*256. Когда бы речь шла о Прохорове и его коллегах, то не больно-то и жалко, но Россию жалко, и весьма

[Максим Соколов]

https://ria.ru/20191027/1560249408.html
08:00 27.10.2019


Участник акции протеста
© РИА Новости / Ирина Калашникова

В 1920-1921 годы, то есть в давний час, в суровой мгле, на заре советской власти Владимир Маяковский написал стихотворение "О дряни", в котором обрисовал быт представителей советской власти в идиллическом ключе.
Еще раздаются выстрелы гражданской войны, в Поволжье страшный голод, в стране гиперинфляция — "Залетаю я в буфет, ни копейки денег нет, разменяйте десять миллионов", — а товарищ Надя и ее муж-ответработник ровно Филемон и Бавкида. Надя упражняется на пианино, муж пьет чай из самовара, "На "Известиях" лежа, котенок греется, а из-под потолочка верещала оголтелая канареица". При этом муж и Надя мечтают. Муж о том, как он справит себе на прибавку к окладу необъятные галифе, Надя о платье с революционными эмблемами, чтобы фигурять на балу в Реввоенсовете.
Что вызывает негодование у портрета Карла Маркса:
"Маркс со стенки смотрел, смотрел...
РЕКЛАМА

Залив квартиры? Не судитесь сами - предоставьте это нам
Про*фес*си*о*нально оце*ним и взы*щем ущерб по*сле за*лива квар*тиры без пред*оплаты
zaliv.novikov-pravo.ru

И вдруг
разинул рот,
да как заорет:
"Опутали революцию обывательщины нити.
РЕКЛАМА

Скидки −70% в магазине ФК «Динамо» Москва! Успейте!

Страшнее Врангеля обывательский быт.
Скорее
головы канарейкам сверните —
чтоб коммунизм
канарейками не был побит!"
Президент США Дональд Трамп выступает на 74-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН
24 сентября 2019, 17:42
Трамп с трибуны ООН раскритиковал коммунизм и социализм
Такая реакция основоположника понятна. Мы тоже несколько иначе представляли себе быт героических комсомольцев 20-го года. На фоне чрезвычайных народных бедствий можно было бы вести себя и поскромнее. Тем более что и в последующие годы победители Врангеля пили полную чашу жизни и любили красное дерево целыми гарнитурами. Одни затем отряхивались в яму, но другие продолжали любить. Да и сам Маяковский в 1928-м купил в Париже даже не канарейку и не платье с эмблемами, а целый автомобиль "Рено", следуя указаниям товарища Лили: "Про машину не забудь: 1) предохранители спереди и сзади, 2) добавочный прожектор сбоку, 3) электрическую прочищалку для переднего стекла, 4) фонари сзади с надписью “stop”, 5) обязательные стрелки, показывающие, куда поворачивает машина, 6) теплую попонку, чтобы не замерзала вода, 7) не забудь про чемодан и два добавочных колеса сзади". А ведь это было как 600-й "Мерседес" в 1992-м.
Не будем уже спрашивать, откуда у товарища Нади и ее мужа в 1920 году взялась квартира с пианино. Они там всегда жили, еще со времен Николая II? Или вселились по реквизиции? Вопрос и доселе часто возникающий в связи с начинанием "Последний адрес".
РЕКЛАМА

Однако что винить революционный правящий класс? Люди как люди, охочие до чаши жизни. Будто постсоветский правящий класс сильно лучше.
Главное же в том, что и орущий Маркс, и горланящий Маяковский имели в виду нечто другое. Тяга к бытовому обустройству, символом которого являлась канарейка, и тяга к революционному преображению мира — две вещи несовместные. "Не можете служить двум господам".
Географический глобус с флагами
18 апреля 2019, 08:00
Слон-невидимка, или Незамеченная мировая революция
И это относится не только к номенклатуре и даже, может быть, не столько к номенклатуре. Простые советские люди жили в тяжелейших условиях. Гражданская война, разруха, великий перелом, разруха, разоблачение врагов народа, война с Гитлером, разруха. В смысле бытовом это было как селиться на склоне вулкана. Что-то как-то наладили и обустроили, но потом новый катаклизм и опять приходится начинать жизнь и обустраиваться заново. Начиная с простейшей домашней утвари.
И поколение наших дедов-прадедов (а еще больше — бабушек-прабабушек) с муравьиным упорством снова и снова отстраивало домашний быт. Немудрящий, но хоть какой-то.
С одной стороны, официальная идеология называла это мещанством и даже в общем-то была права. Девиз мещанина "маленький, но мой" — это не совсем передовое учение. С другой — без такого муравьиного упорства подданных где бы оказались сами передовые идеологи. Тем более что у них самих выпирало то же самое мурло мещанина, только на более солидной материальной базе.
Но самое существенное, что тяга к устойчивости быта — это та самая любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам. Где заповеданы от века по воле Бога самого самостоянье человека, залог величия его.
Конец передовой идеологии был воспринят как торжество мещанства. Нет более досадных ограничений, коммунизм канарейками оказался побит, и можно жить как в Европе — "Добродетельный фатер, послушное семейство, на крыше аист, пред домиком цветы". Дача, квартира, машина и прочее. Не у всех, понятно, но ведь усердие все превозмогает.
Президент США Дональд Трамп выступает на Генеральной ассамблее ООН в Нью-Йорке
25 сентября 2018, 18:58
Трамп заявил, что США отвергают идеологию глобализма
Однако тут выяснилось, что конец одной передовой идеологии означает только зарождение новой, еще более передовой. Когда в передовых странах стало очевидно, что домиков с цветами на всех не хватит, идеологи глобализма объявили, что и не надо, ибо это нелепость, сданная в архив.
Человек глобального будущего должен быть хипстером-кочевником, который вообще не имеет ничего своего, кроме разве что исподнего белья. Все остальное — жилье, средства передвижения, домашнюю утварь — новый номад должен брать в аренду, ничего не иметь и ни к чему не привыкать. Тем более сердцем прикипать. Постоянного пола номад тоже не должен иметь. Соответственно, и Бог, родина, семья тоже обращаются в нелепость.
Только атомизированный номад, живущий средь таких же атомизированных.
Майские протесты в Лос-Анджелесе, Калифорния. 2017 год
20 апреля 2018, 08:00
Калифорния как катастрофа Америки или глобализма
Человеческая вселенная как пляска атомов, не более того.
РЕКЛАМА

Причем номад может потреблять — возможно, даже и обильно потреблять, — но он не может ничем владеть, у него не должно быть ничего неотъемлемого. И все это подается не как утопийные фантазии, а как основательные форсайты (прогнозы) и к тому же привлекательные (по замыслу идеологов).
Но отсюда и злоба передовых людей ко всему устойчивому, основательному, традиционному: "Скорее головы канарейкам сверните, чтобы глобализм канарейками не был побит". Прошлый раз не удалось и даже получилось совсем наоборот. Сегодня опять канарейки мешают.

