*1250. Сергей Миронов

[Сергей Миронов]

http://sergey-mironov.livejournal.com/2014/01/21/
23:14 Январь, 21, 2014

90 лет со дня смерти В.И.Ленина – это, безусловно, дата, которая не останется незамеченной. Всех, или, по крайней мере, многих политических, общественных или военных деятелей прошлого история периодически записывают то в положительные герои, то в отрицательные. Так было и с Владимиром Ильичом, имя которого в разные годы становилось то символом борьбы за освобождение трудящихся, то словом почти ругательным.

Я в таких случаях не устаю повторять: имена наших вождей, царей, полководцев и генеральных секретарей – это, прежде всего, наша история. А памятные даты, связанные с их именами, дают нам возможность еще раз поразмышлять над уроками отечественной истории, проанализировать причины побед и поражений и сделать выводы из опыта минувшего. А кто-то подобные даты воспринимает как шанс начать очередные спекуляции, пересмотреть (не переосмыслить, а именно пересмотреть!) нашу историю, заработать политические дивиденды. Одним из предметов таких спекуляций на протяжении последних двух десятилетий является вопрос: «Выносить ли тело Ленина из Мавзолея?» При обсуждении этого вопроса лучше избавиться от эмоций – и восторженных, и гневных. Надо посмотреть не на проблему как таковую, а на то, как какие-либо действия скажутся на настроениях в обществе, на отношении людей к власти, к политике. Ведь по данным многочисленных опросов количество людей, разделяющих ту либо иную точку зрения, мягко говоря, немалое.

Я уверен, что очень важно учитывать настроения тех людей, для кого Ленин и сегодня – символ свободы, радикальных и позитивных перемен, освобождения народа от векового гнета. И не лишать людей этого символа, в очередной раз поднимая тему выноса из мавзолея. А историки пусть продолжают спорить о наследии Ленина, о его роли в российской и мировой истории. И хорошо бы, чтобы они тоже использовали в качестве основного оружия не эмоции, а доводы, подкрепленные фактами.

[Сергей Миронов]

http://sergey-mironov.livejournal.com/2014/01/28/
23:23 Январь, 28, 2014

Московская городская дума хочет избираться по-новому. Столичные депутаты меняют городской закон о выборах так, чтобы теперь весь состав городского парламента избирался по одномандатным округам. Напомню. что сейчас в Мосгордуме нет ни одного одномандатника. А представлены всего две партии: «Единая Россия» 32 депутата, и КПРФ – три депутата. Расклад красноречивый. И красноречив он, прежде всего, тем, что никак не отражает политические настроения граждан мегаполиса. Об этом мы говорили сразу после тех скандальных выборов, которые и дали такой результат.

И вот – новый поворот. Теперь, напротив, в Мосгордуме совсем не будет депутатов по партспискам. Объяснение такому крутому виражу можно дать только одно. Единороссы стыдятся своего партийного знамени и вообще, возможно, откажутся поднимать его на предстоящих выборах. Что ж, закономерный итог эволюции «партии власти», которая как огня боится нормальной политической межпартийной конкуренции и все время прячется от нее за административными и законодательными барьерами. А нам, СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ, не привыкать к постоянному изменению правил игры. Нам не привыкать к уловкам единороссов. Мы спокойно продолжаем готовиться к московским, так же как и ко всем другим региональным и местным выборам. Конкуренции мы не боимся, а знаменем своим, знаменем социал-демократии, гордимся.

[Аргументы и Факты]

http://mironov.ru/main/interview/558
С кандидатом в Президенты РФ Сергеем Мироновым мы встретились в нескольких шагах от Кремля, в здании Геологического музея им. Вернадского. Миронов, геолог по профессии и страстный собиратель камней, после отставки с поста спикера Совета Федерации подарил музею свою коллекцию минералов. Золотая табличка с его фамилией красуется на Доске дарителей и меценатов рядом с именами императора Александра I, княгини Е. Дашковой и династии Демидовых.

Вода камень точит

"АиФ": - Сергей Михайлович, наша политика в последние годы сама стала напоминать какую-то окаменелость. Президент требовал, чтобы его слова "отливались в граните", вертикаль власти решила по твёрдости соперничать с алмазом, оппозицию превратили в "бесполезное ископаемое"… Но сегодня "кристаллическая решётка" системы, кажется, испытывает повышенные нагрузки. Велик ли у неё запас прочности, как думаете?

С.М.: - Могу напомнить одну хорошую русскую пословицу: вода камень точит. "Вода" - это веление времени. Это требование народа: чтобы именно он, а не класс чиновников был главным в нашем государстве. Многое уже меняется. Я вижу, что мои многолетние требования перемен, в том числе социальных, сегодня оказались востребованы. Каждую неделю я открываю новую статью Владимира Путина и с большим интересом читаю там предложения из своей программы. Это и введение налога на роскошь, и строительно-сберегательные кассы для покупки жилья (5 лет наш закон лежит в Госдуме, и правительство не даёт на него положительного заключения), и перенос новогодних каникул на май, и возвращение зимнего времени, и многое другое… Что же получается? Не партия власти, а наша партия формирует сегодня повестку дня для страны.

"АиФ": - То, что власть у вас "списывает", - разве повод для обиды? Ведь задача оппозиции - как раз указывать правительству на недостатки в работе. Вас услышали, начали что-то исправлять - скажите спасибо!

С.М.: - Ничего плохого в этом действительно нет. Вопрос в другом. Во-первых, идеи-то у нас берут, а как будут реализовывать? Где гарантия, что всё написанное будет исполнено, если за столько лет этого не сделали? А во-вторых, начав «списывать», власть остановилась на полпути. Многие наши требования продолжают висеть в воздухе. Путин ничего не говорит о том, что нужно отменять Единый госэкзамен. Он всё ещё питает иллюзии, что это благо, а не беда для России. Он ничего не говорит о 83-м законе о реформировании бюджетных учреждений, который вступит в силу с 1 июля 2012 г. А в результате ваши дети могут вдруг начать учиться по новой схеме: два предмета бесплатно, остальные - за деньги. То же самое в здравоохранении: даже визит к терапевту может стать платным.

Путин берёт нашу идею о строительно-сберегательных кассах, но почти не упоминает о социальном жилье. А ведь 80% россиян сегодня не могут ни копейки отложить на покупку квартиры. Моё предложение - строить жильё за бюджетные деньги не только для очередников, но и для всех желающих. Чтобы люди могли взять квартиру в социальный наём у государства за разумную плату, а не в аренду у частника втридорога.

Власть неуверенно обещает не повышать пенсионный возраст, но ничего не говорит о том, что пенсия должна достигнуть 60% от среднего заработка. Молчит о введении почасовой оплаты труда, которая существует во всём мире: мы предлагаем за 1 час платить не менее 100 рублей. Ничего не говорится о реальной борьбе с коррупцией. Моё предложение - 20 лет тюрьмы для коррупционера и конфискация имущества у него и членов его семьи. Ничего не говорится о реформе избирательной системы: возвращении графы "Против всех", ликвидации любого досрочного голосования и открепительных талонов, формировании избирательных комиссий из представителей всех партий.

"АиФ": - Часто приходится слышать, что Россия - левая страна. Но почему так сложилось? Климат, что ли, у нас слишком холодный или история слишком тяжёлая? Почему считается, что нашему народу нужна власть-нянька, которая его обогреет-напоит-накормит?

С.М.: - Слово "левая" мне самому не очень нравится. У нас в стране оно имеет негативный оттенок - сходить налево, левый заработок… Но то, что России ближе всего именно социал-демократическая идеология, - это факт. 80% граждан России - русские. А коренное свойство русского народа - жажда справедливости. Ещё Достоевский это подметил. Хлеб есть, работа есть - мало: наш человек ещё должен видеть, что мир вокруг него устроен справедливо.

Разве капитализм, тотальная власть денег - это справедливое устройство мира? Совсем другое дело - социал-демократия. Когда легко доставшиеся кому-то сверхдоходы разумно перераспределяются. Когда государство обеспечивает, с одной стороны, защиту слабых, с другой - конкуренцию сильных. Каждый нуждающийся получает гарантированный минимум социальных благ, а каждый бизнесмен - защиту от чиновников, право на честный суд. Вот какие условия в России надо создавать.

Два мира, два митинга

"АиФ": - Сейчас параллельно идут митинги противников и сторонников власти, и там и там ораторы не стесняются в выражениях. Обзывают своих оппонентов то "быдлом", то "козлами"… Такая поляризация общества - опасная вещь? Так, глядишь, опять разделимся на красных и белых.

С.М.: - Начавшийся раздрай, развешивание ярлыков - дей*ствительно очень опасно. Эти - "враги России", "пятая колонна", а эти "продались Путину"… Когда нас пугают "оранжевой революцией" - это полный блеф! Возможно, кто-то из организаторов митингов и действует в интересах заграничных спонсоров, но таких единицы. Почти 100% тех, кто вышел на Болотную, - патриоты своей страны, люди, которые впервые за много лет пришли на выборы и увидели, что их грубо обманули, украли у них голоса. Они оскорблены в своих гражданских чув*ствах и вышли выразить свой протест. При чём тут Госдеп США? Власть должна сказать людям спасибо за неравнодушие. А вместо этого начинают мериться митингами, кто - на Болотной или Поклонной - больше народу соберёт, кто громче выступит…

Когда в России идут стенка на стенку, это всегда кончается плохо. Это начало разделения страны. Я за третий путь - за социал-демократию. В этом смысле моё место не на Поклонной, где пытались петь аллилуйю одному человеку, но и не на Болотной, где солируют всё те же господа из 90-х, которые хотят реванша, - Немцов, Касьянов… Я не хочу продолжать строить такой капитализм, который они нам строили. Не хочу играть в чужую игру "за честные выборы". Хотя если уж говорить о честности думских выборов, то больше всего голосов 4 декабря украли именно у нашей партии.

"АиФ": - А в суды после этого по совету ЦИК вы пошли?

С.М.: - Пошли и теперь там "глотаем пыль", как в своё время говорил Владимир Владимирович. Мы пришли с документами по 221 участку в Петербурге, из которых видно, что протоколы, которые подписывались членами комиссии, и цифры, которые были введены в систему ГАС "Выборы", кардинально отличаются. Суд, по идее, должен аннулировать результаты по этим участкам, пересчитать и добавить нам депутатских мандатов. Однако судебные заседания под надуманными предлогами переносят.

Стабильность или застой?

"АиФ": - После думских выборов оппозицию - и не только системную - пустили в телеэфир. Могут ли после выборов президентских эту "телефорточку" опять прикрыть?

С.М.: - Искушение такое возникнуть может. Но не получится. Гражданское общество проснулось, и затолкать его обратно в спячку невозможно. Если будущий президент скажет: ну всё, поиграли в демократию, в митинги и хватит, если он ничего не будет менять - в стране рванёт, и очень сильно! Ситуация ведь резко изменилась. Я заметил: осенью, когда я так же много ездил, выступал в регионах перед избирателями, политические проблемы вообще никого не волновали. Только социальные - зарплаты, пенсии, ЖКХ. А сейчас в каждой аудитории бабушки-пенсионерки спрашивают: как вы будете менять избирательную систему? Как обеспечите честный подсчёт голосов? А сколько партий нужно стране?

"АиФ": - Последний раз такие нерв*ные выборы проходили у нас в 1996 году. Тогда тоже призывали "голосовать сердцем" за стабильность, не допустить реванша прежних хозяев страны… А потом та стабильность стала называться "лихими 90-ми", и нас снова призывают не допустить хаоса и возврата в прошлое - но теперь уже не столько коммунистическое, сколько "бандитско-либеральное". И долго ещё так будем выбирать?

С.М.: - Надо выбирать золотую середину. Задача государства - найти верный баланс между свободой и справедливостью. И когда нам говорят о стабильности, мы понимаем, что на самом деле это синоним застоя. Да, нам не нужны потрясения и революции. Но перемены необходимы! А главное сейчас - доверять народу и по-честному считать голоса. Как люди скажут, так тому и быть. Главное - ни у кого не должно быть сомнений в легитимности будущего главы государства. Если люди начнут говорить, что царь, дескать, ненастоящий, власть сама заложит мину под ту самую стабильность. Этого допускать нельзя.
Источник: "Аргументы и факты". - №9. - 29.02.2012.
29.02.2012

[Финам. FM]

http://mironov.ru/main/interview/561

ПРОНЬКО: 19 часов 5 минут в российской столице. Это "Финам FM". Ежедневная вечерняя интерактивная программа "Реальное время". У микрофона Юрий Пронько. Добрый вечер, господа. Сегодня на мои и ваши вопросы в прямом эфире, без купюр, без цензуры – я это произношу без пафоса – будет отвечать лидер партии "Справедливая Россия", руководитель парламентской фракции "СР" в Госдуме, Сергей Миронов. Сергей Михайлович, добрый вечер.

МИРОНОВ: Добрый вечер всем.

ПРОНЬКО: Напомню наши средства коммуникации: многоканальный телефон для ваших звонков – 65-10-996 (код Москвы – 495), и finam.fm – это наш портал в Интернете для ваших писем. Задавайте вопросы, высказывайте свои мнения, соображения. Я думаю, Сергей Михайлович на них с удовольствием ответит либо прокомментирует. Кроме того, на нашем сайте finam.fm идет прямая веб-трансляция из московской студии "Финам FM", так что пользуйтесь всеми средствами коммуникации и принимайте участие, самое непосредственное, активное, в нашем разговоре.

Сергей Михайлович, все-таки по поводу президентских выборов. Вот свой результат вы как оцениваете?

МИРОНОВ: Оцениваю очень просто: кандидат от партии "Справедливая Россия", Сергей Миронов проиграл президентские выборы, но идеи политика Миронова, идеи партии "Справедливая Россия" побеждают. Мы это видим по тем статьям Владимира Путина, в которых, в каждой из них, обязательно были отдельные положения, иногда целые блоки, из моей программы, из программы партии "Справедливая Россия". То же самое мы видели у других кандидатов. Я уже во время избирательной кампании говорил и сейчас повторяю: мы заставим выполнить то, что было обещано. Мы абсолютно убеждены в необходимости самых серьезных, прежде всего, социальных преобразований в нашей стране.

Но мы – реалисты, мы понимаем, что в условиях существующей коррупции, в условиях неработающей судебной системы, в условиях неразвитости политической конкуренции нам не удастся быстро все это решить. Поэтому необходимо начинать с политических реформ, необходимо проводить судебную реформу, и здесь будущее, я убежден, за выборностью судей населением. Необходимо, кстати, вернуться к реформе МВД – события в Татарстане лишний раз говорят, что кроме вывески ничего, похоже, не поменялось. И конечно, нам нужно начинать реальную борьбу с коррупцией, а не просто об этом говорить. Это все предпосылки для самых главных преобразований, которых, прямо скажем, заждались наши люди. Это социальные преобразования, преобразования в пользу большинства граждан нашей страны.

И после избирательной кампании президентской я вижу и осознаю, что многие наши идеи берутся на вооружение. Но взять на вооружение и реализовать их – это две разные вещи. Имея мощную политическую партию – нас более 400 тысяч человек, 5,5 тысяч депутатов разного уровня, представители партии "Справедливая Россия", третья по величине фракция в Государственной Думе, фракция "Справедливая Россия" – я перечисляю те инструменты, которые позволят нам добиваться от властей, в том числе от будущего президента Владимира Путина, действительно, перемен. Настоящих, позитивных перемен в пользу большинства.

ПРОНЬКО: А вы считаете, что Путин готов к диалогу?

МИРОНОВ: Я убежден, если Путин не будет делать то, в том числе, ради чего за него проголосовали… Это не только стабильность, главное – это все-таки, что люди услышали его обещания, его намерения менять нашу жизнь, проводить серьезные кадровые перестановки, проводить действительно серьезные социальные преобразования. Так вот, если Владимир Путин сочтет, что его статьи – всего лишь публицистика, и сочтет, что митинги вроде пошли на спад, и вроде бы не так много собралось на Новом Арбате, и можно ничего не делать, то видимо, жизнь сама, а если быть более точным, народ Российской Федерации очень быстро подскажет, что надо все-таки следовать велению времени, велению народа, нужны перемены.

Поэтому я убежден, что он и пойдет на диалог и он, действительно, будет стараться и, по крайней мере, будет прилагать определенные усилия для того, чтобы перемены эти начались. Обратится к нам – мы будем готовы к сотрудничеству. Не обратится – как я уже сказал, просто будем заставлять.

ПРОНЬКО: Вот сейчас начались консультации, по крайней мере между Путиным и Медведевым, о новом кабинете министров. Вам что-то предлагали?

МИРОНОВ: Нет. Я думаю, что до инаугурации Владимира Путина, которая, насколько я понимаю, состоится 7 мая, наверное, предложений и не поступит. Может быть, ближе к 7 мая какие-то консультации начнутся. Пока таких консультаций нет.

ПРОНЬКО: Но вы видите себя или членов своей партии, фракции в новом кабинете министров?

МИРОНОВ: Я бы сформулировал по-другому: если для достижения тех целей, которые мы разделяем, потребуется наше участие, на любом участке работы – будь то правительство, будь то Государственная Дума, будь то губернаторы, будь то, что бы то ни было, мы, безусловно, будем готовы работать для этого. Если нужно будет, простите, поизображать некую широкую коалицию и некое участие на ничего не значащих позициях представителями нашей партии, мы на это не пойдем.

ПРОНЬКО: Сергей Миронов сегодня в "Реальном времени" на "Финам FM". Сергей Михайлович, вот об изображениях. Ну, часть россиян, я так скажу, может быть, даже меньшая часть, все-таки считает, что кандидаты в президенты, допущенные до выборов, они изображали предвыборную кампанию. Может быть, это для вас звучит оскорбительно, потому что я некоторые вещи слышал – что вы говорили, как вы говорили. Но, тем не менее, как бы вы прокомментировали?

МИРОНОВ: Наверное, будет правильным, тем более, понимая, что избирательная кампания закончилась, если я отвечу только за себя, и не буду бросать камешки в огород ни господина-товарища Зюганова, ни господина Жириновского, ни господина Прохорова. Акт отыграли, все получили то, что получили. За себя я отвечу: я абсолютно честно проводил избирательную кампанию, в тех условиях и, скажем, опять же откровенно, с теми ресурсами, которые у меня могли быть и которые я смог саккумулировать, с тем потенциалом нашей партии. С тем пониманием, о котором я сказал уже в день голосования, что, похоже, граждане Российской Федерации выбирают синицу в руке вместо журавля в небе. Вот, все это понимая, я вел кампанию по-честному.

