4165. "Террористы совсем озверели..."

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/14948/

Исполняется уже 20 лет со дня теракта в Кизляре, когда отряд террористов под руководством Салмана Радуева захватили городскую больницу, взяв в заложники медицинский персонал клиники и находившихся там пациентов. В результате террористической атаки погибли 78 человек и сотни пострадали. В память о погибших 19, 20 и 21 января 1996 года в Дагестане были объявлены днями траура. «Историческая правда» вспоминает хронику страшных событий.
"Террористы совсем озверели..."
Первоначальной целью чеченских боевиков была ликвидация вертолётной базы федеральных сил РФ. Однако в результате столкновений с российскими военнослужащими, боевики захватили городскую больницу, взяв в заложники свыше 3700 человек — медицинский персонал клиники, находившихся там пациентов, а также находящийся поблизости 9-этажный жилой дом. Четыре этажа дома были заминированы. Боевики сообщили, что ими захвачены 3 тысячи человек. За каждого погибшего чеченца они грозили расстреливать по 15 мирных жителей. Требованием террористов было беспрепятственно выпустить их на территорию Чечни, не контролируемую федеральными силами.

11 января отряд боевиков выехал в Чечню на предоставленных автобусах, используя заложников в качестве «живого щита». Колонна была остановлена федеральными силами на границе Чечни у села Первомайское, после чего боевики укрепились в селе.

13 января российский спецназ начал атаку на Первомайское. 36 сотрудников дорожно-патрульной службы из Новосибирска добровольно согласились стать заложниками террористов в обмен на освобождение женщин и детей.

14 января было объявлено последним сроком для освобождения заложников. Боевикам был предложен безопасный проход в Чечню в случае освобождения всех заложников и сдачи оружия. Однако они игнорировали ультиматум и открыли огонь по российским войскам. На фото: подготовка к штурму села.

15 января террористы расстреляли двух пришедших к ним на переговоры дагестанских старейшин и 6 милиционеров-заложников, после чего было принято решение провести штурм с применением вертолетов, танков и БТР, невзирая на возможные потери заложников.

Окна захваченной больницы в Кизляре и белые флаги-простыни стали символом бессилия властей

* * *
Из воспоминаний военнослужащего отряда “Русь” Константина Беша:

В освобождении заложников из нашего отряда принимали участие 12 человек, поделенных на три группы. Одной из них доверили командовать мне. Все мы были приданы отряду “Витязь”. Второй день штурма, на мой взгляд, был переломным. В этот раз “духам” дали понять, что удерживать село и диктовать свои условия федеральным властям им в дальнейшем просто не позволят.

Нам достался труднопреодолимый участок обороны. Не привыкать. Знали одно: поступит команда, и мы обязательно доберемся до горла этих радуевских подонков. А там пусть молятся своему Аллаху...

С утра бой снова закипел по всей поселковой окраине. С правого фланга на штурм пошла первая группа. Из рва мы некоторое время видели, как наши перебегали под пулями по полю, а потом исчезли за постройками. Оттуда доносился грохот стрельбы и слышались разрывы гранат. Вскоре наступила и моя очередь помогать своим. В первой группе забарахлила радиостанция, и мне с двумя солдатами (связистом и стрелком Серегой) приказали заменить ее на другую.

По рву перебрались на правый фланг. Полпути прошли за домами, впереди открытое пространство. Огонь очень плотный. Вижу расчет нашего автоматического станкового гранатомета. Парни высунулись из-за угла здания и наводят АГС по какой-то цели. По ним сильно лупят из автоматов.

