4230. Томмазо Кампанелла

[Русская историческая библиотека]

http://rushist.com/index.php/west/25...anella-tommazo
Кампанелла Томмазо

Рядом с Джордано Бруно стоит другая личность с такой же мрачной судьбой; это его брат по доминиканскому ордену, Томмазо Кампанелла. Выросший в такой же атмосфере брожения мыслей, терзаемый их противоречиями, соскочивший с колеи мирного развития, он также беспокойно блуждал по свету и жестоко потерпел от преследования со стороны церковной власти; только под конец Кампанеллы было суждено укрыться на чужбине в мирную гавань.

Томмазо Кампанелла – биография

Джованни Доменико (в монашестве Томмазо) Кампанелла, родившийся в Стило в Калабрии в 1568 г., так же как и Бруно, рано сделался доминиканцем; для продолжения своего образования он был послан в Козентинскую академию, где традиции Телезио поколебали уважение к Аристотелю. Блестящий успех в ученых диспутах навлек на него обвинение в колдовстве, «потому что он знает богословие, не имев возможности его изучить». Вынужденный к бегству, Кампанелла отправился в Рим, оттуда во Флоренцию и позднее в Падую, пока в 1599 г. не был схвачен под предлогом политического подозрения и после многократного истязания приговорен к пожизненному заключению. В темнице, где с Кампанеллой неплохо обращались, он сочинял канцоны и сонеты, изданные одним из его друзей под заглавием «Scelta d'alcune poesie filosofiche di Septimontano Sequilla». Некоторые из них переведены на немецкий язык Гердером. После многих лет заключения Томмазо Кампанелла был освобожден в 1626 г. папою Урбаном VIII; но уже вскоре после этого он был заподозрен испанским правительством и должен был бежать в Марсель под покровительство французского посольства. Здесь он вступил в близкие сношения с Гассенди, который представил его ко двору и ввел в ученое общество в Париже. Пользуясь поддержкой Ришелье, Кампанелла приступил к изданию полного собрания своих сочинений; смерть помешала ему закончить это дело; он умер в Париже в 1639 г.

Портрет Томмазо Кампанеллы. Художник Ф. Коцца, XVII век

Личность Томмазо Кампанеллы представляет самое странное смешение противоречащих друг другу свойств: высокий полет мысли и узкое суеверие, смелость воображения и сухая педантичность, страстная жажда деятельности и холодное размышление, фантастическая страсть к новизне и рабская приверженность к старине – все это совмещается в нем бок-о-бок друг с другом. При этом он – человек обширного ума, охватывавшего проблемы общества, так же как и природы, и во многих направлениях пролагавшего новые пути, как бы предугадывая будущее. Подобно тому, как в философии Джордано Бруно мы находим зачатки учения Спинозы и Лейбница, так у Кампанеллы начинают обрисовываться, правда еще очень туманно, зачатки учения Декарта и отчасти Канта. И если в области натурфилософии не было сделано им заметного шага вперед, то, с другой стороны, его гносеологические и этико-политические воззрения заслуживают полного внимания.

Философия Томмазо Кампанеллы

И Кампанелла также выводил задачу философии из того учения, что Бог открылся вдвойне: в образе вечного и в образе единичного; в первом случае в codex vivus природы, а во втором – в codex scriptus священных книг. Философия имеет дело только с толкованием codex vivus, она – знание о том, что может быть воспринято, и в этом смысле он называет ее микрологией. Замечательно при этом тщательное подразделение, которое Томмазо Кампанелла старается ввести в изложение философских проблем. В то время как остальные натурфилософы большею частью разрабатывали свои мысли с вольностью рапсодов или, самое большое, держались античного подразделения философии на логику, физику и этику, у Кампанеллы мы впервые встречаемся с попыткой нового систематического подразделения философии, которое затем сделалось возлюбленным объектом философских стремлений. У Томмазо Кампанеллы логика и математика выставляются в высшей степени характерно, как подготовительные науки, и предпосылаются собственно философии, которая затем рассматривается как состоящая из трех частей – метафизики, физики и этики. Теория познания имеет своим исходным пунктом опровержение скептицизма; но оно, конечно, не так полно проведено, чтобы совершенно отвергнуть мысли Пиррона, которые он главным образом имеет в виду. Томмазо Кампанелла признает скорее, что человек в состоянии познать лишь малую часть вещей, а также и в этой малой части может дойти до нашего сознания не ее подлинная сущность, а только способ, каким она на нас действует. Здесь сказываются номиналистические учения, которые были приняты и Николаем Кузанским под названием «конъектур».

Однако это достаточно для понятия философии, как он ее определяет. Как знание о том, что мы можем воспринимать, она ведь уже сама собой ограничена областью нашего опыта, какой бы эта область ни была, широкой или узкой. А что мы можем познавать не сущность вещей, а только тот способ, каким они на нас воздействуют, это для Кампанеллы весьма естественно, так как кажется ему вытекающим непосредственно из самой сущности ощущения; ощущение же он считает наиглавнейшей частью всякого познания. «Sentire est scire» (Чувствовать – значит знать), этот боевой клич знаменует принятие философией Томмазо Кампанеллы сенсуализма телезианской школы; познание является делом способности к ощущениям; чувство и ощущение – начало всякого знания. Кампанелла настолько последовательно держится этой сенсуалистической теории, что определяет воспоминание как лишь восприятие возобновленного получения впечатления, а умозаключение как «ощущение чего-то в чем-то другом»; и во всякой научной работе видит он лишь комбинацию восприятий. Если человек не может сам чего-нибудь видеть, чувствовать и слышать, то он должен этому верить на основании сообщения других людей, т. е., как выражается Кампанелла, должен «ощущать через посредство чужих чувств», а где восприятия противоречат друг другу, там одно или некоторые из них подвергают критике другие. В противоположность Бруно, который, имея в виду исследования Коперника, требовал критики восприятий посредством понятий, Томмазо Кампанелла утверждает в своей философии, что восприятия сами по себе достаточны для такой критики, а понятия не нужны. Сама собой очевидная ошибочность этого утверждения смягчается, если принять во внимание, что и все умственные процессы, называемые иначе понятиями, суждениями и умозаключениями, прямо считаются в философии Кампанеллы видами ощущения. Он особенно обращает внимание на то, что эти сложные формы ощущений повсюду примешиваются к простым, так что деятельность ощущения оказывается постоянно связанной с той деятельностью, которую иначе называют мышлением.