[Максим Соколов]

https://sevastopol.su/point-of-view/...-v-voltery-dam
29 октября 2019 - 10:53

После старинного дворянина новый предводитель есть прямое оскорбление благородного дворянского собрания.

Максим Соколов
ForPost Мнения: Я князь Григорию и вам Фадеева в Вольтеры дам
Валерий Фадеев стал новым главой СПЧ
Увольнение с должности главы Совета по правам человека при президенте РФ (СПЧ) проф. М. А. Федотова по достижении им предельного для госслужащих 70-летнего возраста и назначение на нее главы Общественной Палаты В. А. Фадеева вроде бы не должно было возбудить особенных страстей.

И сам СПЧ, и его глава проф. Федотов явно не находились на переднем крае общественной жизни. Большинство граждан вообще пребывали в блаженном неведении о существовании такой структуры и такого профессора. Причем в случае Федотова он и сам давно уже не стремился к борьбе.

Последний раз он выступил с далеко идущим начинанием в 2011 г. вскоре после его назначения на этот пост. Тогда он предложил обширную программу десталинизации (и даже детоталитаризации) всей общественной жизни. Была ли эта жизнь в 2011 г. так уж сталинизирована, а равно тоталитаризирована, сказать сложно. Равно как и сказать, что деятельность М. А. Федотова и его единомышленников-десталинизаторов сильно способствовала предолению культа личности и его последствий. Скорее усердие не по разуму, явленное профессором, помогло воскрешению сталинской легенды, а вовсе не наоборот.

Возможно, дело было вообще не в Сталине, а в стремлении людей с хорошими лицами стать хозяевами дискурса, введя безраздельную противосталинскую цензуру, причем толкуемую крайне широко. Западная политкорректная цензура могла тут служить вдохновляющим примером.

Но начинание было столь неподготовлено и столь бездарно проведено, что в итоге его постиг полный провал и про детоталитаризацию забыли. Опять же и дней медведевых прекрасное начало завершилось. Правителем вновь стал В. В. Путин – иное время, иные песни, – и присмирел Федот суровый.

Смирен он оставался и до сего дня. Когда в октябре большинство членов СПЧ призывало: "Не надо отставки", сам глава СПЧ не проявил желания возглавить борьбу. Судя по всему, заранее обещанная синекура в НИУ ВШЭ его вполне устраивала.

Но тут дело было не в Федотове, а в самом принципе комплектации СПЧ и в его предполагаемых функциях.

Позиция самого В. В. Путина и, сколь можно понять, и нового начальника В. А. Фадеева заключалась в том, что правозащитная тематика в ряде случаев бывает важна и для обсуждения этой тематики полезно иметь консультативный совет, он же совещательный орган. Комплектование которого, а равно внутреннее устройство и внутреннее руководство всецело находится в компетенции того, при ком Совет. Т. е. В. В. Путина. Счел нужным назначить Фадеева – и назначил.

Тогда как правозащитное ядро СПЧ исходит скорее из идеи сословного представительства. Совет есть благородное собрание столбового (арбатского и аэропортовского) дворянства, избирающее своего предводителя и властно возвышающего свой голос перед царской властью. Высокое осознание своего достоинства в духе пушкинской "Моей родословной" –

"Не торговал мой дед блинами,

Не ваксил царских сапогов,

Не пел с придворными дьячками,

В князья не прыгал из хохлов".

Ну, то есть деды нынешнего арбатского дворянства тоже делали много разного, но спесивому отношению правозащитных дворян к новой знати это не препятствует.

И тогда контраст очевиден. Бывший предводитель М. А. Федотов прямо рожден в правозащитных покоях, кровь от крови и плоть от плоти прогрессивной общественности, связанный с нею многочисленными товарищескими узами.

Тогда как новый предводитель В. А. Фадеев рожден в Ташкенте (прямо по Салтыкову-Щедрину, "господа ташкентцы"), имел отношение к ВПК и что еще хуже – к ЕР, дирижист, лоялист, многолетний главный редактор нехорошего журнала "Эксперт" и вообще гвардеец кардинала. После старинного дворянина М. А. Федотова такой новый предводитель есть прямое оскорбление благородного дворянского собрания.

"Я князь Григорию и вам Фадеева в Вольтеры дам".

Все было бы совсем возмутительно, когда бы старинные и неотъемлемые права благородного собрания признавались бы кем-нибудь еще, кроме самих членов собрания и аффилированных с ними лиц. Тогда как с этим есть известные трудности. В споре консультативного и корпоративного принципа побеждает скорее первый.

[Максим Соколов]

https://vz.ru/opinions/2019/7/24/988690.html
24 июля 2019, 09:02
Сразу уточним: речь идет о последнем доводе, остающемся в рамках легальности. Оппозиционер может (при наличии физической к тому возможности) прибегать, например, к бомбизму, но это уже особая статья. Если же он не хочет или не может использовать в борьбе пулю или бомбу, то самым крайним способом для него является голодовка. Т. е. угроза уморить себя голодом, если не будут исполнены его требования.

Если человек открыто говорит: «Правда мне дороже жизни» – и подтверждает свои слова отказом от пищи, это очень серьезное заявление, от которого не отмахнешься. У агентов власти тоже совесть есть (хотя бы остаточная), а если нет, то есть давление общественного мнения или собственного начальства, которому не нужно лишнего скандала.

Конечно, и голодовка как средство не всесильна. Если те, от кого зависит судьба голодающего, совсем ничего не имеют против того, чтобы он заморил себя до смерти, то и угроза не работает.


Не отмечено голодовок среди узников гетто или лагерей смерти. Если узник сам себя умерщвляет, то он только помогает администрации. Но, впрочем, такое философическое отношение к голодовке может быть не только при тоталитаризме, но и при либерализме. Маргарет Тэтчер, когда в 1981 г. умер голодавший в тюрьме террорист ИРА Роберт Сэндс (всего в той групповой голодовке погибло 10 человек), отреагировала холоднокровно: «Он сам сделал выбор отнять у себя собственную жизнь».

Действительно, насильственное кормление есть насилие над личностью, тогда как с последовательно либеральной точки зрения если человек хочет умереть голодной смертью, то и пускай его. Причем такую позицию занимала не только «железная леди», а равно «ведьма» Тэтчер, но и не столь железный премьер Тони Блэр (смерть от голода экотеррориста Барри Хорна в 2001 г.).