[спецназ в бою]

Перед тем как перебежать поле, наметил себе промежуточное укрытие из груды камней. Рывком поднялся — и зигзагами к укрытию. Пули, когда пролетают не так близко, свистят, а если рядом, их ощущаешь по горячей воздушной струе. Сколько шагов успел сделать, не считал, но когда две пули прошли со мной впритирку, упал и быстро пополз к камням. Пока переводил дыхание, ко мне добрался снайпер первой группы Орех: “Старшина, ты как, нормально?” — “Да, — отвечаю, — сейчас к вам иду”. Когда “витязи” и раненые гранатометчики ушли в тыл, от первой группы осталось трое — командир, Орех и пулеметчик Малыш. Вместе со мной к ним пробрался и наш связист. А вот Серега задержался в доме. Он из дверного проема вел огонь. Мы ему кричим: “Серега, уходи из дома!”. Но он не слышит нас. Грохот стоял просто сумасшедший. Боевики заметили, откуда он по ним бьет, и выстрелили в проем двери из гранатомета. У меня в тот момент сердце оборвалось. Все, думаю, крышка... Слава Богу, заряд угодил в угол дома. Сергей выскочил через дыру в стене с противоположной стороны здания и занял там позицию, чтобы в случае чего прикрыть нас огнем. Мы оказались в очень трудном положении: патронов по полтора рожка, а отходить назад жалко, все-таки забрались в самую глубь обороны радуевцев и около двадцати из них уже положили. Можно бы и больше, но риск немалый остаться с пустыми магазинами. Штык-ножами много не навоюешь. Укрылись за фундаментом, заложенным под строительство дома. Огонь ведем выборочно. По радиостанции просим поднести нам боеприпасы. Старший “витязей” направляет к нам вторую группу — командира, Долгова, Руслана и Кирьяна. Они поняли, что нам туго, и потому пошли по самому короткому и самому опасному пути — через простреливаемый со всех сторон пустырь. Преодолеть его без потерь да еще с ящиком боеприпасов теоретически невозможно. Однако ребята прошли. Вот и верь потом, что в бою не бывает чудес.

Потом поступила общая команда отходить. Я видел, как трое наших ползком тащат на себе четвертого. Кого, понять невозможно. А боевики просто озверели. Им бы только добить, добить... Как шакалы набросились, лупят из всех стволов. Ребята укрылись за тушей убитой коровы, и было хорошо видно, как эта здоровенная туша буквально подпрыгивала от прямых попаданий. Появившиеся слева через дорогу “альфовцы” кинули несколько дымовых шашек и кричат: “Бросайте тело и за дымами к нам, иначе вам там всем...” Шанс выбраться живыми был равен практически нулю. Но все-таки был. И ребята его использовали, когда к ним пробрался с носилками прапорщик медицинской службы из отряда “Витязь”. Погибшего положили на них и, пока дымовая завеса не рассеялась, успели вынести в овраг. Здесь-то я и узнал черную для всех “русичей” весть, что один наш товарищ погиб. Им оказался мой друг Олежка Долгов — любимец всего отряда.

Выпуск новостей 1996 года
* * *
Из рассказа старшего лейтенанта Максима Чуркина:

- При подлете к Кизляру летчики максимально снизились над землей и, сделав круг над заснеженным, казавшимся безлюдным полем, пошли на снижение. Внизу чернели остовы двух сгоревших вертолетов, возле домика, очевидно, здания местного аэропорта стоял какой-то человек, махал руками. Одновременно, как казалось, со всех сторон, а особенно со стороны котельной электромеханического завода, по высаживающимся спецназовцам был открыт плотный огонь, заработали снайперы. Выпрыгивая с зависшего над землей вертолета, бойцы сразу же занимали позиции и стреляли в ответ. Младший сержант Матанцев, «Мотыль», первым заметил на трубе кочегарки позицию снайпера. Прицельной очередью его удалось уничтожить. Очень помог спецназовцам наводчик БТРа, приданного караулу по охране аэродрома. Получив целеуказание, он короткой очередью буквально срезал перебегавшего по крыше ближайшей пятиэтажки боевика, метрах в двухстах от аэродрома. Однако огонь бандитов не утихал. Помогли вертолетчики, обстреляв НУРСами узлы сопротивления бандитов. Они и завершили эту мини-операцию.

