*306. Итоги недели. Цирк уехал. Клоуны растерялись

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2160
22 ОКТЯБРЯ 2005 г.
коллаж ЕЖ
Все-таки есть некая магическая сила в высокой должности. Когда ничем не примечательного Михаила Ефимовича Фрадкова назначили техническим премьером, кто мог подумать, что пройдет время, и он по образности речи приблизится к легендарному Виктору Степановичу Черномырдину. На вчерашнем заседании правительства Фрадков дал блестящую и исчерпывающую характеристику той государственной машине, которую последние шесть лет без устали строит Владимир Путин: «Телега еще без колес, еще по ходу будем накладывать снопы и одновременно колеса чинить – из квадратных в круглые. Но это непросто, так как у нас дорог еще нет, по которым телега должна ездить». Во всех событиях минувшей недели – будь то реакция российских властей на бегство российского траулера от норвежской береговой охраны или на эпидемию птичьего гриппа – во всем ощущается непередаваемый ход телеги с квадратными колесами.

Российские власти всю неделю были заняты в принципе неразрешимой в нынешней ситуации задачей – как потратить с толком деньги. Ну вот пришла в голову Владимиру Путину такая блажь – что-то хорошее людям сделать. Не распилить бюджет (с этим-то проблем нет – профессионалы мирового класса под рукой), а именно потратить с пользой для народа. Президент решил, что финансовых резервов накоплено достаточно и можно без риска израсходовать около 135 миллиардов рублей. Эти деньги должны кардинально изменить ситуацию в здравоохранении, образовании, сельском хозяйстве и жилищном строительстве. И тут же выяснилось, что вся эта путинская вертикаль власти создана для чего-то другого. Она просто органически не способна сделать для подведомственного народа что-то доброе. Через несколько недель после выдвижения президентских инициатив выясняется, что министерства не сделали ничего.

«Проекты в разной стадии готовности, – заявляет министр экономического развития Герман Греф, на которого хотят повесить общий контроль за реализацией «национальных проектов», – до конца не детализированы, разные по формату, согласование в министерствах не проведено». На заседании правительства Греф уверял, что, если внятного механизма осуществления проектов, к тому же действующего по единому стандарту, не удастся создать, то и «контролировать будет нечего». Получается, что министерства и после административной реформы (как, впрочем, и до нее) органически не способны работать даже при наличии денег. Но Грефу не удалось отвертеться. Уже сегодня Путин учредил специальный Совет по национальным проектам, чтобы контролировать деятельность правительства, куда и был включен Греф.

Президент, однако, продолжает опасаться, что деньги уйдут в песок. И вот на встрече с профсоюзными лидерами он призывает собеседников возложить на свои организации государственные функции: «Мы сегодня поговорим также о тех крупных социальных проектах, которые были сформулированы в прошлом месяце, о которых мы уже говорили, вы знаете, – это здравоохранение, образование, жилищная политика и сельскохозяйственное производство. Мне бы очень хотелось, чтобы профсоюзные организации на местах подключились к реальному контролю за тем, что будет происходить в этих сферах, к реальному контролю с точки зрения того, как будут осуществлены эти планы и, во-вторых, к реальному контролю за теми денежными потоками, денежными средствами, которые будут выделяться на эти цели».

Кто не помнит, в советские времена профсоюзы именовали школой коммунизма, а заодно и школой управления государством. В том смысле, что трудящихся нужно потренировать, прежде чем допустить до управления страной. То, что Путин вернулся к тем же благоглупостям, вполне закономерно. Как только у граждан отняли право выбирать, тут же потребовались какие-то особые механизмы, чтобы контролировать ненасытный и неэффективный чиновничий аппарат. «Вертикаль власти», как оказалось, нуждается в бесчисленных подпорках. Общественной палате — чтобы компенсировать отсутствие демократии. Профсоюзах — чтобы обеспечить хоть какой-то контроль на местах. Вот и получается, что никакая это не вертикаль, а телега с квадратными колесами. Но это телега, которую по воле самого главного возницы, все равно тащат по стране и по людям.

На этой неделе завершился еще один этап мучений Михаила Ходорковского. Стало понятно, почему так долго скрывали, в какую именно колонию его отправят: ведь, чтобы засунуть его в забайкальские лагеря, нужно было нагло нарушить закон. И власть сделала это. Ходорковского мучают не только из мести, не только из чувства собственной неполноценности перед олигархом, который сумел сохранить достоинство и мужество, оставшись один на один с полицейской машиной путинского государства. Это еще и попытка напугать любого, кто захочет изменить форму колес нашей государственной телеги.

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2205
28 ОКТЯБРЯ 2005 г.
yahoo.com
Что делать потомственному диктатору, которого специальная комиссия ООН практически прямо обвинила в подготовке убийства видного политика в сопредельном государстве? Готовиться к экономическим санкциям и глухой международной изоляции? Ничуть не бывало. Ему следует срочно звонить президенту России Владимиру Путину и просить защиты. Именно так и поступил сирийский президент Башар Ассад.

Произошло это после того, как специальная комиссия ООН, созданная для расследования убийства бывшего премьера Ливана Харири, распространила свой доклад. Его авторы уверены: к преступлению причастны ливанские и сирийские спецслужбы. Кроме того, члены комиссии подчеркнули, что "решение устранить Харири не могло быть принято без одобрения высокопоставленных сирийских руководителей". В печати прошло сообщение, что доклад практически прямо указывает на людей, входящих в «ближний круг» президента Ассада, в частности на его брата, возглавляющего национальную гвардию, как на организаторов убийства. Кроме того, в докладе подчеркивается, что в ходе расследования сирийские власти строили всевозможные препоны и даже угрожали членам комиссии.

США и Франция, поддерживаемые Великобританией, подготовили проект чрезвычайно жесткой резолюции, требующей, чтобы Сирия оказывала всю необходимую помощь расследованию, вплоть до ареста лиц, причастных к преступлению. В противном случае Сирии грозят серьезные экономические санкции. Проблема столь важна, что будет обсуждаться на заседании Совета Безопасности ООН на уровне министров иностранных дел.