Я заявил в первую же ночь после выборов, что Путин победил убедительно. Обратите внимание: я не говорил о том, что выборы прошли безупречно и что они честные. Более того, Путину же я сказал, что имели место многочисленные нарушения, и уже 5 числа я предложил ему одну простую вещь: по моей оценке, максимальное число участков, на которых были допущены фальсификации, это первые тысячи. Из 96 тысяч пускай будет 1,5-3-5-7-10 тысяч. Думаю, что 10 тысяч – это, наверное, уже довольно большая цифра, но даже так. Я предлагаю сделать одну простую вещь: аннулировать результаты на всех этих участках, где есть действительно доказанные факты фальсификации, нарушения любого порядка. Ликвидировать, аннулировать результаты, наказать виновных, включая уголовное наказание.

Потому что после думской кампании, где было очень много нарушений, мы так и не увидели ни одного наказания. Мы увидели явно сигнал: "Можно жульничать, можно фальсифицировать, и вам за это, господа хорошие, ничего не будет. Дайте только результат, сначала партии при власти "Единая Россия", а потом – нужному кандидату". Вот это неправильно.

Так вот, если даже мы это сделаем, все равно не только Путин победит в первом туре, (может быть, мне это не очень нравится), но даже расстановка всех остальных кандидатов останется прежней. Это правда жизни. Вот я об этом и говорил, и из этого нужно исходить.

ПРОНЬКО: Вы признали итоги голосования?

МИРОНОВ: Я признаю итоги голосования, я признаю, что большинство граждан Российской Федерации абсолютно осознанно избрали президентом Владимира Путина. То, что на местах старались сделать красивше – я специально даже оставляю в стороне кавказские республики, знаменитую республику, которая уже стала еще суперкавказской под названием Мордовия с господином Меркушкиным, где всегда стремятся к 90% за нужных кандидатов, я специально оставляю это за скобками. Но там, где губернаторы, видя, какие были меры приняты к тем губернаторам, которые не дали нужный результат "Единой России" после думской кампании...

ПРОНЬКО: А такие меры были?

МИРОНОВ: Конечно. Ну, там уже видели, что некоторые губернаторы уже не губернаторы – это же совершенно очевидно, и мы видим. Вот возьмите табличку результатов выборов в декабре, а теперь наблюдайте, как губернаторы, один за другим, начинают менять свои позиции.

ПРОНЬКО: Коррелируют?

МИРОНОВ: Ну конечно, конечно, корреляция прямая. Так вот, конечно, многие старались на местах сделать так, чтобы к ним не было претензий, и старались показать: "Владимир Владимирович, ох, как мы вас тут любим! Как народ вас любит! Дайте-ка мы вам допишем или нарисуем!" На самом деле (я говорил это во время избирательной кампании), тем самым, конечно, они делали медвежью услугу, прежде всего, нам всем, гражданам России, но в немалой степени – и самому Владимиру Путину.

Так вот, таких услужливых я считаю необходимым наказать, потому что делали они это, звоня председателям участковых комиссий, территориальных комиссий, а те, полагая, что, как всегда, им за это ничего не будет, где-то позволяли себе пуститься во все тяжкие. Так вот, чтобы неповадно было, было бы очень правильно, очень разумно, в том числе со стороны Владимира Путина, взять и действительно пойти, может быть, на такой беспрецедентный шаг: аннулировать результаты голосования на тех участках, которые вызывают не только споры, а где есть доказанная база – видео, фото, документы, разнящиеся протоколы (вот протокол первичный, вот протокол в системе "Госвыборы", и так далее).

Не везде. Я тоже в блогосфере вижу, читаю, многие говорят: "Вот у меня участок такой-то, я отчитываюсь, гарантирую, результат такой-то, нигде не было никаких фальсификаций, не было никаких каруселей, не было никаких открепительных талонов – результат такой-то".Еще раз хочу сказать: на окончательный расклад это не повлияет. Но в немалой степени снимет те вопросы, которые сегодня есть у тех людей, которые выходили, в том числе и на Новый Арбат, у тех людей, которые до сих пор задают вопросы: "А как так получилось?" Ведь многие впервые через вот эту акцию "Гражданский наблюдатель", через Лигу избирателей, многие впервые приняли участие в выборах не только как люди голосующие, но и как люди, наблюдающие за процессом, и увидели, что там очень много нестыковок, очень много несуразиц.

А где-то есть какие-то нарушения – где-то незначительные, а где-то – очень значительные, которые как раз могут являться основанием для аннулирования результата на конкретном участке, но только с обязательным наказанием. Во-первых, я считаю, что просто разогнать нужно эту участковую комиссию, сформировать абсолютно новую и председателя участковой комиссии наказать. Если преступление подпадает под Уголовный кодекс, значит, он должен понести уголовное наказание, вплоть до тюрьмы.

Вот тогда мы на любых других выборах будем видеть совершенно иную картину, более похожую на то, какая она должна быть, когда люди понимают, что закон никому не позволительно нарушать.

ПРОНЬКО: Сергей Миронов сегодня в "Реальном времени" на "Финам FM". Прямая веб-трансляция на сайте finam.fm. Для писем также наш портал в Интернете, для звонков – 65-10-996 (код Москвы – 495).

Сергей Михайлович, на 5 марта оппозиция, в которой есть представители, в том числе и вашей партии, вашей фракции, предполагают провести "Марш миллиона", достаточно звонкую такую акцию.

МИРОНОВ: Вы сказали – 5 марта.

ПРОНЬКО: Да...

МИРОНОВ: 5-го – что?

ПРОНЬКО: 5 мая, прошу прощения. Конечно, 5 мая, потому как 7 мая ожидается инаугурация нового старого президента России. "Марш миллиона" – достаточно серьезное мероприятие, этакий "подарок" Путину оппозиции, с достаточно хлесткими лозунгами по поводу и "самодержавца", "незаконно занявшего Кремль" и так далее, и так далее. Я помню ваше высказывание после выборов – я могу ошибиться, когда это было произнесено, в днях – но вы призвали людей не идти на митинги, не участвовать в акциях. Я хочу понять, в вашей партии есть раскол, в вашей партии присутствует демократия? И когда ваши партийцы могут не соглашаться с лидером организации? И почему вы все-таки считаете, что митинги надо отодвинуть и заняться несколько иными делами?

***

МИРОНОВ: Юрий, ну давайте, мы тогда вернемся. Во-первых, я говорил конкретно о митингах по поводу непризнания результатов выборов. Точка. Потому что я, к сожалению (говорю искренне), думаю, что у граждан Российской Федерации, видимо, еще будут поводы выйти на улицы и высказываться по самым разным вопросам. Вот, например, 1 июля вступит в силу 83-й Федеральный закон, вот сегодня нам вроде бы сказали, что тарифы на электричество с 1 июля не увеличатся больше, чем на инфляцию. Поживем – увидим. Потому что, я боюсь, что нас ждет та ситуация, которая раньше описывалась известной русской пословицей: "Вот тебе, бабушка, и юрьев день". Выборы закончились – и в Госдуму, избрали президента – ну, теперь можно начинать подкручивать, и такое желание, возможно, у кого-то и появится. Это было бы большой ошибкой, замечу в скобках.

Призывать людей не выходить на митинги политику просто неразумно. Действительно, прямо 5 числа, когда люди стали выходить на митинги – тем более, раздавались голоса выходить на несанкционированные митинги – я сказал, что считаю выборы состоявшимися, результат таков, какой он есть – нравится это нам, москвичам, петербуржцам или нет – Россия проголосовала так. Это факт. Значит, давайте теперь переводить уже всю нашу работу в практическое русло, то, с чего мы сегодня с вами начали. Давайте добиваться от Владимира Путина, от властей любого уровня решения тех больнейших проблем, с которыми сталкиваются наши граждане. Вот это сегодня главное.

Теперь конкретно по поводу призыва 5 мая. Ну, давайте мы доживем до 5 мая – я не знаю, может быть, и у меня появятся какие-то основания выйти на улицу, что-то сказать, а может, не появятся. Я бы не забегал вперед.

По поводу участия членов нашей партии: у нас состоялось заседание фракции, вчера у нас состоялось заседание бюро. Вот группа из "Вести недели", телевизионная, ждали, как они говорят: "Мы ждали, будет ли кровь или не будет, вы кого-нибудь выгоните из партии или не выгоните". У нас состоялся хороший, откровенный, товарищеский разговор. Были высказаны члену бюро Геннадию Гудкову определенные претензии, он высказывал свои претензии. Мы разговаривали предельно откровенно. И кстати, Геннадий Гудков вот в таком товарищеском разговоре, ссылаясь на то, что в Москве было очень много нарушений, но когда я задал прямой вопрос: "Гена, ты понимаешь, ты согласен с тем, что реально большинство граждан России проголосовали за Владимира Путина, и он реально побеждает в первом туре? Даже если мы отнимем, пускай будет не 63% – 55, 53, 56%, неважно…" Он это принимает.

ПРОНЬКО: За 50%?

МИРОНОВ: Да, за 50%. Да, он это понимает. Я говорю: "Так слушай, точка зрения наша с тобой совпадает в том, что там, где были доказаны фальсификации…" Я, кстати, попросил у него, чтобы он по Москве мне лично передал документально подтвержденное, где были реально. Вот говорить: "А все, везде", – это не разговор, это не разговор ни политика, ни, тем более, юриста. Значит, покажите мне факты.

Вот как вы не признали выборы, например, в Астрахани, и очередные, кстати, выборы мэра не признали и сейчас бьемся с тем, чтобы провести аннулирование и назначить новые выборы. Или мы не признали выборы 4 декабря в Петербурге и в судах пытаемся доказать – пока, правда, не очень получается, но еще главные суды впереди и мы надеемся, что все-таки торжество закона мы увидим в этом вопросе. Когда есть факты, значит, нужно следовать этим фактам. Но если, допустим, просто говорить, это называется очень просто – безответственность.

И на фракции, и на заседании бюро я моим товарищам по партии напомнил одну простую истину: пункт нашего устава, в котором говорится, что от имени партии без доверенности имеет право вещать председатель партии и, по нашей товарищеской договоренности внутри партии – лидер партии Сергей Миронов, а председатель партии – Николай Левичев. Все остальные, если они выступают, они высказывают свою личную точку зрения. Они могут говорить: "Да, мы члены партии, мы выступаем так". Но они не могут говорить: "Мы подразумеваем, что это позиция партии".

Тот же Геннадий Гудков, Дмитрий Гудков, Илья Пономарев, выступая на митингах, они – граждане Российской Федерации. Запретить им ходить на митинги я не могу и не хочу. Я считаю, что каждый имеет право высказывать свою точку зрения. Я, может быть, не согласен с теми или иными оценками, не согласен с какой-то точкой зрения, но у нас партия не вождистского типа, у нас в партии нормальная демократия, у нас в партии очень много ярких людей. Я считаю, что если ты не нарушаешь устав, если ты не вредишь политически партии…

Здесь, как раз, у нас вчера очень была большая дискуссия, потому что кто-то считает, что те или иные высказывания или действия Геннадия Гудкова уже наносят политический вред. Но мы пока решили, что… Мы послушали Геннадия Гудкова, он был предельно откровенен, можно сказать, был очень корректен, и нормальное было обсуждение, живое. Тем более, мы договорились, что мы открываем самую широкую внутрипартийную дискуссию о выработке стратегии развития нашей партии "Справедливая Россия" на ближайшие пять лет. Вероятно, в первой декаде апреля мы проведем расширенное совещание совета палаты депутатов партии "Справедливая Россия". Я уже эту цифру называл – 5,5 тысяч депутатов различного уровня в нашей партии. И мы как раз будем вырабатывать будущую стратегию, куда мы будем двигаться с точки зрения возможного объединения самой широкой коалиции левых сил, с точки зрения участия…

Вот уже осенью мы ожидаем, выборы губернаторов пойдут – будем участвовать. Примерно в 15 регионах пройдут выборы в законодательные собрания – обязательно будем участвовать. И на муниципальном уровне будем участвовать, и на выборах мэров, которые, кстати, обязательно должны избираться населением. Мы категорически против сити-менеджеров. У нас есть чем заниматься, и мы будем это делать.

Если члены партии согласны с такой постановкой вопроса, и они готовы выполнять и устав, и следовать не столько даже партийной, а сколько товарищеской дисциплине и товарищескому взаимопониманию в нашей партии – это один вопрос. Если кто-то сочтет, что у него другая точка зрения, и он готов идти наперекор – вот тебе бумага, вот тебе карандаш, ручка, пиши заявление. Тогда у тебя отдельная дорога, у партии другая дорога. Вот о чем шел вчера разговор, и в таком контексте…

ПРОНЬКО: Исключать вы не собираетесь никого?

МИРОНОВ: Пока мы не собираемся. Большинство…

ПРОНЬКО: А пока… Где этот водораздел, Сергей Михайлович?

МИРОНОВ: Водораздел пройдет там, где мы увидим: а) грубые нарушения устава партии любым членом партии, б) мы увидим, что те или иные действия наших коллег наносят политический вред партии "Справедливая Россия".

Сегодня я обращаю ваше внимание, что я рассказывал о заседании бюро. В бюро у нас больше 15 человек, и у нас это реальный коллегиальный орган нашей партии. У нас каждый имеет один голос, у нас абсолютно свободное обсуждение. Ни позиция председателя, ни позиция лидера партии не является главенствующей или доминирующей.

На вчерашний день мы обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что мы не принимаем никакого оргвопроса, оргрешения, но по-товарищески, если хотите, мы уже Геннадию Гудкову сделали, как обычно говорят, последнее предупреждение, что, пожалуйста, думай, помни: где бы ты ни выступал, где бы ты ни участвовал, на каких-то митингах, где-то в каких-то организационных собраниях, если ты выступаешь как представитель партии (тебя на это не уполномочивали), если ты своими действиями либо высказываниями будешь наносить вред партии, нам придется с тобой расстаться. Мне кажется, что мы все друг друга поняли, в том числе, понял и Геннадий Гудков. И мы работаем дальше. А уж как кто себя поведет – жизнь покажет.

ПРОНЬКО: Сергей Миронов, "Реальное время", "Финам FM". 65-10-996 и finam.fm – наши средства коммуникации.

Сергей Михайлович, вопрос, который, в общем-то, коррелирует с предыдущим. Вадим пишет: "На мой взгляд…" Вы знаете, я цитирую письма без купирования. "На мой взгляд, – пишет Вадим, – "Справедливой России" необходимо для успеха две вещи. Первое: окончательно избавиться от ярлыка запасной партии власти и от беззубой полукритики перейти к критике настоящей – стать полноценной оппозиционной партией, не боящейся говорить правду о режиме, и, что более важно, реально действовать. Лидер КПРФ именно потому и провалился, потому что боялся ненароком Путина не обойти. Соответственно, он упустил рабочих, упустил профсоюзы, упустил патриотов. Пока, к сожалению, за исключением Пономарева и Гудковых, остальные справедливоросы все больше воду в ступе толкут. Избавиться от членов, – второй пункт, – избавиться от членов партии с, мягко говоря, неоднозначной, а то и откровенно уголовной репутацией…" Здесь называются фамилии, вы их увидите. Я просто понимаю, что вы должны сами дать оценку. Здесь идет определенное утверждение. Там и уголовная репутация, но, тем не менее. "Спонсорство, безусловно, важно, – пишет слушатель, – но репутация дороже". Что ответите Вадиму?

МИРОНОВ: Я, конечно, Юрий, потом посмотрю эти вопросы. Я могу сказать, что в руководстве партии, во фракции "Справедливая Россия", 64 депутата – никого нет ни с уголовным прошлым, ни, тем более, представителей…

ПРОНЬКО: Это вы ответственно заявляете?

МИРОНОВ: Абсолютно ответственно заявляю, и здесь даже не может быть и речь об этом, потому что не только мы проверяли наших кандидатов, проверяли службы. И я вас уверяю, если бы в наших рядах был кто-то, наши оппоненты (прежде всего, "Единая Россия") уж давным-давно этим воспользовались бы и трубили бы на весь мир об этом. Поэтому это я оставляю на совести того корреспондента, который задает вопрос.

С точки зрения "что нам делать" – наверное, согласитесь, нам – а у нас 400 тысяч членов партии – виднее, что нам делать, и мы будем это решать. Как я уже сказал, мы собираемся провести широкую партийную дискуссию. До начала нашего эфира вы меня спрашивали по поводу этой идеи переименовать партию.

ПРОНЬКО: Да.

МИРОНОВ: Пока это идея, я ее высказал, что, может быть, нам, действительно, назваться, не убирая замечательное название "Справедливая Россия", назвать в будущем партию таким образом: "Социал-демократическая партия "Справедливая Россия". Но это идея. Будем мы это делать или не будем – опять же, в рамках этой дискуссии мы определимся.

С точки зрения оппозиционности: я уже 20 лет почти занимаюсь политикой, после того, как мне пришлось расстаться с любимой геологией. И я могу сказать одну простую вещь: есть хорошая русская пословица, я сейчас ее перефразирую, сначала вспомню пословицу: "Не все то золото, что блестит". И не тот оппозиционер, кто громче кричит, а кто принципиально, последовательно (не сиюминутно где-то в порыве, значит, энтузиазма, тельняшку рвет), методично, спокойно, может быть, даже, не побоюсь этого слова, рутинно работает на большинство граждан Российской Федерации. Тем самым противопоставляя нашу позицию позиции олигархов, коррумпированного чиновничества, власти – если власть идет не туда.

Единственная фракция, которая уже четыре года подряд не только не голосует за бюджет, который вносил Владимир Путин, его правительство, а предлагает альтернативный бюджет. Только партия "Справедливая Россия", самая профессиональная фракция в Государственной Думе. Только наша партия подготовила альтернативный закон о пенсионном обеспечении граждан Российской Федерации. Вот оппозиционность.

Потому что, не случайно я больше люблю слово другое. Не "оппозиция", потому что при слове "оппозиция" – что-то такое, из подворотни кто-то тявкает, непонятно. А мы – оппонирующая сила, и с нами вынуждены считаться. Причем настолько считаться, что многие наши идеи берут на вооружение, понимая, что они привлекательны. Ведь я нисколько не сомневаюсь, что было проанализировано, почему за партию "Справедливая Россия", несмотря на заклинания, что "мы никуда не пройдем, что мы аутсайдеры", а мы не только прорвались в Государственную Думу шестого созыва, но и заняли третью позицию, обогнав ЛДПР. Конечно, проверили, посмотрели: "А что же привлекательно в программе "Справедливой России"?" Увидели налог на роскошь, увидели строительные сберегательные кассы, увидели перераспределение налогов, увидели наши подходы к пенсионному законодательству, наши подходы к оплате труда и многие-многие другие вещи. И это та работа, которая требует, я должен сказать, не меньшего мужества, чем, допустим, где-то перед группой митингующих сказать какие-то пламенные слова.