Монашеская келья Томмазо Кампанеллы в Стило

К этому присоединяется еще одна черта, дающая этому сенсуализму такой отпечаток, в силу которого он является как бы предтечею идеалистической философии. Именно, если исследовать ближе сущность ощущения, то окажется, что оно содержит, как говорит Кампанелла, активный и пассивный элементы. Простое получение впечатления не есть еще ощущение; для этого последнего скорее необходимо, чтобы мы заметили и восприняли, что получено впечатление, и как оно получено. Следовательно, ощущение – это восприятие состояния, в которое приведено само ощущающее существо через воздействие других вещей. Это основное положение новейшей теории познания развито в философии Кампанеллы уже довольно ясно; он пользуется им преимущественным образом для того, чтобы показать, что если всякое познание сводится к ощущению, то мы и не можем от него требовать, чтобы оно схватывало самую сущность вещей, но должны довольствоваться тем, если оно содержит в себе лишь тот способ, каким вещи на нас воздействуют. Эти мнения Томмазо Кампанеллы, как бы неудачно они ни были выражены, все же заключают в себе одну черту, с которой нам часто приходится снова встречаться в новой философии, именно тот замечательный факт, что именно сенсуализм, в тех случаях, когда его пытаются провести со строгой последовательностью, склонен переходить в идеализм и феноменализм.

Итак, в сущности, всякое знание является лишь знанием о наших собственных состояниях, и из него исходит Томмазо Кампанелла, чтобы построить (что, конечно, не совсем согласуется с его теорией познания) философское познание мира. Человек служит ему основанием для познания всей вселенной, он для него «parvus mundus» («малый мир»), микрокосм; обоснованием этих мыслей является требование всеединства всего существующего. Если субстанция во всех вещах одна и та же, то человеку достаточно постичь лишь свою собственную сущность, чтобы разрешить мировую загадку. Этот метафизический основной принцип, который в философских системах позднейших веков появился в гордом убранстве понятий, был совершенно просто высказан в утверждении Томмазо Кампанеллы: то, что мы находим в самих себе, и есть самые общие принципы, или, как он выражается, первопринципы вещей. Это наше знание самих себя приводит нас к четырем основным истинам: 1) что мы существуем; 2) что мы можем, знаем и хотим; 3) что мы при этом ограничены внешними воздействиями; 4) что мы можем, знаем и хотим еще и другое, кроме настоящего. Из этих основных сведений самое важное второе. Оно показывает, что мощь, знание и воля являются первоначальными качествами, или, как их называет философия Кампанеллы, первичностями (Primalitates) всякого бытия. В Божестве они должны находиться в своем высшем совершенстве и полном слиянии. Его высшая благость хотела, его высшая мудрость устроила, его высшее могущество произвело мир; но поэтому сам Бог непознаваем, неизъясним и не может быть объектом философии. Если она и имеет целью познать мир, то прежде всего не надо упускать из виду, что он создан из ничего высшим бытием, Божеством, а потому и представляет повсюду смешение бытия и небытия. В том-то и состоит конечность и случайность вещей, что они носят в себе наряду с бытием и небытие. И это небытие обладает также теми тремя первичностями, которые заключаются и в существе бытия. Оно содержит в себе бессилие, неведение и злую волю. Этот дуализм философия Кампанеллы объясняет совершенно так же, как и Телезио, в духе элейской метафизики посредством натурфилософского противоположения света и тьмы.

Напротив того, образование мира философия Томмазо Кампанеллы набрасывает с точки зрения неоплатонической эманации, в силу которой мировые системы развиваются из Божества по пяти ступеням и содержат все менее мощи, знания и благости, а все более бессилия, неведения и злобы. Прежде всего, исходит из Божества mundus archetypus, мир первообразов, мир Божественной мудрости, затем mundus metaphysicus, мир духов, которых Кампанелла представляет как иерархию ангельских чинов – обычное представление в схоластике со времени Дионисия Ареопагита; далее – mundus mathematicus, абсолютное бесконечное пространство с его законосообразными определениями; затем mundus temporalis et corporalis, находящееся в этом пространстве бесконечное множество солнечных систем (воззрение, довольно близко примыкающее к учению Бруно), и, наконец, как важнейшая ступень, мир, который мы познаем, mundus situalis.

Очевидно, что это неоплатонизирующее учение об эманации представляет шаг назад по отношению к мыслям Бруно, по учению которого божественное дыхание жизни проникало неослабленным в самые отдаленнейшие уголки вселенной. Наконец, также в неоплатоническом духе изображается в философии Томмазо Кампанеллы и тот процесс познания, посредством которого человек через четыре соответственные ступени должен подняться из низменности своего mundus situalis опять до Божества. Посредством деятельности чувств достигает он познания материального мира, посредством воображения поднимается он над ним для созерцания мира математического; мысли и понятия возносят его в метафизический мир духов, а философия научает его понимать мир первообразов в Боге и затем передает его для последнего шага, совершенного соединения с Богом, религиозной вере.

Кампанелла о природе и Вселенной

Обсуждение физических вопросов состоит главным образом в том, что Кампанелла выводит качественное различие вещей из смешения в различных степенях обоих принципов, теплого и сухого, с одной стороны, холодного и важного – с другой. Смешением крайних противоположностей Кампанелла любит объяснять переходы между ними и, исходя из этой мысли, делает, например, попытку объяснить развитие цветов из черного и белого, чем опять предваряет некоторые позднейшие теории. В области астрономии он выражает желание установить, посредством признания системы Тихо де Браге, компромисс между новой наукой и учением церкви. Представляя, таким образом, землю неподвижной, а солнце с окружающими его планетами обращающимся вокруг нее, он приписывает солнцу, кроме этого движения с востока на запад, еще и другое, с севера на юг и обратно, желая таким путем объяснить его изменяющееся положение внутри тропиков. Вместе с тем Томмазо Кампанелла верит в постепенное приближение солнца к земле, что приведет в конце концов к мировому пожару, к страшному суду, при котором все превратится во все, а природа будет принята обратно в Божество.

Это всеобщее превращение всех вещей является лишь последним излиянием их тождества и того единства жизни, замечаемого уже и теперь, которое может иметь свое основание лишь в общей мировой душе. И Кампанелла также держится мысли об одушевленности всех вещей через всю природу. Растения и камни в его глазах не менее одушевлены, нежели животные; и даже большие мировые тела рассматриваются им как высшие демоны. Но при этом, по неоплатоническому образцу, он видит в этой всепроникающей, обусловливающей собою связь вселенной, мировой душе местопребывание инстинктов, предчувствий, снов и предсказаний, для которых принимает в человеческой душе особый орган, нечто вроде мистического сенсориума. Вообще Томмазо Кампанелла отличался замечательным даже для того времени суеверием, и его главное произведение «De sensu reram et magia» («Об ощущении вещей и магии», 1620) представляет в этом отношении в высшей степени интересный памятник того времени. Из мировой души вытекает, по его мнению, и магическая сила, а подробное исследование сообщает нам, что есть магия божественная, естественная и дьявольская, три вида, которые по своим внешним признакам часто бывают очень схожими, но по своему внутреннему существу сильно отличаются друг от друга.