Но Асаду, в общем, не о чем беспокоиться. После того как сирийский президент побеседовал с Владимиром Путиным, официальный представитель российского МИД заявил, что «Россия будет делать все необходимое, чтобы не было попыток объявить введение санкций».

Ну а что должен делать лидер страны, которого уличили в том, что он в нарушение международных обязательств втайне реализует программу, направленную на создание ядерного оружия? Как ему защититься, если в ноябре пройдет совет управляющих Международного агентства по ядерной энергии, который должен принять решение о передаче вопроса во все тот же Совбез ООН?

Правильный ответ – позвонить президенту Путину. В тот же день, когда глава российского государства беседовал с Асадом, у него состоялся также разговор с президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом. И здесь Москва обещала поспособствовать тому, чтобы «иранское ядерное досье» не покинуло МАГАТЭ. Это означает, что иранские фундаменталисты смогут продолжить работы над ядерным оружием. Видимо, вдохновленный беседой с Путиным, иранский президент на следующий день пообещал стереть Израиль с лица земли.

Добавим к этому недавние визиты главы российского внешнеполитического ведомства Сергея Лаврова в Узбекистан, оказавшийся после андижанской бойни в глухой международной изоляции, и Туркмению, которая из этой изоляции не выходила.

В середине 90-х бытовала концепция, что Россия может играть важную роль на международной арене, транслируя так называемым странам-изгоям (всевозможными диктаторскими режимами, где нарушаются права человека и ведется разработка оружия массового уничтожения) консолидированную позицию мирового сообщества. Мол, благодаря старым, оставшимся со времен СССР связям с этими режимами Москве легче других удастся добиться от этих государств подчинения международным законам.

Однако в таком виде концепция реализована не была. Прежде всего потому, что Россия в каждом конкретном случае занимала позицию, отличную от той, что занимали государства Запада. И у «изгоев» появлялся понятный соблазн поиграть на противоречиях. Кроме того, «изгои» отлично усвоили, что выторговывать почетную капитуляцию следует у тех, кто может что-то дать взамен. Наверное, самым громким было фиаско, когда Путин привез в 2000 году на саммит «восьмерки» обещание северокорейского диктатора Ким Чен Ира отказаться от ракетной программы. А потом Ким Чен Ир заявил, что это была «шутка».

Отказавшись от попыток стать представителем мирового сообщества в «странах-изгоях», Москва постепенно превращается в представителя, а зачастую покровителя этих стран в ООН. Как и во времена СССР, диктаторы рассчитывают, что Москва воспользуется своим правом вето и не допустит введения против них санкций. Если так пойдет дальше, Россия может сама оказаться в стане «изгоев».

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2249
2 НОЯБРЯ 2005 г.
astrosurf.org/kremlin.ru/коллаж ЕЖ
Практически одновременно произошли два события. Вчера состоялось очередное испытание российской стратегической ракеты «Тополь – М». Военные многозначительно намекнули, что была испытана и новая боеголовка, способная проникать через американскую систему ПРО. Вот уже больше года российские руководители при всяком удобном случае поминают эти самые боеголовки. Смысл государственного пиара очевиден: Россия по-прежнему способна уничтожить Соединенные Штаты и поэтому остается хоть в чем-то равной Америке. Не случайно и стратегические маневры нашей армии проходят по стандартному сценарию. Помимо пусков баллистических ракет они предполагают полет наших бомбардировщиков в Атлантику и имитационную ядерную атаку против США.

Еще недавно казалось: в Вашингтоне смотрят на эти военно-пропагандистские игры без особых опасений. В самом деле, для развязывания ядерной войны помимо боеголовок – даже уникальных – нужно еще безрассудство. И в нем-то до поры до времени Путину отказывали. Ядерные угрозы северокорейского диктатора Ким Чен Ира принимались всерьез, а разговоры российского президента о боеголовках – нет.

Но это время, похоже, проходит. Сегодня на блоге известного американского военного аналитика Уильяма Аркина в «Вашингтон пост» появилась статья, излагающая сценарий начавшихся вчера стратегических маневров вооруженных сил США. Согласно сценарию некая страна «Сломония» крайне раздражена тем, что от нее откололся старый стратегический союзник «Юблейм». Аркин считает, что это прямой намек на прошлогоднюю оранжевую революцию на Украине и неадекватную реакцию российского президента на происходившие тогда события. Обидевшаяся «Сломония» в отместку начинает вооружать врагов Америки по всему миру. Более того, вместе с Северной Кореей она начинает готовить ядерную атаку против США. Напряженность нарастает, и в итоге российские стратегические бомбардировщики атакуют Аляску. Начинается широкомасштабная война. В ходе конфликта американцы используют все свои технические достижения, прежде всего в области информатики, выводят из строя российские спутники и стратегические силы. В результате на десятый день боевых действий «Сломония» просит мира.

Аркин, один из самых яростных критиков Пентагона, справедливо упрекает американских военных планировщиков в преувеличении. Но, увы, нельзя не признать, что их опасения не совсем беспочвенны. Время от времени российские политические лидеры вдруг начинают высказывать взгляды, далекие от реалистических. Одновременно с разговорами о нашей ядерной мощи постоянно ведется речь о неких темных силах, которые эту мощь желают ослабить. Вспомним хотя бы путинскую речь после Беслана, в которой он объявил террористов инструментом этих самых сил. Москва все настойчивее защищает самые одиозные режимы вроде сирийского или иранского. Наконец, начиная с 1999 года, она проводит маневры, которые имитируют ядерный удар по США.

Если Аркин прав в своем прочтении сценария маневров, то это означает, что опасения в отношении России, которые американский истеблишмент уже не скрывает, передались тем, кто занимается стратегическим планированием. Путин с удовольствием изображает из себя лидера сверхдержавы. Как видим, эта игра может обернуться возвратом к холодной войне.

