*117. Сага о выборах

[Гарри Каспаров]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=56388AE51654A
03-11-2015 (13:26)

О планах Путина в Украине и Сирии и причине перемирия на Донбассе

Президент России Владимир Путин не отказался от намерений разрушить украинскую государственность, так как она угрожает его диктатуре в РФ. О новых планах главы Кремля в Украине, задачах, которые он решает в Сирии, вопросе Крыма и многом другом в первой части интервью "Апострофу" рассказал российский оппозиционный политик, чемпион мира по шахматам ГАРРИ КАСПАРОВ.

– Сейчас на Донбассе соблюдается режим перемирия, идет отвод вооружений. Как считаете, это действительно тот мир, которого так долго добивалась Украина, или просто очередная тактическая пауза со стороны Кремля?

– Украина добивалась мира с учетом восстановления территориальной целостности страны. Поэтому надо понимать, что любая заморозка конфликта – это промежуточная стадия на пути восстановления границы и, как я надеюсь, нормальных отношений между Украиной и Россией в будущем. Если Крым сейчас – вопрос какой-то отдаленной перспективы, напрямую связанный со сменой режима в России, то ситуация на Донбассе, действительно, выглядит, как вы правильно заметили, тактической передышкой. Просто Кремль поменял направление удара. Но, на мой взгляд, нет никаких оснований полагать, что Путин отказался от своей стратегической цели – разрушения украинской государственности. Просто в какой-то момент он, видимо, пришел к выводу, просчитав какие-то свои возможности, что политическая цена продолжения войны на Донбассе будет слишком высокой. Расчеты на торжественную встречу российских танков украинским населением за пределами Донбасса не оправдались. Дальнейшее продвижение было бы уже неизбежно связано с полномасштабным вторжением российской армии и, соответственно, очень большими потерями, в первую очередь человеческими, что с политической точки зрения крайне неприемлемо. Кроме того, это было связано с невозможностью маскировать это на Западе, что подорвало бы позиции путинского лобби там.

– А как в своих целях Путин может воспользоваться такой передышкой?

– Сейчас взята на вооружение более изощренная тактика. Не будем забывать, что Путин – КГБшник, а не военный. И то, что мы видим сейчас на Донбассе – продолжение ползучей агрессии... Ведь никто не отказывался от контроля над Донбассом. И я полагаю, что путинская агентура достаточно активно действует сегодня в разных частях Украины. К тому же Путин ждал итогов выборов, чтобы посмотреть на новый расклад сил. Теперь он будет готовиться к какому-то новому удару. Плюс к этому, он использует передышку, чтобы по возможности смягчить или даже отменить санкции и, конечно же, полностью зафиксировать Крым как свое приобретение, для чего ему требуется постоянный приезд на Запад того самого российского лобби, которое уже вполне можно и агентурой назвать. Они используют эту самую передышку как аргумент для восстановления нормальных отношений с Россией, делая вид, что история с Крымом – это тема заигранная, а на Донбассе – мир, и никаких причин конфликтовать нет. Кроме того, мы видим, что все внимание российского социума, который живет в виртуальной реальности Первого, Второго и других каналов, переключилось на Сирию. Украина почти полностью выпала из информационного пространства в РФ. Хотя события последних дней, как, например, совершенно раздутый арест директора украинской библиотеки в Москве, показывают, что это не конец истории Можно ведь по-разному делать такие вещи. Но то, что это было так вызывающе, с маски-шоу, с комментариями Маркина (спикера Следственного комитета РФ, – "Апостроф"), уже показывает, насколько важно это дело. Антиукраинская истерия в обществе не прекратилась, просто пока ее приглушили, так как Путин на данный момент счел более целесообразным переключить регистр.

– Новый удар со стороны Путина должен быть обязательно военным, или дальнейшие события могут развиваться уже в политической плоскости?

– Путину важно достигнуть своей цели – разрушить украинскую государственность. Если бы он считал, что это возможно сделать исключительно подрывными методами, то, может, он бы ими и ограничился. Но, судя по всему, сокрушительного успеха реваншистских сил (на местных выборах в Украине 25 октября, – "Апостроф") не произошло. Понятно, что они все равно присутствуют, как, например, люди из Партии регионов или тех групп на востоке и юге, которые с известной симпатией относились к путинской России. Но на сегодняшний день, мне кажется, критическая масса этих пропутинских настроений на юге и востоке Украины никогда уже достигнута не будет. Путин все равно рано или поздно предпримет военные действия. Потому что логика развития любой диктатуры подразумевает необходимость вовлечения в конфликт. И в какой-то момент возвращение на постсоветское пространство, в первую очередь в Украину, несмотря на то, что есть еще Грузия и Молдова, станет неизбежным. В случае тотальной экономической катастрофы, например, падения цен на нефть до 20 долларов за баррель, что само по себе маловероятно, при таких катастрофических сценариях для путинского режима, скорее всего, возможен переход НАТОвской границы через Эстонию или Латвию.

– А что помешало продолжить дальнейшее вторжение в Украину? Действие западных санкций?

– Политическая цена – очень большая. Ведь то же наступление в августе 2014 года привело к достаточно серьезным потерям российской регулярной армии. Трудно оценить, сколько именно, потому что это тщательно скрывается, но однозначно, что речь идет о нескольких сотнях гробов, которые в Россию были отправлены. И попытки закрыть эту тему в областях, как было в Псковской области, например, или в Курске и Рязани, уже даже на таких цифрах, на таком порядке, возникала определенная проблема. Вряд ли население было бы готово воспринимать эти жертвы как нечто необходимое. А крупное наступление вглубь Украины повлекло бы за собой уже тысячи жертв. Кроме того, это окончательно вывело бы Путина в разряд абсолютно нерукопожатых диктаторов и нанесло бы серьезный удар по путинскому лобби в Европе, которое, как ему кажется, может эффективно работать над снятием санкций и продвижению там путинской повестки дня, если он будет сохранять известную гибкость в отношении Украины.

– А что должно делать украинское руководство, чтобы достичь контроля над временно оккупированными территориями?

– Ситуация там не имеет простого и прямолинейного решения. Есть огромное количество нюансов, на которые трудно будет реагировать. Понятно, что Украина, помимо открытой агрессии со стороны путинской России, еще сталкивается с внутренними проблемами. Сейчас, кроме борьбы с элементами старого режима, идет и нормальная политическая борьба даже со стороны проевропейских сил. Украина на сегодняшний день – функционирующая демократия со всеми ее издержками. И любой демократии очень трудно в таких условиях, особенно в ситуации неизбежного экономического кризиса, который связан и с войной, и с сохраняющимся высочайшим уровнем коррупции, провести все необходимые реформы и эффективно противостоять путинской подрывной деятельности. Украинское руководство максимум добилось того, что можно было сделать. Понятно, что никакого Донбасса в составе Украины в его сегодняшнем виде, как части украинского процесса, быть не должно. Так мне кажется из того, что я читаю в прессе. Лучшее, что может сделать сейчас Украина, – выправиться экономически. Нужно создать пример функционирования соседнего государства, очень близкого по всем параметрам России. Чтобы не просто на словах оно было европейским, но и функционировало принципиально по-другому. Именно это и станет "кащеевой иглой" для путинского режима. Успешно функционирующая украинская демократия – это практически смертный приговор путинской диктатуре.

– Очень часто сравнивают ситуацию на Донбассе, в особенности сейчас, когда там стадия замороженного конфликта, с Приднестровьем. Как вы считаете, эти два конфликта похожи?

– Пожалуй, только в том, что они замороженные. Мне кажется, конфликты, которые были заморожены в начале 1990-х годов, имели несколько иную природу. Они имели под собой довольно четкую на тот момент этническую составляющую. Я думаю, что, если брать Абхазию, Южную Осетию, Карабах или Приднестровье и сравнивать их с Донбассом, то, все-таки, на Донбассе такого сильного разделения не было. Это не Карабах или Осетия. Это уже конфликт XXI века, в котором довольно четко присутствует внешняя сила, то есть агрессор. В Приднестровье, конечно же, без влияния не обошлось, но и внутреннее разделение в самой Молдове тоже было достаточно очевидным. России было, что раздувать. В Украине без открытого внешнего вмешательства такого бы не произошло.

– Ну, представить себе в XXI веке аннексию какой-либо территории тоже было тяжело... Почему, кстати, тема Крыма сейчас практически исчезла из повестки международных переговоров? Это говорит о невозможности его возвращения в состав Украины?

– Крымская тема напрямую связана со сменой путинского режима в России. Сегодня темы Крыма нет ровно потому, что с практической точки зрения, если брать западную сторону переговоров, это бессмысленно. Отобрать Крым военной силой нельзя. Да, такая ситуация есть – но ее никто не признает. И я не представляю, как сможет объединенная Европа или Америка когда-либо признать аннексию территории суверенного государства. Просто вопрос выведен за скобки, потому что он не решается без того, чтобы в России сменилась власть. Тема Донбасса кажется более актуальной и опасной, потому что больше влияет на украинскую внутреннюю жизнь. И вот здесь иллюзия мирного процесса, который Путин пытается впихнуть Западу, может соблазнить западных политиков, и за этим может последовать резкое снижение санкций.

– Давайте коснемся темы Сирии. Уже месяц весь мир наблюдает за действиями Путина в этом регионе.

– Надо сказать, что сирийский конфликт стал еще большей виртуальной реальностью для российского обывателя, который смотрит пропагандистские каналы, чем украинский конфликт. Понятно, что в украинском конфликте лжи было нагромождено просто безумное количество. Но, по крайней мере, в этом конфликте было понятно, кто с кем воюет. В сирийском же конфликте российская пропаганда вышла на новый уровень отрицания реальности. Помимо многочисленных лживых, выдуманных с самого начала историй, российского обывателя убеждают еще в том, что путинские самолеты бомбят позиции "Исламского государства". Это в то время, когда любой человек, который может посмотреть на карту и в состоянии открыть интернет, поймет, что основная часть ударов направлена против прозападной оппозиции в Сирии. ИГ за это время практически не пострадало. А ежедневные реляции российского генштаба говорят о том, чего нет на самом деле. Российская армия там, самолеты там, но они выполняют совершенно иную задачу. "Исламское государство" просто не попадает в их прицел. Да, для порядка туда сбрасывается какое-то количество бомб, но основной удар направлен против прозападных оппозиционных групп, которые Путин хотел бы уничтожить. Его задача – создать в Сирии ситуацию, когда Асад (президент Сирии Башар Асад, – "Апостроф") остался бы против ИГ, и тогда можно будет сказать: ну, вот видите, выбора никакого больше не осталось. Поэтому такие зверские бомбежки и огромное количество жертв среди мирного населения, кстати. В России, конечно же, не показывают, к чему приводят эти абсолютно неизбирательные бомбовые удары. Сотни мирных жителей погибли. Тысячи жителей стати беженцами.

– А все-таки, зачем нужно было ввязываться в этот конфликт?

– Диктатору всегда необходимо быть на победном марше. А украинская кампания победным триумфом не завершилась. Конечно, ее подали как успех, но, тем не менее, задачи, которые ставились год назад, если кто-то еще помнит о "Новороссии", которая простирается от Луганска до Одессы, не были выполнены. В исторической перспективе Путин понимает, что она вряд ли реализуема. Требовался новый удар. Я, к слову, так и считал, что после того, как он застопорился в Украине, после того, как стало ясно, что Запад на этом этапе будет защищать Эстонию и Латвию, как страны НАТО, южное направление оставалось для Путина главным направлением дальнейших действий. Потому что диктатору, повторюсь, нужна маленькая победоносная война. Ему нужно постоянно оправдывать свое пребывание у власти кознями врагов и демонстрировать собственную неуязвимость.

Да, есть такой лакомый кусок, как Северный Казахстан, но совершенно очевидно, что там бы Путину пришлось столкнуться не столько с Назарбаевым, как с восточным соседом. Как у нас тогда шутили мрачно – в Северном Казахстане вежливые "зеленые" человечки встретили бы невежливых "желтых" человечков. Поэтому никаких других вариантов, которые могли бы привести к конфронтации с Китаем, быть не может. Я, признаюсь, грешным делом думал, что новыми объектами наступления будут Азербайджан и Грузия. К тому же там активно строилась дорога из Дагестана через Грузию в Азербайджан. Но, судя по всему, Алиев (президент Азербайджана Ильхам Алиев, – "Апостроф") де-факто капитулировал перед Путиным, придя к выводу, что если Запад не готов защищать Украину, то о нем забудут и подавно. Фактически, своих целей на данном этапе Путин добился там и без какой-то военной силы. Так что, хоть я и угадал направление удара – юг, но Путин приземлился гораздо дальше. Признаться, в Сирии, очень много перспективных, с точки зрения Путина, вариантов развития событий, которые бы способствовали укреплению его власти.

– А какие именно у него варианты?

– Во-первых, Путин демонстрирует всему миру, в данном случае еще и всей своей клиентуре, что те, кто со мной – я их не бросаю. Америка позорно отступает, Обама фактически бросает на произвол судьбы традиционных американских союзников, и на этом фоне Путину быть очень круто. Вот он сказал: "Асад останется". Значит, Асад останется. Это очень важный момент, потому что он показывает путинскую крутизну в глазах тех, к кому этот месседж обращен в России. Обама сказал: "Асад должен уйти", "Асад маст гоу". А Путин сказал: "Асад останется". И вот кто выиграл? Путин. А это очень важно для диктатора, потому что он представляется человеком, который может бросать вызов Америке. Он даже съездил в Нью-Йорк для этого, чтобы показать, что и там чуть ли не плюнул Обаме в лицо, пожал нехотя ему руку, а на следующий день российские самолеты бомбили проамериканскую оппозицию в Сирии. Это первый важный психологический аспект, который Путин как диктатор, находясь у власти долго, очень хорошо чувствует. Если у каких-то там российских генералов или олигархов возникают мысли где-то в подсознании, что совсем сбрендил пахан, то такая крутизна отбивает всякое желание бросать ему вызов.

Второй вариант заключается в совместных действиях с Ираном по созданию перманентной конфликтной обстановки во всем регионе. Потому что цена на нефть является основополагающим фактором российской экономики. Нефть по 50 долларов или чуть ниже, или чуть выше – большого облегчения не приносит. И денег там осталось на год-два максимум. Поэтому для того, чтобы поддерживать свои авантюры, Путину нужны новые средства. Повышение нефтяных цен – главный резерв. Потому Ближний Восток играет такую важную роль. Но видно, что одного Ирака уже не хватает. Путин бы мечтал вместе со своими иранскими союзниками не столько разгромить ИГ, сколько попробовать направить его на юг. Потому что "Исламское государство" – это сунниты, и их попытки расширить зону контроля на шиитские и курдские территории провалились. Реально мы имеем дело с объединением иракских и сирийских суннитов, которые разочаровались в Америке и были преданы обамовской администрацией, их оставили на произвол судьбы против шиитов в Багдаде или против алавитского правительства Асада. Фактически, они создали вот эту суннитскую базу, и наиболее эффективно эти радикальные суннитские группы могут действовать на территории, населенной суннитами. Поэтому здесь и напрашивается движение на юг, где находятся основные мусульманские святыни, а именно – Саудовская Аравия. Пересечь пустыню ему было бы вполне возможно. И я думаю, что Путин мечтал бы, чтоб этот конфликт разросся на юг, включив обязательно Саудовскую Аравию. Любой конфликт, в который вовлекается Саудовская Аравия, неизбежно приведет к взрывному росту цен на нефть, потому что Саудовская Аравия – уже не Ирак. Это – фактически главный нефтяной поставщик на Ближнем Востоке, да и, в принципе, в мире. Пока Саудовская Аравия может беспрепятственно увеличивать добычу нефти и поставлять ее вкупе с американской сланцевой нефтью – цена подняться не может. Тогда как взрыв всего региона, включая Саудовскую Аравию, может помочь Путину взвинтить нефтяные цены.

