**747. Русский календарь

[История. РФ]

Иван Кожедуб и Сидор Ковпак на сессии Верховного Совета СССР. Март 1952

Май 1945. Полковник Покрышкин, маршал Жуков и майор Кожедуб в перерыве между заседаниями Верховного Совета СССР

8 июня 1920 родился трижды Герой Советского Союза, наш самый результативный ас (64 возд. победы) – Иван Кожедуб

8 июня 1879 умерла Анна Керн, которой в 1825 Пушкин посвятил стихотворение «Я помню чудное мгновенье»

8 июня 1926 родился комиссар «Молодой гвардии», Герой Советского Союза Олег Кошевой

8 июня 1837, 180 лет назад, в Острогожске Воронежской губернии родился художник Иван Крамской

Июнь 1976 – после награждения в Кремле за победу в Инсбруке: Горшков, Пахомова, Зайцев, Роднина

Июнь 1948 – пущен первый советский оружейный ядерный реактор. В течение года произвел 4 кг плутония

8 июня 1701 указ Петра I «для 10 человек больных в богадельне должен быть 1 здоровый» - для ухода. День соцработника

8 июня 1960 звезда Героя вручена Меркадеру, уничтожившему Троцкого под именем Морнара (похоронен как Лопес)

8 июня 1909 в России начато серийное производство автомобилей – на Русско-Балтийском вагонном заводе в Риге

8 июня 1883 освящение Храма Христа Спасителя, воздвигнутого в честь победы в Отечественной войне 1812 года

[Виктория Кузнецова]

http://iz.ru/603715/gallery/istoriia-v-datakh-8-iiunia
8 июня 2017, 07:00

Фото: РИА НОВОСТИ/В.Красинская
ХХС: 8 июня (26 мая по старому стилю) 1883 года в Москве был освящен храм Христа Спасителя. Его строительство длилось почти 44 года, храм был разрушен в 1931 году и восстановлен в 1994–1997 годах


8 июня в Петербурге отмечается неофициальный День петербургских котов и кошек. Он был объявлен в 2005 году в честь скульптуры кошки Тишки Матроскиной. Еще две скульптуры, кота Енисея и кошки Василисы, появились в городе раньше, в 1999 году

[Кирилл Брагин]

http://rusplt.ru/wins/hudojnik-ivan-kramskoy-29654.html
08 июня 2017, 15:00
Русские победы, Культура

Художник Иван Крамской – вдохновитель «передвижников»

Иван Николаевич Крамской. Автопортрет, 1867

«Я родился в уездном городке Острогожске, в слободе Новая Сотня, от родителей, приписанных к мещанству...», - напишет в автобиографии Иван Николаевич Крамской.

Отец его был писарем и сына с ранних лет приобщил к занятиям каллиграфией. Но Ваня хотелось большего, чем только красиво выводить письмена. Он «начитался разных книжек по художеству: биографий великих художников, разных легендарных сказаний об их подвигах» и хотел стать таким же.

Крамской устроился учеником к местному иконописцу, который, впрочем, не торопится с обучением. Из Острогожска он уехал при первой же возможности – к искусству Крамской пробивался с редким упорством – «работает как вол», скажет позже о коллеге художник Григорий Мясоедов.

Некоторое время он работал ретушером у харьковского фотографа Якова Данилевского, который научил юношу владеть карандашом, кистью и красками. По словам Крамского Данилевский помог ему «вырваться» из «уездного города» в большой мир – вместе с фотографом он исколесит множество губерний. Память Ивана фиксировала и «фотографировала» всё увиденное, впоследствии эти воспоминания лягут в основу галереи портретов с изумительно разнообразными типажами людей.

С 1856 года Крамской работает в Петербурге, в фотоателье Александровского. Через год он поступит в Академию художеств, где очень быстро покажет быстрые успехи в рисовании и живописи и приобретет уважение сокурсников.

Крамской будет в числе организаторов «бунта четырнадцати» – группы студентов участников конкурса на большую золотую медаль, которые не согласились с условиями конкурса, выдвинутыми администрацией.

