*6136. КПСС

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

https://www.kommersant.ru/doc/266380
Журнал "Коммерсантъ Власть" №29 от 23.07.1990

Последний съезд КПСС продемонстрировал стремительное падение престижа

правящей партии. Антикоммунистические настроения общественности,
сопровождавшие XXVIII съезд, забастовки и манифестации с требованиями
национализации собственности компартии, упразднения партийного контроля в
армии, КГБ. МВД и на производстве, массовый выход из КПСС десятков тысяч
рядовых членов и части нового советского истеблишмента - все это говорит об
одном: партия теряет власть.

Съезд КПСС завершился на оптимистической ноте. Под аплодисменты зала Михаил
Горбачев заявил: "И тот кто рассчитывал, что это последний съезд и на нем
состоятся похороны КПСС, тот опять просчитался. КПСС живет и будет жить,
вносить свой исторический вклад в прогресс нашей страны, в прогресс мировой
цивилизации".

Оправдан ли подобный оптимизм? После съезда существовавшему в массовом
сознании взгляду на КПСС как на "сиамского близнеца" советской
государственности был нанесен ощутимый удар: в Политбюро не осталось ни
одного министра, а такие популярные представители советской власти, как
Борис Ельцин, Анатолий Собчак, Гавриил Попов и другие, вышли из партии. Это
размежевание фактически впервые в советской истории переводит персональные
конфликты в институциональный конфликт между партией и государственными
структурами.

Прочие основания партийного авторитета в массовом сознании были разрушены
еще раньше. По данным опроса, проведенного весной Академией общественных
наук при ЦК КПСС, в реальность коммунистической перспективы, которую КПСС
до сих пор считает своей целью, сейчас верит всего лишь 3% населения
страны. Согласно январскому опросу той же организации, только 9% жителей
СССР полагают, что компартия может добиться декларируемых ею целей.
Удельный вес тех, кто считает партработников порядочными людьми, колеблется
от 2 - 3% среди столичной интеллигенции до примерно 30% среди жителей
провинции (данные опроса опубликованы в журнале "Рабочий класс и
современный мир", N 4, 1990).

Власть КПСС разрушается не только внешними факторами (динамикой отношения к
ней населения), но и внутрипартийными процессами. Уже до XXVIII съезда
партия практически перестала быть унитарным институтом и превратилась в
конгломерат властных структур.

Партийные руководители с течением времени начинали все более зависеть не от
иерархических отношений в самой КПСС, а от местных связей, зачастую
возникающих на неформальной основе - в том числе и со вчерашними
идеологическими противниками КПСС (национальными и отчасти независимыми
рабочими движениями).

Неотвратимо набирала силу идея федерализации партии. XXVIII съезд по сути
дела ее узаконил, превратив Политбюро и частично ЦК в представительный
орган национальных компартии.

Не удалось предотвратить XXVIII съезду и идейный раскол партии. Выход
Демократической платформы сулит КПСС довольно неприятный бракоразводный
процесс (даже если не принимать во внимание требование "демократов" о
разделе имущества), поскольку означает потерю нескольких сот тысяч наиболее
политически активных и грамотных членов партии - в основном из среды
интеллигенции.

Однако соединение в одном лице должностей Генерального секретаря партии и
Президента страны, а также переплетение партии, армии и правоохранительных
органов все еще позволяет говорить о КПСС как о правящей партии.

Проблема отношений Горбачева и партии заслуживает отдельного рассмотрения.
Выдвигаемый некоторыми политологами и обозревателями тезис о том, что
Горбачев является сознательным "могильщиком партии", вряд ли можно считать
серьезным. Объективно Горбачев и партия нужны друг другу. "Болото", центр и
правое крыло КПСС справедливо рассматривают президентство Горбачева как
единственное реальное условие сохранения власти за партией. Что же касается
Горбачева, то для него главенство в партии наряду с его международным
авторитетом и постом Президента является важным фактором в борьбе за
первенство с быстро набирающими силу демократами. Для этой борьбы партия
дает ему кадры, организационные структуры и, в определенной мере,
социальную базу.

И все же поддержка Горбачевым КПСС вряд ли способна укрепить политические
позиции партии на сколько-нибудь продолжительное время. Более того, тактика
опоры на "единую" и "авангардную" партию небезопасна и для самого
Горбачева. В обстановке нарастающего недовольства КПСС такая тактика может
окончательно лишить Президента популярности, сделав его в массовом сознании
"спасителем номенклатуры". Симптоматично, что митинг, состоявшийся 15 июля
в Москве, впервые носил открыто антигорбачевский характер.

Назовем, наконец, и еще одного "врага" КПСС, которому, на наш взгляд, не
уделяется достаточно внимания. Этот враг - распространение в ее рядах явно
некоммунистических идей. Так, даже среди делегатов XXVIII съезда лишь 12%
объявили себя противниками частной собственности. А в коммунистический
идеал, согласно опросу, проведенному в июле 1989 г. Институтом
марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и Московской высшей партшколой ("Правда", 3
марта 1990 г.), верит менее 5% членов партии.

В большинстве республик местные компартии пытаются найти новые
идеологические основания для удержания собственной власти, перенимая
наиболее популярные лозунги и идеологемы у тех или иных массовых
национальных движений. Например, декларации о суверенитете, принятые уже в
десяти республиках, были предложены в повестку дня национальными
движениями, но поддержаны и проведены через парламенты с участием
компартий.

Хотя ответ на старый ленинский вопрос становится все более очевидным, не
следует, однако, ожидать скачкообразного отстранения КПСС от власти.
Процесс отхода партии от власти по сути дела уже начался и происходит
постепенно - от региона к региону, от области к области. Так, в республиках
Балтии "ночные" компартии (на платформе КПСС) уже находятся в оппозиции, в
шахтерских районах первичные организации КПСС изгоняются с производства, в
Москве и Ленинграде между местными партийными комитетами и Советами ведется
в лучшем случае диалог...