У Кампанеллы мы видим совершенно такое же двойное отношение мировой души к единичной силе и индивидууму, как двойное движение у Бруно, в силу чего каждая вещь стремится, с одной стороны, к самой себе, а с другой – к целому. Это применяет он также к физическим явлениям и пытается посредством гипотезы различия между абсолютной и относительной тяжестью понять отсюда открытый Галилеем закон свободного падения. Вообще Кампанелла выступил в литературе в защиту этого, подобно ему, преследуемого великого исследователя, по вопросу о согласии с его учением Коперника. Но более значительным является применение этого учения о двойном движении в его этике. Именно, и в нравственном смысле индивидуум имеет свое собственное движение, в силу которого он обращается вокруг своей оси, – это эгоизм самосохранения; а с другой стороны, имеет он центростремительное движение, потребность в общежительности и в помещении себя в законосообразном связном целом. Эту последнюю черту Кампанелла называет религией, и поэтому в известном смысле приписывает ее всем существам.

«Город Солнца» Томмазо Кампанеллы

Если все это скорее диалектические тонкости, то, напротив того, выдающийся положительный интерес представляет учение Томмазо Кампанеллы о государстве и воспитании, изложенное в утопии «Civitas solis» («Город Солнца» или «Государство Солнца») (в качестве прибавления к «Realis Philosophiae epilogisticae» – «Выводы реальной философии» – впервые напечатано во Франкфурте в 1623 г.). И здесь, как и в «Утопии» Томаса Мора, находим мы картину такого устройства общества, которое не зависимо от положительной религии; и здесь видим мы воздействие античного прообраза, но, пожалуй, больше платоновских «Законов», чем «Государства»; и здесь социальное полновластие государства, упразднение семьи и частной собственности. «Город Солнца» – это социалистическая организация, регламентирующая и частную жизнь вплоть до мельчайших подробностей в работе и отдыхе. Во главе его стоят священники науки, иерархия которых установлена на основании метафизических понятий Кампанеллы. Но цель «Города Солнца» – земное благополучие и светское образование всех его граждан. Для первого должны быть использованы все средства нового естествознания с его открытиями и изобретениями, но не меньше и искусства астрологии и магии, чтобы таким путем обеспечить каждому посредством четырехчасового нормального рабочего дня достойное человека существование. Но воспитание, руководство которым принадлежит государству, не должно быть для этого гуманистическим, а, напротив того, реалистическим; при этом дается фантастический очерк наглядного обучения, посредством которого граждане «Города Солнца» с детства должны осваиваться с вещами.

Обложки старинных изданий «Города Солнца» Кампанеллы

«Испанская монархия» Томмазо Кампанеллы

В странном противоречии к этим смелым новшествам стоят политические соображения Кампанеллы в его «Monarchia hispanica» («Испанская монархия»). Единичное государство, конечно, тоже обладает самостоятельностью в своем самосохранении по отношению к другим и в свободе своего внутреннего законодательства; но вся система государств может существовать только в том случае, если они все вместе имеют общее отношение к одному средоточию и одинаково подчиняются одному общему закону. С этой точки зрения Кампанелла, в ожесточенной полемике против Макиавелли, выступает в защиту притязаний папской всемирной монархии и требует, чтобы государство подчинялось церкви и чтобы его законы зависели от церковных догматов. В практической политике он стоял на точке зрения современных ему иезуитских философов права Марианы и Беллармина, которые раскрыли обоюдоострую опасность «договорной теории государства», доказав, что договор по своему понятию должен рассматриваться как могущий быть уничтоженным и взятым обратно. С этой религиозно-политической точки зрения Кампанелла высказывается за мировое господство Испании: ей надо завладеть колониальными богатствами, чтобы иметь возможность побеждать еретиков. Значение этой теории становится ясным, если вспомнить, что она была высказана в первые годы Тридцатилетней войны, и невольно возникает вопрос: за что Томмазо Кампанеллу, по требованию испанцев, преследовала инквизиция? Или он действительно заплатил этими преследованиями всего лишь за ту широковещательность, с какой он, подобно многим своим современникам, провозгласил свою философию полным преобразованием всей науки и жизни, «Instauratio magna» («великим восстановлением»)?

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...05/st010.shtml
Жизнь Томмазо Кампанеллы (1568-1639) во многом перекликалась с жизнью Джордано Бруно. Сын сапожника, родившийся в местечке Стило (в Калабрии), юный монах (того же доминиканского ордена), увлекшийся методологическими и натурфилософскими идеями Телезио, он самовольно оставил монастырь, бежав сначала в Рим, затем во Флоренцию и Падую (где познакомился с Галилеем). Под влиянием Телезио Кампанелла написал свою первую книгу «Философия, доказанная ощущениями» (1591).

Интерес к философии и естествознанию сочетался у Кампанеллы с еще более глубокой заинтересованностью как в социальных, так и в политических вопросах своего времени и своей родины. В родной Калабрии Кампанелла возглавил широкий заговор, цель которого состояла не только в освобождении от гнета Испанской монархии, но и в проведении в будущем свободном государстве радикальных общественных преобразований. Раскрытие заговора в 1599 г. привело Кампанеллу к длительному и мучительному тюремному заключению, продолжавшемуся в общей сложности более тридцати лет. В тяжелейших условиях философ-борец, обладавший феноменальной памятью и огромной целеустремленностью, создал за эти годы множество произведений. Важнейшим из них стал знаменитый «Город Солнца» (1601-1602) — едва ли не первое сочинение, которое автор написал по-итальянски, что произошло уже после вынесения приговора о пожизненном заключении. В 1613 г. он, возможно, сам же перевел его на латинский язык, и этот текст впервые был опубликован во Франкфурте в 1623 г. Освободившись из заключения к концу 20-х годов и перебравшись в Рим, философ пишет здесь другие произведения, важнейшее из которых — «Поверженный атеизм» (1630). В 1634 г. он был вынужден бежать во Францию. Здесь Кампанелла сочетал политико-публицистическую деятельность с редактированием и изданием своих книг, написанных до заключения, в заключении и в Риме. Важнейшие из них — «Об ощущении вещей и магии», а также «Метафизика».

Свою методологию познания природы, как и ее общую картину, Кампанелла первоначально почерпнул у Телезио, остававшегося для него крупнейшим ренессансным философским авторитетом. В дальнейшем, усваивая астрономические открытия Коперника, Тихо Браге, Галилея и некоторые другие естественнонаучные идеи, Кампанелла вносил в телезианскую натурфилософскую доктрину (особенно в её космологическую часть) те или иные поправки, но принципы органицизма и сугубо качественного истолкования природы, которые мы констатировали у Телезио, остались незыблемыми. Важнейшей формой гилозоизма как у Телезио, так и у Кампанеллы служит их убеждение в том, что всем природным вещам и явлениям — даже стихиям - присуще стремление к самосохранению. Этот тотальный закон бытия, возможно, следует рассматривать как своего рода принцип индивидуализации, в максимально обобщенной форме отразивший то грандиозное усиление внимания к индивидуально-личностному началу, без которого была бы невозможна культура гуманизма. "Все сущности, — говорится в трактате «О предопределении», — испытывают всегда и повсюду. любовь к самим себе".

