|
|
#1
25.02.2014, 16:15
|
||||
|
||||
1306. Bоссоединиe Украины с Россией
http://www.stoletie.ru/territoriya_i...vnogo__383.htm
 «Волим под царя восточного, православного!» 360 лет назад, 8 (18) января 1654 года, Украина воссоединилась с Россией 13.01.2014 Полномочные представители казацких полков и городов Украины единодушно заявили в Переяславле о твердом намерении воссоединиться с братским народом России «под царскою крепкою рукою» и все как один присягнули на верность русскому государю. Ревнители украинской «незалежности» этот политический и юридический акт полагают сегодня величайшим злом, принесшим народу Украины тяжкие беды, и прежде всего, утрату политической свободы, результатом преступного сговора. В их интерпретации, своекорыстная казацкая старшина во главе с гетманом Хмельницким заключила предательскую сделку с одержимым великодержавными амбициями царем Алексеем Михайловичем, причем последнему приписывают роль коварного искусителя, всеми правдами и неправдами тянувшего Малороссию в стан угнетаемых им народов… Кто же на самом деле и главное, какими методами упорно добивался вхождения Украины в состав Московского царства? Прежде всего, освежим некоторые исторические факты, о которых ярые украинские русофобы предпочитают вообще не вспоминать. В январе 1649 года в Москву приехало первое посольство от гетмана Украины Богдана Хмельницкого, прошлой весной поднявшего малороссов на тяжелейшую освободительную войну против Речи Посполитой, еще несколько столетий назад прибравшей украинские земли в результате разгрома татаро-монгольскими завоевателями Галицко-Волынской Руси и других исконно славянских княжеств. Посольство это негласно возглавлял путешествующий по христианской Европе православный патриарх иерусалимский Паисий, Украину же представлял сопровождавший его (официально – как глава почетного эскорта духовного владыки, но с секретным посланием гетмана к царю и поручением добиться у него приватной аудиенции) полковник Войска Запорожского Константин Мужиловский. Ранее Паисий был очевидцем триумфа Хмельницкого в Киеве, где после звонких побед над поляками при Пилявцах, Львове и Замостье тысячные толпы горожан встречали его как всенародного героя, непререкаемого лидера нации. В частом общении с гетманом Богданом, по словам очевидца, патриарх упрекал своего визави за вынужденный и, по сути, антихристианский союз с крымским ханом, и убеждал обратиться за помощью к православной Москве – естественному союзнику в борьбе с католической Речью Посполитой. Надо заметить, что пастырь был не совсем справедлив в своих упреках: уже вскоре после первой победы в Корсуньском сражении над войсками коронного гетмана Потоцкого и напольного гетмана Калиновского 16 мая 1648 года Хмельницкий тайком направлял в Москву некое доверенное лицо с грамотой о том, что Войско Запорожское в любой момент готово присягнуть русскому царю на верность, однако при непременном условии, что Москва окажет достаточную поддержку в трудной войне с поляками. Десятилетием ранее, в 1638 году, схожее послание Посольский приказ получил от вождей очередного антипольского восстания на Украине Я. Острянина и Д. Гуни. Однако оба обращения царь Михаил Федорович и его преемник с 1645 года Алексей Михайлович фактически проигнорировали, и на то имелись серьезные внутренние причины, о которых речь пойдет дальше. Однако теперь в роли ходатая по украинским делам выступил уже сам православный иерарх. Не скупясь на славословие, Паисий убеждал молодого русского царя, что просветленный его, патриарха, пастырской заботой, гетман Хмель, а с ним и весь народ малороссийский, жаждут высочайшего покровительства и державной заботы государя Алексея Михайловича. Правда, в послании Хмельницкого, врученном царю полковником Мужиловским в собственные руки, перспектива перехода Украины в российское подданство обрисовывалась лишь беглыми штрихами, зато очень пространно говорилось о коварных кознях польского короля и вельможных панов, и необходимости общей борьбы с ними силами всех православных. Безусловно, горячие призывы иерусалимского патриарха стать охранителем и опорой вселенского православия, а для начала в Малороссии «освободить православных христиан от нечестивых рук католиков», не могли не встретить у набожного молодого царя сердечный отклик. Мысль о православных землях, несколько веков назад ставших колыбелью древнерусского государства Киевской Руси и коварно присвоенных Речью Посполитой, были с детства усвоены вторым из династии Романовых российским самодержцем. Но одно дело – заветы предков, пусть и незабытые, и другое – реальная политика, превращение мечты в явь, в «праведную», как позднее ее определит Симеон Полоцкий, войну. Ответ 19-летнего царя можно считать блестящим образцом политического «простодушия»: он готов взять Войско Запорожское и народ Украины под свою руку, если… король польский освободит малороссов от подданства Речи Посполитой! Фактически Алексей Михайлович тогда, в 1649 году, выразил намерение стать посредником между королем Яном Казимиром и гетманом Богданом Хмельницким, идти же на конфликт с поляками ни при каких условиях явно не хотел. Чем же оказалась продиктована такая, непонятная с первого взгляда, отстраненная холодность? Чтобы понять тогдашнюю логику царя Алексея Михайловича, достаточно поближе рассмотреть шаткое политическое положение Российского государства, как внешнее, так и внутреннее. Ведь стоило только России ввязаться в войну с Речью Посполитой (а принятие восставшей Украины в свое подданство сулило именно это), как злейшие враги православной Руси – крымский хан и шведский король – поспешили бы воспользоваться ситуацией, очень уж благоприятной для грабительских набегов на южные земли (со стороны Крыма) и отторжения новых территорий на северо-западе (со стороны Швеции). Об этом свидетельствовал весь печальный опыт прежних русско-польских войн, неоднократно заканчивавшихся тяжелым поражением... Алексей пусть смутно, но помнил, как в 1632 году, когда ему, царевичу, было всего три года, большая рать по приказу отца государя Михаила Федоровича выступила из Москвы в поход под Смоленск, русскую крепость стратегического значения, многократно переходившую из рук в руки и вновь