Что (и кто) конкретно придет на смену КПСС, сейчас сказать практически
невозможно. Новые партии находятся еще на этапе становления. Прогнозировать
можно лишь тип будущей господствующей идеологии и характер новой
политической элиты.

Что касается идеологии, то она, как нам кажется, будет представлять - по
крайней мере в России - идеологию открытого общества, реализующего себя в
экономической сфере через рынок, а в сфере духовной - через
национально-религиозный миф в стиле Достоевского о развернутости русской
культуры на весь остальной мир, о ее стремлении "к единению
всечеловеческому".

Если же говорить о новой политической элите, то она, конечно же, не будет
совершенно "новой". Скорее всего в нее войдут как "новые люди", так и
компетентная часть старой номенклатуры. Хорошим прообразом такой элиты
является нынешний Совет Министров РСФСР. В той или иной мере подобный
синтез будет, по-видимому, характерен и для других властных структур
страны.

[Максим Соколов]

http://www.conservator.ru/lib/msokol/1990.shtml

Коммерсантъ №25 2.7.90
2 июля открывается XXVIII съезд КПСС. По большинству экспертных оценок, добиться переизбрания на пост Генерального секретаря ЦК КПСС будет для Михаила Горбачева непростой задачей: за пять лет КПСС накопила к нему немало претензий. Эксперты полагают, что Горбачев безусловно хочет сохранить свой status quo, партаппарат - взять реванш, и оба испытывают все возрастающий напор снизу.

По преобладающему большинству прогнозов, Горбачев имеет шанс добиться желаемого, но, чтобы реализовать этот шанс, ему, вероятно, потребуется все его искусство фракционной борьбы.

Взгляды на проблему были сформулированы еще на I Съезде народных депутатов СССР 25 мая 1989 года. Валентин Логунов предложил Горбачеву "оградить наш народ... от партократии... сложить с себя обязанности Генерального секретаря". Сам Горбачев заявил тогда, что "без того, чтобы, так сказать, опереться на партию... деваться просто некуда". В течение последующего года Михаил Горбачев действительно пытался опереться на партию - с переменным, впрочем, успехом. Будь опора прочной, вряд ли нужно было бы так срочно учреждать пост президента.
Сегодняшние выступления самого Горбачева и секретаря ЦК Вадима Медведева показывают, что понятное желание совмещать остается. Партаппарат в руках Горбачева - вещь, по большинству оценок, достаточно бесполезная, в том числе и для самого генсека, но партаппарат в чужих руках - вещь ещё слишком живая, а потому слишком опасная, чтобы оставлять ее без присмотра. К тому же забросить руководство КПСС значит выйти из "блестящей изоляции" и ставить свое политическое бытие в зависимость от союзников, чего Горбачев не любит. Так что на карту поставлено слишком много, чтобы оставлять пост генсека без отчаянной борьбы.
На февральском Пленуме ЦК КПСС Горбачеву сильно досталось от коллег именно за то, за что его хвалят на Западе: за потерю Восточной Европы, за ослабление цензуры, за экономические новации. Проще говоря - за смягчение режима. На мартовском процедура была повторена. И все пленумы, вместе взятые, превзошел съезд КП РСФСР.
И дело далеко не в одних поруганных устоях социализма. Партия имеет куда более серьезные претензии к своему главе.
Если Горбачев с грехом пополам все-таки имел возможность опираться на партию (т. е. партаппарат), то партия не имела возможности опираться на Горбачева. И это позволяет сделать не самые приятные для Горбачева прогнозы. Делегаты съезда КП РСФСР - генерального прогона съезда КПСС - в немалой степени руководствовались пословицей "отольются кошке мышкины слезки".
И хотя предложенная новым уставом должность председателя партии оценивается большинством экспертов как заготовка компромисса для партийного съезда, тем не менее, этого едва ли хватит. При существующем раскладе Горбачеву остается полагаться на поддержку той или иной фракции делегатов. Поскольку имеются два что-то значащих блока - партийно-аппаратный и либерально-популистский - выбор невелик.
Мир с ортодоксами дает возможность остаться на посту генсека. Но он же означает резкий крен вправо, что нанесет сокрушительный удар по президентскому авторитету. Резкое падение народного доверия вряд ли будет полностью компенсировано возвратившейся поддержкой аппарата - тем более что неизвестно, сколь прочной она будет. Растерять остатки доверия в стране и в мире (возврат к ортодоксии сильно подорвет доверие к советскому руководству) значит оказаться заложником в руках соратников. А так как правый поворот никаких проблем страны не решит, ортодоксальным коммунистам ничего не останется, как искать козла отпущения, и, возможно, поиски будут недолгими.
Отказ от поста генсека в принципе не является катастрофой. Кроме партийного аппарата есть и другие общественные силы. Либералы прекратили нападки на Горбачева, а Юрий Афанасьев и Московское объединение избирателей планируют провести 3 июля большой митинг под девизом "Нет - правому повороту!", фактически - в поддержку Горбачева, Обыкновенно чутко ощущающий конъюнктуру Федор Бурлацкий призывает к "круглому столу".
Но кроме завлекательных перспектив имеются и сложности. Левый блок слишком аморфен и недостаточно предсказуем. Личные отношения Горбачева с либералами оставляют желать лучшего. И самое главное - и Горбачев, и съезд находятся в жестоком цугцванге, Если съезд предпримет откровенную атаку на Президента или произойдет попытка более или менее насильственным путем произвести изменения в руководстве, Горбачев может спасти себя, отмежевавшись от партии и выступив защитником устоев. Если он начнет первым, защитником устоев окажется правый блок.
Открывающееся 2 июля всесоюзное партийное собрание будет означать жестокую войну нервов. Пока Михаил Горбачев был в ней весьма искусен, так что пост генсека с большой вероятностью останется за ним. [an error occurred while processing the directive]

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

https://www.kommersant.ru/doc/266703

В начале прошедшей недели был созван пленум ЦК КПСС, имевший целью, как

сказано в официальном сообщении, "обсудить положение в стране и задачи КПСС
в связи с переводом экономики на рыночные отношения".

