*3047. Заключенных, отстаивающих свои права в тюрьме, подвергают пыткам

[Ева Меркачева]

http://www.mk.ru/social/2014/08/21/z...ut-pytkam.html
Попытка = пытка

На днях на свободу вышел заключенный Руслан Латыпов. Каждый день в России из тюрем освобождаются десятки, если не сотни. Но именно этот худощавый паренек со взглядом человека, пережившего гестапо, наверняка войдет в историю. Его заявления в СК, Генпрокуратуру, ФСБ могут изменить всю систему исполнения наказания в стране. Но «может» — не значит «будет»...

фото: Александр Корнющенко

Руслан Латыпов провел безвылазно 582 дня в каменном мешке размером 1,5 на 2 метра. В полном одиночестве. Кормили его даже не каждую неделю. И не каждую неделю разрешали носить трусы и майку (был абсолютно голый). Во время прогулок травили собаками.

Первыми его в Копейской колонии нашли члены СПЧ больше года назад. Он был похож на скелет, обтянутый кожей. Рассказ о нем включили в свой доклад президенту, но скоро о Латыпове забыли. Против начальника Копейской колонии Дениса Механова возбудили уголовное дело и тоже вскоре забыли. А что случилось потом? И что происходит там сейчас? Вот об этом страшный рассказ устами его героя.

— Руслан, за что вы вообще попали за решетку?

— За наркотики. 4 грамма героина. 8 лет колонии. Сначала попал в Озерскую колонию, но потом по новому законодательству стали всех осужденных разделять на «первоходов» и ранее судимых. И меня отправили в Копейскую колонию №6. Это случилось в начале 2010 года, когда Механов еще не был начальником колонии, а являлся его заместителем по оперативной работе.

В колонии был цех, где заключенные делали такие маленькие этикетки-книжечки, что на ниточку к бутылке бальзама крепятся. Норма была 6000 книжечек в сутки. Если работать без перерыва на еду и туалет, можно успеть за смену изготовить 300 штук. Больше никому не удавалось. Соответственно, всех наказывали за невыработку нормы. Но я возмущался больше других, больше других и получал. А когда я стал еще другим заключенным помогать составлять жалобы, стало совсем плохо.

— Как наказывали?

— Били. Когда приехал в колонию с проверкой помощник прокурора Козлов, я вышел к нему, передал письменные жалобы. Попросил выслушать меня. Он уехал, а меня сразу в карцер (это было мое первое знакомство с ШИЗО), формально — якобы за отказ от работы. Отсидел 15 суток и вскоре опять загремел. Ну а потом карцер стал моим вторым домом.

Прежде чем в ШИЗО водворяли, обязательно пытали.

— Что значит «пытали»?

— Все происходило в медицинском кабинете. Руки связывали сзади и подвешивали на решетке так, чтобы стопы пола не касались. На голову надевали шапку-ушанку, в нее изнутри были вмонтированы динамики, и включали сигнализацию. После этого сотрудники колонии, включая лично Механова, били меня палками (по гениталиям в основном). Между пальцами ставили карандаши и сжимали, сматывали скотчем. Бить уставали уже через полчаса и из кабинета выходили, но перед этим наполняли его перцовым газом. Окна и двери были закрыты. Жгло не только глаза, но и всю кожу. И так висел — в крови, с орущей в ушах сигнализацией, в перцовом газе по 18 часов. Газ все равно через щели утекал, и периодически в медкабинет заходил инспектор, пускал еще. Не отвязывали меня даже для туалета, так что мочиться надо было под себя. Но ты ничего не помнишь, потому что время от времени сознание теряешь. Самое тяжелое было приходить в себя. Когда слышишь свой крик, но кричать не хочешь и не понимаешь, что это ты кричишь.

Руслан срывается и плачет.

— Все уже хорошо. Все позади. Что они хотели от вас?

— Чтобы я забрал все свои жалобы.

— Можете назвать фамилии всех, кто вас пытал таким образом?

— Из сотрудников проще сказать, кто не бил. Весь руководящий состав участвовал. Когда начальство уставало, то отдавало приказание бить меня простым операм и даже заключенным — Колодкину и Синицыну.

