*309. Вторая мировая война

[Waralbum.Ru]

рррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр ррррррррррррррррррррррррррррррррррррр

[Waralbum.Ru]

рррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр рррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр

[Waralbum.Ru]

пппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппп ппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппппп

[Waralbum.Ru]

рррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр ррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр

[Waralbum.Ru]

рррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр рррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр

[Бессмертный полк]

https://polkrf.ru/memory/war_chronicle/8
Основное сражение:
Белорусская стратегическая оборонительная операция

6 июля 1941 г. — 10 июля 1941 г.


Завершив окружение основных сил Западного фронта под Минском и Белостоком и захватив белорусскую столицу, немецкие соединения двигались к Западной Двине и Днепру. В начале июля на северном крыле фронта соединения 3-й танковой группы генерала Гота вели наступление на витебском направлении, южнее, вдоль шоссе Минск-Москва, двигались к Орше танки 2-й группы генерала Гудериана. Захват Витебска и Орши обеспечивал противнику дальнейшее продвижение к «воротам Москвы» — Смоленску, а затем и к самой Москве.
Немецкие солдаты фотографируются рядом с подбитым на дороге Сенно-Лепель советским двухбашенным танком T-26 образца 1931 г.

Оценивая сложившуюся на Западном фронте обстановку, Ставка Главного командования приняла решение, сдерживая натиск танковых групп Гота и Гудериана, организовать прочную оборону на рубеже рек Днепр и Западная Двина и нанести контрудар по наступающим войскам противника свежими силами.
Для достижения поставленной цели в район восточнее Орши с Украины перебрасывался 5-й механизированный корпус генерал-майора И. П. Алексеенко, а в районе Лиозно сосредоточивался 7-й механизированный корпус генерал-майора В. И. Виноградова. Приказом командующего Западным фронтом маршала С. К. Тимошенко корпуса были переданы в подчинение 20-й армии генерала П. А. Курочкина.

Согласно плану контрудара, выйдя в район Лепеля, 7-й мехкорпус должен был атаковать соединения 3-й танковой группы во фланг и тыл, одновременно 5-й мехкорпус развивал наступление на Глубокое и Докшицы. С юга их поддерживала 1-я Московская мотострелковая дивизия, державшая оборону против 18-й танковой дивизии вермахта вдоль Московского шоссе. Воздушную поддержку войскам 20-й армии оказывала 23-я смешанная авиадивизия.

Наступление 5-го и 7-го механизированных корпусов началось утром 6 июля. Однако наладить взаимодействие советским соединениям не удалось, в результате чего их действия свелись к разрозненным боям: 7-го мехкорпуса в районе Сенно и на рубеже реки Черногостницы, 5-го — в районе Толпина и Цотова.
Советские танки Т-34 и БТ-7, застрявшие 7 июля 1941 года во время преодоления вброд речки Черногостница под Витебском

В полосе наступления 7-го мехкорпуса 14-я танковая дивизия атаковала рубеж Черногостницы. Попытка форсировать реку под огнем немецкой противотанковой обороны привела к большим потерям. Вечером 7 июля 14-я дивизия отошла от реки с новой задачей- поддержать действия 18-й дивизии в районе Сенно. Едва оправившись от тяжелого боя предыдущего дня, 14-я дивизия начала выдвижение около 14 часов 8 июля. Тем временем 18-я дивизия вела ожесточенный бой за Сенно с 17-й немецкой танковой дивизией, и, не дождавшись поддержки 14-й дивизии, вынуждена была к исходу 8 июля оставить город и занять оборону западнее села Каменка.

Части 5-го мехкорпуса, двигавшиеся в направлении Лепеля, 7 июля атаковали колонны 17-й танковой дивизии, продвигавшейся на Сенно. В итоге порядки немецкой дивизии были разорваны. Однако 8 июля 5-й мехкорпус был атакован в тыл и во фланг частями 7-й и 17-й немецких дивизий из оставленного советскими войсками Сенно. Передовые части 5-го мехкорпуса оказались в окружении.

Советский контрудар завершился неудачей. 39-й мотокорпус из состава 3-й немецкой танковой группы форсировал Западную Двину, и уже 9 июля его дивизии ворвались в Витебск. Советское командование приказало вывести мехкорпуса из боя. Остатки 5-го мехкорпуса отошли в район Орши. Вплоть до 20 июля уцелевшие советские части выходили из окружения.

В статье были использованы материалы из следующих источников:

Мартов В. Белорусские хроники.1941.

[Александр Добровольский]

http://www.mk.ru/social/2015/04/29/o...roshilova.html
Советский тяжелый танк сутки сдерживал наступление немецкой дивизии
29 апреля 2015 в 17:18,

Что может сделать в бою один-единственный танк, каких тактических успехов добиться? Во время Великой Отечественной советские танкисты не раз демонстрировали чудеса храбрости, выполняя на своих бронированных машинах «сольные партии». Однако ни одна из них, пожалуй, не сравнится с подвигом тяжелого КВ под литовским городком Расейняй в самые первые дни войны. Волею случая оказавшись в нужное время в нужном месте и не дрогнув вслед за тем под настойчивыми атаками врага, экипаж сумел в течение суток сдерживать наступление немецкой боевой группы, насчитывавшей несколько тысяч солдат, десятки танков и орудий.

Наши танкисты в конце концов погибли, и о них до сих пор почти ничего не известно. Однако поисковики и историки не теряют надежды когда-нибудь «стереть» это «белое пятно». Корреспондент «МК» встретился с одним из таких энтузиастов. Максим Коломиец, главный редактор журнала «Фронтовая иллюстрация», давно занимается распутыванием всех «узелков» в удивительной истории «расейняйского танка».

Один день из жизни «Климента Ворошилова»
Немецкие орудия, раздавленные нашими тяжелыми КВ под Расейняем. Фото из личного архива Максима Коломийца.