Рассредоточившись по летному полю, спецназовцы начали его зачистку, собирая первые трофеи. В единственном здании аэровокзала разместился штаб. Вскоре удалось установить связь с Ханкалой.

Один из вертолетов ушел на облет города с целью проведения воздушной разведки, руководил которой полковник Виктор Барсуков (ныне генерал-майор). При этом несколько раз вертолет был обстрелян с земли. К счастью, никто из спецназовцев и летчиков не пострадал. Бойцы отряда открывали ответный огонь из стрелкового оружия.

На очищенный от боевиков аэродром стали прибывать другие подразделения. К 15 часам прилетел транспортный Ми-26, принесший БТР отряда с расчетом АГС-17 и несколько групп омоновцев. Наконец прояснилась ситуация с боевиками, совершившими нападение на дагестанский город Кизляр. Оказалось, что командовал ими Салман Радуев. Он уже успел дать интервью одной телекомпании, слова террориста транслировали по всем каналам: «Мы превратим Кизляр в пепел. Мы будем здесь драться. Мы знаем, куда мы приехали. Мы выполняем приказ генерала Дудаева и готовы выполнить любой его приказ». Бывшему комсомольскому работнику, сколотившему в Чечне отряд численностью примерно в 300 боевиков, явно не давали покоя лавры Шамиля Басаева, удостоенного за измывательства над беременными женщинами в Буденновске звания «Герой Ичкерии». Радуев, выбитый из Гудермеса в декабре 1995 года, срочно пытался совершить нечто, способное поднять среди подельников в дудаевской армии его пошатнувшийся авторитет. Он пришел в Кизляр.

[Кизляр.jpg]

Пока экипаж БТРа выбирался с перепаханного канавами поля, ища дорогу в объезд, Чумаков получил от руководителя операции задачу на бронемашине с экипажем из охраны аэродрома выдвинуться к заблокированной боевиками войсковой части, расположенной на другом конце города. Там находился штаб тактической группировки №6, с которой не удавалось наладить устойчивую связь. Старшим группы назначался начальник разведки группировки полковник Олег Собокарь. В 16.10 группа из 12 человек начала движение. Из-за неопытности водителя, который не разобрался в маршруте, через несколько минут БТР на полном ходу вылетел на площадь перед городской больницей, в которой боевики удерживали заложников. На площади догорала расстрелянная бандитами милицейская машина. От неожиданности водитель резко затормозил, двигатель заглох. Несколько секунд царила полная тишина. Боевики, вдруг увидевшие невесть откуда взявшийся БТР, вставший прямо напротив больницы, похоже, тоже пребывали в некоторой растерянности. Этих секунд хватило, чтобы десант покинул броню и залег вблизи машины. В следующее мгновение на спецназовцев обрушился шквал огня. Ухнул выстрел из гранатомета. Бойцы стреляли в ответ. Наводчик БТРа, тот, что отличился еще утром на аэродроме, быстро сориентировался и открыл плотный огонь по боевикам из КПВТ. Яростный скоротечный бой, в котором группа Чумакова оказалась на открытом пятачке всего в ста метрах от больницы, грозил закончиться весьма печально для спецназа. Укрыться, кроме как за броней БТРа, было негде. Скоро появились раненые. Одним из первых был тяжело ранен полковник Собокарь. Заглох и башенный пулемет: кончилась лента. Кумулятивной струей, прошившей броню БТРа, зацепило наводчика; он, держась руками за лицо, глухо стонал. В суматохе боя куда-то подевался водитель машины. БТР стоял, принимая на себя свинцовый град пуль и осколков. Положение казалось безвыходным, плотность огня со стороны бандитов, в упор расстреливавших группу Чумакова, возрастала. Раненых стало больше, некоторых пули находили не по одному разу. Санинструктор ефрейтор Орлов вскоре израсходовал весь запас промедола. Сам тяжело раненный, он продолжал выполнять свои обязанности и, лишь почувствовав, что теряет сознание, попросил командира группы заменить его.

