*904. О деле Квачкова

[Н. А. Мендкович]

2010-12-30 04:03 pm UTC

Дайте, пожалуйста, прямую ссылку. Я посмотрю, возможно, получится конструктивный диалог.

[Chugunka10]

2010-12-30 04:57 pm UTC

Смотрите лучше на моём форуме, там удобнее.

[Н. А. Мендкович]

2011-01-05 09:58 am UTC

Простите о самом суде присяжных по ссылке материалов немного, так что и обсудить особо нечего.

[Chugunka10]

2011-01-05 04:15 pm UTC

Ну я же сказал статьи не дописаны так как спорить не с кем. Может Вы будете спорить?

И как там ничего нет о суде присясжных? Там есть та самая апология суда присяжных которую Вы не приемлете. Или Вы хотите сказать, что Вы со всем согласны написанным мною в этих статьях? Тогда так и скажите, что я Вами в этом вопросе согласен. Чего юлить то?
Или наоборот не согласны, но прочитав мои статьи Вы поняли, что в этом вопросе Вы оказались в одном ряду с Новодворской, Шендеровичем, Пархоменко и остальными, а в одном ряду с ними Вы ни под каким соусом не хотите оказаться.
Но ведь оказываетесь. Ваш уход от спора, а именно так я и расцениваю Ваш ответ говорит, что в этом вопросе Вы согласны с Новодворской, Шендеровичем и Пархоменко.
Вот такое моё мнение сложилось по поводу Вашего ответа.

[Н. А. Мендкович]

2011-01-05 04:26 pm UTC

Простите, но у Вас нет никакой содержательной апологии суда присяжных. Идут рассуждения об оправдательном приговоре Квачкову и оценке этого приговора либералами.

[Chugunka10]

2010-12-30 03:56 pm UTC
А я себе последнюю книгу купил Мораль права Лона Фуллера.И заказал Леона Бруно.Свобода и закон.
Разные мы с Вами книжки читаем.

[Chugunka10]

http://besttoday.ru/subjects/418.html

Присяжные признали Никиту Тихонова виновным в убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой

А что скажет по этому поводу Новодворская?
Присяжные оправдывают убийц?

[Грани.Ру]

http://www.grani.ru/Politics/Russia/m.188190.html

Александр Васильев. Фото с сайта www.hroniki.info

Защита Никиты Тихонова и Евгении Хасис обжалует приговор, который будет вынесен на основе вердикта присяжных, вплоть до Страсбургского суда. Об этом в эфире радиостанции "Эхо Москвы" сообщил адвокат Тихонова Александр Васильев. Он отметил, что вердикт присяжных, согласно которому Тихонов и Хасис были признаны виновными в убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой, "был предсказуем где-то с середины процесса".

"Вынесенный вердикт - это поражение потерпевших по делу, то есть родителей убитой Бабуровой и родственников и друзей убитого Маркелова. Сам процесс был проведен с дичайшими нарушениями требований к уголовным процессам, благодаря чему этот вердикт стал объективно нелегитимен", - заявил Васильев. Он добавил, что считает коллегию присяжных "ангажированной".

"Конституционная инстанция, скорее всего, закроет на это глаза. После этого мы пойдем в Страсбург. Возможно, это будет тянуться порядка 10 лет, но мы получим отмену и пересмотр этого дела заново", - заключил адвокат.

Накануне коллегия присяжных признала Тихонова и Евгению Хасис виновными в убийстве, совершенном в группе по идеологическим мотивам. Присяжные сочли, что обвиняемые не заслуживают снисхождения. Вину Тихонова и Хасис в обоих убийствах признали восемь из 12 присяжных. Семь присяжных из двенадцати сочли Тихонова виновным в незаконном обороте, хранении и ношении оружия. За убийство, совершенное в группе по идеологическим мотивам, Тихонову грозит пожизненный срок, а Хасис - до 20 лет заключения.

