*1402. Судебная реформа

[Александр Привалов]

http://expert.ru/expert/2013/41/o-ka...-golode/?n=345

Дума приступает к рассмотрению президентского проекта поправок к Конституции, сливающих две верхушки судебной власти в одну. Высшим судебным органом по всем вообще делам, уголовным, административным и гражданским, становится Верховный суд, состав которого будет сформирован заново; Высший же арбитражный суд упраздняется. Первый зампред Думы Жуков уже заявил, что законопроект может быть принят до конца года. Учитывая, что для внесения поправок в Основной закон требуется, помимо голосов квалифицированного большинства обеих палат, ещё и поддержка законодательных собраний двух третей регионов, спешка намечена изрядная, хотя никто и не намекнул, почему с принятием надо так уж сильно спешить. Никто не рассказал даже, зачем вообще эти поправки сейчас нужны. Когда в начале лета слияние высших инстанций только посулили с высокой трибуны, отзывы большинства высказавшихся специалистов были отрицательными или как минимум недоумёнными. Теперь, когда идея стала президентским законопроектом, её поддержали уже многие, но сколько-нибудь внятных аргументов в её пользу так никто и не привёл. Объяснительная записка, как и положено, подколотая к проекту, содержит лишь его пересказ, предварённый зачином «В целях совершенствования судебной системы РФ и укрепления её единства», — и более ничего. Между тем против слияния имеются вполне конкретные возражения. Никто не спорит: и споры о подсудности возникают между арбитражами и судами общей юрисдикции, и противоречия случаются между решениями ВАС и ВС по сходным поводам — всё так. Но не всякое кровотечение из носа следует останавливать наложением жгута на шею. Проблемы между судами вполне решаемы без правки Конституции, предложенная же операция скорее навредит.

Прежде всего, предлагаемое есть, конечно, не слияние двух судебных вертикалей, но поглощение менее массивного арбитража большей структурой, судами общей юрисдикции. И это поглощение будет не к добру, а к худу, ибо поглотитель хуже поглощаемого, а стандарты новой общности будет диктовать именно поглотитель. В пылу спора многие хватают через край: мол, арбитражные суды у нас светлы, прозрачны и свободны от коррупции. Это, увы, неправда; у практиков очень много претензий к нынешним арбитражным судам. А вот то, что они всё-таки существенно, значимо лучше судов из вертикали ВС, есть правда безусловная. Про коррупцию не будем: возможно, её в арбитражах и вправду меньше, только цифр-то никто не знает. Но есть же бесспорные вещи. Так, экстерриториальное устройство арбитражной вертикали (при котором апелляционная инстанция никак не зависит от региональных начальников) со всей очевидностью лучше устройства общих судов, территориально совпадающих с исполнительной властью, — и столь же очевидно, что после слияния верхушек с экстерриториальностью простится и арбитраж: так всем будет удобнее. Или ещё: арбитражи несравнимо дальше продвинулись к настоящей открытости. Тут и система электронного документооборота, и единая электронная база всех судебных актов, принятых арбитражными судами; арбитражи уже готовы размещать на своих сайтах аудиопротоколы судебных заседаний, а там и всех материалов судебных дел. Ничего подобного в судах общей юрисдикции нет — и слабо верится, что после поглощения они воспримут чуждые себе манеры. Да и нет у них для этого ни технической оснащённости, ни достаточно квалифицированного персонала. Куда вероятнее, что арбитражи, влившись в общую массу, сравнительно свежие навыки открытости быстро утратят — так, опять-таки, им будет удобнее. Наконец, квалификация судей. Со всеми оговорками насчёт условности столь широких обобщений, нужно сказать, что в арбитражах она явно выше. Вот, скажем, при рассмотрении административных дел в судах общей юрисдикции остро популярна фраза «нет оснований сомневаться в показаниях инспектора», которой судья подтверждает любые решения властных структур, — в арбитражных судах, что ни говори, столь топорного издевательства над правосудием уже не водится. То есть теперь надо говорить: пока не водится. И ещё: упразднение ВАС неизбежно приведёт к дезорганизации всего механизма арбитражных судов. Даже если дезорганизация будет временной, стоит ли игра свеч? (Не будем забывать и того, что в довершение бед высшая судебная инстанция переезжает в Петербург; это в нашей-то огромной стране, где три четверти всех маршрутов идёт через Москву — то-то радости будет тяжущимся!)

Основной закон, по идее, меняют только по весьма серьёзным причинам; в данном случае такие причины как минимум неочевидны. Повторяемое многими комментаторами объяснение: мол, сливая ВАС с ВС, президент готовится трудоустроить нынешнего премьера, — не очень убедительно. Едва ли стоило бы менять Конституцию ради решения пусть даже и важной, но разовой проблемы. Возможно, впрочем, что проблема тут решается не разовая, но системная. Нынешний законопроект наряду со слиянием высших судов постулирует ещё и серьёзные перемены в статусе генпрокурора: теперь и замов его, и региональных прокуроров будет назначать президент. Говорят, что две разные темы сведены в один текст только для удобства — чтобы не запускать дважды всю механику конституционной правки. Но в этих темах легко усмотреть и общий мотив: сокращение числа лиц, обладающих действительно высокой степенью самостоятельности. В судебной теме: было два председателя высших инстанций — будет один. В прокурорской теме: был генеральный прокурор центром силы (даже после выделения из прокуратуры Следственного комитета) — будет фигура куда прямее контролируемая, от силы генерал-адъютант. Итого: вместо трёх — один с некой небольшой дробью. Ну и в администрации, соответственно, меньше людей, курирующих эти направления. Экономия.

Полезность подобного прореживания самостоятельных центров силы для правильного течения дел в государстве есть вопрос, аккуратно говоря, дискуссионный, и о причинах, побуждающих к такому прореживанию, можно только гадать. Первое, что приходит на ум, — нехватка людей, которым президент считает возможным доверять полностью. Звучит это невесело, но худо-бедно согласуется с наблюдаемой реальностью: новых лиц на верхних этажах давно уже не видать.

[Наталья Бучнева]

http://www.vedomosti.ru/opinion/news...vrata?full#cut

Молчание судейского сообщества по поводу законов, регулирующих их деятельность, в сегодняшней ситуации является неконструктивным и недостойным

Эта публикация основана на статье «Судебная система: Точка невозврата » из газеты «Ведомости» от 06.11.2013, №205 (3467).

В судейской среде не принято выступать с публичной критикой резонансных законодательных решений. Но «молчание ягнят», которое свойственно служителям Фемиды, в сегодняшней ситуации является неконструктивным и недостойным.

Случилось то, чего многие ожидали, но в глубине души надеялись избежать. С внесением в Государственную думу проекта закона «О поправке к Конституции Российской Федерации о Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» дан старт процессу объединения Верховного (ВС) и Высшего арбитражного (ВАС) судов. Кажущийся радикальным, этот шаг в действительности стал естественным продолжением судебной политики, проводимой государством в последние годы.

Звучавшие с самых высоких трибун голоса неизменно возвещали о поступательном движении нашей страны к созданию независимого суда и о повышении авторитета судьи в обществе. Достижение подлинной самостоятельности судебной власти объявлялось одной из главных задач России как правового государства.

Но двигались ли мы в указанном направлении на самом деле? Концепция судебной реформы, принятая Верховным советом РСФСР в 1991 г., — свидетельство того, что такое движение было, во всяком случае на первых порах.

В 90-х гг. успешно реализовывалась одна из главных идей, лежавших в основании концепции, — идея дифференциации форм правосудия. Это выразилось в создании трех обособленных систем судов: Конституционного суда, судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Не остался без внимания и другой фундаментальный посыл, на который ориентировались идеологи судебной реформы. Он заключался в необходимости законодательного обеспечения гарантий независимости судей. Первым актом, закрепившим соответствующие гарантии, стал закон «О статусе судей Российской Федерации», принятый летом 1992 г.

Статус судьи покоится на нескольких принципах, среди которых особую роль всегда играли принцип единства статуса и принцип несменяемости. На их примере можно проследить, какому выхолащиванию подвергся судейский статус в конечном итоге.

Все началось с поправок 1993 г., когда судьям установили пятилетний «испытательный срок» с возможностью избрания по его окончании без ограничения срока полномочий. Процедура «переназначения» (как ее нарекли в профессиональной среде) оказалась завязанной на субъективную позицию председателя суда, в котором работает «испытуемый». В 2009 г. испытательный срок исключили вовсе, оставив срочными лишь полномочия мировых судей. Но к тому времени судебная система проработала в режиме испытаний при приеме на работу уже 16 лет. Интересно, задумывались ли сторонники «углубления» судебной реформы об истоках «вассальной зависимости» и «телефонного права», по поводу которых они сокрушаются?

Не менее значимыми с профессиональной точки зрения стали принятые в декабре 2012 г. (№ 269-ФЗ) поправки, установившие новый порядок присвоения судьям квалификационных классов. По прежним правилам квалифицированный судья любого звена судебной системы мог иметь и первый, и даже высший квалификационный классы, что служило особым признаком его профессионального признания. Теперь такой возможности нет, а категория «высококвалифицированный судья» вообще исчезла, что, очевидно, умаляет статус судьи, ранее признанного таковым. Произойдет и понижение квалификационных классов большинства судей. Это вызвано абсолютной привязкой классов к звену судебной системы. В результате судья областного суда, которому присвоен 1-й квалификационный класс, в случае перехода на работу, к примеру, в районный суд вместо 1-го класса получит 5-й, ведь по новым правилам у судьи районного суда квалификационный класс не может быть выше пятого. Следовать такому порядку все равно что разжаловать генерала в полковники ввиду перевода его в дальний гарнизон!

Но еще более существенным посягательством на статус судьи стало принятие ряда законов, пошатнувших конституционный принцип единства данного статуса.

В 2009 г. председатель Конституционного суда и его заместители были наделены возможностью пребывать в должности неограниченное количество сроков подряд. На руководителей же ВС РФ и ВАС РФ данные поправки не распространялись. Срок их полномочий, как и прежде, ограничивался шестью годами с возможностью замещения руководящей должности не более двух сроков подряд.

Этим дело не ограничилось. В ноябре 2010 г. для председателя КС РФ отменяются ограничения по возрасту, при том что для всех остальных судей, включая судей КС РФ, которые обладают равными с председателем правами, соответствующие ограничения сохранены. Их возраст не может превышать 70 лет.

В июне 2012 г. снимаются ограничения по возрасту и по количеству сроков пребывания в должности с председателя ВС РФ, а в декабре того же года вводится правило о возможности неоднократного назначения на должность председателей судов субъектов Федерации, входящих в систему судов общей юрисдикции. Однако сохраняются все ограничения, касавшиеся руководителей арбитражных судов и, более того, заместителей председателей судов общей юрисдикции.

Описанные поправки привели к появлению в нашем государстве судей «второго сорта». Причем осталось неясным, чем они хуже судей «первого сорта», для которых не существует ограничений по возрасту и количеству сроков пребывания в руководящей должности.

В этом контексте инициатива объединения ВС и ВАС выглядит закономерной. В условиях отказа от фундаментальных оснований концепции судебной реформы 1991 г. появление такой инициативы было лишь вопросом времени.

В сложившейся ситуации разумно было бы ожидать рождения новой концепции, но вместо нее на суд общественности представлено «Обоснование», которое объясняет необходимость поправок к Конституции Российской Федерации.

