*97. Никита Кричевский

[Никита Кричевский]

http://www.mk.ru/social/article/2012...bednostyu.html

Московский Комсомолец № 25947 от 25 мая 2012 г., просмотров: 12158

Чем меньше денег на социалку — тем больше на армию и госзакупки, то есть на распил

В прощальном интервью российским телеканалам бывший президент Медведев в приоритетные задачи своего премьерства вставил дежурную мантру о борьбе с бедностью. «У нас бедность большая, к сожалению, — посетовал нынешний премьер. — Да, мы увеличили доходы, у нас многие категории существенно выросли в доходах, но, к сожалению, уровень бедности остается значимым, его нужно максимально снизить». А 8 мая, выступая в Госдуме, Медведев и вовсе произнес неправдоподобное: «За последние годы мы последовательно наращиваем инвестиции в человеческий капитал, занимаемся комплексной модернизацией социальной сферы, национальных систем образования и здравоохранения».

фото: Геннадий Черкасов

Бедность — понятие многогранное. В рамках газетной колонки все детали мы осветить не сможем, а потому заостримся на таких неудобных для власти вопросах, как потребительская корзина и прожиточный минимум. Тем более что на их базе эта самая бедность и определяется.

Однако прежде зададим неудобный вопрос премьеру Медведеву: что же вам мешало бороться с бедностью во время исполнения президентских полномочий? Злобный премьер Путин? Скряжистый Минфин? Некомпетентное Минздравсоцразвития? Действующая сегодня нищенская потребительская корзина была утверждена еще в 2006 г. Несмотря на то что по закону она подлежит пересмотру раз в пять лет, 8 декабря 2010 г. Федеральным законом № 332-ФЗ вы, будучи президентом, продлили ее действие на 2011–2012 гг. Тем самым законсервировав нищету. Не для того ли, чтобы впоследствии разглагольствовать об уменьшении бедности?

Неужели бывший президент, а ныне премьер в 2010 г. всерьез верил в то, что трудоспособный человек в день может питаться 102 граммами мясопродуктов, 61 граммом сахара и кондитерских изделий и 13 граммами соли, чая и специй? Или работяга должен есть в основном хлеб и макароны, коих в потребительской корзине в пересчете на дневное потребление предусмотрено аж 366 граммов? Притом что совокупная величина прожиточного минимума одного работника (определяемого исходя из стоимости потребительской корзины) в IV квартале прошлого года составила всего 6710 руб.

А что, съел хлебушка с макарошками — и пошел воплощать модернизацию.

О непродовольственных товарах и услугах даже вспоминать не будем. Во-первых, эта тема многократно обмусолена. А во-вторых, две пары обуви и одна шапка на год, а также от 101 до 137 руб. в месяц (в зависимости от категории населения) на услуги культуры ничего, кроме злобной оторопи, вызвать не могут.

О пенсионерах разговор особый. В прошлогоднем IV квартале величина прожиточного минимума для пожилых составила целых 4902 руб. Причем стоимость минимального набора продуктов питания была оценена в 2004 руб.! Если кто-то полагает, что среднестатистический российский пенсионер может питаться на 65–67 руб. в день — Бог ему судья. Пусть на собственных родителях эксперимент поставит.

Что, кризис был, помешал исполнению закона? Да кризис задел Россию по касательной, к тому же в конце 2010 г. никаким кризисом и не пахло! Тем не менее президент решил не пересматривать нормативы потребительской корзины, а значит, не увеличивать стипендии, пособия, доплаты, другие преференции малоимущим. И одновременно с повышением зарплат некоторым категориям бюджетников на всех углах трубить, что бедность в России снижается.

Ой ли? В IV квартале 2011 г. минимальный размер стипендии студентам-очникам федеральных государственных вузов составил 1100 руб., или 16,4% от прожиточного минимума трудоспособного населения; учащихся федеральных государственных образовательных учреждений начального и среднего профессионального образования — 400 руб., или 6,0%; а ежемесячное пособие по уходу за первым ребенком в возрасте до 1,5 года — 2194 руб., или 32,7%. От официального, рассчитываемого вздорным Росстатом, нищенского уровня потребления.

Такой вот на деле была государственная забота о повышении престижа образования и о молодых семьях. А заодно и борьба с бедностью.

Еще один важный момент. На расходы по обязательным платежам и сборам (в первую очередь ЖКХ и транспорт) правящий тандем в структуре прожиточного минимума и только для трудоспособного населения зарезервировал в 2010 г. целый 691 руб. Для пенсионеров в соответствующей графе стоит жирный прочерк. Видимо, в Кремле и Белом доме подумали, что пенсионеры либо за квартиру не платят, либо живут на улице.

На недавней встрече с «едросовским» активом бывший президент заявил: «...я никогда по своим убеждениям не был либералом. По своим убеждениям, да, я человек с консервативными ценностями, это так». Сдается, что Медведев лукавил. За президентские четыре года, по крайней мере в социальной политике, глава государства твердо придерживался либерально-гайдаровских убеждений. Их смысл прост: чем меньше денег на прожорливую социалку — тем больше средств на армию, безопасность и госзакупки, то есть на распил.

То, что в 2010 г. из 5 трлн. «госзакупочных» рублей триллион банально украли (по неофициальным данным — 3,5 триллиона, но тогда Медведев озвучивать эту цифру постеснялся), наверху, похоже, никого не волнует. Но пересчитать потребительскую корзину, повысить прожиточный минимум, увеличить федеральные и региональные стипендии, выплаты и субсидии — ни-ни. Бюджет не резиновый, на всех оглоедов денег не хватит! А ведь речь шла всего о нескольких десятках миллиардов рублей. На всю страну.

Так кого же в России следует считать реальными бедняками? (Не воспринимать же всерьез властное представление прожиточного минимума как черты бедности, а не нищеты.) Согласно предварительным росстатовским данным, в конце 2011 г. с доходами ниже прожиточного минимума нищенствовали 12,8% населения страны, или 18,1 млн. россиян. Давайте посчитаем количество не только нищих, но и бедных, а для ориентира возьмем европейскую методику определения бедности. Ведь мы же стремимся в Европу, не так ли?

Европейская статистическая комиссия (Евростат) оценивает уровень бедности в странах ЕС по предельно простому алгоритму. Порогом бедности считается величина, равная половине медианного дохода (это доход, при котором одна половина населения имеет доходы ниже данной величины, а другая половина — выше). Те, кто располагает доходами ниже половины медианного, признаются малоимущими и подпадают под систему социальной защиты.

По итогам 2011 г., в России величина среднедушевых доходов населения составила 24 304,6 рубля, а медианный доход был равен 15 483,9 рубля. Берем половину от этой суммы и получаем 7742 рубля. Не средние 6209 рублей, как у Росстата, а 7742 рубля. Разница — почти на четверть, точнее, на 24,7%. Получается, что бедных в России — 18,8% населения, или 26,9 млн. человек. Без малого каждый пятый.

В ближайшие месяцы правительству, если его таки возглавляет не либерал-монетарист, а проевропейски настроенный консерватор, стремящийся к построению социально ориентированной рыночной экономики, предстоит осуществить несколько несложных движений.

Прежде всего, уже с осени этого года повысить уровень стипендий, пособий, доплат к пенсиям до уровня прожиточного минимума, действие которого, надеюсь, ограничится нынешним годом. Мы знаем, что суммы пенсионных прибавок зависят от региональных прожиточных минимумов. Территориям нужно предложить новую методику расчета.

Для этого поручить профильным ведомствам к 2013 г. переработать структуру потребительской корзины и пересчитать ее стоимость по стране в целом. Существующую продуктовую корзину, разработанную в свое время в Институте питания РАМН, выбросить на помойку, а ее авторов уволить за профнепригодность. Если своих мозгов не хватит (гайдаровский геноцид социальной науки дает о себе знать), воспользоваться зарубежным опытом, в крайнем случае — привлечь иностранных специалистов.

Наконец, членам правительства, ответственным за экономику и социальную сферу, популярно объяснить, что повышение государственных выплат вызовет расширение текущего потребления на внутреннем рынке, а не отток капиталов в олигархические офшоры. Рост потребления, то есть спроса, подвигнет производителей и торговлю к расширению предложения, а значит, к развитию малого и среднего бизнеса, увеличению налоговых поступлений и, в конечном итоге, к снижению уровня бедности. О чем так мечтает нынешний премьер.

Где деньги взять? Только не из нефти, боже упаси! Вы акцизы на алкоголь и табак повышать собираетесь? Вот дополнительные доходы и направьте на социалку.

А то «у нас бедность большая, к сожалению».

[Никита Кричевский]

http://www.itogi.ru/kapital/2012/22/178358.html
/ Дело / Капитал

«Необдуманные, продиктованные ложным выбором действия некоторых членов правительства могут свести на нет позитив от действий их коллег»


Если вы хотите узнать мнение автора о свежеиспеченном правительстве — перейдите к последнему абзацу и перелистывайте страницу. Если же вы после прочтения все еще с нами, давайте поговорим по существу.