Следующий фактор – находящийся неподалеку Израиль. А это очень большая война. Если удастся втянуть Израиль в конфликт, то это гарантирует, что весь мировой порядок будет полностью упразднен. Какой Крым или Донбасс, если там начнутся рушиться государственные границы в целом регионе? И, естественно, в этой ситуации диктатор будет в выигрышной ситуации, потому что он реагирует быстрее, ему не надо заморачиваться с парламентом, прессой, общественным мнением, он принимает немедленное решение. Сегодня хаос является наиболее комфортной операционной средой для Путина.

Ну и, наконец, последний фактор– беженцы. Куда бегут из Сирии? Естественно, в Европу. Из-за этого там повышается рост социальной напряженности, соответственно, повышается политическая капитализация ультраправых. А поддерживает ультраправых в Европе как раз Путин. Это его главные союзники. Их усиление и лучший результат на выборах будут создавать новую политическую ситуацию, в которой удержать санкции будет невозможно. То есть, сирийская ситуация многоплановая, и она позволяет Путину в отсутствие какого-либо противостояния со стороны Запада, в первую очередь Америки, рассчитывать на какие-то разнообразные выигрышные комбинации, работающие на укрепление его авторитета в России. Потому что его международный авторитет – это все равно то, что его интересует в России. Диктатор должен постоянно крутить педали велосипеда. Он не может останавливаться, он должен демонстрировать свою крутизну. И в этом плане Путин, оперирующий в Сирии и, фактически, вытесняющий оттуда американцев, – это очень круто, и дает ему дополнительные очки дома.

– Есть еще где Путину разыграться... Но ведь лимит возможностей для такой сокрушительной внешней политики – не бесконечен. Как долго он еще может слоняться по миру, создавая новые конфликты?

– Вы задаете очень правильный вопрос, но он несет в себе некий стратегический смысл. Мы говорим: какие стратегические резервы есть у России? Диктатор вообще не задает такие вопросы. Его задача – выжить сегодня. Он мыслит тактическими категориями, поэтому сколько осталось – неизвестно, да его это и не интересует. Выжил сегодня, значит, завтра может появиться новая возможность. А, может быть, мы завтра там все взорвем, и нефть будет по 150 долларов, значит, снова деньги появятся. В этом плане, надо сказать, задача цивилизованного мира состоит в противопоставлении стратегических планов, которые базируются на действующих институтах, работающих от одного к другому президенту, против этих тактических уловок диктатур. На сегодняшний день, к сожалению, стратегическими планами Запад не обладает, а позиция Обамы – достаточно очевидная – досидеть до конца своего срока, ничего не делая или ограничиваясь такими откровенно пиаровскими ходами, как отправка 50 спецназовцев в Ирак. Я думаю, это, скорее, вызвало у Путина приступ истерического смеха.

[Гарри Каспаров]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=563AF87572B8D
05-11-2015 (09:49)

Вольное или невольное содействие оппозиции пропагандистским усилиям режима абсолютно недопустимо

! Орфография и стилистика автора сохранены

Али было мало порки
али та наука зря?
Ты в царевой монопольке
не опасен для царя.
Е. Евтушенко "Казанский университет"

До так называемых выборов в Госдуму остается уже меньше года, и тема участия оппозиции в этом мероприятии все чаще начинает возникать в информационном пространстве. Казалось бы, любому непредвзятому наблюдателю давно очевидно, что российский парламент утратил всякую политическую субъектность, и вся его деятельность сводится лишь к безоговорочному одобрению спускаемых из Кремля законопроектов. Если добавить к этому, что тотальное использование "административного ресурса" на всех стадиях электорального процесса, масштабные фальсификации, а подчас и неприкрытые репрессии против оппозиционных кандидатов делают результат "выборов" абсолютно предопределенным, то сам факт продолжения дискуссии о целесообразности участия в этом балагане вызывает крайнее удивление.

Тем не менее, на протяжении последних 10 лет, за которые режим успел трансформироваться из мягкого авторитаризма в персоналистскую диктатуру фашистского типа, мы все время слышим рассуждения о том, что попадание нескольких оппозиционеров в состав представительных органов различного уровня каким-то чудесным образом приведет к смягчению нравов и либерализации режима, и что "власть нужно менять изнутри, потому что иначе — это революция".

Отлично иллюстрирует подобный подход со всеми его логическими противоречиями и подменами смыслов заявление Дмитрия Гудкова о намерении баллотироваться в следующий состав Госдумы и последовавшая вслед за этим заявлением дискуссия в социальной сети Facebook между Гудковым и моим давним соратником по Объединенному гражданскому фронту Иваном Тютриным:

"Ivan Tyutrin. Про "власть нужно пытаться менять изнутри" слышу много лет. Все последние годы, в то время как оппозиционные депутаты "меняли атмосферу" в Думе, в стране с успехом фашистская диктатура устанавливалась. Мой бывший начальник в Солидарности любил цитировать один из законов Ньютона: "внутренние силы не меняют импульс системы", однако, некоторые упорно продолжают игнорировать не только законы физики, но и элементарный здравый смысл )

Dmitry Gudkov Это не отменяет "нужно пытаться". Атмосферу меняли не оппозиционные депутаты, а власть. Какие у вас ко мне конкретные претензии? Парнас в Костроме тоже пыталась, пока не получилось, но это не значит, что не надо пытаться. Импульс меняют все вместе. Победа даже 3-4 депутатов - история успеха, которая нужна демократическим силам

Ivan Tyutrin Нужна демократическим силам для чего, чтобы что? Для путинских лоббистов на Западе нужна - дает возможность говорить, что "в России оппозиция представлена в парламенте и типа там есть выборы; для российской пропаганды нужна - соловьевы с толстыми с удовольствием расскажут, насколько ничтожна поддержка оппозиции в России (что, кстати, произошло после ожидаемого провала Парнаса в Костроме). Вы не могли ничего и не смогли ничего изменить: "закон подлецов", аннексия Крыма и пр. и пр. были приняты и сколько голосов было против важно исключительно для персональных кейсов 4-5 приличных людей. Моя конкретная претензия в вольной или невольной легитимизации режима, путем участия в лохотроне под названии "выборы", а также - ваши действия и заявления, направленные против революционного сценария смены власти в России, а значит поддержка повестки выгодной путинскому режиму.

Dmitry Gudkov А, понятно, вы сторонник бойкота, который ничего не дает. А 4-5 приличных людей перевернут ситуацию рано или поздно

Ivan Tyutrin Dmitry Gudkov, а "голосуй за любую другую партию" много дало? Кроме обманутых протестных избирателей, которых убедили голосовать за "оппозиционную СР", например. Перевернут люди на улице, и чем меньше "приличные люди" будут выступать заявлениями о вреде революции, пребывая в качестве немногочисленной маргинальной группы в Госдуме и "мальчиков для битья" на зомби-тв, тем быстрее это произойдет".

В принципе, вопрос участия или неучастия в так называемых российских выборах, как сугубо тактический, можно было бы считать личным выбором каждого и на этом закрыть дискуссию. Проблема, однако, в том, что участие части оппозиционеров в электоральном спектакле активно и успешно используется путинскими лоббистами на Западе как "доказательство" наличия в России политической конкуренции. Как человек, хорошо знающий ситуацию на Западе, категорически могу утверждать, что значительная часть западного истеблишмента продолжает находиться под воздействием этих иллюзий.

В настоящий момент отношение Запада к путинскому режиму приобретает особую важность, так как в условиях, когда власть практически полностью "перекрыла кислород" оппозиции внутри страны, значимость западных санкций как фактора, серьезно дестабилизирующего режим, невозможно переоценить. В подобной ситуации вольное или невольное содействие оппозиции пропагандистским усилиям режима является абсолютно недопустимым.

Что же касается оппозиционных кандидатов, столь упорно стремящихся к заветным депутатским корочкам, то складывается впечатление, что эти люди путают "свою личную шерсть с государственной".

[Гарри Каспаров]

20.08.2009, 18:28
Часть 1 (а позже 2 и 3)
Нажмите на изображение для увеличения Название: Каспаров.1a.jpg Просмотров: 187 Размер: 65.2 Кб ID: 47610 лет назад Россия взвалила себе на плечи подполковника КГБ, «крошку Цахеса», для одних ставшего национальным лидером, для других — живым воплощением всех властных пороков. Юбилей путинского режима отмечался в традиционных декорациях этого десятилетия: бодрый пиар правящего тандема, агрессивная риторика и бесстыжая пропаганда на фоне повсеместной коррупции и безответственности, убийств журналистов и правозащитников, затхлой атмосферы серости, холуйства и цинизма.

Конференция именно под таким названием прошла 5 июля в Москве. На ней, по замыслу организаторов, представители различных оппозиционных групп и движений получили возможность высказать в режиме сочинения на вольную тему свои соображения о наиболее перспективных, с их точки зрения, путях развития постпутинской России. Ведь сегодня сложилась уникальная ситуация, когда в оппозиции к власти находятся представители самых разных идеологических течений: от националистов и патриотов до левых и либералов (чего не было во времена Ельцина). И в идеальном варианте можно было бы рассчитывать, что, несмотря на очевидную разницу в политических установках выступающих, удастся зафиксировать какие-то точки будущего консенсуса.

Почему я считаю диалог в элитах и в обществе на эту тему столь важным?

Прежде всего, я не разделяю достаточно авантюрных представлений некоторых своих коллег, что проект будущего нам вовсе не нужен. Наполеоновский принцип «ввяжемся в сражение, а там разберемся» уже не раз ставил нашу страну на край пропасти.

Не согласен я и с активно насаждаемым в последнее время тезисом псевдолиберальных политологов, что народ наш не готов к переменам, что путинский режим (с этим термином мы разберемся чуть ниже) — это наша неизбежная судьба и России уготовано только медленное гниение.

Однако всем более-менее объективным наблюдателям, даже соблюдающим лояльность режиму, ясно, что сохранить статус-кво в России уже практически невозможно. Как ни грустно, но приходится согласиться с Джозефом Байденом: Россия безнадежно проигрывает в глобальной конкуренции — и с каждым годом это отставание только усиливается. В таких условиях у нашей страны нет другого выбора, как либо измениться, либо исчезнуть с карты мира.

Но граждане нашей страны не проявляют достаточной социальной активности для того, чтобы выбрать прогрессивную дорогу обновления вместо зависания в топкой болотине путинизма. Почему?

Прежде чем клеить ярлыки инертности и безволия на народ стоит вспомнить, что наш народ — тот же самый, что сотнями тысяч выходил на улицу в конце 80-х, выбирая свободу и перемены. За эти 20 лет наши граждане не стали глупее — они просто стали разборчивее: нынешний потребитель привередливо смотрит не только на прилавок магазина, но и на политическую витрину. Сегодня, чтобы выбирать перемены, людям необходимо ясно понимать, что они получат вместо того, с чем они уже худо-бедно сжились.

Так что дело не столько в народе, сколько в элитах, в образованной и продвинутой части общества, которой необходимо взять на себя ответственность за создание плана будущего. И что важно — такого плана, который мог бы консолидировать общество, а значит, учесть интересы большинства социальных групп россиян.

Очевидно, что в этом контексте не имеет никакого смысла говорить ни о путинской элите, ни о системной оппозиции, которая давно уже стала плотью от плоти правящего режима: всем им перемены не нужны, так как любые перемены для них означают как минимум резкое понижение их нынешнего статуса. И очевидно, какой бы «патриотичной» ни была их риторика, судьба страны их нисколько не волнует.

Говорить тут стоит только о гражданском обществе и несистемной оппозиции. Однако в ее рядах до сих пор не удалось создать внутренне непротиворечивый и приемлемый для консолидированного принятия обществом документ, описывающий альтернативную путинскому режиму организацию жизни в стране.

К сожалению, на июльской конференции содержательного разговора о новых формах государственного устройства России не получилось — часть приглашенных просто побоялась принять участие в обсуждении столь вызывающей темы без санкции начальства, а большинство выступавших предпочло говорить о проблемах сегодняшнего дня. Еще раз просмотрев большинство выступлений, я счел необходимым подробно изложить свое видение ситуации.

В первой из трех статей под общим заголовком «Россия после Путина» речь пойдет об истоках и сущности нынешнего политического строя, без тщательного анализа и понимания которых невозможно полноценное решение поставленной задачи. Во второй будет дан обзор различных предложений по «перезагрузке» российского государства, а в третьей я выскажу свои соображения на эту тему.


1. Триумф второго эшелона номенклатуры

Оглянувшись в конец прошлого века, зададимся вопросом: почему в России, казалось бы, выбравшей в начале 90-х свободу, вновь господствует авторитарный режим? Привычно называя его «путинским», мы тем самым игнорируем, что все основополагающие характеристики «путинского режима» определились уже во времена Ельцина. И сам Путин возник не на пустом месте, а пришел в политику благодаря своему предшественнику на президентском посту и многим из тех, кто олицетворял собой эпоху для кого-то «лихих», а для кого-то свободных 90-х.

Именно Ельцин и его окружение де-факто ликвидировали в России реальное разделение властей, разогнав в октябре 93-го «реакционный», но законно избранный парламент (кстати, в 1990 году именно этот парламент 29 мая избрал Ельцина своим председателем, а 12 июня принял Декларацию о государственном суверенитете Российской Федерации). С тех пор выборы в Госдуму всё больше и больше контролировались исполнительной властью, законодательная ветвь становилась всё более зависимой от нее, и в конце концов российский парламент перестал быть местом для дискуссий, оставшись лишь в качестве помпезной ширмы.

Именно при Ельцине в политической жизни страны стала доминировать концепция, согласно которой народ не сможет сделать правильный выбор. Руководствуясь ей, можно оправдать любые фальсификации в ходе голосования. Переступив эту грань на президентских выборах 1996 года, власть шаг за шагом теряла навыки честной игры, пока уже практически не скрываемые приписки, подлоги и обман не стали сутью той хлопотной процедуры, которую по инерции всё еще называют выборами.

Именно при Ельцине коррупция стала частью режима, обыденным явлением, и сегодня поразить может только ее масштаб, но не сам факт существования. Достаточно вспомнить залоговые аукционы ельцинской поры, чтобы понять, откуда растут ноги у «байкалфинансгрупп», «гунворов» и прочих «легендарных героев» экономики по-путински.

Еще одной приметой путинского правления считается слияние бизнеса и власти. И это явление восходит к ельцинским временам: недаром именно тогда в российской политике возникло понятие «олигарх». Различие, собственно, одно: если в 90-е годы богатые люди были властью, имея своих лоббистов во всех номенклатурных коридорах, то теперь сами госчиновники напрямую владеют бизнесом. В России создан эрзац госэкономики, которая контролируется «группой физических лиц».

Преемственность столь же очевидна, когда изучаешь динамику ситуации с правами человека, с малым бизнесом, с армией. Да и первая война в Чечне тоже началась не при Путине… Конечно, в ельцинские времена еще существовали политическая конкуренция и свобода слова, приводившие к определенной самостоятельности регионов и относительной честности выборов. Однако эти остаточные явления должны были неизбежно исчезнуть в процессе окончательного формирования системы.

Практически вся действующая номенклатурная обойма сформировалась и пришла во власть в 90-е годы. Правда, многие из нынешних первых лиц пребывали тогда в тени — так сказать, во втором эшелоне. Но есть немало и тех, кто продержался всё это время наверху: Лужков, Шаймиев, Рахимов, Илюмжинов (список можно продолжить). В управляемых ими регионах были созданы надежные номенклатурные группировки быстро бронзовеющего режима.

