивило заявление ТАСС о беспочвенности слухов о возможной войне между СССР и Германией. А 21 июня - за день до войны! - правительство СССР дало согласие на поставку Германии зерна через Румынию. Все это не изменило планов Гитлера, зато, по мнению некоторых историков, помогло усыпить бдительность Сталина. Он категорически отклонил проект упреждающего удара по фашистской армаде и велел своим военачальникам больше подобных бумаг ему не носить. Но все это - лишь "поверхность айсберга". Историкам теперь стали понятнее мотивы советской политики и дипломатии накануне войны.

У истоков коалиции

Как следует из рассекреченных архивных документов органов госбезопасности СССР, в канун войны в Москве стало известно, что США и Англия окажут помощь СССР только при неспровоцированном нападении Германии. Упреждающий удар Красной армии по немецкой группировке, сообщала разведка, "может быть расценен как агрессивные устремления СССР на Запад и поэтому США и Англия в данной ситуации пойдут на союз с Германией против Советской России".

Видимо, это одна из причин, почему Сталин отклонил предложение военачальников о нанесении упреждающего удара. Понятнее и та часть заявления ТАСС, в которой говорилось, что слухи о подготовке СССР к нападению на Германию, в свою очередь, являются "лживыми и провокационными", - эти слова адресовались не только Берлину , но и Лондону, и Вашингтону. Полнее раскрывается и смысл директивы о приведении войск в полную боевую готовность, направленной в западные приграничные округа в ночь на 22 июня 1941 года, в которой содержалось требование - "ни при каких обстоятельствах не поддаваться провокационным действиям, могущим вызвать крупные осложнения". Война с Германией была уже неизбежна, а вот о том, на чью сторону в этом конфликте встанут Англия и США, приходилось думать до последней минуты. 21 июня 1941 года Госдепартамент США рекомендовал правительству "не давать заранее никаких обещаний Советскому Союзу в случае германо-советского конфликта". Любое преждевременное решение, неосторожное заявление, любые действия, которые удалось бы преподнести как "советскую провокацию", в сложившейся обстановке могли подорвать усилия нашего правительства на создание антигитлеровской коалиции. Чаша весов все еще могла качнуться не в нашу пользу. Нетрудно себе представить, к каким непоправимым для нашей страны последствиям это могло бы привести.

- И все же: почему только через 65 лет после этих событий факты, так меняющие наше понимание военной эпохи и мотивов поведения главных участников Второй мировой войны, становятся достоянием гласности? Где можно было прочесть об этих донесениях разведки?

- Уже два года как они опубликованы в сборнике документов органов безопасности. Но повторяется та же история, что и с тремя оборонительными рубежами: в широкий научный оборот эти сведения еще не введены. Что касается авторов околонаучных книг, то какие бы открытия ни происходили в исторической науке, они их "не замечают".

- Подведем итог: так это Сталин перехитрил Гитлера, а не наоборот?

- Здесь уместнее другие слова: он правильно оценил, что германская агрессия в равной степени угрожала как нашей стране, так и западным демократиям. Для человека такого диктаторского склада, как Сталин, это был не простой процесс. Но мы знаем немало фактов, которые объясняют, почему эта эволюция все-таки шла. 6 октября 1939 года, через неделю после заключения советско-германского договора о дружбе и границе, У. Черчилль пригласил советского посла И. Майского и в ответ на его вопрос: "Что вы думаете о мирных предложениях Гитлера?", сказал: "Некоторые из моих консервативных друзей рекомендуют мир. Они боятся, что в ходе войны Германия станет большевистской. Но я стою за войну до конца. Гитлер должен быть уничтожен. Нацизм должен быть сокрушен раз и навсегда. Пускай Германия становится большевистской. Это меня не пугает. Лучше коммунизм, чем нацизм". По свидетельству Майского, позиция британского правительства в то время выглядела так: "1) основные интересы Англии и СССР нигде не сталкиваются; 2) СССР должен быть хозяином на восточном берегу Балтийского моря, и он очень рад, что балтийские страны включаются в нашу [советскую], а не в германскую государственную систему; 3) необходимо совместными усилиями закрыть немцам доступ в Черное море; 4) британское правительство желает, чтобы нейтралитет СССР был дружественным по отношению к Великобритании". В речи по Би-би-си вечером 22 июня 1941 года, к которой Черчилль готовился весь день, он от имени британского правительства обещал оказать "России и русскому народу всю помощь, которую только сможем". Через два дня и Рузвельт, убедившись в агрессии Германии, заявил: "Разумеется, мы собираемся предоставить России всю ту помощь, которую мы сможем". И вот что любопытно: за день до выступления Рузвельта сенатор от штата Миссури Г. Трумэн обратился к правительству с призывом: "Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах". Государственные лидеры США отклонили позицию той части истеблишмента, которую представлял сенатор Трумэн, будущий президент США. Со своей стороны, Сталин взял слово 3 июля и заявил, что справедливая борьба советского народа за свободу страны "сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы". Путь к созданию военно-политического союза трех держав был открыт.
Эхо войны?

- Недавно министр обороны Польши Р. Сикорский сравнил строительство северо-европейского газопровода... с "пактом Молотова-Риббентропа": мол, опять Россия устраивает свои дела с Европой, не считаясь с интересами своих ближайших соседей. Как вы расцениваете это заявление?

- Советско-германский договор о ненападении, заключенный 23 августа 1939 года, уже много десятилетий находится в эпицентре спекуляций: якобы это он и привел ко Второй мировой войне, а в последующем также к "вынужденному" нападению Германии на СССР. Но следует помнить, что породило его на свет. За год до этого состоялся Мюнхенский сговор, западные демократии отдали на растерзание Чехословакию. Солидные куски ее территории прихватили тогда Польша и Венгрия. Нам же в результате Мюнхенского сговора грозила полная изоляция в Европе, где созревала фашистская сила. Чтобы выиграть время и пространство для отпора германской агрессии, понадобилось пойти на кратковременный союз с дьяволом. Это был не наш выбор.

- Да, но к договору был приложен секретный протокол, на что и намекает польский министр. Как известно, этот секретный протокол еще в 1989 году был официально осужден Постановлением Съезда народных депутатов СССР, так что о чем теперь спорить?

- Есть о чем! Мне довелось принимать участие в работе экспертной группы, которой было поручено провести анализ договора. Эксперты разделились на две неравные половины. Неравные потому, что с легкой руки тогдашнего идеологического отдела ЦК КПСС экспертов из прибалтийских республик было приглашено почему-то гораздо больше, чем из остальных республик СССР. Помните, в свое время Черчилль приветствовал вхождение прибалтийских государств в "советскую систему"? Он понимал, что это отвечало интересам их собственной безопасности, всех стран, которым угрожала германская агрессия. Однако любая попытка сослаться на такие резоны вызывала у наших прибалтийских коллег контраргумент: "А нас не интересует ваша безопасность". К сожалению, ряд российских историков, не стану называть их имен, занял позицию "ни туда, ни сюда". В результате мы, кажется, трое остались в меньшинстве: доктора исторических наук Вилнис Янович Сиполс из Института российской истории, Александр Сергеевич Орлов из Института военной истории и ваш покорный слуга. Конечно, грубейшей ошибкой советской власти было то, что она долгие годы замалчивала секретный протокол. Хотя что там было секретить? Протокол ограничивал продвижение немецких войск к советским границам в случае агрессии Гитлера против Польши, захват которой был предрешен еще до подписания договора, о чем было известно в Москве. Не говоря уже о том, что секретные договоренности были и будут в практике международных отношений. Напомню хотя бы о секретном итало-французско-английском сговоре 1935 года, который позволил фашистскому режиму Муссолини захватить Абиссинию (Эфиопию). Или секретный протокол о сферах влияния англо-польского договора от 25 августа 1939 года. Творцы Постановления Съезда народных депутатов даже не задумались о том, что в мировой истории не было случая, когда государство законодательно осудило бы собственный документ, подписанный в критической обстановке с целью отвести угрозу надвигавшейся агрессии.

- Но ведь теперь этот договор всего лишь музейный экспонат. Или вы предлагаете снять с него клеймо?

- Ну, музейным экспонатом он стал давно. Все мы видим, какие бесчинства в стране творят в последнее время молодые люди, которые называют себя скинхедами. А ведь главная черта в их облике - они воспитаны на неуважении к истории своего собственного государства, которую мы сами же топчем, денонсируем, огульно отвергаем. Это приняло поистине беспрецедентные масштабы. США за свою историю провели около 200 больших и малых войн и, за редким исключением, они были захватнические. Но вы не встретите подобных оценок ни в школьных учебниках, ни в трудах американских историков. История США - это гордость и слава всей нации, стержень знаний и воспитания американских граждан. Победа во Второй мировой войне - тоже американская победа. А если постоянно чернить свое прошлое, то на каких примерах, подвигах, достижениях граждан и руководителей страны воспитывать свое молодое поколение? Выходит, на чужих, раз отказываемся от собственных?

[Геннадий Гудков]

http://echo.msk.ru/blog/gudkov/1788358-echo/
07:42 , 22 июня 2016

автор
политик

75 лет назад на территорию нашей страны пришла самая кровопролитная война в истории человечества. 27 миллионов наших сограждан погибли, еще больше было ранено и покалечено. Такую страшную цену заплатил советский народ, в том числе за преступную халатность, бездарность и чудовищные просчеты политического руководства СССР. Чем дальше от нас трагическая дата и больше секретных материалов открывают архивы, тем очевиднее становится страшная истина: массовые потери советских граждан есть в ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ СТЕПЕНИ результат провальной политики Сталина и его окружения.

Сразу оговорюсь: война в Европе была неизбежна, лагеря смерти придумали в Германии и человеконенавистническую идеологию фашизма ничем оправдать нельзя. Безусловно, главная вина в развязывании 2-й Мировой лежит на немецком фашизме, вождях ||| Рейха и их союзников. Это так, но жизни десятков миллионов советских граждан МОГЛИ БЫТЬ СПАСЕНЫ, если бы страной тогда не правил убежденный в своей непогрешимости и «гениальности» кровавый и бездарный диктатор-параноик.

Пакт Молотова — Рибентропа по разделу Европы, заключенный в 1939 году, навсегда скомпрометировал сталинскую клику, сделавшей СССР союзником фашистской Германии на несколько предвоенных лет. Именно это соглашение, увы, фактически позволило Гитлеру развязать в сентябре 1939 новую МИРОВУЮ ВОЙНУ. А удар Красной Армии в спину полякам, сражающихся против немецких оккупантов), захват Прибалтики и части Бессарабии, попытка прибрать к рукам (вернуть в империю) Финляндию, совместные военные парады с Вермахтом, теснейшее сотрудничество с режимом Гитлера в экономике, вооружениях и т.д. (значительное число будущих генералов немецкой армии обучались в СССР накануне войны) не оставляет сомнений: Сталин свято верил в долгосрочный союз с Германией. Ему и в голову не могло прийти, что его, великого «вождя всех времен и народов», властелина 1⁄6 части суши и Главнокомандующего самой крупной армии мира, решится «кинуть» его новый союзник, Адольф Гитлер, с которым они так «по-братски» разделили Европу.

Два мировых диктатора мерились вероломством, но Гитлер оказался хитрее, подлее и коварнее своего визави в СССР. Слепое неверие Сталина в возможность нападения на СССР со стороны Германии, его упрямое желание не замечать очевидного дорого обошлись нашему народу: за первые полгода войны была практически полностью разгромлена 4-х миллионная Красная Армия, уничтожены большая часть её вооружений и боеприпасов. Потери СССР в первый год войны сразу перевалили за несколько миллионов человек: только число плененных военных составляло более 2,5 млн., большинство погибло в фашистских лагерях от болезней, голода и холода уже к концу 1941.

Полагаю, что даже немцы не ожидали от Сталина так много «подарков»: беззащитных «мишеней» в виде аэродромов с разукомплектованными самолетами без летного состава, отправленного в летние отпуска, орудий и гаубиц без боеприпасов и средств транспортировки, не заправленных и не снаряженных танков и бронемашин. Преступная уверенность Сталина в надежности «дружбы» с Гитлером позволила Вермахту застать Красную Армию врасплох и уничтожить её боеспособность.

Сегодня уже известно, что Сталин, напуганный и растерянный поражением первых недель войны, пытался остановить стремительное наступление гитлеровских войск, предложив немцам новый «Брестский мир». (Поручение о возможной сдаче СССР территорий Прибалтики, Белоруссии и части Украины в обмен на мир озвучивал для немцев Павел Судоплатов по личному распоряжению Л. Берии). Видимо, в тот момент Гитлер опрометчиво счел эти предложения запоздалыми…

В первые годы войны (1941-42) руководители СССР, «проспавшие» её начало, безжалостно гнали на войну «пушечное мясо» — миллионы необученных и плохо вооруженных солдат, утапливая буквально в крови наступление хорошо подготовленной немецкой армии. Но и после 1942, когда СССР получил поддержку союзников и наладил поставки техники и боеприпасов на фронт, тактика решать исход боя за счет огромных людских потерь была неизменной составляющей наших побед. Достаточно вспомнить безумное, абсолютно неподготовленное форсирование Днепра «сходу», главный смысл которого — сделать подарок вождю и освободить Киев ровно к 7 ноября. А бессмысленный штурм Берлина, готового выбросить белый флаг? А «лобовая» атака противника через его минные поля (потери при этом якобы меньше, чем при обычной атаке укрепленных позиций — так объясняли союзникам резон преодоления минных полей без их разминирования советские генералы). Боевых операций, где ни в грош не ставилась жизнь солдата и офицера, были многие и многие десятки и даже сотни…

Принцип «победителей не судят » и «русская баба еще нарожает», которыми руководствовались советские начальники, сослужили плохую службу нашему народу, понесшему НЕВОСПОЛНИМЫЕ ПОТЕРИ во 2-й Мировой. Что-то очень близкое к триумфу царя Пира, погубившего ради победы всю армию. Мы и сейчас не можем окончательно оправиться от людских потерь: демографические «волны» прошедшей войны по-прежнему серьезно «раскачивают» российскую экономику.

Сегодня — российский день памяти и скорби. Но помним ли мы и действительно скорбим по десяткам миллионов погибших и раненых, чьей кровью оплачена наша Победа? Или мы снова готовы ввязаться в любую драку, хоть на Украине, хоть в Сирии, при этом «изящно» намекая на возможность «в случае чего» обратить в «радиоактивный пепел» наших бывших союзников и еще пол-мира в придачу?

В России вновь нарастает угар воинствующего «патриотизма». Страна бряцает оружием, наращивает военный бюджет и заявляет о готовности противостоять чуть ли не всему миру. Между тем, у нас давно нет такого потенциала — людского, экономического, технологического, военного — которым когда-то обладал СССР. Я уж скромно молчу о союзниках: по-моему, их сегодня не найти даже на просторах бывшего СССР. Да и ядерная «дубина», которой обладает держава еще с советских времен, уже не выглядит таким бесспорным аргументов в диалоге с окружающим нас миром. Не дай Бог нам ввязаться в Последнюю войну, способную, в первую очередь, обратить в этот самый «радиоактивный пепел» весь наш многострадальный российский народ.

Может, лучше учиться на ошибках собственной истории, чем упорствовать в возможности их повторения. Или это не наш путь?

[Николай Черкашин]

http://www.stoletie.ru/territoriya_i...lotova_305.htm
Защитники ДОТов Брестского укрепрайона погибли, но не сдали своих позиций

22.06.2016

Три форта Брестской крепости и добрая дюжина ДОТов «линии Молотова» Брестского укрепрайона расположены на левом берегу Западного Буга, то есть за нынешним кордоном – в Польше. Это самые неисследованные объекты БУРа – Брестского укрепрайона, который простирался на 180 километров вдоль западной границы СССР. Именно они покрыты самой плотной завесой неизвестности.