Я очень горжусь тем, что среди моих товарищей по партии есть такие профессионалы, которые не боятся говорить правду и Медведеву, и Путину – любым. Вчера с трибуны Государственной Думы выступал мой товарищ по партии, председатель партии Николай Левичев. Его слова очень многим не понравились. В начале цитирую: "Сегодня я выступал, тоже говорил нелицеприятные слова, но говорил правду. В том числе, сегодня говорил о провалившейся реформе МВД, я говорил о том, что, почему-то, когда партия "Справедливая Россия" и фракция предлагала в перечне правительственных часов в весеннюю сессию пригласить Нургалиева, "Единая Россия" проголосовала против. А те события, которые прошли в Татарстане, в Казани? А два месяца назад подростка забили насмерть в полицейском участке?"

ПРОНЬКО: Да уже сегодня и в Москве вскрылся факт.

МИРОНОВ: Да. Значит, давайте мы посмотрим и спросим, что, кроме вывески-то, ничего не поменялось. И, может быть, те наши идеи, которые мы при рассмотрении закона о полиции вносили, а они были отвергнуты... А я напомню: мы предлагали создать уголовную полицию и муниципальную милицию общественной безопасности. И мы предлагали делать простые вещи: избирать руководителей муниципальной милиции населенных пунктов населением, избирать участковых.

А сегодня, когда тот же министр внутренних дел Татарстана Асгат Сафаров дал команду установить видеокамеры в те помещения, где ведутся допросы, где содержатся задержанные, подозреваемые, я напомнил с трибуны Государственной Думы господам единоросам, что осенью прошлого года я внес закон, который требует установить видеокамеры везде, где содержатся задержанные, заключенные. Вернее, не заключенные, а…

ПРОНЬКО: Подозреваемые.

МИРОНОВ: …Подозреваемые. Но закон был не принят Государственной Думой. Сказали: "Идите, в правительстве получайте заключение". И правительство – уже прошло почти полгода – молчит. А если бы эти камеры были установлены – даже на слуху, две жизни мы бы спасли людей: мальчишки и этого человека. Да, может быть, он какой-то преступник, но, в данном случае, уже доказано, что он задержан сейчас был абсолютно по надуманному поводу. Вот что нужно делать.

И здесь я хочу сказать одну простую вещь: наша партия, мои товарищи никого и ничего не боялись, не боимся и бояться не будем. И мы пойдем до конца. И мы с этой позиции не свернем, и с нами никто ничего не сделает, не запугают, не подкупят, потому что мы понимаем: правда на нашей стороне. Я сегодня в прямом эфире вашей уважаемой радиостанции утверждаю: будущее нашей страны за социал-демократией, иного не дано. Я в десятый раз, в тысячный раз повторю: я не хочу строить капитализм в нашей прекрасной родине России, на том стою.

***

ПРОНЬКО: Сергей Михайлович, вы готовы потребовать отставки Нургалиева?

МИРОНОВ: Да. Я считаю, что сегодня уже совершенно очевидно, что министр, рапортуя об успешно проведенной реформе, либо не владеет ситуацией (а если министр не владеет ситуацией, какой же он министр?), либо вводит все общество и руководство страны в заблуждение. Поэтому я абсолютно убежден: в Министерстве внутренних дел нужны самые серьезные кадровые изменения.

ПРОНЬКО: Позвольте вам еще один вопрос задать своего личного суждения, и затем мы с вами начнем общаться и с радиослушателями. Я напомню, что сегодня в "Реальном времени" у нас на "Финам FM" Сергей Миронов, лидер партии "Справедливая Россия", руководитель парламентской фракции "СР" в Госдуме. Сергей Михайлович, у нас с вами давние деловые отношения. Мне очень вещи многие импонируют...

МИРОНОВ: Юрий, а вы радиослушателям все-таки расскажите. Все решат, что у нас какой-то совместный бизнес.

ПРОНЬКО: Нет, у нас, слава богу, точно нет, да?

МИРОНОВ: Да.

ПРОНЬКО: Меня единственная вещь настораживает в моменте, когда вы начинаете заигрывать с коммунистами. Я свои переживания вам, свои размышления сейчас предлагаю обсудить. Есть цельная партия. Я со многими вашими однопартийцами, членами фракции знаком лично и также давно. Я видел их работу. Есть вещи, с которыми я не согласен, есть вещи, с которыми я полностью соглашаюсь. Но периодически звучащие именно из ваших уст слова о том, что: "Мы объединимся с коммунистами. Мы хотели бы объединить наши силы", – и так далее. Вам не представляется, что, на самом деле, это играет против вас?

МИРОНОВ: Юрий, может быть, из каких сиюминутных конъюнктурных политических соображений, может быть, я должен был бы сейчас сказать что-то иное, а я повторю то, что я повторял и в чем я абсолютно уверен: объединение партии "Справедливая Россия" и КПРФ неизбежно исторически. Но только – всегда дослушивайте вторую часть моей этой фразы, – но только на платформе социал-демократии. Я не собираюсь ходить с хоругвями Ленина-Сталина, я не собираюсь делать вид, что национализация – это панацея от всего. Причем я считаю, что и национализация, и приватизация – это нормальные инструментарии современной экономики, и государство обязано ими пользоваться.

И в частности, я считаю (и здесь, кстати, мы как раз с коммунистами совпадаем), что природные ресурсы, и все, что касается естественных монополий, это должна быть только государственная собственность. Если сегодня что-то находится в частных руках – это должно быть национализировано. Но когда нам говорят о…

ПРОНЬКО: В рамках закона.

МИРОНОВ: В рамках закона. Но когда нам говорят, что "давайте национализируем всю промышленность, давайте вообще все", я говорю: "Стоп! Мы признаем рыночную экономику, но мы против рыночного общества". Здесь у нас первый водораздел проходит.

Я уже упомянул и коммунистическую идеологию, и хоругви Ленина и Сталина. Не надо стыдиться ни одной страницы нашей истории, забывать ничего нельзя. Как Великую Победу и прорыв в космос Гагарина, и, значит, другие – ту же индустриализацию, но и коллективизацию с уничтожением трудяги-крестьянина, и репрессии 1937 года, и многие другие вещи мы забывать ни в коей мере не должны. Это наша история, и мы должны просто помнить ее и извлекать уроки из нашей общей истории, и соответствующие выводы делать, глядя в будущее, живя в настоящем.

Поэтому когда я говорю о том, что исторически неизбежно, я исхожу из одной простой вещи: есть фактическая реальная работа парламентская. Возьмите голосования в Государственной Думе: 99% голосований двух фракций совпадает. Либо мы солидарно голосуем "за", либо мы солидарно голосуем "против". О чем это говорит? О том, что у нас есть общая платформа. Да, у нас есть идеологические расхождения. Именно поэтому я настаиваю, что объединение должно быть на платформе социал-демократии, за этим будущее. Коммунистическая идеология осталась в прошлом, в ХХ веке. И отсюда я настаиваю на том, что такое объединение неизбежно. Это, скажем так, некая стратегия, тактика.

Я прекрасно понимаю, я отдаю себе отчет, что товарищ-господин Зюганов не захочет ни с кем делиться властью, и он не хочет такого объединения. Но это он не хочет. А если разговаривать с рядовыми коммунистами в регионах? Я разговариваю с депутатами Государственной Думы, и у них во многом точка зрения такая же, как у меня, и они понимают, что необходимо складывать усилия. Ведь если представить себе…

Здесь я отвлекусь и скажу о том требовании, которое, кстати, опять же, у нас совпадает: мы требуем вернуть в избирательное законодательство право создавать избирательные блоки и предвыборные объединения. "Единая Россия" категорически против, и здесь тоже все понятно, старый принцип: "Разделяй и властвуй". Но доколе мы будем растопыренными пальцами бороться с этим монополистом – партией при власти, профсоюзом бюрократов "Единой Россией"? Давайте объединимся. Сначала в виде, допустим, единого списка. Пускай идет каждый: вот член КПРФ, вот член партии "Справедливая Россия", но список один, единый избирательный блок. Это будет первый шаг.

Давайте мы введем институт сопредседателей, давайте, мы определимся с идеологией, давайте мы возьмем те пункты программы, которые совпадают, и под которыми мы готовы подписаться, и обратимся ко всем избирателям России, ко всем: "Вот мы, две ответственные партии, заявляем, что мы идем вместе добиваться этого, этого, этого".

Быть Ленину в мавзолее или не быть – оставим потомкам. Решать вопрос, значит, прав был или неправ Сталин – давайте мы это тоже оставим историкам. Давайте мы будем думать о том, как помочь сегодня гражданам России чувствовать себя гражданами великой страны, помнящими и имеющими доступ к великой русской культуре, помнящими о нашей духовности, помнящими о нашей истории, будучи уверенными в завтрашнем дне, чего сегодня, к сожалению, нет. Давайте над этим работать. И отсюда мое убеждение об исторической неизбежности объединения двух мощных сегодня левых партий. Конечно, мы должны быть вместе, и конечно, мы не должны порознь, тем более, мы не должны бороться друг против друга.

Мне многие представители партии КПРФ, может быть, не нравятся, не нравится идеология, мне многое, что не нравится. Но давайте думать все-таки не о каких-то узкополитических интересах, давайте думать о самом главном – об интересе народа, об интересе России. Мы все живем в нашей прекрасной стране, в Российской Федерации. Давайте думать о будущем, живя в настоящем и помня прошлое, и не забывая ни одной страницы, ни светлой, ни черной, из нашей истории. Вот, собственно говоря, мой подход и вот моя платформа.

[Финам. FM]

ПРОНЬКО: Вы с Зюгановым говорили на эту тему?

МИРОНОВ: Прямо скажем, вот так нам пока не довелось поговорить, потому что…

ПРОНЬКО: А в чем причина? Нет встречного движения?

МИРОНОВ: Я бы, наверное, отослал сейчас с большим удовольствием всех желающих на дебаты мои с Зюгановым. Они были на Первом канале, были у Соловьева и были на радио. И многие отметили: "Надо же, как вообще интересно было слушать, когда вы не поливали друг друга, а вы пытались найти то общее, что вас объединяет". Я получил огромную почту. Уверен, что и Геннадий Андреевич получил такую же почту. Потому что люди увидели, услышали этот сигнал, услышали это направление. И оно очень выигрышно. И оно сразу затрагивает людей.

Кто-то говорит, конечно, вот вы сказали: "Ни в коем случае. Зачем вы объединяетесь с коммунистами?" Думая, что мы готовы, кто-то говорит, уйти туда. Нет. Мы хотим как раз все здравое вычленить и оставить то, что будет работать на будущее. Нельзя идти в будущее с головой, повернутой назад – это моя претензия к Геннадию Андреевичу и ко многим функционерам от КПРФ. А те, кто действительно хочет нормального будущего, должны сказать, что все-таки главная база и главная платформа, которая действительно может нас объединить, – это социал-демократия.

ПРОНЬКО: Но такое объединение – это среднесрочная, это долгосрочная перспектива? Или это может произойти, в общем-то…

МИРОНОВ: Юрий, я, по-моему, довольно четко сказал: исторически это неизбежно. У нас есть история…

ПРОНЬКО: Но это будет при Миронове и Зюганове?

МИРОНОВ: Например, у нас новейшая история – 20 лет, новейшая история Российской Федерации – 20 лет.

ПРОНЬКО: Да.

МИРОНОВ: Я не исключаю, почему бы этому не быть, когда лидером КПРФ является Зюганов, а лидером "Справедливой России" являюсь я. Я уже говорил – прямо сейчас, в рамках нашей передачи, – например, почему бы не ввести в будущем институт сопредседателей? А почему вообще не дать совершенно другим людям возгласить будущую мощную левую партию? Я ведь не держусь за некую позицию лидера партии.

Сегодня "Справедливая Россия" и мои товарищи называют меня лидером партии. Кстати, в уставе нет такой должности. У нас председатель партии – Николай Левичев. А я – лидер партии, но все понимают, что я стоял у истоков партии, я стоял во главе списка, когда мы шли в Государственную Думу. Но я, опять же, даже за это звание почетное, но, может быть, неформальное, не держусь.

Главное, чтобы понимать, для чего это нужно, какие цели мы преследуем. Если у нас цели совпадают, а это очевидно, что, во многом… Уже в тактике-то сто процентов мы совпадаем. Мы понимаем, что необходимо делать, а чего ни в коем случае нельзя делать, что необходимо останавливать, как тот же 83-й Федеральный закон, который вступит, кстати, с 1 июля этого года, и мы еще посмотрим, во что это обернется. Это к вопросу о возможном выходе людей на улицу с совершенно другими требованиями.

ПРОНЬКО: Вы что! Моя супруга была на родительском собрании у детей, одна, значит, во втором классе, другая – в шестом классе, нам сказали: "Готовьте денежки, товарищи родители". И 1 сентября не за горами.

МИРОНОВ: Вот то-то и оно. Это вот то самое: "Вот тебе, бабушка, и юрьев день", – может и оказаться.

ПРОНЬКО: Хотя вы второй раз о нем говорите, я у историков буквально сегодня прочитал, юрьев день-то был очень хороший день, на самом деле.

МИРОНОВ: Он хороший, это дело в том, что ведь откуда пословица пошла? В юрьев день можно было поменять помещика.

ПРОНЬКО: Да.

МИРОНОВ: Можно было пойти, значит, на другие земли. Но когда в один прекрасный день оказалось, что шило на мыло, и запретили это делать, и вот родилась пословица: "Вот тебе, бабушка, и юрьев день". Юрьев день настал, а возможности выбора у людей не было. Это, кстати, очень мудро. Я не случайно эту пословицу вспоминаю, потому что право выбора должно быть у каждого гражданина, и у страны право выбора своего курса, своего будущего. Я считаю, это обязательно должно быть.

ПРОНЬКО: Завершая свою все-таки часть, задам этот вопрос: как вы думаете, господин Путин завершит свою номинацию в 2018 году? Или попытается вновь удержать власть в своих руках?

МИРОНОВ: Я отвечу предельно откровенно. Я бы вообще так далеко не заглядывал. Сейчас мы избрали Владимира Путина на шесть лет. На шесть очень непростых лет. И я уже говорил, если Владимир Путин пойдет по пути настоящих, в пользу большинства народа, реформ – это будет одна его политическая судьба, и, скажем честно, и одна судьба нашей родины. Если пойдет по-другому – и у него будет другая политическая судьба.

И я вернусь к тому, с чего начал ответ на ваш вопрос: я бы не то, что на 2018 год не загадывал, давайте мы поживем и увидим, куда мы пойдем, как мы пойдем, и что будет делать Владимир Путин. Потому что, признав его победу, это правда, я сказал, и в том числе в этом эфире: "Мы будем добиваться того, чтобы Владимир Путин действительно проводил перемены в пользу большинства народа России". Это наша принципиальная позиция партии "Справедливая Россия" и меня, как ее лидера.

ПРОНЬКО: Сергей Миронов сегодня в "Реальном времени" на "Финам FM". Сергей Михайлович, надевайте наушники. 65-10-996 (код Москвы – 495) и finam.fm – это наши средства коммуникации. Один телефонный звонок, одно письмо – в таком режиме отработаем оставшееся время до 20 часов по Москве. Добрый вечер, вы в эфире, как вас зовут? Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, меня зовут Сергей.

ПРОНЬКО: Да, Сергей, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы задать вопрос. Юрий, в пятницу перед выборами у вас была очень интересная программа про то, когда считали предвыборные обещания.

ПРОНЬКО: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Значит, там какие-то сумасшедшие цифры были насчитаны. Хотелось бы получить комментарий по этому поводу и хотелось бы узнать: что-то из этих обещаний, в силу оставшейся компетенции, как депутата Госдумы, что будет выполняться и каких целей ждать?

ПРОНЬКО: Да, спасибо.

МИРОНОВ: Юрий, я напомню радиослушателям. Дело в том, что кто-то непонятно как посчитал, насчитал аж 124 триллиона рублей. Но у меня только вызывают улыбку такие подсчеты. Я за каждый пункт своей программы отвечаю, и в программе партии "Справедливая Россия" была глава, которая так и называется: "Где взять деньги". Значит, сегодня, я утверждаю, при проявлении только лишь политической воли можно дополнительно в бюджет России получить 10 триллионов рублей. И примерно как раз на эту сумму реально у меня и те предложения, которые есть в программе. А то, что там насчитали, я оставляю на совести тех, кто…

ПРОНЬКО: Вы считали, на самом деле, если отвечать на прямой вопрос?

МИРОНОВ: Конечно, считал. Примерно на 8,5-9 триллионов рублей. Да, и все-таки был вопрос: "Что реально?" Я считаю, что реально действительно ввести налог на роскошь, и такой законопроект мы в очередной раз внесли. Если будет интересно, я могу подробно рассказать, что мы предлагаем считать роскошью. Мы внесли вновь закон о строительных сберегательных кассах. Я специально называю те два положения, о которых сказал Владимир Путин в своих статьях. Это наши программные положения, это те положения, которые есть в моей программе. И мы, надеюсь, сейчас уже не без оснований, полагаем, что они-то как раз будут реализованы.

Могу коротко сказать: стройсберкассы позволят дополнительно примерно 15-20% граждан Российской Федерации приобрести себе жилье не по схеме ипотеки, а по схеме стройсберкассы, которая для них окажется примерно в два с половиной раза дешевле, чем сегодня ипотечное кредитование.

***

ПРОНЬКО: Идем дальше. Сейчас буду всех просить, Сергей Михайлович, и вас в том числе, лаконично будем идти.

МИРОНОВ: Хорошо.

ПРОНЬКО: 65-10-996 (код Москвы – 495) и finam.fm – наши средства коммуникации. Игорь пишет: "Как, на ваш взгляд, о чем говорит несменяемость министров – Нургалиева, Левитина, Голиковой? – Названы конкретные три фамилии. – О том, что в обойме лучше нет? – пишет Игорь. – На мой взгляд, – он далее добавляет, – это правительство оккупационное".

