*305. Вторая мировая война-3

[И. М. Майский, полномочный представитель СССР в Великобритании]

http://doc20vek.ru/node/286

24 марта 1939 г.

Дорогой Максим Максимович,

У меня нет сегодня ни времени, ни машинистки для обстоятельного доклада, и потому я ограничусь лишь кратким письмом по одному вопросу, по которому я надеюсь получить от Вас разъяснения и указания с обратной почтой.

Я вполне согласен с Вами {{* См. док. 204.}}, что Чемберлен и Даладье еще не сдались и будут стремиться продолжить, поскольку возможно, свою политику «умиротворения». Понятно поэтому, что все разговоры о смене вех в Лондоне и Париже пока остаются в большей своей части разговорами, а на прочность «советофильских настроений» в руководящих кругах обеих стран рассчитывать не приходится.

Достаточно было бы Гитлеру сделать сейчас какой-либо миролюбивый жест для того, чтобы любители «зонтика» немедленно же воспрянули духом и вновь заговорили о необходимости «верить» обещаниям фюрера. Однако этот последний как будто бы не собирается даже делать таких «жестов». За Прагой последовал Мемель, за Мемелем — Румыния (торговый договор), за Румынией вырисовываются новые жертвы — Данциг, Дания, Югославия и др. Сверх того в порядок дня, главным образом, уже по инициативе Муссолини ставится проблема Средиземного моря. В такой обстановке Чемберлену и Даладье оказывается все труднее выдерживать линию на «умиротворение». Общественные настроения в обеих странах, несомненно, повышаются, а главное, в сознании масс, в том числе и консервативных, все больше оседает убеждение, что договориться с «диктаторами» о каком-либо приемлемом компромиссе невозможно и что единственным выходом из положения становится создание оборонительного «великого альянса» всех миролюбивых государств, т. е., по существу, возвращение к принципу коллективной безопасности.

Конечно, если бы Чемберлен и Даладье были уверены, что агрессию Гитлера можно повернуть на Восток, против СССР, они, возможно, нашли бы пути и способы «убедить» массы не волноваться по поводу разных там «великих альянсов». Но в том-то и дело, что правящие верхушки обеих стран такой уверенности не имеют. Гитлер прекрасно понимает всю опасность атаки СССР и, вероятно, десять раз подумает, прежде чем рискнуть на такую авантюру. Гораздо вероятнее поэтому, что линия его главного нажима в ближайшем будущем пойдет на Запад, конкретно по вопросу о колониях. Этому нисколько не противоречит тот факт, что в последние недели Германия как будто бы повернула острие своей агрессии в восточном направлении. Несомненно, все страны, расположенные между восточной границей Германии и западной границей СССР (т. е. Балканские и Балтийские), одни больше, другие меньше, находятся сейчас под угрозой либо превратиться в германский «протекторат», либо стать экономической колонией Берлина. Каков, однако, смысл германской агрессии в Ц[ентральной] и Ю[го]-В[осточной] Европе? Мне кажется, смысл состоит в том, чтобы в кратчайший срок реализовать пресловутую «Серединную Европу», тем самым поставить на службу Германии все сырьевые, продовольственные и другие ресурсы указанных выше стран и подготовить, таким образом, для нее возможность «большого удара» — в каком направлении? Вероятнее всего, на Запад.

Общее мое впечатление от всего, что я здесь слышу, вижу и наблюдаю, сводится к тому, что в широких массах, в том числе в широких консервативных кругах, существует полуосознанное, стихийное ощущение этой надвигающейся опасности. Правительство, возможно, имеет более осязательную информацию, говорящую о том же самом. К этому надо прибавить веками сложившуюся вражду Англии ко всякой державе, господствующей или стремящейся к господству на континенте. В результате здесь сейчас складываются и быстро растут настроения, которые в недалеком будущем могут заставить даже Чемберлена всерьез поставить вопрос о «великом альянсе», т. е. конкретно о военной гарантии неприкосновенности миролюбивых государств, в основном малых и средних, со стороны Англии, Франции и СССР. На протяжении последней недели мне уже неоднократно приходилось слышать обращенный ко мне вопрос, согласился ли бы СССР на участие в «великом альянсе» и на защиту совместно с Англией и Францией границ Польши, Румынии, Голландии и других европейских стран?