На пленуме несколько раз выступал генеральный секретарь ЦК КПСС, Президент
СССР Михаил Горбачев. Наблюдатели отмечают, что это были практически первые
его публичные выступления по вопросам текущей политики с момента получения
им 24 сентября этого года экстраординарных законодательных полномочий.

Высказывания Михаила Горбачева по ряду экономических и политических проблем
носили весьма жесткий характер. Некоторые наблюдатели расценивают это как
признак возможного возврата Горбачева к союзу с правыми политическими
силами.

Как отмечает большинство экспертов, позиция, занятая Горбачевым на пленуме,
была вполне естественной для генерального секретаря коммунистической партии
и в значительно меньшей степени - для Президента страны. Тон выступлений
был достаточно резким. Горбачев призвал к "реформированию нашего
многонационального государства", но указал при этом, что "у коммунистов нет
сейчас более важной задачи, чем противостояние напору сепаратистских сил".
Критикуя прессу, он впрямую поставил вопрос "об ответственности средств
массовой информации" за политические позиции их публикаций.

Наблюдатели отмечают, что Президент по-разному квалифицировал проступки
правых и левых. Неправильные, с его точки зрения, взгляды и действия правых
Горбачев объяснил "инерцией старого мышления", то есть, по сути,
добросовестным заблуждением. Однако говоря о левых выступлениях в прессе и
о национальных движениях, Президент СССР. указал, что пресса
"злоупотребляет гласностью в подстрекательских целях", а
"националистические силы... создадут. атмосферу национальной ненависти и
террора", предположив тем самым наличие злонамеренного умысла.

В качестве одной из первоочередных мер, долженствующих улучшить положение
дел, Горбачев назвал усиление борьбы со спекулятивными элементами. "Это
будут жесткие меры... сильное, мощное средство борьбы", - сообщил Президент
СССР. Кроме этого, Президент СССР заявил, что им подготовлен Указ против
надругательства над памятниками Ленину, чтобы "поддержать общественное
мнение, выступающее против актов вандализма".

Сейчас согласно ст. 230 УК РСФСР наказывается лишением свободы на срок до
двух лег умышленное уничтожение, разрушение или порча только тех памятников
истории и культуры, которые находятся под охраной государства.
Преобладающее большинство памятников Ленину под охраной государства не
находится, поскольку формально не представляет собой исторической или
культурной ценности.

Видимо, стараясь найти некий противовес "подстрекателям" и "сепаратистам",
Горбачев неоднократно призывал к союзу с "патриотическими силами". Эксперты
отмечают, однако, что осталось не вполне ясным, какие именно силы он имеет
в виду, так как определение "все слои общества, все союзные и автономные
республики, общественные организации и политические течения, в общем - все
патриотические силы нашего общества" страдает известной расплывчатостью.

Термины "патриоты", "патриотические силы" традиционно применяются
политологами для определения националистического крыла
право-консервативного блока. В качестве самоназвания употребляется
различными общественными движениями и организациями: фракциями общества
"Память", правлением Союза писателей РСФСР, предвыборным блоком
"Отечество", проигравшим российские выборы 1990 г., некоторыми обществами
трезвости и. т. д.

Наблюдатели отмечают несовсем обычный интерес общественности и аналитиков к
проходившему пленуму ЦК КПСС, сравнимый с тем значительным интересом,
который вызывали подобные мероприятия в доперестроечные времена, когда
коммунистическая партия занимала отнюдь не сегодняшнее положение в стране.

Эксперты связывают это с отстранением ВС СССР от законодательной
деятельности, которое, в частности, привело к тому, что президентские
указы, имеющие статус законов, готовятся вне публичной политики и
становятся известны обществу лишь после вступления их в силу. В таких
условиях публика volens-nolens вынуждена возвращаться к методике тех
времен, когда, по выражению сэра Уинстона Черчилля, советская политическая
жизнь являла - собой "схватку бульдогов под ковром". Партийная жизнь
советского лидера, его окружение, списки выступающих на пленумах вновь -
как и в 70-е годы - становятся предметом внимательного изучения и анализа.

Это внимание усиливалось еще и тем, что последние экономические указы
Горбачева ознаменовали отказ Президента не только от программы Шаталина, но
даже и от правительственной программы перехода к рынку - в пользу
возрождения, жестких административных методов и конфискационной финансовой
политики. Естественен был вопрос: отразится ли такой резкий крен в
экономической политике на просто политике.

По мнению некоторых наблюдателей, события последних недель прояснили
очередные перестановки в "команде Горбачева". Некоторые эксперты
предполагают, что старые сподвижники вроде Александра Яковлева отходят на
второй план, а на первом появляются "новые люди" - такие, как председатель
Госплана Юрий Маслюков и министр финансов Валентин Павлов, которых
большинство аналитиков считают инициаторами нашумевшего президентского
Указа от 4 октября.