Ситуацию спас младший сержант Александр Рассадкин. Раненный в руку, он сумел под огнем заскочить на водительское место и попытался завести заглохший БТР. При этом, пробираясь к рулю, он поймал и вторую пулю — она ударила в ногу. Не обращая внимания на боль и струящуюся кровь, Рассадкин несколько раз пытался оживить обездвиженную машину. Только с третьей или четвертой попытки ему удалось это сделать. БТР вздрогнул и натужно заурчал.

Погрузив в машину раненых, Чумаков дал команду отходить. Ступицы колес жевали пробитые в нескольких местах шины. Не помогала и принудительная подкачка их воздухом. Очень медленно, пятясь задом, БТР выходил из-под обстрела. По бронемашине боевики выпустили несколько гранат, к счастью, все они прошли мимо. Спецназовцы, заняв места под броней, продолжали отстреливаться.

На базу вернулись, принеся с собой девятерых раненых. Весь салон машины был залит кровью, башня продырявлена в двух местах, покорежены пулеметы, разбита оптика, изжеваны и пробиты колеса. Но самое главное БТР сделал: защитил и спас людей.

[бой у кизляра.jpg]

* * *
Из книги Александра Коржакова «Борис Ельцин: От рассвета до заката. Послесловие»:

…Бандиты прорывались из окружения глубокой ночью. Они бежали группой и босиком, чтобы не топать. На степь в это время опускается абсолютная темень. А приборов ночного видения ни у кого не было. Да какие там приборы! Барсуков у Грачёва два дня выпрашивал две гаубицы. Уже хотел президенту звонить.

А. Коржаков

Служба безопасности президента направила в Первомайский пятьдесят пять человек во главе с Захаровым. В операции принимали участие группа «Альфа», милиция — ОМОН и СОБР. Вооруженные до зубов боевики в десять раз больше потеряли людей, чем наши подразделения. Один боец — «Альфы» вообще погиб от случайного выстрела. Уже построили танковую колонну, и солдат решил сделать контрольный спуск из пушки. А до этого кто-то зарядил в ствол снаряд. В итоге офицеру оторвало голову. «Альфисты» хотели виновного солдата разорвать. Началось расследование и выяснилось: снаряд в пушку зарядил не он, а кто-то еще. И подобных страшных накладок хватало.

Барсуков вернулся из Первомайского в час ночи. Мы его ждали в Кремле. Михаил Иванович подробно описал ситуацию, нарисовал схемы, привел все цифры, в том числе и потерь. Я его никогда прежде таким не видел — какой-то опаленный, обветренный, чудной… Мы проговорили до трех часов ночи и только на рассвете добрались до дома.

Пресса уже вовсю возмущалась - не так провели операцию, не так блокировали район, проворонили боевиков… Хотя никто из журналистов близко к Первомайскому не подошел — их просто могли убить или взять в плен. А генерал Барсуков не смог дать нормального интервью — трое суток не спал, сам ходил в атаку…

* * *
Из книги Геннадия Трошева «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала»:

Когда я с группой офицеров прибыл на аэродром, там еще догорали несколько разбитых вертолетов и выносили раненых. Встретивший меня генерал-майор внутренних войск доложил обстановку. Общая картина была следующей. Отряд С. Радуева - свыше трехсот бандитов, вооруженных автоматами, гранатометами, минометами, - пытался захватить аэродром и военный городок. Получив отпор, они отошли, захватив больницу и роддом, объявили всех больных и медперсонал заложниками. По предварительным данным, порядка ста с лишним человек.

Ближе к вечеру мы перебрались в местное отделение милиции, где уже действовал оперативный штаб. Здесь же был и председатель Госсовета Республики Дагестан М. Магомедов. Начались переговоры с бандитами. Те требовали предоставить им 10 автобусов и 2 грузовых "КамАЗа".