Укрепление позиций не так давно избранного патриарха Московского и Всея Руси Кирилла также произошло при Ельцине, когда РПЦ была одним из крупнейших торговцев беспошлинным алкоголем и табаком…

В те годы высокопоставленным чиновникам еще позволялось публично критиковать друг друга. И яростный спор о методах приватизации между «крепким хозяйственником» Лужковым и «убежденным монетаристом» Чубайсом, представлявшийся нам тогда столкновением разных идеологий, был на самом деле всего лишь межклановым номенклатурным спором о наиболее эффективных методах дележа советской госсобственности. Несмотря на внутривидовую борьбу, Лужков с Чубайсом вполне уживались внутри единой системы. Так же, как сегодня взаимодействуют между собой, к примеру, Кудрин и Сечин.

Еще одним идеологизированным мифом оказалась на поверку аппаратная война на уничтожение, которая велась в первой половине 1996 года между тем же Чубайсом и ныне почти забытым Александром Коржаковым, всемогущим начальником ельцинской охраны. Хотя по сути стороны преследовали одну и ту же цель — любой ценой сохранить Ельцина у власти. Коржаков, бывший неформальным лидером тогдашних кремлевских силовиков, по законам аппаратного жанра, естественно, предлагал топорное решение, резко усиливающее позиции его номенклатурной группы: выборы отменить, компартию запретить.

Но в итоге, как известно, возобладал иезуитский подход Чубайса — демократические процедуры де-юре сохранить, но при этом выхолостить по максимуму. Главными технологиями при таком раскладе становятся виртуальные пиар-кампании, сопровождающие массовые фальсификации в процессе голосования. Всплывшие после первого тура президентских выборов 1996 года приснопамятные коробки из-под ксерокса ликующая демократическая общественность, включая, увы, и автора этих строк, автоматически занесла в графу неизбежных производственных издержек. Цена этих «издержек» оказалась чересчур высокой, а захвативший сознание прогрессивной общественности броский лозунг «Бабло побеждает зло» неизбежно превращал деньги, причем нажитые любым способом, в имманентную категорию добра.

Несостоятельными оказались предсказания доморощенных либералов, что все язвы эпохи первичного накопления капитала в России зарубцуются с выходом на авансцену нового поколения бизнесменов и зарождающегося среднего класса. Якобы рост экономической мощи бизнеса и повышение благосостояния среднего класса неизбежно вызовут к жизни требования больших политических свобод. На самом деле те, кто добился коммерческого успеха благодаря правильно раздаваемым взяткам, оказались совершенно не заинтересованы в установлении одинаковых для всех правил честной конкуренции. А выросший на нефтяных дрожжах средний класс только и мечтает о сохранении статус-кво, ассоциирующееся у него с гарантированной халявой.

Тактические разногласия между «либеральными» и «силовыми» номенклатурными кланами никогда не мешали им осознавать общность стратегических целей и сплачивать ряды перед лицом общей угрозы. Такой угрозой, судя по всему, оказалось стремительное возвышение компании ЮКОС, к 2003 году — безусловного флагмана российской нефтяной индустрии. Попытка создать транснациональную корпорацию с прозрачной отчетностью дорого обошлась Ходорковскому и его коллегам. Тут явно были задеты интересы правящей верхушки — и «либералы» во власти приняли далеко не последнее участие в разгроме ЮКОСа. Без министра финансов и председателя Центрального банка осуществить мгновенную проводку около 10 миллиардов долларов для пресловутой «Байкалфинансгрупп» было бы невозможно. А обвинительное заключение на первом процессе Ходорковского – Лебедева, содержащее весьма подробные описания схем оптимизации налогов, применявшихся тогда российскими нефтяными компаниями, явно несло на себе следы работы куда более искушенных в этом деле профессионалов, нежели подручные генпрокурора Устинова.

Связка правящих «либералов» 1990-х годов с силовиками 2000-х была неизбежной (причем Путину, конечно, пригодился опыт такого взаимодействия в собчаковской мэрии). О роли видных российских «либеральных экономистов» в построении нынешней жестко авторитарной модели управления я уже писал полтора года назад в статье «Российский либерализм как повивальная бабка чекистской диктатуры». Режим был бы не прочь отказаться от услуг «либералов» в правительстве, но прагматизм перевешивает. Без них никуда: они необходимы и для собственных «больших дел», и для поддержания хотя бы видимости экономического благополучия страны.

Таким образом, существующий в России режим по праву можно назвать «ельцинско-путинским». Но если при Ельцине модель системы, условно, соорудили из гипса, то при Путине ее уже отлили из бронзы, окончательно утвердив принцип верховенства исполнительной власти, власти президента и его приближенных над всеми остальными ветвями власти и над обществом. Принцип, основы которого, к сожалению, были заложены в ельцинской конституции 1993 года.

Главное, что с конца 1993 года вектор развития политической системы не менялся. Это ключ к пониманию нынешней ситуации. После разгрома парламента Россия уверенно двинулась по пути выстраивания жесткой авторитарной модели. Правда, при Ельцине оставалось гораздо больше свободы. Ельцин был обязан своей властью «улице», и он это хорошо понимал. А режиму 2000-х прямая народная поддержка была уже не нужна. Правящая бюрократия отбросила гражданские права и свободы, породив, по словам Пионтковского, «путинизм как высшую стадию бандитского капитализма».

С появлением на вершине власти Дмитрия Медведева возникла новая модификация ельцинско-путинской системы. После года пребывания в должности нового президента выяснилось, что его функция вовсе не в реальной либерализации российской жизни, на что некоторые питали надежды, а лишь в юридической лакировке абсолютно бесправной российской действительности. Юрист Медведев выполняет важную задачу легализации всего «освоенного» за минувшее время номенклатурой. Он как бы выписывает сертификат вертикали власти, впаянной в постамент российской государственности: «Произведение искусства! Руками не трогать!».

Все виртуальные «намеки» на либерализацию утонули в путинизме реальных действий: война в Грузии, нагнетание напряженности в отношениях с Украиной, создание центра «Э» для борьбы с инакомыслием, растущее число политзаключенных, окончательное подчинение Конституционного суда исполнительной власти и т.д. Ожидание медведевской оттепели оказалось всего лишь «полезным идиотизмом», активно используемым властью.

У этого режима нет определенной идеологической базы, он мозаичен. Для него установки «мочить в сортире» и «свобода лучше несвободы» совершенно не противоречат друг другу (это как Сталин и Хрущев в одном флаконе). Такой невиданной идеологической гибкости требуют интересы правящего клана: принципиально только сохранение в своих руках собственности и полный контроль над финансовыми потоками. Тут повсюду царит круговая порука — этакая возведенная в абсолют номенклатурная омерта. И превыше деловых качеств ценится лояльность — по этому принципу ведется подбор руководящих кадров на всех уровнях.

Режим разнолик — в нем при желании можно найти элементы авторитарных и тоталитарных конструкций разных эпох. Это и напрашивающееся сходство с латиноамериканской хунтой. И признаки феодальных отношений (сеньоры и вассалы) — в ряде регионов России люди не знают иной жизни. Налицо и черты корпоративного государства Муссолини. Вспоминается Умберто Эко с его списком четырнадцати «типических характеристик Вечного Фашизма (ур-фашизма)». По Эко, «достаточно наличия даже одной из них, чтобы начала конденсироваться фашистская туманность». Если так, то над Россией уже сгустились черные тучи.

Безусловно, «конек» режима — неустанная идеологическая обработка населения. Пропагандистская машина работает на всю мощь, отличаясь маневренностью и гибкостью. В отличие от топорной советской пропаганды (одно и то же меню для всех) нынешняя пропаганда старается охватить разные части общества. Для каждой аудитории у власти есть свои «знаковые» пропагандисты. Для одной Шевченко, для другой Проханов, для третьей, самой привередливой, — Сванидзе и Радзиховский. Но по всем направлениям денно и нощно обществу внушается мысль, что, даже если всё плохо, достойной альтернативы правящему режиму нет. Эти «рулевые» дают людям ту минимальную дозу комфорта, которая стимулирует социальную пассивность. Режим, словно сказочная избушка, всё время поворачивается «передом» то к одной, то к другой части населения, и все находят для себя что-нибудь утешительное.

Пропаганда сегодня поистине всеядна. Она сочетает, к примеру, совершенно оголтелый антиамериканизм с повсеместным внедрением вторичных продуктов американской поп-культуры. Из разнообразных идеологических наполнителей создается весьма действенный одурманивающий коктейль. Скажем, на Рогозина, с его агрессивной «военной» риторикой, всегда найдется Дворкович, с успокаивающими «либеральными» заявлениями. Манипулируя «группами влияния» (заметим, еще с ельцинских времен), режим стремится еще и натравить своих идеологических критиков друг на друга. Зачастую выходит, что вполне здравомыслящие люди обвиняют систему во взаимоисключающих грехах.

При этом три символа — а точнее, три муляжа — российского политического ландшафта все эти годы оставались неизменными: Зюганов («левые»), Чубайс («либералы») и Жириновский («националисты»). Жизнь показала, что они далеки от заявленных направлений политической мысли; при Путине их роль стала обретать всё более гротескный характер.

Итак, для нынешнего режима идеология не имеет никакого значения и весь его изначальный смысл в обеспечении триумфа второго эшелона номенклатуры — тех, кто поднимался к вершине власти с 90-х годов. Их «идеология» примитивна — звериная хватка, помноженная на полную лояльность. Режим научился работать с неоднородным обществом и силен именно «сегментарной» пропагандой. При этом, не имея жесткой привязки в идеологической системе координат, он успешно отражает идеологические нападки.

Режим прагматичен и легко отбрасывает всё ненужное, нарушающее его благоденствие, легко идет на частичные уступки, если это не бьет по его жизненным интересам. Поэтому столь неэффективна критика отдельных представителей власти. Назначенные «левые», не жалея сил, ругают одних членов правительства, «националисты» — других, «либералы» — третьих, но сути дела это не меняет. Поиски «плохих бояр» и критика многочисленных частных недостатков лишь препятствуют созданию полноценной, внятной общей концепции борьбы против режима в целом.

Против режима, чья неадекватность историческим вызовам, стоящим перед Россией, с каждым днем становится всё более очевидной. Режима, неспособного справиться с коллапсом социальной и промышленной инфраструктуры, не обновлявшейся с советских времен. Режима, безучастно наблюдающего за крахом военной реформы и бытовыми трагедиями основной части офицерского корпуса, но при этом постоянно укрепляющего силовые структуры подавления гражданского протеста и создающего частные корпоративные армии. Режима, при котором проблема чеченского сепаратизма плавно переросла в новую кавказскую войну всех против всех. Режима, который рассматривает аллергию на кровь, как рудимент лузерской психологии.

Посмотрим теперь, какие решения по преодолению тяжелейшего кризиса российской государственности предлагаются по всему идеологическому спектру радикальной оппозиции.

http://www.ej.ru/?a=note&id=9373

[Гарри Каспаров]

Концепции развития России: содержание и анализ

Посмотрим, какие решения по преодолению тяжелейшего кризиса российской государственности предлагаются по всему идеологическому спектру радикальной оппозиции.

Как это часто бывает, причем на разных географических широтах, наиболее уверенными в своем видении будущего страны оказываются представители националистического лагеря. Так, председатель партии "Великая Россия" Андрей Савельев вместе со своими соратниками выпустил довольно цельный документ под названием "Национальный манифест".

Рецепт спасения России, как и всего человечества, прост и понятен: возвращение к истокам национального государства вкупе с борьбой против злейшего врага любой нации – мировой олигархии, породившей тлетворную концепцию глобализма. Вот как в энергичной, прямолинейной форме описывается задача установления нового порядка:

Олигархия не сдерживается никакими моральными ограничениями или юридическими условиями. Это жестокий и коварный враг, который не знает пощады. Он никого не щадит, а значит, и сам недостоин пощады.

Национализм выкорчует это мировое зло. Ангелы вострубили, отметив начало новой эпохи – время борьбы наций за свободу.

Оперируя ценностями и набором идей XIX и начала XX века, авторы как будто задались целью повернуть время вспять. Очевидно, что в огне национального очищения должны сгореть и либеральные химеры гражданских свобод и прав человека. Даже поверхностное знакомство с текстом не оставляет на этот счет никаких иллюзий:

Задача национализма – нанести поражение олигархии, отнять у нее экономический и политический базис, подавить бюрократию и сделать чиновника слугой нации, защитить духовную свободу от болезнетворных измышлений беспочвенной интеллигенции.

Для националистов неприемлема концепция "правового государства", где уравниваются все правовые статусы граждан вне зависимости от их заслуг и способностей.

Националист не может признавать справедливым равный статус подданных государства, среди которых одни трудятся в интересах нации, а другие преследуют только свой эгоистический интерес.

Цельность этого документа сродни цельности документов 80-летней давности, написанных по-немецки. Чего только стоит главный лозунг "манифестантов" – Воля нации вместо диктатуры олигархии, без обиняков возвращающий нас к идеям "Моей борьбы" с мировой финансовой плутократией. Тогда внутренне непротиворечивая концепция, к несчастью для немецкого народа и для всего мира, смогла консолидировать германское общество. Однако при всех напрашивающихся параллелях постсоветской России с Веймарской республикой и Третьим Рейхом полный триумф подобных националистических концепций, на мой взгляд, невозможен. Советский период нашей истории создал систему интернационального притяжения, которая даже в нынешнем атомизированном российском обществе не позволит сформироваться крайне националистическому ядру в системе управления страной. Поэтому "Манифесту" уготована роль традиционной страшилки, призванной напоминать о безальтернативности путинизма как единственной гарантии от скатывания страны в фашистское болото.

Гораздо серьезнее стоит отнестись к проекту конституционной монархии, представленному на июльской конференции Станиславом Белковским. Вообще документы по различным актуальным вопросам, разрабатываемые под его руководством в Институте национальной стратегии (ИНС), всегда отличаются содержательным анализом и позволяют получать адекватное представление о положении дел в нашей стране. Данное предложение, воспринятое многими с язвительной иронией, на самом деле, несмотря на внешнюю патриархальность, обращено вектором в будущее, дает четкий ориентир и картину перспективного госстроительства. Предпринимается попытка отделить символ верховной власти, которым автоматически становится наследственный монарх, от основного объема полномочий исполнительной власти, которая концентрируется в правительстве, назначаемом Государственной думой. Кроме того, царь иностранного происхождения (у Белковского речь идет об английском принце Майкле Кентском, дальнем родственнике Романовых по линии королевы Виктории) априори гарантирует конституционные права и свободы своим подданным, а также участие России в мировых интеграционных процессах. В поддержку своей концепции Белковский выдвигает довольно спорный аргумент, что именно конституционная монархия позволит урегулировать отношения центра с национальными республиками. По существу, речь идет о том, что появление такого символа власти, как Белый Царь, позволит принимать де-факто существующие отличия в образе и укладе жизни людей в разных частях нашей страны без серьезного ущерба для российской государственности.

Как мне кажется, важнейшей фигурой умолчания в проекте Белковского остается роль РПЦ, которая неизбежно возрастает с появлением такого специфического элемента государственного устройства, как коронация. А если представить себе, что короновать на царство не владеющего русским языком иноземного принца будет не особо скрывающий свой интерес к делам мирским патриарх Кирилл, то сразу вспоминается история воцарения дома Романовых, начавшаяся с фактического правления патриарха Филарета. Кстати, предстоящее в 2012 году празднование 400-летнего юбилея восшествия на престол первого царя из династии Романовых может показаться сторонникам новой реставрации удачным поводом для реализации этой идеи.

