*3108. Второе дело Михаила Ходорковского

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/1133826
Чего заслуживает Михаил Ходорковский?
09.03.2009, 00:00

На прошлой неделе начался процесс по новому уголовному делу против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева (подробнее). Экс-главе ЮКОСа грозит от 14 до 22 лет заключения.

Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков. Свободы. И Ходорковский, и Лебедев уже достаточно выстрадали. И сейчас они вполне заслуживают того, чтобы выйти из этого кошмара, который называется гуманной тюрьмой.

Сергей Байдаков, заместитель мэра Москвы. Товарищ Ходорковский должен отбывать срок в соответствии с решением суда. Я доверяю суду.

Олег Вьюгин, председатель совета директоров МДМ-банка. Милосердия и со стороны общества, и со стороны власти. В этом деле и так все понятно, но есть еще довольно много людей, считающих, что поделом этим олигархам. Поэтому хотелось бы, чтобы милосердие здесь проявили все.

Александр Жилкин, губернатор Астраханской области. Я не знаю, я не судья. Идет процесс, пусть они и решают.

Никита Белых, губернатор Кировской области. Справедливого решения, а не тех, которые выносят нынешние суды. Но, к сожалению, я не уверен, что в современных условиях это возможно.

Михаил Старшинов, секретарь Центрального совета партии "Справедливая Россия", депутат Госдумы. Да ничего он не заслуживает. У нас сидит 800 с лишним тысяч человек, почему к Ходорковскому такое внимание и особое отношение? Он вражеские поезда под откос не пускал и отцом-героем не является. А за преступления должен отвечать.

Михаил Трепашкин, адвокат, бывший сотрудник ФСБ. Освобождения. Нынешний суд — откровенный наезд на неудобного человека. Все понимают, что дело Ходорковского — сведение личных счетов Путина с теми бизнесменами, которые в свое время не поддержали его линию. Так что скорого освобождения Ходорковского ждать не стоит. 22 года ему не дадут, вероятно, остановятся на 12 годах.

Олег Нилов, глава фракции "Справедливая Россия" в заксобрании Санкт-Петербурга. Великой благодарности со стороны всех "коллег по цеху", которые должны сидеть рядом на скамье. А то он один за всех тянет лямку.

Владимир Мединский, депутат Госдумы, член генсовета партии "Единая Россия". Того, к чему его приговорит суд. А несправедливо то, что сидит он один, хотя такого же приговора заслуживает еще немалый ряд фамилий, которые были прямо причастны к расхищению и бесплатной приватизации госсобственности.

Фархад Ахмедов, член комитета Совета федерации по правовым и судебным вопросам. Всевышний всех рассудит. А как официальное лицо, я этот вопрос не хотел бы комментировать потому, что это может быть расценено как давление на суд.

Владимир Брынцалов, предприниматель. Да его отпускать давно пора. Он уже пять лет отсидел, разве недостаточно? Только ведь не отпустят: у нас управляемая демократия, поэтому сколько наверху попросят, столько и дадут.

Джульетто Кьеза, депутат Европарламента. Объективности, непредвзятости и справедливости. Всего того, чего раньше в его процессе не было.

Александр Воловик, президент нефтегазовой корпорации "Би-Газ-Си". Боюсь, он может рассчитывать только на сочувствие общества. Ходорковского боятся, значит, будут гнобить. И раз уж не получилось сделать из него педераста, то сейчас будут пытаться делать негодяя. Но все это театр абсурда. Как можно украсть всю нефть, которую добывала компания?

Александр Лебедев, владелец Национальной резервной корпорации. Помилования. А повторное рассмотрение одного и того же состава преступления вообще позор для судебной системы. То, что натворили за последние три года госорганы, не идет ни в какое сравнение с тем, что инкриминируется Ходорковскому. Но в нашем суде возможно все, и, если дадут 22 года, я не удивлюсь.

Александр Оглоблин, президент торговой сети "Елисей" (Екатеринбург). Признания. Ходорковский — талантливейший бизнесмен. Такие люди — соль России. И государству надо находить с ними общий язык. Но он будет сидеть долго и упорно.

Кирилл Янков, заместитель руководителя Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами. Объективного и беспристрастного рассмотрения дела. Как и любой гражданин страны. Я думаю, что он мог бы принести больше пользы экономике России в других качествах.