Фото: Shamil Zhumatov/Reuters
Но нынешняя российская власть и не нацистская, и не сталинская, и не англосаксонская, гуманизм ей не чужд, поэтому, вероятно, в расчете на ненулевую вероятность успеха кандидат в кандидаты в депутаты Л. Э. Соболь 13 июля объявила голодовку, с неясными, впрочем, требованиями. То ли зарегистрировать лично ее, то ли всех не допущенных до выборов, включая, например, Сергея Троицкого (Паука). Из текста ее заявления это осталось неясным.

Голодовка Соболь примечательна двумя особенностями.

Во-первых, обыкновенно объявляют голодовку люди, находящиеся в заключении и не имеющие другого способа воздействовать на власти. Предполагается, что вольный человек другими способами все-таки располагает. Исключение было – вольный астрофизик д-р Хайдер, голодавший возле Белого дома 218 дней (по версии советской пропаганды) с целью побудить Рейгана к ядерному разоружению. Но прецедент довольно сомнительный и вряд ли годящийся в качестве образца.

Во-вторых, Л. Э. Соболь сразу и с места в карьер стала рассказывать о тяжких муках голода и о своей полной расслабленности, когда каждое движение, каждый шаг дается с большим трудом. Описываемые ею признаки тяжелой дистрофии обыкновенно появляются в результате гораздо более длительного голода – а тут речь шла всего лишь о трех днях. Хотя, в принципе, это еще можно объяснить индивидуальными особенностями организма.

РЕКЛАМА
Но явным и полным разрывом с традицией являются сами рассказы о том, что голод причиняет неудобства. Ни фейковый персонаж д-р Хайдер, ни вполне реально голодавшие до самой смерти члены ИРА, ни голодовщики, находящиеся между этими полюсами – никто не рассказывал, как болезненно обходиться без пищи. Очевидно, потому, что все это и так знают, а рассказы «Вот какие муки я принимаю» считались нарочитой театральщиной. Борец мужественный, а власть жестока – это и так понятно, и нет нужды делать специальное резюме, как для тупых студентов.

Перебор здесь вообще нежелателен, ибо последнее, критическое средство борьбы сильно уронили украинские голодающие. Сперва Н. В. Савченко, бодро скакавшая и мощно голосившая при сухой голодовке, причем ее адвокат М. З. Фейгин разъяснил, что «под голодовкой подразумевается отказ от твердой пищи, а прием жидких витаминизированных смесей с аминокислотами и витаминами не прекращается». Затем О. В. Сенцов, голодавший по методу Савченко 145 дней – немного не дотянул до д-ра Хайдера. Поддержка лиц, которые назвали себя голодающими, была шумной, прогрессивные люди со всего мира громко отметились, а потом тихо замолкли.

Беда не в том, что веры Сенцову и Савченко больше нет, равно как и писавшим воззвания в их поддержку, а в том, что своим витаминно-питательным голоданием они отнимали последнее средство борьбы у тех, кто готов голодать без дураков.

Другие материалы автора
«Эхо» исчерпало лимит терпения
Султан Эрдоган поцивилизованнее литовцев с ирландцами будет
В борьбу с вакциной вступают корыстные мотивы
Охота в том числе и про гуманизм
Необходимым (хотя и не достаточным) условием для успешного голодного протеста является абсолютная вера публики в то, что голодовка – это всерьез, и жизнь узника истаивает, как свеча. После украинских голодовок (ну и д-р Хайдер подсобил раньше) с этим необходимым условием наблюдаются большие трудности. Люди не очень любят, когда их держат за болванов. Но тогда сюжет с голодающей Л. Э. Соболь будет непросто раскручивать – Сенцов и Савченко сделали свое дело – даже в том случае, если у общественности будет твердая уверенность, что голодание не происходит в манере Васисуалия Лоханкина.
Но поскольку вокруг А. А. Навального давно нет уверенности ни в чем; даже если он случайно правду соврет, и тут будут серьезные сомнения, то представляется, что голодовка Л. Э. Соболь есть покушение с негодными средствами. Если есть желание играть на доверии, надо было раньше следить за своим образом.

[Максим Соколов]

https://russian.rt.com/opinion/54933...miniya-es-ssha

29 августа 2018, 17:26

Автор родился в 1959 году. Известный российский публицист, писатель и телеведущий, автор книг «Поэтические воззрения россиян на историю», «Чуден Рейн при тихой погоде», «Удовольствие быть сиротой».

То, что с атлантической солидарностью последнее время творится что-то неладное, заметили все. Встречи вождей США и Европы утратили прежнюю сердечность, а сами европейцы — причём не литовско-болгарского калибра, а европейцы первостатейные, то есть французы и немцы — ныне говорят нечто чрезвычайно нелояльное к американскому партнёру.

О создании собственной системы банковских расчётов, альтернативной SWIFT, — прежде об этом говорили только в России, которую постигнул остракизм, а теперь в Германии, которую пока ничего не постигло. Очевидно, таков уровень доверия к Большому брату.

Президент Франции Макрон сообщил: «Европа больше не может рассчитывать на США в вопросах безопасности. Гарантировать безопасность Европы мы должны сами». И призвал: «Строить стратегическое партнёрство с Россией и Турцией, потому что эти две державы важны для нашей коллективной безопасности, их нужно прикрепить к Европе. У этих народов совместная с Европой история. И мы должны вместе строить наше будущее».

Это уже просто какой-то бунт на корабле.

Конечно, не надо строить по этому поводу чрезмерных иллюзий. То, что европейские гранды устали от американской политики, это несомненно; что гранды по этому случаю готовы установить с Россией сердечное согласие — это большой вопрос.

Тем более что гранды (вместе с Россией) уже бунтовали в 2003 г. по поводу вторжения США в Ирак, категорически отказавшись поддержать операцию «Иракская свобода». Именно тогда госсекретарь Кондолиза Райс сообщила, каких санкций заслуживают мятежники: «Наказать Францию, игнорировать Германию и простить Россию». Причём санкции в отношении Франции и Германии хотя и не сразу, но оказали действие. В Берлине вместо Шрёдера явилась Меркель, в Париже вместо Ширака — Саркози, и новоизбранные вожди засвидетельствовали свою горячую преданность атлантизму.

Тем бунт и кончился, и нет никакой уверенности, что так не будет и на этот раз.

И тем не менее согласный демарш Франции и Германии, альянс между которыми уже 60 лет как является мотором европейского сообщества, невозможно не замечать.

Но на фоне неприятных новостей есть и приятные. Президент Румынии Клаус Йоханник проинструктировал послов: «Дальнейшее углубление стратегического партнёрства с Соединёнными Штатами во всех измерениях, как мы решили с президентом Трампом в прошлом году, остаётся первостепенным приоритетом».

Внешняя политика Румынии остаётся прежней и определяется необходимостью дальнейшего укрепления основной триады: укрепления и расширения стратегического партнёрства с США, увеличения роли и усиления Румынии в Евросоюзе и НАТО.