Также коллегия присяжных признала обоих обвиняемых виновными в незаконном обороте оружия, а Тихонова - в использовании подложных документов. Кроме того, присяжные сочли доказанным факт участия в преступлении "неустановленных сообщников" подсудимых.

Это второй и окончательный вариант вердикта. Первый вариант судья Александр Замашнюк вернул на переработку, поскольку при его оформлении были допущены ошибки. В частности, по словам судьи, не были указаны голоса, поданные за конкретный ответ.

До этого, в ходе вынесения вердикта, коллегия присяжных обращалась к суду за разъяснениями. После получения разъяснений они продолжили совещание. Присяжные должны были ответить на 21 вопрос суда. На вынесение вердикта им было отпущено три часа. За это время присяжные не смогли принять единогласного решения, приступив к процедуре голосования.

В среду Мосгорсуд завершил слушания по делу. В последнем слове обвиняемые настаивали на своей невиновности. "Если бы я убил Маркелова и Бабурову, я бы раскаивался. Перед лицом пожизненного заключения не до гордости. Но я не могу раскаяться в том, чего не совершал, даже прекрасно понимая, что грозит в случае вердикта без снисхождения. Подумайте, что сделает с вами ваша совесть", – обратился к присяжным Тихонов.

Хасис также подчеркнула, что невиновна. "Мы совершили разные ошибки, но никого не убивали. Обвинительный вердикт для прокуратуры – это квартальная премия", – заявила Хасис. После этих слов судья Александр Замашнюк сделал ей замечание, на что она отреагировала резко. "Вы не имеете мне права говорить, что обрываете меня в последнем слове. Свое последнее слово я скажу лет через пять", – сказала Хасис.

"Я прошу вас не брать на себя ответственность за осуждение невиновных в убийстве людей", - сказал Тихонов. Он предложил присяжным отделить "зерна от плевел и котлеты от мух". По мнению подсудимых, следствие попыталось запутать присяжных, доведя до них многочисленные недоказанные подозрения в отношении обвиняемых. "Я невиновен в убийствах, но я никогда не был невинной овечкой. Я действительно покупал и продавал оружие, за что готов нести ответственность. Это был мой вынужденный бизнес", - сказал Тихонов.

Тихонов и его гражданская жена Хасис были доставлены в зал суда с повязками на руках. По словам защиты, Тихонов предпринял попытку самоубийства в СИЗО, после чего был доставлен в больницу "Матросской тишины". Хасис вскрыла вены на левой руке в среду утром до доставки в суд, однако после перевязки ее привезли на заседание.

Маркелов и Бабурова были убиты 19 января 2009 года на улице Пречистенка в Москве выстрелами в упор. Адвокат и журналистка направлялись к метро "Кропоткинская" после окончания пресс-конференции. По данным следствия, преступление обвиняемые совершили в связи с активным участием Маркелова в антифашистском движении и осуществлением им профессиональной деятельности по защите лиц, придерживающихся антифашистской идеологии. Как сообщил ранее официальный представитель СК Владимир Маркин, журналистка Анастасия Бабурова была застрелена как очевидец убийства Маркелова.

29.04.2011 12:26

[Александр Подрабинек]

http://www.ej.ru/?a=note&id=11986
26 АПРЕЛЯ 2012 г.
РИА Новости
Русский бунт, бессмысленный и беспощадный, никогда не начинался на ровном месте, ему всегда предшествовала сановная несправедливость. Долготерпение народа вдруг истощалось, и начиналась кровавая вакханалия, когда «чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка». Мудрые правители стараются не доводить народ до крайней черты; глупые этой грани не замечают.

Андрей Бородин, поднявший топор на федерального судью Елену Иванову, человек, скорее всего, неуравновешенный, экзальтированный, а может, и того печальнее. Судья Иванова, санкционировавшая продление ареста фигуранток дела Pussy Riot, как бы ни была она ангажирована и непрофессиональна, платить за это своей жизнью не должна. Ни по законам, ни по обычаям, ни по здравой логике. Беда, однако, в том, что бунт не знает логики и права. Даже когда этот бунт загорается в одном человеке. В основе же этого бунта — несправедливость, которая становится нестерпимой для людей, остро переживающих издевательство над правосудием. Даже когда оно не касается их лично.