— Прежде чем говорить об этом танке, давайте хотя бы в общих чертах вспомним события, которые разворачивались в первые дни войны на юго-западе Литвы, — предложил Максим Коломиец. — С 23 по 26 июня 1941 года происходило так называемое Расейняйское танковое сражение — фактически первая в Великой Отечественной войне схватка, в которой друг другу противостояли крупные танковые соединения вермахта и Красной армии. В окрестностях литовского городка Расейняй 2-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Егора Солянкина пыталась сдержать наступление 41-го моторизованного корпуса немцев, в состав которого входили четыре дивизии, из которых две — танковые.

Я уже более 20 лет занимаюсь выяснением подробностей сражения под Расейняем. Несколько раз специально ездил в Литву, там тоже есть несколько краеведов, которые увлекаются этой темой. Кроме того, за последние 5–6 лет стали доступны немецкие архивные документы и фотографии, да и наш архив Минобороны многое рассекретил.
[IMG][/IMG]
25 июня 1941 г. Немецкие солдаты осматривают «расейняйский танк». Фото из личного архива Максима Коломийца.

Неизвестное чудовище

Сравнительно легко разгромив советские войска в приграничной полосе, немцы нацелились на Шауляй, Ригу и Двинск. Однако их победному шествию неожиданно помешали бронированные машины Красной армии. Это по приказу командования предприняла контратаку 2-я танковая дивизия генерала Солянкина.

— Она включала два танковых, гаубичный артиллерийский и мотострелковый полки, автобатальон и другие подразделения. Общая численность превышала 9000 человек. В танковых полках насчитывалось 194 танка. Большинство из них — устаревшей конструкции и сильно изношенные: БТ-7, Т-28, Т-26... Но главная сила — 57 новейших тяжелых КВ-1 и КВ-2, — рассказывает Коломиец. — Полки и батальоны Солянкина встретили роковое утро 22 июня в полевых лагерях под Йонавой. Но уже в 16 часов генерал получил приказ двигаться к Расейняю и задержать немцев на рубеже реки Дубиссы. Его дивизии предстояла непростая задача: со всей своей многочисленной техникой преодолеть около 150 километров.

Тут следует обратить внимание на несколько «отягчающих обстоятельств». К началу войны в частях Прибалтийского особого военного округа существовала серьезная проблема с горючим. Согласно таблицам в официальных документах вроде все было в порядке: войска на 100% обеспечены запасами бензина и дизельного топлива. Однако к этим таблицам даны примечания, из которых можно понять, что на территории округа находилось лишь менее трети от общего количества принадлежащих ему запасов, а остальные нефтепродукты хранились на отдаленных базах: во Владимирской, Калининской, Московской областях... Во 2-й дивизии по состоянию на утро 22 июня имелось в среднем по 1,5 заправки на танк. Этого хватило бы лишь на сам марш и на один день боев после этого. А с началом боевых действий автобат с автомобилями-цистернами попал под бомбежку, и его бензовозы не дошли до дивизии. Так что частям Солянкина пришлось воевать на голодном топливном пайке. (Уже в разгар боев с неприятелем танкисты, бывало, сливали «горючку» из поврежденных, а порой даже из исправных машин, чтобы из двух-трех танков хоть один мог продолжать бой. Ну а танки-«доноры» оставалось только самим же подрывать.)

Но вернемся к второй половине дня 22 июня, когда получен был приказ выдвинуться на запад. Двигаться всей нашей технике пришлось по пыльным грейдерам и проселкам (других дорог в тех местах тогда просто не было). «Марафонский» марш-бросок в столь экстремальных условиях мог стать губительным для новейших танков, которыми эту дивизию укомплектовали одной из первых в Красной армии. Инструкция по эксплуатации предусматривала, что тяжелый КВ (это обозначение расшифровывается как «Климент Ворошилов») через каждые три-четыре часа движения в таких условиях должен останавливаться для проведения экипажем очистки воздушного фильтра. Однако, выполняя приказ о скорейшей передислокации под Расейняй, командиры не могли тратить время на технологические остановки. А между тем, если фильтры не очистить вовремя, то еще через пару часов они полностью забивались пылью, и двигатель переставал работать. На основании имеющихся документов можно предположить, что по крайней мере штук пять КВ из-за поломок так и не добрались до места назначения.

Были и другие проблемы, которые отнюдь не способствовали эффективным действиям наших танкистов. В 1996 году я встречался с одним из ветеранов 2-й танковой дивизии, бывшим командиром роты танков КВ-1 Д.Осадчим. Он вспоминал: «...Большинство машин полка к утру следующего дня вышли в район переправы через реку Дубисса... При этом штаб дивизии не имел никакой информации об обстановке и силах противника... Еще одной бедой было полное отсутствие в дивизии карт местности, на которой предстояло действовать. Командир батальона ставил задачи моей роте, показывая рукой: «Действовать в этом направлении. При встрече с противником — вытеснить его». На мой вопрос — «Уничтожить?» он ответил: «Не уничтожить, а вытеснить. Границу до особого распоряжения не переходить!».

Между тем события на передовой развивались с быстротой, опережающей приказы советских военачальников. Уже к двум часам дня 23 июня немцы взяли Расейняй, разгромив на подступах к нему нашу 48-ю дивизию. Вслед за тем части 6-й танковой дивизии 41-го моторизованного корпуса продолжили наступление двумя группировками. Боевая группа «Раус» двигалась от города на север, а боевая группа «Зекендорф» (оба названия даны по фамилиям командиров) — на северо-восток. Гитлеровские войска, почти не встречая сопротивления со стороны разрозненных остатков наших частей, успели перейти Дубиссу по мостам километрах в десяти от города, прежде чем были атакованы подоспевшей сюда 2-й дивизией. Танки Солянкина вступили в бой прямо с марша. Под их ударом оказалась группа «Зекендорф». И не выдержала этого удара, покатилась назад.

Именно здесь, на рубеже Дубиссы, под Расейняем гитлеровцы впервые столкнулись с новыми русскими «супертанками», о которых до сей поры ничего не знали.

— С трудом верится, что германская агентура проморгала такую военную новинку Советов...