МИРОНОВ: Я отвечу таким образом: сменяемость власти вообще, регулярная сменяемость любых должностных лиц, это профилактика демократии, это гигиена демократии. И это лучшее средство не только от коррупции, но и от любых застойных явлений. Поэтому незаменимых не может быть по определению, а если люди не справляются, а некоторые даже не имеют базового профессионального образования в той сфере, которой управляют, я считаю, что давным-давно нужно их менять. Надеюсь, мы это увидим в ближайшем будущем.

ПРОНЬКО: Добрый вечер, вы в эфире, как вас зовут? Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, Александр.

ПРОНЬКО: Да, Александр, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу… Буквально десять минут назад в "Twitter" Сергей Удальцов написал, процитирую коротко: "Сегодня провели консультацию по созданию единой левой партии. Состав участников очень интересный. В ближайшее время может быть результат". Хотелось бы получить комментарии Сергея Миронова, знает ли он что-то об этом, может ли как-то эту прокомментировать, буквально десять минут назад новость?

ПРОНЬКО: Да, спасибо.

МИРОНОВ: Я знаю, что такие переговоры ведет у нас Илья Пономарев. Дело в том, что, Александр, когда знаешь, как это делается, то становится понятным, что разговаривать можно о чем угодно. Я просто коротко напомню: когда мы создавали партию "Справедливая Россия", мы сделали одну простую вещь. Как мы объединили три партии: "Партию пенсионеров", партию "Родина" и "Партию жизни"? Мы взял устав партии "Родины" – а устав партии "Родины" мы взяли по одной простой причине: потому что только у нее на тот момент были действующие депутаты Государственной Думы, – и мы переименовали "Родину" в партию "Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь". "Партия пенсионеров" и "Партия жизни" самораспустилась, преобразовалась в общественное движение, и каждый член этой партии уже вступал в новую партию "Справедливая Россия". Вот как происходит реальное объединение.

А теперь я задаю вопрос. Например, Сергей Удальцов, "Левый фронт" – партия, которой еще нет. Есть парламентская партия "Справедливая Россия". Я считаю, почему бы нам не призвать Сергея Удальцова в нашу партию? Я считаю, что человек интересный, мне кажется, в чем-то искренне заблуждающийся. Но что мне в нем импонирует – это реальная искренность его. Так вот, давайте вступайте в нашу партию "Справедливая Россия", мы такой вариант рассмотрим.

И когда говорят о создании левой партии, говорить можно все, что угодно. Есть механизмы, в том числе, и юридические. Как это делается, я рассказал, и отсюда сразу становится понятно, что можно говорить, можно создавать оргкомитеты. Есть механизмы, есть алгоритмы, есть здравый смысл и есть политический опыт и уже завоеванное доверие избирателей. Исходя из всего этого, и возможен объединительный процесс.

ПРОНЬКО: Сергей Михайлович, вы предлагали депутатский мандат Навальному?

МИРОНОВ: Нет.

ПРОНЬКО: Нет? И таких переговоров...

МИРОНОВ: Навальному я предлагал возможный пост в возможном будущем коалиционном правительстве. Я это говорил как кандидат в президенты. И я предлагал ему не что иное, как пост председателя Счетной палаты.

ПРОНЬКО: Я почему об этом спрашиваю? Валентина пишет очень злобное письмо, на самом деле. "Сергей Михайлович, в Думу партия "Справедливая Россия въехала на лозунгах по борьбе с жуликами и ворами. В глубинке именно поэтому за вас и голосовали. На выборах президента не было названо ни одного жулика и вора. Я хочу вас спросить, – пишет Валентина, – на каком основании и за какие средства построен дворец в Геленджике при отсутствии в стране средств на зарплату учителям, врачам, на пенсии? Не делайте вид, что вы об этом ничего не знаете. Когда будут конкретные действия против увода средств, а правильнее – воровства в оффшоры? Когда вы лично будете бороться за справедливость?"

МИРОНОВ: Валентина упомянула оффшоры. Я горжусь тем, что я – первый депутат Государственной Думы, который с трибуны Государственной Думы назвал правду, сказал правду, и назвал вещи своими именами: что 70% нашей собственности российской управляется из-за рубежа, и что у нас оффшорная экономика, и против нее, как раз, нужно бороться. Я знаю как, и я предложил два конкретных законопроекта. Но это про оффшоры.

А теперь по поводу и жуликов, и воров, и так далее. По поводу Алексея Навального мы поговорили. Кстати, после выборов я в "Twitter" как раз Алексея Навального поблагодарил, что он такой слоган придумал, и мы частично, конечно…

ПРОНЬКО: В этой студии.

МИРОНОВ: Конечно, мы его частично использовали и взяли. Конечно, голосовали не за слоган, голосовали за программу. Конечно, кто-то голосовал из принципа протестного голосования. Какая-то часть была, мы это сознаем. Но большая часть осознанно проголосовала именно за партию "Справедливая Россия", как за современную социал-демократическую партию и за ее программу. И мы отдаем себе отчет, что нужно эти надежды людей оправдать, и мы соответствующие законопроекты вносим, и будем добиваться их принятия.

А с точки зрения конкретных действий и борьбы с коррупцией и с любыми злоупотреблениями, не только в программе нашей партии, но я настаиваю на увеличении возможностей парламентского расследования.

Сегодня парламентское расследование фактически сведено на нет, потому что нужно создавать парламентскую комиссию только из двух палат, и всегда Совет Федерации заблокирует, даже если нам удастся набрать большинство в Государственной Думе. У каждой палаты из двух должно быть право создать комиссию парламентского расследования, и расследовать не только катастрофы или не только последствия террористических актов: злоупотребления, хищения, нарушения закона любым должностным лицом.

А здесь, кстати, отдельное предложение по созданию специальной коллеги уполномоченных прокуроров, которые должны расследовать дела действующего президента – если такие возникают, и если есть к тому основания, – премьера, любого министра, любого чиновника любого ранга. Это обязательно нужно делать.

Так вот, когда у нас появятся такие механизмы, мы выясним, действительно ли есть какой-то дворец, который строится для частного лица, либо это досужие сказки, потому что слухов я очень много слышу. Если есть факты – как раз, это те материалы, которые должны находиться в соответствующей комиссии парламентского расследования, потому что парламент должен быть, в соответствии с Конституцией, действительно самостоятельным, независимым, прежде всего от исполнительной власти, органом. На том мы и настаиваем.

ПРОНЬКО: На ваш взгляд, Государственная Дума действительно стала местом для дискуссий? Я как-то, по-моему, в ночь подведения итогов президентских выборов видел интервью господина Нарышкина одному из не информационных, а пропагандистских каналов, потому что это не коллеги, а именно пропагандисты, и со смехом он сказал: "Конечно, это место для дискуссий". Сергей Михайлович?

МИРОНОВ: А я с большим удовольствием хочу любого желающего направить (думаю, что на сайте Госдумы это стоит) к сегодняшнему выступлению Сергея Нарышкина в Государственной Думе. Он выступал как председатель Государственной Думы. И когда он сказал, что считает необходимым расширять возможности не только парламентских слушаний, и далее цитирую: "Парламентских расследований и парламентского контроля", – это два пункта нашей программы. Я считаю, что, услышав это, я понимаю: да, Государственная Дума шестого созыва действительно становится местом для дискуссий, где слышат друг друга, потому что мы неоднократно с трибуны Государственной Думы об этом говорили. Я говорил об этом не более двух месяцев тому назад. И сегодня из уст председателя Государственной Думы мне понравилась эта мысль, Сергея Нарышкина.

ПРОНЬКО: Это должно воплотиться в какие-то конкретные законы?

МИРОНОВ: Конечно, должно. У меня законопроект подготовлен о парламентском расследовании. Лежит уже более года законопроект о парламентском контроле. Вот, коль скоро председатель Госдумы об этом говорит, давайте тогда и запустим эти законопроекты. Это как раз те инструментарии, которых очень не хватает сегодня Государственной Думе. Потому что в конечном итоге все-таки главное не в том, чтобы Госдума стала местом для дискуссий, а в том, чтобы Госдума стала местом, где принимаются законы в пользу большинства граждан Российской Федерации, а не в пользу узкой группы олигархов, либо коррумпированного чиновничества.

ПРОНЬКО: Давайте еще один звонок успеем принять. Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут? Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Юрий. Добрый вечер, Сергей Михайлович.

ПРОНЬКО: Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Хотел бы спросить…

ПРОНЬКО: А как вас зовут, простите?

СЛУШАТЕЛЬ: Илья.

ПРОНЬКО: Да, Илья.

СЛУШАТЕЛЬ: Хотел бы спросить: Сергей Михайлович, как вы считаете, не окажется ли, что после введения налога на роскошь, все люди… большинство людей уйдет в тень и затраты на администрирование налога станут больше, чем доходы, получаемые от этого налога? Спасибо.

ПРОНЬКО: Да, спасибо.

МИРОНОВ: Илья, если коротко: мы предаем считать дорогой недвижимостью – недвижимость, стоимостью более 30 миллионов рублей. Те, кто обладал такой недвижимостью до 1991 года – не подлежит обложению таким налогом. Транспортные средства, стоимостью больше 3 миллионов рублей. Любое – машина, самолет, вертолет, яхта. Это те предметы, которые, кстати, по прогрессивной шкале, должны облагаться налогом. Максимальная ставка там 5%, минимальная – 0,1%.

Администрирование налогов, я думаю, что вы термин такой знаете, это нормальная вещь. Когда нам говорят: "Почему нельзя вводить прогрессивную шкалу подоходного налога? Все уйдут в тень", – это значит, мы расписываемся в том, что государство бессильно и огромная армия чиновников, которая действительно является армией, ерундой занимаются, вместо того, чтобы заниматься делом. Во всем мире эти вопросы решаются элементарно. Я уверен, что и мы можем эти вопросы решить, была бы политическая воля.

ПРОНЬКО: Было бы у нас время, я бы, конечно, с вами поспорил и очень сильно, Сергей Михайлович, я журналистский задам…

МИРОНОВ: Оставим на следующий раз.

ПРОНЬКО: Да, оставим на следующий раз, обязательно.

МИРОНОВ: Приглашайте.

ПРОНЬКО: Даже могу предложить тему: именно налог…

МИРОНОВ: Налог на роскошь.

ПРОНЬКО: Да.

МИРОНОВ: С довольствием.

ПРОНЬКО: И все, что связано с увеличением налогооблагаемой базы.

МИРОНОВ: Приглашайте.

ПРОНЬКО: Сергей Михайлович, короткий журналистский вопрос: судьба господина Грызлова вам известна? Вы с ним встречались после известных событий?

МИРОНОВ: Я встречался, случайно встретился. Выглядит он хорошо. У меня такое ощущение, что Борис чего-то ждет. Чего ждет – скажу честно, не знаю.

ПРОНЬКО: Сергей Миронов, лидер партии "Справедливая Россия", был сегодня в "Реальном времени" на "Финам FM".
Источник: "Финам FM". - 14.03.2012.
14.03.2012

[Известия]

http://mironov.ru/main/interview/563
— Владимир Путин уже не раз говорил, что премьером станет Дмитрий Медведев. Вы сказали, что Медведева не поддержите. Почему?

— На съезде "Единой России" была заявлена такая рокировка – Путин в президенты, Медведев в премьеры. Мне не нравится, что все за нас порешали. Медведев неоднократно говорил, что собирается возглавить "Единую Россию". А мы принимали решение, что предложения ЕР и выдвиженцев от нее не поддерживаем, как правило. Зачем мы будем поддерживать премьера, который намерен стать лидером "Единой России"? Мы находимся в оппозиции.

Если Путин скажет о необходимости реализации правительством идеи о налоге на роскошь, принятии закона о стройсберкассах, введении прогрессивной шкалы подоходного налога как о мерах реальной борьбы с коррупцией и для решения этих задач предложит кандидатуру Медведева – это другой поворот.

Вопрос решим после инаугурации 7 мая.

— Вы говорили, что будете рассматривать предложения по участию в будущем правительстве, если они поступят. В каком министерстве или отрасли вы бы хотели себя проявить?

— Да, я готов буду их рассматривать по одной причине – я считаю себя профессиональным законодателем. Я не боюсь работы в исполнительной власти, я считаю, что у меня и там получится. Но для меня принципиально важным будет то, где я принесу больше пользы. Никакие ведомства, министерства я сейчас не рассматриваю. Пока никто ничего не предлагал. Если какие-то идеи возникнут, то это будет уже после инаугурации Владимира Путина, после 7 мая.

— Многие уже успели подумать, что Миронов опять во властные структуры собирается. Мол, партия, как и сам лидер может стать менее оппозиционной…

— Если предложения поступят, будем рассматривать. "Сергей Михайлович, предлагаем вам стать младшим дворником старшего помощника" – но вот этого мне не надо. Я политик, партийный деятель, дважды провел партию в Госдуму. У нас третья по величине фракция. С точки зрения трудоустройства мне вперед бежать не нужно, я же не безработный. А вдруг предложение будет такое, что есть смысл согласиться. Я же не знаю, пока рано об этом говорить.

— Ходили слухи, что вам предлагали министерский пост в будущем правительстве, но взамен вы якобы должны оставить руководящие позиции в "Справедливой России". Так ли это?

— Конечно нет, это бессмысленно. Я член партии, я сосредоточился сейчас на идеологической работе, возглавляю совет палаты депутатов. А председателем партии является Николай Левичев.

Если раздаются голоса о смене лидера партии, я готов эти вопросы обсуждать. И я сегодня объявил, что 5 апреля мы проведем заседание Центрального совета партии. Там же мы начнем широкую внутрипартийную дискуссию о выработке стратегии развития нашей партии, в том числе о принципах ротации нашей партии. Я не вечен, мы должны думать о том, кто заменит нас с Николаем Левичевым, кто поведет партию дальше. Это должны быть люди моложе нас, но с опытом.

— Вы таких людей сейчас видите?

— Я сейчас могу просто перечислить депутатов, которые зарекомендовали себя как бойцы. Глава московского отделения Александр Агеев, владимирского - Антон Беляков. Александр Бурков (Екатеринбург), Валерий Гартунг (Челябинская область), Сергей Доронин (Кировская область), Михаил Емельянов (Ростов), Алексей Казаков (Смоленск), Андрей Крутов (Иркутск), Олег Михеев, Олег Нилов, Андрей Озеров. Все они могут занять высшие руководящие посты в партии. Все они могут занять позицию председателя партии.

Есть молодой Дмитрий Гудков, но у него нет парламентского опыта, пусть подучится. У него есть "Молодые социалисты России". Но это группа его товарищей в Москве, а региональных отделений нет. Внутри он систему создать не может, потому что пока не умеет это делать.

— То есть речь идет о внутри партийном отборе, приглашать никого не будете?

— Нам со стороны вообще никто не нужен.

— А как же разговоры о лидере "Левого фронта" Сергее Удальцове?

— Пускай он для начала научится партийной работе и дисциплине. Я обратился к судье, который выносил ему наказание, с просьбой выпустить его на поруки. Потому что считаю неправильным, что его арестовывают, а он там голодовку объявляет. Но после освобождения он ничего лучше не придумывает и идет на несанкционированный митинг, где его снова арестовывают. Ты будь ответственным!

Он считает, что так нужно действовать, а я считаю, что нужно пробиваться в Думу, создавать партию, получать доверие россиян. Заставлять фракцию "Единая Россия" голосовать как надо. Здесь ставить вопросы, использую трибуну. С моим опытом я считаю этот путь правильным. А выходить туда, где сто человек собрались побузить, и тебя в очередной раз в кутузку… Ты время тратишь и молодость свою. Это моя точка зрения, у него своя жизнь. Я не могу его заставить.

— Как будете проводить отбор претендентов на пост председателя "Справедливой России"?

— Вы своим вопросом подсказываете одну простую вещь: почему бы нам в рамках дискуссии не выработать внутрипартийные критерии и не определять по ним, кто имеет право претендовать на этот пост. Первое – это участие в выборах и полученный результат, например, в регионе или в муниципалитете. Если есть успех у партии в регионе, значит депутат провел хорошую работу.

Безусловно, надо выработать критерии в рамках парламентской дискуссии. Может мы придем к тому, что руководителей партии надо менять через каждые 5 лет.

— Много разговоров о вашем конфликте с Геннадием Гудковым? Есть ли у вас действительно разногласия? Его могут исключить за митинговую активность?

— Если бы стоял об этом вопрос, то давно бы исключили, но даже нигде такой вопрос не ставится: ни на бюро, ни на фракции. Все забывают одну простую вещь (надо отдать ему должное, Гудков это хорошо понимает) – что у нас партия не вождистского типа. Это не Зюганов и не Жириновский: там голову кто-то высунет – и секир башка. У нас в партии существует много точек зрения, главное - должна соблюдаться партдисциплина.

— Геннадий Гудков ее соблюдает?

— Соблюдает. Я по-простому скажу – на заседаниях пургу не несет. Ни на фракции, ни на заседании совета фракции. Он опытный политик, от него исходят дельные советы. Я на бюро обращал его внимание: Геннадий Владимирович, когда ты где–то выступаешь на митинге, ты не партию представляешь, а выступаешь как Геннадий Гудков. Партия тебе мандат говорить за нее на митинге не давала. Он, по-моему, это четко усвоил. С тем, что он говорит, я могу не соглашаться. Это нормально.

— А кто тогда распостраняет все эту информацию? Может, это внутрипартийная борьба?

— Нет, всегда все извне. Не дает покоя наш результат по итогам думской кампании.

— Кому?

— "Единой России". Некоторым сотрудникам администрации президента.

— Как думаете, партия сейчас нуждается в реформировании? И в чем эта реформа может заключаться?

— Я не считаю, что нам нужно реформироваться, потому что партия доказала свою жизнеспособность. Но стоять на месте тоже нельзя. Вот я высказывал идею о смене названия, например, на Социал-демократическую. А может, этого и не нужно делать. Мы будем обсуждать разные варианты. Сейчас у нас новые задачи, я надеюсь, уже осенью мы придем к выборам губернаторов. От нашей партии 28 губернаторов из 64 депутатов Госдумы уже готовы. Я недавно проводил с Николаем Левичевым отбор тех, кого не стыдно предложить.

— Есть ли сейчас предложения, заявки от партий, движений, которые хотели заключить с вами союз, коалицию?

— Пока заявок таких нет. Если говорить о союзниках, есть такое движения "Коммунисты России", они собираются преобразоваться в партию. Максим Сурайкин, их лидер, шел по одному из регионов и не стал депутатом. Сотрудничаем с "Экологическим патрулем", движением "зеленых". У нас хватает союзников.