Можно было бы увидеть в этом подтверждение давней дипломатической закономерности — разрыв с одной державой обыкновенно означает союз с другой. Можно, если бы не цифры ВВП грандов с одной стороны и Румынии — с другой.

ВВП Германии (четвёртое место в мире) составляет $3,7 трлн, ВВП Франции (седьмое место) — $2,6 трлн. Вместе — $6,3 трлн. ВВП Румынии (53 место) — $180 млрд, то есть 7% от французского и менее 5% от германского. Если Берлин и Париж будут и дальше взбрыкивать, то даже при всём углублении стратегического партнёрства Румынии с США общий баланс лояльности останется неудовлетворительным.

Президент Румынии Клаус Йоханнис в ходе пресс-конференции заявил, что на территории страны будет размещён командный центр...
В таких случаях, правда, принято возражать: не всё-де определяется цифрами ВВП. Иная держава — сущий экономический карлик, но при этом как старается, как готова порвать в клочья всех врагов США. Согласимся. Порой не всё определяется статистикой, не менее важны дух, боевитость, верность.

Но вот как раз с верностью и боевитостью у румынского союзника всегда дело обстояло не так чтобы очень. Ещё Отто фон Бисмарку приписывается фраза, за которую он сегодня загремел бы по 282-й. Князь отмечал: «Румыны — это не нация, это профессия».

Но даже и без высказываний грубого князя достаточно было бы опросить (конечно, лишь в порядке мысленного эксперимента) столь разных государственных деятелей, как Николай II, Гитлер, Сталин и Брежнев (всем им довелось иметь Румынию в качестве союзника), чтобы услышать удивительно схожие суждения о его боевых и прочих качествах. А одному генералу принадлежало охлаждённое суждение о том, что нет, в сущности, разницы, иметь Румынию противником или же союзником. В обоих случаях придётся выделять одно и то же число дополнительных дивизий: либо чтобы сдерживать румын, либо чтобы затыкать румынский участок фронта.

Так что США, наверное, было приятно услышать из Бухареста безусловную присягу на верность, но изучение истории XX века было бы тоже поучительно.

Впрочем, особо воротить нос не приходится. Расширение ЕС и НАТО на восток сперва (лет 20 назад) рассматривавшееся как порыв народов к свободе, как их желание идти европейским шляхом, достаточно скоро выявило иную особенность. Восточноевропейские лимитрофы (не все, но многие) осознали членство в западных структурах как возможность двойной лояльности: будучи членами ЕС, давить на европейских грандов в качестве американских клиентов. Расширившийся ЕС принял в себя целый табун троянских коней, плоды чего он сегодня пожинает и ещё будет пожинать.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

[Максим Соколов]

https://www.kommersant.ru/doc/5137

Журнал "Коммерсантъ Власть"
08.06.1992, 00:00

Парламент спасен, но Горбачев за это ответит

Произведенные Ельциным реформы "кабинета реформ" (см. стр. 1) сняли остроту противостояния между правительством и парламентом: при возобновившейся дружбе между Ельциным и промышленными лобби и Гайдар и Хасбулатов оказываются у разбитого корыта, и делить им особо нечего. А роль козла отпущения за все успехи нового этапа реформ депутатский корпус уступил президенту СССР Михаилу Горбачеву.

Ельцин не только капитально реструктурировал правительство, но и нашел время примириться с руководством ВС РФ. В результате его трехчасовой встречи с Хасбулатовым спикер обещал вести себя хорошо и больше не проваливать важные хозяйственные законы. Ельцин обещал раз в месяц встречаться с руководством ВС и полюбовно решать образующиеся проблемы. Затем спикер отбыл в поездку по странам Леванта, на что радикальный демократ Сергей Юшенков заметил: "Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало".
Левантийский круиз, предпринятый спикером в горячее время переформирования кабинета; разоблачения Гайдара, заявившего 31 мая по ЦТ, что Хасбулатов несет львиную долю ответственности за денежный кризис; наконец, прорезавшийся в тоне первого хасбулатовского зама Сергея Филатова начальственный металл, -все это заставляет с интересом отнестись к бытующей в аппарате ВС версии, согласно которой условием мира между президентом и ВС является рокировка.
Хасбулатов остается лишь почетным "директором ВС", а функции реального директора переходят к лояльному Филатову. Вместе с тем высказываются сомнения в том, что мир окажется устойчивым. Юшенков заметил, что если беседа между вождями продолжалась три часа, то в последующие три часа Руслан Имранович точно будет держать слово, но уж дальше — как получится. В аппарате ВС опасаются, что рокировка запоздала. О глубине ощущаемого в стенах ВС кризиса свидетельствует то, что руководители центристской группы "Реформа", беседуя с Ельциным 3 июня, упорно употребляли термин "гражданская война" и умоляли президента творить что угодно, но не делать вернейшего шага к ней — не разгонять парламент.
Тем не менее, по сообщению Шейниса, Ельцин отчасти поколебался в намерении разгонять ВС, хотя, возможно, причина тому не столько в красноречии реформистов, сколько в том, что ВС и так фактически оказался устраненным от такого стратегического решения, как реструктурирование кабинета министров. С другой стороны, Ельцин обещал резко форсировать свое указное нормотворчество — и зачем же такой никому не мешающий ВС разгонять. Возможному смягчению антипарламентской позиции Ельцина может способствовать и фактический отказ от первоначальной идеологии реформы. Жесткая стабилизационная политика, от которой страдают все, плохо увязывается с практикой парламентского лоббирования по принципу "дай, дай", однако отдача реформы на откуп отраслевым лобби и обещание широких инфляционных вливаний в экономику превращает парламент из пасынка реформы в необходимый и полезный инструмент регионального и отраслевого лоббирования. "Павловизация" реформы может не понравиться западным донорам (на Западе уже сильно сомневаются, что в Мюнхене Ельцин получит искомые 24 миллиарда), а потому описанная коррекция курса выглядит скорее идеальной. В реальности же, разрываясь между требованиями промышленников и необходимостью делать прозападные жесты, Ельцин, вероятно, будет вести себя крайне непоследовательно и регулярно нарываться на стычки с парламентом. Но поскольку 2 июня президентская канцелярия внезапно открыла новый источник дестабилизации в лице Горбачева, возможно, необходимой при всяком провале реформы искупительной жертвой окажется не депутатский корпус, а более удобный по своей беззащитности Михаил Сергеевич. С другой стороны, тот факт, что чрезвычайно мягкая горбачевская критика вызвала истерическое заявление ельцинской канцелярии, выдержанное в духе антидиссидентских кампаний 70-х годов, заставляет предположить, что наверху царит большая неадекватность в восприятии реальности, — что, естественно, последовательности ельцинской политике не добавит. А поскольку нынешняя коллизия "Ельцин — Горбачев" с точностью до наоборот повторяет ту же коллизию образца 1987 года — один вождь требует радикализации реформы, а другой за то подвергает его гонениям, — вероятно, Ельцин наперекор всем объективным трудностям решил подготовить Горбачева себе в преемники.

