*1490. Обыденность зла

[Андрей Громов]

http://slon.ru/russia/obydennost_zla-1015808.xhtml


Случайно увидел кусок фильма Познера «Германская головоломка». Речь шла про уничтожение евреев, и ведущий поминутно задавался вопросом: «Как такое могло случиться с немцами?» Судя по увиденным мною кадрам, ответа он так и не нашел, но явно склонялся к наличию какой-то особенно темной стороны немецкой души.

Вообще-то на тему «как такое могло случиться с немцами?» за последние 70 лет написано очень много и на любой вкус. Меня же в свое время поразило, что большинство фундаментальных работ описывают вовсе не технологию превращения людей в злобных существ с перекошенными лицами, они описывают технологию, при которой самые обычные люди, живущие обычной жизнью, испытывающие обычные человеческие эмоции, принимают самые чудовищные вещи как должное и даже сами делают их.

А еще меня поразило, что чем качественнее было исследование, тем очевиднее становилось, что собственно нацизм вовсе не определяющее звено в этой технологии. Нацизм определял направление и формы, но сама технология им не исчерпывалась.

Зато она очень четко исчерпывалась понятием «тоталитаризм». Тотальное доминирование государства, которое само полностью контролировалось определенной и несменяемой группой людей.

Итак. Еще раз – никаких перекошенных от злобы лиц, никаких миллионов отъявленных мерзавцев. Обычные люди, делающие свою рутинную работу. Врачи, ставящие эксперименты над узниками лагерей, технологи, рассчитывающие наиболее эффективную пропорцию газа, – это все обычные люди, делающие свою обычную работу и получающие за нее свои деньги. Почему? Почему обычные люди спокойно, не особенно рефлексируя, делали все эти чудовищные вещи?

Ответ, в общем, очень простой. Это была их работа, которая давала им достаток и социальный комфорт. А как же нравственный выбор, человечность и все такое? Собственно, тем и страшен тоталитаризм, что он почти не оставляет социального выбора. Тоталитаризм – это когда все основные экономические и социальные ресурсы находятся под контролем несменяемой группы людей. Для большинства обывателей это буквально значит – либо ты работаешь на систему и получаешь доступ к социальным ресурсам (то есть нормальной жизни), либо становишься маргиналом. Возможность устроить свою жизнь вне системы если не совсем отсутствует, то минимальна.

В итоге у людей работает инстинкт социального самосохранения. То есть вытеснение моральных норм, мешающих социальному функционированию. И это естественно, и ничего в этом специально немецкого нет и не было. Никакой особенной темноты немецкой души. Немецкая душа, в общем, такая же, как и любая другая.

Чтобы технология работала, необходимо максимально сузить возможности социального выбора, а также максимально упростить и нивелировать вариативность социального поведения людей. Когда есть единая норма, вне которой опасная и безрадостная маргинальность, с людьми можно делать практически все что угодно. Обыденное зло невероятно эффективно.

Эффективно, но ограничено. Есть живая вода, от соприкосновения с которой описанная технология рассыпается в прах. Многообразие и толерантность. Чем сложнее устроено социальное и экономическое пространство, тем тяжелее заставлять людей делать зло. Чем многообразнее мир вокруг, чем больше разных социально допустимых форм поведения – тем меньше шансов у зла (дело, разумеется, не только в национальном многообразии, но и в нем тоже).

Толерантность это вовсе не про то, как заполонить наши города таджиками. Она про то, как спасти нас от технологии зла. Собственно, нынешнее нашествие таджиков вовсе не от избытка толерантности и многообразия, а как раз наоборот, от критического их недостатка.

Использование таджиков в качестве рабов, а именно в этом качестве они завозятся миллионами в Россию, – это ведь та же самая описанная выше технология. В итоге самые обыкновенные и достойные люди, чтобы остаться в бизнесе, эффективно получать и выполнять госзаказы, легко смиряются с рабовладением. А те, кто не могут, – вытесняются в маргинальные сферы.

У нас вообще очень большой недостаток многообразия и толерантности. Зато есть государство, которое контролирует экономические и социальные ресурсы. А также ограниченная группа людей, которая полностью и несменяемо контролирует это государство.

Как такое могло случиться с немцами?