Студентам предложили разработать тему «Пир в Валгалле», они попросили выбрать тему каждому индивидуально. Но все прошения учеников оказались проигнорированными – в знак протеста Иван Крамской и еще двенадцать художников подали прошение о выходе из Академии. Советские историки будут рассматривать это исключительно художественное несогласие как политический акт.

«Бунтари» во главе с Крамским образовали художественную артель, преобразованную в 1870 году в Товарищество передвижных художественных выставок. Создание общества передвижников художественный критик Владимир Стасов, назвал главным делом жизни Крамского.

Одной из первых работ Крамского стала роспись купола Храма Христа Спасителя, ее он проделал вместе с «артельщиками» Богданом Венигом и Николаем Кошелевым.

Позже он приступает к написанию картин, Крамской больше всего известен как портретист, он написал портреты Льва Толстого, Николая Некрасова, Михаила Салтыкова-Щедрина, Владимира Соловьева, Павла Третьякова, Ивана Шишкина, Сергея Боткина и многих других известных современников, всего художник исполнил 79 портретов.

«Неизвестная», 1883. Одна из наиболее известных работ Ивана Крамского

Среди не портретных картин – «Майская ночь», «Христос в пустыне», «Дама в лунную ночь», «Неутешное горе», «Полесовщик», «Созерцатель».

Работал Крамской до последнего, он умер от аневризмы аорты 24 марта 1887 года, во время написания портрета доктора Карла Раухфуса.

Крамской ушел в мир иной, не успев выполнить тех задач, которые поставил перед собой. Продолжателем лучших традиций искусства Крамского стал его ученик Илья Репин.

[Кирилл Брагин]

http://rusplt.ru/wins/kofe-kutaisi-o...sya-29732.html
08 июня 2017, 08:00
Русские победы, История

Кофе в Кутаиси отменяется

Князь Николай Дмитриевич Эристов (Эристави)

Крымскую войну Россия вела с тремя крупнейшими империями — Британской, Французской и Османской. Существовала реальная угроза присоединения к антироссийской коалиции Австрии и Пруссии.

Такая расстановка сил была не в пользу России, страна оказалась в дипломатической изоляции, ресурсы государства были сильно истощены, в Крыму мы потерпели серию поражений, совокупность этих факторов, вынудила вступившего на престол императора Александра II, сесть за стол переговоров.

На проходившем в Париже конгрессе, российской дипломатии удалось привести итоги войны к ничьей. Это стало возможным в немалой степени благодаря победам русской армии на Кавказском фронте. Одна из таких побед была одержана у грузинского селения Нигоети.

Кампанию 1854 года на Кавказском фронте открыли турки. Они по-прежнему не отказывались от завоевательных планов в отношении Кавказа. В конце мая турецкий авангард под командованием Гассан-бея вторгся в пределы Гурийского уезда и занял селение Озургеты.

Отсюда Гассан-бей, он был местный, происходил из кобулетских князей, намеревался через Кутаиси вывести турок к Тифлису. Туркам он обещал кофе в Марани и ужин в Кутаиси.

Но попить кофе в губернском городе, с 1846 года Кутаис – центр Кутаисской губернии, туркам не удалось.

Известие о продвижении турецкого отряда получил подполковник князь Николай Эристов, с 10 неполными ротами, 10 сотнями гурийской и имеретинской милиции и 4 орудиями, - общая численность войска составляла 3 тысячи человек, он выдвинулся против 12 тысячного войска Гассан-бея.

Утром 27 мая (8 июня) 1-й батальон 79-го Куринского полка атаковали турок, штыковой атакой егеря прорвали центр турецкой позиции. Батарея противника, состоявшая из двух орудий, была захвачена. 4-й батальон Брестского пехотного полка опрокинул правый фланг турок и обратил их в бегство.

Часть турецкого отряда обошла русских с флангов и попыталась завладеть нашими орудиями, два из них находились в резерве, еще два вместе с трофейными спешили резерву на помощь. Нападавших турок встретило уже шесть орудий, во время боя у позиции в Нигоити особенно отличился капитан 13-й Артиллерийской бригады Илья Гулевич. Под его командованием маленький резервный отряд отразил шесть атак противника.

