*2664. Коррупция

[Козлиный импотент]

https://forum-msk.org/material/society/134.html
Опубликовано 21.05.2005

Первая половина 90-х годов памятна многим чудовищным разгулом бандитизма, наложившим несмываемую печать на все наше общество, всю нашу культуру.

Потом о нем забыли, сочли его "детской болезнью" "дикого рынка", вроде бы навсегда изжитой рынком олигархическим.

Но совсем недавно, в 2004 году, во время показа официальным телевидением пафосного открытия Лукашенко памятника Дзержинскому, памятливых граждан пробрала дрожь. Под прочувственные слова диктора о "наследниках железного Феликса", "чистых руках, холодных головах и горячих сердцах" и прочую пропаганду, утратившую от частого и корыстного употребления советскую позолоту и все более напоминающую облезлые китайские игрушки, камера скользнула по российской делегации.

И потрясенные зрители увидели кровью впечатанные в историческую память нашего народа до ужаса узнаваемые короткие стрижки, характерные выражения лиц, специфическую манеру одеваться. Разве что фольклорные малиновые и зеленые пиджаки заменены обычными моды меняются, да и государева служба все-таки

О том, каково приходится сегодня честным сотрудникам правоохранительных органов, легко прочитать в Интернете на сайте московского профсоюза милиции . Эти люди действительно живут на мизерную зарплату, подвергаются унижениям со стороны коррумпированного или просто хамского руководства, последовательно лишаются скудной социальной защиты и без всякой социальной реформы. Но погоду в нашем городе и нашей стране делают, похоже, совсем иные сотрудники, - и "монетизация льгот", лишая людей возможности нормальной жизни на зарплату, стремительно и, возможно, вполне осознанно подстегивает идущий полным ходом "отрицательный отбор".

Не идет из головы скромный симпатичный капитан столичной милиции, чей роскошный "Мерседес" был нормой, пока газеты, привлеченные громкой фамилией его невесты, не расписали в подробностях еще более представительную машину, которую он ей подарил под традиционный, приуроченный к принятию очередного бюджета плач о необходимости очередного кардинального увеличения всегда недостаточного финансирования.

Но и те сотрудники милиции, которые еще не "намолотили" на новенькие "Мерседесы", уже несколько лет в качестве униформы одеты в более чем узнаваемые кожаные куртки. Ничего плохого в этом, разумеется, нет просто склонность к определенным типам одежды весьма внятно и убедительно отражает определенную психологическую ориентацию.

Довольно ярко она проявляется как в растущем количестве инцидентов с участием сотрудников милиции (практически безнаказанно расстреливающих людей и в метро, и на улицах, устраивающих бесчинства с оружием в аэропорту "Внуково" в присутствии мэра Москвы и полпреда президента, избивающих на улице Героев России), так и в четкой позиции милицейского руководства. Как можно понять, оно всеми силами стремится не столько нормализовать поведение своих подчиненных, сколько обеспечить его безнаказанность. Особенно хороша была реакция на беспредел (трудно подобрать иное слово), учиненный в башкирском Благовещенске: пока скандал не начал разгораться, она свелась, насколько можно понять, к массовой подаче исков против журналистов, посмевших привлечь внимание общества к чудовищной "зачистке" целого города.

Это представляется вполне естественным. Ведь силовая олигархия устанавливает правила жизни граждан, исходя не из их интересов (действительно, чего считаться с бесправным быдлом, окончательно лишенным какой бы то ни было легальной возможности защищаться?), а из интересов вымогания у них денег.

Эволюция стремительна. Если еще год назад сотрудники ГИБДД 8 Марта прощали дамам мелкие прегрешения за рулем, то в этом году появилось качественно новое явление попытки вытряхивания денег "просто так", по "полтинничку на праздничек".

Классический пример официального грабежа эвакуаторы, закупленные властями Москвы на деньги налогоплательщиков для, как следует из горького опыта, вымогательства денег у налогоплательщиков же (отметим, вымогательства, совершенно незаконного даже с точки зрения действующих вполне людоедских законов!) и грозящие возобновлением подлинного террора по всему городу. Организаторы подобного "сафари" должны обладать редкостным даже для последних лет бесстыдством, чтобы после этого велеречиво рассуждать о "международном терроризме".

Водители все чаще видят воспетые еще Пелевиным "бандитские пельменины" вместо лиц за рулем все более престижных иномарок.

Завсегдатаи ночных клубов говорят об уже совершенно явственно произошедшем возвращении первой половины 90-х с их "распальцовками", "понтами" и "чисто конкретной" навязчивой демонстрацией "крутизны", сопровождающейся широким разбрасыванием так легко достающихся денег.