Такие мнения кажутся еще более обоснованными, если учесть, что никто из
левоцентристов на пленуме не выступал, несмотря на свою принадлежность к
компартии. Эксперты отмечают, что в списке выступающих в разумной пропорции
были представлены партийные функционеры и марксистские фундаменталисты, а
едва ли не самым левым оказался 1-й секретарь МГК КПСС Юрий Прокофьев,
считавшийся доселе сугубым центристом.

По мнению наблюдателей, лейтмотивом большинства выступлений участников
пленума было "наконец-то!".

"Пассивность лишь вдохновляет деструктивные силы. Вы, Михаил Сергеевич, как
будто этого не видите! Сегодня, пожалуй, впервые в Вашем вступительном
слове прозвучали другие ноты", - обратился к Горбачеву 1-й секретарь МГК
КПСС Прокофьев, а 1-й секретарь ЦК КП РСФСР Иван Полозков решительно
поддержал генерального "в его действиях по стабилизации положения".

По мнению экспертов, еще начиная с лета Горбачев был лишен возможности
проводить прежнюю политику "блестящей изоляции" и был вынужден, таким
образом, искать союзников по коалиции. Поскольку экономическая контрреформа
и резкое обострение отношений с Россией повлекли за собой и значительное
усложнение отношений Президента с левыми, в большинстве своем
поддерживающими российскую политику, некоторые эксперты считают
наметившееся сближение Горбачева с правыми неизбежным Следствием его
конфронтационной политики последних трех недель.

Хотя нет уверенности, что этот союз окажется более прочным, чем прежние,
некоторые наблюдатели полагают, что "правый крен" будет определяющим в
политике Горбачева по крайней мере на протяжении ближайших нескольких
недель.

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №5 от 28.01.1991

Прошедший 31 января объединенный пленум ЦК КПСС и ЦКК КПСС оказался, по

оценкам коммунистов, одним из наиболее мирных за истекшие годы. Наблюдатели
полагают, что КПСС выходит из кризиса, очищаясь от "попутчиков" и обретая
идейную монолитность, а ее генеральный секретарь Михаил Горбачев возвращает
утраченную приязнь товарищей по партии. Поскольку влияние КПСС на своего
генерального секретаря (он же - Президент СССР) усиливается, особенный
интерес вызывают рекомендации пленума по Кувейтскому кризису.

Гласное освещение пленумов правящей партии продолжалось менее года:
стенограммы пленумов появились в печати лишь в феврале 1990 года, но уже из
материалов январского пленума 1991 года к публикации намечено лишь
политическое заявление пленума.

Наблюдатели отмечают, что коммунистический enfant terrible лета 1990-го -
КП РСФСР - ныне практически задает тон в КПСС. Экономический теоретик ОФТ
профессор Алексей Сергеев, обыкновенно резко критиковавший союзное
руководство за предательство идеалов коммунизма и покровительство
"совбурам", крайне положительно оценил итоги пленума и позицию самого
Горбачева.

Интересно, что пленум активно очищается от креатур "летнего" Горбачева - то
есть Горбачева времен XXVIII съезда КПСС. Драматург Александр Гельман, на
включение которого в состав ЦК КПСС Горбачев на Съезде потратил так много
сил, выведен из ЦК "как утративший связь с партией" (данная мотивировка
встречается в истории КПСС впервые). 1-й секретарь самостоятельной КП
Эстонии Энн-Арно Силлари, на включении которого в состав Политбюро ЦК КПСС
"летний" Горбачев также активно настаивал, теперь оказался в двусмысленном
положении: вторым эстонским членом Политбюро ex officio оказался лидер
эстонской КПСС Лембит Аннус. По мнению наблюдателей, на следующем пленуме
единственным полномочным представителем коммунистов Эстонии будет уже
Аннус.

Наконец, дружба Горбачева с академиком' Шаталиным оказалась столь же
скоротечной, сколь и горячей. Шаталин был приближен к генеральному
секретарю ЦК КПСС в феврале 1990 года (тогда он как гость выступал на
пленуме ЦК), а в январе 1991 года "пленум ЦК КПСС выражает несогласие с
последними выступлениями в печати члена ЦК академика С. С. Шаталина и
считает выраженные в них взгляды не совместимыми с членством в КПСС и тем
более в ее ЦК". "Вопрос о действиях С. С. Шаталина" будет рассмотрен "после
его выздоровления". Прецедент интересен тем, что пока что (последняя волна
сдачи партбилетов связана с литовским кризисом) видные представители
общественности сами очищались от КПСС, а теперь КПСС начала очищаться от
тех, кто не успел от нее очиститься.

Наблюдатели считают, что прошедший пленум во многом подводит черту под
кризисом КПСС, бывшей прежде ноевым ковчегом для представителей самых
разных общественных движений. Отныне можно говорить об обновленной КПСС,
которая уменьшилась численно, но идейно консолидировалась в рамках
осуществляемого ее генеральным секретарем "правого поворота".

В связи с этим особый интерес вызывает сообщение секретаря ЦК КПСС по
международным вопросам Александра Дзасохова: "Затрагивалась обстановка в
зоне Персидского залива. Пленум призвал государственное руководство страны
предпринять необходимые шаги... с целью прекращения военных действий".
Некоторые эксперты полагают, что альянс СССР с "империей зла", как называют
США наиболее ортодоксальные коммунисты, может в ближайшее время претерпеть
серьезные испытания.

В 1973 году, во время арабо-йзраильской "войны Судного дня", СССР ужесточил
в ООН свою позицию по отношению к Израилю в тот момент, когда в ходе войны
наметился перелом в пользу Израиля.