утраченную Россией в 1611 году. Собрав отовсюду силы и опрометчиво оголив южный рубеж, накануне Смоленской войны царь выторговал обещание поддержки у султана Турции, поверив в его клятву, что он удержит от набегов на русские земли своего вассала – крымского хана. Был заключен и военный союз со шведским королем. Однако все расчеты на невмешательство алчных соседних властелинов или даже на их помощь оказались иллюзорными и повлекли величайшие беды. Едва стрелецкое войско ушло под Смоленск, как крымские татары губительным смерчем обрушились на южные уезды, жгли и грабили города и села, уводили в полон для последующей продажи в рабство многие тысячи россиян… Увы, но патриарх Филарет (в миру Федор Никитич Романов, отец государя Михаила Федоровича), фактически державший в своих руках все нити самодержавной политики и выдвинувший идею смоленского реванша, переоценил влияние Стамбула на своевольного крымского хана и недооценил хищнические инстинкты татарских мурз, охотно выполнявших волю султана в том столетии лишь тогда, когда она совпадала с их намерениями. Немногого стоили, как выяснилось, и обещания короля Швеции Густава II Адольфа, так и не пожелавшего выступить с войском против Польши… В итоге Россия в войне с Речью Посполитой 1632 – 1634 годов потерпела тяжелейшее поражение, которое наглядно продемонстрировало безусловное превосходство военной организации западноевропейского типа над воевавшим по старинке стрелецким войском. «Рать твоя, государь, разбежалась!» - в ужасном отчаянии писал из-под Смоленска воевода Михаил Шеин. Те же служилые люди, кто не удрал с бесславной войны, оказались в польском плену, когда войско Владислава IV взяло русский лагерь в плотное кольцо… Несмотря на то, что польские победители согласились на довольно почетные условия капитуляции, возвратившихся в Москву с остатками рати воеводу Шеина и окольничьего Измайлова Боярская дума признала главными и безусловными виновниками поражения и приговорила к смертной казни посредством отсечения голов, что и было совершено 28 апреля 1634 года... За кровавым уроком Смоленской войны последовал заключенный в июне 1634 года тяжелый Поляновский мирный договор, «навечно» оставлявший в составе Польши Смоленщину, Черниговские и Северские земли... Вот почему, когда июньским днем 1648 года юный царь Алексей выслушал воеводские «отписки» о первых победах Хмельницкого над гетманом Потоцким в присутствии своего воспитателя и «серого кардинала» Москвы Н.И. Морозова, которому по требованию участников недавно взорвавшего страну «Соляного бунта» надлежало отправиться в ссылку в Кирилло-Белозерский монастырь, боярин Никита Иванович перед прощанием преподал монарху-воспитаннику настоятельный совет непременно помнить о двух вещах. Во-первых, в нынешней ситуации Варшава – естественный союзник в борьбе против крымского хана, а запорожцы – извечные смутьяны и «воры». А во-вторых, в казне царевой хоть шаром покати, и в «замятне» непрестанных городских восстаний влезать в опасные малороссийские дела надо меньше всего... А «замятня» была великая. Волна народных бунтов, вызванных вздорожанием хлеба, четырехкратным увеличением соляной пошлины, безудержным лихоимством и самодурством воевод, дьяков и прочих «государевых людей» на протяжении 1648 года девятым валом шла по всей европейской части страны, грозя полным хаосом и новой катастрофической смутой. За Москвой, где восставшие убили ненавистных судью Земского приказа Леонтия Плещеева, окольничьего Петра Траханиотова, дьяка Назария Чистого (жизнь боярина Н.И. Морозова царь спас, лишь горючими слезами умолив восставших пощадить его), последовали небывало мощные взрывы народного гнева в Воронеже, Козлове, Курске, Сольвычегодске, Устюге Великом… Резонанс их был таков, что даже спустя год шведский посланник Родес в донесении в Стокгольм резонно замечал: «Им нелегко что-нибудь предпринять, что могло бы вызвать войну, и это я вывожу из того, что здесь беспрерывно боятся внутреннего восстания и беспорядка…». Однако заняв в украинских делах откровенно выжидательную позицию, Алексей Михайлович счел необходимым в свою очередь отправить в гетманскую ставку в Чигирин своего личного представителя Григория Унковского, поручив ему продолжить переговоры с запорожцами. Дипломатический торг шел весьма тяжело: запросы Хмельницкого были непомерно велики (сохранение всех привилегий казачества и предоставление полной автономии Малороссии, что трудно согласовывалось с важнейшими принципами самодержавной власти), а приобретаемые Россией в случае вхождения Украины на таких условиях выгоды – довольно сомнительны. Кроме того, царскому правительству не внушали доверия ни охочая до привилегий и прочных разнообразных преференций казацкая старшина, ни сам гетман. Посему вслед за Унковским Кремль отрядил на Украину боярина Артамона Матвеева с миссией, которая носила скорее разведывательный, чем дипломатический характер… В первом томе «Очерков истории российской внешней разведки» пребывание Матвеева в Малороссии характеризовалось как пример образцового выполнения тайного царского наказа. Прежде всего, боярин должен был составить точное представление и донести царю, кто же такой новоявленный гетман: отпетый авантюрист, коих Запорожская Сечь во все века своего существования рождала в избытке, или птица высокого полета, государственный деятель, с которым можно иметь дело? Являлись ли искренними его челобитные о переходе в русское подданство, не крылась ли за ними своекорыстное намерение всего лишь разыграть «московскую карту», набивая себе цену в глазах не то польского короля, не то турецкого султана? Донесения боярина с Украины первоначально подтверждали самые печальные опасения. Завербованные Матвеевым агенты в ближайшем окружении Хмельницкого сообщали, что гетман, подпив, в узком кругу хвалился: «Я себе волен, кому захочу, тому и послужу!» Самые скверные сведения были и о его прошлом: живший в городе Хмельнике на Подолии, крещеный Михаилом; грамоту запорожский атаман изучал не где-нибудь, а в коллегиуме иезуитов – известном зловредном рассаднике антиправославных и антирусских настроений; в молодости будучи в плену у крымчаков, Хмельницкий вроде бы даже принял их «бусурманскую» веру… А запорожцы тем