Сюда не водят туристов, и нога соотечественника не ступает по бетонным ступеням забытых фортов и ДОТов. О том, что здесь происходили ожесточенные бои, бои не на жизнь, а на верную смерть – свидетельствуют лишь огромные – в размах рук – пробоины в стенах, из которых торчат закрученные толстые стальные пруты. Как поется в песне про крейсер «Варяг», не скажет ни камень, ни крест, где легли…

Наверное, это был самый короткий международный рейс в моей жизни: электропоезд Брест–Тересполь пересекает мост через Буг и вот минут через пять-семь тереспольский вокзальчик. Но каждая из этих минут заставляет сердце тревожно сжиматься – ведь ты переезжаешь не просто через границу, – через исходный рубеж войны. Вот он тот Рубикон, который семьдесят пять лет назад перешел вермахт. Вон слева, пока еще на нашем берегу старый пограничный ДОТ, который прикрывал в сорок первом этот мост. Поезд медленно въезжает в запретную зону, куда пешеходам вход запрещен, и путь на запад преграждает вспаханная контрольно-следовая полоса, овитая колючей проволокой. Вон торчат из воды обрубки столбов давным-давно сгоревшей переправы. Кажется, еще немного и ты увидишь немецкого солдата в глубокой каске, который пока еще топчется у пограничного столба генерал-губернаторства Третьего рейха.

И неважно, что это польский жолнеж провожает твой вагон скучающим взглядом. Важно то, что он в иноземном мундире, важно то, что на приграничных польских аэродромах, с которых взлетали в июне сорок первого немецкие бомбардировщики, теперь снова – боевые самолеты враждебного военного блока.

Тересполь

Одноэтажный почти городок, где улицы названы, как в песне Юрия Антонова: Акациевая, Кленовая, Луговая, Тополевая, Каштановая. Но и без политики не обошлось – главная улица названа в честь Армии Крайовой, улица кардинала Вышинского… В центре города – старинный каземат, бывшее пороховое хранилище для гарнизона Брестской крепости. Именно здесь в день начала войны располагался штаб 45-й пехотной дивизии, именно отсюда были отданы в полки приказы – «огонь!». Теперь в прохладном сумраке каземата хранят урожаи клубники и шампиньонов.

На календаре 21 июня… Чтобы настроиться на волну того времени, надо сначала уловить, почувствовать его нерв, надо прийти в равновесное состояние духа: пусть будет, как будет, надо ни во что не вмешиваться, ничего не хотеть, пустить все на произвол судьбы. Поэтому сажусь в первое попавшееся такси и прошу отвезти в ближайшую гостиницу. Таксист везет меня по своему усмотрению в сторону границы. Замечательное место – двухэтажный зеленый коттеджик с вывеской почему-то на немецком языке «Grὓn». Он стоит в 900 метрах от бугского рукава, за которым виднеется Западный остров в Брестской крепости. Слева от дороги – старое русское кладбище, основанное еще во времена Российской империи. Справа – мой непритязательный приют; он стоит на краю травяного стадиона, на котором в лето сорок первого играли в футбол немецкие офицеры, жившие в этом же двухэтажном домике, как в казарме. Странное соседство кладбища и стадиона. Но мне нужно попасть отсюда в 1941 год, поэтому я покидаю «Грюн-Отель» и иду в город по дороге, соединявший когда-то Тересполь и Брест через крепость. Тогда она называлась Варшавкой и была стратегической трассой, которая проходила через центральный остров крепости. Цитадель была навешена на нее словно огромный кирпичный замок. Теперь «Варшавка» ведет только на кладбище и к отелю, к тупику пограничной полосы. А новая дорога Минск–Брест–Варшава обходит крепость с юга. Но я попал именно туда, куда надо – в пространственные координаты ТОГО времени.

Прошлое не исчезает бесследно. От него остаются тени, звуки и даже запахи; от него остаются стены и ступени, от него остаются письма и документы… Чтобы увидеть эти тени, услышать звуки, надо только обострить зрение и слух, надо присматриваться к мелочам и прислушиваться к тому, что обычно пролетает мимо ушей.

Например, вот эти отзвуки губной гармошки. Старик-инвалид играет на ней в привокзальном скверике. Подхожу ближе, бросаю в его кепку несколько злотых, сажусь на его скамью и слушаю чуть визгливые, но все же стройные аккорды. Не так ли играл и кто-то из немецких солдат, которые высадились здесь, на этой станции, в начале лета 1941 года?

С людским потоком попал в центр города, где вместо ратуши или иного подобающего здания доминирует серо-бетонный бункер с клепанными броневыми заслонками. Это был старый пороховой погреб Брестской крепости, который предназначался для самых западных фортов крепости №7 и №6, расположенных в округе Тересполя. В ночь на 22 июня здесь размещался штаб 45-й пехотной дивизии, именно отсюда был дан приказ штурмовать бастионы Брестской крепости.

Стайка велосипедисток обогнала меня по пути в гостиницу. И тут замкнуло: вот оно! Точно так же мчались по этой дороге к границе немецкие велосипедисты. Им надо было промчаться с километр, чтобы немедленно вступить в бой. Дело в том, что сначала их отвели подальше от границы, через которую должны были перелетать «небельверферы» – ракеты, выпущенные по крепости с полевых установок. Эти снаряды еще не были опробованы в реальных боях, летели очень неточно, и чтобы не поразить своих, штурмовую роту отвели подальше, а затем, сокращая время броска, солдаты сели на велосипеды и помчались на исходный рубеж. Батарея реактивных установок стояла, скорее, на стадионе. Здесь ничто не мешало набирать «небельверферам» высоту. А по ту сторону русского кладбища, скорее всего, были позиции сверхтяжелых самоходных мортир типа «Карл». Они были названы в честь древнегерманских богов войны – «Тор» и «Один». В Тересполь их привезли по железной дороге, и они своим ходом доползли до назначенного рубежа. Благо это совсем недалеко. «Карлов» сопровождали гусеничные погрузчики 600-мм снарядов, которые подавались к орудиям кранами, ведь бетонобойные снаряды весили от полутора до двух тонн (точнее, 2170 кг – из них 380, а то и 460 кг взрывчатки). Эти монстры создавались для прорыва «линии Мажино», но французы не предоставили им такой возможности: сдали фронт быстрее, чем подвезли мортиры. Теперь они нацеливались на форты Брестской крепости. Благо ее трубы и башни видны невооруженным глазом – прямо с дороги, по которой только что упорхнула стайка беззаботных велосипедисток.

Коденьский мост

Генерал-полковник Леонид Сандалов был едва ли не единственным мемуаристом, посвятившим свою книгу первым дням и неделям начала войны. Войска 4-й армии (Сандалов был начальником штаба этой армии) первыми приняли на себя самый мощный удар вермахта в Бресте, а также южнее и севернее него. Южнее Бреста находилось местечко Кодень, разрезанное течением Буга на две части – западную, некогда польскую, а в 1941 году – немецкую половину, и восточную – белорусско-советскую сторону. Их соединял большой шоссейный мост, имевший стратегическое значение, поскольку через него шла дорога из Бялой Подляски в обход Бреста и Брестской крепости, которая позволяла кратчайшим путем перерезать Варшавскую магистраль между Брестом и Кобриным, где располагался штаб армии. Сандалов вспоминает:

«… Для захвата моста у Коденя фашисты прибегли к еще более коварному приему. Около 4 часов они стали кричать со своего берега, что по мосту к начальнику советской погранзаставы сейчас же должны перейти немецкие пограничники для переговоров по важному, не терпящему отлагательств, делу.

Наши ответили отказом. Тогда с немецкой стороны был открыт огонь из нескольких пулеметов и орудий. Под прикрытием огня через мост прорвалось пехотное подразделение. Советские пограничники, несшие охрану моста, пали в этом неравном бою смертью героев.

Вражеское подразделение захватило мост, и по нему на нашу сторону проскочило несколько танков…».

Еду из Тересполя в Кодень, чтобы побывать на месте былой военной трагедии, снять мост на фото… Автобус на Кодень ходит не часто. Упустил ближайший рейс, поэтому беру такси, благо цены здесь вовсе не московские. Таксист, пожилой поляк с седыми усами, назвавшийся Мареком, очень удивился названному маршруту.

– Сколько здесь таксую, а в Кодень первый раз россиянина везу!

Таксист, как и большинство его коллег, был весьма словоохтлив, и мне пришлось рассказать о событиях семидесятилетней давности, разыгравшихся на Коденьском мосту.

– Нет там никакого моста!

– Как это нет, если я на карте его видел.

– Карта картой, а я тут живу, и сколько раз в Кодене бывал, никакого моста не видел.

– Должен быть мост!

– Я в Войске Польском сапером служил. Сам не раз мосты через реки наводил. Если бы в Кодене был мост, знал бы наверняка.

Так за спором мы и въехали в живописное местечко на берегу Буга, где сошлись храмы трех конфессий – католической, православной и униатской. Неширокие и невысокие улочки в цветах июньской пору – мальвах, сиренях, жасмине… Тормозим у первого встречного прохожего:

– Где здесь мост через Буг?

– Нет у нас никакого моста.

Марек торжествует: «я же говорил!». Но прохожий дает совет:

– А вы у старого ксендза спросите. Он еще до войны тут родился.

Въезжаем во двор монастырского комплекса, разыскиваем старого ксендза, который родился в Кодене аж в 1934 году. В сорок первом ему было семь лет и он слышал первые залпы большой войны.

– Мост? Был. Да только в 44-м году его разбурили, да так и не стали восстанавливать. Одна только насыпь на берегу осталась.

Ксендз показал нам направление вдоль реки, и мы с Мареком тут же двинулись. Теперь я смотрел на него торжествующе: мост-то все-таки был! Мы долго пробирались по прибрежному бурелому. Места здесь были явно нехожеными. Наконец, наткнулись на заросшую земляную насыпь, которая обрывалась у самого уреза воды. Это и был въезд на Коденьский мост. На нем стояли три старых товарных вагончика, приспособленных то ли под склады, то ли под бытовки. Возможно, именно в таких вагонах и прибывали сюда солдаты вермахта. А на обрыве насыпи стоял бело-красный пограничный столб. Точно такой же немцы сломали здесь и сбросили в Буг в сентябре 1939 года.

Много позже я узнал, что «в авангарде ударных танковых частей Гудериана с 22 июня 1941 года действовала и 12-я рота III батальона «Бранденбург» под командованием лейтенанта Шадера. Именно это подразделение за несколько минут до начавшейся в 3.15 утра 22 июня 1941 года артподготовки захватило располагавшийся к югу от Бреста Коденьский мост через приграничную реку Буг, уничтожив охранявших его советских часовых. О захвате этого стратегически важного моста сразу же доложили лично Гудериану. Установление контроля над Коденьским мостом позволило уже утром первого дня войны перебросить по нему входившие в состав группы Гудериана части 3-й танковой дивизии генерал-майора Моделя и развернуть их наступление в северо-восточном направлении, имея первоочередную задачу перерезать Варшавское шоссе между Брестом и Кобрином».

На том, на белорусском берегу Западного Буга виднелось продолжение насыпи. Именно там пролилась кровь наших пограничников. Узнать бы их имена! Как странно: имена нападавших известны, а имен героев-защитников нет.

Сказы Бугского леса

Самые ожесточенные бои в БУРе развернулись на участке 17-го пулеметно-артиллерийского батальона, который занимал ДОТы в районе деревни Семятичи. Сегодня это территория Польши. Но попасть туда надо, в этом и состоит главная цель моей экспедиции. Еще в Бресте бывалые люди предупреждали меня: мол, не стоит соваться в эту глухомань в одиночку. «Мало ли что? У тебя дорогой фотоаппарат. Нарвешься на местных «нациков», и камеру у москаля отберут, и по шее накостыляют. Сам видишь, какая обстановка». Обстановка, конечно, не радовала: «ястребы» польской политики пошли войной против памятников советским солдатам. ДОТы – это тоже памятники воинскому героизму, самые впечатляющие «монументы»… Вряд ли их будут взрывать. Но все же, пока есть возможность, надо побывать в святых местах, снять то, что сохранилось…

Если долго и пристально смотреть в темные воды реки забвения, то в них начнет что-то проглядывать, нечто проступать… Так и с ДОТами БУРа. Далеко не все, но сквозь завесу времени проступают лица, имена, боевые эпизоды, подвиги… По крупицам собирают сведения об июньских боях на этой земле белорусские, российские, немецкие историки – потомки тех, кто здесь сражался и погибал. Их стараниями стали известны имена капитана Постовалова, лейтенанта Ивана Федорова, младших лейтенантов В.И. Колочарова, Еськова и Теняева… Они были первыми, кто встретил самый мощный удар вермахта, многим из них выпала доля навечно неизвестных солдат.

Опытные поисковики рассказывают, что перед важным открытием всегда происходят необычные вещи, как будто кто-то из тех, кого ищешь, подает знаки.

Мне важно сегодня найти ДОТ «Орел», и знаки пока никто не подает, даже туристская карта. ДОТы на ней обозначены, но какой из них «Орел», а какой «Сокол», и где «Светлана» – это нужно определять на месте. Мне нужен «Орел». Этот командирский пятиамбразурный ДОТ держался дольше остальных – более недели. В нем находился командир 1-й роты «уровского» батальона лейтенант Иван Федоров и небольшой гарнизон в количестве двадцати человек.

У села Анусин я прощаюсь с водителем попутки. ДОТ «Орел» надо искать именно в здешней округе.

Мой старый друг, научный сотрудник центрального архива МО Тарас Григорьевич Степанчук, обнаружил донесение политотдела 65-й армии Военному совету 1-го Белорусского фронта. В нем указано, что после выхода в июле 1944 года соединений 65-й армии на государственную границу СССР в районе села Анусин советские воины в одном из ДОТов нашли на усыпанном гильзами полу тела двух человек, лежавших у искореженного пулемета. Один из них, с нашивками младшего политрука, никаких документов при себе не имел. В кармане гимнастерки второго бойца сохранился комсомольский билет №11183470 на имя красноармейца Кузьмы Иосифовича Бутенко. Бутенко же был ординарцем командира роты лейтенанта Федорова. Значит, речь в донесении шла о командирском ДОТе «Орел». Вместе с лейтенантом И. Федоровым в ДОТе находились лекарский помощник Лятин, бойцы Пухов, Амозов… Установить имя младшего политрука не удалось.

«Русские не оставляли долговременные укрепления даже тогда, когда основные орудия были выведены из строя, и защищали их до последнего… Раненые притворялись мертвыми и стреляли из засад. Поэтому в большинстве операций пленных не было», – сообщалось в донесении германского командования.

Углубляюсь в придорожный сосняк, который, если верить карте, переходит в тот самый лес, где стоят наши ДОТы.

Интересно строят ДОТы. Сначала роют колодец. Затем вокруг него возводят бетонные стены. Вода идет на раствор, а затем на охлаждение оружия, на питье гарнизону. Долговременная огневая точка начинается с колодца. Говорят, местные старики-лозоходы помогали нашим саперам находить подземные водяные жилы.

ДОТы – это своего рода бетонные корабли, погруженные по свою «ватерлинию» в грунт, в землю. У них даже свои собственные имена есть – «Орел», «Быстрый», «Светлана», «Сокол», «Свободный»…

«Готовые ДОТы являли собой двухэтажные бетонные коробки с толщиной стен 1,5–1,8 метра, врытые в землю по амбразуры. Верхний каземат делился перегородкой на два орудийных отсека. Планировка выделяла галерею, тамбур, отводивший взрывную волну от броневой двери, газовый шлюз, хранилище боеприпасов, спальный отсек на несколько коек, артезианский колодец, туалет… Вооружение зависело от важности направления и где состояло из 76-миллиметровой пушки и двух станковых пулеметов, где – из 45-миллиметровой, спаренной с пулеметом ДС. Вооружение ДОТов к началу войны содержалось на консервации, боеприпасы и продовольствие хранились на ротных и батальонных складах. Гарнизоны ДОТов в зависимости от их размеров состояли из 8–9 и 16–18 человек. В некоторых размещалось до 36–40 человек. Комендантами ДОТов назначались, как правило, офицеры младшего космостава» – пишет историк БУРа.