— Действительно, первые экземпляры КВ были собраны на заводе еще в 1940 году и даже успели «показаться» в боях советско-финляндской войны. А к началу Великой Отечественной изготовлено около 600 таких машин. Их выводили с завода своим ходом, перевозили по железной дороге в расположение воинских частей... Так что возможность получить информацию об этих боевых машинах у немецкой агентуры была. Но воспользоваться ею у них не получилось. Думаю, причина кроется в эффективной работе советской контрразведки и органов НКВД. Как бы то ни было, факт остается фактом: гитлеровцев ждал под Расейняем очень неприятный сюрприз. В донесении одной из рот группы «Раус» сообщается, что они столкнулись с советскими танками неизвестного типа, которые невозможно ничем поразить. В немецком журнале боевых действий записано: «Слухи об этих бронированных чудовищах на первых порах повергли нас в ужас». Сам факт «абсолютной непробиваемости» новых русских танков вызвал смятение в войсках противника. Сохранились немецкие документы, в которых упоминается о солдатах, убежавших с поля боя. Немецкий капитан Зельвах записал в своем дневнике: «...Сегодня утром, когда мы с нашим штабом вышли к дорожной развилке северо-восточней Расейняя, возникла паника. Несколько сверхтяжелых русских танков... прорвали наши позиции, вышли в наши тылы и вызвали большое замешательство и разрушение. Большое количество транспортных средств, орудий и даже 150-мм гаубиц, которые до последнего вели огонь, были просто раздавлены и вкатаны в землю. Я на мотоцикле подъехал... и вблизи увидел, как колосс упрямо давил все, что попадалось ему на пути... Омрачало ситуацию то, что наши орудия не пробивали его броню. Я сам с близкого расстояния видел, как это русское чудовище одно за другим получило 8 прямых попаданий от нашей 75-мм танковой пушки и совершенно спокойно поехало дальше...»

Согласно сохранившемуся фронтовому донесению немцев, только одна 6-я танковая дивизия за 24 июня потеряла убитыми, ранеными, пропавшими без вести около 200 человек — непривычно большие по тем временам потери для войск Третьего рейха. В этой дивизии были подбиты и повреждены около 30 танков, а еще 8 бронированных машин погибли безвозвратно. Более 40 мотоциклов с мотоциклистами оказались раздавлены громадинами КВ. Противостоявшие 6-й дивизии полки генерала Солянкина потеряли 6 тяжелых танков и около 30 средних и легких.

В первый день сражения под Расейняем советские бронированные машины сумели «проломить» оборону немецких дивизий и добрались практически до самой восточной окраины города. Во второй половине дня 6-я танковая дивизия противника получила подкрепление — несколько дивизионов тяжелой артиллерии, а также полк шестиствольных реактивных минометов, которые впоследствии наши бойцы прозвали «ванюшами». (Это был второй случай применения такого новейшего германского вооружения против Красной армии во время Великой Отечественной. Первый зафиксирован в районе Брестской крепости.) Только после этого немцы смогли начать активное противодействие нашим войскам.

Октябрь 2014 г. Максим Коломиец на месте боя легендарного танка. Фото из личного архива Максима Коломийца.

Один на дороге — воин

Основной удар дивизии Солянкина пришелся по частям, входившим в боевую группу «Зекендорф». Другая немецкая группировка — «Раус», форсировавшая Дубиссу километрах в десяти севернее, получила приказ помочь сражающимся с русскими частям Зекендорфа. Однако выполнить его оказалось практически невозможно. И одной из главных помех, препятствовавших активным действиям этой группировки, насчитывавшей около 3500 солдат, более 30 танков, несколько дивизионов орудий, стал единственный наш КВ-1 — вошедший в историю войны как «расейняйский танк».

— Описывать его бой можно лишь на основании немецких документов. Из них выяснятся, что около полудня 24 июня на дорогу, ведущую от Расейняя к северу, километрах в двух от окраины городка выполз русский сверхтяжелый танк. Он остановился прямо посреди проезжей части грейдера и не покидал этой позиции на протяжении почти суток.

— Сразу возникают вопросы. Откуда взялся этот КВ? Почему он действовал в одиночку? И почему танкисты избрали столь «статичную» тактику боя?

— Во время поездок в те места удалось точно определить место, где сражался «расейняйский танк», и даже найти очевидцев того боя из числа местных жителей. Весьма вероятно, наш КВ по какой-то причине отстал от своих и сбился с маршрута. А почему он застыл посреди дороги и не пытался маневрировать, атаковать врага? Тут все ясно: в танке закончилось горючее. Есть даже подтверждение такой версии. Мы встречались с местным дедушкой Повиласом Тамутисом, который в 1941-м жил буквально в километре от места событий. Ему тогда было 14 лет, и он вспоминал, как к ним приходили русские танкисты, спрашивали, нет ли поблизости МТС, где можно было бы заправиться.

Этот КВ заглох в тот самый момент, когда перекрыл единственную дорогу, связывающую боевую группу «Раус» с немецкими тылами в Расейняе (причем перекрыл в буквальном смысле слова: танк занял своим огромным корпусом всю ширину грейдера). Именно по этой дороге немцы эвакуировали своих раненых, подвозили боеприпасы... Как раз две такие транспортные машины и стали первыми жертвами нашего КВ: не разобравшись, что за чудище маячит впереди на дороге, они нарвались на выстрел из танковой пушки.

По воспоминаниям самого командира боевой группы полковника Эрхарда Рауса, в общей сложности танк, «заперший» дорогу, успел уничтожить 12 грузовиков прежде, чем движение здесь было полностью остановлено. Ситуация складывалась для гитлеровцев весьма неприятная. Объехать русского «монстра» было невозможно: по обеим сторонам «оседланной» им дороги — абсолютно непроходимые для грузовиков места: лес, заросли кустарника, зыбкая заболоченная земля, в которой безнадежно вязли колеса.

Время шло. С обеих сторон на почтительном удалении от КВ скапливались очереди из машин. Войска группы «Раус» оказались отрезаны от основных сил 6-й дивизии, прекратился подвоз боеприпасов, питания, горючего, а из-за невозможности эвакуации в тыловые госпитали стали умирать тяжело раненные солдаты и офицеры. Между тем русский танк, устроивший немцам всю эту «заваруху», не собирался покидать своей выгодной позиции.