временем пытались внести мятежный дух казацкой вольницы в российские земли! Воеводы приграничных областей один за другим доносили Москве, что в среде мелкого служилого люда начались толки, что пора-де последовать примеру «черкас» (то есть украинцев), и изничтожить своих «панов». Бесшабашные малороссийские казаки не упускали случая «пошарпать» в порубежных русских уездах, откуда неслись в столицу тревожные сигналы: «От черкас, государь, стало воровство большое». Между тем в памяти еще оставались воспоминания о временах Смуты, когда пришедшие в составе польских войск запорожцы гетмана Сагайдачного вытворяли с единоверцами такое… Как раз в это время полыхала еще и Английская революция (возмутившая царя Алексея Михайловича до такой степени, что 1 июня 1649 года он выпустил указ: всех британских купцов без промедления выслать из пределов России и запретить им въезд дальше Архангельска, по той причине, что они у себя на родине «государя своего Карлуса убили до смерти»). Кстати, как раз в эту пору за Хмельницким при европейских дворах закрепилось столь режущее царский слух прозвище «русский Кромвель». На фоне всех этих неоднозначных событий можно себе представить, до какой степени зыбкой, если не сказать – несбыточной, выглядела в то время сама возможность воссоединения мятежной Украины с державной Россией. Как известно, 8 августа 1649 года гетман Хмельницкий подписал Зборовский мирный договор с королем Яном II Казимиром, вполне устроивший (как первоначально казалось) обе стороны: численность реестровых казаков увеличивалась с 6 до 40 тысяч, казацкой старшине даровались права и привилегии польской шляхты, на все должности в управлении украинскими землями впредь должны были назначаться только православные. Но при этом хитроумный вождь восставшей Украины продолжал слать в Москву одного за другим гонцов с призывами о помощи в борьбе с «ляхами». Поскольку король был полностью в курсе далеко зашедших переговоров украинского гетмана с русским царем (и этим во многом объяснялась готовность Яна Казимира идти на уступки), можно считать, «московская карта» была разыграна Хмельницким с неподражаемым блеском. Но при этом политическое чутье, увы, изменило гетману Богдану: будучи человеком трезвого ума, отнюдь не склонным к заоблачным мечтаниям, он на какое-то время всерьез поверил, что высокомерное польское шляхетство смирилось с поражением. И готово расстаться над освященной веками безграничной властью над украинскими «хлопами», к которым причисляли и всю без исключения казацкую старшину, включая самого Хмельницкого… Польский сейм отверг условия Зборовского договора! Варшавские сенаторы озлобленно кричали, что «лучше всем погибнуть, чем уступать своим хлопам», а прибывшего занять согласно договоренности место в сенате Речи Посполитой киевского православного митрополита Сильвестра Коссова «любезные панове» выгнали прямо с порога… После этого освободительная война Украины вспыхнула с новой силой, и гетман решил теперь разыграть «турецкую карту»: в 1650 году он отрядил полномочных послов к султану, и те почти в тех же выражениях, как ранее русскому царю, выразили готовность Запорожского войска верой и правдой служить Блистательной Порте. Правда, при этом была высказана и нижайшая просьба: если бы всемилостивый повелитель могущественной Османской империи все-таки воспретил своему вассалу – крымскому хану совершать разорительные набеги на Подолию… Вошедшая в состав Порты плодородная Малороссия, служащая как буфером между Речью Посполитой, Московским царством и Крымским ханством, так и пробивным тараном для дальнейшей экспансии в Восточную Европу – эта захватывающая перспектива пришлась по сердцу султану Мухаммеду IV. Он направил в Чигирин в качестве посла одного из своих приближенных – визиря Чауша Османа-агу. На торжественном приеме 30 июля 1651 года визирь вручил Хмельницкому подарки султана, весьма многозначительные: осыпанную драгоценными камнями булаву, знамя с изображением Луны, саблю с рукоятью из слоновой кости и богато украшенный восточный кафтан, какие носила высшая османская знать. В фондах Центрального госархива Республики Татарстан современные исследователи обнаружили прелюбопытнейший документ: оригинал грамоты Мухаммеда IV, которую вручил Хмельницкому Чауш Осман-ага. Из текста ее следует, что повелитель правоверных был готов без всяких предварительных условий принять запорожцев в свое подданство, а Украину по обе стороны Днепра намеревался считать одной из провинций своего государства с сохранением ее полной автономии. В Стамбуле, очевидно, полагали такой проект реалистичным и желательным, ибо в султанском послании были высказаны весьма конкретные обещания. Гетман Богдан и его потомки будут признаны наследственными владетелями «украинского княжества», казацкой старшине даровались все привилегии полноправных турецких феодалов, а в помощь запорожцам для войны с поляками и русскими, помимо крымской Орды, султан обещал снарядить на Подолию 100-тысячное янычарское войско… Заведенные Артамоном Матвеевым секретные соглядатаи в чигиринской ставке (к таковым принадлежал, например, генеральный писарь, в будущем гетман Иван Выговский, который в 1657 году попытался перечеркнуть переяславские клятвы и вернуть Украину в лоно покорности Варшаве, в «благодарность» за что был расстрелян поляками, заподозрившими предателя в новой измене), сообщали боярину жуткие новости: не сегодня – завтра запорожцы, а с ними и вся Малороссия по одному слову Хмельницкого могут встать под зеленое знамя пророка Мухаммеда! Не только Москве, но даже и Варшаве такое было что сон кошмарный… При этом гетман Богдан (как предполагают многие историки) был полностью в курсе установленного за ним Москвой негласного наблюдения, и большая часть царских осведомителей (включая Выговского) действовала, в конечном счете, в его интересах и даже по его указаниям, и сообщала о своем вожде любопытному московскому боярину лишь то, что было выгодно ему, гетману. Так в затеянной Хмельницким сложной политической игре «турецкая карта» обретала вес неубиваемого козыря… Не случайно приехавшего в Москву в сентябре 1651 года (спустя меньше двух месяцев после визита в Чигирин турецкого посла) запорожского полковника Ивана