Но эти «бетонные корабли» оказались недостроенными… Можно только представить, каково воевать на кораблях, стоящих на стапелях. Экипажи не бросают свои корабли, гарнизоны ДОТов не бросали свои укрепления. Каждый из этих капониров был маленькой Брестской крепостью. И что творилось в большой цитадели, то повторялось и здесь, только в своем масштабе.

По рассказам брестских старожилов, гарнизоны недостроенных, необвалованных ДОТов держались по несколько суток. Взбешенные гитлеровцы замуровывали входы и амбразуры. Одну такую «слепую» бетонную коробку, у которой не только амбразуры и вход, но даже выводы коммуникационных труб были замурованы, обнаружили недавно белорусские поисковики.

Шагаю по лесной тропе – подальше от деревни, от чужих глаз. Справа вдоль опушки необыкновенной красоты ржаное поле – с васильками и ромашками. За ним плантации хмеля и клубники… Даже не верится, что в этих безмятежных привольных местах рычали танки, тяжелые орудия били прямой наводкой по бетонным стенам, пламя огнеметов врывалось в амбразуры… Не верится, что по этим пасторальным перелескам выискивали свою добычу – «зеленые братья», беспощадные «аковцы»… Но все это было здесь, и лес хранил это все в своей зеленой памяти. Может быть, потому и было на душе так тревожно, несмотря на заливистое пенье бугских соловьев, посвисты дроздов и соек. Солнце пекло уже из зенита, а я все никак не мог найти в этом лесу ни одного ДОТа. Будто заколдовали их. Будто ушли они в эту землю, прикрывшись хвойным настом, густыми кустами. Сориентировал карту вдоль дороги: все правильно – лес именно этот. И Буг рядом. Вот она, река Каменка, вот дорога №640. А ДОТов нет, хотя по всем правилам фортификации они должны быть именно здесь – на возвышенности, с великолепным обзором всех главных здесь дорог и мостов. Вот уже и тропы все скрылись под зарослями буйного папоротника. А где папоротник, там, известное дело, нечистая сила хороводится. Здесь была явно аномальная зона: ни с того ни с сего остановились вдруг электронные часы на руке. И сосны росли кривые-кривые, так похожие на «пьяный лес», что на Куршской косе. А тут еще ворон закричал – картаво, раскатисто, мерзко. Будто угрожал или предупреждал о чем-то.

И тут я взмолился: «Братцы! – мысленно прокричал я защитникам ДОТов. – Я же к вам пришел. Из такого далека приехал – из самой Москвы! Откликнитесь! Покажитесь!» Побрел дальше. Пить хотелось ужасно. Хоть бы где ручеек найти. Прошел шагов десять и остолбенел: прямо на меня черными пустыми глазницами смотрел ДОТ! Как построили его 75 лет назад, так и стоял он в полный рост – необсыпанный грунтом, необвалованный, открытый всем снарядам и пулям. Огромная пробоина – в размах рук – зияла в его лобовой части.

Я узнал его сразу – по старой фотографии, сделанной на мое счастье с того же ракурса, с какого смотрел на ДОТ и я – с южного угла. В стене справа – амбразура в стальной оправе, а во лбу – пробоина, скорее всего, от специального бетонобойного снаряда. Из этих амбразур и пробоин вылетали солдатские души…

Еловые шишки валялись на песке, словно стреляные гильзы.

Тот снимок был сделан летом 1944 года, и потому местность вокруг открытая, приспособленная для ведения огня, теперь же она изрядно заросла сосняком и кустарником. Немудрено, что заметить эту пятиамбразурную крепость можно только вблизи. Души неотпетых солдат, затаившиеся под боевым перекрытием ДОТа услышали меня, более того – угостили земляникой, которая росла тут вокруг по всему валу… Они дарили мне крупные красные спелые ягоды! А что еще они могли мне подарить? А вот души убитых врагов насылали на меня клещей и оводов. Наверное, они сами в них превращались.

Зашел внутрь через сквозник – эдакие отрытые с боков «сени», для того, чтобы отводить взрывные волны от двери главного входа. В полутемных казематах стоял сырой холод, что после полуденного пекла воспринималось как благо. Холодная капля упала мне на темя: с потолка свисали соляные сосульки, наподобие сталктитиков. На них собирались капли влаги, словно слезы. ДОТ плакал! Повсюду торчали прутья ржавой арматуры. Строители успели закрепить хомутки для вентиляционных труб, а сами трубы смонтировать не успели. Значит, бойцы ДОТа задыхались от пороховых газов… Из боевого отсека – квадратный лаз в нижний этаж, в укрытие. Все завалено пластиковыми бутылками, бытовым мусором. Забит был и запасной выход… Я выбрался наружу и отправился искать остальные ДОТы. И вскоре наткнулся еще на два могучих бетонных короба. Каждый ДОТ здесь – это русский островок среди чужой земли. Кому-то не жаль было ее оставлять, и они уходили на восток, в свои пределы. А бойцы БУРа выполняли приказ – «из ДОТов не выходить!». И не выходили, принимая мученическую смерть. Еще более мучительную оттого, что вокруг, как и сейчас, вот так же буйствовала жизнь – цвели травы и дикая вишня…

Кто-то бросал танки – горючее кончилось. А у них и такого оправдания не было. Держались до последнего.

Одна из рот пульбата занимала позиции у деревни Мощона Крулевска. Ею командовал лейтенант П.Е. Недолугов. Немцы обстреливали ДОТы из пушек, бомбили с самолетов, их штурмовали саперные эйнзатц-команды с огнеметами и взрывчаткой.

Но гарнизоны держались до последнего патрона. В ДОТе, который и сейчас стоит на северо-восточной окраине деревни Мощона Крулевска, было шесть красноармейцев и двенадцать лейтенантов, которые только-только прибыли из училищ и не успели в роковую ночь получить оружие. Погибли все…

Двухамбразурные артиллерийско-пулеметные ДОТы "Светлана" и "Сокол" и несколько других полевых сооружений прикрывали шоссе от моста через реку Буг на Семятичи. В первые часы боя к защитникам ДОТов присоединилась группа пограничников и бойцов штаба батальона. Трое суток вел бой ДОТ "Светлана" под командованием младших лейтенантов В.И. Колочарова и Теняева. Колочаров, по счастью, остался в живых. С его слов известно, что среди «светлановцев» особо отличились стрелок-пулеметчик Копейкин и наводчик орудия казах Хазамбеков, который в первые же часы войны повредил немецкий бронепоезд, выехавший на мост. Бронепоезд уполз восвояси. А Хазамбеков и другие артиллеристы перенесли огонь на понтонную переправу; по ней переправлялась через Буг вражеская пехота…

Выхожу из леса к железнодорожной насыпи.

Вот этот ДОТ, скорее всего, и есть «Сокол». Его амбразуры смотрят как раз на железнодорожный мост через Буг. Клепанные фермы двухколейного большого моста покрыты ржавчиной, рельсовый путь зарос травой. Вид такой, словно бои за этот стратегический объект закончились только вчера. Сегодня мост никому не нужен. Движение по этому участку пути на белорусскую сторону закрыто. Но сколько жизней за него положили и в сорок первом, и в сорок четвертом… Теперь он стоит, словно памятник тем, кто его прикрывал. И мост стоит и два ДОТа поодаль – одна из жестких конструкций «линии Молотова». Хоть экскурсии сюда води. Но экскурсии стремятся на «линию Мажино». Там все в целости и сохранности: и вооружение, и перископы, и вся техника, и даже армейские койки в казематах заправлены. Есть на что посмотреть, есть что покрутить, потрогать, не то, что здесь – на «линии Молотова», где все разбито, раздроблено, пробито. На «линии Мажино», как известно, боев не было.

Значение Брестского укрепрайона оценил командир 293-й пехотной дивизии вермахта, которая вплоть до 30 июня 1941 года штурмовала позиции 17-го ОПАБ под Семятичами: "Не подлежит никакому сомнению, что преодоление укрепрайона после его завершения потребовало бы тяжелых жертв и применения тяжелого оружия больших калибров".

***

О коменданте Брестского укрепрайона генерал-майоре Пузыреве… Очень легко бросить камень в этого человека, а раз легко, то и бросают. Вот и швырнул в него увесистый булыжник автор популярных книг Марк Солонин: «На войне как на войне. В любой армии мира бывают и растерянность, и паника, и бегство. Для того и существуют в армии командиры, чтобы в подобной ситуации одних приободрить, других — пристрелить, но добиться выполнения боевой задачи. Что же сделал командир 62-го УРа, когда к его штабу в Высокое прибежали толпы бросивших свои огневые позиции красноармейцев? «Командир Брестского укрепрайона генерал-майор Пузырев с частью подразделений, отошедших к нему в Высокое, в первый же день отошел на Бельск (40 км от границы. — М.С.), а затем далее на восток...» Как это — «отошел»?.. Что же собирался получить в тылу товарищ Пузырев? Новый передвижной ДОТ на колесиках?».

Легко иронизировать над человеком, который ничем не сможет тебе ответить… Никто лучше генерала Пузырева не знал, насколько не готов был его 62-й укрепрайон к серьезным боевым действиям. Недавно назначенный на должность коменданта, он проехал по всей «линии Молотова» и воочию убедился, что бетонный «щит страны Советов» еще латать и латать. И то сказать – по размаху строительных работ БУР можно было приравнять к такой «стройке века», как Днепрогэс. Несмотря на то, что десятки ДОТов были близки к завершению строительно-монтажных работ, почти все они не имели огневой связи между собой, то есть не могли прикрывать друг друга артпулеметным огнем. А это означало, что команды вражеских подрывников получали возможность подобраться к ним вплотную. Далеко не везде были установлены капонирные орудия, смонтированы трубы вентиляции, линии связи… Не хватило 2–3 месяцев для того, чтобы БУР стал единой оборонительной системой. И вот на укрепрайон обрушился огневой вал самого главного удара вторжения. Уже к полудню 22 июня связь между штабом Пузырева и опорными районами была прервана раз и навсегда. Не было связи и с вышестоящим командованием – ни со штабом 4-й армии, ни со штабом округа, ставшего штабом Западного фронта.

В Высокое, где находился Пузырев со штабом, прибывали разрозненные группы саперов и военных строителей. У них не было оружия. Что оставалось делать генералу Пузыреву? Организовывать противотанковую оборону с помощью лопат и ломов? Идти самому в ближайший ДОТ и там героически погибнуть с винтовкой, прежде чем по пути его захватят в плен? Застрелиться, как это сделал командующий ВВС Западного фронта генерал Копец после сокрушительного удара люфтваффе по его аэродромам? Но у него был штаб, с людьми и секретными чертежами, схемами, планами, картами. К нему прибилось множество людей – красноармейцев, по тем или иным причинам оставшихся без командиров, а также бетонщиков, арматурщиков, землекопов, каменщиков, с некоторыми были жены и дети, и все ждали, что предпримет он – комендант, генерал, большой начальник. И Пузырев принял единственно правильное в той обстановке решение – вывести всех этих людей из-под удара, привести их туда, где можно заново начать оборону, где тебе и всем отдадут ясные и четкие приказания.

Генерал Пузырев построил сбившуюся толпу в походную колонну и повел их на соединение с главными силами. Не сбежал, как утверждает некто под ником «Shwonder», а повел колонну не на восток, а на северо-запад, к своим, через Беловежскую пущу. И привел всех, кто к нему примкнул.

И поступил в распоряжение штаба фронта. Приказом генерала армии Жукова был назначен комендантом Спасс-Деменского укрепрайона. Такой вот «дот на колесиках». В ноябре 1941 года генерал Пузырев скоропостижно скончался. Как отмечал его подчиненный военинженер 3 ранга П. Палий, «генерал всю дорогу глотал какие-то пилюльки». В свои 52 года Михаил Иванович Пузырев, прошедший горнило не одной войны, был сердечником. И не потребовалась немецкая пуля, чтобы остановить его сердце. Хватило убийственных стрессов того рокового времени…

Да, его бойцы сражались в ДОТах до последнего. БУР хоть и вполсилы, в треть силы держал оборону. Сражались без командования, потому что без связи командовать невозможно. Да, со стороны это выглядело неприглядно: войска сражаются, а генерал отбывает в неизвестном для них направлении. Возможно, именно эта ситуация терзала душу и сердце Пузырева. Но война ставила людей и не в такие ситуации… Где погребен генерал Пузырев, никто не знает.

***

ДОТы Брестского укрепрайона… Они только поначалу укрывали своих защитников от первых пуль и снарядов. Потом, когда попадали в правильную осаду, превращались в смертельные ловушки, в братские могилы. Нет здесь, под Семятичами, ни букетов цветов, ни вечного огня. Только вечная память, застывшая в военном исклеванном железобетоне.

«Линия Молотова» под Семятичи. Красными кружками отмечены ДОТы 17-го пульбата

Общий вид «линии Молотова»

Документ о судьбе генерала М. Пузырева. Не сбежал, воевал…


Фото автора и из архива автора

Специально для Столетия

[Foto_history]

http://foto-history.livejournal.com/9580391.html
22nd-Jun-2016 07:18 pm

Ниже фотографии сделанные в один из самых трагичных дней в истории нашей Родины. Ну может некоторые и не совсем именно в тот день сделаны, но в первые 3-4 дня войны.