[Максим Соколов]

http://www.conservator.ru/lib/msokol/1990.shtml

Коммерсантъ №27 16.7.90
На XXVIII съезде КПСС ничего неожиданного, за исключением, пожалуй, заявления Бориса Ельцина о выходе из коммунистической партии, так и не произошло. Эксперты оценивают уход бывших партийных лидеров в государственные структуры как явное свидетельство утраты коммунистической партией реальной власти в СССР.

По большинству послесъездовских оценок, сами по себе прогнозы, что съезд мог что-то серьезно изменить, были беспочвенными. Многие эксперты сходятся во мнении, что страна уже прошла тот период, когда возможно резкое неожиданное изменение политического курса. Это объясняется тем, что сам по себе нынешний курс является результатом парламентского противодействия политических группировок, а не проявлением чьей-то единоличной воли.

Правые меняют тактику

По большинству оценок, съезд показал, что правые переходят от практики кавалерийских политических атак к парламентским методам, характерным для оппозиции.
Июньские успехи правых больше походили на отчаянную контратаку, поначалу успешную, упорную до фанатизма - и при этом обреченную: нет ни солидных ресурсов, ни надежных тылов. На съезде при выборах на руководящие посты фаворитам противостояли как раз правые, и весь их ресурс оставлял желать лучшего - 501 голос за Авалиани против Горбачева, 776 за Лигачева против Ивашко, т. е. всего 10-15%. И это - от сугубо аппаратного кворума.
Безусловно, опыт стран Балтии показывает, что "партия порядка" в мгновение ока превращается в партию беспорядка - лишь только власть ускользает из ее рук. Тем не менее выдвижение Теймураза Авалиани на пост генсека - явный признак того, что приверженцы авангардной миссии сделали серьезную ставку на популизм, что более подобает партии оппозиционной.
Правила этой игры требуют появления на месте номенклатурных персонажей типа Лигачева людей со стороны, имеющих хоть какое-то отношение к низовым неформальным движениям. Именно этим объясняется выдвижение альтернативной генсеку кандидатуры Теймураза Авалиани, бывшего год назад руководителем кузбасского стачкома, а ныне занимающего куда более правые, чем шахтерские стачкомы, позиции.
До сей поры правые вменяли руководству партии в вину либо либеральные намерения, либо отказ от "социалистических ценностей" (спрос на которые близок к нулю). Выступления Авалиани продемонстрировали новую для правых и вполне парламентскую тенденцию: атаковать не теоретические принципы, а непосредственно Горбачева, обвиняя его не в мнимых, а в действительных грехах; в недостаточной договороспособности, в сведении большой политики к интриге, в беспомощной национальной политике, в туманности экономических воззрений.
Игра несомненно рискованная, но и сулящая больше шансов на успех.

КПСС - правящая партия в оппозиции

Заключительное слово Горбачева, произнесенное 10 июля, свидетельствует, что центр изрядно полевел. Говоря о перспективах сохранения существующей системы, генсек выразился открытым текстом: "Если пойдем так дальше, то, прямо скажу, приведем страну к банкротству".
По большинству оценок, его положение генсека после съезда вполне откровенно сводится к надзору за КПСС, которая без присмотра может оказаться опасна.
Парадокс, по большинству оценок, заключается в том, что КПСС становится правящей партией в оппозиции. Реальная власть переходит от партийных структур к советским. Начинает сбываться прогноз нынешнего российского министра печати Михаила Полторанина: "Президент на первых порах должен сыграть роль патрубка, по которому исполнительная власть перетечет из кабинетов Политбюро, обкомов... в демократические структуры".
После съезда многие эксперты склоняются к тому, что коллапс КПСС - лишь вопрос времени. Примечательно, что и члены Президентского совета Александр Яковлев и Эдуард Шеварднадзе в смягченной форме вторят Ельцину - Попову - Собчаку. Если последние вовсе уходят из КПСС, то ближайшие сотрудники Горбачева уходят из Политбюро, сосредоточиваясь на исполнении чисто государственных обязанностей.

Шестой уж год я царствую спокойно...

Центр в лице Горбачева начинает чувствовать себя все лучше и увереннее в рамках конституционных структур - и манеры приятнее, и люди цивилизованнее. При случае эта мысль доводится до коллег в достаточно жесткой форме. На прошлой неделе Борис Гидаспов (вряд ли неожиданно для Горбачева) предлагал учредить что-то вроде института назначаемых Президентом генерал-губернаторов (а тогда зачем обкомы КПСС?). На этой неделе уже сам Горбачев прозрачно намекнул: "Все находящиеся на службе должны быть лояльными по отношению к правительству. А если это порядочные люди и они не согласны с политикой правительства, то они должны уйти в отставку".
Премьер Рыжков имел случай убедиться, что все реверансы в пользу "социалистических начал" и "недопущения эксплуатации" могут обмануть кого угодно, только не правых, обладающих превосходным классовым чутьем. После того, как Горбачев заявил, что "преимущества рыночного хозяйства доказаны в мировом масштабе", а Лигачев пожелал: "Тот, кто толкает страну на свободные рыночные отношения, тот пусть и станет первым советским безработным", премьеру, очевидно, придется выбирать, и выбор легко прогнозируем.

От судьбы не уйдешь

Общий же итог съезда в том, что никакого итога, собственно говоря, нет. Правые и прежде в основном мутили воду - с большим или меньшим искусством они будут делать это и дальше. Горбачев и прежде все более уютно чувствовал себя в роли надпартийного президента - ныне этот пост становится для него еще уютнее: Левых и прежде интересовало в этой КПСС главным образом ее имущество - если события будут развиваться своим чередом, оно от них никуда не денется.
Роль съезда таким образом свелась к протоколированию неизбежного.