Если мы увидим необходимость координироваться, мы будем добиваться – и нас поддержат коммунисты – изменения закона для создания избирательных блоков. Депутат Илья Пономарев выдвинул такую идею. Или подписывать соглашения о ненападении друг на друга при участии на выборах, даже если блоки не создаются. Мы можем с дружескими партиями, например, с КПРФ договориться: здесь коммунисты сильного кандидата выдвигают, в другом округе от нас сильный кандидат будет. Может быть, такое соглашение будет по конкретному региону. А вообще по созданию блоков надо принимать уже отдельный закон.
Источник: "Известия". - 19.03.2012.
19.03.2012

[MK RU]

http://mironov.ru/main/interview/566

Лидер эсеров рассказал "МК" о революционных изменениях в своей партии и слезах ВВП

"В правительстве Медведева я работать не буду"

— Когда вы поспорили с нашими журналистами, что выйдете во второй тур президентской гонки, это была игра или вы действительно верили в такую возможность?

— Тот спор произошел сразу после выборов в Думу. Мне казалось: настроения такие, что 2-й тур вероятен и мы сработаем так, чтобы в него вышел я. Но уже в конце декабря я получил результаты социологических исследований, заказанные Академией наук. Из них выходило, что за Путина — 60%, за Зюганова — 17%, у остальных — по 6. Я не поверил, и мне выложили фокус-группы. Сделали повторное исследование — те же цифры. Тогда я понял, что шансов нет.

— Тем не менее Прохоров набрал хотя бы в Москве 20% голосов, а у вас — последнее место как в столице, так и в провинции. Провальная избирательная кампания, вы не находите?

— Провальная. 5 апреля у нас расширенное заседание совета палаты законодателей и центрального совета. Я там дам подробный анализ итогов президентской гонки, в том числе укажу на ошибки — и на собственные, и на иные. А потом буду слушать всю правду-матку о себе от регионов. Мы должны сделать выводы, решить, куда и как пойдем дальше.

— У многих возникло ощущение, что вы сознательно "сливали" кампанию. Вы не пришли на проспект Сахарова, где вас ждали... На вас надавили или пообещали министерский портфель, о котором ходят слухи?

— Мне ничего не обещали. Пользуясь случаем, хочу заявить: ни при каких обстоятельствах в правительстве Медведева я работать не буду. Во-первых, меня туда никто не пригласит, во-вторых, не хочу голосовать за него как за премьера.

— А в правительстве Кудрина, например?

— Если вы обратили внимание, я очень четко сказал: в правительстве Медведева работать не буду. Мне там делать нечего, потому что те идеи, которые я исповедую, Медведев на вооружение брать не собирается.

А вот от Путина нам, возможно, удастся добиться принятия каких-то законов, используя парламентские возможности.

Теперь про кампанию. На Сахарова я не пришел осознанно, потому как счел, что мне там делать нечего с этими лёликами...

— Это кто — "лёлики"?

— Это те, кто стоял там на трибуне. А те, кто пришел на площадь, — я их очень уважаю и считаю, что они — молодцы. Это — граждане. Но я не хотел быть, как Прохоров. Я вообще не хотел натравливать одну часть общества на другую, поэтому и не пошел. Хотя я — единственный из кандидатов, который согласился реализовать все 5 пунктов, выдвинутых этими митингами.

— Но вы вели кампанию не остро!

— Были и ошибки, и объективные причины. Посмотрите, сколько денег мною потрачено. На такие деньги кампанию не проводят! 100 миллионов из партийной кассы и только 30 миллионов удалось собрать. На наших финансистов надавили, финансирование партии было прекращено полностью. Они прямо мне говорили: до 4 марта ничего не можем дать, 5 марта возобновим финансирование.

— Возобновили?

— Не все.

— Вы не хотите вернуться в председатели партии?

— Саратовское региональное отделение предложило лишить меня чрезвычайных полномочий в партии. Но обратите внимание: за год, что председателем партии является Левичев, я ни разу не воспользовался своим правом отменить любое решение председателя и любого партийного органа. Это говорит о том, что в принципе все нормально. Не я должен отвечать на ваш вопрос. 5 апреля мы спросим: правильно ли сделали год назад? Нужно ли нам вернуть единоначалие или, может быть, ввести институт сопредседателей партии или еще что-то.

Опыт последнего года показал, что мы сделали правильно. Когда шла думская кампания, разделение полномочий между мной и Николаем Левичевым очень помогло. Я занимался федеральными выборами, а в это время шла куча региональных кампаний, и Николай все это делал. Во время президентской гонки я тоже был освобожден от партийной текучки.

— Левичева действительно лишат голоса в Думе за резкие высказывания в адрес "Единой России"? (Он призвал "вести диалог с оппозицией, а не лизать, извините, задницу начальству, подтирая ее приукрашенными бюллетенями")

— К сожалению, это могут сделать. Будет очередная глупость. С трибуны Госдумы мы и не такое слышали, и ничего. До конца сессии его лишить голоса не могут — нет такой нормы в регламенте. Если единороссы захотят "сделать нам козу" — то лишат голоса на месяц. Мы будем жестко противодействовать и найдем возможность выразить свой протест.

"Воздуха стало больше"

— Левичев, выступая в Госдуме, заявил, что сливают "Единую Россию". Вы тоже так считаете? И не лучше ли оборотиться на то, что в вашей партии происходит?

— У нас-то все хорошо, если кто-то думает иначе — его ждет разочарование. По поводу "ЕР" — нисколько не сомневаюсь, что ее ждет ребрендинг. Очень скоро окажется, что партия, которая при власти, теперь называется "Народный фронт" или "Путинская обновленная народная партия, в которой нет воров и жуликов". Ура! "Единая Россия" останется приставкой, поскольку название фракции менять нельзя. А через 5 лет перед выборами ее уберут.

— Это будет формальный ребрендинг или он коснется содержания?

— Они попытаются показать, что это не формальный ребрендинг, а перерождение. Старых людей погнать, сделать чистку. Показать новые лица. "Всемирно известного" магнитогорского начальника цеха, например.

— Если Медведев возглавит — будет красиво звучать старое название "Медведь".

— Я думаю, что он не возьмет эту партию. Зачем ему возглавлять то, что дурно пахнет? Не знаю. Я только знаю, что в бюллетене 2016 года партии с названием "Единая Россия" не будет.

— Новая Дума сильно отличается от прежней?

— Воздуха стало больше. Пример. Я внес закон о национализации имущества предприятий у социально неэффективных собственников. Профильный комитет по собственности его поддержал. В прошлой Думе такого принципиально не могло быть, потому что во всех комитетах большинство было у "ЕР". А сейчас депутатов фракции просто численно не хватает, чтобы заполнить своей массой все комитеты. Они полностью контролируют только некоторые. К сожалению, среди них комитет по ЖКХ, где Хованской не дают принимать правильные решения. А комитет по собственности — не контролируют, там большинство за оппозицией. Поэтому представители 3 фракций объединились и поддержали мой законопроект голосованием, мы победили со счетом 11:6.

Второй пример. Мое заявление по голодающим в Астрахани не приняли. Да, не приняли, но послали четверых человек туда разбираться. Представители каждой фракции, включая единороссов. А прошлая Дума не послала бы.

Изменился стиль председательствующего. Нарышкин, ведя заседания, старается быть над схваткой — и это у него получается.

"Геннадий — прагматик"

— А у вас-то в партии что происходит? Как вы пойдете на ближайшие региональные выборы в ситуации, когда далеко не все эсеры расстроены провалом лидера партии на президентских выборах?

— Давайте дождемся 5 апреля. Произойдет то, что себе не может позволить ни одна сегодняшняя партия. Будет абсолютно откровенный разговор по гамбургскому счету. Разговор нелицеприятный, но я его нисколько не боюсь. Регионы будут говорить с руководством партии. У них накопились к нам вопросы, у нас — к ним. Будем определяться, что делать. Нужны какие-то перемены. Может быть, в управлении партией, в уставе, даже названии.

— Название-то зачем менять, самое хорошее, что в партии есть...

— Сейчас как грибы начнут расти партии, в том числе разные социал-демократические. А социал-демократы — это мы, и хотим это за собой застолбить: например Социал-демократическая партия "Справедливая Россия".

— Можно интимный вопрос: что у вас с Гудковым?

— Гена — прагматик, он понимает, что без партии ему будет намного хуже, чем с ней. Если в партии допускается иметь свою точку зрения, свои оценки, взгляды — это же хорошо. Ты только не переходи определенной грани. Если говоришь что-то от своего имени — говори, что это твое мнение, а не мнение всей "Справедливой России". То, что он создает социал-демократический союз — я приветствую, флаг им в руки. Другое дело, что я не очень верю в успех, в то, что они привлекут Зюганова, смогут со всеми договориться. Но почему бы не попытаться? Пускай пробуют, это не является никаким расколом. Если нам удастся с коммунистами на региональных выборах не воевать, а согласовать кандидатуры — я двумя руками "за".

— Что дороже для Гудкова: свобода или мандат?

— Нужно спросить у него самого, но я нисколько не сомневаюсь, что он отдает себе отчет: мандат он получил благодаря партии. Он — замруководителя фракции, у него есть трибуна — и это все ему дала партия. Он прекрасно понимает, что эфемерные планы по созданию чего-то нового — это только планы, они требуют большой серьезной работы, которую мы уже сделали.

С моей точки зрения, Гудков слишком заразился уличной эйфорией, а теперь расстраивается, что схлынула многочисленная протестная активность. Я понимаю Сергея Удальцова, который должен зарабатывать себе право на жизнь в политике, но Гена-то уже завоевал право быть депутатом. У него есть фракция, возможность делать депутатские запросы, задавать вопросы Путину, министра Нургалиева на ковер вызвать.

Ему кричали: "Сдай мандат", — он же не сдал. То есть показал, что может не только идти на поводу у толпы, но и противостоять ей. Поэтому никакого конфликта у нас нет, мы — товарищи по партии.

— Лично вы на прослушку разговоров, в которых вас товарищи по партии называли балластом, как отреагировали?

— Начнем с того, что Гудков всех уверяет, будто это фальшивка. Я лично считаю, что это все-таки подлинный разговор. Гудков уверен, что он должен быть лидером. Это его мнение. Но партия-то считает по-другому. А хотеть не вредно.

— Вот Гудкову вы все время делаете замечания и предупреждения, а есть еще Пономарев, который позволяет себе гораздо больше, чем Гудков, но предупреждений в его адрес мы не слышим. В чем разница?

— Илья хитрее, или умнее, если хотите, чем Геннадий. Я прекрасно отдаю себе отчет, что у меня есть беспокойные соратники, которые очень любят демонстрировать оппозиционность, очень любят уличные методы борьбы, все время находятся в поиске новых форм. Ну и ради бога! Илье всегда говорю: когда делаешь заявления — не забудь добавлять, что это твоя личная точка зрения, а не позиция партии. И партия тебя: а) это говорить не уполномочивала, б) может быть не согласна с твоей позицией. Надо отдать должное, он не забывает.

— А было еще открытое письмо Хованской, Зубова и Аксакова о том, что вы ведете партию в никуда, к политическому аутсайдерству... Эти люди не ходят на митинги, но и они к вам в оппозиции.

— Я разговаривал со всеми людьми, которые подписали письмо, хотя двое из них не члены партии. Это хороший вклад в дискуссию, которая развернется 5 апреля. Когда мне мои соратники пишут, что у нас незаслуженно забыты и отстранены от управления партией региональные руководители — я с ними согласен. Это неправильно, это нужно менять.

Ведь письмо написано не из желания раскачать партию. Товарищи хотят убедиться, что мы подготовимся к тому политическому моменту, когда в стране появится куча непонятных партий-спойлеров. Соратники спрашивают, готовы ли мы меняться, готовы ли коллективно искать ответ на вызовы? Мы готовы.

Мы с Валерием Зубовым 2 часа говорили, перечитывали это письмо с ручкой в руке. Вот он пишет, что мы должны учитывать запросы Болотной. Я не согласен. Ничего мы не должны учитывать. Мы должны учитывать интересы десятков миллионов людей, которые на Болотную не ходили и не будут ходить, но которые голосовали почему-то за Путина, а не за нас. Почему люди, которых не устраивает их нынешняя социальная защищенность, голосовали не за нас, а за Путина? Вот на этот вопрос нужно ответить.

Дальше в письме говорится, что нужно ориентироваться на средний класс. Я отвечаю: ребята, вы определитесь, нам бежать все-таки за одним только средним классом или стать центром притяжения для всех, кто хочет перемен? Кто-то хочет политических перемен, как "рассерженные горожане", кто-то — социальных перемен, как большинство граждан России. Поэтому когда мои товарищи говорят, что мы должны ориентироваться исключительно на средний класс и запросы Болотной, я отвечаю: нет.

И вот прямо на бумаге, на этом письме, я показал позиции, с которыми не согласен, и мы ставили плюсы по тем позициям, которые нужно действительно реализовать.

"Не верю в успех партии Прохорова"

— Не опасаетесь, что по мере роста среднего класса (по прогнозам ЦСР, к следующим выборам он может составить половину населения) ваше место займет партия людей с Болотной?

— Пока средним классом не станет учитель и врач — никакого большинства среднего класса в нашей стране не будет! Но я хочу напомнить, что социал-демократические партии во многих странах Европы имеют большинство. За них голосует как раз средний класс. Потому что в отличие от коммунистов мы принимаем правила рыночной экономики, не требуем национализации всего подряд. Так что категорию среднего класса мы тоже не забудем.

Отдельно, хоть вы меня об этом и не спрашиваете, хочу сказать, что я абсолютно не верю в успех партии Михаила Прохорова, если она будет создана. Может быть, он и не захочет ее создавать, решит не заниматься ерундой, а вернуться в хорошо знакомый Куршевель. Но есть желающие «попилить» его деньги, они его подталкивают: "Давай, Миша, давай, делай партию". Думаю, Миша, не будучи дураком, уже просчитал, что на самом деле ему ничего не светит.

— А в будущее ПАРНАСа верите?

— Никакого будущего! Партия пускай регистрируется, но перспективы у Касьянова с Немцовым в нашей стране нет никакой. Они все, что могли, сделали для нашей страны в 90-е годы. Родина им этого не забудет.

— У Рыжкова есть партия...

— Она тоже не будет иметь успеха.

— Вы вообще не думаете, что может появиться какая-то сильная демократическая партия?

— Они появятся. Но новой сильной партии пока я не вижу ни на каком фланге. Я все время повторяю: наш успех на выборах в Госдуму был шоком для подавляющего числа номенклатуры. Шок! И они провели серьезный анализ: почему? И увидели: потому, что наша программа востребована. Да, какое-то количество проголосовало из протестных соображений, но не надо его преувеличивать! Четыре пятых голосовали именно за нашу программу, за наше видение будущего. И у меня такое ощущение, что сам закон о политических партиях инициирован, прежде всего чтобы попробовать раскачать и развалить "Справедливую Россию".

— Вся политическая реформа ради вас!

— Я хочу сказать: сегодня наша партия — единственная оппонирующая демократическая сила. Потому что она не управляется никем, кроме нас самих. Ни Путиным, ни Медведевым, никем.

"Никакая это не реформа"

— Будет ли Минюст действительно автоматом регистрировать новые партии?

— Палки в колеса все равно будут ставить. Начнется селекция: этих пустить, этих не пущать, притормозить.

— Ваш прогноз на обозримое будущее: сильно ли изменится правительство, при каких условиях Медведев сможет надолго сохранить за собой премьерский пост?

— Прежде всего мне представляется, что Путин свое обещание выполнит, и именно Медведев в начале его президентского срока возглавит правительство. Останется ли Медведев на все 6 лет — откровенно говорю: не знаю. Путин попробует продемонстрировать значительное обновление кабинета министров. Но, получив такой мандат доверия на выборах 4 марта, он может пойти на шаги, которые, с моей точки зрения, являются дикими. Например, сохранит в правительстве на своих постах Фурсенко, или Голикову, или Левитина. Почему-то мне кажется, что он специально оставит нескольких одиозных министров, чтобы если через полтора-два года будет какой-то кризис и правительство с ним не справится — было кого наказать. Или, если народ заволнуется, потребует перемен, Путин сможет громко хлопнуть по столу и сказать: «Все, достали»! И смести все правительство, вместе с Медведевым.

— Каково ваше отношение к пакету законов, составляющих медведевскую политическую реформу. Нет ощущения, что все законы, кроме закона о партиях, выхолостят?

— Никакая это не реформа. Мы просто возвращаемся к тому, что было в девяностые: и простота регистрации партий, и выборность губернаторов. Признали, что наломали дров, что сделали все неправильно, и пошли назад. К закону о выборах губернаторов я подготовил 2 поправки. Первая предлагает вообще исключить президентский фильтр. Сейчас он сформулирован так: партии обязаны провести консультации с президентом, самовыдвиженцы — не обязаны. Но я реалист, фильтр единороссы оставят. Поэтому я внес вторую поправку. Должно быть четко прописано: в чем состоят консультации, и даны четкие критерии выбраковки кандидатур. Чтобы не было такого: мне глаза твои не нравятся, пошел отсюда.

Был кандидат судим или нет, привлекался за экстремизм или не привлекался, был в психушке или нет, есть у него иностранное гражданство или нет? Ответь на несколько вопросов, и все! Если я пропишу эти условия и выдвину человека, который соответствует всем этим позициям, президент не должен иметь право отклонять его кандидатуру независимо от того, нравится она ему или нет.

— Завалят и вторую поправку.

— Завалят — значит завалят. Будем понимать ущербность системы. Будем понимать, что с нами играют краплеными картами.

— Почему на "Открытую трибуну", где обсуждается медведевская реформа, ходят все партии, кроме вашей? В итоге мнения эсеров никто не знает.

— Эта "трибуна" — бессмысленная трата времени, мероприятие проводят единороссы, которые сделают "чего изволите". Но если бы я получил персональное приглашение — время бы нашел и поучаствовал.

— То есть все приглашение получают, а эсеры нет?

— Я, когда увидел это мероприятие в новостях, удивился: почему меня там нет...

"Вот думаю, в какое бы потаенное место мне поехать"?

— Как вы думаете, Ходорковского помилует Медведев?

— Не знаю. По моему ощущению — давным-давно пора помиловать. Причем они все хотят, чтобы Ходорковский признал себя виновным, а только потом помиловать. А я бы просто выпустил его из тюрьмы — и все, я считаю: он был виновен, много отсидел — хватит сидеть! Но это я бы так сделал.