Органицизму Кампанеллы присуща и другая определяющая его черта, а именно, качественное истолкование вещей и явлений природы. Ее тоже можно считать закономерным следствием сенсуалистической методологии. О последовательности Кампанеллы в этом отношении свидетельствует его отвержение атомистической доктрины Демокрита-Эпикура (особенно в «Поверженном атеизме»), ибо эта доктрина приводила к редукции качественного к количественному. Еще в тюрьме философ-бунтарь выступил в защиту Галилея, привлеченного к суду римской инквизицией за свои научные убеждения. Вместе с тем Кампанелла подчеркивал свое расхождение с Галилеем, считая себя "физиком", а Галилея "математиком", стремящимся все качественное (например, воздух и воду), свести к сочетанию бескачественных атомов.

Телеологизм — другое необходимое выражение органицизма у Кампанеллы. Без целеполагания и целеосуществления нет ни человеческого, ни природного "искусства". Телеологизм же требует в принципе конечного мира. Даже признавая множественность миров ("систем") в едином универсуме, Кампанелла противопоставляет ему Бога как принцип единства, подлинную (т.е. актуальную) бесконечность. "Если мир не бесконечен, то бесконечен Бог". Перед его лицом универсум, как бы велик он ни был, оконечен и в силу этого зависим от Бога. Выше мы охарактеризовали

сходную позицию Телезио как деистическую, однако это утверждение следует ограничить, ибо деизм, минимизируя функции Бога по отношению к миру, обычно сочетался с механистической его трактовкой. Кампанелла же — ярчайший органицист. В метафизике Кампанеллы явственно ощутимо воздействие неоплатонической традиции. Важнейшее положение его метафизики утверждает существование первоначал, или прималитетов, присущих всякому бытию — Мощи, Мудрости и Любви. Они имеют ближайшее отношение как к индивидуальному, так и к социальному бытию человека.

Не меньшее — если не большее — место, чем вопросы общефилософские, натурфилософские, космологические, занимают в творчестве Кампанеллы проблемы социально-политические и социально-философские. Проблема человека как существа божественно-природного и одновременно социального, в сущности, всегда стояла в центре его размышлений и изысканий. Одна из непреходящих заслуг ренессансной философии состоит в том, что с небывалой до тех пор глубиной были поставлены и решены проблемы личности и проблемы социальности. В особенности это было присуще тем мыслителям с совестью и честью, которые хотя и принадлежали по своему происхождению к высшим сословиям, однако проникались величайшими симпатиями к народу, страдания которого не уменьшались, а возрастали в эту эпоху полуфеодализма-полукапитализма. Среди наиболее значительных из числа таких мыслителей был Томас Мор. Теперь же, спустя столетие, им стал и Томмазо Кампанелла. В отличие от Мора Кампанелла активно стремился к изменению социальных порядков, унижающих человека. Он не только мечтал, как и автор «Утопии», о совершенно другом обществе, но и стремился к перестройке общественных отношений. Когда крупный заговор, замышлявшийся не только для ниспровержения испанского владычества, но также в целях учреждения строя имущественного и социального равенства, потерпел поражение, Кампанелла, его идейный вдохновитель и один из главных организаторов, еще нр имея окончательного приговора, начал писать «Город Солнца», изложив в нем свою главную социальную программу. Повествование здесь (сходно с «Утопией») ведется от имени некоего генуэзского Морехода, посетившего во время своего кругосветного путешествия остров Тапробану (предположительно Цейлон, ныне Шри-Ланка), где и наблюдал совершенно необычное для того времени государство. Его устройство, нравы и жизнь он и описывает своему собеседнику (при этом речь идет не обо всем острове, а о важнейшем его городе-государстве, именуемом Городом Солнца). Суть их, не раз подчеркнутая на страницах этого произведения (как и трактата «О наилучшем государстве»), состоит в том, что народ, всего лишь несколько десятилетий тому назад бежавший сюда из Индии, "решил вести философский образ жизни общиной", создав такое государственное устройство, которое не исходит от Бога, а представляет собой прямой результат деятельности человеческого разума.

Общинная жизнь, как и в «Утопии», зиждется на отсутствии в этом городе-государстве частной собственности и на всеобщем и хорошо организованном труде, которому солярии предаются всегда с радостью. Эта решающая особенность их жизни, дающая соляриям огромное преимущество едва ли не перед всем человечеством, состоит в том, что у них нет ни бедных, ни богатых, в результате чего "не они служат вещам, а вещи служат им". Независимость от вещей позволяет соляриям не разрушать собственную индивидуальность в непосильном труде. Его продолжительность еще меньше, чем в Утопии, — четыре часа. Так гуманистический идеал принципиального равенства людей трансформируется как идеал справедливого общества. По сравнению с далеким платоновским прообразом, хорошо известным Кампанелле, общественный строй соляриев в принципе отличается социальной однородностью.

В государстве Солнца существует разделение труда. Важнейшее его проявление — отделение труда умственного от физического. Здесь Кампанелла ориентировался на платоновское «Государство», но, конечно, серьезно видоизменил идеи Платона в соответствии с задачами своей эпохи. Философская аристократия Платона, авторитарно управляющая идеальным античным полисом, сменяется аристократией специалистов, которым особенно повезло при рождении. Самый одаренный из них, называемый Метафизиком, или более понятно — Солнцем, часто обозначаемым знаком @, стоит во главе всего государства. Его предельно глубокое знание всех принципов метафизики и теологии органически включает в себя и знание наук физических, математических, астрологических, исторических, знание религий и др.

В условиях умножавшейся специализации научного знания Метафизик олицетворяет его высшее единство. Будучи идеалом "универсального человека", он владеет и столь важным искусством, как живопись. Глава государства не гнушается и ремесленным трудом. Но управлять Государством Солнца в одиночку и он не в состоянии. Метафизик опирается прежде всего на трех главных помощников, реализующих три основных принципа бытия, — на Мощь, Мудрость и Любовь. Мощь руководит военным делом, Мудрость — науками, а Любовь — питанием, деторождением и воспитанием. Каждый из них опирается на еще более узких специалистов (на Грамматика, Логика, Физика, Политика, Этика, Экономиста, Астролога, Астронома, Геометра и др.). Всех начальствующих в. городе Солнца — лишь сорок человек. Иерархия четырехступенчатого соподчинения целиком определяется их способностями и познаниями. Дважды в месяц в государстве Солнца собирается Большой совет — народное собрание, которое может сменять правящих лиц, за исключением высшей четверки — Метафизика и трех его помощников. Но и они обязаны уступить свои руководящие места, как только появляются лица, превосходящие их своими способностями и познаниями.

Нет презренных разновидностей труда (особо же почетно освоение нескольких ремесел или искусств), поэтому нет и рабов, еще сохранявшихся в «Утопии». Труд, не навязанный никем, весьма производителен, поэтому солярии не нуждаются ни в чем при скромности своих потребностей. Значительное время, которым они располагают вне рабочих часов, отдается развитию умственных и телесных способностей, а также делу усвоения наук (опять же в первую очередь естественных).

Законы и моральные правила соляриев, простые и краткие, вырезаны на медной доске при входе в храм. Фактически они сводятся к евангелистскому правилу: чего не хотите сами себе, не делайте другим, и что хотите, чтобы люди делали вам, делайте и вы им. Религиозность соляриев тоже проста и рационализированна. Культ Солнца свидетельствует о влиянии неоплатонической традиции и соответствует натурфилософским представлениям самого Кампанеллы.