Вечером позвонил директор ФСК М. Барсуков, потребовал: во-первых, задержать любыми способами выход колонны с боевиками до 9.00 10 января; во-вторых, или уничтожить бандитов на месте, или сопровождать их, но не упустить; в-третьих, не допустить, чтобы в колонне оказался Магомедов или кто-либо из правительства; в-четвертых, постараться уничтожить самого Радуева.

Геннадий Трошев

Ночью прибывшие из Буйнакска мотострелки рассредоточились по моей команде вдоль трассы Кизляр-Хасавюрт в полной готовности к блокированию колонны автобусов.

Между тем ситуация накалялась. Когда затребованный транспорт подъехал к больнице, бандиты вдруг решили прихватить с собой заложников. Вновь возобновились переговоры. Члены правительства и парламента республики предложили себя вместо женщин и детей. Бандиты согласились, но женщин и детей не отпустили, да к тому же взяли с собой нескольких журналистов.

На рассвете 10 января колонна в сопровождении милицейских машин начала движение из Кизляра на Хасавюрт. Было принято решение колонну не уничтожать, а блокировать ее по пути следования и провести спецоперацию силами группы "Альфа".

Однако, отъехав, боевики неожиданно потребовали изменить маршрут движения и в районе Бабаюрта свернуть вправо, по направлению к Первомайскому (это в полутора километрах от административной границы с Чечней).

Около 10 часов утра колонна, проследовав через село Первомайское, подошла к границе. И здесь начались удивительные вещи. Неожиданно для всех по головной машине с воздуха ударили вертолеты. Автобусы остановились, а затем, развернувшись, направились в село. По пути боевики разоружили и взяли в плен более двух десятков новосибирских омоновцев, которые почему-то не оказали никакого сопротивления.

Возобновленные переговоры затянулись и вновь не дали результата. Ситуация приобрела драматический характер. Все три дня, пока продолжался диалог на разных уровнях, боевики готовились к обороне села, заставив заложников рыть окопы. А федеральные войска подтягивали артиллерию, дополнительные подразделения, проводили рекогносцировку. Под Первомайским была сосредоточена разнородная группировка, в которую входили спецподразделения "Альфа", "Витязь", отряды СОБРа, мотострелковый батальон 136-й бригады, рота спецназа 58-й армии... Мне было поручено руководить действиями подразделений Минобороны.

После серии переговоров было принято решение "вытащить" как можно больше заложников, а затем в ходе спецоперации уничтожить банду. В конце концов нам удалось освободить всех женщин и детей.

По замыслу операции, усиленный мотострелковый батальон (730 человек) должен был блокировать село с северо-востока, востока и юго-востока; две тактические группы ВДВ (60 человек) - с северо-запада, а маневренная группа погранотряда (80 человек) во взаимодействии с мотострелковой ротой заблокировала бы Первомайское с севера. "Внутреннее кольцо" составляли подразделения внутренних войск и МВД. Планировались ракетные удары с вертолетов по "КамАЗам" с боеприпасами и оружием, а также по штабу Радуева, расположенному в подвале дома, уничтожение боевиков из снайперских винтовок и огнеметов. И после всего - "зачистка" села.

15 января в 9.00 в действие вступили вертолеты. Затем в атаку пошли штурмовые группы, но встретили упорное сопротивление. Ближе к полудню штурмовая группа СОБРа вошла в село и захватила первую линию обороны радуевцев. На левом фланге в районе кладбища атака захлебнулась. Были подбиты два БМП, 2 человека погибли, 7 получили ранение. К вечеру были освобождены 8 заложников. Среди них оказались 2 солдата внутренних войск, которые объяснили свое нахождение в отряде Радуева в качестве пленных. Ими занялись сотрудники спецслужб.