Я очень просил бы Вас с обратной почтой дать мне общие указания по данному вопросу. Это чрезвычайно важно для того, чтобы знать, в каком направлении развивать здесь нашу работу. Ранее, поскольку я знаю, мы придавали пактам взаимопомощи и тому подобным дипломатическим документам, главным образом, «предвоенное» значение. Сейчас мы находимся в полосе второй империалистической войны, которая все больше грозит охватить всю Европу. Обязательства, принимаемые по пактам взаимопомощи, ныне приобретают иное значение, чем до того. Каково же могло бы быть наше отношение, скажем, к предложению Англии (беру гипотетический случай) заключить с ней пакт взаимопомощи или совместно с ней и Францией гарантировать границы малых государств Европы?

С товарищеским приветом Полпред СССР
в Великобритании
И. Майский

АВП СССР, ф. Об, оп. 1, п. 5, д. 35, л. 76-78.

Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. 1990. Документ № 224.

Электронная версия документа перепечатывается с сайта http://katynbooks.narod.ru/

Tags:
МИД СССР
Дата документа:
1939.03.24
Персоналии:
Майский И.М.Литвинов М.М.Чемберлен Н.Даладье Э.
Страна и регион:
Россия
Дата:
24 марта, 1939 г.

[Doc20vek.ru]

http://doc20vek.ru/node/287

25 марта 1939 г.

В театре во время антракта Хадсон и Сидс отозвали меня в сторону, предложив еще немного поговорить на деловые темы. Они собираются сообщить или сообщили уже в Лондон о своем первом разговоре со мною {{* См. док. 220.}} и хотели бы проверить, правильно ли они меня поняли. Они показали мне при этом запись в 8 — 10 строчек. Там сказано, что я говорил о нашем согласии на сотрудничество с Англией, что мы считаем желательным привлечение к консультации всех заинтересованных государств, больших и малых, и что сотрудничество мы мыслим себе политическое, экономическое и военное. Я выразил Хадсону удивление, что он наш часовой разговор втиснул в несколько строчек, ибо отдельно выхваченные из текста фразы могут приобрести не то значение, которое им придавалось, В частности, мы не говорили о специфических формах сотрудничества, хотя мы ни одной из них заранее не исключаем, но все зависит от множества обстоятельств.

Инсценировка проверки правильности записи на меня произвела впечатление зондажа о нашей готовности идти вплоть до военного союза или взаимной военной помощи, хотя во время первого разговора Хадсон оговаривался, что военный союз отнюдь не имеется в виду.

Хадсон спрашивал, согласимся ли подписать декларацию в случае отказа со стороны Польши. Он оговаривался, что ему ничего не сообщили из Лондона относительно польского ответа и что он задает вопрос в порядке личной информации.

Я ответил, что нам было сделано совершенно определенное предложение о декларации от имени четырех и мы так же определенно ответили {{** См. док. 215.}} о согласии подписать декларацию от имени четырех. Декларация трех или двух была бы новым предложением, которое нам пока не сделано. Я могу, однако, теперь уже сказать, что мы придаем чрезвычайно большое значение участию в декларации именно Польши, ввиду ее географического положения. К тому же можно опасаться, что если Польша не будет с нами, то она будет против нас.

Посол Сидс ни с того ни с сего ввернул замечание, что мы, мол, сказали, что не хотим таскать для других каштаны из огня. Румыния должна нас интересовать в первую очередь, и тут мы таскали бы каштаны для себя. Я ответил, что мне вполне понятен интерес Англии к румынской проблеме, в особенности в свете только что заключенного германо-румынского соглашения 90 {{* См.: Известия. 1939. 26 марта.}}, исключающего другие страны из румынской торговли. Такие методы, по-видимому, Гитлер будет применять и к другим государствам, и Европа скоро может совершенно выпасть из торгового оборота Англии, а между тем в этом обороте внутриимперская торговля имеет лишь 50%, а на долю других государств приходится 50[%], из которых не меньше 25% падает на европейские страны. Вряд ли Англия может быть совершенно равнодушна к потере 25% своего торгового оборота. Хадсон, осведомившись у одного из своих экспертов, признал правильность расчета.