Бородина привлекают к ответственности по статье «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование». С формальной точки зрения, это правильно, но по сути сомнительно. Судья Иванова осуществляла что угодно — требования следствия, волю начальства, пожелания церкви, но не правосудие. Этого там и в помине нет. Ее неправосудные действия и стали причиной опасного инцидента в Таганском суде.

Сомнительно также и то, что Бородин действительно покушался на жизнь судьи, а не имитировал покушение. Иначе Елена Иванова вряд ли отделалась бы легким испугом, не получив даже незначительных травм.

Демонстративная и неадекватная реакция свойственна экзальтированным людям. Например, тем же церковным иерархам, так отреагировавшим на панк-молебен Pussy Riot. Неадекватным бывает и государство, обрушивая на людей всю силу своей власти и всю тяжесть законодательства за малозначительные действия. Когда-то за подобранные в поле колоски голодным людям давали от 5 до 10 лет лагерей. За узкие брюки выгоняли из институтов. За чтение запрещенных книг сажали в лагеря и психбольницы. Неадекватные репрессии властей закономерно порождают неадекватную реакцию общества. Поначалу не всего общества, а самых нервных его представителей.

В 1878 году революционерка Вера Засулич пришла на приём к петербургскому градоначальнику Федору Трепову и дважды выстрелила ему в живот, опасно ранив. Ее возмутила очевидная и безнаказанная несправедливость: политзаключенного А. Боголюбова за то, что тот, находясь в своей тюремной камере, не снял перед генералом Треповым шапку, градоначальник приказал высечь. И это при том, что телесные наказания были запрещены еще законом от 17 апреля 1863 года. Вере Засулич за покушение на убийство полагалось от 15 до 20 лет тюрьмы, но присяжные не нашли в ее действиях вины, и судья Федор Кони оправдал ее. Но то был царский суд, не чета нынешнему.

Человек, столкнувшийся с несправедливыми действиями властей, может поступить по-разному: пытаться найти справедливость в суде, обойти закон коррупционными тропами, добиваться справедливости политическими методами или плюнуть на все и уехать в благополучные страны. Но есть и такие, даже не знакомые с призывами Николая Чернышевского, кто берет в руки топор и идет добывать справедливость самостоятельно. Ничем хорошим эти походы обычно не заканчиваются, но ходоки такие в нашем отечестве не переводятся.

В 90-х годах в Москве был такой случай. Пенсионер, старый, больной и одинокий, пытаясь свести концы с концами, торговал чем-то в подземном переходе. Как и все, он регулярно платил дань жирующим на стариках милиционерам, но в один несчастливый день денег у него не оказалось, потому что он потратил их на лекарства. Возмущенный милиционер отвез его в отделение, составил протокол, и пенсионера судили. Судья, молодая холеная женщина, не обратила внимания ни на действовавший тогда указ Ельцина о свободе уличной торговли, ни на бедственное положение старика — ветерана войны, больного, с крохотной пенсией, которая приходила с многомесячными запозданиями. Она дала ему административный арест — 5 или 10 суток. Старик отсидел свой срок, вышел и не стал искать правды в других судах. Он вполне здраво рассудил, что справедливости в судах едва ли добьется. Он взял топор, пришел в суд и убил судью. Потом его судили и дали большой срок заключения. Так неадекватное решение судебной власти повлекло неадекватную реакцию оскорбленного несправедливостью человека.

Каждый, в силу своего темперамента, правовой культуры, терпения или вспыльчивости, трусости или смелости, может по-своему относиться к поступкам Веры Засулич, Андрея Бородина или несчастного пенсионера из 90-х. Но как к этому ни относись, невозможно отрицать, что личный бунт во всех этих случаях спровоцирован судебными злоупотреблениями — равнодушием там, где надо реагировать, жестокостью там, где надо быть снисходительным.