Сергей Веремеенко, совладелец группы компаний. Откуда я знаю, украл он те миллиарды, о которых говорит следствие, или нет, в народе в таких случаях не зря говорят: суд разберется. Мы не можем подвергать сомнению решения суда. Ходорковскому не повезло, и любому, кто садится в тюрьму, можно посочувствовать.

Григорий Сергиенко, исполнительный директор Российского топливного союза. Справедливого суда. В этом деле ни с чьей стороны не должно быть понятий "жалко—не жалко". Общество не знает всех обстоятельств этого дела. Но я сочувствую Ходорковскому, так как он оказался крайним. Я более десяти лет в нефтяной отрасли и знаю, что было раньше и с законами, и с соблюдением законности: святых тогда не было.

Ирина Ясина, член Совета при президенте России по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Минимум — свободы, максимум — извинения от тех, кто лишил его стольких лет плодотворной жизни. На первом процессе я была пессимисткой, а сейчас надеюсь на лучшее. Я прочитала обвинительное заключение, оно мне показалось абсолютно надуманным и даже смешным. Я не верю, что по таким обвинениям можно осудить кого-то на 22 года.

Энтони Халпин, корреспондент газеты The Times (Великобритания). Исходя из обвинения — двадцати двух лет. Но уж очень много здесь странностей, начиная с тех же сроков и заканчивая сутью обвинений. Ходорковскому инкриминируется то, что он украл нефть, которую сам же и разрабатывал. Будет интересно посмотреть, как прокуроры станут все это доказывать.

Виктор Илюхин, заместитель председателя комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству (КПРФ). Прекращения издевательств. Я не защищаю Ходорковского, но весь процесс над ним — это уже не кара, а месть власти. Ну нельзя же издеваться, вынося сначала приговор, а потом опять начиная суды то по одному эпизоду, то по другому. Такое судопроизводство — садизм.

Олег Сысуев, первый зампред совета директоров Альфа-банка, в 1997-1998 годах вице-премьер. Чтобы его оставили в покое. Он уже настрадался достаточно, чтобы его отпустили. Тем более что очень много предпринимателей из тех, что на свободе, говорили, что инкриминируемые ему деяния были в свое время частью их бизнес-процесса.

Николай Ковалев, председатель комитета Госдумы по делам ветеранов, бывший директор ФСБ. Самого сурового наказания. Учитывая материалы и прямые доказательства его вины, в том числе причастность к убийствам, судить Ходорковского нужно по всей строгости закона. Но с другой стороны, 22 года слишком большой срок для любого человека.

Виктор Геращенко, в 1998-2002 годах председатель Центробанка. Справедливого отношения, а не травли, как сейчас. Новое дело в отличие от старого связано исключительно с ЮКОСом, который был самой лучшей нефтяной компанией в стране по эффективности. А теперь выясняется, что Ходорковский не так ею руководил. При том что сейчас Ходорковский для власти неопасен, она не готова идти на компромисс. А Михаил Борисович уже столько настрадался, что будет принципиально стоять до конца.

Сергей Сотонин, председатель совета директоров Уральской промышленной компании. Возможности искупить вину. Если бизнесмен не совершал убийства, то не нужно его изолировать от общества.

Виктор Ерофеев, писатель. Милосердия. Психологические и физические ресурсы человека невелики. Почти шесть лет допросов, тюрем и лагерей — это очень серьезное наказание для человека, не принадлежащего к бандитскому миру. Все, что можно было по части наказания, Ходорковский, Лебедев и Бахмина уже получили, теперь надо найти мужество и помиловать их.

Александр Раппопорт, управляющий партнер адвокатской конторы "Раппопорт и партнеры". Перемещения из списка обычных олигархов в список людей, так или иначе определяющих лицо эпохи. В свое время Анна Ахматова сказала по поводу суда над Бродским: "Какую биографию делают мальчику!" — похожее происходит и с Ходорковским.