Хадсон стал затем рассказывать о переговорах с т. Микояном {{** См. док. 234.}}. Несмотря на мои возражения, он настойчиво говорил, будто клиринг был предложен ему т. Микояном. По его мнению, т. Микояну, очевидно, не приходило в голову, что при клиринге учитываются раньше всего долги. Я недоуменно спрашивал, о каких долгах он говорит, ибо, насколько мне известно, мы в последнее время покупали в Англии только за наличный расчет. Хадсон ответил, что он имеет в виду старые долги. Какое же это имеет отношение к клирингу — спрашивал я. Хадсон пояснил, что, поскольку при клиринге вся выручка за наш экспорт поступает в английские банки для последующих расчетов, возможно предъявление исков от наших старых кредиторов {{*** В тексте ошибочно «должников».}}. Я сказал, что это совершенно выдуманные страхи, ибо мы и раньше имели и теперь, вероятно, имеем деньги на текущих счетах в Англии, а наше торгпредство и «Аркос» отвечают только за свои сделки. Если бы у нас могли быть опасения за наши текущие счета, то вообще торговля с Англией стала бы невозможной. Хадсон тогда пересел на другого коня. Не думаю ли я, что следовало бы заменить временное соглашение постоянным, а между тем английское правительство связано обещанием парламенту, что оно такого договора не заключит до урегулирования вопроса о старых долгах. Я сказал, что мы, конечно, предпочитаем постоянный договор временному, но не настаиваем на этом. О старых долгах лучше вопроса не подымать. Мы даже не думаем о них и советуем англичанам о них не думать. Хадсон стал убеждать меня в желательности устранения лишнего препятствия по пути сотрудничества, для чего достаточно было бы нам отказаться от депозитов у Бр[атьев] Беринг и в других банках, прибавив к этому еще несколько миллионов фунтов. Я ответил, что не вижу необходимости теперь подымать вопрос о долгах, что наши контрпретензии превышают английские, хотя предложение о взаимном аннулировании претензий, включая и царские вклады в банках, я считал бы дискутабельным. Не может быть, однако, и речи о какой-либо доплате с нашей стороны, а если без этого нельзя, то лучше вопроса не подымать совсем.

Хадсон, между прочим, упомянул о том, что наше торгпредство в Англии никуда не годится и что лучше было бы создать английское представительство в Москве. Тов. Микоян жаловался ему, что нам не удается размещать свои заказы в Англии и что выполнение наших заказов запаздывает. Между тем к нему, Хадсону, наши представители никогда не обращались, иначе, мол, он разместил бы все наши заказы; Неправильна наша жалоба на запаздывание. Ему доложили, что были случаи, когда заказанные товары были готовы и приняты нашими представителями и упакованы для отправки в СССР, но затем являлись новые приемщики, которые требовали распаковки, изменений в чертежах и т. п. Англия может обходиться без нашего сырья.

Я несколько возбужденно ему заметил, что такие заявления могут производить впечатление на маленькие страны. Когда же ведутся переговоры между такими двумя крупными государствами, как СССР и Англия, то лучше всего исходить с самого начала из предположения, что оба государства совершенно независимы и, в случае надобности, могут друг без друга обходиться. На основе такого предположения и надо искать соглашения, обоюдно выгодного.

Хадсон и Сидс оба стали жаловаться на замечаемое с нашей стороны недоверие к Англии, на наше нежелание понять, что английское правительство желает порвать со своей прошлой политикой и начать новую.

Общее впечатление от моих двух разговоров с Хадсоном сводится к тому, что его поездка имеет исключительно зондажный характер и что, в частности, ему поручено выяснить:

1)как далеко мы готовы идти на сотрудничество и возможно ли союзное соглашение между Англией, Францией и Советским Союзом. Это, конечно, не значит, что Англия уже теперь стремится к такому соглашению, Англия желает лишь иметь все элементы для принятия решения в будущем при подходящих обстоятельствах;

2)получить, по возможности, от нас какие-либо предложения касательно форм сотрудничества;

3)измерить нашу заинтересованность в румынской проблеме и готовность взять на себя главную ответственность по защите Румынии, Польши и, может быть, других восточных государств при некоторой лишь помощи со стороны Англии;

4)установить пределы наших возможных уступок по расширению наших закупок в Англии и по изменению формы экономических отношений.

Литвинов

P. S. Говоря о старых претензиях, я указывал на наши соглашения с другими государствами, получившими наибольшее благоприятствование в отношении урегулирования претензий.

М. Л.

АВП СССР, ф. 06, оп. 16, п. 27, д. 2, л. 9-13.

Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. 1990. Документ № 225.

Электронная версия документа перепечатывается с сайта http://katynbooks.narod.ru/

Tags:
МИД СССР
Дата документа:
1939.03.25
Персоналии:
Литвинов М.М.
Страна и регион:
РоссияАнглия
Дата:
25 марта, 1939 г.

[Doc20vek.ru]

http://doc20vek.ru/node/288

25 марта 1939 г.

Гжибовский пришел ко мне с весьма озабоченным видом. Он получил сообщение от польского посла в Лондоне, что мы поставили условием подписания декларации {{* См. док. 210.}} участие Польши, и спрашивал, соответствует ли это действительности.