Савича, а весной 1652 года полковника Ивана Искру, принимали в Кремле куда теплее, чем их предшественника Мужиловского – просто с распростертыми объятиями… Но на это имелась очень веская причина и «кулуарного» свойства… Дело в том, что могучим союзником гетмана в этот период стал новопоставленный патриарх Никон, который в этот период был близок к царю как никто. Он являлся убежденным сторонником присоединения Украины. В Чигирине это, кстати, поняли еще до того, как бывший мирянин Никита Минов взял в руки патриарший посох. Хмельницкий, который, в свою очередь, от своей агентуры был прекрасно осведомлен о все более тесных отношениях Никона с царем, писал ему часто, всякий раз «низко и смиренно» бил челом, умоляя «Христа ради» быть «неусыпным ходатаем» у «Пресветлого Царского Величества», чтобы тот «с прескорейшею ратью» все-таки явился на помощь Украине и взял ее «под крепкую руку и покров». Безусловно, призывы гетмана не потому находили отклик у Никона, что он оказался падок на лесть. Патриарх делал лишь то, что считал полезным для патриаршего престола и державной России. Недаром еще при своем поставлении на патриаршество он пожелал Алексею Михайловичу распространения его православного царства «от моря и до моря и от рек до конца Вселенныя». При всяком удобном случае подогревал в молодом монархе мессианские настроения, полностью увязывая задачи его государственного строительства с планами освобождения единоверцев. Помощь Никона двинула «черкасское дело» сильно вперед. Из бесед с ним Алексей Михайлович все чаще выносил убеждение, что своей нерешительностью он опрометчиво толкает единоверную Украину в объятия врагов России, и никакие соображения сиюминутного свойства, пусть даже очень внушительные (бунты, пустая казна, слабое войско) никак не смогут оправдать грядущие потери, если Хмельницкий осуществит опасную угрозу превратить свою землю в османский плацдарм… Чтобы обнадежить казаков и заручиться поддержкой российских сословий в преддверии возможной войны за Украину, в феврале 1651 года царь созвал Земский собор. Основной его темой, как известно, стало осуждение «королевских неправд» (фактов оскорбления царского величества в Польше, а именно искажения титула венценосца, который даже в документах государственного значения часто писали с пропусками, «с безчестием и укоризною»). Собор категорически потребовал от польских властей применения к виновным самого жестокого наказания – смертной казни, грозя в противном случае расторгнуть Поляновский «вечный мир». Но традиционно надменные поляки назвали поднятый Москвой спор о государевой чести «малым делом», и эта (то ли случайно, то ли преднамеренно) оброненная фраза окончательно укрепила решимость царя вновь начать войну с Речью Посполитой, вопреки любым затруднениям… Правда, сжигать мосты прозванный Тишайшим государь не спешил. Еще около двух лет ушло на дипломатические маневры, целью которых было понудить Варшаву в качестве компенсации за нанесенный моральный ущерб (а фактически за нейтралитет в делах Украины) вернуть утраченные по Поляновскому мирному договору города. Сейм счел требования Москвы чрезмерными, и созванный 1 октября 1653 года в Грановитой палате Кремля очередной Земский собор (кстати, последний в отечественной истории) был открыт чтением письма о «неправдах» польских королей и челобитной Запорожского войска о русском подданстве. На соборе представители всех сословий высказывали свои мнения, надо заметить, довольно разноречивые. Однако из уст бояр, знакомых с дипломатической перепиской Посольского приказа, неоднократно звучала мысль: промедление очень опасно, оно может заставить запорожцев отдаться под покровительство «бусурманских государей»… В итоге «все чины Московского государства» (так обозначали себя участники собора) обратились ко второму Романову с прошением принять Украину под свою высокую руку и «войну весть». Спустя несколько дней в Малороссию отбыло посольство боярина В.В. Бутурлина. В задачи посла входило привести к присяге на верность царю казаков и «всяких жилецких людей», а также вручить гетману знаки его власти, окрашенные в «московский колорит»: горлатную боярскую шапку, воеводскую ферязь, специально изготовленную булаву с державной российской символикой и знамя со Спасом. 6 января 1654 года Хмельницкий от имени старшины, казаков и всех жителей Малороссии на посольском подворье Переяславля выразил Бутурлину единодушное согласие принять российское подданство: «Киев и вся Малая Русь – вечное их, великих государей, достояние. Мы же его царскому величеству служить, прямить во всем душами своими и головы за него, государя, складывать рады». Утром 8 января к боярину Бутурлину прибыл генеральный писарь Выговский и торжественно объявил, что ночью гетман провел «тайную раду» с генеральной и войсковой старшиной, на которой «все они под государеву высокую руку поклонилися». Это было важное решение, учитывая, кому на Украине принадлежала реальная власть, но все-таки недостаточное: запорожский обычай требовал испросить волю всего войска на общей, «явной раде». Она вся собралась спустя несколько часов перед домом Хмельницкого (собственно, это были тоже не рядовые казаки, а собравшиеся в Переяславле по приказу гетмана посланцы полков и городов Украины). После речи, красочно описавшей «постоянные брани и кровопролития», в которых жила последние шесть лет Малороссия, подчеркнувшей стремление извечных поработителей-поляков искоренить «само имя русское и церковь Божию» и саму невозможность «жить боле без царя», гетман предложил казачьим есаулам и полковникам «из четырех, которого хошнете», окрестных государей выбрать наиболее приемлемого. Турецкий султан и крымский хан были сразу отринуты как «бусурманы» и враги христианства; польский король со шляхтой – тоже, но с присовокуплением, что они еще и «жестокие утеснители». Остался лишь единоверный и благочестивый царь Алексей Михайлович: «Кроме его высокия царские руки благотишайшего пристанища не обрящем, а буде кто с нами не согласуется – теперь куды хочет вольная дорога». Охотников искать «вольную дорогу» тогда не нашлось, казацкий круг дружно провозгласил: «Волим под царя восточного, православного!». Затем переяславский полковник