Из первых строк этого документа мы узнаем, что от идеи дифференциации форм судопроизводства решено отказаться, поскольку предлагаемый закон имеет целью укрепление «единства судебной системы». Как выясняется, оно необходимо для выработки единых подходов к отправлению правосудия, исключения возможности отказа в судебной защите, формирования единообразия в судебной практике и установления общих правил организации судопроизводства.

Но единство подходов к отправлению правосудия в отношении граждан и юридических лиц было достигнуто еще в 2002 г., когда с интервалом в несколько месяцев приняты Арбитражный процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы, закрепившие, по сути, одни и те же принципы судопроизводства. Проблема отказа в судебной защите по причине спора о подведомственности также не актуальна, поскольку и в арбитражных, и в общих судах выработан идентичный подход к ее решению: в случае отказа в принятии заявления к производству судом той или иной ветви суд другой ветви обязан принять и рассмотреть его независимо от подведомственности ему данного дела.

Применительно к установлению общих правил судопроизводства, о котором говорится в «Обосновании», можно лишь предполагать, что речь идет о выработке единой процедуры рассмотрения споров. Если это так, то идея видится абсурдной, поскольку споры субъектов экономической деятельности и граждан априори не могут рассматриваться по одним и тем же правилам.

Для демонстрации этого достаточно сравнить порядок извещения участвующих в деле лиц о его движении. Участники арбитражного процесса обязаны самостоятельно получать информацию о движении дела с использованием любых источников информации и любых средств связи (прежде всего интернета) и несут риск наступления неблагоприятных последствий в случае непринятия мер по получению информации. Возложить аналогичную обязанность на участников гражданского процесса невозможно, поскольку многие из них в силу неграмотности или отсутствия технических приспособлений просто не смогут самостоятельно отслеживать дело. В связи с этим в Гражданском процессуальном кодексе подобные правила отсутствуют.

Процессуальный статус субъектов экономических отношений и обычных граждан различен. И если государство заботится об интересах последних, то предъявлять к ним столь высокие требования недопустимо. Если же вместо повышения требований к гражданам планируется снизить уровень процессуальной ответственности предпринимателей, то о какой сознательности и открытости российского бизнеса в таком случае может идти речь?

Что же касается формирования единообразия в судебной практике, то эта проблема может быть успешно решена и без «реорганизации судебной системы». Во Франции существует Трибунал конфликтов, в рамках которого судьи трех высших судов обсуждают возникшие расхождения и находят компромисс. В Германии та же проблема преодолевается деятельностью Большого сената, который формируется высшими федеральными судами. В России на данный момент великолепно зарекомендовала себя практика принятия совместных постановлений пленумов ВС РФ и ВАС РФ.

Наконец, последние два года всерьез обсуждался вопрос о создании в нашей стране Высшего судебного присутствия, в состав которого на паритетных началах вошли бы представители всех трех высших судов. В качестве цели его создания указывалось преодоление расхождений в практике трех ветвей судебной власти. Предполагалось, что правовые позиции соответствующего органа станут обязательными для всех российских судов. Итак, все приведенные в «Обосновании» причины выглядят надуманными. В чем же тогда смысл предлагаемой реорганизации?

Быть может, ответ кроется в механизме ее реализации? Но порядок объединения вызывает еще больше вопросов, и едва ли не главный из них — какой срок отводится на создание нового Верховного суда?

Во внесенном законопроекте и обосновании к нему об этом не сказано ни слова. Зато устанавливается срок, в течение которого подлежит упразднению ВАС РФ (шесть месяцев со дня вступления в силу закона), и предусматривается передача всех его полномочий ныне действующему ВС РФ.

Описанный порядок означает, что новый Верховный суд может создаваться два, три или даже пять лет и все это время полномочия высшей судебной инстанции по экономическим спорам будет осуществлять ВС РФ. Молчит законопроект и о судьбе аппарата ВАС РФ.

С точки зрения государственных интересов невозможно предположить, чтобы задуманные преобразования в действительности ставили целью не «реорганизацию», а расправу. Ведь внесение изменений в Конституцию просто не может быть продиктовано кадровыми предпочтениями или сиюминутной политической конъюнктурой, ибо Конституция есть Основной закон современного российского государства, принятый всенародным голосованием, и любые его корректировки должны быть обусловлены интересами всего общества, а не интересами определенной группы лиц. Конституция в этом смысле не подходит на роль девушки по вызову.

Осознаем ли мы, что в правовом государстве любой закон, будучи принятым властью, саму же власть и ограничивает? Тем самым власть добровольно надевает на себя оковы, имя которым «верховенство закона».

И потому поднятые в этой статье проблемы — это не вопрос личных амбиций судей. Это даже не вопрос тех, чью законодательную инициативу обсуждает сегодня все юридическое сообщество. На самом деле это вопрос всех и каждого. И только всем нам, подошедшим к точке невозврата, решать, будет ли она пройдена.

Автор — судья Арбитражного суда Иркутской области; заслуженный юрист Российской Федерации; почетный работник судебной системы

[Анастасия Корня]

http://www.vedomosti.ru/politics/new...=editor-choice

Рост благосостояния судебной системы не помог ей завоевать доверие граждан, выяснили аудиторы Счетной палаты. На ближайшие годы такой задачи перед правосудием уже не ставят

Фото: Д. Абрамов/Ведомости
Эта публикация основана на статье «Суды обновили, а доверия нет» из газеты «Ведомости» от 16.12.2013, №233 (3495).

ФЦП «Развитие судебной системы России на 2007-2012 гг.» оказала незначительное влияние на повышение доверия граждан к правосудию. К такому выводу пришли аудиторы Счетной палаты, проанализировавшие на коллегии ведомства результаты исполнения программы. Как сообщает пресс-служба СП со ссылкой на аудитора Сергея Мовчана, основные задачи программы, предусматривавшие создание условий для осуществления правосудия, обеспечения его доступности и независимости судей, были выполнены в полном объеме.

Львиная доля этих средств (83,6%) потрачена на строительство и реконструкцию зданий судов, а также на строительство и приобретение жилья для судей и работников аппаратов. Остальное — на мероприятия по информатизации судов, оснащение их техническими средствами охраны, создание электронного архива.

Но при этом не был достигнут ни один из целевых индикаторов, позволяющих оценить отношение общества к судебной системе, отмечают в Счетной палате. Например, ожидалось, что доля граждан, доверяющих органам правосудия, по окончании реализации программы достигнет 50%, но в итоге этот показатель остановился на уровне 31%. Столько же граждан не доверяют судам (планировалось сократить этот показатель до 6%). Треть россиян считают работу судов неудовлетворительной, и почти половина жалуются на нехватку информации о деятельности судебной системы (ожидаемый показатель — 6 и 5% соответственно). Хотя по другим параметрам план выполнен: например, количество дел, рассмотренных с нарушением сроков, удалось довести до 6,5% при плане 5%.

Мовчан объясняет такой результат недофинансированием мероприятий по информатизации судов общей юрисдикции и недостаточно активным сотрудничеством их с общественными организациями и СМИ. Представитель судебного департамента при Верховном суде (выступал основным распорядителем средств ФЦП) в пятницу не отвечал на звонки.

В самом Верховном суде отмечают, что материальное обеспечение судов имеет лишь косвенное отношение к имиджу правосудия. «ФЦП — важнейший институт совершенствования судебной системы, но это не панацея в части формирования отношения граждан к судебной системе в целом, — говорит представитель ВС Павел Одинцов. — На уровень доверия к правосудию влияет огромное количество факторов, таких как уровень общего социально-экономического развития, наличие в обществе устойчивых исторически обусловленных стереотипов, использование судебной темы в конъюнктурных целях, в том числе и по резонансным делам, объективные недостатки самой системы».

Источник в судейском сообществе говорит, что основные параметры ФЦП определяли правительство и судебный департамент, но только по результатам публичного аудита ее исполнения можно будет судить, насколько коррелируют между собой целевые показатели программы и поставленные перед исполнителями задачи.

Ранее чиновник Минэкономразвития признался «Ведомостям», что целевой показатель «рост доверия граждан к правосудию» исключен из новой целевой программы «Развитие судебной системы России на 2013-2020 гг.» как слишком субъективный.

О каком доверии может идти речь, если оправдательные приговоры в практике наших судов составляют полпроцента, в то время как нормальная мировая практика — 20-40%, недоумевает адвокат Вадим Прохоров. Обвинительный уклон российских судов очевиден, а за деньги доверия не купишь.
644

[Ольга Романова]

http://www.specletter.com/obcshestvo...romanovoi.html
Коротко изложу свои соображения по судебной реформе и предлагаю вам высказать свои

Авторская передача Ольги Романовой «ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАЗЛЫ»
Десять тезисов о судебной реформе от Ольги Романовой 24 апреля 2012
Прежде всего, предлагаю вам посмотреть итоговый доклад «Открытого правительства» президенту насчет прав человека, судов, борьбы с коррупцией и прочих приятных вещей (он приведен в самом конце этого текста). О правах человека и коррупции вы и сами все знаете, а вот про предлагаемую судебную реформу надо бы поговорить. Вот лично мне кажется, что предложенные меры вовсе не ликвидируют разбой и безобразия в судах, а вовсе наоборот. Хотя куда уж дальше.
1. Десять тезисов о судебной реформе от Ольги Романовой

Коротенечко свои соображения выскажу и предлагаю вам высказать свои.

1. Про «обвинительный уклон» нашего правосудия. На самом деле никакой это не уклон. Хватит уже называть разными ласковыми существительными имеющийся беспредел. Обвинение есть единственная функция и смысл судов в России. Если, конечно, речь не идет об оправдании настоящих воров, чиновников и так называемых правоохранителей. Вот им-то оправдание — существенная компенсация от государства, то есть он нас, налогоплательщиков, — полагается автоматически. Это свинство.

2. Давно пора вести речь не об исправлении отдельных недостатков у отдельных судей, а о тотальной профессиональной люстрации. Это важно — чтобы их дети и внуки не могли ими гордиться, чтобы они на пушечный выстрел никогда более не приближались к правосудию.

3. Судить. Всех преступников в мантиях, выносящих заведомо неправосудные приговоры, — судить и сажать.

4. Насчет составления списка «нехороших» судей — можно и нужно, конечно. Но сколько уже таких списков составлено, и толку? Лучше всего взять «черный список» российских судей у ЕСПЧ и начать хотя бы с него.

5. О нагрузке судей. Ах-ах, какая большая нагрузка! Да ничего подобного. Вот плохой, неграмотный инженер, например. Уж как он бьется, как старается, а все криво! Или вот плохой журналист — пишет, пишет, а все «мама мыла раму» получается.

А у хорошего инженера, хорошего доктора, хорошего сапожника все легко и приятно, и работа в радость. Так что хватить стенать — учиться надо. В конце концов, почему адвокаты и подсудимые знают все законодательные новеллы? Потому что их это касается. А судей ничего не касается, им пофиг.

6. Об отводе судей. Надо немедленно прекратить порочную практику, при которой отвод судьи рассматривает единолично сам отводимый судья. Пошел бы он к чертям собачьим.

7. Сейчас и граждане, и адвокаты фактически лишены права жаловаться на судью в квалификационные коллегии. А зря.

8. В предложениях «Открытого правительства» довольно грамотно сказано о протоколах, что они должны выдаваться сразу. Хорошо, конечно, но мало. Главное — при вынесении судебного решения, а тем более приговора, должна проводиться независимая (да хоть по жребию) экспертиза и прилагаться справка о происхождении файла под названием «Решение» или «Приговор». Где главное — дата создания файла и место его создания. Чтобы обвинение и следствие прекратили притаскивать в суды свои файлы, которые попка-судья скороговоркой озвучивает.