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2267
5 НОЯБРЯ 2005 г.
Все чаще вспоминается забавная карикатура: римские рабы, построившись в колонны, несут плакаты «Да здравствует феодализм, светлое будущее человечества». События минувшей недели, ознаменовавшейся первым празднованием Дня народного единства, ясно показывают, что нынешняя российская власть ищет и национальную идею, и способы управления государством в недрах самодержавных мифов. В статье Никиты Соколова замечательно точно рассказано, что праздник, который вроде отмечает «изгнание польских интервентов из Кремля», основан не на исторических фактах, а на мифах, которые в разное время создавались царями и генсеками с целью укрепления власти. Чрезвычайно показательно, что Кремль стремится осуществить сплочение народа на почве старых выдумок.

putin2004.ru
Путин без конца говорит о наступлении в стране эпохи стабильности после хаоса 90-х. Очевидна аналогия с тем, как закончилось на Руси Смутное время. А впереди известно что – выборы самодержца. И на этот счет Владимир Путин сказал на днях много интересного.

Вернется ли в 2008-м смута?
Что думает президент по тому или иному поводу, мы узнаем из его интервью иностранным журналистам и из бесед с зарубежными аналитиками. Так и на сей раз, когда журналисты из Нидерландов спросили Путина о его планах на будущее, он, как водится, уклонился от ответа: «Говорить о будущем – не очень хорошая примета. Оно будет зависеть от того, как мы живем и что мы делаем сегодня. Мы сами в принципе строим свое будущее сегодняшними нашими делами».

Дальше Путина спросили, не будет ли он вынужден остаться на третий срок ради поддержания стабильности в стране. И тут президент заявил нечто, чего от него раньше не слышали: «Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что рубеж 2008 года будет для России серьезным, непростым испытанием». Не для российских политиков, заметьте, а для всей страны. И это уже интересно. Разве не строил на протяжении всего своего президентства Владимир Путин «суверенную демократию» с российской спецификой?! Специфика заключалась в том, что под лозунгом борьбы за стабильность и безопасность последовательно ликвидировались и подменялись муляжами свободные выборы, независимые суд и парламент – все демократические институты. И вот теперь выясняется, что отстроенная с таким тщанием система вовсе стабильности не гарантирует.

Почему же в 2008 году страну ждут «непростые испытания»? Да потому, что ни общество, ни чиновники не знают, как, собственно, будет происходить передача власти. Все дело в укладе, когда президент не главный, а единственный субъект власти. Обычная для демократии система сдержек и противовесов уничтожена. Вместо нее сооружена другая – где Сурков является противовесом Сечину, а Черкесов сдерживает Патрушева.

Эта система может существовать только в случае, если незыблемым остается ее главный элемент – Владимир Путин. Не глава государства вообще, а именно этот конкретный человек является единственной инстанцией, перед которой ответственны все государственные институты и все чиновники. Похоже на самодержавную монархию. Но с той лишь разницей, что известна процедура вступления во власть наследника после смерти монарха (точно так же был известен порядок избрания генсека ЦК КПСС). А режим, претендующий на то, чтобы называться полноценной демократией, открыто установить порядок престолонаследования не может.

На ком бы Путин ни остановил свой выбор, существующая система будет разрушена. И мысли каждого из путинской команды уже сейчас, за три года до выборов, заняты тем, что будет после того, как Путин выберет себе преемника. Бог весть, что за мысли поселятся в их головах, занятых тем, как сохранить собственность, свободу, а может быть, и жизнь (мы уже успели убедиться, что нравы в этой компании суровые). Похоже, и сам президент уже осознает существующую опасность. А как выйти из им же самим созданного тупика – не знает. В этой связи любопытно, кому направил он недвусмысленное предупреждение: «Полномочия новому президенту фактически передаются по Конституции после принятия им присяги, а до этого полную ответственность за положение в стране несет действующий глава государства. Я не допущу никакой дестабилизации в России». То ли тем, кто попытается протестовать против самой системы назначения преемника, то ли тем, у кого может вызвать недовольство личность этого преемника. А может, и самому преемнику, если он вдруг сразу потребует себе слишком много власти? Вот только не обернется ли такая борьба за стабильность новой Смутой?

Скромная, но все-таки победа
Впрочем, на прошедшей неделе случилось событие, которое доказывает, что полностью обнулить все институты демократического общества пока не удалось. Московский городской суд во второй раз оправдал врачей-трансплантологов, обвиненных в преднамеренном убийстве пациента. Конечно, может быть, в данном случае власть просто не стала использовать свой ресурс: в конце концов врачи никак не тянут на «врагов государства» вроде Михаила Ходорковского. Однако, с другой стороны, мы уже были свидетелями того, как обвинительный приговор выносили вполне рядовым и совершенно невиновным людям вроде объявленного шпионом физика Валентина Данилова. Выносили на самом деле только для того, чтобы доказать обществу: карательные органы не могут ошибаться. А тут судьи рискнули перечить прокуратуре, хотя ясно, что давление на них оказывалось, и немалое. Это очень пусть частное, но все равно ценное доказательство того, что общество может еще сопротивляться тем, кто уже присвоил себе право решать за него.

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2306
10 НОЯБРЯ 2005 г.
Раз в год Владимир Путин прилюдно руководит Вооруженными Силами. Не какими-то соединениями, когда он летает на самолете или спускается в подлодку, а всей армией в целом. Это происходит на сборах высшего командного состава – для участия в них в столицу прибывают сотни генералов. По устоявшейся уже традиции министр обороны в своем выступлении отчитывается о проделанной работе, а Верховный главнокомандующий, он же президент, эту работу оценивает и ставит задачи на будущее. По той же традиции министерский доклад составляется в стиле постановлений ЦК КПСС (или песенки «Все хорошо, прекрасная маркиза») – вначале рисуется благостная картина сплошных успехов, а потом скороговоркой сообщается нечто, что полностью это благолепие разоблачает.

kp.ru
Вчерашнее действо полностью этой традиции соответствовало. Президент с министром на два голоса утверждали, что трудные времена структурной перестройки в Вооруженных силах позади. Армия, мол, завершила «переход от затянувшегося этапа преобразований и реорганизаций к плановому военному строительству, переход к всестороннему наращиванию возможностей отечественных Вооруженных Сил». А потому военный бюджет исправно увеличивается (668 млрд рублей в 2006 году), боевая подготовка на подъеме (проведено больше 30 полковых учений и одно дивизионное). Полным ходом идет формирование частей постоянной готовности, состоящих из одних контрактников. А со следующего года, когда на военные закупки будет выделено 236,7 млрд рублей, начнется массовое перевооружение армии.