Тетеря, соблюдая запорожский порядок и поворачиваясь на все четыре стороны, опросил четырежды: «Вси ли так соизволяете?» «Вси!» - дружно неслось в ответ. И на гетманское «буди так» прогремело единогласное: «Боже утверди, Боже укрепи, чтобы мы вовеки все едино были!» Царь Алексей Михайлович, патриарх Никон, их приближенные и единомышленники встретили решение Переяславской Рады с большим воодушевлением. Но источники донесли и отголоски несогласия с планами царя, ибо неизбежная война с Польшей за Украину сулила жестокие тяготы и многие опасности. Шведский посланник Эберс (сменивший Родеса) писал в феврале 1654 года домой: «Царь находит мало поддержки в дворянстве и духовенстве (имеются в виду противники Никона, объединявшиеся тогда вокруг протопопа московской Казанской церкви Иоанна Неронова, будущие раскольники. – А. П.). Общие интересы государства мало кого вдохновляют, и царь остается одиноким…». Воссоединение братских народов было оплачено дорогой ценой. Кровопролитная и долгая война с Польшей, затем со Швецией вызвали крайнее перенапряжение и фактическое истощение всех сил Российского государства. На Украину же после смерти Хмельницкого в 1657 году пришла эпоха измен, раздоров и междоусобиц, которую народ малороссийский печально прозвал Руиной. Но каким тернистым и извилистым ни оказался путь, провозглашенный в Переяславле, все-таки он Украиной и Россией был пройден, и Переяславская Рада, при всей противоречивой сложности политических процессов, происходивших в ту переломную эпоху на территориях, где проживали два братских народа, стала событием величайшего значения. 19 января 1654 года по всей Украине стала дружно присягать на верность России и царю Алексею Михайловичу малороссийская шляхта. В конце января боярин Бутурлин с посольством отъехал в Москву, а в начале марта к русскому царю уже прибыло от Богдана Хмельницкого постоянное посольство, и вскоре Россия начала войну с Речью Посполитой, с тем, чтобы окончательно освободить от власти польских панов и короля исконные славянские земли. Со вступлением московского войска в Западнорусский край, находившийся под владычеством католической Польши, начали добровольно, без боя, один за другим, переходить под руку царя Алексея Михайловича древние города Дорогобуж, Полоцк, Гомель, Могилёв. С боем были взяты Рославль, Орша, Витебск, Смоленск, Вильно, Гродно и Пинск. Таким образом, вместе с Малороссией под власть Московского государя перешла вскоре вся Белоруссия и многие области Литвы (до унии с Польшей именовавшейся великим княжеством Русским). Так совершилось одно из самых важных событий нашей истории — Переяславская рада. Провозглашенное на ней присоединение к России освободило братские славянские народы от римско-католической зависимости. Именно в силу этого можно утверждать, что Переяславская рада 1654 года явилась выбором веры западных славянских народов. И Богдан Хмельницкий (какие бы сложные и хитроумные маневры он ни предпринимал, чтобы добиться участия России и воссоединения с ней) видел в русском царе прежде всего православного покровителя Украины. Такое покровительство было жизненно важным при открытом, откровенно насильном миссионерстве католиков на захваченных ими славянских землях. Кстати, неприкрытая экспансия католицизма на Украине сегодня , под аккомпанемент заклинаний о «европейском выборе» и благах, якобы связанных со скорейшем присоединением к Евросоюзу, ведущаяся ныне изощренно и целенаправленно, также не может не напоминать о событиях, происходивших здесь свыше трех с половиной столетий назад. Вот почему, несмотря на описанные выше промахи и ошибки (возможно, неизбежные в контексте неоднозначных событий XVII столетия), возглавивший Украину в ее горячем стремлении объединиться с Россией гетман Богдан Хмельницкий, бесспорно, принадлежит к самым крупным деятелям русской истории. В многовековой борьбе Третьего Рима — православной Руси с послушным и изощренным орудием Ватикана — католической Польшей гетман осуществил решительный поворот в сторону Православия. Именно Богдан Хмельницкий в середине XVII века создал основы освобождения малороссийского народа от душившего его жизненные силы католицизма, которое позднее окончательно и совершилось. Более того, благодаря его тонкой и хитроумной политике Западная и Южная Русь фактически (хотя и не одномоментно) воссоединилась с Восточной Русью. Как здесь не вспомнить вещие слова святого преподобного отца Лаврентия Черниговского: «Как нельзя разделить Пресвятую Троицу, Отца и Сына, и Святого Духа, это Един Бог, так нельзя разделить Россию, Украину и Белоруссию. Это вместе Святая Русь. Знайте, помните и не забывайте». Ревнителям же украинской «незалежности», настырно сеющим семена неприязни «хохлов» к «москалям» и всячески пытающимся опорочить гетмана Хмельницкого, его соратников и их детище – Переяславскую Раду, уместно было бы заглянуть в «Письма» Николая Васильевича Гоголя за 1844 год, где он писал: «Какая у меня душа – хохляцкая или русская – сам не знаю. Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены Богом, и, как нарочно, каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой, - явный знак, что они должны пополнить одна другую. Для этого самые истории их прошедшего быта даны им непохожие одна на другую, дабы порознь воспитались различные силы их характеров, чтобы потом, слившись воедино, составить собой нечто совершеннейшее в человечестве... Русский и малороссиянин - это души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные»… Проводящаяся же ныне близорукая, если не сказать антихристианская, политика современных противников братского единения Украины и России, заполонивших свой культурный мир десятками тоталитарных сект, упорно разделяющих два единокровных и единоверных народа все новыми кордонами, по сути своей напоминает богопротивные и антинациональные потуги ставшего в 1657 году гетманом предателя Ивана Выговского, пытавшегося перечеркнуть решения Переяславской Рады и тем самым как раз и ввергнувшего Малороссию в разорительную Руину... История повторяется? На фото: фрагмент картины М.И. Хмелько «Навеки с Москвой, навеки с русским народом» Специально для Столетия Последний раз редактировалось Δημόκριτος; 14.06.2022 в 06:15. 