— Изменилось ли что-то после того, как Суркова в Администрации Президента заменил Володин?

— Пока не вижу разницы. Мало набранного материала. Мы и с Сурковым-то не шибко общались. Левичев входит в рабочую группу, которую возглавляет Володин. Он пришел к выводу, что это просто выпускание пара. Никакой реакции на те предложения, которые там делаются, не замечено.

— Вы не встречались с Грызловым после его ухода из Думы? Что думаете о его будущем?

— Встретились в марте. Выглядит нормально.

— Сергей Михайлович впервые за последние годы приехал в "МК" без охраны ФСО. Как вам без нее?

— Очень хорошо. Когда я оставил пост спикера СФ, мне, как бывшему члену Совбеза и носителю гостайны, оставили охрану ФСО еще на 10 месяцев. Конечно, то, что теперь охраны нет, я воспринял с облегчением.

— Теперь вы можете ездить во всякие потаенные места...

— Вот сижу и думаю, в какое бы "потаенное" место мне поехать. Выбираю, куда бы махнуть. Шутка, конечно.

— То есть охрана за вами присматривала?

— Да нет, конечно. Когда люди проводят с тобой практически 24 часа в сутки, то вариантов только два: либо они становятся почти членами семьи, либо заменяются на других. Они — молодцы, с ними было комфортно, я попросил их всех поощрить.

— Мигалки у вас теперь нет?

— Она мне положена, как руководителю фракции, но я ею не пользуюсь. Левичеву тоже положена мигалка, но на наших машинах мигалок нет, и не будет никогда.

"Кудрин — очень умный и порядочный человек"

— Будет ли раскол в путинско-медведевской элите. Приведет ли это к появлению новых политических лидеров либо они выйдут из другой среды?

— Никаких вариантов исключать нельзя. Но если говорить о нашей партии, то я вижу, как выросли многие мои коллеги, как они превращаются в активных, ярких лидеров. Но я что хочу сказать. Партийная работа — это кропотливый организационный труд. Это не только выступления на митингах. Зажечь с трибуны — одно. Но политический лидер должен еще часов 6 каждый день отводить просто на встречи и разговоры с людьми, своими товарищами по партии. Один приехал разгневанный на тебя, что ты сидишь здесь, в Москве, и вообще ни хрена не понимаешь. Другой пришел с гениальной идеей, изобрел политический перпетуум-мобиле, третий кричит: "Караул, шеф, все пропало", — и его нужно успокаивать. А еще нужно уметь подбирать людей в команду. Поэтому когда я говорю, что подросли новые люди, я имею в виду не только Гудкова, который приобрел популярность на улице, но и других. Лидеров региональных отделений, которые на выборах набирают больше 20%. В случае необходимости они могут управлять и более крупной структурой. На каком-то этапе я должен буду передать лидерство в своей партии, но новый лидер должен вызреть. Такие новые люди появляются, я думаю, и в других партиях, и в ближайшие лет 5 произойдет смена поколений.

И во главе новых партий, возможно, — неожиданных по названию и идеологии, могут появиться интересные лидеры.

— А Кудрин или Шойгу имеют потенциал партстроителей?

— Шойгу, я думаю, что нет, на нем "клеймо" правильного единоросса. Кудрин — теоретически этого нельзя исключать, но он не трибун. Он очень умный и порядочный человек, но я его не представляю "зажигающим" на митинге.

Сейчас в политическую систему стали впускать кислород, и может быть, кто-то из тех, кто сейчас спит, получив глоток свежего воздуха, проснется.

— А может быть, что кислород снова перекроют?

— У нас в России все может быть. Но закручивание гаек станет ошибкой... Если будут такие попытки, то протестная волна, которая потихонечку утекает, может снова подняться. А если это еще и наложится на плохое социальное самочувствие граждан России... Рост социальной напряженности неизбежен из-за повышения тарифов во второй половине года, он связан и с реалиями ФЗ№ 83, о котором мы все, включая меня, пока говорим гипотетически. Мы не знаем, какие мины в нем заложены. Вот придет ребенок из школы и скажет: "Мама, папа, дайте денег. За уроки нужно платить"... Может быть, этого и не произойдет, дай бог. Но если все совпадет, у очень многих впервые в жизни появится острое желание помитинговать.

Слезы Путина

— Во время одной из прошлых наших встреч вы сказали, что ваши отношения с Путиным заморожены. 5 марта он вам позвонил, вы поздравили его с победой. Отношения разморозились?

— Они никогда уже не будут такими, какие были раньше, когда я возглавлял Совет Федерации. Просто и он, и я — уже другие люди. Мы изменились и разошлись. Но сегодня, признавая, что Путин победил, я, как лидер оппозиционной партии, должен выстраивать работу с ним.

— Путин сильно изменился за последнее время?

— Не столько риторика, сколько форма. Я во время этой избирательной кампании увидел нового для себя Путина. Я никогда раньше не видел его кричащим, со слезой тем более. Кричащего Путина я никогда не мог себе даже представить. Я все время удивлялся, что в ситуациях, в которых я бы разорался обязательно, он говорил тихо: "Вы не правы". И бедный оппонент поникал и уходил. И вот когда Путин начал орать, я подумал: ух ты...

— А вы считаете, что он действительно плакал в ночь после выборов или, как говорят, эту каплю принес ветер?

— Я думаю, что это переполнение эмоциями. Ему нелегко далась избирательная кампания. Понимаете, вот мы говорим, и я в том числе, что на митинг в Лужники людей сгоняли. А мне люди пишут: "Сергей Михайлович, зачем нас обижаете? Мы сами поехали, потому что хотели его поддержать. Да, может быть, мы потом пожалеем о своем выборе, но сегодня наш выбор такой. Мы хотели показать, что помимо Болотной есть и другая сила".

И он это тоже увидел. Он ведь особых иллюзий не питает, когда ему приносят красивые рапорты о том, что его все любят. Но когда увидел людей, которые его действительно поддерживают, а тут — ветер как раз. Вот вам и слеза.

— Не оставляет ощущение, что вы нас агитируете за Путина...

— За Путина не агитирую. Но реалии таковы, что требовать перемен и исполнения данных перед выборами обещаний сегодня надо от него, а не от кого-то другого. Не от Прохорова и Болотной. По социологии ВЦИОМ, только 2% помнят о том, что Путин обещал ввести налог на роскошь. Завтра он может забыть, и никто, кроме нас, не напомнит. Кто-то должен все время обращаться к Путину и долдонить занудно, противно, чтобы он выполнял взятые обязательства. Это ему быстро надоест, это ему будет не нравиться — я знаю заранее. Но я буду это делать. Такова моя миссия и миссия партии "Справедливая Россия".

— То есть вы как ФСО или Счетная палата, приставленная к Путину...

— Не ФСО. Я — от народа. Народ, может быть, чего-то интуитивно хочет, а я понимаю, что он хочет, и могу перекладывать это на язык закона. Я буду приходить к Путину и говорить: "Давайте принимать закон, который обещали. Не можете от себя внести — давайте я внесу".

— Как вы представляете свое личное политическое будущее?

— У меня все будет хорошо. Но здесь я должен сказать слова из песни: сначала думай о Родине, потом о себе. Смотрите, что нам удалось с товарищами сделать: впервые в истории государства Российского социал-демократическая партия стала парламентской. Все, что сейчас в сфере социальной защиты неуклюже, очень топорно делает "Единая Россия", — это мы заставляем ее делать. Только потому, что есть наша партия, они хоть как-то шевелятся. Только мы заставляем страну меняться. Понятно, что жизнь заставляет меняться, но мы являемся трансляторами этой жизни.

— Вы хоть отдохнули, куда-то съездили после думской и президентской гонки?

— Нет, и пока не собираюсь. Вечный бой, покой нам только снится. Будут парламентские каникулы, я обязательно махну куда-нибудь в экспедицию со своей командой. За камнями, с палаткой, гитарой и всеми необходимыми атрибутами.

Беседовали Михаил ЗУБОВ, Екатерина ДЕЕВА, Наталья ГАЛИМОВА, Марина ОЗЕРОВА, Анастасия РОДИОНОВА
Источник: "МК". - №25908. - 04.04.2012.
04.04.2012

[Svobodanews]

http://mironov.ru/main/interview/573
Стенограмма выступления Лидера Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, руководителя фракции СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Государственной Думе ФС РФ Сергея Миронова в программе «Время гостей с Михаилом Соколовым» на «Радио Свобода».

Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии – Сергей Миронов, лидер партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ и глава фракции этой партии в Госдуме России. Чем же вашу партию так не устроили поправки в законодательство по ужесточению наказания за нарушения на митингах? Насколько принципиален был вопрос, что надо было воевать против этого законопроекта «Единой России» аж до полуночи?

Сергей Миронов: Во-первых, наша фракция категорически возражала не только по поводу поправок, а идеологически мы не согласны с принятым уже «Единой Россией» законом, который сейчас находится на подписании у Президента. Есть проблема несоответствия реалиям сегодняшнего дня норм уголовного и административного права, потому что действительно некоторые моменты надо учитывать и внимательно прописывать.

Я бы даже сказал, в первую очередь нужно было обратить внимание на Уголовный кодекс. Надо защищать сотрудников полиции от любых проявлений агрессии, нужно обеспечить порядок на улицах. Согласен с тем, что надо наказывать тех, кто на политических манифестациях скрывает свое лицо, явно уже заранее готовясь, видимо, к антиправовым нормам. Но попытка господ из «Единой России» сделать это так, как они сделали... Во-первых, мы видим полное смешение уголовного и административного права, мы расцениваем саму идеологию закона как покушение на 31-ю статью Конституции Российской Федерации, по которой граждане Российской Федерации имеют право свободно, мирно, без оружия собираться и участвовать в любых мирных акциях.

Также мы видим, что явная попытка запугать людей, запугать разорением, очень высокими штрафами. Наказывать рублем юридических лиц, в частности, политические партии. Также мы видим желание в преддверии 12 июня, праздника, Дня России, сделать гражданам такой своеобразный «подарок» в виде этого закона. Я вижу совершенно очевидную связь желания так быстро пропустить через Федеральное собрание этот закон и голосования сразу же во втором и третьем чтении уже поздно ночью по инициативе «Единой России» этого закона, быстрое принятие в Совете Федерации с желанием, чтобы закон вступил в действие уже 12 июня.

Но мне кажется, что главное направление удара этого закона – возможные выступления социального протеста осенью. После того, как мы столкнемся с последствиями вступления России в ВТО, как 1 июля у нас будет повышение тарифов ЖКХ, после вступления в силу закона о реформировании бюджетных учреждений, я не исключаю, что многим людям это не понравится, многим захочется высказаться, в том числе на улицах. И всем очевидно, что якобы «Марш миллионов» 12 июня, а мне кажется, что подоплека более глубокая и серьезная. Так вот, попытка ограничить конституционное право граждан, свободы шествий, собраний, в том числе поправки...

Ведь в первой редакции закона не было нормы, которая позволяет сегодня любую группу людей – свадьба или собрались однокурсники, или скоро будет 2 августа, я буду со своими однополчанами встречаться на Поклонной горе, и кто-то может счесть, что это нарушение общественного порядка. Поэтому одиозный закон, мы не согласны идеологически, мы не согласны юридически, я уже сказал о фактическом смешении уголовного и административного права.

Кстати, символично, что рассмотрение данного законопроекта прошло на фоне одиозного решения суда в Краснодарском крае, где человеку, который знал об убийстве 12 человек и покрывал преступников, ему дали штраф в 150 тысяч рублей.

Михаил Соколов: Это гражданин Цеповяз, он сжег документы, которые были уликами по делу об убийстве….

Сергей Миронов: Да. Поэтому наша Партия, наша фракция категорически против. В рамках второго чтения мы сделали все возможное, чтобы максимально затянуть рассмотрение данного законопроекта, мы этого и не скрывали.

Но я хотел бы сейчас обратить внимание вот на что. Много лет подготовлен мною в соавторстве проект федерального закона о порядке принятия и рассмотрения федеральных и конституционных законов. В нем надо раз и навсегда прописать, что любой закон не может рассматриваться в двух или трех чтениях в один день. Необходимо хотя бы день дать на то, чтобы выпустить документ, внимательно его изучить, получить заключение правового управления.

Кстати, когда господа из «Единой России» так поспешно после 10 часов рассмотрения наших поправок перешли к 3-му чтению, они нарушили 124-ю и 125-ю статью регламента Госдумы. Потому то там говорится, что если хотя бы одна поправка была принята, а поправки, которые были рекомендованы профильным комитетом, были приняты, необходимо получить окончательный текст закона, да, я понимаю, что они его заранее подготовили, и необходимо получить заключение правового управления. Да, заранее понимая, что комитет одобрил, именно эти поправки примут, они подготовили, но тогда получается, что вся процедура и наличие оппозиционных фракций в Госдуме бессмыслица. Потому что «Единая Россия», зная, что у нее большинство, заранее зная, какие поправки они примут и какие отклонят, они готовят вот эти заключения заранее. Это само по себе говорит о некачественной законотворческой работе. Поэтому необходимо все-таки возвращаться вот к этой идее принимать нормальный закон и раз и навсегда регламентировать нормальный порядок. А не так, как кому-то захотелось бегом – и давайте в трех чтениях принимать...

Михаил Соколов: Да, хотим – две минуты обсуждаем поправку, а хотим – сокращаем.

Сергей Миронов: Да, хотим – минута, а потом – 15 секунд. Это полное пренебрежение и регламента, и неуважение к парламентской деятельности, к депутатам, к самим себе, в конце концов. Но очень хорошо, что многие граждане нашей страны видели в Интернете...

Михаил Соколов: Они видели вашу «итальянскую забастовку». Или это еще по-американски называется «филибастер» – затягивание принятия закона.

Сергей Миронов: Да, это нормальный парламентский прием. Михаил Соколов: Слушатель вам пишет: «Вяло как-то, дорогие депутаты-оппозиционеры, вы наши интересы защищаете. Почему не деретесь, как в украинском парламенте? Что реально противопоставить системе власти, которая целенаправленно лишает общество инструментов проявления несогласия с существующим режимом?»

Сергей Миронов: Порассуждаю вот над чем. Знали ли мы заранее, что при любых наших противодействиях «Единая Россия» одобрит этот закон? Знали. В этой ситуации нужно ли было смириться и позволить им это сделать? Конечно же, нет.

Чего мы достигли этим 14-часовым рассмотрение данного законопроекта во втором чтении? Прежде всего, привлечения внимания огромного числа граждан Российской Федерации, которые до 5-го числа не знали вообще ничего об этом законе, не знали его сути, не понимали, что происходит. Мы привлекли внимание гражданского общества.

Надеюсь, что мы привлекли внимание и Президента Российской Федерации к тому, какое огромное число граждан нашей страны, не только три фракции в Госдуме, которые тоже представляют несколько десятков миллионов граждан, которые проголосовали за нас, так вот, какое число граждан не согласны ни с идеологией, ни в конкретными юридическими нормами данного законопроекта. Это я говорю в преддверии того, что мы ожидаем, – либо Президент подпишет этот закон, либо нет.

Я, кстати, вчера направил от имени фракции письмо на имя Владимира Путина с предложением рассмотреть вопрос об отклонении данного законопроекта, ссылаясь, в том числе, на позицию гражданского общества и на нарушения регламента.

Михаил Соколов: Совет по правам человека тоже ему написал, и там очень серьезные юридические ошибки показаны. Кстати, не было даже почему-то заключения Правительства по этому законопроекту, это удивительно!

Сергей Миронов: Я бы обратил внимание еще вот на что. Первоначальная редакция, которая запредельные штрафы вносила, она, по крайней мере, не вводила той нормы «о сборищах», а теперь эта новелла появилась.

Михаил Соколов: А может быть, это главное?

Сергей Миронов: Не думаю. Думаю, это уже из серии «научи дурака богу молиться, он и лоб расшибет». Господа «единороссы», изначально задумав такой одиозный текст, решили, видимо, его улучшить, с их точки зрения.

Сегодняшние слова Дмитрия Пескова, что Президент внимательно посмотрит, насколько соответствует это демократическим нормам других стран, и насколько он действительно соответствует запросу общества, не противоречит вектору сегодняшнему, так вот, я бы как раз обратил внимание на эту поправку, которой не было в первой редакции, которая сейчас появилась, и мне кажется, только из-за одной этой поправки можно было бы и наложить вето на этот закон.

Михаил Соколов: Ну, у Владимира Путина есть право не просто чистого вето, он может с помощью своих юристов предложить Думе поправки в закон, чтобы она проголосовала правленый текст.

Сергей Миронов: Да. Более того, я в этом письме написал, что, понимая необходимость изменения законодательства, регулирующего всю эту сферу публичных акций, митингов, шествий и демонстраций, наша фракция в случае отклонения данного законопроекта готова конструктивно работать над совершенствованием законодательства. Потому что мы понимаем, что, да, мы отстали от жизни, многие нормы надо менять, но не так, как желает «Единая Россия».

Михаил Соколов: Каковы перспективы иска в Конституционный суд вместе с КПРФ? У них, конечно, есть 90 своих голосов, но они готовы были бы вместе с другими фракциями по этому закону высказаться.

Сергей Миронов: Мы такой вариант сейчас изучаем, изучают наши юристы. Реальная зацепка – пока то самое нарушение 124-ой и 125-ой статьи регламента. Любые политико-идеологические основы, боюсь, могут быть отвергнуты. Мы надеемся, что прямое нарушение регламента и спешка, желание протащить законопроект как можно скорее имеют под собой основание с точки зрения перспектив рассмотрения в Конституционном суде.

Да, мы рассматриваем вариант внесения такого иска и такого запроса от двух фракций, но предварительно я дал поручение все-таки нашим юристам внимательно изучать перспективу. Потому что если перспектива хоть какая-то есть, тогда это имеет смысл. Правда, у нас есть и другие соображения, с точки зрения политической, даже если Президент подпишет, все равно не сдаваться и все равно пробовать любыми другими путями тормозить вступление в силу этого законопроекта в той редакции, в которой господа «единороссы» его приняли.

Михаил Соколов: Сергей Михайлович, о протестных акциях, которые шли с декабря и, видимо, продолжатся 12-го числа, как они повлияли на политическую атмосферу? Были даны определенные обещания еще прежним президентом Дмитрием Медведевым – прямые выборы губернаторов, регистрация политических партий, еще что-то, из всего этого осталась регистрация политических партий и не очень прямые, фильтрованные выборы губернаторов. И ощущение такое, что власти решили, что можно на протесты не обращать внимания. Почему?