И еще одно необходимо помнить всему обществу и, прежде всего, власти — личный бунт может стать предвестником всеобщего, бессмысленного и беспощадного.

Фотография РИА Новости

[Право. Ru]

http://pravo.ru/process/view/17103/

Вера Ивановна Засулич

24 января 1878 года участница революционного движения Вера Засулич совершила покушение на жизнь петербургского градоначальника Трепова. 31 марта присяжные заседатели по делу Засулич вынесли вердикт, получивший небывалый общественный резонанс.

Превращение бунтарки в террористку

Вера Засулич родилась в 1849 году в Смоленской губернии в обедневшей дворянской семье. В 1864 году она была принята в Родионовский институт благородных девиц в Казани. Спустя три года с отличием выдержала экзамен на звание домашней учительницы и переехала в Петербург. С работой по специальности не сложилось, и она отправилась в подмосковный Серпухов, где устроилась письмоводителем у мирового судьи. Проработав год в этой должности, Вера вернулась в столицу. Здесь она получила место переплетчицы, а в свободное время занималась самообразованием. В Петербурге Вера впервые познакомилась с революционными идеями, начав посещать кружки радикального политического толка 1.

В 1968 году судьба свела Засулич с Сергеем Нечаевым, который пусть не сразу, но вовлек молодую революционерку в деятельность своей организации "Народная расправа". 30 апреля 1869 года Вера Засулич попала в руки правосудия. Поводом для ее ареста стало письмо из-за границы, полученное для передачи другому лицу. Так Засулич стала одним из фигурантов знаменитого "Нечаевского дела", всколыхнувшего тогда все российское общество.

Почти год Засулич провела в "Литовском замке" и Петропавловской крепости. В марте 1871 года ее сослали в Крестцы Новгородской губернии, а затем в Тверь, где она вновь была арестована за распространение нелегальной литературы. На этот раз ее выслали в небольшой город Солигалич Костромской губернии, а в 1875 году Засулич оказалась в Харькове.

Несмотря на постоянный надзор со стороны полиции, Засулич вошла в революционный кружок приверженцев идей М. Бакунина "Южные бунтари". Объединив усилия "бунтарей-бакунистов", она попыталась поднять крестьянское восстание в деревне Цебулевка. Восстание потерпело неудачу, Засулич бежала в Петербург, где было проще спрятаться от преследования полицией.

В столице Вера оказалась на подпольном положении, вошла в общество "Земля и воля" и начала работать в нелегальной "Вольной русской типографии". Далее произошло событие, которое, по мнению историков, запустило кровавую машину политического террора в России и послужило поводом для одного из самых громких процессов царской России 70-х годов XIX века.

Что сподвигнуло Засулич совершить покушение на градоначальника

Летом 1877 года газета "Голос" опубликовала сообщение о наказании розгами народника Боголюбова, который был осужден к каторжным работам за участие в демонстрации молодежи 6 декабря 1876 года на площади Казанского собора в Петербурге. Порка была проведена по приказу градоначальника Петербурга Трепова, при появлении которого Боголюбов отказался снять шапку. Телесные наказания на тот момент были запрещены законом, позорная экзекуция вызвала бунт среди заключенных и получила широкую огласку в прессе2.

Трепов понимал, что инцидент с Боголюбовым, вызвавший волну народного гнева, может иметь серьезные последствия, и в тот же день дважды письменно обратился к известному юристу и общественному деятелю Анатолию Федоровичу Кони с просьбой о встрече. Понимая, что градоначальник поступил незаконно, приказав высечь Боголюбова, Кони откровенно высказал ему свое возмущение его действиями в отношении не только Боголюбова, но и всех других заключенных 3.

Не осталась в стороне и Вера Засулич. Впечатленная издевательством над заключенным, она решилась на отчаянный шаг.24 января 1878 года Засулич совершила покушение на градоначальника. Она пришла к Трепову на прием, выхватила из-под плаща револьвер и три раза выстрелила ему в грудь. В результате покушения Трепов получил тяжелые ранения, а Засулич опять оказалась в роли арестантки 4.