СПРАВКА "МК"

Экс-начальник Копейской колонии Денис Механов обвиняется в злоупотреблении служебными полномочиями и организации производства холодного оружия. На суде против него некоторые заключенные пытались рассказать об избиениях и изнасилованиях. Однако отдельно уголовное дело по этим фактам не возбуждали, и эти статьи Механову до сих пор не инкриминировались.

— Когда вы попали в ШИЗО сразу на 582 дня?

— Сначала я попадал туда на относительно маленькие сроки — на 30, 45, 70 и 85 дней (это безвылазно). Поводы были самые разные — не поздоровался, не заправил кровать, ругался матом. Спорить и доказывать что-то было бесполезно. Помню, говорю на комиссии: какое матерное слово я произнес? Когда? Никто не хотел ничего объяснять. И потом в 2011 году уже попал надолго... Максимально содержать человека в одиночестве на таких условиях могут по закону 15 суток, но они все время продлевали и продлевали по новым основаниям.

— Что собой представлял карцер, в котором вы провели столько времени?

— Это каменный мешок. И мне было смешно, когда они в качестве одного из оснований продления содержания в ШИЗО писали «отказ от зарядки». 22 раза так писали. А там даже руки вытянуть в стороны нельзя, чтобы вот это упражнение сделать (показывает). Но вообще зарядку я делал, чтобы мышцы не атрофировались. Там же даже не ходишь, места мало. На прогулки, правда, выводили, но так, что я даже иногда отказывался.

— Почему?

— Зимой отказывался выйти на прогулку, потому что не было зимней одежды и обуви. И я на морозе мерз. В остальное время отказывался из-за собак. Уже в коридоре меня обычно ждала огромная собака. Без намордника. Такая так порвать может, что не сошьют врачи.

— Вас кусала?

— Я хорошо бегаю, как выяснилось... Если я отказывался, они забирали из камеры все. Вообще все, включая трусы, носки и туалетную бумагу. Я оставался в голых стенах абсолютно голый. Железную дверь камеры (моя была номер 19) открывали настежь (но оставалась решетчатая, чтоб не сбежал). А по диагонали от моей камеры была дверь входная в корпус, ее тоже открывали. Это чтобы мороз прямо на меня шел. Они думали, что я простужусь, умру, и дело с концом. Единственный способ согреться — дотянуться до труб отопления. Они располагались высоко и накалялись до предела. Я прыгал, но иногда неудачно, и получал сильные ожоги. Правозащитники их потом видели...

— И сколько так вы голый сидели?

— Наказание назначалось на неделю. И всю эту неделю мимо моей решетки ходил раздатчик пищи, но мне даже корку хлеба не бросал. Было такое указание Механова.

— Насколько я знаю, в ШИЗО или карцере передачи не разрешены, покупать в тюремном магазине тоже ничего нельзя.

— Конечно, это же одиночка! Но голод, поверьте мне, не самое страшное.

— Что может быть страшнее того, о чем вы уже рассказали?

— Музыка. В карцере был динамик. И с утра до вечера на бешеную громкость включали музыку. У меня вот и медицинские документы — редкая болезнь. Такая развивается только у профессиональных диджеев. У меня все время звенит в ушах. А тогда в камере я вообще спать не мог (ночью звука не было, но в голове он звучал).

— Неужели не было никакого способа это прекратить?

— Был. Они требовали три бумаги. Первая — что я претензий не имею. Вторая — что все прежние жалобы я написал якобы с целью оклеветать и в том признаюсь. Третья — что соглашаюсь сотрудничать с администрацией и следить за всеми заключенными, докладывать о малейших их неправомерных высказываниях и деяниях. Я не дал. Это был бы конец для меня.

Меня, кстати, в тюремную психбольницу помещали. Требовали написать добровольное согласие на лечение, я не дал. Я видел, как там заключенных галоперидолом закалывают... Самое страшное, когда обколотого человека бросают в камеру с обиженными. Там они с ним делают такое...