Большинство комментаторов нового состава правительства сходятся во мнении, что отныне мы имеем дело с командой технократов (от греч. — «власть мастерства») или с правительством, сформированным из научно-технических специалистов независимо от их идеологических воззрений.

Отчасти толкователи правы. Руководящие должности действительно по большей части заняли профессионалы (вводный оборот «по большей части» расшифруем ниже). Но я бы для характеристики правительства применил иную дефиницию, обозначив его состав как меритократический (от греч. — «власть достойных»). Как толкуют нам словари, меритократия — это принцип управления, по которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди. Независимо от их социального происхождения, финансового достатка и принадлежности к различным финансовым, промышленным, бюрократическим или силовым группировкам.

Сможет ли новое правительство пойти на структурные преобразования в экономике и обществе? По всей вероятности, да. По крайней мере, все предпосылки для этого есть. В кабмин пришли не случайные, далекие от специфики ведомств блогеры, а относительно молодые, но уже прошедшие многие карьерные ступени госслужащие, отличающиеся от путинской квазисоветской команды не только компетенциями (т. е. знаниями, умениями и навыками), но и собственным видением направлений и путей реализации реформ.

Важно, что в составе правительства нашлось место «дядькам», таким, как вице-премьер Владислав Сурков, глава Минфина Антон Силуанов и руководитель Минэкономразвития Андрей Белоусов. Их профессиональные навыки, теоретический багаж и практический опыт вкупе с редко встречающимся качеством прислушиваться к мнению негосударственных экспертов видятся залогом грамотных действий правительства в случае прихода в Россию зарождающейся в эти дни в Европе второй волны мирового экономического цунами. Так что не верьте ротозеям, будто век этого правительства недолог.

Впрочем, не все в кадрах нового кабинета, а значит, в перспективах реформаторства так безоблачно. Необдуманные, продиктованные ложным выбором действия некоторых членов свежего правительства могут затормозить или даже свести на нет позитив от действий их коллег. К таким я бы отнес поклонника ныне заслуженно забытого рыночного фундаментализма вице-премьера Аркадия Дворковича, запомнившуюся провалами реформирования московского образования «социального» вице-премьера Ольгу Голодец и видного «единоросса» министра культуры Владимира Мединского.

Первый видит себя приватизатором (аки Чубайс) крупнейших и прибыльных российских госкомпаний, вторая недопонимает разницу между финансовыми потоками и общественными благами, третий не пользуется даже мало-мальским авторитетом среди культурной элиты. Вряд ли эти товарищи переродятся. Будем надеяться на грозные окрики из Кремля.

Несколько слов о структуре правительства. Отрадно, что Росстат наконец-то вывели из подчинения Минэкономразвития, читай — из-под конфликта институциональных интересов, когда «главное» ведомство могло требовать от «подотчетного» удобоваримые для верхов сведения.

Логичным выглядит и создание суперминистерства по развитию Дальнего Востока во главе с президентским полпредом в Дальневосточном федеральном округе Виктором Ишаевым. О полпредстве упомянуто не случайно, так как новое ведомство будет, как написано в указе президента, контролировать «осуществление органами госвласти субъектов РФ полномочий РФ, переданных им в соответствии с законодательством РФ». Министерству перейдет также функция координации госпрограмм и ФЦП на дальневосточной территории. Функция, прежде исполнявшаяся в Москве Минэкономразвития и Минфином.

Чего общество снова не дождалось — так это создания Федеральной службы по противодействию коррупции. Расчистка авгиевых конюшен по-прежнему будет выполняться сверхкоррумпированной прокуратурой. Повторю еще раз: пока мы по примеру всех развитых и многих развивающихся стран не создадим подобное ведомство, о каких-либо системных сдвигах в антикоррупционной борьбе можно даже не мечтать.

И все же меня не покидает чувство оптимизма. В правительство пришло поколение сорокалетних, поколение, к которому принадлежит и автор этих строк. Мы, взрослевшие во времена позднего СССР, получившие качественное образование, пережившие «самую большую геополитическую катастрофу ХХ века», бардак 90-х, дефолт 98-го и кризис 2008-го, стали железобетонными, не по годам мудрыми и всегда готовыми к новым потрясениям, но не ждущими их. Наша исполненная патриотизма генерация наконец-то вступает в свои права. Вы еще увидите, на что мы способны. Естественно, в хорошем смысле этого слова.

[Никита Кричевский]

http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/3124
Гарантии Владимира Путина старой элите сгорели в экономической и политической топке последних 4 лет

Как бы ни хотелось президентско-премьерским акторам сохранить социально-экономическую ситуацию в России, «как при бабушке», ожидать реинкарнации не приходится, о чём новые-старые члены медведевского правительства смутно догадываются уже сейчас. Экономический кризис в Европе, нарастающие негативные тенденции в экономиках стран Азии, многочисленные тревожные звоночки в нашем национальном хозяйстве доказывают, что лёгкой прогулки для кабинета министров не будет.

«Авось» как инструмент ручного управления
Старые методы координации, эффективные в нулевые и кризисные годы, взять хотя бы пресловутое ручное управление экономикой, нынче способны лишь усугубить проблемы, но отнюдь не стать фактором устойчивого развития. Власти, скорее, нужно формировать профессиональную пожарную команду а-ля «дефолт-98», нежели наделять государственными полномочиями удовлетворённых собой экспертов и аналитиков, помимо прочих недостатков, отличающихся во многих вопросах чудовищной некомпетентностью.
Россия ментально живёт надеждой на «авось». Разгорающийся экономический кризис в еврозоне, в последние месяцы стремительно переходящий в политический, кажется завсегдатаям российских правительственных коридоров чем-то инопланетным, неспособным поколебать статус России как «энергетической сверхдержавы». Нарастающие трудности с банковской и корпоративной ликвидностью, непрекращающийся отток капитала, стремительное снижение цен на углеводороды разбиваются о центробанковский показатель «подушки безопасности» – на 1 мая этого года международные резервы страны превысили 524 млрд долл.
В наши дни, когда распад зоны евро уже не представляется фантастикой, реализацию финансовых рисков количественно оценивают везде, только не в России. Это Европа может потерять на дефолте Греции не менее 400 млрд евро, а в совокупности потери от европейского кризиса могут составить не менее 4 трлн евро, но нам эти цифры – не указ. Мы не умеем просчитывать, насколько могут упасть основные фондовые активы, те же нефтяные фьючерсы, для нас важнее выполнить абстрактные президентские указания о создании и модернизации 25 млн рабочих мест, увеличении объёма инвестиций до 25% ВВП или повышении производительности труда в 1,5 раза.
То, что федеральный бюджет может быть бездефицитно исполнен при цене нефти в 118 долл. за баррель, похоже, мало кого волнует. А ведь основные потребители наших углеводородов как раз в Европе, для которой нынешние нефтяные котировки – как кость в горле. Не зря же осмотрительная Саудовская Аравия рефреном говорит о сверхвысоких ценах на нефть, а предложение нефти на мировом рынке в последнее время устойчиво превышает спрос без малого на 2%.
Отток капитала из страны, превысивший с начала года 42 млрд долл., свидетельствует не столько о плохом инвестиционном климате или о боязни инвесторов возвращения на пост президента Владимира Путина, сколько о мировой финансово-экономической турбулентности. Причём, без особых надежд на скорое улучшение экономической погоды. Не за горами подзабытые уже margin call для крупнейших российских заёмщиков и новые порции финансовой помощи из бюджета, государственных бюджетных фондов и государственных же банков.