Однако малоприятные для военного ведомства подробности выясняются при внимательном прочтении доклада Сергея Иванова. Взять хотя бы вопрос о частях постоянной готовности, которые вроде бы успешно формируются. Министр сообщает, что «удалось добиться того, что их оснащенность вооружением и военной техникой на сегодняшний день составляет порядка 95 процентов, причем 90 процентов техники и вооружения находится в исправном состоянии». То есть в чрезвычайной ситуации не удастся использовать 10 процентов боевой техники воинской части. Хороша постоянная готовность!

Дальше - больше. Военное ведомство, утверждает Сергей Иванов, должно к концу года укомплектовать 40 частей и соединений 42 тысячами контрактников.На 1 ноября, сообщает Сергей Борисович, эти части укомплектованы контрактниками на 70 процентов. Если бы желающих добровольно служить в армии набирали в военкоматах, сие означало бы полный крах программы. Совершенно очевидно, что Минобороны рассчитывает на то, что недостающие тысячи будут набраны из числа солдат срочной службы, тех, что были призваны весной и которых сейчас начинают «трамбовать» в учебках, чтобы они подписали контракт. Ждать, что подобранные таким способом контрактники будут проявлять большую заинтересованность в службе, просто смешно.

Еще любопытнее посмотреть, какое вооружение будет закуплено на значительно выросший бюджет. Согласно Иванову, Минобороны приобретет, например, 6 межконтинентальных ракет (в 2005-м их закупили 7 штук), 31 танк (в 2005-м – 91), 120 бронетранспортеров (в 2005-м – 91), 8 самолетов и 8 вертолетов (данных за прошлый год нет). Еще будут отремонтированы и модернизированы несколько сотен единиц боевой техники. Несмотря на несколько выросшие объемы, структура военных закупок осталась прежней. Минобороны по-прежнему не рискует определить приоритеты в развитии Вооруженных сил и размазывает финансирование по всем предприятиям ВПК. В результате военная техника, выпускаемая мелкими сериями, становится просто золотой. Так, Юрий Соломонов, генеральный конструктор ракет «Тополь-М», которыми так гордятся главковерх и его министр, не раз утверждал, что при существующем объеме закупок производство просто убыточно. На самом деле никакого массового перевооружения не будет, потому что в постсоветский период не удалось разработать новых видов военной техники.

Не менее любопытно было бы получить ответ на вопрос, кто будет пользоваться этой техникой. Когда Иванов завел речь о том, сколько могут летать пилоты ВВС, он благоразумно перешел с абсолютных цифр на проценты: «На 12 процентов вырос общий налет военно-транспортной авиации, на девять – в дальней авиации, на 4,5 процента – в разведывательной авиации». Об истребительной авиации, где налет не превышает 40 часов в год, он и вовсе умолчал.

Очевидно, что принятая без особой огласки этим летом программа развития Вооруженных сил до 2015 года по существу консервирует уменьшенную втрое, но вполне советскую по своей сути армейскую модель. В ее основе - сохранение массовой мобилизационной армии, которая берет не умением, а числом. При этом нет ответа на вопрос, как будет проходить комплектование Вооруженных сил, после того как страна окончательно рухнет в демографическую дыру. Пытающаяся сохранить миллионную численность и одновременно обеспечить военнослужащих современным оружием, эта армия обречена экономить на людях. Вот почему 14 тысяч офицеров уволилось в этом году досрочно. А их должности занимают лейтенанты-«двухгодичники». (Замечу, впрочем, что здесь, если верить докладу Иванова, всего за пару месяцев наметился невиданный прогресс. Несколько месяцев назад начальник Службы воспитательной и кадровой работы генерал Николай Панков докладывал, что двухгодичники занимают 21,9 процента первичных офицерских должностей, а министр обороны сообщает, что только 9.) Разумеется, они ничему не могут научить солдат, которых с 2008 года будут призывать только на год. Доклад Иванова убеждает, что тем дальше, тем более откровенно российская армия существует как институт архаичный по форме и бессмысленный по существу.

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2338
15 НОЯБРЯ 2005 г.
kremlin.ru
Существует стандартное правило дипломатии – на сложные переговоры следует отправляться, добыв некий козырь, который в нужный момент можно небрежно бросить на стол. Владимиру Путину в ближайшее время позарез понадобятся козыри – ему предстоит турне по азиатско-тихоокеанскому региону. Российский президент вместе с двумя десятками лидеров государств, включая глав США, Китая и Японии, будет участвовать в Форуме организации азиатско-тихоокеанского сотрудничества, совершит визиты в Южную Корею и Японию. Как раз этой компании лидеров Путину очень надо доказать, что Россия сохранила и наращивает свое влияние в Азии и на Тихом океане.

Похоже, свою влиятельность российский президент намерен подтвердить заключенным вчера союзническим договором между Москвой и Ташкентом. В соответствии с ним Россия и Узбекистан обязались, что в случае возникновения угрозы безопасности «стороны незамедлительно приводят в действие механизм соответствующих консультаций для согласования позиций и координации практических мер по урегулированию такой ситуации». А для этого "стороны в необходимых случаях на основе отдельных договоров предоставляют друг другу право использования военных объектов, находящихся на их территории".

На первый взгляд Кремль должен ликовать. Под российскую руку вернулся режим, уход которого Москва переживала наиболее болезненно. Ведь в 1999 году Узбекистан демонстративно вышел из заключенного в 1992-м договора о коллективной безопасности, который по иронии судьбы получил название Ташкентского. В том же 1999-м Узбекистан вошел в объединение ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдавия), которое, не скрывая, ставило своей целью уменьшение влияния Москвы на постсоветском пространстве. Наконец в 2001-м бессменный узбекский лидер Ислам Каримов предоставил базу ВВС Ханабад в распоряжение Соединенных Штатов, которые начинали тогда военную операцию в Афганистане. Казалось, Каримов окончательно сделал ставку на сотрудничество с Западом. Помню, как в 2002-м на крупных натовских учениях в Польше я обнаружил среди участников несколько узбекских подполковников (Россия учения игнорировала). Несколько месяцев спустя пентагоновский генерал с восторгом рассказывал мне, что Узбекистан занимает одно из лидирующих мест по количеству офицеров, направленных в Америку на учебу.