Жители Москвы слушают выступление В. Молотова по радио о нападении Германии на Советский Союз. Авторское название: «Первый день войны».
[IMG][/IMG]
22 июня 1941 года возле моста через реку Сан в районе города Ярослав. В то время по реке Сан проходила граница между
оккупированной Германией Польшей и СССР.
[IMG][/IMG]
Москвичи слушают по радио заявление Советского правительства о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Очень известная фотография первого дня войны.
[IMG][/IMG]
Первая неделя войны. Солдаты из немецкой 101-й пехотной дивизии конвоируют пленных командиров Красной Армии по мосту через реку Сан в пограничном городе Перемышль (ныне Пшемысль, Польша).
Справа на переднем плане — офицер СС.
Город был взят немцами днем 22 июня, но уже на следующее утро был освобожден советскими войсками. 99-я стрелковая дивизия генерала Н.И. Дементьева, действуя совместно с пограничниками и батальонами Перемышльского укрепленного района, трижды выбивала из города части немецкой 101-й пехотной дивизии. Город удерживался до 27 июня, когда был окончательно оккупирован.
[IMG][/IMG]
Немецкие солдаты рядом с советским легким танком БТ-7, уничтоженным (подбитым и сгоревшим) 23 июня 1941 года в районе Алитуса. Машина из состава 5-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса 11-й армии Северо-Западного фронта
[IMG][/IMG]
Пленные советские танкисты из состава 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса Северо-Западного фронта у своего танка КВ-1. В конце июня 1941 года в районе города Расейняй вместе с другим КВ-1 этой же части вел бой за развилку дорог. После потери возможности вести огонь был окружен немецкими солдатами, уцелевшие члены экипажа были взяты в плен после того, как немцам удалось сорвать ломом крышку люка механика-водителя.
[IMG][/IMG]
Захваченная вермахтом на перекрестке улиц Володарского и улицы Пролетарской советская 122-мм гаубица образца 1910/30 года в белорусском городе Слуцк.
26 июня 1941 года двое неизвестных бойцов РККА вели огонь по превосходящим силам гитлеровцев. Красноармейцы подбили из этой гаубицы 2 бронетранспортера и уничтожили до 50 солдат противника. В неравном бою оба солдата погибли. Похоронены местными жителями в сквере у Дома культуры.
[IMG][/IMG]
Немецкие солдаты пересекают государственную границу СССР.
[IMG][/IMG]
22 июня 1941 года первые шаги немцев по русской земле
[IMG][/IMG]
Подбитый и сгоревший в районе Магерова советский средний танк Т-34 образца 1940 года с пушкой Л-11 с серийным №563-74 из 15-го танкового полка 8-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса Юго-Западного фронта, раздавивший во время боя немецкую 50-мм противотанковую пушку Pak-38.
[IMG][/IMG]
25 июня 1941 года данная машина в составе полка участвовала в бою с 97-й легкопехотной дивизией вермахта под населенным пунктом Магеров (22 км восточнее города Немиров). Также в бою экипажем этого танка был уничтожен тягач Infanterischlepper UE 630(f) – трофейный французский многоцелевой транспортер Renault UE.
[IMG][/IMG]
Танк Т-34 танк с пушкой Л-11 выпуска октября 1940 года. Заводской № 682-35. Танк принадлежал 12-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Подбит в районе Дубно, возможно юго-восточный въезд в Дубно. Согласно набписи на правом борту, танк подбит солдатами 111-й пехотной дивизии и полка «Герман Геринг». Предположительно, танк
был подбит 29 июня 1941 года.
[IMG][/IMG]
22 июня 1941 года мост в Перемышле
[IMG][/IMG]
Эсминец Балтийского флота «Ленин», взорванный в Либаве (Лиепае) во время отступления. Корабль находился на ремонте на заводе «Тосмаре» в Лиепае. В ночь на 25 июня 1941 года корабль был взорван возле причала, так как корабль не имел хода и не мог покинуть порт. «Ленин» – эсминец типа «Лейтенант Ильин» – вторая серия кораблей, принадлежавших к числу эсминцев типа «Новик», до 31.12.1922 года – «Капитан Изыльметьев».
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
Немецкая колонна проезжает мимо советского тяжелого танка КВ-2, взорванного собственным экипажем 27 июня 1941 года при отходе 41-й танковой дивизии из Ковеля.
Машина выпуска мая – июня 1941 года входила в состав 41-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса Юго-Западного фронта.
[IMG][/IMG]
Поврежденный легкий крейсер проекта 26-бис «Максим Горький». Корабль получил повреждение в ночь с 22 на 23 июня 1941 года, подорвавшись на мине северо-западнее маяка Тахкуна (маяк находится на эстонском острове Хийумаа) в координатах 59º 20 с.ш. и 22º 00 в.д. В результате подрыва у корабля была оторвана носовая оконечность корпуса до 55-го шпангоута. Корабль самостоятельно добрался сначала до Таллина, затем до Кронштадта и 28 июня 1941 года встал сухой док имени Велещинского для восстановления носовой части.
[IMG][/IMG]
Немецкие солдаты рассматривают советский танк КВ-2 из состава передового отряда 10-й танковой дивизии 15-го механизированного корпуса, застрявший, а затем подбитый 23 июня 1941 года во время преодоления речушки Солодивка. Танк вел бой в районе села Романовка (Romanowka), атакуя вдоль трассы Радзехов – Стоянов в Львовской области.
В период с 22 июня по 29 июня 1941 подразделения 10-й и 37-й танковых дивизий 15-го механизированного корпуса вели бои по обороне города Радзехов (ныне Радехов).
[IMG][/IMG]
Немецкие солдаты и офицеры в ожидании приказа о начале атаки 22 июня 1941 года.

[Foto_history]

В советской историографии действия механизированных корпусов РККА в начале войны редко удостаивались подробного описания. Обычно дело ограничивалось общими словами о нехватке современных танков, бесполезности машин старого типа и многократном превосходстве немцев. Но даже на общем невесёлом фоне действия советского 4-го механизированного корпуса в июне 1941 года выглядят белым пятном. А причина в том, что командовал им в то время генерал-майор А. Власов. Поминать будущего предателя и командующего РОА в сколь-нибудь положительном ключе в СССР было не принято. Как бы то ни было, из песни слов не выкинешь — первые приказы 4-му корпусу отдавал Власов. По большому счёту, на этом его участие в июньских боях закончилось, и дальше дивизии воевали сами по себе…

Первая тревога

К началу войны 4-й механизированный корпус был одним из наиболее укомплектованных соединений в советских танковых войсках. На 22 июня 1941 года в его составе числилось 892 танка, в том числе 101 КВ и 313 Т-34. Корпус дислоцировался во Львове и, согласно довоенным планам, в случае начала боевых действий подчинялся 6-й армии генерал-лейтенанта И. Н. Музыченко.

На отведённом ему участке командарма-6 больше всего беспокоили фланги. У Львова граница СССР образовывала так называемый «львовский выступ», и советским частям, находившимся в нём, окружение грозило «по умолчанию». Поэтому в 6-й армии за признаками приближающейся войны следили особенно внимательно. Её бойцов, в отличие от многих других, немцы не застали спящими в казармах.

​Бой на улицах города Немиров. На заднем плане видны разбитые немецкие 150-мм тяжёлые пехотные орудия s.IG.33.71-й пехотной дивизии и подбитый танк БТ-7 8-й танковой дивизии 4-го МК - Июнь 1941 года. 4-й мехкорпус на Львовском выступе | Военно-исторический портал Warspot.ru
Бой на улицах города Немиров. На заднем плане видны разбитые немецкие 150-мм тяжёлые пехотные орудия s.IG.33.71-й пехотной дивизии и подбитый танк БТ-7 8-й танковой дивизии 4-го МК

Части 4-го мехкорпуса начали выдвигаться в районы сосредоточения ещё 17 июня. К сожалению, не все: уже на этом этапе началось «растаскивание» соединения. В частности, 202-й мотострелковый полк остался во Львове. Конечно, в городе, где значительная часть населения не питала особой любви к советской власти, сильный гарнизон был нужен. К сожалению, последовавшие события показали, что и танкам 4-го мехкорпуса без поддержки было никак.

«Боевой приказ №1 штаб 4 мк

Сведенья о противнике сообщаются особо.
Части второго района прикрытия выдвигаются к госгранице и занимают оборону предполья:
4 МК отмобилизиовавшись и подготовившись к бою, выдвинуться в резерв района прикрытия – Крехув, иск. Янув, Бжуховище.
Сосредоточение частей корпуса прикрывается полками 15 САД 26 ИАП и 154 ИАП.
Одновременно с приведением частей в боевую готовность организовать оборонительные работы силами инженерных подразделений и с привлечением местного населения.»

Война в районе львовского выступа началась 22 июня 1941 года, в 4:15 утра. Первыми приняли бой пограничные заставы. Хотя наступавшую немецкую пехоту поддерживали «Штуги», на то, чтобы полностью сломить сопротивление советских «зелёных фуражек», противнику понадобилось несколько часов. На некоторых участках бои продолжались даже во второй половине дня.

К этому времени в схватку уже вступила выдвинутая к границе 97-я стрелковая дивизия. По итогам 1940 года она была признана лучшей в РККА, но даже ей было не под силу выстоять под ударом сразу четырёх немецких дивизий.

​Танк Т-34 из 8-й танковой дивизии 4-го МК, подбитый западнее городка Магерув - Июнь 1941 года. 4-й мехкорпус на Львовском выступе | Военно-исторический портал Warspot.ru
Танк Т-34 из 8-й танковой дивизии 4-го МК, подбитый западнее городка Магерув

С самого начала войны главной заботой штаба командарма Музыченко стал правый фланг армии. Здесь, севернее Львова, в стык между войсками 6-й и соседней 5-й армией М. И. Потапова била 1-я танковая группа Э. фон Клейста. По разрозненным донесениям от советских частей, попавших под удар в первый день войны, понять это было сложно — отовсюду шли новые и новые доклады о превосходящих силах противника и его прорывающихся танках. Но даже того, что было видно, хватило, чтобы командарм-6 принял решение отправить на правый фланг часть войск 4-го механизированного корпуса — 32-ю танковую дивизию.

«Боевой приказ №3 штакор 4 18.00 22.6.41 г

…

32 ТД двумя батальонами средних танков с одним батальоном мотопехоты от 81 МД нанести удар в направлении Жулькев, Камнонка, Струмилова, м. Холоюв, во взаимодействии с частями 15 МК уничтожить пехоту и танки противника в районе Радзехув.»

Остальные части 4-го корпуса пока должны были оставаться в районах сосредоточения и вести разведку. Именно разведчикам первыми довелось вступить в бой с немцами. Были потеряны два танка, погибло двое танкистов. Также пришлось повоевать мотострелковому батальону, который вместе с ротой танков послали на розыски вражеских парашютистов. Летом 1941 года «парашютные десанты» в донесениях встречались регулярно — то, что глубоко в тыл могут прорваться подвижные части противника, советское командование осознало не сразу.

«2/323 сп. С ротой танков 53 ТП составлял отряд по борьбе с парашютными десантами в районе Гноиница. Встретившись с противником на рубеже Сенев, Бучина, Залаз батальон перешел к обороне. В результате боя имеются потери: 1 раненый.

Разведрота 53 ТП ведя разведку в направлении Дуньковище-Радумно по достижении рубежа Залеска Воля и роща западнее была встречена противником из направления Дуньковище, Ниновице.

В результате боя выведены из строя два танка, один из них сгорел. Потери в личном составе: Убито 1 средний командир, 1 младший командир ранено 1 человек».

По уточнённым данным оказалось, что потеряны оба танка — второй завяз в болоте. Ещё один танк сгорел по пути, опрокинувшись в кювет. Наверняка имелись также машины, вышедшие из строя и даже оставленные в парках. Увы, уровень боеготовности советских танковых частей в июне 1941 года был далёк от стопроцентного. Но 4-й мехкорпус всё ещё представлял собой достаточно грозную силу.

«Командиру 81 мд.

При следовании в район сосредоточения танк БТ-7А (на бакинском бензине) опрокинувшись в кювет, воспламенился. Огонь при всем усилии экипажа затушить не удалось. После расследования сообщу более подробно.

Командир 53 ТП

Полковник Кобец»

Тем временем обстановка в полосе 6-й армии ухудшалась. Севернее Львова рвались на восток дивизии 1-й танковой группы Клейста. В самом львовском выступе ситуация тоже была не из лучших — под нажимом немцев передовые советские дивизии отходили назад. При этом между флангами 97-й и 41-й стрелковых дивизий уже к вечеру 23 июня образовался разрыв, не занятый нашими частями.

​Фрагмент немецкой карты по состоянию на 23 июня - Июнь 1941 года. 4-й мехкорпус на Львовском выступе | Военно-исторический портал Warspot.ru
Фрагмент немецкой карты по состоянию на 23 июня

Дилемма командарма-6. Город Немиров

Музыченко предстоял сложный выбор. С одной стороны, угроза правому флангу 6-й армии никуда не делась. С другой, как раз в это время штаб Юго-Западного фронта запланировал контрудар по немецкому танковому клину, в котором должны были принять участие советские 4-й, 8-й и 15-й механизированные корпуса. И без того сложную обстановку усугублял «туман войны»: штаб 6-й армии в это время не располагал информацией о том, как далеко и какими силами немцы продвинулись вглубь обороны. В результате Музыченко решил всё-таки сначала разобраться со «своими» проблемами, устранив угрозу раскола фронта. По приказу штаба армии танковые части должны были начать наступление в 14:00, во взаимодействии с 97-й стрелковой дивизией.

Но бой начался раньше и не по советскому плану.

​Танки Т-28 8-й тд 4-го МК, подбитые на южной окраине Немирова - Июнь 1941 года. 4-й мехкорпус на Львовском выступе | Военно-исторический портал Warspot.ru
Танки Т-28 8-й тд 4-го МК, подбитые на южной окраине Немирова

Маршрут, проложенный для 8-й танковой и 8-й мотострелковой дивизий, проходил через небольшой украинский городок Немиров. Он находился как раз в «разрыве» и не был обозначен как захваченный противником. По состоянию на вечер 23 июня это соответствовало истине.

Но утром 24 июня в Немиров начали входить части 71-й пехотной дивизии вермахта. Они ещё не успели толком развернуться и организовать оборону, когда в 12:40 на окраине города оказались сначала танки головного дозора, а затем походной заставы 16-го танкового полка 8-й танковой дивизии. На улицах Немирова их встретила мечта любого танкиста — вражеская артиллерия в походных колоннах. Немцы успели развернуть всего несколько пушек, прежде чем советские танки начали расстреливать лошадей и автомашины, давить гусеницами орудия и артиллеристов, не успевших убежать. Немецкий противотанковый дивизион, входивший в город, успел подбить два Т-28, прежде чем его проутюжили идущие следом танки. «Проход» советских дозоров обошёлся немцам в четыре 37-мм Pak-36, одну раздавленную 50-мм Pak-38 и несколько «пехотных орудий». Между тем, к городу вот-вот должны были подойти основные силы советской танковой дивизии.

Казалось, что теперь, после успехов передовых дозоров, «тридцатьчетвёркам» останется только добить оставшихся немцев. Но вышло иначе. Советские танки развернулись для атаки Немирова и угодили в почти незаметное и не обозначенное на карте болото сбоку от шоссе. Нескольким «тридцатьчетвёркам» удалось прорваться в город, но немцы их расстреляли сосредоточенным огнём противотанковых орудий. Учитывая, что прямого приказа брать город не было, а дальнейшие атаки без поддержки пехоты и артиллерии могли привести к ещё большим потерям, командир 8-й танковой дивизии предпочёл обойти Немиров стороной.

​Танк Т-34 8-й тд 4-го МК, раздавивший немецкую 50-мм противотанковую пушку Pak 38 - Июнь 1941 года. 4-й мехкорпус на Львовском выступе | Военно-исторический портал Warspot.ru
Танк Т-34 8-й тд 4-го МК, раздавивший немецкую 50-мм противотанковую пушку Pak 38

Зато приказ на взятие был у идущей следом 81-й мотострелковой дивизии, подошедшей к городу через несколько часов. Правда, состав соединения оказался весьма далёк от штатного расписания: вместо двух мотострелковых полков, артполка и разведбата к городу подошли два танковых батальона и всего одна мотострелковая рота. Проще говоря, в советской группировке было много танков и очень мало пехоты. Причём 81-я дивизия была укомплектована, в основном, танками БТ-7, для которых 37-мм пушки Pak-36 были смертельно опасны. К тому же немцы за прошедшие несколько часов значительно усилили оборону, превратив Немиров в «противотанкового ежа». Оборона города ощетинилась 19-ю 37-мм пушками, тремя 50-мм Pak-38, миномётами. Кроме того, позади Немирова расположилась тяжёлая артиллерия, готовая поддержать защитников навесным огнём.

Первым в город пошла разведка — рота БТ из 1-го батальона. Затем город атаковали всеми имеющимися силами. Чтобы хоть чем-то заменить отставшую артиллерию, часть танков оставили для ведения огня с места.

Пехотную роту немцы почти сразу же отсекли пулемётно-миномётным огнем. Танки, которым удалось прорваться в город, в дыму и огне играли в смертельные прятки с немецкими противотанкистами. К вечеру 24 июня Немиров охватило пламя.

Из доклада 53-го танкового полка:

«Противник из города был изгнан, но наши части городом не овладели, так как по нему был открыт ураганный огонь противника и наших частей и город горел».

Бой за Магерув

71-я пехотная дивизия вермахта не была единственным соединением, которое в июне 1941 года попало под советский танковый каток.

В 20 километрах к востоку от Немирова расположен городок Магерув. В первой половине дня 25 июня в него вошла 97-я легкопехотная дивизия вермахта. На пути от границы немцы почти не встретили сопротивления, и тот факт, что им удалось пройти дальше соседей — 295-й и 71-й пехотных дивизий, — командование поначалу сочло большим успехом. Правда, немцы не знали, что советская сторона тоже уделила внимание этому достижению.