[Дмитрий Гололобов]

http://slon.ru/russia/delo_yukosa_a_...-1048274.xhtml
Дело ЮКОСа
8 105 24.01.2014, 20:16

Михаил Ходорковский и Платон Лебедев. Фото: Григорий Сысоев / РИА Новости

Вчера Президиум Верховного суда совершил юридический подвиг: разом рассмотрел все дела ЮКОСа и принял по ним решения, которые, с одной стороны, поставили в деле жирную точку, а с другой, заставили задуматься о том, что же будет после «дела ЮКОСа». Вопросов-то осталось много.

Судьба заложника

Главный гуманитарный итог заседания президиума: решение об освобождении Платона Лебедева «по отсиженному». Освобождение Лебедева дает возможность более или менее уверенно говорить об окончании «экономического дела ЮКОСа»: ведь на свободу отпущен его первый фигурант, ближайший соратник и подельник Ходорковского, на протяжении нескольких лет деливший с ним знаменитую даже в Страсбурге «железную клетку». Выход Лебедева полностью укладывается в парадигму «понятийно-договорного» помилования Ходорковского: Верховный суд «по фактически отсиженному» никого просто так не отпускает. Особенно по политическим делам. Хотя в последнее время Платон Леонидович хранил молчание относительно своих будущих намерений и планов, но всем ясно, что вряд ли он вернется в серьезный бизнес. И политиком не станет. И правозащитником. В любом случае его выход уже не вызывает такого шока и потока конспирологических версий, как неожиданное помилование МБХ: сторона власти просто соблюдает договоренности и выпускает заложника. С этой позиции выход Лебедева – точка невозврата экономического «дела ЮКОСа». Она пройдена.

Президиум рубит концы

Поспешные действия президиума, рассмотревшего все дела ЮКОСа одним махом, не позволяют сомневаться, что Верховному суду было дано указание закончить с ними разом и без излишних сантиментов. Тяжкое наследие первого срока Владимира Владимировича останется в «старом» Верховном суде (в работе которого были известные всем недостатки), а не перейдет к «новому» Верховному суду (репутация которого должна быть, очевидно, безупречна).

Президиум принял решения, которые полностью отражали логику развития «дела ЮКОСа» и служили его логическим завершением: и первое, и второе «дело ЮКОСа» слегка юридически причесали, кое-что исключили, кое-что переквалифицировали, но по сути теперь президиумом «проштамповано» все: приватизационные нарушения, налоговые схемы, хищение миллионов тонн нефти с их последующим «отмыванием».

Конечно, когда-нибудь в необозримо светлом юридическом будущем президиум, осененный откуда-то свыше, может еще раз вернуться к «делу ЮКОСа» и снова пересмотреть его, обосновав свое решение какими-нибудь сверхновыми обстоятельствами.

Но тогда и страной, и судом будут руководить совсем другие люди. Пока закон такой возможности не предусматривает. Правда, можно еще понадеяться на решение ЕСПЧ по «второму делу», которое ожидается года через три-четыре, но вряд ли оно тогда кого-нибудь, кроме специалистов из профессиональных юридических изданий, заинтересует, учитывая также то, что правосудие у нас теперь тоже суверенное и на мнение Страсбурга посматривает несколько свысока.

Не зэки, но должники

Одним из важнейших итогов сегодняшнего заседания Президиума Верховного суда явился очередной смачный плевок в сторону коллег из Страсбурга. Причем весьма демонстративный. Решение ЕСПЧ по «первому делу» предписывало однозначную отмену решения российских судов о взыскании с Лебедева и Ходорковского более 17 миллиардов рублей «неуплаченных налогов». Президиум поддержал мнение прокуратуры, что полмиллиарда долларов было взыскано абсолютно правильно. В результате российская власть сохранила в своих руках замечательный «крючок» для бывших сидельцев. Он позволяет не только перекрывать им выезд, вынуждая Ходорковского входить в роль Березовского N2, но в случае необходимости – разыскивать и арестовывать их счета и активы на территории России (а, возможно, даже и вне ее). Организация Ходорковским любого фонда (включая правозащитный) также находится под угрозой: в любой момент могут прийти приставы и поинтересоваться источником денег. Ходорковский и Лебедев перестали быть зэками, но остались должниками. Будет ли этот долг предметом некоего торга или по прошествии нескольких лет и при условии «хорошего поведения» он будет просто забыт – время покажет. Но если президиум игнорирует прямые предписания ЕСПЧ, это значит, что такое решение очень кому-то нужно.