Все попытки прорвать на следующий день вторую линию обороны боевиков также оказались безуспешными. Мы потеряли 15 человек убитыми и ранеными. Операция затягивалась, в том числе из-за погодных условий (туман, непролазная грязь, снежные заряды).

17 января наступила кульминация. Три реактивные установки "Град" выставили на прямую наводку и произвели несколько выстрелов по зданиям, в которых размещались бандиты. А по всем каналам связи пустили "дезу", что с рассветом село будет сожжено дотла. И вот тут-то в бандитском стане началось шевеление.

В ночь с 17-го на 18 января со стороны Азамат-Юрта в направлении Первомайского подошедшая со стороны Чечни группа боевиков попыталась деблокировать банду Радуева. Однако решительные действия федеральных сил не позволили бандитам осуществить задуманное. Оставив на снегу десять трупов, враг отступил.

В 3 часа ночи на северо-западной окраине Первомайского разведка засекла выдвижение большой группы боевиков. За 200-250 метров до блокирующих село подразделений бандиты провели мощный трехминутный огневой налет, а затем с криками "Аллах акбар!" бросились в атаку. На валу, где находились наши траншеи, дошло до рукопашной. Рубились ножами и лопатками. Около ста пятидесяти боевиков пытались прорваться на этом участке, где им противостояли не более пятидесяти спецназовцев из 22-й бригады СКВО. С ними находился начальник разведки 58-й армии полковник А. Стыцина.

Понимая весь драматизм ситуации, Александр Михайлович приказал спецназовцам отойти на промежуточный рубеж, а сам, оставшись с двумя солдатами, прикрывал их отход, отвлекая огонь боевиков на себя. Уже будучи дважды ранен, продолжал руководить боем, когда выстрел из ручного противотанкового гранатомета (РПГ) сразил отважного офицера, - он геройски погиб, но помог сохранить жизнь многим подчиненным. Вместе с ним пали смертью храбрых два разведчика и военный врач.

А всего в этом неравном бою погибли 7 спецназовцев, их подвиг отмечен высокими наградами Родины. За мужество и героизм полковник А. Стыцина посмертно удостоен звания Героя России.

Противник потерял при прорыве более ста (!) человек, в том числе был убит телохранитель Радуева. Мы захватили спутниковую связь, более 100 единиц стрелкового оружия и около 10 тысяч патронов. При "зачистке" села обнаружили еще сорок трупов бандитов, среди которых было немало арабских наемников.

И все же небольшой группе боевиков, в том числе Радуеву, удалось прорваться. Он уходил, прикрываясь заложниками - новосибирскими милиционерами, захваченными на блокпосту. Понимая, что всем не уйти, Радуев приказал своим бойцам добраться до Терека и уходить по воде. Впоследствии лодки с ними накрыла авиация. Видя всю безнадежность положения, главарь углубился в лес, спрятался. Отсиделся здесь несколько суток, а затем ушел на территорию Чечни. Наша ошибка состояла в том, что мы не выставили на границе "секреты". Будь это сделано, Радуев наверняка оказался бы в сетях. Увы...

Жертвы теракта

…Вернувшийся после злополучного рейда Салман вместо восторгов услышал слова негодования. Ему дали презрительную кличку "гинеколог". Полевые командиры были единодушны: операцию Радуев провел бездарно. Сам Шамиль Басаев бросил ему в лицо: "Ради славы непримиримого борца против России ты пожертвовал своими друзьями и родными".

Правда, так считали не все. 28 февраля 1996 года "за беспредельное мужество и героизм" президент Дудаев наградил своего зятя высшим орденом "Кьоман Сий". Родственники погибших под Первомайским боевиков приготовили ему свою награду, изрешетив пулями. Салман выжил чудом. Исчезновение Радуева после покушения земляков породило массу слухов. Неменьший переполох вызвало и его внезапное возвращение.

