*3267. Капитализм для масс

[Эрнандо де Сото]

http://www.inliberty.ru/library/281-...m-dlyanbspmass

Первыми, кто объяснил нам, почему у нас в стране ничего не работает, были Милтон и Роуз Фридман, которые побывали в Перу еще в 1979 году, за год до крушения военной диктатуры левого толка, установившейся там в 1968-м.

«Бесплатных завтраков не бывает» — это одна из истин, которую я усвоил после приезда Милтона в Лиму. Чего он мне не сообщил, так это того, что бывают бесплатные книги. Прошло около пяти лет после их визита, когда Роза и Милтон прислали мне в подарок свою книгу «Тирания статус-кво». Она произвела на меня огромное впечатление, поскольку Институт свободы и демократии, организовавший к тому времени сотни мелких предприятий уличной торговли, искал политические механизмы, задействовав которые, можно было бы облегчить их существование.

«Тирания статус-кво» была написана, когда у власти уже несколько лет пребывал президент Рейган. Предметом этой книги являются те трудности, которые сопровождают усилия по разрушению «железного треугольника интересов», объединяющего политиков, бюрократов и получателей экономических выгод — всех тех, кто защищает сложившийся порядок вещей и сопротивляется переменам.

Исследования, проведенные нашим Институтом, показали, что в развивающихся странах имеется самая широкая база для политической поддержки экономических реформ. Людей, составляющих эту базу, обычно называют «бедняками». Мы обнаружили, что эти бедняки не смогли бы выжить, если бы не были предпринимателями. Как сказал выступавший передо мной Фарид Закария, сегодня миллиард человек живет на доллар в день, и около трех миллиардов — на два-три доллара в день. Однако, никто не говорит, что есть около четырех миллиардов человек, которые бедны, которые являются предпринимателями и которые полностью исключены из глобальной экономики, а подчас — из-за отсутствия необходимых законов — и из своих национальных экономик.

Сельского третьего мира 1960-х годов больше нет. Численность населения столицы Гаити, Порт-о-Пренса, за последние 35 лет выросла в 17 раз. Городское население Алжира за это время увеличилось в 15 раз, население городов Эквадора — в 11. Страны, бывшие по преимуществу сельскохозяйственными в то время, когда наш Институт только начинал свою работу, сегодня уже являются урбанизированными. Люди, наполнившие города третьего мира, стали предпринимателями. Они реализуют преимущества разделения труда, предлагаемого этими городами.

Рост городов
Бедные страны нуждаются в решениях, подобных тем, которые развитые страны нашли не в XXI, а в XIX веке. В развивающихся странах сегодня происходит именно то, что в XIX веке происходило в сегодняшних развитых. В город пришел Оливер Твист, но международные финансовые институты и большинство двусторонних программ помощи со стороны развитых стран не признают его самого и его друзей. Дело обстоит даже хуже — в действительности он не признан и значительной частью жителей самих развивающихся стран, считающих, что уличные торговцы представляют собой социальную проблему, что нелегальные производства выпускают только поддельную продукцию и т.п.

Чем больше люди будут знать о реальных условиях жизни в развивающихся странах, на которые приходится пять из шести миллиардов человек, живущих сейчас во всем мире, тем больше политиков в этих странах обнаружат: если они хотят перемен, их главной группой поддержки являются предприниматели-бедняки.

Богатство наций
В течение 10 лет президентом моей страны, Перу, был человек, которого звали Альберто Фухимори. Его семья — одна из миллиона японских семей, переселившихся из Японии в Перу и Бразилию в 1930-х и 1940-х годах. Тот факт, что значительные массы таких Фухимори переселились в Перу, а массы Иошияма — в Бразилию, не является сейчас предметом нашего интереса. Что действительно интересно, так это то, почему миллионы семейств разных Толедо и Лула не переселялись в это время в Японию. Ответ прост — они не переселялись туда, потому что тогда валовой национальный продукт на душу населения в Перу был на 25%, а в Бразилии — на 50% выше, чем в Японии. Очевидно, Япония сделала что-то такое, что позволило ей за 50 лет стать в 10 раз более богатой страной, чем Перу. Что же произошло?