Нужно уничтожить «русс панцер»! Командование группой «Раус» предприняло первую попытку. Против нашего КВ были выдвинуты две 50-мм противотанковые пушки. Их установили приблизительно в 600 метрах от цели и открыли огонь прямой наводкой. Есть попадание! Есть второе! Третье!.. Неприятельские артиллеристы хорошо знали свое дело. В общей сложности они угодили в танк восемью снарядами. После этого вроде бы пришла пора радоваться победе. Но — рановато, как оказалось. «Убитый» КВ вдруг ожил, развернул башню и точными выстрелами уничтожил оба орудия, несколько человек из их расчетов погибло и было ранено.

Вторая немецкая попытка: они хотели поразить «супертанк» снарядами издалека, накрыв его навесным огнем из 150-мм гаубицы. Но добиться прямого попадания гаубичного снаряда в танк им так и не удалось, а взрывы около него не причиняли русскому исполину никакого вреда, осколки лишь царапали краску на броне.

После этого из Расейняя привезли мощную 88-мм зенитную пушку. Однако когда ее стали снимать с колесного хода и устанавливать посреди дороги для стрельбы прямой наводкой, наш «Климент Ворошилов» с первого выстрела накрыл вражеское орудие.

Из воспоминаний Эрхарда Рауса: «...Оказалось, что экипаж и командир танка имеют железные нервы. Они хладнокровно следили за приближением зенитки, не мешая ей, так как пока орудие двигалось, оно не представляло никакой угрозы для танка. К тому же чем ближе окажется зенитка, тем легче будет уничтожить ее. Наступил критический момент в дуэли нервов, когда расчет принялся готовить зенитку к выстрелу. Для экипажа танка настало время действовать. Пока артиллеристы, страшно нервничая, наводили и заряжали орудие, танк развернул башню и выстрелил первым! Каждый снаряд попадал в цель. Тяжело поврежденная зенитка свалилась в канаву, несколько человек расчета погибли, а остальные были вынуждены бежать. Пулеметный огонь танка помешал вывезти орудие и подобрать погибших».

Вслед за тем наш КВ расстрелял еще и две 20-мм немецкие зенитки, поставленные неподалеку в качестве прикрытия.

Так безрезультатно для оккупантов закончился день. С наступлением темноты решено было расправиться с неуступчивым КВ при помощи динамита. Вот что написано по этому поводу в официальных донесениях: «Обер-лейтенант Герхарт со своей командой саперов выдвинулся для подрыва танка. Операция была детально спланирована и должна была привести к успеху. Два заряда — один, 15-килограммовый, на гусеницу, другой, меньшей мощности, на ствол, — должны были обездвижить и обезоружить танк. Однако эта проведенная с большой удалью попытка закончилась безрезультатно. Гусеницы и ствол не были даже повреждены».

У полковника Рауса в мемуарах описан еще один ночной эпизод, случившийся до того, как была предпринята «саперная» атака: «Внезапно в лесу на другой стороне дороги послышались треск и шаги. Похожие на призраки фигуры бросились к танку, что-то выкрикивая на бегу... Затем раздались удары по башне, с лязгом откинулся люк, и кто-то выбрался наружу. Судя по приглушенному звяканью, это принесли еду». Скорее всего, в роли «кормильцев» выступили местные жители...

Ситуация становилась уже совсем позорной для наступающих. Командование 6-й дивизии попыталось связаться с авиацией и вызвать для уничтожения танка пикировщики. Однако столь безопасный способ победы над «упрямым» КВ использовать не удалось. То ли асы люфтваффе не соблазнились одиноким русским танком, в который еще нужно умудриться точно попасть, то ли у них было слишком много работы в других местах боев... Во всяком случае, пришлось полковнику Раусу утром следующего дня организовать очередную, пятую по счету, попытку расправиться с бронированным чудищем, «запершим» столь важную дорогу.

На сей раз немцы действовали хитрее. С передовой подтянули танки — половину 65-го батальона майора Шенка. Это были легкие Pz.35(t) чехословацкого производства. Для атаки исполина КВ юркие машины не годились, зато вполне могли сымитировать такую атаку, чтобы отвлечь на себя внимание русских танкистов. А в это время с противоположной стороны, оставаясь незамеченными, артиллеристы должны подтянуть на убойное расстояние к русскому бронированному чудовищу 88-мм зенитную пушку (в некоторых немецких документах речь идет даже о двух или трех таких орудиях).

План сработал. Экипаж нашего «Клима Ворошилова» действительно увлекся охотой (впрочем, безрезультатной) за «мелкими» неприятельскими танками, мелькавшими между деревьями сбоку от дороги, и не заметил настоящей угрозы. Немецкие артиллеристы заняли удобную позицию, подготовились к стрельбе бронебойными снарядами...

Из воспоминаний Эрхарда Рауса: «...прогремел первый выстрел. Раненый русский танк попытался развернуть башню, но зенитчики за это время успели сделать еще 2 выстрела. Башня перестала вращаться, однако танк не загорелся, как мы этого ожидали. Хотя противник больше не реагировал на наш огонь, мы не могли поверить в успех. Были сделаны еще 4 выстрела бронебойными снарядами из 88-мм зенитного орудия, которые вспороли шкуру чудовища. Его орудие беспомощно задралось вверх... Свидетели этой смертельной дуэли захотели подойти поближе, чтобы проверить результаты своей стрельбы. К величайшему изумлению, они обнаружили, что только 2 снаряда пробили броню, тогда как остальные лишь сделали глубокие выбоины на ней... Движимые любопытством, наши «давиды» вскарабкались на поверженного «голиафа» в напрасной попытке открыть башенный люк. Несмотря на все усилия, его крышка не поддавалась. Внезапно ствол орудия начал двигаться, и наши солдаты в ужасе бросились прочь. Только один из саперов сохранил самообладание и быстро сунул ручную гранату в пробоину, сделанную снарядом в нижней части башни. Прогремел глухой взрыв, и крышка люка отлетела в сторону. Внутри танка лежали тела отважного экипажа, которые до этого получили лишь ранения...»