«Человек-конфликт»
Отличительной особенностью российского кризиса 2008–2009 гг. была его краткосрочность. Бифуркационный выбор стратегии антикризисного развития России уложился менее чем в полгода. Причём, сырьевой приоритет обозначился сам собой – с возобновившимся ростом нефтяных котировок. В те годы в режиме ручного управления посредством избыточного бюджетного кредитования были решены многие проблемы российских «капитанов бизнеса», не только финансовые, но и социальные. Достаточно вспомнить «пикалевский» казус деловой жизни Олега Дерипаски с унизительной путинской фразой «Ручку верните!».
Искорёженная эстетика ручного управления парадоксальным образом прижилась и в относительно спокойные посткризисные годы. Продолжая нить Дерипаски, вспомним разрешение предбанкротной ситуации на Богословском алюминиевом заводе, когда Виктор Вексельберг после личного указания Путина был вынужден продать структурам «Базового элемента» Богословскую ТЭЦ, или недавнее безответное письмо тому же Путину работников Байкальского ЦБК с просьбой защитить их от финансовых претензий Олега Дерипаски.
Деловая этика Дерипаски, этого infant terrible российской экономики, конфликтами в Пикалево, Краснотурьинске или Байкальске не ограничивается. На вопрос, «почему ему всё сходит с рук» постараемся ответить ниже, а пока представим четыре основные арены боевых действий, в которых участвуют структуры дерипаскиного «Базового элемента».
Первый фронт – перманентный конфликт с «Интерросом» Владимира Потанина за право операционного контроля над деятельностью ОАО «ГМК «Норильский никель». Сегодня боевые действия носят, в основном, позиционный характер, гринмейлерские судебные атаки «Русала» «Интерросом» отбиты, но Дерипаска и стоящие за ним кукловоды не оставляют надежд на счастливый финал битвы. Тем более что финансовых ресурсов у подельников Дерипаски более чем достаточно.
Многих нынче посещает простая мысль – что мешает Дерипаске продать блокпакет акций структурам того же «Интерроса» или «Норникеля»? Один из возможных вариантов ответа кроется в «русаловской» отчётности. Так, согласно результатам деятельности «Русала» в 1-м квартале 2012 г., скорректированный чистый убыток компании составил 90 млн долл., и лишь учёт доли в прибыли «Норникеля» за вычетом налогов (202 млн долл.) позволил «Русалу» вывести показатель нормализованной чистой прибыли в плюс (112 млн долл.). Проще говоря, не будь у «Русала» доли в «Норникеле», российский алюминиевый монополист в 1-м квартале этого года был бы убыточным.
Второй фронт – внутрикорпоративная война в самом «Русале». Речь идёт о противостоянии Дерипаски и совладельца «Русала» Вексельберга. Недавно компания Вексельберга-Блаватника Sual Partners оспорила в Лондонском суде контракты «Русала» с трейдером Glencore на общую сумму в 47 млрд долл., заключённые в обход вето, наложенного представителями Sual. Заметим, что иск подан не только к основному акционеру алюминиевого холдинга офшорной компании En+ Group, а также к Glencore, но и к «Русалу» и даже к Дерипаске лично.
Третий фронт – противостояние в ОАО «Ингосстрах» с иностранными миноритариями из чешской PPF Investments (PPFI). В декабре 2006 г. PPFI приобрела 38,5% акций «Ингосстраха», причём сделка была одобрена ФАС России. 8 октября 2007 г. собрание акционеров страховщика (у Дерипаски контрольный пакет) приняло решение об увеличении уставного капитала «Ингосстраха» до 10 млрд рублей. PPFI утверждает, что подготовка собрания прошла без её ведома, и обвиняет структуры Дерипаски в попытке размыть пакет миноритария до 10%. Огромный административный ресурс Дерипаски до сих пор позволяет «Базовому элементу» всячески препятствовать справедливому судебному расследованию.
Четвёртый фронт открывается в наши дни и является логичным продолжением «пикалевского» конфликта трёхлетней давности. Не так давно стало известно, что компания «ВестПромРесурс», контролируемая владельцем «ФосАгро» Андреем Гурьевым, подала в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области заявление о признании ЗАО «БазэлЦемент-Пикалево» («Пикалевский глинозёмный завод») Дерипаски банкротом. Иск стал констатацией факта невыполнения структурой Дерипаски обязательств перед одной из компаний «ФосАгро», парафированных правительством и лично Путиным.
А теперь – одна из версий, объясняющая чудодейственные способности «человека-конфликта» во всех коммерческих спорах выходить сухим из воды. Возможно, своим организационным могуществом Дерипаска обязан удачному вхождению в семью первого президента России Бориса Ельцина: как известно, супруга Дерипаски Полина – дочь Валентина Юмашева, в свою очередь женатого на младшей дочери Ельцина Татьяне Дьяченко.
Первый указ и.о. Президента России Путина «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи», подписанный им 31 декабря 1999 г., стал юридическим закреплением неформальных договоренностей Путина с Ельциным и членами его семьи. Непубличные соглашения, так же как отдельные нормативные акты, честно выполняются Путиным до сих пор, косвенно таким образом нанося огромный политический и экономический ущерб интересам России. Не исключено также, что фактическими владельцами «Русала» являются пресловутые «Таня и Валя», а Дерипаска при них играет роль номинального «смотрящего» руководителя. Но ведь третий президентский срок Владимира Путина, его убедительный результат на выборах показывает, что он уже никому ничего не должен. Президент должен быть гарантом Конституции для всего народа. Объективно гарантии старой элите сгорели в экономической и политической топке последних 4 лет.

Руками не трогать?
Экономика не может быть устойчивой, когда всего 605 российских компаний формируют 45% доходов федерального бюджета. Такая парадигма изначально предрасполагает правительство к продолжению практики ручного управления. Беда в том, что сырьевая ориентация на фоне негативного ценового тренда рано или поздно приведёт к убыточности финансово-экономической деятельности многих ведущих предприятий. Как того же «Русала», чистая прибыль которого в 1-м квартале 2012 г. сократилась по сравнению с аналогичным периодом прошлого года почти на 84%.
Если отрицательные тенденции мировой экономики станут российскими реалиями завтрашнего дня, правительству придётся принимать ряд непопулярных для элит решений. Речь, прежде всего, о минимизации присутствия офшоров в российской экономике. Тема эта крайне негативно воспринимается не только в исполнительной, но и в законодательной власти страны. Не секрет, что многие правительственные чиновники, депутаты и сенаторы опосредованно, через близких родственников или доверенных лиц, контролируют офшорные компании, на которые записаны их активы.
Сырьевой валютный дождь пока позволяет обходить этот неудобный вопрос стороной. Между тем, тот факт, что до 90% крупнейших российских активов (включая добывающую отрасль) оформлено на офшоры, уже мало кого впечатляет – общее место.
Так же как можно не задумываться о введении прогрессивной шкалы подоходного налога. Мощнейшее лобби из наиболее высокооплачиваемых сограждан (30% сборов по НДФЛ приходится всего лишь на 0,7% налогоплательщиков) пока не позволяет власти принять ответственное социально ориентированное решение о прогрессивном изменении налоговых ставок по НДФЛ и тем самым оставляет Россию в компании стран-изгоев в части социальной справедливости.
Сможет ли медведевское правительство адекватно отреагировать на эти и другие вызовы? Прислушаются ли «политические тяжеловесы» к советам профессионалов или страна по европейскому сценарию погрузится в пучину протестных настроений? Пока шансов на положительный ответ мало.

[Никита Кричевский]

http://file-rf.ru/context/1682

07 июня 11:31

Председатель Экспертного совета «Опоры России», доктор экономических наук Никита Кричевский анализирует нынешнюю ситуацию на валютном рынке и даёт прогноз финансово-экономического развития.

Экономист Никита Кричевский: «Финансовой катастрофы не будет» -
© РИА «Новости» / Руслан Кривобок.

Сразу отмечу: никакой политической подоплёки, связанной с выборами президента, назначением нового правительства, надеждами и ожиданиями в обществе, происшедшее в мае определённое обесценение курса рубля не имеет. Причины его – исключительно экономические. Повлияли несколько факторов, большинство из которых являются объективными.
Никита Кричевский.

Прежде всего, сказался нарастающий кризис в еврозоне, который играет на снижение фондовых рынков и нефтяных фьючерсов. Снижению цен на нефть способствовал также сезонный фактор, ведь основные её потребители – северные страны, где сейчас тоже лето.

Нефтедоллары формируют сегодня более половины всех доходов федерального бюджета. Поскольку цены на нефть понизились, правительство столкнулось с необходимостью обмена большего количества рублей на один нефтедоллар – для того, чтобы восстановить бюджетный баланс. Этот объективный фактор тоже сыграл против рубля.

Наконец, отрицательную роль сыграла девальвационная гонка, которая происходит сейчас практически во всех развивающихся странах (за исключением Китая, где валютный курс регулируется государством). Она преследует целью повысить конкурентоспособность национальных экономик. Страны с сильными свободно конвертируемыми валютами прилагают все усилия к тому, чтобы не допустить масштабного притока иностранного капитала и не допустить укрепления национальных валют. Самый характерный пример такой тенденции – Швейцария.

Ослаблению рубля также способствовал спекулятивный фактор – игры на Forex (рынке межбанковского обмена валюты по свободным ценам).

Ситуация в Европе действительно непростая, но не будем излишне драматизировать её, рассуждая о неизбежности дефолта в некоторых странах и «эффекта домино», который перебросится на другие государства еврозоны. Подобное возможно, но из этого вовсе не следует, что экономику нашей страны непременно ожидает катастрофа. На мой взгляд, её не будет. Конечно, если котировки ценных бумаг и нефтяных контрактов будут понижаться, то это станет для России отрицательным фактором. Мы вынуждены будем продавать углеводороды по более низким ценам, чем в начале года. Не исключено также, что государство столкнётся с необходимостью помощи крупнейшим отечественным компаниям, ценные бумаги которых теряют в своей стоимости и на их покрытие кредитов не хватает. Некоторые банки уже требуют от предприятий увеличить залоги по выданным кредитам. На днях Челябинский трубопрокатный завод запросил у правительства государственных гарантий на 30 млрд рублей.