Но даже если не ломать копья по этому поводу, то все равно приходится признать, что идея введения конституционной монархии в современной России, сохраняющей привязанность к символам коммунистической эпохи, вряд ли найдет много сторонников.

Теперь посмотрим, что предлагается российскому обществу, склонному, как принято считать, к положительному восприятию идей патернализма и этатизма, на левом идеологическом фланге. Однако здесь мы не находим ни одной адекватной современности цельной концепции развития России, так как составители проектов все время пытаются втиснуть новые реалии в прокрустово ложе жестких идеологических конструкций.

Взгляды большинства представителей коммунистических и социалистических движений обращены в прошлое. В лучшем случае – к Марксу, в худшем – к Сталину. Либо – политэкономические рецепты XIX века, либо – отчаянные попытки, несмотря ни на что, реабилитировать советское прошлое и найти в нем искомую точку нового отсчета.

Об ущербности критики антигуманного и антисоциального настоящего с позиций идеализированного прошлого было сказано еще самими основоположниками научного коммунизма:

Французская и английская аристократия по своему историческому положению была призвана к тому, чтобы писать памфлеты против современного буржуазного общества…

Так возник феодальный социализм: наполовину похоронная песнь – наполовину пасквиль, наполовину отголосок прошлого – наполовину угроза будущего, подчас поражающий буржуазию в самое сердце своим горьким, остроумным, язвительным приговором, но всегда производящий комическое впечатление полной неспособностью понять ход современной истории.

(К. Маркс, Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии)

Cерьезным препятствием для формирования масштабного проекта будущего на левом фланге российской политической жизни, конечно, является сохраняющееся доминирование КПРФ в этой идеологической среде. Зюгановская партия, с 1996 года прочно закрепившаяся в категории системообразующих, умело пользуется главным коммунистическим брендом, оказывающим магическое воздействие на консервативного избирателя, и безжалостно искореняет в своих рядах всякое инакомыслие. При этом идеологическая платформа самой КПРФ, в последнее время сильно озабоченной "русским вопросом", все больше начинает приобретать отчетливую национал-социалистическую окраску. А главным проектом, уже много лет успешно реализуемым Зюгановым, является как раз выхолащивание любых появляющихся на левом фланге проектов, угрожающих сложившемуся статус-кво.

Наиболее адекватную оценку нынешней ситуации демонстрируют "несистемные левые", группирующиеся вокруг исключенных из КПРФ "неотроцкистов". Их рупор, сайт forum.msk.ru, публикует не только материалы, содержащие традиционную критику действующей власти, но и конкретные рекомендации по организации рабочего движения и перевода социально-экономических требований в политическую сферу. В частности, активно разрабатывается методика создания советов трудовых коллективов.

Определенный набор содержательных идей можно найти и в публикациях авторов (назовем их условно футуристами левопатриотического направления), предлагающих различные концепции форсированной модернизации страны, базирующиеся на остатках советского научно-технического потенциала. Наиболее ярким представителем этого направления является Владимир Кучеренко, пишущий свои многочисленные статьи под псевдонимом Максим Калашников. Правда, местами весьма заманчивые предложения инновационных прорывов, постоянно оказываясь в обрамлении патологической ненависти к российскому триколору, резко теряют свою притягательную силу.

Довольно подробное представление о способах прорыва в будущее, разрабатываемых в сохранивших советскую закваску научно-исследовательских институтах, можно получить, ознакомившись с пространными публикациями замдиректора ИПМ АН РФ Георгия Малинецкого, в частности с его недавней статьей "Кадровый вызов" в журнале "Компьютерра".

Для понимания перспектив российского инновационного проекта стоит почитать и работы Сергея Переслегина, крупного специалиста по вопросам теории систем и теории стратегии. Несмотря на отсутствие явной политической идентификации, Переслегина и его коллег можно без особых колебаний отнести к категории левонационалистически настроенных идеалистов. Кстати, в том же дискурсе, хотя и с не свойственным ему налетом прагматизма, размышляет о будущем нашей страны и Дмитрий Быков в своей знаковой статье "Должна быть звезда", уже упоминавшейся на страницах моего блога.

На мой взгляд, главной проблемой, препятствующей российским левым сформулировать приемлемые для большинства наших сограждан принципы нового устройства общества, является неопределенность в вопросах, связанных с частной собственностью. Если необходимость парламентаризма, свободы слова и прочих атрибутов либеральной демократии в целом не вызывает сомнений (хотя нельзя сбрасывать со счетов недавние экзерсисы видного политического философа коммунистического толка Сергея Черняховского, обосновывающего концепцию демократической диктатуры), то собственность на землю и средства производства по-прежнему, в той или иной степени, предается левыми идеологами анафеме. Однако сомнительно, что активная часть российского общества всерьез готова сегодня даже задуматься о масштабной экспроприации. Малый и средний бизнес ждут нового НЭПа, а не очередной продразверстки, а лозунги национализации крупного производства в эпоху всевластья госкорпораций звучат нонсенсом.

Почему же в таком случае до сих пор не появился либеральный проект, который могло бы позитивно воспринять российское общество? Ведь исторически в этой части идеологического спектра всегда концентрируется значительный интеллектуальный потенциал, готовый к участию в проектировании будущего. Прежде чем отвечать на этот вопрос, нам надо разобраться с семантическим значением термина "либерал" в современном российском политическом контексте.

Массовое сознание безропотно принимает растиражированный официозной пропагандой миф о "либеральных реформаторах", ввергнувших страну в хаос 90-х, а левые и национал-патриотические организации продолжают мусолить тезис о засилье "либеральных фундаменталистов" и в путинскую эпоху. На самом деле доминирующий российский "либеральный тренд" с самого начала не рассматривал свободную конкуренцию ни в политике, ни в экономике в качестве ключевого фактора проводимых реформ. Новый агрессивный номенклатурный отряд, беззастенчиво использующий либеральную риторику и составляющий интеллектуальную опору правящего режима, далее я буду называть "либералами системными" или, для вящей простоты, либералами-с.

Либералы-с четко ассоциируют себя с ельцинско-путинским режимом, рассматривая его сохранение как единственную гарантию собственного процветания. Макроэкономические факторы стабильности Системы являются для них главным критерием успешной деятельности, а социально-экономическая проблематика должна вписываться в их примитивное механистическое восприятие окружающего мира. В расчерченной на квадратики реальности, описанной математически выверенными формулами, отдельный человек неизбежно превращается в системный винтик, в полном соответствии с классификацией "эффективного менеджера". Нескрываемое презрение к собственному народу делает либералов-с политически несостоятельными, и поэтому пиночетовщина была и остается их идеалом государственного управления. Сомнению в этой среде разрешается подвергать некоторые авторитарные эксцессы, но никоим образом не саму концепцию, над продвижением которой неустанно трудится уже следующее поколение либералов-с.

От появившегося на свет в конце 1991 года в кабинете Геннадия Бурбулиса правительства "камикадзе", мягко приземлившихся на золотых парашютах на запасных аэродромах, до нынешних выпускников элитных экономических вузов, либералы-с всех мастей и возрастов выполняют менеджерские функции в корпорации Russia.Ltd, обеспечивая максимально высокую прибыль главным акционерам.

Опрос почти 900 студентов ГУ-ВШЭ из Москвы и Санкт-Петербурга проводился в течение 2008–2009 учебного года. Им было предложено оценить 265 компаний и организаций. Наиболее привлекательным работодателем для московских студентов "Вышки" оказался крупнейший российский газовый концерн "Газпром". На втором месте в рейтинге – администрация президента РФ.

Комментарии, как говорится, излишни – "камикадзе" вырастили себе достойную смену!

С началом финансово-экономического кризиса в прошлом году либералы-с стали позволять себе резкую критику правительства, чьи неуклюжие действия, по их мнению, стали угрожать стабильности Системы. Сейчас, как следует из статьи Сергея Алексашенко, эти страхи немного поутихли:

Выдерживает ли российская политическая система испытание экономическим кризисом? Мой ответ: "Да, безусловно".

Правда, каждый день приносит все более тревожные новости – эскалация войны на Кавказе, падение производства, растущая безработица, коллапс старой советской инфраструктуры. Но предчувствие грядущей катастрофы только убеждает либералов-с, что спасение Системы – в немедленном отказе от всяких оттепельных иллюзий, угрожающих авторитарным основам режима.

Вот откровенный призыв Евгения Гонтмахера, ставшего в последнее время де-факто "говорящей головой" ИнСоРа – идейного центра российского либерализма-с:

Власти понимают, что в нынешних условиях перед Россией открыты две дороги. Первая: беспощадный бунт… Второй вариант – и он для нас желательный – это некая модернизация сверху. Причем это должна быть модернизация с премьером… другого человека, способного как-то повлиять на ситуацию, у нас нет.

Это и есть сегодняшний Проект либералов-с – консервация авторитарной политической модели управления при постепенной экономической модернизации, дающей их номенклатурному отряду конкурентные преимущества в противостоянии с "силовиками" за контроль над сократившимися финансовыми потоками.

Очевидно, что любой претендующий на успешность бизнес-проект должен получать мощное информационное обеспечение, а в нашем случае – пиар-прикрытие. Ставка делается на поддержание высокого уровня социальной апатии, вызванной в том числе отсутствием видимых альтернатив нынешнему курсу власти. Работу с активной частью общества, еще окончательно не потерявшей способность адекватно воспринимать происходящее, ведут самые искушенные алхимики от пропаганды.

Конец истории, воспринимаемый через дымку гипнотической анестезии, – таким предполагается эффект от коктейля "Фукуямы – Кашпировского", составленного по специальному рецепту Леонидом Радзиховским.

Проекты есть у всех. Просто – разные.
И зримое отсутствие проекта – тоже проект.
Проект ИСТОРИЧЕСКОЙ КАПИТУЛЯЦИИ энд деградации.
Впрочем – вполне мирной, сытной и даже с футболом.

Есть, впрочем, у самых продвинутых либералов-с и Мечта, высказанная в уже упомянутой статье Алексашенко – вновь оказаться у штурвала российской экономики к моменту нового масштабного передела собственности, практически неизбежного в посткризисный период:

Мои ничем не подкрепленные надежды на торжество системного подхода к решению экономических проблем потребуют от власти найти "нового Чубайса образца 90-х" с либеральными, реформаторскими взглядами, которого сейчас никто не может даже идентифицировать.

Ничего удивительного, что "новый Чубайс" сегодня не просматривается на горизонте: страна нуждается не в менеджерах эпохи приватизации, в совершенстве освоивших науку ДЕЛИТЬ, ВЫЧИТАТЬ и СКЛАДЫВАТЬ, – а в новом классе управленцев, способных УМНОЖАТЬ.

Теперь посмотрим, какой ассортимент идей может предложить либеральная мысль, не скованная номенклатурными обязательствами. Сразу стоит отметить, что граница между либералами-с и несистемной либеральной оппозицией зачастую довольно размыта, так как многие сегодняшние непримиримые критики режима с либерального фланга на каком-то этапе сами были частью правящей элиты. Но зачастую даже самые радикальные либералы, всегда сохранявшие дистанцию с властью, не могут предложить обществу никакого целостного видения будущего, так как на подсознательном уровне, через ельцинскую эпоху, ощущают свою онтологическую связь с нынешним режимом. Поэтому самая жесткая критика путинского правления обычно сопровождается поиском переломного момента, когда якобы началось злокачественное перерождение власти.

Неудивительно, что Михаил Касьянов обходит стороной политический негатив времени своего премьерства, а началом движения страны по наклонной плоскости считает арест Ходорковского. При этом, делая упор на свой огромный управленческий опыт в рамках Системы, Касьянов говорит о необходимости изменения политического курса, но по возможности избегает термина демонтаж режима.

Григорий Явлинский, которому удалось сформулировать внятную леволиберальную концепцию, ставшую альтернативой курсу либералов-с, в конечном счете предпочел отказаться от жесткой идеологической конфронтации с властью, что и предопределило сползание созданной им партии на политическую обочину.

Владимир Рыжков уже несколько лет безжалостно бичует пороки режима и без околичностей формулирует мысль, что продолжение политического и экономического диктата коррумпированного чиновничества приведет страну к неизбежной катастрофе. Однако в своей практической деятельности Рыжков всегда оставался лояльным членом "партии умеренного прогресса в рамках закона о последних выборах".

Наиболее последовательным критиком власти с либеральных позиций стала, безусловно, "Солидарность". В документах движения четко зафиксирована невозможность каких-либо позитивных изменений в экономике без восстановления свободной политической конкуренции. В серии брошюр о правлении Путина, написанных членами Бюро "Солидарности" Борисом Немцовым и Владимиром Миловым, последовательно разоблачается воровской характер нынешней правящей верхушки. Тем не менее коалиционный характер движения, составленного из представителей разных либерально-демократических и правозащитных организаций, не позволяет отказаться от разъедающей российский либерализм изнутри мифологии ельцинской эпохи.

Владимир Милов, автор программы движения "300 шагов к свободе", в своих публикациях нередко демонстрирует способность объективно оценивать результаты Проекта либералов-с.

(Бизнес) сделал ставку на безоговорочную поддержку сложившейся системы, индивидуальное приспособленчество, спонсорство коррупции. В начале 1990-х реформаторы наивно рассчитывали, что нарождающийся предпринимательский класс станет политической опорой рыночной демократии в России. Однако, когда рыночная демократия оказалась под угрозой, бизнес, вместо того чтобы поддержать оппозицию авторитарно-дирижистскому курсу, первым побежал сдаваться.

Однако Милов, как и многие разделяющие его взгляды члены "Солидарности", упрямо продолжает считать путинизм несчастливым стечением исторических обстоятельств, а не логическим этапом построения авторитаризма, начатого при Ельцине. Вот типичный панегирик упущенным возможностям:

…России образца 2000–2002 годов – вполне плюралистической страны, страны надежд, страны реформ. Тогда в обществе только-только начал формироваться консенсус по поводу развития страны в новой, демократической, рыночной парадигме. Программа экономических реформ, самая серьезная и подробная за всю постсоветскую историю, пользовалась достаточной поддержкой в обществе.

Страна надежд, реформ и победившего плюрализма. Консенсус в обществе. Так, значит, будут выглядеть эти годы в книгах, написанных либералами-с. Книги, которые ничего не расскажут о бойне в Чечне, о разгроме независимого телевидения, о трагедии Норд-Оста. Тщетным будет поиск на этих страницах упоминания об отмене выборности членов Совета Федерации, о введении антиконституционного института полпредов президента, которые взяли под свой контроль избираемых в тот момент всенародным голосованием губернаторов – первых шагах, направленных на строительство пресловутой вертикали власти. А может быть, и так: обо всем этом будет сказано как о неизбежной, но вполне приемлемой цене за "продолжение либеральных реформ".

Современный российский либерализм может стать самостоятельной политической силой только в том случае, если раз и навсегда откажется от навязываемой ему гайдаро-чубайсовской родословной, возьмет базовые ориентиры из гуманистического наследия Андрея Дмитриевича Сахарова и будет опираться на опыт широкого демократического движения 1989–1991 годов. Речь должна идти о возрождении той гуманистической, антибюрократической, интернациональной концепции, которую отстаивала в 90-х Галина Васильевна Старовойтова.

Как мне кажется, заслуживает отдельного упоминания довольно экзотическая для России система взглядов, пропагандируемая сообществом национал-демократов, в котором наиболее заметной фигурой является Алексей Широпаев. Просвещенный русский национализм, ориентированный на Запад и полностью отрицающий евразийские корни русской цивилизации. Свободная русская республика по типу Великого Новгорода противопоставляется имперской "азиатчине". Будущую Россию нацдемы представляют как конфедерацию самостоятельных регионов-республик.