Узник «Черного дельфина»

Какое же наследство оставило «экономическое дело ЮКОСа»? Хотя адвокаты Ходорковского и Лебедева в своем пресс-релизе и указывали на неких «сотрудников ЮКОСа, находящихся в заключении», но, по словам самого Ходорковского, в заключении после выхода Платона Лебедева из всех осужденных, так или иначе связанных с ЮКОСом, останется один Алексей Пичугин. Его случай еще более сложен, чем история с выходом на свободу самого Ходорковского. Как уже было заявлено Л. Невзлиным, «Путин заложников не продает». Таким образом, обсуждаемая многими «финансовая сделка» по освобождению Пичугина относится к области фантастики: если бы она случилась, было бы признано, что Алексей Пичугин действительно являлся заложником. Амнистия для людей с подобным приговором исключена в принципе. Принять решение о помиловании Пичугина для президента будет во много раз сложнее, чем помиловать Ходорковского и всех остальных «политзаключенных» вместе взятых. Где выход? Об этом тяжело говорить, но вряд ли вопрос выхода Алексея можно решить быстро. Возможно, что лет через пять прошение о замене ему пожизненного заключения на длительный, но конечный срок может быть удовлетворено.

«Роснефть» спит спокойно

Вопрос, который нельзя не задать, после того как Верховный суд пришел к окончательному решению по «делу ЮКОСа»: а как это понравится основным бенефициарам дела – «Роснефти» и Игорю Ивановичу Сечину? Разумеется, сама позиция Верховного суда их должна полностью устраивать, но… На протяжении последних лет многие средства массовой информации с особым ажиотажем акцентировали внимание на спорах бывшего менеджмента ЮКОСа, контролирующего небольшую часть активов, своевременно выведенных из банкротящейся компании, с «Роснефтью». Причем зачастую это представлялось чуть ли не как возможность отобрать компанию у Игоря Ивановича Сечина целиком. На самом деле, как рассказала недавно авторитетная FT, максимум, что могут отсудить бывшие менеджеры компании у «дочек» Роснефти, – это около двух миллиардов долларов старых еще юкосовких долгов. Пока (за восемь лет судов) удалось отсудить 500 миллионов. Ни о каких претензиях, связанных с отъемом компании, речь не идет. При нынешних доходах «Роснефти» списание подобных сумм «на убытки» будет политически неприятно, но малозаметно. Так что есть неплохой шанс, что «Роснефть», Ходорковский и бывшие юкосовцы спокойно продолжат свое существование в своих собственных измерениях. По крайней мере, пока цены на нефть совсем не упадут. Тогда, может быть, бывшие сотрудники ЮКОСа исполнят свою мечту – поучаствуют в банкротстве «Роснефти». А пока Игорь Иванович остается завидным работодателем, на которого горбатятся многие бывшие юкосовцы.

Плач по Гааге

Единственным существенным фактором неизвестности в том, что осталось после фактического завершения «экономического дела ЮКОСа», является широко освещавшийся последнее время суд в Гааге, где с России пытаются взыскать более 100 миллиардов долларов. Однако Страсбург как способ борьбы с Россией себя полностью дискредитировал. Процесс в Гааге начался много лет назад, но обещают, что он завершится в середине 2014 года. В многочисленных статьях о возможности взыскания с России невиданных в арбитражной практике миллиардов практически никогда не упоминалось, что в случае проигрыша процесса в Гааге бывшие владельцы ЮКОСа окончательно теряют возможность отсудить хоть что-нибудь существенное за «экспроприацию» компании. То есть – проигрывают все дело. Просто нет других процессов, и сроки предъявления претензий уже истекли. Но зачем же о грустном. В случае выигрыша в Гааге хотя бы миллиарда долларов, бывшие акционеры ЮКОСа, разумеется, не получат полного финансового удовлетворения, но получат удовлетворение моральное: сам ВВП будет как бы им должен. Впрочем, попытка поиграть с Российской Федерацией «в Ногу» (по аналогии с делом известной швейцарской компании Noga, охотившейся за активами РФ) может привести к тому, что неожиданно появятся и третье, и четвертое «дело ЮКОСа». Остается только надеяться, что бывших сотрудников компании эти дела не коснутся.

