6904. Лидер движения, которого больше нет

[Михаил Тульский]

- Скажите, алкоголизм тогда был, а вот наркомания была?

[Виктор Анпилов]

- Понятия о ней не имели. Я услышал о том, что вообще есть такая штука - наркомания, когда учился в МГУ и приехал в наше село в 1970 году. Вдруг мне сказали, что подростки в селе Белая Глина курят какую-то травку, что есть охотники за коноплей… В нашем детстве были в селе огромные заросли конопли, мы там прятались, охотились, семена собирали, чтобы заманивать птиц. Но никто понятия не имел, что это, оказывается, зелье…

[Михаил Тульский]

- Как складывалась ваша жизнь после Таганрога?

[Виктор Анпилов]

- Я попал в ракетные войска, в сержантскую школу. Муштра была очень жесткая. С другой стороны - хорошая физическая школа, поправил здоровье. Я, кстати, не курил. В армии нам выдавали по 3 рубля 60 копеек в месяц. В основном на эти деньги покупали тушенку: банка тушенки стоила тогда 45 копеек.

[Михаил Тульский]

- А интеллектуальный уровень публики в армии был какой?

[Виктор Анпилов]

- Разные были люди. Я служил с Олегом Михеевым, который потом стал актером. Мы мечтали с ним поступить: я в МГУ на журфак, а он - в ГИТИС. В армии у нас с ним были общие увлечения: мы соревновались, кто быстрее выучит сонеты Шекспира… А уже в дивизионе я начал учить английский язык, латынь. Наша батарея благодаря Анпилову выучила латынь. Меня любили молодые солдаты, я понятия не имел, что такое дедовщина. Если ты слаб духом, то тебя подавят, если в тебе есть воля к сопротивлению - то она на всю жизнь. Как только "дед" нарушает устав, ты его предупреждаешь: у меня оружие и ты получишь по заслугам. Я служил 3 года 3 месяца и 23 дня. Я служил под Луцком, у меня был приемник "Селга", по которому я слушал уроки английского из Вашингтона, передачи "News of Special English" по "Голосу Америки" хорошо принимались. Когда я приехал в Москву, то послушал, как гиды на Красной площади объясняют иностранцам, и понял, что лучше знаю английский. Я тут же подружился с ребятами из Голландии, и мы пошли в кафе "Космос" на улице Горького. Был 1968 год. Я их пригласил. Мне хватило 12 рублей, чтобы взять шампанское, котлеты, мороженое, кофе. Посидели, хорошо поговорили. Потом встали и пошли, а на Красной площади они вспомнили, что забыли в кафе дорогую фотокамеру. Побежали назад - она лежала на том же месте. Голландцы были поражены и сказали, что СССР - самая безопасная страна. В том же году я поступил на журфак МГУ с первой попытки. Я хорошо сдал экзамены.

[Михаил Тульский]

- Какие экзамены вы сдавали?

[Виктор Анпилов]

- Сочинение, русский устно, иностранный и история. Перед экзаменом по истории я шел по Бородинскому мосту (я там жил у сестры), там на чугунной доске перечислены имена героев войны 1812 года. И когда на экзамене мне задали дополнительный вопрос, знаю ли я героев 1812 года, эта чугунная доска всплыла перед глазами и я назвал очень многих. Преподаватель, конечно, обалдел от такого. Он спросил: а вы где учились? Я ответил: в армии в основном. Преподаватель еще больше меня зауважал, поставил пятерку. В связи с тем, что я очень хорошо знал английский, меня приняли в международную группу. А в 1974 году я стал журналистом-международником. Серьезная проблема была - отсутствие московской прописки. Мне советовали жениться на москвичке, я нравился многим девушкам, но жениться ради прописки для меня - значит наступить на горло собственной песне, я считал себя свободным человеком. После окончания вуза в 1973 году меня распределили в Волгоград. Ясен Николаевич Засурский, декан журфака МГУ, посочувствовал, он знал, что к тому времени я был один из лучших учеников и прекрасно знал испанский. Мы отметили распределение, была попойка студенческая, все обсуждали, кто куда поедет. Утром я проснулся, сказал: я не поеду. Взял телефонную книгу и начал звонить по всем министерствам: нужен ли вам переводчик с испанского? Студенты смотрели на меня, кто-то вертел пальцем у виска, кто-то говорил, что у Анпилова белая горячка. Но через три часа работы с телефоном меня спросили: а вы не желаете немедленно выехать на Кубу? Я сказал: хорошо. Пошел к декану, он мне дал характеристику, и я полетел на Кубу. Я знал, что надо цепляться за жизнь, и я умел цепляться. У кубинцев трудный диалект, но я быстро приспособился, и меня взяли переводчиком в хорошее заведение - Министерство торгового флота Кубы, которое потом упразднили по бездарному совету наших специалистов. Я предпочитал ходить пешком: кубинцы были не то что дружелюбны, а просто по-братски относились к советским людям. Я приехал на Кубу 8 сентября 1973 года, а 11 сентября в Чили произошел переворот, и Гавану наводнили жертвы пиночетовского террора - молодые люди с переломанными руками, ногами и другими травмами, среди них даже были девушки. Их было много в старом отеле "Севилья", где я жил. Я не хотел менять этот отель на лучший - "Сьерра маэстра", где жило большинство советских специалистов: в старом когда-то жил мой любимый поэт Гарсия Лорка. С чилийскими парнями и девушками я быстро подружился, узнал от них чилийскую поэзию, во мне укрепилось желание свободы и желание не становиться на колени перед тиранами.

[Михаил Тульский]

- Когда вы стали журналистом?

[Виктор Анпилов]

- В армии я начал писать очерки о своих товарищах. Посылал их в газету Прикарпатского военного округа "Слава Родины", но там не совсем оценили мои гениальные способности (смеется) и их не печатали, публиковали только маленькие заметки. Видимо, это из-за того, что я служил в ракетных войсках. В ноябре 1967 года я уволился из армии. Я приехал в родное село, и старший брат посоветовал мне пойти на работу в районную газету, где он сам когда-то начинал. Я пошел туда, вначале числился истопником (другой ставки не было), потом - фотокором. Сразу начал писать, первый очерк - о моей первой учительнице Любови Порфирьевне Денисовой под названием "Дорогой мой человек". Доярки поили меня молоком, я писал статьи о них, иногда путая фамилии… В колхозе "Победа" (село Новолокино Белоглинского района) председатель присвоил себе дом, который построили для специалистов, без согласия общего собрания колхозников. Мне рассказали колхозники: у нас председатель дом отнял. А председатель - член бюро райкома партии. Я - правдолюб, решил написать об этом. Но, к сожалению, материал не опубликовали. Однако по моему материалу срочно собрали бюро райкома, председателя вывели из бюро и сняли с должности.