9. Дальше. Предложение прямой выборности судей самими судьями — это бред. Судьи быстро между собой договорятся, «кому водить». В председатели судов нужно выбирать (да хоть назначать) людей, которые думают не о деньгах, а о своем реноме и о том, какую память они по себе оставят.

10. По поводу аудиозаписи и трансляции в судах. Аудиозапись ведется и сейчас, а видео я, например, делаю в любом суде безо всякого разрешения. Это никому не интересно. Невозможно сегодня заставить вышестоящий суд не только почитать протоколы или послушать запись — их невозможно заставить прочитать маленькую жалобу на одном листочке.

Да я могу еще долго продолжать. Если это кому-то надо. Однако есть ощущение, что никому. Кроме нас самих. Это плохо. Но спасение утопающих, как известно, есть дело рук самих утопающих. И это оставляет надежду.

[Алина Терехова]

http://www.ng.ru/economics/2014-04-22/4_advocates.html
22.04.2014 00:01:00

Три четверти адвокатов не видят независимого суда в РФ

Корреспондент "Независимой газеты"

Правоприменителей представили во всей красе Близкое знакомство с российской Фемидой обещает много сюрпризов. Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)

Одной из ключевых проблем российской экономики инвесторы называют отсутствие независимого суда и произвол правоохранителей. Но оказывается, так думает не только бизнес. Почти три четверти адвокатов, опрошенных специалистами Института анализа предприятий и рынков Высшей школы экономики (ВШЭ), признают предвзятость судебных органов. А повышение прозрачности российской судебной системы в последнее время заметили лишь 20% респондентов.

Эксперты Высшей школы экономики совместно с Ассоциацией юристов России (АЮР) провели масштабное исследование для составления портрета современной адвокатуры – кто сегодня выполняет функции адвокатов, откуда они приходят в профессию, с какими проблемами сталкиваются, следуют ли нормам профессиональной этики и т.д. Всего в опросах приняло участие 372 адвоката из девяти регионов, представляющих все федеральные округа.

Опрос показал, что большинство адвокатов весьма критически оценивают судопроизводство в России. «О повышении прозрачности судебной системы говорили 20% респондентов, а об усилении общественного контроля над правоохранительными органами – только 16%», – пишут авторы исследования. Кроме того, 28% адвокатов отметили, что работники прокуратуры часто нарушают законные права их клиентов, 50% высказали такую претензию к следователям и около 60% – к сотрудникам полиции.

При этом подобные оценки заметно варьировались в зависимости от региона. «Соблюдение прав их клиентов заметно лучше оценивалось адвокатами в Волгоградской, Вологодской и Пензенской областях. Напротив, в худшую сторону выделялись Москва и Московская область, а также регионы Дальневосточного федерального округа», – говорится в докладе ВШЭ.

Респондентам также предлагалось оценить справедливость утверждения, что некоторые адвокаты выступают посредниками между системой правосудия и своими клиентами, помогая им добиться определенного исхода дела. В том, что это очень распространенная практика, признались 22% опрошенных, а 60% сказали, что это случается время от времени. При этом добиться оправдательного приговора для клиентов даже самых ловких адвокатов получается очень редко.

Согласно результатам опросов, адвокатам часто удается смягчить наказание по сравнению с требованиями прокурора – это отметили более 60% опрошенных, около 40% респондентов рассказали, что им удается свести приговор к условному сроку. А вот полное или частичное оправдание считают возможным лишь 8% адвокатов. Отсутствие каких-либо результатов для клиента как частое явление отметили свыше 20% респондентов.

На вопрос, в чем же причины обвинительного уклона в решениях российских судов, 72% опрошенных ответили, что суды не имеют реальной независимости. Около 38% связывают эту тенденцию с исторически сложившейся традицией.

Это мнение разделяет и партнер адвокатского бюро «Коблев и партнеры» Кирилл Бельский. «Причиной обвинительного уклона российских судов является инквизиционный характер работы, унаследованный от советской системы, – полагает он. – Судьи продолжают чувствовать себя продолжением карательной функции правоохранительных органов, но не независимыми арбитрами. К большому сожалению, кузницей кадров для судов общей юрисдикции являются структуры МВД, Следственный комитет и прокуратура, а не частный юридический бизнес и адвокатура, как в странах с серьезной правовой историей».

Генеральный директор юридической компании «Зуйков и партнеры» Сергей Зуйков полагает, что результаты опросов, хоть они и основаны на мнениях, а не на фактах, передают картину достаточно точно.

«Статистика, показывающая реальные нарушения прав клиентов, отсутствует, поэтому мнение адвокатов с некоторой долей погрешности может считаться отражением действительности», – говорит он. Впрочем, рассуждает Зуйков, вряд ли предвзятое отношение сотрудников право-

охранительных органов является сегодня препятствием для инвесторов – это далеко не первоочередная проблема при решении вопросов инвестиций в России.

Относительно зависимости судебной системы адвокаты полностью правы, соглашается ведущий юрист Группы компаний АКИГ Антон Мокин. При этом, по мнению эксперта, речь идет не только о неформально-административной зависимости, но и о снижении роли судебной власти в системе сдержек и противовесов, гарантирующей разделение властей.
Кто и где нарушает права граждан (доля жалоб на частые нарушения, %)
Регион Прокуроры Следователи МВД
Волгоградская обл. 18 33 48
Вологодская обл. 13 21 36
Дальневосточный ФО 50 52 74
Красноярский край 30 54 51
Москва 34 71 68
Московская обл. 33 79 77
Пензенская обл. 15 32 47
Свердловская обл. 16 49 76
Ставропольский край 43 58 64
В среднем по 9 регионам РФ 28 50 60

Источник: Высшая школа экономики

Причины редких оправдательных приговоров в РФ глазами адвокатов
Ответы Члены АЮР* Вне АЮР*
Суды лишены независимости 72 77
Высокий уровень преступности 11 7
Высокое качество следствия 7 6
Низкая квалификация адвокатов 7 8
Низкое влияние адвокатов 28 30
Российские традиции 36 39
* Ассоциация юристов России. Источник: Высшая школа экономики

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/18070
05.12.2000, 00:00

На прошлой неделе прошел V Всероссийский съезд судей. Его итоги кратко можно сформулировать так: во-первых, российский судейский корпус в целом поддерживает судебную реформу, проводимую властью. А во-вторых, судьям повезло, что президента России зовут Владимир Путин, а не Шарль де Голль.

Перед съездом ходили разные страшные для судей слухи. Мол, правительство готовит (вариант — Герман Греф уже подготовил) новый проект судебной реформы, в корне меняющей нынешнюю структуру третьей власти. Мол, будет отменено разделение судов на арбитражные, конституционные и общей юрисдикции. Все они будут сведены в единую пирамиду с Верховным судом во главе. Мол, власть хочет ввести для судей 15-летний срок непрерывной работы с последующей переаттестацией вместо имеющегося на сегодня пожизненного статуса. Накануне съезда глава Верховного суда Вячеслав Лебедев даже провел специальную пресс-конференцию вместе с Германом Грефом, чтобы успокоить судейскую общественность.
Окончательно ее успокоил на съезде Владимир Путин: революций не будет, а будет продолжена постепенная реформа.
Ее началом в постсоветской России принято считать осень 1991 года — тогда Верховный совет РСФСР принял концепцию судебной реформы. Частично она уже выполняется. Создана система арбитражных судов, сформирован институт судебных приставов, принят пакет законодательных актов: законы "О статусе судей", "О судебной системе", "О мировых судьях", в девяти регионах действуют суды присяжных.
В ближайшее время должны быть приняты закон "Об административных судах" (он уже прошел первое чтение в Думе), новые Уголовный и Гражданский процессуальные кодексы. Предполагается, что в течение десяти лет судейский корпус увеличится примерно вдвое, а зарплата и финансирование — в несколько раз.
Все это должно способствовать повышению эффективности правосудия, укреплению правопорядка и созданию в России правового государства.

В России федеральная судебная власть разделена на три ветви: Конституционный суд, суды общей юрисдикции и арбитражные суды. В ближайшее время появятся суды административные. Плюс к этому — уставные суды субъектов федерации и мировые судьи.
По идее, жесткая судебная специализация должна помогать гражданам и организациям. Есть у тебя экономические претензии — иди в арбитражный суд. Считаешь, что тебя неправомерно обидел госчиновник,— в административный. Не согласен с законом — в Конституционный. И так далее.
На практике у судов есть очень много способов отказаться от дела. Можно привлечь к делу о хозяйственных претензиях в качестве соответчика физическое лицо и отправить истцов из арбитражного в суд общей юрисдикции. И наоборот. С компанией, руководителей которой я хорошо знаю, был случай, когда районный суд Москвы отказал одной организации в принятии искового заявления по мотивам неподведомственности. Пришлось составлять иск заново и обращаться в арбитражный. Но истец и там получил отказ с объяснением, что дело находится в юрисдикции обычных судов. Все по новой — опять отказ. И только обжаловав его в Мосгорсуде, организация наконец смогла заставить суд принять дело к производству. Вся эта процедура заняла около полугода.
А в проекте закона об административных судах возможность отфутболивания истцов заложена изначально. Например, если вы жалуетесь на чиновника, то идете в административный суд (а он, кстати, совсем не обязательно есть в вашем городе — по проекту, в России будет 21 такой суд, каждый из которых будет обслуживать несколько субъектов федерации). А если вы хотите получить с этого чиновника материальную компенсацию, то идти придется уже в суд общей юрисдикции.

К 1 января 2000 г. в судах ждали рассмотрения 850 000 уголовных и гражданских дел. В судах общей юрисдикции трудятся 16 742 судьи при потребности 35 734 человека. В России один судья приходится на 9500 жителей, в Германии — на 4000, в Англии — на 3000
Одним из важнейших достижений судебной реформы считается создание института судебных приставов. Они осуществляют охрану судов и исполнение их решений. Приставов пока мало: 7,5 тыс. при потребности в 33 тыс., тем не менее их значение трудно переоценить. Раньше, даже выиграв дело, было трудно добиться, чтобы проигравшая сторона исполнила судебное решение. Различные полубандитские структуры даже делали на этом деньги — выбивали отсуженные долги за 10-50%. Теперь всю работу по исполнению решения делают судебные приставы —за 7%, и не с тех, кому суд присудил деньги, а со стороны, отказывающейся исполнить судебное решение.
Однако и здесь не все так просто. Приведу пример. Этим летом Арбитражный суд Москвы вынес решение, обязавшее взыскать в пользу одной компании расходы по уплате госпошлины. Фирма направила исполнительный лист в отдел судебных приставов в Северо-Восточном административном округе. Не прошло и двух недель, как документ приняла к производству арбитражная группа судебных приставов. Правда, выяснилось, что пристав, который должен был заниматься этим делом, в отпуске. Прошел месяц. После четвертого звонка представителя фирмы пристав, вернувшийся из отпуска, наконец нашел дело и попросил перезвонить через неделю, чтобы узнать, какое решение он по нему принял. Через неделю он с радостью сообщил, что исполнительным листом должен заниматься не его отдел, а отдел судебных приставов при арбитражном суде. Еще через месяц документ дошел до адресата, и новый пристав отрапортовал, что уже разослал запросы в различные инстанции, чтобы найти имущество должника, которым он сможет расплатиться по тем несчастным восьмистам с небольшим рублям, которые он должен. Думаю, к весне следующего года исполнительное производство будет завершено...