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

https://www.kommersant.ru/doc/265584
Журнал "Коммерсантъ Власть" №8 от 18.02.1991

День Советской Армии и Военно-Морского Флота Московский горком КПСС,

трудовые коллективы города и Московский военный округ отметили
нетрадиционным образом. 23 февраля на Манежной площади состоялся митинг в
защиту Вооруженных Сил СССР и в поддержку целостности Союза.

Коммунистам впервые удалось организовать столь массовое мероприятие. По
данным милиции, в нем приняло участие около 250 тысяч человек.

Несмотря на мрачные прогнозы демократической печати выступления ораторов,
большинство лозунгов и итоговое обращение были довольно сдержанными и почти
не содержали ни обвинений в чей-либо адрес, ни конкретных призывов.

Похоже, даже сами организаторы митинга не рассчитывали, что он будет так
многолюден. В заявке на проведение митинга, поданной в Моссовет, число его
участников определялось в 30 тысяч. И никто не предполагал, что их будет
хотя бы столько: многие московские "демократы" выступили против проведения
митинга в День Советской Армии, а подкомиссия Моссовета по защите прав
граждан даже опубликовала в газете "Куранты" специальное обращение, в
котором рекомендовала жителям и гостям столицы "воздержаться от появления
на улицах и площадях центра города" во время митинга.

Однако на Манежной площади 23 февраля собралось около 250 тысяч. В основном
это были рабочие предприятий, ветераны и военные: десантники, курсанты
училищ, слушатели военных академий. Лозунги главным образом призывали
защитить единство Союза и Советскую Армию. Некоторые участники Митинга
держали более радикальные самодельные плакаты: "России - да! Ельцину -
нет!", "Межрегионалов к суду!", однако его ведущие быстро пресекали попытки
Ярых "антиельпинистов" скандировать: "Позор Ельцину!"

Президент удостоился только двух плакатов из всего множества: большого
кумачового полотнища "Поддерживаем М. С. Горбачева" и самодельного плаката
Объединенного фронта трудящихся "Горбачева и Ельцина - в отставку!".

Большинство ораторов были сравнительно сдержанны в своих речах и говорили в
основном о необходимости отстоять Советскую Родину, ее единство, защитить
армию от нападок. Обвинений в чей-либо адрес почти не звучало. Возможно,
впрочем, что умеренность в речах выступавших частично объясняется тем, что
на трибуне стояли лидер российских коммунистов Иван Полозков, первый
секретарь МГК КПСС Юрий Прокофьев и председатель КГБ СССР Владимир Крючков.
От выступлений почетные гости воздержались.

Такую подчеркнутую сдержанность организаторов митинга наблюдатели объясняют
их стремлением продемонстрировать в первую очередь то, что они пользуются
немалой поддержкой москвичей, не вступая при этом в конфронтацию со
сторонниками Ельцина. Возможно, определенную роль сыграло и отталкивание от
манеры "демократов-экстремистов", которые не обременяют себя заботой об
излишней деликатности.
---

[Владимир ВОРОНОВ]

17 ноября 1929 – решением Пленума ЦК ВКП(б) Николай Бухарин выведен из состава Политбюро «как застрельщик правых и капитулянтов».

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №17 от 22.04.1991

Но без царя еще бы хуже было: Народ бы нас каменьями побил.

гр. А. К. Толстой

"Смерть Иоанна Грозного", акт I.

Пленум ЦК И ЦКК КПСС, состоявшийся 24-25 апреля, стал первым в истории КПСС
собранием, когда лидер партии подвергся столь резкой критике и все же
сохранил свой пост.

Критикуя Михаила Сергеевича, его противники не требовали открыто отставки.
В отставку 25 апреля подал он сам. Подавляющим большинством голосов Пленум
ее отклонил.

Судя по всему, большинство членов ЦК, имея веские причины для недовольства
генсеком, придерживаются мнения, что Горбачев - последняя надежда для КПСС
сохранить единство и власть. Поскольку его уход с поста партийного лидера
означает, что КПСС перестает быть правящей партией.

В Горбачеве коммунисты разочаровались. И дали бои на прошедшем 24 - 25
апреля объединенном Пленуме ЦК и ЦКК КПСС.

Бою предшествовала продолжительная артподготовка: пленумы различных
партийных организаций от Ленинградского обкома до ЦК КП Белоруссии
подвергли нынешнее руководство партии резкой критике. Всяко лыко ставилось
в строку: развал страны, армии и органов правопорядка, экономический
кризис, разнузданность печати, активизация антисоциалистических сил.
Персонально Горбачев обвинялся в стремлении к единовластию: он не
советуется с ближайшими товарищами по партии.

С 20 по 21 апреля в Ленинграде состоялся второй съезд движения
"Коммунистическая инициатива", на который съехались делегаты -
представители около 3 млн наиболее ортодоксальных коммунистов страны.
Выступая на съезде, некоторые ораторы прямо обвинили партийное руководство
в том, что оно скатилось на антикоммунистические позиции.

Как сообщил корреспонденту "Ъ" один из активистов движения
"Коммунистическая инициатива", в кулуарах ленинградского съезда обсуждался
предполагаемый вариант развития событий на предстоящем Пленуме. Ожидалось,
что большинство членов ЦК выразят недоверие политической линии руководства
и примут решение о созыве внеочередного съезда или всесоюзной
партконференции. В их ходе Горбачев будет либо смещен со своего поста
вовсе, либо переведен на какую-либо почетную должность, лишенную властных
полномочий (например, ему могли предложить пост председателя партии,
созданный специально для этой цели).

Но, по мнению наблюдателей, коммунисты по убеждению переоценили
революционную страсть коммунистов по должности: в начале Пленума
большинством голосов было решено не включать в повестку отчет Горбачева, и
стало ясно, что отставки требовать не будут. Противники генсека, правда,
отводили душу посредством сильных выражений: на этом Пленуме Горбачев был
подвергнут самой резкой критике с момента своего вступления на пост
генсека.