[Дж. Реале, Д. Антисери]

http://reale_antiseri.academic.ru/21...B0%D0%B7%D0%BE

Кампанелла Томмазо
\
Натурализм, магия и тревожное ожидание всеобщей реформы
\
Жизнь и творчество
\
Фигура Томмазо Кампанеллы появляется на закате эпохи Возрождения.

Томмазо Кампанелла родился в 1568 г. в г. Стило, в Калабрии, пятнадцати лет он вступил в орден доминиканцев (при крещении он был наречен Джандоменико, в момент вступления в монастырь сменил имя на Томмазо, в честь св. Фомы).
Он во многом похож на Бруно. Маг и астролог, охваченный тревогой и ожиданием преобразований, уверенный в своей особой миссии, неутомимый в поисках, исключительно образованный, способный бесконечно писать и переписывать сочинения с неубывающей силой. Одним словом, разбуженный вулкан.
Пытки и тюрьмы не сломили его, а избежал смертной казни он лишь потому, что блистательно изобразил умопомешательство. Только поэтому он не закончил свои дни, как Бруно. Миновав костер, он провел полжизни в тюрьмах, вновь и вновь завоевывая доверие неутомимым поиском истины. Неожиданный успех на земле Франции увенчал последние дни его безотрадной жизни.
Биографы выделяют четыре периода: 1) юность революционера-неудачника с провалом мятежа против Испании; 2) период бесконечно долгого тюремного заключения в Неаполе; 3) период римской реабилитации и 4) период большого успеха во Франции.
Рассмотрим вкратце эти весьма значительные этапы.
1. Период юности полон приключений. Неудовлетворенный аристотелизмом и томизмом, Кампанелла перечел сочинения многих философов (как древних, так и современных) Запада и Востока.
Отсутствие строгой дисциплины в доминиканских монастырях юга Италии позволило ему посещать в Неаполе лекции Джамбаттиста делла Порта, магистра магии. В 1591 г. он впервые подвергся суду за ересь и занятия магией и несколько месяцев провел в тюрьме, а, выйдя на свободу, вместо того чтобы вернуться в один из монастырей своей провинции, как это ему было предписано, отправился в Падую, где познакомился с Галилеем.
Вслед за тем последовало еще три судебных процесса: один в Падуе (1592) и два в Риме (1596, 1597). В конце концов он был вынужден вернуться в Стило, с запретом проповедовать и принимать исповеди, а также с обязательством сделать свои сочинения более ортодоксальными.
Жажда обновления, мечты о религиозных и политических преобразованиях, мессианские видения вместе с астрологическими прогнозами подтолкнули его к подготовке мятежа против Испании, который должен был знаменовать собой начало грандиозного проекта. Но в 1599 г. Кампанелла (преданный двумя участниками заговора) был арестован, брошен в тюрьму и приговорен к смертной казни.
2. С этого и начинается второй период. Как мы уже сказали, Кампанелла спасся от смерти, притворившись сумасшедшим. Он подвергся жестоким испытаниям, имевшим целью установить, не симуляция ли его болезнь. Философ прошел через них с героической твердостью. Смертную казнь заменили пожизненным заключением, которое длилось 27 лет. Вначале очень суровое, постепенно оно становилось все более терпимым, а в конце превратилось в формальное. Кампанелла мог писать книги, вести переписку и принимать посетителей.
3. В 1626 г. король Испании повелел освободить его, но свобода оказалась недолгой, так как нунций (папский посол) повелел переправить мятежника в Рим, в застенки Священной канцелярии. Но здесь судьба Кампанеллы резко меняется благодаря заступничеству Урбана VIII - настолько, что в качестве места заключения он получает в свое распоряжение не больше не меньше как место в Палаццо.
Пока Кампанелла находился в заточении в Неаполе, его политические симпатии оставались на стороне Испании, в которой он видел силу, могущую реализовать вожделенную "всеобщую реформу": но в Риме Кампанелла становится франкофилом. Поэтому, когда в Неаполе в 1634 г. был раскрыт заговор против испанцев, организованный одним из учеников Кампанеллы, философ вынужден был в Париже искать защиты у французского посла.
4. Начиная с 1634 г. Кампанелла живет в Париже. Здесь его превозносили и прославляли многие ученые и знатные мужи. Король Людовик XIII назначил ему подобающую пенсию; философ пользовался также расположением могущественного Ришелье. Смерть настигла его в 1639 г. Отсрочить ее приближение не смогли ни магия, ни астрологическое искусство.
Среди многочисленных работ Кампанеллы следует упомянуть: "Философия, доказанная ощущениями" (1591), "Об ощущении вещей и магии" (1604), "Защита Галилея" (1616, опубликована в 1622 г.), "Большой эпилог" (1604 - 1609), "Город Солнца" (1602), внушительная "Метафизика" в 18 книгах (Кампанелла сделал целых пять редакций этой работы, до нас дошла латинская, опубликованная в 1638 г. в Париже) и огромная "Теология" в 30 книгах (1613-1624).
Проведя в заточении лучшие годы своей жизни, Кампанелла не смог создать своей школы, а когда во Франции смог получить признание, в котором прежде ему отказывали, было уже слишком поздно. Его мысль оказалась несвоевременным плодом. На интеллектуальной сцене господствовал Декарт, и авангард был с ним.
\
Природа и смысл философского познания и переосмысление сенсуализма Телезио
\
Кампанелла начал с понятия бытия Телезио, но сразу переосмыслил его. Прямой контакт с природой посредством чувств оставался единственным источником познания, и, следовательно, разрыв с книжной культурой очевиден.
"Письмо монсеньору Антонио Кваренго" (1607) содержит некоторые из основных программных идей Кампанеллы. "Ваше мнение обо мне, будто бы я выше Пико или равен ему, слишком лестно; я полагаю, что Вы мерите меня мерой Вашего совершенства. Я, мой господин, никогда не имел никаких особых милостей, как Пико, который был очень знатным и очень богатым человеком и имел в обилии книги, и много учителей, и условия для занятий философией, и спокойную жизнь; все это позволяет наиболее плодотворно использовать одаренный ум. Но я родился для низменной участи и, начиная с 23-летнего возраста и по настоящий день своей жизни, когда мне в сентябре исполнится 39 лет, всегда подвергался преследованиям и клевете за то, что письменно выступил 18 лет назад против Аристотеля. Вот уже восемь лет подряд я в руках недругов, и, за мудрость и за глупость, вечный Разум спасал меня семь раз от неминуемой смерти; и еще раньше я неоднократно оказывался в заточении, так что я не могу насчитать и месяца полной свободы, за исключением ссылки; я испытал невероятные пытки, самые тяжкие, страх и боль не покидают меня..."
"Вот в чем отличаются мои занятия философией от занятий Пико я больше узнаю об анатомии от муравья или травы (я уже не говорю об удивительнейшей анатомии мира), чем из всех книг, написанных от сотворения мира до наших дней, после того как я научился размышлять и читать книгу творений Бога: по этому примеру я исправляю книги человеческие, произвольно и плохо скопированные. И это позволило мне с легкостью читать всех авторов и удерживать их в памяти - дар, которым наградил меня Всевышний; но что важнее - я научился оценивать их, сличая с оригиналом. Поистине Пико обладал выдающимся умом; но он был философом на основе скорее чужих слов, чем данных природы, от которой он не научился почти ничему; он осуждал астрологов за то, что они не обращались к данным опыта. И я осуждал их по молодости, но позднее увидел, что среди многих их глупостей нашла приют высочайшая мудрость, и я показал в книге, посвященной этим вопросам (в Новой метафизике), что аристотелевская логика нечестива; только Парменид и понимал в этом кое-что. Пико же очень мало уделял внимания морали и политике и весь отдался изучению древнееврейской религии, вопрошению книг; если бы он не умер так рано, то стал бы поистине великим мудрецом, ведь он уже собрал огромный материал, но не успел его обработать..."
"Я считаю его великим человеком скорее за то, что он должен был сделать, чем за то, что сделал. И я верю не только ему, но и любому другому уму, который засвидетельствует мне то, чему он научился в школе природы и искусства, ибо лишь они согласуются с первичной Идеей и Словом, из них они исходят; но когда люди рассуждают на основе учений, я их всех считаю одинаково беспорядочными; ведь св. Августин и Лактанций спорили с сотней доказательств и мнений, а один моряк изобличил их во лжи прямым свидетельством".