Могу предположить, что в перспективе с подобной просьбой могут обратиться и такие крупные компании, как «Мечел» и «Русал» – последняя имеет большую задолженность перед иностранными кредиторами и стоит допустить, что окажется не в состоянии самостоятельно обеспечить выполнение собственных обязательств. Однако подобные проблемы присущи далеко не всем российским предприятиям. Так, относительно благополучна ситуация на металлургических гигантах – «Норильском никеле» и «Северстали». И всё же нельзя исключить, что к осени число обратившихся за помощью к правительству промышленников увеличится.

На мой взгляд, государство должно занять в этой ситуации жёсткую позицию. Выдавать кредиты либо гарантии не под будущую экспортную выручку, а под акции этих предприятий. Если же они не выполнят свои обязательства перед государством – значит, их собственность переходит к нему.

Как дальше будет развиваться финансовая ситуация в стране? Сегодня мы закрепимся на отметке около 33 рублей за доллар, летом следует ожидать небольшого плавного снижения курса нашей национальной валюты по отношению к доллару. В случае же негативных известий из Европы надо быть готовыми к более заметной девальвации рубля. При неблагоприятном развитии ситуации нельзя исключить некоторое снижение государственных расходов на отдельные статьи бюджета, государственных инвестиций.

Но повторюсь – катастрофы не будет. В абсолютном выражении российский внешний государственный долг на 1 ноября 2011 года составил 36 млрд долларов, что является одним из самых низких показателей в Европе. По относительным показателям, российский внешний госдолг составляет 5–10 процентов от объема ВВП страны. Так что о дефолте не советую даже думать, это будет неполезно для нервной системы. Полагаю, что социальные статьи бюджета будут надёжно защищены.

[Никита Кричевский]

http://kurs.ru/articles/ekonomika/2012/06/15/14349.html

15.06.2012 14:48

В том, что в ближайшее время мировая экономика начнет переживать сильнейшие потрясения, уже мало кто сомневается. Готовится ко второй волне кризиса и российское правительство. Правда, делает это своеобразно – второй раз за последние четыре года руководители страны собираются спасать российскую экономику, выделяя бизнесу сотни миллиардов рублей из бюджета.

О том, кому эти деньги достанутся и на что могут быть потрачены, Курс.ру рассказал экономист Никита Кричевский.

– В своем комментарии по поводу упрощения процедуры предоставления государственных гарантий бизнесу в случае новых экономических потрясений вы сказали, что в первую очередь правительство должно поддержать “Русал”. Очевидно, по какой причине именно эта компания оказалась во главе вашего списка, но действительно ли дела алюминиевого гиганта настолько плохи, что для его спасения снова потребуются миллиарды?
– Годовая выручка с экспорта алюминия не покроет долг, образовавшийся у “Русала”. Стоит отметить, что сегодня уже никто не предлагает Олегу Дерипаске выкупить у него акции компании, и это говорит не в его пользу. По моим данным, ситуация в “Русале” сверхтяжелая. Компании надо выплачивать проценты и часть тела кредита, а свободных средств на это нет, и если бы не инвестиция в “Норникель”, “Русал” уже сейчас был бы убыточен.

– Какие еще компании могут попасть в государственный список “нуждающихся”?
– Еще в этом списке будет “Мечел”. И “Русал”, и “Мечел” сейчас очень рассчитывают на то, что вновь образованное Министерство по развитию Сибири и Дальнего Востока даст им какие-то преференции по грузовым перевозкам. Не секрет, что “Мечел” крайне заинтересован в увеличении перевозок своей продукции по БАМу, а “Русал” – в наращивании объемов экспорта-импорта и перевозке сырья по Ванинско-совгаванскому транспортному узлу, и это несмотря на то, что три четвери импортируемых грузов по этому узлу – сырье “Русала”.

Вообще, говоря о государственной помощи, надо знать, что преференции могут быть самыми разными: прямые госгарантии, льготы по транспортировке, налоговые каникулы и другие. Обе компании являются самыми крупными из тех, которые имеют объективные и явные сложности. Спрос на их продукцию падает как в Европе, так и на Востоке, а кредитная нагрузка велика.

– Зачем тратить огромные деньги на то, чтобы решить проблемы не приносящих доходы и влезших в долги корпораций?
– Я еще три года назад в докладе “Пикалевская Россия” буквально кричал, что нельзя не только этим компаниям, но и “Евразу”, “Металлоинвесту” выдавать кредиты под залог их эфемерной экспортной выручки. А надо было давать под залог их ценных бумаг, чтобы в случае непогашения государственного кредита их собственность стала бы федеральной. Но ни тогда, ни сегодня нет даже дискуссии об этом. Опять делаются заявления о предоставлении госгарантий, каких-то средств. И я с большой долей уверенности утверждаю, что в эти деньги закладывается, в том числе, и коррупционная составляющая. Куда же без этого – просто так гарантии не выдаются ни в коммерческих структурах, ни в государственных. Потому что любой бумажке надо “приделать ноги”.
А самое интересное, что сейчас разговор идет об ускорении порядка предоставления государственных гарантий. Объясняется это тем, что якобы кому-то в 2008-2009 годах их оформляли целый год. Судя по всему, за тот год, пока их оформляли, просителю гарантия стала уже не нужна, и я не исключаю, что проситель через год отказался от нее, так как все остальные, кто рассчитывал на помощь правительства и просил о ней, заплатили. Явно или неявно, формально или коррупционно – вопрос не в этом; главное, что они получили гарантии вовремя.

– Если судить по экспертным оценкам, надвигающийся кризис будет сильнее того, что произошел в 2008 году. Хватит ли у правительства денег на то, чтобы удовлетворить запросы промышленников?
– Сегодня в бюджете предусматривается 100 млрд руб. покрытия подобных нужд. Но это бюджет относительно спокойных 2011-2012 годов, то есть разрабатывался он под 2011, и поэтому госгарантии скромные. При этом Минэкономразвития уже сообщило, что уточняет список системообразующих предприятий.

– Может получиться так, что эти деньги, как в 2008-2009 годах, утекут в офшоры?
– Мы ни от кого не слышим, что компании-получатели финансовой помощи не имеют офшорной собственности. Выходит, что, с одной стороны, мы поддерживаем отечественные компании, а с другой, занимаемся стимулированием оттока оборотных средств, прибыли и прочих внедивидендных доходов в офшоры. Проще говоря, предоставляем гарантии государства офшорам.

А после этого оказывается, что, по данным Центробанка, более 70% всех прямых инвестиций в Россию и банковских кредитов – это инвестиции из офшорных зон. И так происходит на протяжении последних четырех-пяти лет. Мы покрываем свои расходы теми средствами, которые были выведены из нашей экономики и фактически являются нашими, но формально принадлежат офшорам.

Так как в этом вопросе ничего не меняется, я вижу продолжение антигосударственной политики либералов, которые сегодня находятся во главе экономики – это, прежде всего, Шувалов и Дворкович – люди, никогда не скрывавшие своих либеральных убеждений и являющиеся последователями либеральной доктрины, которая насаждается нам на протяжении последних 20 лет.

– Некоторые российские экономисты считают, что между настоящими иностранными инвестициями и офшорными нет разницы, так как в любом случае деньги текут в российскую экономику.
– Это оправдание. Причем, мне кажется, это небескорыстное оправдание антигосударственной, антисоциальной политики нашего олигархата. Я не имею в виду защиту прав собственности, которая стала одной из причин ухода российского бизнеса в офшор. Я говорю о том, что сначала деньги, которые поступают под видом иностранных инвестиций, были вывезены в офшорные зоны при помощи хитроумных схем, а потом возвращаются обратно. То есть получается, что оборонный сектор и стратегические отрасли промышленности получают “капиталовложения” из наших же “легально уворованных” налогов.

Напомню, что в свое время господин Путин достаточно жестко общался с олигархами, когда правительство просили о поддержке, в том числе и материальной. Он буквально на пальцах объяснил, чтобы они не ходили в Белый дом за деньгами, которые те когда-то вывезли из страны. Сегодня я не уверен, что правительство будет так же жестко общаться с олигархатом. Да и председатель правительства не обладает достаточной компетенцией, чтобы разобраться в хитросплетениях просьб олигархата о получении финансовой помощи и госгарантий.

– Проще говоря, деньги из казны снова утекут в офшорные компании приближенных олигархов?
– Да, но с одним уточнением – в России нет приближенных олигархов. У нас все олигархи давно сращены с властью. Существует правило: если у тебя нет соответствующей административной поддержки, значит, ты – не олигарх. Можно обладать огромным состоянием и при этом не иметь административного ресурса. Но это означает лишь то, что рано или поздно твой бизнес ждет беда. Поэтому у каждого олигарха есть свой агент влияния. И все олигархи при этом одинаково удалены и приближены к власти.

А деньги утекут в офшоры, потому что за последние четыре года так и происходило. Сегодня ничего не изменилось. Кризис ничему не научил власть. И в исполнительной, и в законодательной власти остались те же самые люди, и сколько бы мы не говорили о проблемах, ничего не меняется. Причина проста: для одних кризис – это опасность и огромные потери, для других – возможность заработать и увести деньги. И снова пострадаем мы все, а на плаву останутся олигархи. За двадцать последних лет власть ничего не делает, чтобы уменьшить олигархический гнет.