15-й танковый полк получил задачу выбить немцев из Магерува. Описание боя в советском отчёте по-военному сухое и чёткое. Командир полка принял решение: на дистанции 150 метров танк от танка ворваться в Магерув и уничтожить имевшегося там противника. Судя по немецким описаниям, советские танкисты действовали более творчески. Наши танки атаковали тройками — три машины рядом, боковые ведут огонь по сторонам, центральный танк — вперёд. Машины включили прожектора и фары боевого света. Часть танков несла пехотный десант.

​Подбитый танк Т-34 8-й тд 4 МК, раздавивший немецкую 50-мм противотанковую пушку Pak 38 - Июнь 1941 года. 4-й мехкорпус на Львовском выступе | Военно-исторический портал Warspot.ru
Подбитый танк Т-34 8-й тд 4 МК, раздавивший немецкую 50-мм противотанковую пушку Pak 38

Есть данные, что в этой атаке отлично себя показали трёхбашенные «старички» Т-28, носовые пулемётные башни которых были будто созданы, чтобы «подметать» улицы перед собой свинцовым веником.

Согласно рапорту 15-го танкового полка, при занятии города была уничтожена батарея 75-мм пушек и миномётная батарея, разгромлен штаб 7-го артиллерийского полка и захвачены штабные документа. А судя по немецким фото, на улицах Магерува в виде груд раздавленного танками металлолома остались не только 75-мм пушки, но и тяжёлые гаубицы.

Боевые потери 15-го танкового полка непосредственно в Магеруве были сравнительно небольшими. Гораздо хуже отразилась на состоянии части потеря управления в последовавшем ночном бою — на сборный пункт сумели вернуться лишь 15 танков из 53, вышедших в атаку.

​БТ-7М 81-й мотострелковой дивизии 4-го механизированного корпуса, вышедший из строя по технической причине - Июнь 1941 года. 4-й мехкорпус на Львовском выступе | Военно-исторический портал Warspot.ru
БТ-7М 81-й мотострелковой дивизии 4-го механизированного корпуса, вышедший из строя по технической причине

Заканчивался июнь 1941 года и бои в львовском выступе. Части 6-й армии и 4-ого мехкорпуса отходили на восток. За ними оставались подбитые и брошенные танки, а ещё – разбитые и раздавленные немецкие орудия, и убитые враги, для которых поход в СССР закончился, не успев начаться.

Через три года советские танки вновь вернуться в эти места. Но тогда всё будет совсем иначе. В июле 1944 года Немиров будет взят 21-м гвардейским кавалерийским полком при поддержке всего пяти танков 87-го танкового полка. Взят без потерь.

[Елена Новоселова]

https://rg.ru/2015/06/22/artizov.html
21.06.2015 21:00
Рубрика: 1941 год. 22 июня

Российская газета - Федеральный выпуск №6704 (133)

Кто меняет местами героев и предателей, палачей и жертвы
Семьдесят четыре года назад свежую тишину самой короткой в году ночи нарушил немирный гул: началась война, поставившая человечество на грань выживания. Помнит ли оно сейчас об этом? Почему спекулирует на исторической памяти, меняя местами героев и предателей, палачей и их жертвы? На эти вопросы "РГ" отвечает глава Федерального архивного агентства Андрей Артизов, накануне представивший электронный ресурс "Государственный комитет обороны СССР 1941-1945" и сборник архивных документов "Генерал Власов: история предательства".

Вы сделали настоящий подарок тем, кто хочет узнавать не приглаженную и не откомментированную правду о войне. 240 тысяч фотостраниц документов высшего органа управления нашей страной в годы Великой Отечественной...

Андрей Артизов: Фонд ГКО хранился в Кремлевском архиве (Архив президента Российской Федерации). В 1995 году Борис Ельцин передал эти документы в Российский государственный архив социально-политической истории. Это 1025 папок, в которых вся деятельность ГКО. 9971 единица постановлений и распоряжений с официальными печатями. Только 44 дела из всего этого огромного массива пока еще остаются на секретном хранении. Все остальное - открыто. Есть еще не менее интересные для историка документы - это проекты постановлений с правкой Сталина и других членов Государственного комитета обороны. Информативны и протоколы заседаний Оперативного бюро ГКО за 1943-1945 годы, которое, кстати, возглавлял Берия.

Знаменитый документ о создании ГКО исследователи истории Великой Отечественной включают в десятку важнейших, обеспечивших нашу Победу в войне. Как вы оцениваете его место в многочисленных указах, приказах и директивах войны?

Андрей Артизов: Как профессиональный архивист я не могу распределять архивные документы по ранжиру. Они все важны. Но тот документ, о котором вы спрашиваете, это свидетельство эпохи. Он отражает ситуацию на 30 июня 1941 года. И показывает, что нужны были какие-то экстраординарные меры. В СССР власть была сосредоточена в руках узкого круга советской и партийной элиты. Но чтобы выжить в тот момент, этот круг нужно было еще сузить.

Первым постановлением ГКО под N1 было подписанное Сталиным решение от 1 июля 1941 года "Об организации производства танков Т-34 на заводе "Красное Сормово"...

Андрей Артизов: У меня с этим постановлением связаны личные воспоминания. Молодым человеком я приехал в город Горький, ныне Нижний Новгород.

Там и поныне расположен этот завод, к слову, судостроительный! И вдруг перед ним задача - выпускать танки. Так вот коллеги из местного партийного архива поведали мне колоритную историю, которую им на ветеранском активе рассказал Ефим Рубинчик, директор "Красного Сормова" в годы войны. Однажды в его кабинете вдруг раздался звонок: "С вами сейчас будет говорить товарищ Сталин... ". Потом пауза, и вдруг на том конце трубки - без приветствия: "Слушай, Рубинчик, будут танки - будет Рубинчик, не будет танков - не будет Рубинчика". И телефон отключился, не дождавшись, когда директор придет в себя. Понятно, что танки были в срок. За годы войны завод выпустил свыше 12 тысяч танков Т-34.

В чем эксклюзивность публикации?

Андрей Артизов: Сами постановления уже публиковались, некоторые даже в газетах во время войны. Но целиком их не собирали. Историку, профессионалу, который занимается прошлым, важны подготовительные материалы, "кухня": как готовились решения, кто и какую правку внес, как рассматривался вопрос и были ли другие варианты постановления. Вот этого в публичном обороте не было. На сайте "Документы советской эпохи" архивы размещены так, как сложилось, по фондам. Иными словами, как на полках лежали, так мы их и на сайте расположили. Это сделано для того, чтобы нас не упрекали, что мы что-то специально подбираем, подтасовываем. Так вот некоторые документы ГКО уже были доступны в Интернете, скажем, в фонде Сталина. Но единой электронной базы не было.

Каким вопросам посвящены 44 закрытых дела?

Андрей Артизов: Они связаны с теми или иными деликатными сюжетами разведывательной и внешнеполитической деятельности, производством оружия.

Постановления ГКО исполнялись безоговорочно, но почему сам Комитет создавали впопыхах, постановление написано от руки, карандашом, с нервной правкой. Это говорит о том, что к войне, несмотря на все разговоры, донесения и предупреждения, советская и партийная верхушка готова не была?

Андрей Артизов: К войне, вне всякого сомнения, готовились. Существовали различные алгоритмы возможного развития событий, в том числе стратегического развертывания войск. Были составлены мобилизационные задания, планы эвакуации промышленности и так далее. Но, как известно, мы предполагаем, а жизнь располагает. И уже первая неделя Великой Отечественной развивалась по сценарию, который и в страшном сне не мог присниться советским руководителям. Поэтому и понадобилась такая экстраординарная мера, как создание ГКО.

Сталин подписывал все постановления ГКО или только самые важные?

Андрей Артизов: Его автограф - на большинстве и, конечно, на всех наиболее важных. К примеру, о добровольной мобилизации трудящихся Москвы, Московской области в дивизии народного ополчения. Или об эвакуации столицы СССР, об образовании Главного управления оборонительного строительства, о создании при ставке Верховного Главнокомандования Центрального штаба партизанского движения... А вот постановление от апреля 1944 г. о работе лаборатории N 2 Академии наук СССР по производству урана, которую возглавлял Курчатов (она занималась созданием атомной бомбы), подписал Молотов.

Архивные документы сейчас доступны на 98 процентов. Засекреченных совсем немного, и часто потому, что несут в себе личные тайны. Вам не обидно, что оригиналами мало кто интересуется? Даже ученые порой предпочитают оперировать мифами. Наверное, нужны новые пиар-ходы, чтобы на исторической памяти, которую вы храните, перестали спекулировать?

Андрей Артизов: Архивы - занятие не для поп-культуры. Оно требует серьезного и подготовленного читателя, которому интересно все: сам документ, его документальное сопровождение, эпоха, когда он был создан, люди, которые его писали или готовили к нему справки. Все это, конечно, рассчитано в первую очередь на профессионалов.

Мифы, популярные подходы, псевдоисторические сочинения были, есть и будут в любом обществе. А степень их распространенности зависит от уровня образования и культуры граждан, от того, как в школе и вузе история преподается, и по каким учебникам. У архивов же в этой работе своя задача: сделать исторические источники доступными, чему способствуют информационные технологии. Но вы правы: массовый читатель сам должен захотеть узнать что-то поглубже. За шкирку-то вы его в архив не притащите.

Вот этот "массовый архивист" хочет знать, "двадцать восемь панфиловцев" - это миф или реально существовавшие люди? Остановили они танковые дивизии фашистов? Недавно один из ваших коллег заявил (цитирую "Интерфакс"), что "не было 28 героев-панфиловцев - это один из мифов, насаждавшихся государством". Ему ответила внучка генерала Панфилова Алуа Байкадамова, проживающая в Казахстане, предложив создать комиссию для оценки подвига героев-панфиловцев...

Андрей Артизов: Директор Государственного архива Российской Федерации Сергей Мироненко ничего нового не сказал. Документы Главной военной прокуратуры, которая еще в 1948 году пыталась разобраться, что произошло на самом деле в ноябре 1941 года у разъезда Дубосеково, опубликованы в середине 90-х годов. Как следует из засекреченного в советское время доклада главного военного прокурора Григория Сафонова, в официальной советской версии подвига 28 панфиловцев много неточностей и несоответствий. Но дивизия-то генерала Панфилова была, и она геройски сражалась под Москвой. Сам генерал погиб. Поэтому корректнее говорить не о "28 героях-панфиловцах", а о "героях-панфиловцах", которые стойко обороняли Москву.

Москва, 23 июня 1941 года: только что мобилизованные колонны бойцов отправляются на фронт. Фото: РИА Новости/ www.ria.ru

То есть "28" - это скорее литературный образ, созданный журналистом Кривицким?

Андрей Артизов: Можно и так сказать... В дивизии Панфилова были люди разных национальностей - и казахи, и киргизы, и евреи, и русские. Это правда. Как и то, что дивизия Панфилова понесла огромные потери. А частности, связанные с конкретными фамилиями людей, количеством подбитых танков, авторством фразы "Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва", - это сфера профессиональной дискуссии историков и архивистов. Детали сути явления не меняют. Вообще, я считаю, что когда речь заходит о символах, особенно тех, которые связаны с войной, аккуратнее нужно быть в высказываниях.

К вопросу о пиаре на символах и политических манипуляциях вокруг темы войны... Когда кто-то из отечественных историков или политиков поминает украинских бандеровцев, тут же в лоб получает: у вас были свои коллаборационисты, о которых вы молчите...

Андрей Артизов: Сейчас в типографии находится трехтомник архивных документов "Генерал Власов: история предательства". Задумали мы его давно. Я отлично помню, когда на Украине презентовали документальное издание об украинских националистических организациях ОУН и УПА, наши киевские оппоненты с ехидцей подсмеивались: а на русских коллаборационистах у вас стоит табу. К слову, об этом "табу" совсем недавно упомянула и польская "Газета выборча", обидевшись на мое интервью вашей газете о том, как Армия Крайова стреляла в спину освобождавших Польшу советских солдат. Мол, Власова не смеют трогать. Ничего подобного. У нас запретных тем по войне нет. Именно поэтому мы считали необходимым подготовить такое издание. За четыре года были проштудированы все российские архивы, в том числе архивы спецслужб. В книге огромное количество немецких документов. Смотрели и эмигрантские фонды - в Стэнфорде и на Восточном побережье США. Использовали белорусские архивы.

Почему вы поменяли название трехтомника?

Андрей Артизов: Действительно, когда приступали к теме, оно у нас было более обтекаемое - "Русская освободительная армия и генерал Власов". А вот когда глубже познакомились с документами, поняли: нужно менять. Более точным будет "Генерал Власов: история предательства". В центре - фигура самого генерала. А хронологические рамки: с предыстории окружения Второй ударной армии на Волховском фронте весной 1942 года до судебного процесса по делу Власова и его сподвижников. Последняя публикация третьего тома, - определение Верховного суда России от 1 ноября 2001 года по представлению Главной военной прокуратуры в связи с попыткой реабилитации Власова. В 90-е годы один российский политик предлагал генералу даже памятник поставить... Пожалуйста, читайте архивные документы о том, как Власов оказался в плену сначала у немцев, потом у Красной армии, стенограммы допросов, решение о повешении...

Их повесили?

Андрей Артизов: Что вам кажется странным? Это более суровая мера наказания, чем расстрел. Предателей, как правило, вешали. Повесили атаманов Краснова и Семенова. Процессы над изменниками Родины происходили и на Украине, и в Белоруссии, и в российских областях, - и заканчивали они жизнь в большинстве своем через повешение. Это как ответный жест немцам, которые прибегали именно к этой жестокой казни.

Что это за феномен "генерал Власов"?

Андрей Артизов: Мне абсолютно ясно, что никакого феномена не существовало. Это типичный коллаборационизм, который мало чем отличается от коллаборационизма, который существовал во Франции, в Норвегии, в Дании или Голландии. Суть одна: приходит захватчик, и ему, для того чтобы контролировать местное население, нужны сподручные, которые за определенные блага будут на него работать. Немцы находили их во всех оккупированных странах, и везде пособники фашистов утверждали, что сотрудничали с ними "для блага Родины". Таких людей осуждают во всем мире, потому что предателей не любят нигде. Да и Нюрнбергский трибунал в отношении них высказался однозначно.

Пулеметчики одной из дальневосточных дивизий. Начало войны, 1941 год. Фото: LOC

Между тем большинство западных историков пишет о Власове как о борце с тоталитарным режимом с миссией освободителя...

Андрей Артизов: Это типичный пример "двойного стандарта". Отказаться от присяги Франции и прислуживать нацистам, чем отличился маршал Петен (командующий французской армией в Первой мировой войне, который принимал капитуляцию Германии), - это измена! Верховный суд Франции принимает решение о его смертной казни, и только де Голль, учитывая возраст и заслуги маршала, заменяет ее пожизненным заключением. А отказаться от присяги Советскому Союзу и прислуживать тем же нацистам (генерал Власов) - это если не подвиг, то "освободительное движение". К тому же идеализированный образ Власова рисовали и бывшие "власовцы", сбежавшие после окончания войны на Запад. Расписывали, как искренне хотели сокрушить коммунизм.

Так вот, судя по документам, которые представлены в сборнике, Власов - это не феномен, а проект. К слову, в немецких архивах так и сказано: Aktion Wlassow. И работать над ним фашисты начали гораздо раньше, чем им подвернулся генерал.

Летом 1942 года после неудачного наступления на Волховском фронте, окружения и разгрома 2-й Ударной армии Сталин, лично знавший Власова, приказал незамедлительно вывезти его на "большую землю", при необходимости "поставив на выполнение этой задачи всю авиацию фронта". Но не получилось.

Как командарм оказался в плену?