"Однако, тенденция", - как вслед за незабвенными героями советских анекдотов привычно произносит некогда яркий телеведущий, ныне вдохновенный и патологически искренний "соловей администрации".

Укрепление вертикали власти криминальными методами, превращение "административного давления" (рэкета со стороны силовых олигархов, говоря по-русски) в основное реальное содержание деятельности государства привели к концентрации в его структурах, в первую очередь силовых, и при них весьма специфических элементов.

Бандиты, во второй половине 90-х годов загнанные испугавшимися за свою жизнь бизнесменами на периферию общественной и экономической жизни, вернулись и вновь стали узнаваемым фасадом России. Это объективная закономерность: силовая олигархия, победив коммерческую и занявшись по сути рэкетом, испытала острую нужду в проверенных и профессиональных кадрах.

И памятные по первой половине 90-х сетования на безответственность, бессилие и беспомощность власти перед бандитами больше не имеют права на существование.

Потому что сегодняшняя власть это не какие-то там "лыцари без страха и укропа".

Это они.

И возвращение бандитской субкультуры всего лишь один из многих симптомов уже не меняющегося, а бесповоротно изменившегося характера российской власти.

Этого "Горбатого" исправит не давно уволенный из нынешних органов (которые все чаще называют "силовыми" и все реже и со все большей иронией "правоохранительными") за беспросветный непрофессионализм (в нынешнем специфическом понимании этого термина) Глеб Жеглов его исправит только могила, и нам предстоит приложить невероятные усилия, в том числе и политические, чтобы нынешний "Горбатый" не унес в нее с собою и всех нас, всю Россию.

[Независимая газета Виталия Третьякова]

НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА, 8 МАЯ 2001 года № ()
Сегодня «НГ-политэкономия» публикует стенограмму круглого стола, прошедшего в стенах редакции, где российские известные эксперты попытались найти ответ на вопрос о том, как снизить уровень коррупции с нашей стране.
Участники круглого стола попытались выработать общие предложения для власти по борьбе с этим опасным явлением

В дискуссии участвовали:
Александр Борисович Василенко-начальник управления общественных связей НК «ЛУКОЙЛ»,
Сергей Юрьевич Глазьев-руководитель комитета Госдумы по экономической политике,
Михаил Александрович Краснов-вице-президент фонда «ИНДЕМ»,
Александр Евгеньевич Лебедев-президент Национального резнрвного банка,
Марк Иосифович Левин-директор Центра по изучению теневой экономики и коррупции фонда «ИНДЕМ»,
Елена Анатольевна Панфилова-директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив «Транспаренси интернешнл-Россия»,
Георгий Александрович Сатаров-президент фонда «ИНДЕМ»,
Лев Михайлович Тимофеев-директор Центра исследований теневой экономики и коррупции РГГУ,
Кузьма Лазаревич Шаленков-начальник главного оперативного управления ФСНП,
Евгений Григорьевич Ясин-научный руководитель ГУ-ВШЭ,
Виталий Тоевич Третьяков-главный редактор «Независимой газеты».

[Виталий Третьяков]

Несмотря на то что о коррупции в России говорят много, я не вижу ни в общественном сознании, ни в реальных делах государства какого-то движения вперед по этой проблеме. Да и в теории, на мой взгляд, может быть за исключением исследования Льва Тимофеева и Игоря Клямкина, также ничего нет. Хотя в России создан Национальный антикоррупционный комитет, часть присутствующих на сегодняшней встрече-его участники.
Прежде всего я хотел бы попросить присутствующих обозначить, что в их понимании означает сам термин «коррупция». Скажем, существуют ведь парадоксы истории: то, что раньше называлось спекуляцией, сегодня именуется бизнесом, или игрой на фондовом рынке. Тогда, может быть, и термин «коррупция» следует сейчас трактовать по иному.

[Михаил Краснов]

Для меня, как юриста, это определение не несет какой-то особой нагрузки, поскольку если сажают, то не за преступление под названием «коррупция», а за злоупотребление служебным положением, за взятки, коммерческий подкуп и так далее.
Бывший руководитель Российского бюро Интерпола написал книгу, где поместил совершенно свежую Конвенцию ООН, которая назывантся «Против транснациональной организованной преступности». Я просто зачитаю определение, что такое «коррупция»: «Обещание, предложение или предоставление публичному должностному лицу, лично или через посредника, какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей». Есть и дополнение: «Вымогательство или принятие публичным должностным лицом, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества для самого лица, с тем чтобы оно совершило какое-либо действие или бездействие при выполнении своих должностных обязанностей».
Это официальный документ, и это можно считать официальным определением коррупции.
На самом деле можно коротко сказать, что коррупция-это превращение конституционных прав в рыночный товар.