И нельзя обойти молчанием многочисленные публикации на тему будущего обустройства нашей страны, принадлежащие перу Михаила Ходорковского. Лучший российский управленец, даже в столь неблагоприятных условиях сохранивший ясность стратегического мышления, пытается нащупать концепцию соединения инновационного импульса и социальных гарантий, содержащихся в проектах левой части идеологического спектра, с общественно-политическими правами и свободами, являющимися неотъемлемой частью либеральной модели.

В заключение – краткая сумма моих впечатлений, полученных в результате анализа рассмотренных проектов, а также личного общения с представителями различных идеологических групп.

1. Значительно большей популярностью пользуется форма правления, где исполнительная власть находится в прямой зависимости от власти представительной. Сторонниками сильной президентской/диктаторской власти являются только крайние националисты и либералы-с.

2. В целом вызывает отторжение любая форма клерикализации государственных институтов.

3. Пользуется очевидной поддержкой идея резкого расширения полномочий регионов, но при этом предложение унифицировать их статус вызывает бурные споры.

4. Ситуация на Кавказе требует кардинального решения, которое может включать в себя полное либо частичное отделение региона от России. Такие взгляды уже открыто высказывают представители ряда националистических и левопатриотических организаций.

5. Даже представители радикальных левых организаций признают невозможность в нынешней ситуации крупномасштабной национализации, хотя, естественно, сохраняют этот призыв в своих программных установках.

А сейчас мне предстоит расстаться с ролью критически настроенного аналитика и предложить на суд общественности свое видение будущего России.

http://www.kasparov.ru/material.php?id=4A9D2C279C975

[Гарри Каспаров]

Перед тем, как предлагать пути решения глобальной проблемы, необходимо выяснить, какой минимальный объем действий в состоянии дать положительный эффект. Очевидно, что политика ничегонеделания, с традиционным упованием на «авось», как разумная альтернатива болезненным переменам больше рассматриваться не может. Недавняя статья Дмитрия Медведева показывает, что даже осоловевшая от безнаказанности российская власть начинает сквозь пьяный угар различать контуры тупика, в котором оказалась наша страна. При этом и сам царственный блоггер, не видящий смысла в возвращении прямых выборов губернаторов в ближайшие 100 лет, и многочисленная придворная политологическая челядь, стращающая нас великими потрясениями, четко фиксируют границы преобразований. Любые перемены, даже в самых смелых планах «кремлевских мечтателей», должны быть втиснуты в каркас нынешней политической системы. Но в этом случае нужна уверенность, что жестко выстроенная политическая конструкция сумеет выдержать внешнее напряжение, нарастающее в процессе глобализации. Иными словами, может ли сегодняшняя Россия выйти на мировую авансцену с конкурентоспособным стратегическим проектом, необходимым для развития или даже выживания страны в эпоху неизбежных геополитических перемен?

В феврале этого года в передаче «Дым Отечества» на «Эхе Москвы», в которой я принимал участие вместе с Владиславом Иноземцевым, на интерактивное голосование был поставлен вопрос «повторит ли Россия судьбу Византии?». Цифры оказались шокирующими – 80,5% позвонивших ответили утвердительно. Интернет дал чуть более оптимистичный результат, но все равно готовых смириться с исторической обреченностью России оказалось гораздо больше половины ответивших – 68,2 %.

После этой передачи я решил провести небольшой эксперимент, предложив примерно трем десяткам людей, представляющих самую широкую идеологическую амплитуду (от Венедиктова до Анпилова), заполнить таблицу, оценивающую качественные характеристики условных мировых проектов: Россия, США, Китай, Евросоюз, мир ислама. Для получения визуального сравнительного эффекта я предложил оценивать проекты по шести факторам: военному, экономическому, социальному, демографическому, религиозному и концептуальному (наличие объединяющей идеи). Оценивать можно было по простой шкале: +, –, =. Также допускалась сдвоенная оценка, скажем +/= или –/=, отражающая тенденцию развития. Графу Россия я просил заполнять последней.

Результат оказался на удивление предсказуемым. В зависимости от своих идеологических и политических предпочтений, заполнявшие таблицу давали более высокие оценки США или Китаю, Европе или миру ислама. При этом серьезно обдумывали почти каждую оценку, стараясь обосновать ее какими-нибудь общими соображениями. Но в графе Россия идеологические разночтения исчезали. Минусы проставлялись без колебаний, хотя некоторые пытались дрогнувшей рукой безуспешно втиснуть куда-нибудь оценку =.

Никоим образом не претендуя на научную достоверность полученных результатов, берусь, тем не менее, утверждать, что они достаточно объективно отражают подсознательную оценку перспектив нашей страны думающей частью российского общества. Ведь отсутствие собственного стратегического проекта рано или поздно лишает страну субъектного статуса и переводит ее в разряд объекта, неизбежно попадающего в сферу влияния внешних конкурирующих сил. Правящему в России режиму нечего противопоставить ни ползучей китайской аннексии наших восточных земель, ни стремительно разворачивающемуся на южных рубежах пассионарному наступлению воинствующего ислама.

Итак, ни косметический ремонт, ни даже смена некоторых несущих конструкций не спасают положения – здание нынешней российской государственности прогнило насквозь и восстановлению не подлежит. Задача, которую предстоит решать в постпутинской России, на мой взгляд, формулируется таким образом – сохранение государственного ядра русской цивилизации. Концентрация всех усилий на решении этой трудноразрешимой задачи мирового масштаба автоматически подразумевает готовность идти на серьезные жертвы и компромиссы во имя достижения поставленной цели. Определение географических границ новой возрожденной России пока вряд ли возможно. В идеале, конечно, хотелось бы сохранить всю нынешнюю территорию, но, увы, не факт, что это пожелание окажется реализуемым. Здесь надо обойтись без лишних истерик – именно продажная власть и ее обслуга из числа ура-патриотичных горлопанов приносят в жертву будущее нашей страны ради удовлетворения своих сиюминутных корыстных интересов.

Выстраивание принципиально нового государственного жизнеспособного в быстроменяющихся реалиях 21-го века образования требует, чтобы вектор поиска идей был направлен в будущее, а не упирался бы раз за разом в завалы прошлого. Заклинаниями о России/Советском Союзе, которую/который мы потеряли, не возродить великую цивилизацию. Оказавшись в перигее нашей исторической амплитуды полезно вспомнить слова одного из главных героев русской классической пьесы: «В карете прошлого далеко не уедешь» (М. Горький, «На дне»). И блестящее имперское офицерство, и «несокрушимая и легендарная» романовская династия, и генсеки КПСС – всё это и многое другое, славное и трагическое, стало частью нашей общей истории, в которой бессмысленно искать утерянные идеалы.

И туда же, в «музей восковых фигур» должна как можно скорее отправиться Россия ельцинско-путинская – неудавшийся демократический эксперимент, ставший жертвой политической беспринципности и номенклатурной алчности и завершившийся в итоге построением уродливой, презирающей мораль и законы гэбэшно-олигархической диктатуры. Эффективная перезагрузка системы требует замены пораженного вирусом софта, что в нашем крайне запущенном случае означает смену всего программного обеспечения.

Ключевые параметры перезагрузки: резкое усиление власти законодательной за счет уменьшения полномочий власти исполнительной, ликвидация номенклатурного всевластия, базирующегося на бесконтрольной выдачи всевозможных квот, лицензий и разрешений, неукоснительное соблюдение федеративных принципов и перенос тяжести управления на мэрско-муниципальный уровень, где должны быть сосредоточены реальные финансовые и управленческие рычаги, гарантии правового единообразия во всех, без исключения, российских регионах.

Нормализация политической жизни в России должна начаться с созыва Учредительного Собрания, которому предстоит определить форму государственного устройства и предложить для всенародного обсуждения на референдуме проект новой Конституции. Выборы в Учредительное Собрание проходят только по одномандатным округам. Все существующие политические партии распускаются, но правила регистрации новых политических и общественно-политических организаций содержат минимум требований к заявителям.

Все субъекты, входящие в состав обновленной Федерации, в отношениях с центром будут обладать абсолютно идентичными правами и обязанностями. Учредительное Собрание может рассмотреть вопрос о количестве субъектов Федерации в контексте экономической целесообразности.

Вероятно, именно Учредительному Собранию придется решить вопрос о создании независимых комиссий для расследования обстоятельств совершения крупнейших терактов на территории России, громких заказных убийств, а также решений об использовании армейских подразделений внутри страны. Предстоит определить и механизмы проведения масштабной люстрации во всех ветвях власти – исполнительной, законодательной и судебной. (Процедуру поражения в правах не надо путать с идущим отдельной строкой уголовным преследованием представителей режима, совершивших конкретные преступления.)

Учредительному Собранию также предстоит поставить точку в затянувшихся спорах о приватизации 90-х, разработав соответствующий закон о компенсационных выплатах. Имеет смысл зафиксировать законодательные формы, позволяющие советам трудовых коллективов участвовать в акционировании предприятий. Любые резкие шаги, вроде масштабной программы национализации, крайне негативно сказались бы на способности новой власти выработать разумную экономическую политику. Тем не менее, логично смотрелось бы принятие пакета законов, позволяющих исполнительным органам приступить к реализации агрессивной программы возвращения вывезенных заграницу капиталов. Не помешает и принятие специального закона, помогающего ускорить процедуры рассмотрения приватизационных сделок путинской эпохи, проходивших в своем большинстве в специфическом режиме «частно-государственного партнерства».

Несмотря на потенциальную конфликтность сформулированной мной три года назад концепции, я по-прежнему считаю, что формирование русской политической нации – это необходимое условие создания жизнеспособного федеративного российского государства.

«Семь десятилетий советского периода практически исключили из понятия «русский» этническое или религиозное содержание. Миллионы людей считают себя русскими по языку и культуре, не будучи русскими по происхождению. Поэтому позитивным вектором национального развития следует признать сближение понятий «русский» и «российский». Единство страны будет укрепляться лишь в том случае, если власть сможет обеспечить равенство перед законом всех граждан, независимо от их этнического происхождения и территории проживания. Разумеется, при этом должна быть обеспечена возможность свободного развития национально-культурных институтов, не противоречащих федеральным законам» (ноябрь 2006 г.).

Упраздняется большинство отраслевых министерств (агентств, ведомств), включая МВД.

Примерная структура федеральных министерств и ведомств:

Министерство обороны.

МИД.

Министерство торговли.

Министерство образования и науки.

Министерство экологии/природы.

Министерство здравоохранения.

Минэкономразвития.

Министерство социальной защиты.

Роскомимущество.

Министерство транспорта и дорожного строительства.

Министерство по делам ветеранов боевых действий и Вооруженных сил.

Министерство культуры.

Агентство стратегических/космических исследований

Комитет по госстроительству (временный орган, прекращающий свою деятельность по решению Учредительного Собрания, либо нового Парламента по завершении реформирования органов государственной власти).

Cлужба внешней разведки.

Служба внутренней безопасности.

Национальный совет безопасности (при Президенте или Парламенте, в зависимости от выбранной формы государственного устройства).

Федеральный следственный комитет.

Генеральная прокуратура.

Национальный олимпийский комитет (по статусу общественная неправительственная организация, курирующая вопросы развития профессионального спорта и подготовки олимпийского резерва).

Тема госкорпораций заслуживает специальной главы в каталоге реформ. Помимо законодательной ликвидации этой узаконенной нынешней властью формы воровства государственных средств потребуется всеобъемлющая ревизия их хозяйственной деятельности с постепенным перетеканием материалов проверки в тома уголовных дел. Размеры «высвободившихся» средств не поддаются сейчас точному исчислению, но очень вероятно, что они помогут избежать бюджетного дефицита даже в условиях финансово-экономического кризиса.

Кардинальный реформаторский проект по сути дела означает деприватизацию институтов власти, которые сегодня де-факто превратились в феодальные вотчины своих руководителей. В рамках этой программы объявляется margin call всем олигархическим структурам, связанным с органами государственной или муниципальной власти и получающим финансовую поддержку из бюджетных средств. В первую очередь эта мера должна коснуться строительных корпораций, что позволит резко сбить рыночную цену на жилье, а также частично решить жилищные проблемы наиболее нуждающихся социальных групп.

Налоговая реформа проводится в интересах активных субъектов экономического процесса, а не для удобства фискальных органов, прикрывающих тезисом о «собираемости» тех или иных налоговых поступлений свой низкий профессиональный уровень. Возвращается прогрессивная шкала подоходного налога, но при этом резко снижается налоговая нагрузка на малый и средний бизнес.

Основная налогооблагаемая база формируется в регионах по месту нахождения производства. Там же, в рамках общего договора с федеральным центром, определяются основные экономические параметры развития региона. Информация о любых бюджетных расходах находится в открытом доступе, создание внебюджетных фондов категорически запрещается. Резкое сокращение потока согласований и развитие системы горизонтальных связей на региональном и межрегиональном уровне должно лишить питательной среды разветвленную номенклатурную сеть, составляющую основу вертикали власти.

Функции поддержания общественного порядка переходят к городским и муниципальным службам, где за эту сферу будут отвечать напрямую избираемые населением начальники районных и городских отделений милиции, а бразды судебного правления перейдут в руки также избираемых местных судей и прокуроров.

Отменяются все формы регистрации, ущемляющие права российских граждан. Упрощается система получения загранпаспортов и выезда за границу. Прекращается создание незаконных информационных баз, содержащих личную информацию о гражданах России. Одновременно форсируется программа рассекречивания документов и открытия архивов. Законодательно запрещается вмешательство спецслужб в общественную жизнь и управление государством.

Исключается всякое вмешательство государственных органов в деятельность СМИ. На ТВ остается один государственный канал и один канал общественного телевидения, остальные частоты выставляются на открытый аукцион (при этом контрольный пакет не может быть приобретен компанией с преобладающим участием государства).

Призыв отменяется, в кратчайший срок должен быть осуществлен переход к комплектованию армии на профессиональной основе. Все увольняемые из рядов Вооруженных сил офицеры должны быть обеспечены жильем по месту выбранного постоянного проживания, а также денежным довольствием для начала нормальной гражданской жизни.

Бессмысленно говорить о модернизации политических и экономических институтов при сохраняющемся у нас в стране расслоении общества на богатых и бедных в пропорциях, допускаемых только в самых отсталых уголках третьего мира. Слом насквозь коррумпированной номенклатурно-олигархической системы распределения материальных благ и ресурсов должен сопровождаться программами адресной помощи беднейшим слоям населения.

Одной из мер социальной защиты, способствующей восстановлению доверия к государственным институтам, должна стать крупномасштабная программа возврата населению так называемых «советских долгов».

«Являясь правопреемником Советского Союза, Россия несет прямую ответственность по внутреннему долгу СССР. В начале 90-х годов в условиях экономического краха правительство России отказалось от этого долга. Теперь, когда финансовые возможности страны многократно возросли, нелегитимно и безнравственно не признавать эту задолженность. За счет экспорта природных ресурсов, некогда являвшихся общенародной собственностью, государство должно найти форму адекватной компенсации россиянам, являвшимся клиентами Сбербанка, Госстраха и иных кредитных организаций СССР и утративших свои сбережения в ходе реформ» (из программы ОГФ, принятой в 2006 году, впоследствии одно из ключевых социально-экономических требований «Другой России»).

Политика новой России на Кавказе, помимо учета всех геополитических, исторических, моральных и иных факторов, должна определяться в первую очередь пониманием того, что продолжение в этом полыхающем регионе бесконечной войны убивает всякую надежду на эффективное реформирование государства. Не существует никакой разумной альтернативы многостороннему переговорному процессу с участием всех вовлеченных в конфликт сторон, без каких-либо предварительных условий. «Похабный мир» по алгоритму генерала Лебедя даст России шанс сохранить реальное влияние в регионе, а «блестящие победы» по рецепту генерала Шаманова гарантируют передачу военной эстафеты следующим поколениям. Если уж на Кавказе суждено появиться новым государственным образованиям, то пусть для этого изведут реки чернил на затяжных муторных переговорах, чем прольют море крови в результате очередной эффектной военной авантюры.

