*339. Статья 142 УК РФ

[AZ Design Corp]

http://www.az-design.ru/index.shtml?...UKRF97/ukrf142

Статья 142. Фальсификация избирательных документов, документов референдума или неправильный подсчет голосов
Фальсификация избирательных документов, документов референдума) заведомо неправильный подсчет голосов либо заведомо неправильное установление результатов выборов, референдума, нарушение тайны голосования, если эти деяния совершены членом избирательной комиссии, инициативной группы или комиссии по проведению референдума, —
наказываются штрафом в размере от пятисот до семисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от пяти до семи месяцев либо лишением свободы на срок до четырех лет.

Комм. С.В.Бородин

1. Статья 142 УК по существу является аналогом ст.133 УК РСФСР с некоторыми уточнениями терминологии и добавлением указания об уголовно-правовой защите от преступных посягательств на результаты референдума.
2. Преступление, предусмотренное ст.142 УК, проявляется в ряде действий, которые угрожают основам демократии в Российской Федерации и, в частности, посягают на возможность реализации положений ст..3 и 32 Конституции Российской Федерации, предусматривающих порядок формирования и функционирования органов государственной власти и местного самоуправления и разрешения важнейших вопросов государственного устройства и общественной жизни.
3. Фальсификация избирательных документов или документов референдума представляет собой внесение ложных сведений в эти документы — списки избирателей или участников референдума, бюллетени для голосования и т.д.
4. Заведомо неправильный подсчет голосов — это завышение или занижение числа голосов, поданных за кого-то из кандидатов либо в пользу того или иного решения вопроса, вынесенного на референдум. О понятии заведомости см., например, комментарий к ст.63 УК.
5. Неправильное установление результатов выборов или референдума выражается в том, что в нарушение закона кандидат объявляется избранным или, наоборот, неизбранным, выборы или результаты референдума объявляются действительными или, наоборот, недействительными и т.п.
6. Нарушение тайны голосования состоит в создании условий, позволяющих контролировать волеизъявление голосующих, например, в установлении в кабинах для голосования специальной аппаратуры, визуально фиксирующей такое волеизъявление; в нанесении на бюллетени для голосования пометок, указывающих, кому эти бюллетени выданы, и т.д.
7. Преступление является оконченным с момента совершения любого из действий, указанных в ст.142 УК.
8. Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Виновный осознает, что совершает какое-либо из указанных в диспозиции комментируемой статьи действий, и желает его совершить.
9. Субъект преступления специальный — член избирательной комиссии, инициативной группы или комиссии референдума.

[Николай Бобринский]

http://www.vedomosti.ru/opinion/arti...rassledovaniya
Статья опубликована в № 4218 от 06.12.2016 под заголовком: Демократия: Без срока давности

Юрист о сроках давности по преступлениям на выборах
05 декабря 22:50

Пять лет назад фальсификации породили массовый протест
Андрей Махонин / Ведомости

В воскресенье исполнилось пять лет со дня выборов в Государственную думу VI созыва. Этого срока уже достаточно, чтобы оценить значение массовых фальсификаций на тех выборах и реакции на них в новейшей истории России. Но в связи с этим памятным днем важно говорить и о будущем, особенно когда известно, что оно наступит наверняка. Ровно через год, 5 декабря 2017 г., государство утратит право на уголовное преследование за фальсификации на тех выборах, а причастные к подтасовкам лица будут подлежать освобождению от уголовной ответственности, поскольку истекут сроки давности.

Статьи Уголовного кодекса (141, 142 и 142.1), под которые подпадают различные незаконные действия, совершенные с целью искажения результатов выборов, – принуждение к голосованию, вбросы бюллетеней, подделка протоколов об итогах голосования и т. п. – относятся к преступлениям средней тяжести, срок давности по которым равен шести годам. Если в течение этого срока по уголовному делу не будет вынесен приговор, факт преступления останется неустановленным, преступники не будут осуждены и не понесут наказания.

К настоящему моменту, по данным движения «Голос», известно лишь об одном приговоре за фальсификацию итогов голосования на выборах 4 декабря 2011 г.: член участковой избирательной комиссии в Челябинской области была наказана штрафом в 250 000 руб. за приписку нескольких сотен «лишних» голосов, но от уплаты штрафа освобождена по амнистии. Между тем исходя из предполагаемых масштабов фальсификаций численность причастных к ним по всей стране могла достигать нескольких десятков тысяч человек. Если многочисленные эпизоды подтасовок были организованы из единого центра, можно говорить об одном из самых масштабных по числу соучастников преступлений в постсоветской России. Оно останется безнаказанным, если за следующий год отношение государства к его расследованию решительным образом не изменится (на что пока сложно рассчитывать).