Андрей Артизов: Был пленен без единого выстрела и какого-либо сопротивления с его стороны. Его задержали крестьяне Ям-Тесовского сельсовета под Лугой, а староста запер его в бане. И даже каким-то образом отобрал револьвер, который позже передал немцам. Утром 12 июля в деревню староверов Туховежи на вездеходе приехала группа германской военной разведки. Староста открыл баню и приказал задержанному выйти. "В открытой двери, - как докладывал на следующий день командованию 18-й немецкой армии зондерфюрер Пельхау, - показался худой, высокий русский солдат, одетый в типичную длинную гимнастерку без знаков различия и без орденов. На лице на горбатом носу - роговые очки. Солдат сказал на ломаном немецком: "Не стрелять, я генерал Власов". К слову, пленение командарма Власова стало большой удачей для германского командования. У немцев все еще не было крупной военной или политической фигуры, которую можно было бы склонить к сотрудничеству и использовать в пропагандистских целях для разложения Красной армии. Впрочем, еще до пленения Власова немцы создали почву для мобилизации в своих целях пленных и местного населения. Миллионными тиражами печатались агитационные антисоветские листовки и плакаты, на оккупированных советских территориях только на русском языке издавалось более 200 газет и журналов.

Я отлично помню, когда на Украине презентовали наше издание об ОУН и УПА, наши киевские оппоненты с ехидцей подсмеивались: на русских коллаборационистах у вас стоит табу

Многие советские генералы попали в плен в первые месяцы войны?

Андрей Артизов: После страшных поражений Красной армии 1941-1942 годов у немцев в плену оказались десятки советских генералов, в том числе генерал-лейтенанты и командующие армиями. Но никто из них не стал Власовым. Когда ему задали на следствии вопрос, почему он стал предателем, Власов ответил очень просто: "Смалодушничал". А вот Михаил Лукин, тоже командующий армией, который оказался в плену за девять месяцев до Власова, не смалодушничал, ногу потерял, кровью истекал, но не предал. На многочисленных допросах ругал на чем свет стоит большевиков, проклинал коллективизацию и советскую власть, но от сотрудничества с врагами родины отказался. Отсидел, в 90-е годы указом Ельцина ему было присвоено звание Героя России.

Впрочем, истины ради скажу: некоторые из плененных высших командиров согласились сотрудничать. Скажем, начальник штаба 19-й армии Малышкин и заместитель начальника штаба Северо-Западного фронта Трухин еще в октябре - ноябре 1941 года, а затем весной 1942 года написали несколько записок с предложениями по идеологической и подрывной (в том числе диверсионной) работе в советском тылу.

Можем ли мы сейчас точно сказать, сколько человек воевало в Русской освободительной армии?

Андрей Артизов: На этот вопрос ответить нелегко. В августе 1942-го Главное командование Сухопутных войск Германии издало специальный приказ N 800, регулировавший использование на военной службе местных жителей и военнопленных. Русских они использовали обычно в полицейских целях и в качестве так называемых "хиви" ("добровольных помощников"). В этом же приказе - текст "торжественной" присяги фюреру Гитлеру. В немецких документах тогда все чаще употребляют собирательное понятие "восточные войска". Под ними подразумевались все воинские подразделения из местного населения и военнопленных на оккупированных советских территориях.

И только в начале 1943 года вспомогательным частям с преимущественно русским контингентом нацистская пропаганда впервые приклеила ярлык "Русская освободительная армия" (РОА). Но никакой реальной РОА до конца 1944 года не существовало.

Андрей Власов сделал по советским меркам отличную карьеру...

Андрей Артизов: Еще не старый человек, а уже генерал-лейтенант, командующий армией. Перед Великой Отечественной войной был одним из военных советников Чан Кайши. Имел награды, в том числе орден Ленина...

Тот, который побывал в руках Гитлера?

Андрей Артизов: Да, в октябре 1943 года, выступая на совещании в Познани перед рейсхляйтерами и гауляйтерами рейха, рейхсфюрер СС Гиммлер откровенно объяснил однопартийцам, кто такой Власов, откуда он появился и как к нему на самом деле относятся немцы. Вспомнил он и про орден Ленина. Приведу цитату полностью, уж больно она красноречивая: "...Наш бригадефюрер СС партайгеноссе Фегеляйн ... взял в плен одного русского генерала, - заявил Гиммлер, признав тем, что Власов с самого своего пленения был под плотной опекой нацистских спецслужб. - ...Русский, которого мы взяли в плен, был командующим ударной армией. Тогда милый Фегеляйн сказал своим людям полушутливо: "Мы будем обращаться с ним так и вести себя так, как если бы он был настоящим генералом". Перед ним послушно вставали по стойке "смирно!". Г-н генерал, то, г-н генерал, се. Каждый охотно принимает это.

Во всем мире так. И это работало. У него-таки был орден Ленина за номером 770, который он потом подарил бригадефюреру СС Фегеляйну. Фегеляйн позволил себе, когда получал от фюрера "Дубовые листья", передать фюреру орден Ленина. Тогда фюрер приказал упаковать его в серебряный футляр и вернул Фегеляйну (это так, к слову). То есть мы правильно обращались с генералом, невероятно вежливо, невероятно мило. Соответственно тому, каковы эти славяне, они охотно говорят и слушают себя, а если им скажут: "Вам это известно гораздо лучше", а затем любезно слушают, да еще подбадривают, чтобы немного подискутировать, то тот выдаст любую из своих дивизий, любой план оперативного развертывания, все, что он собирался делать, все, что вообще знал. Какова цена этого предательства? На третий день мы сказали генералу примерно следующее: То, что Вы теперь не можете вернуться назад, Вам, конечно, ясно. Но Вы очень видный человек, и мы Вам гарантируем, когда закончится война, Вы получите пенсию русского генерал-лейтенанта, а отныне и на ближайшее время - шнапс, сигареты и женщин".
Гиммлер лично встречался с Власовым дважды. Мы публикуем записочки, где рейхсфюрер СС обращается к генералу "дорогой господин Власов"

Немцы оказались хорошими психологами...

Андрей Артизов: Какое-то время генерал колебался, а затем в начале августа 1942 года согласился. 10 сентября подписал свое первое обращение к командирам Красной армии и советской интеллигенции с призывом бороться против советской власти.

Андрей Артизов: Гиммлер лично встречался с Власовым дважды. Мы публикуем записочки, где рейхсфюрер СС обращается к генералу "дорогой господин Власов". С Власовым встречались и Геббельс, и Геринг, и Риббентроп. А вот Гитлер не соизволил. Хотя в течение более чем двух лет фашисты использовали Власова в качестве фиктивного главы Русской освободительной армии. Самой РОА не было, но был красивый ярлык, о котором трубила немецкая пропаганда. Что за ним стояло (тут я вновь подхожу к ответу на вопрос, сколько было власовцев)? Вспомогательные части вермахта и СС, куда мобилизовали пленных, местное население, полицаев для борьбы с партизанами, для охраны коммуникаций. Все они были разрознены и находились в подчинении немецких офицеров. Реально Русскую освободительную армию начали создавать, когда немцы дали согласие вооружить и поставить под командование Власова несколько дивизий. Это осень 1944 года, когда у фашистов дела пошли совсем плохо. Успели сформировать две дивизии: в одной около 15 тысяч бойцов, в другой - около десяти. Параллельно с этим Власов попросил у Гиммлера разрешение создать Комитет освобождения народов России (КОНР). И в ноябре 1944 года в Пражском Граде под кураторством СС собрали совещание и объявили о создании комитета, под руководством которого все народы России будут бороться против коммунистов. И это в то время, когда исход войны был предрешен! Ну чистой воды авантюра и игрушка в руках нацистского руководства.

Была ли у власовского движения такая же мощная идеологическая база, как у бандеровцев с их "Национализмом"Донцова? И стояла ли задача создания национального государства?

Андрей Артизов: Немцы предложили Власову объединиться с Бандерой. Генерал даже посылал одного из своих заместителей, генерала Жиленкова, на встречу с ним. Но Бандера наотрез отказался от сотрудничества, выразившись в том духе, что "я вам, москалям, не верю, ничего вместе не получится, поэтому мы сами по себе, а вы сами по себе".

Что же касается русской национальной идеи в Aktion Wlassow, то нужно понимать, что руководство рейха вело войну на уничтожение, войну "чистой арийской расы" с "недочеловеками" - славянами, евреями, цыганами... Специальное министерство восточных земель, которое возглавлял Розенберг, планировало на месте Советского Союза создать массу маленьких зависимых государств, которые будут для фатерлянда поставщиками дешевого сырья и рабочей силы. Украина, Белоруссия, Литва, Латвия, Эстония и так далее. С большой и многонациональной Россией, и это было понятно Розенбергу, такое вряд ли бы прошло. Поэтому о глубокой проработке вождями рейха идеи самостоятельного русского национального государства говорить не приходится. Но когда о ней протрубили, к Власову стали подтягиваться белые эмигранты. Вот с ними все сложнее. Потому что в отличие от Власова они присяги советской власти и Красной армии не давали. Часть эмигрантского движения вообще отказалась сотрудничать с фашистами. Среди них - Антон Иванович Деникин, который помогал собирать средства в фонд помощи Советскому Союзу. Были и другие: генерал Краснов возглавил главное управление казачьих войск при министерстве восточных территорий. Казаки со свастикой - к сожалению, тоже часть нашей истории. Не понимали наивные, что не нужна нацистской Германии никакая Великая Россия.

Я встречал в США потомков "белых власовцев", купившихся на обещания нацистов очистить их родину от коммунистов. Для некоторых из них будут откровением нацистские документы, где черным по белому объясняется, кто и за что платил генералу Власову.

[Леонид Максименков]

http://www.kommersant.ru/doc/3012480
Историк — о рассекреченных подробностях кануна Великой Отечественной войны
20.06.2016


Исторический фронт встречает 75 лет с начала Великой Отечественной без особого шума: о чем новом дискутировать и что старое переигрывать? Все концепции и позиции давно известны: "Сталин знал" — "Сталин не знал"; "СССР готовился — не готовился". И все это в рамках двух ключевых версий: традиционной советской (о вероломном нападении гитлеровской Германии) и нетрадиционной перебежчика Виктора Суворова (о том, что Сталин сам готовил нападение на Германию). Между тем спрос на "22 июня" в обществе велик. И хотя контроль за допуском к историческим документам жесткий, спрос есть чем поддержать: за год, прошедший после нашей публикации "Закрытые папки" (см. N 14 от 13.04.2015) о "секретных файлах" Великой Отечественной, многие запертые в архивах единицы хранения рассекречены. Сегодня "Огонек" впервые публикует ряд сенсационных документов, знакомство с которыми меняет привычную историческую "оптику". И... повышает интерес к тому, что по-прежнему остается в "закрытой зоне"


Начать надо с того, что стало известно совсем недавно из рассекреченных документов. Как эти новые знания могут изменить наши представления о "22 июня"?

FXClubНе учим жить — учим зарабатывать.
реклама

Прежде всего у исследователей появилось неожиданное и весьма существенное измерение — оценка готовности страны к военному столкновению с точки зрения бизнес-планов, бухгалтерского учета и бюджетов финансирования разведывательных органов. Картина тут вырисовывается крайне занятная.

2 октября 1940 года, например, начальник Разведывательного управления Генштаба РККА Филипп Голиков подписывает для Молотова подробную справку за N 27899/сс о географии расходов военной разведки на текущий месяц. Справка уникальная. Здесь все расписано до последнего американского доллара и германской марки, монгольских тугриков, болгарских левов и итальянских лир. При желании читатель "Огонька" может самостоятельно изучить суммы и с помощью калькулятора выразить их в процентах, в рублях и валюте, выстроить очередность приоритетных стран и направлений и сделать самостоятельные выводы (см. фотокопию документа в материале "Портрет войны"). Голиков просит 586 тысяч 114 рублей валютой (переводами и наличными). Председатель Совнаркома (правительства) округляет и решает выделить 500 тысяч рублей. Сталин и узкий круг Политбюро соглашаются...

Выходит, когда боролись с троцкистами, на них казны не жалели, а на безопасности страны нещадно экономили?

Полмиллиона валютой на один месяц на "оперативные нужды" всей советской военной разведки. Много это или мало? Чтобы понять, достаточно откатиться на пять лет назад: тогда 7 сентября 1936 года Политбюро разрешило "отпустить НКВД 1 миллион 25 тысяч золотых долларов на специальную операцию". А через две недели, 20 сентября, рассматривается "Вопрос т. У.[рицкого] Отпустить Разведупру РККА 1 175 000 ам. долларов на проведение операции, изложенной в записке от 19.9.1936 г. N 20087/сс". Получается, что в одном только сентябре 1936 года на две чекистские закордонные спецоперации в течение двух недель выделяли в четыре с половиной (!) раза больше, чем на всю армейскую разведку в октябре 1940-го.

Выходит, когда боролись с троцкистами и недобитыми белогвардейцами, на них казны не жалели, а на безопасности страны — нещадно экономили?
Личное дело маршала Жукова
У историков и архивистов событие: наконец-то стал возможен доступ к личному делу маршала Жукова. То есть к "Личному делу" на работника, снятого с номенклатурного учета под шифром 45-Ж/4-а. Специалисты убеждены: это сродни чуду

Идем дальше. 19 апреля 1941 года Политбюро рассматривает "Вопрос НКВМФ". Разведуправлению Военно-морского флота на первое полугодие 1941 года решено отпустить инвалюту в размере 450 тысяч рублей, не включая в эту сумму ранее отпущенные средства на содержание аппарата военно-морских атташе. Здесь важны два момента: 1. Просьба не путать с разведкой военной — у флотской своя бухгалтерия. 2. Стоит обратить внимание, что Политбюро лишь 19 апреля 1941-го соизволяет выделить деньги структуре на первое полугодие (1 января — 30 июня). А это значит как раз то, что вы подумали: задержки с финансированием, с выплатой зарплат, премий сотрудникам и агентуре, с выполнением планов мероприятий и т.д. имели место при "эффективном менеджере" даже в самом чувствительном государственном секторе — разведке.

В этом убеждает еще один открытый недавно документ: 18 апреля 1941 года по вопросу о финансировании внешнеполитической разведки обращается к Молотову и нарком госбезопасности СССР Всеволод Меркулов.

[герб СССР]

Народный комиссариат

Государственной безопасности

18 апреля 1941 г.

N 11241/м.

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ

СОЮЗА С.С.Р.

товарищу М О Л О Т О В У

Народный Комиссариат Государственной Безопасности СССР просит Вашего решения об ассигновании на март-апрель 1941 года на расходы по закордонной работе НКГБ СССР 1 440 000 рублей (в инвалюте разных стран по заявкам НКГБ) и на 60 000 рублей в монгольских тухриках и тувинских акша.

На 1-й квартал 1941 года на эти цели было ассигновано НКВД СССР, согласно постановления СНК СССР N СО281 от 9/1-41 г. 900 000 рублей в инвалюте разных стран и тухриков на 300 000 рублей, но указанной суммы оказалось недостаточно и НКГБ СССР согласно разрешению СНК СССР N СО-2400 от 10 марта получил 200 000 рублей в инвалюте разных стран в счет ассигнований 2-го квартала 1941 г.

Из испрашиваемой суммы НКГБ СССР просит Вашего распоряжения Наркомфину СССР ассигновать авансом Рб. 500 000 — в инвалюте разных стран и на 30 000 рублей монгольских тугриков и тувинских акша.

Народный комиссар

Государственной Безопасности С.С.С.Р. (подпись)

(В. МЕРКУЛОВ).
Вот она, предвоенная бухгалтерия Разведывательного управления
Вот она, предвоенная бухгалтерия Разведывательного управления

По датам с ним соседствует еще одна "секретка", помеченная тем же 18 апреля 1941-го. И на ту же тему: меморандум начальника Генштаба Красной армии Георгия Жукова о положении дел в разведке военной. То есть за два дня Политбюро занимается рассмотрением трех бумаг, полученных от трех разведок (!). На скудное финансирование жалуются: Военно-морской флот и его разведка, госбезопасность и внешняя политическая разведка, Разведуправление Генштаба и разведка военная. Может ли это быть случайностью?