Во внешней политике Россия берет курс на полноценную интеграцию в институциональную систему объединенной Европы. Cоздание единого политического и правового пространства от Лиссабона до Владивостока, во-первых, позволит минимизировать территориальные риски на востоке нашей страны, а во-вторых, значительно увеличит возможность России в качестве крупнейшей европейской страны влиять на ход мировых процессов. Важной внешнеполитической программой должна стать работа с многочисленной зарубежной русской диаспорой, которая пока весьма индифферентно взирает на события, происходящие на бывшей родине.

Надеюсь, что даже эскизная форма изложения позволяет довольно отчетливо представить мое видение постпутинской России. Деятельность государственной машины, находящейся сегодня под тотальным контролем силовых структур и обслуживающей ненасытные аппетиты номенклатуры, должна стать подотчетной обществу и направленной на создание достойных условий жизни для всех граждан России. Не сомневаюсь, впрочем, что многие воспримут этот текст как утопию «Зазеркалья», не имеющую ни малейшего шанса воплотиться в «реальной жизни». То ли дело – размышления серьезных политологов о конкуренции между Путиным и Медведевым на президентских выборах-2012 (интересное предложение, в котором для сохранения смыслов полагалось бы закавычить практически все слова, кроме имен собственных. Хотя насчет фамилий тоже нет полной уверенности…).

На самом деле куда более фантасмагорическим мне представляется утверждение о способности правящего сегодня в России режима к самореформированию. Апелляции к отечественному историческому опыту, которыми насыщают свои аналитические изыски закосневшие внутри Садового кольца «доценты с кандидатами», не отражают реального соотношения эпох. И Александр II, и Никита Хрущев, и Михаил Горбачев по разным причинам, но с одинаковой верой в собственные возможности полагали, что проталкиваемые ими реформы необходимы для модернизации государственного механизма, который уже не справлялся с поддержанием существующего порядка вещей. При этом царь вряд ли рассматривал отмену крепостного права, суд присяжных или даже гипотетическое принятие Конституции как угрозу своим монархическим прерогативам, а для Хрущева и Горбачева реформаторская деятельность была главным оружием в борьбе за единоличную власть внутри Системы. И, тем не менее, оба генсека не решались переходить Рубикон, оставаясь в плену системных представлений. Достаточно вспомнить Новочеркасск или отказ Горбачева допустить прямые выборы президента СССР.

Интеллектуальный уровень правящей в России элиты оставляет желать лучшего, но она хорошо усвоила уроки истории – любые послабления неизбежно ведут к переменам в стране и в обществе, гораздо более глубоким, чем предполагалось инициаторами оттепели. Кроме того, вопросы сохранения нажитых непосильным трудом состояний, да и непосредственно личной безопасности рано или поздно могут оказаться в фокусе общественного внимания, что в условиях нормально функционирующих демократических институтов приводит обычно к самым неприятным последствиям для покинувших авансцену авторитарных правителей. Чем давать слабину, как в Чили, Южной Корее или Югославии, куда как круче следовать путем Кастро, Чавеса или Ким Чен Ира!

При Путине режим сделал нормой чрезвычайную ельцинскую практику 1993 и 1996 года – реальная власть в России больше не зависит от результатов народного волеизъявления. Вся деятельность режима в последние годы затачивалась именно под «оранжевый» сценарий. В стране больше не осталось никаких возможностей добиваться перемен через выборные процедуры.

Крах режима, как верно описывает грядущую катастрофу Юлия Латынина, будет крахом failed state. Конечно, можно долго и безрезультатно спорить о временных рамках «полураспада Системы», но при зашкаливающем объеме не поддающихся точной оценке субъективных факторов, мы должны быть готовы уже сейчас давать свои ответы на вызовы времени.

В сложившихся сегодня условиях любая форма активного взаимодействия с режимом, будь то участие в «выборах» или согласие войти в формируемые властью псевдообщественные организации, является как минимум косвенным соучастием в совершаемых преступлениях. Пора прекратить прикрываться фиговым листком «теории малых дел» – работа внутри Системы неизбежно повышает уровень ее легитимности и пролонгирует процесс гниения. (В эту категорию, естественно, не попадает чисто правозащитная деятельность, так как по необходимости правозащитники всегда вынуждены контактировать с любой властью.) Попытки занимать некую промежуточную позицию, балансировать на грани, дифференцировать взгляды различных представителей власти заведомо ставят последовательных оппозиционеров в проигрышную ситуацию.

И здесь надо ясно отдавать себе отчет, что если ОМОН и Управление «Э» представляют физическую опасность для радикальной оппозиции, то в идеологическое оцепление режим мобилизовал немало с виду вполне приличных и здравомыслящих людей, умело играющих на страхе обывателя перед неопределенностью будущего.

Необходимо вести неустанную работу по разъяснению истинных причин трудностей, постоянно возникающих у людей, добиваться политизации социального и общественного протеста. Режим не может существовать в вакууме, и появление критической массы людей, отрицающих его право на произвол и насилие, может качественным образом изменить ситуацию.

Главной задачей является поиск форм самоорганизации граждан, недовольных существующим положением вещей, по профессиональным, региональным или каким-либо еще общим интересам. Нужно разрабатывать методики создания параллельных структур, способных сыграть роль буфера в переходный период. Нет никакой гарантии, что эта деятельность окажется востребованной буквально завтра, но для современной российской оппозиции мне всегда казалось подходящей спортивная аналогия – мы должны бежать марафонскую дистанцию, зная, что в любой момент могут объявить забег на стометровку. И к моменту этого, внезапно объявленного старта мы должны сохранить достаточный запас сил и энергии, скорость и резкость, чтобы не потерять ориентировку, оказавшись затянутыми в стремительный водоворот событий.

http://ej.ru/?a=note&id=9514

[Гарри Каспаров]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=564739173ED2A
14-11-2015 (16:39)

В этой войне против цивилизации нужно сражаться или мы проиграем

Не может быть Liberté, Égalité, Fraternité без Sécurité (Свободы, Равенства и Братства без Безопасности).

Сейчас нужно больше злости чем печали. Скорбь и молитвы не остановят следующую атаку.

В этой войне против цивилизации нужно сражаться или мы проиграем.

Свободный мир имеет подавляющее экономическое и военное преимущество и их нужно использовать для борьбы с террористами и теми кто их поддерживает.

Нужно не поддаваться попыткам винить кого-либо, кроме самих убийц и их омерзительной идеологии.

Да здравствует Франция!

[Гарри Каспаров]

http://www.ehorussia.com/new/node/11765
18 ноября, 2015 - 14:32

Экс-чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров назвал «аморальными» и «отвратительными» планы Запада вступить в альянс с Россией, Ираном и другими государствами для борьбы с группировкой «Исламское государство», которая взяла на себя ответственность за гибель 129 человек в Париже на прошлой неделе.

Каспаров, который в настоящее время возглавляет базирующийся в Нью-Йорке Фонд прав человека, заявил в статье в Wall Street Journal, что «НАТО не нуждается в помощи Путина или Ирана для уничтожения ИГИЛ; НАТО просто нужна решимость для этого».

«Кроме того, подобный альянс лишь подорвет эту работу», – считает Каспаров.

Он утверждает, что в интересах Кремля – поддерживать поток сирийских беженцев в Европу.

«Кризис с мигрантами полезен Путину в двух аспектах, – поясняет он. – Он отвлекает внимание Европы от продолжающейся военной кампании против Украины. Поток беженцев также усиливает позиции ультраправых европейских партий, которые открыто поддерживают Путина, усиливая давление на Евросоюз, с тем чтобы он отменил санкции против России».

«Президент Обама и другие лидеры Запада, которые отчаянно пытаются урегулировать конфликт в Сирии, должны помнить, что враг твоего врага может быть и твоим врагом, – отмечает Каспаров. – Для США и Запада альянс с Ираном, путинской Россией и режимом Асада будет этически отвратительным, стратегически катастрофическим и совершенно ненужным. Аморальность такого альянса очевидна, ведь США официально причисляют Иран и Сирию к государствам – спонсорам терроризма».

Россия, это современный фашизм

"Завершение кровопролития в Сирии должно быть приоритетом для Америки, и ей, несомненно, потребуется помощь друзей и союзников, - пишет The Wall Street Journal. - Но России среди них не место".

"Со времени вторжения в Грузию в 2008 году Путин постоянно нарушает предложенный Евросоюзом мирный план из шести пунктов ("Шесть пунктов Медведева-Саркози" - план мирного урегулирования от 2008 года. - ред.). Не исполняет он и минское соглашение о перемирии на Украине, которое подписал в начале этого года. Ему просто нельзя доверять", - заявляют авторы.

"В России Путин создал полицейское государство, основа которого - клептократический государственный капитализм, злокачественный национализм и культ его собственной личности. В искусстве и образовании его Россия насаждает узкую ксенофобскую культуру, которая восхваляет грубую силу и не дает места под солнцем слабым, инакомыслящим и предпочитающим альтернативный стиль жизни. Он - современный фашист, ценности которого неизбежно вступят в конфликт с западными. Его видение будущего Сирии не совпадет с американским видением", - говорится в статье.

По мнению авторов, Путин хочет создать в Сирии зависимое от России государство, а заодно упрочить свое стратегическое положение на Ближнем Востоке. А еще - "разделить Европу, подорвать ЕС и разрушить НАТО". Авторы статьи полагают, что, если Путина попросят присоединиться к борьбе с ИГИЛ, он почти наверняка будет ожидать ответных крупных уступок. Авторы сравнивают путинскую Россию со сталинским СССР и утверждают, что сейчас у Запада нет необходимости сотрудничать с Москвой, как с СССР при Сталине, так как у него достаточно военной мощи, чтобы справиться с ИГИЛ самостоятельно.

Обама желает заблуждаться и делать вид, что участвует в решении сирийского конфликта

Президент США выразил надежду, что после крушения самолета в Египте Москва переключит внимание в Сирии на борьбу с «Исламским государством»

Президент США Барак Обама назвал Россию «конструктивным партнером» в попытках найти политическое решение конфликта в Сирии и пообещал продолжать работу с Москвой, несмотря на имеющиеся разногласия.

«Последние несколько недель Россия была конструктивным партнером в Вене по вопросу о политическом переходном процессе», – сказал Обама в беседе с журналистами после переговоров с президентом Филиппин Бенигно Акино.

При этом он отметил, что у США и России сохраняются разногласия.

По мнению Обамы, Москва до сих пор заинтересована в сохранении президента Сирии Башара Асада у власти, в то время как США считают, что политическое урегулирование не может быть достигнуто, пока он находится у власти.

«Но эти разногласия не мешают нам рассматривать возможности введения режима прекращения огня и продвижения к политическому переходу, который может привести к новым выборам», – сказал Обама.

«Мы будем продолжать работу не только с Россией, но и всеми сторонами в регионе, чтобы понять, можем ли мы достичь политического урегулирования», – пообещал президент США.

Обама отметил, что если Вашингтон достигнет лучшего взаимопонимания с Россией о процессе прекращения гражданской войны в Сирии, это может открыть дополнительные возможности для координации в военной кампании против ИГИЛ.

«Я также приветствовал включение Москвы в борьбу с ИГИЛ, – сказал Обама. – Проблема в том, что при начальном военном вторжении в Сирию они были больше сфокусированы на поддержке Асада и ударам по умеренной оппозиции, а не по тем деятелям, которые угрожают нам, Европе и России».

Президент сказал, что у него были «неоднократные дискуссии» по этому вопросу с президентом России Владимиром Путиным – сначала в Нью-Йорке на полях Генеральной Ассамблеи ООН, а совсем недавно – в Турции.

«Если он переключит свое внимание и внимание своих военных на то, что является главной угрозой, то есть ИГИЛ, то это будет именно то, что мы очень хотим увидеть, – отметил Обама. – Может быть теперь, после того, как ИГИЛ уничтожило один из их лайнеров в результате ужасного инцидента, эта переориентация продолжится. Мы будем вести дискуссии с Москвой и Путиным, чтобы понять, будет ли это продолжаться».

[Гарри Каспаров]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=565EC2409ED55
02-12-2015 (13:12)

Путинский режим поставляет нефть ИГИЛ и с его помощью может развязать новую войну

В начале года мы выясняли в интервью для "Обозревателя", не оставит ли Запад Украину наедине с Путиным. На протяжении этого времени российский президент сильно "прогрессировал" и вывел свой конфликт с миром на качественно новый уровень, он нарывается на войну с НАТО. Зачем ему это?

Сегодня главный вопрос для Путина — нахождение у власти. Для него политическое выживание эквивалентно выживанию физическому, для чего диктатору необходима резкая конфликтная среда. Очевидно, что экономическая ситуация в России далеко не самая благоприятная, и лучше не будет. Нефтяные цены застыли где-то в районе 40-45 долларов за баррель, и их незначительное повышение уже принципиально ничего не решит для бюджета РФ. Потенциально возможны и другие катастрофические для российских финансов сценарии. Поэтому внешние конфликты для Путина являются единственным способом поддержания собственного имиджа крутого лидера. При этом он всегда просчитывает цену развязанных конфликтов. Поэтому, на мой взгляд, он остановился в Украине, посчитав, что дальнейшее продвижение на Юг в районе Мариуполя, а также полномасштабное вторжение приведут к большому количеству жертв со стороны российских военных, и такая цена для него сегодня неприемлема. По данной же причине он приостановил провокации против балтийских стран, потому было очевидно: НАТО границу будет защищать и путинская ситуация не настолько критическая, не настолько безнадежная, чтобы вступать в военный конфликт с Альянсом. Хотя при цене за нефть в 20 долларов я уверен, Путин может решиться и на такие кардинальные шаги.

Поэтому он искал новые направления, и когда мы обсуждали это в прошлом интервью, я предполагал, что следующий конфликт будет на Юге. Другое дело, что конфликт сдвинулся гораздо южнее, чем можно было предположить в самых смелых и бурных фантазиях.

Сирийская ситуация для Путина казалась выигрышной. Во-первых, она давала возможность переключить внимание с Украины и предоставила надежду, что его обещание бороться с ИГИЛ (хотя мы понимаем, что речь совсем не про ИГИЛ шла) будет воздействовать на западное общественное мнение. Во многом расчет российского диктатора оказался правильным. Упомянутая кампания дала серьезный козырь вот этой всей прослойке путинских лоббистов на Западе. Мы понимаем, что козырь виртуальный, но, к сожалению, сегодня многие реальные политические решения принимаются на основе виртуальных картинок. На Западе нашлось много желающих воспользоваться любым поводом для прекращения конфронтации с путинской Россией для возобновления сотрудничества.

Кроме того, Путину было важно показать имидж крутого парня, который своих не бросает. Понятное дело, что в данном случае Асад полностью дискредитирован, он просто палач собственного народа, применявший химическое оружие. Но для Путина важно другое. Обама четыре года назад сказал: Асад должен уйти. А Путин парировал: Асад останется. И таки остался, и вот этот факт и является для Путина важным внешнеполитическим козырем, и я бы не стал его недооценивать, потому что для многих в мире пораженческая позиция Обамы и крутизна Путина — аргумент, чтобы поддерживать и даже наращивать отношения с Россией.

Уточните, пожалуйста, о чем идет речь? В чем именно состоит "пораженческая позиция" президента США?