После Второй мировой войны американцы стали реализовывать в Японии свой план, работы над которым начались еще в 1942 году в Гонолулу, под руководством генерала МакАртура. Подобно Мао Цзэдуну в Китае, американцы в Японии прежде всего разрушили феодальную систему, которую они считали главным источником японских экспансионистских устремлений в Азии. Однако, в отличие от послевоенного Китая, они заложили в Японии основы развитой системы прав собственности.

Разрушив феодальную систему и обеспечив широкую общественную поддержку рыночной экономике, американцы радикально преобразовали Японию и две ее тогдашние колонии — Тайвань и Южную Корею. И вот, в 1978 году лидер Китая Дэн Сяопин посмотрел вокруг и сказал: «Вы знаете, мне все равно какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей». Сегодня мы видим, как этот азиатский гигант осуществляет позитивные реформы, в основе которых лежит изменение отношения к собственности.

Эффект Адольфа Буша
В прежние времена внешняя политика Америки была инструментом преобразования стран, превращения их феодальных и патриархальных экономик в современные. Но сейчас, кажется, есть тенденция забывать об этом. В третьем мире мои слова воспринимают гораздо с большим пониманием, чем в «первом», поскольку «первому миру» все эти истины известны — они уже воплощены там и воспринимаются как нечто данное от природы. Карл Поппер называл этот эффект «эффектом Адольфа Буша», по имени знаменитого скрипача. Однажды в Цюрихе Поппер и его приятель были на выступлении Буша, где он исполнял концерт Вивальди. Буш сыграл переход между третьей и четвертой частью концерта совершенно потрясающе, никто из знатоков за всю жизнь не слышал ничего подобного. После концерта они зашли в его артистическую уборную и спросили: «Скажите, маэстро, как вам удалось так сыграть переход от третьей части к четвертой?» На что Адольф Буш ответил: «Это довольно просто». Он взял скрипку, поднес ее к подбородку и начал играть. Но он не смог сыграть так, как сыграл на том выступлении. И никогда в жизни не смог повторить той игры.

Вы говорите не с теми людьми
Я помню, как в 1988 году меня попросили произнести речь на Открытом форуме государственного секретаря США (Secretary’s Open Forum). Я дал такое название той речи: «Соединенные Штаты: Почему я считаю, что вы говорите не с теми людьми». Я имел в виду тот факт, что большинство американцев говорят с вестернизированными представителями третьего мира. Например, с такими, как я. Но у всех у нас свои интересы, мы не являемся настоящими капиталистами, открытыми для конкуренции; мы скорее меркантилисты, ищущие привилегий. Кто по-настоящему интересен — так это подлинные предприниматели.

Но эти люди, как правило, бедны и слабы, так что вы не встречаетесь с ними. В Мексике, где мы делали работу для президента Фокса, мы обнаружили, что около 80% мексиканского населения занято в неформальной экономике. Именно этой части населения принадлежит 6 млн. предприятий, 134 млн. гектаров земли и 11 млн. зданий. В совокупности они стоят 315 млрд. долларов, что в 7 раз больше стоимости запасов нефти, расположенных в Мексике, и в 29 раз больше, чем все прямые иностранные инвестиции, полученные этой страной со времени освобождения от Испании.

Иными словами, по всему миру мы видим признаки возникновения пред-капиталистической экономики, или экономики, ориентированной на капитализм. В Египте 92% зданий и 88% всех предприятий принадлежат предпринимателям-беднякам. Вся эта собственность не оформлена, хотя она оценивается в 248 млрд. долларов. Это в 55 раз больше всех прямых иностранных инвестиций, полученных Египтом начиная с бегства оттуда Наполеона, включая инвестиции на осуществление таких гигантских проектов, как Суэцкий канал и Асуанская плотина.