Атмосфера особо накалилась на второй день, после выступления лидера
российских коммунистов Ивана Полозкова. "Я не могу понять, Михаил
Сергеевич, как, взявшись за такое большое, доброе и ответственное дело
перестройки, вы могли выпустить штурвал из рук. Огромное, сложное
государство осталось без управления", - говорил Иван Кузьмич. Полозков
выразил убеждение, что в нынешней ситуации нормальное функционирование
власти "можно осуществить только особыми мерами".

"Под градом упреков Горбачев сидел какой-то съеженный, он ежился все больше
и больше и наконец не выдержал", - рассказал корреспонденту "Ъ" один из
очевидцев. Перед самым перерывом генсек выступил с заявлением, что так как
он в сложный момент истории страны занимает ответственный пост, требующий
доверия, а доверия ему не оказывают, он предлагает Пленуму рассмотреть
вопрос о своей отставке. После этого Горбачев быстро вышел из зала. Как
сообщил в беседе с корреспондентом "Ъ" один из членов ЦК, пожелавший
остаться неизвестным, он думает, что у Горбачева произошел сердечный
приступ.

"Это была чисто эмоциональная реакция на критический прессинг, которому
подвергли генсека", - заявил корреспонденту "Ъ" член ЦК, один из лидеров
движения "Марксистская платформа" Алексей Пригарин. "Горбачев просто.
обиделся", - такое мнение в разговорах с корреспондентом "Ъ" выражали
присутствовавшие на Пленуме и "ортодоксы" и "демократы".

Собранное во время перерыва Политбюро порекомендовало Пленуму снять вопрос
об отставке Горбачева с повестки дня. Подавляющим большинством голосов (322
- "за", 14 - "против", и 13 воздержалось) Пленум последовал этой
рекомендации. Горбачев вернулся в зал.

Судя по всему, несмотря на то что подавляющее большинство партийных
функционеров весьма недовольны стилем руководства Михаила Горбачева и
особенно той программой, которую он реализует, его отставки не хочет никто.
Выбирать им не приходится. Сейчас Горбачев не только олицетворяет собой
центр, но и обладает - на фоне коллег-коммунистов - хотя бы какой-то
репутацией реформатора. Любой преемник Горбачева, даже если его позиция
будет в точности совпадать с политической линией прежнего генсека, не будет
иметь достаточного авторитета для того, чтобы удержать в повиновении всю
партию. Разбившись на множества соперничающих политических группировок,
КПСС потеряет свое последнее преимущество перед демократами - преимущество
макропартии (многочисленность, партийная собственность).

И самое главное - генеральный секретарь партии по совместительству еще и
президент СССР. Именно он после отмены статьи в Конституции является
последним живым воплощением "руководящей и направляющей роли КПСС". А это
означает, что без Горбачева КПСС перестанет быть правящей и уйдет в
политическое небытие еще быстрее, чем с Горбачевым.

В 1564 г. Иоанн ГУ отказался от царства и уехал в Александрову слободу.
Бояре испугались и умолили его вернуться. В 1918 г. Владимир Ульянов-Ленин
пригрозил выйти из Совнаркома. Большевики-ленинцы, испугались и подписали
Брестский мир.
---

[Максим Соколов]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №30 от 29.07.1991

КПСС снова не раскололась. 25--26 июля пленум ЦК КПСС прошел весьма мирно и обошелся без привычных попыток призвать Горбачева к ответу. Решено обсудить в партийных организациях новую программу КПСС, осудить ельцинский указ о департизации и созвать XXIX съезд КПСС в конце осени.
Миролюбивый характер пленума может быть объяснен не столько миролюбием коммунистов, сколько его предварительным характером. Главный сюжет партийной жизни — раскол в РКП — пока еще находится в стадии завязки.

Галантный пленум

Пленум был чинным: КПСС не раскололась, Горбачев не подавал в отставку, и даже к ответу его не призывали. 25 июля секретарь ЦК Петр Лучинский сам удивлялся благочинию: даже указ Ельцина о департизации был, по его словам, воспринят "без крикливых выступлений, без излишнего драматизма".
Пленум одобрил новую, социал-демократическую программу КПСС и направил ее на обсуждение в первички. Принимать программу будет съезд КПСС, назначенный на ноябрь. С ельцинским указом о департизации поручено разбираться Комитету конституционного надзора — сам Горбачев выразился о нем округло: попранные права человека не защищал, а только сказал: "Это не то, что сейчас нужно".
Просьбу раскольников Силаева и Шеварднадзе пленум удовлетворил и вывел их из своего состава, раскольническая деятельность других лидеров Движения демократических реформ (ДДР) отражения не получила.
Единственной любезностью, оказанной фундаменталистам, было избрание народными депутатами СССР от "красной сотни" 1-го секретаря ЦК КПЛ Миколаса Бурокявичюса и 1-го секретаря Львовского обкома КПУ Виктора Секретарюка, известных своей борьбой с националистами. Но сам союзный депутатский корпус влачит полупризрачное существование и вскоре может быть распущен, так что не вполне понятно: то ли это избрание было высокой честью, то ли утонченным издевательством.