– Можно ли сейчас давать прогнозы и предсказывать то, когда начнется кризис?
– Сегодня прогнозировать чрезвычайно сложно. Одним из индикаторов станут выборы в Греции, которые пройдут в это воскресенье /17 июня – прим. Курс.ру/. Если на них победят националисты, это грозит выходом страны из еврозоны и дефолтом. Но мы не можем прогнозировать, кто победит, хотя известно, что в Греции очень сильны противники режима жесткой экономии, который навязывает Афинам Евросоюз. Эти политики считают, что Северная Европа должна не только Греции, а вообще всем южноевропейским странам, потому что южные страны стали прародителями экономического успеха северных стран. Они указывают на то, что Юг обеспечивал покупки товаров из Германии, Австрии, Финляндии, Франции, Швейцарии. Сегодня их позиция проста: мы помогали вам, теперь, будьте добры, помогите нам, потому что ваше финансовое благополучие было достигнуто за счет наших рынков. Это логика политиков из всех южных стран, и эту дилемму не прошибешь, так как у каждого своя правда. По этой причине можно будет прогнозировать развитие ситуации на мировом рынке только ближе к концу июля, когда станет понятна политика новых греческих властей.

Если ситуация в Греции, Испании, Португалии и в других странах пойдет по худшему сценарию, первые потрясения наступят не позднее осени. Летом, несмотря на сезон отпусков, мы услышим первые звоночки, а осенью кризис проявит себя во всей красе, так как существует временной лаг между потрясениями на фондовом рынке и в реальной экономике.

– Почему для России этот кризис будет страшнее, чем предыдущий?
– Кризис 2008 года был для нас легкой простудой по сравнению с тяжелым гриппом, которым переболели те же США. Для нас он стал возможностью приближенных к власти заработать дополнительные миллиарды, ведь уже в марте 2009 года цены на нефть стали расти. После этого платежный баланс и доходы федерального бюджета выровнялись, и мы перестали испытывать страх, думая о том, что произойдет со страной дальше.

Но такой благополучный исход событий в 2009 году стал возможен только потому, что один источник денег – финансовые, инвестиционные компании, фондовые биржи – был заменен другим источником: государственными бюджетами. Правительства нагнали на рынок средства в виде огромных долговых обязательств, и сегодня эти обязательства висят над мировой экономикой – именно над мировой, потому что и у Японии, и у США существуют огромные обязательства по государственным облигациям.
А спусковым крючком кризиса станет фиксация убытков инвесторов в гособлигации. Пока этого не происходит, все надеются на чудо, на то, что финансовый кризис обойдется только дефолтом Греции и не затронет другие страны. Все хотят отделаться малой кровью. Но в любом случае, чтобы ни происходило с Грецией, как только финансовые институты – инвестиционные банки, пенсионные фонды, страховые компании, институты развития – начнут фиксацию убытков, можно будет говорить о том, что кризис начался. Сразу после этого начнется выход инвесторов из прочих фондовых активов, к которым относятся и нефтяные фьючерсы.

- И как раз в этот момент кризис придет в Россию?
- Для России наступят очень тяжелые времена, потому что цены на нефть обвалятся, исчезнет спекулятивная составляющая. Выход инвесторов с нефтяного рынка объясняется просто – им будет нужна ликвидность, а для этого надо будет сбрасывать нефтяные бумаги.

Бюджет России станет дефицитным, и перед правительством станет тяжелый выбор: либо секвестрировать бюджетные обязательства, либо ослаблять курс рубля и проводить эмиссию, что повлечет всплеск инфляции.

/Текст: Арам Тер-Газарян/

[Никита Кричевский]

http://www.itogi.ru/kapital/2012/25/179089.html
/ Дело / Капитал

«Да простят меня Немцов с Навальным, но в нынешних условиях в России нет социально-экономической основы для протестного движения»


Средний класс в России эфемерен так же, как модернизация. Вспомним слова одного из видных политиков Сингапура Го Кенг Сви: «Модернизация — это как слон; трудно дать ему определение, но легко признать, когда видишь это животное». Так же и с этим самым классом. Сложность его распознавания предопределяет и частоту упоминаний в самых разных дискуссиях — от обозначения социальной основы противодействия коррупции до обоснования запроса общества на перемены. Поговорим о последнем, а именно о тезисе: российский средний класс стал главным двигателем протестов в стране.

Полноте, господа, а не путаете ли вы, не смешиваете ли две социально неоднородные страты: средний класс и интеллигенцию? Повторюсь: четкой идентификации среднего класса нет! Ни в не к ночи будь помянутой «Стратегии-2020», ни среди экспертного сообщества. Не считать же критериями по-вциомовски размытые «стабильный доход, достойное жилье, сбережения, возможность получения платного образования и медицинских услуг, наличие автомобиля». Про интеллигенцию, напротив, сказано немало. Например, так: интеллигенция — это группа индивидуумов, обладающих «критическим способом мышления, высокой степенью рефлексии, способностью к систематизации знаний и опыта». В широкой трактовке к интеллигенции относятся студенты, пенсионеры, фрилансеры, люди творческих профессий, временно (официально) не работающие, представители реального сектора экономики. При этом совершенно не обязательно у них есть сбережения, стабильный доход или автомобиль. Именно интеллигенция, а не мифический средний класс — социальная основа протестных выступлений в столицах.

Конечно же, в интеллигенцию входят многие представители среднего класса. Но средний класс в России крайне разнотипный. Как отмечается в недавнем докладе ЦСР, «средний класс Москвы делает упор на тему правосудия и правового государства, а в других слоях чаще распространен запрос на расширение государственного вмешательства в реальном секторе экономики». И пусть «различия, — как пишет ЦСР, — в восприятии приоритетных проблем по линии «средний класс — прочие массовые слои» в основном не носят антагонистического характера», противоречия все же есть. Главное из которых — дилемма «либерализм — этатизм», «дикий рынок» или «активное государственное участие в экономике».

Однако это вопрос скорее мировоззренческий. С текущим же положением в прикладной экономике и социальной сфере оппозиционеры как будто согласны. Не зря же в принятом на московской акции 12 июня Манифесте свободной России о социально-экономических проблемах страны не сказано ни слова. Да простят меня Немцов с Навальным, «превращение страны в сырьевой придаток Запада и Китая» — фигура речи, не более. В нынешних условиях у нас нет социально-экономической основы для протестного движения. Вторая волна кризиса пока на дальних подступах к российским границам. К нашим извращенным антирыночным правилам игры в экономике и средний класс, и интеллигенция приспособились, уход в «серый» сектор экономики воспринимается ими и как протест, и как благо. Да, страну разворовали, но, возможно, неуплаченные Ксенией Собчак налоги с полутора миллионов евро — это, как сказал один радиоведущий, «не ваше собачье дело»: сначала олигархов раскулачьте, а потом с девушки требуйте.

В то же время интеллигенция наша ветрена как футбольный болельщик: сегодня она носит на руках Горбачева, Ельцина, Путина, Медведева, а завтра ищет им подобающее место на свалке истории. То, что действующий президент избран законно (это многократно признано самой оппозицией), ее мало волнует. Даже если Путин уйдет в отставку, интеллигенция все равно в день его рождения будет дарить ему уличные подарки.

Без сомнения, недовольных властью среди интеллигенции, среднего класса, буржуазии много. Первая протестует ногами, второй голосует оттоком капитала, третья снабжает несогласных ресурсами. Но ни одна из упомянутых страт до сих пор не озаботилась выработкой конструктивной простой и понятной программы, не озадачилась привлечением и поддержкой пользующихся авторитетом в элитах персоналий, не обеспокоилась распространением своих убеждений среди населения.

Власть же, наоборот, обладая организационными, административными и информационными возможностями, топорно игнорирует объективную необходимость инкорпорирования некоторых оппозиционных представителей в борьбу с наиболее зримыми пороками государственной пирамиды, недооценивает перспективы просвещенного, по мысли известного экономиста Владислава Иноземцева, либерального квазиавторитаризма, не артикулирует заинтересованность в расширении диалога с обществом.

Неизбежность перемен до определенного момента можно бойкотировать, но рациональнее эти процессы возглавить. К тому же маргинализация, люмпенизация протеста рано или поздно поглотит тот реформаторский позитив, что свойственен текущей стадии оппозиционного движения.

[Никита Кричевский]

http://www.itogi.ru/kapital/2012/28/179804.html
/ Дело / Капитал

«Экономический эффект от расширения Москвы почувствуют лишь заинтересованные чиновники и латифундисты»


Наши предки были не дураки. Неспроста на территории, отнесенной с 1 июля к новой Москве, практически нет ни крупных городов, ни промышленных объектов, ни серьезной военной инфраструктуры. И вот почему: в дальнем воздушном пространстве новой Москвы проходят внуковская и домодедовская глиссады, в этой зоне расположено несколько крупных скотомогильников, здесь же обнаружены братские захоронения жертв политических репрессий.