Средняя зарплата судьи в 2000 г. составила 4500 руб. Средний оклад рядовых судей — около 3000 руб.
Теперь о том, что предстоит сделать. Владимир Путин пообещал вдвое увеличить судейский корпус. Одна из главных задач реформы — сделать так, чтобы быть судьей было престижно. Чтобы судьбы людей решали действительно уважаемые и образованные люди. И чтобы эти люди были как можно лучше защищены от давления как со стороны власти, так и со стороны субъектов рассмотрения дела.
Пока же профессия судьи не пользуется популярностью у юристов. Если на Западе судейская мантия — достойное завершение адвокатской карьеры (см. справку), то в России, как правило, судьями становятся те, кому нужны льготы, гарантированные законом "О статусе судей": квартира, медицинское и социальное обслуживание и т. д. Или, что гораздо страшнее, те, кто понимает, что и на судейском месте можно неплохо заработать.
Зарплата столичных судей сейчас 5-10 тыс. руб. (в зависимости от надбавок). Она вряд ли может заинтересовать серьезного юриста, чья зарплата в Москве не ниже $1 тыс. В провинции адвокаты зарабатывают, конечно, меньше, но и судейское жалованье составляет в пределах 1,5-5 тыс. Потому-то в районных судах до половины должностей судей вакантны. Поэтому и квалификационные экзамены на эту должность не слишком строги.
Правда, при нашей системе права судья и не должен быть интеллектуалом. Ему не нужно знать судебную практику, достаточно четко знать законы и поступать так, как в них записано. Но, к сожалению, даже это могут делать далеко не все судьи. Зачастую адвокатам приходится объяснять судьям, как следует применять те или иные нормы права, поскольку сами они не знают ни законов, ни судебной практики. Что самое интересное, судьи с благодарностью принимают такую помощь.
Абсолютно непонятно, как избавляться от тех судей, которые вроде бы ничего противозаконного не сделали, но просто не соответствуют по уровню своей квалификации званию судьи. Таких много — как судей советской закалки, не разбирающихся в новых реалиях, так и недавних троечников из юридических вузов. Шарль де Голль в свое время взял и целиком сменил старый судейский корпус на молодых и образованных. В России же поторопились и на заре демократии ввели принцип несменяемости судей — чтобы все было, "как у больших", как в Европе. И теперь грефовская идея заменить несменяемость 15-летним сроком, естественно, воспринимается в штыки. И, похоже, власть от нее уже отказалась.

Сейчас в СИЗО 3226 человек ждут суда от одного до двух лет, 400 — от двух до трех лет, 41 — более трех лет
Судебной системе обещана всемерная финансовая поддержка. Это, конечно, хорошо. Правда, пока не очень верится, что у государства на все хватит денег.
Пока суды, особенно районные, влачат нищенское существование. 160 зданий судов находятся в аварийном состоянии, из них предписано эвакуировать людей. Скоро в таком же состоянии могут оказаться еще 700 зданий. Только 40% судов компьютеризированы.
До тех пор пока эта нищета сохранится, суды нельзя будет считать независимыми. Этим активно пользуются региональные власти. Вот, например, московский мэр Юрий Лужков не проиграл еще ни одного иска по защите своего ущемленного достоинства к средствам массовой информации. Было бы удивительно, если бы проиграл. Выступая на ежегодном собрании московских судей в феврале 1999 года, мэр предложил заключить договоры с судами, согласно которым правительство Москвы оказало бы им материальную помощь, а суды, со своей стороны, взяли бы на себя "количественное обязательство по рассмотрению дел и принятию решений по ним".
Мэр особо отметил, что московские власти и впредь будут решать социальные проблемы работников судебной системы, напомнив, что в 1998 году из муниципального бюджета на поддержку судов было выделено 42 млн руб., а за шесть прошедших лет судьям предоставлена 121 квартира.
И какие после этого решения должны выносить судьи?

160 зданий судов находятся в аварийном состоянии, из них предписано эвакуировать людей. Скоро их число вырастет до 700
Несомненно, примерно так же взаимоотношения судебной и региональной власти выстроены и в других субъектах федерации. Судебная реформа как раз и предполагает вырвать суды из подчиненности регионам (например, территории, подведомственные административным судам или окружным арбитражным, не будут совпадать с границами субъектов федерации).

Судебная реформа будет длится гораздо дольше, чем обещанные на съезде главой Верховного суда Вячеславом Лебедевым два с половиной года. Гражданам нужно смириться с тем, что судья может оказаться подкупленным — прямо или опосредованно, что еще очень долго придется месяцами, если не годами ждать судебных решений, что многие их этих решений окажутся неквалифицированными.
Впрочем, успокаивать может то, что, например, судебная волокита никак не зависит от уровня развития правовой системы. И в США, и в Европе некоторые дела тянутся годами, особенно если цена иска выражается семизначными цифрами. Ни одна из судебных систем не лишена недостатков.
Есть и еще один приятный момент — нынешние очереди в судах можно рассматривать не только как свидетельство плохой организации их работы, но и как доказательство растущего правосознания граждан, все чаще предпочитающих решать свои проблемы в суде, а не во внесудебном порядке.
МАКСИМ ЧЕРНИГОВСКИЙ

Группа иска
Потерпевший
1993 год. Квартира зампреда Ачинского суда Красноярского края Дмитрия Рябцева была взорвана одним из обвиняемых по рассматриваемому судьей уголовному делу о мошенничестве и хранении наркотиков. Господин Рябцев чудом остался жив. Его 13-летняя дочь получила тяжелые ранения. III внеочередной съезд судей России потребовал от МВД обеспечить служителей Фемиды оружием. Но МВД ответило, что денег на пистолеты нет.

Принципиальный
1996 год. В Генпрокуратуру обратился судья Тимирязевского межмуниципального суда Москвы Андрей Воинов, который рассказал, что коллега Виктор Жидких пытается склонить его к получению крупной валютной взятки за вынесение оправдательного приговора некоему Рафику Алиеву, обвиняемому в умышленном убийстве. Процесс передачи $10 тыс. в качестве взятки судье был снят на видео. Суд признал Жидких виновным в покушении на дачу взятки должностному лицу. За это он получил два года лишения свободы условно и сразу же был амнистирован. Тем временем судьи Тимирязевского суда фактически выжили своего коллегу Воинова за то, что тот "сдал" взяточника. Воинову пришлось перейти на работу в прокуратуру.

Взяточник
1996 год. Рекордсменом среди судей по числу полученных и доказанных взяток признан 32-летний судья Тюхтетского райсуда Красноярского края Игорь Денисенко. Он уличен в получении пяти взяток. Одному подсудимому, ранее дважды судимому за хищения и опять попавшемуся на воровстве, судья даровал свободу за 1 млн "старых" рублей. Другому рецидивисту вынес за 3 млн рублей условный приговор по делу о мелкой краже. С мелкого вора, обвинявшегося в незаконном выращивании наркотического мака, Денисенко взял за свободу 8 млн рублей. И одновременно за 3 млн рублей спас от тюрьмы местного жителя, травмировавшего прохожего в ДТП. Попался судья на пятой взятке. Мелкий уголовник Майер украл мешок зерна. Его сестра обратилась к Денисенко с просьбой не лишать брата свободы. Судья запросил 15 млн рублей, однако женщине удалось собрать только 12 млн. И тогда она написала заявление в милицию. Там ей вручили купюры с переписанными номерами, минивидеокамеру и микрофон. Получив деньги, судья возвратил дело Майера на доследование, а его самого освободил из-под стражи. Сам судья свою вину не признал, заявив, что его оговорили подсудимые и их родственники. Однако доказательств оказалось более чем достаточно. И тем не менее суд пожалел коллегу: вместо запрошенных гособвинителем восьми лет лишения свободы Денисенко был приговорен лишь к четырем годам.

Фальсификатор
1997 год. Судья Индустриального райсуда Хабаровска Галина Антушевич передавала российских детей на усыновление в США. Делала она это, не проводя судебные заседания и фальсифицируя их протоколы. Подлог вскрылся после того, как судья отдала в руки американских супругов Тайлор двухлетнюю Надю Навроцкую, которую ранее намеревалась усыновить другая гражданка США Леринда Рут Сеинт. На суде Галина Антушевич говорила, что делала все это в интересах детей: многие из них подкидыши, и нельзя желать им лучшей доли, чем скорейшее устройство в американские семьи. Судья получила два года условно и тут же была амнистирована.

Жертва
1996 год. Судья Останкинского райсуда Москвы Ольга Лаврентьева была убита на своем рабочем месте. Убийца Валерий Иванков скрыться не успел: он инвалид второй группы и с большим трудом передвигается на костылях. За несколько дней до трагедии судья Лаврентьева вынесла постановление о привлечении инвалида Иванкова к административной ответственности за торговлю без лицензии. Он был оштрафован на 37 тыс. 950 рублей с конфискацией предметов торговли — детских курток, костюмов и рубашек. Вскоре после этого инвалид задумал убить судью, которая лишила его средств к существованию. Он пришел в суд, вошел в кабинет судьи и нанес ей несколько ударов выкидным ножом. Ольга Лаврентьева скончалась в НИИ Склифосовского от ран и большой потери крови. А убийцу направили на принудительное лечение.

Звездочет
1996 год. Судья Высшего арбитражного суда Владимир Никитин рассмотрел за последние несколько лет десятки экономических дел и слыл чутким и беспристрастным юристом. Однако коллеги считали его человеком со странностями. Однажды судья Никитин пришел к председателю Высшего арбитражного суда Вениамину Яковлеву со словами: "Помогите мне. На меня действуют лучи". Выяснилось, что судья сверял свои решения с лунным календарем. Медики признали психическое заболевание Никитина несовместимым с его профессиональной деятельностью. Узнав об этом, некоторые участники арбитражных споров попытались добиться отмены его решений. Но оказалось, что все они законны.

Нервный
1999 год. Судья Верховного суда Татарии Анатолий Матвеев учинил самосуд над 11-летним Володей Егошиным, поцарапавшим его автомобиль Pontiac. Он закинул мальчика в контейнер с мусором. В результате Володя попал в больницу с кровоподтеками и нервным стрессом. В Верховном суде, где рассматривалось дело господина Матвеева, он сетовал, что сорвался, однако попенял отцу Володи на то, что тот не воспитал в сыне "бережного отношения к чужому имуществу". Раскаяния от судьи никто так и не дождался. Президиум Верховного суда посчитал, что господин Матвеев систему опорочил, и он был уволен.

Ревнивица
1993 год. Председатель Сокольнического райсуда столицы Надежда Гордеева едва не села в тюрьму по обвинению в убийстве своего заместителя судьи Ирины Лосевой. Дело было так: вечером 10 сентября судьи Гордеева и Лосева со своим коллегой из того же суда Владимиром Маркиным после вечеринки в суде направились на машине в сторону Солнцева. Около трех часов ночи Лосевой было нанесено 11 ножевых ранений, от которых она скончалась по дороге в больницу (коллеги везли ее в Институт имени Склифосовского полтора часа). Прокуратура рассматривала версию о том, что женщины повздорили, не поделив судью Маркина, в результате чего и случилась трагедия. Впрочем, доказать вину подозреваемой Гордеевой в убийстве не удалось. Из суда же она была уволена.