[Максим Соколов]

https://www.kommersant.ru/doc/9377

Журнал "Коммерсантъ Власть"
13.12.1993, 00:00

Взгляд на ход избирательной кампании склоняет к выводу, что фракционная структура ВС РФ и Думы будет отличаться куда менее, чем того бы хотелось, а переезд Думы в здание СЭВ будет лишь поводом для сентенции "дома новы, но предрассудки стары". Впрочем, нет худа без добра: как опыт 1917 года благодетельно предостерегает Россию от повторения точно таких же, как тогда, глупостей, так и опыт хасбулатовского ВС, возможно, убережет Думу и президента от повторения прискорбного опыта.

Вселенная Лапласа и сигара Джинса

В условиях сколь-нибудь отстоявшейся многопартийности и сами выборы, и последующая деятельность парламента строятся по достаточно простой механистической схеме: в ходе выборов партии толкаются и интригуют в борьбе за голоса избирателей, после выборов политические лидеры толкаются и интригуют в борьбе за голоса фракций. При всей огрубленности такой модели чем-то она приятно схожа с простой и понятной лапласовской Вселенной, где будущие координаты материальных точек определяются посредством достаточно простых вычислений. Исследователь зрелого буржуазного парламентаризма может повторить ответ Лапласа Наполеону, сетовавшему на отсутствие в его космогонической модели Господа Бога — "Государь, я не нуждался в этой гипотезе". В случае с думской космогонией самоуверенный ответ Лапласа никак не проходит, и куда более уместным оказывается мнение богобоязненного графа Миниха, полагавшего, что Россия управляется непосредственно Божьей милостью и народной глупостью.
Продолжая космогонические аналогии, нынешние выборы можно описать, вспомнив так называемую "сигару Джинса" — английский астроном XIX века считал, что планетные системы образовались в результате сгущения звездной пыли под влиянием центробежных сил. Вместо как-то индивидуализированных партий — материальных точек можно наблюдать лишь совокупность туманностей, которые хотя и пытаются сконденсироваться, но центробежные силы если и не одолевают центростремительные, то, по крайней мере, соизмеримы с ними, и уровень аморфности остается более или менее одинаковым. Констатируя, что выборы свелись к беспорядочному взаимодействию аморфных образований, нужно признать, что тем самым структурное различие между ВС РФ и будущей Думой оказывается минимальным. Различие пока лишь в том, что структурирование прежнего депутатского корпуса началось только после выборов, а допущение элементов пропорциональной системы на нынешних выборах привело к тому, что этот процесс начался чуть раньше. Однако если учесть, что фракционно-блоковая структура ВС РФ неоднократно менялась, блоки формировались, соединялись, распадались и т. д., а окончательная жесткая конструкция ВС сложилась лишь к концу 1992 года, нынешние выборы по сути дела демонстрируют лишь небольшой временной сдвиг по фазе, т. е. новые депутаты в момент первого заседания будут структурированы примерно на уровне их уже полгода отзаседавших верхсоветовских коллег.

"Я, я, я — что за дикое слово! Неужели вот он — это я?"

Драматические строки Владислава Ходасевича вполне адекватно отображают кризис самоидентификации, через который прошло большинство блоков непосредственно в ходе кампании. Нельзя было даже говорить, что хотя бы финальная предвыборная гонка велась с четкими установками — резкое вихляние продолжалось вплоть до финишной прямой.
Наиболее эффектно вихляние смотрелось у аутсайдеров, что и понятно: отчаянное положение дел вынуждало к суматошным поискам спасительного имиджа. Тут интересно, что, начав с попыток явить общеполитическую платформу, аутсайдеры на ходу меняли собственно партийную агитацию на чисто корпоративную. Блок "Будущее России — новые имена" начал с использования молодости своих сочленов во вполне партийном смысле, представляя себя как идущую всем на смену "третью силу" — выбросьте, дескать, заигранную старую колоду и распечатайте нашу новую, — очень быстро перешел к сугубо корпоративной эксплуатации своих паспортных данных — мы, как молодые, лучше поймем молодых и напринимаем множество законов о льготах для молодежи. Блок "Достоинство и милосердие" пытался устами артиста Губенко начать с чисто национал-социалистической агитации, однако поняв, что при наличии в избирательных списках КП РФ, ЛДПР и ДПР нацизмом никого не удивишь и конкуренция тут болезненна, оставил тему звезды и свастики, абонировав более невинную и чисто корпоративную тему красного креста и полумесяца. Наконец, умирающий "Гражданский союз", очевидно, с опозданием поняв, что электорат довольно многообразен и потенциальный избиратель может возразить: "Не одни директора тяжелой промышленности — наши ближние", заметно сократил плач общенационального характера, перейдя к более естественному и нормально-корпоративному "Дай миллион! Дай миллион!" (на поддержку промышленных гигантов, естественно), сомкнувшись тем самым с честными аграриями, которые своей корпоративной натуры никогда и не скрывали.

Эх, яблочко цвета ясного, бей справа белого, а слева красного
Другой пример эффектного вихляния продемонстрировал Григорий Явлинский. Изначально построив свою кампанию на жестком отвержении и правительственной программы, и правительственной практики, и проекта конституции и добавив к тому антикоррупционную риторику Юрия Болдырева и державную лексику посла Лукина, Явлинский, очевидно, заметил, что перестарался во всех смыслах. При такого рода агитации блок начало неудержимо нести в коммунистически-популистскую часть спектра, где вся плацкарта давно уже была занята, а склонный к снобизму потенциальный интеллигентский электорат "Яблока" начал смущаться тем, что концептуальное различие между "Яблоком" и, допустим, партией Травкина исчезает на глазах. Одновременно неуютно начали себя чувствовать и видные члены блока. Они не без колебаний делали выбор между Гайдаром и Явлинским и в конце концов пошли в "Яблоко", объясняя это тем, что они не в состоянии принять те элементы "выбороссовской стратегии", которые казались им чрезмерно радикальными. Когда яблоко стремительно покатилось в сторону радикального популизма, маститые либералы начали чувствовать, что сваляли сильного дурака, ибо на таком фоне "Выбор России" начал смотреться оазисом умеренности и трезвомыслия.
Изжогу начали демонстрировать публично. Виктор Шейнис, изменив своей вошедшей в легенды кротости, резко отозвался о "неофитах", которые самоуверенно лезут в тонкую материю конституционного процесса, не имея никакого понятия о предшествующей тяжкой трехлетней истории этого дела — имя Григория Явлинского угадывалось тут с несомненностью. Владимир Лукин, на всех этапах своей карьеры умевший находить приемлемые отношения с властью, начал жаловаться на неуемного Болдырева, с которым стало невозможно работать и который своей гневно-безоглядной агитацией против власти ставит блок в ложное положение. О том, что блок еще до выборов трещит по швам, начали говорить сами его вожди на пресс-конференциях.
Видя такое дело, Явлинский за три дня до окончания избирательной кампании резко переложил курс и, оставив в покое Гайдара с Ельциным, обрушился на коммунистов, фашистов (i. e. Жириновского) и "тех, кто называет себя центристами" (i. e. ГС), но в действительности лишь стремится законсервировать "извращенные экономические отношения". Лидер "Яблока" недвусмысленно отверг возможность сотрудничества с такими людьми.