Видимо, Ислам Каримов много лет назад в университете марксизма-ленинизма выучил, что Вашингтон готов всячески поддерживать кровавых диктаторов, лишь бы те были лояльны «дяде Сэму». Вскоре Каримов выяснил, что эта информация не соответствует действительности. Стоило узбекскому диктатору устроить показательную, чтобы другим не повадно было, кровавую расправу в Андижане, как Вашингтон отвернулся от диктатора, потребовал международного расследования обстоятельств бойни. И совсем было бы скверно Каримову. Если бы в Кремле не нашлись те, кто тоже изучал политические науки в университете марксизма-ленинизма. Они, как и Каримов, искренне верят, что авторитет государству придает количество союзников и военных баз за рубежом. Тем более что получилось более чем удачно: Каримов в гневе решил выгнать американцев с базы, в модернизацию которой они вложили несколько миллионов долларов.

Дальнейшее было делом техники – Путин вместе с министром обороны Ивановым бодро сообщили, что в Андижане имела место террористическая вылазка. Более того, заявили, что это подтверждает информация, полученная российской разведкой. Наша разведка вообще много чего готова подтвердить при необходимости. Помнится, она сообщала о планах чеченских сепаратистов по захвату атомных подводных лодок.

В ситуации, когда гнилой Запад отказался от контактов с Каримовым, тому просто ничего не оставалось, как вернуться в постоянно раскрытые путинские объятия. Вчера состоялось возвращение блудного негодяя в родные пенаты. Только вот более чем сомнительно, что это принесет хоть какую-то пользу России. Вообще-то иметь военную базу в таком нестабильном регионе, как Центральная Азия, весьма полезно. Но не в данном случае. Ведь всем ясно: страшный социальный взрыв в Узбекистане – вопрос времени. И когда это произойдет, Кремль окажется в чрезвычайно трудной ситуации. Прийти на помощь режиму Каримова – значит оказаться вовлеченным во внутренний гражданский конфликт. Проигнорировать просьбу о помощи – значит нарушить союзнические обязательства.

Сомневаюсь и в том, что новый союзник прибавит Москве авторитета в ходе предстоящих переговоров. Очевидно, что у России нет ресурсов, чтобы реинтегрировать Узбекистан. Стало быть, режим Каримова обречен играть роль чемодана без ручки – и тащить незачем, и бросить жалко. Похоже, что единственный смысл этой операции заключался в том, чтобы показать американцам фигу.

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2374
19 НОЯБРЯ 2005 г.
kremlin.ru

Разумеется, главным политическим событием недели стала устроенная президентом новая рассадка чиновников на различных этажах путинской властной вертикали. Но в отличие от большинства коллег я не собираюсь строить теории относительно целей, которые преследовала вся эта перетряска — превращение Дмитрия Медведева из главы кремлевской администрации в вице-премьера, получение вице-премьерского звания министром обороны Сергеем Ивановым, неожиданное возвышение Сергея Собянина или назначение поволжского полпреда Сергея Кириенко главой Росатома.

На мой взгляд, строить прогнозы и пытаться угадать намерения Путина В.В. — дело совершенно бессмысленное. Им построена система управления государством, в которой президенту не требуется ни согласовывать ни с кем своих решений, ни хотя бы объяснять их. Он волен делать все, что считает нужным. Его заявления чем дальше, тем больше напоминают пророчества Дельфийского оракула. И вот уже кремлевские чиновники вместе с прочим народом пытаются угадать, какой скрытый смысл таится в невнятных словах о том, что «Россия будет прирастать Сибирью».

Вместо того чтобы участвовать в этой странной викторине, предлагаю принять путинские объяснения всерьез. Итак, примем на веру, что Дмитрий Медведев переведен в правительство, дабы обеспечить реализацию четырех национальных проектов — в здравоохранении, образовании, жилищном строительстве и агропромышленном комплексе, которые должны улучшить качество жизни россиян. Допустим также, что Сергей Иванов получил вице-премьерство, дабы обеспечить Вооруженные силы современными вооружениями и военной техникой.

Но если так, то совершенно очевидно: та система управления государством, которую Владимир Путин отстраивает вот уже шесть лет и которую официозные публицисты так любят противопоставлять хаосу и вольнице 90-х, ни к черту не годится. В самом деле, только что завершилась административная реформа, реорганизованы и функционируют соответствующие ведомства – хоть просвещения, хоть здравоохранения. Их главы назначены Путиным. Но выясняется, что президент не хочет отдавать в их руки 161 миллиард рублей – то ли боится, что они украдут, то ли опасается, что у них украдут. Потребовался целый первый вице-премьер, чтобы строго потребовать от министра Зурабова обеспечить обещанное участковым врачам повышение жалования и его своевременную выплату в придачу. Страшно подумать, что будет, если Медведев не справится с возложенной на него миссией. Придется Путину самому контролировать распределение средств.

История с Сергеем Ивановым еще показательнее. Министр давно уже выражает неудовольствие работой предприятий ВПК. С каждым годом государство расходует все большие средства – в 2006-м на закупку вооружений предполагается истратить почти 237 миллиардов рублей. А отдачи нет – лишь военная продукция дорожает в разы. Так, по некоторым данным, ракета «Тополь–М», которой так гордится президент, подорожала в три раза. К тому же ВПК всякий раз оказывается неспособным наладить серийное производство вооружений, даже когда на это выделяются необходимые средства.