Я ответил, что условий мы не ставили, но что мы получили определенное предложение о подписании декларации от имени четырех государств, включая Польшу. Мы и ответили согласием подписать в числе четырех. Нас не спрашивали, подпишем ли мы без Польши или нет, и нам не приходилось на это отвечать. Я могу, однако, сказать послу, что мы придаем весьма большое значение участию Польши. Я спрашивал, дало ли польское правительство какой-либо ответ.

Гжибовский ответил, что он не получил никаких сообщений из Варшавы. Лично он полагает, что у польского правительства должны быть значительные колебания. Нельзя не отдавать себе отчета в том, что английское предложение является первым шагом по пути новой английской политики и что неудача будет использована некоторыми английскими кругами, чтобы снова вернуть английское правительство на мюнхенские пути. С другой же стороны, подписание декларации отталкивает Польшу от Германии, с которой она имеет теперь три границы (фактически одну протяженную границу). Если Англия дальше декларации не пойдет, то Польша может остаться с глазу на глаз с Германией (Гжибовский, понятно, не сказал, что английское предложение идет вразрез с бековской линией устранения СССР от участия в европейских делах).

Вступление венгерских войск в Словакию Гжибовский объяснил мне тем, что прежняя венгерская граница между Карпатской Русью и Словакией не совпадает с тем административным делением, которое установила Чехословакия, расширив Словакию за счет Карпатской Руси. По мнению Гжибовского, венгры стремятся теперь восстановить вновь оккупированную ими Карпатскую Русь в ее прежних границах, делая это, вероятно, по соглашению с Германией.

Литвинов

АВП СССР, ф. 0122, оп. 23, п. 183, д. 6, л. 23-24. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир... с. 273-274.

Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. 1990. Документ № 226.

Электронная версия документа перепечатывается с сайта http://katynbooks.narod.ru/

Tags:
МИД СССР
Дата документа:
1939.03.25
Персоналии:
Литвинов М.М.Гжибовский В.
Страна и регион:
Россия
Дата:
25 марта, 1939 г.

[Посол Франции в Великобритании Ш. Корбен]

http://doc20vek.ru/node/289

25 марта 1939 г.

Вчера вечером посол Польши беседовал с министром иностранных дел о позиции своей страны по вопросу, поставленному британским правительством. Он не скрывал, какое сильное воздействие на польское общественное мнение оказал захват рейхом Богемии, а еще больше — Словакии. Установив опеку над этой страной, немцы располагают летными базами на расстоянии чуть менее 70 миль от польской границы. Но вызванная последними событиями обеспокоенность, кажется, не изменила желание польского правительства соблюдать видимость нейтралитета. И действительно, граф Рачиньский настаивал на невозможности для Польши подписать политическое соглашение, одной из сторон которого был бы СССР.

Далее он сослался на предстоящий через несколько дней визит Бека в Лондон, который, безусловно, позволит ему изложить свои взгляды и дать окончательный ответ.

Посол Польши не мог дать других сведений о намерениях своего правительства.

Со своей стороны, лорд Галифакс повторил, что ему остается только пожелать, чтобы Польше удалось заключить удовлетворительный договор с Германией по вопросу о Данциге. Строго конфиденциально. После этой беседы в Форин офисе сложилось впечатление, что не следует рассчитывать на присоединение Польши к проекту четырехсторонней декларации. Сэр А. Кадоган сказал мне, что во время уик-энда состоятся консультации членов английского правительства с целью выработки плана действий. Представляется, что до настоящего времени Варшаве не было дано ни одной надежной гарантии о возможной помощи со стороны Англии в случае германской агрессии. Именно этот пункт необходимо уточнить, прежде чем связать себя процедурой, упомянутой в моей телеграмме № 864—865. Как известно Вашему превосходительству, министр уже имеет свое мнение на этот счет и премьер-министр, по-видимому, расположен следовать его примеру. Но некоторые их коллеги колеблются принять решение, которое бы значительно расширило действие нынешних обязательств Великобритании и могло бы вызвать неблагоприятную реакцию в определенных слоях общественности, а также в некоторых доминионах.

Печат. по изд.: Documents diplomatiques français. 1932-1939, 2 série, t. XV, p. 216— 217.

[И. М. Майский, полномочный представитель СССР в Великобритании]

http://doc20vek.ru/node/291
26 марта 1939 г.

Узнал от Корбена следующие подробности англо-французских переговоров в Лондоне91.

1.Бонне настаивал на введении воинской повинности в Англии, без которой, по мнению французов, невозможна никакая серьезная политика по организации сопротивления агрессорам. Англичане — Галифакс и Чемберлен — по этому вопросу были довольно неопределенны: не отказываясь прямо и даже давая понять, что они за воинскую повинность, они тем не менее не обещали введения ее в непосредственном будущем.