В девяностые и нулевые годы земли нынешней новой Москвы были приватизированы и в результате многочисленных, иногда законных, а чаще рейдерских операций сконцентрированы в руках новоявленных латифундистов. Как нетрудно догадаться — особо приближенных к власти. Прибирали к рукам угодья просто так — пусть будут. Но сегодня, когда цены на землю по-прежнему далеки от предкризисных, а перспективы загородного девелопмента, мягко скажем, туманны, возникает вопрос, что со всем этим добром делать. Так и родился мегапроект «Новая Москва».

Не спрашивайте меня, кто эти ушлые земельные коммерсанты. Ну назову я вам фамилии сенатора, бизнесмена или семейный траст одного вице-премьера, и что с того? Решение-то правительственное, согласованное на уровне московской мэрии и подмосковной администрации, к тому же уже вступившее в силу. Более того, 9 июля, в день, когда этот номер журнала «Итоги» поступил в продажу, все предложения по схеме финансирования и размещения «города чиновников» должны были быть представлены премьер-министру Дмитрию Медведеву.

К тому же кризис. Это сейчас бюджет не испытывает недостатка в доходах (профицит по итогам прошлого года составил порядка 430 миллиардов рублей), а что будет осенью? А через полгода или год? Поторапливаться надо, чем и объясняется спешка в создании специальной госкомпании по развитию новой Москвы, выборе механизма финансирования, бестендерном определении подрядчиков. Весь объем средств освоить, скорее всего, не получится, но землю реализовать можно наверняка.

Есть ли экономический смысл в расширении Москвы и переезде органов власти за МКАД? Смотря для кого. Для российской экономики — эффект нулевой, для заинтересованных чиновников, латифундистов и гастарбайтеров — очевидный. Новая Москва сулит щедрое финансирование из казны и государственных банков, создаст по аналогии с Владивостоком и Сочи новые рабочие места для приезжих из ближнего зарубежья, откроет новые перспективы для разработчиков схем освоения бюджета.

Вброшенная в общество цифра затрат на новый проект в 419 миллиардов рублей (13 миллиардов долларов), или по 100 тысяч рублей за каждый из предполагаемых к возведению 4,2 миллиона квадратных метров, учитывает лишь расходы на строительство. Выкуп земельных участков, развитие транспортной инфраструктуры, ландшафтные работы в публичных сметах не раскрываются. Что логично: нечего народ баламутить сверхдоходами отдельных земельных собственников. Реализовался же похожий замысел в Сколкове, и здесь пройдет.

В старой Москве в лучшие годы строилось порядка 5 миллионов «квадратов» жилья в год, себестоимость которых составляла около 1,5 тысячи долларов за метр. В ресинско-лужковские времена жилищное и офисное строительство было приоритетным — коррупционная составляющая в стоимости «квадрата» по консенсус-мнению экспертов оценивалась приблизительно в 40 процентов цены. Теперь в планах возведение в относительно короткие сроки 4,2 миллиона квадратных метров. В чистом поле, без соответствующих коммуникаций.

419 миллиардов рублей — много это или мало? По сравнению с необходимыми вложениями в сопутствующие инфраструктурные изменения — копейки. Одно только устройство бессветофорного движения по Профсоюзной улице и расширение Калужского шоссе до восьми — десяти полос обойдутся минимум на порядок дороже.

Но даже если этот утопический транспортный замысел будет волшебным образом реализован, пробки в Москве никуда не денутся. Во-первых, чиновничество стройными «мигалочными» рядами каждое утро и каждый вечер будет следовать к месту работы и обратно. Во-вторых, на высвобождаемых федеральными госучреждениями площадях (4,9 миллиона квадратных метров) тут же заселятся автовладельцы-арендаторы. В-третьих, разрастание транспортного коллапса на востоке, севере, западе Москвы переездом бюрократии на юго-запад не купируешь.

Но, может, частные или иностранные инвестиции потекут рекой? Увольте. Москва и область наряду с Питером и Ленинградской областью никогда не испытывали недостатка в инвестициях. В стране множество депрессивных регионов, но для них никаких спецпроектов не разрабатывается. К тому же создание региона-оазиса (не путайте с особой экономической зоной или с Калининградским анклавом) — это утопия. Если во всей стране инвестиционный климат плохой, на отдельно взятой территории предпринимательское солнце ярко светить не может по определению.

[Никита Кричевский]

http://www.aif.ru/money/article/53220

Фото: РИА Новости

Опубликовано 04 июля 12 (0:05)

Статья из номера: АИФ №27



Эксперты Международного валютного фонда (МВФ) советуют России увеличить пенсионный возраст до 63 лет. Похоже, они считать не умеют
Никита Кричевский, доктор экономических наук, профессор.

Призыв МВФ был моментально подхвачен доморощенными либералами, несущими главную ответственность за технологическую и социальную деградацию России в течение последних 20 лет. Но я не знаю ни одного профессионала, который поддерживал бы эту идею. Более того, о недопустимости повышения пенсионного возраста неоднократно заявляли президент В. Путин и премьер Д. Медведев.

К слову, об МВФ. В 1990-е МВФ своими «экономными» советами и грабительскими кредитами довёл Россию до ручки: по стране прокатилась волна «дикой» приватизации; бюджетное финансирование науки, образования, здравоохранения, культуры, инфраструктуры сократилось многократно; в финансовой сфере была выстроена пирамида ГКО, венцом которой стал дефолт. Сегодня МВФ пытается применить рецепты жёсткой экономии в Греции. Промежуточными итогами уже стали политическая нестабильность и экономический коллапс.

Читайте также
Владимир Мау: Повышать пенсионный возраст надо сразу до 90-95 лет

Член президентской Комиссии по экономическому развитию и интеграции и Руководитель группы разработчиков «Стратегии-2020» — о том,...
Владимир Мау: Не ждите от государства «достойных пенсий»

Член президентской Комиссии по экономическому развитию и интеграции и Руководитель группы разработчиков «Стратегии-2020» — о том,...
Все статьи

Но вернёмся к пенсиям. Есть ли дефицит в российской пенсионной системе? Да, есть. В 2011 г. доходы Пенсионного фонда России (ПФР) составили 5,3 трлн руб., из них 2,4 трлн руб. доплатил федеральный бюджет. Но не спешите кричать «Караул!». Большая часть этих средств была направлена на выполнение гос*программ: выплату маткапитала, компенсацию выпадающих доходов ПФР в связи с установлением пониженных тарифов страховых взносов, финансовое обеспечение федеральной социальной доплаты, софинансирование пенсионных накоплений застрахованных. А на покрытие дефицита по трудовым пенсиям пошло всего 924,4 млр*д руб., что, кстати, на 390 млр*д руб. меньше, чем в 2010 г.

Таким образом, дефицит пенсионного бюджета по трудовым пенсиям (их получают 91,9% всех российских пенсионеров) составил всего 1,7% ВВП. По расчётам ПФР, в ближайшее десятилетие дефицит будет стабилен и даже в худшие времена не превысит 2,4% ВВП. Минфин с такой нагрузкой согласен, для федерального бюджета она не является непосильной. Да что там - по итогам прошлого года бюджетные траты на социальную политику составили 28,6% от всех расходов казны, что является средним показателем среди 30 ведущих экономик мира.

Коллаж Андрея Дорофеева
По формуле

Так что государство не переплачивает. Более того, повышение пенсионного возраста не только не решит проблему дефицита бюджета ПФР, но, наоборот, её усугубит. Разгадка этого парадокса - в действующей пенсионной формуле, по которой определяется размер трудовых пенсий. Алгоритм расчёта прост. Сумма пенсионных прав, заработанных до 1 января 2002 г., валоризации* и страховых взносов работодателей (пенсионный капитал) делится на ожидаемый период выплаты, составляющий 19 лет (228 месяцев). Столько жизни государство отводит нам после выхода на пенсию.
Наша справка
* Валоризация - переоценка денежной стоимости пенсионных прав, приобретённых гражданами до 2002 г. Прибавляет к этой стоимости 10% плюс по 1% за каждый полный год стажа до 1 января 1991 г.

Увеличение пенсионного возраста на 3 года, конечно, приведёт к приросту пенсионного капитала - в это время будут продолжать поступать страховые взносы. Но также повлечёт и снижение периода выплаты на те же 3 года до 16 лет (192 месяца) - люди-то дольше жить не станут. Следовательно, размер пенсий повысится, а с ним усилится дефицит ПФР! И не нужно приводить в пример другие страны, где продолжительность жизни значительно выше нашей. В США те, кто родился после 1960 г., будут выходить на пенсию в 67 лет. Но продолжительность жизни у мужчин там составляет 76 лет, у женщин - 81 год. В Германии этот показатель - 76 и 83 года соответственно, на пенсию выходят в 65 лет. Надо ли сравнивать с Россией, где мужчины живут в среднем 60 лет, а женщины - 73 года?