И вот теперь, став вице-премьером, Сергей Иванов намерен создать некий «рабочий орган», который и обеспечит наконец эффективную работу ВПК. При этом он забыл, что уже существует возглавляемая самим премьером Михаилом Фрадковым военно-промышленная комиссия. Кроме того, у нас есть и Федеральная служба по оборонному заказу, возглавляемая бывшим путинским сослуживцем Андрем Бельяниновым. А еще есть заместитель министра обороны — начальник вооружений Вооруженных Сил генерал Алексей Московский со своим аппаратом. А кроме него — помощник президента по военно-техническим вопросам потомственный генерал Александр Буртин. И каждая служба в момент создания наделялась максимальными полномочиями. Так что проблема явно не в недостатке координирующих ведомств.

Проблема в том, что наш военно-промышленный комплекс давно перестал быть «комплексом», то есть разумным объединением. Исчезли сложные цепочки субподрядчиков, обеспечивавших производство высокотехнологичной продукции. Вместо ВПК существуют сотни предприятий, которые по разным причинам причислены к оборонной отрасли. Так будет, пока государство не решит, каким образом наладить военное производство в условиях рыночной экономики. Но решение лежит не в области бюрократических перестановок: необходимы тяжелые, структурные, перемены в сфере экономики. А путинская «властная вертикаль» на все вопросы дает только один ответ – бюрократический, заменяя одних чиновников другими.

Муляжи демократии
Знаменательно, что путинское чинотрясение произошло одновременно с появлением новых членов Общественной палаты. Пополнение составили вышедшие в тираж примадонны, спортсмены, сервильные публицисты, выдвинутые никому доселе не известными общественными организациями, а также бывшие олигархи, которые за немалые, подозреваю, деньги, добились для себя некоего статуса, который предоставляет хоть какие-то гарантии безопасности. Если российская Дума – это пародия на парламент, то Общественная палата – это фарсовое подобие советского Верховного Совета.

Кремль плодит эти муляжи, уверяя, что они и должны стать прообразом гражданского общества. Там не в состоянии понять, что демократия является важнейшим инструментом управления. К примеру, в 80-е годы рейгановская администрация столкнулась с серьезной проблемой: несмотря на резкий рост расходов на вооружения, резко нарастить производство не удавалось. Не только в Пентагоне, но и в конгрессе начались длительные и чрезвычайно неприятные для Белого дома дискуссии. Однако они привели к выработке принципиально новой военно-промышленной стратегии, которая обеспечила США экономический рывок в 80-е.

Путинский режим вряд ли на такое способен. Просто бесконтрольность, которая является для него не средством, а целью, неизбежным образом превращается в неэффективность.

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2388
22 НОЯБРЯ 2005 г.
yahoo/ap
Российская внешняя политика, кажется, решительно меняет свое направление. Начиная с середины 90-х при подготовке саммитов всегда существовала серьезная проблема – дипломатам нужно было придумать, о чем именно российскому президенту вести переговоры с лидерами иностранных государств. Тема международной безопасности, мер взаимного доверия, особенно в сфере ядерных вооружений, сходила на нет, по мере того как зарубежные партнеры все больше понимали, что Россия не представляет для них военной угрозы. А на темы экономики разговаривать было бессмысленно ввиду несопоставимости экономических потенциалов переговаривавшихся. Посему до самого последнего времени российская сторона настойчиво тянула в центр обсуждения вопросы военной политики, что так или иначе возвращало нас в логику противостояния.

И вот в последнее время вектор стал меняться. Первой ласточкой стал визит президента в Нидерланды, в ходе которого во главу угла были поставлены проекты обеспечения Западной Европы российскими энергоносителями. История повторилась в ходе путешествия Путина в Южную Корею и Японию. Казалось бы, темы переговоров в этих государствах предопределены навсегда. В Сеуле Путин должен вести речь о ядерной программе КНДР, а в Токио – о подписании мирного договора.

Совершенно понятно, что темы это почти вечные, на срок путинского президентства их хватит уж точно. Пхеньян никогда не откажется от попыток шантажировать мир ядерной программой, а что до японо-российского мирного договора, то это классический дипломатический тупик. Проблемой здесь, как известно, является территориальная принадлежность четырех южнокурильских островов. Тяжба длится уже более пятидесяти лет, и стороны отточили свои аргументы до абсолютного блеска. Токио настаивает на том, что Шикотан, Итуруп, Кунашир и Хабомаи, во-первых, никогда до захвата их советскими войсками в 1945 году не принадлежали России, а во-вторых, не входят в группу Курильских островов, от которых Япония отказалась по Сан-Францискскому мирному договору 1951 года. Москва же считает, что южные Курильские острова перешли к нашей стране на законном основании в соответствии с Ялтинскими и Потсдамскими договоренностями. Компромисса здесь пока не видно, так как территориальный спор может быть разрешен за счет взаимных уступок, каждая из которых грозит «потерей лица».

Путин не стал концентрироваться на этих темах. Вместо них в центр обсуждения были поставлены темы сотрудничества в сфере энергетики. Конечно, российский президент говорил о необходимости развивать сотрудничество в области высоких технологий, но не уточнял, о чем, собственно, речь. Потому что уточнять было нечего. Зато, когда речь заходила об энергетическом сотрудничестве, он был предельно конкретен: «Большие перспективы открывает строительство нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан». Мы планируем вывести его на Тихоокеанское побережье для последующей транспортировки энергоносителей в страны АТР, в том числе, разумеется, и в Японию. Уверен, что реализация этого проекта серьезно будет укреплять энергетическую инфраструктуру всего региона, даст национальным экономикам новые конкурентные преимущества». Тут же Путин пообещал не ограничиваться лишь поставками нефти: «Есть и другие многообещающие предложения в области энергетики. Среди них – инвестиционные проекты по освоению Эльгинского и Денисовского месторождений каменного угля в Якутии. Рассчитываем на появление новых инициатив в нефтяной и газовой сфере, в электроэнергетике, в энергосбережении, в сфере возобновляемых источников энергии». Что до Южной Кореи, то предполагалось подписать рамочное соглашение о поставках газа в эту страну.