Следствие достаточно быстро установило личность террористки. Имя Засулич значилось в картотеке департамента полиции и проходило еще по "Нечаевскому делу". Не составило особого труда разыскать мать подозреваемой, которая опознала в ней свою дочь Веру Ивановну Засулич.

В конце января 1878 года весь столичный бомонд обсуждал покушение на губернатора Трепова. В высшем обществе гуляли самые невероятные слухи. Сплетники утверждали, что Засулич — любовница Боголюбова, а покушение на Трепова было ее местью градоначальнику (в действительности Засулич не была знакома с Боголюбовым).

Любопытное совпадение: в день покушения на Трепова в должность председателя Петербургского окружного суда вступил А.Ф. Кони. Возможно, именно это решило дальнейшую судьбу Веры Засулич.

Следствие и подготовка к процессу

В градоначальника Вера Засулич стреляла в присутствии нескольких полицейских чиновников и сама не отрицала своей вины. Но очень многое зависило от юридической квалификации ее действий. По словам А.Ф. Кони, "всякий намек на политический характер из дела устранялся с настойчивостью, просто странною со стороны министерства, которое еще недавно раздувало политические дела по ничтожнейшим поводам" 5. Из следствия было тщательно вытравлено все имевшее какой-либо политический оттенок. Прокурор Санкт-Петербургской судебной палаты Александр Алексеевич Лопухин утверждал, что министр юстиции уверен в суде присяжных и смело передает ему дело, хотя мог бы изъять его путем особого высочайшего повеления. Следствие по делу Засулич окончили уже к концу февраля 1978 года.

"Мнения, — писал Александр Федорович, — горячо дебатируемые, разделялись: одни рукоплескали, другие сочувствовали, но никто не видел в Засулич „мерзавку“, и, рассуждая разно о ее преступлении, никто не швырял грязью в преступницу и не обдавал ее злобной пеной всевозможных измышлений об ее отношениях к Боголюбову" 6.

А.Ф. Кони через Лопухина получил от министра юстиции распоряжение назначить дело к рассмотрению на 31 марта с участием присяжных заседателей. Уголовное дело поступило в суд, был определен состав суда, началась подготовка к слушанию.

С первыми трудностями пришлось столкнуться при назначении обвинителя, подбором которого занимался прокурор палаты Лопухин. В.И. Жуковский, бывший костромской губернский прокурор, которого А.Ф. Кони оценил очень высоко, отказался, ссылаясь на то, что преступление Засулич имеет политический оттенок. Талантливый юрист и поэт С.А. Андреевский также ответил отказом на предложение выступить обвинителем. В итоге обвинителем согласился стать товарищ прокурора Петербургского окружного суда К.И. Кессель.

Защитниками Веры Засулич стремились стать сразу несколько адвокатов, но вначале она собиралась защищать себя сама. Однако при получении обвинительного акта подсудимая сделала официальное заявление, что избирает своим представителем присяжного поверенного и бывшего прокурора судебной палаты Петра Акимовича Александрова. Александров говорил своим коллегам: "Передайте мне защиту Веры Засулич, я сделаю все возможное и невозможное для ее оправдания, я почти уверен в успехе" 7.

После открытия судебного заседания Александров решил использовать свое право на отвод присяжных.

Перед слушанием дела министр юстиции граф Пален еще раз побеседовал с А.Ф. Кони. Министр начал понимать, что поступил легкомысленно, передав дело Засулич на рассмотрение суда присяжных. Он пытался убедить А.Ф. Кони, что преступление — дело личной мести и присяжные обвинят Засулич: "Теперь все зависит от вас, от вашего умения и красноречия". "Граф, — отвечал Кони, — умение председателя состоит в беспристрастном соблюдении закона, а красноречивым он быть не должен, ибо существенные признаки резюме — беспристрастие и спокойствие. Мои обязанности так ясно определены в уставах, что теперь уже можно сказать, что я буду делать в заседании. Нет, граф! Я вас прошу не ждать от меня ничего, кроме точного исполнения моих обязанностей…" 8

Судебное разбирательство

31 марта 1878 года в 11 часов утра открылось заседание Петербургского окружного суда по делу В.И. Засулич под председательством А.Ф. Кони при участии судей В.А. Сербиновича и О.Г. Дена. Деяние Засулич было квалифицировано по статьям 9 и 1454 Уложения о наказаниях, что предусматривало лишение всех прав состояния и ссылку в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет. Заседание было открытым, зал до отказа заполнился публикой.