— Сколько времени длилась это противоборство одного против всех?

— Судя по немецким источникам, экипаж КВ был уничтожен около 10 утра 25 июня. Так что эпопея «расейняйского танка» растянулась на 22 часа. Именно столько времени наша бронированная машина блокировала имеющую важнейшее значение для связи немецкой группировки и ее тылов дорогу, вследствие чего войска под командованием полковника Рауса не могли развивать наступление. Нужно отметить еще один момент: из этих 22 часов собственно боевые действия экипаж КВ вел от силы час-полтора. Остальное же время танкисты провели в напряженном ожидании. Только представьте себе, каково это: сидеть целый день в неподвижной стальной коробке, которую окружают вражеские танки и орудия, и следить, с какой стороны возникает новая угроза. Да еще сверху солнце июньское жарит, создавая внутри танка воистину адское пекло...

Кто был шестым?

— Расейняйское сражение длилось более двух суток, причем наша 2-я танковая воевала с немцами в полосе фронта протяженностью около 30 км фактически в одиночку. К утру 25 июня части генерала Солянкина, в которых к тому времени уцелело лишь 48 танков, оказались в оперативном кольце неприятеля и стали отходить. В тот же день при неудачной попытке вырваться из вражеского окружения комдив погиб. Ветераны дивизии, с которыми довелось встречаться, рассказывали, что его похоронили в лесу, в укромном месте и даже холмика надмогильного не сделали, чтобы скрыть могилу генерала от гитлеровцев. А неподалеку закопали сейф с дивизионными документами.

— Какова судьба 2-й танковой?

— Утром 26-го битва под Расейняем как таковая закончилась. Остатки наших танковых батальонов, пехота, артиллеристы уходили, скрывались в лесах... Часть войск 2-й дивизии в итоге вышла к своим, двигаясь в сторону Риги и Острова. Эти воины смогли вытащить из немецкого окружения после многочисленных боев с гитлеровцами лишь один-единственный танк БТ-7. «Окруженцев» включили в состав 12-го механизированного корпуса, другая часть танкистов Солянкина оказалась в 12-м запасном танковом полку под Ленинградом... Штаб дивизии, разбившись на группы по 10 человек, вышел в расположение частей Красной армии в период с 31 августа по 1 сентября. Это случилось в полосе Брянского фронта — то есть бойцы и командиры преодолели по вражеским тылам сотни километров!

— А что же стало с погибшим экипажем «расейняйского танка»? Есть ли хоть какие-то сведения об этих воинах?

— Сами гитлеровцы отдали должное подвигу наших танкистов. Тот же полковник Раус с нескрываемым восхищением вспоминает о них: «Глубоко потрясенные этим героизмом, мы похоронили их со всеми воинскими почестями. Они сражались до последнего дыхания...»

Во время встречи с уже упомянутым Повиласом Тамутисом я у него спросил, что потом стало с экипажем и с их КВ. Он мне рассказал: «Немцы этот танк сразу сдвинули с дороги, чтобы он не мешал проезду. А на следующий день пригнали евреев из Расейняя и заставили их вынимать из танка убитых и копать для них братскую могилу тут же рядом, у обочины. Там их и похоронили, но перед тем забрали все документы, которые нашли у погибших русских танкистов».

По словам старожила, через несколько дней КВ перевезли в Расейняй, где он и простоял в центре города, возле здания полиции, вплоть до 1944-го. Его использовали в роли импровизированной скамейки те, кто дожидался своей очереди, чтобы отдать передачу «сидельцам» в тюремное отделение. Один из старожилов городка припомнил даже такой эпизод: они, несколько пацанов, лазили по этому танку, забрались внутрь, и один из мальчишек соблазнился дернуть за «веревочку» у казенной части орудия. А оно оказалось заряжено, и прогремел выстрел — снаряд улетел куда-то в поля. Даже полиция приезжала разбираться с таким шумным инцидентом, но никого не наказали...

В 1965 году останки воинов, захороненных у места битвы «расейняйского танка», эксгумировали и торжественно перезахоронили на мемориальном воинском кладбище в Расейняе.

И тут появилась еще одна загадка этого «Клима Ворошилова». При перезахоронении были обнаружены останки шестерых погибших, в то время как экипаж таких танков состоял из пяти человек. Откуда же взялся еще один? Кто он? Есть версия, что немцы распорядились положить в братскую могилу вместе с танкистами еще какого-то красноармейца, убитого неподалеку. А может быть, кто-то оказался в танке сверх «комплекта»...

В числе предметов, извлеченных из этой братской могилы, — две ручки для письма, две ложки, на одной из которых выцарапана фамилия ее владельца: «Смирнов В.А.», а на второй — только инициалы: «Ш.Н.А.». Еще в земле нашли портсигар. Внутри его оказался полуистлевший комсомольский билет с уцелевшими обрывками слов, цифр и справка, выданная Псковским райвоенкоматом Ершову Павлу Егоровичу 11 февраля 1940 года. (Однако попытки «пробить» такого красноармейца по архивным базам результата не дали.) Все эти реликвии хранятся в расейняйском музее.

Одна из ложек, найденная при перезахоронении экипажа, вид сверху — хорошо видна надпись «Смирнов». Фото из личного архива Максима Коломийца.

Таким образом, благодаря найденным при погибших личным вещам и фрагментам некоторых документов удалось определить фамилии двоих воинов, а также инициалы еще одного. Трое так и остаются до сих пор безымянными.

Не вдаваясь в подробности проведенных скрупулезных исследований, скажу, что по результатам их сейчас можно практически со стопроцентной уверенностью утверждать: легендарный «расейняйский танк» был из состава 1-го батальона 4-го танкового полка 2-й танковой дивизии. И почти наверняка — из 3-й роты этого батальона. Увы, пока невозможно уточнить это по фамилиям членов экипажа, поскольку в нашем распоряжении нет списков личного состава дивизии Солянкина: ведь сейф с ее документами был закопан при выходе из окружения и так и лежит до сих пор где-то в лесу к северу от Расейняя.