Очевидное смещение акцента с военно-политической тематики на поставки российского сырья, безусловно, свидетельствует о растущем реализме российской внешней политики. Вопрос только в том, какое место в мире рассчитывает занять Москва, таким образом сменив приоритеты. Если в Кремле отдают себе отчет в том, что новая стратегия превращает страну в сырьевой придаток не только европейской, но и азиатских экономик, и представляют, как в этой ситуации развивать другие, несырьевые сектора – это одно. И совсем другое, если президент представляет себе энергоресурсы в качестве эффективного политического инструмента. Таковым у нас еще недавно считалось ядерное оружие. В ходу была так называемая концепция расширенного сдерживания, которая предполагала, что обладание гигантским ядерным арсеналом автоматически делает внешнюю политику эффективной.

Теперь, кажется, такое же преувеличение делается в отношении поставок энергоносителей. Так, со ссылками на российскую делегацию, сообщают о том, что Москва в последний момент попыталась подключить к газовому проекту КНДР, - в результате подписание соглашения было сорвано. Не все просто и с поставками нефти в Японию. Россия так и не высказалась окончательно, куда сначала потянет нефтепровод - к тихоокеанскому побережью или к границе в Китаем. Налицо стремление поторговаться с каждой из великих азиатских держав. Однако нет уверенности в том, что, пойдя навстречу одной из них, Москва не разозлит другую и в этот самый момент не выяснится, что российские стратеги сильно переоценивали влияние, которое может получить Россия благодаря своему сырьевому потенциалу. В любом случае вряд ли Япония готова признать российский суверенитет над Курилами в обмен на поставки нефти.

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2412
24 НОЯБРЯ 2005 г.
1tv.ru

Присоединив к должности министра обороны еще вице-премьерство, Сергей Иванов первым делом покатался на танке. На полигоне под Нижним Тагилом вице-премьер посчитал необходимым лично проверить боевые качества Т-90. Ведь, по словам министра и вице-премьера, в будущем году будет произведена беспрецедентная закупка бронетанковой техники – целых 31 танк (Сергей Иванов, очевидно, подзабыл, что в 2005 году предполагалось закупить 91 танк.

Собственно говоря, Иванов, кажется, так и представляет себе вице-премьерские обязанности: лично проверил качества боевой техники, которая, разумеется, является непревзойденной по боевым качествам, принял решение о закупке, а потом проследил за выполнением указа. «Я не планирую курировать какие-то отдельные министерства и ведомства, - объяснял Сергей Иванов свою стратегию. - Я планирую курировать функции военно-промышленного комплекса, которые в последнее время действительно координировали крайне слабо». Что в переводе с бюрократического означает, что главной задачей Иванова является обеспечение производства необходимого количества военной техникой.

Надо сказать, что проблемы оборонно-промышленного комплекса (ОПК) стали очевидны именно теперь, когда средства, которые расходуются в России на производство вооружений, растут из года в год. Если в 2005 оборонный заказ составлял 187 миллиардов рублей, то 2006-м предполагается израсходовать уже 237 миллиардов. Но при этом объем производства существенно не меняется - в год производится 6-7 стратегических ракет «Тополь-М».

Сам Иванов неоднократно возмущался тем, что весь прирост средств съедается резким удорожанием военной продукции. Между тем, у предприятий ОПК свои претензии. Глава Федерального агентства по промышленности Борис Алешин упрекает военное ведомство в попытке сохранить советскую систему ценообразования:«Минобороны закладывает в цену среднюю зарплату по предприятию на уровне 3,5 тысячи рублей, просчитывает, какие накладные расходы несет исполнитель, сколько платит налогов. В результате предприятие не имеет денег на закупку нового оборудования, на привлечение квалифицированных кадров». Генеральный конструктор «Тополя» Юрий Соломонов не раз говорил, что выпуск ракет находится под угрозой из-за того, что рабочие предприятий-смежников уходят работать «по ларькам и киоскам».

И проблема здесь куда глубже, чем отсутствие координации, наладить которую собирается Иванов. Она в том, что российский оборонно-промышленный комплекс комплексом, то есть единой системой, давно уже не является. Вместо него существуют 1700 (по одним данным) или 900 (по другим) предприятий, которые по разным причинам считаются оборонными. Вопреки регулярным заявлениям о создании неких не имеющих в мире аналогов вооружений, они могут производить лишь единичные экземпляры военной продукции. Ведь давно разрушена цепочка субподрядчиков, обеспечивавших производство высокотехнологичной военной продукции. Эти предприятия давно акционированы и перепрофилировались на выпуск гражданской продукции. Стало быть, необходимо заинтересовать их в выпуске вооружений и военной техники, вновь включить их в производственный цикл.

А сделать это непросто из-за политики Министерства обороны, которое не желает определять внятные приоритеты в производстве вооружений, предпочитая размазывать немалые деньги тонким слоем по всем предприятиям ОПК. Министерство обороны заказывает только мелкие серии военной продукции (вроде заказа на три десятка танков). Но это невыгодно субподрячкам: для выпуска нескольких деталей необходимо содержать целые цеха и поточные линии. В результате субподрядчики закладывают свои повышенные издержки в стоимость продукции. Головному предприятию ничего не остается, как поднимать цену, что так раздражает Сергея Иванова.

Но свежий вице-премьер, похоже, не слишком отдает себя отчет в подлинных причинах роста стоимости продукции. Решать проблему он предполагает старым способом. Находясь на Урале, Иванов успел заявить о необходимости создания «бронетанкового холдинга». Тем самым он высказался в поддержку решения, которое окончательно добило наш ОПК. Объединение предприятий ОПК в холдинги объяснялось необходимостью сконцентрировать усилия на создании современных вооружений. На самом деле под этим благовидным предлогом московские чиновники заполучили доходы нескольких предприятий, поставляющие военную технику за рубеж. К тому же непохоже, что вице-премьер хотя бы понимает, как обеспечить стабильный выпуск вооружений в условиях постоянного роста цен на продукцию так называемых естественных монополий: горючее, газ, электричество, железнодорожные перевозки.