Иными словами, большая часть наших ресурсов вовсе не пришла к нам с Запада. Конечно, вы очень добры к нам, и мы с благодарностью примем ваши дары, но они будут лишь небольшой каплей в сравнении с тем ведром, которое у нас уже есть. Реальное богатство прирастает усилиями предпринимателей, которые могут эффективно комбинировать ресурсы, реализовывать преимущества разделения труда и повышать на этой основе его производительность.

Значение прав собственности
Нас зовут также поработать и в такие страны, как Гана. Интересно, что туда нас приглашает не только президент Куфур, но и племенные вожди. Они прочли наши материалы и сказали: «Мы больше не хотим суверенитета. Мы хотим прав собственности. Суверенитет — это нечто такое, что все люди всегда нарушают. Права собственности в этом смысле гораздо стабильнее, потому что они основаны на общественном договоре, прочность которого коренится во взаимном учете интересов — интересов конкретных людей, а не стран».

Если вы посмотрите на карту Европы, вы обнаружите, что суверенитет — это нечто в высшей степени нестабильное. Взгляните на Эльзас-Лотарингию. Эта территория долгое время была предметом спора между Францией и Германией, неоднократно переходила из рук в руки. Но вы также обнаружите, что вне зависимости от того, кто владел Эльзасом-Лотарингией, месье Дюпон продолжал жить в своем доме. И герр Шмидт живет там, где всегда жили его предки. Права собственности суть результат первичных контрактов между людьми и представляют собой те самые «корни травы», которые прорастают вновь и вновь, даже когда суверенитет рассыпается на куски.

Собственность и власть закона
Итак, мы пытаемся показать, что пресловутый «железный треугольник» можно разбить, если показать политикам наличие широкой поддержки изменений в направлении рыночной экономики. Рыночная экономика по существу является законодательной конструкцией, она не сводится к вещам — дорогам, мостам, аэропортам и портам, т.е. тому, чем Запад, кажется, хотел бы нас снабдить.

Если вы бедны и все, что у вас есть — это клочок земли или место, где вы делаете свою работу, безразлично к тому, доите ли вы корову или торгуете на городской улице, для вас нет ничего более ценного, чем ваша собственность. Однако в отсутствие закона чтобы защитить эту собственность, вы должны удовлетворить требования массы людей — племенных вождей, продажных полицейских, коррумпированных политиков, недобросовестных судей, ваших скандальных соседей и даже террористов.

Но как только в стране утверждается закон, гласящий, что ваша собственность — признанный факт, причем она признана не только вашими соседями, но и полицией, и вообще всеми гражданами страны, вы можете торговать по всей стране и даже за рубежом. Как только появляется закон, защищающий людей, они становятся заинтересованными во власти закона.

Вскоре они начнут задавать вопросы. «Что произойдет, когда у нас будет спорная ситуация и мы обратимся в суд?» Они захотят иметь хорошую судебную систему. В конце концов они поймут, что законы можно изменять, и начнут спрашивать: «А кто пишет законы?» Они станут интересоваться политическим процессом и ценить политическую систему.

Таким образом, источник власти закона, которая позволяет современным странам развиваться, обеспечивая мир, стабильность и процветание в глобальном масштабе, — права собственности. Рост благосостояния, таким образом, есть порождение власти закона.

Разделение труда
Адам Смит, а позже Маркс могли бы сказать, что европейские экономики вышли на новый уровень производительности благодаря разделению труда.

Пример, который приводит Смит, очень прост. Он рассказал, как встретил в окрестностях Глазго двух человек, изготавливавших булавки. Изготовление булавок предполагало совершение 18 операций. Увиденные им два человека делали 20 булавок в день. Но вот в другом месте Смит увидел 10 человек, которые разделили между собой эти 18 операций. Один тянул проволоку, другой выпрямлял ее, третий обрезал, четвертый обтачивал концы для насаживания головки, еще два делали саму головку. Еще трое доводили работу до конца: один насаживал головку на проволоку, второй полировал готовое изделие, а третий укладывал булавки в пакетики. Вместе эти 10 человек делали 48 тыс. булавок в день.