Сибарит
2000 год. Татьяна Локтионова, скандально известная судья, возглавлявшая Приморский арбитраж, которую губернатор края Евгений Наздратенко обвинял в преднамеренном банкротстве 250 приморских предприятий и за которую активно заступалось руководство Высшего арбитражного суда, была уволена "за порочащие поступки". Высшая квалификационная коллегия судей России выяснила, что судья находилась во внеслужебных отношениях с руководителями АООТ "Саха-Находка", заинтересованными в удовлетворении арбитражем своего иска к одному из контрагентов. А пребывание Локтионовой с мужем в 1996 году в Гонконге в шикарных гостиничных апартаментах было оплачено за счет фирмы "Нова финанс ЛТД". Глава этой фирмы признал на суде, что передал супругам Локтионовым в качестве взятки не менее $500 тыс.

Находчивый
1994 год. Генпрокуратура установила, что судья Высшего арбитражного суда Николай Анакин оказывал платную юридическую помощь по договору одному из челябинских заводов, споры с участием которого он рассматривал в арбитраже. Эту информацию прокуратура получила от директора предприятия, который перечислял деньги арбитру (суммы превышали его месячную зарплату). Квалификационная коллегия, получив материалы на Анакина из Генпрокуратуры, решила, что такой договор "нравственно ущербен", и, несмотря на его заверения, что все эти деньги он отдавал детдому, прекратила полномочия судьи.

Как становятся судьями

Относительно недавно в Соединенных Штатах судьей мог стать любой желающий, а в Британии до сих пор судьями низшей инстанции становятся люди, обладающие не юридическими знаниями, а здравым смыслом.

Америка
Единые правила существуют только для назначения федеральных судей. Их назначает президент и утверждает сенат. Кандидат должен иметь высшее юридическое образование и большой опыт работы. Федеральные судьи назначаются пожизненно и могут быть смещены только в результате процедуры импичмента. Правила назначения судей в штатах различны. В некоторых штатах (например, Индиане и Массачусетсе) до середины 1930-х годов действовало правило, в соответствии с которым юристом и судьей мог стать любой гражданин штата, не совершивший уголовного преступления. Сейчас судей штатов либо назначают губернаторы с согласия местного законодательного собрания, либо они выбираются всеобщим голосованием на срок от 6 до 15 лет с правом повторного переизбрания. Статистика свидетельствует, что абсолютное большинство судей штатов до своего назначения или избрания занимали руководящие должности в офисах окружных прокуроров.

Британия
Британская правовая система предполагает существование профессиональных (королевских судей и рикордеров) и мировых судей. Все они назначаются королевой по представлению лорд-канцлера. Для мирового судьи (он рассматривает вопросы, связанные с мелкими правонарушениями) специального образования не требуется. Им может стать любой уважаемый гражданин. Формально он должен пройти краткий юридический курс, однако и это не обязательно: в суде есть секретарь, имеющий высшее юридическое образование. Он не только ведет протоколы заседаний, но и при необходимости консультирует судью. Рикордеры — судьи, рассматривающие вопросы, связанные с тяжкими уголовными преступлениями,— назначаются на срок до десяти лет из числа барристеров. Чтобы стать барристером, необходимо иметь юридическое образование, пройти стажировку у опытного барристера и после сдачи экзаменов быть принятым в члены одной из четырех гильдий, входящих в корпорацию барристеров. Для назначения рикордером юрист должен быть барристером не менее десяти лет. Королевские судьи (судьи высшей категории) назначаются пожизненно из числа барристеров, имеющих десятилетний стаж работы. По достижении 75-летнего возраста королевский судья по традиции уходит в отставку.

Япония
Все судьи страны назначаются кабинетом министров на основании предложений, представленных Верховным судом страны на срок десять лет. Возможно повторное назначение на должность. По достижении пенсионного возраста (65 лет для женщин и 70 лет для мужчин) судьи уходят в отставку. Для занятия должности судьи установлены четкие и строгие правила отбора. Выпускники юридических факультетов японских университетов, желающие стать судьей, экзаменуются специальной комиссией министерства юстиции. Требования комиссии столь высоки, что их выдерживают не более 2-3% экзаменующихся. Они зачисляются на двухгодичные курсы работников юстиции при Верховном суде, в программу которых входит теория и практика в судах (8 месяцев), а также в прокуратуре и адвокатуре (по 4 месяца). Но даже после успешной сдачи экзаменов, претенденты не становятся судьями. Они должны ждать особого предложения от Верховного суда, которое делается отнюдь не всем.

Франция
Во Франции судья является профессиональным госслужащим. Первый шаг к судейскому креслу — получение общего юридического образования. Четырехлетний курс заканчивается сдачей экзамена и получением степени лицензиата права. Претенденты на должность судьи должны затем сдать сложный вступительный экзамен на право посещения единственной в стране Национальной школы магистратуры. Ежегодно в нее принимают не более 200 студентов. Двухгодичное обучение в школе включает в себя стажировку в судах и прокуратурах, курсы судебной медицины, криминологии и бухгалтерского учета. Выпускники школы сдают еще один экзамен, после которого они поступают на государственные должности судей или прокуроров. Французские судьи несменяемы, их нельзя перевести на другую работу без их согласия. По достижении пенсионного возраста (70 лет) они должны уйти в отставку.

Россия
В России судьей районного суда может стать гражданин, достигший 25-летнего возраста, имеющий высшее юридическое образование, стаж юридической работы не менее пяти лет, не совершивший порочащих его поступков, сдавший квалификационный экзамен и получивший рекомендацию квалификационной коллегии судей. Для того чтобы стать судьей вышестоящего суда, нужно иметь стаж юридической работы не менее десяти лет и быть старше 30 лет, судьей Верховного суда и Высшего арбитражного суда — старше 35 лет. До достижения пенсионного возраста (55 для женщин и 60 лет для мужчин) судьи несменяемы, их нельзя перевести на другую работу без их согласия.

Когда решение суда — закон
В качестве одного из вариантов российской судебной системы рассматривалась идея объединить все три ветви судебной власти и создать единую судебную иерархию. Это англосаксонская или, как ее еще называют, прецедентная система правосудия. В Великобритании и США законы носят в значительной степени декларативный характер. Ключевую роль в формировании правоприменительной практики играют суды, которым даны широкие возможности в толковании законов. Суд, однажды давший толкование правовой нормы при вынесении решения, тем самым создает судебный прецедент, которым будут руководствоваться другие судьи страны.
Исторически, со времен великих русских судебных реформаторов Петра I и Александра II, российская правовая система тяготеет к германо-романской, или континентальной системе права. Она и действует сейчас в России. Главенствующую роль в такой системе играют нормативные правовые акты: законы, положения, правила, инструкции и т. п. Суд в данном случае должен лишь определить, какой нормативный акт применить к правоотношениям, по которым возник спор, и принять решение, какое предписывает этот акт и процессуальный закон. Лишь толкования высших судебных инстанций (Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов) имеют для нижестоящих судов юридическое значение.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/18069
05.12.2000, 00:00

V Всероссийский съезд судей показал, что за десять лет судебная реформа в России продвинулась очень недалеко.

Юрий Скуратов, бывший генпрокурор России. Я бы упростил механизм привлечения судей к ответственности. Сейчас это почти невозможно, судьи неподконтрольны. Многие живут с оглядкой на власть и по принципу телефонного права. А в моем деле определенные судьи имели личную материальную заинтересованность.

Сергей Михайлов, предприниматель. Я бы создал судебную параллель из профессиональных судов и судов присяжных с четким разделением полномочий. Всех судей обязательно нужно избирать, но не пожизненно, так как человек и его мировоззрение со временем меняются. В Швейцарии мое дело рассматривало жюри из шести присяжных, выбранных из людей среднего класса, и все они вынесли решение в мою пользу. Для них были важны лишь доказательства, а не обвинения, не подтвержденные документально.

Павел Астахов, адвокат Московской городской коллегии адвокатов. Начинать надо с селекции среди действующих судей и установления жестких правил отбора для новых. Например, в древней Иудее для тех, кто претендовал стать судьей, был установлен жесткий ценз по таким параметрам, как наличие имущества, количество детей, отсутствие физических недостатков, владение минимум семью языками т. д. Нам нужны другие параметры, но без них ничего изменить нельзя.

Кирсан Илюмжинов, президент Республики Калмыкия. Прежде всего их надо нормально обеспечить материально, чтобы не было коррупции. Я не имел дела с Конституционным или Верховным судами, но не потому, что сомневался в их эффективности, просто не было повода. А в остальном, мне кажется, судебная власть работает эффективно.

Борис Заритский, председатель квалификационной коллегии судей Московской области. Судьей всегда кто-то недоволен, поэтому надо сделать их независимыми от чиновников и оставлять пожизненно. А контроль у нас есть. В этом году мы трем судьям отказали в продлении срока полномочий за волокиту, был случай лишения полномочий за поступки, позорящие звание судьи. Но за профнепригодность еще никого не отстраняли.

Владимир Жириновский, вице-спикер Госдумы, лидер ЛДПР. Надо сделать их независимыми от мизерной зарплаты, квартиры и прочих благ. Но пока суды финансирует местная или региональная власть, они будут от них зависеть. Финансировать суды должен федеральный центр. И назначать надо только профессионалов со стажем 20-30 лет, а не абы кого. А срок ограничить десятью годами.

Надежда Муравьева, председатель Клинского городского суда. Я бы предложила ввести сменяемость судей. Например, через пять лет. И упростила процедуру назначения — сейчас прохождение всех инстанций затягивается до полугода. А безнаказанность судей — это сказка.

Дмитрий Якубовский, адвокат. Надо переходить на суд присяжных — тогда наше правосудие станет правосудным. И не надо бояться, что тогда суд станет судом улицы. В судах присяжных оправдательные приговоры составляют 1/3, а в обычных менее 1%. По большому счету у нас и судей-то нет — есть советские люди с совковым менталитетом.

Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по законодательству. Ничего. Беда не в них, а в том, что они работают по старым советским законам. До сих пор не приняты Уголовно-процессуальный и Административный кодексы. Надо вносить поправки и в действующие законы. Наш комитет подготовил уже около 50 поправок, но это не предел.

Гасан Мирзоев, депутат Госдумы, президент Гильдии российских адвокатов. Жестче отстранять тех, кто позорит звание судьи. Вот недавно судья Липецкого облсуда выдворила адвоката из зала со словами: "Выведите адвоката силой, он меня уже достал". Это и противозаконно, и непорядочно.

Сергей Пашин, бывший судья Мосгорсуда, лишенный звания квалификационной коллегией судей Москвы. Воспитывать их надо, ставить в такие условия, чтобы они воспринимали судебную реформу как свою собственную. Я очень надеюсь на введение суда присяжных. Многие судьи, поработавшие с присяжными, изменились в лучшую сторону.

Алексей Лебедь, глава Республики Хакасия. Не то, что предлагает Герман Греф. Сменяемость судей приведет к их полному подчинению прокуратуре и губернаторам и поставит крест на независимости. А самих судей надо учить — я не раз сталкивался с тем, что некоторые даже не знают значение слов "вексель" и "денежное обращение".

Эдмонд Поуп, глава американской компании Techsource Marine Group LTD, обвиняемый в шпионаже против России. Их надо сделать судьями, а не бывшими работниками прокуратуры. Например, в моем деле председательствующая вела себя порой не как судья, а как прокурор. Оказалось, что год назад она действительно работала в прокуратуре, и вообще у вас главным университетом для судей является прокуратура.