Сроки давности в уголовном праве применяются по двум основным соображениям. Во-первых, предполагается, что в течение срока давности преступник в пассивной форме исправляется, поскольку не совершает новых преступлений и не мешает следствию. Во-вторых, принято считать, что чем больше времени прошло с момента преступления, тем меньше вероятность, что наказание достигнет своих целей (предупреждение новых преступлений, исправление преступника и восстановление социальной справедливости), да и сама необходимость их достижения становится не такой острой.

Однако эти доводы действительны в условиях нормально работающей правоохранительной системы, в которой полиция выявляет преступления, следствие расследует их, а прокуратура поддерживает государственное обвинение в суде. Сохраняют ли они свое значение в тех случаях, когда государство в нарушение закона не проводит уголовного преследования определенных преступлений, совершаемых к тому же в массовом масштабе? Об исправлении преступников в этом случае говорить не приходится, так как правоохранительные органы просто игнорируют их преступления и не препятствуют их повторению. А пока действует неформальная установка на безнаказанность, потребность общества в наказании как средстве предотвращения новых преступлений нисколько не снижается.

Поэтому, если в будущем, когда шестилетний срок истечет, у российского правительства все же появится воля к полноценному расследованию событий 4 декабря 2011 г., оно должно восстановить течение сроков давности по этим преступлениям. В качестве условия восстановления срока можно предусмотреть политические причины отсутствия уголовного преследования. Это означает, что срок давности будет исчисляться заново с того момента, когда эти политические причины прекратились.

Разумеется, такое решение вызовет критику с точки зрения принципа правовой определенности и установленного в международном праве и Конституции РФ запрета обратной силы закона, устанавливающего или отягчающего уголовную ответственность. Ведь восстанавливать течение сроков давности придется задним числом. К подобным упрекам следует отнестись очень серьезно: добиваться справедливости неправовыми методами нельзя. Не претендуя на полноценный анализ этой проблемы, который в настоящее время все равно может быть сугубо теоретическим, могу предложить несколько доводов за то, чтобы признать восстановление сроков правомерным.

Прежде всего нужно вспомнить о связи между сроками давности и функционированием правоохранительных органов. Давность рассчитана на ситуацию, когда при наличии признаков преступления возбуждают уголовное дело и пытаются найти преступников. Когда же это не делается из-за политической установки, сроки давности теряют смысл и лишь окончательно фиксируют безнаказанность такого преступления. Оставить их в неприкосновенности означало бы согласиться с тем, что преступление перестало быть таковым. Именно этот аргумент был использован Конституционным судом Чехии при разрешении аналогичного вопроса о восстановлении сроков давности по безнаказанным преступлениям коммунистической эпохи.

Можно по примеру Федерального верховного суда Германии приравнять фактический запрет уголовного преследования некоторых преступлений к закону, приостанавливающему течение сроков давности по ним. Правовая определенность в результате не нарушается. Немецкий суд так обосновал правомерность закона о восстановлении срока давности по преступлениям, которые покрывали власти ГДР.

Если же обратиться к содержанию принципа недопустимости устанавливать или отягчать ответственность задним числом, можно прийти к выводу, что он касается лишь запрета деяния и меры наказания за него, а на срок давности не распространяется. Соответственно, у преступника нет права полагаться на то, что давность в свое время избавит его от ответственности. Именно этой логике следовала послевоенная международная практика отмены, в том числе задним числом, сроков давности по военным преступлениям и преступлениям против человечности.

Нужно иметь в виду, что подобная точка зрения противоречит устоявшейся трактовке части 1 статьи 54 Конституции РФ, в том числе и в практике Конституционного суда. Однако следует признать и то, что отечественное правосудие еще не сталкивалось с задачей преодоления системной безнаказанности, которую более или менее успешно разрешали суды многих стран Центральной и Восточной Европы, Латинской Америки и Африки. Их опыт показывает, что проблема безнаказанности с течением времени не исчезает. По выражению канадского историка Михаила Игнатьева (относящемуся, правда, к событиям более тяжким, чем фальсификация выборов), «преступления никогда нельзя надежно оставить в прошлом, они застревают в вечном настоящем, взывая о возмездии».

Автор – юрист, эксперт в области переходного правосудия