Если ознакомиться с меморандумом Жукова, становится понятно: не может, ситуация просто отчаянная. Георгий Константинович об этом документе не рассказал в официальной, опубликованной, версии своих мемуаров. А сам факт существования меморандума был неизвестен 75 лет. Его полный текст сегодня мы публикуем впервые.

Сов. секретно

Экз. N 1

Народный комиссариат

Обороны Союза ССР

НАЧАЛЬНИК

ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

КРАСНОЙ АРМИИ

18 апреля 1941 г.

N 591792 сс.

Председателю Совета Народных Комиссаров

С.С.С.Р.

тов. М О Л О Т О В У

Разведывательное управление Генерального Штаба Красной Армии испытывает большие трудности в своей работе из-за неналаженности денежного обеспечения.

За семимесячный период с 1 августа 1940 года по 1 марта 1941 года им на всю оперативно-агентурную деятельность было получено 1 550 00 валютных рублей, в то время как за первые 7 месяцев 1940 года — получено 3 255 000 рублей.

Таким образом, среднемесячное ассигнование с 465 тысяч рублей было уменьшено до 221 тысячи рублей.

В связи с этим Разведывательным управлением в финансовом отношении был проведен ряд мероприятий по упорядочению денежного хозяйства, по более расчетливому использованию средств и по налаживанию отчетности.

Однако, несмотря на эти мероприятия, в финансовом обеспечении работы имеют место многочисленные ненормальности: перебои в финансировании; срывы или несвоевременное проведение целого ряда мероприятий; значительная задолженность перед периферией; различные конфликты из-за оплаты и т.д.

Ряд округов (Киевский, Западный, Средне-Азиатский) донесли о прекращении операций из-за отсутствия средств.

Руководство Разведывательного управления находится под непрекращающимся нажимом справедливых требований, жалоб, претензий и недовольства со стороны командующих и начальников разведывательных отделов округов, военных атташе, легальных и нелегальных резидентов и источников. Об этом можно частично судить по прилагаемой выписке из шифрованных телеграмм.

Неупорядоченность этого вопроса имеет место не только в денежном обеспечении агентурно-разведывательной работы, но и в обеспечении содержания штатных аппаратов военных атташе и военных советников.

Несколько раз зарплата личному составу этих органов переводилась несвоевременно. Апрельское содержание до сих пор не получено и не переведено.

РУ в своей кассе совершенно не имеет средств. Ассигнования на работу второго квартала на места не произведены; по первому кварталу задолженность 362 тысячи рублей.

Докладывая по данному вопросу, прошу Ваших решений с тем, чтобы установить определенное и устойчивое финансовое обеспечение работы Разведывательного управления.

Для этой цели прошу назначить среднеквартальный денежный лимит на агентурно-разведывательную работу управления 2 500 000 рублей.

НАЧАЛЬНИК ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

КРАСНОЙ АРМИИ

ГЕНЕРАЛ АРМИИ (подпись) ЖУКОВ.

Отп. 2 экз. ЕГ.

Источник: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Ед. хр. 652. Л. 97-98.

Документ, согласитесь, убойной силы. О какой готовности принять удар, о какой осведомленности политического руководства страны можно говорить, если даже разведка была запущена до крайности: "многочисленные ненормальности", "перебои", "срывы", "несвоевременное проведение", "значительная задолженность", наконец, "прекращение операций из-за отсутствия средств" — как могло не случиться катастрофы 22 июня в таких условиях?

Пробелы в сталинском фонде

Документы, о которых шла речь в предыдущей главке, дают новую оптику для понимания минувших событий. Но при этом картину во всей полноте мы, к сожалению, пока составить еще не можем — много для этого не хватает, многое по-прежнему остается в "закрытой зоне". И об этом стоит хотя бы бегло поговорить.

В описи 11 фонда 558 ("Личный архив Сталина") в РГАСПИ по-прежнему закрыты десятки дел. Например, полностью запечатано дело N 180 (записки НКВД и его сотрудников о серьезных недостатках в работе чекистов за период с 21 февраля 1939 года по 7 мая 1941 года). Скрываются под грифами копии перехваченных телеграмм о политике Германии и Италии. Засекречены полтысячи дешифрантов телеграмм Спецотдела НКВД-НКГБ с резолюциями Сталина. В деле N 193 от нас прячутся "телеграммы, перехваченные" нашими спецслужбами от "иностранных послов и генконсулов, аккредитованных в Советском Союзе, и ответные телеграммы в страны пребывания".

Остается закрытым изученный Сталиным и испещренный его пометками перевод с немецкого доклада контрразведывательного отдела штаба Рейхсвера "Русская армия" (дело N 195).

Нет пока возможности ознакомиться и с таким шедевром, как книга "О приемах вербовки советских граждан иностранными разведками и о средствах борьбы с иностранной разведкой". Интересен и сам труд, и замечания Сталина на него (дело N 443).

Остаются под грифом и 300 страниц шифротелеграмм Генштаба, ВВС РККА и ВМФ, НКВД, наркоматов авиационной промышленности и вооружения, тяжелого машиностроения и НКВД, а также исполкома Коминтерна, с резолюциями Сталина, Молотова и других членов Политбюро. Это три дела — с N 450 по N 452 — с сентября 1941 года по 1944 год.

Еще одно досадное сокрытие — это дела N 422 и N 423: "Журналы регистрации отправленных документов с резолюциями Сталина И.В." за период с 17 июня 1940 года по 16 июня 1945 года, то есть от падения Парижа до Парада Победы. В теме "22 июня" эти альбомы могли бы помочь ответить на принципиальный вопрос: где был Сталин накануне и в первый день войны и чем он занимался?

Слышится хор возмущенных возгласов: что значит где?! В Кремле! Читайте, дескать, мемуары маршала Жукова, диалоги Феликса Чуева с Молотовым, да, наконец, откройте дневник посещений его кабинета... Да, все правильно. Согласно дневнику посещений (который рассекречен), 22 июня Молотов, Берия и другие в кабинет вошли в 5 ч. 45 мин. утра, а "последние вышли в 16 ч. 45 м.". Но где материальные следы этих посещений — пометки на документах, замечания и т.д.? Ответ — только в этом альбоме. Но он по-прежнему остается вне доступа — под грифом.

Последнее из известных нумерованных довоенных директивных указаний Сталина помечено в альбоме 14 июня 1941 года. Народный комиссар среднего машиностроения Вячеслав Малышев просит разрешения построить в Кременчуге завод на 100 тысяч грузовых трехтонных автомобилей с дизельмотором и четырех заводов смежной промышленности в районе Кременчуга.

14 июня Сталин приказывает: "т. Вознесенскому. Идея правильная, только следовало поставить завод подальше от границы, скажем, в Камышине (воды в Камышине много, лес по Волге будут доставлять в изобилии, сталь будут подавать из Донбасса). Если остановимся на Камышине и в проекте будут проделаны соответствующие изменения, я буду голосовать за завод. И. Сталин". Резолюцию немедленно оформляют в альбоме мудрости: "N 2305/14 VI. 41 г."

Других номерных резолюций после этой даты у нас нет.

Возразят, а как же хрестоматийно знаменитая фраза Сталина на разведдонесении за N 2279/м от 17 июня наркома госбезопасности Меркулова о неминуемом начале войны: "Т-щу Меркулову. Может, послать ваш "Источник" из штаба Герм. авиации к е-ной матери. Это не "источник", а дезинформатор. И. Ст.". Но эта мудрость не приобрела номера и даты, не внесена в альбом. Поэтому неизвестно, "послал" ли товарищ Меркулов свой "источник" из штаба германской авиации, или не "послал".

Вспомнив о советских источниках в германских штабах, приведем фрагмент последней из известных на сегодняшний день шифровок Сталину от советского полпреда в Берлине Владимира Деканозова (N 451). 18 июня 1941 года Деканозов пишет Поскребышеву: "Посылаю обещанные мною товарищу Сталину сведения о пищевом довольствии в Германской армии". Сегодня в "Огоньке" этот текст публикуется впервые:

"<...> Таким образом, громадная армия Германии поставлена в особо привилегированное положение и пожирает, не производя, громадное количество пищевых продуктов Германии и оккупированных стран. Все это говорит о наличии у германского правительства довольно значительных продовольственных ресурсов специально для армии.

Фронтовой рацион по сравнению с официальными тыловыми нормами включает несколько меньшее количество мяса, масла, сыра, сахара и картофеля, что компенсировано почти двойным увеличением количества овощей (б.[ольшей] ч.[астью] свежих), консервированных фруктов и несколько большим пайком сала, маргарина, круп, мармелада и чая. Вместо натурального молока действующие на фронте части получают сгущенное молоко.

Знаменательно, что сверх обычного армейского рациона действующие на фронте части получают натуральный кофе (в бобах), которое, как известно, тонизирует организм человека.

Офицеры Германской армии питаются в офицерских казино, получая для расчетов специальные карточки. Нормы для офицеров нам установить еще не удалось. Во время военных действий офицеры питаются из общего котла, если их число не позволяет завести специальной офицерской "малой кухни" (50-60 чел.) <...>"

За период с 19 по 22 июня следов работы карандаша Сталина на документах не обнаружено

Очень актуальная тема. Особенно за четверо суток до начала великого противостояния. Но на ней нет не только резолюции, вообще нет следов, что Сталин об этом узнал.

Настало время признать, что в известных на сегодняшний день протоколах Политбюро и материалов к ним (РГАСПИ, ф. 17, оп. 163) за период с 19 по 22 июня следов работы карандаша Сталина не обнаружено. Решения есть (некоторые сомнительные), инициирующие записки есть (многие без даты, что тоже подозрительно), отметки о голосовании ближайших соратников и лучших учеников тоже (хотя многие по доверенности), а вот само первое лицо упорно отсутствует. Нет ни пометок "живого" карандаша, ни опосредованной записи "тов. Сталин — за (АП)".

Не будем утомлять читателя перечнем пунктов протокольных решений. Приведем их лишь за 22 июня. В то роковое воскресенье утвердили всего лишь четыре Указа Президиума Верховного Совета СССР. Все они опубликованы в газетах 23 июня. Ничего нового по их содержанию мы не узнаем, но новизна не в содержании, а в форме их принятия. Итак, по порядку.

П34/95. "О мобилизации": "<...> Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 г.". Перед нами машинопись указа. Следов голосования товарищей, которые сидели в кабинете с пяти утра до пяти пополудни, нет. На документе лишь пометка-автограф: "Указание т. Сталина — опубликовать. А. Гор[кин]. 22/VI".

Кто такой Горкин? Секретарь Президиума Верховного Совета. Есть и другая помета: "м. нет", то есть "материала нет". Что это означает: черновика нет или сопроводительной записки? Получается, напечатан набело. Неужели Горкиным? Вы верите этому? Или оригинал где-то спрятан в президентском архиве?

П34/96. Указ Президиума Верховного Совета "Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения". На копии и этой машинописи также нет следов никаких голосований, отметок и прочих зацепок.

П34/97. "О военном положении". Увы, никаких пометок нет и на третьем указе.

П34/98. Это "Положение о военных трибуналах". И тут есть интересный момент. В конце указа стоит: "Москва, Кремль, ... июня 1941 г.". То есть дата не проставлена. Из какого же спецпакета достали этот указ? Ответ: "Указание т. Сталина — опубликовать А. Горкин. 22/VI".

Жаль, что Александр Федорович Горкин, потом служивший за заслуги председателем Верховного суда СССР, не оставил рукописи своих воспоминаний в чемодане на даче. Очень хочется узнать, в какой форме Сталин давал ему эти "указания": живьем, через Поскребышева, по телефону ВЧ или шифровками?

Увы, знание о том, как на самом деле было, приходит к нам и 75 лет спустя строго дозированно, порционно. Можно утешаться только одним: уж лучше поздно...

[Леонид Максименков]

http://www.kommersant.ru/Doc/2702876
Что скрывают архивы Великой Отечественной войны?
13.04.2015




Вражеские листовки времен Великой Отечественной, которые противник сбрасывал красноармейцам, в наших архивах до сих пор засекречены

Вражеские листовки времен Великой Отечественной, которые противник сбрасывал красноармейцам, в наших архивах до сих пор засекречены

Зато можно добраться до докладных, которыми НКВД отчитывалось об успехах в борьбе с вражескими пропагандистами перед верховным главнокомандующим с первых недель войны

Что касается собственно архивов, то дело сложнее. Принципиальные для понимания событий довоенного и военного периода переписка Сталина с наркомами обороны, членами Военного совета, в частности, Хрущевым и Мехлисом, по-прежнему за семью печатями. Но это почему-то не мешает ценным документам из разных секретных папок время от времени "всплывать" за границей

Проблема допуска к архивным документам военной поры и сегодня, в год 70-летия Великой Победы, не решена

В ноябре 2014 года о проблеме допуска к архивным документам о Второй мировой президенту и верховному главнокомандующему рассказал заместитель декана историко-филологического факультета Пензенского государственного университета Антон Комплеев. На той встрече с молодыми учеными и преподавателями истории президент пообещал историкам помочь и обещание сдержал, 16 декабря выпустил поручение: "Минобороны России рассмотреть вопрос об упрощении процедуры доступа к открытым архивным материалам Центрального архива Минобороны России, посвященным Второй мировой войне. Доклад — до 1 июня 2015 года".

Если читать поручение президента внимательно, становится понятно: проблема доступа даже к открытым архивным материалам имеется, и, судя по формулировке, существенная. Будем надеяться — проблему решат и с докладом успеют.

А вот с обеспечением широкого доступа к закрытым по сей день архивам военной поры не успеть никак: засекречено. Причем массивы этой запечатанной исторической правды — колоссальны.

Тайны генералиссимуса

В начале марта руководитель Федерального архивного агентства Андрей Артизов на пресс-конференции сообщил: на сегодняшний день рассекречены и доступны почти 95 процентов документов из личного фонда Сталина. По словам чиновника, "оставшиеся несколько процентов" закрыты согласно российскому законодательству о государственной тайне.

"К ним относятся документы, связанные с разведкой, с обеспечением безопасности страны, вопросы, связанные с производством оружия. Есть и международная деятельность, те или иные решения, которые принимались представителями государств мира и по взаимным договоренностям на долгое время закрыты",— пояснил Артизов. На пресс-конференции присутствовал и директор федерального казенного учреждения "Российский государственный архив социально-политической истории" (РГАСПИ). Здесь и хранится личный архив Сталина.

Поверим в эту цифру, но — проверим. Идем в читальный зал указанного архива. Берем опись N 11 сталинского фонда N 558. Листаем и считаем.

В фонд внесено 1705 дел плюс два литерных. Итого 1707.

В марте 1999-го по акту возвращены в Управление президента РФ по государственным наградам шесть дел (это ордена генералиссимуса и памятные предметы, всего ушло 14 единиц хранения). Принимаем оставшуюся цифру 1693 за 100 процентов. Затем считаем пропуски в номерах, невесть каким цензором заклеенных, а значит засекреченных, дел. Местами это целые страницы. Что это за дела — пока не знаем. Засекречены сами названия засекреченного. После усушки и утруски считаем: в читальный зал не выдается 224 артикула наименований сталинского архивного товара.

Составляет ли это количество 5 процентов? Отнюдь. Это 13,23 процента. Если вычесть из общего количества доступного архивный мусор (россыпь), репринты, газетные вырезки, опубликованные миллионными тиражами 13 томов сочинений Сталина и материалы к ним, брошюры, книги из его библиотеки, то реальный вес этих 13 процентов заметно вырастает.

Учет закрытого

Что же закрыто по теме "Великая Отечественная"?

В Москве ответ мы, увы, не найдем: не хватит ни времени, ни нервов. Зато легко отыщем искомое за границей, скажем, в Университете Торонто (Канада). В его фундаментальной библиотеке в открытом доступе лежит полная опись московского сталинского фонда. Главное, что заклеенные в Москве страницы там почему-то ожили (этому каталогу присвоен шифр по классификации Библиотеки Конгресса США: DK268 S8 B55.1978).