Принципиальные оппозиционеры

Чем немедленно поставил всех перед вопросом: а с кем же его блок вообще будет сотрудничать? На то Явлинский отвечал, что видит свою цель не в домогательстве высших должностей, но в демократическом оппонировании правительству. Фактически Явлинский взялся за создание как бы аналога нормальной двухпартийной системы, когда одна, более или менее человекообразная партия стоит у власти, а другая, такая же, ей строго, но дружелюбиво оппонирует. Проблема заключалась в том, что одновременно с точно такой же претензией выступил и лидер РДДР Гавриил Попов, подчеркнув отсутствие программных различий между РДДР и "Яблоком".
Такая принципиальная установка на демократическое оппонирование выглядит несколько странно, ибо на Западе, на который демократические оппоненты, вроде бы, ориентировались, оппонированием занимаются не по доброй воле, а вынужденно — лишь до тех пор, покуда не в состоянии участвовать в формировании правительства. В парламент идут, чтобы домогаться власти, а если не домогаться — то зачем идти? Здесь любопытным образом РДДР и "Яблоко" повторили описанную выше эволюцию блоков-аутсайдеров: от концепции "партия — инструмент прихода к власти посредством выборов" к концепции "партия — инструмент отстаивания корпоративных интересов". Действительно, если хлеб промышленников — льготные кредиты, хлеб аграриев — хлебные субсидии, то хлеб интеллигенции — демократически оппонировать и ни за что не отвечать. Проблема, правда, в том, что если кредиты и субсидии удобно выколачивать именно в парламенте, то всю жизнь демократически оппонировать удобнее в газете и неясно, зачем подвергать себя тяготам избирательной кампании.
В то же время не совсем понятно, в какой степени можно в ходе имитации двухпартийной системы игнорировать наличие в парламенте сильного коммунистически-популистского крыла. Если упорно делать вид, что его все-таки не существует, то принципиальное оппонирование сведется к фактическому блокированию с коммунистами и отраслевыми лобби — такова уж система принятия решений посредством подсчета голосов "за" и "против". А поскольку электорат РДДР и "Яблока" коммунистов все-таки не любит, получится обман избирателей. Если же признать наличие коммунистического крыла и учитывать это в голосованиях, поддерживая правительство по принципу меньшего зла, явно пострадают обещанные к защите корпоративные интересы интеллигенции, выражающиеся в том, чтобы оппонировать правительству любой ценой. Обман избирателей, как видим, неизбежен — ну, да на то и выборы.

Кто кого перевоспитает

Впрочем, все эти рассуждения грешат явным академизмом, в частности — неосновательной презумпцией того, что избирательные блоки хоть как-то сохранят свою конфигурацию и в Думе.
Прежде всего следует учесть, что по блокам избирается лишь 50% кандидатов, остальная половина идет по мажоритарным округам и скорее всего повторит опыт хаотического структурирования в стиле ВС РФ. Действительно, предполагалось, что выборы половины депутатов по пропорциональной системе послужат как бы катализатором блочной дисциплины и зададут основы партийной дисциплины также и для депутатов, выбранных по мажоритарной системе. Где-нибудь через пять избирательных кампаний так, вероятно, и будет, но пока что велика вероятность обратного влияния — скорее всего мажоритарное болото переструктурирует пропорциональных депутатов по своему образу и подобию.
Пока же, экстраполируя ход избирательной кампании на процессы, имеющие развернуться уже в Думе, можно наметить следующие сценарии диссоциативно-ассоциативных процессов в ведущих блоках.

Дней Хасбулатова прекрасное начало

"Выбор России" имеет шансы разъехаться сразу на три фракции. С одной стороны, поскольку собственно правые, т. е. "железные монетаристы", не имеют своего блокового прикрытия и идут в Думу под крышей ВР, возможен их откол от блока-родителя, хотя скорее всего он будет носить чисто формальный характер и, подобно тому как в ВС РФ "Радикальные демократы", отколовшиеся от "Демократической России", по всем принципиальным вопросам были заедино с фракцией-матерью, взаимоотношения правых и правоцентристов обещают быть сходными. С другой стороны, аппаратное крыло ВР в зависимости от колебаний и правительственного курса, и президентской канцелярии — да еще и в преддверии президентских выборов 1996 года — будет, вероятно, дистанцироваться от Гайдара, нащупывая пути соглашения с ПРЕС и, возможно, с лоббистскими фракциями.
Вопреки клятвенным обещаниям Шахрая Партия российского единства и согласия разъедется, вероятно, с куда большим треском. Обещания, данные Шахраем промышленным лоббистам слишком велики — на всех не хватит, поэтому умеренное крыло (Шохин и другие экономические чиновники) будет тяготеть, скорее, к умеренному крылу ВР, лоббисты вроде Затулина стремительно доедут до кондиции ГС, региональные мафии будут тянуть одеяло на свою сторону, Станкевич будет проводить державность, а Шахрай, видя как практически выглядит российское единство и согласие, станет метаться из стороны в сторону.
На четыре дольки скорее всего расколется "Яблоко". Умеренные либералы, сознавая ответственность, начнут потихоньку блокироваться с ВР, непонятые правдолюбцы вроде Болдырева потянутся к "партии обиженных", т. е. ДПР, соревнуясь с Травкиным-Говорухиным в обличении всеобщего злонравия, умеренные государственники вроде Лукина начнут играть с Шахраем, а влияние самого Явлинского (с которым наверняка останутся только его люди из "ЭПИцентра") будет сильно зависеть от того, как быстро он растеряет харизму и что будет слышно насчет президентских выборов.
"Партия Ильича" стремительно расколется на фашистское (Говорухин, провинциальная массовка) и лоббистское крылья, главой последнего окажется бывший министр Глазьев, уже сегодня в приватных беседах поясняющий, что ДПР — это, конечно, неприличная организация, но сейчас нужно на плечах ДПР попасть в Думу, а там хоть трава не расти. Сам же Травкин вновь уедет будировать в Шаховской район.
Реально, таким образом, будет воспроизведена фракционная структура ВС РФ образца весны 1992 года, т. е. триада "фашисты--лоббисты--реформисты", опирающаяся на большое зыбучее болото. Дальнейший процесс структуризации предсказать труднее, ибо, кроме экстрапарламентских проблем типа общеэкономической конъюнктуры, трудно угадать, как будут действовать еще два важных фактора: а) быстро ли пойдет "спикеризация" Думы, т. е. сплочение болота, лоббистов и фашистов на почве осознания общекорпоративного интереса и под водительством парламентского фюрера; б) до какой степени грамотно будет действовать президент, т. е. будет ли он стимулировать объединение фашистов и лоббистов или сумеет подтормаживать этот процесс.
Источником известного оптимизма может служить как раз схожесть будущей фракционной структуры ВС РФ и Думы, а это значит, что по аналогии можно предсказывать, какие последствия вызовут те или иные действия и куда ведут те или иные тенденции. В необязательном предположении, что ни президент, ни депутаты не захотят доводить дело до греха, удобная экстраполяция опыта ВС может уберечь Россию от большого количества поломанной мебели.