|
|
#2
15.11.2016, 22:18
|
||||
|
||||
|
Воссоединение Украины с Россией
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92...B8%D0%B5%D0%B9
Материал из Википедии — свободной энциклопедии  Почтовая марка СССР 1979 года, посвящённая 325-летию воссоединения Украины с Россией Воссоединение Украины с Россией — историографический и публицистический термин, которым обозначают событие, заключавшееся в переходе реестрового Войска Запорожского и части подконтрольных ему территорий современной Украины (Гетманщина) в российское подданство[1] (Русское царство) в 1654 году. Гетман Войска Запорожского Богдан Хмельницкий обратился с прошением о переходе на службу к царю Алексею Михайловичу. Просьба была удовлетворена царём и утверждена Земским собором в Москве. Побудительной причиной перехода являлось избавление православного населения Малой Руси от религиозного и социального угнетения со стороны шляхты и католического духовенства Речи Посполитой. Содержание 1 Исторические предпосылки 2 Письмо Хмельницкого царю Алексею Михайловичу 3 Решение Земского Собора 4 Переяславская рада 5 Переяславский договор 6 Последствия 6.1 Вступление России в войну с Речью Посполитой 6.2 Война со Швецией 6.3 Руина 6.4 Возобновление войны с Польшей 6.5 Итоги и последствия войны 6.6 Последствия Руины 7 Увековечивание 8 Примечания 9 Ссылки Исторические предпосылки Православное население Речи Посполитой подвергалось религиозному гнёту со стороны поляков-католиков. Протест против гнёта выливался в периодически возникающие восстания. В этих условиях православное Русское государство выглядело естественным союзником повстанцев. Впервые за помощью к русскому царю обратился гетман реестровых казаков Криштоф Косинский, возглавлявший восстание против польской шляхты в 1591—1593 годах.[2] Позже, после отказа Сигизмунда III удовлетворить требования об увеличении реестра, посольство гетмана Петра Сагайдачного во главе с Петром Одинцом просило принять Войско Запорожское в русское подданство.[3] В 1622 году епископ Исаия Копинский предложил русскому царю принять православное население Малой Руси в подданство русского государя. В 1624 году о том же просил митрополит Иов Борецкий.[4] В 1648 году вспыхнуло крупное восстание под руководством Богдана Хмельницкого. Восставшие состояли преимущественно из казаков, а также из мещан и крестьян. Ожидая поддержки от Русского царства, гетман Хмельницкий пишет письмо царю Алексею Михайловичу.  Письмо Хмельницкого царю Алексею Михайловичу Письмо Богдана Хмельницкого, посланное из Черкас царю Алексею Михайловичу, с сообщением о победах над польским войском и желании запорожского казачества перейти под власть русского царя. 1648. Цитата:
Ряд одержанных казаками над польским войском побед позволил им заключить с Варшавой Зборовский мирный договор, предоставивший Войску Запорожскому автономию. Вскоре, однако, война возобновилась, на этот раз неудачно для повстанцев, которые потерпели в июне 1651 года тяжёлое поражение под Берестечком. В 1653 году Хмельницкий, видя невозможность победы, вновь (уже в третий раз[1]) обратился к русскому царю с просьбой помочь Запорожскому казачеству. Челобитная Войска Запорожского Речи Посполитой Русскому царству о принятии запорожцев в подданство русского Царя и оказания им защиты против шляхетской Речи Посполитой была направлена в Москву осенью 1653 г. Решение Земского Собора  Решение Земского Собора от 1 октября 1653. 1 (11) октября 1653 г. в Москве состоялся Земский Собор, на котором было решено[5]: Цитата:
 Памятный знак на памятнике Льву Николаевичу Толстому, сделанному скульптором Г. Н. Новокрещёновой в 1958 году. От писателей Украины к писателям России в ознаменование 300-летней годовщины объединения двух стран После решения Земского собора о принятии Войска Запорожского в российское подданство 8 (18) января 1654 г. в тогдашней столице войска Переяславе состоялось собрание представителей запорожского казачества и переяславского мещанства во главе с гетманом Богданом Хмельницким, на котором было всенародно принято решение об объединении территории Украины, находящейся под властью запорожских гетманов (Гетманщина), с Россией, закреплённое присягой на верность царю. Переяславский договор После отъезда из Переяслава царской делегации во главе с Бутурлиным казацкая старшина с гетманом взялись за выработку условий, на каких они хотели бы перейти в подданство русского царя. В форме прошения («челобития») царю написали список из 11 пунктов (Мартовские статьи), который привезли в Москву в марте 1654 г. Павел Тетеря и войсковой судья Самойло Богданович с товарищами[1]. В Москве послы объявили дополнительные пункты. В результате был рассмотрен договор, состоявший из 23-х статей, заключавших права достаточно широкой автономии. Эти условия упоминаются в истории как «Мартовские статьи», «Статьи Богдана Хмельницкого», «Переяславские статьи». Почти все просьбы были удовлетворены царем и Земским Собором 27 марта 1654 год, о чем были составлены соответствующие документы. Последствия По «мартовским статьям» Украина включалась в состав Русского государства. Украинская местная администрация признавалась органом Русского государства и выполняла распоряжения царского правительства. Царь осуществлял свою власть на Украине при помощи гетмана, воевод, полковников и других представителей местной власти. Гетман сохранял свою административную власть и был зависим от царя. Из Москвы русское правительство прислало гетману булаву и другие знаки достоинства, а также печать с надписью: «Печать царского величества Малои Росии войска запорожского»[6]. Согласно «мартовским статьям», украинская казацкая старшина, шляхта и духовенство сохраняли право владения наследственными землями, а городское население — права самоуправления (Магдебургское право)[6].  Переяславская рада. 1654 год. Воссоединение Украины. Картина Алексея Кившенко. 1880. Центральный военно-морской музей. Малороссы получили от Москвы все, что они просили.