В состав присяжных заседателей вошли девять чиновников, один дворянин, один купец, один свободный художник. Старшиной присяжных выбрали надворного советника А.И. Лохова.

Секретарь суда доложил, что 26 марта от Трепова поступило заявление, что он по состоянию здоровья не может явиться в суд. Было оглашено медицинское свидетельство, подписанное профессором Н.В. Склифосовским и другими врачами.

Началось судебное следствие. Засулич вела себя скромно, говорила с наивной искренностью. На вопрос признает ли она себя виновной, ответила: "Я признаю, что стреляла в генерала Трепова, причем, могла ли последовать от этого рана или смерть, для меня было безразлично" 9.

После допроса свидетелей свое заключение сделали эксперты-медики. Затем начались прения сторон.

Первым выступил К.И. Кессель. Он обвинил подсудимую в заранее обдуманном намерении лишить жизни градоначальника Трепова. В подтверждение своих слов Кессель добавил, что подсудимая искала и нашла именно такой револьвер, из которого можно было убить человека. Вторую часть обвинительной речи Кессель посвятил поступку градоначальника Трепова 13 июля, подчеркнув, что суд не должен ни порицать, ни оправдывать действия градоначальника.

По общему признанию, на фоне бесцветной речи обвинителя речь защитника Александрова явилась крупным событием общественной жизни. Защитник подробно проследил связь между поркой Боголюбова 13 июля и выстрелами в Терепова 24 января. Сведения, полученные Засулич о сечении Боголюбова, говорил он, были подробны, обстоятельны, достоверны. Встал роковой вопрос: кто вступится за поруганную честь беспомощного каторжанина? Кто смоет тот позор, который навсегда будет напоминать о себе несчастному? Засулич терзал и другой вопрос: где же гарантия против повторения подобного случая?

Обращаясь к присяжным заседателям, Александров сказал: "В первый раз является здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интересов, личной мести, — женщина, которая со своим преступлением связала борьбу за идею во имя того, кто был ей только собратом по несчастью всей ее жизни. Если этот мотив проступка окажется менее тяжелым на весах божественной правды, если для блага общего, для торжества закона, для общественной безопасности нужно признать кару законною, тогда да свершится ваше карающее правосудие! Не задумывайтесь! Немного страданий может прибавить ваш приговор для этой надломленной, разбитой жизни. Без упрека, без горькой жалобы, без обиды примет она от вас решение ваше и утешится тем, что, может быть, ее страдания, ее жертва предотвратят возможность повторения случая, вызвавшего ее поступок. Как бы мрачно ни смотреть на этот поступок, в самых мотивах его нельзя не видеть честного и благородного порыва". "Да, — сказал Александров, завершая свою речь, — она может выйти отсюда осужденной, но она не выйдет опозоренною, и остается только пожелать, чтобы не повторились причины, производящие подобные преступления" 10.

Речь Александрова была опубликована во многих российских газетах и переведена на иностранные языки.

Засулич отказалась от последнего слова. Прения были объявлены оконченными. С согласия сторон А.Ф. Кони поставил перед присяжными три вопроса: "Первый вопрос поставлен так: виновна ли Засулич в том, что, решившись отомстить градоначальнику Трепову за наказание Боголюбова и приобретя с этой целью револьвер, нанесла 24 января с обдуманным заранее намерением генерал-адъютанту Трепову рану в полости таза пулею большого калибра; второй вопрос о том, что если Засулич совершила это деяние, то имела ли она заранее обдуманное намерение лишить жизни градоначальника Трепова; и третий вопрос о том, что если Засулич имела целью лишить жизни градоначальника Трепова, то сделала ли она все, что от нее зависело, для достижения этой цели, причем смерть не последовала от обстоятельств, от Засулич не зависевших" 11.