[Максим Соколов]

https://www.kommersant.ru/doc/9450

Журнал "Коммерсантъ Власть"
20.12.1993, 00:00

Политический вектор

Эффект разорвавшейся бомбы, произведенный успехом Жириновского, может объясняться тем, что сработал никем не просчитанный сценарий выборов — 12 декабря параллельно прошли выборы разом в две Думы. За мандаты одной Думы — чего, собственно, все и ждали — соревновались партии, желающие заседать в парламенте. За мандаты другой бились корпоративные группировки. Поскольку физически Дума одна, а концептуально их две, наложение друг на друга двух взаимоисключающих моделей и создало отмеченный всеми наблюдателями эффект сумасшедшего дома.

За потрясшим всех успехом партии Жириновского осталась незамеченной другая сенсация. Числившийся в чистых аутсайдерах блок "Женщины России" не только преодолел 5-процентный барьер, но и набрал около 9%, пристроившись сразу за фаворитами, т. е. ЛДПР, ВР и КП РФ, оттеснив, таким образом, многообещающие блоки "Яблоко" и ПРЕС. В сущности, то, что эффектный Жириновский сделал с Гайдаром, неприметные женщины сделали с Шахраем и Явлинским — победили вчистую. Структурная схожесть одной заметной и одной незаметной сенсации позволяет найти ключ к загадке успеха ЛДПР, предположив, что причины сенсаций имеют схожую природу.
Что такое "Женщины России"? Это не партия в общепринятом смысле, т. е. не инструмент прихода к власти посредством выборов, но инструмент корпоративного представительства, т. е. блок влияния, намеренный давить на власть, дабы та в большей мере учитывала специфические проблемы девичества, материнства, старушества etc. Представительницы блока и не скрывали, что они не собираются формировать правительство ни монопольно, ни на коалиционной основе, что у них вовсе нет однозначных планом фракционной блокировки — исключительно по конкретным вопросам и обстоятельствам. Феминистское движение на Западе в этом смысле неизмеримо более партийно, тогда как сценарий, которым руководствовались избирательницы, отдавшие голоса за "Женщин", к партийной борьбе не имеет никакого отношения — это стандартное "Мы избрали нашу Ольгу депутаткою в Совет, пусть она в Москву приедет, передаст вождю привет". Ну а заодно где надо похлопочет, где надо явит благотворное женское влияние, а главное — покажет избирательницам, что они не вовсе заброшены в этом жестоком мужском мире. Все это — нормальная логика корпоративного представительства, и заслуга "Женщин России" в том, что они изложили ее открытым текстом, т. е. декларированные цели блока и сердечные думы электората совпали.
По аналогии ЛДПР Жириновского правильнее было бы назвать "Мужчины России" — говоря об электорате партии, руководитель ВЦИОМ профессор Левада отмечает: "В основном это люди средне- и низкообразованные, относительно бедные, преимущественно молодые и преимущественно мужчины. Последнее объясняется тем, что установка этой партии — энергия, воля, твердая поступь — всегда привлекает молодых мужчин". И если "Женщины России" привлекли избирательниц пониманием специфических женских трудностей, то "Мужчины России" добились успеха пониманием не менее специфических мужских трудностей, т. е. ужаса перед досадной необходимостью работать и зарабатывать и обещанием эту надуманную проблему ликвидировать. Но сходство идет далее: минимальные экспресс-опросы показывают, что среди голосовавших за Жириновского его приверженцы в собственно партийном смысле (разделяющие его программные принципы касательно марша к южным морям, ядерной войны с Японией, тотальной карточной системы, усмирения короткоштанного Назарбаева etc., наконец, просто видящие Жириновского во главе российской администрации) составляют явное меньшинство — как и женщины-избирательницы отнюдь не прочат Алевтину Федулову в президенты. Большинство же либерально-демократического электората исходит, так сказать, из соображений необходимой коррекции — "пусть он их расшевелит, задаст жару, спустит жиру"; часть же избирателей (в основном молодежь) вообще видит в том некий хэппенинг. Таким образом, фактически голосовавшие за ЛДПР избирали не потенциального правителя, а народного трибуна, функции которого ограничены тем, чтобы теребить и поддавать жару.
Иначе говоря, если смысл парламентарной игры в том, чтобы представитель политической элиты (хоть Гайдар, хоть Зюганов) как-то транслировал запросы своего в целом неэлитарного электората на уровень высокой политики, то функция Жириновского, по мысли его избирателей, в том, чтобы без всякой трансляции абсолютно неэлитарный субъект, нарушив иерархию уровней, вперся в высокую политику и "задал жару". Что по-ученому и называется корпоративным представительством.
Успех "Женщин России" и Жириновского, сделавших ставку на корпоративное представительство, вообще укладывается в русло ведущей тенденции этих "многопартийных" выборов — сюда же добавляется успех аграриев и КП РФ, ибо тот же Зюганов реально оказался главой движения "Пенсионеры России", каковые жаролюбивые пенсионеры, кстати, тоже говорили о Зюганове: "Пусть задаст жару". Сюда же укладывается частичный (ВР, "Яблоко", ПРЕС, ДПР) или полный (ГС, РДДР) неуспех тех, кто вел борьбу по собственно партийному принципу, конкурируя программами на предмет взятия власти. Если рассматривать выборы с точки зрения борьбы партий, резонно было бы, вообще отсекая корпорации, сравнивать лишь результаты, достигнутые блоками-неудачниками. В рамках такого мысленного эксперимента обнаруживается, что собственные прогнозы вроде бы полностью оскандалившихся партийцев сбылись со стопроцентной точностью: абсолютный фаворит — ВР, за ним приотставшие "Яблоко" и ПРЕС, еще дальше — сбившиеся в кучу ГС, РДДР и ДПР. Иначе говоря, если брать в зачет лишь голоса избирателей хоть как-то понимавших, что они выбирают предъявивших свои программы претендентов на власть, которые станут соперничать во властной законодательной структуре, то страна имеет на удивление цивилизованный и ладно структурированный парламент.
Проблема в том, что сами эти избиратели оказались в меньшинстве, а параллельно другие избиратели выбирали депутатов в тот же самый парламент по совершенно другому, корпоративному принципу, не предполагающему ни программы, ни ответственности. Когда в ночь с 12 на 13 декабря политическая элита поняла это, ее обуял естественный ужас.