В этом сражении турки потеряли до тысячи человек убитыми, включая Гассан-бея, столько же ранеными, трофеями русских солдат стали кроме двух орудий, новейшие французские ружья – подарок союзников. Остатки турок бежали к Озургетам.

Мы в этом бою потеряли от 460 до 600 человек. Подполковник Николай Эристов был назначен флигель-адъютантом и награжден орденом Святого Георгия IV степени. К высокой награде – ордену Святого Георгия IV степени был представлен и капитан Илья Гулевич, но уже посмертно.

Победа при Нигоети явилась прологом к более значительному успеху Ахалцыхского отряда под командованием князя Ивана Андроникова 17 июня на реке Чолоке.

[Сергей Антонов]

http://rusplt.ru/wins/atomnyiy-reakt...usk-25926.html
07 июня 2016, 00:00
Русские победы, История

«Аннушка», без которой не было бы атомной бомбы

Промышленный уран-графитовый реактор А-1. Фото: topwar.ru

Для того чтобы 29 августа 1949 года на полигоне под Семипалатинском взорвалась первая советская атомная бомба, понадобилось семь лет титанических усилий всей страны. Формальный старт работам над новым оружием дало постановление Государственного комитета обороны от 28 сентября 1942 года «Об организации работ по урану». А важнейшим этапом на пути к событиям августа 1949-го стали строительство и пуск первого в России комбината по производству плутония-239 — именно этот материал выбрали в качестве начинки для первой советской атомной бомбы в силу простоты, быстроты и дешевизны его получения. А основной производственной мощностью по производству этой начинки стал промышленный уран-графитовый реактор А-1. Физический пуск этого реактора, который стал первым не только в Советском Союзе, но и во всей Европе и Азии, состоялся 8 июня 1948 года. А через 11 дней реактор, получивший у работников завода № 817 — будущего ПО «Маяк» — ласковое прозвище «Аннушка», вышел на проектную мощность в 100 МВт.

Началом работ по обогащению урана и получению оружейного плутония можно, пожалуй, считать еще одно постановление Госкомитета обороны, вышедшее 8 декабря 1944 года и называвшееся «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд». Следующим шагом к созданию завода № 817 стал выбор площадки под строительство как производственных площадей, так и жилого городка. Ведь все прекрасно понимали, что в вопросе создания атомного оружия важнейшим элементом является система соблюдения секретности. А ее невозможно было бы обеспечить, если не создавать закрытые промышленно-жилые комбинаты — прообразы будущих закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО).

В октябре 1945 года на рассмотрение комиссии Первого главного управления Совета министров СССР, которое было главным руководящим органом советского атомного проекта, вынесли три варианта места размещения будущего плутониевого комбината. Все они располагались в Челябинской области, что обеспечивало не только соблюдение секретности, но и труднодостижимость будущего важнейшего атомного объекта для ударов потенциального противника. Чтобы сохранить будущий комбинат в секрете, места выбирались на достаточном удалении от больших городов и оживленных транспортных магистралей, но при этом должны были иметь магистральную железную дорогу и мощные источники электроэнергии, существенные водные запасы для охлаждения активной зоны реакторов и места для создания отстойников радиоактивных отходов, не имеющих выхода в бассейны крупных рек.

Первым местом была площадка в верховьях реки Уфы, километрах в пяти от ее русла, второй — площадка возле озера Чебаркуль, которую предлагал хорошо знавший уральские места физик-экспериментатор Иссак Кикоин, один из ближайших сподвижников Игоря Курчатова. И наконец, третья площадка располагалась неподалеку от первой, в районе озера Кызылташ. Именно ее в конечном итоге и выбрала высокая комиссия. Первая оказалась малопригодной для плутониевого комбината, поскольку не имела естественного охладителя — крупного водоема, и пришлось бы строить водохранилище. А вторая не подошла, поскольку была уже слишком «засвечена» как место размещения оборонных предприятий (в частности, в непосредственной близости от выбранной площадки располагался завод авиапоковок).