2.Окончательно договорено и оформлено соглашение между Англией и Францией о взаимной военной поддержке в случае нападения Германии на Голландию или Швейцарию (Кадоган уже сообщал мне об этом) {{* См.: СССР в борьбе за мир... Док. 182.}}.

3.Бонне ставил вопрос о твердых обязательствах Англии в отношении Польши и Румынии, опять-таки доказывая, что без этого условия названные страны не пойдут на участие в каком-либо антигерманском блоке. При этом Бонне подчеркивал, что Польша и Румыния, пожалуй, боятся «дружбы» СССР больше, чем его «вражды». Словом, Корбена, в этой части можно было понять так, что Бонне зондировал почву, нельзя ли получить для Польши и Румынии военные гарантии Англии, с тем чтобы вообще избежать необходимости привлечения СССР к участию в обеспечении безопасности стран Восточной Европы. Галифакс и Чемберлен, однако, и по данному вопросу воздержались от каких-либо определенных обещаний, хотя у Корбена осталось впечатление, что англичане сейчас более готовы пойти на принятие определенного обязательства в отношении Восточной Европы, чем когда бы то ни было раньше. [...]

Полпред

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 300, д. 2076, л. 32—33. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир... С. 280-281.

[Doc20vek.ru]

http://doc20vek.ru/node/292

27 марта 1939 г.

Во время завтрака в английском посольстве Хадсон, сидевший рядом со мной, заявил мне следующее:

1. Вооруженный конфликт между европейскими демократиями и Германией представляется неизбежным. Общественное мнение Англии вполне убедилось в неотвратимости этого столкновения. Для противодействия агрессорам необходимо сотрудничество Великобритании, Франции и СССР. Каждая из этих стран должна принять на себя определенную долю участия в совместной защите общего мира. Уже сейчас Великобритания располагает флотом, могущим раздавить морские силы Германии и Италии. Воздушные силы Великобритании достаточны для обороны против германской авиации. Наконец, в случае войны на континенте Англия может послать на помощь Франции 19 своих дивизий. Что касается самой Франции, то ей придется действовать против Германии на суше. Для этого французская армия более чем достаточна. Гамелен {{* Генерал, начальник генерального штаба французской армии.}} заявил в Лондоне, что для успешного противодействия наступлению германской армии он даже не считает обязательной посылку из Англии на континент вспомогательных сил. Наконец, Советский Союз мог бы включиться в совместные действия против Германии своей могущественной авиацией. Если некоторые думают, что для победы над Германией европейские демократии нуждаются в помощи Соединенных Штатов, то Хадсон держится иного мнения. Летом этого года он предполагает посетить Нью-Йорк, Сан-Франциско и Вашингтон. Во время этой поездки он намерен заявить американцам, что Англия и Франция смогут справиться с Германией, не прибегая к помощи США. Другое дело — Дальний Восток. Там против Японии необходимо действовать совместно Советскому Союзу и США. Хадсон такого мнения, что внимание Советского Союза должно быть направлено, главным образом, на Дальний Восток. Германия едва ли решится броситься на СССР. Между тем Япония лихорадочно готовится к войне с Советским Союзом, которая представляется Хадсону неизбежной. Хадсон понимает, что вместе с Германией Япония представляет наибольшую угрозу для общего мира. Однако он должен откровенно признать, что ни Англия, ни Франция не могут активно противодействовать Японии на Дальнем Востоке. Эта задача выпадает, как сказано, на долю Советского Союза и США.

Неожиданно Хадсон задал мне вопрос, почему бы Советскому правительству не послать в Лондон военной делегации для обмена мнениями с представителями британского генерального штаба?

Я ответил Хадсону, что совещания между представителями генеральных штабов могут иметь место лишь тогда, когда правительства окончательно договорились о необходимости и возможности совместных военных действий против общей опасности. Приходится констатировать, что такая договоренность еще не достигнута между Англией, Францией и СССР. Естественно, что СССР не может проявлять торопливость в таком деле, как совещания представителей генеральных штабов. Хадсону, между прочим, должно быть известно, что французское правительство, связанное с СССР договором о взаимной помощи, не пожелало отозваться на предложение Советского правительства — организовать совещание представителей генеральных штабов Советского Союза, Франции и Чехословакии, когда территориальной целостности и национальной независимости Чехословацкой Республики грозила непосредственная опасность германского нападения.