Сергей Миронов: Ну, давайте сначала ответим на вопрос, повлияли ли выступления неравнодушных людей, которые хотят, чтобы наша страна была демократической и чтобы конституционные свободы были не только продекларированы, а чтобы они были обеспечены? Я убежден, что повлияли.

Если бы не было после 4 декабря прошлого года митинга на Болотной, а потом на проспекте Сахарова, думаю, что формат ежегодного послания тогдашнего Президента Дмитрия Медведева Федеральному Собранию и его содержание было бы совершенно иным. Совершенно очевидно, что это была реакция на вот эти многотысячные акции, такого мы не видели с 1991 года. И что бы дальше ни происходило с декабря, в любом случае для меня совершенно очевидно, что проснувшееся и активизировавшееся гражданское общество свою лепту в демократизацию нашей политической жизни уже внесло.

С точки зрения того, насколько адекватен ответ и насколько власть считает, что немножко пошумели и все успокоится, – уверен, что здравого смысла хватает понимать, что в любой момент времени по любому поводу, с моей точки зрения, прежде всего по социальным поводам, о чем я уже говорил, вот эта протестная волна может подняться. И самое главное, если власть не сделает очень простого вывода, что нельзя не слушать и не слышать свой народ, и нельзя любыми мерами отгораживаться от народа, то это будет, к сожалению, вести к эскалации напряженности с выходом на тот самый русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Никто не может быть заинтересован в этом.

Поэтому я убежден, что политическое будущее за диалогом, за умением власти слушать, даже когда неприятнее, нелицеприятные вещи говорят, но это необходимость. Если не будет власть слушать улицу, то тогда эта улица вынуждена будет реагировать по-другому. А нам этого никому не нужно.

Михаил Соколов: Ну, может быть, рассчитывают просто на силовые методы? Полиция, ОМОН, штрафы, все вместе – и можно загородиться от народа не на один год, в конце концов.

Сергей Миронов: В таких случаях вспоминается известное выражение, перефразируя к нашей реальности: всех не пересажаешь. Если действительно люди будут возмущены и захотят высказаться, а им будут в этом мешать, буду сажать в кутузку, это может спровоцировать принцип домино: чем больше посадят, тем больше будет возмущение. Я убежден, что альтернативы диалогу нет.

Михаил Соколов: Вот есть конкретная ситуация с митингом или шествием, назначенным на 12 июня. Организаторы просят у московской мэрии место в пределах Садового кольца, им отказывают в категорической форме пока что.

Зачем нагнетать такую конфронтацию, зная, что не 100 тысяч человек, если митинг будет неразрешенные, а 10-15 все равно выйдут? Чего добивается власть такими историями?

Сергей Миронов: Вопрос в данном случае – к городским властям. Я думаю, что будет найден разумный компромисс. Вы не хотите, чтобы люди митинговали на Манежной площади – давайте найдем вариант, который будет приемлем для людей, желающих высказаться в этот день, и в то же время не совсем в прямом смысле слова под стенами Кремля.

Михаил Соколов: А что тут такого? Мистика какая-то!

Сергей Миронов: На самом деле, видимо, это боязнь, что совсем рядом с оплотом власти что-то там будут говорить... Хотя, на самом деле, ничего страшного в этом нет, и я абсолютно убежден, что чем спокойнее относиться к таким заявлениям, проявлениям по форме и не делать из этого такого ажиотажа, тем, на самом деле, спокойнее будет реакция тех, кто действительно хочет выйти и что-то сказать по поводу Дня России.

Если бы разрешили «Марш миллионов», мы бы, может быть, увидели, что никаких там миллионов не было. Мы все время вспоминаем Триумфальную площадь и 31-е число. Я давно говорил: дайте им спокойно собираться, пусть говорят все, что хотят. Я убежден, что скоро там было бы несколько десятков человек, которые бы сами себя развлекали. А тут – целое шоу. Все знают, что 31-го числа соберутся люди, их начнут хватать, таскать в автозаки и так далее, съемка. Так не надо делать. Это как раз к вопросу о том, что надо слушать и слышать.

Михаил Соколов: А вы 12-го не собираетесь выйти поговорить с народом?

Сергей Миронов: Политическая партия СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ как партия принимать участие не будет. Отдельные наши члены партии и фракции будут участвовать.

Михаил Соколов: Вы опять уклоняетесь...

Сергей Миронов: Я сказал четкую позицию нашей Партии.

Михаил Соколов: Пришла SMS: «В список Магнитского срочно добавить депутатов Госдумы от «Единой России»». Видимо, как раз слушатели реагируют на то, что американские законодатели продвигаются к тому, чтобы принять специальный закон о том, чтобы и людей, которые довели до смерти этого юриста в российской тюрьме, и некоторых нарушителей прав человека российских не пускать в США, блокировать их активы, собственность и так далее. Видимо, это идет в размен с отменой поправки Джексона-Веника, устаревшей. Что вы думаете о таких инициативах, о давлении на российских элитных товарищей?

Сергей Миронов: Я не люблю, когда на Россию давят.

Михаил Соколов: А это не на Россию. Это на жуликов, воров, убийц...

Сергей Миронов: Даже когда давят на каких-то господ, у меня нет уверенности, что в этом списке будут все те, кто к чему-то там причастен.

Михаил Соколов: Вы хотите сами?

Сергей Миронов: Я считаю, что такие решения наши коллег в Штатах – это не лучший способ в международных отношения. Да, Магнитский погиб, совершенно очевидно есть виновные, совершенно очевидно, что те, кто допустил это, явно ссылались на вышестоящих.

И думаю, что самое правильное было бы внимательно нам здесь самим разобраться и серьезно наказать, в том числе и уголовно. А когда составляются какие-то списки, и когда пытаются таким образом оказывать давление на мою страну, мне это, как гражданину Российской Федерации, не нравится по определению.

Михаил Соколов: Ирина из Петербурга спрашивает: «Сегодня очередное решение по делу Козлова. Девушки из «Pussi Riot» сидят, Осипова, Данилов и так далее. В России нет справедливого суда. С этим нужно что-то делать. Понимают ли это депутаты и власть?»

Сергей Миронов: Я за скобками оставляют конкретику по делу Козлова. Скажу откровенно, не очень в теме.

Но с позицией, что в России нет справедливого суда, абсолютно согласен, и у меня к тому есть доказательства. Сейчас завершается суд в Астрахани. Боюсь, что наша Партия в лице Олега Шеина получит там отлуп. Дело в том, что здесь нужно сказать, что сам процесс шел довольно объективно. Нужно отдать должное, что судья Морозова, которая до этого процесса имела такой имидж одиозной судьи, была корректна, и к ней никаких претензий не было. Весь вопрос в том, какое будет решение. И мы видим, что происходит в судах в Санкт-Петербурге, где 26 исков нами было подано, практически по всем нам отказано, хотя у нас есть железобетонные доказательства, протоколы, которые официально подписаны и председателем участковой комиссии, и членами участковых комиссий. Но у нас есть протоколы, которые с этих же участков введены в систему ГАС «Выборы», и там совершенно другие данные. И тем не менее, нам отказывают. Я каждый день получаю письма о том, как «работает» наша судебная система.

Михаил Соколов: Ну, 1 % оправдательных приговоров – эта статистика, которая, конечно, выглядит катастрофически.

Сергей Миронов: В целом я считаю, что перезрела судебная реформа. Предложение нашей партии очень простое: судей нужно избирать населением.

Михаил Соколов: А я бы предложил еще и расширить возможности суда присяжных.

Сергей Миронов: Безусловно, и суд присяжных. Но я убежден, что нужны выборы судей, особенно районных. Чтобы люди знали, кого они избирают, и судья бы понимал, что он зависит только от людей, живущих на его судебном участке. И кто бы ему там ни звонил, председатель Верховного суда, губернатор, хоть сам Президент, он понимает, что он руководствуется только законом, конституцией и помнит, что его избрали люди, для того чтобы он творил и правил правосудие. И справедливый, скорый и честный суд был бы нормой в нашей стране.

Михаил Соколов: Неплохо было бы и офицеров полиции низовых звеньев тоже избирать.

Сергей Миронов: Мы предлагали разделить милицию тогда еще на две составляющие – уголовная полиция и милиция общественной безопасности. Руководителей милиции общественной безопасности в населенных пунктах и участковых избирать населением. Это программное положение партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ.

Михаил Соколов: Из поселка Светлый Яр Юрий Владимирович нам звонит. Пожалуйста, ваш вопрос?

Слушатель: Можно ли у нас вести разговор о конституции после событий 4 октября 1993 года? И дату 12 июня нужно, по-моему, отмечать как день траура по поводу распада Советского Союза? Не является ли принятие этого закона логическим продолжением событий, которые произошли в октябре 1993 года?

Сергей Миронов: Конечно, октябрь 1993 года навсегда останется в нашей памяти как крах на тот момент существующей парламентской системы. Расстрел Парламента – это высшая степень игнорирования Конституции и закона.

Михаил Соколов: Был еще и штурм Останкино, и мэрии.

Сергей Миронов: Тоже было, да. Но я скажу слова в защиту нашей российской Конституции. Это одна из самых демократичных, юридически весьма грамотно защищающих основы государственного строя и граждан нашей страны конституций. Другое дело, что многие статьи являются, по сути, неким протоколом о намерениях. Нам очень далеко до реализации той же 31-ой статьи, а самое главное – 7-ой статьи, где говорится, что Россия – социальное государство.

Михаил Соколов: А вы поддерживаете президентское всевластие, когда Президент фактически стоит над другими властями и определяет основы внутренней и внешней политики? По-моему, это перебор.

Сергей Миронов: Я убежден, что для современной России еще лет 10-15 как минимум форма президентской республики наиболее правильное, но при этом то, что у нас, несмотря на норму о разделении властей, парламент находится в подчиненном положении, прежде всего благодаря политике и сути «Единой России», это, увы, реалии сегодняшнего дня. Конечно, у нас необходимо совершенствовать конституцию, и я бы не боялся это делать.

Михаил Соколов: Вот ее и усовершенствовали – продлили сроки Президенту и Парламенту. По вашей просьбе, кстати.

Сергей Миронов: Я остаюсь при своем мнении, что четыре года было мало для Президента. Но я сейчас считаю, что самое время принять все-таки федеральный конституционный закон о Конституционном собрании и собрать это Конституционное собрание. И в спокойном режиме, без всякой спешки посмотреть, а что нам нужно поменять. Например, чем мы будем придумывать всякие уловки по выборности членов Совета Федерации, прямо так и написать, что члены Совета Федерации избираются всенародно.

Михаил Соколов: А что мешает поменять эту статью? Поменяли срок, точно так же можно заменить два слова, что Совет Федерации не формируется, и избирается.

Сергей Миронов: Правильно, но только я бы уже это делал не только ради изменения формы и порядка формирования Совета Федерации, а я внимательно вообще бы посмотрел на Конституцию, я бы добавил новые главы и с учетом реалий 20-летнего участия России в международных организациях, нам нужна такая глава. Нам нужна глава о парламентском контроле, нам нужна реальная глава, не куцая 8-я глава о местном самоуправление, а реально прописать.

Михаил Соколов: При нынешнем режиме там такого напишут, что вы будете вспоминать эту Конституцию просто со слезами на глазах. Поэтому уж лучше не трогать.

Сергей Миронов: Обратите внимание, при нынешнем режиме никто не собирается принимать тот самый федеральный конституционный закон о Конституционном собрании и собирать его. А если бы мы его собрали, тогда уже не власть бы переписывала конституцию, а народ в лице своих представителей.

Михаил Соколов: Для этого вам надо было бы победить на выборах, а до этого далеко.

Сергей Миронов: Чего мы и добиваемся. И почему-то мне кажется, что не так уж и далеко осталось.

Михаил Соколов: Вот спрашивают, как вы относитесь к делу «Pussi Riot»? Опять этим девушкам собираются продлить срок очередной отсидки до суда. Что вы думаете об этом?

Сергей Миронов: Девушки не умные. Девушки, конечно, хулиганки самые настоящие. И то, что он оскорбили чувства верующих, абсолютно неправильно и с моральной точки зрения, морально они должны быть осуждены. А делать из них мучениц и преследовать, как будто они террористки, я бы не стал.

Михаил Соколов: По-моему, они не бога оскорбили, а Владимира Владимировича Путина, за что и страдают.

Сергей Миронов: Они делали это в храме – для всех православных это оскорбление.

Михаил Соколов: А для атеистов?

Сергей Миронов: Атеисты пускай за себя говорят.

Михаил Соколов: То есть вы атеистов не уважаете?

Сергей Миронов: Я уважаю любую точку зрения, но высказываю свою точку зрения. Я крещеный, я православный.

Михаил Соколов: Христианин должен прощать, а не карать!

Сергей Миронов: Я и сказал, что такое жесткое преследование... Прежде всего, их нужно морально осудить, а не уголовно. Вот моя позиция.

Михаил Соколов: Светлана из Москвы, пожалуйста.

Слушатель: Нашим судьям дан иммунитет, и они могут спокойно нарушать поэтому законы. Зачем судьи иммунитет?

Сергей Миронов: Дело в том, что, памятуя о нашем предложении, что необходимо судей выбирать, значит, никакого иммунитета быть не должно. Мы избираем его на определенный срок, и про прошествии этого срока либо мы его переизбираем, если он судья честный и судит справедливо, либо мы избираем другого. Мне представляется, сегодня надо говорить не об иммунитете, а именно о переходе к выборности судей. Вот это была бы настоящая судебная реформа.

Михаил Соколов: Спрашивают: «Выступаете ли вы в поддержку линии Дмитрия Медведева на увеличение военных расходов на 20 триллионов рублей?»

Сергей Миронов: Когда я баллотировался на пост Президента, в моей программе было написано, что сейчас можно было подождать с этими огромными расходами, а эти деньги направить на решение вопиющих социальных проблем. Наша армия, безусловно, требует перевооружения, у нас много техники и оружия устарело, и нужно регулярно, каждый год вносить определенные деньги, но просто взвешивая, что нам грозит в ближайшее время – возможность прямой агрессии, угроза территориальной целостности страны либо нам грозит разрыв между Россией богатых и Россией бедных, я, конечно, выбираю второе.

Потому что я вижу, что это самая главная угроза – та самая пропасть между узкой группой богатых и огромным числом бедных. Поэтому я бы счел необходимым определенную часть оборонного бюджета направить на решение социальных нужд. Кстати, в нашем альтернативном бюджете, который готовит каждый раз фракция «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ», как раз это и предусмотрено.

Михаил Соколов: Вы здесь с Алексеем Кудриным сошлись, надо заметить.

Сергей Миронов: Мы с Алексеем Кудриным и по многим другим вопросам иногда сходились, хотя чаще были оппонентами.

Михаил Соколов: Что вы думаете о проекте, который сначала назывался госкорпорация «Сибирь – Дальний Восток», а теперь появилось специальное министерство по дела Сибири и Дальнего Востока, которое фактически стало претендовать на то, чтобы напрямую руководить там десятком регионов. Ваше мнение?

Сергей Миронов: Прежде всего, мое мнение, об этом я говорил много лет, и когда работал в Совете Федерации, Дальний Восток и Сибирь – это отдельная наша проблема, которую нужно решать эксклюзивными методами. Я бы счел возможным ввести особое налогообложение, особые льготы, особые преференции юридическим лицам, физическим лицам, которые хотят жить и работать на Дальнем Востоке.

У нас оголяется Дальний Восток, там очень большой потенциал, но там очень мало граждан Российской Федерации, и идет постоянный отток. В какой форме это делать – министерство, корпорация – это вторично. Первично – какие полномочия и какие реальные проблемы дальневосточников будут решаться корпораций. Если речь пойдет только о решении проблем большого бизнеса, это заранее будет обречено на неудачу.

Михаил Соколов: Они просто хотят фактически руководить губернаторами, вот и все, забрать на себя какие-то полномочия.

Сергей Миронов: Я считаю, что министерство должно, прежде всего, лоббировать интересы коренных жителей Дальнего Востока. И сделать так, чтобы туда приезжать гражданам Российской Федерации на временное или постоянное жительство и работу было выгодно.

Михаил Соколов: Вам понравился состав Правительства Дмитрия Медведева?

Сергей Миронов: У меня сложное отношение к составу Правительства. Я уже высказывался. Конечно, меня очень удивило переназначение господина Сердюкова. Мы видим по первым шагам господина Ливанова, что это – Фурсенко-2. Только что он утвердил государственные образовательные стандарты, в которые не вошла ни физика, ни химия, ни биология. И его первые заявления, что ЕГЭ – это свет в окошке, бюджетные места в вузах нужно сократить, - это говорит о том, что, простите, хрен редьки не слаще. К сожалению, это явно не та фигура, которую мы ожидали увидеть.

Мы, кстати, ожидали увидеть отдельное Министерство просвещения. Министерство здравоохранения и социальной защиты разделили, а здесь этого не стали делать. Система, когда министры стали помощниками президента, а министрами стали замы, мне очень напоминает советское время, когда министр должен был согласовать свои действия с соответствующим секретарем ЦК КПСС. Будет ли так? Поживем – увидим.

То, что профессиональная составляющая улучшилась, это налицо. Меньшее число министров сегодня не имеет базового образования в той сфере, которой он руководит. А в целом, конечно, все-таки нужно подождать и посмотреть, как реально будет строиться работы министерств и в целом правительства.

Михаил Соколов: Наталья спрашивает: «Какую позицию Сергей Миронов занимает по событиями в Сирии?»

Сергей Миронов: Совершенно очевидно, что пытаются реализовать сценарий, похожий на ливийский. У меня нет иллюзий по поводу демократичных настроений господина Асада. Но то, что явно мы видим продолжающуюся тенденцию к тому, чтобы свергнуть режим Асада, а что будет дальше – это как бог на душу положит.

Конечно, необходимо проводить самое серьезное расследование уже второго массового убийства, кто за этим стоит – правительственные войска или провокаторы, которые хотят очернить правительство. Но самое главное, коль скоро там льется кровь, все мировое сообщество должно предпринять усилия, чтобы кровопролитие прекратилось

И конечно, нужно садиться за стол переговоров и искать компромисс, приемлемый и для тех, кто протестует против существующего режима, и для сторонников режима. Нельзя допустить ни ливийского, ни уж тем более югославского сценария.