Нам, чтобы увеличить доходы Пенсионного фонда, а с ними и размер трудовых пенсий, нужно следующее. Во-первых, уменьшать размеры серого сектора экономики, составляющего, по оценкам зарубежных экспертов, до 49% ВВП. Во-вторых, ликвидировать регрессивную шкалу страховых взносов, которая побуждает работодателей выплачивать зарплаты в конвертах. В-третьих, как и предлагает министр труда и соцзащиты РФ Максим Топилин, реформировать систему досрочных пенсий.

[Никита Кричевский]

http://www.mk.ru/economics/article/2...t-krizisa.html

Московский Комсомолец № 25978 от 3 июля 2012 г., просмотров: 13199

Второй волной Россию накроет куда сильнее, чем первой

фото: Геннадий Черкасов

Политики, экономисты, социологи всего мира пытаются нащупать природу текущего экономического кризиса. Надежды, дарованные слабым ростом 2009–2010 гг., рассеиваются второй волной финансово-экономических потрясений. Мир в упадке, анализ и систематизация происходящего отсутствуют, а без качественной экономической теории нет квалифицированной экономической политики. Россия — в глобальном мировоззренческом тренде, при этом, как будет показано ниже, нас ждет более масштабная ломка, чем Европу, Америку или Китай.

Существуют по меньшей мере четыре фундаментальных фактора, одномоментно приведших мир к нынешнему коллапсу.

Фактор первый — идеологический. Неолиберализм (господствовавшая на протяжении последних 30 лет лицемерная экономическая теория: «человек для экономики, а не экономика для человека») достиг предела циклического развития. Ему на смену приходит новое прочтение кейнсианства, предполагающего в числе прочего активизацию государственного присутствия в экономике. Вспомним Великую депрессию — именно теория Дж.М.Кейнса и практические действия Ф.Д.Рузвельта вытащили Америку из пропасти.

Делегирование государству представительской функции «ночного сторожа» сыграло с мировой экономикой злую шутку — так называемый свободный рынок стал неконтролируемым.

За прошедшие со времен рейганомики в США и тэтчеризма в Великобритании десятилетия выросло целое поколение политиков и экономистов, догматически исповедующих неолиберализм. Более того, в посткоммунистических странах, к которым относится и Россия, власти никаких других экономических концепций не признают, а часто просто не знают. Здесь корни многочисленных политических кризисов, поразивших множество европейских стран (США с избранием Обамы политических катаклизмов счастливо избежали). Процессы «полевения», социализации будут продолжаться, и Россия исключением не станет. Трансформация будет проходить либо в форме смены власти, либо в виде пересмотра взглядов действующих руководителей.

Многие мировые (в том числе российские) лидеры подзабыли, что подлинной целью любого правительства является сбалансированное социально-экономическое развитие, устойчивое повышение уровня и качества жизни людей. Либерализация, приватизация, профицитный бюджет, низкие налоги и инфляция — лишь средства для достижения главной цели. В последние десятилетия средства подменили цель. Теперь все возвращается на круги своя.

Фактор второй — хозяйственный. О макроэкономических диспропорциях, превалировании финансового сектора над реальным сказано немало. Лишь одна иллюстрация: по подсчетам директора Института экономики РАН Р.Гринберга, доля реального сектора в ВВП США составляет всего 15–18%, остальное — финансовая составляющая. В целом же в предкризисные годы глобальная стоимость всевозможных ценных бумаг оценивалась в 600 трлн. долл., что в 10 раз больше общемирового ВВП.

Финансисты пытаются управлять миром и поныне. И в первую волну кризиса, и сегодня львиная доля финансовой помощи достается банкам, и только незначительная часть — реальному сектору. В эти дни финансисты всего мира заняты спасением собственных средств, вложенных в гособлигации стран Южной Европы за счет кредитов европейского ЦБ, других международных организаций.

Мировой фондовый рынок превратился в казино. Некогда фондовые площадки служили инструментом привлечения ресурсов в компании реального сектора. Все последние годы фондовые игроки заняты исключительно спекуляциями. Они мечтают поймать момент надувания очередного фондового пузыря (например, нефтяного или пузыря на рынке недвижимости) и высчитать время начала его разрушения. Пирамида «МММ» в глобальных масштабах, при этом абсолютно законная.

Фактор третий — технологический. Отталкиваясь от марксистско-кондратьевской теории технологических циклов, сделаем акцент на стремительном развитии информационно-коммуникационных технологий. Мгновенный переток капиталов, международное разделение труда, разработка и внедрение разнообразного технологического инструментария, приносящего прибыль «здесь и сейчас», привели не к кризису перепроизводства, как учил К.Маркс, а к кризису распределения. Категории, доселе не изученной, но воплотившейся в громадные государственные долги и в ЕС, и в США, и в Японии. Комбинация достижений научно-технического прогресса и неверной экономической идеологии привели мир к коллапсу.

Фактор четвертый — этический. Нравственная сторона национального хозяйствования, загнанная в угол рыночными фундаменталистами («прибыль, ничего, кроме прибыли»), в последнее время вновь занимает подобающие позиции, причем даже в среде либералов. Так, недавно даже МВФ был вынужден признать, что избыточное неравенство в доходах населения тормозит экономический рост. В нулевые наша страна вследствие вопиющего расслоения населения ежегодно недосчитывалась порядка двух процентных пунктов прироста ВВП.

Этика, начисто отвергаемая на корпоративном уровне, в государственных масштабах имеет определяющее значение, а ее отсутствие превращает риторику и действия властей предержащих в лучшем случае в заблуждения, в худшем — в проплаченную ложь.

Примеры на поверхности. Плоская шкала налогообложения на словах выдается как средство формирования капиталов и привлечения инвестиций, на деле — является индульгенцией плутократии (власти наиболее обеспеченной части общества). Другой пример — приватизация. Риторика направлена на оглупление (улучшение конкуренции, привлечение частных инвестиций, создание независимой правовой системы), практика — на формирование незаконных «заслуженных пенсий» высшим чиновникам и размещение свободных средств «приближенных» бизнесменов и коррупционеров.

Четыре представленные причины мирового финансово-экономического кризиса в равной степени относятся и к России, и ко всему развитому миру. Однако для России необходимо указать еще один фактор, возможно, наиболее значимый в сравнении с перечисленными выше.

Фактор пятый — поколенческий. В России начинается процесс смены поколений политической и экономической элиты. Президенту страны В.Путину в этом году шестьдесят («дедушке Ленину» на момент «вселения» в Мавзолей было 53), другие члены его команды либо чуть младше, либо чуть старше, и на смену им объективно приходит поколение сорокалетних. Генерация технократов, в основном не отягощенных службой в органах, не замеченных в рядах функционеров некогда «руководящей и направляющей» коммунистической партии, не имеющих бандитских или земляческих обязательств.

Трагедия России не в том, что она стала частью мировой трансформирующейся экономической системы, пусть в качестве сырьевого придатка, а в том, что поколенческая рокировка совпала с общемировым катарсисом. «Молодые львы» взращены неолиберальной идеологией, характеризуются отрицанием научных авторитетов, убеждены, что деньги правят миром и при этом руководствуются извращенными коррупционными правилами поведения, свойственными элите уходящей.

Смена власти, эволюционным или революционным путем, без сомнения, произойдет. Но не зря активные участники последних протестных выступлений, практически открыто финансируемых некоторыми «молодыми» олигархами, отмечают отсутствие позитивной программы у формальных и теневых организаторов. Хотя нет ничего проще, чем взять на вооружение государственнические тезисы и на их платформе структурировать протест. Возможно, такой подход просто не совмещается с мировоззрением будущих хозяев России.

Стартовый выстрел второй волны кризиса прозвучит с фиксацией (вплоть до банкротства) банками, страховыми компаниями, инвестиционными и пенсионными фондами убытков от вложений в государственные ценные бумаги европейских стран. На Европе кризис не остановится, он затронет и пока благополучные США, и отягощенную госдолгом Японию, и уверенно замедляющийся Китай. Россия вступит в период низких в сравнении с непомерно раздутыми бюджетными обязательствами цен на нефть, столкнется со снижением мирового потребления углеводородов, проиграет в конкуренции с новыми источниками энергии (прежде всего сланцевым газом) и достижениями научно-технического прогресса в области повышения эффективности энергопотребления.

«Плавная» девальвация, растущая инфляция, хронический дефицит бюджета по социальным статьям и всепроникающая коррупция покажутся цветочками по сравнению с длительной борьбой за власть внутри российской элиты. Власть и деньги — наркотики, пристрастие к которым лечится только демократией. Но демократия в сегодняшней России — это ругательство.

А посему — крепитесь.

[Никита Кричевский]

http://www.mk.ru/economics/article/2...zoblyudov.html

Стоит ли верить в «майские указы» президента?