"Такой ход рассуждений принес утешение моей душе; изучив все секты и религии, какие были и есть в мире, я, как надеюсь, укрепил себя самого и других в христианских истинах и апостольских свидетельствах, отстоял христианство и почти освободил его от маккиавелизма и от бесконечных сомнений, которые жалят сердца в этот темный век, когда философы и софисты, вера, безверие и суеверия правят на равных и кажутся все на одно лицо. Так что Боккаччо кажется, будто невозможно путем силлогизма различить, какой закон более верный - христианский, магометанский или иудейский; и все писатели блуждают вокруг безбожия Аристотеля; и в школах ведутся сомнительные и бредовые рассуждения".
Итак, заниматься философией означает научиться читать "книгу Бога", творение, de visu - непосредственно или, лучше, как он говорит, per tactum intrinsecum ("через внутреннее осязание") - внедряясь в вещи.
Новое значение, которое Кампанелла придает чувственному познанию, выражено в виде символа, интерпретируя который, он связывает "мудрость" (sapienza) со словом "вкус" (sapore): "от вкуса, который воспринимает наше ощущение". Возникновение ощущения предполагает тесное взаимодействие с вещью, и вкус - это обнаружение наиболее глубинного в вещи посредством погружения в нее.
Э. Гарен сумел лучше всех уловить мистическую ноту в этом рассуждении и тот новый смысл, который приобретает учение Телезио. Гарен пишет: "Теперь никогда не лишне настаивать на особом смысле слова чувствовать, который Кампанелла неслучайно постоянно приближал к крайней точке платоновской интуиции, а вовсе не к восприятию в духе Телезио; или, если угодно, восприятие в духе Телезио было трансформировано в термины интуитивной мудрости (интуитивная мудрость - и некое прикосновение и божественный вкус, позволяющие знать вещи без движения и разговора, как сказал также Платон...). Не случайно этот образ происходит непосредственно от мистической мусульманской традиции, от суфизма, и мы встречаем его обозначенным теми же терминами, уже у
Гундисальви, уловившего арабскую трансформацию плотиновского и платоновского вкусового видения.
Итак, мы очень далеки от аристотелевской традиции с ее приоритетом чувств ("в разуме нет ничего, чего прежде не было в чувстве"). Чувство здесь имеет значение, отличное от того, какое оно имеет в аристотелевском эмпиризме, и представляется как проникновение и, следовательно, взаимодействие с вещью, т.е. с внутренним содержанием вещи как процесс самовыражения Бога (т.е. Бога, Который пишет книгу природы), божественное деяние, которое есть Бытие, равное Силе и Любви. Это не всматривание с воспроизведением образов, но проникновение во всеобщий жизненный процесс, ощущение сладостности жизни вселенной ("Здесь, в мире, Бог... выражает Себя Словом..."). Барьер между внутренним и внешним исчезает, открывая измерение вещи на глубину, благодаря соучастию мы становимся тождественны Богу. Как у Роджера Бэкона, эмпиризм превращается в мистицизм.
\
Самопознание
\
В своих размышлениях о познании, в первой книге "Метафизики", Кампанелла дает опровержение скептицизма, основываясь на самопознании. Нельзя не заметить удивительные аналогии со знаменитой работой Декарта "Рассуждение о методе", написанной в 1637 г. "Метафизика" Кампанеллы, как уже говорилось, была опубликована в Париже год спустя, но написана несколькими годами раньше.
"Те, кто заявляет, что неизвестно, знают они или не знают что-либо, неправы, - пишет Кампанелла. - В действительности они с необходимостью знают, что они не знают, и хотя это не прирастание знания, поскольку это - отрицание, как темнота не есть видение, но невозможность видеть, однако человеческая душа тем и отличается, что она знает, что она не знает, что она воспринимает, что не видит в темноте и не слышит в тишине. Если бы она не воспринимала этого, она бы была камнем, которому все равно, освещен он или нет..." Но особенный интерес вызывает следующий отрывок: "Душа познает себя познанием самоприсутствия, а не объективным познанием (а именно, представлением объекта, который отличается от нее самой) на уровне отражения. Во-первых, безусловно верно, что мы существуем, можем, знаем и хотим, затем, во-вторых, верно, что мы есть что-то, но не все, и что мы можем познать что-то, но не все и не полностью. Когда затем от познания присутствия переходим к деталям, познанию объектов, появляется неуверенность по той причине, что душа отчуждена (мы сейчас увидим, в каком смысле) от познания себя, и объекты не раскрываются полностью и отчетливо, но отчасти и неясно. И поистине мы можем, знаем и хотим другое в той мере, в какой мы можем, знаем и хотим самих себя".
Аналогия с Декартом налицо, но общий метафизический план панпсихизма у Кампанеллы иной.
Само познание для Кампанеллы не прерогатива человека, связанная с его способностью мыслить, оно доступно всему, что наделено жизнью и душой. Действительно, все вещи наделены врожденной мудростью, благодаря которой они осознают свое существование и привязаны к собственному бытию ("любят" собственное бытие). Это самопознание есть sensus sui, самоощущение.
Знание о другом - это "приобретенная мудрость", т.е. та, что приобретается в контакте с другими вещами. Каждая вещь изменяется другой вещью и каким-либо образом трансформируется, "отчуждается" в другой вещи. Воспринимающий чувствует не тепло, но себя самого, измененного теплом, воспринимает не цвет, а, так сказать, окрашенного себя.
"Врожденное" сознание, которое всякое сущее имеет само по себе, затемняется добавочным знанием, так что самосознание (как следствие) становится как бы sensus abditus (скрытым чувством), чувством, скрытым от добавочного знания. В вещах sensus sui остается по преимуществу скрытым; в человеке оно может достичь значительного уровня осознания; в Боге оно раскрывается во всем своем совершенстве.
Нужно также отметить, что Кампанелла помимо души-духа признает в человеке бестелесный и божественный разум. Это уже было у Телезио, но Кампанелла, следуя учению неоплатоников, приписывает разуму совершенно иную роль. Уподобляясь интеллигибельному в вещах, разум усваивает способы и формы (вечные идеи), в соответствии с которыми их создал Бог.
В этой доктрине есть одно место, оригинальность которого заслуживает особого рассмотрения. Познание - это одновременно утрата и приобретение, приобретение через утрату. Быть - значит знать. Знают то, что есть (и что делается). "Кто есть все, знает все; кто мал, знает малое". Познавая, мы "отчуждаемся" от самих себя; но в этом "отчуждении" мы обретаем отличное от нас: "...поскольку стать многими другими вещами через пассивность опыта означает расширить собственное бытие, т.е. стать из одного многими, знание - божественно даже в пассивности опыта".
А вот один из наиболее важных отрывков: "...все познающие отчуждаются от собственного бытия, как бы впадая в безумие или умирая; мы оказываемся в царстве смерти".
Гарен точен, объясняя доктрину Кампанеллы: "Итак, познать - значит умереть, ибо каждая смерть - переход в другое, и каждое изменение - смерть чего-то. И поскольку создание объекта - изменение, это также смерть, хотя бы частичная; наше проникновение в объект сопровождается осознанием самих себя... внутренним чувством, благодаря которому мы не растворяемся в вещи, но остаемся сами собой. Но именно здесь происходит этот поворот от чувства к знанию, над которым бьется Кампанелла. Если в чувстве возникает объект и - страдательно - обозначается новый предел, то это значит: умирая, мы созерцаем Бога, присутствующего во всех вещах, то Бытие, которое все это устанавливает, разрушаем негативность реальности и становимся действительно реальными. И обучение, и познание, являясь изменением в природе познаваемого, в каком-то смысле есть смерть, и только изменение в Боге есть вечная жизнь, потому что бытие не теряется в бесконечном море бытия, но возвеличивается".
Этот отрывок (последний из цитируемых Гареном) может быть прокомментирован и прояснен другим отрывком из "Теологии": "Мы поистине находимся в чужой земле, оторванные от самих себя; мы страстно стремимся обрести родину, и наше место - рядом с Богом".
\
Метафизика Кампанеллы: три первоосновы бытия
\
Знание, как его понимает Кампанелла, вскрывает структуру вещей, их "сущностность". Всякая вещь состоит "из потенции бытия, из знания бытия, из любви к бытию". Это "первоосновы бытия", которые некоторым образом соответствуют трансценденталиям в средневековой онтологии.
Всякое сущее, поскольку оно существует, обладает следующими тремя первоосновами: 1) потенция бытия; 2) все то, что может существовать, "знает", что оно есть; 3) и если оно знает, что оно есть, оно "любит" собственное существование. Это доказывается тем фактом, что если бы оно не знало, что оно есть, оно не избегало бы того, что ему угрожает и его разрушает.