Валентина Гордиенко, судья Центрального суда Красноярска, освободившая из-под стражи Анатолия Быкова. Судей надо защищать, поскольку наши права — на охрану жизни, защиту, на оружие — только декларируются.Два года назад на меня напали, и, несмотря на все обращения в судебный департамент, я так и не получила возмещения ущерба моему здоровью. И выбирать их надо не на три года, а бессрочно. Сейчас судьи боятся вести дела, в которых нужно вступать в конфликт с местными законодательными органами, потому что те будут переизбирать судью на новый срок. А реформировать надо законодательную базу, которая противоречит даже Конституции.

Николай Волков, бывший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры. В помощь судьям я бы предложил ввести пост независимого прокурора. Назначать его могла бы Дума, как и главу Счетной палаты. Это прекратило бы разговоры о зависимости судебной системы от власти.

Александр Яковлев, ректор Московского нового юридического института. Судья должен получать больше, чем все чиновники его района. При обязательном улучшении уровня подготовки судей это должны быть "сливки" юриспруденции. И главенство органов госнасилия должно быть заменено главенством судов.

Петимат Бузуртанова, член Верховного суда Ингушетии. Я против ограничения срока полномочий судей. Пожизненное назначение — это залог нашей независимости от исполнительной власти. Что такое независимость, я в полной мере испытала, когда снимала с регистрации кандидата в депутаты Госдумы, поддерживаемого президентом Аушевым. А на обсуждение кандидатур городских и районных судей местными законодателями должны отводиться конкретные сроки. У нас трое районных судей уже несколько лет не могут приступить к работе из-за того, что законодатели затягивают обсуждение.

[Право. Ru]

http://pravo.ru/voting/186/

Михаилу Клеандрову выпало предварительно изучать закон, оборвавших карьеру многих его коллег по судейскому сообществу
Фото пресс-службы КС РФ

В конце апреля все 90 депутатов думской фракции КПРФ обратились в Конституционный суд. Они потребовали проверить на соответствие основному закону ФКЗ "О Верховном суде и прокуратуре Российской Федерации", который вступил в силу 7 февраля 2014 года. Это – основной документ судебной реформы, в ходе которой упраздняется Высший арбитражный суд, его полномочия передаются Верховному суду, куда судей набирали с помощью Специальной квалифколлегии.

"Сегодня можно в рутинном порядке устранить ВАС, а потом – инициировать ликвидацию КС", – пугали конституционных судей заявители и добавляли, что положения спорного закона нарушают полтора десятка статей Конституции, в том числе о разделении властей, о независимости судей и о праве на судебную защиту, и три конституционных принципа – сбалансированности полномочий органов власти, правовой определенности и разумной стабильности правового регулирования. А необходимость для судей проходить специальные процедуры, чтобы получить назначение в новый ВС, по мнению заявителей, противоречит еще и принципу несменяемости судей.

Члены КПРФ просили рассмотреть их заявление в первоочередном порядке, но определение КС по нему оказалось датировано лишь 17 июля 2014 года. К этому времени Совет Федерации сформировал "первоначальный" состав нового Верховного суда.

Предварительно жалобу по судебной реформе изучал судья КС Михаил Клеандров. Затем коллегиально, под председательством Валерия Зорькина, Конституционный суд ее отклонил, как, впрочем, депутаты от КПРФ и ожидали. Во-первых, парламентарии опоздали с запросом – его разрешение КС уже "не подведомственно". Закон о ВС и прокуратуре обрел силу 7 февраля, а проверка закона, изменяющего Конституцию, "может быть осуществлена только до его вступления в силу", указали судьи КС. Во-вторых, законодатель был в своем праве изменять основной закон, решили в КС. Конституция не определяет, как должна быть организована судебная система страны, и дает законодателю "определенную свободу усмотрения", которую ограничивают лишь 1, 2 и 9-я главы Конституции.

В-третьих, нарушения законов о статусе судей нет. Конституционный суд счел, что объединение судов – "уникальный случай, требующий принятия специальных мер" для обеспечения независимости и несменяемости судей. Но такие меры были приняты, решил КС: судьям давалась возможность продолжить работу в новом суде или в других судах, в противном случае им полагалось содержание судей в отставке.

Еще один аргумент жалобы заключался в том, что действующим судьям двух высших инстанций надо было предоставить возможность работать в объединенном" ВС. Но Конституционный не нашел нарушений и в процедуре отбора кадров в его состав. В определении отмечается, что нет "обязательности установления такой его численности, которая допускала бы возможность объединения в его составе судей двух действующих высших судов". По мнению КС, для претендентов в новый ВС предусмотрены были те же условия, какие устанавливает закон о статусе судей при замещении должностей в других федеральных судах. Для них обязательным было "лишь получение рекомендации" Спецквалифколлегии, которая дается исходя из документов, представленных кандидатами, – так описал КС порядок работы коллегии. Сами члены СККС между тем признавали, что подходили к делу с большей свободой усмотрения.

Почему Конституционный суд принял такое решение?

Это абсолютно обоснованный с точки зрения права подход КС. Голосов: 1041 (21%)
Податели жалобы виноваты – опоздали, да и аргументы слабые. Голосов: 1075 (22%)
КС в его нынешнем составе никогда бы не пошел против президента. Голосов: 1715 (35%)
У меня свой вариант (предложу в комментариях). Голосов: 1022 (21%)

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/1185516
15.06.2009, 00:00

За пять с половиной лет заключения Михаил Ходорковский четыре раза выступал в СМИ с большими статьями. "Кризис либерализма в России" и три "Левых поворота" были посвящены выбору между либеральной и неосоциалистической моделями развития страны. В своей новой статье, переданной журналу "Власть", Михаил Ходорковский предлагает радикально изменить российскую судебную систему.

Президент Медведев, кажется, совершенно не против либерализации. Но в то же время не хочет, чтобы любые "оттепельные" мероприятия хотя бы в минимальной степени представляли угрозу его власти. Тем более — угрожали основам его президентской легитимности, среди которых прямая преемственность по отношению к предыдущему российскому президенту Владимиру Путину. Дмитрий Медведев умеет не только говорить, но и делать кое-какие правильные вещи. Например, помилование 12 осужденных после нескольких лет полного бюрократического паралича самого механизма помилования. Увольнение начальника Московского ГУВД Владимира Пронина после восьми с половиной лет, когда считалось, что бюрократия не просто не должна, а не вправе реагировать на общественное мнение. Долгожданное освобождение Светланы Бахминой. Да, формально это решение принимал не Кремль, а суд. Но при Путине этого не произошло.

Дмитрий Медведев произносит совершенно верные слова и о судебной реформе. Хотя слова иногда расходятся с непосредственными действиями. Например, инициатива о назначении председателя Конституционного суда Советом федерации по представлению президента страны едва ли действительно гарантирует независимость этого судебного органа. Скорее это часть многоходовой комбинации, характерной для стиля нынешнего президентства. Предсказывать, а тем более пытаться объяснить истинный смысл подобных шагов не является задачей данной статьи. Полагаю необходимым поговорить о стратегии.

Значение судебной реформы для будущего страны нельзя недооценивать. Автор этих строк убежден: никакая демократизация, никакая либерализация в России в принципе невозможны без превентивной судебной реформы. Потому что эффективная защита прав и свобод граждан реальна только в той стране, где граждане могут пожаловаться на ущемление своих прав и свобод в полностью независимую от исполнительной и законодательной власти инстанцию — суд. И рассчитывать на непредвзятый вердикт.

Никакие законы, никакие решения власти, пусть даже самые либеральные и "оттепельные", не будут работать, если в стране нет независимого суда, который может остановить нарушения или неправильное применение законов и других властных актов.

Исторические проблемы с демократией в России возникли во многом потому, что у нас в Средние века и Новое время так и не сложился институт суда, который давал бы равные шансы хозяину и слуге, сильному и слабому, государству и его подданному. Договоры между царской, а потом императорской короной и всеми остальными субъектами (боярами, дворянами, крепостными, холопами) действовали заведомо только в одну сторону. Государство могло отказаться от своих обязательств в любой момент. И пожаловаться на власть, а тем более получить защиту в независимой инстанции было заведомо невозможно.

Так было на протяжении почти всей отечественной истории, хотя в ней был 60-летний период в конце XIX — начале XX века, когда судебная реформа императора Александра II Освободителя привнесла в российские реалии и суд присяжных, и присяжную адвокатуру, и честную профессиональную прокуратуру, а вместе с ними — Правосудие, прославившее страну. Но, к сожалению, в силу устойчивых противоположных традиций, переживших сначала Российскую империю, а затем и Советский Союз, эта реформа встретила ожесточенное сопротивление, а сама эра Правосудия оказалась недолгой.

Потому я считаю, что судебная реформа в современной России должна предшествовать политической. Любые новации, связаны ли они с расширением прав парламента, повышением статуса политических партий, снижением электорального барьера, возвращением к выборности Совета федерации, смягчением законодательных требований к некоммерческим организациям, могут превратиться в фикцию, если и пока в стране нет независимого суда, не подчиненного ни "телефонному праву", ни логике коррупции.

В 90-е годы прошлого века у нас уже была попытка создать такой суд. Признаемся честно самим себе: она провалилась! Скорее всего, потому, что большая часть элиты на самом деле, как и в XIX веке, не хотела полностью независимой "третьей власти". Чиновники, как и прежде, оставались заинтересованы в том, чтобы судьи выполняли их прямые или косвенные указания. Многие бизнесмены — в возможности гарантировать определенный исход судебных разбирательств с помощью взяток. Сегодня у нас есть судебная система, которая на 2/3 представляет собой особый департамент исполнительной власти, на 1/3 — конгломерат специальных подразделений крупных и средних корпораций.

Конечно, нельзя не признать, что честные судьи, подчиняющиеся только закону, есть и в сегодняшней России. Но их немного. Они — исключение, которое подтверждает правило. Есть и честные, справедливые судебные решения. Но они, увы, возможны лишь по делам, в которых нет административно-коррупционного воздействия на суд.

Модернизация судейского корпуса, качественное изменение его состава — важнейшее условие построения независимой судебной системы. Однако эта модернизация будет долгой и трудной. И она может стать результатом, но не предпосылкой судебной реформы. Потому что заменить тысячи судей в короткий срок невозможно. А при отсутствии необходимой существенно новой политико-правовой среды ротация состава "третьей власти" сама по себе к радикальным переменам не приведет.

Приоритетные шаги в направлении радикального реформирования российского судопроизводства должны предполагать, на мой взгляд, возрождение независимости каждого судьи и судейского сообщества в целом. В начале этого десятилетия, когда Кремль начинал путинскую судебную реформу, приведшую в конечном счете к тотальному торжеству "басманного правосудия", нам говорили, что очень важно избежать превращения судейского корпуса в "закрытую касту", свободную от внешних влияний. Сегодня очевидно: мы должны добиваться, чтобы судьи стали профессиональной корпорацией, независимой от внешних воздействий, административных или коррупционных. Той самой "кастой", если угодно. Формирование судейской корпоративности, пусть даже это слово многим не нравится, есть непреложное условие создания — быть может, впервые по-настоящему за всю российскую историю — независимого суда.