— К вам в карцер заходили проверяющие?

— Районный прокурор заходил несколько раз. Сказал: ты хочешь, чтобы вас никто не трогал? И добавил: да здравствует бюрократия — пишите жалобу и отправляйте ее через администрацию. После этого разворачивался и уходил. Зампрокурора области Потапов приезжал (после того как мои родные пробились к нему на прием и рассказали про меня). И вот он мне сказал: перестань писать жалобы — и никто тебя больше трогать не будет.

— А правозащитники?

— Уполномоченный по правам человека Челябинской области ни разу сам не приезжал, а посылал своего помощника Бабина. Тот выслушивал — и все.

Комментарий основателя социальной сети «ГУЛАГУ.НЕТ» Владимира ОСЕЧКИНА:

— Бабин несколько лет назад служил оперативником в злополучной Копейской ИК-6, как раз во времена коррупции и пыток. Ныне он заместитель регионального уполномоченного по правам человека и курирует соблюдение прав граждан в местах принудительного содержания. Можно ли рассчитывать заключенным на реальную помощь Бабина? К тому же аналогичный отдел в аппарате федерального омбудсмена также возглавляет экс-надзиратель, генерал внутренней службы Базунов. Важно понимать: Копейская колония была пыточной потому, что Механов понимал — бояться нечего, свои прикроют. Так сейчас и происходит. Свидетели и потерпевшие, пострадавшие от пыток, — в наручниках, под прессингом. А тот, при ком процветали пытки и коррупция, ходит на свободе и всем открыто говорит, что еще вернется в колонию на должность начальника. Видимо, и Механов, и Бабин, и Базунов верят, что президент об этом не узнает. И это, полагаю, их роковая ошибка.

* * *

А потом приехала президентская комиссия из Москвы. Я думал, что до моего карцера не дойдут члены СПЧ. А потом услышал, как кто-то кричал: отзовитесь, есть кто живой?! Я отозвался. Рад им был несказанно. После их прихода из ШИЗО меня выпустили. Когда завели уголовное дело против начальника колонии Механова и отстранили его от должности, мы все несказанно радовались. Думали, что теперь начнется другая жизнь. Она, увы, продлилась недолго. И вскоре Механов стал приходить в колонию. Был даже на дисциплинарной комиссии! И он вел себя так, будто по-прежнему там хозяин. Зашел в свою бывшую комнату отдыха, чай пил. И всем давал понять, что власть по-прежнему у него, что уголовное дело против него развалится. А он скоро вернется.

СПРАВКА "МК"

Даже по эпизодам о превышении полномочий Механовым сейчас заключенные стали массово отказываться от своих показаний. По слухам, это потому, что Механов сам навещал каждого из них в колонии. Вопреки ходатайствам правозащитников он не взят под стражу и даже не находится под домашним арестом.

— Правда, что на тех заключенных, которые сейчас проходят свидетелями по делу против Механова, оказывается давление?

— Да, в частности на Киселева, Локтионова, Терехина. Их принуждают отказаться от своих показаний. Но главное — их просили оговорить следователя СК, который расследует дело Механова. Сказать, что тот следователь якобы заставлял клеветать на бывшего начальника колонии. В этом случае им обещали, что им не добавят срок за организацию бунта (напомню, что СПЧ приезжал в Копейск после массовой акции протеста заключенных, и тогда же о беспорядках в колонии №6 узнал лично президент РФ. — Авт.).

Обо всем этом я написал в своем заявлении в СК, лично Бастрыкину и в другие органы. Ради этого и приехал. В первый раз на самолете летел. Мне теперь ничего не страшно. Свой ад я прожил. Пусть его проживет и Механов.

P.S. Для генералов ФСИН Копейская колония №6 по-прежнему идеальная. Везде сделан ремонт, заключенные ходят строем и почти совсем не пишут жалоб. А главное — «приносят пользу» (так Механов любит говорить про зэков). Если против Механова возбудят уголовное дело по факту избиений и пыток, то ни условным сроком он не отделается, ни под амнистию не попадет. Но возбудят ли?