Комдив Е.Н. Солянкин. Фото из личного архива Максима Коломийца.

Однако имеется своеобразная «подсказка»: в захоронении найдены остатки двух командирских ремней. Один из них наверняка принадлежал командиру танка, а вот второй... Кто еще из комсостава оказался в танке? Вполне вероятно, это воентехник, имевший также командирское звание и входивший, согласно штатному расписанию, в экипаж командира взвода либо командира роты... После долгих поисков я нашел в архиве списки комсостава 2-й танковой дивизии, составленные 17 июня 1941 года. На основании их у меня появилась предполагаемая кандидатура на командира «расейняйского танка». Им мог быть командир 3-й роты старший лейтенант Иван Захарович Трященко; возможно, вместе с ним в танке находился помпотех роты младший воентехник Павел Михайлович Кириков. Но это пока лишь версия, нуждающаяся в документальных подтверждениях.

— Но почему вы остановили свой выбор именно на этих командирах?

— Потому что оба они по документам числятся пропавшими без вести. А по остальным из комсостава 3-й роты все известно: кто-то вышел к своим из окружения, кто-то ранен, в плен попал...

В истории расейняйского сражения и одинокого «упорного» КВ еще многое остается неизвестным. Может быть, найдутся среди читателей «МК» те, кто сможет нам помочь в поисковой работе, сообщить новые сведения о судьбах героев из 2-й танковой дивизии?

Эта танковая битва, произошедшая на юго-западе Литвы в самом начале войны, стала одним из первых «кирпичиков» будущей, еще такой далекой Победы. Некоторые исследователи пытаются сравнивать количественные результаты: сколько солдат, танков, орудий, машин потеряли тогда немцы, а сколько наши. Однако выводы, сделанные на основании такой «арифметики», вторичны. А главное — 2-й танковой дивизии удалось на этом участке фронта задержать наступление 41-го корпуса немцев на двое с половиной суток. Если бы части генерала Солянкина там, под городком Расейняй, «не сдюжили», дрогнули, — немецкие механизированные колонны лихо покатились бы дальше на восток и на север. И мы можем только гадать, как в этом случае разворачивались бы события в Прибалтике летом 1941-го.

Точно так же следует оценивать и подвиг экипажа «расейняйского танка». В первую очередь важно не то, сколько чего они успели уничтожить в бою с немцами, а то, что эти пятеро или шестеро танкистов почти на сутки задержали наступление многократно превосходившего их врага.

Они ведь спокойно могли покинуть заглохший КВ ночью — скрыться, уйти к своим. Но не поддались такому искушению, понимая, что держат важную позицию, мешают немцам продвигаться вперед. Эти люди — из тех, для кого слова «присяга», «Родина» не просто пустые звуки, а действительно то, за что можно отдать свою жизнь.

[Совинформбюро]

http://www.pomnivoinu.ru/home/calendar/7/29/2515/

УТРЕННЕЕ СООБЩЕНИЕ 29 ИЮЛЯ

В течение ночи на 29 июля наши войска продолжали вести бои на НЕВЕЛЬСКОМ, СМОЛЕНСКОМ и ЖИТОМИРСКОМ направлениях.

На остальных направлениях и участках фронта чего-либо существенного не произошло.

Наша авиация совместно с наземными войсками наносила удары по крупным группировкам противника и по авиации на его аэродромах.

Советские лётчики авиачасти майора Седова встретили фашистских бомбардировщиков и истребителей на подходах к городу 0. Вступив в бой с немецкими самолётами, наши лётчики сбили 5 «Мессершмиттов» и два «Юнкерса». Пытаясь уйти от удара, немцы изменили курс, но их встретил другой отряд советских истребителей, поднявшийся с соседнего аэродрома. Фашисты, беспорядочно сбрасывая бомбы, разлетелись в разные стороны. Многим немецким лётчикам не удалось уйти. Всего в этом воздушном бою было уничтожено 7 «Юнкерсов» и 12 «Мессершмиттов». Налёт фашистов на город был отражён.

Разведка Энского отдельного батальона во главе с капитаном Александром Бородавкиным захватила две вражеские мотодрезины. Пять немецких штабных офицеров были убиты, два сдались в плен. Захвачены ценные оперативные документы.

Лётчик лейтенант Постченко заметил погружающуюся подводную лодку противника. Удачно сбросив бомбы, т. Постченко потопил фашистскую лодку.

Группа самолётов капитана Цурцумия бомбила нефтеперегонные заводы Плоешти. Обманув вражескую оборону, наши самолёты вынырнули из-за облаков прямо на нефтеперегонный комбинат. Сброшенные бомбы вызвали огромные пожары. Налёт был настолько неожиданным, что вражеская зенитная артиллерия открыла стрельбу только тогда, когда самолёты уже пошли на свою базу. На обратном пути лётчики части капитана Цурцумия сбили два фашистских истребителя.

Моторизованный полк противника пытался соединиться с прорвавшейся вперёд немецкой танковой колонной. Близ пункта У. фашисты были внезапно атакованы частью майора Липатова. Бой, начавшийся в полдень, закончился поздно вечером. Несколько раз враг предпринимал контратаки, но каждый раз отбрасывался с огромными для него потерями. Вечером немцы, собрав остатки своих сил, пытались прорваться сквозь кольцо и отступить на запад. Фашисты были встречены танковым подразделением старшего лейтенанта тов. Махрова. Вражеский мотомехполк был разгромлен. На поле боя осталось более 500 убитых и раненых немецких солдат и офицеров. Уничтожено более сотни грузовых автомашин, захвачено 10 станковых и 14 лёгких пулемётов, 9 противотанковых орудий.