Одним словом, любитель прогулок на танке совершенно не отдает себе отчет в том, что государство должно провести гигантскую работу по реструктуризации военной промышленности и приспособлению ее к рыночной экономике. Для такой работы нужны сотни, если не тысячи квалифицированных людей, необходима кардинальная перестройка работы военного ведомства. Но Кремль на это неспособен. Сложнейшую работу в сфере экономики он пытается подменить бюрократическими перестановками. Более четырех лет назад вместо того, чтобы заняться серьезной военной реформой Владимир Путин назначил министром обороны Сергея Иванова. Сегодня вместо серьезной реформы ОПК ему же дали новую должность. Подозреваю, реформа ОПК обернется тем же, чем и военная – профанацией.

[Алeксандр Гольц]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=2495
2 ДЕКАБРЯ 2005 г.
Ровно через год после победы «оранжевой» революции на Украине, события, которое знаменовало собой очевидный крах российской политики в СНГ, Москва презентует новую концепцию взаимоотношений в «ближнем зарубежье». Надо сказать, что концепция эта особой хитроумностью и изощренностью не отличается. Руководителям бывших советских республик предлагают на выбор кнут или пряник. Если что и любопытно, так это что именно в Москве считают кнутом, а что — пряником.

kremlin.ru
Очевидно, что кнут – это цены на газ. Тем ренегатам, которые объявили о намерении интегрироваться в «евроатлантическое сообщество», а именно Украине, Грузии и Молдавии – было объявлено, что отныне Москва будет продавать им газ по неким «среднеевропейским» ценам. Сведущие люди утверждают, что никаких таких цен в природе не существует: поскольку Газпром является фактическим монополистом, цена определяется соглашением с продающей компанией в каждой отдельной стране. Просто Кремль повелел срочно наказать отступников, которым придется платить вдвое-втрое больше, чем раньше. На самом деле такой подход по меньшей мере логичен. Если вышеозначенные государства не желают платить за дешевый газ вечным пребыванием в СНГ и ритуальной демонстрацией лояльности, а желают вступить в НАТО и ЕС, то Россия вправе содрать с них столько денег, сколько сможет. Только не следует думать, что это игра в одни ворота. Во-первых, потому что загнанные в угол государства найдут способ сделать России гадость. Только что, например, было объявлено, что Тбилиси не считает завершенными переговоры о вступлении России в ВТО, членом которой Грузия уже успела стать. Уверен, что ни за Украиной, ни за Молдавией тоже не заржавеет.

Во-вторых, и это главное, если наказанные найдут способ расплатиться, освободиться от нефте-газозависимости, они уйдут уже навсегда, да еще с чувством, что их пытались сбить с истинного пути, а они выстояли. И тогда не стоит слишком уж удивляться стремлению «ушедших» попасть под защиту НАТО.

Однако куда интереснее в новой концепции взаимоотношений, что Москва рассматривает в качестве пряника. Это выяснилось на днях во время совместного заседания министров обороны и иностранных дел, а также секретарей Советов безопасности Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана. Это самые ближайшие союзники нашей страны, входящие в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Некоторые аналитики всерьез говорили о том, что Москва пытается сколотить из ОДКБ некое подобие Варшавского договора, создать в его рамках миротворческие силы, дабы контролировать ситуацию в этих странах. Встретившийся с журналистами накануне заседания заместитель министра иностранных дел Григорий Карасин по сути дела подтвердил эти предположения.

Впрочем, никаких судьбоносных решений принято не было. В качестве пряника Россия предложила продавать по своим внутренним ценам… не газ и нефть, а военную технику. Участники встречи договорились также о стандартном устройстве военных полигонов и о том, в каких учебных заведениях обучать офицеров. Решений по миротворческим силам принято не было. Стороны не смогли договориться даже относительно единого списка террористических организаций, которые подлежат преследованию на всей территории государств ОДКБ. Не мудрено – наверняка каждый из участников желал подсунуть в список экстремистов своих политических оппонентов, с чем не согласились коллеги.

Ничтожные результаты заседания свидетельствуют о том, что полноценным военным союзом блок никак не является. Каждое из государств, пребывая в ОДКБ, пытается решить собственные проблемы, которые никак не пересекаются с проблемами других участников. Белоруссия находится там, чтобы демонстрировать свою готовность «защитить» Россию от НАТО, Армения – потому что ей необходима помощь в случае конфликта с Азербайджаном. Но представить, что Минск или Ереван вдруг решат послать свои войска в Таджикистан в случае кризисной ситуации весьма затруднительно.
Российский президент, принимая участников совещания, не нашел ничего лучше, как заявить, что причиной существования ОДКБ является… отсутствие границ, в результате чего преступники, террористы и экстремисты могут легко перемещаться внутри стран блока. Если так, то, может быть, разумнее создать границы? Тем более что главным объединяющим военным проектом остается создание единой системы ПВО. Последнее, что нужно центральноазиатским государствам для обеспечения безопасности – это единая с Белоруссией противовоздушная оборона. Просто России удобно реализовывать именно этот проект.

На самом деле, ОДКБ в том виде, в каком он существует, служит только одной цели — лечит имперские комплексы российских руководителей. Конечно, ОДКБ – не Варшавский Договор, но всегда можно сказать себе, что России удалось сохранить хоть каких-то союзников. Ведь в Москве руководствуются постулатами геополитики прошлого века. В соответствии с ними успех государства определяется размером территории, которую удается контролировать, а также количеством военных союзов, которые удалось заключить с иностранными государствами.

Между тем в той же Центральной Азии после разгрома режима талибов угрозы безопасности носят преимущественно невоенный характер. Чудовищная нищета, коррупция, авторитаризм – вот характерные для российских союзников беды, которые превращаются в источники угрозы. Рано или поздно они могут привести к социальному взрыву. И бороться с этими угрозами нужно невоенными способами – инвестируя в экономику этих стран, направляя их руководство на борьбу с коррупцией, а не оппозицией. Но делать это Россия не способна ни по своим экономическим возможностям, ни по идеологическим устремлениям. Посему в Кремле уповают на военные средства «поддержания стабильности». Как бы не пришлось Москве вмешиваться в гражданские войны, если они вдруг вспыхнут на территории союзников.