А. Ф. Кони напутствовал присяжных и, по сути, подсказал им оправдательный вердикт. Он отчетливо представлял себе все те невзгоды, которые могли быть связаны с оправданием Засулич, но остался верен своим принципам и выразил их в вопросах, на которые должны были дать ответы присяжные.

Свое резюме Кони завершил так: "Указания, которые я вам делал теперь, есть не что иное, как советы, могущие облегчить вам разбор дела. Они для вас нисколько не обязательны. Вы можете их забыть, вы можете их принять во внимание. Вы произнесете решительное и окончательное слово по этому делу. Вы произнесете это слово по убеждению вашему, основанному на всем, что вы видели и слышали, и ничем не стесняемому, кроме голоса вашей совести. Если вы признаете подсудимую виновною по первому или по всем трем вопросам, то вы можете признать ее заслуживающею снисхождения по обстоятельствам дела. Эти обстоятельства вы можете понимать в широком смысле. Эти обстоятельства всегда имеют значение, так как вы судите не отвлеченный предмет, а живого человека, настоящее которого всегда прямо или косвенно слагается под влиянием его прошлого. Обсуждая основания для снисхождения, вы припомните раскрытую перед вами жизнь Засулич"12.

Оглашая опросный лист, старшина успел только сказать "Не виновата", что вызвало бурные аплодисменты в зале. Кони объявил Засулич, что она оправдана, и что приказ об ее освобождении будет подписан немедленно. Вера свободно покинула дом предварительного заключения и попала прямо в объятия восхищенной толпы. За рубежом также с большим интересом отнеслись к известию об оправдании Засулич. Подробно осветили процесс газеты Франции, Германии, Англии и США. Пресса отмечала особую роль адвоката П.А. Александрова и председательствующего А.Ф. Кони. Однако российское правительство подобных восторгов не разделяло 13.

Министр Пален обвинил Кони в нарушении законодательства и настойчиво убеждал его уйти в отставку. Прославленный юрист остался верен себе и не пошел на уступки, за что был переведен в гражданский департамент судебной палаты. В 1900 под давлением он оставил судебную деятельность. Граф Пален вскоре был уволен со своего поста "за небрежное ведение дела Засулич".

Жизнь после процесса

На следующий день после освобождения Засулич приговор был опротестован, полиция издала циркуляр о поимке Веры Засулич. Она была вынуждена спешно скрыться на конспиративной квартире и вскоре, чтобы избежать повторного ареста, была переправлена к своим друзьям в Швецию.

В 1879 она тайно вернулась в Россию и примкнула к группе активистов, сочувствовавших взглядам Г.В. Плеханова. В 1880 году Засулич вновь была вынуждена покинуть Россию, что спасло ее от очередного ареста. Она уехала в Париж, где действовал так называемый политический Красный Крест — созданный в 1882 П.Л. Лавровым зарубежный союз помощи политическим заключенным и ссыльным, ставивший целью сбор средств для них. Находясь в Европе, сблизилась с марксистами и в особенности с приехавшим в Женеву Плехановым. Там в 1883 году приняла участие в создании первой марксистской организации русских эмигрантов — группы "Освобождение труда". Засулич переводила труды К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык. Кроме того, Засулич сама много писала. В свое время были известны такие ее работы, как "Руссо", "Вольтер", "Очерк истории международного общества рабочих", "Элементы идеализма в социализме". Значительная их часть издана в двух томах 14.

Засулич став первой российской женщиной, свершившей терроритический акт, впоследствии отказалась от прежних взглядов, пропагандировала идеи марксизма, отрицала террор.

Подготовил Игорь Дмитриев, "Право.Ru"