Не случайно Бангалорские принципы поведения судей специально оговаривают, что "независимость судебных органов является предпосылкой обеспечения правопорядка и основной гарантией справедливого разрешения дела в суде. Следовательно, судья должен отстаивать и претворять в жизнь принцип независимости судебных органов в его индивидуальном и институциональном аспектах".

Бангалорские принципы поведения судей были разработаны судейской группой по вопросу об укреплении честности и неподкупности судебных органов, действующей под эгидой ООН, на совещании в индийском Бангалоре. Утверждены на международном совещании судей в Гааге в ноябре 2002 года. Одобрены резолюцией Экономического и социального совета ООН N 2006/23 от 27 июля 2006 года. Считаются "международными рекомендациями и стандартами в сфере правосудия" (формулировка Конституционного суда РФ). Документ провозглашает ряд ценностей, которыми должен руководствоваться в своих действиях судья: независимость, объективность, честность и неподкупность, соблюдение этических норм, равенство, компетентность и старательность. В частности, в Бангалорских принципах отмечается: "Судья не только исключает любые не соответствующие должности взаимоотношения либо воздействие со стороны исполнительной и законодательной ветвей власти, но и делает это так, чтобы это было очевидно даже стороннему наблюдателю".

Что необходимо сделать прежде всего?

1. Передать ряд важных вопросов функционирования и развития судебной системы самому судейскому сообществу.

Для этого надо придать нынешнему Совету судей — по сути, совещательному форуму — статус саморегулируемой общественной организации, которая будет среди прочего:

— самостоятельно формировать половину состава Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов;

— наделена исключительным правом лишать судей их статуса (вероятно, на основании рекомендаций квалификационных коллегий).

Президент в таком случае будет вносить в Совет федерации только половину кандидатов на посты судей трех высших судов страны. Это, бесспорно, качественно снизит зависимость третьей ветви власти от первых двух.

Напомню, что Рекомендацией Совета Европы государствам-членам Совета Европы о независимости, эффективности и роли судей предписывается: "Орган, принимающий решения об отборе и продвижении судей, должен быть независимым от правительства и администрации. Для обеспечения его независимости правила должны, например, предусматривать отбор судей судейским корпусом и самостоятельность принятия решений этим органом о его правилах процедуры".

Рекомендация N R (94) 12 комитета министров государствам-членам Совета Европы о независимости, эффективности и роли судей принята комитетом министров Совета Европы 13 октября 1994 года. В Рекомендации отмечается, что в тех странах, где "положения конституции, законодательных актов или традиции допускают назначение судей правительством, должны существовать гарантии транспарентности и практической независимости процедур назначения судей".

Важнейшие решения должны, очевидно, приниматься на ежегодном съезде Совета судей России, а второстепенные — на пленуме правления организации, который может проводиться ежеквартально.

Сам Совет судей может формироваться один раз в четыре года на съезде судей России, делегатов на который будут направлять три высших и все региональные суды — как общей юрисдикции, так и арбитражные.

Судей, которые работают "на земле" в судах общей юрисдикции, в отличие от судей высших инстанций должны будут выбирать закрытым голосованием из числа членов общественной организации, объединяющей лиц, претендующих на профессиональные выступления в судах, то есть из прокуроров и адвокатов. При этом профессиональная организация судебных адвокатов и прокуроров должна быть единой. Хорошей базой для ее создания может стать секция Российского союза юристов.

В любом случае избираемый метод подбора судей должен "гарантировать от назначения судей по неправомерным мотивам", как об этом говорится в Основных принципах независимости судебных органов, принятых на Конгрессе ООН в Милане в 1985 году.

Основные принципы независимости судебных органов приняты на VII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в Милане 26 августа — 6 сентября 1985 года. Одобрены резолюциями Генеральной ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 года N 40/32 и от 13 декабря 1985 года N 40/136. В документе указывается на необходимость законодательного закрепления принципа независимости судебной власти, отмечается невозможность отмены законно вынесенного судебного решения, признается недопустимость создания чрезвычайных судов. Государствам-членам ООН рекомендовано принимать во внимание настоящие принципы в рамках национального законодательства и практики, а также доводить принципы до сведения судей, адвокатов, государственных служащих и общественности.

2. Повысить изначальные требования к судьям.

Всякий юрист должен понять: судейская мантия — вершина его карьеры. В правовом сообществе нет никого более авторитетного и уважаемого, чем судья. Для этого необходимо, в свою очередь, исключить проникновение в судейский корпус случайных людей и всевозможных аппаратных либо коммерческих "порученцев".

Чтобы решить эти задачи, важно уточнить возрастной и образовательный ценз: федеральным судьей в России может стать лишь гражданин РФ не моложе 35 и не старше 70 лет, имеющий высшее юридическое образование (полученное в вузе с аккредитацией Совета судей), а также не менее 5 лет прокурорского или адвокатского стажа работы именно в судах.

Для членов Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов: не моложе 40 лет, обязательное наличие ученой степени в области юриспруденции, не менее 10 лет стажа работы в суде (в роли судьи, прокурора, адвоката). Причем для прокуроров и адвокатов — работа по обе стороны барьера. Часть этой нормы уже действует.

Модернизация судейского корпуса вовсе не обязательно означает его омоложение. Сегодня, как показывает опыт, именно судьи старого, "советского" замеса часто оказываются наиболее независимыми в своих решениях, поскольку их так и не поглотила машина коррупции. Молодые же нередко заражены коррупционной бациллой уже к моменту назначения на судейский пост. Или просто представляют интересы определенных лоббистских групп, работая не на Закон, а строго на своих покровителей.

3. Восстановить принцип несменяемости судей.

Статус судьи должен предоставляться пожизненно. Принимать решение о лишении судьи его статуса может только независимая организация судейского сообщества — Совет судей России — на основании рекомендаций квалификационных коллегий.

4. Ввести частичную (ограниченную) неприкосновенность судей.

Необходимо законодательно закрепить, что судья может быть привлечен к уголовной ответственности только с согласия суда вышестоящей инстанции, а для судей Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов — с согласия Совета судей России.

5. Освободить исполнительную власть от бремени назначения глав судов.

Установить выборность председателей и зампредов судов всех уровней самими судьями, включая, разумеется, Конституционный, Верховный и Высший арбитражный.

Только в таком случае председатель суда сможет стать выразителем интересов профессионального сообщества и гарантом независимости коллег, оказавших ему доверие стать первым среди равных, а не агентом влияния исполнительной власти или взяткодателей.

6. Ввести порядок, согласно которому дела распределяются между судьями по жребию — конечно, с учетом неизбежной специализации, о которой уже давно говорят.

Антикоррупционный потенциал подобной меры очевиден. Кроме того, будет качественно снижена административная зависимость судей от глав судов, чьи функции сегодня де-факто выходят далеко за рамки чисто организационных.

7. Наконец, самое, пожалуй, важное. Расширить сферу компетенции суда присяжных, добиваясь в идеале его распространения на большинство категорий дел, где нет досудебного согласия в той или иной форме.

Институт суда присяжных за последние годы не раз подвергался жесткой критике. Причем далеко не только из рядов сторонников единой вертикали власти. Громкие критические голоса звучали и из либерального лагеря. Основной аргумент критиков: присяжные нередко выносят оправдательные приговоры, игнорируя правовую сторону дела и руководствуясь исключительно эмоциями, а также общественным мнением.

Что ж, в ходе всех процессов, завершившихся неоднозначным (с сугубо юридической точки зрения) оправдательным приговором присяжных, сторона обвинения имела ничуть не меньше (а чаще всего больше) возможностей апеллировать к общественному мнению, чем обвиняемые. Почему обвинители этими возможностями не воспользовались или общество им не поверило — другой вопрос. Не говоря уже о том, что именно в судах присяжных часто становилось совершенно очевидным катастрофически (иногда до абсурда) низкое качество работы следствия и государственного обвинения.

Так или иначе, за время своего существования российский суд присяжных показал: он может быть барьером на пути автоматической штамповки утверждения судебной властью обвинительных приговоров. В этом качестве присяжные были в целом эффективны. И уровень коррупции среди присяжных оказался весьма низок (по сравнению с профессиональными судьями, увы).

Все перечисленные меры потребуют внесения изменений в Конституцию России, в законы, регламентирующие основы судебной системы и судоустройство, в процессуальное законодательство.

Полагаю, воли президента страны вполне достаточно, чтобы все поправки, включая конституционные,— такие, какие предложены, или иные — были приняты парламентом за несколько месяцев. Примеры тому есть. И если президенту Медведеву удастся добиться возрождения в России независимой судебной власти, он войдет в историю президентом-освободителем. Независимо от того, удастся ли ему реформировать первую и вторую власть.

Не являясь практикующим юристом и стоя "с другой стороны барьера", могу позволить себе быть более радикальным во взглядах. Считаю, что радикальный взгляд, даже если он окажется маргинальным, есть стимул к размышлению и дискуссии по этой важнейшей проблеме нашей страны.

Пока Россия не дождется независимого суда, она не дождется и свободы, которая, как говорится, "лучше, чем несвобода".

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/1192668
29.06.2009, 00:00
Судья не читатель

15 июня во "Власти" была напечатана статья Михаила Ходорковского "Россия в ожидании суда". Сразу после этого мы попросили известных юристов высказать свое мнение о реформе российской судебной системы, которую предложил Ходорковский. Первым мы публикуем ответ бывшего зампреда Конституционного суда РФ Тамары Морщаковой.

Судебная реформа, о необходимости которой говорится в статье М. Ходорковского, представляется актуальнейшим вопросом современности — по мнению экспертного сообщества, она не только давно назрела, но, можно сказать, и перезрела. Это уже не отрицается ни властью, ни обществом, ни профессиональными кругами. Хотя все эти адепты судебной реформы, очевидно, имеют в связи с таким реформированием далеко не одинаковые ожидания. За последние 20 лет мы приступали к нему уже несколько раз и, начав в 1991-1992 годах за здравие, в нынешнем XXI веке пока не избежали опасности, что можем закончить его и за упокой. В чем прежде всего можно и нужно согласиться с автором статьи — так это тезис о том, что судебная реформа в сложившихся условиях должна предшествовать всему модернизационному процессу, который сегодня необходим нашей стране, тем более в обостренной экономической ситуации. Эту идею о первоочередности судебных преобразований необходимо широко обсуждать на разных площадках, чтобы она была принята наконец и юристами, и законодателями, и представителями других ветвей власти, и гражданским обществом в целом. Об этом сегодня много говорит и власть. Об этом же справедливо рассуждает Михаил Ходорковский. Важно, чтобы правильно были определены приоритеты самой судебной реформы, за которую подчас принимают косметические или проблематичные поправки в законодательство, ничего существенно не улучшающие (а иногда и ухудшающие) и вполне подпадающие под понятие мелочного и бесконечного "совершенствования законодательства".

Действительно, судебная реформа должна предшествовать всему остальному в общественно обоснованных преобразованиях, и в рамках этой реформы, безусловно, на первое место должна быть поставлена независимость судей. Без независимого суда нельзя говорить ни о борьбе с коррупцией, ни об оздоровлении судейского корпуса страны, ни, добавлю, о его конституционной социальной ответственности за защиту прав граждан, собственности и легитимной власти. В этом необходимо убедить и общество, и власть, потому что другого пути просто нет.