Ужас усугублялся тем, что если "Женщины России", да пожалуй что и аграрии, фактически приняли на себя обязательство не выходить за пределы корпоративного мандата, которого они домогались у избирателей, то Жириновский никаких таких обязательств на себя не брал, и фактически ведя предвыборную кампанию в рамках борьбы за корпоративный (т. е. безвластный) мандат, в ту же ночь объявил его нормальным властным. Это походило на то, как если бы по негласному предположению карточная игра велась на доллары, но, впрочем, также и на рубли, принимаемые по биржевому курсу, а затем держатели долларов (ВР, Явлинский, ПРЕС) выяснили бы, что при подведении итогов рубль котируется к доллару в соотношении 1:1.
Сейчас газеты полны взаимной руганью оскандалившихся претендентов, а равно тотальной руганью наблюдателей: дураки, мелкие честолюбцы, разбили голоса, плохо агитировали и т. д. Между тем бесспорно важный вопрос "дураки или не дураки" все же уступает куда более важному: существует ли вообще в природе тот гений, который мог бы донести до каждого российского избирателя ту совершенно неочевидную для него мысль, что он выбирает не вообще кого-нибудь, а своих будущих правителей и отвечать за последствия этого выбора будет он сам. Явлинский, например, судя по его учредительно-конституционным замыслам, предполагал, что это само собой разумеется — а как же иначе? — у Гайдара были на это счет некоторые, к сожалению, сильно запоздавшие сомнения. Гением же оказался Жириновский, уразумевший, что избиратель в массе своей ничего этого не понимает, — и успешно собравший плоды этого непонимания.
Успех Жириновского никак не удавалось провести по разряду просто неприятностей, ибо слишком уж били по нервам исторические аналогии, причем уже не на уровне внешнего сходства русского и немецкого либеральных демократов, а на уровне куда более мрачных схождений. "Как ни велики были шансы Гитлера на успех, даже он удивился объявленным 14 октября 1930 года результатам голосования. Два года назад (см. президентские выборы 1991 года. — Ъ) его партия набрала всего 810 тысяч голосов и получила 12 мандатов в рейхстаг... Если прежде НСДАП стояла на девятом, последнем месте по числу мандатов, то теперь вышла на второе. Однако и коммунисты продвинулись вперед... Было очевидно, что нацисты отвоевали у партий среднего сословия миллионы приверженцев. С этого момента Брюнингу (рейхсканцлеру. — Ъ) стало труднее, чем когда-либо кому-либо влиять на парламентское большинство. А могла ли Веймарская республика выжить, не имея большинства?", — пишет в книге "Взлет и падение Третьего рейха" английский историк Уильям Ширер. Аналогия усугубляется тем, что через два года, в 1932 году (см. назначенные на 1996 год президентские выборы) немцы выбирали из замечательной триады: не вырастивший себе преемника престарелый папаша Гинденбург (53% голосов), либеральный демократ Гитлер (36,8%) и коммунист Тельман (10,2%). Провал всех трех "кронпринцев" (Гайдара, Шахрая, Явлинского) и взлет лидера КП РФ Зюганова делают аналогию уже неприличной. Два года впереди — это тоже неплохо, но что же дальше?
Коль скоро политики взялись за аналогию, им, очевидно, следует и далее анализировать ситуацию в ее рамках. После успеха 1930 года Гитлер развил усилия в трех направлениях: а) Берлин; б) армия; в) финансы.
Слово "Берлин" (resp. "Москва") следует понимать фигурально в том смысле, что фюрер сумел преодолеть тотальное отторжение политической элитой своей персоны и своей партии. За эти два года респектабельные германские политики перестали рассматривать его в качестве опасного бандита или опасного сумасшедшего и увидели в нем потенциального равноправного участника политической игры. Сегодня член ГС и советник былых вождей Федор Бурлацкий уже предлагает вручить лидеру ЛДПР пост министра внутренних дел (вероятно, чтобы избавить либерального демократа от заботы по формированию штурмовых отрядов) в коалиционном правительстве. Конечно, Бурлацкий и сам не является образцом респектабельности, но и прочие российские политики люди не гордые, так что Жириновский имеет шанс преодолеть пока что очень опасный для него барьер отверженности.
Без поддержки генералитета как внутри-, так и внешнеполитическая программа лидера ЛДПР не будет успешной, так что попытки наладить контакты с армией вряд ли замедлят. В этом смысле стремительная утечка данных об итогах голосования в гвардейской Таманской дивизии (окончательно не подтвержденных) может рассматриваться как пробный шар как раз в этом важном направлении, а благостность последующего общения Жириновского с генералами для разумного человека может быть важным поводом задуматься о немедленном переводе всех своих капиталов за границу.
И, безусловно, лидер ЛДПР должен проявить живейший интерес к капиталам, за границу не переведенным. Сам секрет его успеха в точности напоминает успех его предшественника, первым в Германии использовавшим радио для массированной пропаганды. ТВ — штука еще более дорогая, чем радио, и поэтому поиск ходов к финансистам напрашивается. Тут, с одной стороны, надо заметить, что финансисты народ, вроде бы, осторожный, но с другой, провал Шахрая, с которым лоббисты связывали многие надежды, может лишить некоторых представителей предпринимательской элиты должной осторожности и побудить к вкладыванию денег в тароватого на обещания Жириновского.
Оценивая же ситуацию в целом, трудно понять: ужели нынешняя политическая элита достаточно созрела, чтобы из соображений инстинкта самосохранения суметь проявить элементарную солидарность и оттолкнуть выскочку, разрушающего сам элитный принцип политической игры — или же соображения более сиюминутного характера перевесят, и соблазн использовать Жириновского как орудие в политических комбинациях окажется неодолимым. Большинство германских сторонников того тезиса, что искусно контролируемая чума хорошо помогает в тонких интригах, были неприятно разочарованы в 1934 году, когда в "ночь длинных ножей" германский либеральный демократ отправил их к праотцам. Но поскольку — в рамках принятой аналогии — сегодня на дворе лишь 1930 год и впереди еще целых четыре года, не исключено, что рассуждения о "ночи длинных ножей" не произведут на политиков, генералов и финансистов сильное впечатление. Если так, то жаль.