Не отвечая мне по существу, Хадсон заметил, что высшее командование СССР проявляет по отношению к английскому и французскому военным атташе необъяснимое недоверие. Еще года два тому назад эти атташе могли знакомиться в СССР с тем, что их интересует в организации советских вооруженных сил. Сейчас им не показывают ничего.

По этому поводу я возразил Хадсону, что, во-первых, ни английский, ни французский военные атташе не могут пожаловаться на какую-либо дискриминацию, допускаемую в отношении их в СССР; во-вторых, Хадсон должен согласиться с тем, что общеполитическая атмосфера за последнее время не такова, чтобы советское высшее командование могло проникнуться полным доверием к представителям иностранных армий, находящимся в СССР.

2. Хадсон осведомился, каково состояние взаимоотношений СССР с Финляндией и чем объясняется некоторая «напуганность» финнов, наблюдаемая в настоящее время.

Я ответил, что не вижу никаких объективных оснований для какой бы то ни было боязни финнов в отношении СССР. Легче было бы понять некоторые опасения Финляндии перед лицом германской экспансии, которая уже дает себя чувствовать Прибалтийским странам. Кстати, я упомянул Хадсону о статье английского профессора Меррэй, опубликованной еще в 1929 г. в журнале «Фортнайтли ревю» и уже тогда сигнализировавшей чрезвычайную опасность стремления Германии утвердить свое господство в бассейне Балтийского моря.

Хадсон живо подхватил эту мысль. Он сообщил, что в Хельсинки намерен поставить перед финнами альтернативу — или с Германией, или с Англией. «Кто не с нами, тот против нас»,— с апломбом заявил Хадсон. «Если Финляндия хочет предпочесть Германию, ей придется подчинить свою экономику требованиям этого партнера и получать от него лишь то, что он ей навяжет. Если же финны решатся пойти за нами, они заработают на этом несколько миллионов фунтов стерлингов в год. Так же поставлю я вопрос и перед шведами. Если они не хотят стать в полную зависимость от Германии, они должны отказаться от своего пресловутого «нейтралитета». В будущей войне никому не удастся сохранить нейтралитет. От Швеции я буду добиваться, чтобы в случае нашей войны с Германией ни одна тонна шведской руды не отправлялась немцам».

3. После завтрака Хадсон вновь подошел ко мне и не без явного беспокойства заговорил со мною о том, что, по-видимому, в отношении его миссии в СССР у нас существует некоторое недоразумение. По некоторым замечаниям, высказанным т. Литвиновым Квинтону Хиллу {{* Главный контролер министерства по делам заморской торговли Великобритании.}}, Хадсон заключает, что его задачей в Москве как будто считают торговые переговоры. Хадсон возражает против такого понимания его миссии. По его словам, он согласился приехать в Москву лишь для того, чтобы выяснить вопрос, расположено ли правительство СССР повести конкретные переговоры об оживлении англо-советского экономического сотрудничества, о заключении постоянного торгового договора и об общей активизации англо-советских отношений. По мнению Хадсона, пришлось бы признать, что его миссия в СССР потерпела неудачу, если бы от него ожидали, что он привезет с собой готовое соглашение. Упомянутые им конкретные переговоры должны вестись в Лондоне. Сегодня т. Микоян обещал ему сказать, согласно ли Советское правительство на такие переговоры.

Я заявил Хадсону, что, по моему мнению, никакого недоразумения насчет возложенной на него миссии с нашей стороны не имеется. В этом легко убедиться, если Хадсон еще раз переговорит с т. Микояном. После этого сообщил т. Микояну о заявлении Хадсона и предоставил им объясниться при помощи посла, могущего служить переводчиком.

Резюмируя впечатление от сегодняшней беседы с Хадсоном, отмечу следующее. По-видимому, Хадсон убедился, что его разговоры с нами, начатые без серьезной подготовки с его стороны, в развязном тоне, не без заносчивости и даже прямого нахальства, не увенчались дипломатическим успехом. Чтобы спасти лицо, Хадсон хочет привезти в Лондон хотя бы наше согласие продолжить там начатые переговоры. Что касается вышеизложенных заявлений Хадсона по вопросам общеполитического порядка, то они отзывают прямой хлестаковщиной.

Отмечу, между прочим, характерную подробность. Коснувшись своей предстоящей поездки в Финляндию, Хадсон мне заявил, что, если у нас с финнами имеются какие-либо затруднения, он охотно берется их уладить, переговорив с кем нужно в Хельсинки. Я ответил Хадсону, что надобности в этом нет и что свои дела мы улаживаем сами.

В. Потемкин

АВП СССР, ф. 06, оп. 16, п. 27, д. 3, л. 7.