Три "первоосновы" равны по достоинству, рангу и происхождению: каждая из них присутствует в другой, и наоборот.
Очевидно, можно говорить также о "первоосновах небытия", каковыми являются "бессилие", "незнание" и "ненависть". Названные "первоосновы" представляют собой конечное, поскольку всякое конечное - это потенция, но не всего того, что возможно; потенция бытия знает, но знает не все, что можно знать; она любит и одновременно ненавидит. Бог же - высшая Сила, высшая Мудрость, высшая Любовь.
Сотворение повторяет, на разных уровнях, тройственную схему. Речь идет о доктрине генезиса Августина, которую Кампанелла расширяет в панпсихическом смысле.
\
Панпсихизм и магия
\
Кампанелла, отталкиваясь от учения Телезио об универсальной одушевленности мира, идет дальше, примешивая к неоплатонизму представления, рожденные его безудержной фантазией, и формулируя таким образом доктрину магического анимизма.
По Кампанелле, вещи разговаривают и вступают в непосредственное общение. Звезда, посылая свои лучи, сообщает "свои знания". Металлы и камни "питаются и растут, изменяя почву, на которой они родились благодаря солнцу (так, как это бывает при добавлении трав в ликер, - втягивая его в себя через сосуды), отчего алмазы растут в форме пирамид, кристаллы обретают кубическую форму...". Есть растения, плоды которых становятся птицами.
Происходит "самозарождение" всего живого, в том числе высших существ, потому что все - во всем, и потому может происходить из всего.
Вот как в работе "Об ощущении вещей и магии" Кампанелла излагает свою основную идею: "Итак, весь Мир есть чувство и жизнь, и душа, и тело, статуя Всевышнего, созданная во славу Его силой, разумом и любовью. Ничто не напрасно. Во имя Его великой жизни совершается столько смертей и возникает столько жизней. В нас умирает хлеб, и из него возникает - млечный сок, затем он умирает и творится кровь, исчезает кровь - и творится плоть, нерв, кости, дух, семя; есть различные смерти и жизни, скорби и желания; но они служат нашей жизни, и мы не скорбим об этом, а наслаждаемся. Таким образом, для мира в целом все является радостью и приносит пользу, и всякая вещь создается для всего, и все - для Бога во славу Его".
"Все живые существа в Мире, как черви в животном, и они не думают о том, что Мир чувствует, как черви в нашем нутре не думают о том, что мы чувствуем, и о том, что наша душа больше их души, и они не одушевлены всеобщей блаженной мировой душой, но каждый имеет собственную, как черви в нас, которые не пользуются нашим разумом и душой, но имеют собственный дух.
Человек - эпилог Мира, его почитатель, он хочет познать Бога, своего Творца. Мир - это статуя, образ, живой Храм Бога, стены Храма расписаны Его понятиями, украшены живыми статуями, простыми на небе и сложными и слабыми на земле, и все они движутся к Нему".
"Блажен, кто читает в этой книге и узнает, что все существует от Бога, а не по своему собственному капризу, и обучается божественному искусству правления, вследствие чего становится похожим на Бога, согласным с Ним в том, что каждая вещь хороша и зло относительно, он - маскирует то, что представляет для Творца веселую комедию, и про себя наслаждается, восхищается, читает, воспевает бесконечного, бессмертного Бога, Первую Силу, Первое Знание и Первую Любовь, откуда происходят всякая сила, всякое знание и всякая любовь, и они есть, сохраняются и меняются в соответствии с целями всеобщей души, которая учится от Создателя и чувствует искусство Создателя, заключенное в вещах, и этим всякое сущее движимо к великой цели до тех пор, пока каждая вещь не станет сама собой и не покажет любой другой вещи красоты вечной идеи".
Что касается собственно искусства магии, Кампанелла различает три формы его: 1) божественную, 2) природную и 3) демоническую.
Первая - это та, которую Бог дает пророкам и святым. Последняя - искусство злых духов - осуждается Кампанеллой.
Вторая, природная - это "практическое искусство, которое пользуется активными и пассивными свойствами природных вещей для получения удивительных и необычных эффектов, причина и способ получения которых по большей части неизвестны". Кампанелла расширяет природную магию до панмагизма, включая в нее все виды искусств, приписывая ей все находки и открытия, как, например, изобретение печати, пороха и т.д. Ораторы и поэты включаются в число магов: "это вторые маги". Но, заключает Кампанелла, "самое большое магическое действие человека - это дать людям законы".
\
"Город Солнца"
\
Теперь мы в состоянии понять "Город Солнца" и его значение. Это сумма мечтаний Кампанеллы о реформе мира и об освобождении от зла, которое его угнетает, не без помощи мощных инструментов магии и астрологии. Итак, это сплав идей, в котором соединились все чаяния эпохи Возрождения.
Вот его краткое описание.
Город находится на холме, который возвышается на просторной равнине; он разделен "на семь огромных окружностей, поименованных в соответствии с семью планетами, из одной в другую можно пройти по четырем дорогам и через четверо ворот, обращенных к четырем сторонам света". На вершине холма возвышается круглый храм без стен, но имеющий свод, "опирающийся на мощные прекрасные колонны". Над сводом - купол с отверстием "над алтарем", который расположен в центре.
Над алтарем "не что иное, как довольно большая карта мира, на которой изображено небо, и другая, на которой - земля. Кроме того, на небе купола изображены все самые большие звезды небесные, помечены их имена и свойства по отношению к земным вещам, по три строки на каждую... там всегда зажжены семь светильников, сколько и планет".
Городом управляет жрец, имя которому - Солнце, Кампанелла обозначает его в рукописях астрологическим знаком, уточняя, что "на нашем языке он зовется Метафизик", "глава всех в духовном и земном". Ему помогают Пон, Син и Мор, что означает "Мощь, Мудрость и Любовь", они представляют первоосновы бытия, и каждый выполняет обязанности соответственно его имени.
Окружности крепостных стен украшены фигурами на исторические сюжеты, как снаружи, так и изнутри, которые представляют образы-символы всех вещей и событий в мире. С наружной стороны последней окружности - "изобретатели законов, наук и оружия" и, кроме того, "на почетном месте - Иисус Христос и двенадцать апостолов".
В этом городе все блага - общие (как в Государстве Платона).
Пороки побеждены, есть даже магистраты, управляющие добродетелями: "Все добродетели, которыми мы обладаем, имеют руководителя: один зовется Щедрость, другой - Великодушие, затем - Чистота (Непорочность), Крепость, Правосудие уголовное и гражданское, Прилежание, Правда, Благотворительность, Благодарность, Сострадание и т.д.".
Уже из приведенных характеристик понятно, что это "магический город" (и ученые указали на модель в известной книге по магии, озаглавленной Picatrix). Это город, построенный так, чтобы уловить малейшее благодатное влияние звезд. Но здесь также присутствует синкретичный сплав идей Возрождения. Выше сказано о влиянии Платона. Кроме того, как говорит Кампанелла, обитатели Города "славят Птолемея и восхищаются Коперником" и (как мы уже знаем) не любят Аристотеля, называя его педантом. Философия, которую они проповедуют, - естественно, философия Кампанеллы. "Они верят в то, что сказал Христос о знамениях звезд, солнца и луны. Глупцы не верят, но настанет, как тать в нощи, конец всему. Обновление века, по-видимому, в его конце".
\
Заключение
\
Оценки идей Кампанеллы противоречивы. Нельзя сказать, что его труды известны и изучены до конца, как они того заслуживают. Страстотерпец, пасынок судьбы, он напоминает нам плод, созревший не ко времени.
Показателен последний период его творчества - парижский. Он интересовал тех, чьи мысли были обращены к прошлому или непосредственному настоящему, но не тех, чей взгляд был устремлен в будущее.
Мерсенн, который встречался и долго говорил с философом, был категоричен: "...он не может научить нас ничему в области науки". Декарт отказался от предложения Мерсенна устроить ему встречу с Кампанеллой в Голландии, написав, что он знает о нем уже достаточно, чтобы не желать более ничего.
Действительно, Кампанелла пережил свое время; он явился последним из могикан Возрождения: его жизнь прошла под знаком всеобщего обновления.