Абрамович крайний?

С выходом на свободу Ходорковского возобновились разговоры о том, что виновником разорения и разграбления ЮКОСа является Роман Аркадьевич Абрамович, коварно разорвавший договор о создании ЮКСИ и способствовавший разорению компании.

Разговоры эти привлекают всеобщее внимание: все ведь помнят, какой фурор произвел суд Березовского с Абрамовичем, окончившийся в итоге весьма печально – самоубийством одной из сторон. А тут против Абрамовича выйдет на одинокий БАБ, а целая группа «Менатеп». Можно ждать новых сенсаций о том, как все приобреталось и делилось в России в девяностые. Однако мечты о поверженном в британском суде Абрамовиче, скорее всего, так и останутся мечтами: во-первых, давно уже истекли все сроки возможных претензий в любом из судов, который могли выбрать стороны, во-вторых, сама группа «Менатеп» в лице ее основного аукционера заметила, что «с делом надо еще разобраться». Если с делом надо дополнительно разбираться спустя почти десять лет, то это значит только одно – никто реально судиться не собирается. А Романа Аркадьевича на понт не возьмешь. Так что все останутся при своих. Что, может быть, для них всех и лучше: хватит уже адвокатов кормить.

Финансовый «джихад» до победного конца

Кроме дела Алексея Пичугина существует еще не один десяток как «закрытых», так и до сих пор расследуемых «дел ЮКОСа», по которым осуждены или скрываются в разных странах десятки бывших сотрудников разрушенной компании. Какова будет их судьба?

Михаил Борисович неоднократно говорил, что «война не окончена, пока последний солдат не вернулся домой». Говорил он и о том, что «беженцы ЮКОСа» должны получить возможность вернуться в Россию.

И тут на любопытные размышления наталкивает и помилование Ходорковского, и решение Президиума Верховного суда в контексте интервью Леонида Невзлина, данного им сразу после отъезда Михаила Борисовича из Израиля. Хотя в нем господин Невзлин и выразил благодарность Путину за освобождение своего старого партнера, но объявил российскому руководству своеобразный «джихад»: суды до победного конца. Пусть Россия за все ответит в Гааге.

Ситуация, когда, с одной стороны, МБХ будет, как следует практически их всех его интервью, стремиться договориться тем или иным образом с руководством России и о смягчении судьбы Алексея Пичугина, и о судьбах бывших сотрудников компании, а с другой, с Россией ведется непримиримая борьба, напоминает известную басню Крылова. Вряд ли Владимир Владимирович согласится с аргументом, что с «Россией воюет не Ходорковский, а его бывшие партнеры». Его уже один раз пытались так развести на тему финансирования оппозиционных партий. Можно, разумеется, очень долго пытаться скрестить ежа «примирения» с ужом «финансового джихада», но выбирать все равно придется: или деньги, или люди. Хочется надеяться, что сейчас это будет правильный выбор.

«Дело ЮКОСа» было огромной занозой в правовой системе страны, в экономике, политике и судьбах сотен разных людей. Занозу, вроде, вытащили. Ну, или попытались. Вопрос в том, не будет ли рана гноиться десятилетиями. И сделан ли кем нужно правильный вывод: не надо начинать ни войны, ни уголовных дел, если заранее не уверен, как они будут закончены. А так, в «деле ЮКОСАа» победителей быть не может.

[Abstract 2001]

March 4th, 2011

Тут нас подписаны очередного "письма 55" призывают читать внимательно судебные документы, прежде чем что-либо говорить.

Ну, давайте немножко почитаем обвинительный приговор, вынесенный Данилкиным.

В нем, на странице 674 обнаруживается следующее:

То есть нет никакого хищения.

Или вот еще перлы:

стр.4
С целью обеспечения совершения преступления путем завладения правом на оперативное управление…

Стр.6
С целью обеспечения совершения преступления путем дачи указаний подчиненными по службе лицами Лебедев П.Л. занимал должность заместителя председателя правления…

Стр.675

"Довод Лебедева П.Л. о том, что размер ущерба должен был определяться исходя из фактической стоимости нефти, которую он трактует как себестоимость этой нефти, несостоятелен, поскольку подсудимым были заранее известны экспортные цены на российскую нефть"