[И. М. Майский, полномочный представитель СССР в Великобритании]

http://doc20vek.ru/node/293


Вне очереди 27 марта 1939 г.

1. 24 марта на заседании палаты Эттли {{* Лидер лейбористской партии Великобритании.}} предупредил Чемберлена, что 27 марта он поставит вопрос о ходе переговоров по декларации {{** См. док. 210.}} и ждет от премьера ответственного заявления как по данному вопросу, так и вообще относительно дальнейшего направления британской внешней политики. Сегодня утром Чемберлен пригласил Гринвуда {{*** Один из лидеров лейбористской партии Великобритании.}} (Эттли лежит в инфлуэнце) и просил его отложить постановку вопроса. Премьер объяснил, что положение создалось очень трудное и что он сейчас не в состоянии сказать ничего определенного. Чемберлен просил Гринвуда зайти к нему завтра. Гринвуд, конечно, не нашел ничего более подходящего как согласиться с премьером. В результате сегодня вопрос поставлен не был. Трудности, о которых говорил Чемберлен, сводятся к двум пунктам: а) Польша, б) разногласия в кабинете по вопросу о дальнейшем направлении внешней политики, а также по вопросу о конскрипции. Чемберлен, между прочим, сказал Гринвуду, что сегодня утром получены хорошие сообщения от Хадсона и что британское правительство довольно ходом московских переговоров {{**** См. док. 220., 225, 230, 232.}}. Что именно имел в виду Чемберлен, не могу сказать, так как от вас после сообщения о первом свидании Хадсона с Литвиновым {{***** См. док. 220.}} я не имел никаких сведений.

2. Ллойд-Джордж {{****** Лидер либеральной партии Великобритании, член парламента.}} говорил мне сегодня, что он не верит Чемберлену и что, пока не произойдет серьезной реконструкции правительства, трудно ожидать действительной перемены в направлении внешней политики Англии. В консервативной партии, несомненно, господствуют очень тревожные настроения и растет сознание необходимости тесного сотрудничества с СССР, однако кабинет отстает от партийной массы. Сейчас в правительстве идет борьба по вопросу о конскрипции и принятии военных обязательств на востоке Европы. Ближайшие дни должны показать, куда ветер дует. А это, в свою очередь, остро ставит вопрос о реорганизации кабинета. Ллойд-Джордж предполагает, что Чемберлен попытается еще раз играть в оттяжку, но думает, что это ему едва ли удастся. Весьма характерно, что сам Ллойд-Джордж считает неизбежным и даже желательным введение в умеренной форме конскрипции.

Полпред

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 300, д. 2076, л. 41-42.

[Политклуб]

https://politclub.livejournal.com/10820752.html
March 22nd, 2016, 08:51 am

Либеральные историки охотно вспоминают "пакт Молотова-Риббентропа" и последовавший за ним раздел Польши между Германией и Советским Союзом в 1939 году. Польша при этом выглядит страдающим агнцем, а "секретный протокол" к пакту о разделе сфер влияния дьявольским замыслом. Хотя передел территорий после таких пактов - очевидность.

Между тем годом ранее Польша вместе с Германией охотно поделила Чехословакию. После Мюнхенского соглашения и более раннего пакта между Германией и Польшей. Германия получила Судетскую область, Польша - Тешинскую.

Ниже оккупация Польшей своей части Чехословакии в фотографиях.

По результатам Мюнхенского соглашения, государство Польша в октябре 1938 года поддержало гитлеровскую Германию в территориальных претензиях к Чехословакии и аннексировало часть чешских и словацких земель в числе которых были местности Тешинская Силезия, Орава и Спиш. До заключения пакта Молотова-Риббентропа оставалось чуть меньше года.

Польские танки 7ТР входят в чешский город Тешин (Цешин). Октябрь 1938 года

Польский танк 7ТР из состава 3-го бронебатальона (танк 1-го взвода) преодолевает пограничные чехословацкие укрепления в районе польско-чехословацкой границы. 3-й бронебатальон имел тактический знак«Силуэт зубра в круге», который наносился на башню танка. Но в августе 1939 года все тактические знаки на башнях были закрашены, как демаскирующие.

Рукопожатие польского маршала Эдварда Рыдз-Смиглы и немецкого атташе полковника Богислава фон Штудница на параде «Дня независимости» в Варшаве 11 ноября 1938 года. Фотография примечательна тем, что польский парад особо привязывался к захвату Тешинской Селезии месяцем ранее.