Но если вы отправитесь в развивающуюся страну, вы обнаружите, что здесь нет ни одной фирмы, поскольку закон еще не добрался до этих мест. Все, чем располагают здесь люди, — это их семьи. А в семье довольно трудно найти даже 10 человек, способных к ежедневной работе. Для семейного бизнеса вы можете собрать, скажем, только 4 человек. И из этих 4 работников один окажется вашим ленивым братом, другой — муж вашей сестры — алкоголиком. Это не те парни, которые могут усердно изготавливать булавки. Каждый, у кого есть минимальный опыт управления, знает, насколько важно то, каким образом вы комбинируете производственные ресурсы и кого вы нанимаете на работу.

Более четырех миллиардов человек не имеют прав собственности на свои активы. Соответственно, они не могут получить кредит, используя эти активы как залог. Они не могут учреждать компании, в рамках которых можно было бы реализовать разделение труда. Это означает, что они не в состоянии эффективно организовать структуру, способную перерабатывать сырье и другие материальные ресурсы в готовую продукцию. Они не могут отделить активы владельцев бизнеса от активов кредиторов или сотрудников.

При такой плохой организации и таком малом числе людей, приходящихся на одно предприятие, не имеет значения, сколько микрокредитов вы им выдадите. Они никогда не станут эффективными производителями и, следовательно, никогда не смогут включиться в глобальную экономическую конкуренцию. Ценностью является вовсе не рабочая сила сама по себе. Ценность порождается способностью людей организовывать разделение труда. Хотя Адам Смит и был великим человеком, вместе с другими классиками либеральной мысли тех времен он оставил нам в наследство концепцию, которую мы должны поскорее отбросить — трудовую теорию ценности. Дело в том, что труд как таковой не порождает ценности. Ценность появляется в результате разумных политических и экономических решений, способных в огромной степени увеличивать продуктивность человеческих усилий.

Потенциал свободы
Для того, чтобы сделать страны богатыми, соответствующими нашему времени, мы должны изучить, как живут люди бедных стран, а затем спроектировать такое законодательство, которое бы отвечало их потребностям. В конечном счете, перуанцы, китайцы и американцы хотят одних и тех же фундаментальных вещей — жить, быть свободными, владеть собственностью. Чтобы иметь все это, необходимо построить рыночную экономику, основанную на законе. Нашими действительными противниками являются не Маркс и подобные ему писатели, а люди, которые сегодня не верят в потенциал человека, освобожденного благодаря главенству закона.

Врагами Просвещения были романтики, которые превратились в разновидность националистов, не признававших единства цивилизации. Они предпочитали говорить о множестве сосуществующих цивилизаций. Будучи романтическими националистами, они сбили людей с толку, внушив им убеждение, будто универсальных законов прогресса не существует. Я имею в виду деятелей вроде Сэмюэля Хантингтона, который, на самом деле, придерживается вполне умеренных взглядов по сравнению с нашими собственными романтиками, считающими, что мы не должны следовать западной модели, поскольку Макс Вебер убедил их в том, что это модель — англо-саксонская.

Именно поэтому находясь здесь, в Институте Катона, я горжусь тем, что являюсь вторым иностранцем, получающим эту премию, тем, что стою здесь, окруженный своими коллегами из Латинской Америки, тем, что слово мне предоставил бывший гражданин Индии. Вы следуете дорогой Просвещения, ибо верите в возможности всех народов Земли без исключения. Поэтому я с радостью принимаю от Института Катона эту премию, названную в честь великого Милтона Фридмана. Вместе с тем, я не считаю, что эта честь выпала лишь мне одному — эта премия является признанием работы и моих коллег.

Впервые: Bringing Capitalism to the Masses // Cato's Letter. Summer 2004

[Российская экономическая школа]

https://www.youtube.com/watch?v=yYlOXuh0K0w