В ноябре 1945 года на месте будущего плутониевого комбината, под который отвели место на южном берегу озера Кызылташ (жилой массив строителей и будущих работников решили возводить на полуострове на южном берегу озера Иртяш) высадились геологи. Они провели изыскания, которые легли в основу проекта строительства будущего завода № 817. 21 декабря 1945 года окончательный выбор площадки под строительство утвердили постановлением Совета министров, и еще до конца года там появились первые строители. Фактически возведение комбината началось раньше, чем на первом и в СССР, и во всей Евразии опытном уран-графитовом реакторе Ф-1, располагавшемся в Лаборатории № 2 — будущем московском Институте атомной энергии, — были получены теоретические и практические обоснования наработки оружейного плутония. Ведь этот реактор был пущен 25 декабря 1946 года — то есть ровно годом позже! Впрочем, такая спешка и такая уверенность в том, что требуемые результаты будут непременно получены, были характерны для всего советского атомного проекта в целом. И удивляться этому вряд ли следует: непосредственным куратором проекта и председателем правительственного спецкомитета был нарком Лаврентий Берия, ставший фактическим создателем отечественной атомной промышленности.

В состав будущего плутониевого комбината должны были войти три структурных элемента: уран-графитовый реактор на природном уране (в документах он именовался завод «А»), радиохимическое производство по выделению плутония-239 из облученного в реакторе природного урана (завод «Б») и химико-металлургическое производство по получению особо чистого металлического плутония (завод «В»). Сердцем и главным объектом комбината был завод «А», а сердцем завода — первый промышленный уран-графитовый реактор в стране, проектированием которого занимались ученые во главе с будущим академиком Игорем Курчатовым. Именно в таком виде план строительства первых очередей комбината был определен в постановлении Совета министров от 23 августа 1946 года; в нем же впервые появилось наименование будущего производства — «комбинат № 817».

К этому времени уже было принято важнейшее и, как показало время, совершенно верное решение по поводу того, какой тип уран-графитового реактора выбрать. По данным разведки, в США пошли по пути строительства реакторов, в которых каналы с урановыми блоками располагались горизонтально. Поначалу, поскольку многие американские наработки в области атомного оружия, полученные с помощью военно-технической разведки, пускали в дело почти без изменений, Курчатов и его сподвижники тоже отдали предпочтение реактору горизонтального типа. Но чем дальше продвигались исследования, тем очевиднее становилось, что гораздо более простым в строительстве и эксплуатации будет реактор вертикального типа. Ученым удалось буквально продавить свое предложение, преодолев существенное сопротивление строителей и военных, настаивавших на следовании американскому примеру, и 10 июля 1946 года соответствующее решение было окончательно утверждено.

Сказать, что процесс разработки и утверждения проекта реактора был простым, значило бы сильно погрешить против истины. Вот лишь один из многих эпизодов в истории его создания, который дает ясное представление о том, каких нервов стоила эта работа. В начале 1946 года Игорь Курчатов и главный технолог реактора Владимир Меркин привезли технический проект в Кремль для утверждения на Научно-техническом совете Первого главного управления. В процессе обсуждения проекта внезапно резкой критике подверглась система управления реактором: она предполагала, что по каждому технологическому каналу ведется контроль расхода и температуры воды, уровней влажности и радиоактивности воздуха, которым продуваются каналы. Непосредственно курировавший строительство комбината № 817 со стороны Первого главного управления министр Михаил Первухин, уточнив, действительно ли возникает необходимость в оснащении реактора большим количеством контрольно-измерительной аппаратуры, исчисляемой тысячами штук, и получив утвердительный ответ, выступил с резким заявлением. Как вспоминал потом Владимир Меркин, в тот момент слова Первухина прозвучали угрожающе: заявив, что при таких условиях многие приборы придется разрабатывать заново, а на это нужны годы, он отметил, что представленный проект не может быть реализован в установленные правительством сроки, о чем придется доложить Лаврентию Берии. Спас положение Игорь Курчатов, заявивший, что без оснащения всеми необходимыми приборами реактор вскоре попросту выйдет из строя, и вот тогда, дескать, действительно будет сорвано выполнение задания правительства в установленные сроки. Только после этого проект получил поддержку, а все необходимые контрольные приборы были разработаны и изготовлены вовремя.