[6][7] Городам, хлопотавшим перед царем об оставлении за ними Магдебургского права, оно было предоставлено, духовенство, просившее о земельных пожалованиях и о сохранении за собою прежних владений и прав, — получило их, остатки уцелевшей шляхты получили подтверждение своих старинных привилегий. Казачеству предоставлено было все, о чем оно «било челом». Реестр казачий сохранен и увеличен до небывалой цифры — 60.000 человек, весь старый уряд сохранен полностью, оставлено право выбирать себе старшину и гетмана, кого захотят, только с последующим доведением до сведения Москвы. Разрешено было принимать и иностранные посольства. В «мартовских статьях» подчёркивались права и привилегии гетмана, войскового писаря, полковников, судей, сотников, шляхты, казаков, зажиточных слоев городского населения. Все доходы с городов и сел Малороссии оставались в гетманской казне. Даже за короткое пребывание воевод в некоторых украинских городах, правительство не поживилось ни одним рублем из местных сборов — все шло на военные нужды Малороссии[6]. Приходилось нередко посылать туда кое-что из московских сумм, потому что казачье начальство совершенно не заботилось о состоянии крепостей[6]. На территории освобождённой Украины в результате освободительной войны было полностью уничтожено господство польских панов и магнатов. В то же время на украинских землях, остававшихся под владычеством Польши, Молдавии и Венгрии, продолжал господствовать неограниченный произвол шляхты и польских магнатов, где барщина достигала 5−6 дней в неделю, крестьяне выполняли многочисленные натуральные и денежные повинности. Тяжёлый гнёт вызвал переселение на протяжении всей второй половины XVII в. десятков тысяч украинцев из Правобережья, Волыни и Галичины, на Левобережную Украину — в Харьков, Чугуев, Сумы, Мерефу, Лебедь, Ахтырку, Богодухов, Гайворон, Золочёв, Змиев и многие другие города и селения. Левобережная Украина и Слобожанщина за несколько десятилетий превратились в густозаселённый край, где украинские переселенцы совместно с русскими жителями распахивали степи, луга, развивали сельское хозяйство, занимались ремеслом, промыслами, успешно вели совместную борьбу против турок и татар[6]. На Левобережье быстро росла добыча железа, селитры, поташа, соли, развивалось ремесленное производство. За несколько десятилетий Харьков, Чугуев, Полтава, Киев, Переяслав, Нежин, Чернигов, Ромны стали крупными центрами ремесла и торговли. Украинские купцы вывозили в Россию поташ, селитру, кожи, лошадей, овец, шерсть, пеньку, табак, вино. Русские купцы привозили на Украину железные и деревянные изделия, выделанные кожи, меха, шубы, сёдла и предметы домашнего обихода. На Украине широко распространялась литература, издаваемая в Москве[6]. Согласие о принятии Украины в состав Русского царства было тяжёлым и мучительным решением Земского Собора 1653 года[8]. Все понимали, что принятие Украины «под высокую руку» русского государя означает войну с Речью Посполитой. На Соборе бояре, думные и служилые люди дали согласие «битися не щадя голов своих» с польским королём, торговые люди «ответили», что они будут воевать и обеспечат войну «вспоможением»[8]. Россия, не оправившаяся от последствий Смуты[8], вынуждена была вступить в 13-летнюю войну (1654—1667 гг.) с Речью Посполитой. Вступление России в войну с Речью Посполитой Ещё рассматривая просьбу Войска Запорожского о российском подданстве, Земский Собор и царь понимали, что нарушение казаками клятвы верности польской короне является нарушением международных правил и традиций того времени и с неизбежностью приведет к войне с Речью Посполитой. Русская дипломатия нашла выход из сложившейся ситуации. По мнению думных чинов, в связи с нарушением присяги польским королём (Ян Казимир обвинялся в нарушении данной им присяги о веротерпимости), украинский народ освобождался от присяги королю и, следовательно, царское правительство принимало под свою защиту «вольных людей», а не бунтовщиков[9]. Уже 23 октября (2 ноября) 1653 г., спустя всего месяц после решения Земский Собора о принятии Войска Запорожского в российское подданство, и за 2 месяца до официального присоединения Гетманщины к России (до Переяславской Рады), Россия торжественно объявило в Москве войну Речи Посполитой за освобождение Украины и Белоруссии.[10] Летом 1654 года началась длительная, кровопролитная и масштабная война России с Речью Посполитой, продолжавшаяся на протяжении 13 лет. Так, в 1654 году казацкие войска заняли Гомель, Чичерск, Новый Быхов, Рогачев и др. города, царские войска — Смоленск и др. города. В конце 1654 года союзные Речь Посполитая и Крымское ханство нанесли комбинированный удар по Гетманщине, в результате которого на Подолье погибло и было уведено в рабство около 200 тысяч человек. Войска Хмельницкого и корпус Шереметева, выступившие против поляков и татар, в январе 1655 года были окружены под Охматовом. Однако наступательные операции царского и казацкого войск в 1655 году продолжились. К концу 1655 года вся Западная Русь, кроме Львова (который был в октябре 1655 года взят в осаду войсками гетмана Хмельницкого и воеводы Бутурлина), включая территорию современной Белоруссии, оказалась под контролем российских войск и боевые действия были перенесены непосредственно на этническую территорию Польши и Литвы. Также в кампании 1655 года наказному гетману Даниилу Выговскому удалось взять Люблин, Раву и др. польские города. В результате военных действий к 1656 году, когда было подписано Виленское перемирие, под контроль России перешла большая часть территории Великого княжества Литовского. До 1658 года в Вильне шли переговоры о подписании мира между Россией и Речью Посполитой и межевании новых границ. Война со Швецией Заключение перемирия 1656 года было вызвано вступлением летом 1655 в войну Швеции, войска которой захватили Варшаву и Краков. Военные успехи Швеции вынудили Россию и Речь Посполитую заключить перемирие. Однако ещё до этого, 17 мая 1656 года Алексей Михайлович объявил Швеции войну. Русско-шведская война длилась 2 года с 1656 по 1658. В августе 1656 года русские войска во главе с царём взяли Динабург (ныне Даугавпилс) и Кокенгаузен (Кокнесе) и начали осаду Риги, однако взять её не смогли. Занятый Динабург был переименован в Борисоглебск[11] и продолжал так называться до ухода русской армии в 1667 году. В октябре 1656 года была снята осада Риги и взят город Дерпт (Юрьев, Тарту). Другим русским отрядом были взяты Нотебург (ныне Шлиссельбург) и Ниеншанц (Канцы). В дальнейшем война велась с переменным успехом, а возобновление Польшей военных действий в июне 1658 года заставило подписать перемирие сроком на три года, по которому Россия удержала часть завоёванной Шведской Ливонии (с Дерптом и Мариенбургом). Руина Тем временем в 1657 году умер Богдан Хмельницкий. Гетманом Войска Запорожского был избран Иван Выговский, что вызвало раскол в среде запорожского казачества. Проезжавший по Украине в 1657 году греческий митрополит Колоссийский Михаил рассказывал, что «гетмана Ивана Выговского заднепровские черкасы любят. А которые по сю сторону Днепра, и те де черкасы и вся чернь ево не любят, а опасаютца того, что он поляк, и чтоб де у него с поляки какова совету не было»[12]. Противоречивая личность нового гетмана вызвала сильную оппозицию. Не «природный казак», а купленный у татар за лошадь «лях», женатый на дочери польского магната[13], вызывал недоверие и откровенную неприязнь среди многих ближайших сподвижников Богдана Хмельницкого. Сечевые казаки во главе с кошевым атаманом Яковом Барабашем отказались признать нового гетмана и подняли восстание. Мятеж поддержал соседствовавший с Сечью и связанный с ней экономически Полтавский полк во главе со своим полковником Мартыном Пушкарём. Восставшие обвиняли Выговского в измене за сношения с Речью Посполитой и Крымским ханством[13]. И, надо сказать, для этого были все основания. Впоследствии Гетман Павел Тетеря (во время присяги был писарем Войска Запорожского) выразил одной фразой политику генеральной старшины: Цитата:
Ситуацией воспользовались поляки, распуская слухи о якобы планируемых русскими нововведениях: назначении воевод в украинские города, сборе налогов, переформировании казацких полков в драгунские, что всех заставят ходить в лаптях, а Московский патриарх будет иметь пребывание в Киеве[13]. В результате, с началом восстания Барабаша-Пушкаря на территории Гетманщины начался 30-летний период в истории Украины и Запорожского войска между 1657 и 1687 годами, фактически являвшийся гражданской войной. В это время Российское царство, Речь Посполитая, Османская империя и эпизодически Швеция вели борьбу за контроль над Украиной, которая стала ареной кровопролитных сражений. Возобновление войны с Польшей 1658—1659 годов Последний этап войны характеризовался исчерпанием у сторон материальных и людских ресурсов. Осуществлялись небольшие стычки и бои местного значения как на северном, так и на южном театре военных действий. Большого значения они не имели, за исключением поражения поляков от русско-казацких войск под Корсунью и Белой Церковью. Фактическое прекращение активных боевых действий заставило стороны пойти на переговоры о мире, которые начались в 1666 году и завершились подписанием Андрусовского перемирия в январе 1667 года. Итоги и последствия войны Последствия Руины Бывали случаи, когда Москва сурово вычитывала казакам их измены; особенно сильную речь произнёс в 1668 г. на глуховской раде кн. Г. Г. Ромодановский. В ответ на просьбу старшины о выводе государевых ратных людей из малороссийских городов, он прямо спросил: «Какую вы дадите поруку, что впредь измены никакой не будет?» Гетман и старшина на это промолчали. «И прежде были договоры, — сказал Ромодановский, — перед святым Евангелием душами своими их крепили и что ж? Соблюли их Ивашка Выговский, Юраська Хмельницкий, Ивашка Брюховецкий? Видя с вашей стороны такие измены, чему верить?…»[16] Среди большого числа предательств (см. Руина (история Украины)) выделяются Конотопская и Полтавская битвы. В Конотопской битве (1659 г), вступив в союзнические отношения с поляками и татарами и имея значительный численный перевес, союзники захватили в плен отряд численностью 5000 человек под предводительством кн. С. Р. Пожарского. Князя за его буйное поведение (он плюнул хану в лицо) казнили; остальных русских пленных казаки вывели на поле и перерезали. (По правилам «хорошего тона» того времени пленных обычно выкупали.)[17] Владимир Голобуцкий пишет: «В траурной одежде вышел Алексей Михайлович к народу, страх охватил Москву… пошли слухи, что царь собирается выехать за Волгу, за Ярославль»"[18] Полтавская битва (1709 г.) была не столь успешна для казаков. Результат этой битвы хорошо известен: Петр Великий разогнал Запорожскую Сечь и существенно ограничил полномочия гетманской власти. Увековечивание  Днепропетровский национальный университет имени Олеся Гончара до 2000 года назывался «Днепропетровский Ордена Трудового Красного Знамени Государственный университет им. 300-летия воссоединения Украины с Россией». В Переяслове-Хмельницком (бывшем Переяслове) был установлен памятник в честь 300-летия воссоединения Украины с Россией. Примечания Рігельман О. І. Літописна оповідь про Малу Росію та її народ і козаків узагалі / Вст. ст., упор. та примітки П. М. Саса, В. О. Щербака. — К.: Либідь, 1994. — 768 с. — ISBN 5-325-00163-9. — Гл. 20. (рус.) ↑ Вернадский Г. В.Россия в средние века. /Люблинская уния 1569 г. //Тверь—М.: «Леан»; «Аграф», 1997. — ISBN 5-85929-016-6 ↑ Вернадский Г. В.Московское царство. (История России т.5) /Россия, Польша и казаки (1619—1642 гг.)// М.: Аграф, 2000. ↑ Толочко Пётр. Переяславская рада − исторический выбор украинского народа ↑ Решение Земского собора о воссоединении Украины с Россией 1 октября 1653 г. // Российское законодательство X—XX вв.: в 9 т. — М.: «Юридическая литература», 1985. — Т. 3. Акты Земских соборов. Мышко Д. И. К 300-летию воссоединения Украины с Россией. Переяславская рада 1654 года // «Вопросы истории» — М., 1953. — № 12. — С. 19−28. ↑ Переяславский договор#Текст, резолюции государя и боярские приговоры Козаченко А. И. Земский собор 1653 года // «Вопросы истории» — М., 1957. — № 5. — С. 151−158. ↑ Козаченко А. И. Земский собор 1653 года // «Вопросы истории», 1957. — № 5. — С. 151−158. ↑ Греков И., Королюк В., Миллер И. Воссоединение Украины с Россией в 1654 — М.: Госполитиздат, 1954. — Гл. IV. Воссоединение Украины с Россией. ↑ По другим источникам — Борисоглебов ↑ Ченцова В. Г. Восточная церковь и Россия после Переяславской рады 1654—1658. Документы — М., 2004. — С. 116. Таирова-Яковлева Т. Г. Иван Выговский // Единорогъ. Материалы по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и Раннего Нового времени, вып.1 — М., 2009. ↑ Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России — М., 1872. — Т. 7. — С. 198. ↑ Бабулин И. Б. Поход Белгородского полка на Украину осенью 1658 г. // «Единорогъ». Материалы по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и Раннего Нового времени, вып.1 — М., 2009. ↑ Соловьёв С. М., Т. 12. — С. 65. ↑ Соловьёв С. М., Т. XI. — Кн. VI. — С. 51.. ↑ Голобуцький В. Запорозьке козацтво — Київ, 1994. Ссылки Соловьёв С. М. История России с древнейших времён: в 29 т. — СПб., Изд.: Товарищество «Общественная польза», 1851—1879.; М.: Голос; Колокол-Пресс, 1993—1998.; М., 2001.; [1]; [2]. Леонид Соколов. Переяславские соглашения 1654 г. — договор равных или переход в подданство? Решение Земского собора о воссоединении Украины с Россией Последний раз редактировалось Википедия; 15.11.2016 в 22:23.
|
 |
| Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1) | |
|
|
Линейный вид