Бронечасть польских войск занимает чешское селение Йоргов во времяпроведения операции по аннексии чехословацких земель Спиша. На переднемплане — польская танкетка TK-3.

Польские войска занимают чешское селение Йоргов во время проведения операции по аннексии чехословацких земель Спиш.

Интересна дальнейшая судьба этих территорий. После крушения Польши Орава и Спиш были переданы Словакии. После окончания Второй мировой, земли снова были оккупированы поляками, правительство Чехословакии было вынужденно согласиться с этим. На радостях поляки устроили этнические чистки против этнических словаков и немцев. В 1958 территории были возвращенны Чехословакии. Сейчас входят в состав Словакии.- прим. b0gus

Польские войска во время захвата чехословацких земель Спиша в районе селения Йоргов.

Польские солдаты на захваченном чешском КПП у чехословацко-германской границы, у пешеходного моста, построенного в честь юбилея императора Франца-Иосифа в чешском городе Богумин. Виден еще не снесенный чехословацкий пограничный столб.

Все фото и комментарии курсивом взяты: http://waralbum.ru

[M. M. Литвинов, народный комиссар иностранных дел СССР]

http://doc20vek.ru/node/295
Вне очереди

28 марта 1939 г.

После того как ТАССу было передано сообщение {{* См. док. 232.}}, согласованное с Хадсоном и Сидсом, английское посольство получило распоряжение из Лондона не упоминать в коммюнике о политических разговорах. Англичане меня разыскивали весь вечер, но я был на даче и вернулся в город около полуночи. Я заявил англичанам, что сообщение ТАСС уже разослано в провинциальную печать и потому оно должно быть напечатано и в. столичной, но что можно еще задержать отправку за границу. Посоветовавшись между собой и учтя, что инкоры все равно протелеграфируют завтра по выходе газет, англичане скрепя сердце решили, что не стоит задерживать отправку сообщения за границу. Форин офис, давая распоряжение, не знал текста сообщения и, может быть, боялся, что там есть что-либо лишнее. Необходимо, однако, выяснить подоплеку этой возмутительной истории {{** См. док. 240.}}. Английская печать шумела, что миссия Хадсона скорее политическая, чем экономическая, и вдруг предлагает совершенно умолчать о политике. Сообщение составлено нами в совершенно необязывающих выражениях и скорее создает впечатление безрезультатности визита, но даже такое сообщение встречает возражение, это надо выяснить.

Журналисты, сопровождающие Хадсона, обходят нашу цензуру, передавая, очевидно, по телефону. Сообщите срочно, как и что они пишут.

M . M . Литвинов

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 301, д. 2079, л. 95-96.

[M. M. Литвинов, народный комиссар иностранных дел СССР]

28 марта 1939 г.

Направляю записи моих двух бесед с Хадсоном с ближайшей почтой {{* См. док. 220., 225.}}. Никаких предложений с обеих сторон сделано не было. Хадсон затронул вопрос о старых претензиях, без урегулирования которых невозможен де постоянный торговый договор. Я ответил, что мы не настаиваем на постоянном торговом договоре. О старых претензиях мы не думаем и ему советуем вопроса не подымать. Когда Хадсон упомянул, что можно конфликт устранить перечислением имеющихся в английских банках депозитов с добавлением нескольких миллионов фунтов, я сказал, что о каких-либо добавлениях не может быть и речи, а вопрос о перечислении считаю дискутабельным. В переговорах с Микояном Хадсон ставил вопрос о клиринге, о закупке потребительских товаров, об учреждении в Москве английского торгового представительства и об увеличении фрахтуемого английского тоннажа. Все эти предложения Микояном отклонены. Вчера на завтраке в посольстве Микоян сказал Хадсону, что при известных условиях, имея в виду долголетний кредит, можно было бы закупить некоторое количество пряжи и даже сельди. В общем надо признать, что визит ни в политическом, ни в экономическом отношении никакого эффекта не дал, а при таких визитах отсутствие положительных результатов должно считаться результатом отрицательным. Можно лишь надеяться, что лично Хадсон будет относиться благожелательно. Он сам, за исключением театров, почти ничего не видел в Москве. Жена же его очень энергична, многое видела и осталась, кажется, очень довольна. История с сообщением ТАСС {{** См. док. 232., 240.}} перед самым отъездом сильно испортила настроение англичан, да и наше тоже.

Получил сегодня письмо, в котором Хадсон чрезвычайно тепло благодарит за прием и гостеприимство. Для Вашего сведения сообщаю, что в дальнейшем предполагается поручить торговые переговоры Вам и торгпреду.

Литвинов

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 301, д. 2079, л. 98-99.