После разгрома группы немецких войск в районе К., в штабе германского пехотного полка найден документ, вновь разоблачающий фашистских хищников. Извещая командира полка о затруднениях с подвозом продовольствия, штабной офицер К. Фольмер предлагает впредь изыскивать продукты для личного состава полка на месте. В заключение указывается, что командир полка, исходя из создавшегося положения, должен в секретном порядке сообщить всему офицерскому составу о нижеследующем: «1) пленных расстреливать; мы не можем на них тратить продукты, когда немецкие части не получают суточного рациона; 2) желательно перед ликвидацией пленных отбирать небольшую группу высококвалифицированных рабочих (не старше 30 лет, физически крепких) для работы на заводах в Германии».

Во Франции с каждым днём увеличивается количество диверсионных актов против немецких войск. В Сен-Жан де ла Бретен (департамент Сены и Марны) сошёл с рельс товарный поезд. Уничтожено 15 цистерн с бензином для Германии. В Сен-Поль де Тарнуаз сожжено 6 немецких вагонов с грузом и разрушены железнодорожные пути. В Сен-Пьер де Кор были задержаны подготовленные к отправке в Германию 200 вагонов. У вагонов оказались неисправными буксы. В Сент-Уен сожжено 6.000 литров смазочного масла, принадлежащего немцам. В арсенале Бурд весь порох оказался подмоченным. На ряде предприятий (морские верфи в Бордо, рудники в Мартинэ и Гранд-Комб, завод Женев иври, верфи Дравей и др.) состоялись забастовки. В Париже произошли демонстрации населения против вербовки «добровольцев» для участия в войне против Советского Союза. Бюро по вербовке разгромлены.

Советское крестьянство мобилизует все силы на уборку в сжатые сроки обильного урожая и на досрочное выполнение плана сдачи хлеба государству. Молодой комбайнер артели «Большевик», Запорожского района, тов. Куценко комбайном «Коммунар» ежедневно убирает по 25-30 гектаров. За пять дней уборки тов. Куценко сэкономил 55 килограммов горючего. Больших успехов добились девушки трактористки т.т. Худякова и Карташева. Они выполняют нормы на 150-160 процентов. Каждая из них на уборке зерновых уже сэкономила по 72 килограмма горючего. По две и больше нормы в день выполняет комбайнерка колхоза «Большевик» Красноармейского района тов. Буклова. Её «Коммунар» ежедневно убирает по 30-34 гектара зерновых. По 29 гектаров в день, скашивают на «Коммунаре» комбайнерки Васильевской МТС т.т. Серая и Соломенко. По-стахановски работает на полях колхозная молодёжь Изобильненского района, Орджоникидзевского края. Колхозница Валя Кравченко несколько лет не работала на комбайне. В дни Отечественной войны она заменила у штурвала товарища призванного защищать родину. Каждый день Валя Кравченко убирает 20-22 гектара пшеницы, намного перевыполняя норму. Колхозники организуют досрочную сдачу хлеба государству. На 12 дней раньше срока закончил сдачу хлеба колхоз им. Сталина, Сейтлерского района, Крымской АССР. Возчики А. Чолуков, А. Оганов и Р. Усеинов организовали круглосуточную вывозку зерна. Вместо нормы в 90 центнеров они вывозили в день по 140-150 центнеров хлеба. В Орджоникидзевском крае первыми начали сдавать хлеб колхозы Егорлыкского района. За один день колхозы сдали государству 3.694 центнера отборного зерна.

ВЕЧЕРНЕЕ СООБЩЕНИЕ 29 ИЮЛЯ

В течение 29 июля наши войска вели бои с противником на НОВОРЖЕВСКОМ, НЕВЕЛЬСКОМ, СМОЛЕНСКОМ и ЖИТОМИРСКОМ направлениях.

Особенно ожесточённые бои происходили на Смоленском направлении, где наши части рядом последовательных контрударов сбивали противника с занятых им позиций, наносили ему тяжёлые потери.

На остальных участках фронта велись поиски разведчиков и происходили бои местного значения.

Наша авиация во взаимодействии с войсками наносила удары по скоплениям частей противника. За 27 и 28 июля наша авиация сбила 74 немецких самолёта. Наши потери 51 самолёт.

Во время налёта немецких самолётов на Москву в ночь с 28 на 29 июля сбито не 9, как указывалось в сообщении, а 10 немецких самолётов.

Два дня полк под командованием майора Серова атаковывал немцев. К вечеру второго дня командование германской группы войск попыталось остановить наступление нашего полка. В контратаку на красноармейцев были брошены пьяные фашистские солдаты. Советские пулемётчики подпускали их на 80-100 метров и расстреливали в упор. За два дня бойцы полка майора Серова уничтожили около тысячи немецких солдат и офицеров и захватили в плен 120 солдат и 25 офицеров. Уничтожено 14 немецких танков, 17 орудий разных калибров, 126 мотоциклов, 7 миномётов и 22 автомашины.

Командир бронемашины лейтенант Хвалов во время разведки вражеского тыла заметил в кустарнике шесть замаскированных фашистских танков. Отважный лейтенант решил незаметно подкрасться к врагу и расстрелять его в упор. Проскочив на полном ходу через лощину, тов. Хвалов вплотную подошёл к немецким машинам и открыл интенсивный огонь. Два танка были подбиты в течение одной минуты. Пока немецкие экипажи других машин закрывали люки, тов. Хвалов подбил ещё два танка. Остальные два танка обратились в бегство.

Подразделение командира Курмышева, действующее в тылу фашистских захватчиков, атаковало вражескую часть, расквартированную в деревне. В уличном бою убито около 80 немецких солдат и трое взято в плен. Наши бойцы подбили и сожгли вражескую бронемашину и автомобиль и захватили ценные штабные документы. Из фашистского плена освобождены десять раненых красноармейцев.

Конные разведчики красноармейцы Идеатулин и Лепец, находясь в дозоре у реки М., заметили, что к противоположному берегу подъехали три немецких солдата на мотоцикле с прицепной коляской и стали фотографировать нашу сторону. Выстрелами из винтовок красноармейцы подбили мотоцикл и ранили двух фашистов. Третий бежал. Разведчики вплавь переправились на противоположный берег реки, связали там небольшой плот и погрузили на него мотоцикл с пулемётом, а также одного раненого фашиста. Пленный, доставленный в штаб части, дал ценные показания.