Никто не хотел умирать

Любовная атмосфера пленума объясняется наблюдениями над результатами голосования. Против примирительных резолюций голосовало не более 15 (4,5%) членов ЦК. Таково число непримиримых большевиков в составе ЦК, в точности равное числу голосовавших в апреле за отставку Горбачева.
Остальные голоса делятся между реформаторами, входящими в ДДР или заигрывающими с ним (около 100 душ (25%)), и принадлежащими к партии status quo, лидерами которой можно назвать Анатолия Лукьянова и горбачевского заместителя Владимира Ивашко (примерно 230 душ (около 70%)). Реформаторов и партию status quo роднит то, что обе фракции — не в пример фундаменталистам — состоят из прожженных политиков, не склонных к истерикам и точно рассчитывающих свои ходы.
А расчет показывал, что немедленный раскол невыгоден ни тем, ни другим.
Реформаторы, движение которых находится на подъеме, намерены ждать, пока их акции поднимутся еще выше. Наученные горьким опытом лидеры партии status quo учитывают, что любой раскол только ускоряет агонию КПСС, и склоняются к тактике, сформулированной Ивашко в начале июля, — "будем держаться, пока морды хватит". Обе фракции нелицемерно понимают, что главный спор идет из-за партийного имущества, а в тяжбах такого рода в более выгодном положении оказывается не наступающая, а обороняющаяся сторона. Учитывая богатый опыт бракоразводных процессов, все любезно предоставляли право первого хода сопернику, и потому его не сделал никто. Обеим фракциям не очень хотелось вступать в немедленную свару, ибо от нее выиграли бы только фундаменталисты.
Сами фундаменталисты накануне пленума вели себя не вполне понятным образом. 23 июля было опубликовано "Слово к народу", подписанное главнокомандующим сухопутными войсками генералом Варенниковым, заместителем министра внутренних дел Громовым, литераторами Юрием Бондаревым и Валентином Распутиным, лидером группы "Союз" Юрием Блохиным, певицей Людмилой Зыкиной e tutti i frutti. "Слово" призывало "восстать против губителей отечества", организовав единое "народно-патриотическое движение". По всем канонам жанра воззвание должно было открыть громкую кампанию, однако народно-патриотическое движение не получило развития и даже не нашло поддержки у единомышленников: один известный политик ультраправого толка в беседе с корреспондентом "Ъ" предположил, что составители письма были пьяны. И поскольку солидным фракциям ссориться еще не время, а у несолидной фракции получился "гром не из тучи, а из навозной кучи", тихий исход пленума был запрограммирован.

Об антипартийной деятельности т. Руцкого

Наступившую паузу вряд ли можно считать признаком вернувшегося морально-политического единства КПСС. Июльский пленум носил проходной характер, и серьезная свара на нем и не предполагалась — она ожидается впереди, причем не на XXIX съезде КПСС, а гораздо раньше. 20 июля президент РСФСР Ельцин издал указ о департизации государственных учреждений РСФСР, 22 июля вице-президент РСФСР Руцкой объявил об учреждении движения "Коммунисты за демократию". 2 августа открывается конференция движения, объединяющего, по словам Руцкого, 3--4 миллиона (35--45%) российских коммунистов. 6 августа под соединенными ударами, наносимыми Ельциным снаружи и Руцким изнутри, должен состояться пленум ЦК РКП, на котором руцкинианцы планируют в виде программы-максимум произвести дворцовый переворот и отрешить Ивана Полозкова, а в виде программы-минимум произвести раскол и ополовинить РКП.
На партийном уровне воспроизводится коллизия годичной давности: Ельцин не стал атаковать "линию Мажино" в виде Съезда народных депутатов СССР, а обошел ее с фланга, став лидером России, — и лишенная российского тыла союзная власть развалилась сама собой. Не исключено, что очередную "линию Мажино" в виде КПСС никто штурмовать в лоб и не собирается — оттого-то пленум был столь благопристоен — а могильщики КПСС претендуют всего-навсего на РКП.
Даже не захватив, а всего лишь расколов РКП, они смогут брать КПСС голыми руками.

[Евгений Красников, Лев Сигал]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №33 от 19.08.1991

15 августа бюро президиума ЦКК КПСС признало взгляды и действия Александра Яковлева несовместимыми с членством в КПСС. В ответ Яковлев признал действия партийного руководства по отношению к нему несовместимыми с моралью.

Вопрос назрел и перезрел, — заявил корреспонденту Ъ ответсек ЦКК КПСС Владимир Афонин, — ведь Яковлев доходил до ерничества: посмотрим-де, какую статью они для меня подыщут. Он уже определился — это ясно любому непредвзятому человеку.
Очевидно, поэтому яковлевский вопрос не занял на бюро много времени и не вызвал споров. Высказались все девять членов бюро и единогласно сочли как взгляды (марксизм-де себя дискредитировал, строительство-де социализма было ошибкой, КПСС-де нереформируема), так и действия бывшего секретаря ЦК (участие в создании Движения демократических реформ и, косвенно, Демократической партии коммунистов России) несовместимыми со званием коммуниста. "Наконец-то мы приняли это важное политическое решение!" -весело сообщил партаппаратчикам, обедавшим в цековской столовой, и. о. председателя ЦКК Евгений Махов, выйдя с заседания. "Мы только высказали свою позицию и не претендуем на истину в конечной инстанции", — подчеркнул Афонин в беседе с корреспондентом "Ъ", пояснив, что вопрос, оставлять ли Яковлева в коммунистах, — прерогатива первички (в данном случае — партячейки общего отдела ЦК КПСС).
Зам. парторга аппарата ЦК Станислав Вишневский сообщил корреспонденту "Ъ", что взносы Яковлев платил аккуратно, отношение к нему хорошее, а потому (равно как и по причине летних отпусков) форсировать его исключение не будут.
Но Яковлев решил опередить предустановленный ход событий и 16 августа отправил письмо в первичку, где заявил, что "оскорблено его личное достоинство", в партийном руководстве "сложилось сталинистское ядро", и потому "участвовать в демократическом процессе, находясь в КПСС -аморально".