[Георгий Сатаров]

Я предлагаю сузить тему и говорить не о коррупции вообще, а о коррупции во власти.
Если чиновник или депутат, «слуга народа», используя свое положение, опираясь на возможность принять или заблокировать решение, использует свое право не на те цели, достижение которых ему официально поручили, а действует только исходя из своих интересов, то здесь можно говорить о коррупции. Она может сопровождаться подкупом в любых формах. Важно, что свой властный ресурс этот человек использует не на те цели, на которые его делегировал народ.

[Марк Левин]

Мои коллеги из Нидерландов как-то спросили: вы собираетесь строить новое общество? Вы сначала взяли бы, как ваш Петр I, и переписали бы ваши 50 томов законов, перевели бы их на русский язык и попытались внедрить. Тогда у вас появился бы шанс где-нибудь лет через 30 получить отдачу. А так вы по одному закону будете лет 300 перерабатывать. Я тогда засмеялся. Но с каждым днем все больше думаю: может быть, мы тогда действительно должны были бы именно так подойти к решению вопроса?
Конечно, и в Голландии есть коррупция. Но там есть чрезычайно жесткая система мер. Я думаю, если бы у нас было тоже самое, то вряд ли можно было бы предположить, что губернатора с Дальнего Востока, имеющего своеобразную репутацию, назначают в Москву «по политическим мотивам».
Так что я просто в порядке реплики хотел бы обратить внимание на вопрос: хотят бороться власти с коррупцией или нет? А получив ответ, можно решить, стоит ли заниматься изучением проблемы и обсуждением мер.
Конечно, скрытая, латентная преступность есть всегда. Начальник специального отделения по борьбе с коррупцией или нет? А получив ответ, можно решить, стоит ли заниматься изучением проблемы и обсуждением мер.
Конечно, скрытая, латентная преступность есть всегда. Начальник специального отделения по борьбе с коррупцией в Израиле мне говорил, что они доводят до суда лишь 5% коррупционных дел. Больше доказать не удается. Но зато все знают, что даже если никакого судебного решения и не будет, репутация чиновника испорчена, что не позволит ему ему дальше продвигаться по служебной лестнице.

[Виталий Третьяков]

Это маленькая страна, где все друг друга знают. А тут уехал в другой регион…

[Марк Левин]

Спасибо за замечание. Однако даже в тех случаях, когда у нас все об этом говорят, ничего не двигается. Хотя вся печать кричит о том или ином министре, о его коррупционных делах.
Только что мы обсуждали президентское Послание, в котором слов о коррупции нет. Там имеется лишь одна фраза о коррупции: вот, дескать, чиновники не заинтересованы в том, чтобы проводить реформы, потому что это лишит их привилегий. Но в том, что не просто чиновники заинтересованы, а все пронизано коррупцией, сказано мало.
Нам в 1996 году, когда мы с Георгием Александровичем Сатаровым начали готовить соответствующий доклад, был задан вопрос: считаем ли мы, что коррупция уже стала системыным явлением или нет? Через 4 года жизнь ответила на вопрос, поскольку теперь все об этом только и говорят.
Мне хотелось бы остановиться еще на одной теме, которую здесь уже поднимали: должны ли бизнесмены использовать коррупционные отношения? Когда считается, что это общепризнанный способ ведения бизнеса, то значит, что не все в порядке. И надо бы бы разобраться, что же именно.
Коррупционные отношения стали в каком-то смысле совершенно легальны-те, кто к ним прибегает, возможно, вообще оказываются в положении белых ворон.
Мы до сих пор питаемся историями, написанными журналистами, которые кое что узнали. Однако очень важно было бы изучить само устройство механизма коррупции. Хотел бы остановиться еще на одном моменте. Лучше бы власть вообще молчала, чем говорила о коррупции. Таким образом она демонстирует не просто собственную слабость, а то, что она прекрасно понимает, что надо делать, но то ли не в состоянии, то ли он хочет использовать возможности, которые у нее есть.
Мне кажется, нужно четко различить разные сферы существования коррупции и применять в каждом случае свои рычаги воздействия. Скажем, при коррупции в милиции один набор мер, при распределении госзаказов-другой. Может быть, если мы как-то четче определим, что же хотим делать, как мы хотим это делать, тогда нам было бы легче.
Хотел бы напомнить один факт. 13-пунктом программы Национал-социалистической партии Германии, составленной в середине 20-х годов, была борьба с коррупцией. Как известно, задумка осуществилась достаточно быстро, однако это привело к тому, что уже к концу 30-х годов в Германии велась дискуссия о замене Гитлера, если не ошибаюсь, на Геббельса, поскольку тот был сильно коррумпирован. Да и все его окружение понимало, что война им не выгодна, это нарушит их, так сказать, частный бизнес. Но, тем не менее… Считается, что уже к 44-му году Германия была коррумпирована абсолютно.
Сегодня у нас есть документ, свидетельствующий о том, что Гитлер занимался подкупом высших офицеров, чтобы они демонстрировали соответствующую лояльность.
Можно, конечо, и таким образом управлять, если 13 пунктом провозгласить борьбу с коррупцией. Как известно, диктатура ни к чему хорошему в таких делах не приводила. Кстати, все очень любят ссылаться на пример Чили, дексать, во времена Пиночета, коррупция была небольшой. Но анализ показывает, что она была небольшой и до Пиночета, и после него, и что Чили-это одна из очень немногих латиноамериканских странах и до диктаторов, и во время, и после их правления коррупция была более масштабной.