После аннексии Крыма Путин обрел репутацию политика, способного на самые неожиданные кульбиты… Тогда как Америка, ЕС продемонстрировали неспособность открыто противостоять такому "нахрапистому" поведению. Для многих стран — в том же арабском мире — это был сигнал: с Путиным надо дружить.

Из всей этой сирийской авантюры Путин получил еще один дополнительный бонус — речь о взаимоотношениях с Ираном, которые сегодня выходят на совершенно новый качественный уровень. На сегодня там сложилась коалиция: Россия, Иран плюс все террористические группировки, им поддерживаемые, и режим Асада. Иран тоже одержал крупную внешнеполитическую победу, подписанный администрацией Обамы позорный капитулянтский договор по иранской ядерной программе, что фактически гарантировало Ирану статус региональной сверхдержавы. В итоге Путин считает, что, опираясь на Иран и шиитов в регионе, он может добиться гораздо большего, чем просто придерживаясь нейтральной позиции.

Ну и последний фактор, мне кажется, очень важный и, к сожалению, недооцененный на Западе: сирийская катастрофа продуцирует огромное количество беженцев, и вот это мне кажется важнейшим фактором, поддерживающим путинскую веру в необходимость продолжения сирийской войны. Все эти беженцы движутся в Европу, создают колоссальное напряжение и политический кризис практически во всех странах Евросоюза.

Евросоюз сейчас раздирают противоречия, и каждая новая волна кризиса пополняет политический капитал ультраправых: Марин Ле Пен — во Франции, и всем другим "ультра" — по периметру. А это прямые союзники Путина, и, очевидно, чем больше возможность у них влиять на политику своих стран, тем выше вероятность отмены санкций, что является первоочередной внешнеполитической целью Кремля в отношениях с Евросоюзом.

Для Путина генерирование хаоса является ключевым фактором в создании среды собственного выживания. Пока Евросоюз един и может принимать целостные решения, Кремль не способен расколоть европейское сообщество, сдвинуть Германию с позиции сохранения санкций. Но в сегодняшней ситуации у РФ открывается безграничное поле возможностей, Евросоюз явно расколот и явно не способен выработать какую-то единую позицию по вопросам Украины и взаимоотношений с Кремлем. В ЕС слишком много собственных проблем, чтобы обращать внимание на то, что происходит на востоке Европы. Поэтому Путину эта сирийская авантюра представляется лучшим способом создания новых "болевых точек" в зоне его досягаемости.

Какую следующую "болевую точку" нарисовал себе Путин, по вашему мнению?

Путин продемонстрировал, что никаких лимитов или границ в виде договоров для него не существует. Поэтому, на мой взгляд, есть реальная опасность, что Путин вместе с Ираном попытаются втянуть в конфликт Саудовскую Аравию. Все очевидно, — значительное повышение цен на нефть вряд ли возможно без того, чтобы заполыхала Саудовская Аравия, и многие уже указали на то, что основные нефтепромыслы Саудовской Аравии находятся на востоке страны, где большинство составляет шиитское население, традиционно лояльное к Ирану, население, которое дискриминировали саудовские сунниты: именно там может возникнуть новая точка конфликта.

Не надо забывать, что само "Исламское государство" — это варварская суннитская группировка, которая вполне может начать конфликт с Саудовской Аравией. Мы ведь видим, что путинские бомбы стороной "обходят" ИГИЛ, и, насколько известно, армия Асада не то чтобы воюет с "Исламским государством", а просто покупает у него напрямую нефть.

В предыдущем интервью "Обозревателю" вы сказали, что Путин — оперативник, он не игрок "в долгую". Отсюда и мой вопрос: кто ему проектирует упомянутые кампании? Это же игры "в долгую"… Кто, например, мог четко спрогнозировать, что одним из главных итогов войны в Сирии станет наплыв беженцев?

Мы не имеем дело с глубокой стратегией. Когда Путин влез в Сирию, беженцы уже массово шли на Европу. Он оппортунист, и очень-очень быстро реагирующий. В данном случае мы говорим про тактические действия: российский диктатор увидел перспективу и влез в Сирию. То есть поначалу он ограничивался военно-технической поддержкой, и никакого разговора о появлении российской регулярной армии в этом регионе не было. Но как только стало понятно, что сирийский конфликт продуцирует для него выгодные внешнеполитические комбинации, "наш" полковник просто встрял в ситуацию.

Кроме того, Путин просто мог посмотреть на карту, и после решения на время прекратить свою прямую войну против Украины ему надо было что-то делать. Возможности были достаточно ограниченны: был вариант аннексии Беларуси. Но, во-первых, это не повысит цены на нефть и вряд ли обеспечит долгосрочную прибавку к рейтингу. Какая-то радость будет, но она окажется омраченной тем, что Беларусь тоже надо кормить. Северный Казахстан для Путина также лакомый кусочек, но там возникнут проблемы с Китаем. Это будет конфликт похлеще, чем с Эрдоганом: сунуться туда — это, знаете ли, получить китайскую реакцию на путинские авантюры, которая будет сильно отличаться от европейской.

Поэтому, в общем-то, вариантов у Путина было не так уж много. Грузия и Азербайджан? Азербайджан, судя по всему, сейчас готов соглашаться с диктатом Кремля, потому что Алиев понимает — в случае путинской агрессии его никто не защитит.

Путин искал на карте у границ России точку переплетения всех его внешнеполитических интересов, и где есть нефть и газ. Президент РФ просто как гончая идет по следу: где пахнет нефтью и газом, там вполне может быть запах путинской серы.

Вернусь к базовому вопросу: все же непонятно, как человек с босыми ногами решается воевать с Альянсом, у которого находятся рычаги к управлению миром? Каждый геополитический шаг вождя российской "империи" оборачивается против его же страны: начиная от падения цен на нефть и заканчивая девальвацией рубля. Ведь пропагандистская "мобилизация" мозгов электората все равно в любой перспективе заканчивается крахом.

Нет-нет… Вы сейчас размышляете с позиции стратегических интересов российского государства, долгосрочной перспективы. Путин думает категориями месяцев, недель, а иногда даже дней. Это другой совершенно алгоритм — это алгоритм выживания. У него нет никакой внутренней игры — экономическая повестка дня исчерпана. Для того, чтобы диктатор оставался у власти, он должен демонстрировать собственную незаменимость. Применяя шахматную метафору, можно сказать: любой диктатор по определению является тактиком, у него по определению не может быть долгосрочной стратегии, потому что его преимущество — в способности молниеносно реагировать на изменение ситуации.

В чем сегодня незаменимость Путина? Что он может продать российскому народу, кроме как необходимость собственного сохранения у власти? Чем больше этих конфликтов, тем легче ему нивелировать продолжающееся ухудшение ситуации. Даже если он начнет экономить, то все равно в стране будет проблема с финансовыми ресурсами. Поэтому он просто обрезает все государственные расходы, накачивая вооруженные силы и силовые структуры и, естественно, пропагандистскую машину. У РФ — военный бюджет, рассчитанный на конфронтацию. Главное — прожить какой-то период, а потом будет новая возможность, и Путин уверен, что в этой новой ситуации он отреагирует быстрее, чем это сделают западные лидеры, которым надо консультироваться со своими парламентами, конгрессами, на прессу реагировать, на общественное мнение.

Как мы знаем из истории, все диктаторы заканчивали одинаково. Но сейчас, мне кажется, складывается очень опасная ситуация, когда этот путинский миф неуязвимости начинает передаваться российской армии. Российским генералам он уже давно передался, а сейчас навязывается офицерам рангом пониже, потому что этот полет над Турцией — он же очень показателен. Совершенно очевидно, что была прямая команда российского командования пилотам не реагировать на предупреждения. И вот Кремль получил результат многомесячных испытаний НАТО на прочность, когда российские самолеты нарушали воздушное пространство стран Балтии, Великобритании и даже США. Тогда их вежливо выпроваживали, при этом российские летчики делали вид, что "ничего не слышали". Но в Турции ответ был немножко другой.

Я очень боюсь, что в какой-то момент будет пройдена критическая черта, когда возникнет ситуация "за нас думает фюрер". Это когда миф неуязвимости охватит значительное число военных — тогда уже любая путинская авантюра, включая самые каастрофические, может стать реальностью.

Вы говорите о перерастании локального конфликта в широкомасштабный?

Вы же понимаете, что Путин уже перешел в то состояние Сталина-Гитлера, когда страна воспринимается как придаток к диктатору. То есть страна — это он. То есть Путин — Россия, Россия — Путин.

В какой-то момент возникнет ситуация "за нас думает фюрер". Это когда миф неуязвимости охватит значительное число военных — тогда уже любая путинская авантюра может стать реальностью.

Он находится в наивысшей фазе собственного величия, когда все ресурсы страны существуют для того, чтоб поддерживать его политическое жизнеобеспечение. Складывается крайне опасная ситуация, когда мироощущение диктатора становится как бы частью мироощущения элиты, когда тусовка считает, что он настолько фартовый, настолько удачливый, ему всегда так идет карта, он перебивает слабаков, и "у нас нет иного выхода, кроме как за ним следовать". Исчезает возможность критического восприятия ситуации изнутри, и все эти внутренние системы противовесов, могущие привести к генеральскому или олигархическому взрыву, — они все подавлены.

У Путина нет сталинского тыла, Россия просто не готова к новым вызовам. Тому же ИГИЛ ничего не стоит заняться РФ, например, убрать Кадырова, что приведет к началу новой междоусобной войны в стране. У Кремля нет же серьезных ресурсов, чтобы с этим справиться…

Совершенно очевидно, что ИГИЛ сейчас "интересуется" больше США и Европой, чем Путиным. Не будем забывать, что путинские бомбы на игиловских боевиков практически не падают. Путин громит оппозицию Асада, он в Сирии с совсем другой повесткой дня. Например, если взять последнюю историю, в которой замешан наш давний знакомый Илюмжинов: речь идет о торговле нефтью — при российском посредничестве — между Асадом и "Исламским государством". Становится ясно, что ИГИЛ не является для Путина главной проблемой, это, наоборот, возможность стращать Запад.

Игиловская армия, ее военное ядро состоит из бывших саддамовских офицеров, и очевидно, что как минимум часть из них имела теснейшие связи с российскими спецслужбами.

Не случайно Примаков и как глава внешней разведки, и как премьер-министр постоянно туда ездил. Можно логически предположить, что в игиловском командовании есть многолетние сотрудники российских спецслужб. С другой стороны, также известно, что ФСБ снабжало документами многих боевиков на Кавказе, чтобы они через Турцию уезжали в "Исламское государство". И, опять же, логично предположить, что часть этих людей, ушедших с Кавказа в Сирию воевать, они тоже являются осведомителями ФСБ.

Я не сомневаюсь, что Путин располагает наиболее адекватной и подробной информацией о том, что происходит в ИГИЛ, в отличие от западных лидеров. Для него действия "Исламского государства" в Сирии, Ираке являются политическим козырем. В первую очередь потому, что победить сегодня ИГИЛ может только наземная военная операция, на которую в ближайшей перспективе западные страны не пойдут. Это означает сохранение вот этого тотального конфликта, плюс Путин может перенаправить ИГИЛ на Юг, к Саудовской Аравии, — это дополнительная возможность взорвать регион.

Повторюсь: "Исламское государство" не является целью Путина в регионе. В принципе, можно проанализировать, кого бомбят российские самолеты в Сирии. Вот выживший российский летчик рассказал, мол, я знаю этот район, как свои 5 пальцев. Де факто, пилот просто признался в том, что россияне бомбят территорию, на которой никогда не было террористов "Исламского государства". Это означает, что Путин реально пытается ликвидировать антиасадовскую оппозицию, поддерживаемую Америкой и Саудовской Аравией, Катаром и, естественно, Турцией. Мечта Путина — получить от Запада карт-бланш на масштабную наземную операцию в Сирии, после чего регион фактически перейдет в его распоряжение и распоряжение иранцев.

Уточните, пожалуйста, историю с Илюмжиновым и торговлей нефтью.

Я знаю только то, что официально сообщило Министерство финансов США: в рамках антисирийских санкций они вскрыли сеть торговли нефтью между Асадом и ИГИЛ — при посредничестве российского банка, одним из акционеров которого является Илюмжинов. Это для меня не сюрприз, я много лет говорил о том, что FIDE являлось просто "крышей" для илюмжиновской деятельности, полностью контролируемой российскими спецслужбами. Этот прокол Илюмжинова вполне логично вписывается в 20 лет его "беспорочной" службы в FIDE, где он выполнял много подобных поручений ФСБ и внешней разведки. Просто американцы жестко зафиксировали данный эпизод и включили президента FIDE в санкционный лист. Кстати, илюмжиновский подельник в этом бизнесе попал в санкционный лист Евросоюза, так что будем следить за развитием ситуации.

[Гарри Каспаров]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=566169CF8A65B
04-12-2015 (13:37)
Колоссальные проблемы Европы могут стать неразрешимыми

Продолжение. Первая часть.

Как сложатся, по вашему мнению, перспективы Объединенной Европы в ближайшие 5-10 лет? Вы, как и другие аналитики, критикуете ЕС за неповоротливость, НАТО — за чрезмерную дипломатичность в эпоху новых вызовов…

Мне на самом деле казалось, что европейский проект является очень важной вехой развития человечества. Я всегда был сторонником укрепления данных связей, шенгенской зоны. Понятно, что этот процесс порождает бюрократию и много иных проблем, но — тем не менее — движение Европы на Восток мне казалось очень важным. Внутри Европы не может быть войн, что позволяет странам выйти на новый этап развития — как на старом континенте, так и распространить этот пример на остальные части планеты.

ЕС — позитивный вектор развития. Проблема в том, что на каком-то этапе этот позитивный, гуманистический, социально ориентированный вектор столкнулся с угрозами прошлого, с теми, кого я называю "путешественниками во времени": Путин, иранские муллы, северокорейские диктаторы, террористы всех мастей — это представители тех политических групп сегодня, которые не могут позволить себе жить в обстановке мирного сосуществования. Политическая власть Путина или иранских мулл полностью зависит от уровня конфронтации их стран с остальным миром. То есть, для них конфронтация является способом политического выживания.

Европа неожиданно столкнулась с тем, что через 60 с лишним лет после окончания Второй мировой войны вдруг выяснилось, что европейские границы больше не являются устойчивыми. Сначала в 2008-м Грузия, а потом уже произошли события в Украине. Европа оказалась к этому не готова, европейская доктрина сосуществования строилась на том, что все заинтересованные стороны всегда участвуют в переговорном процессе, идет поиск консенсуса, договоренности. Вот так просто переходить границу и аннексировать территории было не принято. Добавлю, что в Европе на тот момент было слишком много лоббистских групп как политических, так и коммерческих, заинтересованных в продолжении отношений с Россией, для них такое поведение было шоком.

Очевидно, что ЕС в его нынешнем политическом состоянии явно не готов к таким вызовам: как к путинским, так и к тем, которые создает наплыв беженцев, потому что Европа всегда славилась своей открытостью, она всегда могла принять значительное число людей, стремящихся интегрироваться. Но вот сейчас этот поток начал захлестывать. И опять Европа оказалась не готова, потому что, с одной стороны, гуманистическая позиция, требующая предоставления помощи беженцам, — это логический вектор для развития европейцев, ЕС не может отказаться от него. С другой стороны — захлестывающие Европу волны беженцев создают угрозу европейскому правопорядку. Если Евросоюз не сможет в этой ситуации сориентироваться, то, к сожалению, европейский проект будет испытывать серьезнейшие проблемы, начнут набирать реальную политическую силу ультраправые организации, дающие самые простые ответы на эти вызовы: "ультра" потребуют закрытия границ и полного изменения характера европейских институтов.