Однако я не могу согласиться с автором статьи в одинаковой оценке начавшихся в прошлом и продолжавшихся в нынешнем веке этапов судебной реформы как провалившейся. То, что представлялось официально в качестве концепции судебной реформы до и в первые годы после принятия Конституции, содержало значимый положительный потенциал преобразований, практически стало менять ситуацию, привело к созданию конституционной модели правосудия и даже положило начало ему соответствующей практике, отвечающей представлениям современного демократического общества. Судьи перестали ходить с отчетами по делам не только в партийные, но и в законодательные органы. Восторжествовала идея конституционного контроля за содержанием законов. Суд присяжных получил настоящее признание в судейском сообществе. Судьи настаивали на законодательном закреплении более высоких требований к кандидатам на судейские должности. Их стали назначать пожизненно, даже без установления возраста отставки. Отказались от дисциплинарной ответственности судьи. На судей перестали возлагать обязанность "помогать" не доказавшим обвинение органам расследования довести дело до обвинительного приговора, их задачей стало сказать "нет" необоснованному обвинению. И лишение статуса им за это не грозило. Реформа начиналась именно тогда и так. Об этом стоит не забывать, чтобы было понятно, что ни особенности российской жизни, ни тем более ментальность наших соотечественников не являются помехой для справедливого правосудия.

К сожалению, этот первый, называемый теперь часто романтическим, этап сменился после 2000 года мероприятиями, которые нельзя оценить иначе как контрреформу. Эти мероприятия шли вразрез с заявленными в Конституции целями организации судов и судебной власти. По существу, реформа началась еще до принятия действующей Конституции, которая, официально поддержав все ее принципы, не спасла ее от уничтожения законодателем, действующим с подачи исполнительной власти. Реформа в дальнейшем действительно провалилась или, что то же самое, привела к обратным результатам уже в нынешнем веке просто потому, что изначально заявленные цели этой реформы власть сознательно проигнорировала, чтобы иметь послушный суд, или в лучшем случае действовала в ложно понятых интересах общества либо непрофессионально.

Предложение М. Ходорковского о преобразовании органов судейского сообщества с принципиальной точки зрения я бы поддержала стопроцентно, если, конечно, пока не обсуждаются возможные формы такого преобразования. Это вопрос особый. Очень важно, чтобы в результате само судейское сообщество и его органы приобрели действительно надлежащие функции, а главное, совершенно независимый статус — как от инстанций вне судебной системы, так и от самой судебной системы, то есть внутри нее, от судейской бюрократии. К этой последней относятся в первую очередь председатели судов и структуры, выполняющие управленческие функции (сейчас, например, в судах общей юрисдикции эту роль исполняет судебный департамент, функции которого продолжают наращиваться, освобождая суды не только от хозяйственных забот, но и от организационной, а иногда также статусной и процессуальной самостоятельности). При различном опыте, имеющемся в других странах, международный стандарт самоорганизации профессионального судейского сообщества предполагает, что именно его органы должны обсуждать и решать все существенные вопросы статуса судей и что судьи, как члены органов судейского сообщества, обладают при этом полной независимостью, в том числе от судов, управомоченных проверять их судебные акты в обычных судебных процедурах. Не может выполнять свои охранные функции по отношению к статусу судей орган судейского сообщества (как бы мы его ни называли — Совет судей или Высшее судебное присутствие), если он зависит от обычного, действующего в судебной системе суда. У нас до сих пор члены органов судейского сообщества не обладают никаким более мощным защитным статусом, который позволил бы им выступить гарантом по отношению к статусу других судей. Они, как все другие судьи, рассматривают дела в судах, зависят в вопросах своего статуса от председателя своего и вышестоящего суда и в "промежутках" параллельно с этим становятся судьями над судьями, которых они могут по инициативе их общих начальников — председателей судов привлечь к дисциплинарной ответственности и даже лишить статуса судьи. Завтра же такой член органа судейского сообщества вернется в свой суд под начало того самого председателя суда, которому он накануне отказал в наказании коллеги.

Безусловно, нужно согласиться и с тем, что первоначальные требования к кандидатам на судейские должности должны быть повышены. Но одно только повышение требований к возрасту и стажу кандидатов явно недостаточно. Для занятия должностей судей в вышестоящих судах стаж юридический нужно дополнять еще и специальным судейским стажем. Но модернизация судейского корпуса, безусловно, требует достаточно длительной — в течение двух-трех лет — специальной подготовки и для тех, кто уже сдал судейский экзамен. Подготовка в специальных судейских учебных учреждениях широко практикуется во многих странах мира, и готовят там специалистов именно для судейской должности. Кстати, эти заведения выполняют еще одну важную миссию — они (как карантинные) исключают, что те, кто приходит в судейский корпус из бывших прокуроров, адвокатов, полиции, в дальнейшем в качестве судьи будут клонировать свою предыдущую юридическую практику, что несовместимо с судейской миссией.

Нельзя не согласиться с тем, что провозглашенную в Конституции судейскую несменяемость нужно наконец сделать реальностью. По меткому выражению, она остается у нас конституционной фикцией, так как основания удаления судьи с должности очень широки и позволяют "уйти" любого. Изучая практику, убеждаешься, что фактически всегда может быть найден способ удаления судьи с должности, отвечающий формально предусмотренным законом основаниям (они не раз обжаловались судьями в Конституционном суде РФ), хотя, по сути, это может означать просто расправу с судьей. И здесь не защититься одним только пожизненным назначением судьи на его должность. Кроме того, как справедливо замечает М. Ходорковский, принцип несменяемости судей должен наконец начать действовать в каких-то своих формах и в отношении председателей судов, что возможно хотя бы через запрет повторного назначения на эти должности. В условиях, когда не проходит требование ротации на этих должностях путем периодических выборов председателей самими судьями, что красноречиво продемонстрировала поспешно произведенная законодателем отмена таких выборов в КС РФ, нужен поиск других вариантов, чтобы наконец избавиться от существующего положения, когда, проработав шесть лет на председательской должности, судья "баллотируется" на второй срок. Потому что он в таком случае должен заслужить чем-то свое повторное назначение у тех, кто это обеспечивает. Это заслуживание, собственно, и составляет основную задачу для судьи в течение тех лет, когда он работает руководителем суда. Иначе судья не получит этот пост в дальнейшем.

В экспертном сообществе давно считаются наиболее оптимальными выборы председателей судов самими судьями. При этом срок пребывания в качестве судьи не должен быть большим — всего два-три года. Тогда каждый судья одного суда в порядке ротации через выборы время от времени мог бы осуществлять эту организационную функцию, которая должна носить только управленческий характер, но ни в коем случае не характер руководства по отношению к другим судьям. Тем более при рассмотрении ими каких-либо конкретных дел. Очевидно, на такие перспективы сейчас уже надеяться невозможно. Из других же вариантов предпочтительным представляется порядок назначения председателей на один относительно короткий срок и только из кандидатов, предложенных их коллегами в суде.

Очень популярным предложением, которое выдвигается как экспертами, так и самими судьями, является распределение дел в судах по жребию; это очень важная составляющая обеспечения такого конституционного требования, как законный судья для каждого дела. Пока механизм привлечения судьи для рассмотрения того или иного дела не установлен в соответствии с алгоритмом, предусмотренным законом, принцип законного судьи для каждого дела не будет соблюден, как это и происходит сейчас.

Самое значимое, по моему мнению, среди всех предложений М. Ходорковского касается расширения компетенции суда присяжных. Я считаю, что это спасительное лекарство, которое может изменить всю судебную систему. Присяжные снимают с судьи груз ответственности перед любыми заказчиками судебных решений. Дело по существу разрешают присяжные, а не судья, и ему больше никто не может предъявить претензию обеспечить вынесение судебного акта определенного содержания. Как представители гражданского общества в суде, присяжные, участвуя в осуществлении правосудия, способствуют повышению доверия к суду. Уменьшается тот разрыв, который существует сейчас между обществом и судами. Участие в качестве присяжного меняет самосознание человека, делает его гражданином. Наконец, суд присяжных позволяет каждому обратиться к форуму общественности и уменьшает опасность судебного произвола. Суд с участием присяжных хорошо себя зарекомендовал у нас в стране не только в XIX веке при Александре II, Царе-освободителе, но и теперь, несмотря на то что в средствах массовой информации его часто и безосновательно порочат, провоцируя общественное мнение на его отрицательную оценку. Именно суды присяжных все еще выносят у нас оправдательные приговоры и дают основание надеяться, что не лишится своего смысла народное представление о том, что "суд — не на осуд, а на рассуд". Где же этот "рассуд", если все, что представляется органами обвинения в суды, принимается и одобряется ими, касается ли это ходатайств о заключении под стражу до вынесения приговора, незаконно полученных доказательств либо в целом предъявленного в суде обвинения, которое завершается более чем в 99% случаев обвинительным приговором?! Именно поэтому чрезвычайно важно предложение о расширении сферы действия института суда присяжных, который может оказывать оздоровляющий эффект и способствовать укоренению у нас справедливого правосудия как по уголовным делам, так и по гражданским. К сожалению, вопреки всему сказанному совсем недавно у нас была сокращена компетенция суда присяжных даже по уголовным делам.

В заключение хочу подчеркнуть, что предложения М. Ходорковского не неожиданны, напротив, они идут в русле общественного осознания необходимых преобразований в судебной системе. В этом смысле они ложатся на определенным образом подготовленную почву, вписываясь как в систему представлений юридического сообщества о необходимых путях модернизации судебной системы, так и в систему общественных ожиданий. Последнее особенно значимо, потому что без опоры на общественное правосознание такие реформы не могут быть осуществлены. И чем больше таких инициатив становятся предметом общественной дискуссии, тем более оправданны надежды на то, что это не останется пустым звуком.

Однако нельзя не задаться и общим, довольно популярным вопросом. Насколько вообще реализуемы подобные предложения? Не утопичны ли они полностью для России? Ответ должен быть ясен: предложения, направленные на подобные преобразования, абсолютно реализуемы. Более того, напомню еще раз: на определенных этапах развития судебной реформы последнего двадцатилетия уже испробовались подобные подходы и механизмы. При всех трудностях такие преобразования в нашей судебной системе имеют положительный эффект. Например, когда вводятся действенные гарантии независимости суда и судей, существенно меняется правосознание судейского корпуса. Абсолютно соответственно давно известной мысли, что не личности должны быть гарантиями против законов, а, напротив, законы создают гарантии против недолжного поведения людей. Но ждать, что необходимые законодательные инициативы сами по себе возникнут в законодательном корпусе, вряд ли можно. Мне уже приходилось высказывать свою точку зрения об этом, и здесь я вновь соглашаюсь с автором статьи — инициатива должна исходить от высшей власти. Широкое обсуждение таких идей в обществе необходимо. Тем самым общество воспитывает свою власть в высоконравственном стремлении служить его социально оправданным интересам. Исходя из них, и власть должна выбирать нравственные основы для своих решений и действий.

Уже очевидно, что судебные преобразования насущно необходимы. Если существует общественная поддержка предложений, принципиально направленных на реализацию идей, обеспечивающих справедливое правосудие, значит, есть шанс что-то реально изменить. Общество должно поддерживать идеи независимости судей вместо того, чтобы призывать вешать их на столбах за неправедные решения. Без гарантированной судейской независимости разрушается всякая способность судьи к самостоятельным решениям, в интересах самосохранения у судьи включается внутренний цензор и готовность следовать уже не праву, но приказу, пожеланиям, рекомендациям — при любом коррупционном, криминальном или властно-административном источнике влияния. Аксиоматично, что суд только тогда может стать защитником общества, власти и каждого отдельного человека, если ни от кого из них он не будет зависеть.