На сборке моделей первого советского уран-графитового атомного реактора Ф-1 в Лаборатории № 2 АН СССР. Фото: defence.ru

Понятно, что после всех подобных треволнений, когда усилиями почти 50 тысяч человек, многие из которых только что были демобилизованы из действующей армии, а другие отправлялись на Урал по партийным и комсомольским путевкам, комбинат был построен, все ожидания его строителей и работников были связаны с пуском реактора «Аннушка». 15 мая 1948 года завод «А» комбината № 817 был введен в действие — это стало прологом к долгожданному событию. И наконец, в половине первого ночи 8 июня 1948 года на реакторной установке завода «А» была осуществлена цепная реакция — произведен физический пуск первого промышленного реактора. А в восемь часов вечера 19 июня первый в Советском Союзе промышленный ядерный реактор для наработки оружейного плутония вышел на проектную мощность.

Дальнейшие события развивались, можно сказать, стремительно. Через полгода, 22 декабря 1948 года, первую партию облученного материала с завода «А» комбината № 817передали на радиохимический завод «Б». Здесь наработанный в реакторе плутоний отделяли от урана и радиоактивных продуктов деления, получая в результате концентрат плутония, состоящий в основном из фторидов плутония и лантана. Первую партию такого концентрата на заводе «Б» получили в феврале 1949 года и передали на завод «В», который отвечал за получение высокочистого металлического плутония и производство изделий из него. С этой работой завод «В» справился в августе 1949 года: изготовленные здесь детали из высокочистого металлического плутония 28 августа доставили в Семипалатинск, в мастерскую окончательной сборки. А меньше чем через полсуток первая советская атомная бомба была взорвана — и это был своего рода салют в честь всех, кто имел отношение к ее созданию, в том числе и в честь конструкторов, строителей и работников комбината № 817, который только через 19 лет, 1 января 1967 года, стал называться комбинатом «Маяк»…

[Владимир Серёгин]

http://histrf.ru/biblioteka/book/v-t...-dvukh-stolits
8 июня 2017

В трёх фразах. Знаменитая дорога между двух столиц

Сегодня в прошлом В трёх фразах

8 июня 1843 года началось строительство железной дороги между Санкт-Петербургом и Москвой, в 1855 году, после смерти императора Николая I, получившей название Николаевской, а при советской власти ставшей Октябрьской.

1. Дорога между двумя столицами протяжённостью 604 версты (примерно 645 километров), введённая в эксплуатацию в ноябре 1851 года, стала третьей железной дорогой, проложенной по территории Российской империи – после Царскосельской (от Петербурга до Царского Села, построена в 1837-м, 27 км) и Варшавско-Венской (построена в 1848-м, примерно 786 км).

2. Прокладкой дороги руководил лично Николай I – он распорядился в отличие от европейских железных дорог установить ширину колеи в 1524 мм (вместо европейских 1435), чтобы в случае войны неприятель не смог использовать преимущество нового вида транспорта.

3. Вопреки легенде, император не прикладывал линейку к карте, прочерчивая будущие контуры дороги, а след от царского пальца не стал причиной изгиба пути в районе реки Мсты. Николай I лишь наложил резолюцию: «Дорогу устроить по прямому направлению», т.е. без захода в Великий Новгород, на чём настаивали многие участники обсуждения проекта.

[ТvSoyuz]

https://youtu.be/LdCCLCCe2fg

[365 дней]

https://www.youtube.com/watch?v=ESqHBcp08yk

[365 дней]

https://www.youtube.com/watch?v=yDE8mS49JEw

[365 дней]

https://www.youtube.com/watch?v=_dgSl9ZYTV8