Все слышали, но мало кто смыслит в сути эпических «майских указов» президента Владимира Путина. Т.н. оппозиционные апологеты свободы, пользуясь неразберихой в обывательских умах, давно и прочно присвоили указам статус невыполнимых. Не будем столь категоричны — посмотрим на содержание нового бюрократического кодекса, взбаламутившего сонную и безмятежную жизнь погрязшего в коррупции, разврате и роскоши российского чиновничества, а после решим, как нам к указам относиться.
указ президента владимир путин декретный отпуск


Популизм и расчет

7 мая 2012 г. вновь избранный Президент России подписал 14 указов, 11 из которых имеют непосредственное отношение к социально-экономической жизни страны, а 3 можно отнести к «техническим» (поручение «старому» правительству функционировать до формирования нового кабинета, утверждение программы повышения квалификации инженеров и единовременные выплаты ко Дню Победы).

В те дни первые президентские декреты остались незамеченными. «Сетевые хомячки» увлеченно обсуждали столкновения на Болотной и постили фотографии пустынной столицы, будущие чинуши «советовались» о своей судьбе с неформальными хозяевами и всевидящими гадалками, народ же по большей части пребывал кто на дачах, кто на курортах. Прошляпили, одним словом. А зря.

Президент, по Конституции определяющий «основные направления внутренней и внешней политики государства», с одной стороны, заранее накинул оселок на еще не утвержденных министров, с другой — утвердил критерии оценки своей собственной работы, несоответствие которым в перспективе будет означать пустое времяпрепровождение на посту главы государства. Поясним сказанное на отдельных примерах, но прежде еще раз уточним — задачи поставлены не перед нами, а перед правительством.

Указ №596 «О долгосрочной государственной экономической политике». К 2015 г. — увеличение объема инвестиций не менее чем до 25% ВВП. К 2018 г. — рост производительности труда в 1,5 раза к уровню 2011 г.; увеличение объема инвестиций не менее чем до 27% ВВП.

Указ №597 «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики». К 2013 г. — доведение средней зарплаты педагогических работников дошкольных учреждений до средней зарплаты в сфере общего образования региона. С 2013 по 2015 г. — создание ежегодно до 14,2 тыс. рабочих мест для инвалидов. К 2018 г. — рост реальной зарплаты в 1,4–1,5 раза; повышение средних зарплат врачей, преподавателей вузов и научных сотрудников до 200% от средней по региону.

Указ №598 «О совершенствовании государственной политики в сфере здравоохранения». К 2018 г. — снижение смертности от болезней системы кровообращения до 649,4 случая на 100 тыс. населения; от новообразований (в т.ч. злокачественных) до 192,8 случая на 100 тыс. населения; в результате ДТП до 10,6 случая на 100 тыс. населения; младенческой смертности до 7,5 на 1 тыс. родившихся живыми.

Указ №599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки». К 2015 г. — увеличение доли повысивших квалификацию работников 25–65 лет в общей численности занятого населения этого возраста до 37%; повышение затрат на исследования и разработки до 1,77% ВВП; рост доли публикаций наших исследователей в мировых научных журналах, индексируемых в базе WEB of Science, до 2,44%. К 2016 г. — обеспечение 100% доступности дошкольного образования для детей 3–7 лет.

Указ №600 «О мерах по обеспечению граждан РФ доступным и комфортным жильем и повышению качества жилищно-коммунальных услуг». К 2018 г. — снижение средней процентной ставки по рублевой ипотеке до уровня не более 2,2 процентного пункта свыше инфляции; увеличение количества выдаваемых ипотечных жилищных кредитов до 815 тыс. в год; снижение стоимости квадрата жилья на 20% путем увеличения ввода жилья эконом-класса.

Популизм? Едва ли. По Ожегову, популизм — это политика, апеллирующая к широким массам и обещающая им скорое и легкое решение острых социальных проблем. Есть ли в указах апелляция к широким массам? Конечно, есть. Но с другой стороны, к кому президент должен обращаться?

Есть ли в указах обещания? Нет, хотя, признаться, жаль. Задачи поставлены перед правительством страны со 144-миллионным населением. А чем еще должно заниматься правительство? Бюджет пилить? В коррупцию вляпываться? На телеэкранах красоваться? Все это оно и без указов делает.

Возможно ли «скорое и легкое решение острых социальных проблем»? И здесь мимо. За 20 лет люди привыкли решать свои проблемы самостоятельно, и если уж пеняют на власть, то делают это скорее по привычке, нежели с надеждой. Поможет — спасибо, нет — сами справимся. К тому же речь в указах идет о решении проблем всего общества, нежели трудностей отдельных его членов.

Гильотина и надежда

Автор крайне далек от неуемного восхваления поставленных перед правительством задач. И перво-наперво потому, что в этих ориентирах отразились ошибочные теоретические представления президентских советников об экономике как о некой статической данности, константы развития которой (а за основу были взяты итоги 2011 г.) не изменятся как минимум до 2018-го. Никакой экономической летаргии не будет, что блестяще доказывают результаты 2012 г. и промежуточные итоги года нынешнего. Таким образом, первая угроза реализации — теоретическая.

По итогам 2011 г. ВВП страны вырос на 4,3%, 2012 г. — на 3,4%, I квартала 2013 г. — на 1,6%. Не сегодня завтра экономика встанет, что будет означать фактическую перекройку бюджета — поступления от экспорта углеводородов снижаются, налоги, прежде всего подоходный и на прибыль, уменьшаются, многие статьи расходов региональных бюджетов секвестрируются. Не будем забывать и о мероприятиях, провести которые нужно любой ценой, — о зимнем Сочи-2014 или футбольном ЧМ-2018.

Следующая угроза безоблачному выполнению указов — постановочная. Странно видеть в числе приоритетов такие фальшивые мишени, как рост производительности труда, увеличение публикаций российских исследователей в общем количестве публикаций в мировых научных журналах или снижение средней процентной ставки по рублевой ипотеке до уровня не более 2,2 п.п. свыше инфляции.

О производительности. В 2012 г. наша экономика состояла на 60% из сферы услуг, на 36% — из промышленности, еще 4% приходилось на аграрный сектор. Где должна вырасти производительность? В банковских, страховых услугах, в кафе и ресторанах, в торговле? А может, в производстве комбайнов? Но даже если в том же сельхозмашиностроении производительность все же подрастет, где гарантия, что дополнительный объем продукции будет реализован? И, наконец, главное — как заставить собственников предприятий вкладываться в высокотехнологичные средства производства, увеличивающие искомую производительность, если сегодня любая свободная копейка тут же выводится в офшоры?

О публикациях. Всякий состоявшийся ученый скажет вам, что фундамент его вклада в развитие знаний — книги (монографии), а статьи, пусть даже в ведущих мировых журналах, — лишь довесок, нужный в первую очередь молодым исследователям. Какая разница, сколько публикаций в «мировых научных журналах, индексируемых в базе данных WEB of Science», у Жореса Алферова, если он уже нобелевский лауреат?

Ах, эти статьи рецензируются! Да любое прорывное исследование будет моментально «забанено» (заблокировано) мифическими «рецензентами», поскольку не найдет соответствия их сложившимся, часто ретроградным воззрениям. И потом, почему в перечне президентских задач нет пункта о создании «линейки» российских научных журналов мирового уровня? Почему наши ученые должны публиковаться «там», а не «здесь»?

Об ипотеке. С какого перепугу в президентском указе обозначено, что к 2018 г. средняя плата за рублевый ипотечный жилищный кредит (ИЖК) не должна превышать 2,2 п.п., а не 1 или 1,5 п.п.? В США, например, инфляция в прошлом году составила, по уточненным данным, 2,1%, а 15-летние ИЖК в июне этого года выдавались в среднем под 3,3–3,6% годовых. И почему разработчики привязались к инфляции, а не, скажем, к ставке рефинансирования?

Еще один вопрос — индекс потребительских цен за какой период? За прошлый год или средний за последние 20 лет? Наконец, на каком основании мы переносим прошлую инфляцию на будущее? Чтоб деньги не обесценивались? Но средства Фонда национального состояния или ресурсы Центробанка уже размещаются в рублях ниже инфляции, так почему бы не перенаправить часть денег не на возведение высокоскоростных магистралей, а на решение жилищной проблемы?

Высказанные замечания ценны и полезны, но даже если указы «подкрутят», мы не устраним главную опасность выполнения президентских задач — человеческий фактор, точнее, некомпетентность и непрофессионализм чиновников, ответственных за их решение.

После президентского разноса, устроенного правительству 7 мая этого года, стало окончательно ясно, что достижение «указанных» показателей — вопрос принципиальный, а значит, неприкасаемых не будет. Теперь каждый министерский доклад президенту обязательно подается с гарниром в виде лапши на уши — мол, работаем, стараемся, не подкачаем. Справятся? Вряд ли. Для этого управленческий талант нужен, а не лизоблюдство или усидчивость пятой точки.

Не нужно торопиться с вынесением категоричного вердикта будущему. Никто не знает, что будет с нами и со страной к 2018 году. Хотя многие положения майских указов можно выполнить гораздо быстрее. Без скидок на патологическое скудоумие и алчность российского чиновничества