[Наталья Басовская]

https://www.youtube.com/watch?v=DPT7FWGAFLE

7 748 просмотров 30 нояб. 2022 г.

Томмазо Кампанелла (05.09.1568 - 21.05.1639) - итальянский философ, теолог и писатель, наиболее известный утопическим трактатом «Город Солнца», один из наиболее значительных мыслителей позднего Возрождения. Монах ордена доминиканцев. Марен Мерсенн считал Кампанеллу и Галилея «величайшими сынами Италии».

Кампанелла происходил из семейства неграмотного сапожника, но благодаря незаурядным способностям смог получить духовное образование. В 1591—1598 годах четырежды подвергался арестам, после расследования римской инквизиции был признан «подозреваемым в ереси» и приговорён к отречению. Будучи выслан в родную Калабрию, в 1599 году разработал план восстания против испанских властей с участием флота Османской империи. В результате предательства пятый раз был арестован и подвергнут пыткам, но избежал смертной казни, симулируя безумие. Приговорённый к пожизненному заключению, 27 лет подряд находился в разных тюрьмах Неаполя.
Всё это время занимался интенсивным литературным творчеством, написав несколько объёмных трактатов по философии, богословию, астрологии, астрономии, медицине, физике, математике, политике:
«Монархия Мессии», «Метафизика», «Побеждённый атеизм»,
«Апология Галилея», «Теология» и многие другие.

Всего он опубликовал более 100 работ суммарным объёмом 30 000 страниц.

В 1626 году Кампанелла был освобождён испанскими властями, но до 1628 года он находился под следствием инквизиции и был переведён в Рим. Впоследствии своими астрологическими и магическими познаниями и практиками Кампанелла заинтересовал папу римского Урбана VIII, был окончательно освобождён и некоторое время провёл в Ватикане. В 1629 году орден доминиканцев присвоил Кампанелле степень магистра теологии. Из-за очередного дела об антииспанском заговоре, подготовленном учениками Кампанеллы, в 1634 году он перебрался во Францию, где пользовался покровительством герцога де Ришельё, а его труды были одобрены Сорбонной. В 1637 году выпустил в свет новое издание «Города Солнца», в 1638 году составил натальный гороскоп новорождённого Людовика XIV и опубликовал эвлогию, в которой выражал надежду, что будущий король реализует Город Солнца на практике.

Всё так. Эхо Москвы. Рассказывает историк Наталия Ивановна Басовская.
Пожалуйста, поддержите наш канал подпиской. Оставляйте отзывы и следите за публикациями!