[Елена Панфилова]

Сразу хотела бы уточнить данные относительно Швейцарии. Когда она присоединилась к Конвенции ОЭСР по борьбе с подкупом, ей пришлось так отменить налоговые освобождения с выплачиваемых взяток.
Бороться с коррупцией чрезвычайно модно. Подписываются концепции, проводятся программы, выделяются деньги. Говорить о том, что надо бороться с коррупцией, по сути, глупо-процесс уже идет. Только он идет несколько не том направлении, в котором нужно.
Я считаю, что надо отходить от этого словосочетания-борьба с коррупцией-поскольку он на самом деле несколько глуповато. Может быть лишь какое-то противодействие этому явлению. У гражданского общества инструменты такому противодействию крайне лимитированы. Речь может идти лишь о каких-то акциях, образовательных программах, мониторинге и лоббировании. Гражданское общество не принимает законы и не внедряет их, а уж тем более никого не сажает. Все это возможно лишь при наличии политической воли.
Политическая воля-это человек, который отдает распоряжения предпринять некие конкретные действия в каком-то определенном направлении. И вот эта политическая воя сейчас в нашей стране отсутствует. Она реализуется сейчас только во имя каких-то сиюминутных личных интересов.
На самом деле очень важно думать о малах шагах. Абсолютно бесполезно что-то делать в Москве. Очень много можно добиться в регионах. По разным причинам: губернатору это надо или местной Думе. Люди восприимчивы к реальной борьбе с коррупцией, которая называется проведением реформ: правовой, судебной, дерегулированием экономики. Недавно один деятель мне сказал: давайте в нашем регионе примем законы о доступе граждан к информации, об администоративных процедурах, о борьбе с коррупцией. Я ответила: вы же понимаете, если мы примем первые два, то закон о борьбе с коррупцией уже не будет нужен, потому что будуто определены правовые рамки, обеспечивающие снижение обьемов коррупции.
А роль гражданского общества как раз и состоит в том, чтобы обсуждать меры, строить диалог с властью и дносить его результаты до общественности. Не надо никакой антикоррупционной политики, а нужна просто нормальная политика практических шагов в тех направлениях, которые заявлены в президентском Послании. Если будет все сделано, не понадобится никакой специальной антикоррупционной стратегии.
Что же касается «подсчета коррупции», то не могу не прорекламировать индекс воспринятия коррупции Тransparensy International. Россия занимала в прошлом году 83-е место из 99 стран по уровню коррупции, и было сказано очень много критических слов по этому поводу. Однако в этом году мы опять заняли то же место, но уже из 90 стран. И никаких разговоров не возникает.
Конечно, отрадно, что Россия вообще есть в списке. Потому что рейтинг не учитывать могут только совершенно дикие государства. Причем обязательным условием участия в рейтинге является осуществление хотя бы трех исследований на эту тему. Вот, скажем, Белоруссия была на 43 месте. Однако в следующем году появятся только два исследования и Минск в рейтинг не попадет.
Я знаю, что 4 из этих 11 исследований, которые прошли в России, были сделаны внутри страны. И местоположение нашей страны в рейтинге ужасно, потому что это даже не индекс коррупции, а показатель восприятия этого явления обществом и властью.
Хотелось бы надеяться, что по результатам нашего сегодняшнего круглого стола будет предложено хотя бы три шага для власти по пути борьбы с коррупцией.

[Виталий Третьяков]

Вы можете сформулировать эти шаги?