В Москве и в штабе Объединенной группировки войск долго не могли поверить в чудесное "воскрешение" Радуева, но это действительно был он, хотя и с изменившейся до неузнаваемости внешностью. Салман снова с головой (правда, подбитой) погрузился в политический круговорот Чечни, которой уже правил З. Яндарбиев. По верноподданнической традиции, он назвал своего второго сына Зелимханом. Яндарбиев в долгу не остался, присвоил ему звание бригадного генерала.

Террористы ведут переговоры

Но в январе 97-го президентом Чечни избрали А. Масхадова, который никогда не питал симпатий к этому честолюбцу, не забыл и его военных провалов.

Масхадов попытался было дискредитировать Радуева через прессу. Тогда тот, примкнув к оппозиционным ваххабитам, ответил президенту огнем критики через подконтрольный ему телеканал "Маршо" ("Свобода"). И далеко не случайное совпадение, что кровавый путч ваххабитов против президентской гвардии произошел летом 1998 года в Гудермесе - вотчине Радуева.

Терпение главы республики лопнуло. В октябре того же года, по предложению президента, верховный шариатский суд Ичкерии приговаривает Радуева к четырем годам тюрьмы. Затем, через две недели, президент разжаловал "бригадного генерала" в рядовые. Была и неудавшаяся попытка его ареста. Положение Салмана становилось опасным. И тогда ему на помощь пришла жена Масхадова Кусама (она, как и Радуев, принадлежит к тейпу Гордалой, который тогда вместе с масха-довским тейпом Аллерой занимал ключевые посты в Чечне). Пришлось президенту Ичкерии сменить гнев на милость и официально простить бунтаря "ввиду его особого состояния здоровья".

В то время Чечня и Грузия, несмотря на взаимную вражду, после абхазской войны, нашли общие интересы. Через соседнее государство в Ичкерию потоком шла "гуманитарная помощь" (оружие, боеприпасы, наемники). Но в начале 1999 года неизвестные организовали в центре Тбилиси покушение на грузинского лидера Э. Шеварднадзе, который сразу же обвинил в причастности к преступлению российские спецслужбы. Все враги Москвы не скрывали своего удовлетворения. И вдруг на телеэкранах появляется позабытый Радуев и берет на себя ответственность за этот теракт. Он снова в центре внимания мировой общественности, он просто светился от счастья. У главарей чеченских бандитов эти откровения вызвали ярость. Басаев заявил, что у Радуева вместо мозгов стальные пластины и вообще в голове - пуля. Салман демонстративно обиделся и укатил в Пакистан.

Салман Радуев

Когда страсти улеглись, обнаружилось, что после его отъезда исчезла и касса "армии генерала Дудаева", которой он "командовал".

В конце сентября 1999 года Радуев вновь объявляется в Грозном. Многие тогда связывали его приезд с желанием поддержать вторжение в Дагестан. Но Басаев уже до этого отказался от такой возможной помощи. Салман не стал устраивать истерики, наоборот, на удивление многих, говорил на митингах спокойно, логично, выступал против того, чтобы "чеченский народ пытался покорить другие народы, в том числе и дагестанские".

С чего бы такая метаморфоза? Скорее всего, в очередной раз сработало политическое чутье. Ему, конечно же, было известно, что афганское движение "Талибан", которое на словах готово даже принять "чеченское правительство в изгнании", на деле не исключало и другой приемлемый для России вариант, ну, например, такой: "вы перестаете поддерживать нашего врага Ахмат шаха Масуда, а мы - ваших чеченцев". Возможно также, закулисные игры и стали настоящей причиной появления открытого письма Радуева в "Независимой газете" командующему войсками СКВО, в котором террорист запросил гарантии безопасности себе и своим людям, а также один миллион долларов за голову Басаева.

Карьера Радуева завершилась в конце 1999 года, когда он оказался с Лефортовской тюрьме. Его выследили и захватили ночью в туалете в одном из селений. Только в Махачкале (перед отправкой в Москву) до него наконец-то дошло, что он арестован.