Что же для нас закрыто?

Засекречены шифротелеграммы Генерального штаба Красной и Советской армии, ВВС, ВМФ, наркоматов авиационной промышленности, вооружения, тяжелого машиностроения, штаба войск ПВО (дела N 448-453). Запрятаны все шифровки Разведуправления Генштаба (N 454-455). Все это с автографами Сталина. Недоступны копии военных приказов наркома обороны, а главное, материалы к ним со сталинской правкой (N 462-464 и 466-477).

Из военных документов от начала Второй мировой до Великой Отечественной скрыты замечания и правка вождем тезисов доклада наркома обороны Тимошенко на заключительном заседании Военного совета, сводки по военной технике и экономике иностранных государства, информация о задачах германской делегации на хозяйственных переговорах с СССР (N 437).

От историков в России скрывают записки, информации, сообщения, телеграммы Сталина и возглавляемого им Наркомата обороны о технике и тактике применения в немецкой армии отравляющих веществ, подготовке немцев к операции на Смоленско-Вяземском направлении, об опыте первых трех месяцев войны, о характере ближнего боя, действиях авиации, недостатках в работе ПВО Москвы, создании комитетов обороны в Сочи, Гаграх, Сухуме и Зугдиди, рейде объединенных партизанских отрядов под командованием Ковпака и Сабурова. Недоступна даже правка Сталиным текста ультиматума командующему 6-й германской армии, автору плана "Барбаросса" фельдмаршалу Паулюсу и всему составу окруженных германских войск под Сталинградом (дела N 440-441).

Закрыто дело N 493. Это переписка по военным вопросам Сталина с Никитой Хрущевым. В ней размышления об обстановке на Воронежском, Сталинградском и Южном фронтах.

Еще хуже дело со сталинской перепиской с первым красным офицером и первым маршалом, наркомом обороны Климентом Ворошиловым (дела N 714-715). С Хрущевым обмен посланиями длился 12 месяцев, a c Ворошиловым — 32 года, с 9 января 1920 года по 6 ноября 1952 года. Можно ли без этой коллекции документов рассуждать о военно-политической истории Советского Союза вообще и о подготовке и начальном периоде войны в частности?

Как интересно было бы "ввести в научный оборот" скрываемое от народа-победителя полное собрание шифротелеграмм, которыми обменивались Сталин и Лев Мехлис — сталинский любимец и своеобразный антипод прославленным советским военачальникам. До войны он редактор "Правды", заведующий отделом печати ЦК, начальник Главпура Красной армии. С первых дней войны этот нарком госконтроля вновь возглавляет Главпур. Он "архитектор" керченской катастрофы 1942 года. Увы, дела N 500-503 общим количеством 574 листа также засекречены.

Зато десятилетиями нас кормят клонированными Сталиными из киноэпопей, телесериалов, сенсационных документальных расследований и кирпичей многотомных романов: "Выйдите и подумайте хорошенько, товарищ Рокоссовский". "Сталин встал", "Сталин прилег", "Сталин подумал", "Сталин вспомнил". Одним словом, поколениям соотечественников морочат голову туфтой и поят киселем из мороженой клюквы.

Сколько "сенсационных" сборников-документов можно ввести в оборот? Десятки, сотни. Так доколе же ждать?

Закрыты не только эти папки. Закрыты и целые архивные массивы государствообразующих учреждений, наркоматов, ведомств, служб, целых направлений в изучении государства российского. И не только в сталинском архиве, а вообще. Как говорили большевики, "целиком и полностью". Закрыто почти все по тематике Наркомата по военным и морским делам и Реввоенсовета, Наркомата обороны и Министерства вооруженных сил СССР, по Генштабу и ГРУ, все предложения военных комиссий 1940 года. Закрыты директивы и приказы Ставки Верховного главнокомандования и Госкомитета обороны (дела N 478-481 на 594 листах).

Сталину докладывали о создании военной базы против Японии на Дальнем Востоке, об амнистии белогвардейцев, проживающих за границей. Он исследовал "единый метод ведения войны" (что это за метод?), состояние авиации, создание "оперативных химических соединений" (об этом вообще ничего не известно), "формирование химического корпуса".

Запечатаны все шифровки Сталина военных лет в адрес местных партийных и советских органов, командующих фронтами, наркоматов и заводов, партизан. В той же секретной категории и переписка с отдельными трудящимися, собравшими деньги и ценности на строительство танков и самолетов. Это вообще невозможно понять, ведь ответы вождя трудящимся долго и нудно печатались тогда же в "Правде".

Мир под замком

Еще безысходнее ситуация с "летописью" внешней политики. Историки об этом знают и давно опустили руки. Министерство иностранных дел еще в 2000 году прекратило издание канонической серии "Документы внешней политики СССР". Последняя страница нашей дипломатической биографии помечена... 31 декабря 1942 года. После этого — оранжереи для фальсификаций. Бери не хочу.

Ведь закрыты все телеграммы, перехваченные до и во время войны Спецотделом НКВД-НКГБ, отправленные иностранными послами и генконсульствами из военной столицы — Куйбышева и из Москвы, и ответные телеграммы аккредитованных в СССР и в других странах. На большинстве из них — резолюции, пометки и комментарии Сталина (дела N 190-193).

Одновременно наглухо запрятаны почти все шифровки в Кремль от полпредов (послов) и советских консулов за границей. Тоже с ответами и резолюциями Сталина и членов политбюро (N 212-213 и 215-219).

Засекречены все тематические папки политбюро по внешней политике СССР.

Полностью закрыта переписка Сталина с Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем, дела N 330-348 (18 дел, тысячи страниц). Это, вероятно, ее в том числе имел в виду господин Артизов, когда говорил о цензуре по "взаимным договоренностям" и на "долгое время".

Но вот незадача. Если вы все же хотите заглянуть в эту переписку, то обратитесь к журналам американского проекта "Холодная война" начала 1990-х. Например, зимой 1995-1996 годов там была выложена самая "сочная" часть запретной для нас переписки — о войны в Корее 1950-1953 годов, когда холодная война перешла в горячую (http://www.wilsoncenter.org/sites/de...lletin_6-7.pdf).

Так что, перефразируя Джорджа Оруэлла, можно сказать: пользователи российских архивов все равны, но всегда были, есть и будут те, кто "равнее" других.

У нас засекретили все и по Северной Корее. Но и в этом сегменте — запрет только для своих, многие документы из этого фонда были переданы американцам, Центру им. Вудро Вильсона в частности. Никакого переполоха, кстати, они не наделали. Тем более что напечатаны они по-английски и в них потерян уникальный стиль шифровок товарища Фын Си (псевдоним Сталина, он же Дружков, он же Филиппов).

Еще полностью закрыто для отечественных историков дело N 317 ("Иран"). Под спудом тайны остается переписка Сталина с председателем Совета министров Польской Республики в изгнании, генерал-полковником Владиславом Сикорским, погибшим над Атлантикой, и его наследником Станиславом Миколайчиком. Скажут, что это известные русофобы и противники сближения с русским народом, не хотим, мол, знать, о чем они там писали. Но недоступны и материалы друзей и союзников, братьев по оружию — товарищей Болеслава Берута и Якуба Бермана, Юзефа Циранкевича и Хилари Минца. Не повезло и попутчикам: Осубке-Моравскому и Михалу Роле-Жимерскому (дела N 355, 356, 358, 359). Чем эта цензура не материальная база для вечного — со времен Пушкина и Мицкевича — спора братьев-славян? О поисках какой "правды о Катыни" можно твердить, когда и эти документы закрыты?!

Хотите продолжения? Извольте. "Посторонним вход воспрещен" и к уникальным материалам по союзникам из антигитлеровской коалиции. От посторонних глаз спрятана вся переписка Сталина с сопредседателями "Сражающейся Франции" генералами де Голлем и Анри Жиро, в том числе в связи с освобождением Парижа от немецко-фашистских захватчиков (дело N 390). Не выдают материалы переговоров Сталина с Уилки — личным представителем президента США Рузвельта — в августе-сентябре 1941-го, всю переписку с диппредставителями США времен войны, в том числе о приобретении там вооружения.

Закрыты сталинские документы по Австрии, Болгарии, Италии, Испании, Финляндии, Чехословакии. Недоступна Япония.

Пометки на полях

Жанр сталинской резолюции — материал не для одной докторской диссертации. Да и массовая культура от рассекречивания выиграет. Но неизвестно когда: бесценный пласт архивных источников — "журналы регистрации отправленных документов с резолюциями Сталина" засекречены тоже. Это семь архивных дел за N 419-425 на 738 листах! Разумеется, наглухо закрыты документы по ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ (14 дел, N 170-183). Засекречены депеши пресловутого СМЕРШа, растиражированного рейтинговыми телесериалами и масслитом... Особенно те, по которым когда-нибудь придется реабилитировать сотни и тысячи (а может быть, миллионы) соотечественников, ведь этих людей процесс реабилитации почти не коснулся.

Все это далеко не полные примеры, взятые лишь из одной (!) описи одного (!) фонда одного (!) архива. Правда, личного архива самого Сталина, но лишь по одной теме — Великая Отечественная, о которой нам неустанно твердят, что открыто все и тайн нет.

Известно, что последний раз межведомственная комиссия (МВК) по сталинскому архиву заседала в ноябре 1998 года (протокол МВК N 37-рс). По регламенту она может пересматривать гриф секретности исторических документов раз в десять лет. Иначе говоря, она могла собраться еще семь лет назад. Не собралась. И когда соберется — неведомо...

Журнал "Огонёк" №14 от 13.04.2015, стр. 22

[Борис Соколов]

http://anonymouse.org/cgi-bin/anon-w.../m.189372.html
20.06.2011

Фильм Алексея Пивоварова "22 июня. Роковые решения", показанный на НТВ, претендует на то, что дает телезрителям новое видение событий 1939-1941 годов, приведших к трагедии 22 июня. Картина получилась довольно неровной. Ведущий, памятуя о деликатности темы в контексте официальной позиции российских властей, решил подстраховаться и на первый план вместо себя выдвинул двух историков, придерживающихся той точки зрения, что Сталин накануне войны сам планировал нападение на Германию. Это Михаил Мельтюхов и Марк Солонин. Они ведут диалог, комментируя события, а сам Пивоваров при этом уходит на второй план. Это позволяет ему как бы дистанцироваться от некоторых уж слишком резких высказываний историков, а также немного подправлять их с помощью видеоряда. Ведущую роль в диалоге играет Мельтюхов, которому Солонин оппонирует в стиле "битвы нанайских мальчиков". По утверждению Пивоварова, эти историки специально для фильма работали в архивах и нашли много ранее неизвестных документов. Однако стоит заметить, что в фильме не цитируется ни один документ, который не был бы известен еще в 90-е годы. Мельтюхов и Солонин прямо указывают, что в России многие архивы и документы по истории Второй мировой войны до сих пор остаются закрытыми.

Из уст Мельтюхова звучит старый советский тезис о том, что пакт Молотова-Риббентропа был всего лишь нашим ответом на "мюнхенский сговор", причем ответом совершенно оправданным, поскольку, дескать, внешнеполитическая мораль полностью отлична от внутриполитической, а такой морали пакт о ненападении и связанный с ним раздел Восточной Европы вполне соответствовали. Вообще-то такую мораль принято называть готтентотской. Гитлера мы за агрессию против СССР мы называем преступником, а вот Сталина за агрессию против Финляндии и стран Балтии - разумным и рациональным политиком.

В действительности Сталин и Гитлер никогда не верили друг другу и не сомневались, что не позднее 1942 года один из партнеров по пакту совершит нападение на другого. Получилось так, что Гитлер ударил первым.

Можно согласиться с тем, что, заключая пакт о ненападении, Сталин поступил по-своему разумно. Он открывал дорогу ко Второй мировой войне, противопоставлял Гитлера англо-французской коалиции и давал Красной Армии удобные плацдармы для последующего нападения на Германию. Это было преступлением против советского и других народов мира, так как пакт открыл дорогу ко Второй мировой войне, но Сталина такого рода преступления никогда не смущали. И в 41-м он в принципе никакой ошибки не допустил. Поражение Красной Армии было тогда предопределено. Здесь прав Солонин, а не Мельтюхов, который полагает, что, если бы Сталин успел ударить первым, то ход войны мог бы быть другим. На самом деле превосходство вермахта над Красной Армией в части подготовки солдат и командного состава, особенно подавляющее в авиации и танковых войсках, значительно лучшая обеспеченность немцев средствами связи, гораздо более высокий уровень взаимодействия родов войск гарантировали германскую победу в 41-м при любом образе действий Красной Армии. Она была бы разбита не только в том случае, если бы нанесла первый удар 12 июня, но даже если бы был избран наиболее опасный для немцев, с их точки зрения, вариант ведения боевых действий, связанный с заблаговременным, задолго до возможного начала войны, отводом основных сил на линию Днепра и Западной Двины, с оставлением к западу от нее лишь слабых частей прикрытия.

В фильме о слабости Красной Армии говорится, но в чем конкретно она заключалась, не упоминается. Также упоминается 12 июня 1941 года как возможный срок начала советского наступления. Он фигурирует в резолюции заместителя начальника Генштаба генерала Николая Ватутина на плане стратегического развертывания Красной Армии от 11 марта 1941 года. А вот другое решающее доказательство советских агрессивных намерений, решение Политбюро от 4 июня 1941 года о сформировании к 1 июля польской дивизии Красной Армии, в фильме почему-то не фигурирует.

Однако победа в 41-м не спасала вермахт. В дальнейшем была неизбежна затяжная война, в которой на стороне Сталина были способность бросать без счета в топку войны на верную смерть необученные, но практически неистощимые людские пополнения, бескрайние российские просторы, стойкость тоталитарного режима и помощь западных союзников. Все это гарантировало конечную победу, но в 41-м у Сталина в действительности не было выбора хорошей стратегии, хотя он этого, вероятно, не осознавал, поскольку переоценивал боеспособность Красной Армии.

"Прав, кто наглый и вооруженный" - вот такой лозунг, выдвинутый Мельтюховым, запоминается зрителям. А слова Мельтюхова про беспросветную нищету, в которой будто бы жили перед приходом Красной Армии в Литве, Латвии и Латвии, вызвали оторопь даже у Солонина. Напомню, что тогда балтийские народы жили по крайней мере не хуже, чем население Финляндии, а уж с советским действительно нищим населением и сравнивать не приходится. Но Мельтюхов все равно утверждает, что раз советские войска в Прибалтику введены были с согласия местных правительств, то ни о какой оккупации речи быть не может. Правда, Пивоваров последующими кадрами не оставляет сомнений в том, что Прибалтика была включена в состав СССР совсем не добровольно, но слова "оккупация" тщательно избегает. Между тем захват Советским Союзом Литвы, Латвии и Эстонии был типичной "мирной оккупацией" (без вооруженного сопротивления). Точно так же Германия без единого выстрела заняла Австрию, Чехию, Данию и Люксембург, и эти действия в приговоре Нюрнбергского трибунала вполне закономерно определяются как оккупация. Кстати, оккупация Чехии в фильме Пивоварова упоминается. Точно так же Пивоваров дает понять, что с Финляндией у Красной Армии блицкрига не вышло, что финский народ сумел защитить себя, но слово "агрессия" не произносит.

Один из очевидных исторических "ляпов" фильма - маршальские звезды на петлицах у человека, похожего на начальника Генштаба Кирилла Мерецкова, который в действительности стал маршалом только в 1944 году. С актерами, исполняющими роли главных исторических персонажей, получилось не лучшим образом. Молчаливый Гитлер смотрится какой-то ожившей карикатурой. Да и Михаил Ефремов в роли говорящего Сталина не слишком убедителен - уж больно у них типаж различается. В фильме действуют немногие уцелевшие очевидцы событий тех дней, но их голоса теряются на фоне исторической хроники и комментариев историков и ведущего.