Для борьбы с партизанскими отрядами немцы вынуждены выделять всё больше бронемашин, танков, орудий и мотоциклистов с пулемётами. Но партизанские отряды успешно овладевают тактикой борьбы с крупными фашистскими частями. Недавно немецкий отряд получил сообщение о том, что в селе Ж. расположился на ночёвку партизанский отряд. Окружив село, германские бронемашины ворвались на улицу и угодили в волчьи ямы. Три броневика подорвались на минах, заложенных в ямах. Село запылало. На фоне горящих домов немецкие мотоциклисты были хорошей мишенью для партизанских пулемётов. В результате боя уничтожено 5 немецких бронемашин и 12 грузовиков. В руки партизан попали 32 мотоцикла с пулемётами. Фашистский отряд потерял убитыми несколько десятков солдат и офицеров.

Финляндские ставленники Гитлера всячески рекламируют союз с фашистской Германией. Немецко-фашистские заправилы, в свою очередь, в официальных речах называют Финляндию своим «верным союзником». Однако немецкие фашисты ненавидят финнов, а финский народ видит в гитлеровцах своих лютых врагов. Пленный немецкий ефрейтор Фердинанд Доренталь, помещённый в лагерь для военнопленных, обратился к начальнику лагеря с просьбой не помещать его вместе с финнами. Доренталь при этом заявил: «Я ариец, и мне противно находиться вместе с грязными финскими свиньями». Финны, в свою очередь, просили начальника лагеря убрать от них «обовшивевших голодранцев» — немецких солдат и офицеров. Финский пленный Пауль Луконнен, мотивируя свою просьбу, говорит: «С тех пор как немцы пришли в нашу страну, Финляндия потеряла независимость. Распоясавшиеся германские офицеры смотрят на финских солдат, как на слуг. В Финляндии голод, а немцы продолжают грабить нашу страну».

Многомиллионный советский народ бдительно охраняет фабрики, заводы, шахты, электростанции и колхозные поля от фашистских шпионов и диверсантов. Тёмной ночью на территорию Энского нефтяного промысла проник посторонний. Его тотчас же задержали нефтяники и доставили в местную охрану. Задержанный оказался фашистским агентом. Ночью над поляной недалеко от местечка Р. появилось несколько фашистских самолётов. Укрывшись за деревьями, колхозные пастухи Г. Андриянов и П. Фомин заметили, что с самолётов выбросился отряд парашютистов. Один из колхозников остался для наблюдения, а другой, вскочив на коня, поскакал в ближайшую воинскую часть. Прибывшие красноармейцы подразделения старшего лейтенанта Белозерова быстро окружили и уничтожили немецкий парашютный десант.

Колхозница сельскохозяйственной артели Энского прифронтового района тов. Петрова работала в поле. Неожиданно из леса вышел вооружённый человек и стал расспрашивать её о дороге в город, о сёлах, расположенных по ней, о совхозах и фермах. Незнакомец вызвал у бдительной колхозницы подозрение. Вдали, на конце поля за кустарником, работала колхозница Лукерья Алексеева. Прикинувшись глуховатой, тов. Петрова начала громко разговаривать с неизвестным с тем, чтобы её услышала подруга. Последняя тотчас же побежала в сельсовет. Вскоре прибыли колхозники из истребительной дружины. Фашистский бандит пытался открыть огонь, но был разоружён и доставлен в воинскую часть.

[ПОМНИ ВОЙНУ]

http://www.pomnivoinu.ru/home/calendar/7/29/5155/

Массовый опыт ночной боевой работы в системе ПВО г. Москвы показал, что наши ночные истребительные самолеты МиГ-3, Як-1 и ЛаГГ-3 плохо приспособлены для ночного боя, что приводит к колоссальным потерям материальной части при ночных вылетах по боевой тревоге.
Основные недостатки:
1. Демаскировка самолета в воздухе и ослепление летчика от огня из выхлопных патрубков: совершенно недопустимо на ЛаГГ-3; плохо на МиГ-3; посредственно на Як-1.
2. Отсутствие радиополукомпаса, что в условиях темной ночи, светомаскировки, ослепления летчика лучами прожекторов и полетов на больших высотах ведет к массовой потере ориентировки и покиданию самолета в воздухе или авариям и катастрофам при вынужденных посадках.
3. Отсутствие приемо-передающей станции на Як-1 не позволяет наводить самолеты на противника с земли и управлять в воздухе.
4. Отсутствие вариометра значительно усложняет пилотирование самолета Як-1 вслепую, так как полеты в темную ночь или на высотах свыше 5000 м происходят только по приборам.
5. Отсутствие посадочной фары на Як-1 сильно демаскирует аэродромы посадочными прожекторами, что приводит к бомбардировке аэродрома прилетающими самолетами противника.
6. Недостаточный запас горючего вынуждает к частым посадкам, что также демаскирует аэродром, а при потере ориентировки не дает возможности восстановить последнюю.
Считаю необходимым истребительные самолеты, предназначенные для ночных полетов, оборудовать:
а) специальными пламегасителями на выхлопных патрубках;
б) приемо-передающими радиостанциями;
в) вариометрами, а если возможно, то и авиагоризонтами;
д) посадочными фарами;
е) увеличенным запасом горючего.
Изложенное личное мнение разделяется летчиками-ночниками Западного сектора обороны ПВО.

Ссылки по теме:

Источник: РГАЭ. Ф. 8044. Оп. 1. Д. 614. Л. 47.

[ПОМНИ ВОЙНУ]

http://www.pomnivoinu.ru/home/calendar/7/29/4725/
В ночь на 29 июля 1941 года летчик лейтенант Пётр Васильевич Еремеев на истребителе МиГ-3 впервые в отечественной военной истории совершил ночной таран вражеского бомбардировщика Ju-88 у населённых пунктов Головино и Ново - Петровское, Московской области.

МиГ-3

Указом Президента Российской Федерации от 21 сентября 1995 года № 961 за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов старшему лейтенанту Еремееву Петру Васильевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.