Михаил Соколов: По партийной деятельности пишут. Просят исключить Сергея Митрофанова, который позорит вашу Партию...

Сергей Миронов: Месяц назад исключен из Партии.

Михаил Соколов: «Каково ваше мнение по поводу объединения с КПРФ и «Яблоком»?», – Сергей интересуется.

Сергей Миронов: Тактически, как я могу судить по Законодательному собранию Санкт-Петербурга, там фракции «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» и «Яблоко» практически синхронно работают. Коммунисты иногда куда-то дрейфуют. Работа наша 5 июня по закону о митингах, совместная, слаженная работа двух фракций – КПРФ и СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ» – это очень хороший задел. Кстати, и единая кандидат на пост мэра в Красноярске, где КПРФ сняла своего кандидата...

Михаил Соколов: А суд не снимает! Суд и избирком уперлись.

Сергей Миронов: Это парадокс! Делают все, чтобы распылить оппозиционно настроенные по отношению к кандидату от «ЕР» на пост мэра голоса. Так что тактически мы уже работаем.

А с точки зрения объединения, думаю, что в исторической перспективе все равно КПРФ и СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ объединятся, но только это объединение должно быть на платформе социал-демократии.

Михаил Соколов: Леонид Воронов интересуется: «Как вы относитесь к идее ответить на действия властей организованным отказом оплачивать услуги ЖКХ?»

Сергей Миронов: Это неправильный путь. Несмотря на то, что тарифы будут неразумно повышены, оплачивать надо. Другое дело, что нужно сказать, без всякой политики – огромное число наших граждан не может платить сверхвысокие тарифы ЖКХ.

Михаил Соколов: Между прочим, в Липецкой области уже подняли – на 18 процентов.

Сергей Миронов: И я думаю, это пойдет сейчас лавинообразно. Я думаю, здесь речь нужно вести совершенно о другом. Уже полтора года в Госдуме лежат два варианта нашего закона, которые называются одинаково – «О государственном регулировании тарифов ЖКХ». Суть наших предложений очень простая: тарифы на ЖКХ каждый год могут повышаться не более чем прогнозируемая инфляция. Когда принимается бюджет, устанавливается прогноз на инфляцию, на не большую цифру могут расти и тарифы ЖКХ. Людям сегодня не по карману платить такие высокие тарифы.

Михаил Соколов: Алексей из Москвы, пожалуйста.

Слушатель: Меня зовут Алексей Агеев, я координатор движения «Союз бывших заключенных России». Я поддерживаю вашу позицию, что вы против этого закона. И если Владимир Путин подпишет этот закон, он нарушит свои обязанности перед гражданами.

Сергей Миронов: Вы правы, Алексей, и то, что одновременно, в один день, поздно ночью, после второго чтения без подготовленных документов голосовали в третьем чтении, мы считаем, что это нарушение регламента. И не скрываем, что именно по этому направлении мы и будем пытаться оспаривать этот законопроект.

Михаил Соколов: Лариса Дмитриевна, пожалуйста.

Слушатель: По-прежнему ли ваше мнение о заключении Ходорковского не изменилось? И поможете ли вы учительнице Ивановой в Санкт-Петербурге? И меня интересует, как бизнес Гудковых разорен?

Сергей Миронов: По Ходорковскому. По первому приговору – виновен. Я считаю, что Ходорковский свое отсидел, его спокойно можно выпускать.

По поводу бизнеса Гудковых. Уверен, что давление на их бизнес, – это политика. Политическая активность Геннадия Гудкова, прежде всего, его многочисленные высказывания за отставку бывшего министра, против реформы МВД и плюс его уличная активность. Занимаемся этим вопросом.

По поводу учительницы Ивановой – не в курсе, что там такое.

Михаил Соколов: Прочитайте «Новую газету», там все написано.

Сергей Миронов: Хорошо, прочту.

Михаил Соколов: «Почему СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ не идет на «Марш миллионов»? Играет ли роль прошлая связь Миронова с Путиным?» Все-таки вам говорят, что у вас прошлая связь, а мне кажется, что и нынешняя.

Сергей Миронов: Будем разбираться, какая связь прошлая, какая нынешняя. По поводу 12 июня. В этот день наше региональное московское отделение, возможно, будет проводить свою акцию по поводу роспуска Московской городской Думы.

А в «Марше миллионов» наша Партия как политическая сила принимать участие не будет. Отдельные члены нашей Партии планируют свое участие, и мы считаем это допустим.

Михаил Соколов: А как добиться роспуска Мосгордумы?

Сергей Миронов: Самое хорошее – это добрая воля большинства. 97 процентов мандатов получила «Единая Россия». Но есть хороший повод – 600 тысяч москвичей сейчас добавляются, а значит, 600 тысяч москвичей не будут иметь своих представителей. Мне кажется, для Сергея Семеновича Собянина это лужковское наследие в виде Мосгордумы – самое время ее распустить и назначить новые выборы. И увидеть более демократичный состав Мосгордумы. Сейчас там только КПРФ – 3 депутата, а остальные из 35, которых очень мало на многомиллионный город Москва, – представители «Единой России».

Михаил Соколов: Шансы на досрочные выборы Госдумы есть?

Сергей Миронов: Такое ощущение, что их становится все меньше и меньше. Но памятуя о том, какой негатив возник после 4 декабря, я бы считал возможным и правильным распустить Госдумы этого созыва. Самое простое, как это сделать, если бы «Единая Россия» сложила свои мандаты.
Источник: «Радио Свобода». - 07.06.2012.
07.06.2012

[Итоги]

http://mironov.ru/main/interview/580
Интервью Лидера Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, руководителя фракции СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Государственной Думе ФС РФ Сергея Миронова журналу "Итоги".

— Сергей Михайлович, финал первой сессии новой Думы оказался исключительно мощным. Специально готовились?

— Так уж получилось, что три события объединились в одно. Я о трех законах, протащенных силами партии власти, — законе о митингах, законе об НКО и поправках, ужесточающих наказание за клевету. Авторами этих скандальных проектов числятся "единороссы", хотя очевидно, что все они писались в стенах администрации президента. Кто-то на Старой площади пожелал запустить "жесткий вариант" и посмотреть на реакцию общества. В случае необходимости президент всегда может подкорректировать наиболее одиозные нормы, как вышло, например, с лишением свободы за клевету.

— Зато никто теперь не упрекнет Думу за отсутствие дискуссий.

— Больше стало дискуссий. Думаю, тому причиной изменение расстановки сил внутри парламента — "единороссов" стало меньше. И то, что у них нет конституционного большинства, чувствуется. Оппозиции дали говорить. И мы к этому подготовились: выступления явно стали более содержательными и яркими.

Тут важен еще фактор спикера. Если бы на этом месте был Борис Грызлов, никакой итальянской забастовки не было бы. Мне ли не знать техники вопроса: сначала думское большинство голосует за отклонение поправок оппозиции пакетом, а потом за то, что первое голосование прошло с несущественным нарушением регламента. Конечно, при любом раскладе нам было понятно, что "ЕР" продавит свой вариант. Но Нарышкин решил испить чашу до дна и дал нам хотя бы высказаться. Вот это — новелла новой Думы! Отчасти она в факторе нового спикера, чья стилистика ведения заседаний отличается от его предшественников.

— В чем, на ваш взгляд, главный итог сессии?

— Попытка наступления "Единой России" юридически увенчалась успехом, но она терпит политическое и моральное поражение. Что же до оппозиции, то для нее сессия завершилась под лозунгом нереализованных возможностей. Прежде всего из-за штрейкбрехерской позиции ЛДПР. Поэтому мы часто не можем выступить единым фронтом. Но когда такое все же удается, "Единая Россия" нервничает. Да, они проводят свои законы в пику оппозиции, но им от этого не радостно. Они же чувствуют ущербность такого голосования! И им предстоит потом нести всю полноту ответственности за последствия. Вспомните, какую они устроили круговую поруку, заставив всех членов фракции подписаться под законом об НКО.

— Но с точки зрения результата беспомощной выглядит оппозиция...

— Как раз нет. Как показала практика прошлой Думы, наши идеи спустя какое-то время "ЕР" может реализовать и от своего имени. На сей раз, думаю, точно пробьется прогрессивная шкала подоходного налога, налог на роскошь и еще ряд аналогичных инициатив. Когда осенью будет возрастать социальное напряжение, на руку той же "ЕР" окажется наш законопроект по освобождению от земельного налога владельцев единственного участка менее 8 соток. Потери бюджета минимальные, зато позитивный отклик для примерно 40 миллионов семей. Особенно на фоне повышения тарифов ЖКХ.

— Так почему в оппозиционных товарищах согласия нет?

— С ЛДПР нет. Я бы вообще не называл эту партию оппозиционной — она скорее филиал "ЕР". И власть с ней всегда договорится. Мы это поняли, когда пришло известие о губернаторстве Алексея Островского. Вот вам цена за позицию по закону об НКО...

— Тогда еще и речи об НКО не было — весной-то...

— Этот закон уже планировался. Уверен, что сотрудничество между ЛДПР и "ЕР" долговременное и на весь срок этой Думы. Ведь должен же кто-то помогать партии власти преодолевать барьер по федеральным конституционным законам!

— Им и с ЛДПР голосов не хватит... С КПРФ вам проще работать?

— С коммунистами мы уже де-факто в долговременном союзе. Взять, к примеру, наши запросы в Конституционный суд: мы — по закону о митингах, они — по закону о выборах губернаторов. А инициатива Олега Смолина (КПРФ) по расследованию деятельности Фурсенко на посту министра образования? Мы поддержали.

— А с "Единой Россией"?

— Точек соприкосновения нет. Хотя мы далеко не всегда голосуем против их инициатив. Что-то и поддерживаем: например, запрет на рекламу алкоголя и табака. Но по политике однозначно расходимся.

— Как же тогда Елена Мизулина выступила инициатором законопроекта, ужесточающего контроль в Сети?

— Сама идея здравая — в Интернете и правда засилье порнографии. Но после демаршей Wikipedia и журналистов мы засомневались: как бы благими намерениями не оказалась вымощена дорога сами знаете куда. Я лично — противник цензуры в Интернете, так что будем изучать этот вопрос. Но еще раз подчеркиваю: идея закона правильная.

— И в итоге законопроект был принят в нужной "ЕР" редакции. Выходит, помогаете тем, кто не прислушивается к мнению оппозиции.

— Не прислушиваются те, кто стоит за "ЕР", кто реально является авторами этих законов, кто отдает команды. А "единороссам" как раз неудобно и неуютно. Я же вижу их глаза, когда стою на трибуне. Как мне взглядами поддакивают.

— Но при этом никто из них не хлопнул дверью...

— Потому что они пробились к мандату с таким трудом и вынуждены теперь отрабатывать. И многое из того, что они делают сейчас, делается цинично, подчас вопреки здравому смыслу, но ради конкретной политической выгоды.

Депутаты от партии власти уверовали, что "ЕР" их не сдаст. У них немало примеров, свидетельствующих в пользу такого вывода. Не сдают же Александра Ткачева! По моральным соображениям ему бы самому уйти, но нет — держат. Думаю, после того как будущей зимой пройдут международные соревнования на олимпийских объектах, Ткачева "уйдут". Официально — за что-нибудь другое, но на деле вот за все мной перечисленное. Таков уж характер нынешней власти — там никогда не убирают с поста сразу.

— Что ж, посмотрим через полгода... Кого, по вашему мнению, власть больше опасается: Думы или улицы?

— Парламентской оппозиции. Мы более содержательны и четко представляем, что делать в случае победы. Причем желания подвергать "единороссов" люстрации у нас меньше всего. Мы настроены на кардинальные изменения в экономике и социальной политике. Для понимания реальной расстановки сил: на третьих с конца прошлого года выборах в органы местного самоуправления в Ирафском районе Северной Осетии мы получаем примерно столько же, сколько и "Единая Россия". И это притом что они задействовали там все ресурсы и дважды добивались переголосования!

— И что дальше?

— Осенью, если наши прогнозы сбудутся, появится именно социальный протест, то есть не рассерженные политическими фальсификациями горожане, а разъяренные повышением тарифов и платежей граждане. И мы готовы этот протест не только поддержать, но и возглавить. При этом "Справедливая Россия" призывает блокироваться все здоровые силы общества — как системную, так и несистемную оппозицию. Разве что с националистами нам не по пути. И уж точно не с "ЕР".

— Дума внесла свой вклад в изменение политического ландшафта России?

— Существенный вклад. Только не вся Дума, а "Единая Россия" и сотрудничающие с ней. То, что происходит, называется закручиванием гаек. Это ответ на декабрьские и последующие митинги и марши протеста. Ответ неадекватный, не достигающий целей, которые ставила перед собой власть. Они ведь рассчитывают, что испугают и задушат оппозицию, а реакция будет иной. Будет самый настоящий социальный протест.
Источник: журнал "Итоги"(Светлана СУХОВА). - №841. - 23.07.2012.
23.07.2012

[Телеканал "Дождь"]

http://mironov.ru/main/interview/587
Интервью Лидера Политической партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, руководителя фракции СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ в Государственной Думе ФС РФ Сергея Миронова в программе "Здесь и сейчас" на телеканале "Дождь".

"Единая Россия" готовит новые показательные изгнания депутатов. Вице-спикер и единорос Сергей Железняк написал в генеральную прокуратуру жалобу на коммуниста Анатолия Локотя – якобы тот тоже незаконно занимается бизнесом и лоббизмом.

Тем временем, бывшие однопартийцы изгнанного первым Геннадия Гудкова собрались создать отдельную депутатскую группу. Войти в нее должны те члены партии, которые в мае вопреки решению "Справедливой России" голосовали за утверждение Дмитрия Медведева премьер-министром. А на прошлой неделе – за лишение Гудкова мандата. Речь идет о депутатах Игоре Зотове, Леониде Левине, Николае Лакутине, Алексее Митрофанове, Джамаладине Гасанове.

"Мы создаем свою группу "свободных депутатов» из пяти человек для того, чтобы получить возможность доступа к трибуне и тем самым высказывать свою точку зрения как по принципиально важным политическим вопросам, так и по законопроектам", – сказал сегодня Митрофанов. После чего лидер "эсеров", Сергей Миронов посоветовал тому лучше стать императором Антарктиды.
Сергей Миронов, лидер партии "Справедливая Россия", с нами в студии.

Казнин: Зачем вы брали Митрофанова в "Справедливую Россию"?

Миронов: Если говорить обо мне, то я никогда не приветствовал Митрофанова в нашей партии. Но у нас партия с демократическими традициями, у нас есть коллегиальный орган, который принимает то или иное решение. Депутат Митрофанов получил мандат абсолютно случайно, палец о палец при этом не ударив, потому что у нас во главе региональной группы была Марина Смирнова по Вологодской области. По семейным обстоятельствам она вынуждена была сняться с выборов, и так, на ровном месте, депутатом от нашей фракции стал господин Митрофанов.

Казнин: Других достойных не было?

Миронов: Дело в том, что он стоял вторым, и в соответствии с законом мандат получил он.

Писпанен: Вы понимаете, что теряете вожжи, или вы чувствуете, что все еще впереди кавалерии?

Миронов: Три замечания. Первое: на обиженных воду возят. Господин Митрофанов хорошая кандидатура, чтоб на нем воду возить. С точки зрения, бури в стакане воды, что тогда говорить, если речь идет только о буре в стакане воды. Третье: слухи о кончине нашей партии преувеличены. Потому что наша партия приняла решение в мае подойти к известным депутатам. Трое из них были исключены из партии, двое были беспартийные. Но, обратите внимание, вы сказали, что пятеро ничейных фракций проголосовали за Медведева и против Гудкова, коллеги, Левин и Гасанов проголосовали как фракция: против лишения мандата. Главное то, что никакого права на отдельный доступ к позиции некой группы нету, поэтому господин Митрофанов может мечтать о императорстве Антарктиды. Партия решение приняла: он не наш коллега, он исключен из партии.

Писпанен: Но письмо в Конституционный суд есть от ваших депутатов?

Миронов: Это было согласовано. Нужно, чтобы заявление было принято, 90 подписей. Мы собрали 116. У нас есть хороший запас. Позиция трех моих коллег была согласована со мной. Политика - это искусство компромиссов.

Писпанен: Компромиссов с кем?

Миронов: С теми, кто давит на депутатов.

Писпанен: То есть, они отозвали подписи, чтобы отвести от ударов свой бизнес?

Миронов: Отозвали подписи для того, чтобы от них отстали. Потому что в соответствии с законом, ни один из этих депутатов бизнесом сегодня не занимается.

Казнин: Компромисс в данном случае - это договоренность, что кроме Гудкова никого не тронут в вашей партии?

Миронов: Договоренности никакой нет. Если есть основания лишать кого-то мандата, и основания будут юридически подтверждены, такая процедура может быть повторена. Все, что говориться о бизнесе Гудкова, притянуто за уши.

Казнин: У вас нет договоренности с лидерами других фракций?

Миронов: Договоренностей не может быть. Я думаю, что "Единая Россия" должна посмотреть на своих депутатов, а не искать соринку в чужом глазу.

Писпанен: Смотрят-то в основном на чужих.

Миронов: Придется.

Казнин: Вы будете «своих» на свет Божий выводить?

Миронов: Мы считаем , что конституционных оснований лишать мандата депутата, избранного всенародным тайным голосованием, нет. Поэтому такая процедура не должна быть. То, что произошло с Геннадием Гудковым, неконституционно. А если кто-либо не дружит с конституционным законом, должен отвечать по закону. Программное положение нашей партии требует лишение депутатской неприкосновенности депутатов любого уровня.

Писпанен: Вы будете проверять на лоббизм своих депутатов?

Миронов: Нет оснований лишения мандата по поводу лоббизма, это можно рассмотреть на комиссии. В России лоббизм имеет негативный оттенок. Коррупция и лоббизм у нас братья- близнецы. Во многих странах мира есть закон о лоббизме. У нас его нет, но надо принимать. Не исключаю, что он появится. Пускай все будет прозрачно, и все лоббисты заявят о их лицензии. Тогда мы будем понимать, кто и почему лоббирует. Сегодня, когда кто-то идет в тот профильный комитет, где когда-то был бизнес или еще какие-то моменты, все понимают, что он работает там не просто над улучшением законов, но бездоказательно. Необходимо, чтоб это все было публично. Чтобы любой избиратель мог понимать, чем занимается депутат, защищая интересы народа.
Источник: "Дождь". - 19.09.2012. - 21:20.
19.09.2012