Я все же буду надеяться, что Европа такой адекватный ответ выработает, хотя на сегодняшний день необходимо лидерство, что позволит правильно обозначить проблему и начать её решать. А пока этого нету. Ведь ясно, что всех этих беженцев не принять, открытие границ для всех — это абсурд. Единственный выход — не превращать эту проблему в долгосрочную, необходимо создание безопасной зоны для временного проживания, а после окончания войны на Ближнем Востоке — отправить их обратно.

Фактически, чтобы спасти Европу, НАТО нужно провести военную наземную операцию в Сирии и Ираке. Североатлантический альянс это способен сделать, но реальным лидером НАТО являются США, а они под руководством Обамы повсюду отступают.

Сегодня нужна политическая воля, а её даже близко не намечается, мы видим позорное поведение Олланда, который намерен о чем-то там договориться с Путиным; явно растерянную Меркель; англичан, пытающихся глубоко во все это не влезать. Поэтому, пока не будет кардинально решен вопрос сирийской катастрофы, Европа будет испытывать колоссальные затруднения и в какой-то момент эти проблемы могут стать просто неразрешимыми.

А почему НАТО не начинает наземную операцию?

Сама мысль о том, что надо начать военную операцию, в которой будут гибнуть солдаты, просто не укладывается в сознание европейцев, они привыкли жить по-другому. Во всех предыдущих конфликтах воевали американцы, какой-то процент европейцев их поддерживал, но основную нагрузку несла армия США. Европа всегда находилась в таком комфортабельном положении. Европейцы имели возможность решать проблемы определенными уступками, компромиссами, и вот выяснилось, что нынешние проблемы не решаются без Америки, которая играет лидирующую роль… Но при Обаме геополитическая роль США изменилась, НАТО оказалось организацией достаточно беспомощной. Существуют две модели поведения: воевать с ИГИЛ, сбрасывая бомбы, или попытаться реально выиграть войну. Бомбометанием войну не выигрываешь, более того, такие действия создают новое количество беженцев и разрушают инфраструктуру, но игиловская армия тем временем по-прежнему будет оставаться достаточно боеспособной и контролировать все эти территории.

То есть без наземной операции проблема с "Исламским государством" не решается. В то же время отсутствие результатов в борьбе с ИГИЛ позволяет последнему вербовать сторонников по всему миру; отсутствие видимых результатов в борьбе с ИГИЛ повышает капитализацию этой террористической организации, которая якобы может противостоять могущественной коалиции во главе с США.

Получается, Европа скорее готова принять миллион беженцев, чем…

Больше, в одной только Германии почти миллион беженцев.

Тем не менее…

Европа, к сожалению, ни к чему не готова. Она не готова принимать беженцев, потому что это разрушит все социальные программы… но также Европа не готова и воевать.

Европа не готова к этому кризису. И отсутствие лидерства показывает, что европейская проблема может оказаться неразрешимой. Все эти кризисы нарастают, и слабость европейской внешней политики поощряет Путина и прочих диктаторов, террористов к более активным действиям.

Представьте такую фантастическую ситуацию: происходящее сегодня как-то спроецировали на прошлое, показав его европейцам в 2013 году, когда Асад применил химическое оружие. На выбор было бы предложено два алгоритма развития событий: Асад остается у власти, и Европа получает нынешнюю гуманитарную катастрофу; второй вариант — военная операция, помощь повстанцам, свержение Асада и создание зоны безопасности, что будет стоить 100 млрд долл. Я думаю, что Европа скинулась бы, заплатив американцам, чтобы они туда вернулись, понимая — это единственный способ избежать худшего. Сегодня, после двух лет преступного бездействия, ситуация гораздо хуже и требует более серьезных действий, потому что появилось ИГИЛ. "Исламское государство" появилось же не на ровном месте. Оно явилось результатом того, что

американцы своим уходом из Ирака, отказом делать что-либо против Асада, создали колоссальный вакуум власти, который был заполнен ИГИЛ, являющемся сегодня для суннитов в регионе единственным защитником.

На самом деле мало кто помнит, что "Исламское государство" провозглашено еще в 2006 году как раз на территории Ирака. Американцы удачно с ним справились, довольно быстро, потому что сумели договориться с суннитскими племенами на западе Ирака — на момент окончания президентства Буша, и — по официальным отчетам американской администрации — боевиков ИГИЛ в тот момент насчитывалось 500-700 человек.

Сегодня мы говорим о 50-80 тысячах боевиков, никто точного числа не знает. Это результат того, что американцы оставили суннитов в Ираке на произвол судьбы, с правительством, которое контролируется Ираном, то есть шиитами, их тысячелетними врагами. Потом то же самое случилось с другой стороны границы — с сирийскими суннитами, которых оставили на растерзание Асаду. После того, как американцы отказались что-либо делать после применения химического оружия, с точки зрения любого здравомыслящего суннита на востоке Сирии, как бы он ни относился к ИГИЛ, как бы он ни отвергал их варварские методы, он видит "Исламское государство" все-таки защитником против Асада и шиитской милиции.

Есть проблемы региона, которые возникли не вчера и не позавчера, а имеют столетнюю, если не тысячелетнюю историю. Решение этих проблем требует глобального подхода, лидерского. Ничего подобного в свободном мире не намечается. Поэтому Путин чувствует себя вправе совершать любые действия: аннексировать Крым, оккупировать Донбасс, а также вклиниваться в боевые действия в Сирии.

Вы несколько раз жестко "прошлись" по Обаме. Каков ваш список претензий к этому лидеру?

Обама делает, что обещал. Просто американским избирателям надо было внимательно слушать, что именно он обещает. И при этом все хотели закончить войну в Ираке, вывести войска из Афганистана ("давайте вернем наших ребят домой"). Обама во внешней политике предложил концепцию, которая была поддержана 70 миллионами американцев. Его тогда весь мир поддержал, и ему дали Нобелевскую премию мира — еще до того, как он что-либо сделал. Это был как бы аванс за будущие дела. И он четко эту программу выполняет, в его представлении — излишнее американское влияние в мире является пагубным, оно плохо влияет на общую ситуацию. Поэтому отсюда все эти решения "помириться", "протянуть оливковую ветвь", "обняться".

Обама наладил отношения со всеми диктатурами, кроме, пожалуй, Северной Кореи, но и там наблюдается некоторый "прогресс". Политика "обнимания" очень последовательно проводится в жизнь, другое дело, что она привела к катастрофическим последствиям, потому что американские союзники, все те, кто рассчитывал на Америку, находятся в недоумении и растерянности, а враги почувствовали, что Америка перестала им реально угрожать.

Агрессивное поведение Ирана базируется на том, что теперь американская армия в регионе не является фактором влияния, с которым нужно считаться. Последствия этой политики (учитывая, что мы будем "иметь" еще 14 месяцев Обамы, до января 2017 года), на мой взгляд, очень труднопредсказуемы.

Политика умиротворения всегда убивает больше людей, чем политика сдерживания.

Чем больше уступок вы делаете диктаторам и террористам, тем наглее они становятся в каждом новом витке конфликта. Вам приходится применять более решительные действия: чего поначалу можно достичь жесткими заявлениями, потом потребуется применение ограниченной силы, потом — бомбежки, а затем — уже полномасштабного вторжения. То есть на каждом этапе конфликта требуются все более серьезные меры, потому что "болевой порог" агрессора постоянно повышается. Если сейчас Обама объявит "No fly zone" в Сирии, то совершенно очевидно, что Путин будет это игнорировать. Притом что два года назад, если бы американцы применили подобные меры в этой стране, то, я думаю, Путин все-таки бы не решился проверять их на крутизну.

После того, как был сбит российский самолет в Турции, многие российские СМИ пишут о третьей мировой. Насколько глобальным может быть этот конфликт?

Мы можем пытаться опираться пусть на достаточно условный, но исторический опыт.

Ни один диктатор не начинает войну, если он может ее проиграть, если он не уверен, что он ее выиграет.

Понятно, что решение Гитлера напасть на Польшу было связано не только с тем, что он подписал договор с Советским Союзом, а еще и по причине уверенности, что Англия и Франция не вмешаются. Ведь они ему раньше сдали Чехословакию. С точки зрения Гитлера, разницы между Польшей и Чехословакией не было, ну отдали то — отдадут и это. Это все на Востоке Европы, и от них далеко.

То есть диктатор не понимает, когда он переходит границу, вот эту красную линию, за которой даже не желающая воевать демократия вынуждена принимать меры.

То же самое с Путиным: он может перейти грань, считая, что слабаки сбросят карты, то есть — может блефовать. Эрдоган фактически ответил на его блеф. Я не думаю, что Путин сейчас готов к прямой конфронтации с Турцией. Мы понимаем соотношение сил в этом регионе, и оно далеко не в его пользу. Турецкая армия на сегодняшний день, не в обиду будет сказано, явно сильнее украинской. И любые попытки российских вооруженных сил что-либо сделать будут пресекаться очень жестко, и кроме того, Турция — член НАТО. Вполне вероятно увидеть в регионе появление новых российских ракет, и, соответственно, уже Путин будет объявлять "No fly zone" в Сирии, потому что комплексы С-300 и С-400 достанут любой самолет в сирийском небе. И тогда уже по закону больших чисел, когда конфронтация выходит на такой серьезный уровень, вполне возможно, что мы столкнемся еще с одним каким-то инцидентом, когда будет сбит уже натовский самолет. Это повлечет за собой новые и новые конфронтационные действия. В целом Путин будет опять нагнетать ситуацию, и опять — слабость стран НАТО, слабость отвечать на ранних этапах конфликта может привести к более серьезной проблеме, которая и перерастет в масштабные военные действия.

Традиционно украинская власть надеется, что воинственность России падет под давлением санкций. Какими будут дальнейшие изоляционные шаги ЕС и США? И будут ли вообще?

Какая изоляция? Помните, бывший главный путинский пропагандист Лесин внезапно умер в гостинице Вашингтона. Оказалось, у него были Green Card и собственность в Калифорнии на 28 млн долларов. Какие санкции? И как у него появился Green Card?

Все эти меры по санкциям очень-очень половинчатые, мягко говоря. Они на самом деле имеют во многом пиаровский характер, мол, "надо же что-то сделать". Но даже эти полусанкции приносят результат, потому что Путину приходится идти на дальнейшее ограбление народа, чтобы Ротенберги могли дальше у дальнобойщиков отбирать последнее.

Какие возможности существуют по всему санкционному диапазону? Только одними экономическими мерами западные страны могут обвалить всю путинскую экономику за недели, создав ту среду, в которой олигархи и даже генералы могли бы задуматься о собственном будущем. Но пока Путин выглядит потенциальным победителем в глазах российской бюрократии и среднего класса, поэтому никаких политических действий против него предпринято не будет.

[Гарри Каспаров]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=5666B2BDC6453
08-12-2015 (13:44)

Где же СМИ, требующие ответственности от федераций, которые поддержали Кирсана?

Даже покидая пост президента ФИДЕ после двадцати катастрофических лет правления, Кирсан Илюмжинов не смог не солгать о происходящем. Президентский совет объявил о его отставке, но Кирсан тут же сообщил, что это вовсе не так. Затем было объявление ФИДЕ о том, что полномочия Илюмжинова переходят к вице-президенту Георгиосу Макропулосу. Однако Кирсан заявил, что это применимо лишь к Соединённым Штатам — которые наложили на него санкции за то, что он помогал армии террористов из ИГИЛ продавать нефть диктатору-убийце, своему давнему другу Башару Асаду.

Последующие слова Илюмжинова о том, что он отсудит у США 50 миллиардов долларов (вместе с объявлением будущего года "годом шахмат в США"), так же смехотворны, как и его фантазии про инопланетян, но на самом деле всем пора прекратить смех. То, что происходит, уже не имеет ничего общего с фальшивыми обещаниями и бредовыми громогласными заявлениями. Это — реальность.

Начиная с того момента, как двадцать лет назад Илюмжинов стал президентом ФИДЕ, он постоянно и последовательно врал. Не видит он причин не врать и сейчас, поскольку политика вранья служила ему верой и правдой. И до тех пор, пока Илюмжинов и вся его команда не будут вышвырнуты из ФИДЕ, там ничего не изменится.

Но, возможно, уже слишком поздно и этого слишком мало — коррумпированный имидж Кирсана так исковеркал всю организацию, что мотивы личной выгоды в ФИДЕ стали преобладать над интересами федераций, игроков и шахмат в целом.

Не сюрприз, что Илюмжинова наконец поймали за его гэбистские проделки, когда он под руководством хозяев обратил внимание на США — потому что Штаты именно сейчас заинтересовались делами РФ в Сирии. ФИДЕ стала всё больше и больше замыкаться в границах дружественных Путину стран бывшего СССР — это длилось годами, и ясно, что Илюмжинову дали инструкции активнее заняться Америкой. Когда американские и европейские санкции затруднили КГБ денежные вливания в активы за рубежом, ФИДЕ стала очень полезным каналом. Истинную ценность ФИДЕ для Путина показала степень мобилизованности российских дипслужб и внешней разведки во время президентских выборов ФИДЕ 2014 года, когда я конкурировал с Илюмжиновым.

А что же те многочисленные члены шахматного мира, что были на стороне Илюмжинова перед и во время выборов в Тромсё? Им нельзя притворяться, будто они в шоке; с них не снимается ответственность. Делишки Кирсана были не сильно замаскированы, учитывая, насколько широко известны встречи с Муаммаром Каддафи, Саддамом Хусейном и Башаром Асадом. Его разоблачение было лишь делом времени и случилось, когда он перешёл красную черту в неподходящее время. Теперь он — спалившийся агент, который пытается вернуть себе расположение своих покровителей из КГБ.

Конечно, те, кого вообще волнует судьба шахмат, не стали бы поддерживать Илюмжинова, даже если бы этого долгожданного возмездия не случилось. Наказание пришло к нему из-за пределов шахматного мира — этим сказано всё. Не из ФИДЕ или национальных федераций, которые продали свои души и заодно шахматы, чтобы получить шанс, как собачки, присесть поближе к ногам Кирсана и клянчить подачки. Пойдут ли они теперь против своего хозяина, станут ли требовать его изгнания или всё ещё будут его защищать?

Где же СМИ, требующие ответственности от федераций, которые поддержали Кирсана? Слышны ли голоса якобы реформистски настроенных федераций европейских стран — или те ждут санкций Евросоюза? Ждут, когда вдруг выяснится, что часть средств из банка Кирсана, служащего нуждам ИГИЛ (запрещённая в России организация — CN), поступила на парижские счета?

К сожалению, думаю, что ответ известен. Шахматы переживают трагедию. Её можно было избежать 17 месяцев назад в Тромсё, и это делает происходящее ещё более трагичным. Но те, кто голосовал за Кирсана, знали, на что идут, и получили это. Благодарю звёзды за то, что ФИДЕ отстранила меня от своих дел и я не имею к этой грязи никакого отношения!

Уже слышны голоса некоторых шахматных чиновников, заявляющих, что кризис ФИДЕ начался с Илюмжинова и закончится с его уходом. Это крайне маловероятно. Он запятнал не только свою должность, но и всю организацию, а один этого он сделать не смог бы. По аналогии с коррупционным скандалом в ФИФА, расследование пойдёт всё дальше и дальше, крысы будут спасаться на спинах своих собратьев, и всё только начинает раскручиваться.

"Временное сложение полномочий", "уход" — пусть Илюмжинов называет это как хочет, но это не спасёт ни его, ни ФИДЕ, поскольку Кирсан и его банда просто так не уйдут. Можно лишь надеяться, что в ФИДЕ останется что-то стоящее, когда от них наконец удастся избавиться.

Перевод с английского — Chess-News